Flowers of Life (джен)

Фред и Джордж Уизли — любопытство.

Две пары ног осторожно спускаются по ступенькам, едва различимым в слабом свете «Люмоса». Один из братьев-близнецов запускает пальцы в маленький горшочек и вынимает небольшую горсть серого порошка.

— Раз... два... ТРИ! — шепчет он, и братья вместе входят в зеленые языки пламени.

— Осая клея! — дружно выговаривают они и исчезают. Вылетая из практически разрушенного камина, Джордж произносит короткое ругательство и сваливается на Фреда.

— Где мы? — спрашивает последний, скидывая с себя брата и поднимаясь на ноги.

— Откуда мне знать? — отвечает Джордж, поднимаясь и на всякий случай проверяя сохранность мешочка с запасами Летучего пороха на обратный путь. — Давай посмотрим.

Братья Уизли осторожно отправляются вглубь дома, в который попали. Шагнув на первую ступеньку старой деревянной лестницы чуть раньше брата, Фред, проваливаясь, вскрикивает: «Джордж!» Тот закатывает глаза и принимается вызволять брата. В это мгновение сквозь лестницу просачивается огромное привидение с серебристыми пятнами крови по всему телу. Братья дружно кричат от страха и несутся к камину, который тут же исчезает.

— Это все ты! — орут они хором друг другу и со всей прыти бегут подальше от злобно клокочущего приведения.

— ТЫ! — кричит Джордж, просыпаясь и удивленно осматриваясь по сторонам, постепенно понимая, что привидение в доме — просто сон.

— Ну что случилось? — недовольно бурчит Фред, выныривая из-под бесформенной кучи одеял.

— Мы не будем экспериментировать с Летучим порохом! — сердито отвечает Джордж, поворачиваясь на бок и скрываясь под одеялом. Фред недоуменно смотрит на брата, но, махнув рукой, укладывается обратно в кровать, зарываясь в одеяла. Через несколько минут в комнате вновь воцаряется сладкое сопение братьев.

Беллатриса Блэк (Лестрейндж) — предвзятость.

— Конь на «С-5» — усмехаясь, произнесла Беллатриса. Ее большие темные глаза скользнули по шахматной доске, где серебристый конь разрушал изумрудного слона Андромеды.

— Я тоже хочу в Хогвартс, — с завистью в голосе протянула Андромеда, не обращая внимания на проигрыш. — Ты ведь попадешь в Cлизерин?

— Я скорее утоплюсь, чем отправлюсь на другой факультет! — прошипела маленькая Беллатриса.

— И познакомишься с чистокровным слизеринцем, за которого потом выйдешь замуж? — хихикнула Андромеда, наблюдая за разрушением своей королевы.

— Разумеется, — кивнула старшая сестра, чуть прищурившись, окидывая взглядом шахматную доску.

— А если ты влюбишься в гриффиндорца? — тихо прошептала Андромеда, с любопытством заглядывая в глаза сестры, которые в один момент широко распахнулись и злобно посмотрели на нее.

— Что-о? — взвизгнула Беллатриса, вскакивая на ноги и смахивая рукой шахматную доску так, что она со всеми фигурками полетела на пол. — Что ты несешь?

Она презрительно скривила губы и подошла к своей сестре. В глазах Беллатрисы сквозила такая ненависть, на какую только была способна десятилетняя девочка. Она медленно наклонилась к Андромеде, и неизвестно, что бы случилось, если бы громкий крик «Белла!» откуда-то с первого этажа не прозвенел в воздухе.

— Шах и мат! — прошипела старшая сестра прямо в лицо Андромеды и со всей силы толкнула ее. Маленькая Андромеда упала, но не заплакала, а только лишь печально посмотрела в спину уходящей Беллатрисе.

Люциус Малфой — беспомощность.

— Я стараюсь! — всхлипнул маленький светловолосый мальчик.

— Я не вижу, — хладнокровно сказал Абраксас, откидываясь на спинку большого черного кресла.

Люциус с трудом подавил в себе желание расплакаться и все бросить, и глубоко вздохнув, вновь потянулся к старинному фолианту.

— Ab initio nullum, semper nullum... — закрыв глаза и вытянув вперед руку, начал читать Люциус.

— Это присказка, болван! — прошипел Абраксас, вскакивая с кресла. — Начало на следующей строчке, недоумок!

— Я не... — заикнулся Люциус, опуская глаза.

— Не хочешь! — бросил отец.

Шагнув к сыну, он вырвал из его рук книгу, захлопнул её и раздражённо замахнулся. Люциус знал, что не должен был отворачиваться, но не смог совладать с собой.

— Ах, ты! — процедил Абраксас, поворачивая лицо сына к себе и залепляя пощечину. — И только посмей скривиться или, что того хуже — заплакать.

Отвернувшись, Абраксас левитировал книгу в сундук и позвал Добби.

— Никакого сладкого сегодня, — сказал домовику Малфой-старший. — Ни шагу на улицу! — бросил он сыну, выходя из комнаты.

Маленький Люциус бесшумно всхлипнул, жалобно посмотрев на домовика. Добби, съежившийся под этим взглядом, рухнул на пол и забился головой о дверной косяк.

— Добби не может утешить маленького господина, Добби никчемный эльф! — приговаривал он, не переставая наказывать себя. А Люциус лишь только махнул рукой и направился в свою комнату. «И зачем тогда нужны домовики?» — думал он.

Автор все еще принимает заявки. И просит заявителей набраться терпения, так как они исполняются не в порядке очереди, а по настроению и вдохновению.