Когда прошлое сильнее меня… (гет)

Гарри сильнее укутался в тонкую куртку. Ему не было холодно, но ощущения страха и серебряной змеи на руке заставляли зябко ежиться от непонятного отчаяния. Метка так и не исчезла со вчерашнего дня, только лишь стала ярче и теперь горела так, что юноше казалось, еще немного, и она прожжет куртку.

Диагон – аллея не сильно изменилась со времени его последнего визита: только разрушенных зданий стало меньше, что, впрочем, не уменьшило чувства пережитой войны. Люди по-прежнему торопливо и осторожно оглядывались, словно боялись, что еще немного, и снова появятся люди в масках, снова польется кровь розоватыми ручейками по мостовой…

Гарри встряхнул головой, прогоняя прочь ненавистные воспоминания. Он столько раз пытался начать все заново, с чистого листа, но не смог. Прошлое не оставляло его ни на минуту.

Юноша прислонился к холодной стене, равнодушно разглядывая беспокойные лица прохожих.

– Гарри, – кто-то тихо окликнул его.

Юноша резко повернулся и столкнулся с бледным и измученным лицом Драко. Тот изменился со дня их последней встречи: черты лица стали совсем взрослыми, но глаза по-прежнему были такими же холодными и не по-юношески усталыми, такими, как у него.

Они молча разглядывали повзрослевшие лица друг друга.

– В поместье, там поговорим, – наконец, отрывисто бросил Драко, извлекая из складок мантии серебряное кольцо.

Юноша стиснул гладкую поверхность, и они бесшумно исчезли, растворяясь в вечерних сумерках.

Оказавшись в Малфой – мэноре, они снова молчали, не зная, с чего начать разговор. Гарри вплотную приблизился к юноше и резко задрал рукав куртки. Драко отшатнулся и нервно вздохнул.

– Ну, – хрипло произнес Гарри. – Ты ведь тоже чувствуешь?

Драко напряженно кивнул.

– Он вернулся? – вопрос испугал обоих, и Гарри вздрогнул, неожиданно вспомнив красные, отвратительные глаза Волдеморта.

– Не знаю, – юноша отвернулся, глядя в темное стекло. – Я не знаю, – как-то отчаянно проговорил Гарри. – Я убил его, я был там и убил его. Я ведь помню, я помню… – лихорадочно шептал юноша, плечи вздрогнули и ссутулились, словно на них внезапно упал тяжелый, неподъемный груз.

Драко молча подал ему бокал вина, и Гарри глотнул прохладной жидкости, все еще чувствуя страх, сдавливающий сердце в железных тисках.

– Знака мрака нет, только змея, – выдавил Драко.

Гарри горько усмехнулся, но промолчал.

Белокурый юноша отстраненно взглянул на него. Снова затянулось молчание – удушливое и тяжелое.

– Может быть, это только последствие, ведь метки нет, – снова, словно не до конца веря своим словам, прошептал Драко.

Гарри помотал головой, но все так же молчал, сосредоточенно разглядывая тонкие трещины на каменных стенах. Рука невольно сжала горячую кожу, будто пытаясь стереть отвратительную метку.

– Я написал письмо Снэйпу, он приедет завтра, – неожиданно обронил Драко. – Ты можешь остаться, если хочешь.

Гарри хмуро кивнул и устало опустился на стул. Он почти не вспоминал о Снэйпе – их отношения всегда были странными и неопределенными: сначала почти враждебными, а потом равнодушными и безразличными. Но, несмотря на это, профессор был для него особенным человеком – одним из тех, что могли понять его.

Комната, которую Драко предложил ему, оказалась холодной и необжитой. Юноша почувствовал снова ту сковывающую глухую пустоту, которую так часто испытывал в Поместье Волдеморта.

Гарри съежился на огромной кровати, завернувшись в одеяло. Окно освещало комнату тусклым, неприветливым светом. И желтоватый отблеск на стенах пугал и вселял тревогу. Юноша стиснул в руке палочку и прикрыл глаза: еще одна привычка, от которой он так и не смог избавится.

– Глупый мальчишка! Неужели ты думал, что, убив меня, избавишься от своих демонов! – дикий, издевательский смех пробудил то чувство отчаянного ужаса.

Гарри плыл в темноте, окруженный гулом десятков голосов. Он словно шел по длинному, бесконечному коридору, преследуемый воспоминаниями и пережитыми кошмарами.

– Тебе страшно, Гарри? – жестоко рассмеялся Волдеморт. – Смотри, это люди, которые погибли из-за тебя!

Из темноты вынырнула маленькая девочка с яркими, наивными глазами

– Видишь, Гарри, – шипение коснулось его кожи, и юноша отчаянно уцепился за остатки разума, пытаясь сохранить хоть небольшую искорку, чтобы не остаться в этой темноте, погруженный лишь в животный страх.

– Нет! – выкрикнул он, хватая мрак руками. – Нет!

Чьи-то руки держали его за плечи, и Гарри отчаянно дернулся в сторону.

– Нет! – хрипло выкрикнул он. – Нет, – судорожно прошептал юноша, чувствуя, как немеют губы.

Он открыл глаза и наткнулся на непроницаемый темно-карий взгляд. Снэйп внимательно смотрел на его изнеможенное, уставшее лицо.

Северус не видел Поттера с того памятного дня, но мальчишка не сильно изменился: все те же пустые глаза и острые черты; разве что лицо стало чуть взрослее. Снэйп вздохнул и осторожно поднес к потрескавшимся губам стеклянный пузырек. Юноша послушно выпил зелье и отвернулся к стене, больше ни на кого не глядя.

Драко хмуро взглянул на Снэйпа:

– Метка постоянно горит, словно Он зовет…

Гарри вздрогнул, потом осторожно поднял рукав: змея ярко горела на обожженной коже.

– Откуда ожоги? – Драко пристально взглянул на него.

– После каждого кошмара, – глухо ответил Гарри. – Будто он зовет меня уйти с ним….

Повисла тяжелая, густая тишина. Драко неосознанно коснулся метки и тут же одернул руку, словно ему было противно прикасаться.

Снэйп мягко дотронулся до плеча юноши и успокаивающе взглянул в серые глаза.

– Я подумаю, чем можно помочь, – выдавил мужчина, оставляя в комнате двух запуганных мальчишек.

– А ты знаешь, иногда мне кажется, что он внутри меня. Ждет, когда я сломаюсь, – после недолгого молчания равнодушно произнес Гарри.

Драко удивленно и серьезно взглянул на него.

Юноша тяжело поднялся на ноги, подошел к огромному окну. На него смотрело серое, угрюмое небо, такое, как в тот день – равнодушное и безразличное.

Гарри прислонился лбом к холодному стеклу.

Мутные кали дождя разбивались на тысячи осколков, и юноша горько усмехнулся. Это была его жизнь, такая же разбитая, как эта капля на прозрачном окне.

Большая сова постучала в стекло, и Гарри молча впустил ее. Птица покружила над их головами, а потом опустилась на деревянный стол. Юноша осторожно отвязал письмо и развернул чуть желтоватый пергамент. Он не любил письма – никогда еще строчки, написанные пером или ручкой, не приносили ничего радостного с собой.

Мистер Поттер.

Министерство извещает Вас, что повторный суд над мистером Ноттом состоится завтра. По просьбе заключенного вы будете присутствовать в Визенгамоте.

С уважением, министр Артур Уизли.

Вот так, только несколько коротких, отрывистых, грубых строк, решающих судьбу человека. Гарри перевел взгляд на мутные глаза Драко. Тот почти выбежал из комнаты, даже не взглянув на него, но Гарри все понял без слов.

На улице было прохладно и пасмурно. Юноша втянул сырой воздух и неторопливо зашагал по засыпанной желтыми листьями аллее. Сад, наверное, был лучшим созданием в мрачном поместье.

Гарри всегда любил безлюдные парки. Еще с детства он привык подолгу сидеть на деревянных скамейках и курить или слушать рассказы Мэтью. Но теперь не было ни его, ни тех дней, когда магия была для него пустым звуком. В саду Малфой – мэнора не было заброшенных, поваленных деревьев, не было друга, с которым можно было поговорить, не было здесь и того ощущения уединенности. Но сейчас все это было слишком неважным.

Гарри прислонился к шершавому стволу широкого, уже золотого дерева. Сад напомнил ему о жизни.

Я буду бороться…

И желание жить снова появилось в нем, как когда-то раньше…