С(о)виная почта любви (гет)

+++

Драко, сентябрь 1996 года

+++

— А «крамбл» пишется с двумя «м» или с одной? — спросил Крэбб после десяти минут шарканья пером по пергаменту.

Драко понятия не имел, что Винсент мог так много писать. Честно говоря, Драко в принципе не очень понимал, о чём тот мог писать своему собеседнику. А если совсем честно, то пребывал от данного факта в искреннем шоке.

— С двумя, — уверенно ответил Гойл, не отрываясь от цветных листков, которые скрупулёзно складывал в папку. Утром он нечаянно пролил сок на мантию одной из близняшек Кэрроу и в качестве извинений вызвался помочь ей рассортировать бумагу по цветам.

Драко так и не понял, зачем ей это было нужно. Она упоминала что-то про азиатское развлечение, заключающееся в складывании бумажек, но он не вслушивался в её тарахтение.

— С одной, — поправил Теодор и похлопал Гойла по плечу. — Но, ты молодец, Грегори, умница, что пытаешься помочь товарищу.

Гойл важно кивнул и продолжил своё занятие, а Теодор уселся на кровать Драко, нагло подвинув его вытянутые ноги, чтобы освободить себе место.

— Ну, как успехи? — зубастая улыбка Нотта, как и приторная Блейза, не вызывала никакого доверия. — Великий сыщик Малфой, есть продвижения в твоём расследовании?

— Есть, — чопорно ответил Драко. — Я уверен, мне пишет Лавгуд.

На самом деле Драко не был уверен в этом до конца. Он и в Падме не сомневался, а выяснилось, что она переписывалась не с ним. Блейз даже спустя несколько дней не переставал потешаться над Драко. Это раздражало до невозможности, потому что заткнуть Забини не выходило. Однокурсник ходил довольный, как объевшийся сметаной кот. Драко аж передёргивало при виде его счастливой рожи.

— Лавгуд? Тебе? — хохотнул Теодор и вырвал из рук Драко огрызок пергамента. — Вот она пишет тебе… тут сколько строк? Десять?

— Пятнадцать, — огрызнулся Драко, отбирая письмо назад. — Какая тебе вообще разница?

— Мне? Никакой! Просто умираю со смеха от того, какой ты тупой.

— Я не тупой.

— Тупой, раз уверен, что это Лавгуд.

Драко резко сел и скрестил ноги, зло глянув на безмятежного Нотта.

— Хорошо, почему это не она, по-твоему?

— Потому что письма короткие и без рисунков, конечно.

— Каких рисунков?

— Сердечек, звёздочек, нюхлеров, мозгошмыгов и прочей чепухи, которую любят девчонки вроде Луны.

— С чего ты взял, что она так марает бумагу?

— Мы ходим с ней в один клуб, — Теодор посмотрел на Драко, как на дурака. — Я говорил, что записался на рисование. Ты меня вообще слушаешь иногда?

— Ты не говорил мне этого! И с каких пор в Хогвартсе появился кружок рисования?

Драко попытался вспомнить, какие вообще внеклассные занятия были в школе. Сам он не считал нужным их посещать, сразу решив, что, кроме квиддича, ничто не стоит его внимания. Вроде был дуэльный клуб, астрология, магические твари… ещё что-то связанное с крысами, точно! Крэбб и Гойл в том году спустили там все свои карманные деньги. Драко запомнил, потому что платил за них в Хогсмиде. Они же всё-таки были его друзьями.

— У меня для тебя плохие новости, Драко, — с притворным сочувствием вздохнул Теодор и похлопал его по колену. — Ты узнаешь, с кем переписываешься, на Рождество. Не раньше.

— Пошёл нахер, — посоветовал поднявшемуся с напускной ленцой Теодору Драко. — Вали к своим кисточкам и краскам.

— Сегодня у нас карикатуры по программе. Нарисую тебя и подарю в декабре.

От полетевшей в него подушки Теодор ловко увернулся. Гойл, закончивший с сортировкой, услужливо кинул её обратно Драко и тоже вышел из спальни.

Драко взбил подушку и лёг, уставившись на висевший над кроватью балдахин. Узор был настолько знаком, что Драко мог бы легко его воспроизвести. Убранство комнаты не менялось на протяжении всех тех лет, что они учились. Добавлялись лишь какие-то новые мелочи вроде кубков, медалей и прочего, что было важно каждому.

— Если не она, то кто? — вслух произнес Драко, забыв, что он остался не один. Крэбб поднял голову и повернулся на звук. — Это я так, сам с собой. Не обращай внимания, пиши дальше, Винс.

— Ага, — отозвался Крэбб. — А как пишется «Веллингтон»? С двумя «н» или «т»?

— С двумя «л». «Н» и «т» по одной.

Крэбб уткнулся в свиток и заскрипел пером. Ему, на удивление, было о чём писать, а вот Драко впал в задумчивость. Переписываться с Полоумной… то есть, Луной, не очень-то и хотелось. Лавгуд была подружкой Уизлетты и, как следствие, Грейнджер, Поттера и Уизли. Драко не хотел с ними иметь ничего общего, но и отказаться от переписки он, к сожалению, не мог.

Драко вздохнул и снова достал письмо, пробежавшись глазами по пятнадцати строкам, до которых снизошла его собеседница. А что, если Нотт прав, и это не она? Лавгуд было не остановить, когда она начинала говорить, и на переписку, наверное, правило должно распространяться.

С другой стороны, кто ещё мог писать настолько отвлечённо? Половина вопросов, которые Драко задал в прошлом письме, осталась без ответов, большая часть текста оказалась скрыта чарами, а из оставшегося трудно было выделить какую-то ценную деталь. Это письмо разительно отличалось от первого, впрочем, возможно, его собеседница просто была не в духе?

Драко нервно взлохматил волосы и решил не затягивать с ответом. Чем раньше он закончит, тем быстрее освободится. Таким образом, завтра ему не придётся корпеть над пергаментом, и это весьма кстати, потому что он собирался прогуляться в Хосмид.

«Уважаемая собеседница,

Я не совсем понял некоторые моменты между третьей и пятой и восьмой и двенадцатой строками, поэтому позволю себе сменить тему. Сегодня я узнал от друга, что в Хогвартсе есть новые клубы, про которые я раньше не слышал. Ты ходишь на какие-либо дополнительные занятия?

И как ты относишься к штырехвостам? Эти создания, на мой взгляд, выглядят совершенно неэстетично! Почему нельзя было как обычно, по традиции, использовать сов? У меня есть *скрыто магией*, а в *скрыто магией* семья держит *скрыто магией*»

Драко прервался, раздражённо разглядывая пергамент. Любая слишком личная информация подвергалась цензуре. Интересно, а если он попробует нарисовать павлинов поместья Малфоев, рисунок тоже станет размытым? Он попытался, в нижнем правом углу, но у него вышел не павлин, а какой-то страшный, страдающий ожирением трёхглазый петух. Наверняка, Хагрид и такого мог вывести, прямо рядом с загоном штырехвостов. Ладно, чёрт с ним, позже перепишет на чистовик.

В этот момент в окно как раз постучался его личный филин, упоминание которого чары также затёрли. Письмо, самое обычное, было от матери, как всегда с небольшим пакетом сладостей. Даже сейчас Нарцисса, помня о том, каким сладкоежкой был её сын, умудрялась посылать ему небольшие коробочки втайне от отца, считавшего, что в шестнадцать лет стоило отказаться от потакания «детским слабостям».

Закинув в рот сразу три конфеты из бельгийского шоколада, Драко блаженно зажмурился, уже не с такой обречённостью воспринимая Лавгуд в качестве собеседницы. В конце-то концов, ну не заставляют же его с ней насильно общаться в реальности. Да и кто бы там ни прятался за чернильными строками, это остаётся экспериментом. Даже после раскрытия никакое Министерство Магии не посмеет и дальше заставлять Драко с кем-то общаться против его воли.

В коридоре подземелий, когда Драко вышел на ужин, он столкнулся с их новым учителем Зельеварения и вновь помрачнел. В следующую субботу как раз намечалась первая встреча Клуба Слизней, и даже если Драко демонстративно фыркал на придумку Слагхорна, его не могло не уязвить отсутствие приглашения.

— Мистер Малфой, — вполне благодушно поздоровался профессор. — Торопитесь на ужин? Не советую опаздывать, сегодня подают восхитительную говядину.

— Веллингтон? — машинально уточнил Драко. Профессор Слагхорн приподнял кусистые седые брови.

— Нет, обычную, конечно же. Но не менее вкусную.

Драко слегка кивнул, решая, что обмен любезностями окончен, но не успел отойти. К его сюрпризу, Слагхорн тяжело вздохнул и ухватил своего студента за рукав мантии.

— Постойте, мистер Малфой. Я хотел вам сказать, что по просьбе вашего бывшего декана и ммм вашего отца решил включить вас в список гостей на собрание нашего клуба. Имейте в виду, на первую встречу вы должны прийти не один, а со спутницей. Ну, или спутником.

Драко моргнул, чувствуя, как у него начинают гореть уши. Это… Слагхорн на что-то намекал? И вообще, что за подачки? Драко, несмотря на клокочущий внутри гнев, кивнул и даже выдавил что-то вроде улыбки и благодарности. В Большой Зал он влетел на парах негодования, что тут же заметила Панси.

— У тебя уши красные, — сообщила Паркинсон, небрежно закидывая пергамент в сумку проходящего мимо свина.

Драко недовольно цокнул языком и воспользовался возможностью положить своё, уже успевшее помяться в кармане мантии. Затем на пару секунд завис, пытаясь вспомнить, почему было передумал, собираясь отправить его на следующий день, но быстро отмахнулся от назойливого писка в голове. Наверняка, ничего страшного. Его сейчас больше приглашение Слагхорна интересовало.

— Пойдёшь со мной на вечеринку Слизня? — Драко старался выглядеть спокойно, но даже на его слух вышло слишком пафосно. Сидящий напротив Блейз аж подавился тыквенным соком от смеха.

— Слагхорн же тебя не приглашал? — приподняла бровь Панси.

— Передумал.

— Ну, почему бы и нет.

Драко видел, что Панси польстило, хотя она тоже изо всех сил старалась показать, что пойдёт только со скуки. Забини, конечно, попрётся с Падмой, ведь он вычислил одним из первых своего тайного собеседника. Ещё со Слизерина вроде получили интерес профессора близняшки Кэрроу, но с ними Драко почти не общался. Возможно, они просто придут в компании друг дружки.

— А вдруг это продолжение идеи Министерства? — задумчиво кинул Нотт, чинно разрезая кусок говядины. Живот Драко забурчал, но после бельгийских трюфелей особого аппетита не было.

— С чего ты взял? Слагхорн не настаивает на выборе спутника с другого факультета.

— И всё же, в его клубе соберутся не только слизеринцы.

Драко в разговоре Теодора и Блейза участвовать не захотел. Сделал вид, что занят едой, поглядывая на стол Рейвенкло, где очень удачно — лицом в сторону слизеринского стола — сидела Лавгуд. Штырехвост как раз закончил обходить хаффлпаффцев и перешёл к орлам. При приближении животного Луна рассеянно улыбнулась и почесала довольную зверушку за ушком, принимая мятый пергамент. Определённо, эта девица любила всяких странных тварей…

И только сейчас Драко вспомнил, почему именно передумал отправлять письмо сегодня. Вот же ж… Мерлиновы панталоны!

+++

Луна, сентябрь 1996 года

+++

— И что это такое? — недоумённо спросила Джинни, вертя в руках смятый пергамент.

Луна оторвалась от рисования пейзажа Чёрного Озера и с любопытством вгляделась в демонстрируемый чернильный набросок.

— Похоже на смесь болтрушайки, диринара и кокатриса, — определила Луна. — Но страдающего косоглазием. Есть такая болезнь, которая поражает слизистые у магических птиц, я не помню, как она называется.

Джинни закатила глаза, предположив вслух, что раз рисунок был в правом нижнем углу, видимо, это была личная подпись автора.

— А, по-моему, это мило, — осторожно заметила Луна. Получив в ответ крайне скептический взгляд карих глаз, вздохнула и отложила в сторону самый обычный маггловский альбом.

— А по-моему, это какой-то чистокровный сноб. «Традиции», «неэстетично». Можно подумать, Малфой писал.

— Но ты думаешь, что это не он? — уточнила Луна.

— Конечно не он. Ты представляешь Малфоя, который не заканчивает письмо и рисует трёхглазых пернатых уродов? Хотя, знаешь, в качестве автографа ему бы подошло.

Луна просто пожала плечами. Она вот очень любила делать зарисовки на полях, потому и записалась в открывшийся не так давно кружок рисования. Её собеседник сразу признался, что очень плохо рисует, но хвалил её собственное творчество. Особенно ему пришлись по душе гиппогрифы. К сожалению, когда Луна пробовала рисовать более редких животных, магия стирала их чарами. Фестралов, к примеру. Хотя, возможно, это была такая лирическая метафора, ведь и в реальности этих коней не каждый мог видеть.

Общаться по переписке оказалось очень приятно, и Луна не стремилась, в отличие от некоторых, разгадать личность адресата. Напротив, лёгкий флёр таинственности ей даже нравился. Джинни тоже не выявляла желания знать больше необходимого. Луна понимала, что её подруге в принципе не по душе вся эта затея, к тому же ей всё ещё нравился Гарри, ну, или Джинни так думала. Если бы был какой-то шанс, что Гарри мог быть её собеседником, возможно Джинни и была бы включена в диалог, но такого шанса, конечно, не было.

— Ты сразу ответишь? — спросила Луна, смотря на ровную гладь озера. Наверное, лучше вернуться сюда вечером. Заходящее солнце красиво подсветит тёмную воду, а то и вовсе получится поймать идеальное зеркальное отражение.

— Нет, позже. Ты закончила? Нам пора выдвигаться в Хогсмид.

Последняя неделя сентября выдалась тёплой и солнечной, совсем нехарактерной для Шотландии. Не было даже ветра, поэтому многие ученики сняли мантии, гуляя по деревне в рубашках. Вместе с Джинни они заглянули в «Зелья Джея Пепина» и в «Клюв и Хохолок», а затем расстались: подруга отправилась с братом в «Зонко», а Луна — в «Флейты и Лютни» по просьбе профессора Флитвика, забрать его заказ.

— О, привет.

Негромкий оклик из недр магазина не напугал, но Луна вздрогнула, скорее от неожиданности. В музыкальной лавке было темновато, и высокую фигуру Нотта она не заметила.

— Привет, — улыбнулась Луна. — Ты увлекаешься музыкой?

— Я умею играть на некоторых инструментах, — обтекаемо заявил Теодор и наклонил голову к плечу. Его слегка вьющиеся тёмные волосы, как заметила Луна, падали на глаза, закрывая обзор, но, кажется, совсем ему не мешали. — А вот от тебя не ожидал. Ты не только рисуешь, но и играешь? Может, и в хоре тайно поёшь?

— Нет, я здесь по поручению профессора Флитвика, — отозвалась Луна, обходя прилавок и заглядывая в приоткрытую дверь подсобки. Интересно, куда пропал хозяин магазина? — Но я умею играть на окарине. И немного на сямисэне.

— Разве это не японский инструмент?

— Мой папа много путешествовал, он привёз с островов Рюкю ещё до моего рождения, для мамы.

— У неё японские корни?

— Нет, — Луна вздохнула. Пандора Лавгуд была экстраординарной волшебницей, но не сказать, что сильно известной. И, вроде бы, точно не имела азиатских предков. Иначе бы, наверное, Луна не родилась бы с очень светлыми белокурыми волосами и голубыми глазами? — Но она любила изучать всё новое и необычное.

Нотт подошёл ближе, и Луна теперь смогла рассмотреть его внимательные синие глаза. Она ни у кого раньше не видела такого глубокого оттенка и тут же сравнила их в уме с цветом воды Чёрного Озера.

Он явно собирался спросить что-то ещё, но тут из подсобки наконец-то выскочил хозяин, разрушая магию момента.

Пакет оказался не тяжёлый, но Нотт всё же предложил помочь донести его до Хогвартса. Сам он так ничего в магазине не приобрёл, но Луна не стала спрашивать. После некоторого колебания она отказалась от помощи: покидать Хогсмид Луна пока не планировала, а отдавать чужую посылку почти незнакомому, хоть и приятному слизеринцу не рискнула. Всё-таки, она была ответственной девушкой и сама могла справиться с поручением.

Теодор пожал плечами и удалился в сторону замка, напоследок напоминая, что завтра у них ещё общее дополнительное задание по астрономии.

Джинни в «Зонко» Луна не нашла, зато там ей встретились Гарри, Невилл, Дин и Симус, предложив выпить по сливочному пиву в «Трёх Мётлах». По их словам, в кафе уже ждали Лаванда, сёстры Патил и Гермиона.

Луна немного поколебалась, но согласилась пойти с ними. Скорее всего, Джинни тоже в какой-то момент подойдёт, так что лучше подождать её там, чем искать по всей деревушке.

— А что это у тебя? — поинтересовался Гарри, кивнув на посылку.

— Это для профессора Флитвика, я… о, спасибо большое, — обратилась она уже к Дину, который, не прекращая жаркого спора с Симусом о загадочных «ставках», отобрал пакет у Луны.

— Не за что, ага… так вот, я думаю, что если поставить на…

— О чём они, Гарри? — тихо спросила Луна.

— Хотят разбогатеть. Неважно, — отмахнулся Гарри. — Слушай, я у тебя вот что хотел спросить: ты не занята в субботу вечером?

— Нет, а что?

— Пойдёшь со мной к Слагхорну?

Профессор разрешил всем членам клуба прийти на вечер с компанией, Луна слышала об этом, но была уверена, что это необязательное условие. Или она что-то не так поняла? Странно, ей казалось, что она слушала ворчание Джинни достаточно внимательно.

— Не знаю, честно говоря, но просто, чтобы не рисковать, лучше с кем-то. Так ты можешь пойти со мной? — От того, насколько настойчивым прозвучал тон друга, Луна чуть не запнулась на пороге «Трех Метел».

— Я не против. Но почему ты просишь меня?

И в любом случае, профессор Слагхорн не выглядел, как человек, который мог сильно рассердиться и выставить члена клуба за порог из-за такой мелочи.

Луна помнила, с какой теплотой о профессоре отзывалась при жизни её мать. Пандора любила зельеварение, была хорошей ученицей, но, кажется, не состояла в клубе Слизней. Или же просто решила не присоединяться, не посчитав таким уж интересным. О жизни матери в Хогвартсе Луна знала далеко не всё, потому что слишком рано потеряла её, а отец, увы, был не в состоянии заполнить все белые пятна в её биографии.

— Просто меня уже несколько раз спрашивали… короче, поможешь? — А вот эта просьба была Луне уже куда понятнее. Она рассеянно кивнула, отметив, как Гарри расслабился, получив её согласие. Он выглядел так, словно с его плеч упала целая гора, не меньше. — Спасибо тебе огромное! Ты не представляешь, как выручила меня.

— Не за что… спасибо, Дин, — она снова поблагодарила второго гриффиндорца, когда они сели за стол, и он вернул ей пакет. Все друг друга выручали, и Луна была счастлива поучаствовать в этом дружеском круговороте помощи.

Гермиона, сёстры Патил и Лаванда уже успели сделать заказ. Все девушки пили сливочное пиво, но у Лаванды оно было причудливого сиреневого цвета. Заметив заинтересованный взгляд сокурсницы, сидящая напротив Падма улыбнулась и приподняла бокал, салютуя.

— Это по новому рецепту! С лавандовым сиропом, очень вкусно! — затараторила Лаванда, а Парвати рядом с ней энергично закивала, хотя у неё самой сливочное пиво было самым обычным.

— Хочешь попробовать? — спросил Гарри у Луны, махнув рукой, чтобы к ним подошла официантка.

— Нет. Я буду тыквенный сок.

Гарри продиктовал заказ и тут же, извинившись, отошёл, вроде бы в сторону уборных, но Луна не стала следить.

Зато принялась изучать окружающих. Симус и Дин продолжили свой спор о ставках, Парвати и Лаванда обсуждали Блейза, с которым у смущающейся, но довольной Падмы уже было свидание, а Гермиона выглядела так, словно чувствовала себя не в своей тарелке. В компании Гарри и Рона или семейства Уизли Грейнджер всегда была спокойна, но стоило появиться посторонним людям, как ей сразу становилось некуда себя деть. Луна вспомнила, что ни с кем на курсе Гермиона особо не дружила. Луна и сама не была дружна с однокурсниками, но умела дружить сама с собой, и этого ей хватало.

Хотя наличие в её жизни Невилла и Джинни стало бесконечным источником радости. Права была мама, когда обещала ей, что в Хогвартсе у Луны появятся настоящие, близкие и верные друзья. Даже если их оказалось всего двое! Главным было не количество, а качество.

— Ты всё ещё ищешь… — поймав её взгляд, решила начать разговор Гермиона. И нахмурилась, явно пытаясь вспомнить, что именно искала Луна.

— Шарф? Шапку? Морщерогих кизляков? — Луна попыталась помочь девушке. — Или ты о моих конспектах по Травологии? Так мне их вчера вечером вернули и даже с правками! Это было очень мило.

— Мило, да… — Гермиона неуверенно улыбнулась. Она хотела сказать что-то ещё, но в этот момент подошла Джинни и грузно плюхнулась на свободный стул рядом с Луной.

Вообще-то его занял Гарри, но Луна посчитала, что он может взять себе другой, раз в данный момент отсутствовал. Места за столом хватало всем.

— Уф! Прости, я забежала в «Круголётку» за новыми очками для полётов, а там была невероятная очередь! Если бы знала, оформила бы доставку. — Джинни тяжело вздохнула и откинула голову назад. — Умираю, пить хочу. И есть. Кто-нибудь будет есть?

— Я буду салат, — кокетливо стрельнув глазами в сторону Симуса и Дина, заявила Лаванда.

— Я про еду, а не про заячий корм, — закатила глаза Джинни. — Падма? Парвати? Гермиона?

— Мы перекусили у Стипли, когда только пришли, — сообщила Парвати.

— У них новые пирожные с заварным кремом, очень вкусные, даже с собой взяли, — Падма приподняла над столом яркую коробочку. Скорее всего на неё были наложены специальные чары, чтобы пирожные не растаяли.

Гермиона только отрицательно покачала головой. Вернувшийся Гарри, заметив, что его место занято, вздохнул и сел рядом с лучшей подругой.

— А где Рон? — воспользовавшись возможностью, спросила Гермиона.

— Без понятия, сказал, что ему нужно встретиться с кем-то. Я думал, ты знаешь?

— Нет, не знаю. Я его с утра не видела. Решила, что он обиделся, раз я не позвала его с собой к Слагхорну.

— Надо кого-то звать с собой? — встрепенулась Джинни. — Кого?

— Кого хочешь из тех, кто не в клубе. Я позвал Луну, — улыбнулся Гарри. Луна заметила, как выражение лица Джинни на мгновение изменилось, но рыжая девушка тут же взяла себя в руки.

— Мне тогда тоже надо кого-то позвать, да? Блин, кого бы…

Им принесли напитки. Луна задумчиво сделала глоток сока и незаметно поморщилась. Тёплый!

— Я попрошу, чтобы мне добавили лёд, — оповестила Луна, поднимаясь. Встав у барной стойки, она начала терпеливо ждать, но быстрее персонала рядом появился… Драко Малфой.

— Ждёшь бармена?

— Да, — беспечно отозвалась Луна. — Ты тоже?

— Ага. — Драко замолчал и несколько долгих мгновений ничего не говорил, просто стоял. — Скажи, ты получила сегодня письмо?

Луне потребовалось секунд тридцать, чтобы сообразить, о чём говорил Малфой. У неё в голове было столько мыслей, что письмо не сразу ассоциировалось именно с хогвартской перепиской. Он ведь мог спрашивать и про совиную утреннюю почту.

— Что? Ах, да, конечно! — Луна повернулась к Малфою всем корпусом, удивляясь тому, что даже такой, как он, заинтересовался инициативой Министерства. — Мне достался очень приятный собеседник!

— В самом деле?

— Да! Мы как раз обсуждаем фестралов и гиппогрифов, и… ох, прости, ты же боишься их, — Луна прижала пальцы к губам и сочувственно вздохнула. Многие боялись этих созданий, в этом не было ничего плохого, но, наверное, не стоило так легкомысленно упоминать их при Малфое.

— Я ничего не боюсь, я… постой. Вы обсуждаете фестралов и гиппогрифов?

— Да. Они нам нравятся.

— Гиппогрифы.

— Верно… что-то не так?

Малфой не ответил. Он озадаченно нахмурился и отошёл, не удостоив Луну ни прощанием, ни ещё одним взглядом. Луна пару раз моргнула, глядя на его светловолосый затылок, но тут же выкинула странный разговор из головы, тем более, что к ней как раз подошёл бармен.

+++

Джинни, сентябрь 1996 года

+++

Про дурацкую вечеринку дурацкого Клуба Слизней дурацкого Слагхорна Джинни умудрилась благополучно забыть, поэтому ей пришлось искать себе спутника на вечер в кратчайшие сроки. Она могла бы явиться в гордом одиночестве, но не таким уж оно будет и гордым, если единственной без пары окажется именно она. Поэтому Джинни мысленно прошлась по всем однокурсникам, едва не впала в отчаяние и выдохнула только когда после завтрака столкнулась с Колином на выходе из Большого зала.

За прошедший год Криви знатно вытянулся и отрастил волосы. На их курсе Колин даже начал пользоваться успехом, но сам на него реагировал достаточно прохладно. Всё-таки основной страстью Колина была фотография, а всё остальное трогало его куда меньше. Все красавчики, в какой-то момент поняла Джинни, двинутые на голову, не иначе.

— Привет, слушай, Колин… — начала Джинни, отводя хлопающего глазами Колина в сторонку. Он был, как ни странно, без фотоаппарата. Джинни готова была поклясться, что Колин с ним спал, а тут его руки вдруг оказались пустыми. — А почему ты один?

— В смысле?

— Ну, я имею в виду… — она изобразила, как он подносит воображаемый фотоаппарат к лицу и делает щелчок.

— А! — рассмеялся Колин, поняв, о чём она. — Деннис его позаимствовал. Ему нужно для эссе о Чёрном Озере.

— Он всё ещё вспоминает, как упал в него?

Джинни припомнила, с каким восторгом младший брат Колина рассказывал, как умудрился вывалиться из лодки по пути в школу на первом курсе. Тогда его спас сам гигантский кальмар, но большинство студентов подозревало, что мальчик это придумал. Не ради внимания или славы, а под впечатлением от случившегося. Всё-таки Криви родились в маггловской семье, а у таких детей первые несколько дней в Хогвартсе всегда кругом шла голова.

— Ага. Ты что-то хотела? — Колин ободряюще улыбнулся, и Джинни, в принципе, поняла, почему он начал нравиться девушкам. Несмотря на немного неровный ряд зубов, улыбка была приятная; сам Колин к себе располагал мягким характером. Ну, и вьющиеся золотистые волосы у него были очень красивыми, таким и девушки завидовали.

— Да. Сходишь со мной на вечеринку? Слагхорн вписал меня в свой клуб, оказалось, на первую встречу надо явиться с сопровождением. Я подумала, тебе это будет интересно.

— Как фотографу? — усмехнулся Колин. — Меня не пригласили… но, может, профессор заметит меня на вечеринке? Вроде, у него большие связи, даже в «Пророке».

— Ты хочешь пойти туда работать после школы?

— Да. Это самое крупное издательство, но устроиться туда… В крайнем случае, мистер Лавгуд пообещал взять меня в «Придиру». Тоже неплохое начало.

Джинни невольно улыбнулась. Луна, при всей своей рассеянности, запомнила мечту Колина и не забыла спросить у своего отца по поводу вакансии для фотографа.

Договорившись с Колином, Джинни немного успокоилась. Она вернулась в гостиную Гриффиндора и упала на диван, нагло воспользовавшись тем, что тот в кои-то веки был не занят. Сегодня ей повезло: первую пару уроков отменили, поэтому в гостиной было практически пусто. Джинни вытянулась, закинув ноги на подлокотник, и уставилась на потолок, где одиноко болтался игрушечный слизень из «Зонко», который вчера туда закинул один из первокурсников. Слизней было больше, просто все остальные отвалились, а этот, очевидно, остался последним героем.

Полежав так несколько минут, она перевернулась на живот и достала из кармана записку. Смесь болтрушайки, диринара и кокатриса, значит? Это ж надо быть таким отвратным художником. Джинни дотянулась до забытых кем-то на столике пергамента и пера. Выданные Флитвиком стопки можно было найти чуть ли не везде, словно их специально раскидали, чтобы ученики не забывали о переписке.

«Знаешь, рисование — не твоя сильная сторона. Это кто вообще был? Птица? Человек? Птицечеловек? Оставляй подпись, а то я всю голову сломала, пытаясь разобраться. Нет, я не хожу в кружки, мне в этом году хватает подготовки к *скрыто магией* и *скрыто магией*. И так из-за Турнира в позапрошлом году пропустили большую часть программы. Может быть, в следующем году пойду. Ты решил вступить в какой-то клуб?

И что, по-твоему, выглядит эстетично? И вообще, кто так разговаривает? Такое ощущение, что тебе лет семьдесят, и ты — старый, ворчливый дед. Нормально я отношусь к штырехвостам, они приятнее некоторых личностей. Ничего не поняла про тебя и про твою семью, но отстань от зверюшек. Они милые»

Гермионе, кстати, тоже почему-то не понравились штырехвосты. Джинни на её скептическое высказывание ничего не ответила, только порадовалась, что Рон вроде бы остыл к своей подруге. Джинни не имела ничего против Гермионы, но видеть её с братом не хотела. Ей казалось, что они не смогут стать гармоничной парой. Для яркого, немного нелепого, но честного и открытого Рона Грейнджер была слишком… сухой, что ли? Слишком правильной, несмотря на все те неприятности, в которые она попадала с обоими друзьями с самого первого года обучения в Хогвартсе.

Иногда Джинни нет-нет, а завидовала тому, каким сплоченным было трио, словно никто больше им не был нужен. Собственный закрытый клуб, ха. Не то чтобы Джинни мечтала вляпываться в разные истории, ей хватило дневника Тома Риддла на втором курсе, но она ненавидела снисходительное отношение к себе от Гарри, Гермионы и Рона. Ладно Рон — в конце концов, он был братом и искренне переживал за младшую сестрёнку… да и Молли бы ему не простила, случись что с Джинни в Хогвартсе.

Она чуть было не уснула на диване, разморенная теплом от камина, но пришлось вставать и тащить себя на уроки. Какое счастье, что пары стояли только до пятнадцати, и никаких дополнительных занятий сегодня у Джинни не было запланировано.

Урок Чар проходил совместно со Слизерином. Джинни обычно сидела с Демельзой, но на сегодняшнем занятии профессор Флитвик решил перемешать учеников разных факультетов. Да и сам предмет оказался неожиданным: на примере штырехвостов профессор объяснял, как можно применить заклинания к магическим тварям.

Пока Джинни раздумывала, с кем из Слизерина она в состоянии не сцепиться в первые же десять минут урока, к ней подсела Астория Гринграсс. Что ж, наверное, это был неплохой вариант: с Асторией до сих пор Джинни не перекинулась ни словом. Девушка в принципе была тихой и явно любила учиться. Джинни никак не ожидала, что слизеринка решит завести с ней разговор, едва профессор покинет кабинет, задав им практическую часть.

— Ты ведь состоишь в клубе профессора Слагхорна, я правильно слышала? Как и Гарри Поттер, Невилл Лонгботтом и Гермиона Грейнджер? — нейтральным тоном осведомилась Астория, взмахивая палочкой. Сидяший перед ними штырехвост хрюкнул, не понимая, что с ним только что пытались сотворить.

— Правильно, и что? — с подозрением прищурилась Джинни, в свою очередь проводя палочкой над животным. Вместо анализирующего заклинания, правда, вышло облачко розового цвета: штырехвост, втянув его круглыми большими ноздрями, забавно чихнул и сам стал розовым. Джинни почудилось, что её напарница постаралась спрятать улыбку.

— Но твой брат не пойдёт на вечеринку?

— Рон? Нет. Но это ничего не значит, что его не пригласили, он — староста… — Джинни кинулась было яро защищать честь брата, как Астория изящно выставила перед собой руку, грациозно изогнув тонкое запястье.

— Я не пыталась его оскорбить. Просто спросила.

— Кто-то со Слизерина что-то спрашивает просто так? Опять ваши опросы, да?

— Какие опросы? — вот тут Астория настолько невинно округлила свои серо-голубые глаза, что Джинни почти поверила в искреннее недоумение. Почти.

— Забини упоминал, что вы играете в детективов.

— Я не… в детективов? Как Эркюль Пуаро?

Джинни от неожиданности моргнула, а штырехвост, явно расстроенный невниманием к своей персоне, вновь чихнул и отправился к соседям, попутно стащив у Джинни письмо из кармана. Она, правда, этого не заметила.

— Ты читала маггловские книги?

— Почему тебя это так удивляет?

— Потому что ну, вы же чистокровные, великие потомственные маги, все дела.

— Ты путаешь Гринграсс с Малфоями, — пожала плечами Астория. Исчезновение минипига её тоже не слишком-то расстроило. Хотя за невыполнение задания обе рисковали отработками и вычетом баллов. — Наши родители никогда не запрещали нам с Дафной интересоваться литературой магглов.

Джинни замолчала, не зная что ещё тут сказать. Сама она, к слову, начала читать детективы Агаты Кристи с подачи Гермионы, курсе на третьем. И неожиданно втянулась. По всему выходило, что о магглах Астория знала даже больше, чем сама Джинни из семьи «магглолюбцев».

— Так что у тебя за интерес к моему брату? — не желая развивать тему литературных предпочтений, Джинни вернулась к первоначальному вопросу.

— Не пойми меня неправильно, — у Астории вдруг порозовели скулы и шея. Джинни нахмурилась: её невербальное заклинание же не сработало и на девушку тоже? Иначе придётся сопровождать ту в медкрыло и застрять ещё на полчаса, если не больше, после уроков. — Мне просто показалось, — показалось, ясно? — что я переписываюсь с твоим братом.

— И из чего ты сделала данный вывод? Ты его совсем не знаешь, — ядовито выплюнула Джинни, но тут же пожалела. В конце концов, Астория ей пока действительно ничего плохого не сделала, не стоило срывать на слизеринке собственную злость.

— А, может, это Грейнджер его совсем не знает? — огрызнулась Гринграсс. Джинни аж вылупилась на собеседницу, а затем оглядела кабинет, убедившись, что их никто не подслушивает. Однако, все были заняты штырехвостами. Только Демельза с соседней парты кинула Джинни вопросительный взгляд, но тут же перевела на своего свина. — И ты, Джинни, тоже совсем не знаешь нас. Слизеринцев. Судишь по одному всех.

— Не по одному.

— Ладно, по нескольким всех. Давай найдём нашего штырехвоста, профессор Флитвик вот-вот вернётся, а мне не хочется сегодня оставаться на отработку. И, тем более, завтра.

С последнего урока Джинни шла настолько озадаченная, что даже не осознала забавного факта: никакой отработки из-за невыполненного задания профессор Флитвик им не назначил. Только усмехнулся себе в седые усы и повосторгался тому, что штырехвосты теперь будут смотреться куда симпатичнее, чем с серым оттенком кожи.

Демельза, которая вроде бы выходила с ней из кабинета, куда-то пропала, и это тоже Джинни заметила только когда врезалась в такую же уплывшую в свои мысли фигуру на лестнице. Едва она подняла взгляд, лестница двинулась, и Джинни со всего маху распласталась на худой, но твёрдой, как мрамор груди Малфоя. Это было бы неловко, если бы под её весом Малфой не плюхнулся бы на попу, неуклюже пытаясь поддержать её за талию.

— Уизлетта, смотри, куда прёшь. Вас в вашей кроличьей норе не учили манерам?

— Сам смотри куда прёшь, манерный… — сощурила глаза Джинни, внимательно вглядываясь в бледную рожу. В голове против воли зажглись слова Астории «ты совсем нас не знаешь». А что ей нужно было знать о Малфое? Напыщенный… трёхглазый толстый петух! Хотя, толстым он как раз не был, скорее, наоборот. — ...Эркюль Пуаро.

— Что?

— Ничего, забей, — Джинни спохватилась, что всё ещё полулежит на слизеринце и поспешила встать. Для верности даже поднялась на пару ступенек выше. Ну почему эта лестница теперь двигалась так медленно?!

Малфой неторопливо встал следом, отряхивая мантию, и тут ему прямо на голову спикировал возбуждённый ярко-розовый штырехвост. Лестница наконец-то достигла пункта назначения, и Джинни проворно проскользнула в ближайший коридор, задыхаясь от смеха. Вопль Малфоя было слышно на пару этажей, и она обязательно перескажет эту историю в гостиной Гриффиндора. Но, не дай Мерлин, кто-то из профессоров узнает, что это был заколдованный ею минипиг!