Воспоминания Черных сестер (джен)

Женщина с тяжелыми веками и короной блестящих, черных волос сидела в кресле, как на королевском троне.

Ей вынесли вердикт, а она, взглянув на Крауча из-под опущенных век, воскликнула:

— Темный Лорд вернется, Крауч! Можете запереть нас в Азкабане! Мы и там будем ждать его! Он освободит нас и осыплет милостями! Мы одни остались ему верны! Старались найти его!

Беллатриса дернулась и закрыла глаза.

Кто-то ходит совсем близко. Кричит ночная птица... Кто-то рядом, кто-то притаился за стеной и пронзает взглядом.

Волны бились о стены, завывал ветер — вечный спутник свободы. В соседних камерах кричали. Она любила слушать крики. Долгие мольбы о пощаде — это так прекрасно.

Здесь медленно сходишь с ума.

Кто-то прекращал есть и просто умирал, но не она. Она будет, в прямом смысле, биться головой об стенку, будет терпеть дементоров, но останется жить. Существовать. Она верна ему, и он ее спасет. Надо только ждать.

Беллатриса Друэлла Лестрейндж. Наследница древнейшего и благороднейшего семейства Блэк. Женщина, которая убила десятки человек; которая пытала супружескую пару до сумасшествия и которая сейчас унизительно валяется на грязном, холодном полу. На ее ногах оковы, а руки в цепях. Ее волосы выпадают пучками, а пальцы стерты до крови. Лицо в царапинах и побоях. Ноги онемели. Везде боль, на теле — боль и в душе — боль.

Сколько она уже здесь? Белла не может вспомнить. Кажется, месяц или два. Сознание приходит урывками — то она нормально мыслит и осознает происходящее, то забывает свое имя, а то и просто смеется. Последнее бывает часто. Беллатриса садится и заходится в безудержном истерическом смехе. В такие моменты крики в соседних камерах прекращаются. Наступает полная тишина, среди которой слышен только ее безумный смех.

Беллу заперли в Азкабане, отделив от мужа. Где он и что с ним сейчас, она не знала. Но знала, что где-то в соседней камере сейчас находится Сириус, ее кузен. Они попали сюда в одно и то же время. Так и не узнав, за что его посадили в тюрьму, Беллатриса всячески пыталась это понять. Сириус Блэк — предатель рода, Гриффиндорец, участник этого гребаного Ордена сидит в Азкабане. Почему? Она так и не узнает этого, пока не выйдет на свободу.

Случится ли это? Увидит ли она свет? А главное — Лорда? Беллатриса предана ему и будет предана до последнего.

С трудом подтянув худые, костлявые ноги, женщина села.

Тут из воздуха возник поднос и упал прямо перед ней.

Как это забавно. Они кормят их, чтобы те не умирали раньше времени и была возможность продолжать их мучить. Хоть в чем-то Беллатриса понимает их. Жалкие волшебники, защитники грязнокровок говорят, что она — жестока, что она — зверь. А сами...

— А чем вы отличаетесь от меня? — вслух спросила женщина. Голос у нее был низким и осипшим, каждое слово откликалось болью в горле. — Чем вы лучше? — несмотря ни на что Беллатриса продолжала обращаться к воздуху. — Вы запираете людей в Азкабане, мучаете их, калечите и получаете от этого удовольствие. Вы такие же! — она выкрикнула последнее предложение и схватилась за поднос с едой. Если это можно так назвать. Там был жалкий омлет и стакан воды.

Чтобы выжить ей надо есть.

Руки трясутся. Ложка плохо держится в пальцах. Еда на вкус резиновая. С трудом прожевав всё это, Белла взглянула на поднос, как в зеркало. Там отразилась не она. Это был словно другой человек. Спутанные и грязные волосы, синяки под глазами, лицо обтянуто кожей, как бумагой, и, кажется, вот-вот треснет. Беллатриса прикусила губу — рот наполнился знакомым металлическим привкусом — и что есть силы запульнула железный поднос в стену. Тот ударился об нее и с жалостливым звоном, перевернувшись, упал на пол.

— Подавитесь, — шепнула женщина, снова опускаясь на пол.

Она часто вспоминала свою жизнь. Это было единственным развлечением. Здесь не оставалось ничего, кроме того, что лежать на холодном полу и думать, думать, думать. Беллатриса Лестрейндж ненавидела думать. Сплошные мысли, никакого действия. Ее жизнь заключается в убийстве, в очищении Земли от грязной крови, а не в размышлениях о том, что такое хорошо и что такое плохо.

Накрутив на палец черный локон, женщина осмотрела камеру.

Тут не было окон, просто серые стены. До нее здесь кого-то уже держали — об этом говорили выцарапанные на стене инициалы В.Г. Пол был грязным, местами виднелись пятна крови.

Эта картина удручала даже Беллатрису, которая, казалось бы, никогда не боялась пыток и жестокости. Но мысли о том, что ей придется провести тут еще долгое-долгое время, наводили ужас.

Опустив веки, Беллатриса провалилась в сон.

Она стоит на вокзале «Кинг-Кросс». Рядом щебечут девочки ее возраста:

— Говорят, что там кареты без лошадей!

— Ну и что? Мне вот брат рассказывал, что там потолок волшебный!

— Это как?

— Не знаю. Но это очень красиво! А еще...

— Дуры, — шепнула Беллатриса и отправилась к поезду. Там стояла ее мать и разговаривала с Андромедой.

— Меда, что ты ведешь себя как маленькая? В следующем году и ты туда поедешь, — терпеливо говорила Друэлла.

— Правда? — Меда утерла щечки.

— Ты что плачешь? — Беллатриса подошла к сестре и взяла ее за руку. — Блэки не должны плакать! Подумаешь, Хогвартс! Как будто я хочу туда ехать!

— Белла, — одернула ее мать.

— Что?

— Тебе пора на поезд.

— Пока, малышка, — сказал только что подошедший отец.

— Папа! — Белла вывернулась из его объятий. — Мне не пять лет.

Помахав на прощание родителям и сестре, девочка зашла в поезд. Наверное, она будет по ним скучать. Не сильно, но будет.

Зайдя в купе, где уже был ее чемодан, Белла сморщила носик.

— Ты кто? — она презрительно оглядела девчонку, сидящую напротив ее чемодана. У нее были русые волосы, собранные в две растрепанные косички, а одета она была в легкий голубой сарафан. Беллатриса пыталась припомнить ее, но, поняв, что эту девчонку она не знает, Белла приняла ее за магглорожденную.

— Марлен МакКиннон, — девочка широко улыбнулась. Почему-то от этой улыбки Белле стало противно.

— А я, — она вздернула головку, — Беллатриса Блэк! И советую тебе сейчас же уйти отсюда!

— Это почему? — удивилась девочка.

— Потому что тебе тут не место.

Марлен обиженно надула губки, но потом в ее глазах блеснули слезы, и девочка, слегка толкнув Беллатрису, вышмыгнула из купе.

— Так и надо этой грязнокровке, — обратилась сама к себе Беллатриса, но вдруг поезд дернулся, и девочка упала.

Она открыла глаза и увидела серый потолок. Беллатрисе понадобилась минута, чтобы понять, где она находится.

Это был лишь сон.

С трудом подняв голову, Белла прислушалась. Все еще кричат.

Самое поганое — здесь невозможно узнать время. Ночь или день, утро или вечер. Все одно и то же. Эта неопределенность пугает.

Снова прикрыв глаза, Беллатриса провалилась в воспоминания. Больше заняться нечем.

— Позвольте вас пригласить.

— Мерлин, Лестрейндж, зачем этот цирк? Я же знаю, что тебе надо.

— О, мисс Блэк, я просто надеюсь, что вы подарите мне хотя бы один танец.

— Достаточно того, что я выйду за тебя замуж, идиот.

— Как грубо!

— Привыкай.

Подняв подол тяжелого черного платья, Беллатриса начала спускаться по лестнице, оставив наверху растерянного Лестрейнджа. Как же ей уже надоела его физиономия! Везде он крутится. Если бы этот мужчина не принадлежал к ближнему кругу Лорда, она бы его давно заавадила.

— Белла, — к ней подошла высокая девушка в длинном зеленом шелковом платье. Меда склонила голову и спросила, — можно тебя?

Тяжело вздохнув, девушка проследовала за сестрой вглубь зала. Она уже давно стала замечать, что Андромеда отдаляется от семьи и ее это не радовало.

— Нарцисса? — холодным взглядом обведя собравшихся сестер, Белла спросила:

— Что за собрание?

— Не паясничай.

— Я? Паясничаю? Меда, ты пила что-нибудь? Может, не стоило? Ты еще маленькая.

— Ха-ха, очень смешно! — абсолютно холодным тоном произнесла Андромеда. — Мама просила тебе передать, что Темный Лорд не придет.

— Что? — в глазах Беллы проступил нехороший огонек. — Как не придет?

— Ну и отлично, что не придет, — заявила сестра. — Так ведь, Цисси?

Нарцисса замялась. Она отряхнула подол своего голубого платья и нервно улыбнулась.

— Не думаю, что это хорошо... Ну, в смысле, мне все равно.

— Тебе не все равно! — Андромеда посмотрела на Нарциссу. — Он нехороший человек, Цисси.

— Не неси чепухи! — возмутилась Беллатриса.

— Это не чепуха, Белла!

Началось... Между сестрами давно идет это разногласие. Андромеда упорно пытается перетащить Нарциссу на свою сторону, но Беллатриса не дает. Пусть Белла и не требует, чтобы Цисси стала Пожирателем, но запудрить ей мозги она не позволит.

— Девочки, — мама, у которой был нюх на всякого рода разногласия, подошла к дочерям, — вы такие красивые. Пойдемте, я хочу представить вас одному гостю.

Тогда она представила их отцу Люциуса Малфоя. Беллатриса сразу поняла, что тому нужна одна из наследниц Блэков. Правда, она думала, что Абраксас выберет Андромеду. Но нет, она ошиблась. Бедная Цисси. В смысле, она никогда не была упорной. Младшая сестра со всеми соглашалась и обычно не стремилась отстоять свое мнение. Если Меда — как ни противно было с этим соглашаться — сильная девушка, которая отстояла свою «любовь», а Беллатриса легко управляет мужем, то Нарцисса вынуждена пресмыкаться перед Малфоем. «Птица в золотой клетке» — так говорила сама Цисси. Конечно, Белла пыталась ее убедить в том, что Малфой будет ее любить, на руках носить, но кого она обманывала? Вот что, пожалуй, нравилось Беллатрисе больше всего в Нарциссе — сестра не верила в сказки.

Подступил новый приступ тошноты. По телу пробежал холодок.

Дементор где-то совсем рядом.

В глазах проступил страх. Беллатриса Лестрейндж боится. А никто бы и не поверил в то, что она может бояться — сама ведь на всех страх наводит.

Женщина скрестила пальцы.

Холод не прекращался. В глубине души стала зарождаться тоска. Глубокая тоска, будто все тепло выкачали из нее разом. Ни намека на счастье. Хотя, какое счастье может быть, когда тебе, возможно, предстоит всю жизнь провести здесь?

Но потом постепенно стало теплеть. Он ушел.

Женщина глубоко вздохнула. В соседней камере послышались визгливые крики:

— Нет! Прошу вас, не надо!.. Нет! Оставьте меня! — и тишина.

Вот так это и происходит. Белла выросла из тьмы, она питается от этой тьмы, но даже ее пугают дементоры.

Снова откинувшись, Белла уставилась в потолок. Через минуту на нем начала проступать картинка. Сначала нечеткая фигура в черной мантии, затем проявилось и лицо. Мужчина улыбнулся. Или ей просто мерещится.

— Мой Лорд!.. — Белла зашла в зал.

— Беллатриса, — Волдеморт слегка склонил голову.

Он сидел в кресле, на спинке которого привычно возлежала Нагайна. Лицо мужчины было бледным, словно кожа стала тоньше.

— Проходи, присаживайся.

— Милорд, — с придыханием произнесла Белла, — вы меня вызывали?

— Да, — глаза Волдеморта непрерывно наблюдали за девушкой; казалось, что он видит ее насквозь. — Ты должна возглавить одну... хм, операцию.

Беллатриса воодушевленно вскочила.

— Да, мой Повелитель, конечно!

Волдеморт болезненно сощурился и махнул рукой.

— Сядь. Ты возьмешь Эйвери и Забини. Передай им вот это, — он протянул ей конверт. — Сегодня я сотворю историю, Белла. Сегодня я убью мальчишку, который «способен меня уничтожить». Глупые пророчества.

— Никто не способен вас уничтожить, Повелитель.

— Беллатриса, Беллатриса... — Волдеморт поднялся из кресла. Змея зашипела и плавно спустилась вниз. — У тебя есть задание. Не подведи меня.

— Я не подведу вас, Милорд!

Это была их последняя встреча. После чего Волдеморт исчез. Что произошло той ночью? Все кричали, что Повелителя убил мальчишка. Маленький глупый мальчишка! Это невозможно, Беллатриса не захотела в это поверить и отправилась к Лонгботтонам. Она пытала Алису и Фрэнка и делала бы это, пока они не умрут или не скажут, куда делся Волдеморт, но ее поймали мракоборцы. Послав на прощание Круциатус в Лонгботтонов, Беллатриса отправилась в Азкабан.

Белла и сейчас не верит в то, что Темный Лорд исчез...

Волны бьются о стены, завывает ветер. В соседних камерах кричат. Она любит слушать крики. Она этим живет.