Что ты выберешь? (джен)

Тем утром Гарри разбудил звук падающего предмета, который разнеся прямо у него над ухом. С трудом разлепив глаза и натянув очки, он уставился на Рона. Тот торопливо поднял с пола чернильницу и виновато поглядел на Гарри.

— Прости, что разбудил. Ты же знаешь, как тяжело собрать чемодан перед школой.

Гарри возвел очи горе. Похоже, они с Гермионой были единственными, кто собрал свои чемоданы еще вчера вечером. Как обычно, первое сентября в доме его друга началось настоящим хаосом.

Когда он спустился к завтраку, все уже более или менее успокоились. Сразу же после еды они все направились на вокзал под неусыпным наблюдением авроров. Удивительно, как быстро Министерство сменило свое мнение по отношению к Поттеру. Вообще, Гарри ненавидел все эти политические махинации. Он не раз мечтал, что в один прекрасный момент проснется обычным подростком, на плечах которого не лежит тяжелый груз пророчества. Он мечтал, что не надо будет воевать, бороться за свою жизнь каждую секунду, что вокруг него наконец-то перестанут умирать близкие люди. Что он будет просто Гарри, таким же незаметным, как и до одиннадцати лет. Но он сам стыдился своих желаний, ведь на него надеялась вся магическая Британия. Имел ли он право их подвести? Да и не оставит никогда Волдеморт в покое подростка, способного его уничтожить. Предаваясь таким несчастливым мыслям, Гарри и не заметил, что они уже добрались до вокзала. Короткое прощание — и вот уже они вчетвером, Гарри, Рон, Гермиона и присоединившаяся к ним Джинни, сидели в купе. Как только поезд тронулся, к ним зашла Полумна, а чуть позже — Невилл. Разумеется, они хотели поднять разговор на тему битвы в Министерстве, но Луна, понимавшая Гарри, как никто другой, тактично увела беседу в нейтральное русло.

— А вы знаете, что в этом году новым преподавателем защиты от темных искусств станет наш «обожаемый» зельевар?

— Что?! — Гарри чуть не съехал с сидения от такой новости.

А Рон так и вообще побледнел, как полотно:

— Надеюсь, ты сейчас так пошутила? Пошутила ведь?

— Нет, а что в этом такого? — как обычно, мисс Лагвуд абсолютно не беспокоило то, что касалось обычной повседневной жизни.

— Ты еще спрашиваешь? — Гарри готов был взорваться. — Нет, ну он точно совесть потерял! Правильно, надо же придумать, как еще больше мне жизнь испоганить. Что может быть хуже, чем Снейп, который ведет мой любимый предмет?

Но, немного успокоившись, Поттер продолжил уже спокойным тоном:

— А кто же будет вести зелья?

— Понятия не имею... Надеюсь, он будет учитывать то, что в котел могут пробраться мозгошмыги.

Рон как-то страдальчески хрюкнул и прошептал так, чтобы его услышали лишь Гарри с Гермионой (за что и получил пинок от последней):

— Почему она не сказала такого летучей мыши? Я бы с удовольствием посмотрел на его рожу.

— О, Боже, Рон! — вдруг воскликнула Гермиона. — Мы совершенно забыли о собрании старост! Пошли быстрее.

Рон страдальчески посмотрел на друзей, но, не найдя помощи, неохотно поплелся за Гермионой в первый вагон. Всю оставшуюся дорогу до Хогвартса они болтали на разные темы, играли в подрывного дурака и «черную кошку» — аналог маггловской «пиковой дамы». Так незаметно они добрались до Хогвартса, который встретил их тысячами сияющих огней.

Уже началась церемония распределения, и Гарри с Роном развлекались, гадая, куда попадет тот или иной первокурсник.

— Вон, Гарри, посмотри на того парня, он уже последний. Видишь, как он с отвращением смотрит на шляпу, и как гордо задирает нос? Держу пари, что слизеринец.

— Не думаю. Судя по тому, как он с восхищением тут все разглядывает и ахает при виде привидений, он, скорее, рейвенкловец.

Словно подтверждая его слова, через пару секунд над залом пронеслось:

— Рейвенкло!

Но единственной реакцией его друга была фраза:

— О, наконец появится еда!

И они принялись болтать, позабыв обо всех горестях и заботах, просто наслаждаясь этим прекрасным вечером. И лишь доедая свой ужин, Гарри вспомнил о зелье, которое собирался показать директору. Шепнув друзьям, что ему срочно надо повидаться с Дамблдором, он бросился к выходу из зала, стараясь перехватить директора у дверей.

— Профессор Дамблдор, мне надо поговорить с вами.

— Конечно, мой мальчик, я тебя внимательно слушаю.

Но тут Гарри заметил краем глаза стоящего неподалеку Снейпа и понял, что если скажет о приготовленном зелье при своем «любимом» профессоре, ему не избежать потока грязи и насмешек в свой адрес.

— Может быть, мы пойдем куда-нибудь еще? Я боюсь, что разговор будет не на одну минуту.

— Поттер, как у вас вообще хватает наглости просить директора о разговоре, а потом диктовать условия?

Все-таки влез, скользкий червь. Ну что ему неймётся?

— Северус, ну зачем ты так? Я готов уделить Гарри свое личное время. Тем более что, как мне кажется, дело важное. Прошу извинить нас.

Радуясь, что сумел избавиться от назойливого Снейпа, Гарри послушно пошел вместе с Дамблдором в его кабинет. Улыбнувшись новому паролю (а это были «Мармеладные мишки»), он присел на стул. Директор опустился за свой письменный стол и произнес:

— Так что тебя привело ко мне, Гарри? Что-то случилось? Опять кошмары?

— Нет, профессор, кошмаров нет... — о кошмарах с аркой он умолчал, понимая, что Дамблдору это неинтересно. — Я пришел к вам потому, что этим летом создал абсолютно новое зелье, и хотел бы вас спросить, как его можно протестировать.

— Ты занимался зельями? Это очень похвально. Но, скажу тебе честно, очень многие маги часто думают, что создали что-то новое, но на самом деле это уже было известно.

— Сэр, о зелье с подобным эффектом не говорится ни в одном современном справочнике, уж поверьте, я искал.

— Ну, хорошо, я тебе верю. Скажи только, что же оно делает?

Было очевидно, что Дамблдор ему не верил. Гарри вспыхнул от гнева, вызванного гордыней. Он решил доказать, профессору во что бы то ни стало, что он на кое-что да способен.

— Я лучше покажу. Назовите мне имя любого человека.

Уже через секунду он пожалел о своей горячности, ведь не было никакой гарантии, что зелье безвредно. Вдруг он сляжет после этого в больницу? Но отступать было уже поздно.

— Хорошо, Гарри. Скажем, профессор Снейп.

Как только он представил себя Снейпом, то тут же ощутил рвотные позывы. Как можно было просить его о таком? Но он уже дал слово, а потому, скривившись, сделал глоток зелья.

«Я — Северус Снейп, — повторял он про себя. — Я — Северус Снейп. Я — это он... Господи, какая мерзость-то!»

Гарри почувствовал трансформацию и увидел на лице Дамблдора удивление и, наконец-то, заинтересованность. Видно было, что директор пытался отыскать в своей памяти зелье с аналогичным эффектом.

— Мальчик мой, ты сварил многоликое зелье?

— Да сэр, изначально я варил именно его. Только вот добавил других ингредиентов, и... В результате время действия зелья стало неограниченным, то есть отменить его эффект можно, лишь снова приняв его. Противоядие поможет лишь в случае очень маленькой дозы. И оно изменяет организм на генетическом уровне. Правда, это все пока не более чем моя теория, основанная на свойствах его компонентов. Я лишь не понимаю, что именно изменила в зелье шерсть единорога. Потому и хочу проверить его на практике. Если мои предположения верны, то я создал прекрасный аналог оборотного зелья, к тому же, с нормальным вкусом.

Гарри сделал еще один глоток зелья, принимая нормальный вид. В теле Снейпа не хотелось находиться ни одной лишней секунды. Он ждал ответа директора, затаив дыхание, как ждет первоклассник похвалы за первое самостоятельно прочитанное слово. Наконец, Дамблдор произнес:

— Да, похоже, ты действительно прав. Дай мне образец зелья, я найду возможность его протестировать на этой неделе, а потом вызову тебя в свой кабинет.

— Спасибо, профессор. У меня больше нет вопросов. Я могу идти?

— Конечно, удачной учебы.

Гарри вернулся в башню. Его переполняло чувство гордости и, одновременно, томительного ожидания. Еще несколько дней — и он будет знать наверняка...