ТАЙНЫЙ СОЮЗ СТАЛИ (гет)

«Славный Мальчик» дрейфовал в гиперкоридоре, как рыба в блестящем синем течении. Внутри корабля свет приборов мягко отблескивал на шлеме Дина Джарина и броне Бо-Катан. Это был редкий момент тишины — без выстрелов, без криков, без взрывов.

Но тишина в Галактике никогда не бывает полной.

На нижних палубах работали двое куиллинов — короткорослых работяг с проворными четырёхпалыми руками. Они меняли питание в генераторах, переговариваясь на своём хрипловатом языке. По коридорам время от времени проходили устаревшие дроиды серии R1 — старые, но надёжные, с внешностью шарообразных контейнеров, покачивающихся на трёх стабилизаторах.

В грузовом отсеке сидела группа существ — спасённых ими с недавней станции.

Родианец тихо чинил свою маску дыхания, мурлыча что-то по-своему.

Трандошанец с жёлтыми глазами хрипло спрашивал, когда их доставят домой.

Мон-каламари — молодая, с влажной кожей и зелёными глазами — смотрела в иллюминатор и говорила, что пространство гиперкоридора напоминает ей океан под родным Каламари.

Даже один убез — с тонкими пальцами, которые двигались слишком быстро — пытался помочь дроиду отсортировать запчасти.

Мир галактики был пёстрым, живым, многоголосым — и каждый звук этого корабля напоминал, что никто здесь не одинок.

Бо-Катан стояла у центрального экрана, наблюдая за движением гиперконтуров.

Джарин — неподалёку, опираясь на стену.

Между ними висело напряжение — не враждебное, но плотное, как заряд перед штормом.

— Ты что-то хотел сказать, — Бо-Катан первой нарушила молчание.

Джарин слегка повернул голову.

— Это про твоих людей, — сказал он. — Про то, как они смотрят на меня.

Она вздохнула.

— Некоторые из них считают тебя фанатиком Пути. Другие — возможным союзником. А несколько… — она бросила короткий взгляд в сторону грузового отсека, где родианец спорил с никтоном о термовентилях. — Несколько считают, что ты слишком много задаёшь вопросов.

— Вопросы не противоречат Пути, — спокойно ответил он.

— Но твой Путь противоречит многому, что я знаю, — отрезала она, но мягко, без нападения. — Ты живёшь под правилами, от которых большинство кланов отказались. Ты скрываешь лицо. Ты не позволяешь себе привязанностей.

Джарин молчал несколько секунд. Только ровное дыхание под шлемом.

— Привязанности делают нас уязвимыми, — произнёс он наконец.

Бо-Катан шагнула ближе.

Её броня тихо звякнула, отражаясь эхом от металлических стен.

— Они делают нас живыми.

Он повернулся к ней совсем, как будто хотел возразить… но не нашёл слов.

В этот момент по внутренней связи раздался сигнал.

Раздражённый голос трандошанца:

— Эй, Мандалорцы, там у вас в трюме… э-э… этот длиннопалый убез опять разобрал очиститель воздуха! Убедите его перестать!

— Я же говорил: не трогать стабилизаторы давления! — взвыл родианец.

Джарин тяжело выдохнул.

Бо-Катан едва заметно улыбнулась.

— Видишь? Даже Галактика говорит нам, что разговор стоит продолжить позже.

Он хотел что-то сказать, но она подняла руку:

— И всё же. Дин… — впервые она сказала его имя так тихо. — Если ты веришь в Путь… то почему всё чаще смотришь не на звёзды, а на людей рядом?

Он опустил голову.

Пауза.

Слишком долгая, чтобы быть случайной.

— Потому что не всё можно увидеть через визор, — ответил он. — Иногда… нужно смотреть иначе.

Бо-Катан замерла на мгновение.

И впервые ей показалось, что за шлемом есть взгляд. Тёплый. Настоящий.

Снаружи гиперкоридор вспыхнул ярко-синим, как приливная волна, и корабль мягко вышел в реальное пространство.

— Пожалуй, это будет долгий путь, — сказала она тихо.

— Я готов, — ответил он. — Это тоже часть Пути.

Она снова посмотрела вглубь корабля, где мон-каламари рассказывала никтону о морях Каламари, а убез пытался собрать обратно то, что разобрал.

И впервые Бо-Катан подумала:

может быть, это и есть начало чего-то большего.