Глоток Удачи (джен)

1993 год. Лунатик.

Фортуна сделана из стекла: чем ослепительнее, тем хрупче.

Публилий Сир

— Когда… кхм… выздоровейте, тогда и приходите. Мы с радостью вас возьмём, — сказали ему сегодня на последнем собеседовании по поводу работы, коих за последний месяц было уже бесчисленное множество. Не стоило же, право, говорить, кто ты есть на самом деле. Оборотней боятся. Оборотней не берут на работу. А если и берут, то обращаются как с эльфами-домовиками. Предыдущая работодательница, мерзка тучная женщина с маленькими глазками, обвинила его в том, что он разгуливал в волчьей ипостаси по магазину, и вышвырнула, так и не заплатив за целый месяц прилежной работы.

А посему ситуация уже была критическая. Из еды в холодильнике остался только кусочек затвердевшего сыра и пара консервов, а заплат на одежде Ремуса Люпина было больше, нежели ему самому лет. На кой чёрт нужна волшебная палочка, если даже еду нельзя наколдовать?! Хотя бы её, ведь уже ничего более и не надо. Всё, что можно было продать, всё, что стоило хоть сколько–то сиклей и кнатов, Рем уже продал. Только книги оставались в маленькой тесной квартирке. Они были расставлены повсюду, высились огромными башнями на полу, потому как старинный шкаф, доставшийся в наследство ещё от бабушки, Рем скрепя сердце продал.

Люпин вновь принялся шарить в вещах: а вдруг он что-то пропустил? На дне рассохшегося платяного шкафа Рем нашёл старую школьную форму. Он разложил её на кровати и долго разглядывал. Воспоминания словно наполнили эту комнату: вот будущие Мародёры неожиданно вваливаются в больничное крыло после полнолуния с огромным мешком конфет и говорят, что они всё знают, вот Сириус всерьёз предложил стать анимагами, Джеймс учит Рема летать на метле, Питер дарит ему на День Рождения большого шоколадного зайца. На груди же тускло поблёскивает старый-добрый значок старосты. Рем провёл рукой по мантии, нет, он просто не сможет продать её в магазин. Это форма его единственная связь с счастливым прошлым. Вдруг в кармане Рем нащупал что-то твёрдое. Он достал маленький хрустальный флакон, выигранный у Снейпа на далёком шестом курсе, и не поверил своим глазам. Он ведь так его и не использовал! А что если сейчас?

Пусть его друзья-мародёры сказали бы, что это бесполезная трата, полезного зелья, но… Просто теперь это может сказать себе только сам Рем. Джим и Пит уже 13 лет как убиты, а Блэк сидит за это в Азкабане. Вот что сделала с ними жизнь.

У Люпина были друзья: по школе, по Ордену, последние даже знали всё о его пушистой проблеме. Вот только он никогда не обращался к ним за помощью. Отчего? Порой Рем и сам этого не понимал, он просто сбегал и прятался. И стыдно ему было показаться на глаза, стыдно было, что не смог он сберечь трёх самых близких ему людей. А вот теперь и сам Люпин скоро погибнет от холода и голода, если не… если не выздоровеет. Уже столько лет он сам ищет лекарство, которое способно не просто оставить ему разум в полнолуние, а излечить полностью. Почему не принять жидкую удачу и потратить ещё три часа на поиски в книгах? Рем верил, что в них есть ответ, просто он не видит его, верил, что зелье удачи поможет ему прозреть. Решено. Пока эта самая решимость не угасла, уступив место сомнениям, Рем откупорил флакончик и выпил залпом весь Феликс.

~*~

Уже с час, как Феликс перестал действовать. А Рем всё так же ожесточённо пытался рыться в книгах и ингредиентах для зелий, попеременно добавляя в старый дешёвенький котёл то одно, то другое. Стоит ли говорить, что книги сказали ему ровно столько, сколько обычно. Но Ремус не хотел сдаваться, иначе он упадёт и больше не поднимется. Он добавил в котёл очередную порцию кореньев и что-то пошло не так: зелье с шипеньем испарилось. Комната, в которой всего пару минут назад всё бурлило и кипело, погрузилась в полную тишину. Люпин молча стоял посреди комнаты и смотрел невидящим взглядом сквозь книги. Всякая удача уже давно отвернулась от него.

Ремус был настолько погружён в свои невесёлые мысли о том, как жить дальше, что не сразу услышал дверной звонок. А звонили уже очень настойчиво и, видимо, довольно давно. Рем вздрогнул, потоптался на месте и, мало что соображая, отправился открывать дверь.

— Ну здравствуй, Ремус, — улыбка Альбуса Дамблдора сменилась удивлением, а потом и сочувствием, когда он увидел на пороге своего изнеможённого, потерянного, взъерошенного ученика.

— П-профессор?

Дамблдор не сказал более ни слова, он зашёл внутрь квартирки. Наколдовал посредине два красивых бархатных кресла (одно из которых тут же подхватило Люпина) и изящный столик.

— Надеюсь, ты не забыл ещё хогвартские пиры, — весело поинтересовался Дамблдор, пока Люпин смотрел на него во все глаза. Директор взмахнул палочкой, и на столе стали появляться разные блюда, в тех самых золотых тарелках, которые трудно было не узнать.

— Надеюсь, домовики простят мне это мародёрство, — очки-половинки задорно блеснули. Директор вручил Рему большую миску обжигающего лукового супа, — А пока ты ешь, выслушай моё предложение. И пообещай мне, что не будешь сразу отказываться.

Дамблдор сел в кресло напротив и, выждав пока ошарашенный Рем утвердительно кивнёт, продолжил:

— Я хочу предложить тебе место учителя Защиты от Тёмных Искусств в Хогвартсе. Помнится, это был твой самый любимый предмет.

Рем понял тут же всю опасность этой авантюры, и так поспешил выразить свой протест, что залпом проглотив горячий суп, обжёг себе язык и горло. Дамблдор опередил своего ученика:

— Нет, Люпин. Я по глазам вижу, что ты хочешь сказать. Ты думаешь, я позвал бы тебя, если не предусмотрел всего, в том числе и твой отказ. Тем более у меня уже есть кое-какой опыт: когда-то я вот так же приглашал тебя учиться. Профессор Снейп, прекрасный зельевар, пусть между вами и не всё ладно, он будет готовить тебе зелье, которое будет сохранять твой разум во время обострений. Никто не будет знать о твоей проблеме, кроме преподавательского состава, разумеется. И да, если что, старая-добрая Ива готова исполнять свои обязанности.

Люпин колебался. Сейчас он очень нуждался в работе, и уже не только из-за денег, а из-за того, чтобы не сойти с ума в одиночестве. Дамблдор словно прочёл его мысли.

— Рем, послушай меня: тебе это действительно нужно…

— Я согласен, Директор, — наконец отозвался Рем. И как ни странно это согласие не прибавило головной боли, а наоборот открыло перед ним новую дорогу, ярко освещённую лучами надежды. Рем не мог найти нужных слов, чтобы выразить свою признательность, — Спасибо, сэр. Спасибо, я…

— Твоё согласие, это лучшее, что я могу услышать, — Дамблдор встал и уже было направился к выходу. — Ах, да. Чуть не забыл. Старость, старость, у неё есть и свои минусы, — седовласый волшебник выудил откуда-то большую плитку шоколада и положил на стол, — Это съешь на десерт, а этой, — он положил на столик ещё одну плитку, — угостишь кого-нибудь в Хогвартс-экспрессе.