Плохие (джен)

— Ну, наконец-то, проснулась!

Лили почувствовала, как чьи-то холодные ладони ложатся на её щеки. Едва разлепив глаза, она различила взъерошенную Алисию, сидевшую на краю кровати в оранжевой мантии.

Затем её спихнул Джеймс и наклонился над ней, в упор разглядывая лицо. Ощутив себя не в своей тарелке, Лили просто закрыла глаза и натянула на лицо одеяло, услышав спокойный вздох Джеймса:

— Хоть лицо в порядке — остальное не важно.

— Да ладно, ты серьезно? — с сарказмом произнес Малфой. — Подумаешь, шок, синяк во всю грудь и шею, волосы и лицо в белой краске, остальное, блять, не важно.

— Ты можешь хоть раз не ругнуться в приличном месте? — осведомился как бы «ненароком» Фред.

Лили так и видела, как Скорпиус повернулся вокруг себя и уставился на Фреда, как на полное ничтожество, Алисия театрально приподняла брови, а Джеймс хитро улыбнулся — почему у них все происходит как по сценарию?

— Я, конечно, понимаю, что интересую большую женскую часть Хогвартса, но ты мог бы умереть свой пыл насчет моего красноречия, Уизли, — ядовито произнес Малфой, — я одним с собой полом не интересуюсь. — Видимо, Фред собирался что-то сказать, потому что Скорпиус поспешно добавил, испортив всю остроту и желчь своей фразы. — И почему никого не интересует больная? Помфри вызывает Поттер, покажи нам свое личико!

Лили резко откинула с лица одеяло и тут же спросила:

— Родители знают о чем-нибудь?

Именно в этот момент она могла думать о том, что мог ответить кузен этому тупоголовому Малфою, как бы их могла разнимать Алисия и чтобы ляпнул её брат, но благоразумие брало верх — родителей всегда оповещают раньше о травмах, это Лили по себе знает. Она не раз писала родителям об очередном матче Альбуса и его печальном исходе, но те говорили, что всё прекрасно знают, хотя её сова прилетала к ним за несколько часов.

Фред и Джеймс быстро переглянулись — сейчас они соврут ей. Они всегда так переглядывались с Джеймсом, когда собиралась напропалую врать родителям — напряженно, долго, а затем искусственно улыбались, как куклы в магазине дяди Джорджа.

— Джеймс, — девушка сжала край одеяла, — так они знают о чем-нибудь?

Тот сначала потрогал рукой шею, посмотрел на стену, затем на потолок, а уже потом на сестру. Он открыл рот, но вместо него затараторила Алисия:

— Вот ведь парни, мнутся как девки, я бы раза четыре успела умереть, пока ты тут пейзаж за окном рассматривал, Поттер! Короче, как только этот маленький пиздюк вырубил тебя банкой с краской, Фред с этим наркоманом отнесли тебя в больничное крыло, а я оттаскивала Малфоя от парнишки, которого он успел поймать и едва не убил. Пока ты была без сознания, МакГонагалл начала наводить порядок — старосты ищут по своим факультетов этих воришек, а Филч прибавил нам ещё, — она неопределенно взмахнула рукой, — 160 часов работ. У меня такое чувство, что когда мы закончим 7 курс, то всё равно будем возвращаться убирать мусор за этими мелкими свиньями.

— Да ты просто гениальна, Лонгботтом! — Малфой закатил глаза к потолку. — Трелони бы тобой гордилась, но, будь так любезна, ответь Поттер в юбке на заданный вопрос.

— Да ты просто гениален, Малфой, — Алисия медленно развернулась к нему, — неужели и так не ясно, что первым делом МакГонагалл оповестила родителей, а потом Альбуса с Розой и остальных Уизли?

Лили вновь закрыла глаза и натянула на голову одеяло. Все её худшие опасения сбылись в один миг — сначала все узнали о том, что она на отработках, а потом о том, что в первый же день она оказалась в больничном крыле. И что теперь с ней будет? То же самое, что и с Джеймсом? Но Джеймс не заслужил такого отношения к себе, впрочем, как и она.

— Эй, Лили, успокойся, — она почувствовала прохладные руки Алисии, касающиеся её лба через одеяло, — ничего хуже уже не будет. На радость Джеймса тебя не искалечили, а у меня конфисковали палочку, так что на занятия вообще можно не ходить, только на отработку. Ну, пускай Малфою тот строптивый мальчишка яйца ногой чуть не отбил, это зрелище того стоило.

Девушка выглянула из-под одеяла:

— Что, серьезно?

— Да я чуть не умер, — Скорпиус в мгновение ока оказался у постели больной, приложив ко лбу тыльную сторону ладони. — Миллионы искр посыпались из моих глаз, но острая боль не смогла искалечить меня или заставить остановиться на пути к этому исчадию ада, которого я собирался побороть в яростной и неистовой схватке...

Фред расхохотался. Он стоял, подперев собой стену и скрестив руки на груди, напоминая аврора при исполнении, если бы не перебинтованные руки и сшитая рана под глазом, свидетельствовавшие о его недавней драке.

Только сейчас она заметила, что он стоит рядом с растрепанным и взъерошенным Джеймсом, готовым вскочить в любую минуту. Никто не мог сказать, почему эти двое детей героев стали «плохими» детьми, разве что можно было попробовать разобраться, что их к этому привело. Да и всех остальных тоже — Лили не могла вспомнить, с какого курса постоянно лицезрела Малфоя в оранжевой мантии.

— Подробности оставь для своей подружки, извращенец, — с отвращением произнесла Алисия, поворачиваясь к Лили. — Если тебе что-нибудь понадобится, кричи, ори, топай руками и ногами, я приду.

— Скорее она вызовет демона, чем ты приползешь к ней из гриффиндорской башни, — фыркнул Малфой, отходя от кровати больной. — О, сморите-ка, вся семья в сборе!

Растрепанные рыжие пышные волосы, словно нимб, тут же исчезли за углом коморки мадам Помфри. Послышалась ругань, чей-то злобный и настойчивый шепот, а затем показались Роза и Альбус.

Роза, как всегда, держалась на высоте — в руках книга, форма с иголочки, гольфы одинаковый длины и вид такой, будто это они подглядывали за ней, а не она за ними. Трудно поверить, что голубые глаза дяди Рона достались Розе. С её чопорностью этот цвет цикория не вязался.

А Ал выглядел так, как будто Роза вытянула его из кровати посредине ночи. Неровно застегнутая черная кофта, мятый воротник рубашки и спутанные волосы, словно он всю свою жизнь бежит против ветра.

— Что, оставить вас наедине? — Осведомился Малфой, стряхивая с мантии невидимые пылинки. — Семейное единение или окончательный разрыв? Горе, слезы или улыбки с примесью понимания? Только здесь и только сейчас!

Под тяжелым взглядом Джеймса Скорпиус заткнулся и, утянув за собой Алисию, скрылся за углом каморки мадам Помфри — иногда он выключает идиота внутри себя и становится нормальным, но уж больно это редко происходит.

Повисло липкое и неприятное молчание. Лили теребила кончики своих рыжих волос, Фред хмуро смотрел в пол, Джеймс сел на стул около кровати. Лишь Роза чувствовала себя невозмутимо, оглядев родственников взглядом МакГонагалл.

— Как ты себя чувствуешь, Лили? — Сухо поинтересовалась кузина.

Та лишь неопределенно пожала плечами. Ей не хотелось сейчас говорить с Розой или Альбусом, а просто накрыться одеялом и долго лежать, глядя в темноту. Она чувствовала, как Роуз принесла с собой атмосферу серьезности и негатива, а Альбус лишь заставлял думать, что он очередной подкаблучник и мямля.

— Я написала родителям о том, что произошло, — кажется, Лили слышала, как её сердце ударилось о ребра. — Пока они не ответили, но, чувствую, что профессор МакГонагалл позаботится о том, чтобы решить эту проблему в кротчайшие строки.

— Проблему? А если бы он ей этой банкой краски мозги вышиб? — Звонко произнес Джеймс. — Ты бы тоже сказала, что эту проблему можно решить?!

Роза повернулась к Джеймсу с нескрываемым раздражением и презрением. Она выглядела так, как будто только что заметила кузена и то, была готова фыркнуть, лишь бы он растворился. Лили сжала край одеяла — она терпеть не могла, когда кто-нибудь из родственников так вел с себя с Джеймсом или Фредом.

— Не цепляйся к словами, Джеймс Сириус. Лили жива и, слава Мерлину, не покалечена, а ты мог бы не портить её своим наркоманским влиянием — смотри, что из этого вышло. Лили теперь тоже носит оранжевую мантию, вынуждена выслушивать этого Малфоя с Лонгботтом и тратить свое время на общественные работы, когда могла заниматься или играть в квиддич!

Джеймс вспыхнул, встряхнул головой, словно боевой петух, и пристально посмотрел на кузину горящими глазами, готовый разразиться нецензурной тирадой, но Лили лишь выдавила из себя:

— Джеймс тут не причем, Роуз. Я не по его мановению врезала Забини, это было мое личное желание. По-твоему, я должна выслушивать гадости от неё?

— Но зачем, Лили?! — Роза резко повернулась к кузине. — Вы могли решить все как цивилизованные и воспитанные люди, ведь...

Поттер выпрямилась. Эту тираду она уже слышала, и второй раз внимать этим бредням не собиралась.

— Я её ударила и нечего меня за это корить. Что сделано, то сделано, и, как видишь, — Лили обвела рукой пустующие койки, — Персефоны тут уже нет, поправилась бедняжечка. Да и мне понравилось на общественных работах, знаешь, отрезвляет! Глядя на такую, как ты, мне хочется книгами блеваться, лишь бы не покрыться библиотечной пылью и не носить эти дурацкие плотные гольфы, а если ещё взять во внимание, как ты презираешь своих кузенов, то, определенно, есть от чего пустить скупую слезу!

Роза вспыхнула, поравнявшись цветом лица со своими волосами. Повертев головой из стороны в сторону, она укорительно взглянула на Фреда, а затем отчеканила низким и хриплым голосом:

— Я думала, что могу что-то исправить, но нет, уже поздно. Этот наркоман вывернул твои мозги наизнанку, а может и заставил тебя нанюхаться этой зеленой дури, — она сделала неопределенный жест рукой. — Пошли отсюда, Ал. Лили мы тоже потеряли.

Альбус долго и пристально смотрел на сестру. Ей казалось, что он пытается найти в ней какие-то кардинальные изменения, вроде бритого виска, татуировки голого Мерлина на шее или пирсинга через всё лицо, но не находит. Эта всё та же его сестра, которая любит ходить зимой по дому в шерстяных носках, делать невообразимые прически и смотрит с папой маггловские сериалы про вампиров, высмеивая каждый кадр.

— Альбус, — голос Розы готов был в любой момент лопнуть, разорваться, а она сама напоминала решительного и одновременного жалобного щенка, которого вот-вот пнут.

— Давай, иди вместе с ней, — Фред оттолкнулся от стены, — ведь мы потерянные детишки, которые испортят ещё одного Поттера. Ведь мы деремся, нюхаем эльфийский порошок и зажигаем в Хогсмиде, пока вы торчите в библиотеке, ловя кайф от занюхивания библиотечной пыли. Давай, Ал, вали отсюда, а то вдруг тебе передастся зеленая херь в кармане Джеймса воздушно-капельным путем, и ты навсегда останешься отбросом общества вроде нас.

— Ну, наконец-то ты это признал, Фред, — выражение лица у Розы было таким, как будто произношения их имен были для неё подобны глотку яда. — Идем, Ал.

Немного помявшись, Альбус, подошел к Лили и тронул её за плечо, проверяя, живая ли она и не растает, если он уйдет. Девушка чувствовала, как в груди знакомо защемило, когда брат с кузиной скрылись за углом коморки, который она уже успела возненавидеть. Он даже не оглянулся на них. Фред и Джеймс проводили родственников немного озлобленными и одновременно печальными взглядами.

— И в кого она такая ебанутая? — Выплюнул Фред, с хрустом сжимая и разжимая кулаки. — Вроде её родители вполне ничего, а она какая-то со странностями.

— Девушка со странностями, — вздохнул Джеймс, — это сущее наказание. Тебе действительно нравятся общественные работы?

— На них нет Розы, — Лили чувствовала, как её трясет от злобы и негодования, — это уже праздник. Теперь я понимаю, каково это, приезжать домой на каникулы, а там целая семья Роз, которые лезут не в свое дело.

Фред и Джеймс быстро переглянулись.

— Пора бы тебе отдохнуть от нас, — молвил Фред, криво улыбаясь — Лили ни разу не видела, чтобы он улыбался по-настоящему.

— Не парься из-за Ала, я с самого начала знал, что он придурок, — заметил Джеймс, улыбаясь на прощание. — Спокойной ночи, сестричка. Завтра будет новый день, новая пища для размышлений. Торжественно клянусь, что притащу тебе твой любимый пудинг с завтрака.

Лили лишь кивнула, обдумывая произошедшее. Сейчас она чувствовала, насколько вымоталась разговаривать, думать и переживать — стоило её голове коснуться подушки, как она провалилась в забытье, окутанная цветными снами и мирами, где нет никаких проблем и Роз со своими нравоучениями.