Грани добра и зла (джен)

По меркам тети Петуньи сад выглядел идеально: ровная зеленая травка, аккуратно подстриженные кусты, клумбы с цветами и дорожки, вымощенные разноцветным песчаником. Малфои выпендривались даже в мелочах.

Было совершенно неизвестно, где искать совятню, и Гарри двинулся по первой попавшейся аллее.

"Спросить, что ли? И метлу взять…" — запоздало подумал гриффиндорец, но тут на него спикировал Драко. Он пронесся над самой головой и приземлился неподалеку. Гарри совсем забыл об этом обитателе замка.

— Эй, Поттер, ты был так прожорлив, что Уизли отказались принять тебя этим летом?

— Тебе не понять, Малфой, как можно быть бедным, но гостеприимным, — пренебрежительно ответил Гарри, начиная заводиться.

— Просто эта семейка рассчитывает через общение с тобой, Мальчик-Который-Не-Сдох, добиться положения в обществе. Ведь согласись, твой дружок Рон забывает о тебе на каникулах и начинает лебезить, когда ты рядом.

Поттер нахмурился. Сколько раз этим летом он задавался вопросом, почему друзья ему не пишут. Слышать отголоски своих мыслей из уст слизеринца было досадно.

— Ты просто завидуешь, — нашелся Гарри. — Завидуешь тому, что у меня есть настоящие друзья, а ты, среди себе подобных, которые обеспокоены исключительно собственной персоной, одинок.

— Возможно, — процедил Малфой, — у меня нет близких друзей, зато меня никто не предаст, как поступил дружок твоего папаши. Истинный гриффиндорец, как помнится.

— Ах ты, хорьковый слизняк! — сжимая кулаки, прорычал Гарри.

— Сказывается магловское воспитание. Сжимаешь кулаки, Потти, вместо того, чтобы искать контраргументы, — надменно заметил Малфой.

Гарри невольно полез за волшебной палочкой, но тут же вспомнил, что ее отобрал Снейп. Слизеринец, осознав его безоружность, продолжил насмехаться:

— А кстати, как поживает твоя блохастая псина? Что же любимый крестный не приютил бедного сиротку? Между прочим, у Блэка прекрасно защищенный особняк в Лондоне. Но кому нужны нахлебники, Потти?

Младший Малфой либо хорошо умел читать чужие мысли, что вряд ли, либо случайно попал в самое больное место. Если отсутствие писем от Рона и Гермионы было предсказуемо — они действительно редко писали на каникулах, да Гарри и не особо страдал, — то писем от крестного он ждал каждый день. Поттер неоднократно посылал записки с Буклей, но сова возвращалась без ответа. Ничем иным, как нежеланием Блэка общаться с ним, Гарри объяснить это не мог. Да и слова Малфоя о том, что у Сириуса есть защищенный особняк, а Гарри туда не повезли, подтверждали мысль, что Сириусу он не нужен.

Не справившись с болью, Гарри кинулся на слизеринца с кулаками. Сказывались, ох, как сказывались магловские привычки! Поттер не считал для себя унизительным дать противнику в нос не заклинанием, а кулаком. И драться он умел — спасибо Дадли!..

Настоящий ураган врезал обидчику под дых, и сразу в нос, и в левый глаз. Попытки чистокровного мага дать отпор провалились напрочь. Только и сумел попасть Гарри в скулу, но даже в кровь не разбил — а достать палочку попросту не успел. На гриффиндорца же очевидное преимущество подействовало как красная тряпка на быка. Он вымещал на Драко накопившуюся злость — на Дурслей, на крестного, на недавний разговор с Люциусом. Он потерял контроль над собой и не остановился, даже когда Малфой стал закрываться руками и упал.

Разбудил спящего гиппогрифа — получай!

* * *

Очередной удар сломал Драко переносицу, и пошла кровь. В ту же секунду их растащили и подняли с земли. Опознав в миротворцах домовых эльфов, Гарри посмотрел на окровавленного Малфоя, и ему стало не по себе. Вообще-то он не очень любил драться. В потасовках с Дадли пострадавшей стороной оставался именно он. К тому же Гарри запоздало вспомнил, что находится на чужой территории, и хорёк — сын хозяина замка. Представить страшно, как бы отреагировали тетя и дядя, увидев избитого Дадли!

Старший Малфой материализовался перед ними вполне реальным воплощением страха. Залечив разбитый нос, он окинул подростков ледяным взглядом. Первым на очереди оказался Драко.

— Ты, видимо, плохо стал понимать меня, сын. Тебе было велено не докучать нашему гостю — или я неясно выразился? Полагаю, отсутствие ужина скажется на тебе благотворно.

Малфой-младший шумно вздохнул и потупился.

— Динки, — обратился Люциус к домовому эльфу, — проводи Драко до его комнаты и проследи, чтобы не выходил до завтрашнего утра. А вы, мистер Поттер, будьте любезны пройти в мой кабинет.

Гарри ожидал выговоров и возмущений (Дурсли всегда обвиняли во всем именно его), однако в кабинете Люциус произнес следующее:

— Я знаю, что именно мой сын спровоцировал драку. Но я просил бы вас, мистер Поттер, быть сдержанней. Драко, как всякий единственный ребенок в семье, избалован и не способен на уступки. Вы же, будучи нежеланным в доме родственников, должны были воспитать в себе выдержку и хладнокровие.

Правильные и спокойные слова Малфоя несомненно скрывали какой-то подвох.

— Чего вы добиваетесь?!

— Ничего особенного. Вашей веры в мои благие намерения, не более.

— Думаете усыпить мою бдительность, а потом сдать Волдеморту?

Малфой рассмеялся.

— Поверьте, имей я подобную цель, Тёмный Лорд уже наслаждался бы вашим обществом. Мои намерения совершенно иные. Согласитесь, что беспечный и невежественный юнец — невеликая угроза для сильнейшего тёмного мага. Вы должны получить должное образование и воспитание, и я готов быть вашим учителем, мистер Поттер.

Гарри молчал. Он чувствовал, что ему не лгут. Он был почти уверен в этом. Но, черт возьми! Люциус Малфой! Скользкий как змея и хитрый как лис! Ладно. Поживём — увидим…

— Пойдемте ужинать, — пригласил Люциус, избавляя его от необходимости ответа.

Следуя за Малфоем в столовую, Гарри усиленно размышлял.

За прошедшие четыре года он привык ненавидеть все семейство Малфоев и относиться к ним как к врагам. Мелкий пакостник Драко — куда ни шло, но его отец был Пожирателем Смерти. Плюс инцидент на втором курсе: ведь именно Люциус подсунул Джинни дневник Тома Риддла.

"Надо будет его расспросить. Интересно, как он выкрутится из истории с дневником?" — подумал Гарри.

А если честно, то старший Малфой ему скорее нравился. Уверенный в себе, сдержанный, логичный — Гарри очень хотел быть таким.

"В любом случае, в сторонники Волдеморта Малфой меня не перевербует", — решил он.

И почувствовал себя намного легче.

* * *

Следующим утром Гарри, отлично выспавшийся на мягкой постели, вкушал изысканный завтрак в компании высокорожденных магов, полностью (ну, почти) соответствовал своему происхождению и впервые в жизни думал, что быть аристократом не так уж отвратительно.

Ели в огромной зале, за овальным столом. На одном конце стола, лицом к дверям, сидел хозяин замка, за другим его жена Нарцисса. Драко, отсутствовавший вчера, сейчас сидел по правую руку от отца. Место слева было отведено Гарри.

Когда с едой было покончено и эльфы убрали пустые тарелки, леди Малфой ласково сказала мужу:

— Милый, мне кажется, что ты должен уделить нашему гостю все свое внимание. Не стоит провожать нас дальше порога замка. Поверь, тебе не о чем волноваться: я отошлю сову, как только мы приедем в Ниццу.

— Мы едем в Ниццу, мама?! Когда?

— Через час, Драко. Надеюсь, ты успеешь собраться.

Младший Малфой, отпущенный милостивым жестом отца, радостно ускакал собирать свои многочисленные шмотки, а Гарри опустил глаза, отчаянно ему завидуя. У хорька были любящие друг друга родители, собственный дом и даже Франция — а у него беглый крестный, переполненная Нора и Волдеморт в перспективе.

Пока он вздыхал, Нарцисса вышла тоже, а Люциус обратился к нему:

— Мистер Поттер, когда я закончу свои домашние дела, мы с вами спустимся в лабораторию и займемся зельями. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но ведь именно по этому предмету вы отстаете в школе более всего?

Лаборатория находилась в подвале замка и была не меньше, чем класс Снейпа в Хогвартсе. В течение двух часов Люциус гонял Гарри по всему курсу зельеварения.

— Что ж, не так плохо, как я думал, — сказал он, наконец. — Полагаю, мы сумеем поднять уровень ваших знаний до полного одобрения профессора Снейпа. Сейчас я набросаю план уроков.

Гарри недоверчиво фыркнул. Даже если он достанет луну с неба или превратится в гения алхимии, то и тогда Снейп не будет им доволен, потому что ненавидит его за Джеймса. Однако вслух он этого не сказал. Зато пергамент, на котором писал Люциус, напомнил ему о дневнике Тома Риддла, и Гарри посчитал уместным прояснить этот момент немедленно.

— Вы так стараетесь быть положительным, — сказал он, — будто считаете, что я забыл о ваших темных делишках. Например, как вы подсунули Джинни дневник Волдеморта, чтобы вернуть своего хозяина из небытия. Просто чудо, что этого не случилось и никто тогда не погиб!

Люциус отложил перо.

— Сознаюсь, что это был мой промах. Только не тот, который вы предполагаете. Я не знал сути данного предмета и не мог предугадать произошедших событий. Да и сам владелец дневника вряд ли рассчитывал, что детская тетрадка может самостоятельно пробудить василиска. И бояться, что воспоминание превратится в человека, тоже не стоило. Поттер, магия вовсе не сказка. Нельзя заколдовать дневник так, чтобы потом выйти из него не воспоминанием, а живым человеком.

— Складно излагаете! Я даже готов поверить, если бы не одно "но". Если вы ничего этого не хотели, то почему же, когда все началось, не остановили процесс?

— Вероятно, потому, — фыркнул Люциус, — что я абсолютно не связывал никчемную тетрадку с тем, что творилось в школе.

— Но Драко говорил...

— Драко был всего-навсего двенадцатилетним мальчиком. Он слушал глупые разговоры, повторял их. Неужели вы всерьез думаете, что я стал бы обсуждать свои планы с ребенком? Ему и сейчас известно не слишком многое.

На это Поттер ничего не мог возразить.

— Пойдемте на улицу, — предложил Люциус, прерывая молчание. — После кропотливой работы хорошо сменить род деятельности. Я хочу посмотреть, насколько вы способны к верховой езде.

Гарри бесило, что его водят как собачку на поводке. Но в одном Малфой точно прав: он приехал сюда не отдыхать. Значит, ничего оскорбительного в том, что Малфой планирует его время, нет. А если разобраться, это даже почетно — такой взрослый и наверняка занятой человек посвящает Гарри свое личное время, пытаясь быть любезным и чему-то учить.

"Почему именно он занимается моим воспитанием?" — в который раз подумал Поттер, и ему стало обидно почти до слез. Почему Дамблдор не попросил Сириуса, который тоже был аристократом и наверняка ничуть не худшим магом, а сам крестный... почему не настоял, почему не пишет хотя бы просто так?.. Сколько еще этих "почему" вертелось в голове Гарри...

— Вы можете послать письма, если хотите, — будто прочитав его мысли, предложил Люциус. — У нас обширная совятня. Ваша Букля сейчас тоже отдыхает там.

Гарри чуть не взвыл: "Почему он такой? Зачем?" Обходительность Малфоя настораживала, но, помимо воли, нравилась все больше.

"Вот напишу письма, меня еще заберут отсюда", — подумал он и нехотя произнес вслух:

— Спасибо. Я, пожалуй, воспользуюсь вашим предложением прямо сейчас.

Один Мерлин знал, чего ему стоило быть любезным с Малфоем. Но Гарри не мог больше ему хамить. Он хамил только родственникам и только тогда, когда те выводили его из себя, обижая погибших родителей или слишком доставая мнимой ненормальностью и связью с магическим миром. А Люциус пока вёл себя на редкость достойно.

* * *

Совятня Малфоев была намного меньше хогвартской, но тоже впечатляла размерами. При ней было помещение, где можно было написать письмо. Гарри несколько удивился, обнаружив вместо стола бюро. На нем имелись письменные принадлежности — очень дорогие и элегантные (как и всё в замке), но если хозяева и любили посидеть, обдумывая послание, то делали это не здесь. Такая организованность импонировала — сам Поттер был ужасно несобранным и хотел бы это исправить. Но найти еще одну положительную черту во враге — а он всё-таки продолжал считать Люциуса врагом — оказалось трудно.

Гарри вздохнул от неприятных мыслей и взялся за перо.

Первое письмо адресовалось Рону и походило на стенание умирающего. Поттер не ждал помощи от друга — только сочувствия. Совсем другой характер имело письмо Дамблдору — Гарри еще раз просил старого мага подумать, целесообразно ли его тут оставлять. Самое теплое и призывающее к помощи письмо он сочинил крестному.

"Сириус, я все понимаю, Дамблдор отправил тебя на задание. Правда, я не совсем представляю, как ты его можешь выполнить, все еще находясь в розыске у Министерства магии. Но, умоляю, уговори старика, чтобы моим обучением занимался ты. Ты же так много знаешь и умеешь. Ты обещал жить со мной в твоем доме. Возьми меня хотя бы на лето. Я ненавижу Малфоев, поэтому обучение Люциуса не пойдет мне на пользу. К тому же я ему банально не верю. Я все время жду, что в замке появится Волдеморт. Прошу, нет, умоляю, помоги мне! Поговори с Дамблдором. Он тебя уважает, поэтому прислушается к твоей просьбе".

Письма Рону и Дамблдору Гарри отправил с совами Малфоев, а Буклю послал к Сириусу, зная, что она найдет его, находись он даже на другой стороне земного шара. Настроение у Поттера повысилось, и он почти с легким сердцем отправился в конюшню.

Люциус гарцевал на вороном коне и выглядел человечней и проще — наверное, из-за открытой улыбки.

"Сейчас он больше похож на реального человека, а не на глянцевую картинку", — подумал Гарри. Но, представив себя сидящим на лошади как мешок с картошкой, приуныл. Совсем не хотелось выглядеть неловким перед таким блестящим наездником.

Пока Гарри размышлял, незнакомый мужчина подвел к нему гнедую кобылку.

"Надо же, на Малфоев еще и люди работают", — подумал Поттер, не зная, как отнестись к этому факту. Конюх вложил ему в левую руку поводья, правой заставил взяться за заднюю луку седла и сказал:

— Будьте уверенней, мистер Поттер. Ставьте левую ногу на стремя. Я помогу вам подняться.

Он подсадил смущённого Гарри на лошадь и спокойно продолжил:

— Расслабьтесь. Постарайтесь почувствовать Дафну — так зовут лошадь — и помните о равновесии, как при полетах на метле.

Гарри спрятал усмешку. Летать на метле ему с самого первого раза было так естественно, что ни о каком равновесии он не задумывался. Впрочем, и сейчас, сидя в седле, Гарри чувствовал себя отлично, даже когда конь тронулся и конюх отпустил его.

Люциус тут же подъехал к нему.

— Как первое впечатление, мистер Поттер? Если вы чувствуете себя неуверенно, то Саймон поведет Дафну в поводу.

Хотя было трудно приноровиться к езде, управлению лошадью и при этом поддерживать беседу, Гарри ответил:

— Все нормально, сэр. Я справлюсь.

— Охотно верю. Тем более мы поедем медленно. Дафна — самая смирная кобылка в моей конюшне и самая послушная, — откликнулся Малфой.

Лошади тронулись неспешным шагом, почти бок о бок, и вскоре Гарри начал наслаждаться поездкой.

Поездкой и собеседником.