Парни девяносто третьего (джен)

— Не останавливаться!

В последнее время кричать Виктору Краму приходилось всё меньше и меньше. С момента собрания тем холодным декабрьским вечером прошло уже много месяцев, и группа поднаторела в физической подготовке. Но всё ещё двигалась совсем не на уровне профессиональных спортсменов.

— Быстрее, быстрее! Панов, держись ровно в строе! Арнаудова, я сказал — бежать без передышек! Цветанов, — недовольно сказал Крам, — опять ты решил присесть? Поднимите его!

Двое главных «ударников» Крама — или, по простому, амбалы — взяли Цветанова за руки и толкнули вперёд, в «голову» группы, к Краму, Милковой и Трайкову.

— Команда, слушай меня! Перераспределяемся на тактику плотного боя — встать по паре и распределить позиции!

Учения проходили непросто. Самому Виктору приходилось часами сидеть над разработанными отцом Тодора схемами, пытаясь понять их и воплотить в жизнь. Давалось нелегко: как-никак, костяк команды составляли не профессиональные бойцы, а ещё зелёные ученики. Конечно, Дурмштранг сам по себе готовил ко многому: основное учебное время выделялось на боевую магию. И всё же Краму приходилось серьёзно гонять подопечных по территории, выделенной руководством школы для занятий спортом. Добровольные пробежки в свободное от учёбы время здесь никогда не воспрещались, и регулярная физическая подготовка делала более-менее натренированными даже самых слабых и немощных ребят

— Запомните, в битве с врагом у нас будет очень мало преимуществ, — сказал Виктор. — И одним из них является физическое превосходство. В магии все мы равны, но никто из команды Лазарова не готов долго сражаться — требуется умение много и быстро бегать, моментально реагировать на атаки соперника. Я не думаю, что они вообще к чему-то готовятся, — усмехнулся Крам. — И мы на этом сыграем.

Он оглядел своих соратников. Вот на землю присел Стефан Тончев, худощавый бледный парнишка-пятикурсник, невероятно ловкий в стихийных заклинаниях и жаждущий доказать всем свою нужность и пригодность. На трансфигурированной из бревна скамейке расположилась огненно-рыжая румынка Анка Дончева. Родилась она в семье престарелого профессора трансфигурации, а с помощью многочасовых занятий Анка научилась использовать наследственные способности в бою. Две подруги, Валя Милчева и Лилия Божкова — милые девчушки, как-то раз в дуэте разбившие половину боевого состава команды. В шутку, конечно — но уже это можно было считать огромным успехом, учитывая то, что обе происходили из небогатых приезжих семей, к которым многие относились с толикой презрения.

Крам посмотрел на тех, кто сидел рядом с ним. Напряжённый Тодор, толком и не спавший последние недели, сейчас задумчиво вертел кедровую палочку в руках. Усталая Марианна Милкова, целыми днями работающая над агитационной деятельностью, положила голову ему на плечо. Милуются, ну и пусть — на пользу даже. Если бы не они, ничего бы и не вышло.

Команда расположилась на предгорной поляне, укрытой тенью хвойного леса. Отсюда открывался замечательный вид на округу: плотно сбитые ряды высоких деревьев, весенней порой одевшихся в яркую зелень, верхушками упирались в ясное голубое небо. Приятно было почувствовать дуновение свежего ветра и вдохнуть чистого горного воздуха, вырвавшись из бесконечной школьной суматохи.

Вот только отдыхать, к сожалению, было некогда.

— Команда, подъём! Марш-бросок до школы, быстро!

* * *

— Что это за крики? — недоумённо спросил Георгий Цветанов.

— Не знаю, — ответил Тодор. — Пойдем, посмотрим.

Они возвращались из школьной библиотеки, где искали материалы по созданию сложных иллюзионных чар. Добыча была скудна: пара старых, покрытых пылью фолиантов сейчас считались давно устаревшими, но Трайков решил, что пойдёт и так. В конце концов, оставалось мало времени.

Одни светлым мартовским днём Цветанов неожиданно ворвался в старый заброшенный класс, который члены Сопротивления использовали как тренировочный зал, чтобы сообщить важную новость: команда Лазарова, судя по последним сведениям, собиралась выступить с погромной акцией в первых числах мая, если информатор не лгал.

Реакция на заявление была разной. Крам сдержанно кивнул головой, обдумывая что-то с задумчивым выражением лица. Райко Сточев, на ходу поправляя уже давно потрескавшиеся очки, сразу же приник к своим записям, беспорядочно валявшимся на столе.

— Но это ещё не всё, — сказал Георгий. — Я не знаю точно, но, скорее всего, будет какая-то демонстрация, в процессе которой они нападут на учителей. Даже не знаю, зачем им это, — растерянно закончил он.

— Неважно, — отмахнулся Крам. — Наша задача — помешать любому возможному проявлению насилия.

— Какими методами? — спросил Сточев. — Мы же… мы же не будем их убивать, да? Мы не можем. Однозначно не можем.

— Ты прав, — согласно кивнул Тодор. — Поэтому вот вам совет: пользуйтесь оглушающими, бейте парализующими. Мы должны остаться чистыми перед законом. Мы должны выглядеть, будто бы всё произошло экспромтом. — Трайков усмехнулся. — Чистая случайность послужила тому, что мы смогли доблестно защитить школу от навязанного извне бунта. Наши однокурсники не ведали, что творили — их обманули, одурманили, зачаровали. Ясно?

По залу прокатился согласный гул. Тодор не упомянул, что сейчас он полностью процитировал слова своего дяди, сказанные им при передаче очередного кошелька, набитого купюрами. На эти деньги «Лига Сопротивления» обустроила дуэльный клуб, создание которого было инициировано Леонтием Трайковым во время его визита в Дурмштранг. Приезжал он не просто так, а с речью.

Трайков-старший в первый раз за свою политическую карьеру совершил ошибку. В своей речи Леонтий, как представитель правительства, не раз упоминал о «необходимости единения ученических рядов» и о прочем пафосе, который был так отвратен подросткам всех возрастов. Но главный промах состоял не в этом: упомянув об «опасности международного терроризма», Леонтий с головой выдал своё знание о существовании организации, которую поддерживали Пожиратели Смерти.

Это было неправильным ходом. Информация прошла от Матвея Гарышкина к Андрею Платкову, от него к Николе Рачеву, от Рачева — к Младену Лазарову. Тот незамедлительно сообщил об этом Каркарову, который, в свою очередь, донёс новость до Эйвери и Нотта. Поняв всю сложность ситуации, Пожиратели решили скооперироваться со своими единомышленниками в правительстве магической Болгарии, представляющими неофициальную оппозицию «мирному» союзу кланов Болгарии под предводительством Трайковых.

И понеслось.

* * *

Тодор и Георгий уже подходили к школьной столовой, когда до них донеслись истерические вопли Виктории Кинчевой. Милая с виду девушка в ярости пыталась ударить ошалевшего от такой наглости преподавателя трансфигурационной магии Тимофея Герцена, интеллигентного академика, приехавшего в Дурмштранг из России на стажировку. Не понимая происходящего, он что-то невнятно мямлил, одной рукой пытаясь удержать увесистую папку, а другой — закрыть лицо от нападок взбесившейся Виктории. Остро подточенные коготки доверия Тимофею не внушали.

— Девушка, что вы делаете, успоко…

— Ах ты, мерзавец! Ах ты, извращенец! Да как ты только посмел…

Вокруг источника шума уже собрался небольшой кружок людей. Тодор смело подошёл к ним и уже собирался громко возмутиться по поводу бездействия, но Георгий тихо сказал:

— Посмотри. Это ребята Младена…

Трайков пригляделся повнимательнее. У стены коридора стоял один из главных вышибал Лазарова, Сергей Вятков, а с ним ещё трое неизвестных ребят его же возраста и комплекции: все как один бритые налысо качки — настоящие приматы. Такие, если и пользуются палочкой, то только как маленькой дубинкой. Тодору они напоминали малоразвитых приматов, каким-то чудом добравшихся до цивилизации.

— Иди позови Виктора и кого-нибудь из команды, — прошептал Трайков. Он ещё раз посмотрел на противников и сглотнул. — Кого-нибудь, кто хорошо дерётся.

Цветанов кивнул и в момент исчез. Вышибалы Лазарова постепенно обступали профессора Герцена. Тот испуганно на них посмотрел.

— Я вас слушаю, — сказал он, стараясь сохранить ровный тон голоса. — В чем дело?

— Нехорошо девочек обижать, — задумчиво сказал Вятков, почёсывая нос. — Нехорошо.

— Господа, но кто же её обижал?! — завопил профессор Герцен. — Госпожа Кинчева набросилась на меня по причинам, мне неизвестным…

— Ложь! — зашипела Кинчева, поправляя волосы, которые сама и растрепала. — Он ко мне приставал!

Трайков ещё раз оглядел профессора Герцена. Большие очки, аккуратно зачёсанные на бок волосы, безукоризненно сидящий костюм — всё это выдавало в Тимофее Герцена «интеллигента от головы до пят». Половые инстинкты у такого персонажа вряд ли бы проснулись в такой неподходящий момент. Разумеется, всё это было чистейшей воды провокацией. Один из парней Вяткова силой отобрал у Герцена папку и вытряхнул всё её содержимое: на пол полетели учительские планы, заметки, документы.

— Ну-с, думаю, нужно показать, что в Дурмштранге издевательств над девочками не терпят, профессор, — язвительно сказал Вятков.

Тодор решил, что пришла пора вмешаться. Нужно было задержать их до прибытия подкрепления. Где же Виктор с командой?..

— Стой, Вятков! — воскликнул Трайков. — Ни к чему устраивать драку с учителем в коридоре. Тем более что мы доподлинно не знаем, кто виноват.

К Тодору медленно повернулись четыре бритые головы. Очевидно, проблема состояла в том, что они не знали значения слова «доподлинно».

— Это, Трайков… — промычал один из амбалов. — Ты бы шёл отсюда…

— Да, а то получишь! — поддержал его второй.

Тодор ухмыльнулся и незаметно достал палочку, спрятав её в рукаве — этот приём он отточил на занятиях группы, в долгих и непрерывных спаррингах с Крамом. Но удержаться от подколок Трайков не мог.

— А что мне за это будет? — невозмутимо сказал он. — Неужели вы таки сподобитесь на попытку использования своих мозгов по их назначению? Неужто палочки достанете? О, я уже боюсь!

Внезапно ему в голову пришла прекрасная мысль.

— Или… Вы действительно собираетесь тронуть меня, единственного сына рода Трайковых? Вы забыли о традициях кровной мести? Всех членов ваших семей, начиная от главы клана и заканчивая младшими сестрёнками будут преследовать до конца их дней. На вас объявят охоту и вознаграждение за ваши головы. Не забывайте, — усмехнувшись, сказал Тодор. — Не забывайте о своём происхождении. Никогда.

Уже двинувшийся в его сторону Вятков застыл на месте. Остальные храбрецы тоже не могли решиться на что-то серьёзное, недоумённо глядя на своего предводителя.

Возможно, неправильно апеллировать к своему происхождению, думал Тодор. В конце концов, он борется именно против этого. Он поступился принципами во имя безопасности и предал свои идеалы. Но это было неважно. Сзади послышался топот шагов и чей-то громкий голос. Может быть, это Виктор? На него не похоже…

— Слыхал о гражданской войне в России, Трайков? Вспомни, как простые люди резали аристократов. Сейчас для тебя будет хороший познавательный урок.

Тодор обернулся. Это был Младен Лазаров с товарищами.

* * *

— О, Младен. Очень, очень рад видеть. А где корона, ваше величество? Императорский чин не мешает? По-моему, школьное руководство — весьма приятная деталь, когда ни твоя семья, ни ты сам какого-либо веса в обществе не имеете.

Лазаров на удивление спокойно усмехнулся. Сейчас превосходство было на его стороне, и он это знал, Тодор же зажат с двух сторон. Положение становилось почти безнадёжным.

Трайков огляделся. Ход назад по коридору закрыли Вятков и компания. Впереди стоял Лазаров и двое его товарищей, в одном из которых Тодор узнал Стояна Янчева. Янчев прославился своей любовью к дуэлям, в которых всегда отличался жестокостью. В оперативной сводке Лиги Сопротивления Стоян характеризовался как один из главных «палачей» Лазарова; разумеется, пока на его счету не числилось ни одного казнённого, но чем чёрт не шутит.

Оставалось надеяться на подмогу и скорость Георгия. И тянуть время.

— Ну и как будем развлекаться, друзья? — весело спросил Трайков. — По одному или скопом навалитесь?

Уловка не прошла. Младен достал палочку. То же самое сделали и стоящие рядом Янчев и какая-то девица. Амбалы позади растерянно посмотрели друг на друга и решили обойтись кулаками. Трайков нащупал палочку в рукаве. Лазаров заметил это и усмехнулся. Глупо, одним козырем меньше. Ладно, будем бить Взрывающим.

И тут профессор Герцен, оставленный без внимания, неожиданно тоже решил вступить в игру. С громким воплем отчаяния мастер трансфигурации взмахнул своей короткой палочкой, больше похожей на прутик, и прокричал нечто нечленораздельное. Вылетел лиловый луч и мгновенно растворился в воздухе. Не исчез, а именно растворился.

Ничего не произошло.

Лазаров и приспешники загоготали. Неожиданно в воздухе появился сгусток какого-то вещества.

Резким рывком он направился на четырёх бритоголовых, выбив у них почву из-под ног. Тодор воспользовался моментом и немедля выстрелил парализующим в Янчева. Но тот не зря считался мастером дуэлей: среагировал моментально, направив зелёный парализующий луч в стену. Стоян ухмыльнулся и послал в ответ светло-жёлтый шар, от которого отдавало жаром. Трайков отклонился, шар попал в одного из поднявшихся бритоголовых. Тот упал и немедленно скрючился, сильно ошпарившись. Ясно, значит, модифицированное заклинание кипятка. Проходили уже. Тем временем Младен и девица подняли свои палочки, готовясь атаковать.

Внезапно девицу сразило парализующее откуда-то сзади, со стороны… стены. Тодор мгновенно обернулся и увидел, что там, в одном из открывшихся секретных проходов, маячат Крам, Цветанов, Стефан Точев и Лилия Боженова.

На них неожиданно бросились амбалы во главе с Вятковым. Цветанов и Боженова успели парализовать двух. Третий громила заехал Точеву по лицу, выбив зуб, а Вятков поднял Цветанова за шиворот и уже готовился ударить его в солнечное сплетение, но вовремя сориентировался поднявшийся с пола Стефан.

Тем временем на противоположной стороне начиналась двойная дуэль: Трайков и Крам против Лазарова и Янчева. Первым ударил Лазаров, не удержавшись. Крам легко отразил его лиловый луч, а Стоян только покачал головой.

Тодор избрал тактику медленного боя. Крам играл в такт партнёру. Одетые в красное, посылая заклятия под цвет своей формы, они неторопливо продвигались вперёд, ни на секунду не ослабляя натиск. Янчев пытался контратаковать, но из-за Лазарова, напрочь забывшего о защите, вынужден был постоянно уходить в оборону. Медленно, но верно дуэт Трайкова-Крама зажимал противников в тиски.

Неожиданно Лазаров резко повысил ставки: из его палочки стрелой вылетел чёрный смертоносный луч. Тодор узнал его. Заклятие, калечащее внутренние органы. Младен, Младен, этим же и убить можно. Трайков и Крам увернулись. Луч пролетел мимо и раздробил часть стены, обрушившейся мелким градом.

Лазаров безумно улыбнулся. Несмотря на природную глупость, в боевой магии он прокачался очень и очень серьёзно — вот только дисциплины и выдержки никак не хватало. Он уже поднял палочку, чтобы выпустить что-то ещё серьёзнее, когда раздался голос.

— НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИТЬ!

К дуэлянтам быстрым шагом приближался Игорь Каркаров с пятью школьными охранниками. Брызжа слюной, он велел отнять палочки у Трайкова, Крама, Лазарова и Янчева. Лазаров и Янчев расстались с палочками подозрительно быстро, тогда как Тодор вопросительно посмотрел на Виктора. Тот поджал губы, но медленно отдал палочку одному из охранников.

— Мне рассказали всё, что здесь было. Стало ясно, что вы, Трайков и Крам, спровоцировали здесь побоище. Такое пресекается. В карцер их!

Тодор собирался что-то несогласно завопить, но Виктор просто похлопал его по плечу. На выходе Крам незаметно кивнул Георгию. Тот удовлетворённо покачал головой в ответ.

Младен же обменялся многозначительными взглядами с Каркаровым. Лазаров злился из-за того, что дело прошло не так, как планировалось, но в целом был удовлетворён: письмо в «Вестник магической Болгарии» уже отослано, осталось дождаться общественной реакции на столь неприятный для школы инцидент. Да и чего скрывать — безоговорочная победа над компанией Крама и особенно Трайкова, этого холёного богатея, грела душу. Подозрительно, что они так сговорчивы, но на это можно не обращать внимание. Этот «арест» был нормой в Дурмштранге, естественным наказанием за серьёзные выходки, но резкое и безапелляционное задержание согласно ученическому кодексу могло быть оспорено, однако Крам и Трайков ушли без какого-либо сопротивления.

Планы обоих сторон удались на «отлично».