История Лили Эванс в компании господ Мародеров и Принца-полукровки (гет)

Лето наконец-то закончилось. Это было самое ужасное лето за всю жизнь Лили. Даже для Англии оно было слишком холодным, ветреным и дождливым. И только мысль о том, что лето подошло к концу, согревало Лили душу. Добираясь до вокзала, она успела несколько раз проклясть мир за то, что пришлось тащить этот чемодан. На улице безжалостно палило солнце, и тяжеленный багаж никак не делал ее жизнь счастливее. Сегодня ее никто не провожал: Сев уехал раньше, а она задержалась. Она заранее договорилась поехать в купе с Хельгой. Хельга почти все время проводила с подругами из Рейвенкло, а Лили почти никогда не оставалась в одиночестве, несмотря на то что предпочитала обществу гриффиндорцев уединение или компанию Северуса. С ним же она обычно и ездила в Хогвартс, однако их примирение после отъезда Поттера так и не избавило их от холода, который существовал между ними: обида Лили не утихла даже несмотря на то, что она все-таки нуждалась в Северусе Снейпе. Погруженная в свои мысли, она быстро протискивалась сквозь оживленную толпу. Только она подошла к предпоследнему вагону, как ее окликнул Ретт Уильямс.

Лили мысленно поблагодарила высшие силы за то, что он появился рядом. Ретт, само чудо и благородство, конечно же избавит ее от этой ноши. Он был уже в школьной форме, а на груди привычно блестел значок старосты.

— Привет, Лил! — улыбнулся он, остановившись с ней рядом.

— Здравствуй, Ретт, — улыбнулась она в ответ хаффлпаффцу. — Как каникулы?

— Скучно, если честно, — поморщился он. — Ничего особенного на этот раз. Помочь? — спросил он, кивнув головой на чемодан.

— Да, спасибо, Ретт. Найдешь купе с Хельгой, ладно? — улыбнулась она и залезла в вагон вслед за другом.

К ее несчастью в тамбуре курили Блэк и Поттер. И как они не боятся, что их увидят учителя? Лили поморщилась и прокляла мир еще раз, увидев, как Сириус склонил голову и ухмыльнулся, провожая гриффиндорку взглядом.

— Чертов Поттер! — воскликнула она, бухнувшись в купе напротив Хельги, которая уже спряталась за «Ежедневным пророком».

Девушка опустила газету и спросила:

— Что опять случилось у Лили Эванс?

— Держу пари, он уже всем растрезвонил...

— И чего ты так переживаешь? Пусть думают, что хотят, — оборвала ее Хельга.

Но так могла только Хельга, Лили это было не под силу.

* * *

Они все еще стояли в тамбуре.

— Чего ты ухмыляешься? — фыркнул Джеймс, выкидывая надоевшую сигарету.

Сириус пожал плечами.

— Размышляю об Эванс. Гляди, — сказал он, выпрыгивая на платформу. Джеймс устремился за ним, небрежно сунув руки в карманы и категорически не понимая, зачем его другу понадобилось выйти. Только потом он увидел, куда смотрит Сириус, лениво потягивая сигарету и пуская в воздух дым подобно Хогвартс-Экспрессу. Вальбурга Блэк, ее муж и их младший сын Регулус, было уже пятнадцать лет, стояли неподалеку и скованно прощались, так, как это принято в аристократических семьях. Регулус выглядел истинным Блэком: до ужаса аккуратен, плечи расправлены, подбородок вздернут. Блэки игнорировали Сириуса, хотя он был уверен, что не остался ими незамеченным.

— Похоже, тебя раз и навсегда вычеркнули из семьи, — хмыкнул Джеймс.

— И слава Мерлину, — улыбнулся Сириус.

Когда старшие Блэки пошли прочь, а Регулус двинулся к поезду, он даже не посмотрел в их сторону.

— Эй, — сказал Сириус, резко схватив парня за руку. — Может, поздороваешься все-таки с братом, спросишь, где я пропадал все это время?

— Отпусти меня, Сириус, — сказал он, выдергивая руку. — От тебя несет куревом.

— Получил значок старосты что ли? — хмыкнул Джеймс, переступая с ноги на ногу.

— Это не имеет никакого значения, — ответил тот и двинулся к поезду.

— Точно, — сказал Сириус , кривовато усмехнувшись. — Пошли в купе, Джеймс.

* * *

И все же Лили пришла к выводу, что Поттер пока не успел ничего рассказать, по крайней мере никому, кроме Блэка. Она сидела за столом Гриффиндора, поглядывая на Поттера и его дружков, сидевших в небольшом отдалении от Лили. Сириус лениво разглядывал зал, а Джеймс постукивал пальцами по столу в ожидании обеда, Люпин говорил что-то семикурснику (Лили не помнила его имени), а Питер рыскал по залу взглядом своих маленьких глазок.

— Лили, как прошли каникулы? — окликнул ее Дэвид Дэвис, сидящий напротив.

— Неплохо, — пожала она плечами, глядя на сокурсника.

Она обожала эти разговоры по душам с однокурсниками. Слушать об их приключениях и проблемах, выслушивать их мнения. Они всегда находили общий язык. Почти ко всем своим сокурсникам, ну, разумеется, кроме Поттера и его компании, Лили испытывала теплые чувства.

— Лили, это предпоследние летние каникулы в нашей жизни, а ты говоришь «неплохо»? — воскликнула Мэри Томас, сидевшая справа от нее.

— Ну, есть еще последние каникулы, так что...

— Эх ты, Лил... — протянул Гордон, сидящий по правую сторону от Дэвиса, — ничего ты не понимаешь. Эти каникулы нужно было провести так, чтоб запомнить на всю жизнь.

Лили улыбнулась.

— Ну и как же ты провел эти каникулы?

— В Эдинбурге с Ребеккой.

— Джонатан! — воскликнула Бекки, мгновенно вспыхнув.

Мэри тоже выглядела несколько удивленной.

— Все равно об этом бы рано или поздно узнали, в Хогвартсе ничего не утаишь, — улыбнулся он и обнял девушку за плечи.

Ребекка нахмурилась и, заправив русые волосы за уши, положила руки на стол. Лили тут же потускнела. Как же она надеялась, что все же возможно что-либо утаить от любопытных ушей учеников.

— Тем более, пол-Гриффиндора уже знает об этом, — заметил Дэвис, таинственно улыбаясь.

— И еще говорят, что это девчонки сплетницы, — обиженно фыркнула Ребекка и отвернулась от Гордона.

— Бекки, — протянул он, — ну не обижайся, Бекки.

— Тебя мой брат убьет, — как бы между прочим заметила она и глазами нашла за столом Слизерина русого мальчика с седьмого курса.

— Уймись, Джонатан, решите свои проблемы потом. Сейчас будет распределение, — шепнул Люпин, потрепав Гордона по плечу.

— Правильно, Рем, обязанности старосты нужно исполнять, — шепотом ответил ему Дэвис, а Люпин только фыркнул и закатил глаза.

Лили взглянула на первокурсников, входивших в Большой зал ровными рядами, и, так же как и все, захлопала. Они проходили к учительскому столу, с интересом оглядываясь и рассматривая зал.

— Моя сестренка — Катрина, — шепнула Мэри, улыбаясь и указывая на девочку в четвертом ряду, один в один напоминающую сестру, только ее волосы были гораздо длиннее. — Думаю, она тоже поступит на Гриффиндор.

У Лили всегда возникало какое-то странное чувство, когда она глядела на этих маленьких детей, входящих в Большой зал под аплодисменты. Она завидовала им, потому что они впервые ощущают этот восторг, это волнующее предвкушение, которое никогда больше не повторится. Она искренне радовалась за каждого, кто с улыбкой на лице вставал с табурета и бежал к столу, за которым он будет проводить обеды и завтраки дальнейшие семь лет.

Наконец распределение закончилось, и начался ужин. Кроме стука вилок и ложек Большой зал наполняли разговоры учеников.

— Сколько у тебя предметов в этом году, Лили? — спросила Ребекка.

— У меня пять: Защита, Заклинания, Трансфигурация, Травология и Зельеварение.

— Мне казалось, что тебе нравилась Нумерология, — отвернувшись от сестры, новоиспеченной гриффиндорки, Мэри присоединилась к их беседе.

— Да, нравилась, — ответила Лили, небрежно откинув волосы назад, — но... Изучать ее и дальше мне не хочется. Основ мне хватит.

— У меня осталось тоже пять предметов, — пожал Гордон плечами, — Защита, Заклинания, Трансфигурация, Нумерология и Зелья.

— Кем ты будешь работать? — спросила Мэри.

— Он у нас собирается стать звездой квиддича, — иронично хмыкнул Дэвис, за что был награжден испепеляющим взглядом.

— А если не выйдет, то банковским работником, отец на этом настаивает, у него связи в Гринготсе.

— У меня те же предметы, что у Джона, только еще Травология и Руны, — пожала Ребекка плечами. — Не знаю, чего хочу, разрываюсь между мракоборством и целительством.

— Ты завалила себя уроками! — воскликнула Мэри. — Как будешь справляться? Семь предметов! Мой старший брат сказал, чтобы я даже не пыталась взваливать на себя такую ношу!

— Надеюсь, что нормально, — пожала она плечами. — Только Стив может взять для подготовки к ЖАБА четыре предмета, на что он надеется?

— Сейчас многие хотят поступать на мракоборцев, да? — спросила Мэри.

— Да, Тот-Кого-Нельзя-Называть сыграл свою роль, — сказал Дэвис.

Ужин закончился, и Лили уже представляла себе мягкое кресло у камина или подоконник и книжку. Она любила проводить вечера за чтением, да и спать сейчас не хотелось. Быстро сбежав по ступеням, она вошла в гостиную сразу после первокурсников.

* * *

«Чушь собачья это, Джеймс, а никакой не рок. Нет, серьезно, какого черта было портить мне первый день каникул? Оставили бы хоть в первый день в покое! Лето... Кошмар для Сириуса, младшего из семейства Блэков. Неужели я провинился в прошлой жизни так сильно, что этот по-настоящему злой рок засунул меня в это дьявольское семейство? Нет, Джим, это абсолютно точно не рок... Ну разве мог хоть кто-нибудь в целом мире сделать что-то настолько ужасное, что в наказание ему досталась бы моя мать?

Знаешь, это письмо вообще может до тебя не дойти, так что разглагольствования на тему судьбы, которые я посылаю тебе от безысходства, думаю, стоит отложить до нашей встречи.

Ну а если ты не увидишь меня первого числа на платформе, то может быть только две причины: либо я хлебнул яда, либо кто-нибудь из моей семейки все же меня прибил.

С наилучшими пожеланиями, Бродяга».

Джеймс закончил чтение, и они звонко рассмеялись — нет, только Сириус мог написать такое!

Он взглянул на Блэка, который развалился в бордовом кресле и, вытянув ноги к камину, с улыбкой наблюдал за друзьями. Он подался вперед и сказал, указывая на письмо:

— Заметили? Я это в первый день каникул написал, а Джим его так и не получил.

— Ну, в конце концов, письмо же дошло до адресата... — заметил Люпин, также невольно улыбнувшись.

— Ага, разорванное, затем склеенное и жутко помятое, — хмыкнул Поттер, демонстрируя друзьям послание.

Так или иначе, это представление с озвучиванием письма Блэка стало предметом наблюдения всех, кто пребывал в гостиной. Звонкий смех и громкое выразительное прочтение привлекли присутствующих, но мародеры будто этого и не замечали.

— Я не смог его отправить, — пожал плечами Сириус. — Моя многоуважаемая мамаша ворвалась в комнату, разорвала его, разразилась тирадой о том, какие мои друзья твари, и о том, что я позорю благородное семейство Блэков. А после, когда я хотел послать его же через неделю, она как знала... — Сириус нахмурился. — Нет, честное слово, иногда мне кажется, что она Дьявол. Почувствовала, вновь устроила скандал с гневными речами, а затем швырнула в меня вазой — я только успел подхватить уже собранный к следующему году чемодан да вылететь в окно на метле.

Лили громко фыркнула, она считала все эти речи просто поводом для привлечения внимания. Она сидела на подоконнике и пыталась погрузиться в чтение. Краем глаза Лили заметила, как Блэк едва заметно взглянул на нее, дернув уголком губ. Глубоко вздохнув, она хотела было подняться в спальню, но ее гордость не дала ей двинуться с места.

— Провел лето у Поттеров, — хмыкнул Блэк. Петтигрю восхищенно ахнул.

— Пит, разве Сириус не писал тебе об этом? — нахмурился Джеймс.

— Нет, — протянул Петтигрю.

— Что буду делать следующим летом, еще не знаю, но на Рождественские каникулы я домой не вернусь, равно как и на остальные, — заключил Блэк.

— Тогда мы тоже остаемся, правда, ребята? — улыбнулся Люпин, и Джеймс с Питом закивали.

— Можешь остаться у меня следующим летом, — улыбнулся Джеймс.

— Нет, еще одного такого лета твой дом не выдержит, — улыбнулся Сириус, и они с Джеймсом рассмеялись.

Лили снова фыркнула, глянув на гриффиндорцев над книгой.

— И как у Джима? — подал голос Питер.

— Отлично, — хмыкнул Блэк, переводя взгляд на Поттера. — Родители Джима очень милые люди и приютили меня даже в отсутствие моего друга. Да, когда я приехал, Джеймса Поттера по какой-то причине не оказалось дома, а вернулся он только через три дня.

В глазах Люпина читалось неподдельное удивление.

— Ты не говорил об этом. И где же ты пропадал, Сохатый?

Лили вспыхнула и уставилась на расплывающиеся буквы, кляня себя за то, что она не смогла углубиться в чтение или не ушла в комнату. Она увидела, как Поттер, как бы между прочим меняя положение, обернулся и взглянул на нее. Не хватало ей еще быть участницей этой громогласной беседы. Вот сейчас она провалится сквозь землю. Да, точно. Но ведь Блэк, наверное, все уже знает. Зачем же завел этот разговор? Черт бы побрал этих мальчишек!

— Должно быть, это были какие-то развлечения, в которых нет места твоим любимым друзьям, да, Джим? — хмыкнул Люпин

— Ага, лазурный берег и симпатичные девчонки, — предположил Сириус, и друзья снова рассмеялись.

— А если серьезно? — спросил Люпин, и Петтигрю в ожидании уставился на Джеймса.

— Лунатик, а ты чего так рвешься узнать правду? — полушепотом спросил Поттер, поставив локти на колени и подперев подбородок руками.

— Я? — Люпин покачал головой. — Я не для себя стараюсь. Ты взгляни на Питера, он ведь все что угодно может из-за любопытства вытворить. Посмотри, как он на тебя смотрит.

Друзья тихо засмеялись, а Петтигрю залился краской, отводя взгляд от Джеймса.

— Ну, только ради Питера я скажу вам, — ухмыльнулся Поттер и нагнулся ближе к друзьям.

Вот сейчас она и погибнет, о ней будут сплетничать на каждом углу, а Амелия Уилсон с пятого курса, эта болтушка, родоначальник сарафанного радио в Хогвартсе, сидевшая совсем близко от парней, услышит и распространит сплетни, даже если Джеймс скажет это шепотом. Поттер — мерзавец, он обязательно расскажет, тем более она не выполнила его просьбу. Может, хотя бы ее присутствие поубавит в нем пыл или наоборот — разожжет костер? Лили закрыла глаза и уткнулась в книгу, вслушиваясь в потрескивание поленьев и голос Поттера.

— Если серьезно, то я спасал одно семейство садовых цветов от апатии, — он самодовольно улыбнулся и откинулся на спинку кресла.

Сириус тоже улыбался, а Люпин, на лице которого появилась на минуту задумчивость, вдруг просиял.

— Серьезно?

— Стал бы я о таком врать? — хмыкнул Джеймс, которому явно было наплевать на то, что Питер так ничего и не понял.

И Лили его мысленно поблагодарила, хотя и не поняла, почему Поттер решил не рассказывать в открытую. Да, пусть знает только компания мародеров. Лили Эванс это переживет.

* * *

Плавно выплывая из-за горизонта, солнце осветило озеро розоватым светом. Пышные золотые облака, зависшие над окрестностями Хогвартса, в сообществе с начинающими желтеть деревьями создавали неповторимую картину, которую какой-то проворный художник нарисовал акварелью. У опушки Запретного леса неторопливо прогуливались гиппогрифы, придавая этой картине живость. Отделившийся от полотна лучик солнца резво проник в башню Гриффиндора, скользнув по закрытым пологам кроватей девочек. Лишь одна из них уже была заправлена, а девушка, еще пару часов назад спящая на ней, уже оделась и стояла перед зеркалом, расчесывая рыжие волосы.

Лили проснулась в самом прекрасном настроении. Она любила встать в первый день пораньше и увидеть начало нового учебного года своими глазами. Когда солнце осторожно выплывает из-за горизонта, касаясь огромного замка, когда некоторые первокурсники встают чуть свет, чтобы не проспать первый урок, увидеть воодушевленные лица учеников, новые учебники, тех старшеклассников, что только с рассветом возвращались с гулянок в честь начала последнего учебного года.

Скрипнула входная дверь, и на пороге появилась Ребекка. Ее волосы были растрепаны, форма помята, а жилетку и галстук она держала в руке.

— Спокойной ночи, Бекки, — услышала Лили приглушенный голос Гордона.

— С добрым утром, Джон, — устало ответила она и, прикрыв дверь, вошла в спальню. — Лили? — спросила она, увидев девушку у зеркала. — Ты уже встала?

— Да, — улыбнулась Эванс, закрепляя пряди волос заколками.

— Который час? — сонно пробормотала Ребекка, потирая глаза.

— Ну... — неопределенно ответила Лили, — если пропустить завтрак, то у тебя еще минимум полтора часа, чтобы выспаться.

Убрав волосы с лица и на мгновение прижав ладони к глазам, Ребекка медленно прошла к своей кровати, опустилась на нее, устало прислонившись головой к столбику, и, увидев свое отражение, простонала:

— Как ужасно я выгляжу... Если брат увидит меня в таком состоянии, то точно заподозрит, что что-то не так...

— Кстати, я думала, что ты не поступаешь так...

— Как? — хмыкнула Бекки. — Не гуляю ночь напролет с друзьями и не пью огневиски? Я тоже так думала...

— Поспи, Ребекка, — улыбнулась Лили, глядя на подругу, — на тебя смотреть больно.

Слабо кивнув головой, Бекки опустилась на кровать, а Лили, подхватив сумку с учебниками, вышла в коридор. Она знала, что с минуты на минуту начнут просыпаться ее однокурсницы, а пребывать в обыденной утренней суете Лили не хотелось.

В коридорах Хогвартса царило оживление, Большой зал был заполнен уже наполовину, а столы — накрыты к завтраку. Она улыбнулась и подошла к столу Гриффиндора, присев рядом с помятыми, но весьма довольными Гордоном и Дэвисом.

— Привет, Лили, — в один голос сказали они, уплетая овсянку.

— Что вы с Ребеккой сделали? — смеясь ответила девушка, накладывая себе омлет.

— Ничего.

— Да, это она сама, ее никто не заставлял, — подтвердил Дэвис, что заставило Лили улыбнуться шире.

— Как бы вам не досталось от ее брата за то, что опорочили чистоту молодой аристократки, — хмыкнула Лили, потянувшись за тыквенным соком.

— Я считаю, что Стивен здравомыслящий человек и все поймет, — высказался Гордон.

Дэвис засмеялся.

— Да он же слизеринец, думаешь, поймет?

— Не все слизеринцы так плохи, — заметила Лили.

— Конечно же нет, Эванс. Нюнчик вот — просто само чудо, — услышала Лили знакомый голос, а повернувшись, обнаружила, что у нее за спиной стоит Джеймс, а Сириус и Ремус с Питером уже уселись за стол напротив нее.

— Прошу, не порть мне настроение с самого утра, Поттер, — отмахнулась девушка, поворачиваясь к тарелке.

Джеймс, отодвинув Дэвиса, сел справа от нее.

— Как настроение? Как первый день учебы? — спросил он, подтягивая к себе кубок с соком.

— Пока ты не пришел, все было блестяще, — недовольно ответила ему Лили.

— А я думал, что делаю твою жизнь лучше, — усмехнулся он, и Лили тут же вспыхнула, проведя параллель с его летним визитом.

— Иди к черту, Поттер, — спокойно отозвалась она, отворачиваясь от гриффиндорца, но не успела она даже притронуться к вилке, как послышался звон, и содержимое золотого кубка Поттера медленно поплыло по скатерти на пол.

Лили подпрыгнула и мгновенно вылезла из-за стола, однако на форменной юбке уже образовалось пятно.

— Извини, Лили, я сейчас поправлю, — под оглушительный смех друзей Поттер тоже вскочил, вытаскивая волшебную палочку.

— Ты идиот, Поттер! И убери от меня свою палочку! — воскликнула она, промокая юбку салфеткой, а потом, разозлившись, она кинула ее на стол и громко добавила: — И спасибо за испорченное утро!

Схватив свою сумку, она двинулась прочь из зала.

— Подожди, Эванс!

Девушка резко обернулась.

— Ну что еще?

— Расписание, — улыбнулся Ремус, протягивая ей пергамент.

— Ах да, спасибо, Люпин. Я совсем забыла.

Она взглянула на пергамент и услышала, как Люпин сказал:

— Такое же, как и наше.

— Наше? — переспросила она, поднимая на него взгляд.

— Мое, Сириуса, Питера и Джеймса.

— И как же Поттеру удалось сдать Зельеварение? — сощурилась она, поднимая взгляд на старосту.

— Лили, — снисходительно протянул он, — поверь, он сделал это самостоятельно.

— Каким образом? — воскликнула она, нахмурившись. — Да у него за год ни одной положительной оценки по Зельям! У него вечно то котел взорвется, то еще что-нибудь.

— Может, на уроках у него плохо выходит, однако на самом деле он неплох в зельях, — хмыкнул Люпин.

— Хочешь сказать, что взрывающиеся котлы — это игра на публику? — вскинула она брови, мельком взглянув на Поттера, обсуждающего что-то с Блэком.

— Ну, ты же знаешь, как он любит привлекать к себе внимание, — Люпин улыбнулся.

— Какой идиот станет устраивать шоу с плохо пахнущим дымом и абсолютно неправильно приготовленными зельями, если он знает предмет?

— Вопрос риторический, Лили, — заметил Люпин. — А Зельеварение Джеймс сдал на «Превосходно».

— Прекрасно, — прошептала она, — теперь на каждом уроке по соседству я буду видеть его физиономию.

— Лили, — сказал Ремус, опуская взгляд, — мне кажется, ты слишком строга к нему.

— Ну, кто-то же должен относиться к Поттеру не так, будто он правитель вселенной, — пожала она плечами и удалилась из Большого зала, глядя в расписание.

У них было так много «окон»! И первым занятием в тот день стояло Зельеварение, сразу после обеда, совместно со Слизерином. Лили нахмурилась. Времени было еще хоть отбавляй, но на подобные уроки она обычно шла рядом с Северусом. Нахлынувшая ностальгия не давала Лили покоя, и ей даже показалось, что она услышала голос Сева. Он был такой отчетливый, привычно холодный... Она подняла взгляд и поняла, что ей не показалось: впереди в окружении нескольких однокурсников шел Северус. Если Лили не изменяла память, это были Эйвери и Розье. В тот момент она ощутила сильную потребность в его обществе, однако подойти к нему сейчас, когда он в окружении своих дружков, было бы по крайней мере неразумно. И она продолжила медленно идти вслед за слизеринцами, думая о том, что ей необходимо восстановить их дружбу.

Последнее время будущее казалось ей таким туманным и шатким, что она уже привыкла следовать любому душевному порыву. Скорее всего, на это восприятие мира повлияла внезапная смерть матери и то, как неспокойно последнее время у всех было на душе. Казалось, что впереди Англию ждет что-то страшное. С каждым днем Тот-Кого-Нельзя-Называть становился все сильнее и обзаводился все большим количеством приспешников. Каждый день она просматривала «Пророк», надеясь не обнаружить там ничего необычного. К сожалению, ее надежды не всегда оправдывались. Однако об этом Лили старалась не думать. Сейчас она размышляла о том, что сегодня она обязательно должна окончательно помириться с Северусом.

* * *

Произошедшее за завтраком не омрачило Джеймса, хотя его друзья были готовы поспорить, что если бы его настроение изначально было чуть хуже, он бы хандрил весь день. Но Поттер пребывал в прекрасном расположении духа и уже через несколько минут после того, как Эванс покинула Большой зал, так радовался огромному количеству «окон» в расписании, что об этом, должно быть, услышал и Хагрид, завтракающий в своем домике.

Однако его рассуждения о свободе и развлечениях были разбиты в пух и прах.

Шестой курс начался так тяжело, что даже несмотря на многочисленные «окна», времени едва хватало на сон. Учеников буквально заваливали домашними заданиями и с первого же дня терроризировали напоминаниями о ЖАБА. Они только что сдали СОВ, а тут их опять нагружают экзаменом, который будет только в следующем году... Радости не прибавлял и новый учитель по ЗОТИ.

Они медленно направлялись на урок по Защите от Темных Искусств, это был второй учебный день и первый урок по ЗОТИ в этом семестре.

Двери кабинета оказались запертыми, и в коридоре было столпотворение. Когда же они наконец распахнулись, и из кабинета вышли ученики, шумно обсуждая урок. Том Брукс, только что покинувший кабинет, тут же подошел к Лили и мародерам, стоящим рядом.

— Этот новый профессор — зверь. Удачи.

— Мне уже надоело, что у нас профессора по Защите меняются каждый год, — сказала Лили Ребекке, когда они зашли в класс.

— А куда делся профессор Коллинз? — спросила Ребекка

— Я слышала, — с вызовом сказала Нэнси, — он в Пожиратели подался.

— С чего бы это учителю по ЗОТИ идти в Пожиратели? — нахмурилась Бекки. — По-моему, это бред.

— Он в Ирландию уехал, — сказала Мэри. — Мой старший брат сказал об этом, он пару раз пересекался с Коллинзом.

— Вновь новый учитель по Защите, кажется, это уже вошло в привычку, — сказал Поттер, взглянув на друзей.

— По-моему, Коллинз был неплохим преподавателем, — нахмурился Блэк.

— Да, — начал Люпин, — помните, как он...

Раздался хлопок, и в классе повисла тишина. Все взгляды были обращены на нового профессора. Это был совсем молодой светловолосый мужчина с бесцветным лицом, на котором не было видно ни бровей, ни ресниц.

— В моем кабинете я не хочу слышать ни единого звука во время урока. Я не выношу, когда меня критикуют. Я молод, но я знаю больше, чем вы все вместе взятые, и больше, чем многие великие маги. Поэтому критика в данном случае только ухудшит ваше положение.

— По-моему, у него самооценка завышена, — шепнул Блэк.

— Я не хочу слышать упоминания о профессоре Коллинзе. И тем более не хочу слышать того, что нас кто-то сравнивает. Это будет караться. Мое мнение таково: профессор Коллинз — бездарный, мало умеющий старик, которому следует обзавестись большей уверенностью и здоровьем.

— Ну, это уже слишком, — сказала Бекки.

— Меня зовут профессор Шульц. Я слышал, что каждый год у вас менялись профессора по Защите от Темных Искусств. Из-за этого, я уверен, ваше обучение по этому предмету было весьма неполным и отрывочным. Я удивляюсь, как вы с таким уровнем подготовки смогли сдать СОВ на Превосходно. В любом случае ЖАБА — это уже не СОВ. И я собираюсь довести вас...

— До белого каления, — хмыкнул Сириус, и он вместе с рядом сидящими едва сдержали смех, закрывая рты ладонями.

— ...до экзаменов, мистер Блэк, — сказал Шульц, пронзив ряд, на котором сидели Мародеры и Дэвис с Гордоном, испепеляющим взглядом. — Я хочу сделать полное восстановление ваших знаний за прошедшие годы, потому что на ЖАБА с вас спросят ВСЕ. А я могу поклясться, что половина из вас не сможет справиться даже с боггартом. Я не собираюсь никуда уходить в следующем году.

— Неужели? — прошептал Сириус, которого замечание профессора только подстегнуло. — Будто его кто-то спросил. Все знают, что эта должность проклята.

— Мистер Блэк, — протяжно сказал Шульц, подходя к его парте, — кажется, я в начале урока четко сказал, что разговоров быть не должно. Даже если вы Блэк, что несомненно автоматически привносит в ваш характер высокомерие и самоуверенность. Вы обязаны подчиняться моим правилам, если хотите учиться у меня. И я не верю в проклятье.

Сириус ухмылялся, не сводя взгляда с Шульца, девчонки, предметом чьего обожания был Сириус, волком смотрели на нового учителя, Люпин и Джеймс хмурились. Когда профессор повернулся и пошел на свое место, Джеймс прошептал:

— У меня идея. Разнообразим завтрашний день объяснением Шульцу наших чувств посредством нашей фантазии и изобретательности?

— Мистер Поттер, — сказал профессор оглянувшись, — мне рассказали о вашем характере и необычайных способностях наряду с высокомерием, излишней самоуверенностью и взбалмошностью. Лучше не стоит пытаться навредить мне, вы и так автоматически исключены из списка учеников, которым я оказываю предпочтение.

— Вы должны оценивать знания, а не руководствоваться моим нарушением ваших бессмысленных педантичных правил. Вы ведь немец?

Шульц смотрел на Поттера во все глаза, после чего, не сводя с него взгляда, сказал:

— Минус десять очков с Гриффиндора за разговоры во время урока.

— Сдается мне, — сощурился Сириус, — из такого сухаря и педанта, как вы, не может получиться хорошего учителя хотя бы потому, что вы не умеете общаться с людьми и считаете себя лучше других.

— Минус десять очков с Гриффиндора за оскорбление, — повторил он.

— Правда глаза режет? — фыркнул Поттер.

— Наказание!

— Испугал, — фыркнул Блэк.

— Вам тоже, мистер Блэк.

— Вы отвратительный преподаватель, — сказал Люпин, скривившись.

— Да, через десять минут колокол, а мы повторили ровным счетом ничего, — подхватил Гордон.

— И будет вам известно, профессор, — вдруг подала голос Лили, — профессор Коллинз был замечательным.

Прозвучал колокол.

— Он ужасен, — заключила Ребекка.

— Деваться некуда, — пожала Лили плечами, — придется целый год мириться с его требованиями.

* * *

— Знаете, что? — сказал Джеймс в один из вечеров второй недели учебы, скидывая с кровати многочисленные пергаменты и книги. — Мне надоело. Мы все время учимся. Такое впечатление, что профессора помешались. Даже МакГонагалл все время задает письменные работы. Так же свихнуться можно! Еще этот Немец со своими наказаниями, хорошо, что вчера они уже закончились.

— Что ты предлагаешь? — спросил Люпин, который, лежа на соседней кровати, дочитывал параграф по Зельеварению.

— Развеяться, — сказал он, развалившись на кровати и закинув руки за голову.

Глаза у Сириуса загорелись.

— Есть предложения? — спросил он, откладывая перо.

— Ну, — протянул Джеймс, покосившись на Люпина, — до полнолуния еще далеко.

Люпин прыснул.

— У вас есть предложения? — спросил Джеймс, оглядывая друзей.

— Может... может, кому-нибудь напакостить? — подал голос Питер.

— Нет, пока что не хочется, — отмахнулся Сириус. — Для этого нужна спонтанность или желание. Ну, или повод.

— Или достойная кандидатура, — подхватил Джеймс.

— А лучше вообще никому не портить жизнь, — сказал Ремус.

— Может, Немец?

— Может, подождем до следующей недели, пока он остынет?

— Тогда только Хогсмид? — спросил Поттер.

— Хогсмид? — переспросил Сириус, скорчив рожу.

— Ладно, если придет какая-нибудь идея, то сразу озвучивайте, — сказал Поттер, возвращаясь к работе.

* * *

Прошло две недели, прежде чем шестикурсники влились наконец в школьную жизнь, однако Лили даже нашла время, чтобы выполнить свое желание, хотя в итоге они с Северусом все равно не так много времени проводили вместе, а их отношения уже не были такими идеальными, как прежде. Будто какой-то немаловажный компонент исчез из их дружбы. А Лили все чаще замечала на себе взгляд Поттера.

Она начинала понимать, что многое она делает ему назло, и это ей нравилось. Ей нравилось дразнить его и делать то, что было не по нраву этому самовлюбленному гриффиндорцу.

К всеобщему удивлению, профессор Шульц больше не нападал на учеников, он вообще мало говорил на уроках, только объяснял материал и давал задания. Оценивал строго и редко кого-нибудь поощрял. Сириуса и Джеймса старался игнорировать, но и не упускал возможности сделать замечание. Первое впечатление от профессора оказалось несколько ошибочным, хотя он действительно был выскочкой и педантом и к тому же не лучшим преподавателем ЗОТИ, которого они успели повидать.

* * *

Прощающееся с Англией солнце мягко грело окрестности Хогвартса. Это был один из тех немногочисленных дней, когда они с Северусом, случайно встретившись в холле, решили вместе прогуляться до озера. Легкий ветерок трепал страницы их учебников. Северус сидел с книгой и пером в руке рядом с Лили, растянувшейся на животе перед книгой. Волосы упали на желтые листы, закрывая текст, и Лили заправила их за ухо, пытаясь возобновить чтение. Однако ее отвлек голос Поттера. Они с дружками сидели под своим любимым деревом и что-то живо обсуждали. Шумно выдохнув, Лили захлопнула книгу.

— Сев, — позвала она.

— М?

— Может, пойдем в Хогвартс? Посидим где-нибудь в здании или лучше прогуляемся вокруг школы, а? — Северус ей не ответил.

Нахмурившись, она взглянула на него через плечо.

— Сев! — воскликнула она, увидев, что тот по-прежнему сосредоточенно читает.

— Прости, Лили, — он лег рядом с ней, положив перед собой книгу.

— Сев... — протянула она, нахмурившись, — пойдем пройдемся, а? Скучно.

— Только закончу, Лили, совсем немного дочитать осталось, — заверил он и перевернул страницу учебника.

Улыбнувшись, Лили перекатилась с живота на спину так, что ее голова легла прямо на учебник, отчего Северус растерялся.

— Ну, что тебе важнее: какой-то учебник или я? — улыбнулась она.

— Естественно ты, — сказал он тоном, не терпящим возражений. — Закончу только, — сказал он, садясь, — и пойдем.

— Ну, Сев! — воскликнула она и тоже села, схватив его учебник. — Я думала, тебе больше по вкусу Защита от Темных Искусств, чем Зельеварение, — заметила она, рассматривая учебник.— Принц-Полукровка, пойдем, а?

— Лили, верни учебник, пожалуйста, — мягко попросил он.

Но та спрятала его за спиной.

— Ну нельзя же все время корпеть над книгами, — погрустнела она. — Ну пойдем, Сев.

Она коснулась его плеча, и слизеринец сдался.

— Пойдем, Лили, — улыбнулся он, и она улыбнулась ему в ответ.

Он бы отдал все, лишь бы видеть эту улыбку всегда. Ради таких моментов он был готов бросить не только учебу, но и вообще весь мир. Поднявшись с травы, они прошествовали мимо Поттера и его друзей по берегу озера, рассматривая горизонт, за которым скрывался противоположный берег.

Глядя им в след, Поттер фыркнул.

— Какого черта?

— Джеймс, — хмыкнул Сириус, улыбаясь, — они просто друзья.

— Ты должен мне галлеон, Блэк, — обиженно бросил Джеймс, нахмурившись.

— С какой это стати? — удивился Сириус, вскинув брови и приняв надменно-аристократичную мину.

— Мы поспорили, и ты сказал, что они больше не будут общаться.

Блэк улыбнулся и, порывшись в карманах, бросил другу монету. Поттер поймал ее на лету и недовольно нахмурился. Летом он подумал, что она может стать его, однако был еще Нюнчик, который, конечно, не являлся ему соперником. Но кто знает, что творится в голове у Лили Эванс? Поттер видел, как смотрит на нее Северус Снейп, и хотя Лили — Джеймс знал это точно — не видела в Снейпе никого, кроме друга, в душе у Поттера каждый раз появлялось странное опасение и что-то еще, от чего еще больше хотелось проучить Нюнчика, разъяснить ему, что значит хорошо, а что плохо, и как это скверно — использовать темную магию.

* * *

В первые недели учебы Лили много времени проводила в компании Ребекки Мур: Северус появлялся рядом с Эванс нечасто, а Хельга была так занята учебой, что при всем желании не могла найти для подруги свободной минуты. Из всех гриффиндорцев Ребекка, Гордон и Дэвис были симпатичны Лили более всего и, как ей казалась, она им тоже нравилась. По вечерам и в прежние годы они много болтали, а теперь очень часто проводили вместе и учебное время. Она так часто бывала в гостиной Гриффиндора, что впервые за всю школьную жизнь поняла, что значит настоящий уют общей гостиной. Лили было немного непривычно уделять так много времени однокурсникам, она безусловно испытывала ко всем ним самые нежные чувства, однако у нее всегда была немного иная компания. Теперь же все изменилось.

* * *

Почти неделю Ребекка и Джонатан не расставались вообще. Девушка боялась, что, если оставит парня одного, может появиться ее брат, готовый к расправе с «обидчиком» сестры.

— Что за переходящая все границы забота? — жаловалась Ребекка Лили, когда они стояли перед зеркалом в туалетной комнате для девочек. — Кто придумал все это, этот бред, лишенный логики?

Лили пожала плечами. А что тут ответишь? Она и сама не понимала, почему старшие братья так относятся к парням сестер... Ведь у них и у самих есть девушки.

— Бред чистой воды. Объяснить бы Стивену, что Джон хороший.

— Или Джону, что Стив неуправляем, — хмыкнула Лили.

Бекки грустно улыбнулась.

— По-моему, это невозможно. Причем ни то, ни другое. Эх, эти мальчишки... Они думают как-то по-другому... Как разъяснить им эти элементарные вещи?

Лили неопределенно пожала плечами.

Они медленно зашагали по коридору в сторону подземелий. Зельеварение — предмет хороший, вот только место для него выбрали не очень уютное. Подземелья Лили не особо любила: всюду сырость и паутина, свет едва попадает в каменные темницы, и кабинеты освещаются факелами.

Спускаясь по каменной лестнице в подземелья, помимо эха своих шагов они услышали какой-то громкий шум внизу, а у подножия лестницы уже образовалась пробка. Лили приподнялась на носочки, чтобы рассмотреть, что стряслось, но ей не удалось ничего увидеть.

— Что там такое? — спросила Мэри, остановившаяся позади девчонок. Те пожали плечами.

— Пропустите старосту, — услышала Лили голос Люпина, который спускался вниз, протискиваясь сквозь толпу. За ним по этому «коридору» шли и его друзья.

— Видишь Эванс, какие привилегии имеют друзья Джеймса Поттера? — бросил Джим, проходя мимо нее.

— Я бы сказала, друзья Ремуса Люпина, — парировала Лили.

— Пойдем, — сказал он, протягивая руку девушке и предлагая ей присоединиться и пройти с ними к самому центру событий.

Лили проигнорировала его предложение, покачав головой, на что Джеймс ответил ей ухмылкой. Но Лили все же пристроилась за ними, и им с Ребеккой удалось немного продвинуться вперед.

То, что предстало взору девчонок, уже подходило к своему логическому завершению. Посреди коридора развернулся настоящий бой. Лили могла поклясться, что Стивен Мур не устраивал бы драку у всех на глазах, а постарался бы объяснить гриффиндорцу, в чем тот неправ, где-нибудь в укромном уголке школы. Однако слизеринец, видимо заметивший сцену, произошедшую между Бекки и Джоном на пути к оранжереям, не стал упускать представившейся впервые за неделю возможности. А так как Джонатан был личностью нетактичной, бесцеремонной и разговаривающий со всеми типами людей одинаково, обыкновенное поучение и, возможно, угрозы парня закончились этой самой дракой. Люпин пытался растащить вцепившихся друг в друга мальчишек, ему помогали и пара парней с других факультетов.

— Стив! — ахнула Ребекка, когда ей удалось наконец рассмотреть происходящее.

Протиснувшись между учениками, она выбежала к мальчикам, и Стивен почти сразу отошел от противника. Его волосы были взъерошены, а скула заметно припухла.

— Стив, — сказала она, вставая напротив брата, — зачем ты так? Ну что он тебе сделал?

— А тебе он ничего не сделал? — прошипел Стивен.

Ребекка покачала головой.

— Джон — мой парень, Стив, и он хороший. Хватит проявлять эту переходящую все границы заботу. Тебя же не бьет брат твоей девушки.

Стивен громко фыркнул.

— Стив, скажи, что больше не будешь лезть к моим парням?

Стивен покосился на Джона, вытирающего кровь с разбитой губы.

— Ну, только если ты сама об этом не попросишь, или если я не решу, что твой парень ведет себя неправильно.

Ребекка покачала головой, улыбнувшись.

— Что, мир? — хмыкнул Джон, протягивая противнику руку, но тот, покосившись на нее, поднял сумку и удалился в подземелья.

Ребекка взглянула на Джона.

— Слушай, — сказал он, — почему ты не дала мне самому все уладить?

— Уладить? — не поняла Ребекка. — Вы же дрались!

— И что? — воскликнул он. — Я сам должен был с этим разобраться. А ты....

— Стоп, — вмешался Люпин. — Может, вы обсудите это в классе? Здесь нам хватило одной разборки. И я бы посоветовал всем расходиться, если профессора увидят такое скопление людей, точно поймут, что что-то случилось.

Все последовали совету Ремуса, и толпа разбрелась. Ребекка и Джон, громко переругиваясь, пошли в класс. А Лили отыскала глазами Поттера, разговаривающего с Люпином, который остался стоять у лестницы. Последнее время Лили все чаще слышала его фразы, так или иначе намекающие на то, что Джеймс был у нее летом, и каждый раз при этом у нее сжималась сердце. А теперь она решила — уж пусть лучше все знают, чем Поттер будет наслаждаться ее мучениями.

— Поттер, — сказала она, воспользовавшись суматохой, которая перестала ее интересовать. Тот, обернувшись, удивленно уставился на девушку, — можно тебя на пару слов?

Они отошли к окну и остановились, бросив друг на друга оценивающие взгляды. Джеймс стоял в своей обычной позе: скрестив ноги и немного выгнув спину назад. Одну руку он держал в кармане, другой — играл с золотым снитчем. Волосы как всегда торчали в разные стороны, галстук был развязан и висел на шее, а рукава рубашки были небрежно закатаны. Парень слегка наклонил голову, в свою очередь рассматривая Лили: ее рыжие волосы были разбросаны по плечам, узел галстука — слегка расслаблен, но все еще находился на положенном ему месте. Свет из окна мягко очерчивал контур ее лица, отражаясь в зелени глаз.

— Поттер, — сказала она, решительно глядя на гриффиндорца, — тебе, наверное, очень нравится меня доставать.

— Это ты о чем? — удивленно спросил он, играя со снитчем и даже не глядя на золотой мячик.

— Прекрати, пожалуйста, — сказала она, взглянув, как рука Джеймса ловко хватает снитч.

— Ладно, — сказал тот, пожав плечами.

— На чем я остановилась? Тебе, наверное, очень нравится меня доставать. В первый раз, в гостиной, чтобы посторонние ничего не узнали, ты обошелся шпионской фразой, а теперь ты постоянно бросаешь реплики, так или иначе намекающие на то, что ты был у меня летом. Никто, конечно, не понимает их смысла, но... Если тебе так не терпится и тебе плевать на меня, то расскажи уже всем откровенно, не нервируй меня.

— Эванс, как ты любишь долгие речи, — рассмеялся он. — Не собираюсь я ничего никому рассказывать, если тебе этого не хочется. Я ведь сказал, что это подарок к успешной сдаче СОВ. Ты СОВ успешно сдала?

Лили растерянно кивнула.

— Ну вот, — продолжил Поттер, — а это подарок, и я дарю тебе его безвозмездно и от всей моей души, соглашаясь на все твои условия, и о неразглашении, конечно, в том числе.

— Безвозмездно? А как же?.. — изумленно спросила Лили.

— Поцелуй? — улыбнулся Джеймс. — Ну, попытаться-то стоило.

— Ну ты и скотина, — пораженно произнесла Лили, однако без злобы в голосе.

— Может быть. А начет Сириуса, Питера и Ремуса не волнуйся. Они точно не будут о нас сплетничать и тайны хранить умеют, как никто другой, — хмыкнул он, обернувшись и улыбнувшись Блэку, стоявшему в нескольких шагах от них. — Так что можешь быть спокойна, Эванс.

* * *

Прозвучал колокол, и гриффиндорцы покинули кабинет трансфигурации. Лили поправила сумку и вышла из класса в числе первых. Холодный ветер делал бесполезной работу солнца, так что ученики уже не расставались со своими мантиями. Лили направлялась в библиотеку — там они договорились встретиться с Хельгой.

— Нет, вы ее слышали?

Лили подняла взгляд и выругалась про себя. Впереди шли Поттер, Блэк и Петтигрю. Люпина с ними не было, как и на занятиях.

— Вы ее слышали? — снова повторил Поттер, негодующе пнув камень, встретившийся ему на дороге. — «Мистер Поттер, по-моему, вы недостаточно стараетесь. Взгляните, здесь есть некоторые изъяны. Потренируйтесь во внеурочное время как следует», — скопировал он голос МакГонагалл. — Что?! Недостаточно стараюсь? Потренироваться?! И это она мне говорит?

Сириус усмехнулся.

— А что она тебе сказала, а? — обратился он к Блэку.

— Превосходно, мистер Блэк, — улыбнулся Бродяга. — Она меня всегда хвалит, ты же знаешь, Джим.

— Старая карга. Она просто придирается.

— Джеймс, — устало протянул Блэк, — прошу тебя, хватит. Я понимаю, что замечание Кошки задело твою гордость и чувство собственного достоинства, — он усмехнулся, — но давай придумаем какую-нибудь другую тему для разговора.

* * *

— Нет, ты представляешь? Он считает, что он лучше профессора МакГонагалл, — хмыкнула Лили, делая конспект по параграфу из учебника Истории Магии. — Мало того, что она профессор и что она гораздо старше его, так ведь еще она анимаг, а это высшая степень познания Трансфигурации.

— Ну, Лили, может, он тоже анимаг? — пожала Хельга плечами, доставая с полки новую книгу. Услышав недоверчивое фырканье, она продолжила. — Лили, тебе нужно учиться оценивать людей по достоинству, а не по тому, нравятся они тебе или нет, — она присела за стол напротив подруги. — Ты необъективна. И, если честно, Поттер — очень сильный волшебник не только для своего возраста. Кстати, ты знаешь, что Поттер, Блэк и Люпин сдали большинство СОВ на «Превосходно»?

— Ну да, тебе ведь лучше знать, ты ведь у нас с Рейвенкло, — прошептала она себе под нос.

— Лили, — рассмеялась Хельга, откидывая пшеничную косу за спину, — дело не в факультете.

— Извини, — покачала девушка головой, — я знаю. Просто Поттер... Забудем, ладно?

Хельга улыбнулась. И девушки не проронили за вечер не слова, склонившись над книгами.

* * *

В спальне мальчиков в воздухе витал приятный запах дерева и новизны. Четыре мальчика склонились к полу, с благоговением рассматривая новую метлу.

— Она прекрасна, правда? — спросил Джеймс.

— Да, Сохатый, — ответил Блэк, разгибаясь и садясь на кровать, — ты повторил это уже семь раз.

— Но она прекрасна, — прошептал Джеймс.

— Восемь... — усмехнулся Сириус.

— Джеймс, ты идешь? — в комнату заглянул Дэвис. — А что это у вас тут?

— Джим приобрел новую метлу, — объяснил Люпин, присаживаясь на свою кровать.

— Она прекрасна, — повторил Джеймс, поднимая ее с пола.

— Ого, — очарованно произнес Дэвис, — понятно, почему вы тут зависли.

— Джеймс, дашь прокатиться? — спросил Петтигрю, глядя на друга.

Тот взглянул на него, а Сириус даже приподнялся, что бы увидеть лицо Джеймса.

— Эм, Питер, — сказал тот, обнимая его за плечи одной рукой, — тут такое дело... Ты ведь не очень хорошо летаешь, да?

Питер поник.

— Да ладно тебе, Пит, — хмыкнул Сириус, вставая с кровати, — Сохатый вон на нее молится, нельзя ее калечить.

Джеймс скорчил рожу и они, наспех подхватив куртки, вышли на улицу.

Положив ноги на переднее сидение, Блэк откинулся назад, наблюдая за тем, как Брукс дает распоряжения игрокам. Люпин читал рядом книгу, а Питер похрапывал на сидении справа от Рема. Блэк был уверен, что у Гриффиндора лучшая команда по квиддичу: они часто тренировались, и Сириус, наблюдая за тренировками с трибун, видел, что все выкладываются на полную, а игра Сохатого не дает противникам шанса на выигрыш. Джеймс сделал в воздухе вираж и поймал снитч. Дэвис нахмурился.

— Ты не даешь нам играть, Джеймс! Ты ловишь снитч на пятой минуте!

— Заткнись, Дэвис! — закричал ему Брукс, подлетая к смеющемуся Джеймсу. — Если он не будет ловить снитч на пятой минуте, мы проиграем. Перерыв десять минут.

Дэвис нахмурился и обиженно спикировал на поле, а Поттер, все еще улыбаясь, сделал вираж и уже хотел было двинуться к трибунам, как на секунду замер. На скамейке сидели Снейп и Эванс. Слизеринец что-то ей говорил, а девушка заворожено смотрела... на Джеймса. Он очаровательно и самодовольно улыбнулся и приземлился на трибуне рядом с Блэком.

— Что случилось? Ты так горд тем, что на тебя Дэвис сорвался? — хмыкнул Блэк.

— Нет, а что?

Люпин улыбнулся.

— Ты весь светишься.

Джеймс расплылся в улыбке.

— Там недалеко на скамейке сидят Снейп и Эванс.

Блэк фыркнул.

— Удивил.

— И Эванс на меня смотрела.

— Ну что поделаешь, если она любит квиддич? — хмыкнул Люпин, глядя в книгу.

— Умеешь же ты все испортить, — хмыкнул Джеймс, отворачиваясь от Лунатика и глядя на поле.

— И сдалась тебе эта Эванс, — протянул Блэк с некоторым пренебрежением. — Вон, смотри, — сказал он, кивнув в сторону.

Там, метрах в десяти от них, сидели три девчонки в рейвенкловских шарфах. Одна из них, по-видимому, главная в компании, улыбаясь, глядела в их сторону. Это была блондинка с красивыми крупными кудрями, темными бархатными глазами и сочными розовыми губами, невероятно напоминающая куклу.

— Сюзен Бодлер собственной персоной, — прокомментировал Блэк. — Как всегда балует тебя своим вниманием.

— Она мне уже надоела, — фыркнул Поттер, отвернувшись.

Блэк пожал плечами.

— А, по-моему, она ничего, мне нравится.

— Слишком искусственная, — подал голос Люпин.

— И навязчивая, — добавил Джеймс.

— А то ты к Эванс вообще внимания не проявляешь, никакой навязчивости, — иронично отметил Сириус и рассмеялся.

— Это другое.

— Неужели? — вскинул Блэк брови.

— Ну, Сюзен... она... Она является на каждую тренировку, зовет на вечера к Слизнорту, в Хогсмид, это ужасно, — сказал Джеймс, нахмурившись. — Какая-то аристократичная кукла.

— Зато красивая, — хмыкнул Блэк и, положив руку Поттеру на плечи, повернул его к ней. — Гляди, какая талия, губки, глазки, а волосы! Ммм... А как она тебе улыбается!

Джеймс высвободился из его объятий, а Сириус рассмеялся.

— Лили лучше, — заявил Поттер и с этими словами сел на метлу и взмыл в воздух.

* * *

Лили обожала квиддич. А время первого матча приближалось с неимоверной скоростью. Уже облетали последние желтые листы, погода становилась холоднее, и ветер все яростнее трепал полы мантий учеников школы чародейства и волшебства Хогвартс. Они сидели с Северусом на скамейке. Раньше они любили болтать о всяких отвлеченных вещах, и сейчас Северус в первый раз за долгое время что-то ей рассказывал. Она любила слушать его истории, они отличались какой-то определенной манерой повествования, с этой удивительной холодной интонацией, этой чудесной выразительностью они становились такими яркими и волшебными, что сложно было не наслаждаться ими. Тем более, не так уж часто Сев радовал ее подобными историями. Она его слушала до тех пор, пока не кинула случайный взгляд в сторону поля для квиддича. И, объятая предвкушением скорой игры, Лили отвлеклась от рассказа Северуса. Отсюда ей было видно, как парят в воздухе гриффиндорцы. Последнее время игроки вообще не вылезали с тренировок, отдавая игре каждую свободную минуту. На днях должна была состояться первая схватка сезона: Гриффиндор против Рейвенкло.

Пожалуй, это было единственное, что ей нравилось в Потере. Он превосходно летал, становился таким свободным и прекрасным в воздухе, что было невозможно отвести взгляда. Он отрывался от земли с такой легкостью, будто это было гораздо проще, чем ходить по земле. Он вытворял в воздухе такие перевороты и трюки, что от них захватывало дух. Он делал невозможное. Он мог поймать снитч на первых минутах матча. Благодаря нему они выигрывали почти всегда.

И Лили ему завидовала. Не было у этой рыжеволосой девушки таланта к полетам. В первый раз сев на метлу, она чуть не врезалась в дерево, этого ей хватило, однако летать хотелось всегда. И квиддич со всеми этими мячами, погонями, кольцами, скоростью, свободой и жаждой победы сводил ее с ума. Ей не раз говорили, что она самый лучший болельщик, что ее всегда видно с трибун, что она следит за справедливостью, что она знает что к чему и, как никто другой, дает игрокам Гриффиндора силы. Ее называли талисманом из-за нелепого совпадения: в прошлый раз, когда Лили не пришла на игру, попав в Больничное крыло из-за ложной ступеньки на лестнице, гриффиндорцы проиграли. Тогда Поттера сбили с метлы, и он переломал себе все ребра, а снитч поймали слизеринцы. Теперь, в последние дни перед матчем, игроки всячески ее оберегали, а непосредственно перед игрой не забывали прикоснуться к их гриффиндорскому Солнцу.

Девушка, не отрываясь, глядела на однокурсника. Он, смеясь, кричал что-то Дэвису. Сколько было в нем какого-то невероятного очарования, когда он был в воздухе. Волосы трепетали на ветру, джинсы и футболка с коротким рукавом казались единственно возможным вариантом экипировки: сейчас было холодно, но но это не походило на его обычную игру на публику, это был жар тренировки. Лили глубоко вздохнула, когда увидела, как Поттер повернулся к ней лицом и устремил на нее смеющийся взгляд. А эта улыбка, он...

— Лили? — окликнул ее Северус.

Она резко обернулась, растерянно опуская взгляд и заправляя волосы за ухо.

— Прости Сев, я задумалась. Что ты там говорил?

Взгляд из-под опущенных ресниц и виноватая улыбка. Северус простит ее за невежливость и невнимательность, простит за все.

* * *

Лили и Хельга направлялись к стадиону. Скупо улыбнувшись, они распрощались: каждый хотел победы своего факультета. До матча оставались три минуты, и Лили заглянула в раздевалку своего факультета, где капитан команды напоминал игрокам стратегию и давал последние наставления.

— А вот и наше Солнышко! — воскликнул он, увидев Эванс в дверном проеме. Он тут же направился к ней и крепко обнял.

— Ты же знаешь, это мой последний год. Мы должны выиграть.

— Какие вы суеверные, — хмыкнула она.

По очереди каждый обнял Лили, а она говорила им несколько слов с пожеланиями удачи. Последним к ней подошел Поттер, и Лили тоже обняла его.

— А мне удачи пожелать не хочешь? — спросил Поттер, когда Лили отстранилась.

— А она тебе нужна?

— А кому она не нужна? — улыбнулся Джеймс.

— Ну, тогда удачи, Поттер.

* * *

— Этот год будет таким тяжелым, каким еще не был ни один предыдущий. В этом году в каждой команде капитан — семикурсник, а это значит, что все будут бороться за победу всеми возможными способами. У каждой команды свои козыри. В этом году Хаффлпафф почти полностью сменил игроков, они стали сильнее. Теперь у них почти такие же шансы на победу, как и у нас. Слизерин будет брать хитростью и подлостью. Рейвенкло мы победили с разрывом в десять баллов, а это очень мало. Не знаю, что будет дальше, но нам придется тяжело, — закончил капитан команды Гриффиндора свою речь после матча. Пробежав взглядом по игрокам, он посмотрел на Лили, стоящую в дверном проеме. — Но у нас есть два очень сильных преимущества: Джеймс Поттер и Солнышко Эванс.