Дом для Лолы. Десять дней (гет)

"Осталось всего восемь дней, восемь бесконечных вечностей. Я несу этот крест за тот единственный раз, когда контролировать ситуацию было не в моих силах… Теперь нет никакой разницы. Я не могу повернуть время вспять, я не могу заставить снова дышать и жить.

Это ужасно… Холод и мрак… Здесь веет могильным холодом даже в самый жаркий день, а вечный сумрак тюрьмы не разогнать и сотней прожекторов…"

* * *

Лола блуждала по огненному Лабиринту, когда в дверь настойчиво позвонили. Лабиринт моментально вобрал в себя эти звуки, интерпретировав их как тысячи стеклянных колокольчиков. Идти становилось все труднее, впереди маячила Последняя Вуаль, после которой она станет Принцессой Амбера. "Только не отвлекаться, иначе эта паутина меня уничтожит! Сосредоточься и не бойся, смелее!" Но хрустальный звон все не кончался, и вселенная Желязны безжалостно выбросила ее в реальность ─ звонок просто надрывался.

"Где я? Который час? Уже почти шесть утра? вечера? Да что это за отвратительный звук?! Сирена, что ли?" Наконец сообразив, что звонят в дверь, а сейчас слишком рано для гостей, она выпрыгнула из кровати и помчалась открывать: что-то случилось!

На пороге стоял таксист, видимо, потому что на подъездной дорожке стояло такси… Он беззастенчиво ее разглядывал, да и было на что посмотреть. В борьбе за "обретение венценосного происхождения" Лола порядочно вымоталась ─ тонкая ткань пристала к телу, скорее показывая, чем скрывая что-либо, грудь прерывисто вздымалась от дыхания, мокрые от пота волосы прилипли к вискам ─ впрочем, похоже, что ее виски интересовали водителя в последнюю очередь.

─ Что?.. Кто Вы т-такой?.. Что Вам угодно? ─ задыхаясь от быстрого бега, спросила она.

─ Понимаете, мисс, ─ он будто вывязывал каждое слово крючком, ─ у меня тут субчик один…

─ Какой еще "супчик"? ─ И сразу же поняла: ─ Доминик!

Доминик, точнее то, что от него осталось, лежал без сознания на сиденье. Впервые за время их знакомства он ужасно выглядел: раньше в любой ситуации, будь то женские шмотки, раннее утро или жестокое похмелье, он был очень привлекателен. Лола вскрикнула и закрыла рот рукой: половина его лица распухла и почернела, а правый глаз затек так, что не было видно, есть ли он там вообще.

─ Вы его знаете, мисс?

─ Д-да. П-помогите мне перенести его в д-дом, ─ голос дрожал и срывался. "Руки разбиты, одежда в крови, волосы спутаны и в пыли… Кто же это с тобой сотворил, миленький?"

Водитель без особого труда поднял тонкое тело, занес в холл и положил все на тот же злосчастный диван. "Это уже становится традицией", ─ мрачно подумала она, вспомнив, как пыталась затащить туда Доминика в первый вечер. Таксист рассказал, как возвращался домой после ночной смены и вдруг увидел голосующего парня. Подъехав ближе, он рассмотрел его повнимательнее и уже было решил разворачиваться подобру-поздорову, как этот псих выскочил на дорогу прямо перед машиной. Пришлось подобрать. Он назвал ее адрес и вырубился ─ такое вот дело, мисс. Лола схватила телефон: "Так, доктор Райс! Ну скорее же!.." Этот идиот все еще таращился на нее.

─ Ну что?

─ Так это… мисс… за работу мне…

─ Ах, это! Простите!

Она быстро расплатилась с ним, одновременно в трубку умоляя доктора приехать как можно быстрее, и буквально вытолкала водителя за двери. Потом побежала на кухню: "Так, вода, полотенца, вата, бинты, антисептики… Что еще?" Она действовала с лихорадочной поспешностью, но толково, не теряя головы, повторяя про себя, как заклинание: "Все будет хорошо. С ним будет все в порядке". Через некоторое время в дверь позвонили.

Доктор выглядел немного помятым, но собранным. Он осторожно обследовал Доминика, бормоча себе под нос что-то неразборчивое, Лола стояла рядом. Она ничего не спрашивала, прекрасно зная, что и после окончания процедуры вразумительного ответа добиться будет сложно. А уж во время первичного осмотра ничего членораздельного она точно не услышит. Прошло немало времени, прежде чем он выпрямился:

─ Думаю… ммм… ничего серьезного. ─ Доктор снисходительно хмыкнул, глядя на то, как по Лолиным щекам стекают слезы. ─ Не волнуйтесь, милочка, он не стоит Ваших слез. Просто у молодого человека очень нежная кожа, на ней даже неосторожное прикосновение может оставить след. Но меня слегка беспокоит его рука… ммм… и некоторые вещи…

─ К-какие некоторые вещи? ─ спросила Лола.

─…так что нам придется немного проехаться, скажем, до Госпиталя Святого Георгия, ─ хотя доктор преспокойно проигнорировал ее вопрос, Лола почему-то перестала нервничать. ─ Я сейчас вызову карету скорой помощи. ─ Он искоса посмотрел на нее: ─ Собирайтесь, милочка.

Лола быстро одевалась, одновременно пытаясь справиться с чувством жгучего стыда. Нет, ну надо же! Стоять практически голой перед двоими мужчинами, и это еще только утро! Тем более, что с Ником, кажется, все в порядке… О, хотя бы так оно и было!

* * *

По дороге в клинику она размышляла о том, как дорог стал для нее Доминик за эти несколько месяцев. Он обладал неоспоримой способностью притягивать к себе людей, чем-то типа животного магнетизма, перед каким было невозможно устоять. А раз он из "нашего племени", то любой сексуальный подтекст исключался сам собой, что было очень кстати. Нет, конечно, он регулярно домогался ее ─ вот именно, регулярно. Для него это было что-то вроде гимнастики, проверки своих чар. Лола всерьез подозревала, что он бы удивился или растерялся, вздумай она ответить ему в том же духе.

Плавное покачивание убаюкивало, она опустила голову на руки и задремала. Можно ли обвинять ее за это, ведь в эту ночь ей так и не удалось полноценно отдохнуть…

Она очнулась оттого, что доктор Райс бесцеремонно тряс ее за плечи:

─ Милочка, да открывайте же скорее Ваши прелестные глазки ─ мы приехали.

В больнице она уже вела себя, как подобает, ─ очень переживала, пока Нику делали рентген, поскольку доктор Райс остался верен себе и поставил предварительный диагноз так же туманно, как астролог составлял бы гороскоп. Новости были не слишком утешительные: сотрясение мозга средней тяжести, два ребра сломаны, еще в трех и в правом предплечье ─ трещины, многочисленные порезы. Кое-где придется наложить швы, зато глаз задет не был. Доминик все еще не приходил в себя и Лоле пришлось скрепя сердце поехать домой. И снова все повторилось: она еле добралась до подушки, а когда проснулась, в лицо ярко светило солнце. Вот только Доминика рядом на этот раз не было, сначала она даже подумала, что ей все это приснилось. Увы и ах! К сожалению, все произошло на самом деле, и надо было ехать в больницу, чтобы проведать своего домовеночка. Оказалось, что спала она совсем недолго ─ стрелки часов показывали половину одиннадцатого. Наскоро одевшись, она выбежала из дому. Такси? Нет, лучше поведу сама, где ключи? Выехала из гаража, развернулась и помчалась в клинику.

На первом же перекрестке она поняла, что слишком быстро едет: "На тот свет я тороплюсь, что ли?" Эти слова живо напомнили ей Сольвейг, фразочка эта была одной из ее самых любимых. "Она бросила тебя, бросила и никогда не вернется. Ты ведь ее не любишь, просто ревнуешь, потому что она нашла тебе замену. Разве ты не устала от бесконечных косых взглядов? Без нее только лучше, спокойнее, поверь". Но сердце не верило, горечь не проходила, никакие доводы не помогали ─ слишком сильными были чувства. "Прошло почти полгода, с тех пор, как я видела тебя последний раз, почему ты не отпустишь меня?" "Разве я держу тебя?" ─ спросило видение. "Нет-нет, не оставляй меня, пожалуйста! Приедь, позвони, ну дай как-нибудь знать о себе, я прошу тебя…" Лола часами висла в чатах, никогда не меняя своего ника, с сумасшедшей надеждой, что она напишет, что она тоже безумно соскучилась. Она искала "Bее Loved" ─ но все найденные "пчелки" оказывались не той. Ее страничка обращалась к любимой совсем коротко: "Возвращайся. Я тебя люблю". Но все чаяния были безрезультатны. Сольвейг действительно была счастлива и просто забыла о ней. Надо было смириться и учиться жить самой, но это было выше ее сил. Доминик отвлекал ее от мрачных мыслей, с ним было тепло и уютно, но занять ее место в сердце Лолы он не мог, да и никто не смог бы этого. Она заехала на больничную стоянку, припарковалась и все-таки не удержалась ─ разрыдалась.

Она сидела, конвульсивно сжимая руль, и не могла заставить себя выйти из машины. Подошел служащий стоянки и очень проникновенно спросил, не нуждается ли она в помощи. За годы, проработанные здесь, он видел множество подобных сцен, часто люди были не в силах сразу осознать обрушившееся на них горе, и жестокая правда в полном объеме вставала перед ними как раз по приезде в госпиталь. Но девушка вдруг улыбнулась ему сквозь слезы:

─ Нет, благодарю Вас, все в порядке, с ним все в полном порядке.

* * *

─ Только недолго, ему нельзя волноваться, ─ доктор сердито взглянул на нее и вышел.

Она подошла и села на край кровати:

─ Привет, солнышко. Ну, как ты тут? ─ голос звучал очень ласково. Она склонилась над ним.

Хриплый шепот в ответ:

─ Лола, мне так плохо. Сколько… сколько я уже тут?

Она улыбнулась:

─ Часа три.

─ Всего-то? У меня, кажется, обе ноги сломаны.

─ Нет, что ты! Только парочка ребер, не волнуйся.

─ Дай мне зеркало.

─ Зачем тебе? Собрался куда-нибудь? ─ голос звучал бодро, но она отвела глаза.

─ Я хочу посмотреть, что у меня с лицом. Дай.

Она вздрогнула:

─ У меня нет с собой.

─ Лола!

─ Ну хорошо, ─ она открыла сумочку, ─ Дом…

─ Что?

─ Все заживет, доктор сказал, что и следа не останется…

─ Дай сюда это дурацкое зеркало! Ну!

Нехотя, со вздохом она протянула ему маленькое зеркальце. Он неуклюже раскрыл его и поднес к глазам. Это ужасное, распухшее, все посиневшее… Нет, не может быть! Зеркало полетело через палату. Он истерично дернулся и заплакал.

─ Тихо, тихо, маленький мой, ─ она бережно обняла его. ─ Все будет хорошо, вот увидишь, успокойся, тихо…

─ Я не хочу… тут все белое, я не могу здесь оставаться, ─ глотая слезы, говорил он, ─ забери меня отсюда, я хочу домой, с тобой…

─ Мне не разрешают, милый. Не сейчас. Я бы сама этого очень хотела, поверь. Мне надо идти, я и так задержалась. ─ Она наклонилась и поцеловала его в щеку: ─ Отдыхай и ни о чем не думай. Через пару недель у тебя опять будет самое сексуальное личико на планете, обещаю. Мне пора. Постарайся поспать. Вечером я опять приду.

* * *

Лола мчалась на работу. "Ну как такое возможно-то? И-ди-от-ка! Забыть про фотосессию ─ уму непостижимо! И где мой дежурный меч для харакири, хотела бы я знать?" Несколько раз она бралась за мобильник, но каждый раз бросала его обратно в сумочку. За рулем нельзя! ─ это было ее нерушимым правилом. Вскоре она подлетела к искомому зданию. Естественно, о каком свободном месте на парковке может идти речь в одинна… в двенадцать часов! Теперь не было смысла пытаться зарезаться, Кэт и так ее убьет, причем голыми руками, без изысков.

Ее шефиня, которую она часто звала Кити-Кэт, сейчас больше напоминала Вайлд-Кэт, у которой отняли добычу. В этот день Лола узнала о себе много нового, и нельзя сказать, что это было приятное знание. Самое главное, что присутствие на подобного рода мероприятиях никоим образом не входило в ее обязанности. Просто Кэтерин любила свежие решения, а Лола она считала генератором нестандартных идей. Конечно, можно было оправдаться в два счета, рассказав про Доминика, но она никак не могла придумать, как объяснить его присутствие в своем доме. Гей, живущий у лесбиянки, да уж, это было слишком оригинально даже для нее. Рабочий день длился, казалось, четыреста шестьдесят два с половиной часа и закончился тогда, когда она уже начала верить, что в наказание за прогул (ах, какие громкие слова!) останется тут навечно. Что-то вроде персонального мини-ада из хрома, стекла и пластика.

В больницу она приползла по-пластунски: естественно, Доминик уже спал. Что и следовало доказать! По пути домой единственное о чем она еще была в состоянии думать ─ на каком из многочисленных поворотов она заснет? К счастью, она не угадала ни разу.

На уикенд ей наконец-то разрешили забрать Ника домой. Выглядел он по-прежнему ахово, но опухоль начинала спадать. Гордое дефиле в пределах двадцати шагов от кресла до машины далось ему нелегко, но внутри он оставался все тем же неугомонным Ником, к которому она привыкла. Едва забравшись в машину, он начал болтать, кривясь на каждом втором слове от боли и периодически касаясь повязки на лице:

─ Как ты думаешь, Ло, долго мне придется носить эту дрянь? ─ И, не дожидаясь ответа: ─ Зараза, так больно! И заживает медленно. Зеркала ─ я их начинаю ненавидеть, наверное, это чувство взаимно. Мне кажется, они специально морщатся, когда я туда смотрюсь. Еще бы ─ мы теперь с Квазимодо как близнецы!

─ Я рада, что у тебя хорошее настроение. Ну, потерпи чуть-чуть, сейчас приедем. Кстати, как это врач тебя отпустил? Мне он говорил, что тебе лежать там, по меньшей мере, дней десять.

─ Ты же знаешь, на мне заживает, как на кошке, а еще, ─Доминик хихикнул, ─ я пытался его соблазнить.

─ Нет, ну разве так можно? Дом, у него ведь жена и двое детей!

─ Ну и что? Я же не жениться на нем хотел. Так, погладил немножко.

─ И как он реагировал? ─ Теперь уже смеялись они оба.

─ Он на меня строго так посмотрел и прогундосил: "Милочка, думаю, на выходные мы Вас выпишем".

─ Ну, хоть какой-то плюс! Представляю, какой счет он мне теперь пришлет!

─ Да ладно тебе! Он назначил мне целую кучу лекарств. Я вообще с трудом могу себе представить, как успею за день принять это все. Черт! Даже расслабиться не получится по-человечески.

─ Почему? Это я как раз могу тебе обеспечить.

Он посмотрел на нее, прищурив глаза:

─ Можешь, да? Интересно, как?

─ Ванну сделаю с травками, например.

─ Избавь меня от этих мерзких иголок! И потом, когда я говорю "расслабиться", я имею в виду совсем не ванну.

До нее наконец-то дошло. Тему сменить не получилось, до самого дома Ник доставал ее этим. "Ты все еще хочешь мне это о-бес-пе-чить, а?" Он бы продолжал это и дальше, но под угрозой чуточку подновить синячки все-таки отстал. Перед сном, когда она за ним ухаживала, ─ меняла пластыри, смазывала царапины ─ он довольно трогательно поблагодарил ее за все, что она сделала, делает и будет делать для него. И что впервые за долгое время кто-то бескорыстно заботится о нем. Засыпая, она думала, насколько приятнее слушать эту сентиментальную чушь, чем обычные подколки.