На границе миров (гет)

Гарри снова выслушивал истерику своей жены. Он слушал одни и те же слова в очередной раз. «Да, Гермиона паршиво поступила с ее братом, оставив того незаслуженно страдать. Да, Джинни беременна, у нее сейчас нервы на пределе, она расстраивается по каждому пустяку». Гарри тут же себя мысленно отругал: вряд ли проблему ее брата можно назвать пустяком. Да и самому Гарри Рон уже много лет был самым близким другом, поэтому он тоже должен был сильно переживать о разводе своего шурина, но... ведь и Гермиона была такой же дорогой и горячо любимой подругой. И зная ее с одиннадцати лет, он мог смело утверждать, что прекрасно разбирается в ее поступках, которые, к слову, никогда не были необоснованными. Но сейчас... нет, его подруга не могла поступить как-либо беспричинно. Только не та Гермиона Грейнджер, которую он знал. Нужно было во всем этом разобраться, но... что скажет Джинни? Она и слушать не желает доводы мужа в защиту подруги. Значит, придется ей солгать. Немножечко.

— Джинни, дорогая, мне нужно наведаться в клуб нашей команды. Новички должны прибыть, сегодня у них смотр! — на ходу сочинял Гарри. Ой, как бы тут сейчас пригодилась Гермиона (хотя та редко врала, но историю бы придумала поскладнее).

— Что, прямо сейчас? — дождавшись утвердительного кивка, она продолжила. — А почему ты мне раньше о ней не сказал? А почему Рон не идет? — с подозрением выспрашивала Джинни. — А почему...

— Дорогая, а причем тут Рон? — быстро перебил ее Гарри, — Я же капитан команды. И не сказал, потому что... просто из головы вылетело, вот. Мне пора бежать, скоро буду! — быстро поцеловав жену, дабы не дожидаться очередного допроса, Гарри улыбнулся и аппарировал. Миссис Поттер лишь всплеснула руками и отправилась на кухню — брат и муж никуда не денутся, с ними потом разобраться можно, а вот кушать надо по первому требованию малыша: Джинни весь триместр тянуло на шоколадные батончики.

* * *

— Нет, нет и нет! Я и слышать ничего не желаю! — в офисе раздавались крики такого содержания в различной интерпретации. — Нет. И точка.

Мужской голос продолжил:

— Но может все-таки стоит? Один шанс? Один ничтожный шанс...

— Сколько их было? Сколько. Их. Было? — нетерпеливо отвечал собеседник. — Довольно шансов. Отныне пусть находят себе другого клиента, а у нас и без того поставщиков полно! — и выдержав паузу, — Прости, Уилл. Мне не стоило кричать на тебя. Ты-то не причем.

С самого утра в офисе хозяина сети ресторанов в Марселе раздавались подобного рода вопли. Иногда это был телефонный разговор, иногда заходил кто-то из подчиненных, решившись попытаться отговорить босса не отказываться от услуг крупного поставщика. Уже в третий раз этот самый поставщик подводил ресторатора. И терпение последнего лопнуло. Он вообще не любил терпеть и ждать.

Бедный, ни в чем не повинный Уилл вообще был курьером и принес почту. И тут-то ему не повезло попасть под горячую руку шефа. Понурившись, он вышел из кабинета босса под сочувственные взгляды остальных сотрудников.

На десять минут в кабинете начальника все стихло. Раздавшийся телефонный звонок нарушил тишину, равно как и последовавший за ним резкий крик ресторатора:

— Я же сказал, я отказываюсь!

Рита, секретарша этого вспыльчивого человека, вздрогнула и пролила предназначавшийся ему кофе на отчет за полугодие.

Тем временем на другом конце провода раздалось милое воркование:

— Милый, ты что? Опять проблемы на работе, мм? Они опять тебя довели?

— Ви, это ты? Прости... — мужчина устало потер виски. — Я не посмотрел на определитель... почему-то. Ты по какому-то поводу звонишь конкретно или просто?..

— Рикки, ну конечно по поводу, ты же терпеть не можешь, когда тебе звонят просто так. — она фыркнула и выдержала паузу. «Рикки» подумал, что она, наверняка, надулась сейчас. — Просто хотела тебе напомнить, что сегодня мы идем ко мне, ты не забыл, мм?

— Нет, Ви, не забыл, честно. — соврал Рикки. — Я приеду. Как договаривались.

— Ну хорошо, буду ждать... Мур-р-р.

Рикки (больше известный как ресторатор Деррик Льюис Малкорн) был никто иной как Драко Люциус Малфой. Он не стал отвечать на реплику девушки и просто повесил трубку. Ох, Ви... Она его доконает. В последнее время Драко часто ловил себя на мысли, что борется с желанием послать ее куда подальше. И он напоминал себе, что единственный человек, с которым он общается во Франции в неформальной обстановке — Вивьен. А приближать к себе еще кого-то он явно был не намерен. Хотя нельзя сказать, что он приблизил к себе Вивьен. Она просто глупая француженка-маглянка, которая составляет ему компанию на вечер и ночь, а еще тянет деньги из его кошелька. Но он же добрый симпатичный магл, не так ли? Пусть тянет. Тем более уж чего-чего, а магловских денег у него — куры не клюют.

Драко обхватил голову руками и взъерошил пальцами волосы. В голову лезли мысли о его недавнем прошлом: а стоила ли игра свеч?

Пять лет назад он просто уехал. Сбежал, поступил, как последний трус. Все это время он отчаянно хватался за реплики своего внутреннего голоса, пытающегося успокоить молодого мужчину, напоминая, что тот поступил так только ради безопасности матери. Однако, в глубине души парень понимал, что одной из основных причин позорного побега явился страх перед Азкабаном.

Первое время он хорошо держался. Вел себя, как подобает Малфоям, за исключением маленького НО: ни он, ни его мать совершенно не пользовались магией. Это явилось большим ударом для холеной аристократической семьи, но мать и сын прекрасно понимали, что их, скорее всего, ищут, и если себя выдать, воспользовавшись палочками — они обречены. Ни Драко, ни Нарцисса и не предполагали, что не было даже слушания, что им назначили. Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер настояли на полной невиновности семьи Малфоев. Поттер помнил о своем долге перед Нарциссой — ведь именно она, не побоявшись последствий гнева Волдеморта, не выдала Гарри. Помнил так же и о том, что его не выдал ее сын — тогда, в Малфой-мэноре. И, несмотря на то, что свой долг Драко он выплатил, спасая того от Адского пламени в Выручай-комнате, Гарри по-прежнему был глубоко признателен Нарциссе. И не знал, как еще эту благодарность выразить.

Малфоев никто и не думал отслеживать, но откуда им было это знать?

Так и явились французскому магловскому миру Деррик Льюис Малкорн и его мать — Немезида Белинда Малкорн. Сначала Драко пытался уговорить Нарциссу выбрать менее звучное имя, но, поразмыслив, решил, что имя греческой богини справедливого возмездия — очень даже ничего, оставил мать в покое.

* * *

— О, Гарри, я так рада тебя видеть! — радостно воскликнула Гермиона и бросилась обнимать друга. — Я так ждала встречи с тобой, я просто ждала удобного момента, я...

Гарри сдержанно приобнял Гермиону. Однако, не такой реакции он ожидал. Какой угодно, вплоть до того, что его выставят вон за то, что написала Джинни. Его жене было проще. Несмотря на то, что они с Гермионой дружили, Рон все равно был братом Джинни. И вполне естественно, что та была на его стороне. Но ведь Гарри не слышал еще одного варианта развития событий. Он не слышал рассказа Гермионы о сложившейся ситуации.

— Гермиона... пожалуйста, давай сначала поговорим. — с трудом подбирая слова произнес Гарри. — Нам нужно кое-что обсудить.

Гриффиндорка криво улыбнулась.

— Я знала, что так оно и будет. И знала, что разговор будет не самым приятным. Только не знала, что ВСЕ поверят Рону. — Гермиона говорила неестественно высоким напряженным голосом. Гарри видел, что она чуть не плачет, и от этого сердце сжималось. Что бы ни случилось, он всегда поможет ей. Она не раз спасала его и ничего не просила взамен. Он должен ее выслушать. Просто обязан.

— Что ж, — продолжала она, — даже и не знаю с чего начать. — И усмехнувшись, посмотрела на Гарри, — с чего начинал Рон?

Уж чего-чего, а такого вопроса Гарри точно не ожидал. Но решил ничего не утаивать от лучшей подруги и просто рассказать все, как есть. Однако тоже не знал, как завязать этот тяжелый для них обоих разговор.

— Все неправда, — из размышлений его вырвал голос Гермионы. — От начала и до конца. Он все извратил. Он сначала все испортил, сломал, разрушил, а потом извратил. Мерлин... — парень видел, что все эти слова даются ей с трудом. — Гарри, я видела, как он целовал ее. И я слышала каждое слово. Я пришла на вашу игру, но опоздала... — тут она расхохоталась. — Хотя нет, успела!

— Подожди, подожди. — У Гарри явно не укладывалось в голове все, что он сейчас услышал. — Какая игра? А как же Министерство, Гойл?..

— Гойл в Министерстве. Очень смешно, Гарри! — язвительно перебила девушка. — И что же он тут забыл? Как ты вообще мог поверить в такую чепуху?

— Но... Рон так убедительно рассказывал... — почесав затылок, ответил Гарри. — Он был в ярости, Гермиона! — таким тоном, словно это все объясняет, воскликнул парень.

— О, да. Конечно, он был в ярости! — парировала гриффиндорка. — Я же прервала их на самом интересном месте в этой гребаной раздевалке!

— Какой раздевалке?.. — Гарри окончательно был сбит с толку. Гермиона поняла, что проще, чем объяснить все сейчас, перевернув с ног на голову, будет только показать. Достав маленький фиал, она взяла палочку и поднесла ее к виску. В голове быстро пролетали картинки уже раз увиденной ею сцены. Вытянув воспоминание, она закупорила его в сосуд.

— Вот. Я думаю, профессор Макгонагалл не откажет тебе в просьбе воспользоваться Омутом памяти, — нервно проговорила девушка. Гарри взял в руки колбочку и почувствовал, что руки подруги слегка дрожат. Он понял, что должен будет увидеть что-то либо причиняющее боль Гермионе, либо то, чего она стыдится.

— Гермиона... прости. Но я должен разобраться. Я должен просто понять, в чем дело. Вы оба дороги мне: ты, Рон... но я должен знать правду...

Гермиона грустно улыбнулась.

— Дай знать, когда увидишь... это.

Гарри кивнул и вышел из ее кабинета. Девушка села за стол и откинулась на спинку кресла. Что будет потом? Как Гарри отреагирует на увиденное? Что скажет ей? Что скажет Рону? А Джинни?.. «Джинни беременна, а Рон заставил ее переживать. Хорош братец» — с укором подумала Гермиона. «Но ведь, если бы я не отослала документы о разводе, он бы не пошел к Поттерам» — следующая мысль заставила почувствовать укол совести. «Но откладывать было нельзя — потом бы ты его снова простила. — подсказал внутренний голос. — А Джинни сильная, она выдержит, ты же знаешь». Гермиона слегка улыбнулась и, пробормотав что-то вроде: «Будь что будет», уткнулась в отчет.