И в горе и в радости... (гет)

Драко резко открыл глаза и сел на кровати. Что-то было не так. В мэноре стало слишком тихо. Хотя, судя по солнцу, которое заглядывало в окно, уже наступил полдень, а малышка Диона всегда просыпалась ни свет ни заря.

Драко встал и оделся. Очень тихо. По спине побежали мурашки.

Почувствовав неладное, юноша выбежал в коридор и спустился в гостиную.

Чёрное... Шторы чёрные, накидки на мебели чёрные. Нарцисса стоит в чёрном платье и грустно смотрит в пол. Люциус в чёрном фраке стоит у стола и с силой сжимает свою трость. Гермиона... в чёрном длинном платье, с вуалью на волосах, стоит на коленях рядом с небольшим чёрным мраморным гробом и плачет.

Драко замер и тяжело задышал.

— Мама?..

Нарцисса взглянула на сына глазами полными горя и чуть отошла в сторону. Драко приблизился к Гермионе и заглянул за её плечо...

— Диона! — оттолкнув Гермиону, он встал на колени рядом с гробом и осторожно взял дочь на руки. Такая холодная... Не живая... — Диона. Как же так?!

Гермиона сидела на холодном полу и не могла сдержать слез. Драко притянул её к себе и поцеловал в мягкие волосы, скрытые противной черной вуалью.

— Диона, за что?! — слезы потекли по щекам юноши, капая на его безукоризненную белую рубашку. Вмиг она превратилась в мокрую тряпку. Нарцисса протянула сыну другую рубашку, только черного цвета и замогильным голосом произнесла:

— Драко, надевай. Ты должен почтить память умершей дочери.

— Нет! — закричал юноша, изо всех сил прижимая к себе дочь и...

Проснулся. Сон. Это был всего лишь страшный сон. Откинув подушку, которую он сжимал в объятиях, Драко встал и пошел в ванную. Быстро ополоснув лицо, он взглянул на себя в зеркало и ужаснулся: щетина, которая появилась на его щеках, говорила о том, что он сильно себя запустил. Так дело не пойдет.

Драко быстро привел себя в порядок и спустился в столовую, чтобы позавтракать. Как всегда, мать и отец уже сидели за столом.

— Доброе утро, Драко!

Нарцисса нежно улыбнулась, и Драко вздрогнул, вспомнив грустные глаза матери в своем сне. Она достаточно настрадалась, и он не хотел, чтобы эта милая женщина страдала ещё.

— Прости меня за вчерашнее. — Драко сел на свое место и принялся за еду, которую ему уже наложила Минни.

— Ничего страшного, милый.

Люциус мельком посмотрел на сына и продолжил читать газету. Драко попросил еще один экземпляр для себя.

— Где Гермиона? — спросила Нарцисса у сына. Драко пожал плечами.

— Не знаю. Наверно, ещё спит.

— Ей трудно сейчас приходится. — Нарцисса наблюдала за реакцией сына, но её не последовало. — Драко, ты должен быть сейчас рядом с ней. Ты — её муж.

Драко смял газету и бросил на стол.

— Я рассказал тебе, почему мы стали мужем и женой. Я не хотел этого. Она тоже.

— Драко...

— Хватит! — Юноша встал, опрокинув стул. Нарцисса вопросительно выгнула бровь.

— Драко, ты ведешь себя неразумно! Гермиона — мать твоего ребенка! Ты должен проявлять к ней хоть каплю уважения!

Нарцисса разозлилась не на шутку и Драко на мгновение испугался.

— Я растила не такого сына! Я растила благородного и гордого, уважающего традиции и обычаи своей семьи! Сейчас я вижу, что ты совершено другой! И я разочарована. — Нарцисса отложила салфетку и встала вслед за сыном. — Гермиона больна. У неё сильный жар и сегодня, рано утром, её отправили в Сент-Мунго.

С этими словами Нарцисса вышла из столовой, а Драко так и остался стоять у стола, осмысливая услышанное.

Вся его семья странным образом заболела, и не было лекарства от этой болезни. Драко сжал кулаки и на его лице заходили желваки. Люциус усмехнулся, наблюдая за сыном.

— Ты же ничем не сможешь им помочь. Уверен, они в скором времени умрут.

— Ты! — Драко подскочил к отцу и схватил его за грудки. — Это ты подстроил! Ты же так ненавидишь грязнокровку, и решил, что можно ненавидеть её дочь? Ты думал, я не догадаюсь, кто это сделал?!

Люциус легко откинул от себя сына и поправил рубашку.

— Что ты защищаешь её? Если бы не эта грязнокровка, то мы бы сейчас были счастливы и служили Темному Лорду!

— Замолчи! — Драко вдруг рассвирепел и набросился на отца. — Ты на свободе только благодаря этой самой грязнокровке! И, между прочим, её зовут Гермиона!

Выбежав из столовой, Драко побежал прямиком к себе в спальню. Так он забежал в ванную и закрыл двери. Подошел к зеркалу, посмотрелся в него. Затем со всей силы ударил по нему кулаком. Осколки разлетелись по всей ванной, но Драко не замечал. Он смотрел на кровь, которая струйкой стекала по его пальцам и капала на пол.

Надо отправиться в Сент-Мунго. Навестить жену и дочь.

Юноша нахмурился. С каких это пор он, Драко Малфой, беспокоится о Грейнджер?

Она мать Дионы, поэтому он беспокоится. Если с Гермионой что-то случится, кто будет растить и воспитывать малышку? Только настоящая мать может дать ребенку все самое необходимое, в том числе нежность и любовь.

Драко включил воду, смыл кровь с рук и ополоснул лицо. Холодная вода отрезвила его. Выключив воду, Драко вытерся полотенцем. В голове мелькала мысль: нужно отправиться в Сент-Мунго.

Долго размышлять юноша не стал. Не стал выяснять, откуда такая мысль пришла в его голову, почему ему нужно в больницу. Просто надо.

Надев новую чистую рубашку, Драко направился к выходу.

* * *

Гермиона почувствовала на своем лице чьи-то руки, но глаза не открыла. Слишком больно.

— Как ты?

Гермиона вздрогнула. Такой тихий, но твердый голос мог принадлежать только одному человеку. Её мужу.

Слегка кивнув, всё также не открывая глаз, Гермиона вздохнула.

— Мне так больно. Еще никогда я не испытывала такой боли.

И она не обманула. Даже когда девушку пытала безумная Лестрейндж, такой сильной боли не было. Тогда Гермиона могла видеть и спокойно дышать. Сейчас каждый вздох сопровождался волной боли.

Драко закрыл глаза и попытался успокоиться. Он проклинал отца на чем свет стоит, но понимал, что сам ничего не сможет сделать.

Он тихо вышел из палаты жены и направился к палате, в которой лежала дочь.

Малышка сидела на кровати и играла с игрушками. Наверно, их принес мистер Барнс.

— Диона.

Девочка подняла голову и улыбнулась.

— Папа.

Драко подошел к дочери и поцеловал её в лоб.

— Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?

Девочка покачала головой.

— Хацю к маме!

Драко погладил дочь по кудряшкам.

— Мама сейчас спит. Она очень устала. Она придет, но чуть позже.

Диона огорчилась и опустила голову. Сердце Драко сжалось.

— Милая! Мама скоро придет!

Девочка вздохнула. Драко взял дочь на руки и принялся с ней кружить по палате. Диона громко засмеялась.

В палату заглянул мистер Барнс и покачал головой.

— Мистер Малфой, я бы не советовал так делать. Малышка еще слаба.

Драко остановился, поцеловал дочь в белокурые кудряшки и усадил её на кровать.

— Вы можете мне сказать, что случилось с моей женой?

Мистер Барнс кивнул и пригласил Драко выйти. Юноша погладил дочь по голове и вышел за доктором.

— Я не хочу вас пугать, но на девочку наложено проклятие, причем сильное.

Драко побледнел и схватил доктора за руку.

— Вы сможете от него избавиться? Диона не умрет?

— Её магия намного сильней, чем мы думали. Девочка справляется сама. Но, произошло непредвиденное: магия Дионы перенесла проклятие на того, кто прикоснулся к ней в самый неподходящий момент. На вашу жену.

— Что? — Драко провел рукой по волосам. — То есть, вы хотите сказать, что Диона в порядке?

— Не совсем. — Медик нахмурился. — Какая-то часть проклятия осталась внутри малышки. Потому что миссис Малфой и Диону связывает близкое родство. Магия не смогла перенести проклятие полностью. Но даже часть перенесенного заклятия страшна: она может убить вашу жену.

Драко тяжело вздохнул. С одной стороны он обрадовался, что Дионе уже не грозит опасность. Но с другой — опасность грозит Гермионе. И это тоже не обрадовало Драко.

Гермиона — мать его дочери. Он не может спокойно сидеть и наблюдать, как она умирает. Еще утром он убедил себя, что Гермиона — идеальная мать для девочки. Она любила Диону, переживала за неё. И даже приняла на себя основную часть проклятия. Не закрылась, не отвергла. Приняла.

Слезы начали наворачиваться на глаза Драко, но он со злостью смахнул их. Гермиону нужно спасти. Дионе нельзя расти без настоящей матери.

Драко быстрыми широкими шагами направился к палате, в которой лежала жена. Войдя в неё, он нерешительно остановился.

Гермиона лежала на кровати с закрытыми глазами. Лицо её было красное и опухшее, как будто она всё это время плакала.

Драко подошел к кровати и осторожно сел на краешек. Гермиона вздрогнула.

— Кто здесь?

— Это я.

Гермиона глубоко вдохнула.

— Зачем ты пришел? Посмотреть, как я мучаюсь?

Драко поморщился и прикусил губу.

— Нет... я... Мистер Барнс мне сказал...

— На мне проклятие. — Гермиона крепко зажмурилась, чтобы слезы не текли по щекам. — Я могу умереть в любой момент. Зато Диона будет жива.

— Нет! Не говори так!

Гермиона попробовала открыть глаза, но боль пронзила все её тело.

— Что не говорить?

— Ты не умрешь! Хоть проклятие и перешло с Дионы на тебя, я не дам тебе умереть. Никогда. Тебя не сможет заменить никакая другая женщина. Дионе нужна только ты.

Гермиона не смогла сдержать слезы, и они градом скатились по красным опухшим щекам.

— Как мы можем избавиться от этого проклятия? Его может снять только тот, кто наложил! Как мы его найдем?

Драко пожал плечами, забыв, что Гермиона не может увидеть его жест.

Поняв свою оплошность, он поспешил исправиться.

— Я не знаю. Но я обязательно найду того, кто это сделал.

Гермиона отвернулась к стене.

— Я сейчас такая не красивая, да? Доктор Барнс сказал, что у меня лицо покраснело.

— Ты красивая, просто немного... болеешь.

Гермиона слабо улыбнулась.

— Иди к Дионе. Она нуждается хотя бы в одном родителе.

Драко нахмурился и осторожно, не смело, взял Гермиону за руку.

— Я ещё приду. Не скучай.

Гермиона усмехнулась.

Драко тихо вышел и прикрыл за собой дверь.

* * *

Нарцисса сидела за туалетным столиком и поправляла прическу. Люциус вошел без стука и женщина вздрогнула.

— Люциус? Что-то случилось?

Мужчина покачал головой и сел в кресло.

— Куда ты наряжаешься?

— Хочу проведать невестку с внучкой в Сент-Мунго. Пойдешь со мной?

Люциус выгнул бровь.

— Нет, и тебе не советую. С чего бы это ты стала навещать грязнокровку?

Нарцисса кинула расческу на стол и развернулась к мужу. На её аристократичном лице стали проявляться красные пятна.

— Люциус, я не понимаю твоей ненависти. Эта девочка спасла жизнь нашему сыну и тебе! И я рада, что она стала членом нашей семьи!

Люциус пренебрежительно улыбнулся и с усмешкой посмотрел на жену.

— В тебе течет плохая кровь, дорогая моя. Ты забыла, как твоя сестра вышла замуж за маггла?

Нарцисса в гневе вскочила.

— Андромеда его любила! Если бы у меня была такая же любовь, то я бы вышла за маггла. И отказалась бы от магии.

Люциус медленно встал с кресла и подошел к жене.

— Никогда не говори мне таких слов, Нарцисса.

Мужчина гневно сверкнул глазами и вышел из спальни. Нарцисса смахнула слезы с глаз и села обратно за столик. Навещать внучку и невестку она не передумала.