Герой её романа (гет)

Словно подтверждая рассуждения Алины, пискнул сотовый телефон — пришло SMS-сообщение о поступлении денег на банковскую карточку. Георг хоть и не принимал участия в организации свадьбы, но финансировал исправно.

Ежевечерний звонок по Skype тоже не заставил себя долго ждать. Алина отвечала на вопросы, а сама всё разглядывала картинку на мониторе и думала, что, странное дело, теперь взгляд Георга не кажется таким завораживающим, как при личном общении. Словно, в его очаровании есть нечто искусственное. Георг — настоящий герой дамского романа: красив, обаятелен, остроумен и бесконечно внимателен к ней. Вот сейчас он признался ей в любви, а она вместо того, чтобы чувствовать себя самой счастливой женщиной в мире, хладнокровно думала, что так, пожалуй, мог бы говорить мелодраматический актер. Ей не хватало естественности и шероховатости живой речи. Лёгкие запинки так же сказали бы Алине о чувствах Георга, как некрасивые морщинки в уголках глаз помогают отличить настоящую улыбку от искусственной. А Алине, оказалось, намного легче написать любовный роман, чем выдавить из себя пару нежных фраз: язык костенел, нужные слова разбегались. Хорошо, что Георг предпочитал больше говорить сам. Вот и сейчас он читал ей стихи. По законам дамских романов Алина должна была замереть от восторга, но снова мелькнуло рассудительное: «Интересно, сам сочинил или нанял поэта? Уж слишком хороши они для любителя».

— Спасибо, дорогой, замечательные стихи! — сказала Алина и смутилась.

Позорище! Автор дамских романов не может в ответ на стихотворное признание в любви залиться соловьиной трелью в прозе.

В этот момент зазвонил телефон, Георг извинился и заговорил на армянском, горячась и явно кому-то что-то доказывая. Задумавшись, Алина смотрела на жениха:

«Наверное, я просто придираюсь к нему. А он подготовил стихи, каждый вечер звонит мне с работы… Кстати, а почему именно с работы? Из дома же удобнее? Прямо человек-робот: живёт по расписанию. В его еженедельнике, наверное, на каждый день записано «19.00 — звонок к невесте». Да, такому сложно вдруг стать романтичным, поэтому его объяснения в любви кажутся мне неестественными. Странно, если бы я читала их в романе, то могли бы и понравиться, а так…».

Неожиданно картинка на мониторе застыла, звук исчез, и выскочило предупреждение о неполадке в сети. Слава богу, теперь ей не нужно придумывать ответ. Почему-то в реальной жизни она быстро разочаровалась в «рыцаре на белом коне», и классическая ситуация — влюбленные, разлученные друг с другом обстоятельствами — уже не казалась такой романтической.

— Эх, забыла спросить его мнение о ресторане для банкета, а Алексею завтра нужно дать ответ.

Позвонила по сотовому телефону — занято, подождала немного и снова набрала номер. Разговор был недолгим, но вызвал у Алины намного больше эмоций, чем недавние стихи о любви. То ли смеяться, то ли плакать, но будущий супруг предсказуем до безобразия. Хоть и обсуждала она с Георгом всего пару моментов свадебной церемонии, но вчера, отправляя ссылки на сайты ресторанов, уже заранее знала, какой из них он выберет. Самый пафосный! Ведущим будет модный актёр или шоумен, оператора возьмёт обязательно с Первого канала и фотографа — не менее чем победителя последнего конкурса. Похоже, на ней Георг решил жениться по таким же соображениям.

А ей самой больше пришлось по душе предложение сыграть свадьбу на природе. За названием "пансионат" скрывалась хорошо отреставрированная дворянская усадьба с большим бальным залом, старинным парком со статуями, гротами, цветниками и искусственной речкой, через которую были перекинуты очаровательные мостики. Но Георг выбрал модный ресторан, а все попытки возразить пресёк решительным: «Я так хочу!». Алина обиделась, сухо попрощалась и прервала связь. Некоторое время сидела, ожидая, что жених перезвонит и пойдёт навстречу её желанию. Не дождалась.

— А вот Алексей… да что же это такое? — разговаривала сама с собой Алина, снимая косметику перед зеркалом в ванной. Куда денешься от писательской привычки проговаривать диалоги? — Ещё замуж не вышла, а уже начала изменять. Пусть и мысленно. Почему я постоянно их сравниваю?

Зеркало, естественно, помалкивало.

Чтобы не думать о Георге и Алексее, Алина занялась очередным романом. В планах издательства его поставили на конец года, но, как настоящая отличница, она не привыкла откладывать работу на потом. Благо «затык» после отъезда Георга на родину закончился, и Алина уже продумала и написала рабочий план нового романа.

Придвинув к счастливому креслу журнальный столик с ноутбуком, она принялась за работу: открыла новую страницу в Word, набрала «Первая глава» и быстро напечатала несколько предложений. Неожиданно пискнул телефон, требуя подзарядки. Алина досадливо поморщилась, но пришлось оторваться от работы и подключить сотовый к зарядному устройству. Вернувшись к любимому делу, положила руки на клавиатуру и замерла. Вдохновение куда-то ушло, причём не просто ушло, а хлопнуло дверью.

Алина взглянула на свой план, сжала губы и решила писать, не взирая на капризную музу. Пусть нет вдохновения, зато есть писательский опыт, а аппетит часто приходит во время еды.

Но не тут-то было! Каждое слово приходилось вытаскивать чуть ли не клещами. Если раньше мысли лились потоком, и время, потраченное на написание страницы, определялось только скоростью печатания Алины, то теперь пальцы «тосковали", дожидаясь нового слова.

Алина промучилась около часа, потом перечитала написанное и пришла в ужас. Куда делась привычная лёгкость и эмоциональность текста? Теперь он был блёклым и тяжеловесным. Глаголы просто «сбежали» от графомана, а наводнившие предложения причастные и деепричастные обороты шипели и свистели каждый на свой лад.

Что случилось? И на заре писательской карьеры у Алины не было таких слабых текстов. Ей всегда удавалось спрятать даже банальные идеи за красивым слогом, живыми диалогами и сценками.

Может, иссяк её творческий потенциал?

Мерзкий холодок пробежал по спине. Взмокли ладони. Слишком впечатлительная Алина представляла одну сцену страшнее другой и всё больше накручивала себя. Вот ей приходится сообщать редактору, что ничего больше не может написать. А вот писаки жёлтой прессы соревнуются в остроумии, пытаясь угадать, что стоит за её молчанием.

Исписалась…

Исписалась…

Исписалась…

Алина и сама не заметила, как загнала себя в бурный водоворот эмоций. Она зарыдала, не в силах сопротивляться истерике. Мысли метались, словно пойманный зверь в клетке, от одной крайности к другой.

— Автор одной книги! — закричала Алина своему отражению в стекле, но не видела рядом отражения полки со своими изданными романами.

Её охватила паника. Алина то нарезала круги по комнате, вскочив с кресла, то плюхалась в него обратно и начинала рыдать. В конце концов резкая боль в сердце заставила её сжаться комочком. Она зажмурилась, прислушиваясь к своему состоянию, и перед глазами неожиданно возник старый розовый дневник.

— Когда он закончился… — недосказанная фраза казалась холодной, монументальной и чужой, словно проснулось и заговорило шестое чувство.

Что ж спасибо за подсказку! Алина ухватилась за инородную мысль и договорила:

— … завершилась эпоха дневниковых записей, и я начала писать для читателей.

Мучительно захотелось сделать что-нибудь безрассудное. Да хоть бы и закурить! Хотя она никогда не курила. Алина подошла и распахнула балконную дверь. «Свежий» московский воздух ударил привычным запахом бензина и… неожиданно успокоил.

Что это было? Отчего такой срыв? Из-за незадавшегося романа? Странно и непонятно.

А любимый город понемногу засыпал: в окнах соседних домов гас свет, стихал привычный шум машин, зато стали слышны шаги запоздалых прохожих, мяуканье кошек и другие звуки ночной Москвы. Во всём этом не было никакой романтики, но Алина ценила прелесть таких мелочей. Из них и состоит наша жизнь, а эффектные ситуации и бурные эмоции крайне редки. Но Алина в своих романах предпочитала описывать только их. Может быть поэтому, критики часто упрекали её в оторванности от реальной жизни.

Алина вдруг поняла, о чём именно ей хочется написать. Банальную историю, антипод дамского любовного романа. Про интрижку директора с секретаршей, о которой, благодаря доброжелателям, стало известно его супруге. Изюминка заключалась в том, что Алина решила описать одно событие с точки зрения шести героев: директора, его жены, её задушевной подруги, любовницы и двух сотрудниц этой фирмы, одна из которых хотела на место секретарши пристроить свою родственницу. Каждый персонаж жил в своей плоскости, мыслил своими «хорошо» и «плохо», но вместе они создавали многогранник, правду жизни.

Идея полностью захватила Алину. Хорошо, что отпуск на работе ещё не закончился, и было много свободного времени. Она, словно младенец, спутав день с ночью, писала, писала, писала, пока не засыпала от усталости или желудок не сводило от голода.

Первой забила тревогу мать, ведь уже третий день сотовый телефон дочери был отключен, а домашний стоял на автоответчике: «Извините, я очень занята, оставьте свое сообщение». Сообщение Софья Альфредовна оставила, но Алина так и не перезвонила. Придумывая всевозможные ужасы, мать понеслась к дочери домой. Слава богу, золотистое «Рено Клио» в целости и сохранности стояло на парковке у подъезда — значит, Алина не попала в аварию. Мать, не дожидаясь лифта, взбежала по лестнице на третий этаж, открыла дверь своим ключом и влетела в квартиру.

Дочь подняла рассеянный взгляд, невпопад сказала:

— Да, мама, сейчас сделаю… — и снова уткнулась носом в ноутбук.

Софья Альфредовна принялась играть излюбленную роль: картинно схватилась за сердце и элегантно осела на пуфик. Дочь эту пантомиму упрямо проигнорировала. Софья Альфредовна вздохнула, встала и пошла на кухню. Гремя посудой, она шипела по телефону на мужа:

— Твои проблемы… Что найдешь, то и съешь! Я остаюсь у дочери. Сам во всем виноват. Ты потакал её писательству! Не хватает, чтобы она свихнулась со своими романами. Всё! Некогда мне с тобой болтать!

И тут же перезвонила лучшей подруге:

— Эльвира, обошлось! Всё из-за этого графоманства. Ничего, скоро выйдет замуж, а там детки пойдут, не до глупостей будет. Тоже мне Лев Толстой нашёлся! Но тот с жиру бесился, а моя без отдыха вкалывает. Вот Георг — молодец, говорит, что его супруга ни дня работать не будет. Правильно, наше дело — дети и светская жизнь… Ой, ну пошла её кормить, а то перебивается кусками. Похудела и побледнела за три дня, сидит как привязанная к компьютеру.

— Алиночка, я тебе любимую глазунью с помидорами и сыром приготовила.

— Да, мама, сейчас сделаю… — опять невпопад ответила Алина, но потом слова матери дошли до её сознания. Она на секунду оторвалась от работы: — Ааа… да. Спасибо. — И снова уткнулась в ноутбук.

Мать тяжело вздохнула, поставила еду на поднос и понесла дочери. Вчера Софья Альфредовна сильно бы удивилась, скажи кто-нибудь, что она не просто допустит такое безобразие как еду не за обеденным столом, да ещё и сама будет потакать этому.

* * *

Алексей уже столько раз звонил Алине, что номера телефонов запомнились сами собой. Но сотовый постоянно оставался недоступным, а на домашнем только: «Извините, я очень занята, оставьте своё сообщение». Оставлял несколько раз — без толку, ни разу не перезвонила. Алексей решил подождать ещё сутки, и, если ничего не изменится, дать задание своей службе безопасности.

Неожиданный звонок сотового телефона вселил было надежду, но она тут же быстро развеялась. Всего лишь Ксения Слагода, модная фотомодель. А ведь пару недель назад он бы обрадовался, услышав её голос.

— Привет, Алекс! Ты хотел сходить со мной в клуб. Так и быть, я согласна.

«На все вытекающее из этого похода последствия?» — мысленно фыркнул Алексей, но предусмотрительно озвучил другое: — Ксюша, дорогая, рву на себе волосы, но сейчас у меня цейтнот: Неделя моды, фото-биеннале и юбилей эстрадного композитора. Я же круглосуточно в офисе. Но как только — так сразу…

— Всё! Ваша фамилия Пчёлкин — вы пролетели. Я не из тех, кто «чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей».

Алексей живо представил, как Ксения обиженно надула свои накаченные силиконом губы, и чуть не рассмеялся.

— Два лучших места на все мероприятия твои. А я буду завидовать твоему спутнику и кусать локти.

— Вставной челюстью? — съехидничала Ксения, но сменила гнев на милость: — Ладно, присылай билеты. Так уж и быть, осчастливлю эти тусовки своим присутствием.

Слава богу, отвязался!

В последнее время Алексей сам себя не узнавал. Ни в личной жизни, ни в бизнесе. Раньше, чтобы не оставаться одному, он не гнушался даже случайными связями, снимал понравившихся девиц в московских клубах. Теперь не только не ищет новых встреч, но даже отказал давно «окучиваемой» красотке. Его отношение к собственному event-агентству тоже без комментариев. У фирмы — три «вагона» работы, а директор носится с маленькой «тележкой»: свадьбой Алины Белкиной.

Неужели он влюбился? Кажется, что впервые в жизни и… в чужую невесту.

Алексей не раз уже замечал удивлённые взгляды сотрудников агентства. Действительно, с какой стати шеф занялся организацией какой-то незначительной свадьбы. Все знают, только в наиболее сложных случаях он уделял внимание подобными проектами. Так пробил выездную регистрацию бракосочетания одного олигарха. Самому послу пришлось проводить церемонию в итальянском замке. Конечно, молодожёнам проще было бы сначала зарегистрироваться на родине, а потом гулять заграницей, но у богатых свои причуды.

Что имеем сейчас? Жених Алины явно чего-то не понимает в этой жизни. Ему, наверное, нравится толкаться во Дворце бракосочетания с другими парами. Или его завораживает красота по-советски: ковры, хрустальные люстры, картины и искусственные цветы? Обиднее всего, что общаться с этим Георгом приходится не напрямую, а через Алину. С ней-то у них вкусы сходятся, но… Проклятое «но» в виде жениха.

Злость Алексея была не беспричинна: он лез в глаза к серьёзным людям, чтобы провести свадьбу с выездной регистрацией в «пансионате работников власти». Это заведение облюбовали те, кто имел реальную силу в стране, но предпочитал не светить свою личную жизнь в жёлтой прессе. А Георг выбрал ресторан Soho Rooms, который по-хорошему ещё как-то тянул на мальчишник, но никак не на свадебный банкет. Алексей ещё бы мог понять «Турандот». Один из самых шикарных ресторанов Москвы в особняке XIX века с двухэтажным фойе и роскошными интерьерами. Европейское барокко, классицизм и ренессанс — достойный фон свадьбы, но никак не милая игра с английским стилем в Soho Rooms. За спиной у невесты открытая кирпичная кладка? Странное у некоторых людей понимание романтики.

Мысли Алексея прервал звонок в дверь. Бросил взгляд на часы — поздновато. Кто бы это мог быть? Увидев своего друга детства, Алимова, Алексей обрадовался:

— Фаит, ты?! Зачем звонил, имея ключи? Потерял, что ли? — И не дожидаясь ответа, он крепко сжал его в объятиях.

— Ага, к тебе ввалишься, а тут полуголые девицы рассекают, — рассмеялся Фаит и погремел перед носом друга связкой ключей.

Алексей издал нечленораздельный возглас и махнул рукой. Фаит с видом инспектора полиции нравов заглянул в спальню, ванну и зачем-то в кладовку и нарочито серьезно выдал:

— Ну-ну, с девками — напряжёнка? Что так? Рановато у тебя "не можешь" началось. Хилая пошла молодежь.

— Да иди ты!

— Могу даже побежать… но на кухню! — Фаит отсалютовал пакетом, в котором призывно звякнули бутылки. — Пошли, сын полка, буду тебя спаивать.

Алексей улыбнулся, услышав детское прозвище. Он был в семье поздним ребёнком, и с трёх лет мать поручила старшему брату гулять с ним. Так малыш и влился в компанию мальчишек десяти-тринадцати лет. С одной стороны, это пошло на пользу. Когда его ровесники ещё играли в песочнице, Алексей уже бегал за мячами, улетевшими с футбольной площадки, а с другой… Эх, и доставалось же старшему брату после того, как малыш делился с родителями новым словарным запасом.

Со временем разница в возрасте сгладилась, и Алексей по-настоящему подружился с ровесниками брата. С ними было интереснее, чем с одноклассниками или ребятами из университетской группы. Особенно Алексей сошёлся с Фаитом. Правда, тот, женившись, переехал в другой город, но часто приезжал по делам в Москву.

За столом Фаит, вроде бы, больше рассказывал о себе и своей семье, однако довольно быстро перевёл разговор на личную жизнь Алексея.

— Есть проблема, — поделился он с другом. — Прямо как в анекдоте: кого могу — не хочу, кого хочу — не могу. Да ладно тебе ржать! Устал я от кукол с ногами от шеи и загребущими руками.

— Всё ясно: тебе понравилась нормальная девушка, а охмурять ты умеешь только моделей, актрис и светских львиц. Вот и застрял на первом этапе, — констатировал Фаит, ухмыляясь.

— Нет, я сразу влетел в последний: расстаемся, не успев начать встречаться. Выходит замуж за другого, а моя фирма организует эту свадьбу. — Помолчав какое-то время, Алексей добавил: — Действительно, она не из этих: по профессии — юрист, а хобби у неё, представь, литература. В смысле, пишет романы. Хотя… — он усмехнулся, — дамские романы это, скорее, — её профессия, а юриспруденция — хобби.

— Кто она, Лёша, если не секрет?

— Алина Белкина.

— Да неужели?! Читал.

— Ты, мент, интересуешься бабским чтивом? Хоть мне-то не ври!

— Что предлагаешь читать перед сном? Детективы? Спасибо, на работе этого хватает с избытком.

— Фантастику, — посоветовал Алексей свои предпочтения другу.

— Читаю, но иногда хочется, что-нибудь такое разэтакое. Дамские романы — самое то: ржешь над голимым пафосом слезодавилок или роняешь скупую мужскую слезу в любовных сценах. Я, дурак, всю жизнь думал, женщину нужно просто взять и поцеловать. Э, нет! Сначала ты должен произнести длинную речь, ну, как мой начальник на планерке. Теперь я понимаю, насколько он нас всех любит, в засос…

— Фаит, не верю! По-Станиславскому.

— Правда, читаю, ведь твоя Алина не без таланта, жалко, что разменивается на такую хрень.

— Хрень не хрень, а тиражи у неё ого-го!

— Лёша, ты сам-то её романы читал? Нет. И не читай, а то разлюбишь девушку, — заржал было Фаит, но быстро оборвал смех. — Вот действительно не знаю, смеяться или плакать над её творчеством. С одной стороны, розовые слюни и сопли, а, с другой, ведь умеет же одной фразой охарактеризовать героя или ситуацию. Я часто из её романов таскаю хлёсткие фразы. Любимая из «Трёх удач Ольги Кокаулиной». «Когда Оля появилась на свет, звёзды на небе сложились в кукиш".* На работе мне уже не нужно говорить подчинённым «нет», достаточно указать пальцем в небо.

— Злой ты, Фаит! Но всё равно, что-то с твоими пристрастиями к чтению не чисто. Или мне тоже стоит почитать её романы?

— Не получится это у тебя, Лёха. У меня есть суровая мотивация, дабы грызть такие кактусы. Жена намекнула, что духовная связь с детьми лучше всего поддерживается семейными чтениями. Так я стал крупным специалистом в детской художественной литературе. Теперь дочь подросла, стала зачитываться романами Белкиной. Вот и держу руку на пульсе, почитываю твою Алину, а потом обсуждаю с дочерью. Вернее, вправляю ей мозги после всей этой хрени.

— А твоя Ирина — настоящий педагог: хорошо мужа воспитала.

— Ехидничаешь, Лёха? Ты сначала найди себе такую же и ни разу не пожалей, что на ней женился. Вот тогда и поговорим! Ладно, замнём для ясности. Ты мне лучше расскажи о женихе Алины Белкиной. Меня дома замучают вопросами, когда узнают новость.

— Я его ни разу не видел. Свадьбой занимается только Алина.

— Суров мужик! А кто он?

— Зовут его Георг. Армянин. У него двойное гражданство: наше и армянское. Бизнес в Ереване, здесь наездами. Через пару недель обещал приехать в Москву, чтобы отснять для свадьбы видео истории их любви.

— У армянина свадьбой занимается невеста?! Это у вас, русских, женщины не только коней останавливают, но и свадьбы себе организуют. И потом всю жизнь нянчат мужей! — сердито обрезал Фаит. — Но у армян, поверь мне, татарину, такого быть не может. Да у них свадьба приравнивается к национальному празднику. Помнишь Ашота, что со мной в одной группе учился? Я был на его свадьбе. Так там невеста сидит дома полуголая и дожидается, когда от жениха ей весь свадебный наряд привезут.

— Ну, как у французских королей!

— Точно, только там свадебный поезд трубил, а у армян ещё и песни распевают. Лёха, не нравится мне всё это. Нюхом следователя чую, не чисто там. Дашь мне завтра его данные, и я через Ашота этого Георга пробью.

— Да, я тебе сейчас скажу, — обеспокоенный Алексей вылез из-за стола и направился к ноутбуку.

До свадьбы оставался один месяц.

______

* перефраз из фанфика Svengaly «Три удачи Аргуса Филча"