De dos caras* (джен)

* * *

На следующей неделе к Поттеру никто не приходит, он начинает задумываться о своем отношении к окружающим.

— Я говорил тебе, что меня больше всего в людях раздражает? — Поттер смотрит на недавно подстриженного Малфоя и с трудом его узнает. В его осунувшимся лице еле заметно сходство с бывшим богатым зазнайкой.

— Нет, и мне неинтересно, — отзывается тот.

Малфой осознает, что его терпению постепенно приходит конец. Словно его одинокую и бесконечную тропу внезапно пересек незнакомец, подающий ему руку, приглашая в неизвестность, избавляя от одиночества. Поттер заразил его идеей вырваться поскорее, и Драко ожидает освобождения, но тут же одергивает себя. И злится.

— Да брось ты, Малфой. «Неинтересно», — ты так говоришь, словно у тебя полно других дел.

Малфой снова злится.

— Я устал слушать твои рассказы, — отвечает он, жалея, что решил подстричься так коротко. Теперь он ощущает себя голым.

— Лесть, — продолжает Гарри, игнорируя ответ, — я хочу быть хоть в чем-то не прав! Хочу делать ошибки и исправлять их. В конце концов, хочу слышать правду о себе…

Драко, ухмыляясь, поворачивается к нему лицом:

— Судя по твоим рассказам, никому нет дела до тебя: все любят звезду, победителя Темного Лорда, но только не самого Гарри Поттера.

Гарри смотрит в эти почти прозрачные глаза, и ему кажется, что они выцвели. Он понимает, что не хотел на самом деле все это слышать.

— Может, и так... — уклончиво отвечает он, удивляясь выводам Малфоя.

Драко встает и ходит по камере: ему не сидится, мысли о побеге становятся навязчивыми.

— Какова вероятность, что тебя выпустят? — нетерпеливо спрашивает он.

— Я в этом больше чем уверен, — произносит Поттер, заставляя себя поверить в свои слова.

* * *

Прошло больше двух недель, так долго Поттера еще никогда в тюрьме не держали, и это заставляет его нервничать, что он крайне не любит. Малфой все чаще ходит кругами по камере, а ночью, пока Поттер спит, пытается отжиматься. Он и вправду ослабел, Поттер был прав. Дыхания не хватит проплыть и десяти метров. Он должен это исправить. По сравнению с мускулистым телом Поттера, от Малфоя остался почти скелет, обтянутый кожей. Единственное, что радует его в этой камере — тут нет зеркал.

На следующий день Поттеру приходит письмо. Он нервно его вскрывает, но содержание письма раздражает еще больше. Вудлоу даже не потрудился доставить его лично и что-то объяснить!

«Министром Магии Престоном Вудлоу принято решение приговорить Гарри Джеймса Поттера к пожизненному лишению свободы». Он задумывается, что все это может значить, и какова вероятность, что его действительно посадят? Достаточно ли решения только Министра, или голосование и суд все же состоятся? От этих мыслей он быстро приходит почти в бешенство.

— Этот чертов Вудлоу мне за это заплатит. За каждый день моего пребывания здесь. Это не сойдет ему с рук, даже если меня выпустят завтра. Я ему нанесу неожиданный визит… — далее Малфой слышит шипение. И вновь ощущает прилив волнения.

— Поттер? Тут нет змей. С кем ты говоришь?

Гарри встряхивает головой, он зол, этот цирк с заключениями его достал...

— Какие змеи, Малфой, о чем ты? — его все раздражает. Кости болят от бетонного пола, на котором приходится спать, вместо вкусной еды — отрава, которой он давится. Он давно привык к другим условиям.

— Вот именно, что их нет. С кем ты говоришь? — продолжает допытываться Драко, ощущая беспокойство.

— Малфой, не доставай меня, — угрожающе предостерегает Поттер. Ему хочется взметнуться вверх и пробить чертову решетку, а потом найти Министра Магии и свернуть ему шею.

— Опять… — Малфой пятится подальше от шипящего Поттера. Ему страшно.

— Мне надо выйти на свободу. У меня есть дела, незаконченные… и ты, Малфой, можешь мне пригодиться. Ты все знаешь, и не придется тебе снова объяснять разницу… — Поттер придвигается ближе и хватает Малфоя за предплечье, на котором Черная Метка, — ты ведь помнишь, Драко? Помнишь, за что умерли твои родители?

Малфой, оторопев, смотрит в глаза Поттеру:

— Кто ты? — тихо произносит он. В голове мутится от знакомого чувства страха, и он теряет сознание, увидев красные глаза.

* * *

Среда. День посещений. Их, скорее всего, запретили. Ну и что? А может быть, сегодня повезет? В серой камере надежда не умирает, а усиливается с каждым днем. «Я столько раз спасал всех. Вся чертова Магическая Британия мне обязана. Почему никто не приходит?!» Поттер и сам не понимает, кого ждет. Джереми запретили приходить, как и всем остальным. Эти остальные… В последние годы он их ни во что не ставил. Ведь все они ему обязаны. Гермиона и Рон… их он вспоминает лишь мельком, но этого хватает, чтобы признать правду в словах бывшей подруги: «Гарри, ты зазнался, с тобой невозможно общаться». Поттер встряхивает головой, не желая больше видеть перед мысленным взором укоризненный взгляд карих глаз.

— Я не понимаю. Зачем меня здесь держат? — ни к кому не обращаясь, спрашивает Поттер.

Ему отвечает Малфой:

— Потому что ты странный.

Драко потирает запястье, вспоминая. Он видел красные глаза Волдеморта. Эти жуткие звериные глаза, прямо в которые он смотрел всего несколько раз в жизни.

Поттер поворачивается к нему лицом:

— Это ты о чем? — он хмурится, не хочет слышать ни о каких своих «странностях». Наверняка Малфою уже мерещится, от истощения или еще от чего...

— Ты… после сражения… ммм... — Драко подбирает слова. Ему не хочется снова увидеть Поттера таким. — Тебя лечили?

Малфой готов отразить нападение. Если таковое случится, он окажет на этот раз хоть какое-то сопротивление.

Поттер усмехается:

— Лечили? От чего, Малфой? Кого надо полечить, так это Министра Магии. Он переходит уже всякие границы!

— Забудь о Министре. Ты получал лечение? — в голосе Малфоя слышится напряжение.

— Я кажусь тебе больным, Малфой? — Поттеру даже интересно услышать ответ на этот вопрос.

— Да. Иначе я не могу объяснить увиденное мной вчера.

— И что же было вчера? — Поттер спокоен. Он не верит в подозрения Малфоя. Но неприятное ощущение все же появляется — словно что-то изнутри скребется.

Малфой сглатывает, он не уверен, стоит ли об этом говорить, не создаст ли он себе новые проблемы? Поттер всегда был немного ненормальным, на его взгляд.

— Ты вчера схватил меня за руку, помнишь? — начинает он издалека.

-Малфой… — Гарри отмахивается от него, — Я не стану на тебя набрасываться, ты слишком жалок, и я здесь не столь долго, чтобы съехала крыша.

— Я не об этом.

— А о чем же? — нетерпеливо спрашивает Поттер. Малфою скучно? Что ему нужно?

— Ты уверен, что убил Того-Кого…

— Волдеморта. Хватит уже с этим цирком…

— Тогда больше не показывай мне его глаза! — вскрикивает Драко, гневно смотрит из-под неровной челки.

— Глаза? — Поттер размышляет, стоит ли ему задуматься над этим бредом? Наверное, нет, не стоит. — Я больше чем уверен, глаза тебе приснились. А теперь отвали.

Он отворачивается и гипнотизирует засов. «Откройся. Откройся. Пожалуйста, черт тебя дери!» Он не помнит, когда в последний раз о чем-то кого-то просил. Но сейчас он готов пожертвовать многим, чтобы к нему кто-нибудь пришел и все объяснил.

* * *

Примерно в полдень — Поттер уже научился определять время по тени от решетки вверху — засов открывается. В проеме камеры появляется Министр Магии Престон Вудлоу.

— Пройдемте, побеседуем, Гарри Поттер, — голос не такой, как раньше, при обращении к звезде квиддича. Он режет уши, и сердце от волнения начинает биться чаще.

Поттер молча встает, сжимая челюсти от злости, и следует за ним. Малфой держится в тени. Он не хочет, чтобы его видели. Ему достаточно надсмотрщика и Поттера. Малфою теперь стыдно из-за своей внешности.

Министр ведет Поттера в какое-то маленькое помещение и просит надсмотрщика Карла оставить их одних.

— Садитесь, — кивает на железный стул. Сам остается стоять у небольшого столика и смотрит оценивающе — сверху вниз.

Гарри ситуация не особенно нравится, но он держится расслабленно.

— И что? — он вопросительно поднимает бровь, встречаясь с Министром взглядом, не дожидаясь, пока тот начнет разговор.

Престон хмыкает.

— В курсе ли вы, Поттер…

— Мистер Поттер.

— Кхм… Мистер Поттер... В курсе ли вы, что я дал распоряжение о пожизненном сроке за многочисленные нападения?

Гарри кусает губы, вопрос кажется ему как минимум тупым.

— Я не стану с вами долго беседовать, мистер Вудлоу. Или вы прекращаете это «недоразумение», или… — Поттер запинается, останавливая себя от прямых угроз. — Или мы с вами еще встретимся… потом, — он улыбается, — в более комфортной для меня обстановке.

— Более комфортной? — озадаченно переспрашивает Министр.

— Да… без раздражающих факторов.

— И что же вас раздражает сейчас, мистер Поттер? — Вудлоу ожидал от встречи другого. Ему казалось, мистер Холдерс подразумевал иное под «личной встречей с Поттером», и он пришел услышать, как минимум, оправдания или мольбу о помиловании. А сейчас становится очевидным, что он зря теряет время.

«Вы», — шипит в ответ Поттер. Его сердце внезапно начинает биться глухо и быстро, голова кружится. Он чувствует, как теряет контроль над собой и своими мыслями. Престон бросает на него непонимающий взгляд. Всего секунда, и он уже неуклюже пятится назад, рука тянется к засову, он хочет позвать надсмотрщика, оставившего их на время разговора.

«Так нелепо… запирать меня здесь. Не достану? Не выберусь?» — Поттер медленно встает и приближается. «Выдержат ли решетки?».

В шипении, доносящемся до Министра, нельзя различить слов, но оно злобное, словно проникающее сквозь кожу, от этих звуков волоски на руках встают дыбом.

— Откройте... — хрипло и жалко всхлипывает Вудлоу, продолжая беспомощно шарить рукой по железной двери.

«Твой страх мне омерзителен… сдохни!»

Поттер надвигается, но Престон теряет сознание и сваливается на пол за секунду до того, как дверь открывается.

— Время вышло, — оповещает Карл.

Гарри смотрит ему в глаза, ощущая легкий шум в голове. И старую, почти забытую пульсирующую боль во лбу.

— Да? — растерянно произносит он. Взгляд опускается на лежащего Министра. Поттер осознает, что ему срочно нужно как-то объяснить случившееся:

— Тут мало воздуха, не привык... — извиняющимся тоном начинает Гарри. — Я только собирался вас позвать.

Карл смотрит с подозрением. Мгновение спустя подает сигнал напарнику вызвать дежурного колдомедика.

После возвращения в камеру Поттер обнаруживает некоторые изменения. Малфой лежит на железной койке с тонким матрасом.

— Мне уже нравится твой друг, Поттер, — не открывая глаз, бормочет Малфой.

— Джери? Он был здесь?

— Оплатил тебе «комфорт первого класса» на год вперед. Теперь у нас кровать…

— У меня, — отрезает Поттер. — Вставай.

— Я пять лет не лежал на кровати, Поттер, — Малфой приподнимается.

Тут до Гарри доходит, что у Малфоя срок заключения когда-нибудь закончится. А у него? Пожизненно? С этим мириться он не собирается. Шрам снова отдает болью. Он не понимает, что происходит. Министр потерял сознание? Это ему напоминает недавнюю реакцию Малфоя. Но что за нелепое совпадение? Или он уже начал сходить с ума?

— Надо выбираться отсюда, — он подходит и садится рядом, потирая лоб.

Малфой настолько рад жалкой койке, что не хочет ни о чем думать, и лишь наслаждается моментом.

— Тут что-то странное происходит...

Драко снова вытягивается во весь рост и почти мгновенно засыпает. Кажется, он даже улыбается.

— Со мной, — заканчивает Гарри, растерянно всматриваясь в пустоту.