Перемирие с Дьяволом (гет)

“— Летишь на день, бери на два, — наказывал один.

— Едешь навсегда? Значит, скоро вернёшься, — предрекал другой”

Томаш Бьянкович “Мудрые мысли утопленника”.

— Всё готово, Мастер Гунари, вы можете отправляться.

— Отлично, ты свободен, Милош.

Слуга поклонился и покинул гостиную. Проводив его взглядом, седовласый волшебник подошёл к разложенной на столе карте. Пометки, которыми она пестрила, понимал только один человек, тот, кто её непосредственно составлял, поэтому для простых обывателей она не представляла интереса, разве что при ближайшем рассмотрении можно было разобрать едва узнаваемые контуры двух континентов Земли — Евразии и Африки.

Мастер Гунари погрузился в изучение карты. Он что-то тихо шептал, словно проговаривая вслух старое, подзабытое заклинание, и несколько минут усердно водил пальцем от пометки к пометке, где-то в районе Восточной Европы. Затем чародей переключил своё внимание на левый верхний угол чертежа, где, по здравому размышлению, могли находиться Британские Острова. Обмакнув перо в чернильницу, он нарисовал ещё несколько опознавательных знаков, после чего произнёс заклинание, и они стали двигаться по карте. Два из них тут же пропали, зато третий замер где-то на северо-западе Шотландского Нагорья. Маг усмехнулся и снова потянулся за пером, когда раздался стук в дверь.

— Войдите.

— Уолтер, Фейн, — кивнул он на приветствия двух вошедших в залу волшебников. — Вы очень вовремя.

— Мессир, вы точно уверены в успехе?

— Не беспокойся, Фейн, — снисходительно отозвался мастер Гунари, складывая карту. — Я ждал этого всю свою жизнь. Само Провидение за нас!

“Не бывает абсолютно верных поступков и решений, ибо время в любом из них обнаружит ошибку”

Мирон Недулче “Скажем “нет” Святой Инквизиции!”

Директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс сидел за письменным столом в своём кабинете и задумчиво смотрел прямо перед собой. Где-то за стенами этой комнаты вовсю кипела жизнь: ученики разбредались по гостиным, самые умные и трудолюбивые ещё находились в библиотеке, а кто-то отбывал наказания, притом, что занятия начались только неделю назад — подходила к концу первая декада сентября. Профессор трансфигурации, Минерва МакГонагалл, в учительской проверяла домашние задания, над которыми дети трудились всё лето. Северус Снейп работал в своей лаборатории в подземельях, хотя в этом году он и получил должность преподавателя Защиты от Тёмных Искусств, но для него это был не повод отказываться от своего любимого дела, поэтому Слизнорту пришлось потесниться.

Казалось, всё это происходит где-то далеко, и ничто не может нарушить величественную тишину директорских покоев. Но сам волшебник не обращал на окружающее его безмолвие никакого внимания. Только находясь в абсолютном одиночестве, он мог предаваться размышлениям, благо у него всегда было, о чём подумать. Уже несколько месяцев магическую Британию лихорадило — Министерство официально признало возвращение Тёмного Лорда, и Фадж лишился своего кресла. Но если чиновники думали, что заменив шило на мыло, то есть, поменяв Фаджа на Скримджера, они решат проблему, то глубоко заблуждались: ни у кого больше не было иллюзий — началась вторая война с Волдемортом.

Дамблдор тяжело вздохнул и посмотрел на огонь в камине. Сможет ли Гарри противостоять врагу? Уже много лет подряд маг постоянно задавал себе этот вопрос, но так и не нашёл на него ответа. Справедливо ли было взваливать на подростка такой груз ответственности? Нет, конечно, но как водится, никто не удосужился поинтересоваться мнением школьного директора. Справедливости ради, нужно сказать, что Дамблдора беспокоила не только судьба молодого Поттера. Он очень переживал и за другого своего известного ученика, который, вступив в ряды пожирателей смерти, принял чёрную метку: Драко Малфой не приехал в Хогвартс к началу учёбы, и никто до сих пор не знал, где находится молодой аристократ.

Внезапно пламя в камине вспыхнуло, и в кабинете появился неожиданный визитёр — высокий волшебник в тёмной мантии. На его руках были надеты перчатки, а глубокий капюшон надёжно скрывал его лицо. Но не узнать гостя Дамблдор не мог, и уже мгновение спустя он с волшебной палочкой наизготовку стоял напротив чёрного мага всея Британии.

— Убьёшь безоружного? — насмешливо спросил Тёмный Лорд, театрально разведя руками в стороны.

Альбус Дамблдор хоть и являлся умудрённым опытом магом, но даже он подавил желание поёжиться — так неестественно прозвучал в святая святых Хогвартса голос Волдеморта.

— Не знаю, что ты задумал, Том, но тебе не следовало приходить сюда, — спокойно заметил директор. — Я вызову авроров.

— Попробуй, Альбус, — разрешил Волдеморт и, не обращая никакого внимания на вооружённого волшебника, прошёл вперёд и сел в одно из кресел для гостей.

Дамблдор действительно послал сигнал в Аврорат, но ответа не получил. Ещё одна попытка, и снова тишина. Такого раньше не случалось, оперативные группы авроров всегда мгновенно реагировали на все вызовы.

— Убедился? — издевательски поинтересовался Тёмный Лорд, наблюдая за тщетными попытками своего противника наладить связь.

Волшебник подозрительно глянул на него. Откуда Волдеморт мог знать, что Аврорат проигнорирует сигнал о помощи?

— Уходи, — произнёс Дамблдор, — нам не о чем с тобой разговаривать.

— Отнюдь, — жёстко возразил ему Лорд, — нам есть, что обсудить, и ты выслушаешь меня, старик.

В его руке появилась волшебная палочка. Хороший аргумент.

— Я не боюсь смерти, Том, — презрительно взглянул на оружие директор. — Неужели ты думаешь, что сможешь запугать меня?

— Есть вещи куда страшнее смерти, Альбус, — насмешливый голос Лорда упал почти до шёпота. — Ты знаешь это, ведь так?

— Что тебе нужно, Том? — устало выдохнул Дамблдор.

— Я хочу, чтобы ты ознакомился вот с этим, — маг достал из кармана своей мантии маленький флакон и положил его на стол.

Дамблдор бросил на него косой взгляд. Стекло было прозрачным, так что он легко мог видеть содержимое — воспоминания.

— За кого ты меня принимаешь?

— Они не заколдованы, — в тихом голосе Волдеморта послышалось отвращение.

— Тогда что это?

— Воспоминания Корнелиуса Фаджа.

— Зачем ты убил его?

— Я не убивал, — по слогам проговорил Тёмный Лорд, словно объясняясь с душевнобольным, — чиновник наверняка и не помнит, что мои пожиратели любезно попросили его поделиться с ними частичкой своей памяти, — Волдеморт махнул рукой в сторону флакончика.

Дамблдор задумался. Перед ним в кресле сидел Том Риддл, и они смогли, поговорив несколько минут, не убить друг друга, Всё это представлялось чем-то сродни маразму. Положительно, чёртов мир сходил с ума.

“Какую игру ты ведёшь, Том?” — мысленно обратился Дамблдор к бывшему ученику, а теперь к непримиримому врагу.

— Хорошо, — решил он, не дождавшись ответа, — я посмотрю их, но ты составишь мне компанию.

Направляясь сюда, Лорд предполагал, что старый гриффиндорец потребует нечто подобное.

— Я согласен, — он медленно кивнул.

Два сильнейших мага современной Британии настороженно следили за действиями друг друга. Дамблдор, не отрывая взгляда от Тёмного Лорда, призвал Омут Памяти. В этот момент он пожалел, что Волдеморт так любит носить мантии с капюшоном, скрывая тем самым своё лицо. После возрождения Волдеморта прошло не так много времени, но до сих пор никто не знает, как он выглядит. Лорд сумел сохранить свой новый облик в тайне. Этот факт вызывал дополнительные домыслы среди магического населения Англии и, как следствие, был причиной многочисленных ложных вызовов и сведений, поступающих в Аврорат.

Ещё одно заклинание директора, и воспоминания бывшего министра оказались в Омуте. Волдеморт приблизился на шаг. Теперь его и Дамблдора разделяли только стол и стоявшая на нём серебряная чаша, от которой вверх поднималось бледно-зелёное свечение.

Минута шла за минутой, а волшебники не двигались со своих мест. Они смотрели друг на друга, сжимая в руках волшебные палочки, и готовые в любой момент начать дуэль. Казалось, сделай кто-нибудь из них хоть одно резкое, неосторожное движение, и начнётся поединок. Но никто не торопился.

— Не беспокойся, — сказал наконец Тёмный Лорд, — если б я хотел убить тебя, то выбрал бы нечто более... зрелищное.

Несколько секунд Дамблдор всматривался в человека напротив.

— Хорошо, Том.

Мгновение спустя маги сконцентрировались на чаше думоотвода, и перед ними поплыли воспоминания.

Волшебники оказались в одном из коридоров Министерства Магии, рядом с кабинетом министра, к которому стремительной походкой приближался Корнелиус Фадж. Лихорадочный блеск глаз и мелкие, слегка пружинящие, шаги выдавали его нетерпение. Фадж был похож на школьника, который подложил кнопку на стул учителя и теперь ожидал, что из этого получится; он прижимал к груди какую-то серую папку, и время от времени нежно посматривал на неё.

— Что с ним? — нахмурившись, спросил Дамблдор.

— Думает, что нашёл способ избавиться от меня, — насмешливо изрёк Тёмный Лорд, наблюдая за странным поведением чиновника.

— И поэтому он так доволен?

Волдеморт кивнул.

Фадж подошёл к большим двустворчатым дверям и постучал.

— За ним, — позвал Лорд Дамблдора, входя вслед за бывшим министром в кабинет его начальника.

Кажется, они прибыли как раз вовремя. За длинным овальным столом сидел Скримджер и беседовал со своими посетителями.

— А, Корнелиус, — он поднял глаза на вошедшего и сделал приглашающий жест рукой, — присоединяйтесь к нам.

— Благодарю, — Фадж нервно улыбнулся министру и, поприветствовав остальных его собеседников, занял место за столом напротив Скримджера.

Волдеморт украдкой наблюдал за Дамблдором. Кинув быстрый взгляд в сторону Руфуса, он стал изучать остальных волшебников.

Компанию министру (если не считать Фаджа), составляли три мага. В том, что это именно маги, сомнений не возникло. Самый молодой из них сидел слева от министра. Его длинные чёрные волосы были распущены и аккуратно зачёсаны назад. Он смотрел на Фаджа светло-голубыми глазами и периодически поправлял манжеты своей белой рубашки. На нём не было мантии, ее заменял бордовый бархатный пиджак, расстегнутый сверху на несколько пуговиц. Дамблдор заметил также блестящую серебряную цепочку на шее юноши, но кулон, который должен был висеть на ней, оказался спрятан под пиджаком....

Второй чародей был немного постарше. Просторная тёмно-красная мантия надёжно скрывала его фигуру, так что ни Дамблдор, ни Тёмный Лорд ничего не могли сказать о его телосложении. Зато полное отсутствие волос на голове позволяло увидеть причудливую татуировку на затылке, выполненную в серых тонах. Он сидел, поигрывая чётками, сделанными из какого-то тёмного, неприятного на вид камня, и переводил абсолютно не заинтересованный взгляд с министра на Фаджа и обратно.

— Каковы ваши условия, господа? — продолжил Скримджер прерванную Фаджем беседу.

— Кажется, мы уже обсудили это, разве нет? — удивился самый старший волшебник, чем моментально привлёк к себе пристальное внимание всех присутствующих в кабинете.

На вид чародею было около семидесяти лет. Но в магическом мире возраст мало что значил, тем более седые волосы и длинная борода не могли скрыть от директора Хогвартса сущности этого человека — чёрная магия.

— Поймите меня правильно, — поспешно начал министр, — я не могу снять с поста директора Хогвартса Альбуса Дамблдора без веской причины, меня же... меня же за глотку возьмут.

— Почему? Он такая важная фигура? — удивился лысый, пропуская между пальцев несколько бусинок чёток, на которых были вырезаны странные символы.

— Да, — выдохнул Скримджер, — очень.

— Как вы это сделаете, — снова заговорил чёрный маг, сделав ударение на слове “как”, — нас не касается, но если завтра ваш Дамблдор не будет снят со своего поста, а я не стану новым директором Школы, о нашей помощи можете забыть.

Маг поднялся из кресла, дав понять, что разговор окончен, и тяжело опёрся на свой коричневый посох. Словно повинуясь этому молчаливому сигналу, его спутники тоже повставали со своих мест.

— Но, мессир... — Скримджер вскочил, словно ужаленный, не веря, что его гости собираются удалиться, — я действительно не в силах...

— Это ваши проблемы, министр, — оборвал его чернокнижник и кивнул своим сопровождающим. Они тотчас последовали за ним к выходу.

— Вечером мы ждём от вас новостей, — донёсся до Руфуса его приглушённый голос.

Дамблдор внимательно следил за уходящими от министра волшебниками, надеясь заметить в их облике хоть какую-нибудь деталь, которая бы помогла ему понять, с кем Ордену предстоит иметь дело, кто их потенциальные противники. И такая деталь появилась. Самый молодой чернокнижник придержал для своих соратников дверь, и на его пальце блеснуло кольцо. Дамблдор застыл от изумления.

— Кто они? — спросил он, обращаясь к Тёмному Лорду.

Тот закатил глаза, но, вспомнив, что волшебник не может этого видеть, снизошёл до ответа:

— Я надеялся, ты мне скажешь.

— Денарии, — задумчиво обронил Дамблдор, на мгновение забыв, с кем делится своими мыслями.

— Что? — Лорд постарался, чтобы его голос прозвучал бесстрастно.

— На его кольце был символ денариев, — пояснил директор. — Но в самом кольце не ощущалось никакой энергии, — продолжал он, наблюдая за тем, как Скримджер начал беспокойно расхаживать по кабинету, — значит, это просто знак, лишённый магической силы.

— Возможно, Альбус, — кивнул Тёмный Лорд.

— Тебе что-то известно, — констатировал Дамблдор, уловив скептические нотки в голосе Волдеморта.

— Не сейчас, — раздражённо отозвался тот. — Досмотри представление.

— Но я не могу.... — министр нервно кусал губы и бросал на Фаджа умоляющие взгляды, словно прося того о поддержке. — Нынешний директор Хогвартса возглавляет Орден Феникса. Что мне делать?

— Давайте мыслить логически, шеф, — казалось, ещё чуть-чуть и Фадж лопнет от самодовольства.

Услышав от чиновника словосочетание “мыслить логически”, Тёмный Лорд усмехнулся, и его глаза опасно сузились. “Сейчас не время, — мысленно уговаривал он себя, впиваясь в ненавистного ему человека колючим взглядом, — он умрёт….. но позже”.

— Давайте, — согласился министр и, перестав наворачивать по кабинету круги, сел в кресло. — Что вы предлагаете?

Если бы ему сейчас предложили открыть окно и выпрыгнуть из него, он бы согласился, только б не расхлёбывать кашу, которую заварил его предшественник. Но министром теперь был он, и его должность не давала ему права на выбор.

— Посмотрим правде в глаза, господин министр, мы должны найти новую силу, способную противостоять Тёмному Лорду, — начал Фадж таким тоном, будто изрекал абсолютную истину. — И убить сразу двух зайцев.

— Я вас не совсем понимаю...

— Бросьте, Руфус, — скривился чиновник. — Вы хотите уничтожить Того-Кого-Нельзя-Называть?

— Глупый вопрос, — нервно усмехнулся министр.

— Моя карьера, — покаянно произнёс советник, не обратив должного внимания на комментарий своего начальника, — оборвалась из-за того, что Дамблдор и его хвалёный Орден гриффиндорцев...

— Орден Феникса, — автоматически поправил Скримджер.

Фадж отмахнулся.

— Они не смогли справиться с Ним, вы понимаете?! Дамблдор — олицетворение силы и мудрости светлой магии — теряет авторитет! Да что я говорю? Оглянитесь! Мы на пороге новой войны и должны противопоставить пожирателям смерти и их предводителю новую силу!

Дамблдор нахмурился. Последний раз такую убежденность в голосе бывшего министра он слышал только в его предвыборную кампанию. Это настораживало.

— Уж не хотите ли вы сказать, уважаемый, что нашли такую “силу”? — министр кивнул на закрытую дверь своего кабинета.

— Да, нашёл. Поймите, магическая Британия почти исчерпала свои ресурсы, возьмите хотя бы число авроров, которые есть сейчас, и то, которое было ещё лет восемь назад. Вывод напрашивается однозначный: если мы так будем продолжать, то этот год ещё не успеет закончиться, а война будет нами полностью проиграна. — Фадж перевёл дыхание. — И теперь я спрашиваю вас, господин министр, готовы ли вы предоставить нашу страну на растерзание Сами-Знаете-Кому?! Готовы?

— Н-н-нет...

Дамблдор заслушался этой вдохновенной речью, а потому вздрогнул от неожиданности, услышав раздавшиеся рядом с собой аплодисменты. Он вопросительно посмотрел на своего спутника.

— Достойный образец ораторского искусства, — пояснил свои действия Тёмный Лорд.

Не удостоив его ответом, директор Хогвартса вновь сосредоточил своё внимание на совещании министра с его советником.

— Поэтому, — радостно заключил Фадж, — наша стратегия должна быть неожиданной и беспощадной. Мы уничтожим Лорда и его приспешников!

— Смело, — прокомментировал Волдеморт, прищёлкнув языком, — но глупо.

Скримджер вздохнул и, опустив голову на сложенные домиком руки, задумался.

— Это безумие, Корнелиус, но я готов согласиться, — проговорил он через несколько минут,— только моё решение Дамблдору будете озвучивать сами.

— Конечно, — поклонился Фадж.

Стоящий неподалёку директор Хогвартса поджал губы. Его отношение к министерским бюрократам и так было ниже плинтуса, теперь же оно упало окончательно.

Чувствуя себя так, словно только что подписал свой смертный приговор, министр откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, надеясь, что Фадж, заручившись его согласием, покинет кабинет.

— Я позволил себе, — вновь заговорил тот, — подготовить кое-какие документы вам на подпись.

Послышалась какая-то возня, и через пару секунд перед министром появились обещанные бумаги. Строчки расплывались перед глазами, и, чтобы прочесть написанное, Скримджер вынужден был сосредоточиться. Его удивление сменилось апатией, а надежда на то, что исполнение приговора откладывается, приказала долго жить. Невольно ему пришлось признать, Корнелиус проделал (возможно, единственный раз в своей жизни), блестящую работу, страшную, но блестящую: перед министром лежал приказ об отстранении Альбуса Дамблдора от должности директора Хогвартса, а Фадж стоял рядом со столом и был похож на фокусника, у которого наконец-то получилось исполнить новый сложный трюк.

— Нужно подписать здесь, — советник ткнул пальцем в нижний правый край документа.

Скримджер покорно кивнул и, взяв перо, поставил в указанном месте свой витиеватый автограф.

— Неужели, — поражённо прошептал Дамблдор. Казалось, он не может поверить своим глазам, но факт, самая упрямая вещь в мире, оставался фактом: его отстранили.

— Вы наверняка знаете, — начал следующий акт своего выступления Фадж, — что в последнее время как члены попечительского совета Школы, так и остальные родители высказывали протесты против педагогических и воспитательных методик Дамблдора?

— Да, я в курсе, — кивнул министр, обрадованный уже тем, что хоть о чём-то слышал. — Хотите сказать, уважаемый, что позволить детям пожирателей смерти учиться в Хогвартсе, было ошибочно?

— Естественно, — с жаром откликнулся чиновник. — Мы же, по сути, готовим новобранцев для тёмной армии Лорда!

Несколько мгновений Скримджер вглядывался в лицо собеседника, пытаясь понять, что ещё у того на уме. Не найдя ответа, он спросил прямо:

— Что ещё я должен подписать?

— Да... ничего, — на миг Фадж запнулся. — Просто понимаете, как я уже говорил, родители не довольны тем, как Дамблдор справляется со своими обязанностями, поэтому... — чиновник передал министру ещё один документ. — Взгляните сами.

Дамблдор с интересом, а Темный Лорд с отвращением наблюдали за тем, как вежливый интерес Скримджера к пространной болтовне Фаджа сменяется сначала любопытством, а затем сильным удивлением.

— Как вам это удалось? — поражённо выдохнул министр, пробежав глазами предоставленный документ и подняв взгляд на чиновника. — Добровольно никто из них никогда не подписал бы ничего подобного!

— Я умею убеждать, — похвалился тот. — Голоса против Дамблдора, — пустился он в объяснения, — были собраны на прошлой неделе. Как вы можете видеть, среди подписавшихся есть представители многих известных и уважаемых фамилий.

— Вы отлично поработали, — оценил министр, закончив изучать список “недовольных методикой Дамблдора”.

— Я забочусь о благе Великобритании, — с пылом откликнулся Фадж.

Скримджер вздохнул.

— В общем-то, это всё, что я хотел вам сообщить. Будут ли у вас какие-нибудь поручения? — обратился к нему Корнелиус.

Казалось, деловитости и энергии чиновника не будет предела. Министр снова вздохнул. Раз уж Фадж так напрашивается...

— Завтра вы отправитесь к Дамблдору, — начал перечислять Скримджер, — и сообщите ему, что до двух часов после полудня он должен сложить с себя полномочия и оставить Хогвартс.

— Будет исполнено.

— К трём часам вы должны будете вернуться и присутствовать вместе со мной на встрече с Мастером. К этому же времени вам надлежит подготовить мне на подпись приказ о назначении нового директора Хогвартса.

— Непременно. Ещё что-нибудь?

— Нет, — покачал головой министр. — Пожалуй, всё. Вы свободны.

— Слушаюсь, — поклонился Корнелиус Фадж и с чувством выполненного долга направился к выходу.

* * *

Дамблдор тяжело опустился в кресло в своём кабинете и заинтересовано посмотрел в сторону Тёмного Лорда. Тот стоял у окна спиной к директору и, видимо, никак не собирался пояснять то, свидетелями чего они только что были. Волдеморт неотрывно смотрел на открывающийся из окна пейзаж. Запретный лес простирался до линии горизонта. Верхушки деревьев медленно покачивались, влекомые порывами северного ветра, а в небе, затянутом кучевыми облаками, не было видно ни одной звезды. Сгустившиеся осенние сумерки словно замерли в ожидании опасности.

— Зачем ты показал мне всё это? — наконец спросил Дамблдор.

Лорд медленно обернулся и посмотрел на директора.

— Может, хотел предупредить тебя?

Сама мысль об этом любому здравомыслящему магу показалась бы абсурдной, поэтому Дамблдор воздержался от комментариев. Следующие несколько минут прошли в молчании, что, несмотря на странность ситуации, нисколько не волновало ни его, ни Волдеморта. Последний с вялым интересом осматривал кабинет, словно был здесь ни одну сотню раз, а директор равнодушно наблюдал за ним.

— Ты много слышал о Денариях, Альбус? — поинтересовался Тёмный Лорд, останавливая взгляд на внушительной библиотеке, собранной за века директорами Хогвартса.

— Нет, — ответил Дамблдор.

— Кто они?

— Один из самых знаменитых кланов чёрных магов Восточной Европы, — ответил волшебник. — Но это ты и сам знаешь.

Лорд кивнул.

— Сведений о клане крайне мало, большинство из них содержится в различных тёмномагических источниках, поэтому и подлинность данных весьма сомнительна, — добавил директор, и запоздало подумал, зачем он пересказывает Волдеморту известные всем факты?

— Хорошо, — резюмировал Лорд. — А что ты слышал об их современной деятельности?

— Современной? — переспросил Дамблдор, в его голосе прозвучало удивление, и, скрывая секундное замешательство, волшебник небрежно поправил очки. — Боюсь тебя огорчить, Том, — спокойно продолжал он, справившись с собой, — но клан прекратил своё существование в начале XVIII века.

— И на чём же основана подобная убеждённость?

— На исторических фактах, — пожал плечами директор. — Румынские хроники пишут об этом достаточно подробно: обе деревни Денариев были сожжены вместе с жителями во времена правления Штефана II.

Если имя господаря и сказало о чём-то Тёмному Лорду, он предпочёл оставить свои мысли при себе.

— И поэтому ты решил, что это был всего лишь знак, лишённый магической силы, — заключил он между тем. — Ты не в первый раз совершаешь ошибку, Альбус.

Волдеморт прошёл мимо стола директора и едва успел увернуться, когда дверь кабинета резко отворилась, чуть не сбив мага с ног.

— Директор, у нас... — начал было Северус Снейп, но тут же запнулся, приветствие “Мой Лорд” едва не сорвались у него с языка.

Удивление, на миг блеснувшее во взгляде зельевара, о многом сказало Дамблдору: пожиратели не знали о “вылазке” своего господина. Что ж, это уже интереснее.

Скользнув равнодушным взглядом по замершему перед ним Снейпу, Волдеморт обратился к директору:

— Как я понимаю, школьные обязанности превыше всего, Альбус. Тем более, — иронично добавил он, — исполнять их тебе осталось не так много времени.

Волдеморт подошёл к камину и исчез в зелёном пламени.

* * *

— Немыслимо, — вынес свой вердикт Снейп, выслушав подробный рассказ Дамблдора.

— Увы, Северус, — с философским спокойствием отозвался директор, — но отстранение от должности меня не очень беспокоит, — он поднялся из-за стола и подошёл к окну, где совсем недавно стоял Волдеморт. — Я скорее поверю, что смещён со своего поста, нежели в то, что Том бескорыстно решил сообщить мне об этом.

Зельевар поморщился.

— Хотите выяснить, чего он добивался?

— Не добивался, а добивается, — поправил Дамблдор. — Лорд, наверняка, скоро вызовет тебя, постарайся узнать о его планах.

Снейп мрачно кивнул.

— А что с Денариями, директор?

— Ты тоже считаешь, что сейчас подходящее время ими заниматься?

— Проверить информацию не помешает, не думаю, что интерес к ним Тёмного Лорда объясняется праздным любопытством.

— Хорошо, — согласился Дамблдор и подошёл к одному из стеллажей с книгами в поисках нужного фолианта.

— Разве о них нет ничего в нашей школьной библиотеке? — нахмурившись, спросил Снейп. — Они же считаются сектой...

— Официально да, Северус, — директор достал внушительного объёма том и, положив его на стол, принялся перебирать пожелтевшие страницы в поисках нужных сведений. — И, всё-таки, сейчас нашей главной проблемой являются волшебники, приходившие к Скримджеру. Самое плохое, что может произойти, это если их предводителя назначат на моё место. Вот, читай, — последнее уже относилось к книге, которую Дамблдор протянул к Снейпу.

— Возможно, они прикрываются именем Денариев, ведь, памятуя о “славных” подвигах клана, не каждый отважится встать на пути у их якобы приемников, — рассуждал директор, несмотря на то, как и без того хмурый зельевар становится мрачнее тучи. — Это единственное логическое объяснение, которое я могу дать.

— А если это и есть Денарии, директор? — предположил Снейп, подняв взгляд на Дамблдора.

— Вздор, Северус, — устало махнул рукой директор. — Их наследие было уничтожено добросовестными румынскими мракоборцами, так что клан Денариев давно стал легендой.

— Вам ли не знать, Альбус, — напомнил профессор зельеварения, закрыв книгу, — что во всех наших легендах есть доля правды.

— Мерлин с тобой, — покачал головой директор, удивляясь, как матёрые маги вроде Волдеморта и Северуса склонны верить сказкам. — Я не специалист в чёрной магии, но и мне известно, что способности, приписываемые представителям клана, даже по нашим меркам фантастичны. Так что лучше созови на завтрашнее утро экстренное заседание Ордена, к тому времени, надеюсь, у нас с тобой будет больше новостей.

— Как прикажете, директор, — коротко поклонился Северус и покинул кабинет.

Как только его шаги стихли в коридоре Хогвартса, Дамблдор достал горсть летучего пороха и шагнул в камин.

— Библиотека Отдела Тайн!

Предположения предположениями, а проверить их не помешает.

* * *

— Что удалось узнать, Люциус?

— Наши опасения подтвердились, повелитель.

— В чём?

Аристократ подошёл к Волдеморту и с поклоном передал ему отчёт пожирателей смерти.

— Они прибыли из Румынии, мой Лорд.

— Аппарировать на столь дальние расстояния могут лишь единицы, — недоверчиво заметил маг, просматривая документ. — Что?! Самолётом?

Малфоя не удивило отвращение, прозвучавшее в голосе Волдеморта, всем было известно, что Темнейший маг Британии ненавидит всё маггловское.

— Боюсь, господин, в этой ситуации они избрали самый надёжный способ перемещения. Из аэропорта они аппарировали непосредственно на место встречи с министерскими шавками.

— И те поверили, что они переместились прямо из Румынии, — добавил Лорд, до конца просмотрев отчёт. — Вы установили, откуда именно была совершена аппарация в аэропорт Бухареста?

— Нет, мой Лорд.

— Почему? — спокойствие, так неожиданно вернувшееся к Волдеморту, пугало Малфоя, да и всех остальных магов, хуже любых других эмоций, исключая, пожалуй, ярость, но довести Лорда до белого каления пока что не смог ни один из пожирателей.

— Рассеянная форма аппарирования, повелитель, точные координаты исходной точки определить невозможно, — отрапортовал Люциус.

— Почему в таком случае, — в раздумьях Лорд вертел в руках отчёт, — авроров не насторожила их аппарация из аэропорта. Это же элементарно, в конце концов!

— Министерство Магии так не считает, господин, — пожал плечами Малфой. — Тем более это их перемещение тоже оказалось рассеянным.

— Министерство, конечно, в большинстве случаев предпочитает не задумываться, — прошипел Тёмный Лорд, выкинув наконец смятый отчёт в стоявшую рядом со столом мусорную корзину. — Но не проверить след перемещения... нелепо, Люциус, даже для них.

— Мой Лорд, может, румыны наложили заклятье подвластия? — неуверенно предположил пожиратель.

— На всех чиновников и авроров, которые их встречали?

Люциус кивнул.

— Два сложнейших перемещения плюс подвластие минимум на десять человек…. — задумчиво протянул Волдеморт, прикидывая в уме, возможно ли это. — Интересная версия, но не думаю, что они стали бы так не осторожно тратить магическую энергию.

— Вы совершенно правы, повелитель, — тут же согласился Малфой.

На несколько минут в комнате повисла тишина, Люциус молча наблюдал, как Волдеморт меряет шагами кабинет, напряжённо размышляя.

Последнюю неделю подобную картину можно было видеть едва ли не каждый день. Утром некоторым особо настырным пожирателям приходилось по несколько раз произносить “Мой Лорд”, прежде чем тот, поглощённый своими думами, обращал на них внимание; днём Волдеморт запирался в библиотеке, и Мерлин храни того, кто решился бы нарушить его покой в такие часы. А по вечерам весь Ближний Круг “стоял на ушах”: в абсолютно не связанных между собой (как казалось пожирателям), заданиях никто не мог найти логики, с одними Лорд лично собирал в магических библиотеках информацию о европейских кланах чёрной магии, других — отправлял с удвоенной силой шпионить за Министерством. А кому-то и вовсе не везло — приходилось иметь дело с Корнелиусом Фаджем. Но, что самое удивительное, ни разу за всё это время Лорд не произнёс фамилии “Поттер”. До этого момента...

— Им что-нибудь известно о Поттере? — внезапно спросил он, замерев посреди комнаты.

— Насколько я знаю, мой Лорд, — после недолгого размышления произнёс Малфой-старший, — они располагают только общеизвестными фактами, а если учесть, что у нас все факты таковы, то...

— Ясно, — оборвал его Волдеморт. — Теперь вот что, сегодня я был у Дамблдора, — он пристально наблюдал за реакцией собеседника и с удовольствием обнаружил, что тот едва удерживается, чтобы не раскрыть от удивления рот. Лорд усмехнулся. — Поэтому не исключено, что в скором времени Орден попытается связаться с нами. Думаю, Альбус будет настаивать на личной встрече и, возможно, отправит к нам кого-то из Ордена для переговоров. Но до этого момента нужно, чтобы ты как можно скорее пригласил ко мне Северуса, — “для него у меня тоже есть представление” мысленно добавил Волдеморт. — Необходимо будет... Люциус!

Малфой, впавший в ступор после такого известия, не сразу вернулся на грешную землю.

— Прошу простить меня, господин, — поклонился он.

— Ты слышал, что я сказал?

— Эм… что-то про Орден и Северуса, повелитель, — пожиратель виновато опустил глаза в пол, молясь, чтобы Лорду не пришло в голову наказать его.

— Повторяю, — тихо произнёс Волдеморт, и Малфой поёжился от звука его голоса, — во-первых, немедленно вызови ко мне Снейпа, и, во-вторых, в скором времени Орден пришлёт к нам своего представителя для переговоров. Смотрите, не убейте гонца.

— Будет исполнено, Мой Лорд. Вы желаете, чтобы пожиратели несли постоянное дежурство на территории поместья?

— Незачем поднимать лишнюю панику, — отрезал Волдеморт и, сев за письменный стол, принялся перебирать какие-то бумаги. — А в данный момент, Люциус, я желаю, чтобы ты сейчас же убрался с глаз моих! Но прежде скажи мне, — добавил он, заметив, что такое пожелание несказанно обрадовало аристократа, — скоро середина сентября, когда Драко собирается вернуться в школу? Ты же понимаешь, как много в этом году зависит от твоего сына...

— Драко будет в Хогвартсе в конце этой недели, и, конечно же, он понимает всю серьёзность возложенной на него миссии, — высокопарно отозвался родитель. — Моё почтение, повелитель.

“Какое красноречие”, — мысленно усмехнулся Тёмный Лорд.

В следующее мгновение он остался один в просторном кабинете Малфой-мэнора и погрузился в чтение какого-то тёмномагического фолианта.

* * *

— Альбус, может быть, ты что-то перепутал, и это не Денарии? — Молли Уизли с надеждой взглянула на мага, не в силах принять то, о чём он только что рассказал.

Но тот словно не слышал её. Его глаза за стёклами очков-половинок отрешённо глядели на собравшихся орденцев. Мысленно директор всё ещё находился в Отделе Тайн, где сегодня провёл полночи, пытаясь опровергнуть или подтвердить опасения Северуса Снейпа. К великому несчастью почтенного чародея ему довольно быстро удалось сделать последнее, так что оставшееся до рассвета время он посвятил изучению тех немногочисленных сведений о клане Денариев, которые смог отыскать.

Миссис Уизли пришлось дважды повторить вопрос, прежде чем Дамблдор услышал её.

— Северус оказался прав, — его бесстрастный ответ разрушил ещё теплящуюся в сердцах светлых волшебников надежду. — Но это не все плохие новости. — Прошу тебя, — обратился он к стоящему чуть в стороне от всех зельевару.

Хмуро оглядев собравшихся, всё внимание которых с лёгкой подачи директора теперь переключилось на него, Снейп выступил вперёд.

— Лорд собирается заключить с румынами союз, — с места в карьер доложил он.

Реакция на это заявление была самой разнообразной. Грюм, Люпин и Блэк переглянулись с Дамблдором, причём на их лицах без труда читалось “когда же он успокоится?”, а Тонкс, всплеснув руками, в ужасе уставилась на говорящего, и, только Минерва МакГонагалл осталась невозмутима.

— Никогда не думал, что предложу нечто подобное, — произнёс Аластор Грюм, — но мы должны забрать Гарри и спрятаться. Твоё отстранение, Альбус, только начало.

— Да, — согласился мистер Уизли, молчавший всё заседание, — потом нас всех с должностей поснимают, а если этот союз захватит Министерство...

— Они уже это сделали, — проворчал Сириус.

— ...то нам и до Азкабана не далеко, — закончил Артур Уизли.

— Кому-то всё равно придётся остаться, — задумчиво протянул Ремус.

— Мы останемся, — заявила Минерва МакГонагалл, кивнув на Северуса. — Детей нельзя бросать.

— Хорошо, — единолично решил Грюм.

— Боюсь, дамы и господа, — выслушав обмен репликами, произнёс директор, — что благие намерения Министерства Магии — это начало конца. К сожалению, должен констатировать, что, если такой союз действительно будет заключён, мы не только потеряем контроль над ситуацией, но и заведомо отдадим Тёмному Лорду победу.

— К чему вы клоните, директор? — подозрительно спросил Снейп.

— Мы должны предотвратить образование чёрномагической коалиции, — пояснил Дамблдор. — Любыми средствами.

— Например? — недоверчиво поинтересовался Блэк. — В обход пожирателей договориться с румынами?

На него шикнули.

— Министерство вызвало их для борьбы с Тёмным Лордом, так? — уточнила Тонкс.

— Да, — хором ответили орденцы.

— Тогда как, Мерлина ради, он собирается заключать с кланом союз?

Снейп раздражённо фыркнул.

— Чёрные маги, мисс, исполняют свои обязательства очень редко и только по отношению друг к другу. Денарии хотят одного — захватить власть в Англии, — авторитетно изрёк он, — а если это легко можно сделать с помощью Лорда, то они первым делом заключат с ним союз.

— А Министерство? — спросила Молли Уизли.

— Министерство, — пренебрежительно отозвался зельевар, — через пару дней оно будет полностью под контролем нового объединения.

Конструктивных предложений от членов Ордена Феникса так и не последовало. До завтрака в Хогвартсе оставалось полчаса, когда Дамблдор поднялся из-за стола. Разговоры тут же стихли.

Он обвёл взглядом собравшихся: все они ждали его решения, потому что свято верили, что оно поможет им одолеть всех противников. Маг считался в Ордене лидером: от него во многом зависели не только стратегия борьбы со злом, но также жизнь и благополучие членов организации. А быть ответственным за других — тяжёлая и неблагодарная обязанность.

— Поскольку союз между Лордом и румынскими магами означает для нас поражение, — торжественно произнёс он, — то в чём-то ты прав, Сириус, мы обязаны договориться первыми, но не с Денариями, а с Волдемортом.

Тонкс неодобрительно глянула на директора.

— О чём именно, Альбус? — первой очнулась профессор трансфигурации.

— Подписать с ним пакт о ненападении, — меланхолично предложил Ремус, который давно перестал чему-либо удивляться.

— Нет, — чуть улыбнулся директор, и волшебники поняли, что он нашёл единственно верное решение проблемы. — Мы должны заключить с ним перемирие.

“Договор Альбуса Дамблдора с Тёмным Лордом давно стал легендой, и сегодня, по прошествии стольких лет, в научных кругах сомневаются, заключали ли его на самом деле, потому что столь нелепого по своей сути соглашения магическая Британия не знала со времён Основателей, но это часть нашей истории, и мы вынуждены ею гордиться”

Донку Бабеш “Сто самых абсурдных союзов”

— Профессор Люпин, если не ошибаюсь? — манерное и нарочито вежливое обращение Малфоя-старшего сопровождалось тихими смешками пожирателей смерти.

Они вытолкнули на середину комнаты неряшливо одетого мужчину и в ожидании дальнейших инструкций безмолвно уставились на Люциуса, словно свора дрессированных псов.

— Оставьте нас, — небрежно приказал тот, и пожиратели, поклонившись, аппарировали. — Присаживайтесь, пожалуйста, — обратившись к гриффиндорцу, он указал на одно из кресел для гостей, а сам занял место за столом.

Настороженность, с которой оборотень следил за ним, и подозрительность, сквозившая в его взгляде, позабавили Люциуса, и на мгновение он пожалел, что не заколдовал в комнате ни один предмет мебели, но Тёмный Лорд, который благодаря заклинанию был невидим и мог беспрепятственно наблюдать за всем происходящим, не одобрил бы такого порыва.

— Мне сообщили, вы хотите видеть Тёмного Лорда, я правильно понимаю? — любезно поинтересовался хозяин Малфой-мэнора, когда гость наконец-таки устроился в кресле. Люпин кивнул, всё ещё пребывая в некоторой растерянности и опасаясь, что голос выдаст его. Не такого приёма он ожидал.

Ему не повезло. Сегодня после завтрака в Хогвартсе, Дамблдор снова собрал у себя в кабинете всех орденцев, и, обсудив с ними своё безрассудное, но, тем не менее, стоящее внимания предложение, перешёл к главному:

— Нужно немедленно отправить к Лорду нашего представителя, есть добровольцы?

— Пошлите Поттера, Альбус, — невозмутимо предложил Снейп, — не ошибётесь.

— Северус, что вы такое говорите?! — в негодовании посмотрела на него профессор МакГонагалл.

Между тем добровольцем никто не вызвался. Дамблдор обвёл взглядом свой кабинет, пристально вглядываясь в лица волшебников: одни смотрели на него с откровенным ужасом, другие с мольбой “только не я!”, а кто-то и вовсе постарался избежать зрительного контакта: самоубийц среди членов Ордена Феникса не нашлось, но посланца нужно было выбрать.

— Ремус! — неожиданно позвал директор, и задумавшийся оборотень вздрогнул. — Ты ведь не откажешься?

Такое началось! Все, перебивая друг друга, стали уговаривать его согласиться: нашли козла отпущения. И что ему было делать? Поддавшись минутному порыву, Ремус ответил “хорошо”.

И теперь без волшебной палочки, которую предусмотрительно забрали поймавшие его пожиратели, он сидел в гостиной напротив Люциуса Малфоя и чувствовал себя так, словно является зрителем какого-то немыслимого представления, поставленного специально для него.

— Могу я узнать, что привело вас к нам? — показная вежливость, которая начала действовать Ремусу на нервы, была со стороны слизеринца чем-то сродни издевательству.

— Боюсь, что нет, — копируя любезный тон Малфоя, откликнулся он. — Я буду говорить только с Тёмным Лордом.

— Вы пришли к нему с личной просьбой? — не отставал Люциус, усилием воли заставляя себя не морщиться и не произносить слова сквозь зубы.

— Нет, — холодно просветил Люпин. — Я здесь по делам Ордена Феникса.

— Что ж, понимаю, — пожиратель задумчиво кивнул и поднялся с кресла. — Я узнаю, сможет ли Лорд принять вас сейчас. Посидите.

Ремус не успел опомниться, как остался один. Впрочем, долго изучать богатый интерьер комнаты ему не пришлось, через пять минут дверь вновь отворилась, и в залу вошёл другой пожиратель, но всё это время гриффиндорца не покидало чувство, будто за ним кто-то пристально наблюдает, ему хотелось передёрнуть плечами, чтобы смахнуть этот цепкий взгляд. “Перенервничал”, — решил гриффиндорец.

Родольфус Лестрейндж не был в восторге от их с Люциусом задания. В спектакле, срежиссированном Тёмным Лордом, ему отвели роль проводника, что представителю древней аристократической фамилии совершенно не улыбалось, но, придав лицу равнодушное выражение, пожиратель покорно вошёл в комнату.

— Профессор Люпин, — полувопросительно произнёс он, останавливаясь взглядом, на сидящем в кресле оборотне.

Тот кивнул и поднялся.

Ремус смотрел на человека, стоящего в распахнутых настежь дверях, и внезапно поймал себя на мысли, что, не знай он его, наверняка бы перепутал с Тёмным Лордом. Бесстрастный взгляд Родольфуса Лестрейнджа мог напугать кого угодно, создавалось впечатление, что этот аристократ не способен чувствовать. Можно было сколько угодно вглядываться в его глаза, но так и не увидеть там ничего даже отдалённо напоминающего человечность и милосердие. Если среди слуг Лорда была иерархия, то Лестрейндж точно занимал в ней место по правую руку от своего господина. Все были наслышаны о жестокости этого человека, и многие считали его, как и Волдеморта, исчадием ада. Маска равнодушия и наигранной вежливости не скрывала сквозившего в каждом жесте и интонации превосходства, только ещё сильнее подчеркивала разницу между светлыми и тёмными магами.

— Господин сейчас примет вас, — проинформировал Родольфус посланника Ордена Феникса. — Следуйте за мной.

* * *

— Мы не переиграли, повелитель? — слегка покосившись на Лестрейнджа, спросил Малфой у стоящего рядом с ними Волдеморта.

— О, нет, вы оба были великолепны, он ещё не скоро забудет оказанный ему приём, — насмешливо отозвался Лорд, наблюдая в окно за тем, как несколько пожирателей уводят из поместья Ремуса Люпина.

Больше всего гриффиндорца злило, что, во-первых, он так и не смог узнать ничего путного о планах Волдеморта; а, во-вторых, оборотень досадовал на себя за испуг и растерянность.

Тёмный Лорд принял его в библиотеке. Самый страшный маг последнего тысячелетия, одетый в длинную тёмно-зелёную мантию с капюшоном, сидел за высоким письменным столом из красного дерева. Лестрейндж указал Люпину стоящий у окна высокий стул и, поклонившись своему господину, аппарировал, оставив волшебников одних.

Ремус всегда считал себя достаточно храбрым человеком, но оказавшись один на один с Волдемортом, понял — реальное положение вещей сильно отличается от его логики.

Он почувствовал, как в горле у него пересохло, и, собрав волю в кулак, постарался ничем не выдать своих эмоций. Ремус просил Моргану, чтобы у него хватило сил не дать волшебнику проникнуть в его мысли, но всё желаемое Лорд и так уже знал, поэтому не предпринимал попытки прочесть их. Молчание длилось достаточно долго, и, когда Люпин почувствовал, что больше не выдержит, Волдеморт нарушил тишину:

— Слушаю тебя.

— Я здесь по личной просьбе Альбуса Дамблдора... — начал посланник, и, по мере того, как он говорил, его голос звучал всё увереннее и увереннее.

Ремус передал Лорду как просьбу директора Хогвартса о встрече, так и то, что Дамблдор надеется на успешное завершение их переговоров, а право выбирать место и время их проведения он любезно предоставил ему, Лорду Волдеморту.

— Это всё? — спросил Тёмный Лорд, выслушав орденца.

— Да, — кивнул Ремус, с трудом удержавшись от того, чтобы не добавить “Мой Лорд”. Оказывается, это заразно. — Должен ли я что-то передать Дамблдору? — поинтересовался он и мысленно выругался, услышав, как почтительно прозвучал его голос.

На Волдеморта изменения в интонации не произвели никакого впечатления. Он, не перебивая, слушал речь оборотня, а на прозвучавший вопрос после недолгого раздумья ответил холодно и невозмутимо:

— Да, скажешь ему, что о своём решении я сообщу по почте.

С этим Ремуса выставили.

Теперь его вели за территорию поместья, откуда можно было аппарировать. Люпин шагал, гордо подняв голову, не предпринимая, однако, попыток обернуться и посмотреть назад, хотя, некоторое время чувствовал на себе несколько тяжёлых взглядов. Наконец пожиратели отошли на достаточное для перемещения расстояние и, отдав ему палочку, отправили на все четыре стороны.

— Мой Лорд, — послышался голос Лестрейнджа, когда группа слуг с посланником Дамблдора скрылась за деревьями, — можно задать вопрос?

— Конечно, Родольфус, — разрешил маг.

— Не лучше ли было, в самом деле, заключить с румынами союз?

Заинтересованность во взгляде Малфоя оказалась прекрасным свидетельством того, что ни один Лестрейндж ничего не понял, но он оказался единственным, кто отважился спросить.

— Люциус, а как думаешь ты? — неожиданный вопрос Лорда застал аристократа врасплох.

— С вашего позволения, повелитель, скажу, что лучше всего иметь дело с привычным противником, — тут же отозвался Малфой, удивившись собственному логичному ответу, и, очевидно, не совсем понимая, как это он умудрился к нему прийти.

— Привычным? — недоверчиво переспросил Родольфус.

— Именно, — согласился с Люциусом Тёмный Лорд. — От Альбуса мы знаем, чего ожидать, когда наши сведения о прибывших Денариях, мягко говоря, расплывчаты, — произнося последнюю фразу, Волдеморт переводил внимательный взгляд с одного пожирателя на другого.

Малфой смотрел на него подозрительно, а вид Лестрейнджа говорил о том, что в голове пожирателя всё окончательно перепуталось.

— Господа, — обратился к ним Волдеморт, — перемирие с Орденом имеет два главных преимущества: первое — отпадает надобность в изучении тактики и повадок союзника, — он чуть понизил голос и несколько раз прошёлся по гостиной туда-обратно. — Второе — не придётся отступать от нашей, намеченной ранее, стратегии, более того, воплотить её в жизнь будет гораздо проще. Что непонятно?

Аристократы переглянулись, вопрос “что непонятно?” в устах Волдеморта больше походил на “кому Круциатус вне очереди?”, и снова Малфой промолчал.

— А сегодняшний спектакль? — рискнул поинтересоваться Лестрейндж.

— Я устал повторять всем вам и тебе в частности, Родольфус, — на этот раз голос Лорда звучал угрожающе, и больше походил на шипение змеи, чем на обычную человеческую речь — вечер вопросов и ответов подходил к концу. — Читать мысли человека растерянного, находящегося в непривычной для себя обстановке, легче. И вероятность, что в этот момент он заметит ваше вторжение в свой разум, стремится к нулю.

Лестрейндж задумчиво кивнул.

— Ты, Родольфус, — обратился к нему Волдеморт, — свободен до вечера, а ты, Люциус, зайди ко мне за письмом для Дамблдора где-то, — маг кинул небрежный взгляд на настенные часы, — минут через двадцать.

С тем Лорд отпустил своих пожирателей, пока у них не возник какой-нибудь ещё глупый вопрос.

Те поклонились и поспешно покинули кабинет.

* * *

— Никогда не чувствовал себя большим идиотом, чем сегодня, — в сердцах признался Люциус, стоило им с Лестрейнджем отойти на безопасное расстояние, чтобы не быть услышанными. — Надо же, любезничать с этим...

На приглушённое ругательство, сорвавшееся с его языка, Родольфус не обратил внимания: в душе он разделял негодование своего свояка.

— Это часть плана нашего господина, — меж тем напомнил он, — у нас нет выбора.

Волшебники спустились по парадной лестнице Малфой-мэнора и вошли в холл.

— Когда женился, у тебя тоже выбора не было? — ядовито поинтересовался Люциус и, собравшись что-то добавить, осёкся, наткнувшись на холодный взгляд Родольфуса.

Неосознанно Малфой отступил на шаг назад.

— Я не должен был этого говорить, — поспешно сказал он, ожидая вспышки ярости, но вместо того, чтобы послать в него проклятье, Лестрейндж несколько секунд неотрывно вглядывался в его глаза, словно пытаясь загипнотизировать.

В жизни на Малфоя-старшего смотрели по-разному: одни — с благоговением, другие — с завистью, третьи — с любопытством. Исключение составляли только Тёмный Лорд, чей тяжёлый и внимательный взгляд постоянно приводил в трепет всех пожирателей, и гоблины Гринготтса, которые глядели на всех посетителей так, будто делали им великое одолжение. Но тёмно-карие глаза Родольфуса, в приглушённом свете помещения казавшиеся чёрными, смотрели на него равнодушно, а Люциус, будучи по своей натуре эгоцентричным и избалованным (то есть истинным представителем “голубой крови”), не переносил равнодушного отношения, оно задевало его хуже, чем обожествление или презрение.

Лестрейндж словно видел его насквозь, и в какой-то момент Малфой поймал себя на мысли, что хочет плотнее укутаться в мантию, словно желая защититься от этого пронизывающего взгляда.

Наконец, Родольфусу надоело рассматривать своего родственника, и, он, пройдя мимо замершего столбом аристократа и слегка задев его плечом, направился к выходу.

— Передавай привет супруге! — крикнул ему вдогонку Люциус Малфой, который ненавидел, если последнее слово не оставалось за ним. Тяжело вздохнув, Родольфус аппарировал к себе домой.

* * *

Осенние грозы в Шотландии всегда отличались силой и красочностью. Тучи могли в одночасье затянуть небо, так что, например, выйдя из дома в магазин на пару минут, человек запросто мог попасть под дождь. В сельской местности холодные ливни были примечательны не только сами по себе, но и во многом благодаря окружающему их пейзажу: замок, чернеющий на холме, и поднимающаяся за ним цепь Шотландского Нагорья создавали для буйства стихии более чем комфортные условия, и сейчас погода разошлась не на шутку. Но никому из учеников Хогвартса не было дела до разыгрывающегося за стенами Школы представления, обед в Большом Зале подходил к концу, когда, неожиданно для студентов, директор Хогвартса поднялся со своего места и попросил тишины.

— Мои дорогие, я хочу сделать официальное заявление, — начал он, и его не по годам бодрый и звучный голос с помощью магии вознёсся высоко под древние своды помещения. — Я ухожу со своего поста...

Прощальная речь Альбуса Дамблдора длилась минут двадцать, и всё это время никто из учеников не проронил ни слова, только изредка гробовое молчание прерывалось чьими-то короткими всхлипами. Зал безмолвствовал. Студенты младших курсов, большинство из которых заявление директора повергло в ужас, во все глаза смотрели на волшебника и в их головах рождались всё новые и новые, абсурдные и наивные, ответы на ключевой вопрос “почему?”. Однако, к неудовольствию старшекурсников, директор так ничего и не объяснил, поставив своих слушателей перед фактом, он начал раздавать наставления с такой непринуждённостью и осмысленностью, что, казалось, планировал свой уход уже несколько лет. Такое поведение вносило еще большую сумятицу в домыслы учеников.

Энтузиастов, которые после шокирующих новостей смогли продолжить трапезу, было немного. Как только Дамблдор закончил, часть студентов помчалась прочь из Зала — писать домой родителям, другие продолжали сидеть за столами, горячо обсуждая создавшееся положение, а остальные невозмутимо приступили к десерту.

— Гарри, — Гермиона потрепала Поттера по руке, надеясь привести его в чувство. — Очнись.

Тот вздрогнул, уставившись на девушку так, словно она вырвала его из кошмарного сна, и несколько раз глубоко вздохнул.

— Не верю, — прошептал он, вновь обращая свой взгляд на преподавательский стол, где попрощавшийся со всеми Дамблдор как ни в чём не бывало допивал чай с кусочком лимонного пирога.

— Рон, как ты можешь есть сейчас? — пихнул Гарри, сидящего рядом Уизли, который приканчивал первую порцию десерта.

— А что, он же ел... — кивнул рыжий, на теперь уже бывшего директора, который, поднявшись из-за стола, теперь неторопливо шёл к выходу. Гарри мельком взглянул на друга и покачал головой, иногда логика семьи Уизли поражала его своей очевидностью. — Значит, и нам можно, — заметил Рон, протягивая руку к пышной булочке со сливками.

— Оставь его, Гарри, — попросила Гермиона, силясь перекричать галдящих вокруг учеников. — Уверена, Дамблдор нам всё объяснит, — бодро добавила она, но в её глазах читалось смятение.

— Конечно, — машинально согласился Поттер, наблюдая за сидящими за столом преподавателями.

Но стоило Дамблдору скрыться в дверях Большого Зала, как Северус Снейп тут же поднялся со своего места и, грубо оттолкнув спускающегося по ступенькам и всхлипывающего Слизнорта, быстрым шагом направился к боковому выходу.

— Мы должны пойти за ним, — решил Гарри, и Гермиона, проследившая за его взглядом, согласно кивнула.

— Рон, скорее, — Поттер потянул всё ещё жующего Уизли за собой, и троица почти бегом направилась за Снейпом.

— Он точно пошёл к кабинету директора, — шепнул запыхавшийся Рон, когда ребята на миг остановились в одном из коридоров Хогвартса.

— Вряд ли, — возразила Гермиона.

Профессор зельеварения как раз скрылся за поворотом, и, переведя дыхание, гриффиндорцы бросились в погоню. Но завернув за угол, застыли на месте, и только благодаря отличной реакции Поттера их не заметили. Он дёрнул замешкавшихся друзей на себя, и ребята спрятались за располагавшимися рядом доспехами.

Навстречу Снейпу шёл Альбус Дамблдор.

— А, Северус, — завидев зельевара, вздохнул он, — я как раз собирался заглянуть в лабораторию. Но, раз уж ты здесь, прошу в мой кабинет.

Волшебники не спеша пошли вперед, негромко разговаривая, и, видимо, на время забыв, какой наглостью отличаются некоторые их ученики. Стараясь не шуметь и дышать через раз, безрассудные гриффиндорцы, привыкшие постоянно совать нос во все школьные дела, на цыпочках последовали за профессорами, внимательно прислушиваясь к беседе. К сожалению, они находились от говорящих на довольно приличном расстоянии, и поэтому смогли разобрать только некоторые фразы.

— Обычно, — ответил на какой-то вопрос Снейпа Дамблдор. — Он не скрывал своей причастности к моему отстранению. Даже был… — маг помолчал, пытаясь подобрать нужное слово, — счастлив.

— Ублюдок, — процедил Снейп, нетерпеливо тряхнув волосами.

— Полно, Северус, — с той же невозмутимой интонацией произнёс собеседник, — его можно понять.

— Плевать я хотел на этого выродка, — поморщился зельевар, и Гарри недоумённо нахмурился. Снейп, конечно, был ещё той занозой, но с такой ненавистью не относился даже ко всему Гриффиндору вместе взятому. Парень во что бы то ни стало захотел узнать, о ком шла речь.

— Он — меньшая из наших проблем, — откликнулся Дамблдор.

— Ничего себе, — опешила Гермиона, — если человек, умудрившийся вывести из себя Снейпа, меньшая, то кто или что тогда большая?

Мальчишки в ответ только пожали плечами.

— Кстати, о проблемах, — вспомнил тем временем Снейп. — Вы получили письмо?

— Да, как раз перед обедом.

— И что?

— Он согласен встретиться сегодня вечером, на закате.

— Где? — тон Снейпа стал мрачен.

— В Запретном Лесу, я не помню точные координаты места, нужно свериться с письмом.

Поттер, Уизли и Грейнджер быстро переглянулись. Кому пришло в голову назначать встречу в Запретном Лесу да ещё и на ночь глядя?

— Как он оригинален, — едко прокомментировал зельевар.

Они с Дамблдором как раз свернули в коридор, который заканчивался статуей горгульи.

— Он последователен, — поправил Снейпа Дамблдор.

— Что ещё он пишет?

— Каждый из нас должен явиться с двумя сопровождающими, — припомнил маг.

— И он считает, что мы купимся на это? — недовольно проворчал Снейп.

— Уже купились, Северус.

— Если он приведёт с собой... — конец предложения декан Слизерина произнёс так тихо, что гриффиндорцы не услышали.

— Да если и так, мы отправимся втроём, — мягко возразил директор. — Но полностью отказываться от страховки, конечно, не стоит, нужно взять с собой четвёртого человека.

— Как вы сочтёте нужным, Альбус. А Поттер? О нём ни слова?

— Нет, — покачал головой Дамблдор, останавливаясь напротив входа в свой кабинет. — И, признаться, меня это несколько нервирует. Миндальная нуга! — произнёс он пароль, и вместе со Снейпом ступил на винтовую лестницу.

— Что за чёрт? — озвучил Рон вопрос, который вертелся в головах его друзей.

Как Гермиона и говорила, ответ на него им дал лично Альбус Дамблдор, когда через некоторое время троицу нашёл мистер Филч и передал, что их всех ждут в кабинете директора.

* * *

— Я должен идти с вами! — вспылил Гарри и, отмахнувшись от пытающейся удержать его на месте Гермионы, вскочил на ноги.

— Поумерьте ваш пыл, Поттер, — скривился профессор Снейп, сидящий в кресле напротив Дамблдора и безучастно наблюдающий за метаниями юноши. — Никто не будет рисковать своей головой из-за ваших дурацких прихотей.

Поттер ответил зельевару ненавидящим взглядом.

— Северус, перестань,— с укоризной произнёс Дамблдор. — Эта та встреча, где мы должны соблюсти все условия, — добавил он, обращаясь к Гарри и его друзьям, — или почти все.

— Что с вами случилось, профессор?! — поражённо откликнулся Гарри.

— Как вы можете всерьёз надеяться, что он не приведёт с собой отряд пожирателей и не убьёт вас там? — одновременно с ним спросила Гермиона, и Поттер с благодарностью посмотрел на неё. Все аргументы «против» вылетели у него из головы в ходе перепалки.

— Ему это не выгодно, мисс Грейнджер, можете мне поверить, — опережая Дамблдора, изрёк Снейп, всем своим видом демонстрируя, что ещё никогда не слышал подобной глупости. — Я уж точно знаю.

— Ещё бы, — пробубнил Рон, и в тишине кабинета его голос прозвучал непривычно громко.

— Вы что-то сказали, мистер Уизли? — елейный тон зельевара заставил гриффиндорца вздрогнуть. Так профессор обычно обращался к ученикам на контрольных и вводил их в состояние паники.

— Ничего, простите, профессор, — выдавил из себя Рон, раздосадованный тем, что вообще открыл рот.

— Профессор, — обернулся Поттер к Дамблдору, — но кому-то обязательно нужно будет подстраховать вас!

— Кто-нибудь из Ордена согласится, — предположил Уизли. — Тонкс, например.

— Нет, Рон, — вмешалась в разговор Гермиона. Она рассеянно смотрела то на Гарри, то на Снейпа, что-то прикидывая в уме. — Насколько я поняла, вы действительно хотите взять с собой Тонкс? — обратилась она к Дамблдору. Тот мягко улыбнулся и кивнул. — Но, профессор, достаточно одной провокации, чтобы любой орденец ринулся в бой, а Дора точно не станет стоять в стороне, она сразу обнаружит себя. Вам нужен тот, кто будет только наблюдать и вызовет помощь, если дело примет опасный поворот.

— Поэтому я и должен пойти! — перебил её Гарри.

— Перестаньте пороть чушь, — сердито осадил юношу декан Слизерина, а затем задумчиво оглядел девушку. — Поттер вам и близко нельзя подходить к Тёмному Лорду, пока не научитесь контролировать свои эмоции и своё поведение.

Гарри подобрался, собираясь ответить что-нибудь резкое, но Рон высказался первым:

— Извини, старик, но в чём-то профессор прав.

От такого заявления Гарри забыл, что хотел сказать.

— Первая умная мысль за шесть лет, Уизли, прогресс, — похвалил Снейп. — Но всё же это не повод начислять баллы Гриффиндору.

Дамблдор только покачал головой, наблюдая за их обменом любезностями.

— Гарри, мальчик мой, — заговорил он, — тебе не стоит идти с нами, Северус абсолютно прав.

— А кому стоит? — угрюмо спросил Поттер, усевшись в кресло рядом с Гермионой.

— Мы подумаем, — пообещал маг. — Я позвал вас сюда не для того, чтобы это выяснять.

— Это ещё не все плохие новости? — удивился Рон.

— Рон, тише, — попросила Гермиона.

— В виду сложившихся обстоятельств, молодые люди, — продолжил Дамблдор, заставив всех прекратить перепалку, — Орденом Феникса принято решение забрать вас из школы, всех троих.

— Что?! — хором выпалили Поттер с Уизли.

Гермиона, нахмурившись, поглядела на Дамблдора в ожидании пояснений.

— Мы не знаем, чего добиваются Денарии, поэтому опасно оставлять вас в Школе, — внёс ясность волшебник. — Пока мы не спланируем дальнейшие действия, вы будете жить в Штабе Ордена.

— Но, профессор, может, нам стоит... — начал Гарри.

— Это решение не обсуждается, — строго сказал Дамблдор. — Идите собирать вещи, через час мы отбываем из Хогвартса.

Гриффиндорцы встали и направились к двери. У выхода Гермиона задержалась и, пропустив друзей к лестнице, вернулась обратно к столу директора.

— Что-то непонятно, мисс Грейнджер? — спросил он.

— Профессор, а что вы скажите, если вместо Тонкс с вами пойду я?

— Вы в своём уме, мисс Грейнджер? — Снейп с деланной обеспокоенностью покосился на неё. — Может, предложить успокоительного?

— Спасибо, профессор, — вежливо отозвалась девушка. — Я в полном порядке.

— Неожиданно, Гермиона, — Дамблдор покачал головой и перехватил предостерегающий взгляд Северуса Снейпа, — но, боюсь, для тебя это слишком опасно.

— Да, — поддержал его зельевар. — Эта идея абсолютно...

— Гениальная, Северус, — радостно возвестил входящий в кабинет Ремус Люпин. — В этот вечер весь Орден, кроме нас, на дежурстве.

* * *

— Они опаздывают, — взглянув на часы, констатировал Снейп.

Он мрачно оглядел поляну посреди Запретного Леса, где Тёмному Лорду вздумалось назначить “свидание”, но зная, на что в принципе способен этот маньяк, уже ничему удивляться не приходилось. Сидевший прямо на траве под каким-то деревом Люпин развлекался тем, что складывал башенку из сухих веточек, занятие бесполезное, конечно, но, если оно помогало ему не сойти с ума от напряжённого ожидания, то зельевар не собирался делать оборотню замечание.

Чуть поодаль стоял Альбус Дамблдор. Даже сейчас, смещённый с поста директора Хогвартса и стремительно теряющий свой авторитет в глазах магической Британии, он был собран и спокоен. Ни войны, ни ошибки, ни смерти, бывшие на его совести, не сломили дух этого выдающегося волшебника, а груз ответственности, лежащий на плечах, не смог заставить его согнуться и опустить руки — прирождённый лидер и наставник, дающий тем, кто находится рядом право на выбор и свою жизнь. Хотя, Северус Снейп изначально сомневался в правильности такой тактики.

Как, мантикора задери, Дамблдору пришло в голову согласиться с доводами Грейнджер?! Кстати, о ней... Где же эта девчонка? Снейп ещё сильнее нахмурился, оглядев лес. Решение взять её с собой было со стороны Альбуса чистым безумием, но прислушаться к нему, старик отказался. Да и Люпин, тот ещё идиот, поддержал её, все остальные на дежурстве. Не надо было рисковать и тащить сюда гриффиндорку.

Где-то в кронах деревьев ухнула сова, отвлекая зельевара от невесёлых мыслей, а порыв холодного осеннего ветра заставил его застегнуть верхние пуговицы мантии и встать за дерево — чтобы не так дуло.

— Они здесь, — вдруг бесцветно произнёс Альбус, разворачиваясь в сторону темнеющего в лучах заката леса.

Люпин поднялся на ноги и встал слева от Дамблдора, так что Снейпу пришлось сделать несколько шагов вперёд и занять место справа, когда из тени деревьев выступили три фигуры в чёрных мантиях.

Они остановились метрах в четырёх от представителей Ордена Феникса, и двое из них скинули капюшоны.

Гермиона в мантии-невидимке стояла недалеко от волшебников, прислонившись спиной к стволу дерева, и внимательно следила за происходящим.

— Добрый вечер, господа, — Альбус Дамблдор выступил вперёд.

Последовавшие за этим отрывистые кивки вполне сошли за ответные приветствия пожирателей.

Дальше всего от Гермионы находился Люциус Малфой. К слову, он был единственным представителем тёмной стороны, с кем девушка имела несчастье быть знакомой. Ещё долго после той памятной встречи перед вторым курсом ей снились кошмары. В них её преследовал его презрительный взгляд и издевательский голос, шепчущий “грязнокровка”. Она просыпалась среди ночи в холодном поту и долго ворочалась, прежде чем ей снова удавалось заснуть.

Гермиона мстительно улыбнулась, заметив, как попытка Малфоя-старшего удержать на своём лице нейтральное выражение потерпела фиаско. Почувствовав это, аристократ перенес своё внимание на трость, и стал поворачивать её из стороны в сторону, наблюдая, как свет играет на гладкой поверхности инкрустированных бриллиантов. Несмотря на стоимость его аксессуаров ни на что, кроме жалости он не претендовал. Удивительно, но сейчас Гермиона даже не боялась его, человек, который защелкивает на своей душе золотые кандалы, дешевка по сути — амбиции, внешность, жажда наживы, власти, а внутри пустота.

Неожиданно маг, стоящий ближе всего к девушке, сделал едва заметное движение рукой, словно дотронулся до невидимого барьера, и она, отвлёкшись от Малфоя, с интересом посмотрела на него.

Если бы её попросили описать пожирателя одним словом, Гермиона бы сказала “равнодушие”. Он спокойно оглядел Дамблдора, Люпина и Снейпа и перевёл взгляд на темнеющий за их спинами лес, и ей показалось, что предстань перед ним сейчас сам Мерлин, волшебник безразлично глянет на него и уйдёт, ни разу не оглянувшись. Также безучастно он наверняка наложит на свою жертву Круциатус и будет наблюдать, как она мучается под пыткой. На ум девушке сразу пришло сравнение с демоном, который сошёл со страниц средневекового гримуара, чтобы нести смерть и разрушение живым. Неудивительно, что такой человек (а человек ли?), стал приближённым Тёмного Лорда. Неожиданно он чуть повернул голову и посмотрел прямо туда, где стояла Гермиона. Она в ужасе прикрыла рот ладошкой, заглушая крик, и увидела, как пожиратель усмехнулся, вновь отворачиваясь. Великая Моргана, неужели он её видел? Это же невозможно!

— Альбус, — насмешливый шелестящий голос, заставивший Гермиону вздрогнуть и перевести дыхание, принадлежал волшебнику, стоящему напротив Дамблдора. — Сожалею, что ты потерял должность, — вежливая сглаженная интонация и ни намёка искреннее сожаление.

Гермиона ощутила, как холодок пробежал у неё по спине: так, значит, это и есть Волдеморт. Невозможность увидеть его лицо и выражение глаз, даже на гриффиндорку произвела жуткое впечатление, и, не желая домысливать, как может выглядеть волшебник, пожертвовавший душой ради бессмертия, она с удвоенным вниманием начала рассматривать его мантию. Она, расшитая серебряными нитями, блестела в лучах заходящего солнца и по качеству, насколько девушка могла судить со своего места, намного отличалась от обычной, рабочей или школьной. В такой стоило идти на званый вечер или приём к самым высокопоставленным особам магического мира, но никак не в Запретный Лес на тайную встречу.

Гермиона на миг прикрыла глаза и глубоко вздохнула. О чём она думает? В нескольких метрах от неё находится самый страшный волшебник Англии, а она интересуется его мантией, идиотка.

— Спасибо, Том, — в той же манере произнёс Дамблдор, и девушка на свой страх и риск подошла чуть ближе, чтобы лучше слышать говорящих.

На этом светская беседа кончилась, едва начавшись, Лорд сразу перешёл к делу:

— Зачем ты хотел видеть меня, Альбус?

— Я много думал о нашей беседе, — задумчиво ответил маг, очевидно, имея в виду их вчерашний разговор, — и пришёл к выводу, что мы оба недалеки от того, чтобы совершить ошибку.

Волдеморт взмахнул рукой, приглашая Дамблдора продолжать.

— Нам стало известно о твоём намерении заключить с румынами союз, — сообщил профессор. — Я хочу предупредить тебя о фатальных для нашей страны последствиях такого договора.

Малфой усмехнулся, всем своим видом демонстрируя, что это для пожирателей не аргумент.

— Мне нет никакого дела до последствий, — указал Тёмный Лорд.

— Конечно, — согласился Дамблдор. — Единственное, что имеет для тебя ценность, это власть, и ею ты не станешь делиться.

— Думаешь, мне придётся?

— Непременно, — не усомнился волшебник, — ни ты, ни я не знаем, на что способны Денарии, и каковы их истинные цели. Клан может оказаться совершенно непредсказуемым союзником.

— Интересные выводы, — насмешливо заключил Волдеморт. — А почему, собственно, сейчас, — подчеркнул он, — тебя так интересуют мои действия?

— Я хотел предупредить тебя об опасности, — серьёзно ответил Дамблдор.

Ремус Люпин скептически покосился на него, и не только он. Родольфус, тоже оценивший своеобразный юмор бывшего директора Хогвартса, перестал изучать смешанный лес на предмет обнаружения врагов и сосредоточился на разговоре.

— Похвально, — кивнул Волдеморт, и Гермиона почувствовала, как от его интонации её замутило. Теперь было ясно, у кого столько лет учился Снейп. — Только я в это не верю.

— Хорошо, — перешёл к сути Дамблдор. — Мы здесь, чтобы предложить вам, — он посмотрел на Лорда и его пожирателей, — решение проблемы, которое устроит обе стороны: и вас и нас.

“Сейчас всё станет ясно”, — подумала Гермиона. Поглощённая беседой, она не заметила, как близко подошла к волшебникам, но гриффиндорская любознательность пересилила опасность быть обнаруженной.

— И это?

— Перемирие.

Малфой-старший снисходительно улыбнулся. Так улыбается родитель, наблюдая, с каким увлечением его чадо рисует, но понимая, что данный навык во взрослой жизни ему абсолютно не пригодится.

— Неужели вы правда думаете...

— Люциус, — предостережение в голосе его господина заставило пожирателя умолкнуть на середине фразы.

— Почему вы решили, что перемирие с вами может нас устроить? — равнодушно спросил Родольфус Лестрейндж, словно интересовался, как по выходным работает “Горбин и Бэрк”, и у Гермионы сложилось впечатление, что пожиратели вступили в разговор не случайно: они давали Тёмному Лорду время на размышления.

— Если вы заключите союз с кланом, — пустился в объяснения Дамблдор, — то в определённый момент вам придётся сражаться на два фронта.

— Ты уверен, что Денарии, покончив с вами, возьмутся за своих союзников? — понял Тёмный Лорд.

— Да, это же чёрные маги, — произнёс профессор с осуждением. — Они ни при каких обстоятельствах не станут давать Непреложный Обет. История не помнит случая, чтобы подобные коалиции не распадались, обычно участники объединения начинали выяснять отношения внутри группы, чем приводили его к гибели. Вы не умеете держать слово, Том.

— Допустим, я соглашусь участвовать в этом фарсе, — задумчиво предположил Волдеморт. — Как мы скрепим соглашение?

— На Непреложный Обет ты, конечно, не согласишься.

Гермиона, не удержавшись, хмыкнула, представив, как Волдеморт даёт нерушимую клятву.

— Нет, — отрезал Лорд.

— Тогда можно заключить магический договор о перемирии, — решил Дамблдор. — Северус? Ремус? — обратился он к своим сопровождающим за одобрением.

— Несомненно, — отозвался молчавший до этого Снейп. — Угроза извне — лучшее основание для временного объединения.

— Но одного соглашения вряд ли достаточно, — протянул Малфой.

Дамблдор согласно кивнул, и маги погрузились в размышления.

— Можно выбрать Наблюдателей, — раздался тихий голос Люпина через пару мгновений.

Гермиона, прежде никогда не слышавшая о них, нахмурилась. Солнце наконец скрылось, и теперь в полной мере можно было ощутить дуновение пришедшей осени. Девушка поёжилась и мысленно отругала себя, что не надела свитер потеплее.

— Этот метод явно не для нас, — категорично отрекомендовал зельевар.

— Напротив, — возразил Волдеморт и, обращаясь к оборотню, приказал. — Объяснись.

— Наблюдатели, — подчинился Ремус, дождавшись одобрительного кивка Дамблдора, — то есть те люди, которые следят за соблюдением условий перемирия или любого другого магического контракта.

— Сколько их должно быть? — спросил Лестрейндж.

— Обычно по двое от каждой стороны, — пожал плечами гриффиндорец. — Но это не всё. На каждого Наблюдателя приходится по одному Хранителю.

— Что они делают? — вернулся к беседе Люциус.

— Охраняют неприкосновенность, физическое и моральное здоровье Наблюдателя, избранного противоположной стороной.

— Идея неплохая, — одобрил Волдеморт, — но в нашем случае в схему придётся внести коррективы. Альбус?

— Да, это подходящий вариант, — согласился Дамблдор. — Что вы хотите изменить?

— Родольфус...

— Первое, — сразу откликнулся тот, — одного Наблюдателя назначаете вы, другого — мы. Второе, Хранители тоже выбираются нами. И последнее, за попытки шпионажа или передачи своим сведений, не относящихся к Денариям, вашему Наблюдателю будет назначено наказание. Дополните?

— Такие же требования будут и к вашим Наблюдателям у нас, — внес уточнение профессор. — И ещё, они либо вместе, либо по очереди обязаны раз в неделю являться со своими Хранителями на собрания, чтобы мы видели, что они в порядке.

— А личная переписка? — внезапно спросил Снейп.

— Будет проверяться Хранителем, — предложил Родольфус. Маги согласно кивнули.

— Можно передать другому волшебнику свой статус Хранителя? — Малфоя, как всегда, интересовало, как откреститься от своих обязанностей.

— Только в самом крайнем случае, например, смерти, — с удовольствием просветил его Северус.

— А кто будет контролировать самих Хранителей? — усомнился в надёжности предложенной схемы Лестрейндж.

— Те, — развеял опасения Дамблдор, — чьи подписи будут стоять в магическом договоре.

— А он может быть изменён? — додумался спросить Люпин.

— Конечно, — успокоил его Тёмный Лорд, — как изменён, так и расторгнут по обоюдному, я подчёркиваю, согласию сторон.

— Больше ни у кого нет замечаний или добавлений? — обратился он к волшебникам.

Гермиона заметила, как хмурится Снейп, а Малфой скептически кривит губы, но они промолчали. Ремус помотал головой, вспоминая, все ли права и обязанности сторон он огласил.

— Решено, — Альбус Дамблдор достал из кармана мантии волшебную палочку. — Что делать, Том, ты, я полагаю, знаешь.

Девушка завороженно наблюдала, как волшебники синхронно взмахнули палочками, и прямо перед ними появился лист пергамента с условиями заключаемого договора. Он был написан на латыни, и гриффиндорка поразилась, как всё-таки консервативны маги, могли же написать на нормальном, понятном любому человеку языке — английском. Так нет, обязательно нужно соблюсти ритуал.

Дамблдор и Волдеморт опустили палочки, договор вспыхнул и пропал. Перемирие вступило в силу.

“Никакая чёрная магия не сможет восстановить вашу психику, смиритесь.

Уничтожая своих обидчиков, вы не решаете проблему, а усугубляете её”

Мирча Копош “Чёрные маги: откуда они?”

Родольфус Лестрейндж только что аппарировал. Он оказался недалеко от Малфой-мэнора, и направился к его главным воротам по узкой, едва проходимой, тропинке: и чем ближе подходил к территории поместья, тем чаще и глуше становился лес; так что при экстренном перемещении сюда существовала опасность угодить прямиком в какой-нибудь колючий или ядовитый кустарник, а то и вовсе очутиться на дереве, впрочем, последнего магу за всю свою жизнь ни разу наблюдать не доводилось.

Родольфус прошёл слишком близко от неприятного на вид невысокого деревца с острыми шероховатыми листьями и чертыхнулся, заметив, что полы его дорожной мантии за них зацепились. Разозлившись и проклянув хвалёную осторожность Люциуса, по приказу которого эльфы несколько лет методично высаживали здесь уменьшенную копию Запретного Леса, Родольфус рванул мантию на себя, к счастью, не порвав её. Хотя, даже при самом неблагоприятном для данного предмета гардероба исходе, Родольфус вряд ли бы сразу починил её. Такие мелочи как внешний облик, стиль одежды, причёска и какие-либо другие аксессуары не интересовали волшебника, что отличало его от Люциуса, слывшего в магическом обществе иконой стиля.

Миновав высокие кованые ворота Малфой-мэнора, Лестрейндж окинул внимательным взглядом особняк и прилегающую к нему территорию. В сторону подсобных помещений шёл Крауч-младший. Он что-то тихо говорил сам себе и нервно жестикулировал, напоминая скорее юродивого, чем Пожирателя Смерти. Барти был живым (или полуживым), свидетельством того, что Азкабан и его демонические стражники делают с людьми. Даже слуги Тёмного Лорда предпочитали держаться подальше от этого малого. Их пугала непредсказуемость, отличавшая его действия, и они знали, что в мире существует только один маг, которому Барти беспрекословно подчиняется и которого обожествляет — Волдеморт. И в этом Крауч до боли напоминал Родольфусу Беллу.

При мысли о ней он едва не пошатнулся, вспомнил, какими безумными глазами она смотрела на него сегодня, до последнего не веря, что Волдеморт решил взять с собой его, а не её.

— Родольфус! — визжала она, судорожно цепляясь за его мантию. — Не лги мне! Не смей!

Её лихорадочный взгляд метался по лицу мужа в поисках зацепки, крупицы сомнения, которые помогли бы раскрыть его ложь, но Лестрейндж оставался бесстрастным. Он холодно взглянул на супругу и, схватив Беллу за руки, резко отстранил от себя.

— Ты слышала, что я сказал, Белла, — ровно произнёс он. — Это его приказ.

— Нет, — Беллатрикс выхватила волшебную палочку и, сделав пару шагов назад, уперлась спиной во входную дверь, преградив мужу дорогу к выходу, — так просто ты не уйдёшь, лжец! — взвизгнула волшебница. — Круцио!

Годы тесного общения с Беллатрикс научили Родольфуса быть настороже — проклятье отскочило от поставленного им магического щита.

— Если ты понадобишься повелителю, он вызовет тебя, — напомнил он ей. — Но думаю, до ночи ты можешь быть свободна.

Лицо Беллы приняло озлобленное выражение, а с полуоткрытых губ сорвалось шипение:

— Да как ты смеешь?

Мускул на щеке Родольфуса дёрнулся; увидев, что Белла достала палочку, Лестрейндж, не помня себя от ярости, быстро пересёк разделяющее их пространство и наотмашь ударил её по лицу. Она упала на гладкие паркетные доски, не успев произнести заклинание. Резко открыв дверь, Родольфус обернулся на пороге.

— Сегодня ты останешься дома, — сказал он, с презрением глядя на женщину, когда-то ставшую его женой, — и будешь ждать дальнейших инструкций, — его губы скривились в усмешке. — Не делай глупостей, если не хочешь разозлить своего господина, — с сарказмом произнёс он и вышел.

— Мразь! — выплюнула Белла, медленно поднимаясь с пола и стирая рукой кровь из разбитой губы.

Задумавшись, Родольфус не заметил, как оказался перед парадными дверями, которые тут же открылись, и навстречу волшебнику вышли Волдеморт и Люциус Малфой. Ему хватило беглого взгляда на физиономию последнего, чтобы понять — особой радости предстоящая встреча у него не вызывает. Что ж, хоть в чём-то они солидарны!

— А если он приведёт с собой Орден Феникса? — спрашивал встревоженный Малфой у Волдеморта.

— Я хорошо знаю Альбуса, — указал Тёмный Лорд, и его внимательный взгляд остановился на Лестрейндже. — Думаю, он возьмёт с собой ещё одного человека, чтобы было кому вовремя вызвать помощь. Ты опоздал, Родольфус, — прохладно заметил он, обратившись к прибывшему.

— Прошу прощения, мой Лорд, — поклонился пожиратель. — Ваш приказ выполнен.

— И?

При слове “приказ” Люциус нахмурился, когда это Волдеморт успел дать Лестрейнджу отдельное задание?

— Волшебников четверо, повелитель, — доложил Родольфус, — как вы и предполагали. Я окружил их антиаппарационными чарами, так что они в ловушке.

— Превосходно, — оценил Тёмный Лорд. — Люциус, — он внезапно повернулся к Малфою, — напомни Краучу и Макнейру, чтобы они активировали дополнительную защиту поместья на время нашего отсутствия.

Люциус поклонился, впав в ещё большее недоумение и обойдя Тёмного Лорда и Лестрейнджа, скрылся за углом дома.

— Вы ожидаете нападения, мой Лорд? — спросил Родольфус.

— Не исключаю, — задумчиво обронил Волдеморт. — Кого привёл с собой Дамблдор?

— Снейпа, Люпина и какую-то девчонку, повелитель.

— Девчонку? — усмехнулся Лорд. — Кто она?

— Не знаю, господин, я не видел её, — пожал плечами Родольфус, — на ней либо дезиллюминационные чары, либо мантия-невидимка. Единственное, что могу сказать — она не из Ордена.

— Логично, Родольфус, разведчики доложили, что сегодня большинство членов Ордена на дежурстве, — вставил своё замечание вернувшийся Люциус Малфой.

— Интересно, — заинтригованно пробормотал Волдеморт. — Это она тебя задержала? — повернулся он к Лестрейнджу.

— Нет, мой Лорд, Беллатрикс, — интонация Лестрейнджа осталась нейтральной. — Её преданность вам воистину безгранична.

Маги двинулись к воротам поместья.

— Я очень ценю твою супругу, Родольфус, ты знаешь, — светским тоном отозвался Лорд. Он жестоко обходился с врагами, но в издевательствах над сторонниками находил особое, запретное удовольствие.

Лестрейндж молча поклонился, скрывая от Волдеморта и Малфоя выражение своих глаз. Люциус еле слышно выдохнул. Он, как и большинство волшебников Ближнего Круга, слишком хорошо знал, как именно Тёмный Лорд ценит Беллатрикс.

Проводив волшебников взглядом, Нарцисса Малфой отошла от окна вглубь своей спальни.

— Моргана, — с придыханием шепнула она, подойдя к висящему на дальней стене портрету знаменитой чародейки древности, — помоги нам.

* * *

Гермиона медленно приходила в себя. Слабость, разливающаяся по всему телу и давящая на веки, не позволяла открыть глаза. Девушка уловила звук шагов и приглушённые голоса, но они казались такими тихими и далёкими, что в первый момент она решила — это ей снится. При попытке поднять голову, она застонала от пронзившей виски боли, а вздохнув, почувствовала, как ей в грудь упирается нечто твердое, и только тут поняла, что висит головой вниз на чьём-то плече. Похолодев, Гермиона попробовала пошевелиться и ударить того, кто нёс её, но сил едва хватило, чтобы сжать руку в кулак. Однако её пробуждение заметили, голоса сразу же стихли, а затем её лба коснулась рука идущего рядом мага, который прошептал заклинание, и Гермиона вновь провалилась в беспамятство, уже не чувствуя, как Родольфус Лестрейндж перехватил её поудобнее и вместе с Тёмным Лордом зашагал в ночь.

* * *

Гарри Поттеру всё же удалось узнать, кто смог разозлить профессора Снейпа; но столь открыто проявленное им неудовольствие не шло ни в какое сравнение с яростью, охватившей юношу, узнавшего, какую роль в последних событиях сыграл Корнелиус Фадж. Политика, избранная Министерством Магии с его лёгкой подачи, заведомо обрекла Орден Феникса на полумаргинальное существование. Пока их не преследовали, но как сказал Аластор Грюм: “этот пункт есть на повестке дня”. Именно из-за боязни наткнуться на засаду, Гарри, Гермиону и всю молодёжь Уизли орденцы доставили в Нору, а не в штаб, как планировали вначале.

Большую часть дня Рон пытался отговорить Гермиону от идеи сопровождать Дамблдора на встречу с Тёмным Лордом — она была непреклонна, тогда он обратился к Гарри, и даже с помощью друга её не удалось переубедить. Вечером, оставив Живоглота на их попечение, Гермиона аппарировала вместе с профессором Люпином.

После их ухода прошло уже два часа, и обитатели Норы начали нервничать. Миссис Уизли с большим трудом удалось разогнать обеспокоенных ребят по спальням, кажется, в ходе этой “операции” кому-то даже пригрозили половником, впрочем, Гарри не брался утверждать — он ничего такого не слышал. Просидев некоторое время в своей комнате, Гарри не выдержал и спустился на кухню налить себе чаю. Устроившись за столом и окинув содержимое кружки задумчивым взглядом, юноша пожалел, что не может предсказать по нему ближайшее будущее: с тех пор, как мистер Уизли раздобыл где-то маггловское ситечко, все в почтенном семействе предпочитали чай без чаинок. Интересно, будь он сейчас на уроке у Трелони, какие бы символы увидел на дне своей чашки? Может, грима? Нет, скорее уж Чёрную Метку. Гарри поморщился — в магическом мире происходит неизвестно что, а ему в голову лезут всякие глупости, ведь предрекать будущее за несколько лет обучения у знаменитого хогвартсткого преподавателя он не научился. А зачем? Твёрдая уверенность в том, что каждый из нас сам творит свою судьбу, была присуща ему, кажется, в большей степени, чем всем остальным гриффиндорцам, а туманные рассуждения Сивиллы о грядущем неизменно раздражали его.

— Не смог уснуть, дорогой? — в кухню тихо вошла миссис Уизли. В её голосе не было удивления, словно она точно знала, кого застанет здесь.

Гарри кивнул, подумав, что это самый дурацкий вопрос, который он слышал от неё. Как можно спать, когда вокруг происходит такое? По-прежнему не видя смысла в союзе с Пожирателями Смерти (ведь только отчаяние могло стать причиной такого неосмотрительного поступка), юноша, тем не менее, уважал решение Дамблдора, надеясь — лично ему с Волдемортом пересекаться не придётся... хотя бы на время действия перемирия.

Молли Уизли заботливо подлила Гарри чаю и достала из буфета блюдо с булочками.

— Спасибо, — поблагодарил её Гарри, мельком взглянув на них — есть ему совсем не хотелось.

Его не отпускало предчувствие чего-то страшного, что в скором времени должно произойти, если уже не случилось. Ощущение неминуемой опасности было очень явным, и ему пришлось на мгновение прикрыть глаза, чтобы избавиться от него.

— Их нет уже два с половиной часа, — послышался рядом голос миссис Уизли. — Что можно обсуждать столько времени?

Гарри не знал, обращается ли она к нему или нет. Её интонация была спокойной, но глубокая задумчивость на лице и устремлённый на настенные часы взгляд выдавали внутреннее напряжение волшебницы.

Внезапно на улице послышался хлопок, и Гарри, не медля ни секунды, рванул к двери.

На пороге Норы стояла Тонкс, тяжело опираясь на дверной косяк, и казалось, она вот-вот упадёт. Из носа текла кровь, глаза слезились, мантия немного дымилась, а левый рукав был полностью оторван, так что Гарри и примчавшаяся следом за ним миссис Уизли заметили глубокий ожог на предплечье.

— На нас напали, — прохрипела Дора и пошатнулась, однако они успели подхватить её под руки и втащить в дом.

Юноша помог Тонкс устроиться на диване в гостиной, и миссис Уизли тут же принялась хлопотать над ней. Дора открыла глаза и, найдя взглядом Гарри, прошептала:

— Денарии. Они знали, где штаб. Нас предали. Грюм послал...

Кого и куда послал Грюм, Гарри так и не услышал — Дора потеряла сознание. Он отошёл, чтобы не мешать миссис Уизли, и опустился на табуретку неподалёку.

У него в голове не укладывалось, как враг мог обнаружить штаб на Гриммо? Дом же был защищён сильнейшими чарами, да что там, только самые верные и преданные члены Ордена Феникса знали о его существовании. Подозревать никого из этих людей Гарри не мог и не хотел, значит...

— Это Волдеморт, — яростно прошептал он, и, услышав это имя, миссис Уизли чуть не выронила флакон с восстанавливающим зельем. — Я точно знаю, — ответил Гарри на её укоризненный взгляд.

Волшебница покачала головой и, приподняв голову Доре, влила ей в рот несколько капель эссенции.

— Ты, как всегда, скор на решения, Гарри, — раздался голос из прихожей, и в комнату вошёл Ремус Люпин.

Он выглядел устало и подавленно. Вид лежавшей на диване Тонкс, казалось, вовсе лишил его сил. Профессор быстро приблизился к ней и опустился на колени рядом, нежно провёл рукой по щеке и, обеспокоенно осмотрев ожог, повернулся к миссис Уизли:

— Что случилось?

— Штаб обнаружен, Ремус, на Гриммо Орден ждала засада, — тихо ответила она, накладывая на руку Доры тонкий слой жирной желтоватой мази. — Где остальные?

— Снейп, наверняка, уже в школе, а Дамблдор сейчас будет, — сказал он. — Думаете, это дело рук Тёмного Лорда?

Гарри убеждённо кивнул.

— Гарри, — помолчав, начал профессор, правильно истолковав взгляд Поттера, — не знаю, я ли должен сообщить об этом, но...

— Мисс Грейнджер, — продолжил Альбус Дамблдор, входя в гостиную, и улыбнулся, услышав, как миссис Уизли облегчённо выдохнула, — назначена Тёмным Лордом Наблюдателем от Ордена Феникса.

— Что? — одновременно выпалили Гарри и так некстати появившийся на лестнице Рон.

* * *

Следующая попытка пробуждения оказалась более удачной. Придя в себя, Гермиона прислушалась — тишину вокруг неё нарушал только треск дров в камине. Она потянулась за палочкой, но её на месте не оказалось, и на свой страх и риск Гермиона открыла глаза: её встретила богато обставленная комната, и вместе с мыслью “это точно не Нора” к гриффиндорке пришли воспоминания...

— А теперь, Альбус, поговорим о честности, — неожиданно заявил Волдеморт, как только перемирие вступило в силу. — Родольфус, прошу тебя.

Тот произнёс несколько фраз на французском языке, и вокруг волшебников вспыхнул огненный круг, Люпин и Снейп выхватили палочки, но было слишком поздно — шестеро волшебников оказались окружены ярким обжигающим пламенем. На барьер тут же посыпались заклинания, но родовая магия Лестрейнджей не позволила им пробить его.

Гермиона, замешкавшись, отпрыгнула в сторону…. жалко, не в ту, тоже очутившись в ловушке. Сквозь досаду на себя за потерю бдительности и поднимающееся в сознании липкое холодное чувство паники до девушки мало-помалу стало доходить, с чего это Волдеморт заговорил о том, о чём сам едва ли имел понятие: её присутствие не осталось не замеченным. Она замерла на месте, судорожно комкая ткань мантии-невидимки и чувствуя, как бешено колотится сердце.

— Насколько я помню содержание своего письма, — небрежно заметил Тёмный Лорд, не обращая внимания на напряжение, охватившее остальных волшебников, и бушующее вокруг них ярко-красное пламя, — я указал “с двумя сопровождающими”, а не с тремя.

Гермиона почувствовала, что с неё слетела мантия-невидимка, и увидела, как она тут же оказалась в руках Волдеморта.

Узнав девушку, Малфой, уже не заботясь о приличиях, поморщился, словно увидел нечто омерзительное. Снейп хмуро взглянул на неё, и будь они в школе, точно снял бы с Гриффиндора добрую сотню баллов, а профессор Люпин переводил осуждающий взгляд с мантии на девушку и обратно, не веря, как Гермиона могла оказаться настолько глупой и подойти так близко к ним.

— Ты нарушил договор, Альбус, — Волдеморт с силой отшвырнул от себя мантию-невидимку, и Люпин заклинанием призвал её к себе — артефакт, как-никак.

— Как ты намерен поступить? — невозмутимо спросил Дамблдор.

— Видимо, — Лорд внимательно оглядел девушку, стоящую рядом с Ремус, который слегка обнимал её за плечи, боясь, что она упадёт в обморок, или попытается прорваться сквозь огонь, — придётся мне самому выбрать обоих ваших Наблюдателей.

— Том, не хочешь же ты сказать...

— Именно, — с нажимом произнёс Волдеморт, — я назначаю мисс...

— Гермиону Грейнджер, мой Лорд, — услужливо подсказал Малфой.

Губы Волдеморта медленно расплылись в холодной улыбке, стоило ему почувствовать её страх. Он слышал о ней, конечно… Гермиона Грейнджер — незаменимая подружка Поттера, претендующая на звание самой умной молодой ведьмы столетия, и... грязнокровка.

— ... мисс Гермиону Грейнджер Наблюдателем с вашей стороны, — закончил он, всё ещё пристально вглядываясь в неё.

Девушка замерла и умоляюще посмотрела на бывшего директора, но он лишь коротко взглянул на неё — что-то похожее на сочувствие промелькнуло в его глазах.

— Она несовершеннолетняя, — попробовал было опротестовать решение Тёмного Лорда профессор Люпин.

— Это неважно, — безразлично ответил тот.

— В таком случае, кто будет её Хранителем? — спросил Снейп, который никогда не терял бдительности и чувствовал — это не всё, и у Волдеморта на уме ещё что-то.

— Наверное, — Лорд сделал паузу, изображая глубокую задумчивость, хотя ответ у него давно был готов. — Родольфус Лестрейндж.

Гермиона вскрикнула и вцепилась в пиджак профессора Люпина, её руки похолодели и дрожали. Судорожно сглотнув, она посмотрела на Лестрейнджа. Его тёмные безжалостные глаза в ответ впились в неё. Она не могла поверить, что на ближайшее время этот человек, ненавидящий магглорождённых и считавшийся едва ли не более жестоким и безумным, чем его знаменитая супруга, станет единственной преградой между ней и остальными Пожирателями Смерти.

— Как прикажете, повелитель, — незамедлительно согласился Родольфус, не сводя глаз с побелевшего лица девчонки.

Странное (если не сказать иначе, сумасшедшее), решение Тёмного Лорда стало для Родольфуса неожиданностью. Он слегка нахмурился, не понимая, какой оно имеет смысл, но в Ближнем Круге не было принято обсуждать приказы повелителя, только слепо подчиняться им. На задворках сознания мелькнула мысль о Беллатрикс (как она отреагирует на присутствие Грейнджер?), но тут же пропала.

Малфой переглянулся со Снейпом и впервые за всё время переговоров заметил, что их мысли совпали: оба пытались найти ответ на простой вопрос: “зачем?”.

— Полагаю, улаживание остальных формальностей мы отложим, — произнёс Волдеморт, будто только сейчас понял, что они проторчали посреди Запретного Леса неизвестно сколько времени. — Альбус, я жду тебя завтра в Малфой-мэноре к десяти утра.

Взмахом палочки он потушил огонь и снял антиаппарационные чары, наложенные Лестрейнджем. Малфой, наклонившись к нему, что-то тихо спросил, и Волдеморт повелительным жестом руки отпустил его: Люциус тут же исчез. Кивком головы Дамблдор отослал Северуса и Ремуса. Зельевар отошёл от волшебников и, ни разу не оглянувшись, аппарировал. Люпин же обратил на бывшего директора вопросительный взгляд.

— Иди, Ремус, — нетерпеливо произнёс Альбус Дамблдор.

Дождавшись, когда он исчезнет, Дамблдор положил руку на плечо Гермионе.

— Не беспокойтесь, мисс Грейнджер, — мягко сказал он, — пока действует магический договор, вы в безопасности, обстоятельства...

Он говорил что-то ещё, но Гермиона уже не понимала ни слова. Она видела перед собой только безучастные глаза Родольфуса Лестрейнджа. Каким-то непостижимым образом они постепенно приближались к ней. Или это Дамблдор просто подвёл её к нему и Волдеморту? Эта мысль лишила Гермиону последних сил.

— Мисс Грейнджер, — долетел до неё встревоженный голос Дамблдора, а потом она отключилась.

Мерлин! Гермиона села на постели, пытаясь отдышаться, слишком яркими и живыми оказались воспоминания. Значит, это логово Волдеморта. Могла ли она ещё несколько дней назад подумать, что окажется здесь? Нет, конечно. Мало того, что подобное предположение было очевидной глупостью, так оно ещё вызывало серьёзное беспокойство за психическое состояние человека, высказавшего его.

Комната, в которой очнулась Гермиона, казалась небольшой. Рядом с кроватью находилась дверь в ванную, напротив — камин, два старинных кресла и узкий шкаф, на левой дверце которого висело овальное зеркало в старинной раме. Мельком взглянув в него, девушка лихорадочно провела рукой по лицу и оглядела себя: тот же джемпер, в котором она отправлялась в Запретный Лес и те же джинсы. Поднявшись с постели, Гермиона подошла к окну: мягкий свет утреннего солнца обрисовывал нескладные верхушки деревьев с торчащими во все стороны полуголыми ветками и контуры высоких ворот с резными башенками. Она проспала всю ночь.

Обследовав комнату вдоль и поперёк и не найдя в ней хотя бы чего-нибудь полезного для себя, Гермиона наконец-то оказалась перед входными дверями, ручка которых легко поддалась, выпустив её в просторный коридор. Откуда-то слева послышались едва различимые голоса, и, тихо ступая по широкому тёмно-зелёному ковру, она двинулась в этом направлении.

— ... незначительные повреждения, но защитный барьер выдержал. Нас предали, — раздражённо говорил мужчина.

— Выходит, что так, — спокойно согласился с ним собеседник. — Вопрос в другом: кто?

— Почти весь Ближний Круг был в курсе намечающейся встречи.

Голоса звучали всё отчётливее, и наконец Гермиона остановилась у широкой портьеры, чуть отодвинув её, заглянула внутрь. Она вышла на небольшой балкончик и, посмотрев вниз, с удивлением обнаружила просторную гостиную. Решив, что сейчас не самое подходящее время комментировать архитектурные причуды британской магической аристократии и роскошную обстановку поместья (чтобы купить самый дешёвый предмет которой всему семейству Уизли понадобилось бы работать без выходных лет пятнадцать), она внимательно посмотрела на беседующих магов.

Одного из них Гермиона узнала: Родольфус Лестрейндж сидел на диване, небрежно закинув ногу на ногу, не обращая на своего собеседника никакого внимания. Его лицо, обращённое к окну, выражало задумчивость. Он был без мантии, и белоснежная рубашка подчёркивала его и без того бледную кожу.

— Мы не знаем, скольким волшебникам Дамблдор сообщил о встрече с повелителем — весь Орден на подозрении, Рабастан, — негромко проговорил Родольфус, не поворачивая головы.

— Слишком большой список получается, — вздохнул волшебник, названный Рабастаном.

Гермиона взглянула на него. Лестрейндж до ужаса походил на своего старшего брата: та же манера держаться, слегка вьющиеся длинные волосы и плавные черты лица. Единственное отличие — Рабастан был более... ”живым”. Это выражалось хотя бы в том, как он говорил. В его голосе бушевал шквал эмоций — от досады, что Пожиратели не предотвратили нападение на Малфой-мэнор, до страха перед гневом Тёмного Лорда, чувствовалось — он сильно переживает, и всё происходящее пропускает через себя.

Плеснув себе ещё огневиски из декантера, Рабастан залпом осушил бокал.

— Я боюсь попадаться ему на глаза, — тихо признался он, и Гермиона едва расслышала эти слова.

— Ты не виноват в случившемся, — Родольфус хмуро покосился на огневиски и перевёл взгляд на брата. — Тем более, Лорд уже побеседовал с Макнейром и Краучем.

— О чём? — встрепенулся Рабастан.

— Не представляю, но их крики слышало всё поместье, — мрачно усмехнулся Родольфус.

Рабастан поставил бокал на стол и принялся монотонно крутить крышку декантера, размышляя, выпить ли ещё или уже хватит?

— Дело не в них, верно? — внезапно спросил он.

— Конечно, — не усомнился Лестрейндж-старший. — Проблема в том, что Малфой-мэнор теперь не безопасен.

— Думаешь, Он перенесёт штаб сюда? — изумлённо выдохнул его младший брат.

— Не сомневаюсь, — Родольфус безразлично пожал плечами и окинул взглядом просторную гостиную, где они с Рабастаном сидели, чуть задержавшись на балкончике.

Гермиона едва успела пригнуться и теперь сидела на корточках, прислонившись к холодному камню. Из разговора Лестрейнджей выходило, что на штаб Пожирателей напали, пока Дамблдор вёл переговоры с Тёмным Лордом. И вместе с магами она пыталась разобраться, кто и почему это сделал.

— Один человек точно будет рад такому решению, — усмехнулся тем временем брат Родольфуса.

Тот в ответ вопросительно взглянул на него.

— Я о Белле, — пояснил Рабастан. — Я уже представляю, как...

— Не надо, — хмуро попросил Родольфус.

— Может, выпьешь? — вмиг помрачнев, предложил Лестрейндж-младший. — Помогает.

— Нет, — рассеяно отмахнулся Родольфус.

Гермиона предприняла новую попытку выглянуть из своего “укрытия”: немного приподняла голову над бортиком балкона и огляделась — Пожиратели, поглощённые каждый своими думами, не смотрели в её сторону.

Рабастан, видя, что брат пребывает не в лучшем расположении духа, постарался найти нейтральную тему для разговора.

— Родольфус, — небрежно обратился он к нему, отлевитировав огневиски в бар, — когда ты познакомишь меня со своей грязнокровкой? Кстати, где она?

Сердце замерло в груди, и Гермиона затаила дыхание.

— Она не моя, — пренебрежение в голосе Лестрейнджа заставило её поморщиться. — И если тебе так хочется завести столь сомнительное знакомство, то она здесь в поместье...

— Родольфус! — послышался крик из соседней комнаты, и дверь в гостиную распахнулась.

Гермиона вздрогнула, услышав высокий, истеричный голос, а увидев его обладательницу, неосознанно отползла назад, к занавескам, словно пытаясь спрятаться от этой во всех отношениях страшной женщины.

Беллатрикс Лестрейндж быстро вошла в залу, небрежно смахнув со лба выбившуюся прядь волос и даже не взглянув на Рабастана, направилась прямиком к мужу.

— Я проверила темницы, грязнокровки там нет, — произнесла она, впившись в него горящим взглядом. Её грудь тяжело вздымалась и опадала в такт её прерывистому от еле сдерживаемого гнева дыханию. — Где девчонка?

Гермиона отползла ещё дальше и внезапно наткнулась спиной на что-то твёрдое, но обернуться и посмотреть, откуда вместо занавесок за ней могла взяться стена, не успела. Кто-то резко поднял её вверх. Холодная ладонь волшебника закрыла ей рот, так что вместо крика с её губ сорвалось едва слышное бормотание, второй рукой он крепко прижал её к себе и, чуть наклонившись, прошептал на ухо:

— Хочешь, чтобы Белла тебя увидела?

Она отрицательно помотала головой. Пожиратель (в том, что это был кто-то из слуг Тёмного Лорда, Гермиона не сомневалась), удерживая её на весу, отступил в тень коридора, так что теперь никто из Лестрейнджей не мог их заметить. Впившаяся в рёбра рука и зажимающая нос и рот ладонь мешали дышать, когда воздуха в лёгких почти не осталось, Гермиона начала вырываться.

— Ни звука, — коротко предупредил маг, и тут же убрал руку от её лица, что немало удивило Гермиону.

Глубоко вздохнув, она обернулась. Пожиратель, заставший её за подслушиванием чужого разговора, выглядел абсолютно больным. Неестественная худоба, тёмные круги под глазами и жёлтая кожа говорили не просто о физическом истощении и усталости, создавалось впечатление, что он уже давно и серьёзно болен. Впервые за свою жизнь Гермиона буквально поняла выражение “ходячий мертвец”. Маг был похож на куклу, которую не доставали из сундука несколько десятилетий. Но его глаза, единственное свидетельство того, что Пожиратель ещё жив, смотрели на мир слишком проницательно для человека, давно лишившегося рассудка и оторванного от реальности. Это пугало сильнее всего. Сумасшедший, у которого иногда случаются проблески рационализма? Да он во много раз хуже, чем окончательно потерянный для мира человек. Гений или безумец, сейчас маг при всей своей подозрительности, не вызывал у Гермионы страха.

Она хотела что-то сказать, но Пожиратель, лишь коротко взглянув на неё, снова прижал к себе, и Гермионе оставалось только удивляться, откуда у него такая сила. Потом слегка отодвинув занавеску свободной рукой, чуть подтолкнул Гермиону вперёд, и, оказавшись на балконе, они оба смогли наблюдать за семейной сценой в гостиной.

— Как ты посмел привести её в мой дом? — негромко спросила Беллатрикс у Родольфуса, который, очевидно, уже сказал ей, что Гермиона находится в поместье.

Тот внимательно посмотрел на жену. Белла стояла спиной к балкону, и Гермиона могла только догадываться, как блестят её безумные глаза.

— Твой дом? — переспросил Родольфус и равнодушно добавил: — Мне кажется, он давно перестал быть таковым, Белла.

Беллатрикс сделала шаг вперёд, так что подол её платья коснулся кресла, и чуть наклонилась к Родольфусу.

Если раньше Гермиона предполагала, что у Лестрейнджа (возможно!), есть хоть капля здравого смысла, то теперь она уже не была в этом уверена — разговаривать так с Беллатрикс мог только сумасшедший. Из рассказов, что Гермиона слышала о Пожирательнице и из всего, известного ей самой, выходило — Белла являлась самой фанатичной сторонницей Лорда. А большинство одержимых воспринимают в штыки отношения и идеи, которые идут в разрез с их представлениями о своём идоле. Но Беллатрикс не просто поклонялась своему идеалу, а полностью отождествляла себя с ним. Она посвятила себя ему, и в таком случае, замечания и провокации со стороны Родольфуса, на взгляд Гермионы, были равносильны самоубийству.

Гермиона не знала, но остальные вольные и невольные свидетели этой сцены полностью разделяли такое мнение. Стоящий за её спиной волшебник криво усмехнулся, пристально следя за поведением Беллы и продолжая удерживать девушку на месте, хоть та то и дело наклонялась вперёд, рискуя быть увиденной кем-нибудь из членов благородной семейки. А Рабастан Лестрейндж, несмотря на его, казалось бы, скучающий вид (сколько раз за свою жизнь ему приходилось видеть подобное?), был слегка напряжён и медленно потянулся к волшебной палочке.

К удивлению всех присутствующих (за исключением, пожалуй, самого Родольфуса), Белла улыбнулась.

— Чтобы ты ни делал, Родольфус, тебе никогда не занять моё место, — сказала она и тут же добавила: — Знаешь, о чём я жалею? — протянув вперёд руку, Белла дотронулась пальцами до его щеки. — Что тебя не было в Малфой-мэноре, когда на нас напали, и гнев Тёмного Лорда не пал на тебя.

Она резко дёрнула рукой, словно собираясь ударить мужа, но в последний момент передумала и, развернувшись на каблуках, быстро направилась к двери.

— Беллатрикс, — окликнул её Рабастан, — Дамблдор уже прибыл в Малфой-мэнор?

— Давно, насколько мне известно, — коротко бросила она и, выйдя из гостиной, громко хлопнула дверью.

Стоило ей скрыться, как Пожиратель вновь потянул Гермиону в коридор.

— Тебе лучше вернуться в комнату, — тихо посоветовал он и отпустил её.

Растерянно взглянув на него, Гермиона развернулась и пулей бросилась в отведённую ей спальню. Впоследствии она не смогла вспомнить, ни как нашла её, ни как закрывала дверь и запирала замок. Не то чтобы он смог остановить кого-то из Пожирателей Смерти, просто с ним было надежнее и спокойнее, даже несмотря на то, что это чувство было иллюзорным.

Шок отступил, и осознание произошедшего нахлынуло на Гермиону, всхлипнув, она прислонилась спиной к стене. Кто этот человек? И почему он не желал обнаружить своё присутствие? Первый вопрос пришлось оставить без ответа, как ни старалась Гермиона: в её голове творился такой хаос, что вычленить из него сколько-нибудь оформленную и логичную мысль не получалось. Зато второй пункт сразу получил объяснение — шпион. Но найти подходящие аргументы “за” у Гермионы не хватило сил (да и было бы это пустой тратой времени), добравшись до кровати, она вскоре уснула.

* * *

Буквально через час после встречи Гермионы Грейнджер с безумцем, в библиотеку вошёл Малфой-старший:

— Господа, наш штаб переезжает в Лестрейндж-мэнор.

Родольфус, работавший до этого с бумагами, вежливо посмотрел на Люциуса.

— Я так понимаю, Тёмный Лорд и Дамблдор уже “уточнили все детали”? — съязвил выходящий из-за книжного стеллажа Рабастан. Хоть он заранее знал, что так будет, всё равно, перспектива провести неизвестно сколько времени под одной крышей с Волдемортом не вызывала у него особой радости.

— Да, Дамблдор только что покинул Малфой-мэнор, — кивнул Люциус. — Он сообщил, что дом на Гриммо был атакован, Орден, конечно, отбил нападение, но находиться в поместье Блэков стало небезопасно.

Не глядя на название книги, Рабастан поставил её на ближайшую полку (домовики потом переставят, если что), и с любопытством посмотрел на Родольфуса, тот хмурился, отстранённо наблюдая за Малфоем, который, обойдя диван, занял место в кресле у окна.

— Он подозревает кого-то из нас? — видя, что Родольфус не собирается поддерживать беседу, предположил Рабастан, прислонившись к стеллажу с книгами.

— Не уверен, — скептически произнёс Люциус, — да это и неважно сейчас. Наш Лорд назначил второго Наблюдателя от Ордена — Северуса Снейпа, его Хранитель — Ремус Люпин.

— Ожидаемо, — отложив наконец перо, заметил Родольфус.

— Наш Лорд — гений, — по привычке оценил Рабастан. — А нас кто представляет?

— Лорд выбрал Беллу, — невозмутимо ответил Люциус, предвкушая бурную реакцию собеседников на эту новость, но наткнулся на полное отсутствие таковой.

— А кто её Хранитель? — спустя пару мгновений спросил Родольфус.

— Рабастан.

Лестрейндж-младший, забыв на миг о манерах и открыв от удивления рот, уставился на Малфоя. Но его раздражённо брошенное “это правда, и решение обжалованию не подлежит” не успокоило Рабастана, переведя взгляд на брата, он наткнулся на странную задумчивость, горящую в его глазах. Неужели он предполагал что-то подобное?!

— Грязнокровка и Родольфус, — хмурясь, начал перечислять Рабастан, пытаясь понять, какой смысл кроется во всех этих нелепых назначениях. Он сел на невысокий табурет у камина, — Белла и я, Снейп и Люпин... должна быть ещё одна пара.

Люциус кивнул.

— Наш второй Наблюдатель — Драко, — он нарочито спокойно поправил манжеты своей рубашки, — его Хранитель — Нимфадора Тонкс.

— Вижу, для тебя это неожиданность, — проницательно заметил Родольфус.

Люциус кивнул.

— Я перестаю понимать, что происходит, — откровенно признался он.

— А где сейчас Драко?

— Аппарировал с Дамблдором, — ответил Малфой, и Рабастан улыбнулся. — Что?

— Препятствий для выполнения своего задания Драко пока не встретил, скорее, наоборот, — осторожно заметил Лестрейндж-младший.

— Верно, — согласился Родольфус. — Люциус, а что предшествовало этому решению?

Малфой задумался.

— Барти, — выдал он после секундного размышления, — он вошёл в кабинет во время беседы Дамблдора с Лордом и что-то тихо сказал повелителю.

— А Лорд?

— Отпустил его, вместо того, чтобы наказать.

Родольфус обратил к нему вопросительный взгляд.

— Был приказ “не беспокоить”, — пояснил Малфой.

— Странно это всё, — высказал общую мысль Рабастан, но на его очевидный вывод нервный Люциус и задумчивый Родольфус не обратили внимания.

Через пару минут беседа возобновилась. Не сговариваясь, маги отошли от обсуждения насущных проблем, Пожиратели поговорили об общих знакомых, финансах, погоде и оценили новую пассию Рабастана. Тот, кто увидел бы их сейчас, не смог бы сказать, что у таких богатых и уверенных в себе людей, что-то может выйти из-под контроля. И, меж тем, выходило, по крайней мере — у двоих, но не “что-то”, а целая жизнь.

Вскоре Люциус откланялся, предварительно сообщив Лестрейнджам, что днём Тёмный Лорд созывает Ближний Круг, собрался уходить и Родольфус. Аккуратно разложив документы по ящикам стола, он молча направился к двери.

— А ведь тогда у нас был выбор, — догнал его на пороге голос брата.

— Рабастан, — вздохнул Родольфус, и тот поднял на него глаза, — зачастую свобода нашего выбора ограничена только одним вариантом.

За Лестрейнджем-старшим уже давно закрылась дверь, а Рабастан продолжал неподвижно сидеть, глядя на огонь в камине. Никто из Пожирателей, беседовавших в библиотеке Лестрейндж-мэнора, так и не узнал, что примерно в это же время на маленькой кухоньке Норы происходил похожий разговор.