Это моя комната! (гет)

Окруженная книгами, с пергаментом и пером в руках, Гермиона сидела на большом красном диване, от которого отказался Малфой из-за его гриффиндорского цвета. Она терпеливо ждала возвращения своего несносного соседа по комнате. Впервые в жизни ей действительно хотелось, чтобы он пришел. Гермиона никогда бы не подумала, что строить планы мести будет так весело.

Конечно, они с Гарри и Роном придумывали до этого огромное количество различных схем и планов, но все они касались Волдеморта, самого могущественного темного волшебника всех времен, и тогда было все серьезно. Вопрос жизни и смерти. И те планы должны были быть до мелочей продуманы, потому что в случае неудачи погиб бы весь мир.

Но в том, чтобы насолить Малфою, не было ничего жизненно важного. Гермиона просто защищала себя. Тем более что практика различных заклинаний шла на пользу ее образованию.

Тут она услышала голоса, идущие из коридора. Это был сигнал. Как только дверь в гостиную открылась, она взяла палочку и прошептала заклинание, которое практиковала в течение предыдущего часа. Она всегда восхищалась тем, что в магическом мире одно простое слово имело определенную ценность, могло что-то изменить. Возможно, именно поэтому она была лучшей по заклинаниям. Она дышала и жила словами, понимая и чувствуя их значение и смысл.

Боковым зрением Гермиона увидела, как Малфой и Панси вошли в комнату. Видимо, произошло что-то очень забавное, поскольку они оба смеялись. Скорее всего насмехались над каким-нибудь первокурсником, имевшим несчастье попасться им на пути.

Малфой заметил ее присутствие и выражение его лица тут же изменилось, сделалось злым.

— Грейнджер, я же сказал тебе уйти.

— Ой, сегодня? — Гермиона попыталась изобразить удивление. — Извини, совсем выскочило из головы.

— Да, сегодня, — зло ответил Малфой. — Выметайся отсюда.

— Мне нужно учиться, — спокойно сказала та и демонстративно уставилась в учебник.

— Ну тогда сиди в библиотеке, как все нормальные ботаники.

— Там слишком много народу, — произнесла Гермиона, не поднимая головы. Разумеется, это было неправдой, но она была уверена, что Малфой точно не мог этого знать.

— Пойдем, Драко, повеселимся в твоей комнате, — Панси взяла его за руку. — Ты же не можешь винить уродливую грязнокровку в отсутствии общественной жизни.

— Позже поговорим, Грейнджер, — прошипел Малфой; они оба скрылись за дверью.

Гермиона покачала головой. Какая же они чудесная пара, однако! Панси была такой же мерзкой, как и Малфой, и постоянно всех оскорбляла. Каждый раз, когда она видела Гермиону, то непременно отпускала какой-нибудь язвительный комментарий касательно ее внешнего вида. Так что совсем не жалко, что Паркинсон стала жертвой плана мести Малфою.

Гермиона взмахнула палочкой, и заиграла музыка. Довольно громко заиграла.

Как она и ожидала, через несколько минут Малфой выскочил из комнаты и сердито уставился на нее.

— Это что? — требовательно спросил он.

— Это Моцарт, — невозмутимо ответила та. — Классическая музыка помогает усвоению учебного материала.

— Кто, черт возьми, этот Мостар?

— Великий музыкант, который…

— Если он такой великий, — перебил ее Малфой, — то переживет, если ты убавишь звук.

Гермиона лишь пожала плечами, очень точно скопировав его собственный пренебрежительный жест. К ее удивлению, в глазах Малфоя пылал огонь.

— Ну ладно, — сказала она милым голоском, когда тот уже готов был взорваться от ярости.

С невинным видом Гермиона приглушила звук. Малфой сделал глубокий вдох и вернулся в свою спальню.

Усмехнувшись про себя, Гермиона продолжила чтение. Ей нравилась роль невыносимой соседки по комнате. Доставать кого-то было намного приятнее, чем самой быть предметом насмешек.

Неожиданно из комнаты старосты раздался пронзительный крик.

— Мое лицо! Не трогай меня! — услышала Гермиона вопль Панси.

В следующую секунду Паркинсон выскочила из спальни Малфоя, закрывая обеими руками лицо.

— Не вздумай на меня смотреть! — предупредила она Гермиону, вихрем пронеслась по комнате и выбежала из общей гостиной, хлопнув дверью.

Малфой тоже вышел из своей комнаты, явно смущенный тем, что произошло.

— Что случилось? — притворяясь заинтересованной, спросила Гермиона.

— Я поцеловал ее, и у нее появилась эта сыпь. Ужасные зеленые прыщи по всему лицу. Должно быть, это какое-то проклятие, — пробормотал он, скорее пытаясь объяснить самому себе, как так получилось.

— Зеленые прыщи по всему лицу? Серьезно? — хоть Гермиона и знала о действии заклятия, но все равно не удержалась от смеха. Тем более когда ей мельком удалось взглянуть на прыщавое лицо Паркинсон.

— Должно быть какое-то отменяющее заклинание… наверняка есть, — Малфой схватил одну из книг, что лежали рядом с Гермионой, и стал судорожно ее пролистывать. — Перестань смеяться и помоги мне.

— Почему это я должна помогать тебе? — Гермиона от удивления даже перестала смеяться.

— Потому что ты буквоежка. Ты знаешь все книги.

Она уставилась на Малфоя. Из его уст это звучало почти как комплимент. Почти.

Совсем чуть-чуть польщенная, Гермиона стала просматривать книги, надеясь, что найдет нужную до того, как это сделает Малфой. Как же она называлась? Как… заклясть... "Как заклясть врага!" Но где же она? Гермиона оглянулась и, к своему ужасу, обнаружила проклятую книгу в руках у Малфоя. Она опоздала.

— Вот, здесь написано, поцелуй… почему оно помечено? — и тут до него дошло. — Ты это сделала?

— Нет… Я бы никогда… — сказала, запинаясь, Гермиона.

— Да, гриффиндорцы действительно не умеют врать, — Малфой видел ее насквозь. — Зачем ты это сделала?

Это в план явно не входило. Он не должен был узнать, что она пытается испортить ему жизнь. И теперь он очень злился. Гермионе нужно было в срочном порядке придумать какое-нибудь подходящее оправдание. Не могла же она ему рассказать, что пыталась выжить его из комнаты! Тогда он точно никогда не съедет. Тупой хорек.

— Потому что ты превратил комнату в какой-то… секс-клуб, — наконец нашла правдоподобное объяснение Гермиона и густо покраснела. — Я этого не допущу.

— Ну, в отличие от тебя, не все люди асексуальны.

— Я не такая! — оскорбленно воскликнула та.

Малфой подошел ближе, и на его лице медленно появилась злобная улыбка.

— Тогда, наверное, ты не возражаешь против поцелуев? — он сузил глаза. — Уверен, зеленые прыщи тебе очень пойдут.

Гермиона в шоке уставилась на него, когда до нее дошел смысл сказанных им слов.

— Малфой, нет! — взвизгнула она и попятилась к стене подальше от Малфоя.

Она с отчаянием оглядела комнату, пытаясь найти свою волшебную палочку. В нужный момент та по закону подлости исчезла. Гермиона врезалась спиной в стену и поняла, что отступать дальше некуда. Малфой схватил ее за руку, чтобы она не смогла убежать. Он подходил все ближе и ближе. Гермиона уже могла чувствовать на коже его дыхание. Что же ей теперь делать?

В последний момент ей удалось схватить книгу со стоящей рядом книжной стойки и просунуть ее между своим лицом и лицом Малфоя. Так что тот в результате поцеловал книгу, а не ее.

Воспользовавшись его изумлением, Гермиона вырвалась из его железной хватки, схватила валявшуюся на полу палочку и быстро скрылась в своей комнате. Для пущей безопасности она наложила на дверь около десятка охранных заклинаний.

Пораженная, Гермиона села на кровать. Услышав, как Малфой одно за другим произносит заклинания и пытается вломиться в ее комнату, она поняла, что не зря наложила защиту.

Она никак не могла поверить, что он действительно хотел поцеловать ее. И хотя у него были на то все причины, это все равно казалось странным. Он был так близко.

Она задумалась, что бы произошло, если бы они поцеловались, не считая отвратительных зеленых прыщей по всему лицу. Гарри и Рон, разумеется, были бы в шоке, если бы узнали об этом, и это точно бы вызвало у них отвращение. И у всех слизеринцев тоже. Особенно у Панси — она бы, наверное, прям на месте умерла. Гермиона ухмыльнулась. Возможно, ей следовало поцеловать Малфоя. Ошеломленное лицо Панси стоило бы того.

Гермиона потрясла головой. О чем она вообще думает? Такого никогда не произойдет. Он в любом случае враг.

Она посмотрела на дверь. Все звуки стихли, так что, похоже, Малфой решил оставить попытки взломать ее дверь.

Она уже почти расслабилась и почувствовала себя в безопасности, когда из-за двери послышался голос:

— Это война, Грейнджер.