Перемирие с Дьяволом (гет)

“Договор Альбуса Дамблдора с Тёмным Лордом давно стал легендой, и сегодня, по прошествии стольких лет, в научных кругах сомневаются, заключали ли его на самом деле, потому что столь нелепого по своей сути соглашения магическая Британия не знала со времён Основателей, но это часть нашей истории, и мы вынуждены ею гордиться”

Донку Бабеш “Сто самых абсурдных союзов”

— Профессор Люпин, если не ошибаюсь? — манерное и нарочито вежливое обращение Малфоя-старшего сопровождалось тихими смешками пожирателей смерти.

Они вытолкнули на середину комнаты неряшливо одетого мужчину и в ожидании дальнейших инструкций безмолвно уставились на Люциуса, словно свора дрессированных псов.

— Оставьте нас, — небрежно приказал тот, и пожиратели, поклонившись, аппарировали. — Присаживайтесь, пожалуйста, — обратившись к гриффиндорцу, он указал на одно из кресел для гостей, а сам занял место за столом.

Настороженность, с которой оборотень следил за ним, и подозрительность, сквозившая в его взгляде, позабавили Люциуса, и на мгновение он пожалел, что не заколдовал в комнате ни один предмет мебели, но Тёмный Лорд, который благодаря заклинанию был невидим и мог беспрепятственно наблюдать за всем происходящим, не одобрил бы такого порыва.

— Мне сообщили, вы хотите видеть Тёмного Лорда, я правильно понимаю? — любезно поинтересовался хозяин Малфой-мэнора, когда гость наконец-таки устроился в кресле. Люпин кивнул, всё ещё пребывая в некоторой растерянности и опасаясь, что голос выдаст его. Не такого приёма он ожидал.

Ему не повезло. Сегодня после завтрака в Хогвартсе, Дамблдор снова собрал у себя в кабинете всех орденцев, и, обсудив с ними своё безрассудное, но, тем не менее, стоящее внимания предложение, перешёл к главному:

— Нужно немедленно отправить к Лорду нашего представителя, есть добровольцы?

— Пошлите Поттера, Альбус, — невозмутимо предложил Снейп, — не ошибётесь.

— Северус, что вы такое говорите?! — в негодовании посмотрела на него профессор МакГонагалл.

Между тем добровольцем никто не вызвался. Дамблдор обвёл взглядом свой кабинет, пристально вглядываясь в лица волшебников: одни смотрели на него с откровенным ужасом, другие с мольбой “только не я!”, а кто-то и вовсе постарался избежать зрительного контакта: самоубийц среди членов Ордена Феникса не нашлось, но посланца нужно было выбрать.

— Ремус! — неожиданно позвал директор, и задумавшийся оборотень вздрогнул. — Ты ведь не откажешься?

Такое началось! Все, перебивая друг друга, стали уговаривать его согласиться: нашли козла отпущения. И что ему было делать? Поддавшись минутному порыву, Ремус ответил “хорошо”.

И теперь без волшебной палочки, которую предусмотрительно забрали поймавшие его пожиратели, он сидел в гостиной напротив Люциуса Малфоя и чувствовал себя так, словно является зрителем какого-то немыслимого представления, поставленного специально для него.

— Могу я узнать, что привело вас к нам? — показная вежливость, которая начала действовать Ремусу на нервы, была со стороны слизеринца чем-то сродни издевательству.

— Боюсь, что нет, — копируя любезный тон Малфоя, откликнулся он. — Я буду говорить только с Тёмным Лордом.

— Вы пришли к нему с личной просьбой? — не отставал Люциус, усилием воли заставляя себя не морщиться и не произносить слова сквозь зубы.

— Нет, — холодно просветил Люпин. — Я здесь по делам Ордена Феникса.

— Что ж, понимаю, — пожиратель задумчиво кивнул и поднялся с кресла. — Я узнаю, сможет ли Лорд принять вас сейчас. Посидите.

Ремус не успел опомниться, как остался один. Впрочем, долго изучать богатый интерьер комнаты ему не пришлось, через пять минут дверь вновь отворилась, и в залу вошёл другой пожиратель, но всё это время гриффиндорца не покидало чувство, будто за ним кто-то пристально наблюдает, ему хотелось передёрнуть плечами, чтобы смахнуть этот цепкий взгляд. “Перенервничал”, — решил гриффиндорец.

Родольфус Лестрейндж не был в восторге от их с Люциусом задания. В спектакле, срежиссированном Тёмным Лордом, ему отвели роль проводника, что представителю древней аристократической фамилии совершенно не улыбалось, но, придав лицу равнодушное выражение, пожиратель покорно вошёл в комнату.

— Профессор Люпин, — полувопросительно произнёс он, останавливаясь взглядом, на сидящем в кресле оборотне.

Тот кивнул и поднялся.

Ремус смотрел на человека, стоящего в распахнутых настежь дверях, и внезапно поймал себя на мысли, что, не знай он его, наверняка бы перепутал с Тёмным Лордом. Бесстрастный взгляд Родольфуса Лестрейнджа мог напугать кого угодно, создавалось впечатление, что этот аристократ не способен чувствовать. Можно было сколько угодно вглядываться в его глаза, но так и не увидеть там ничего даже отдалённо напоминающего человечность и милосердие. Если среди слуг Лорда была иерархия, то Лестрейндж точно занимал в ней место по правую руку от своего господина. Все были наслышаны о жестокости этого человека, и многие считали его, как и Волдеморта, исчадием ада. Маска равнодушия и наигранной вежливости не скрывала сквозившего в каждом жесте и интонации превосходства, только ещё сильнее подчеркивала разницу между светлыми и тёмными магами.

— Господин сейчас примет вас, — проинформировал Родольфус посланника Ордена Феникса. — Следуйте за мной.

* * *

— Мы не переиграли, повелитель? — слегка покосившись на Лестрейнджа, спросил Малфой у стоящего рядом с ними Волдеморта.

— О, нет, вы оба были великолепны, он ещё не скоро забудет оказанный ему приём, — насмешливо отозвался Лорд, наблюдая в окно за тем, как несколько пожирателей уводят из поместья Ремуса Люпина.

Больше всего гриффиндорца злило, что, во-первых, он так и не смог узнать ничего путного о планах Волдеморта; а, во-вторых, оборотень досадовал на себя за испуг и растерянность.

Тёмный Лорд принял его в библиотеке. Самый страшный маг последнего тысячелетия, одетый в длинную тёмно-зелёную мантию с капюшоном, сидел за высоким письменным столом из красного дерева. Лестрейндж указал Люпину стоящий у окна высокий стул и, поклонившись своему господину, аппарировал, оставив волшебников одних.

Ремус всегда считал себя достаточно храбрым человеком, но оказавшись один на один с Волдемортом, понял — реальное положение вещей сильно отличается от его логики.

Он почувствовал, как в горле у него пересохло, и, собрав волю в кулак, постарался ничем не выдать своих эмоций. Ремус просил Моргану, чтобы у него хватило сил не дать волшебнику проникнуть в его мысли, но всё желаемое Лорд и так уже знал, поэтому не предпринимал попытки прочесть их. Молчание длилось достаточно долго, и, когда Люпин почувствовал, что больше не выдержит, Волдеморт нарушил тишину:

— Слушаю тебя.

— Я здесь по личной просьбе Альбуса Дамблдора... — начал посланник, и, по мере того, как он говорил, его голос звучал всё увереннее и увереннее.

Ремус передал Лорду как просьбу директора Хогвартса о встрече, так и то, что Дамблдор надеется на успешное завершение их переговоров, а право выбирать место и время их проведения он любезно предоставил ему, Лорду Волдеморту.

— Это всё? — спросил Тёмный Лорд, выслушав орденца.

— Да, — кивнул Ремус, с трудом удержавшись от того, чтобы не добавить “Мой Лорд”. Оказывается, это заразно. — Должен ли я что-то передать Дамблдору? — поинтересовался он и мысленно выругался, услышав, как почтительно прозвучал его голос.

На Волдеморта изменения в интонации не произвели никакого впечатления. Он, не перебивая, слушал речь оборотня, а на прозвучавший вопрос после недолгого раздумья ответил холодно и невозмутимо:

— Да, скажешь ему, что о своём решении я сообщу по почте.

С этим Ремуса выставили.

Теперь его вели за территорию поместья, откуда можно было аппарировать. Люпин шагал, гордо подняв голову, не предпринимая, однако, попыток обернуться и посмотреть назад, хотя, некоторое время чувствовал на себе несколько тяжёлых взглядов. Наконец пожиратели отошли на достаточное для перемещения расстояние и, отдав ему палочку, отправили на все четыре стороны.

— Мой Лорд, — послышался голос Лестрейнджа, когда группа слуг с посланником Дамблдора скрылась за деревьями, — можно задать вопрос?

— Конечно, Родольфус, — разрешил маг.

— Не лучше ли было, в самом деле, заключить с румынами союз?

Заинтересованность во взгляде Малфоя оказалась прекрасным свидетельством того, что ни один Лестрейндж ничего не понял, но он оказался единственным, кто отважился спросить.

— Люциус, а как думаешь ты? — неожиданный вопрос Лорда застал аристократа врасплох.

— С вашего позволения, повелитель, скажу, что лучше всего иметь дело с привычным противником, — тут же отозвался Малфой, удивившись собственному логичному ответу, и, очевидно, не совсем понимая, как это он умудрился к нему прийти.

— Привычным? — недоверчиво переспросил Родольфус.

— Именно, — согласился с Люциусом Тёмный Лорд. — От Альбуса мы знаем, чего ожидать, когда наши сведения о прибывших Денариях, мягко говоря, расплывчаты, — произнося последнюю фразу, Волдеморт переводил внимательный взгляд с одного пожирателя на другого.

Малфой смотрел на него подозрительно, а вид Лестрейнджа говорил о том, что в голове пожирателя всё окончательно перепуталось.

— Господа, — обратился к ним Волдеморт, — перемирие с Орденом имеет два главных преимущества: первое — отпадает надобность в изучении тактики и повадок союзника, — он чуть понизил голос и несколько раз прошёлся по гостиной туда-обратно. — Второе — не придётся отступать от нашей, намеченной ранее, стратегии, более того, воплотить её в жизнь будет гораздо проще. Что непонятно?

Аристократы переглянулись, вопрос “что непонятно?” в устах Волдеморта больше походил на “кому Круциатус вне очереди?”, и снова Малфой промолчал.

— А сегодняшний спектакль? — рискнул поинтересоваться Лестрейндж.

— Я устал повторять всем вам и тебе в частности, Родольфус, — на этот раз голос Лорда звучал угрожающе, и больше походил на шипение змеи, чем на обычную человеческую речь — вечер вопросов и ответов подходил к концу. — Читать мысли человека растерянного, находящегося в непривычной для себя обстановке, легче. И вероятность, что в этот момент он заметит ваше вторжение в свой разум, стремится к нулю.

Лестрейндж задумчиво кивнул.

— Ты, Родольфус, — обратился к нему Волдеморт, — свободен до вечера, а ты, Люциус, зайди ко мне за письмом для Дамблдора где-то, — маг кинул небрежный взгляд на настенные часы, — минут через двадцать.

С тем Лорд отпустил своих пожирателей, пока у них не возник какой-нибудь ещё глупый вопрос.

Те поклонились и поспешно покинули кабинет.

* * *

— Никогда не чувствовал себя большим идиотом, чем сегодня, — в сердцах признался Люциус, стоило им с Лестрейнджем отойти на безопасное расстояние, чтобы не быть услышанными. — Надо же, любезничать с этим...

На приглушённое ругательство, сорвавшееся с его языка, Родольфус не обратил внимания: в душе он разделял негодование своего свояка.

— Это часть плана нашего господина, — меж тем напомнил он, — у нас нет выбора.

Волшебники спустились по парадной лестнице Малфой-мэнора и вошли в холл.

— Когда женился, у тебя тоже выбора не было? — ядовито поинтересовался Люциус и, собравшись что-то добавить, осёкся, наткнувшись на холодный взгляд Родольфуса.

Неосознанно Малфой отступил на шаг назад.

— Я не должен был этого говорить, — поспешно сказал он, ожидая вспышки ярости, но вместо того, чтобы послать в него проклятье, Лестрейндж несколько секунд неотрывно вглядывался в его глаза, словно пытаясь загипнотизировать.

В жизни на Малфоя-старшего смотрели по-разному: одни — с благоговением, другие — с завистью, третьи — с любопытством. Исключение составляли только Тёмный Лорд, чей тяжёлый и внимательный взгляд постоянно приводил в трепет всех пожирателей, и гоблины Гринготтса, которые глядели на всех посетителей так, будто делали им великое одолжение. Но тёмно-карие глаза Родольфуса, в приглушённом свете помещения казавшиеся чёрными, смотрели на него равнодушно, а Люциус, будучи по своей натуре эгоцентричным и избалованным (то есть истинным представителем “голубой крови”), не переносил равнодушного отношения, оно задевало его хуже, чем обожествление или презрение.

Лестрейндж словно видел его насквозь, и в какой-то момент Малфой поймал себя на мысли, что хочет плотнее укутаться в мантию, словно желая защититься от этого пронизывающего взгляда.

Наконец, Родольфусу надоело рассматривать своего родственника, и, он, пройдя мимо замершего столбом аристократа и слегка задев его плечом, направился к выходу.

— Передавай привет супруге! — крикнул ему вдогонку Люциус Малфой, который ненавидел, если последнее слово не оставалось за ним. Тяжело вздохнув, Родольфус аппарировал к себе домой.

* * *

Осенние грозы в Шотландии всегда отличались силой и красочностью. Тучи могли в одночасье затянуть небо, так что, например, выйдя из дома в магазин на пару минут, человек запросто мог попасть под дождь. В сельской местности холодные ливни были примечательны не только сами по себе, но и во многом благодаря окружающему их пейзажу: замок, чернеющий на холме, и поднимающаяся за ним цепь Шотландского Нагорья создавали для буйства стихии более чем комфортные условия, и сейчас погода разошлась не на шутку. Но никому из учеников Хогвартса не было дела до разыгрывающегося за стенами Школы представления, обед в Большом Зале подходил к концу, когда, неожиданно для студентов, директор Хогвартса поднялся со своего места и попросил тишины.

— Мои дорогие, я хочу сделать официальное заявление, — начал он, и его не по годам бодрый и звучный голос с помощью магии вознёсся высоко под древние своды помещения. — Я ухожу со своего поста...

Прощальная речь Альбуса Дамблдора длилась минут двадцать, и всё это время никто из учеников не проронил ни слова, только изредка гробовое молчание прерывалось чьими-то короткими всхлипами. Зал безмолвствовал. Студенты младших курсов, большинство из которых заявление директора повергло в ужас, во все глаза смотрели на волшебника и в их головах рождались всё новые и новые, абсурдные и наивные, ответы на ключевой вопрос “почему?”. Однако, к неудовольствию старшекурсников, директор так ничего и не объяснил, поставив своих слушателей перед фактом, он начал раздавать наставления с такой непринуждённостью и осмысленностью, что, казалось, планировал свой уход уже несколько лет. Такое поведение вносило еще большую сумятицу в домыслы учеников.

Энтузиастов, которые после шокирующих новостей смогли продолжить трапезу, было немного. Как только Дамблдор закончил, часть студентов помчалась прочь из Зала — писать домой родителям, другие продолжали сидеть за столами, горячо обсуждая создавшееся положение, а остальные невозмутимо приступили к десерту.

— Гарри, — Гермиона потрепала Поттера по руке, надеясь привести его в чувство. — Очнись.

Тот вздрогнул, уставившись на девушку так, словно она вырвала его из кошмарного сна, и несколько раз глубоко вздохнул.

— Не верю, — прошептал он, вновь обращая свой взгляд на преподавательский стол, где попрощавшийся со всеми Дамблдор как ни в чём не бывало допивал чай с кусочком лимонного пирога.

— Рон, как ты можешь есть сейчас? — пихнул Гарри, сидящего рядом Уизли, который приканчивал первую порцию десерта.

— А что, он же ел... — кивнул рыжий, на теперь уже бывшего директора, который, поднявшись из-за стола, теперь неторопливо шёл к выходу. Гарри мельком взглянул на друга и покачал головой, иногда логика семьи Уизли поражала его своей очевидностью. — Значит, и нам можно, — заметил Рон, протягивая руку к пышной булочке со сливками.

— Оставь его, Гарри, — попросила Гермиона, силясь перекричать галдящих вокруг учеников. — Уверена, Дамблдор нам всё объяснит, — бодро добавила она, но в её глазах читалось смятение.

— Конечно, — машинально согласился Поттер, наблюдая за сидящими за столом преподавателями.

Но стоило Дамблдору скрыться в дверях Большого Зала, как Северус Снейп тут же поднялся со своего места и, грубо оттолкнув спускающегося по ступенькам и всхлипывающего Слизнорта, быстрым шагом направился к боковому выходу.

— Мы должны пойти за ним, — решил Гарри, и Гермиона, проследившая за его взглядом, согласно кивнула.

— Рон, скорее, — Поттер потянул всё ещё жующего Уизли за собой, и троица почти бегом направилась за Снейпом.

— Он точно пошёл к кабинету директора, — шепнул запыхавшийся Рон, когда ребята на миг остановились в одном из коридоров Хогвартса.

— Вряд ли, — возразила Гермиона.

Профессор зельеварения как раз скрылся за поворотом, и, переведя дыхание, гриффиндорцы бросились в погоню. Но завернув за угол, застыли на месте, и только благодаря отличной реакции Поттера их не заметили. Он дёрнул замешкавшихся друзей на себя, и ребята спрятались за располагавшимися рядом доспехами.

Навстречу Снейпу шёл Альбус Дамблдор.

— А, Северус, — завидев зельевара, вздохнул он, — я как раз собирался заглянуть в лабораторию. Но, раз уж ты здесь, прошу в мой кабинет.

Волшебники не спеша пошли вперед, негромко разговаривая, и, видимо, на время забыв, какой наглостью отличаются некоторые их ученики. Стараясь не шуметь и дышать через раз, безрассудные гриффиндорцы, привыкшие постоянно совать нос во все школьные дела, на цыпочках последовали за профессорами, внимательно прислушиваясь к беседе. К сожалению, они находились от говорящих на довольно приличном расстоянии, и поэтому смогли разобрать только некоторые фразы.

— Обычно, — ответил на какой-то вопрос Снейпа Дамблдор. — Он не скрывал своей причастности к моему отстранению. Даже был… — маг помолчал, пытаясь подобрать нужное слово, — счастлив.

— Ублюдок, — процедил Снейп, нетерпеливо тряхнув волосами.

— Полно, Северус, — с той же невозмутимой интонацией произнёс собеседник, — его можно понять.

— Плевать я хотел на этого выродка, — поморщился зельевар, и Гарри недоумённо нахмурился. Снейп, конечно, был ещё той занозой, но с такой ненавистью не относился даже ко всему Гриффиндору вместе взятому. Парень во что бы то ни стало захотел узнать, о ком шла речь.

— Он — меньшая из наших проблем, — откликнулся Дамблдор.

— Ничего себе, — опешила Гермиона, — если человек, умудрившийся вывести из себя Снейпа, меньшая, то кто или что тогда большая?

Мальчишки в ответ только пожали плечами.

— Кстати, о проблемах, — вспомнил тем временем Снейп. — Вы получили письмо?

— Да, как раз перед обедом.

— И что?

— Он согласен встретиться сегодня вечером, на закате.

— Где? — тон Снейпа стал мрачен.

— В Запретном Лесу, я не помню точные координаты места, нужно свериться с письмом.

Поттер, Уизли и Грейнджер быстро переглянулись. Кому пришло в голову назначать встречу в Запретном Лесу да ещё и на ночь глядя?

— Как он оригинален, — едко прокомментировал зельевар.

Они с Дамблдором как раз свернули в коридор, который заканчивался статуей горгульи.

— Он последователен, — поправил Снейпа Дамблдор.

— Что ещё он пишет?

— Каждый из нас должен явиться с двумя сопровождающими, — припомнил маг.

— И он считает, что мы купимся на это? — недовольно проворчал Снейп.

— Уже купились, Северус.

— Если он приведёт с собой... — конец предложения декан Слизерина произнёс так тихо, что гриффиндорцы не услышали.

— Да если и так, мы отправимся втроём, — мягко возразил директор. — Но полностью отказываться от страховки, конечно, не стоит, нужно взять с собой четвёртого человека.

— Как вы сочтёте нужным, Альбус. А Поттер? О нём ни слова?

— Нет, — покачал головой Дамблдор, останавливаясь напротив входа в свой кабинет. — И, признаться, меня это несколько нервирует. Миндальная нуга! — произнёс он пароль, и вместе со Снейпом ступил на винтовую лестницу.

— Что за чёрт? — озвучил Рон вопрос, который вертелся в головах его друзей.

Как Гермиона и говорила, ответ на него им дал лично Альбус Дамблдор, когда через некоторое время троицу нашёл мистер Филч и передал, что их всех ждут в кабинете директора.

* * *

— Я должен идти с вами! — вспылил Гарри и, отмахнувшись от пытающейся удержать его на месте Гермионы, вскочил на ноги.

— Поумерьте ваш пыл, Поттер, — скривился профессор Снейп, сидящий в кресле напротив Дамблдора и безучастно наблюдающий за метаниями юноши. — Никто не будет рисковать своей головой из-за ваших дурацких прихотей.

Поттер ответил зельевару ненавидящим взглядом.

— Северус, перестань,— с укоризной произнёс Дамблдор. — Эта та встреча, где мы должны соблюсти все условия, — добавил он, обращаясь к Гарри и его друзьям, — или почти все.

— Что с вами случилось, профессор?! — поражённо откликнулся Гарри.

— Как вы можете всерьёз надеяться, что он не приведёт с собой отряд пожирателей и не убьёт вас там? — одновременно с ним спросила Гермиона, и Поттер с благодарностью посмотрел на неё. Все аргументы «против» вылетели у него из головы в ходе перепалки.

— Ему это не выгодно, мисс Грейнджер, можете мне поверить, — опережая Дамблдора, изрёк Снейп, всем своим видом демонстрируя, что ещё никогда не слышал подобной глупости. — Я уж точно знаю.

— Ещё бы, — пробубнил Рон, и в тишине кабинета его голос прозвучал непривычно громко.

— Вы что-то сказали, мистер Уизли? — елейный тон зельевара заставил гриффиндорца вздрогнуть. Так профессор обычно обращался к ученикам на контрольных и вводил их в состояние паники.

— Ничего, простите, профессор, — выдавил из себя Рон, раздосадованный тем, что вообще открыл рот.

— Профессор, — обернулся Поттер к Дамблдору, — но кому-то обязательно нужно будет подстраховать вас!

— Кто-нибудь из Ордена согласится, — предположил Уизли. — Тонкс, например.

— Нет, Рон, — вмешалась в разговор Гермиона. Она рассеянно смотрела то на Гарри, то на Снейпа, что-то прикидывая в уме. — Насколько я поняла, вы действительно хотите взять с собой Тонкс? — обратилась она к Дамблдору. Тот мягко улыбнулся и кивнул. — Но, профессор, достаточно одной провокации, чтобы любой орденец ринулся в бой, а Дора точно не станет стоять в стороне, она сразу обнаружит себя. Вам нужен тот, кто будет только наблюдать и вызовет помощь, если дело примет опасный поворот.

— Поэтому я и должен пойти! — перебил её Гарри.

— Перестаньте пороть чушь, — сердито осадил юношу декан Слизерина, а затем задумчиво оглядел девушку. — Поттер вам и близко нельзя подходить к Тёмному Лорду, пока не научитесь контролировать свои эмоции и своё поведение.

Гарри подобрался, собираясь ответить что-нибудь резкое, но Рон высказался первым:

— Извини, старик, но в чём-то профессор прав.

От такого заявления Гарри забыл, что хотел сказать.

— Первая умная мысль за шесть лет, Уизли, прогресс, — похвалил Снейп. — Но всё же это не повод начислять баллы Гриффиндору.

Дамблдор только покачал головой, наблюдая за их обменом любезностями.

— Гарри, мальчик мой, — заговорил он, — тебе не стоит идти с нами, Северус абсолютно прав.

— А кому стоит? — угрюмо спросил Поттер, усевшись в кресло рядом с Гермионой.

— Мы подумаем, — пообещал маг. — Я позвал вас сюда не для того, чтобы это выяснять.

— Это ещё не все плохие новости? — удивился Рон.

— Рон, тише, — попросила Гермиона.

— В виду сложившихся обстоятельств, молодые люди, — продолжил Дамблдор, заставив всех прекратить перепалку, — Орденом Феникса принято решение забрать вас из школы, всех троих.

— Что?! — хором выпалили Поттер с Уизли.

Гермиона, нахмурившись, поглядела на Дамблдора в ожидании пояснений.

— Мы не знаем, чего добиваются Денарии, поэтому опасно оставлять вас в Школе, — внёс ясность волшебник. — Пока мы не спланируем дальнейшие действия, вы будете жить в Штабе Ордена.

— Но, профессор, может, нам стоит... — начал Гарри.

— Это решение не обсуждается, — строго сказал Дамблдор. — Идите собирать вещи, через час мы отбываем из Хогвартса.

Гриффиндорцы встали и направились к двери. У выхода Гермиона задержалась и, пропустив друзей к лестнице, вернулась обратно к столу директора.

— Что-то непонятно, мисс Грейнджер? — спросил он.

— Профессор, а что вы скажите, если вместо Тонкс с вами пойду я?

— Вы в своём уме, мисс Грейнджер? — Снейп с деланной обеспокоенностью покосился на неё. — Может, предложить успокоительного?

— Спасибо, профессор, — вежливо отозвалась девушка. — Я в полном порядке.

— Неожиданно, Гермиона, — Дамблдор покачал головой и перехватил предостерегающий взгляд Северуса Снейпа, — но, боюсь, для тебя это слишком опасно.

— Да, — поддержал его зельевар. — Эта идея абсолютно...

— Гениальная, Северус, — радостно возвестил входящий в кабинет Ремус Люпин. — В этот вечер весь Орден, кроме нас, на дежурстве.

* * *

— Они опаздывают, — взглянув на часы, констатировал Снейп.

Он мрачно оглядел поляну посреди Запретного Леса, где Тёмному Лорду вздумалось назначить “свидание”, но зная, на что в принципе способен этот маньяк, уже ничему удивляться не приходилось. Сидевший прямо на траве под каким-то деревом Люпин развлекался тем, что складывал башенку из сухих веточек, занятие бесполезное, конечно, но, если оно помогало ему не сойти с ума от напряжённого ожидания, то зельевар не собирался делать оборотню замечание.

Чуть поодаль стоял Альбус Дамблдор. Даже сейчас, смещённый с поста директора Хогвартса и стремительно теряющий свой авторитет в глазах магической Британии, он был собран и спокоен. Ни войны, ни ошибки, ни смерти, бывшие на его совести, не сломили дух этого выдающегося волшебника, а груз ответственности, лежащий на плечах, не смог заставить его согнуться и опустить руки — прирождённый лидер и наставник, дающий тем, кто находится рядом право на выбор и свою жизнь. Хотя, Северус Снейп изначально сомневался в правильности такой тактики.

Как, мантикора задери, Дамблдору пришло в голову согласиться с доводами Грейнджер?! Кстати, о ней... Где же эта девчонка? Снейп ещё сильнее нахмурился, оглядев лес. Решение взять её с собой было со стороны Альбуса чистым безумием, но прислушаться к нему, старик отказался. Да и Люпин, тот ещё идиот, поддержал её, все остальные на дежурстве. Не надо было рисковать и тащить сюда гриффиндорку.

Где-то в кронах деревьев ухнула сова, отвлекая зельевара от невесёлых мыслей, а порыв холодного осеннего ветра заставил его застегнуть верхние пуговицы мантии и встать за дерево — чтобы не так дуло.

— Они здесь, — вдруг бесцветно произнёс Альбус, разворачиваясь в сторону темнеющего в лучах заката леса.

Люпин поднялся на ноги и встал слева от Дамблдора, так что Снейпу пришлось сделать несколько шагов вперёд и занять место справа, когда из тени деревьев выступили три фигуры в чёрных мантиях.

Они остановились метрах в четырёх от представителей Ордена Феникса, и двое из них скинули капюшоны.

Гермиона в мантии-невидимке стояла недалеко от волшебников, прислонившись спиной к стволу дерева, и внимательно следила за происходящим.

— Добрый вечер, господа, — Альбус Дамблдор выступил вперёд.

Последовавшие за этим отрывистые кивки вполне сошли за ответные приветствия пожирателей.

Дальше всего от Гермионы находился Люциус Малфой. К слову, он был единственным представителем тёмной стороны, с кем девушка имела несчастье быть знакомой. Ещё долго после той памятной встречи перед вторым курсом ей снились кошмары. В них её преследовал его презрительный взгляд и издевательский голос, шепчущий “грязнокровка”. Она просыпалась среди ночи в холодном поту и долго ворочалась, прежде чем ей снова удавалось заснуть.

Гермиона мстительно улыбнулась, заметив, как попытка Малфоя-старшего удержать на своём лице нейтральное выражение потерпела фиаско. Почувствовав это, аристократ перенес своё внимание на трость, и стал поворачивать её из стороны в сторону, наблюдая, как свет играет на гладкой поверхности инкрустированных бриллиантов. Несмотря на стоимость его аксессуаров ни на что, кроме жалости он не претендовал. Удивительно, но сейчас Гермиона даже не боялась его, человек, который защелкивает на своей душе золотые кандалы, дешевка по сути — амбиции, внешность, жажда наживы, власти, а внутри пустота.

Неожиданно маг, стоящий ближе всего к девушке, сделал едва заметное движение рукой, словно дотронулся до невидимого барьера, и она, отвлёкшись от Малфоя, с интересом посмотрела на него.

Если бы её попросили описать пожирателя одним словом, Гермиона бы сказала “равнодушие”. Он спокойно оглядел Дамблдора, Люпина и Снейпа и перевёл взгляд на темнеющий за их спинами лес, и ей показалось, что предстань перед ним сейчас сам Мерлин, волшебник безразлично глянет на него и уйдёт, ни разу не оглянувшись. Также безучастно он наверняка наложит на свою жертву Круциатус и будет наблюдать, как она мучается под пыткой. На ум девушке сразу пришло сравнение с демоном, который сошёл со страниц средневекового гримуара, чтобы нести смерть и разрушение живым. Неудивительно, что такой человек (а человек ли?), стал приближённым Тёмного Лорда. Неожиданно он чуть повернул голову и посмотрел прямо туда, где стояла Гермиона. Она в ужасе прикрыла рот ладошкой, заглушая крик, и увидела, как пожиратель усмехнулся, вновь отворачиваясь. Великая Моргана, неужели он её видел? Это же невозможно!

— Альбус, — насмешливый шелестящий голос, заставивший Гермиону вздрогнуть и перевести дыхание, принадлежал волшебнику, стоящему напротив Дамблдора. — Сожалею, что ты потерял должность, — вежливая сглаженная интонация и ни намёка искреннее сожаление.

Гермиона ощутила, как холодок пробежал у неё по спине: так, значит, это и есть Волдеморт. Невозможность увидеть его лицо и выражение глаз, даже на гриффиндорку произвела жуткое впечатление, и, не желая домысливать, как может выглядеть волшебник, пожертвовавший душой ради бессмертия, она с удвоенным вниманием начала рассматривать его мантию. Она, расшитая серебряными нитями, блестела в лучах заходящего солнца и по качеству, насколько девушка могла судить со своего места, намного отличалась от обычной, рабочей или школьной. В такой стоило идти на званый вечер или приём к самым высокопоставленным особам магического мира, но никак не в Запретный Лес на тайную встречу.

Гермиона на миг прикрыла глаза и глубоко вздохнула. О чём она думает? В нескольких метрах от неё находится самый страшный волшебник Англии, а она интересуется его мантией, идиотка.

— Спасибо, Том, — в той же манере произнёс Дамблдор, и девушка на свой страх и риск подошла чуть ближе, чтобы лучше слышать говорящих.

На этом светская беседа кончилась, едва начавшись, Лорд сразу перешёл к делу:

— Зачем ты хотел видеть меня, Альбус?

— Я много думал о нашей беседе, — задумчиво ответил маг, очевидно, имея в виду их вчерашний разговор, — и пришёл к выводу, что мы оба недалеки от того, чтобы совершить ошибку.

Волдеморт взмахнул рукой, приглашая Дамблдора продолжать.

— Нам стало известно о твоём намерении заключить с румынами союз, — сообщил профессор. — Я хочу предупредить тебя о фатальных для нашей страны последствиях такого договора.

Малфой усмехнулся, всем своим видом демонстрируя, что это для пожирателей не аргумент.

— Мне нет никакого дела до последствий, — указал Тёмный Лорд.

— Конечно, — согласился Дамблдор. — Единственное, что имеет для тебя ценность, это власть, и ею ты не станешь делиться.

— Думаешь, мне придётся?

— Непременно, — не усомнился волшебник, — ни ты, ни я не знаем, на что способны Денарии, и каковы их истинные цели. Клан может оказаться совершенно непредсказуемым союзником.

— Интересные выводы, — насмешливо заключил Волдеморт. — А почему, собственно, сейчас, — подчеркнул он, — тебя так интересуют мои действия?

— Я хотел предупредить тебя об опасности, — серьёзно ответил Дамблдор.

Ремус Люпин скептически покосился на него, и не только он. Родольфус, тоже оценивший своеобразный юмор бывшего директора Хогвартса, перестал изучать смешанный лес на предмет обнаружения врагов и сосредоточился на разговоре.

— Похвально, — кивнул Волдеморт, и Гермиона почувствовала, как от его интонации её замутило. Теперь было ясно, у кого столько лет учился Снейп. — Только я в это не верю.

— Хорошо, — перешёл к сути Дамблдор. — Мы здесь, чтобы предложить вам, — он посмотрел на Лорда и его пожирателей, — решение проблемы, которое устроит обе стороны: и вас и нас.

“Сейчас всё станет ясно”, — подумала Гермиона. Поглощённая беседой, она не заметила, как близко подошла к волшебникам, но гриффиндорская любознательность пересилила опасность быть обнаруженной.

— И это?

— Перемирие.

Малфой-старший снисходительно улыбнулся. Так улыбается родитель, наблюдая, с каким увлечением его чадо рисует, но понимая, что данный навык во взрослой жизни ему абсолютно не пригодится.

— Неужели вы правда думаете...

— Люциус, — предостережение в голосе его господина заставило пожирателя умолкнуть на середине фразы.

— Почему вы решили, что перемирие с вами может нас устроить? — равнодушно спросил Родольфус Лестрейндж, словно интересовался, как по выходным работает “Горбин и Бэрк”, и у Гермионы сложилось впечатление, что пожиратели вступили в разговор не случайно: они давали Тёмному Лорду время на размышления.

— Если вы заключите союз с кланом, — пустился в объяснения Дамблдор, — то в определённый момент вам придётся сражаться на два фронта.

— Ты уверен, что Денарии, покончив с вами, возьмутся за своих союзников? — понял Тёмный Лорд.

— Да, это же чёрные маги, — произнёс профессор с осуждением. — Они ни при каких обстоятельствах не станут давать Непреложный Обет. История не помнит случая, чтобы подобные коалиции не распадались, обычно участники объединения начинали выяснять отношения внутри группы, чем приводили его к гибели. Вы не умеете держать слово, Том.

— Допустим, я соглашусь участвовать в этом фарсе, — задумчиво предположил Волдеморт. — Как мы скрепим соглашение?

— На Непреложный Обет ты, конечно, не согласишься.

Гермиона, не удержавшись, хмыкнула, представив, как Волдеморт даёт нерушимую клятву.

— Нет, — отрезал Лорд.

— Тогда можно заключить магический договор о перемирии, — решил Дамблдор. — Северус? Ремус? — обратился он к своим сопровождающим за одобрением.

— Несомненно, — отозвался молчавший до этого Снейп. — Угроза извне — лучшее основание для временного объединения.

— Но одного соглашения вряд ли достаточно, — протянул Малфой.

Дамблдор согласно кивнул, и маги погрузились в размышления.

— Можно выбрать Наблюдателей, — раздался тихий голос Люпина через пару мгновений.

Гермиона, прежде никогда не слышавшая о них, нахмурилась. Солнце наконец скрылось, и теперь в полной мере можно было ощутить дуновение пришедшей осени. Девушка поёжилась и мысленно отругала себя, что не надела свитер потеплее.

— Этот метод явно не для нас, — категорично отрекомендовал зельевар.

— Напротив, — возразил Волдеморт и, обращаясь к оборотню, приказал. — Объяснись.

— Наблюдатели, — подчинился Ремус, дождавшись одобрительного кивка Дамблдора, — то есть те люди, которые следят за соблюдением условий перемирия или любого другого магического контракта.

— Сколько их должно быть? — спросил Лестрейндж.

— Обычно по двое от каждой стороны, — пожал плечами гриффиндорец. — Но это не всё. На каждого Наблюдателя приходится по одному Хранителю.

— Что они делают? — вернулся к беседе Люциус.

— Охраняют неприкосновенность, физическое и моральное здоровье Наблюдателя, избранного противоположной стороной.

— Идея неплохая, — одобрил Волдеморт, — но в нашем случае в схему придётся внести коррективы. Альбус?

— Да, это подходящий вариант, — согласился Дамблдор. — Что вы хотите изменить?

— Родольфус...

— Первое, — сразу откликнулся тот, — одного Наблюдателя назначаете вы, другого — мы. Второе, Хранители тоже выбираются нами. И последнее, за попытки шпионажа или передачи своим сведений, не относящихся к Денариям, вашему Наблюдателю будет назначено наказание. Дополните?

— Такие же требования будут и к вашим Наблюдателям у нас, — внес уточнение профессор. — И ещё, они либо вместе, либо по очереди обязаны раз в неделю являться со своими Хранителями на собрания, чтобы мы видели, что они в порядке.

— А личная переписка? — внезапно спросил Снейп.

— Будет проверяться Хранителем, — предложил Родольфус. Маги согласно кивнули.

— Можно передать другому волшебнику свой статус Хранителя? — Малфоя, как всегда, интересовало, как откреститься от своих обязанностей.

— Только в самом крайнем случае, например, смерти, — с удовольствием просветил его Северус.

— А кто будет контролировать самих Хранителей? — усомнился в надёжности предложенной схемы Лестрейндж.

— Те, — развеял опасения Дамблдор, — чьи подписи будут стоять в магическом договоре.

— А он может быть изменён? — додумался спросить Люпин.

— Конечно, — успокоил его Тёмный Лорд, — как изменён, так и расторгнут по обоюдному, я подчёркиваю, согласию сторон.

— Больше ни у кого нет замечаний или добавлений? — обратился он к волшебникам.

Гермиона заметила, как хмурится Снейп, а Малфой скептически кривит губы, но они промолчали. Ремус помотал головой, вспоминая, все ли права и обязанности сторон он огласил.

— Решено, — Альбус Дамблдор достал из кармана мантии волшебную палочку. — Что делать, Том, ты, я полагаю, знаешь.

Девушка завороженно наблюдала, как волшебники синхронно взмахнули палочками, и прямо перед ними появился лист пергамента с условиями заключаемого договора. Он был написан на латыни, и гриффиндорка поразилась, как всё-таки консервативны маги, могли же написать на нормальном, понятном любому человеку языке — английском. Так нет, обязательно нужно соблюсти ритуал.

Дамблдор и Волдеморт опустили палочки, договор вспыхнул и пропал. Перемирие вступило в силу.