За твоим плечом (джен)

Рука из-под одеяла выпала на прохладный утренний воздух комнаты, потом нога.... Потом выпала остальная часть Гарри Поттера и шлепнулась на пол. Не выспавшийся гриффиндорец недоуменно смотрел на смущенного соседа по комнате. Рон виновато развел руками:

— Прости, Гарри. Через десять минут завтрак, если ты поторопишься, мы еще можем успеть. По-другому ты не просыпался.

Для верности тряхнув головой, гриффиндорец что-то буркнул под нос, и, сам ничего не поняв, уныло поплелся в душ.

«Ооох... Почему же так хочется спать», мысленно стонал Гарри, накладывая себе овсянку и наливая сок. Глаза привычно скользили по Залу, ни на чем особо не останавливаясь. Можно было с уверенностью сказать, что утро началось не самым лучшим образом.

Мелькнула черная мантия. Гарри с содроганием почувствовал, что его спина покрылась ледяным потом.

«Снейп! Да что же это такое! Неужели после вчерашнего, я теперь от него все время шарахаться буду? Подумаешь, странное привидение...И ничего, что его, похоже, только я и вижу...» Некстати вспомнилась вчерашняя книга... «Это же не может быть Смерть? Ведь не может же? В Хогвартсе не может находиться Смерть?» с ужасом размышлял мальчик, стараясь не поднимать голову от тарелки. В голову лезли не самые позитивные воспоминания о первом курсе, о Квирелле...

— Гарри! — Рон толкнул его в бок, — вставай, иначе мы опоздаем на историю. Главное прибежать, чтобы Биннс баллы не снял, а доспать и там можно. Пошли!

* * *

Под дружное сопение однокурсников Гарри достал из сумки «Летопись» и, подперев голову рукой, продолжил чтение. Вчера он заснул на самом интересном месте...

«И видя силу и могущество Ханаптра, который смог умолить Смерть, враги оставили его. И жил он со своим отцом и матерью, и женой, и дочерью многие годы от лет, отпущенных ему. И подросла красавица-дочь, и ушла в дом своего мужа. А в это время в чужой земле взошел на престол царь, который не знал силы Ханаптры, и пошел на него войной.

Воин вышел на площадь города, в котором он жил, и обратился к жителям за помощью. Он повел свое войско через пустыню и море, и половина воинов погибла от жажды и зноя. Стрелы врага были остры и точны. Многие легли в том сражении. Много раз жизнь самого Ханаптры была под угрозой, но каждый раз его прикрывал грудью и щитом верный оруженосец.

С громкой победой вернулся Морской Воин. Славой и почестями окружили его жители. Только отец не вышел встретить Ханаптра. «Женщина, почему я не вижу лика моего отца? — спросил победитель, — Разве, не я вернул нашей стране процветание и свободу? Почему он не желает увидеть меня?»

В это время проносили рядом с ними раненых воинов. Пронесли и того оруженосца, который спасал Ханаптра. С него сняли шлем, чтобы победитель мог вручить награду смельчаку, и тогда Ханаптра увидел, что храбрый оруженосец — это его отец, славный Синаис. В левой ноге застряла стрела. Увидев сие, молодой воин плакал на груди отца, ибо тот защищал его жизнь ценой своей. И произнес тогда Ханаптра перед всеми жителями того города: «Смотрите, вот ваш господин. Тот, кто защитил мое сердце от стелы и грудь от копья врагов моих. Приведите лучших лекарей, что у вас есть. Пусть они исцелят его ногу. Ибо он должен жить»

И повернувшись к матери, Ханаптра увидел, что она лежит, и глаза ее закрыты. Женщина едва не потеряла мужа, и сердце Менкерот ослабло и более не билось. И возопив страшным голосом, Воин моря положил мать на свои колени и воскликнул «Ты дала мне победу и славу! Ты забрала тысячу моих воинов! Неужто тебе мало? Скольких безвинных ты заберешь?»

И отвечала ему Смерть: «Мне не нужны многие души, лишь одна — та, которая лишит тебя Силы. Ты просил за твоего отца — он дан тебе. Но эта женщина — моя. Ибо, тогда ты будешь слаб».

Кровавые слезы текли из глаз Ханаптра, потому что больно ему было смотреть на черный саван и печати, глаза резало белое сияние кости черепа, довольно кривила губы Смерть. Одну ночь лежала Менкерот как мертвец: бездыханная, с посиневшими губами и впавшими глазами, обтянула желтая кожа сухое тело её.

Повернулся тогда Воин к Смерти и, встав с колен, отвечал ей. «Ты жаждешь моей слабости? Вот, я повелеваю Морем — возьми это. Пусть я буду слаб, но мать моя, Менкерот, будет со мной».

Ничего не ответила Жрица, только резко взмахнула сталью серпа над женщиной и испарилась как дымка тумана. И мать Ханаптра открыла глаза и её кровь вернулась в тело. Скоро домой вернулся хромой отец. Молодой воин второй раз отвел Смерть от дома своего. И во второй раз вошел он в воды Нила, чтобы омыть голову свою и тело свое. И вот, он увидел, что не только виски, но и вся голова его стала белой, как морская пена, как пылающий песок пустыни. И почувствовал Ханаптра, как силы оставляют его...»