Будь моим смыслом (гет)

Сколько длилась тишина? Невероятно долго. Длинные дни, заполненные молчанием и разбавленные только звуком собственного голоса.

Странно было проснуться от торопливого шума.

По подземелью Драко почти летел. Быстро открыл замок, схватил Гермиону за локоть. Лорд приказал убить всех пленников. Всех до единого. Поэтому нужно было спасти её. Её и этого дурацкого щенка, которому она тихо поёт песни. Драко выучил весь её магловский репертуар, сидя рядом с дверью в её камеру.

О чём ей знать совсем не нужно.

Глупая девчонка вырывалась и что-то лепетала, мешая сосредоточиться. Он не слышал её. Он слышал глухие удары своего сердца.

— Заткнись! — прошипел он прямо в удивлённое лицо. — Мы трансгрессируем отсюда!

Гермиона только хлопнула глазами и снова оттолкнула его, пытаясь забиться куда-то в угол. Пришлось тряхнуть её за плечи.

— Дура! Тебя убьют, если мы сейчас не выберемся!

На девушку наконец-то обрушилось осознание. Осознание неизбежности. В глазах мгновенно отразился панический ужас.

— Но... Рон!

Камера в подземелье Малфой-мэнора, куда её поместили, была маленькая. Очень маленькая, как раз для одного человека. И не увидеть щенка было невозможно — даже в полумраке. Но его не было. Он испарился. Исчез.

Точно так же невозможно было не увидеть не закрытую в спешке дверь. Гермиона дёрнулась к выходу, вырываясь из крепко держащих её рук.

— Нет!

Драко трансгрессировал, прижимая к себе бьющуюся девушку. Они стояли в саду одного из поместий Люциуса Малфоя во Франции, о местонахождении которого никто не знал.

Он надеялся, что тут удастся переждать бурю. А родители... Рано или поздно они поймут.

У Гермионы подкосились ноги, и она сползла на землю, горько и безнадёжно заплакав. Навзрыд. Дав волю своим эмоциям, так долгоудерживаемым под контролем. Она сидела, размазывая слезы по лицу, и желанная мечта освободиться казалась ей самой большой глупостью. Она не сохранила жизнь тому, кто её спас. Этому маленькому комочку нежности. Её источнику теплоты, который появился тогда, когда она больше всего в этом нуждалась.

Драко опустился рядом, на землю, едва покрытую зеленью молодой травы и робко, неуверенно обнял Гермиону за сотрясающиеся от рыданий плечи.

— Я наколдую тебе их сколько угодно, — прошептал он ей, ведомый чужеродным для него порывом.

Она медленно подняла голову, и посмотрела на него полными отчаянной злости глазами.

— Нет! — закричала она. — Нет, нет! Это ты во всём виноват!

— Они бы убили тебя, понимаешь?

Девушка в страхе отшатнулась.

— Почему? Нет... Почему?

— Потому что...— голос Драко дрогнул. — Сегодня Тёмный Лорд нападёт на Хогвартс.

— Нет... — прошептала девушка. — Нет... Неправда...

Гермиона, повторяла это в исступлении, пока не забылась тревожным, но таким необходимым сном в объятьях человека, который когда-то был её врагом. И который спас ей жизнь.

* * *

Поместье Малфоев в далёкой, волшебной и совсем ни о чём не подозревающей Франции давно погрузилось во тьму. Вечерний полумрак окутал замок, окрасив всё в глубокий тёмно-серый цвет. Жизнь била здесь ключом лишь в одной комнате.

— Мы должны вернуться.

Гермиона знала, что это правильно. Они стояли друг напротив друга. Глаза давно привыкли к темноте.

— Там мои друзья.

Шёпот отражался от изысканной мебели, от орнаментных стен, от вычурной обстановки. Драко скривился при слове «друзья» так, будто у него разом заболели все зубы.

— Твои друзья бросили тебя подыхать в моем поместье. Они не сделали ни одной попытки спасти тебя.

Девушка сжала кулаки. Иногда упрямство даёт силы бороться. Иногда упрямство помогает не обращать внимания на грязь фраз.

— Мы должны вернуться в Хогвартс.

Оба понимали, что Драко Малфой не сможет вернуться уже никогда.

— Я. Ничего. Не кому. Не должен.

Резкость, с которой были произнесены эти слова, заставила девушку вздрогнуть. Лицо Драко ожесточилось.

— Но... — начала Гермиона, но ей не дали закончить.

— Должен! Постоянное, бесконечное «должен»! Должен быть аристократом, должен идти по стопам своего отца, должен поддержать безносого ублюдка, должен убить директора!

Драко все больше распалялся. Срывался на крик. Оголял душу. Но он не мог больше держать это в себе.

— Почему? — он подошёл к ней вплотную, так, что, она могла почувствовать его частое дыхание. — Скажи, почему я это должен? Почему я обязан в этом участвовать? Почему я не могу нормально, спокойно жить? Просто жить?

Он грубо схватил её за руку.

— Останься...

Гермиона едва заметно покачала головой. Не так сложно послать все к чёрту. Не так сложно отбросить всё и постараться забыть. Сложно продолжать, даже если хочется выть от боли в искалеченном теле, даже если хочется сидеть на полу и плакать от безнадёжности, даже если твоя душа разрывается на тысячу маленьких осколков от тоски.

И он понял. Он оттолкнул девушку от себя и упал в глубокое кресло. Обессилено.

— Вали. Помогай Поттеру и Уизли. Вперёд. Спасай мир. А меня оставь в покое.

В Гермиону полетела её собственная палочка. Он подумал даже об этом. Он нашёл её в спальне Беллатрикс, чтобы вернуть хозяйке. Девушка не двинулась с места.

— Но...

— ВОН!

Драко махнул рукой в сторону двери.

— Но ты же не такой! — воскликнула Гермиона. — Я знаю это! Ты сильный! Ты же пошёл против них! Ты помог мне!

Девушка встретилась с невыносимо долгим взглядом.

— Я не вижу смысла делать это снова.

Гермиона медленно подошла к нему, наклонилась к лицу — так, что можно было пересчитать каждую ресничку, и прошептала, несмело, нерешительно, но твёрдо:

— Я буду твоим смыслом.

У блондина дёрнулась щека. Что-то сдавило грудь так, что стало сложно дышать. Cил хватило лишь на два слова.

— Пошла прочь.