Фея без волшебства (гет)

Элли лихорадочно неслась вверх через три ступеньки. Кругом с грохотом падали камни, доски, осколки стёкол. Пролёт лестницы, который девочка только что миновала, заскрипел и рухнул. Пути назад не было.

Но Элли и не собиралась отступать.

Где-то там, внизу, на улицах города, сражались её друзья. Виллина и Корина (даже она!), объединив усилия, держали магическую оборону против чудовищ. Стелла боролась с мраком где-то в небе, пытаясь сделать страшную чёрную ночь хоть немного светлее. Там же вились Чёрные Драконы. Все силы Света и Тьмы сошлись друг против друга, видимо, в последний раз — и полем битвы стал Изумрудный город.

Пустой, тёмный, тихий. И сияющий по-прежнему. Сказочный символ победы. Когда-то, пусть это было и во сне, но Элли поклялась, что никогда не позволит Пакиру разрушить Изумрудный город. Сейчас она должна не допустить этого на самом деле.

Город пылал. Это было обыкновенное пламя, не колдовское, но оно казалось тёмным — в том ужасе, что творился кругом. Сюда, во дворец, звуки битвы долетали очень отчётливо. Да он и сам оказался в её центре.

И где-то наверху, на крыше дворца, сражались два самых могущественных чародея и воина Волшебной страны.

А она, Элли, Фея без волшебства, бессильная перед магами, воинами, бессильная перед огнём, землетрясением, крушением, общим ужасом вокруг, самая обыкновенная девочка, которая всего лишь очень хотела помочь своим друзьям, — она чувствовала сейчас, что только она может прекратить всё это. Или умрёт вместе с Изумрудным городом.

Как ни просили её друзья уехать куда-нибудь, куда Пакир точно не нападёт — в Фиолетовый дворец, например, — она отказалась. В конце концов Аларм поддержал её, сказав, что, в самом деле, Фея не должна прятаться.

Это было за неделю до битвы, а перед самой битвой Аларм разыскал девочку и отвёл её в сторону.

— Прости, что я раньше тебя не понимал, — сказал он серьёзно, глядя ей в глаза.

Элли покачала головой.

— Это я тебя не понимала. — Она помолчала секунду и добавила: — Прости, что пыталась тебя учить.

Аларм улыбнулся:

— То есть ты всё-таки решила забыть, что ты старше?

— Конечно, — с широко раскрытыми глазами кивнула Элли. — Я же тебе уже сколько раз говорила…

Закончить фразу она не успела. Юный рыцарь крепко обнял её и проговорил с лёгкой усмешкой:

— Выживем — разберёмся. Удачи тебе, и… — Он снова серьёзно глянул ей в глаза. — Постарайся не лезть в самое пекло, ладно?

— Именно туда и полезу, если кто-то из вас там окажется, — сердито ответила девочка.

Тогда это показалось шуткой, призванной разрядить до отказа напряжённые нервы. А сейчас обернулось правдой. Элли мчалась вверх, задыхаясь от дыма и уворачиваясь от падающих перил и люстр, и боялась только одного: не успеть.

* * *

Аларм не мог проиграть.

Он — Хранитель Волшебной страны. За его спиной — Изумрудный город, полуразрушенный, пылающий, но ещё существующий. Там бьются друзья, силясь совершить невозможное — победить эту смертоносную лавину из неутомимых чудовищ армии Мрака. Там люди, которые ему дороги, которые надеются на него. Говорят — «жизнь готов отдать». Но сейчас он не имел права отдавать жизнь. Он должен был победить. Он маг и воин. Преемник Торна, через века, тысячелетия, он — тот, кто должен сделать то, на что старому чародею, всё своё магическое искусство потратившему на создание Волшебной страны, сил не хватило.

Победить Пакира.

И если это не удалось самому могущественному в истории мира волшебнику, то Аларму, который взял в руки волшебную книгу всего лишь год назад — когда Элли добровольно отказалась от титула волшебницы, — тем более…

Это было невозможно, но Аларм знал, что не смеет проиграть, не может ни сдаться, ни геройски погибнуть. Он должен только победить.

Но Аларм чувствовал, что ещё немного — и он попросту упадёт, смятый мощью противника. Пакир был неутомим, его колдовской опыт измерялся тысячелетиями. Он буквально вдавливал юного рыцаря в крышу дворца — на ней они сражались, на невероятно опасном участке, где лишний шаг в сторону — и ты летишь вниз. Аларм знал, что без магии он бы просто никогда не выдержал этот бой, погиб бы на первых же секундах. Спасибо тебе, Элли. Хотя для тебя это было так естественно…

И всё же противники стоили друг друга. Пакир порой не мог понять, откуда, с какой стороны мелькает сияющий, словно тонкий солнечный лучик, меч Торна. И как ни старался колдун блокировать магию Света, Аларм каким-то чудом умудрялся использовать и её, в ответ блокируя магию соперника. Именно это приводило Пакира в ярость больше всего. Он не всесилен, и какой-то мальчишка, всего год назад получивший магическую силу, может достойно ему противостоять.

…Увернуться. Отскочить, снова ударить. Зайти сзади. Не слишком увлечься, здесь край крыши… Снова вперёд, клинок превращается в блистающий веер — удар и снова шаг назад. Аларм понимал, что устаёт. Он не имеет на это права…

Страшное оружие врага свистит над головой, чёрная молния слепит глаза — о, Пакир отлично знает, где у юноши из племени Подземных рудокопов слабое место. Шаг назад, ещё шаг. Увернуться. Что-то светлое бросается откуда-то сбоку и оказывается прямо перед Алармом.

Не может быть. Это Элли.

* * *

Элли выскочила на крышу и кинулась к Аларму. Ещё бы секунда — и оружие Пакира (девочка даже не смогла определить, что это такое) попросту уничтожило бы его. К счастью, Аларм успел отклониться в сторону, и в этот момент Элли бросилась вперёд и решительно заслонила его собой.

— Стой! — крикнула она, бесстрашно глядя в лицо Пакиру.

Властелин Тьмы замер в изумлении. Его удивило не столько то, что им кто-то пытается командовать, сколько то, кто именно пытается это сделать. Девчонка, даже не волшебница. Стоит, расставив руки, как будто закрывая собой всю Волшебную страну…

Аларм дёрнул Элли за руку.

— Что ты делаешь?!

Элли только чуть заметно покачала головой и спокойно шагнула навстречу Пакиру.

Внезапно ей показалось, что наступила тишина. Она не слышала ни шума пожара, ни грохота рушащихся зданий, ни лязга оружия и криков снизу. Даже ветер для неё утих. А может быть, так оно и было на самом деле…

И в этой напряжённой тишине словно колокольчик прозвучал негромкий голос девочки:

— Уходи.

Пакир только зловеще ухмыльнулся. Он смотрел на хрупкую фигурку перед собой, и, казалось, для него всё это было всего лишь забавным развлечением. Но она заговорила дальше, и постепенно ухмылка ушла с его лица, уступив место ярости.

— Я тебя не боюсь, — сказала Элли. — Конечно, ты можешь меня убить, но ты сам меня боишься.

Элли не знала, что в эту минуту бой на улицах города замедлился, и всё больше лиц поворачивалось к главной дворцовой башне, на вершине которой тонкая светлая фигурка бесстрашно стояла напротив чёрного монстра-великана…

— И я не отдам тебе Волшебную страну, — голос девочки креп, звенел, нёсся над рушащимися крышами, это был уже не тонкий колокольчик, а настоящий колокол. — Она никогда не станет твоей. Она принадлежит тем, кто её любит. Даже если ты уничтожишь всех нас и её, то всё равно возникнет другая, где тебе не найдётся место. Уходи!

Элли сделала ещё шаг вперёд.

Весь город застыл. Решалась судьба не только Волшебной страны — всего мира. Вот только что значат для величайшего чёрного мага всех времён слова беспомощной девочки?

Пакир легко мог бы сейчас уничтожить Фею без волшебства. Одним словом, одним движением руки. Ему бы никто не успел помешать. Даже Аларм не смог бы так быстро отреагировать. Но почему-то Властелин Тьмы не мог даже шевельнуться. Страшная ярость сковывала движения, не давала даже заговорить. Он материализовал сгусток пламени в своих руках — и не смог швырнуть его в девочку.

— Всех, кто любит Волшебную страну, ты никогда не убьёшь! — звонко крикнула Элли, делая ещё шаг. — Ты один, а нас много. Твоё колдовство тебе не поможет, как и сейчас не помогает. Тебе всё равно придётся уйти!

Аларм едва успел накрыть девочку — и себя — невидимым щитом. Вспышка тёмного огня ослепила обоих, мощный взрыв потряс весь дворец. И откуда-то из-под земли донёсся ответный грохот, больше похожий на бессильный стон. А затем вокруг стали сыпаться клочья пепла — и вскоре перестали.

И только Элли, не закрывшая глаза, успела увидеть, что перед ней окутался пламенем и разорвался чёрный сгусток на том месте, где только что стоял враг…

И когда её глаза снова смогли видеть, она долго смотрела на пустое пространство перед собой, на небо, которое всё ещё было покрыто быстро тающими чёрными тучами — тучи расползались и испарялись, как туман, открывая россыпь бледнеющих звёзд на тёмно-синем небе. На город, где бой уже кончился: воины Тьмы, растерянные и напуганные, просто складывали оружие…

Элли посмотрела на Аларма и тихо проговорила:

— Ну вот и всё.

— Его больше нет, — прошептал тот, потрясённый.

Элли помолчала и с раскаянием заговорила:

— Я этого не хотела. Я хотела только, чтобы он ушёл.

— Он погиб от собственной злости, — ответил Аларм. И с удивлением спросил: — Неужели тебе его жалко?

Элли смущённо опустила голову.

— Не знаю. Вообще-то нет, но я ведь всё равно не хотела никого убивать…

— Ты и не убивала, — возразил Аларм. — Он уничтожил себя сам.

— Просто невезение какое-то, — подавленно покачала головой девочка. — Я никогда никого не хочу убивать, даже злых волшебников. Но уже третий раз оказываюсь виноватой в их гибели.

— Главное, что ты его победила, — ободряюще улыбнулся Аларм и взял её за руку. — Никто из нас с этим не справился бы. Пусть ты и не волшебница, а всё равно — фея.

Элли промолчала. Она внезапно ощутила полное бессилие. То ли бессонная ночь, то ли невероятное нервное напряжение сказались теперь в полной мере. Девочка просто падала с ног, и только мысль о том, что ей-то сегодня пришлось легче всех — как-никак это не она бегала с оружием по улицам и не она сражалась с воинами Тьмы, — заставляла её держаться. Она устало села прямо на крышу (хотелось просто упасть и уснуть) и замерла, глядя вдаль. Идти куда-то не было сил.

Аларм осторожно коснулся её плеча.

— Элли…

— Смотри, рассвет, — неожиданно сказала она, протягивая руку.

Оказалось, что над горизонтом тучи давно уже закрывали светлеющее небо. И теперь, когда они растворялись, видно было, как золотые яркие лучи бьют из-за края земли, разгоняя Тьму, ночной ужас, мрак, страх перед смертью, отчаяние и бессилие. Наступал новый день, в котором не было места ничему плохому из предыдущего.

* * *

Спустившись с башни, Аларм и Элли сразу попали в объятия друзей. Каждый стремился подойти к ним, вместе порадоваться, удостовериться, что все живы и здоровы…

— С тобой всё в порядке? — поминутно слышала Элли. И, слабая, бледная, улыбалась в ответ:

— Со мной — да.

— А вот с Пакиром — нет, — весело добавлял Аларм. Всем хотелось видеть Элли, но она попросила Страшилу и Дровосека хотя бы не выставлять её с поздравительной речью на всеобщее обозрение. Правда, потом она об этом пожалела, потому что вместо неё вышел сам Страшила и Аларм, и по их словам опять вышло, что всемогущая фея Элли в одиночку не испугалась выти против Пакира и победила его.

— Да какая я фея, — с досадой проговорила Элли. — Когда только это кончится…

Но её никто не слышал.

Кругом медленно оседал пепел страшного пожара, где-то вдали ещё изредка что-то рушилось, в переулках было трудно дышать от дыма и пыли, но больше всего пострадал дворец. Более-менее сохранились лишь подвалы и в некоторых местах первый этаж, но чем выше, тем страшнее было разрушение. Кое-где потолки кое-как держались на трёх угловых колоннах, большинство лестниц отсутствовали, стены, если таковые сохранялись, казалось, вот-вот упадут.

И рассветное солнце сейчас не играло на шпилях башен, и изумрудные отблески не прыгали по зелёным крышам. Всё черно и жутко. И всё — за одну ночь… На то, во что превратилось былое великолепие, сказка в Волшебной стране, чудо, которому не нашлось бы равных в мире, — на это было больно смотреть. У Элли на глаза навернулись слёзы. Что же теперь будет?..

В куче пепла под ногами что-то блеснуло, и Элли машинально наклонилась, чтобы это поднять. Подняла и почувствовала, что невольно улыбается — неверяще, радостно, даже как-то глуповато. На раскрытой ладони, перепачканной в саже и копоти, лежали три крупных, чистых, прозрачных изумруда…

— Элли?

Кто-то заглянул ей в лицо. Аларм, кто же ещё, а рядом с ним, конечно же, Страшила и Дровосек, и Лев подходит ближе. Увидев на ладони девочки изумруды, друзья погрустнели. Напоминание было печальным.

— Изумрудный город… — невесело улыбнулся Аларм.

Элли решительно тряхнула головой.

— Мы его восстановим, — объявила она. — Построим заново. Неужели вы подумали, что всё это можно так и оставить? — она обвела рукой кругом.

— На это потребуется невесть сколько лет, — неуверенно возразил Страшила.

— Ну и что? — пожала плечами Элли. — У нас ещё вся жизнь впереди. Спешить некуда. Мы ещё лучше построим город, вот увидите!

— А магией это сделать нельзя? — робко поинтересовался Дровосек у Аларма. — Как-то грустно ждать будет, пока ещё мы его построим…

Аларм хотел что-то ответить, но Элли его опередила.

— Нет, — твёрдо сказала она. — Если это и возможно, то слишком легко. А то, что даётся слишком легко, задаром, никогда потом не ценится. Я где-то слышала такой совет — чудеса надо делать своими руками. Изумрудный город — самое большое наше чудо. Конечно, я не против волшебства,— нерешительно добавила она. — Но мне кажется, это было бы как-то… неправильно и неестественно, что ли. Это будет ненастоящий Изумрудный город.

— Ты права, — серьёзно кивнул Аларм. — Я это и сам чувствую.

— Мы построим такой город, — воодушевлённо сказал Страшила, — который больше никто не сможет разрушить! Ведь у нас теперь есть вы, — он с надеждой посмотрел на Аларма и Элли.

Аларм улыбнулся и кивнул.

— Конечно, я помогу. Только с такой феей, как Элли, мы можем уже ничего не бояться, правда? — он ободряюще и с какой-то заботливой насмешкой глянул на девочку.

— Я не фея, — буркнула та. — Тебе когда-нибудь это будет понятно?

Аларм засмеялся.

— Никогда. Ты делаешь самые правильные и самые сильные чудеса на свете. Наверное, потому, что делаешь их именно своими руками…

«И вообще ты сама — чудо», — хотел добавить он, но сдержался. Им с Элли ещё достаточно много времени предстоит провести рядом, если уж они собрались восстанавливать Изумрудный город. Всё ещё впереди, и жизнь только начинается.

Свободная, светлая жизнь, в которой больше не будет страха и Тьмы.

Если только они сами его себе не придумают.