Magnetic (гет)

Они разошлись, и Коюки в конце концов пришла в магазин бытовой техники. Она бродила между стеллажей с микроволновками, пока не нашла самую маленькую и дешёвую, которая не перегорит в первые месяца два. Работник за прилавком был новеньким, но он едва ли оторвался от экрана телефона, чтобы посмотреть на неё.

* * *

Коюки с лёгкостью держала коробку в руках и не спеша направлялась обратно домой. Ей нравилось, как воздух становился всё теплее по мере того, как солнце приближалось к крышам домов. Она полной грудью вдыхала воздух, пропитанный ощущением наступающего лета.

К тому времени, как Коюки добралась до дома, небо уже уже отливало бронзовым. Её отца нигде в квартире не было видно, но Араканэ обнаружила записку на холодильнике. Вытащив бумажку из-под магнита в форме лягушки, она прочитала его каракули, объясняющие, что его срочно вызвали на работу.

Скомкав бумажку в кулаке, Коюки выбросила комок в мусорную корзину. Она обвела взглядом кухню, и меж бровей залегла морщинка, когда она посмотрела на обугленные стены там, где раньше стояла микроволновая печь. Тяжело вздохнув, Араканэ поставила новую микроволновку на холодильник и отправилась на поиски чистящих средств.

* * *

После той уборки на кухне в доме всё пахло хлоркой. Полусгоревшие спагетти были выброшены вместе с обгоревшими кастрюлями, стены были вычищены, а Коюки поставила на плиту ещё тёплую кастрюлю с рисом и стала дожидаться возвращения отца. Араканэ сидела на кровати с телефоном в руке, а из динамика доносился голос Урараки, которая рассказывала об их домашнем задании по математике.

Коюки подняла глаза, услышав тихий стук в дверь. Она увидела, что отец заглядывает в её спальню.

— Я дома, — сказал он шёпотом.

— С возвращением, папа, — сказала Коюки, медленно кивнув и саркастично приподняв брови.

— Привет, Папа Номер Два! — раздался громкий голос Урараки из динамика.

— Привет, вторая дочь. Не засиживайся допоздна, — усмехнулся Хиро.

— Не буду, — тихо ответила Коюки.

Хиро кивнул и мягко прикрыл дверь, его тень скрылась за перегородкой. Араканэ покачала головой и снова уткнулась в бумажку, быстро записывая ответ.

— Это три на четыре, — сказала она Урараке.

— Я правда ненавижу это (прим. переводчика: здесь должно было стоять другое слово, но оно не подходило по смыслу и дословно переводилось как склон, а я не смогла придумать никакого переносного значения, чтобы перевести правильно. Да я даже в переводчике спросила!..), — пожаловалась Очако.

Коюки фыркнула от смеха, покачав головой. Захлопнув учебник, Араканэ вздохнула, прежде чем зевнуть. Она сморгнула слезы, застилавшие ей глаза, и потрясла головой, чтобы избавиться от подступающей усталости.

— Ладно, я зевнула, — объявила Коюки, отключая телефон от громкой связи и прижимая его к уху. — Я отключаюсь.

— Бабуля, — пошутила Урарака.

— Это называется зрелая. И ответственная, — парирует Коюки.

— Да-да, — пренебрежительно ответила Урарака, отмахиваясь. — Встретимся завтра в «Нортворде»?

— Мы всегда так делаем, — пробормотала темноволосая девушка, ещё раз зевнув.

Звонок завершился, и Коюки подключила телефон к зарядному устройству. Отодвинув книги в изножье кровати, Араканэ встала и выключила весь свет в своей комнате. Подойдя к аквариуму со своим питомцем, она остановилась.

Коюки весело замурлыкала, заметив, как кончик хвоста её геккона исчезает под густым покровом листьев. Выключив лампы, она вытянула руки перед собой и направилась в кромешной темноте обратно к своей кровати. Откинув одеяло, Араканэ стянула с себя пижамные штаны, оставшись лишь в безразмерной футболке и боксерских трусах.

Коюки натянула одеяло до подбородка и свернулась калачиком на боку. Подложив одну руку под подбородок, другую вытянула поперек кровати по направлению к металлической бите, стоявшей в углу у шкафа. Араканэ глубоко вздохнула и закрыла глаза, заставляя себя уснуть.