Выбор (гет)

Суета раздражала. Мужчины ставили шатер, женщины восхищались Флер и нарезали закуски. Тонкс чувствовала себя не у дел. К посуде даже не подходила, все равно разобьет. Слушать охи-ахи Флер хотелось еще меньше.

Тонкс была далека от романтической шелухи вроде того, что каждая девочка мечтает о пышной свадьбе. Они с Ремусом сказали друг другу «да» в Министерстве при паре свидетелей. Менее радостным и счастливым день от этого не стал. Остальное лишь антураж. Главное, чтобы человек был тот самый.

— О, ты тоже чувствуешь себя лишней на этом празднике жизни?

Слова не вязались с внешним видом Чарли. Спокойный, расслабленный, с улыбкой на губах.

— Что тебя так забавляет? – Тонкс нахмурила брови.

— Странно все это, — он развел руками, будто пытался охватить все и сразу: поле, дом, семью. – Вчера похороны, сегодня свадьба. Наверное, хорошо, что люди не отчаиваются, празднуют несмотря ни на что. Это ведь совсем не обязательно: куча гостей, огромный стол, вино рекой. Свадьба – ритуал для двоих. День, когда они становятся единым целым…

— Для этого не нужны гости и свечи, — закончила за Чарли Тонкс. – У нас так и было.

— Как ты и мечтала.

1990 год

Они лежали на самом верху квиддичной трибуны и смотрели на звезды. Тонкс искала созвездие Ориона, а Чарли смеялся. Они сбежали с астрономии и ничуть не жалели.

— Не думаю, что звезды хотят, чтобы их читали, — высокопарно пропищала Тонкс, поддев пальцем несуществующие очки.

— А чего они, по-твоему, хотят? – Чарли закинул руки за голову и сладко зевал.

— Светить, — Тонкс пожала плечами и оперлась спиной о скамейку. – Это же так романтично — наблюдать, как влюбленные держатся за руки и смотрят на звезды.

— Тьфу, Тонкс, романов любовных объелась. — Чарли фыркнул и даже улыбаться перестал. Циничная сволочь!

— При чем тут романы, ну? Любовь – она вообще для двоих. Без пафоса и громких слов. Просто вдвоем против всего мира. – Она смотрела на небо и щурилась. – Знаешь, если я когда-нибудь выйду замуж, то на свадьбу никого не позову. Разве что маму с папой.

— А меня?

— Если за тебя буду выходить, то позову.

Тонкс прыснула, увидев, как вытянулась лицо Чарли. Даже со скамьи чуть не упал. Индюк напыщенный.

— А если не за меня?

Она пожала плечами и отвернулась.

— Зачем? Ты будешь кем-то вроде бывшего на свадьбе. Плохая примета.

— Эй, мы даже не встречаемся.

Его голос казался возмущенным, но Тонкс слышала усмешку. В этом-то и проблема. Они были просто друзьями, а ей хотелось большего. Слишком сильно и давно хотелось.

— Я бы тоже никого не позвал, — невзначай обронил он. – Когда растешь в большой семье, уединение – это роскошь.

— Только поэтому?

— Еще я эгоист и ни с кем не хочу делиться счастьем.

Он поднялся и протянул ей руку:

— Пора.

Тонкс насупилась и подскочила.

— Я тебе не цаца какая-нибудь, чтобы так любезничал.

— Ты же девушка.

— Ну и что! – вскинулась Тонкс и почти побежала к замку. Какой же бесчувственный баран этот Уизли!

* * *

Для Тонкс беременность стала испытанием на прочность. Все страхи и сомнения Ремуса ожили с новой силой. Ей приходилось пробиваться сквозь броню неверия и отрицания. Каждый день, раз за разом. А Ремус… Ремус вел себя как ребенок.

— Да как же ты не понимаешь, вы в опасности из-за меня! – в очередной раз кричал Ремус – кулаки сжаты, ноздри раздувались. И Тонкс должно быть страшно, но она слишком устала от его непробиваемой уверенности в собственной ущербности.

— А без тебя, значит, все будет хорошо? Проблемы решатся сами собой. И для малыша никакого риска, и для меня? – Тонкс шипела, как кошка, которой отдавили хвост. – Стоит тебе уйти, и он наверняка не родится оборотнем, да? Пожиратели совершенно точно не нападут на наш дом, зная, что ты убежал, поджав хвост? Ты правда так думаешь?

Волосы иголками торчали в разные стороны, ногти впились глубоко в ладони. Ей хотелось, чтобы Ремус, наконец, понял. Стихийная магия внутри бурлила, требовала выхода.

— Дора, ты еще так молода, многого не понимаешь… — Ремус устало плюхнулся в кресло и закрыл лицо руками. – Ребенок – это такая ответственность.

Перед глазами пелена. Все рухнуло. Тонкс вцепилась в спинку дивана, лишь бы не упасть. Тошнота подкатила резко, как и всегда. Но беременность здесь ни при чем.

— Уходи.

Казалось, небо разрезали молнии. Низ живота свело от резкой боли. Ничего, она справится.

Ремус резко вскинул голову. Взгляд испуганный, неверящий, но вместе с тем умоляющий.

— Уходи и не приближайся ни ко мне, ни к ребенку, если действительно веришь во все, что только что сказал.

Он не верил. Он не мог верить в этот сюрреалистичный бред, реальность, вывернутую наизнанку. Ремус сделал к ней шаг, второй, третий… А потом взял и аппарировал. Прощальное «прости» растворилось в воздухе.

Она опустилась на пол, не задумываясь, что уже осень и на улице холодно. Тонкс отказывалась верить, что Ремус, ласковый и заботливый Ремус, ушел. Оставил ее наедине с багажом ответственности за малыша. Как будто она не боялась, что ребенок родится с геном оборотня. Как будто она не знала, что уж кто-кто, а Беллатрикс постарается стереть Тонкс с лица земли – позор рода, как же! Как будто она не понимала, что рожать сейчас не время.

Да, они не планировали, но это случилось. Чудо новой жизни, о которой Тонкс и помыслить не могла. И что теперь, отказаться? Пустить низзлу под хвост? Никогда! Она вырастит ребенка сама, если Ремусу так страшно, а когда малыш станет достаточно взрослым, расскажет об отце. Тонкс не будет на него давить. Маленький сам решит, как относиться к поступку отца. Со временем он наверняка поймет. А может, Ремус еще и вернется.

Тонкс уткнулась носом в колени и закрыла глаза. Зачем, зачем Ремус это делал? Война и так их уже многого лишила, ни к чему ей помогать.

Наверное, она задремала. Когда чьи-то руки подняли ее, собственное тело показалось чужим. Мышцы затекли, поясницу ломило, а рук она вообще не чувствовала.

— Я больной старый идиот, который не понимает своего счастья. – Лихорадочный шепот обжигал шею. – Я всегда буду рядом. Слышишь? Всегда. В горе и радости, болезни и здравии, как и обещал.

Тонкс зажмурилась. Она боялась, что, открыв глаза, не увидит Ремуса. Только сильнее прижалась и всхлипнула.

Его тело было сильным и теплым. Похоже, это не иллюзия, и не сон. Это правда Ремус.

— И ни в один рейд больше не отпущу. Теперь ты только жена и мама.

Тонкс послушно кивала и целовала его, куда только могла дотянуться. Сейчас она была согласна на что угодно. Он здесь, он рядом, он все-таки вернулся.

* * *

Тонкс была убеждена, что материнство – это не ее, ровно до той секунды, пока не взяла своего мальчика на руки. Маленький комок теплой плоти, плачущий и кричащий на все лады. И как только он схватил ее палец своим крохотным кулачком, поняла, что жила именно ради этого момента.

Ремус вытирал ей слезы, а Тедди уже не один раз поменял цвет волос.

— Он унаследовал твой дар. — Ремус нежно улыбался и прижимал к себе Тонкс с ребенком.

— И не унаследовал ваш, — доктор из приемного отделения похлопал Ремуса по плечу. – Совершенно здоровый метаморфомаг без каких-либо отклонений. Поздравляю, родители.

* * *

Месяц безграничного счастья. Она дождалась: Ремус рядом, с малышом все в порядке, можно выдохнуть. Тонкс знала, что тучи сгущались. Чувствовала, решающая схватка будет совсем скоро, но отгоняла тревожные мысли подальше. Неужели она не заслужила крупицу счастья посреди хаоса войны?

Ровно месяц заслужила.

Ей не нужно было говорить, она все поняла по напряженной спине и тонким губам мужа. Не стала держать – глупо. Он все равно пойдет, она бы и сама пошла, но Тедди…

Ремус исчез во всполохах зеленого пламени. Не поцеловал, не обнял. Тонкс знала, что он не хотел прощаться. Верил, что сможет вернуться.

Секунды превращались в вечность, она не находила места. Тед в кровати тихо канючил, но Тонкс была слишком взвинченна, чтобы брать его на руки. Боялась уронить, слишком крепко прижать к себе, боялась забыться.

— Дора.

Обеспокоенный голос матери вывел ее из транса. Пустой взгляд, непонятого цвета волосы, судорожно сжимающие брюки руки.

— Он ушел.

Андромеда просто обняла ее, погладила по голове. Слова не помогут, когда муж пошел на смерть.

Тонкс разрывало на две части.

Она должна быть здесь – и должна быть там.

Она не имела права бросить сына – и не могла оставить мужа одного.

Она должна… Ей нужно… Как медленно идет время.

Тик-так. Прошли жалких пара секунд.

Кап-кап. На кухне снова потек кран?

Дин-дон. Она раньше не обращала внимания, как громко часы отбивают время.

— Иди.

Тонкс не сразу поняла, что имела в виду мать. Подняла затравленный взгляд на Андромеду и покачала головой.

— Сейчас ты нужна ему больше, чем Тедди, — сказала, как отрезала мама.

— А если…

— Вы вернетесь.

Непоколебимый голос Андромеды вселял уверенность. Тонкс тут же аппарировала. Как и Ремус, она не хотела прощаться.

Тонкс была уверена: они оба вернутся. По-другому и быть не могло.

* * *

— Ремус! Ремус!

Она бежала, почти не останавливаясь. Нужно было найти Ремуса. Чтобы он знал, что она рядом. Она пришла. Она не бросила его.

— Дора, что ты здесь делаешь? – У него безумные глаза, и плащ порван.

— Тедди с мамой, я не могла не прийти.

Тонкс думала, что он будет кричать и ругаться, но вместо этого Ремус порывисто ее обнял и зашептал какую-то околесицу про «люблю» и «не стоило».

Она схватила его за руку и потащила в глубину замка. Пожиратели будут здесь совсем скоро. Нужно организовать оборону.

Реальность вертелась водоворотом. Вспышки заклинаний, лица, крики. Хогвартс рушился, но никто этого не замечал – некогда. Тонкс казалась, что танцует танго со смертью. Она крутилась как юла, по возможности прикрывая Ремуса. В конце концов, кто из них дипломированный аврор?

На острие палочки сосредоточилась жизнь — своя и чужая. В крови бурлил адреналин, да так, что дышать было трудно. Грохот от шагов великанов отдавался по полу, но Тонкс не могла позволить себе потерять концентрацию.

Один, два, три, четыре. Зрение выхватило мечущуюся фигуру на лестнице. Гарри?

Пять, шесть, семь, восемь. Замок пошатнулся; оглушительный рев рвал барабанные перепонки.

Девять, десять, одиннадцать, двенадцать. Кто-то попал Бомбардой в стену рядом, Тонкс упала, палочка отлетела на пару метров.

«Отдайте мне Гарри Поттера и будете живы», — змеиный шелест ужасом отдался в каждой клетке тела.

Он здесь, Гарри здесь. Это и вправду последняя битва.

Нужно рисковать. Все или ничего. Сейчас идти только ва-банк. Если выигрывать, только с фанфарами. Проигрывать… тогда все равно все умрут: и она, и Ремус, и Тед. Лучше смерть, чем существование при «дворе» рептилии.

Она оглянулась, но не увидела Ремуса. Где он? Страх накрыл с головой.

— Ремус! Ремус!

И все заново. Тонкс мчалась по замку, не видя ничего. Искала только родное лицо и напряженную спину. И он снова выхватил ее из толпы. Порывисто прижал к себе и взял за руку.

— Не отходи от меня ни на шаг!..

— Племяшка со своим отребьем!

Звериный оскал Беллы не оставлял иллюзий. Она пришла убить. Черта с два Тонкс ей это позволит! Беллу держала на этом свете только преданность Волдеморту, Тонкс – любовь к мужу и сыну. У Лестрейндж нет шансов.

Тонкс видела краем глаза, как к Ремусу подкрадывался Долохов. Она понимала, это будет схватка за жизнь. Либо их, либо они. Для Беллы Блэк это дело чести, как и для Доры Люпин.

Палочки плясали в руках как заведенные. Продолжения своих хозяев, они чувствовали ненависть и желание убить. Заклятия выходили максимально сильными.

— Круцио!

— Петрификус Тоталус!

— Каэцитас!

— Экспеллиармус!

— Мортиферум!

— Бомбарда!

Подножие лестницы разнесло вдребезги. Ремус оглянулся, чтобы проверить, все ли с Тонкс в порядке, а она только успела вскрикнуть. На его лице так и остался испуг. Долохов победоносно ухмылялся, а Белла со счастливой улыбкой уже начала говорить:

— Авада…

— Чтоб ты сдохла!

Тонкс и в голову не пришло защищаться. Она не понимала, не верила в реальность происходящего. Не вспомнила о маленьком сыне. Смерть Ремуса на секунду заслонила все. И когда она попыталась отпрыгнуть, было уже поздно. Брошенное «Инсендио» только подпалило плащ Беллатрикс, Тонкс упала рядом с мужем.

Умирать не больно. Больно тем, кто остается скорбеть.

* * *

Даже в смерти они вместе. Наверно, так и должно быть, но от этой мысли легче не становится.

Мама утирает слезы, но держится ради Джинни. Та рыдает в три ручья, прижимаясь к Гарри. Ищет поддержку, наивная, не замечая, как судорожно Поттер сжимает кулаки. Последний из друзей его родителей умер. Последняя битва забрала у него память о прошлом. Похоже, никто этого не замечает. Принимают как данность: раз Поттер выжил, выдержит все. А ему сейчас куда нужнее поддержка, чем даже маленькому Теду.

Тедди маленький. Не понимает, что хоронит родителей. Цепляется маленькими ручками за Андромеду и хлопает ресницами. Столько незнакомых людей, сырой воздух и какие-то дядя с тетей в деревянных коробках. Твои родители умерли за мир, малыш. Когда-нибудь тебе об этом расскажут.

Андромеда держится до последнего. В глазах блестят слезы, но она прижимает к себе Тедди и смотрит куда-то поверх гроба. Из всей семьи у нее остался только внук. Вот что значит сила духа. Урожденная Блэк. Я смотрю, как она шепчет что-то на ухо Тедди, гладит его по меняющим цвет волосам, и восхищаюсь. Подхожу ближе.

Никто, кроме Андромеды, не обращает на меня внимания. Все поглощены своими мыслями.

— Я не должна была ее отпускать, — горько роняет миссис Тонкс. Не знаю, обращается она к себе или просит так прощения у Тедди. Быть может, говорит это мне.

— Она бы все равно не смогла усидеть дома, — отвечаю я. В конце концов, какая разница, кому она это говорила.

— Не смогла, — эхом повторяет Андромеда, и я ободряюще сжимаю ее плечо. Она справится. Тедди ей поможет.

1991 год

— После Хогвартса подамся в авроры. Людей буду спасать. — Тонкс вздернула подбородок и лукаво подмигнула Чарли.

— Это опасно.

— Драконы тоже опасные, но ты же собираешься с ними работать. – Она возмущенно фыркнула и сложила руки на груди.

— Я же мальчик.

— Ну и что! – Перед Чарли стоял атлетически сложенный парень и нахально ухмылялся. – А тебе слабо?

— Слабо. — Чарли схватил ее за руку и прижал к себе. Тонкс снова стала собой.

— Меня никто не сможет остановить. Никогда.

Чарли поцеловал ее в нос и стиснул в объятиях.

* * *

— Если она чего-то хотела, то непременно добивалась этого, — задумчиво говорю Андромеде и снова отхожу в сторону.

Когда-то я уехал, чтобы не мешать ей найти свою дорогу. Вместе мы бы быть могли, а порознь, но рядом не смогли найти свою дорогу. У Тонкс в этой жизни было все: работа, о которой мечтала, муж, которого добилась, сын, который будет гордиться родителями.

В ее жизни для меня места не было.

Моя жизнь была только для нее.

Все медленно расходятся, а я все стою. Смотрю на умиротворенное лицо Тонкс и понимаю, что вряд ли теперь вернусь в Британию. Каждый вдох будет напоминать о смешливой девчушке с розовыми волосами и милыми веснушками.

— Я молчал, когда нужно было говорить. Ты сделала правильный выбор.

Аппарирую сразу, пока не передумал. Так будет легче для всех. Я эгоист и не хочу делиться горем даже с родными.

Последнее, что я вижу — улыбающегося Тедди. На мгновение кажется, что это Дора, но только на секунду. Ее больше нет, и мне нужно как-то с этим жить.