Hurricane (гет)

Молли Уизли быстро осмотрелась по сторонам. Ее старая одежда и испачканное лицо — не самая лучшая маскировка, но выбора не было. Женщина в очередной раз поправила смятую юбку и вышла из-за угла. В таком виде ей пришлось преодолеть несколько маггловских кварталов — любое перемещение с помощью магии могло отслеживаться, поэтому, чтобы оказаться на Косой аллее, понадобилось куда больше времени, нежели она планировала.

Растрепанные, торчащие во все стороны волосы и небольшая сумочка с документами на чужое имя. При желании, распознать ее личность не составит никакого труда, но Молли рассчитывала, что Пожиратели Смерти просто побрезгуют прикасаться к нищенке.

Постоянно оглядываясь, женщина поспешила скрыться в одной из пустынных подворотен. Только сейчас, когда ее фигуру невозможно было различить за хламом различного мусора, она почувствовала себя в безопасности. Сердце бешено колотилось, грозясь выпрыгнуть из груди, а руки судорожно искали что-то в глубине сумочки. Наконец, когда пальцы нащупали небольшой сверток, Молли позволила себе облегченно выдохнуть.

Где-то вдалеке послышался отчаянно-громкий крик боли и тут же стих — Косая аллея превратилась в разрушенное опасное гетто, волшебники старались не появляться здесь без крайней надобности, и лишь отчаянные мародеры разворовывали жалкие остатки того немногого, что уцелело после нападений Пожирателей Смерти. Вздрогнув, женщина тихо выглянула из импровизированного укрытия — кто-то шел по дороге.

— Не бойтесь, — одними губами прошептала Гермиона, — это я.

Девушка быстро нырнула в подворотню, усталая, потерянная, но настоящая, живая. На глазах Молли появились непрошеные слезы радости — до нее доходили лишь обрывочные слухи, что неразлучная троица жива. Для этой женщины они все еще оставались детьми, несправедливо лишенные детства. Детьми, которых жизнь научила убивать и не раскаиваться.

— Твой отец будет недоволен — собственный сын отказывается участвовать в нападениях на грязнокровок. Только представь, о чем он подумает, — насмешливый голос Пожирателя Смерти раздался совсем рядом с их укрытием. Казалось, достаточно протянуть руку, и можно коснуться дорогой ткани мантии. — Неужели его единственный наследник завел себе магглорожденную подружку?

— Мне все равно, — выплюнул Драко, — в любом случае, тебя это не касается.

— Тише, — Амикус Кэрроу издевательски улыбнулся и успокаивающе похлопал его по плечу, — я всего лишь пошутил. Разве может представитель такого древнейшего рода свернуть с проторенного пути?

Малфой смотрел прямо перед собой, на мгновение Гермионе показалось, что его взгляд задумчиво скользнул по ее лицу. Нет, всего лишь показалось.

— Пути? Оглянись вокруг — это конец.

— Аккуратнее, — плотоядная улыбка не сходила с губ мужчины, — нас могут услышать.

— Так пошли отсюда.

Дождавшись, пока Пожиратели Смерти скроются из виду, Молли Уизли и Гермиона осторожно выбрались из укрытия. Только сейчас девушка заметила, как сильно дрожат ее руки. Она глубоко вздохнула и заставила себя отвлечься — услышанное ей предстоит обдумать позже.

— Гермиона, я достала то, о чем ты просила. Здесь лекарства и книги, — Молли быстро сунула девушке небольшой сверток, — это все, что я смогла найти.

Ее добрая улыбка немного разбавляла ту ненависть, что сочилась сквозь водосточные трубы, выплескиваясь бессильной яростью к себе подобным. Но что может одна женщина, если воздух в Косой аллее давно пропитан приторным запахом разложения и чужим неконтролируемым страхом.

— Идем? — Драко Малфой вопросительно посмотрел на Кэрроу. Мужчина отрицательно покачал головой.

— Позже.

Тот лишь пожал плечами и трансгрессировал — у них не принято задавать вопросы. Особенно, если ответ может стоить тебе жизни.

Амикус быстро шел по улице, мало обращая внимание на царивший вокруг хаос. Какое ему дело до этих грязных вонючих оборванцев, не способных постоять за себя, не то что за свои семьи. Если бы не одно важное дело, он бы и сам с удовольствием покинул это место, последовав примеру белобрысого отпрыска Малфоев. Дело, ради которого стоило выживать в многочисленных кровопролитных стычках, ради чего стоило доказывать свою преданность психопату и рвать чужие глотки.

Гермиона же почти бежала — не хватало только, чтобы ее поймали. Повсюду пестрели колдографии разыскиваемых, они следили за ней, безмолвно крича и смешно размахивая руками. Знакомые вывески сменялись выжженными плакатами, сорванными с петель дверьми и качающимися на ветру ставнями. Все закрыто, все умерло, будто и не было того мира, в котором она впервые выбирала себе палочку и котел для уроков Зельеварения.

Оглянувшись по сторонам, Гермиона зашла в разграбленный магазин. Каждый ее шаг сопровождался протяжным скрипом старых досок, когда-то здесь продавали лучшие мантии, сейчас же искореженные манекены молча взирали на остатки былой роскоши.

Пара минут ушли на то, чтобы тщательно исследовать пол. Наконец поиски увенчались успехом — дернув проржавевшее кольцо, девушка смело спустилась в подвал. После дневного света, глаза с трудом различали очертания предметов, словно слепой котенок Гермиона озиралась по сторонам, стараясь увидеть силуэт человека, что так жаждал их встречи.

— Скажи, почему я должен предавать свою семью? Плевать на собственные убеждения и чистоту крови? — тихо прошептал мужчина, становясь позади Гермионы. Он чувствовал ее запах, ощущал едва уловимый привкус недоверия. Такая грязная, такая запретная. — Зачем мне это? Волдеморт верит мне.

— Я тоже. Верю, — вымученно улыбнулась Гермиона, — и...

— Гарри Поттер не знает, не так ли? — хищный полуоскал, Грейнджер не могла видеть его, но она чувствовала, как издевательски кривятся мужские губы.

— Ему не стоит...

— Конечно же. Разве он отпустит свою драгоценную подругу на встречу с ужасным Пожирателем Смерти?

Амикус Кэрроу. Предатель Волдеморта, перебежчик, их осведомитель. Сведения, переданные им, были бесценны. Он сам вышел на остатки Ордена, сам предложил свою помощь. Истинные побуждения, как и его мотивы, так и остались скрыты под плотной завесой сигаретного дыма. Верный пес своего жестокого хозяина, присутствующий при убийстве Дамблдора и предпочитающий говорить только с Грейнджер.

Мужчина усмехнулся, наблюдая за ее напряженной позой. Она так смешно хмурится, когда пытается понять. Их короткие встречи всегда проходили одинаково — Амикус любовался ее страхом, а грязнокровка молчала и слушала, в любой момент готовясь отразить нападение.

— Зачем... вы хотели меня видеть? — словно завороженная, Гермиона следила за тлеющей во мгле сигаретой.

— Догадайся.

Игра в кошки-мышки, в ней нет цели и выхода. Каждый хочет стать хищником и выжить, но когда ставки слишком высоки, остается лишь ходить по кругу и стараться не поворачиваться друг к другу спиной.

— Если это все, то я, пожалуй, пойду.

Мужчина тут же оказался рядом, загораживая путь и заглядывая в глаза. Разве это не чудесно, ощущение добровольной власти? Такие короткие мгновения, когда можешь быть настоящим. Мгновения, когда можно полностью раствориться в собственной целомудренной похоти.

— Руководить операцией в Блэкпуле будет Люциус Малфой, — заговорил он тихим уверенным голосом, — Советую Аврорату хорошо подготовиться — у Малфоя не очень хорошие отношения с грязнокровками.

Гермиона Грейнджер молча кивнула. Слова благодарности прозвучали бы глупо, да и разве нужны они Пожирателю Смерти? Амикус шутливо поклонился и вышел, оставив девушку в одиночестве. Темнота не пугала, она помогала спрятаться от самой себя, от собственного страха. Через два дня ей предстоит проникнуть в Малфой-мэнор. Через два дня она, возможно, умрет.

* * *

— Ладно! Перерыв на пять минут! — усиленный заклинанием, голос Невилла Лонгботтома разнесся по всей округе.

Джордж Уизли шутливо скривился и крикнул в ответ:

— Окей, дружище! Надеюсь, не все дементоры услышали твой призыв, а то мне стыдно за своего патронуса!

Флер, стоявшая рядом, звонко рассмеялась и уточнила:

— А кто у тебя?

— Рак-отшельник, — ответила за брата Джинни, падая прямо на траву, — это — шутка.

— Эй! Не смешно! — выдохнул Джордж и сел рядом. — И в кого у тебя такое отвратительное чувство юмора?

Редкие передышки были живительным глотком свободы среди нескончаемых изматывающих тренировок. День сменялся ночью, чтобы через несколько часов, когда снова забрезжит неясный рассвет, раз за разом пытаться пробить защиту магии крови.

Гермиона вытерла лицо и открыла бутылку минеральной воды. Она должна была признать, у них не получалось. Все те заклинания, что атаковали защитный купол, не могли создать ни единой бреши. Что-то шло не так.

— Как успехи? — Луна только что трансгрессировала на поляну. Ее усталый вид говорил об очередной бессонной ночи, проведенной за чтением, за пустыми попытками найти нужную информацию.

— Мы пытаемся, — пожала плечами Джинни, с неудовольствием глядя на Гермиону, — все еще пытаемся. А по мне, так лучше бы мы помогли Гарри искать хоркруксы.

Рыжеволосая девушка быстро поднялась на ноги и пошла в сторону временного лагеря.

— Не обижайся на нее, — тихо сказала Луна, — Джинни просто переживает.

Гермиона кивнула и молча обняла подругу. Как же она скучает по тем временам, когда самым страшным испытанием было не сдать экзамен на «отлично». Когда не нужно было врать друзьям, чтобы спасти им жизнь.

— Где Гермиона, черт возьми? — взревел Рон Уизли, расталкивая волшебников.

Девушка нахмурилась — она не разговаривала с Гарри и Роном с тех пор, как решили разделиться.

— Эй, да что с тобой? — только и успела произнести Гермиона, прежде чем Рон вцепился в ее плечи мертвой хваткой.

— Где ты была?

— Я встречалась с твоей матерью, — скрывать правду не имело смысла.

— Одна?!

— Прости, мои телохранители устроили забастовку, а национальная армия как-то припозднилась. Может, хватит орать?

— Да ты хоть понимаешь, насколько рисковала? — его пальцы впивались в кожу, оставляя синяки. — Где та здравомыслящая Гермиона Грейнджер, которую я знал раньше?

— Рональд Билиус Уизли, — девушка высвободилась из медвежьих объятий друга и тихо зашипела, — или вы немедленно прекращаете разговаривать со мной в таком тоне, или я...

На крики стали оборачиваться любопытные. Их заинтересованные взгляды говорили красноречивее любых слов.

— Гермиона, — уже тише продолжил Рон — Ты все-таки пойдешь в...

— В Малфой-мэнор? Если ты это имел в виду, то да. Послезавтра.

— Господи, Гермиона, я до сих пор не могу в это поверить, — рыжеволосый парень снова сорвался на крик, — это же безумие!

— Я должна попытаться, — произнесла Гермиона, но Рон уже не слышал. Он со всей силы пнул валявшийся под ногами камень и, не оглядываясь, пошел прочь.

Гарри задумчиво смотрел вдаль: на темные волны, яростно бьющиеся о скалы, на солнце, медленно уходящее за горизонт. Послезавтра он может потерять Гермиону. Вот так легко и просто, без лишнего шума и истерик, без возможности переиграть. Как привыкнуть к тому, что близкие люди готовы броситься в пекло ради не их войны?

— А что будет, если там не окажется нужной книги? Что если ее вообще не существует? — его тихий усталый голос уносил порывистый ветер. — Что тогда?

— Я не знаю, Гарри, — Гермиона отвернулась, пряча от него свои слезы, — я не знаю.

* * *

«Бесконечные поиски ни к чему не приводили. Сейчас я бы сравнил их с безумным играми в прятки, ведь остальные игроки существовали лишь в моей голове. Не имея возможности спокойно жить дальше, я впадал в состояние, подобное состоянию оборотня при полной луне.

Я становился зверем, голодным слепцом, уничтожающим все живое на своем пути. Меня молили пощадить детей, но разве я мог остановиться при виде грязной крови? Они проклинали меня, будто их отчаяние могло затмить мою единственную цель.

Потеряв счет времени, я шел по ее следам, находя лишь отголоски прошлого. И эти находки казались мне высшим благом, лучшей наградой. В те минуты мне чудилось, что я уже достаточно близко, что я еще способен удерживать над собой контроль. Мне нравилось называть это местью и желанием уничтожить. По сути же, все это являлось похотью, неконтролируемым желанием зверя при виде луны.

Проблема лишь в том, что с самого начала именно Грейнджер была для меня той самой луной, и я не заметил, как она стала частью моей жизни и ненависти...»

Потерянные записи Л.М.