Я скоро умру (гет)

Я мыла стаканы, а мысли между тем вертелись вокруг странного посетителя. Его глаза, карие поначалу, казалось, на секунду приобрели серо-голубой металлический цвет. За всю жизнь я встречала только двух человек с подобным цветом глаз: Люциуса Малфоя и Драко. Оба уже мертвы.

Но именно о них я первым делом и подумала. Ну почему это должно было случиться именно сегодня? Неужели...? Нет, я схожу с ума в каждый день рождения. Все эти годы я старательно убеждала себя, что прошлое осталось в прошлом, что все страхи позади. Но в глубине души прекрасно понимала — это ложь. И до самой своей смерти я буду снова и снова мысленно возвращаться к той страшной битве, что бы ни делала, где бы ни находилась. Краем глаза заметив, что молодой человек уже осушил свой бокал, я направилась к нему.

— Еще желаете?

— Да. Но раз уж мы одни, возьмите второй и выпейте со мной.

С тех пор как я здесь работаю, первый раз клиент предлагает выпить с ним за компанию. Завсегдатаи паба никогда ничего подобного себе не позволяли. Замечание с моей стороны не возымело нужного действия:

— Это очень любезно с вашей стороны, но нет.

* * *

Почему она сопротивляется? Чем дольше я за ней наблюдаю, тем больше замечаю, что в ней есть какая-то неуловимая черта, которая отличает ее от других. Игры в кошки-мышки начали меня утомлять. Я хочу только одного: покончить с ней. И сам факт того, что я никак не могу ее подвести к тому, что мне нужно, начал крайне раздражать.

— Это мы еще посмотрим, Грейнджер. Не упрямься.

— ...

* * *

Этот тон. Эта манера произносить мое имя с таким презрением. Невозможно... Однако... Мое сердце пропустило удар. Я сомневалась и в то же время в глубине души уже знала ответ, просто боялась в это поверить. Резко развернулась, я посмотрела ему прямо в глаза, не выказывая при этом никаких эмоций.

— Кто вы?

— А ты не догадываешься?

В один миг вся боль, запрятанная мной на самое дно души за долгие годы смирения, захлестнула меня.

— Нет, это невозможно.

— Но ведь ты в это веришь...Грязнокровка.

* * *

В этот момент я вынул палочку и вернул себе свой облик.

— Малфой! — воскликнула она. Ни одна черточка на ее лице не дрогнула. Удивление выдавал только голос, ставший выше на пару октав.

— Да. Я, наконец, могу покончить с тобой. И твои дружки мне больше не смогут помешать.

Она сохраняла невозмутимость и просто сказала:

— Я знаю.

Это было странно. Она выглядела такой спокойной, будто всегда знала, что этот миг настанет. Словно она готовилась к нему. Впервые за десять лет я потерял привычное хладнокровие. Что она хотела этим сказать?

— Ты меня разочаровала, Грейнджер: ни страха, ни слез, ни истерики.

— А зачем? Я давно знала, что этот день наступит. Она произнесла эти слова так, словно ее смерть — явление обыденное и нормальное, как гроза в середине июля. Подобное откровение меня заинтриговало. Но я должен был ее убить.

Небрежный взмах палочки, и двери накрепко закрыты. Я поворачиваюсь к Грейнджер и направляю на нее палочку. Все происходит как в замедленной съемке. И тут случилось нечто странное. Я случайно встретился с ней взглядом. И пропал.

В этот миг все стало ясно. Эта маленькая деталь в ней, которую я никак не мог разгадать, отличие нынешней Гермионы от той, что я знал в школе, — это жажда жизни, она исчезла. Огонек, выделявший ее из толпы, угас. Моя рука опустилась, палочка с глухим стуком упала на пол. Я приблизился к ней и внезапно поцеловал. Почему? В данный момент это не имело значения. К моему большому удивлению, она ответила на этот поцелуй с яростным отчаянием.

* * *

Не раздумывая, мы срывали одежду друг с друга. Соприкосновения обнаженных тел дарили иллюзию искупления. Эти ощущения горячили кровь, вынуждая делиться накопившейся за столько лет болью: такая разная, она объединила нас в этот миг. В первый раз кто-то понимал меня и разделял эту боль. Это мог сделать только человек, который, так же как и я, потерял все в этом мире. Почему мне так жизненно необходимо ощутить его прикосновения? Почему каждая его ласка отзывается дрожью в моем теле и заставляет стонать от наслаждения? Он же всегда был моим врагом. Он даже пытался убить меня во время этой чертовой битвы, когда Рон принес себя в жертву ради моего спасения. И все же я отдавалась этому жестокому человеку с холодной внешностью, чьи убеждения приводили меня в ужас.

Я нуждалась в этом. Перед смертью мне хотелось прочувствовать жизнь в последний раз. Да, я знала, что мне придется умереть. По-другому быть не могло. Это же Малфой. Для него значение имеет только честь, чего бы она ни стоила. Малфои не принимают в расчет чувства, честь превыше всего.

А потом слова пророчества всплыли в памяти. Один-единственный раз Трелони все же оказалась права. Все закончится этим вечером, и, наконец, воцарится мир. Я чувствовала опьяняющий жар его тела. Я никогда не испытывала ничего подобного. Два стона наслаждения разорвали ночную тишину. Странная смесь боли и счастья. И его слова, которые он прошептал мне прямо в ухо:

— Я люблю тебя.

* * *

Я пришел, чтобы убить ее. Но осознал, что моя ненависть была оборотной стороной любви. Такой странной извращенной любви. К сожалению, я осознал это только сейчас, когда уже было слишком поздно. Я потерял все в этой жизни: родителей, Лорда, свободу. Она спасла меня, она стала моей целью, моим смыслом жизни. Все эти годы я жил только мыслью о ее смерти. Но теперь, когда, казалось бы, мне осталось совсем чуть-чуть, протяни руку и цель будет достигнута, я понял, что не могу этого сделать, не смогу лишить себя смысла жизни. Эта девушка нужна мне, нужна больше, чем кто бы то ни было. Я не смогу без нее.

Я сказал ей это так естественно, как будто не было в мире более очевидной вещи. Как будто это был обычный обмен нежностями у любящей пары. Но это же не про нас.

Я положил голову ей на грудь. Она принялась перебирать мои волосы. Столько нежности, столько мягкости было в этом жесте. Я не могу, я не должен ее потерять. Она вернула меня к жизни. Она прогнала моих демонов и мои кошмары.

Вдруг она поднялась, ничего не сказав, и начала одеваться. Я последовал ее примеру. Подошел к ней, но она отвернулась. Тогда я приблизился вплотную и положил руки ей на живот, прижавшись всем телом к ней и коснувшись щекой ее лица. Волшебное мгновение, когда все слова излишни. Я не ждал, что она ответит мне. Я даже не хотел этого. Она высвободилась из моих объятий, сделала несколько шагов и подняла палочку. На одну секунду, всего лишь на одну секунду я поверил, что она воспользуется ей против меня. Что все это было уловкой, чтобы устранить меня. Но нет. Она протянула мне палочку и добавила:

— Сделай это быстро.

Я не мог поверить своим ушам.

— Что?

— Сделай это быстро, — повторила она.

— Теперь это не имеет смысла.

Я хотел заключить ее в объятия, но она отстранилась.

— Драко.

Услышать свое имя из ее уст — ничего нежнее на этом свете и быть не могло. Она повторила попытку.

— Ты и я, мы оба знаем, что ты должен это сделать.

— Но...

Она приложила палец к моим губам, заставив замолчать. Как бы ни было больно это осознавать, но она права. Глядя мне в глаза, Гермиона добавила:

— Иначе ты больше никогда не будешь человеком, которого я полюбила и который вернул меня к жизни.

Это признание перевернуло мою душу. Она меня любит. Но почему? Как? За что? Я не находил ответов на свои вопросы. В этот момент я заметил, что свет в ее глазах, жажда жизни, она вернулась. Она вновь стала той Гермионой Грейнджер, которую я всегда знал.

* * *

Я еще раз поцеловала его. Последний раз. Палочка перешла в его ладонь. Я была влюблена и счастлива. Я, наконец, примирилась с собой.

* * *

Она с трудом прервала поцелуй и улыбнулась мне. О Боже, какая же она красивая. По ее щеке скатилась одинокая слезинка. Гермиона была похожа на ангела. Больше мы не проронили ни слова.

Само действие длилось меньше секунды. Но для меня прошла целая вечность. Она медленно упала на пол. Я не слышал ничего вокруг, потому что моя жизнь остановилась вместе с ее последним вздохом.

Я сел рядом с бездыханным телом и положил ее голову себе на колени. Я плакал. Да, первый раз в жизни я действительно плакал. Я убил единственную девушку, которую когда-либо любил. По иронии судьбы я вспомнил, как именно представлял себе эту сцену, какие изощренные пытки собирался испробовать на ней.

Вчера утром я отправил филина в Министерство Магии с сообщением о местонахождении Гермионы Грейнджер. Я добавил, что делаю это не ради вознаграждения, а исключительно из соображений чести и достоинства. Они должны были найти героиню войны мертвой с запиской в кармане. План мести был идеален. Я отомстил бы за свою честь, за своего Лорда.

Но все это не имело больше никакого смысла. Решение пришло за доли секунды: ее убийца заслуживает смерти.

Я заслуживаю смерти.

Я сжег записку, которую собирался положить ей в карман и в этот момент услышал стук в дверь. Конечно, это авроры министерства примчались за героиней войны. Никогда они не узнают, что здесь произошло. Последний трагический акт битвы между добром и злом. Я медленно коснулся ее губ в последний раз и...

Когда авроры ворвались в паб, они обнаружили два безжизненных тела: Гермионы Грейнджер и Драко Малфоя.

Странная картина: последнего из пожирателей смерти и последнюю выжившую из Ордена Феникса объединила смерть.

Газеты не стали делать из этого сенсацию. Каждый остался при своем мнении.

Пророчество, которого никто не знал, сбылось. И, наконец, воцарился мир.