Счастливого Рождества, профессор Снейп! (гет)

— Ну что же, весьма любопытный знак, но в корне это дела не меняет, — сказал Дамблдор, прекратив осматривать предплечье Снейпа. — Пока будем придерживаться плана.

Он уселся за свой стол и вытащил из ящика бутылку и два стакана.

— Но Альбус...

— Я понимаю твои чувства, мальчик мой, но поверь, тебе не стоит стесняться мисс Грейнджер. Она чрезвычайно понимающая, добрая ведьма с золотым сердцем. Уверяю тебя, сегодняшнее происшествие и сведения о твоей юности, ранее полученные ей от Гарри, никак не скажутся на ее отношении к тебе.

Снейп посерел, но промолчал. Да и что толку делиться своими сомнениями с Дамблдором? Для него все в мире кажется простым и понятным. Вряд ли ему доводилось в молодости терпеть насмешки от звезд школы. Да он ведь и сам был школьной звездой.

— Не будь таким злопамятным, Северус. Хотя бы попытайся научиться понимать других людей. Поверь, не все в мире похожи на тебя. Всех надо разной мерой мерить.

Дамблдор разлил темный пенящийся напиток и один стакан подвинул гостю.

— Выпьем за твое избавление от печати зла!

— Что это? — с плохо скрываемым отвращением спросил Снейп. Он взял свой стакан, понюхал, но пить пока не решался.

— О! Это Пепси-кола, чудеснейший маггловский напиток, — ответил директор, делая большой глоток. — Так жаль, что я не открыл его для себя раньше!

Если не знать Альбуса, то можно было бы подумать, что он свихнулся. Хотя, если знать, то легко можно было бы подумать то же самое. Поэтому, отринув сомнения, Снейп одним махом осушил свой стакан и стал ждать. Ждать либо смерти от отравления, либо новых проповедей жизнелюбивого чародея. К сожалению, смерть пока откладывалась, и Дамблдор вновь оседлал любимого конька. Через полчаса профессор вышел из кабинета директора основательно измочаленный и желающий возможности хотя бы на месяц запереться в подземельях безо всякого контакта с внешним миром. Но долг превыше всего. И вместо этого он отправился искать Грейнджер, чтобы начать, наконец, воплощать идею Дамблдора в жизнь.

* * *

— Черт!

Сумка Гермионы лопнула по швам и все содержимое разлетелось по каменным плитам пола. Рон погнался за стайкой хихикающих хаффлпаффцев, секундой раньше порвавших заклинанием сумку его подруги.

— Пятьдесят баллов с Хаффлпаффа! — опередила его Гермиона.

Да, сегодня она была явно не в настроении.

Рон бросил погоню и стал собирать разбросанные вещи.

— Мстят за товарищей, — сказал он.

Гермиона кивнула.

— Их сильно наказали? — не то чтобы Рона и вправду это интересовало, но все же было любопытно.

— Посмотри сам, — Гермиона махнула рукой в сторону факультетских часов.

— Эй, похоже, они работают с замедлением!

Они оба уселись прямо на пол среди разбросанных вещей и стали смотреть как топазы «барсуков» один за другим переплывают в верхнюю чашу. В конце концов в нижней части часов не осталось ни одного камня.

— Точно, тормозят немного. Получается, теперь они ушли в минус. Сейчас я сняла пятьдесят баллов, а всего в чаше было только тридцать пять.

Друзья засмеялись.

— И плюс взыскания с Филчем до конца учебного года.

— Да, теперь жизнь для них не сахар, — улыбнулся Рон. — Так приятно иногда не нарушать никаких правил и наслаждаться наказанием других бунтарей.

— Наконец-то ты это понял!

— Это сейчас сказал не я. А мой внутренний демон, которого зовут Гермиона Грейнджер.

Они снова рассмеялись. Гермиона подвинула сумку и легла прямо на пол, Рон устроился рядом.

— Иногда Гермионе тоже хочется совершить что-то абсолютно безумное! — улыбаясь сказала она.

— Типа лечь на пол в главном холле? — саркастически ухмыльнулся Рон.

— Ну да, тут можно лежать целую вечность. Смотреть на эти часы и думать. Видеть, как камни то прибывают, то убывают, гадать, кто за что их получил или лишился. А потом понять, что кроме этого холла и нет никакого мира вокруг. Что ничего не существует. И все это просто ужасно затянувшийся сон, — Гермиона то ли хихикнула, то ли всхлипнула. — А сейчас я чувствую, что мне будто лет десять. Хотя нет, даже тогда я была разумной и серьезной. Все-таки вы с Гарри плохо на меня влияете.

Она тут же помрачнела, вспомнив о Гарри.

— Я думаю о нем каждый день. Говорю с ним мысленно, представляю, что он здесь живой и здоровый. Профессор Дамблдор верит в лучшее. Наверное, и я должна.

— Да, Герм, все будет хорошо. Гарри у нас везучая сволочь, — Рон улыбнулся своим воспоминаниям и решил увести разговор от опасной темы. — А знаешь, — он указал на часы, — у меня в детстве была шикарная идея — ограбить факультетские часы! Вытащить все камни и стать богатым, — его лицо приобрело мечтательное выражение. — Еще ведь не поздно провернуть это дело. Мы будем знамениты! Даже Фред и Джордж не совершали ничего столь грандиозного.

Гермиона закатила глаза:

— Рон, если те силы, которые ты тратишь на свои «гениальные» идеи, направить на учебу, то...

— Мисс Грейнджер, вот уж не ожидал. Неужели мистер Уизли сегодня угостил огневиски и вас? — грозная тень профессора Снейпа нависла над ними. Рон и Гермиона резко подскочили и бросились собирать раскиданные вещи. — Минус десять баллов с каждого за отдых в неположенном месте. А вас, мисс Грейнджер, я жду в своем кабинете сейчас же. — И он ушел довольный, фирменным жестом взметнув полы мантии.

* * *

Удивительно, но за все время учебы в Хогвартсе в кабинете Снейпа Гермиона так ни разу и не была. Поэтому теперь она со слегка преувеличенным интересом разглядывала открывшееся взгляду помещение. Оно совершенно точно не являлось ни холодным и ни мрачным, как можно было бы подумать, зная профессора и еженедельно посещая его уроки в кунсткамере подземелья. Напротив, все вокруг дышало комфортом и даже своеобразным уютом: письменный стол из красного дерева, стеллажи в тон, наполненные, без всякого сомнения, самыми интересными книгами, пара превосходных кресел у камина и стены, украшенные дождливыми пейзажами — все это было настолько в духе самой Гермионы, что у нее даже дыхание перехватило. Ее так и подмывало полистать книги, заманчиво подсвеченные отблесками каминного пламени. Но, во-первых, это было бы не совсем прилично — вот так сразу кидаться к чужим вещам, а во-вторых, Снейп явно не тот человек, в чьих книгах можно безнаказанно копаться. А жаль. Гермиона вздохнула про себя и шагнула к дождливому пейзажу — если уж не добраться до главных сокровищ, то почему бы не полюбоваться произведениями искусства?

На громадной картине, размещенной на стене прямо напротив двери, был изображен серый безжизненный холм, который выглядел вроде бы совершенно обычно, но почему-то казался ужасно зловещим. Тучи быстро неслись по небу над холмом, время от времени сверкали молнии, не переставая лил дождь. Если подойти поближе, то можно было услышать гром и шум ливня. Вся эта картина казалась одним большим окном, которого так не доставало в подземелье. Казалось даже, хотя это, скорее всего, было воображение, что от пейзажа веет свежестью и сыростью. Если бы Гермиона не была уверена, что просто перенервничала за последние два дня, она бы поклялась, что ураганный ветер с картины слегка взъерошил ей волосы.

Она быстро отодвинулась и бросила взгляд на хозяина кабинета. Тот, судя по всему, готовился к их занятию: он копался в пачках пергамента, доставал что-то из шкафов, всем своим видом изображая бурную деятельность. Она снова перевела взгляд на картину, ей не хотелось встречаться с ним глазами. Неловкости прибавляло и то, что совсем недавно он застал ее, лежащей в холле рядом с факультетскими часами. Учитывая все, что произошло до этого, ситуация — лучше не придумаешь. Гермиона болезненно сморщилась и прикрыла глаза рукой. Когда ей удалось наконец с собой справиться, она обнаружила, что Снейп стоит посреди комнаты и внимательно на нее смотрит. Почему-то ей подумалось, что он выглядит точно как взъерошенная ворона, очень одинокая и грустная. На секунду ей даже стало жалко его, но тут она заметила, что в его недобрых черных глазах поблескивает отвращение. Отвращение к ней. Внутри у Гермионы что-то упало.

— Все в порядке, мисс Грейнджер? У вас болит голова?

— Нет, все нормально, профессор, просто не выспалась сегодня.

— Хорошо, через пару минут мы сможем приступить к процедуре.

Гермиона кивнула и опять повернулась к картине. Непогода там немного поутихла и теперь только легкий дождь орошал зловещий холм. Она прошлась по кабинету, осматривая другие картины, те были, в основном, городскими или сельскими пейзажами, но везде непременно шел дождь. Гермиона всегда любила или думала, что любит ясные солнечные дни, но теперь уже начинала сомневаться, ведь эти пейзажи казались ей самым прекрасным из всего, что она видела в жизни. Впрочем у нее еще будет время подумать над странными переменами своих вкусов, вполне может статься, что дело тут в особой магии живописи. Она, наконец, позволила шкафам с книгами притянуть свое внимание. Чего тут только не было! За один только экземпляр «Исследования истоков магии» она была готова полгода драить котлы и убираться в кабинете зельеварения. Но вряд ли Снейп согласится на такие условия. Сложно вообще представить, что он может дать кому-нибудь почитать книгу из своей личной библиотеки.

Снейп... Почему из-за одной лишь мысли о нем что-то теплеет в груди?

Делая вид, что проводит подготовку к занятию, Северус незаметно наблюдал за Гермионой. Она сделала робкий шаг к стеллажам к книгами, но почему-то свернула и подошла к картине с холмом. Там она долго стояла, зачарованная, наблюдая за грозой. Ее пышные волосы шевелил ветер, но она, казалось, этого не замечала. Северус почувствовал что-то вроде гордости — ей понравилась его картина! Такой невероятный душевный подъем охватил его, что он даже сам устыдился. Внезапно Гермиона повернулась и он быстро закопался в стопке пергамента, будто выискивая там что-то. Когда он вновь посмотрел на девушку, она стояла, прикрыв глаза ладонью с болезненным выражением на лице. Весь его душевный подъем вмиг растворился. Что с ней? Может, спросить? Помочь? Он чувствовал себя жалким. И его бесили все эти глупые, необоснованные перемены собственного настроения.

Что с ним происходит, в конце концов?

Гермиона посмотрела на него каким-то жалостливым взглядом, будто бы почувствовала насколько он расклеился в последние дни, а потом лицо ее сделалось грустным. Он нашел в себе силы поинтересоваться ее самочувствием. Она сказала, что не выспалась. Он вернулся к своей подготовке, решив больше не думать о мисс Грейнджер. Она каким-то необъяснимым образом выводила его из себя. И ему это совсем не нравилось. Что-то тут было неправильное. Такого быть не должно. Будь проклят этот чертов Дамблдор с его идиотскими планами!

Снейп вспомнил вчерашний вечер, когда чрезвычайно довольный собой директор излагал им с Гермионой свою гениальную задумку...

— Я много думал, — медленно начал Дамблдор, с интересом разглядывая горячий шоколад в своей чашке.

Снейп хмыкнул про себя. Когда директор «много думает», это обычно всегда оборачивается какой-нибудь катастрофой.

— И пришел к выводу... — продолжил Дамблдор, не отрывая взгляд от чашки. Договаривать он явно не спешил.

Гермиона заерзала в своем кресле. Да не тяни уже, хотелось крикнуть Снейпу, но он продолжил молча сидеть и ожидать, когда директор соизволит, наконец, договорить.

— ...что есть и другой способ освободить Гарри от хорукса, а мир от Темного Лорда, — он поднял глаза и посмотрел на своих собеседников. — Без сомнения, грандиозный план недавно родился в моей голове!

Снейп с трудом удержался от того, чтобы закатить глаза. Иногда так сложно сохранять невозмутимый вид. Особенно, если много общаешься с Дамблдором.

— Существует возможность воздействия на Гарри при помощи ментальной магии. Я не имею в виду леггименцию или окклюменцию, — предупреждающе поднял руку директор, заметив скептицизм на лице Северуса. — Мы прекрасно знаем, что они не работают на расстоянии и без зрительного контакта. Я имею в виду основу этих двух искусств, запретную и забытую. Волдеморт долгое время пытался проникнуть в разум Гарри, долгие годы протягивал ниточку связи, и в итоге ему это удалось, но лишь потому, что частица его души была спрятана в шраме. Мы же попробуем создать ментальную связь с Гарри с чистого листа и времени у нас очень мало. Но мы знаем то, о чем Риддл, считающий себя великим знатоком запретных искусств, никогда и не ведал. Искусство ментальной связи!

— И откуда же мы это знаем? — с издевательскими интонациями в голосе спросил Снейп. Он уже уверился, что Дамблдор полностью и окончательно сбрендил. Впрочем, уверялся он в этом каждый день на протяжении многих лет.

Гермиона сидела тихо, как мышка. Она-то знала, что то, о чем говорит директор совершенно и абсолютно невозможно.

— Я не думаю, что точное знание — это то, что сейчас нам нужно. Часто надежда и вера обладают гораздо большей силой. Поэтому все, что я от вас хочу — верьте и пробуйте...

— Думаю, мы можем приступить, мисс Грейнджер. Надеюсь, вы помните вчерашние инструкции директора?

Гермиона кивнула и села в предложенное кресло. Оно было удобным, хоть и довольно жестким, и обладало такой конструкцией, которая позволяла сидеть расслабленно и без особых усилий держать осанку. Снейп приблизился, неся в руках сложный серебряный прибор, насчет которого Гермиона была уверена, что видела его вчера в кабинете у Дамблдора.

— Расслабьтесь, закройте глаза.

Последним, что видела Гермиона был Снейп, прикрепляющий к ее вискам два тонких серебристых шнура.

— Так как у вас недостаточно внутренней дисциплины для самостоятельного путешествия, мы будем использовать Проводник — единственное в мире устройство, позволяющее совершать ментальные путешествия по глубинным слоям мыслительного пространства... — Пока Снейп говорил, Гермиона обнаружила, что чернота перед глазами потихоньку рассеивается, перетекая в смутно знакомые формы. — Я буду вести вас, постарайтесь не терять мой голос.

Чернота вокруг полностью растаяла, и Гермиона поняла, что смотрит на кабинет профессора. Видимо, она забылась и открыла глаза.

— Ничего не получилось? — разочарованно спросила она и встала с кресла.

Ей совсем не сиделось на месте, хотелось куда-то идти и что-то делать. Она точно знала, что что-то забыла и ей смутно казалось, что она должна что-то сделать. Но вот что?

Гермиона огляделась. Снейпа не было. Все в кабинете внезапно стало таким четким, что просто притягивало взгляд. Она могла бы целую вечность разглядывать самые обычные предметы, чем и занялась. Но что-то было не так. Что-то тревожило ее, но она все еще не могла понять что. Гермиона повернулась, чтобы взглянуть на картину с холмом и поняла, что картины нет. Куда она делась? Сама не зная почему, Гермиона вдруг сильно испугалась.

— Профессор! — в панике закричала она и хотела побежать к двери, чтобы поискать его, но поняла, что не может сдвинуться с места.

— Профессор Снейп! Помогите!..

Сердце заколотилось, отбивая бешеный ритм, дыхание сбилось, воздуха не хватало и новый крик застрял в горле. Кабинет со всей обстановкой начал исчезать, рассыпаясь феерверком разноцветных точек...

— Успокойтесь, мисс Грейнджер, дышите, — голос Снейпа принес успокоение. — Не волнуйтесь, дышите спокойно — вдох... выдох... и еще раз. Хорошо. Я же сказал, не теряйте мой голос, иначе вы можете заблудиться.

— Где я? — прохрипела Гермиона.

Она вновь смогла оглядеться. Окружающее казалось незыблемым, но Гермиона уже поняла, что своим ощущениям в этом месте, чем бы оно ни было, доверять не стоит. Она пошевелила пальцами — возможность двигаться вновь вернулась, прошлась по кабинету Снейпа или, точнее, по его копии. Все было вроде бы тем же самым, но каких-то деталей не хватало, а какие-то, напротив, совершенно точно не существовали в действительности.

— Вы находитесь на одном из глубинных слоев своего сознания. По теории нашего дорогого директора, отсюда, минуя слои коллективного бессознательного, где царит жуткий хаос и через которые, к слову, не пробраться никому, вы сможете попытаться добраться до сознания юного Поттера. В наличии которого я, правда, всегда сомневался, но, как говорят, попытка — не пытка, — Снейп даже не пытался скрыть сарказм в своем голосе.

— И что мне надо делать? — спросила Гермиона.

— Осмотритесь в том месте, где сейчас находитесь. Постарайтесь найти там что-нибудь связанное с Поттером.

— Но я в вашем кабинете!

— Да? — Снейп явно задумался. — Любопытно. Но все же это не больше, чем проделки вашего подсознания. Не дайте иллюзии сбить себя с толку. Ищите вещь, которая приведет вас к Поттеру.

Гермиона огляделась. Сложно было поверить в то, что все вокруг нереально. Она подошла к столу. Кроме бумаг и письменных принадлежностей ничего интересного там не было. А рыться в ящиках, пусть даже воображаемого стола Снейпа, Гермионе было страшновато. Она повернулась к шкафу, книги там стояли совсем другие, не те, что в реальности. Она медленно подошла и взяла одну, строчки расплывались перед глазами. Пришлось поставить ее на место — толку от таких книг никакого.

— Ну что, мисс Грейнджер, как успехи?

— Пока ничего, — вздохнула Гермиона, лихорадочно выискивая зацепки. Она напряженно сканировала взглядом комнату, но не могла найти ничего подходящего, ничего связанного с Гарри.

— Сосредоточьтесь на мысли о Поттере. На желании встретиться с ним. Подсознание должно дать вам подсказку. Не отвлекайтесь на посторонние мысли, — четкие инструкции Снейпа эхом отдавались у нее в голове. Она постаралась вызвать образ Гарри из своих воспоминаний, но сконцентрироваться было сложно. Гарри начал уже потихоньку исчезать, растворяться для всех, кто в него верил. Связанно ли это с темной магией Волдеморта? Возможно. Дамблдор так и считал.

— Никогда не думал, что это скажу, но постарайтесь отыскать связь с Поттером в своем сердце.

Гермиона представила, как скривился Снейп, произнося эти слова. Она хихикнула, неожиданно даже для себя.

Внезапно в углу около двери что-то блеснуло. Гермиона осторожно приблизилась. Внизу, почти на уровне пола порхал снитч. Уже что-то, подумалось Гермионе. Она наклонилась, чтобы взять его, но крошечный мячик упорхнул прямо из пальцев. Гермиона повернулась. Теперь снитч висел на середине кабинета.

— Профессор, тут снитч. Думаю, это то, что нам нужно. Только я не знаю, как его взять.

Снейп задумался. А Гермиона все смотрела на золотой мячик, безмятежно порхавший на столом. Она боялась, что своим приближением снова спугнет его и потому не решалась двигаться с места.

— Хорошо, — наконец сказал Снейп. — Вряд ли вам нужно его ловить. Следуйте за ним и, я надеюсь, он приведет нас к Поттеру.

— Легко сказать, — пробормотала Гермиона невнятно, чтобы не услышал Снейп, и уже громче: — Но он же никуда не летит. Как... А, ладно.

Она снова сконцентрировалась на образе Гарри, постаралась ощутить связующую нить их дружбы и сказала снитчу:

— Веди меня к Гарри.

Снитч слегка подскочил в воздухе, будто бы выражая согласие, и, развернувшись, полетел к одной из картин, в этой проекции подсознания превратившейся в какое-то полотно авангардиста. Разноцветные точки, линии и геометрические фигуры помутнели и превратились в черное месиво, которое медленно вращалось, постепенно усиливая обороты. Где-то там, вдали, мелькнуло бледное лицо Гарри, и снитч прыгнул прямо в центр черного водоворота.

— Гарри...

Гермиона подбежала к картине, но ни снитча, ни Гарри уже не было видно. Не раздумывая, Гермиона подпрыгнула и позволила черному месиву втянуть себя внутрь.

Снейп беспокоился. Уже десять минут прошло, а Гермиона не отвечала ему. Возможно, она просто потеряла сознание, а возможно, хуже, перескочила на уровень выше и потерялась в коллективном бессознательном. Отключать ее от аппарата было пока нельзя, иначе она навсегда застрянет где-то там, в промежутках сознания. Оставалось только ждать. Ему с самого начала не нравилась вся эта затея Дамблдора, но с точки зрения магической науки этот эксперимент был очень важен. Правда, в подопытные лучше бы взять кого-нибудь попроще, а не мисс «лучшие мозги Хогвартса». Хотя если уж у кого и есть шанс вернуться, так это только у нее.

— Мисс Грейнджер, слышите меня? — он старался говорить не останавливаясь, если она услышит, то сможет следовать за его голосом, как за путеводной нитью. — Мисс Грейнджер, отзовитесь! Если вы слышите меня, то постарайтесь двигаться на мой голос...

Прошло еще пять минут. Гермиона, до жути бледная и безжизненная, сидела в кресле и не подавала признаков жизни. Пульс замедлился, дыхание сложно было уловить, тело становилось холоднее с каждым мигом.

Снейп выругался. Внезапно серебряный прибор издал тихий звон. Веки Гермионы дрогнули, она задышала чаще. Снейп снова заговорил, стремясь вывести сознание ученицы на поверхность. Спустя несколько долгих минут Гермиона открыла глаза. Она выглядела шокированной.

— Что случилось, профессор?

— Это я у вас должен спрашивать. На пятнадцать минут я потерял с вами связь. Вы ушли куда-то... глубже и почти не подавали признаков жизни. Что Вы помните?

— Следом за снитчем я прыгнула в картину, — медленно произнесла Гермиона, напрягая память, чтобы вспомнить произошедшее. — Там еще мелькнуло лицо Гарри. Меня втянул черный... водоворот, ну, или что это было? А дальше... дальше... я не знаю. Не помню, — ослабевшим голосом сказала она. — Мне нужно на улицу... Тут так душно.

Гермиона начала подниматься с кресла, когда Снейп уже убрал провода с ее висков. Не сказать, чтобы она хорошо держалась на ногах — только вставая, она дважды чуть не упала, — но чувствовала себя совсем не так плохо, только ей казалось, что слишком уж душно в этих подземельях. Ей жизненно необходим был морозный воздух улицы, чтобы освежиться и попытаться вспомнить, что происходило после прыжка за снитчем.

Возможно, слишком стремительно она выскочила из кабинета Снейпа, но ей было не до приличий, голова раскалывалась от нехватки кислорода и все расплывалось перед глазами. Снейп нагнал ее у выхода из замка, он не мог оставить прибор неубранным, а кабинет незапертым. Кроме того, он не забыл прихватить сумку Гермионы и трансфигурированный плащ для нее.

На улице уже темнело, как выяснилось, когда Гермиона, наконец, шагнула на крыльцо и вдохнула свежий морозный воздух. Снова пошел снег, или, подумалось Гермионе, он так и шел, не переставая, с ночи. Сразу стало легче дышать и мир, снова четкий, перестал расплываться перед глазами.

— Возьмите плащ, — услышала Гермиона голос Снейпа.

— Спасибо, профессор. — Он помог ей надеть плащ, сама Гермиона с этим бы не справилась, слишком дрожали руки.

Вдвоем они шагнули навстречу сумеркам.

— Я все равно ничего не могу вспомнить, — сказала Гермиона после довольно долгого молчания, когда они были уже на полпути к озеру. — Первая попытка провалилась.

— Не уверен, что все это изначально хорошая затея, — ответил Снейп. — Это очень опасно и мы не знаем с какими последствиями нам придется столкнуться. Возможно, нужно продумать стратегию поведения, и вам уж точно следует поработать над дисциплиной и концентрацией внимания.

Гермиона поморщилась, снова вспомнив свои вчерашние ночные фантазии.

— Расслабляйтесь перед сном, очищайте сознание. Подготовка должна быть такой же, как и к занятиям окклюменцией.

Они подошли к озеру. Еще одно неприятное воспоминание.

— Простите меня за вчерашнее, профессор Снейп, мне правда очень стыдно! И за сегодняшнее тоже, — она вспомнила свалку у дверей Большого Зала и снова была готова от стыда провалится сквозь землю. — Последние дни какие-то очень напряженные...

Снейп сглотнул, ему тоже не очень-то хотелось обо всем этом говорить.

— Я не держу на вас зла, мисс Грейнджер. Давайте больше не будем вспоминать об этих... инцидентах, — ледяным тоном ответил он.

Они повернули обратно к замку. Почти вся дорога прошла в молчании. Гермиона слишком устала, чтобы говорить, а Снейп опять замкнулся в себе.

— Приходите завтра после уроков, — сказал профессор на прощание, когда они уже собирались разойтись и остановились в главном холле. Он протянул Гермионе сумку и направился в подземелья. А она и не заметила, что он нес ее всю дорогу!

Гермиона еще долго стояла и смотрела ему вслед, сама не понимая почему это делает, а потом развернулась и тоже направилась к себе, надеясь, что сегодня сможет уснуть спокойно. Хотя разве у нее получится? После того, как путешествуя по своему сознанию, она прыгнула вслед за снитчем в иллюзорную картину? Да, спокойствие ей обеспечено!