Волчья роза (гет)

Скорпиус, конечно, догадывался, что у Уизли есть ноги. То есть, они у всех есть, но чтобы такие... Скорпиус выдохнул носом. Запретить бы такие ноги... Объявить вне закона. Мерлин и Моргана. Пора, наверное, прекращать наведываться в лес без приглашения, а то так и удар можно схватить. Сердечный.

И как он раньше не замечал? Нет, ну конечно под джинсами сложно разобрать, да и эти ее ботинки только сбивали с толку. Эх, Уизли. Хотя, какая же она Уизли? Уизли много, а она — Роза, потому что одна такая. С ногами.

— Малфой, если я молчу, это не значит, что я не знаю, что ты здесь. Ты дышишь так же громко, как мой дядя Джордж, а он тот еще куряга, — весело крикнула Роза, не оборачиваясь, продолжая развешивать постиранные вещи на бельевой веревке.

Она была в одной футболке, которая, хоть была длинной и растянутой, как и вся ее одежда, открывала довольно обширный вид на стройные загорелые ноги, заканчиваясь на целую ладонь выше колена.

Поняв, что он позорно разоблачен, Скорпиус еще раз вздохнул, уже знакомо перешагнул корягу, которая лежала прямо посреди тропинки, и подошел к Розе.

— Привет, — буркнул он, стараясь не пялиться на ее ноги.

— Малфой, вот ты мне скажи одну вещь, — добродушно сказала Роза, выжимая воду из рубашки. — Тебе что, совсем заняться нечем? Скучна жизнь богатого мальчика, да? Любимый пони заболел?

— Кончай ерничать, Уизли, — сказал Скорпиус, с трудом отводя взгляд от ее ног. — Иначе я обижусь и уйду.

— Ой, какая страшная угроза, — хмыкнула Роза. — Вот, подержи, — она сунула ему в руки плетеную корзину, — даже не знаю, что буду делать, если ты вдруг перестанешь сюда приходить.

— Будешь лить слезы над моим портретом, — уверенно кивнул Скорпиус.

— У меня нет твоего портрета, Малфой, — хмыкнула Роза.

— Нарисуешь. Или я тебе подарю, — отмахнулся Скорпиус. — У меня их много, бабушка питает к искусству нежные чувства.

— Стоп, Малфой, — перебила его Роза. — Ты же вроде как полноценный волшебник, правильно?

— Я лучший на курсе, — возмутился Скорпиус.

Роза скептически скривилась.

— А Альбус? А, впрочем, не важно, — махнула рукой она. — Малфой, раз ты уже тут торчишь и от тебя не избавиться, то пригодись в хозяйстве хоть...

— Так я... Несовершеннолетний, — напомнил ей Скорпиус. — Колдовать нельзя пока.

— Да на меня спишут, если что, не парься, — хлопнула его по плечу Роза и забрала свою корзину. — Пошли.

— Куда?

— Как куда? Пригождаться будешь.

Очередная парадная рубашка была испорчена, пока он старательно чинил крышу ее дома, прилаживая сорванные доски с помощью бытовых заклинаний, найденных в принесенном Розой учебнике.

— Как так вышло-то? — крикнул он с крыши Розе, которая, задрав голову и прикрыв глаза от солнца, наблюдала за его работой. — Ураган прошел что ли?

— Можно и так сказать, — хмыкнула Роза. — Вчера дождик был, вода на болоте поднялась.

— И? — спросил Скорпиус, спрыгивая на землю. — Что с того-то?

— А оно тебе надо, Малфой? — спросила Роза. — Всего-то парочка духов заглянули на огонек, вот и все.

— Ты сумасшедшая, — сообщил ей Скорпиус и принялся обтряхивать колени. — Когда ты собираешься вернуться домой?

Роза присела на залитую солнцем ступеньку, вытянув ноги. Она уже надела неизменные джинсы, но из-за жары закатала их, превратив в бриджи. Из кустов вылез Тигр, в пасти которого была мертвая мышь. Усевшись на ступеньках, он положил ее перед собой и гордо обвел ребят взглядом.

— Морда, ну что ты ее в своих кустах и не съел? — скривилась Роза. — Заляпаешь тут все кровью, а мне потом оттирать?

— Мяф, — фыркнул книзл и склонился над своей добычей.

— Ты что, не заберешь у него ее? — спросил Скорпиус, которого от этого зрелища передернуло. — Позволишь съесть?

— Ну а что мне с ней делать? — пожала плечами Роза и подставила лицо солнцу. — Она все равно уже скопытилась.

— Сама же про кровь сказала, — сказал Скорпиус. — И вообще, Роза, что у тебя за привычка уходить от ответа?

— А ты о чем-то спрашивал меня? — искренне удивилась Роза. Скорпиус вдруг залюбовался блеском её волос на солнце.

— Малфой? — окликнула его Роза. — Ну?

— Что? Ах, точно, — тряхнул головой Скорпиус. — Когда ты собираешься вернуться домой?

Роза приоткрыла один глаз и склонила голову к плечу, задумчиво рассматривая его.

— Я не собираюсь возвращаться, — наконец ответила она.

— Но скоро осень... — попробовал снова Скорпиус. — Неужели тебе не будет здесь одиноко? Да и холодно будет...

— Я пережила одну зиму здесь, весенние паводки и парочку летних бурь, — серьезно сказала она. — Думаю, с осенью я как-нибудь справлюсь.

— Но ты не можешь всерьез хотеть прожить здесь всю жизнь! — возразил ей Скорпиус.

— Почему? — Роза заправила упавшую на лицо медную прядь за ухо. — Тебе разве здесь не нравится?

— Я... — Скорпиус запнулся. Ему нравилось. Ему действительно нравилось. И лес, и свежий воздух, и шумные птицы, и эти вездесущие разноцветные жуки, которые спешили по каким-то своим делам. А еще больше ему нравилась Роза. — Нравится.

— Ну вот, — удовлетворенно кивнула Роза. — Вот и причина для того, чтобы остаться здесь.

— Да нет же, — Скорпиус решительно хотел разобраться. — Одно дело отдыхать здесь. Но совсем другое — жить.

— Но почему? — в ее голубых глазищах было столько искреннего непонимания, что она даже немного разозлился. Как можно не понимать таких, казалось бы, элементарных вещей?

— Да потому что это несерьезно! — фыркнул он.

— Почему? — допытывалась Роза. Даже Тигр, оторвавшись от своей дохлятины, поднял морду, заляпанную кровью, и внимательно прислушался.

— Потому что нормальные люди не живут в лесу, — убежденно сказал Скорпиус.

— Почему?

— Да что ты заладила... Потому что это несерьезно! Нельзя о таком мечтать...

— А что тогда серьезно? О чем мечтает мальчик из уважаемой семьи? — вся наивность стерлась с лица Розы в один миг. — Давай-ка я угадаю? Наверное, первым делом он хочет выучиться. О да, он просто обязан получить наивысшие отметки, ведь он так хочет, чтобы им гордились. Затем он просто обязан пойти работать в Министерство. Или колдомедиком в Мунго. Или аврором, хотя нет, аврором ему родители не позволят. Слишком уж это опасно. Остается только чиновник, обязательно крупный, который через лет тридцать вполне может стать министром. Или колдомедик — это, конечно, не так престижно, но тоже уважаемая профессия. И жениться. О да, он должен жениться на какой-нибудь манерной девушке, которая будет уметь пользоваться всеми вилочками для фруктов! Это вполне себе серьезное стремление, отличные планы на будущее!

— Они нормальные, — буркнул Скорпиус. — Это трезвое желание нормального человека.

— Нет, — раздраженно ответила Роза. — Это модель поведения, навязанная обществом! Или родителями. Но не тобой самим! Кто сказал, что это нормально?

— Но все так живут... — ответил Скорпиус. — А значит, это правильно.

— Знаешь, Скорп... Можно тебя так называть? — протянула Роза и взяла с земли камешек. — Есть такая история. Про волшебника по имени Варнава Вздрюченный.

— Это тот, который хотел научить троллей танцевать? — перебил ее Скорпиус.

— Ну да, — кивнула Роза. — Он вообще по жизни туповатым был, но не в этом дело. Его в родном селе очень не любили. Он то дом случайно подпалит, то гномов разведет в саду, то еще что. И вот взрослые стали детей накручивать, мол, он такой неудачник, закидывайте его камнями, может он и свалит из нашей деревни. Дети были бы не детьми, если бы не приняли эту идею с восторгом. И вот собрались они, набрали в карманы камней и направились к дому Варнавы. А он как раз в балетной пачке во дворе сидел, грустил. И увидел он, что дети больно злые и что-то прячут там за спинами. И решил он их от себя отвадить. Говорит: « В соседнем селе ярмарка. И всем детям там дарят клубкопухов». Ну, ребята покидали свои булыжники и побежали в соседнее село. Потому что халяву все любят. А Варнава посидел на ступеньках своего дома, грустно так вздохнул... И тоже за ними побежал. Потому что ему нужен был клубкопух, а толпа ошибаться не может.

— Ты это только что придумала, — недоверчиво сказал ей Скорпиус. — И вообще, причем здесь это?

— А при том самом, Малфой, — горько вздохнула Роза. — Люди всегда находят черты для сравнения и сопоставления. Такая уж у них разрушительная природа. Нельзя, нельзя, нельзя. И ты вдруг ловишь себя на мысли, что уже давно примерил на себя их вечные «нельзя», эти предрассудки, дурацкие правила. А ради чего? Питаться этими запретами, взращивать в себе ненависть к собственным чувствам, а потом ломаться? Ради чего? Ради мнимого уважения и спокойствия?

Скорпиус молчал, внимательно глядя на Розу.

— А я устала, Малфой, устала вечно пытаться всем угодить. И я даже рада, что у меня нет этой дурацкой магии, потому что я могу дышать свободно... Понимаешь? Здесь я свободна. Да, многим приходиться жертвовать... Но я готова терпеть минусы, ради этих рассветов, и чистого неба... И возможности кричать во всю глотку, потому что никто не может мне сказать, что я не могу этого делать. Я не хочу превратить свою жизнь в погоню за очередной должностью. Я не хочу ловить на себе сочувствующие взгляды, потому что я же тот «бедный ребенок», лишенный магии... Я просто хочу жить так, как мне хочется. И если я когда-нибудь захочу отсюда уехать — я уеду. Но не из-за того, что кто-то решит это за меня.

Роза бросила камень на землю и вновь взглянула на Скорпиуса, улыбаясь.

— Малфой, а хочешь... Хочешь заразиться свободой? Духом приключений?

Ее глаза сияли, и Скорпиус вдруг понял, почему «Инсендио» было тем заклинанием, которое у нее получалось. В Розе горел огонь. Настоящий огонь, о который хотелось греться, который зажигал в людях сердца, который мог подарить надежду и желание жить.

В ней бушевала неукротимая стихия. Она была солнцем. Солнце было ею.

И он понял, что хочет попробовать. Он хотел взять от нее хоть немножко этого тепла, понять, каково это — дышать на полную грудь.

— Хочу, — тихо сказал он.

Роза улыбнулась еще шире. Той победной улыбкой, которую он в школе так не любил. Потому что она предназначалась не ему. А теперь. Теперь все было иначе.

И, шагая вслед за ней сквозь чащу леса, Скорпиус мог думать только об остром загорелом плече, которое выглядывало из сползшего широкого ворота ее ярко-синей футболки, да еще и о медных волосах, которые горели почти настоящим огнем, когда на них падали солнечные лучи.

За спиной у Розы вновь висел колчан со стрелами, а руках — арбалет. На все вопросы о том, ради чего такие приготовления, Роза отмалчивалась или говорила что-то туманное.

Чем дальше они уходили от топи, тем гуще становился лес, и тем меньше в нем было света. Скорпиуса вдруг охватила неясная тревога. Что-то будто кралось за ним, неслышно ступая лапами по земле.

— Роза? — тихо позвал он.

— Тише, — прошипела Роза, не оборачиваясь.

Что-то мягкое коснулось его шеи.

— Роза!

— Не оглядывайся, Малфой, — прошептала она ему, продолжая идти. — Только не оглядывайся.

— Но что мне делать? — неприятное ощущение с тела пропало, но его не переставало покидать чувство — то, что оставило его, было совсем близко.

— Когда я скажу, ты должен пригнуться, — сказала Роза тихо, нащупывая в колчане стрелу. — Не оборачивайся, просто присядь. Понял?

— Да.

Роза продолжала идти. Вдруг между ветками забрезжил свет и Роза, резко разворачиваясь, крикнула:

— Сейчас!

Скорпиус пригнулся, и Роза выстрелила. Тихое скуление заполнило лес, когда стрела достигла цели.

— Роза? — зрачки Скорпиуса были расширены от ужаса, когда он понял, что они только что кого-то убили.

— Надо же, какой крупный, — почти с восхищением сказала Роза, подходя к своей жертве. — Малфой, уже можешь оборачиваться, кстати.

Скорпиус выпрямился и глянул на землю. Там, распростершись на мхе, лежало что-то очень волосатое, с два фута высотой и очень гладкой, серой и довольно большой головой. Из груди существа торчала стрела.

— Роза, оно мертвое? — недоверчиво спросил Скорпиус.

— Ага, — кивнула Роза и потянула за стрелу. — Охота удалась.

— Что? Подожди, ты специально меня сюда привела?

— Ну да, — кивнула Роза. — Ловля, так сказать, на живца.

— Но зачем ты его убила? — с ужасом спросил Скорпиус. — Что это такое?

— Это подгребин, — спокойно ответила Роза, вытирая наконечник стрелы о мох. — И на прошлой неделе он сожрал двоих маглов.

— Но ты же... нельзя было просто вызвать кого-то из Отдела контроля? Зачем нужно было ... убивать...

Роза невозмутимо спрятала стрелу обратно в колчан.

— Скорп, скажи, а ты вообще посещал уроки Хагрида? — спросила она, внимательно глядя на парня.

Скорпиус немного смутился.

— Нет, я ... Мой отец сказал, что это бесполезное занятие, так что я ходил на нумерологию и ...

— Все с тобой понятно. Да будет тебе известно, Скорпиус Малфой, что подгребин относится к разряду демонов, а, стало быть, не может совсем умереть. Его можно оглушить, превратить в походную фляжку, избить армейскими ботинками, но не убить.

Будто бы в подтверждение ее слов, то, что было телом подгребина, внезапно стало таять, растворяясь серой дымкой.

— Он появится где-нибудь через сотни километров отсюда. Возрождается, как феникс, — сказала Роза. — А твой хваленый Отдел контроля и носа сюда не показывает.

— Почему?

— Потому что туда набирают кретинов, — отрезала Роза. — На что ты жалуешься, Малфой? Ты был со мной, тебя бы он не тронул.

— Странные у тебя развлечения, — буркнул Скорпиус.

— Ты сам сказал, что хочешь со мной пойти, — напомнила ему Роза.

— Откуда мне было знать, что ты собираешься использовать меня в качестве приманки?

— А откуда мне было знать, что ты боишься всего, что крупнее яйца докси?

— Не всем быть такими долбанутыми, как ты! — фыркнул Скорпиус, пробираясь через кустарники обратной дорогой. Теперь уже Роза шла за ним.

Он злился. Жутко злился. И не столько на Розу, сколько на себя. Подумаешь, какой-то подгребин? Подумаешь, не предупредила. Что он, в самом деле, магл какой-то? Сам за себя постоять бы не смог? Да и чего он ожидал, услышав слово «приключения»? Все же было очевидно. Но хотелось другого. А чего — непонятно.

И уходить не хотелось. И он не ушел.

Роза виновато поглядывала на него, пока он носил в ведрах воду из колодца. Она неуверенно косилась на него, пока он чинил дурацкие скрипящие ступеньки. Роза сидела на кровати, сложив руки на коленях, пока он заваривал травяной чай.

Он делал все это от злости на себя, а потом просто потому, что хотелось. И она молча наблюдала за ним, а Тигр косил желтым глазом. Привычно. За эти сумасшедшие несколько недель, а если быть точным — несколько дней, когда он приходил к ней, это стало привычным. И она, и ее «кот», который совсем не мог быть нормальным, потому что... Потому что все в ней было необычным, ничто в ней не вписывалось в обычные рамки его мира.

И ее растянутые свитера, рукава которых она вечером постоянно натягивала на ладони, и ее разноцветные плакаты над кроватью, и непослушные рыжие волосы, прядь которых все норовила упасть на глаза. И огромные голубые глаза, серьезные, и, одновременно, хитрые, с озорным блеском.

И полная неспособность к магии, и магловские учебники. Она была одновременно из двух миров, а может даже из трех, ведь был еще тот, что у каждого был в детстве, пока взрослые не сказали, что это неправильно.

— Слушай, Малфой, — начала Роза неуверенно. — Я тут подумала...

— Вот, держи, — он протянул ей одну из чашек с чаем.

— Спасибо, — кивнула Роза. — Малфой, я ...

— Если ты собираешься извиняться, то лучше молчи, — предупредил ее Скорпиус и отхлебнул горячий чай. — Я не хочу этого слышать.

— Нет, правда, Малфой, — покачала головой Роза. — Я повела себя глупо. Я не должна была ...

— Все нормально.

— Но, — Роза запнулась, заметив его взгляд.

— Все нормально, — повторил он. — Это я должен извиниться. Вспылил на ровном месте.

— Все равно, — протянула Роза. — Прости.

Скорпиус поставил чашку на табурет и присел рядом.

— Знаешь, а мне никогда не нравились «Тролли», — сказал он, указывая на плакат. — Мне больше «Вервольфы Варфоломея» нравятся. У меня дома даже есть подписанная пластинка.

Он лег на кровать, опираясь на локти, сделав вид, что не заметил восхищенного взгляда Розы.

— Малфой? — вкрадчиво позвала она.

— Что?

— А с каких пор приличные мальчики слушают «Вервольфов»?

— С тех самых, когда приличные девочки вдруг начали сбегать из дому, — сказал Скорпиус. — Вот бы сюда мой плеер.

Роза хмыкнула и порылась под подушкой.

— Такой?

— Уизли, — серьезно сказал Скорпиус, когда она протянула ему наушник. — Я тебя почти люблю, ты понимаешь?

— Это совсем не новость, — хмыкнула Роза и нажала на кнопку, включая плеер.

Поглядывая краем глаза на Розу, счастливо подвывающую любимой мелодии и играющую на воображаемой электрогитаре, Скорпиус думал, что обязательно убедит ее вернуться.