Первые шаги (гет)

Астория не любит Луну Скамандер. И это странно.

Луну любят все. Смешная, озорная, бойкая, она — словно праздник, словно мощный луч света среди темноты и серости, она — диковинный экзотический цветок, поражавший всех вокруг яркими лепестками и дивным ароматом. Луна входит в дом — и все вокруг словно озаряется каким-то магическим светом. Луна никогда не заплетает свои длинные пепельные волосы, никогда не снимает множество тонких браслетов, и они позвякивают при малейшем движении, словно колокольчики. Луна всегда говорит либо несусветные глупости, либо серьезные вещи, но всегда делает это с такой детской прямотой, что режет глаза. Луну любят все. А вот Астория Луну не любит.

Тори никогда не считала себя ревнивой. Да и чего ревновать-то? Это же Малфой, родной оболтус, да он же за нее любому глотку порвет! Милый, безумный, удивительный ее мальчик, который писал ей когда-то ужасные стихи про то, что «Ты прекрасна, как лучик солнца! Выгляни, родная, хоть разок в оконце!» и «Без тебя на свете жизни нет, ты — вода, и воздух, солнечный ты свет!» Это же Драко — смешной, любящий, трепетный. Тори знала абсолютно точно, что он никогда ее не предаст. Тем более — не уйдет к Луне, поддавшись ностальгии и волне романтических воспоминаний. Но все равно в груди сворачивается узлом ноющая, холодная тревога, когда женщина-солнце переступает порог Малфой-мэнора.

А переступает его она часто. Луна приходит без приглашения — сама, с детьми, со своим странноватым мужем. Она врывается в дом и начинает без умолку травить всякие небылицы о разных животных с такими непроизносимыми названиями, что язык заплетается. Она может заявиться в шесть утра и утащить Драко куда-то в степи, и потом они возвращаются только к обеду, запыханные, помятые и с безумно-оголтелыми улыбками на лицах. Астория улыбается им, накрывает на стол, перебрасывается какими-то шутками, но пытается как можно скорее спрятаться в свою комнату или в детскую, пока Луна наколдовывает в гостиной пламенные цветы, которые можно держать в руках, не боясь обжечься.

Видимо, у Тори слишком светлая кожа и девушка-солнце слишком больно ее опаляет.

Она никогда не чувствовала ничего подобного к Гермионе, с которой Драко проводит несравненно больше времени. Никогда не екало у нее сердце, когда, прогуливаясь по Косой Аллее, они с Драко натыкались на одну из его бывших пассий — подумаешь, тоже мне! Всегда дело ограничивалось ехидными замечаниями, полушутливой грозностью или тычком под бок любимому мужу. Но Луна... Астория никак не может с собой справиться.

На дворе начало лета, Скорпиус уверенно дерется на палках с Алом Поттером и с ним же таскается за Рози в поисках новых приключений на свои задницы. Воскресенье — выходной, и в Мэноре непривычно тихо, хотя дом полон гостей. Сидят Поттеры: Джинни вытянула ноги, щурит карие глаза, солнцу подмигивает, за детьми смотрит. Малышка Лили бодро ползает по высокой траве вместе с Хьюго под бдительным присмотром старшего брата Джеймса, время от времени порываясь засунуть себе в рот то цветок, то какой-нибудь камешек. Гарри с Роном увлеченно судачат о том, кто в этом году возьмет кубок Премьер-лиги по квиддичу, а Гермиона, похоже, спит у мужа на плече — первое летнее солнышко разморило всех, убаюкало, навеяло лень и теплые вязкие сны. Тори смотрит на противоположную сторону деревянного стола, за которым расселись все сейчас в саду, и взгляд натыкается на Драко и Луну. Они склонились друг к другу — две белесые головы — и шепчутся о чем-то, только им понятном, хихикают, прикрывая рты ладошками, чтобы не разбудить уморенную Гермиону, переглядываются, а в глазах — чертики озорные пляшут. Астория поспешно отворачивается, пытаясь подавить приступ отчаянья и плохого настроения.

— Джинни, а вы уже решили, где отпуск в этом году проводить будете? — спрашивает миссис Малфой у рыжей подруги, чтобы хоть как-то отвлечься от никому не нужных мыслей.

— Ага, — отвечает за жену Гарри, отвернувшись от Рона. — Давно уже решили. В этом году — точно на море! Детей бабушке с дедушкой сплавим, а сами отдохнем на славу — на пляже поваляемся, в море купаться будем до посинения, медуз там ловить...

— После вашего последнего отдыха на море появилась Лили. Вы успокоитесь когда-нибудь, кролики? — полушутливо отзывается с того конца стола Драко, и Луна прыскает от смеху. Зараза.

— Завидуй молча, бледнолицый друг. Кому-кому, а тебе немного загара точно бы не помешало. Море — это же прекрасно!

— Поттер, по-моему, ты оборзел в конец, — говорит вдруг Джинни и по ее тону сразу понятно — Гарри облажался не по-детски.

— Чего это? — растеряно лохматит волосы заместитель главного аврора Британии.

— А того, что ни о каком море мы не договаривались! Мы же думали лететь в Румынию, к Чарли! Он ведь еще зимой приглашал на драконах кататься! Там же у них новый выводок вылупился, они же пока совсем ручные — потом такого шанса не будет! Я уже о международных порталах в Министерстве договорилась!

— И когда только успела? — удивленно поднимает брови Гарри, но тут же идет в атаку: — Ты меня, конечно, извини, но мне всяких прожорливых рептилий, опасных для жизни, и на работе хватает, а в отпуске я хочу отдыхать.

— Ничего они не опасные! Им по четыре-пять месяцев всего лишь, милые и добрые существа! А на море твоем тоска смертная, видеть его больше не хочу! — вскакивает рыжая на ноги, скрестив руки на груди. Парень тоже медленно поднимается, не желая отступать.

— Ты иногда говоришь как Хагрид! Это драконы-то — милые и добрые существа?

— Вы чего разорались, словно боггарта увидели? — сонно бормочет Гермиона, отклеившись, наконец, от Ронова плеча и протирая глаза.

— Твой лучший друг пытается устроить мне еще один отпуск под девизом «Не умри от скуки, если сможешь!» — возмущенно фыркает Джинни, сдувая упавшую на глаза челку.

— А твоя лучшая подруга рассчитывает стать завтраком для «ручного и безобидного» дракона!

— Мои лучшие друзья — идиоты, — грустно резюмирует Гермиона, но ее тут же перебивает пронзительный визг. Резко повернув голову к источнику крика, девушка бледнеет в мгновение ока: — Мерлин, Рози, что у тебя на голове?!

К родителям со скоростью света приближается неразлучное трио: Альбус Северус Поттер и Скорпиус Малфой несутся, не чувствуя ног, и на лицах их написан такой неимоверный ужас, что понятно сразу — эти неугомонные снова всунули свой нос куда не надо. А в авангарде бежит Роуз Уизли, она визжит и захлебывается слезами, мотает головой и размахивает маленькими ручонками. И это не странно, ведь на голове у малышки красуется ярко-зеленый осьминог.

— Фините Инкантатем! — выкрикивает Рон, и морское чудище кислотного оттенка растворяется в воздухе, а Гермиона тут же подхватывает ревущую дочь на руки.

— Тихо, тихо, успокойся, видишь — нет уже ничего! Кто-нибудь, наколдуйте же зеркало, успокойте ребенка!

Зеркало тут же появляется, повинуясь взмаху палочки Астории. Рози, еще немного похныкав, успокаивается, но все равно не отпускает маму и на мгновение, обвив руками ее шею.

— Они наколдовали зеленого осьминога? Без палочки? Стихийной магией?! И это в два года с хвостиком?! Вы серьезно?! — Драко задумчиво чешет затылок и недоуменно переводит взгляд с одного мальца на другого. Мальчишки так и застыли в нескольких шагах, не решаясь подойти ближе. — Ну, и у кого это такая больная фантазия?

Мальчики, синхронно переглянувшись, так же синхронно и без единого слова ткнули пальцами друг в друга.

— Эй, ну вы же друзья, вы должны, наоборот, выгораживать друг друга! — бурчит Гарри, и дети, снова переглянувшись, снова синхронно и уверенно ткнули пальцами, указывая на себя. А Рози, спрятав лицо в маминых волосах, едва слышно бормочет:

— Плосто я хотела осьмиску...

— С ума сойти, — констатировал Рон, снова садясь в кресло. — Одна захотела осьминожку, два других оболтуса каким-то образом его ей наколдовали. Прямо на голову. Зеленого. Зашибись. Мне кажется, или этот мир сошел с ума?

— Определенно, — соглашается с братом Джинни и тут же грозно обращается к сыну: — Альбус Северус, если ты отойдешь от меня сегодня дальше, чем на пять метров, пеняй на себя!

— Мне иногда даже страшно от того, какие они умные, — тянет Малфой, делая глоток лимонада. — Мне кажется, мы не были такими смышлеными.

— Уж ты точно особым умом не блистал, — хихикает тихонько Гермиона, — вплоть до самого университета.

— Грейнджер, ты просто была несколько ослеплена моей внешней красотой, что не могла оценить блистательного ума, — лениво отмахивается Драко и обращается к Поттерам: — Ну, так что там с отпуском-то?

— Ну кто тебя за язык тянул, — мученически возводит глаза к небу Гарри. — Джин, давай дома все решим...

— Нет, давай все решим сейчас! Мне нужны свидетели, если ты вдруг снова дашь задний ход!

— А вы разыграйте как-то отпуск. Монетку бросьте, в плюй-камни, в шахматы или что-то вроде того... — откликается Астория, и Поттер оживленно кивает:

— Давай монетку бросим, действительно! Почему нет?

— Как по-взрослому... — тянет презрительно Джинни. — У меня есть идея получше.

— Ну и какая же?

— Квиддич.

— Мальчики против девочек? — в зеленых глазах просто море надежды и предвкушения, но жена только ухмыляется:

— Чтобы в твоей команде было три игрока факультетских команд, а в моей — Гермиона, что на метле держится только под страхом смерти, Тори, которую я летающей вообще никогда не видела и Луна, незабываемый комментаторский талант которой я до сих пор забыть не могу? Поттер, тебе не слишком жирно будет?

— Я пас, — откликается сразу Скамандер. — Летаю не очень, да и Астория не захочет играть со мной в одной команде.

— Это еще почему? — удивленно вздергивает брови Драко, и Астория чувствует, что сейчас произойдет непоправимое.

— Я ей не нравлюсь. Она думает, что ты в меня до сих пор влюблен, — спокойно отвечает Луна, одевая ярко-фиолетовые очки и откидываясь на спинку кресла. — Так что я лучше с земли понаблюдаю. Да и за мелкими присмотреть нужно.

И Тори думает, что сейчас сгорит от стыда. А чего ты хотела? Это же Луна — ее непосредственность и прямота загоняет в тупик всех окружающих с первого курса Хогвартса. Теперь главное не смотреть на Драко, не смотреть на Драко, ни в коем случае не смотреть! И собственные пальцы вдруг становятся страх, какими интересными.

— И ничего я не под страхом смерти на метле держусь. Меня просто пнуть под зад сильнее надо — быстрее всех полечу, — изрекает задумчиво Гермиона, и от дружного хохота напряженная тишина лопается, словно воздушный шарик от легкого укола иголкой.

— Я предлагаю — пусть каждый из нас наберет себе команду. Играем три на три. Вратарь, охотник и ловец, без бладжеров и бит как-нибудь обойдемся. Играем сорок минут, если за это время ни один из ловцов не ловит снитч, тогда победитель определяется количеством очков. Идет?

— Идет! — Гарри с готовностью пожимает протянутую ему узкую женскую ладонь. — Тебе конец, женщина! Готовь крем для загара!

— Это мы еще посмотрим, — улыбается Джинни задорно и резво выходит на середину лужайки, подбирая длинные волосы в высокий хвост. — Ну что, начнем? Кто первый?

— Маленьких нужно пропускать вперед, выбирай! — улыбается Гарри, становясь напротив и скрестив руки на груди.

— Да без проблем! Малфой, дите подземелья, иди ко мне, радость моя.

— Вообще-то, я твой брат! — возмущенно восклицает Рон, норовясь надуться, пока довольный жизнью Драко становится чуть позади рыжей подруги.

— Не боись, дружище, ты в моей команде! А моя команда — это команда победителей!

— Тори, будешь со мной, — незамедлительно делает свой выбор миссис Поттер, и тут уже приходит время возмущаться Гермионе:

— Вообще-то, я твоя лучшая подруга!

— Прости, как летаешь ты, я видела, а как Тори — нет. Неустанно верю в лучшее, — виновато пожимает плечами Джинни и тут же обращается к своим: — Я охотник, Малфой — ловец, Астория — следи за кольцами. Если уж тебе хватает силы и ловкости управляться со Скорпиусом, то и с ними проблем не будет. Они поставят охотником Гермиону, у нее нет шансов против меня, так что много работы не будет. Малфой, гляди в оба. Если упустишь снитч и в этот раз — в жизни больше Гарри к тебе на пьянку не отпущу! Слизняки, родные мои, не подведите! На кону ведь — драконы!

Они взмывают вверх молниеносно — даже Гермиона, хотя она то и дело поглядывает панически вниз и цепляется левой рукой за древко метлы, боясь отпустить его и на секунду. Свисток — и начинается игра.

Да что там игра! Настоящее дерби! Схватка не на жизнь, а на смерть! Поттер носится над полем черным смерчем, выискивая глазами заветный золотистый мячик, Джинни — молнией мечется от своих колец к вражеским, быстро подключив к атаке и хладнокровного Малфоя. Астория не сводит напряженного взгляда с квоффла, который то и дело перелетает из рук в руки — Драко — Джинни — Рон — Гермиона... И все кружится, вертится... Изголодавшиеся за простыми детскими играми взрослые летают так, как будто им снова по тринадцать лет и в этом мире нет ничего важнее того, чья команда сегодня одержит верх.

И как ни странно первый мяч забивает Рон — совершенно случайно. После очередного крученого броска Джинни он слишком уж сильно отбивает квоффл метлой, Астория успевает среагировать, но удар оказывается таким мощным, что метлу девушки заносит в сторону, а мяч попадает прямо в левое кольцо.

— Тори, жива? — кричит Драко перепугано с того края поля.

— Жива, больше так не облажаюсь, — отвечает она и вбрасывает квоффл обратно в игру.

Джинни быстро сравнивает счет, а Малфой через несколько минут обворовывает Гермиону и выводит свою команду вперед. Они парят над полем, одержимые духом соперничества и дружбы, они прорываются стремительно к кольцам, отбивают самоотверженно мячи, кричат что-то в запале... И когда оба ловца ныряют в крутейшее пике, заприметив маленький проворный шарик, остальные игроки на мгновенье замирают. Два парня, два вечных соперника, несутся с безумной скоростью к земле, ведь снитч висит в воздухе, задевая своими крылышками траву. И никто и не думает останавливаться, слишком многое сейчас на кону, и Астория чувствует, как сердце камнем падает вниз: «Расшибется ведь, балбес!»

И он действительно расшибается. Опередив Гарри на полкорпуса, прыгает со своей метлы на землю, и вот уже трепыхает обессилено крылышками заветный мячик в его руке. А Гарри наваливается на него сверху, спрыгнув с метлы на долю секунды позже.

— Избранный, мечты сбываются, — сдавлено ржет Драко, не разжимая пальцев. — Я сделал тебя в квиддич! Не видать тебе в этом году моря, как собственных ушей!

И Астория уже мчится к ним, стаскивая вратарские перчатки, летит к нему, на ходу соскальзывая с метлы, спихивая Поттера со своего благоверного, запрыгивая на него, ощупывая, зацеловывая — цел ли? Не сломал ли себе чего-нибудь в этой сумасшедшей гонке?

— Мечты сбываются, Тори, — смеется он, сгребая ее в свои объятия, — теперь можно и умереть спокойно.

— Я тебе умру! Я тебе так умру, что мало не покажется! — грозит она ему кулаком и целует жарко. А рядом уже наваливается на своего героя радостная, смеющаяся Джинни, щекочет его, ластится рыжей теплой кошкой. И Рон с Гермионой приземляются рядом, и все они образовывают одну большую галдящую и хохочующую кучу.

— Смотрите, смотрите! — восклицает вдруг Гарри и показывает рукой влево. Все, как по команде, поворачивают головы и застывают, ведь там...

Столпились у края поля дети. Близнецы Скамандеры — два человечка и одно лицо, растрепанный и взъерошенный Ал — уменьшенная копия отца, только очков не хватает на носу. Скорпиус с бледным личиком, измазанным чем-то, подозрительно напоминающем шоколад. Рози Уизли, рыжая кудрявая девочка-солнышко, которая так хотела сегодня увидеть «осьминоску». Джеймс — выше всех остальных чуть не на голову, с побитыми коленками и расквашенным накануне носом. И маленькая Лили стоит, немного шатаясь и смеясь-заливаясь, держится за руку Джеймса. Она смотрит на родителей, таких нелепо-несуразных сейчас, таких по-детски искренних, и в огромных зеленущих глазенках ее плещется восторг.

— Лилс, малютка, иди к маме! — зовет Джинни и протягивает руки навстречу дочери. И малютка улыбается еще шире, на весь свой зубатый рот, отпускает руку брата и делает несколько неуверенных маленьких шажков к замершим родителям. А потом еще несколько. И еще. И плюхается на траву, поднимает голову, и в ее глазах — даже намека нет на слезы. А вот Джинни плачет. От счастья.

И уже потом, поздним вечером, когда гости отбыли все по своим собственным домам, когда вредина-Скорпиус наконец-то уснул крепким детским сном в своей кровати, только когда уставшие родители нырнули под простыни, Драко обнимает Асторию сзади крепко-крепко, прижимает к себе как можно сильнее, шепчет горячо, зарываясь носом в ее длинные золотые волосы:

— Ты что, правда, меня к Луне ревнуешь? Дурочка моя... Куда же я от тебя... Ты же мне еще дочь не родила...

«И вправду — дурочка», — думает Тори, переплетаясь с Драко пальцами.

Летняя ночь накрывает Малфой-мэнор легким мягким одеялом.