Фея без волшебства (гет)

— Совершенно верно, — подтвердил Фред. – Но Элли не может этого сделать, не волшебница же она в самом деле! Да это и к лучшему, а то она ещё не так задрала бы нос!

А. Волков, «Семь подземных королей»

Фея без волшебства

— Я не хочу быть королевой, — сказала Элли. – Я не для того много лет мечтала вернуться в Волшебную страну, чтобы кем-то править и кому-то что-то приказывать. Ведь я – самая обычная девочка. Я не хочу жить во дворце. Пусть вами правит Страшила, как раньше…

— А что же будешь делать ты? – с недоумением спросил Страшила.

— Я?.. – Элли задумчиво посмотрела вдаль. – Я буду жить где-нибудь неподалёку от города… И каждое воскресенье приходить к тебе в гости.

— А где же ты будешь жить? – спросил медвежонок Том.

— Я знаю, — сказала Элли. – Когда я была маленькая, я жила в фургончике. Его потом ураганом унесло в Волшебную страну. Он теперь где-то здесь. Если его найти, его можно будет перевезти и поставить куда угодно. Я буду жить в нём. А вы будете меня навещать.

* * *

Фургончик привезли трудолюбивые помощники-дуболомы. Когда-то они его уже возили. Правда, тогда были другие обстоятельства…

— Вот ты и снова Фея Убивающего домика, — с грустью сказал Страшила. – А я так надеялся, что ты станешь Феей Изумрудного города.

Элли обняла соломенного друга.

— Не переживай. Изумрудный город – это, конечно, здорово, но я хочу жить, как в детстве. Мне тогда было так хорошо… У меня была собака и лошадка. Я бегала где хотела. Только Волшебной страны у меня тогда не было. А теперь всё есть.

— Только собаки и лошадки нет, — рассудительно заметил Том. Он уже твёрдо решил жить с девочкой в фургончике.

— Ну, это дело поправимое, — сказала Элли. – Скоро придут Полкан и Джердан. Вот они и поселятся у меня.

* * *

Элли казалось, что она никогда в жизни не была так счастлива. Фургончик стоял неподалёку от реки, на краю небольшого поля. Девочка даже развела огородик. Полкан и Джердан оказались прекрасными компаньонами, сопровождали Элли повсюду, куда бы она ни шла, но вели себя ненавязчиво. Джердан больше молчал, чем говорил, а Полкан любил убегать далеко вперёд. Элли, правда, беспокоилась, что он попусту распугает всех зайцев.

К Страшиле в гости она ходила строго раз в неделю. Тот вновь стал правителем Изумрудного города, читал мудрые книжки день и ночь и разговаривал с девочкой вдумчиво и серьёзно на самые разные темы. Она делилась с ним своими учительскими воспоминаниями и рассказывала ему о Большом мире, он, в свою очередь, вспоминал, как он правил Изумрудным городом до Корины и что делал во время её правления… А потом они вместе принимались вспоминать о тех временах, когда Элли всего лишь три раза посетила Волшебную страну…

Когда шёл дождь, девочка любила сидеть на пороге фургончика и смотреть на струи низвергающейся воды. Они очень успокаивали её. Полкан забирался под фургончик, Джердан уходил под навес, где Элли складывала хворост и сухие ветки для костра. Том, Родни и Роза (они тоже поселились здесь) тоже тихонько сидели где-нибудь. Становилось тихо-тихо. А после дождя Элли бежала на поле, чтобы полюбоваться на двойную радугу…

А по вечерам возле порога фургончика тихо шуршали листьями ёжики и приходили попрошайничать еноты. Получив кусок хлеба, они застенчиво убегали в темноту. Несколько раз приходила мама-енотиха с двумя детишками. Строго и заботливо разделяла угощение пополам между сыновьями и уводила их домой…

* * *

— Я не хочу быть волшебницей, — тихо сказала Элли. Тихо, но твёрдо. Виллина даже удивилась. Она-то надеялась, что девочка обрадуется… Ведь магия открывает перед человеком безграничные возможности, и разве не мечтают многие дети стать волшебниками? Но Элли, видимо, не мечтала…

— Я просто хочу быть обычной девочкой. Без всякого волшебства.

— Я надеялась, что ты будешь моей преемницей, — с грустью проговорила Виллина. – У Волшебной страны начинаются нелёгкие дни… А я уже не могу противостоять Пакиру.

— Разве для того, чтобы противостоять злым волшебникам, надо владеть магией? – пожала плечами Элли. – Мне кажется, что есть на свете вещи и сильнее…

* * *

Никто не знал, что Хранительницей Волшебной страны стала девочка, живущая в лесу, в фургончике. И ещё – не владеющая магией. Виллина, правда, оставила девочке свою книгу. Но Элли только смотрела на неё с задумчивостью и не трогала. Сознательно не трогала, потому что – зачем ей это было нужно? Если на Волшебную страну нападёт Пакир… Ну и что? У них будет, что противопоставить его могуществу, и без чародейства.

В детстве у Элли был период, когда она любила сочинять песенки. В одной из этих песенок говорилось: «Сильнее дружбы, видно, нет оружия». Элли в это твёрдо верила.

* * *

— Ты живёшь здесь? – удивился Аларм.

Воспитанник Виллины после отлёта волшебницы отправился вместе с друзьями Элли на поиски меча Торна. Поход длился долго, но увенчался успехом. После этого компания путешественников опять разбрелась кто куда, а Аларм остался временно вместе со Страшилой в Изумрудном городе. И как-то Элли пригласила друзей в гости. С того момента, как она поселилась в фургончике, прошло уже полгода.

— Да, здесь, — со спокойной улыбкой кивнула она. – Ты просто не представляешь, как тут здорово, — добавила она, увидев недоверчивое выражение лица юноши.

— Я и не спорю, — ответил он. – Но как же ты одна?..

— Я не одна. У меня есть друзья.

— И волшебную книгу Виллины ты даже не открывала, — усмехнулся Аларм, слегка касаясь лежащего на столе фолианта.

— Я не хочу быть волшебницей, — ответила Элли. – Мне больше нравится быть обычной девочкой. В Волшебной стране и без меня волшебства хватает. Здесь должны быть свои волшебники, а не пришлые. А хочешь, забери её себе? – вдруг предложила она, указывая на книгу. – Мне она всё равно не нужна. А ты столько лет прожил с Виллиной, вдруг тебе пригодится. К тому же меч Торна у тебя уже есть.

— Но ведь Хранительница – ты, — возразил Аларм.

— Ну и что? – пожала плечами Элли. – Я могу и не быть Хранительницей…

— Но я же тоже не могу.

— Ты будешь просто волшебником. А охранять Волшебную страну мы будем все вместе…

* * *

— Ты не Хранительница, не волшебница вообще, — рассуждал Страшила. – Не фея Изумрудного города… И домик у тебя никого не убивает уже давно…

— Я самая обычная девочка, — развела руками Элли.

— Не такая уж ты обычная, — улыбнулся Аларм. – Ты фея, только без волшебства…

— Почему? – спросила девочка.

— Просто ты не видишь себя со стороны. Я бы тоже хотел жить вот так, как ты. Но у меня не получится. У тебя волшебная жизнь, и чудеса ты творишь безо всякой магии. Хорошо, что ты не стала волшебницей по-настоящему. Тебя бы это, наверное, испортило.

— Я тоже рада, что я не волшебница, — сказала Элли. – Иначе я бы сейчас зазналась и всем бы указывала, что им делать. А так я просто девочка. Без волшебства.

POV Элли

Все мои друзья – коронованные особы. Ну, кроме Полкана, Джердана и Тома. Это тяжеловато, потому что они все либо вечно заняты, либо упорно пытаются и меня затянуть в свою компанию. А мне этого совсем не хочется.

И волшебницей мне тоже не хочется становиться. Для Волшебной страны это примерно то же самое, что и стать правителем: та же известность, та же власть. Но я не хочу, победив Корину, сама становиться второй Кориной.

Аларм говорит, что я просто боюсь ответственности. На самом деле это, конечно, не так. Я не ответственности боюсь, а того, что меня все сразу начнут идеализировать. Но я обычный человек, у меня тоже есть свои слабости и недостатки. Мне неприятны восторженные похвалы со всех сторон и куча комплиментов всему, что бы я ни сделала. Тем более – я знаю по опыту: человек, который больше всех тобой восторгается вслух, прилюдно, и расточает массу слащавых комплиментов, чаще всего оказывается предателем. Ну по крайней мере тихо ненавидит за спиной. Такие люди хуже, чем Корина, которая хотя бы сразу показала свои намерения. Нет, я знаю, что большинство жителей Волшебной страны желают мне только добра. И всё же мне больше по душе, когда внимание ко мне не столь навязчиво. Во-первых, везде и всегда случаются предатели, и с этим ничего не поделаешь. Во-вторых, в истории Волшебной страны достаточно примеров, когда хотели убить и меня и моих друзей, и последний случай был не так давно. Настоящий друг – тот, кто вовремя проявит внимание, поможет в беде, поддержит, когда мне плохо. От настоящего друга я одинаково приму и благодарность, и упрёк. А он не станет тратить лишних слов…

У меня ощущение, что, став волшебницей, я бы всё это потеряла. Конечно, и Стелла, и Виллина остались такими же светлыми людьми, как и были (не могу представить их иначе, да и судя по их рассказам…) – но то Стелла и Виллина, а за себя я не поручусь. Ещё один повод для Аларма сказать, что я боюсь ответственности.

Впрочем, уже ничего не исправишь. Книга Виллины у Аларма, и, по-моему, из него волшебник получается отличный. Тем более что он всю жизнь прожил здесь, в Волшебной стране, и последние десять лет – с Виллиной, он с волшебством уже давно знаком. А я тут пришлая. И тем более, раз уж начинается война с Пакиром, то лучше будет, если в магическом плане ему будет противостоять кто-нибудь более опытный, чем я. И Аларму здесь магия нужнее, чем мне. Ведь он – Белый Рыцарь, ему с Пакиром сражаться, а не мне. Торн был магом и воином, сейчас тоже нужен маг и воин…

На днях у нас состоялся интересный разговор. Я пришла в Изумрудный город, навестить Страшилу, как обычно (ну, и Тома с собой взяла). А там, оказывается, они все собрались: Аларм, Дровосек, Лев… И, естественно, злободневный вопрос: Пакир и его возможное нападение. И кто из нас на что способен. Они обсуждают, я слушаю. И тут Дровосек говорит:

— Только Элли надо как-то защитить, если вдруг что-то случится…

Я очень удивилась и говорю:

— Почему?

Тут Аларм встрял:

— Ты из нас самая слабая. Мы, конечно, все тебя защитим, но вдруг он нападёт на тебя, когда рядом никого не будет.

Я говорю:

— Он с тем же успехом может напасть на любого из вас. Чего же ради меня надо защищать, а вас не надо? По сравнению с ним все, кроме, может быть, тебя такие же слабые, как и я.

Тут они все возмутились и хором начали мне объяснять (а Аларм – особенно), что я – самый ценный человек для них и для всей Волшебной страны, а опасность грозит мне больше, чем кому-то из них, потому что именно меня и Аларма Пакир будет стремиться убить сразу, но у Аларма есть меч и магия, а у меня ничего. Я сказала, что у меня есть Главное заклинание Торна. Это единственное заклинание, от которого я не отказываюсь. Оно ведь только защищает, и всё. Оно не совершает чуда, а как раз наоборот, не даёт чуду совершиться. Мне большего и не надо. Аларм тут же засомневался, вдруг против магии Пакира оно не подействует. Я сказала, что мне всё равно, я Пакира не боюсь.

Прочему-то это Аларма рассердило ещё больше, и он сказал, что я думаю только о себе. Меня это расстроило – просто обидно немного было такое от него услышать. Я сказала, что если он думает, что мне доставляет удовольствие наблюдать их суматоху в честь меня, то он ошибается. Если он думает, что я намерена спрятаться в тихом уголке и сидеть там, подставляя всех друзей под удар, пока они будут меня защищать, то тоже ошибается. Я точно так же могу защитить остальных, как и они меня (и тут он надо мной долго смеялся).

Потому что я правда не боюсь Пакира. Трусость, ненависть, злоба, агрессивность – один ряд. Я на него не нападаю. Он меня хочет убить (непонятно только, почему именно меня) – значит, он меня боится.

Хотя я не понимаю, зачем ему меня бояться…

А Аларм ещё поспорил немного и вдруг перестал. Опять неожиданно вспомнил, что моя сила – не в магии (это его слова), сказал, что со мной мы в любом случае победим (только у него это звучало так, что они собираются побеждать без меня). Всё-таки слишком легко они об этом рассуждают. Даже Бастинду победить было трудно, хотя казалось бы – всего лишь водой облить. А сколько мы претерпели страданий ради этого – лучше не вспоминать… В общем, друзья опять приписали мне невесть какие способности.

Я сказала, что они меня переоценивают. Что я, в конце концов, такого сделала, чтобы меня возводить на пьедестал и вообще так возвеличивать? Со мной, за меня, ради меня…

Аларм:

— Тебе перечислить, что ты сделала?

Я говорю:

— Не стоит. Ты мне припишешь невесть что.

Страшила:

— Но ведь ты же в самом деле сделала столько всего!

И они всей компанией начали перечислять мои «подвиги» с детских лет. Послушать их – так выйдет, что всё делала одна я. А они что, ни при чём? Сначала мне в очередной раз приписали гибель Гингемы (хотя знают ведь, что я там не виновата совершенно). Потом друзья изобразили, будто я для них совершила ну чуть ли не спасение от смерти (согласна только насчёт Дровосека, а Лев, например, обязан нам только тем, что мы взяли его с собой в Изумрудный город). Но ведь в этом нет ничего героического. Мою победу над Бастиндой, естественно, тоже вспомнили (лучше бы не вспоминали). Потом, конечно же, борьба с Урфином (единственное, что я там действительно сделала – отнесла пилку по металлу Фараманту и Дину Гиору, всё остальное – заслуга дяди и друзей). Аларм, разумеется, внёс свою лепту, припомнив Священный источник и переселение рудокопов наверх (и где результат?..). Мало того, в действиях Энни и Тима тоже оказалась виновна я как агитатор.

Потом, естественно, перешли к недавним событиям. Тут уже я не выдержала и сказала:

— Всё это неправда.

Аларм, похоже, был потрясён моим заявлением больше всех. Даже закричал на меня:

— Как это неправда? Ты просто не видишь себя со стороны.

Я говорю:

— Тогда определитесь. Либо вы не беспокоитесь за такую героическую личность, как я, либо не приписываете мне свои подвиги.

— Мы тебе ничего чужого не приписываем, — говорит Аларм.

— Вы изображаете всё так, как будто я всё делала одна, хотя на самом деле мы все вместе всё делали, — я уже отчаялась что-то им втолковать. Особенно Аларму.

Просто если для Страшилы, Дровосека, Льва я друг, с которым вместе пройдено множество передряг, то для Аларма я прежде всего – историческая героиня. Живая легенда. И к этой живой легенде он относится двояко: либо преклоняется передо мной, либо бросается защищать от неведомо чего. И то и другое мне не очень приятно. Неужели нельзя видеть во мне просто человека?

Он пытается, конечно, я это вижу. Но такое впечатление, что ему трудно поверить, будто я дышу, разговариваю, что мне надо есть и пить, что я осязаема и вообще – живая! Уж не знаю, что ему там про меня рассказывали. Хотя Виллине я верю, она бы не стала приписывать мне лишнее.

К слову, на досуге ознакомилась с местными легендами… Боже, чего только обо мне не насочиняли! Причём в летописях Изумрудного города истории ещё близки к истине, но чем дальше от столицы, тем глуше… И тем больше люди уверены в том, что я фея, и чуть ли не всесильна…

А победа над Кориной только подлила масло в огонь. Теперь они твёрдо уверены, что победить Пакира со мной, как с победным знаменем – пустяки. Старшила и Дровосек чуть более благоразумны, Аларм – намного менее… Надеюсь, они на него повлияют, тяжеловато общаться с человеком, для которого ты – всего лишь ожившая легенда. Которая сама по себе всесильна.

А я не только не всесильна и не всевластна, но и не хочу таковой становиться. Но, почему-то, когда я просто хочу помочь друзьям жить в мире и покое, это расценивается как необычайно геройский поступок мирового масштаба.

И главное, что переубедить никого нельзя. И обидно, что Аларм вбил себе в голову, будто я фея, и никак не может понять, что я обычный человек. Почему-то к Страшиле и Дровосеку он относится нормально, хотя они такие же исторические личности, как и я. Самое странное – то, что он сам уже почти чародей, для него вообще ничего не значит, как будто это в порядке вещей (хотя, впрочем, для него это так и есть – ещё бы, десять лет прожить рядом с Виллиной…). Ну вроде может же понять, что ничего особенного во мне нет. В Дровосеке и Страшиле больше удивительного в сто раз, и они для него – друзья. А я – как нечто нечеловеческое. К тому же ещё и старше его в несколько раз… Можно подумать, мне от этого какая-то радость! Может, я по привычке себя веду иногда, как педагог? Вообще-то, не исключено. Надо бросать эту привычку.

Вот так и пытаешься сама почувствовать себя обычной девочкой – и не получается. Даже вечно юная внешность не помогает.

А ведь, кстати… Мы со Страшилой, Дровосеком и даже Львом можем хоть тысячу лет оставаться такими, как сейчас. И Том тоже. Но Аларм когда-нибудь состарится и умрёт… Если не захочет сам быть с нами всегда. Очень трудно пытаться подружиться с человеком, с которым тебя разделяет всё: возраст, способности, биография, образ жизни, а тут ещё и к тому же моя «легендарность» (ничего, ему это тоже грозит). Не представляю, как мне можно сломать эти барьеры и быть самой обычной девочкой, у которой есть друзья и исполнившаяся мечта всей жизни…

Мечта мечтой, но нам за неё ещё предстоит бороться с Пакиром. А я не для того сюда возвращалась, чтобы наблюдать последние дни Волшебной страны. Так что пусть никто и не надеется, что я буду сидеть в сторонке. Я Волшебную страну Пакиру не отдам.

Элли лихорадочно неслась вверх через три ступеньки. Кругом с грохотом падали камни, доски, осколки стёкол. Пролёт лестницы, который девочка только что миновала, заскрипел и рухнул. Пути назад не было.

Но Элли и не собиралась отступать.

Где-то там, внизу, на улицах города, сражались её друзья. Виллина и Корина (даже она!), объединив усилия, держали магическую оборону против чудовищ. Стелла боролась с мраком где-то в небе, пытаясь сделать страшную чёрную ночь хоть немного светлее. Там же вились Чёрные Драконы. Все силы Света и Тьмы сошлись друг против друга, видимо, в последний раз — и полем битвы стал Изумрудный город.

Пустой, тёмный, тихий. И сияющий по-прежнему. Сказочный символ победы. Когда-то, пусть это было и во сне, но Элли поклялась, что никогда не позволит Пакиру разрушить Изумрудный город. Сейчас она должна не допустить этого на самом деле.

Город пылал. Это было обыкновенное пламя, не колдовское, но оно казалось тёмным — в том ужасе, что творился кругом. Сюда, во дворец, звуки битвы долетали очень отчётливо. Да он и сам оказался в её центре.

И где-то наверху, на крыше дворца, сражались два самых могущественных чародея и воина Волшебной страны.

А она, Элли, Фея без волшебства, бессильная перед магами, воинами, бессильная перед огнём, землетрясением, крушением, общим ужасом вокруг, самая обыкновенная девочка, которая всего лишь очень хотела помочь своим друзьям, — она чувствовала сейчас, что только она может прекратить всё это. Или умрёт вместе с Изумрудным городом.

Как ни просили её друзья уехать куда-нибудь, куда Пакир точно не нападёт — в Фиолетовый дворец, например, — она отказалась. В конце концов Аларм поддержал её, сказав, что, в самом деле, Фея не должна прятаться.

Это было за неделю до битвы, а перед самой битвой Аларм разыскал девочку и отвёл её в сторону.

— Прости, что я раньше тебя не понимал, — сказал он серьёзно, глядя ей в глаза.

Элли покачала головой.

— Это я тебя не понимала. — Она помолчала секунду и добавила: — Прости, что пыталась тебя учить.

Аларм улыбнулся:

— То есть ты всё-таки решила забыть, что ты старше?

— Конечно, — с широко раскрытыми глазами кивнула Элли. — Я же тебе уже сколько раз говорила…

Закончить фразу она не успела. Юный рыцарь крепко обнял её и проговорил с лёгкой усмешкой:

— Выживем — разберёмся. Удачи тебе, и… — Он снова серьёзно глянул ей в глаза. — Постарайся не лезть в самое пекло, ладно?

— Именно туда и полезу, если кто-то из вас там окажется, — сердито ответила девочка.

Тогда это показалось шуткой, призванной разрядить до отказа напряжённые нервы. А сейчас обернулось правдой. Элли мчалась вверх, задыхаясь от дыма и уворачиваясь от падающих перил и люстр, и боялась только одного: не успеть.

* * *

Аларм не мог проиграть.

Он — Хранитель Волшебной страны. За его спиной — Изумрудный город, полуразрушенный, пылающий, но ещё существующий. Там бьются друзья, силясь совершить невозможное — победить эту смертоносную лавину из неутомимых чудовищ армии Мрака. Там люди, которые ему дороги, которые надеются на него. Говорят — «жизнь готов отдать». Но сейчас он не имел права отдавать жизнь. Он должен был победить. Он маг и воин. Преемник Торна, через века, тысячелетия, он — тот, кто должен сделать то, на что старому чародею, всё своё магическое искусство потратившему на создание Волшебной страны, сил не хватило.

Победить Пакира.

И если это не удалось самому могущественному в истории мира волшебнику, то Аларму, который взял в руки волшебную книгу всего лишь год назад — когда Элли добровольно отказалась от титула волшебницы, — тем более…

Это было невозможно, но Аларм знал, что не смеет проиграть, не может ни сдаться, ни геройски погибнуть. Он должен только победить.

Но Аларм чувствовал, что ещё немного — и он попросту упадёт, смятый мощью противника. Пакир был неутомим, его колдовской опыт измерялся тысячелетиями. Он буквально вдавливал юного рыцаря в крышу дворца — на ней они сражались, на невероятно опасном участке, где лишний шаг в сторону — и ты летишь вниз. Аларм знал, что без магии он бы просто никогда не выдержал этот бой, погиб бы на первых же секундах. Спасибо тебе, Элли. Хотя для тебя это было так естественно…

И всё же противники стоили друг друга. Пакир порой не мог понять, откуда, с какой стороны мелькает сияющий, словно тонкий солнечный лучик, меч Торна. И как ни старался колдун блокировать магию Света, Аларм каким-то чудом умудрялся использовать и её, в ответ блокируя магию соперника. Именно это приводило Пакира в ярость больше всего. Он не всесилен, и какой-то мальчишка, всего год назад получивший магическую силу, может достойно ему противостоять.

…Увернуться. Отскочить, снова ударить. Зайти сзади. Не слишком увлечься, здесь край крыши… Снова вперёд, клинок превращается в блистающий веер — удар и снова шаг назад. Аларм понимал, что устаёт. Он не имеет на это права…

Страшное оружие врага свистит над головой, чёрная молния слепит глаза — о, Пакир отлично знает, где у юноши из племени Подземных рудокопов слабое место. Шаг назад, ещё шаг. Увернуться. Что-то светлое бросается откуда-то сбоку и оказывается прямо перед Алармом.

Не может быть. Это Элли.

* * *

Элли выскочила на крышу и кинулась к Аларму. Ещё бы секунда — и оружие Пакира (девочка даже не смогла определить, что это такое) попросту уничтожило бы его. К счастью, Аларм успел отклониться в сторону, и в этот момент Элли бросилась вперёд и решительно заслонила его собой.

— Стой! — крикнула она, бесстрашно глядя в лицо Пакиру.

Властелин Тьмы замер в изумлении. Его удивило не столько то, что им кто-то пытается командовать, сколько то, кто именно пытается это сделать. Девчонка, даже не волшебница. Стоит, расставив руки, как будто закрывая собой всю Волшебную страну…

Аларм дёрнул Элли за руку.

— Что ты делаешь?!

Элли только чуть заметно покачала головой и спокойно шагнула навстречу Пакиру.

Внезапно ей показалось, что наступила тишина. Она не слышала ни шума пожара, ни грохота рушащихся зданий, ни лязга оружия и криков снизу. Даже ветер для неё утих. А может быть, так оно и было на самом деле…

И в этой напряжённой тишине словно колокольчик прозвучал негромкий голос девочки:

— Уходи.

Пакир только зловеще ухмыльнулся. Он смотрел на хрупкую фигурку перед собой, и, казалось, для него всё это было всего лишь забавным развлечением. Но она заговорила дальше, и постепенно ухмылка ушла с его лица, уступив место ярости.

— Я тебя не боюсь, — сказала Элли. — Конечно, ты можешь меня убить, но ты сам меня боишься.

Элли не знала, что в эту минуту бой на улицах города замедлился, и всё больше лиц поворачивалось к главной дворцовой башне, на вершине которой тонкая светлая фигурка бесстрашно стояла напротив чёрного монстра-великана…

— И я не отдам тебе Волшебную страну, — голос девочки креп, звенел, нёсся над рушащимися крышами, это был уже не тонкий колокольчик, а настоящий колокол. — Она никогда не станет твоей. Она принадлежит тем, кто её любит. Даже если ты уничтожишь всех нас и её, то всё равно возникнет другая, где тебе не найдётся место. Уходи!

Элли сделала ещё шаг вперёд.

Весь город застыл. Решалась судьба не только Волшебной страны — всего мира. Вот только что значат для величайшего чёрного мага всех времён слова беспомощной девочки?

Пакир легко мог бы сейчас уничтожить Фею без волшебства. Одним словом, одним движением руки. Ему бы никто не успел помешать. Даже Аларм не смог бы так быстро отреагировать. Но почему-то Властелин Тьмы не мог даже шевельнуться. Страшная ярость сковывала движения, не давала даже заговорить. Он материализовал сгусток пламени в своих руках — и не смог швырнуть его в девочку.

— Всех, кто любит Волшебную страну, ты никогда не убьёшь! — звонко крикнула Элли, делая ещё шаг. — Ты один, а нас много. Твоё колдовство тебе не поможет, как и сейчас не помогает. Тебе всё равно придётся уйти!

Аларм едва успел накрыть девочку — и себя — невидимым щитом. Вспышка тёмного огня ослепила обоих, мощный взрыв потряс весь дворец. И откуда-то из-под земли донёсся ответный грохот, больше похожий на бессильный стон. А затем вокруг стали сыпаться клочья пепла — и вскоре перестали.

И только Элли, не закрывшая глаза, успела увидеть, что перед ней окутался пламенем и разорвался чёрный сгусток на том месте, где только что стоял враг…

И когда её глаза снова смогли видеть, она долго смотрела на пустое пространство перед собой, на небо, которое всё ещё было покрыто быстро тающими чёрными тучами — тучи расползались и испарялись, как туман, открывая россыпь бледнеющих звёзд на тёмно-синем небе. На город, где бой уже кончился: воины Тьмы, растерянные и напуганные, просто складывали оружие…

Элли посмотрела на Аларма и тихо проговорила:

— Ну вот и всё.

— Его больше нет, — прошептал тот, потрясённый.

Элли помолчала и с раскаянием заговорила:

— Я этого не хотела. Я хотела только, чтобы он ушёл.

— Он погиб от собственной злости, — ответил Аларм. И с удивлением спросил: — Неужели тебе его жалко?

Элли смущённо опустила голову.

— Не знаю. Вообще-то нет, но я ведь всё равно не хотела никого убивать…

— Ты и не убивала, — возразил Аларм. — Он уничтожил себя сам.

— Просто невезение какое-то, — подавленно покачала головой девочка. — Я никогда никого не хочу убивать, даже злых волшебников. Но уже третий раз оказываюсь виноватой в их гибели.

— Главное, что ты его победила, — ободряюще улыбнулся Аларм и взял её за руку. — Никто из нас с этим не справился бы. Пусть ты и не волшебница, а всё равно — фея.

Элли промолчала. Она внезапно ощутила полное бессилие. То ли бессонная ночь, то ли невероятное нервное напряжение сказались теперь в полной мере. Девочка просто падала с ног, и только мысль о том, что ей-то сегодня пришлось легче всех — как-никак это не она бегала с оружием по улицам и не она сражалась с воинами Тьмы, — заставляла её держаться. Она устало села прямо на крышу (хотелось просто упасть и уснуть) и замерла, глядя вдаль. Идти куда-то не было сил.

Аларм осторожно коснулся её плеча.

— Элли…

— Смотри, рассвет, — неожиданно сказала она, протягивая руку.

Оказалось, что над горизонтом тучи давно уже закрывали светлеющее небо. И теперь, когда они растворялись, видно было, как золотые яркие лучи бьют из-за края земли, разгоняя Тьму, ночной ужас, мрак, страх перед смертью, отчаяние и бессилие. Наступал новый день, в котором не было места ничему плохому из предыдущего.

* * *

Спустившись с башни, Аларм и Элли сразу попали в объятия друзей. Каждый стремился подойти к ним, вместе порадоваться, удостовериться, что все живы и здоровы…

— С тобой всё в порядке? — поминутно слышала Элли. И, слабая, бледная, улыбалась в ответ:

— Со мной — да.

— А вот с Пакиром — нет, — весело добавлял Аларм. Всем хотелось видеть Элли, но она попросила Страшилу и Дровосека хотя бы не выставлять её с поздравительной речью на всеобщее обозрение. Правда, потом она об этом пожалела, потому что вместо неё вышел сам Страшила и Аларм, и по их словам опять вышло, что всемогущая фея Элли в одиночку не испугалась выти против Пакира и победила его.

— Да какая я фея, — с досадой проговорила Элли. — Когда только это кончится…

Но её никто не слышал.

Кругом медленно оседал пепел страшного пожара, где-то вдали ещё изредка что-то рушилось, в переулках было трудно дышать от дыма и пыли, но больше всего пострадал дворец. Более-менее сохранились лишь подвалы и в некоторых местах первый этаж, но чем выше, тем страшнее было разрушение. Кое-где потолки кое-как держались на трёх угловых колоннах, большинство лестниц отсутствовали, стены, если таковые сохранялись, казалось, вот-вот упадут.

И рассветное солнце сейчас не играло на шпилях башен, и изумрудные отблески не прыгали по зелёным крышам. Всё черно и жутко. И всё — за одну ночь… На то, во что превратилось былое великолепие, сказка в Волшебной стране, чудо, которому не нашлось бы равных в мире, — на это было больно смотреть. У Элли на глаза навернулись слёзы. Что же теперь будет?..

В куче пепла под ногами что-то блеснуло, и Элли машинально наклонилась, чтобы это поднять. Подняла и почувствовала, что невольно улыбается — неверяще, радостно, даже как-то глуповато. На раскрытой ладони, перепачканной в саже и копоти, лежали три крупных, чистых, прозрачных изумруда…

— Элли?

Кто-то заглянул ей в лицо. Аларм, кто же ещё, а рядом с ним, конечно же, Страшила и Дровосек, и Лев подходит ближе. Увидев на ладони девочки изумруды, друзья погрустнели. Напоминание было печальным.

— Изумрудный город… — невесело улыбнулся Аларм.

Элли решительно тряхнула головой.

— Мы его восстановим, — объявила она. — Построим заново. Неужели вы подумали, что всё это можно так и оставить? — она обвела рукой кругом.

— На это потребуется невесть сколько лет, — неуверенно возразил Страшила.

— Ну и что? — пожала плечами Элли. — У нас ещё вся жизнь впереди. Спешить некуда. Мы ещё лучше построим город, вот увидите!

— А магией это сделать нельзя? — робко поинтересовался Дровосек у Аларма. — Как-то грустно ждать будет, пока ещё мы его построим…

Аларм хотел что-то ответить, но Элли его опередила.

— Нет, — твёрдо сказала она. — Если это и возможно, то слишком легко. А то, что даётся слишком легко, задаром, никогда потом не ценится. Я где-то слышала такой совет — чудеса надо делать своими руками. Изумрудный город — самое большое наше чудо. Конечно, я не против волшебства,— нерешительно добавила она. — Но мне кажется, это было бы как-то… неправильно и неестественно, что ли. Это будет ненастоящий Изумрудный город.

— Ты права, — серьёзно кивнул Аларм. — Я это и сам чувствую.

— Мы построим такой город, — воодушевлённо сказал Страшила, — который больше никто не сможет разрушить! Ведь у нас теперь есть вы, — он с надеждой посмотрел на Аларма и Элли.

Аларм улыбнулся и кивнул.

— Конечно, я помогу. Только с такой феей, как Элли, мы можем уже ничего не бояться, правда? — он ободряюще и с какой-то заботливой насмешкой глянул на девочку.

— Я не фея, — буркнула та. — Тебе когда-нибудь это будет понятно?

Аларм засмеялся.

— Никогда. Ты делаешь самые правильные и самые сильные чудеса на свете. Наверное, потому, что делаешь их именно своими руками…

«И вообще ты сама — чудо», — хотел добавить он, но сдержался. Им с Элли ещё достаточно много времени предстоит провести рядом, если уж они собрались восстанавливать Изумрудный город. Всё ещё впереди, и жизнь только начинается.

Свободная, светлая жизнь, в которой больше не будет страха и Тьмы.

Если только они сами его себе не придумают.

Там, где гаснут солнца лучи,

Добрый волшебник мой.

Андрей Морсин. «Мечтание Элли» (из мюзикла «Волшебник Изумрудного города»)

…Аларм отыскал Элли на крыше.

Дворец ещё и не начинали отстраивать заново. Страшиле роскошь была особо не нужна, и он решительно заявил, что «Прежде чем строить ре-зи-ден-цию правителю, необходимо сначала построить дома его подданным. А то ему будет некем править».

И всё же кое-что от дворца осталось со времени той страшной битвы и потихоньку поддерживалось в целости. А подвалы вообще были почти нетронутыми. И кое-где ещё оставались куски крыши.

В частности, та часть, на которой произошёл последний поединок. Поединок, принесший фее Элли победу, а с ней такую знаменитость и славу, что девочка не раз жалела, что не знает заклинания невидимости. А Аларм не раз подозревал, что обратиться к нему за этим она никогда не пожелает. И непонятно, из скромности или из гордости.

И вот сейчас фея сидела на той самой крыше и смотрела вдаль, на небо.

Аларм знал: Элли любит встречать рассветы и провожать закаты. Правда, на рассветы она не всегда успевала. Вот и сейчас, не найдя подруги нигде в городе (а магию использовать было лень), он кинул взгляд на пылающее алым и золотым небо и поспешил наверх.

Едва он оказался на крыше и сделал несколько шагов, Элли негромко спросила:

— Аларм, ты? – и только потом повернула голову.

— Как ты угадала? – улыбнулся он в ответ.

— Сюда больше никто не ходит… — проговорила Элли, вновь глядя на небо. – Правда, красиво? – восхищённо прошептала она.

— Красиво, — согласился Аларм, садясь с ней рядом.

Элли безбоязненно смотрела прямо на закатное солнце, полускрытое лёгкой дымкой облачка. Аларм же так не мог. Щурясь, он изредка бросал взгляд на облака чуть в стороне. Было удивительно тихо, но это была живая тишина: кричали птицы над головой, где-то внизу ещё переговаривались люди после тяжёлого трудового дня. За городом шумела роща на лёгком ветерке. В такие моменты было приятно просто сидеть рядом и молчать…

Солнце уже почти село. Элли оглянулась назад, на восток. Аларм перехватил её взгляд, и девочка смутилась:

— До сих пор мне как-то не по себе делается при появлении первых звёзд. Смотрю на них со страхом, — призналась она.

— Так ведь уже почти три года прошло, — засмеялся Аларм. – Ничего тебе уже не грозит. И потом, я же рядом. Если что, я тебя спасу, — весело пообещал он. Элли чуть насмешливо взглянула на него и с некоторым удивлением вдруг заметила:

— А ведь ты сам не меняешься.

— Что? – не понял он.

— Я имею в виду внешне. Ты что, тоже нашёл заклинание вечной молодости?

Аларм даже возмутился:

— А что в этом такого? Тебе, значит, можно, а мне нельзя?

Элли покачала головой и рассудительно заметила:

— Нет, дело твоё, конечно. Но Стелла меня предупреждала, что ничего хорошего в этом не будет. Потом я это пойму… Меня необходимо было заколдовать, чтобы я не погибла. А тебе в этом нет никакой необходимости!

Аларм отвернулся.

— А ты предлагаешь мне стареть и умирать, пока вы все тут, и ты в том числе, будете жить вечно? Это не из-за эгоизма, Элли, пойми.

— А из-за чего? – тихо спросила девочка.

Аларм тяжело вздохнул.

— Как бы тебе объяснить… Мне не хочется слишком сильно от вас отличаться. Хотя бы этим…

Элли звонко рассмеялась. Аларм едва успел схватить её за руку, чтобы она не потеряла равновесие – ещё, чего доброго, свалится вниз.

— Решил ничем не отличаться от нашей совершенно немыслимой компании? – И она начала перечислять: — Страшила из соломы, Дровосек из железа. Я заколдована. Том вообще ожившая игрушка…

— И чем же я не вписываюсь? – поинтересовался Аларм.

Элли не нашла, что ответить, и замолчала, снова глядя на облака, окрасившиеся уже бледно-розовым.

Когда-то после заката солнечные лучи ещё играли на шпилях высоких башен – теперь и этого не было. Город простирался внизу, чёрный и почти пустой, лишь кое-где поднимались вновь отстроенные дома – их было пока не больше двух десятков. Сколько ещё лет пройдёт, прежде чем здесь снова заиграют изумрудные отблески?

— Наверное, в новом городе уже никто не будет носить зелёные очки, — вслух подумала Элли. – Ведь все будут знать, что тут немного изумрудов… И хорошо, что нам помогают мигуны. Гудвин их пригласить не мог.

— Вообще-то со всей Волшебной страны пришли помочь, — заметил Аларм. – Представь, какой город мы построим…

— Ты ведь тоже помогаешь, правда? – искоса взглянула на него девочка.

— А ты думаешь, нет?.. – Аларм даже чуть обиделся. В конце концов, они и так каждый день сталкивались с Элли на улицах разрушенного города, и едва успевали словом перемолвиться от того, что спешили куда-нибудь, где ждало срочное дело. – Но мне не очень доверяют, — с усмешкой сообщил рыцарь. – Боятся, что ты расстроишься, узнав об излишнем применении магии. А ты для них авторитет больший, чем я.

Элли тяжело вздохнула.

— Но я этого не хочу.

— Хочешь ты или не хочешь, но это факт. Тебе ещё не надоело жить в лесу? А то Страшила будет рад уступить тебе трон, — поддразнил Аларм подругу.

— Я его тут же передам тебе, — парировала Элли. – Так же как и магию передала…

— Отлично, — весело сказал Аларм и встал. – Но я буду править только вместе с тобой. Или вместе с тобой стану отшельником.

Элли тоже встала. Широко раскрытыми, неверящими глазами она уставилась на друга.

Что это? Признание? Но она этого не ждала! И вообще не ожидала… Аларм всегда был с ней приветлив, предупредителен, всегда защищал её и помогал, но… Да нет, конечно же, она просто сейчас вообразила себе слишком много. Кто она? Обыкновенная девчонка. А он всё-таки маг и рыцарь, Хранитель Волшебной страны…

Аларм серьёзно глядел на неё, ожидая, очевидно, хотя бы какого-то ответа.

— Я понимаю, — наконец заговорил он, — ты фея, знаменитость, но…

— Что? – неожиданно перебила она. – При чём тут знаменитость? Я не хочу быть знаменитостью!

Аларм чуть прикрыл глаза.

— Дело не в этом…

— А в чём? – тихо спросила Элли. Он молчал. – Ты сомневаешься, что можешь быть моим другом?

«Другом мне быть мало», — хотел сказать рыцарь, но промолчал.

— И если уж на то пошло, — спокойно заявила Элли, — ты не меньшая знаменитость, чем я. Нашёл, из-за чего переживать.

Аларм посмотрел на неё и увидел на её лице светлую улыбку.

— И я не фея, — закончила девочка. – Волшебник из нас – ты.

Он долго смотрел на неё – смотрел ей в глаза. Радостные, светлые, в которых отражалось темнеющее небо.

— Я бы не стал им без тебя, — сказал Аларм и протянул ей руку. – И не только потому, что ты мне отдала книгу Виллины. – Рядом возникло из воздуха и легко затрепетало на ветру лёгкое золотистое облачко. – Ты полетишь со мной?

— Куда? – изумлённо засмеялась Элли.

Аларм улыбнулся:

— Никуда. Просто так. Ещё раз посмотрим закат, ведь сверху лучше видно.

Элли оглянулась.

— И не бойся звёзд, — добавил волшебник. – Я с тобой…

Элли открыла дверь фургончика и немного постояла, вдыхая морозный воздух. Потом решительно шагнула за порог, немедленно провалившись в сугроб.

Снег шёл непрерывно последние двое суток. По календарю Большого мира сейчас была первая половина декабря. Ещё год назад Элли об этом и не вспомнила бы. И полгода назад тоже никто ни о чём не подозревал — кроме, пожалуй, Аларма. Юный Хранитель Волшебной страны ходил печальный и задумчивый, часто исчезал надолго, что-то искал, но только когда с деревьев посыпались пожелтевшие листья, друзья поняли, что его тревожило — помимо всем известного…

…Виллина умерла. Это случилось в конце марта. Она ушла тихо, зная, что уйдёт. Она успела многое передать Аларму, многое объяснить, но… что-то всё-таки не договорила.

Апрель выдался ветреным и холодным, но в мае вновь вернулось солнце и тепло, поэтому никого, кроме Аларма, это не насторожило. Все тихо грустили, и лишь только ему одному было не до грусти — хотя, наверное, как никому другому, хотелось бы куда-нибудь скрыться в печали и отчаянии. Но на юноше лежала слишком большая ответственность. Вся Волшебная страна, ещё не восстановленный Изумрудный город… и Жёлтая страна, правителем которой он теперь стал. Сейчас её население уже было немаленьким — не только Сказочный народ, но и переселенцы из соседних стран. Часть их составляли рудокопы, из числа тех, которые после свержения Тогнара не пожелали жить в Пещере.

Лето ничем не отличалось от всех остальных времён года Волшебной страны — то же тепло, солнце, тот же сказочно изобильный урожай полей, садов и огородов. Изумрудный город постепенно поднимал голову, и всё больше и больше новеньких крыш гордо блестели зелёной черепицей, окружённые пока ещё полуразрушенной городской стеной. Дворец скромно ждал своей очереди. Страшила, не нуждавшийся в еде и сне, был с восторгом погружён в кипучую деятельность как никогда в жизни. Элли прибегала к друзьям почти каждый день. Хотя всё чаще отправлялась в Жёлтую страну — к Аларму.

Потом наступил сентябрь, но поначалу никто ничего не понял. Только почувствовали, что стало прохладнее, и первым из всех это отметил Аларм. В Жёлтую страну, расположенную на севере, холод пришёл раньше.

Элли, навестив в очередной раз друга, заметила его напряжённость. Но на её вопрос — «Что случилось?» Аларм ответил неопределённо:

— Я пока и сам ещё ничего не знаю…

Но на следующий день заявился к ней в фургончик сам.

— Элли, — начал он сразу, — мне нужна твоя помощь.

Элли отложила в сторону шитьё.

— Да, конечно, — с готовностью кивнула она.

— Расскажи мне подробнее о зиме в Большом мире, — тихо сказал юноша.

— О зиме?..

Элли даже не могла понять сразу, чем вызван этот вопрос, и только с недоумением смотрела на Аларма.

— Да. Как там в это время живут, что делают, как одеваются, отапливают дома — всё расскажи.

— Зачем тебе это? — Элли пересела ближе и вдруг испугалась: — Ты думаешь…

Аларм кивнул.

— Становится холоднее. Сейчас ведь в Большом мире осень?

— Да…

— И у нас тоже.

Элли ошеломлённо смотрела на его лицо — серьёзное как никогда.

— В Волшебной стране…

— Я не знаю, почему это случилось, — мрачно прервал её Аларм. — Вместе с Виллиной… ушла какая-то часть волшебства.

Он, сильнейший волшебник страны, почувствовал это сразу же. Только не стал никому сразу говорить — вдруг показалось. Но теперь уже сомнений не было.

— Так не могло быть, — решительно возразила Элли, тряхнув головой. — Виллина не… Это было не её волшебство! Это не то, как у Стеллы тогда было. Виллина ничего не меняла и не заколдовывала Волшебную страну сама.

Аларм тяжело кивнул.

— Да, не заколдовывала. Но тем не менее это так. И я не знаю, почему. Я пытаюсь с этим справиться. Но видимо, это мне не по силам. После войны с Пакиром что-то сломалось. И Виллина поддерживала прежнюю магию… А я не могу.

Элли с тревогой и отчаянием посмотрела в окно. Да… в Зелёной стране тоже стало прохладнее. Только никто об этом не думал.

Аларм ушёл поздно. Вдвоём они целый день обсуждали, что теперь делать. Волшебная страна не приспособлена к зиме. Жители не приспособлены. Дома не рассчитаны на холод. И быстро всё переоборудовать будет трудно. Почти невозможно. А может быть, всё-таки можно справиться с помощью магии?.. Аларм сказал, что он ищет и будет продолжать искать какой-нибудь выход. Может быть, что-то и получится. Но сам он не был в этом уверен.

Октябрь окончательно оголил деревья, пошли дожди. Аларм, к счастью, не стал более скрывать своих тревог, и правители стран успели хотя бы морально подготовить своих подданных к холодам, и все волшебницы приняли меры. Над Волшебной страной повисло ощутимое чувство вечной и всеобщей тревоги: что же будет?.. У Хранителя Волшебной страны ничего не получалось, хотя он и перепробовал всё, на что был способен. Всё-таки его силы были далеко не равны силам создателя Волшебной страны, чародея Торна…

— Хорошо, что у нас есть ты, — как-то мимолётно улыбнулся Аларм Элли. Они теперь редко виделись. Каждый был погружён в дела.

— Я-то тут причём? — рассеянно ответила девочка.

— А как бы мы справились с зимой без тебя? Ты хотя бы знаешь, что это такое, и нам рассказала.

— С зимой мы ещё не справились, — сказала Элли. — Зима у нас ещё впереди.

Зима приближалась неумолимо. В каждом доме шилась тёплая одежда, заготавливались дрова, уголь, а лучшие инженеры среди рудокопов додумались даже отапливать дома горячей водой из термальных источников, которых и в Пещере, и на поверхности земли было немало. Правда, это годилось не для всех — только для тех, кто рядом с такими источниками жил. Да и дома надо было утеплить. У Элли было чувство, что она вновь вернулась в свои учительские годы — столько теоретических лекций надо было теперь прочесть людям и столько посетить домов, чтобы проверить результаты на практике. Даже с одеждой были определённые проблемы. В Волшебной стране никогда не было ни меховых, ни кожаных вещей, исключая рудокопов с их драконьими и шестилапьими хозяйствами. Здесь не убивали зверей ради шкур. И приходилось выкручиваться с шерстяными и хлопковыми материями, с пухом и ватой, и Элли за голову хваталась, понимая, как трудно придётся людям.

— Конечно, лучше было бы, если бы подготовка началась ещё летом, — сказала она как-то в компании друзей. Аларм расстроился, зная, что это его вина, но виду не подал.

— Ты замёрзнешь в своём фургончике, — сказал он Элли, провожая её домой. Элли так и жила среди леса, в компании Полкана, Джердана и живых игрушек.

Элли пожала плечами.

— В Большом мире же не мёрзли… Там печка стоит.

— Переезжай в Жёлтый дворец, — серьёзно предложил юноша.

Элли со скептической улыбкой посмотрела ему в глаза.

— Нет, — коротко ответила она.

— Почему?

Девочка поджала губы.

— Не хочу, и всё.

— А более логичный аргумент? — хмыкнул Аларм.

— Это мой дом. Мне тут лучше…

— Хотя бы только на зиму, — продолжал уговаривать Аларм, искренне беспокоившийся.

— Нет. Правда, мне неплохо здесь.

Аларм только брови поднял, но решил пока оставить этот вопрос. Иногда подруга становилась очень упрямой. Ненавязчиво он взял её за руку, чуть коснувшись пальцами тонкого скромного колечка.

— И потом, тут рядом Изумрудный город, — добавила Элли.

— Хорошо. Тогда скажи вот что. Как ты думаешь, почему раньше у нас был длинный день всегда и независимо от Большого мира, а теперь он становится короче, так же, как и там? Что же, Волшебная страна переезжала с одной параллели на другую в погоне за солнцем, а теперь стоит на месте? Или как?

Элли развеселилась, представив себе такое зрелище: горы и пустыня медленно ползут к экватору и обратно.

— Нет… — с озадаченной улыбкой ответила она. — Тут что-то не так… Я не знаю… Может, угол лучей солнца как-то преломлялся?

Аларм кивнул:

— Да, может быть… Хотя…

Остаток пути прошёл в предположениях на тему долготы дня. И только перед дверью фургончика, печально стоявшего среди тёмных деревьев, Аларм вновь напомнил:

— А всё-таки ты бы переехала в Жёлтый дворец.

Элли с улыбкой покачала головой.

— Нет. Не хочу. Пока что.

«Пока что» длилось и ноябрь, и декабрь. В начале декабря пошёл первый снег, и Элли поняла, что даже не знает, радоваться этому или нет. С одной стороны, при виде медленно кружащихся снежинок в душе поднялся давно забытый детский восторг (который, однако, не разделял никто). А с другой стороны… Что теперь ждёт Волшебную страну? Ведь Аларм так и не справился с зимой. Хотя пытался. Он был уверен, что это — результат какого-нибудь проклятия Пакира, которое сдерживала только Виллина. Других же версий всё равно не было…

… И вот — настоящий снег. Глубокий. Нога проваливается выше колена. Последние два дня Элли почти не выходила из фургончика. Полкан уютно устроился в уголке возле железной печки, игрушки — Том, Роза и Родни — затеяли сейчас очередную возню у него на спине. Только Джердан так и остался снаружи, потому что в фургончик он не помещался. Но у него хорошая конюшня, пусть и маленькая.

Проваливаясь в сугробы, Элли отгребла от конюшни снег.

— Прогуляемся, Джердан?

Прогулка у них обычная — до Изумрудного города. Друзей всё-таки надо навестить. И может быть, туда сегодня опять пришёл Аларм — он в последнее время редко навещает город… Стройка там замерла из-за холода, разве что в некоторых домах идёт внутренняя отделка. Вокруг города тоже тишина и пустота. Ещё летом здесь стояли шатры и палатки, в которых жили строители и будущие хозяева. В городе ещё далеко не все дома восстановлены. Часть жителей разъехалась по соседним странам, часть живёт тут же, у соседей, друзей и родственников. Главное, что у всех есть крыша над головой, и всем тепло.

Страшила тоже живёт в городе, в одном из домов, ближайших к дворцу. Дровосек предлагал ему переехать временно в Фиолетовую страну, но — «Правитель не может оставить город!».

Так же как и Элли, Фея без волшебства. Хотя и заманчиво было бы переехать в Жёлтый дворец… где Аларм всегда рядом… Но это подождёт. Элли повертела на пальце тонкое колечко. За полтора года выработалась какая-то смешная привычка часто его теребить. Это просто подарок. Только подарок на день рождения. Кроме взгляда, ничто не сказало об ином.

Элли застала друзей в относительно весёлом настроении. Страшила и Аларм («он всё-таки здесь!») о чём-то оживлённо беседовали. При появлении Элли они оживились ещё больше.

— Как хорошо, что ты приехала! — обрадованно воскликнул Страшила. Аларм с улыбкой помог девочке слезть с высокой спины Джердана.

— Страшила предлагает устроить праздник, — коротко объяснил он.

— Людям нужно какое-то веселье, — сказал соломенный человек, не дав Элли задать ни одного вопроса. — Сейчас всем грустно и скучно. Нам нужно что-то весёлое. Элли, зимой в Большом мире есть какие-нибудь праздники?

Элли перевела взгляд со Страшилы на Аларма и обратно.

— Конечно, есть!..

*

— И после этого ты будешь говорить, что ты не фея, — поддразнил её Аларм. Элли учила ребятишек в Изумрудном городе делать ёлочные игрушки. Игрушки получались потрясающие: разнообразные бусы из бумаги, удивительные объёмные снежинки, весёлые гирлянды-хороводы, всевозможные фигурки из ваты, проклеенные и раскрашенные яркими красками, домики из коробочек, звёзды из золотистой проволоки и фольги… Умельцы-стеклодувы делали даже стеклянные шары, на что Элли уже и не надеялась.

— Если я тебе за пять лет не доказала, что я не фея, то тут уже ничего не исправишь, — шепнула Элли чуть сердито. Хотя, эти пререкания уже стали традицией их общения.

— В том-то и дело, что я уже пять лет всё больше убеждаюсь в обратном, — заявил Аларм, усаживаясь напротив за низкий столик. — Когда ёлку на площади ставить?

— Лучше поближе к празднику.

— А тебе когда принести?

Элли подняла голову.

— В смысле?

— Тебе в фургончик, — пояснил Аларм.

— Надеюсь, вы её не срубили, — вздохнула Элли.

— Нет, конечно. Выкопали в лесу, как ты и просила. Но она достаточно большая. Примерно… ну чуть ниже тебя.

Элли заинтересованно посмотрела на друга.

— Лучше не забудь про звёзды. Ты обещал, что они будут светиться с помощью магии.

— Будут, — усмехнулся Аларм. — Не беспокойся.

У Аларма в эти дни росло ощущение, будто он никогда раньше не знал о том, что волшебство можно применять не только для дела. Да, в Волшебной стране всегда были праздники, в том числе и в последние годы, и все, кто владел магией, принимали в них самое деятельное участие. Но это было как-то не так. Не было того ощущения необычности, которое теперь просто витало в воздухе. Необычности, сказочности и чудесности всего происходящего. Никогда ещё такого не было. И Элли…

Фея есть фея, и даже лучше, что у неё нет волшебства. Аларм не раз думал, что, пожалуй, будь девочка волшебницей, она была бы совсем не такой. Слишком сильной, взрослой и самостоятельной. И он не мог бы её радовать мелкими волшебными сюрпризами, и не мог бы помогать ей серьёзной магией… и вообще это было бы совсем не то. Она бы не была такой очаровательно юной и светлой. И не обращала бы к нему так часто доверчивый взгляд…

*

— Мне раньше не нравилась зима, — признался он Элли. Они в очередной раз шли по зимнему лесу к её фургончику. Джердан ускакал вперёд — Элли его отпустила.

— А теперь? — рассеянно поинтересовалась девочка.

— Теперь нравится, — улыбнулся Аларм. — В ней есть что-то необычное. Может, из-за праздника… Понимаю, почему у вас столько сказок было на рождественскую тему.

Элли за последние дни пересказала ему кучу сказок Большого мира — почти все, какие знала. В список попала даже «Золушка», хотя в ней не было ничего ни рождественского, ни новогоднего.

— Рождество у нас считалось самым волшебным праздником, — вздохнула Элли. И вдруг буквально вцепилась Аларму в локоть: — Слушай! Ты же волшебник. Можно тебе посоветовать одно чудо?

Аларм не удержался от весёлого смеха, глядя в её горящие радостью глаза:

— Конечно.

— Сделай так, чтобы на Рождество у всех детей под ёлками сами собой появились подарки!

Элли явно настолько верила в эту возможность, была настолько захвачена этой идеей, что Аларму осталось только пообещать:

— Это будет трудновато, но я постараюсь.

В самом деле — попробуйте-ка каждому ребёнку во всей Волшебной стране придумать интересный и полезный подарок, да ещё и сделать так, чтоб он сам собой тайно появился ночью под ёлкой.

— Сделаешь?

— Постараюсь.

— Нет, ты сделай, — всё с теми же горящими глазами и восхищённой улыбкой упрашивала его Элли. — Пожалуйста!

— Только если ты мне поможешь.

— А как?

— А ты спроси у детей, что им больше всего хочется. И посоветуй это остальным волшебницам тоже. Я один вряд ли справлюсь.

До Рождества оставалось четыре дня…

*

Так как Изумрудного дворца ещё не существовало, то самый грандиозный праздник назначен был в Жёлтом. Хотя поначалу Аларм долго сомневался… но потом решил, что Виллина, наверное, всё-таки была бы рада. Как будто она сейчас присутствовала здесь. В Жёлтом дворце никогда не было таких многолюдных праздников. Здесь вообще мало было людей. И вдруг… Торжество!

Просто праздник. Необычный, новый праздник посреди зимы. Его смысл ускользал даже от самых знающих — Новый год с местным летоисчислением вообще не совпадал, историю Рождества Христова здесь было бы обыгрывать странно — здесь её никто не знал, а если бы и узнали, то не придали бы ей особого значения (всё-таки другой мир, со своими законами и историей). Но главным было не это. Праздник! Посреди зимы! Радость волшебства, радость чуда, радость сказки. Ёлки, увешанные золотыми шарами. Яркие огни. Мишура и блеск. Без Элли бы ничего этого не было. Она сотворила чудо. Сначала спасла Волшебную страну от зимы (что бы без неё делали?), а потом и от тоски и грусти, принеся праздник. Всё-таки она фея.

Чтобы сделать девочке сюрприз, Аларм не допускал её к украшению Жёлтого дворца — да и вообще, хватит с неё и Изумрудного города, откуда она не вылезала.

— Зачем Жёлтый дворец? — спорила она с Алармом ещё в начале подготовки. — Кто туда прилетит?

— Все, кто хочет, — отвечал он. И приглашены были действительно все, кто хотел. Никому не было отказано. Публика собиралась самая разная: и дети со всех концов страны, и взрослые всех сословий, и кое-кто из ближайших друзей. Дровосек остался в Фиолетовом дворце, Стелла в Розовом, а вот Лев и Страшила, например, решили провести праздник с Элли (хотя Страшила долго мучился выбором между своим городом и лучшими друзьями). Кукла Роза и лисёнок Родни оставались дома, в фургончике, Полкан и Джердан собрались в Изумрудный город, а вот Том твёрдо решил отправиться с Элли в Жёлтый дворец.

— Куда тебе во дворец, — сердилась на него Роза. — Ты весь испачканный и лохматый!

— Это я лохматый? — обижался Том. И на следующий же день Элли, вернувшись вечером домой, увидела уморительную картину: Том висел на гвоздике над печкой, удерживаемый прищепкой за ухо.

— Роза меня постирала, — серьёзно объяснил он. — А теперь она мне шьёт бархатный бантик на шею. Я же должен выглядеть перед… преде… представительно!

— Ага, — буркнула Роза. Иголку она еле удерживала в своих ватных маленьких ручках, но старалась изо всех сил. — Ты не представляешь, Элли, как трудно мне было отстирать этого, набитого опилками!

Элли улыбнулась и села рядом с куклой.

— Завтра праздник, — мечтательно протянула она.

— Ну да, — ответила строгая Роза.

— Вот скажи… Мы живём в Волшебной стране. Может ли тут быть ещё более сказочно? Ведь и так — постоянное волшебство!

Роза только усмехнулась.

— Это тебе пусть Аларм расскажет. Он тут больше понимает. А я, — она приподняла ножницы и с трудом перерезала нитку, — всего лишь советую тебе завтра не простудиться и не устать до праздника.

Элли обняла живую куклу.

— Мне почему-то снова вспомнилась сказка про Золушку. Если бы Виллина была здесь, она была бы моей крёстной феей.

— Вот тебе завтра Аларм и выскажет всё насчёт того, кто тут фея, — отозвался Том с гвоздика. Элли слабо возмутилась:

— Да что вы всё заладили — Аларм, Аларм… Он-то здесь причём?

Роза постучала маленьким пальчиком по пальцу Элли.

— Каждой Золушке необходим сказочный принц. И сказочный финал истории.

— Ну, до финала ещё далеко, — Элли покраснела, надеясь, что в полумраке фургончика, где горела только одна свеча, ничего не заметно. — Да и я всё-таки не совсем Золушка…

— Это неважно. Важно, что когда-нибудь этот финал будет. Мы ждём, — улыбнулась кукла.

Бесслышно волшебник поднялся на крышу,

Включил свои звёзды, становится тише.

Немного волнуясь, потёр свои руки

И чудо: уже появляются звуки…

МакSим, «Рождественская колыбельная

*

Никогда за всю историю своего существования Жёлтый дворец не сиял огнями так, как сегодня. Казалось, что он не Жёлтый, а Золотой. Как будто яркое солнце согрело зимнюю ночь. Он был виден издали, сверкающий и как будто искрящийся светом посреди холодной пустоты. У Элли перехватило дыхание — не столько от холода, сколько от восторга. Во дворец она прилетела вместе с Томом и Страшилой на облачке, любезно предоставленном Алармом. Так же прибывали и остальные гости. Дети и взрослые, люди, животные и представители Сказочного народа. Со всех концов страны.

Нет, такого праздника больше не будет…

Хотя, кто знает. Думать о том, что теперь в Волшебной стране зима будет наступать, как и в Большом мире, было неприятно. Но, похоже, это всё-таки случится именно так. Ведь Аларм не справился с волшебством. Просто не смог. Ведь не он создавал Волшебную страну. У него просто нет для этого сил.

И в конце концов, зима — это не так уж плохо. Ведь она не длится вечно.

*

Аларм вышел на балкон Жёлтого дворца и замер, глядя вдаль.

Белое безмолвие. Снег на полях. Чёрные ветки оголённых деревьев. Снег искрился под яркой луной, и казалось, светился сам по себе.

Где-то там замер в полусне ещё недостроенный Изумрудный город. Элли обещала, что зима не будет длиться долго, и летом можно будет продолжить работу. Но сейчас всем очень трудно. Жители Волшебной страны не привыкли к зиме. Хотя и случалось уже такое, и не один раз, но пережить кратковременную напасть — это одно, а знать, что теперь так будет каждый год — другое.

Если бы не Элли, они бы не справились. Очень многие люди перебрались на зиму во дворцы своих (или, в крайнем случае, соседних) правителей, гостеприимно раскрывшие двери по такому поводу. Даже в Жёлтом дворце жило сейчас немало Жевунов, жителей Зелёной страны и представителей Сказочного народа. Кое-кто ушёл и в Пещеру и в Подземную страну, где не было снега, и вообще климат не очень изменился.

Теперь Аларм стал правителем Жёлтой страны. Как преемник Виллины.

Это было трудно, но, пожалуй, именно эти трудности помогли ему держать себя в руках. Слишком большая лежала ответственность, чтобы просто грустить. Да ещё и Волшебная страна в опасности. И это не исправить…

Аларм всю осень чувствовал не только ослабление волшебства — он видел, как слабеют люди. Не физически — духовно слабеют. Всё больше было мрачных, унылых и испуганных лиц. Зима же окончательно сломала жителей Волшебной страны. Они не знали, что им делать, боялись холода, боялись снега, боялись тёмных ночей. Боялись, что наступит голод, что они умрут. Хотя Элли их и пыталась разубедить, но верили ей немногие.

Страшила всё-таки великий мудрец. Именно он сказал, что срочно нужно придумать что-то весёлое и необычное. Какой-нибудь праздник. Причём такой, какого Волшебная страна ещё не знает. Надо пробудить в людях интерес и жажду деятельности — хотя бы для праздника. А если праздник приурочить ещё и к солнцевороту, так вообще замечательно…

«Как же живут люди в Большом мире? — размышлял Аларм. — Как они выносят этот холод, эту тягостную темноту по вечерам, короткие дни и долгие ночи, как они смотрят на умирание природы? Или они просто привыкли, и их это не заботит? Что они видят в этой зиме? Дети у нас иногда радуются снегу, затевают в нём какие-то свои игры. Взрослые — нет… Для них он — наказание. Элли сказала, что снег полезен и полям и огородам, он укрывает землю от морозов. Но ведь у нас не было бы морозов… Никогда не было. Что же мне делать? Что ещё попробовать? Я не могу сдаться, я Хранитель. Одну зиму мы переживём. Но две, три? Бесконечное количество? Хотя, живут же люди в Большом мире…».

За его спиной сиял огнями дворец, прибывали гости, и их встречали четверо бывших слуг Виллины. Там было шумно и весело, музыканты уже настраивали инструменты, репетировали, дети помладше носились туда-сюда по залам и лестницам с визгом и хохотом. Хорошо, что во дворце удалось наладить отопление, правда, сколько трудов это стоило — даже вспоминать не хочется. Зато у людей теперь праздник…

Элли ещё не прилетела, и Аларм ждал только её.

Эх, фея, фея. Пять лет уже они знают друг друга. Пять лет! За это время оба почти не изменились. Все в стране знают, что они чувствуют друг к другу, а сделать решительный шаг всё смелости недостаёт. Хотя нет, конечно же, дело тут не в смелости. Элли как было, так и осталось пятнадцать лет, и это навечно. Аларм тоже всегда будет юным. И представить их в ином статусе, кроме как друзей-влюблённых, с искренним и сильным, но чистейшим чувством, просто невозможно. Да и не нужно…

Вдали появилось и заскользило к дворцу очередное золотистое облачко, и Аларм напряжённо присмотрелся к двум фигурам на нём. И только через несколько минут, когда оно приблизилось, вздохнул с облегчённой улыбкой. В небо цветочной гирляндой взлетел фейерверк. Развернувшись, Аларм заторопился в залы, а затем вниз, к входной двери. Фея вот-вот будет здесь.

*

С плюшевым медвежонком на руках, в светлом платье и лентами в завитых волосах, Элли выглядела героиней какой-то детской рождественской истории вроде «Щелкунчика». Главным был даже не наряд и причёска, и не игрушка, а взгляд и улыбка девочки, которая вроде бы и знает, что сегодня праздник и всё будет по-настоящему волшебно, но не устаёт восхищаться и удивляться всему вокруг.

Жёлтый дворец был украшен как в сказке. Алые ленты на зелёной хвое ярко выделялись среди золота и янтаря. «Рудокопские шарики» самых маленьких размеров мерцали мягким таинственным светом в глубине ёлочных ветвей (отличная замена электрическим гирляндам Большого мира! Жаль только, что они не разноцветные, но с этим ничего не поделаешь). Золотистые и серебряные звёзды искрились сами по себе. Втайне Элли сомневалась, справится ли Аларм и бывшие слуги Виллины с делом, которое они ещё ни разу не делали, всё-таки Рождество (ну или его аналог) в Волшебной стране отмечали впервые. Нет, украсить дворец — это не так трудно. Но сделать в нём по-настоящему неповторимую рождественскую атмосферу — это не каждый сможет. В Изумрудном городе Элли собрала вокруг себя целую компанию взрослых и детей постарше, и всё делалось под её руководством. Впрочем, Аларм мог подсмотреть…

— Рад тебя видеть, — Аларм чуть не налетел на неё в холле, торопясь встретить первым.

— И я тебя, — улыбнулась Элли, вертя головой. Рассмотреть хотелось всё. В конце концов, она и у себя дома уже несколько лет подряд Рождество не отмечала. Даже в Большом мире. Просто было скучно и одиноко, и некого было радовать украшениями…

— Как тебе? — поинтересовался Аларм, заметив её любопытство.

— Здорово! — воскликнула Элли. — Просто потрясающе.

— Ты ещё не видела ёлку наверху, — с некоторой гордостью пообещал Аларм. Элли лукаво взглянула на него.

— Ну так веди, хвастайся.

— А там пока закрыто, — весело развёл руками Аларм. — Откроют, когда начнётся бал. Предлагаю пока пройти в Музыкальный зал, там тоже красиво. А где Страшила? Вроде ты с ним прилетела.

— С ним, но он увидел какого-то знакомого из Зелёной страны и отправился к нему. Вон они, там беседуют, — Элли указала рукой и понизила голос. — Куда бы мне Тома пристроить? Боюсь, что он потеряется, а всё время со мной он быть не хочет.

Аларм оглянулся и заметил Тома, уже забравшегося на венок из хвои над дверью. Медвежонок сосредоточенно свесился вниз головой и дёргал звенящие колокольчики.

Пришлось подойти к двери.

— Том, прыгай ко мне, — приказал Аларм, протягивая руки. Плюшевый медвежонок с сомнением что-то проворчал, но прыгнул.

Держа на одной руке Тома, вторую Аларм протянул Элли.

— Идём. Покажу вам наш дворец до официального начала праздника.

*

В канун Рождества начинается вечность,

Гирлянды горят, и мы всё еще дети.

И целому миру — всего одна тайна,

Ты в полночь ее разгадаешь случайно.

Тают снежинки за окнами зимними.

Принцы и Золушки кружат картинками.

Ночь наступает волшебною сказкою.

Ляжет в ладошку твой сон нежный, ласковый.

МакSим, «Рождественская колыбельная»

*

Праздник начался в полночь. Не только в Жёлтом дворце, по всей стране. Сначала Элли сомневалась, стоит ли назначать такое время — всё-таки поздно, родители могут счесть, что дети устанут… Но потом вспомнила, как ей самой казалось необычно-волшебным когда-то не спать, веселиться за полночь. Да и не только ей…

Теоретически Элли относилась к «взрослым» гостям и должна была участвовать в соответствующих развлечениях. Но не смогла. С самой первой минуты её туда не потянуло. Дети столпились перед ёлкой, восторженно бегали вокруг неё, танцевали по-своему, кто как умел, смеялись, кричали (взрослые их иногда одёргивали, но безуспешно). Никто из детей такого никогда не видел. Ну, из взрослых тоже, но они вели себя куда сдержаннее. И Элли не смогла устоять перед искушением влиться в эту весёлую компанию.

— Ребята! — она громко захлопала в ладоши, и все дети повернулись к ней. — Внимание! Давайте играть вместе!

— Во что? — оживлённо загалдели кругом. Вот это да, сама Фея Элли будет с ними играть!

Элли на минуту замялась, а потом сообразила:

— В кошки-мышки! Это очень просто. Кто хочет быть кошкой? Кто большой, сильный, быстро бегает? Отлично! Выходи, — она помахала рукой высокому мальчишке из Фиолетовой страны. — А кто мышкой? Кто маленький, проворный и тоже быстро бегает? Выходи, — она взяла за руку юную Жевунью. — Все остальные, вместе со мной, становимся в хоровод! Держимся за руки! Мышка с кошкой бегают то внутри, то снаружи. Кошка хочет мышку поймать, мышка убегает, а мы мешаем! Руки опустили — руки подняли, чтобы мышке было где пробежать. Вот так. Начали!

Поднялся визг и смех. Хоровод не стоял на месте, Элли тянула всю цепочку то в одну сторону, то в другую. Когда кошка всё-таки схватила мышку, Элли заменила игроков теми, кто последними пропускал мышку внутрь круга. Через три раунда игра чуть-чуть надоела, и Элли быстро сменила её на «Ручеёк». После «Ручейка» были «Поймай друга», напоминавшая жмурки, только опять в хороводе, потом соревнования «найди игрушку на ёлке», битва снежками (из ваты), и только под конец, для тех, кто не устал — танцы. Ничуть не похожие на танцы взрослых, эти были беспорядочными, сумбурными, порой даже по-настоящему смешными. Хотя, конечно, были и исключения. Дети из высокопоставленных семей умели танцевать по-настоящему, вот только их было немного. Но главное, что всем было весело! Элли и сама радовалась, как ребёнок.

В разгар танцев, где она была лишь наблюдателем, кто-то схватил её за локоть, и Элли, развернувшись, увидела Аларма.

— Понимаю, что тебе тут весело, но тебя должны видеть не только дети, — шепнул он, увлекая её в круг взрослых. Музыку здесь было слышно лучше.

— Ты обиделся? — так же шёпотом виновато спросила Элли.

— Ничуть. Просто раз я даю этот праздник, а ты на нём почётная гостья и моя лучшая подруга, то нас должны хоть раз увидеть вместе, — Аларм протянул к ней вторую руку, и Элли приняла её. Танцующие пары образовали широкий круг, и Элли вдруг со страхом увидела, как все смотрят только на неё и Аларма. Что ж, придётся изобразить хоть что-то красивое…

Аларм кружил её по залу, и Элли внезапно вспомнила слова Розы, ощутив на какое-то мгновение себя Золушкой на балу. Вот бал, вот принц… Феей, правда, приходится быть самой для себя, да и туфелек нет, и полночь уже наступила и не грозит утратой волшебства. И в общем, так даже лучше…

Элли очень старалась танцевать как можно изящнее — за пять лет так и не удосужилась как следует научиться, — но она не могла взглянуть на себя со стороны. А те, кто смотрел на них, видели вовсе не девочку-фермершу, волей случая занесённую в сказку. По залу порхала светлая фея, тоненькая и хрупкая, и пусть её движения были не так идеально отточены, как у иных благородных юных леди, но грацию ей придавала юность и лёгкость. И — не в меньшей степени — уверенные руки Аларма…

Оркестр играл мелодию, которая казалась Элли чем-то смутно знакомой. Долго она копалась в памяти, а потом внезапно остановилась прямо посреди зала, растерянная.

— Что случилось? — встревожился Аларм.

— Нет, ничего.

И Элли снова наклонила голову, чуть улыбнувшись — принудив себя, — и сделала шаг в сторону, приглашая продолжить танец. И Аларм снова закружил её, и вокруг них давно кружились все, и дети, и взрослые, и даже Том, забравшийся на верхушку ёлки, в такт помахивал лапкой. И за окном блестел снег, и праздник продолжался. Странный, непривычный для всех праздник посреди странной, непривычной зимы…

*

После танцев дети получили подарки из рук Элли, Аларма и Страшилы, и все перешли в соседний зал, где были накрыты столы к позднему, но торжественному ужину. Все, кроме Элли.

Ей не хотелось ужинать. Просто хотелось посидеть ещё немного под ёлкой. Том лазал где-то по веткам, время от времени трогая лапами колокольчики (ему ужасно нравился их нежный высокий звон), Страшила ушёл к гостям. Аларм вынужден был играть роль гостеприимного хозяина, но Элли подумала, что её за уединение никто не осудит.

Она долго сидела прямо на полу, время от времени протягивая руку и раскачивая два стеклянных шарика на длинных тонких лентах. Если в следующем году снова наступит зима, то надо будет предложить мастерам-стеклодувам изобразить не только шары, но и более сложные фигуры, всякие шишки, сосульки, звёздочки, всевозможных зверушек и птиц. Легендарного Санта-Клауса с успехом заменит чародей Торн, ну а в сказочно-мифических персонажах тем более нет недостатка.

В этом году и так постарались… Само по себе чудо, что успели организовать такой необычный и новый праздник всего за две с лишним недели. Ёлки, украшения, программы дворцовых приёмов, подарки…

Элли улыбнулась, вспомнив глаза детей, принимавших подарки из её рук. Незамысловатые, что-нибудь вроде кулька сладостей и игрушки или милой книжки с картинками, но дети теперь всю жизнь будут уверены, что всё это сотворила сама Фея Элли. Почему-то все продолжали считать её феей, хотя уже, казалось бы, давно пора было убедиться, что это не так…

В тишине полумрака за спиной Элли беззвучно отворилась дверь, послышались осторожные шаги, и рядом опустился на пол Аларм.

— А гости? — повернулась к нему девочка.

Аларм махнул рукой.

— Там я уже не нужен. Обойдутся без меня…

Некоторое время они молчали. Хорошо было сидеть вот так просто, ни о чём не думая и просто любуясь слабо светящимися огоньками в гуще ёлочных ветвей. Праздник удался. Впрочем, он ещё не кончился.

Аларм заговорил первым:

— Как ты думаешь, кому-нибудь понравилось?

Элли поняла, о чём он, и поспешила заверить:

— Ну конечно! Ты же сам видел.

Аларм улыбнулся.

— Я не очень присматривался.

Элли чуть сильнее сжала его руку.

— А не мешало бы. Но мне кажется, дети в восторге. Взрослые чуть меньше из-за зимы, но им всё равно праздник понравился.

— Да, это я вижу, — согласился Аларм. — Ты сегодня с этими детьми не слишком устала?

Элли негромко рассмеялась.

— Нет. Вспомнила свою учительскую молодость, когда часто приходилось организовывать подобные праздники в школе. Игры проводить, подарки раздавать… Правда, ещё была обязательная часть — дети рассказывали рождественские стихи и пели песни, но здесь таких просто нет.

— А в Розовой стране уже сочинили, — сказал Аларм.

— Правда?

— А ты разве не помнишь? Стелла рассказывала.

— Ах да… Но им там хорошо, у них целая школа искусств и взрослые… Интересно, какие это песни, — хмыкнула девочка.

— Догадайся о содержании. Вряд ли оно совпадает с содержанием Большого мира.

Элли кивнула.

— Понимаю. Что-нибудь вроде «скорей бы зима кончилась»?

— Примерно. Скорее бы прошла зима, и вновь страна Волшебной станет, и пусть воскреснут чудеса, и снова солнце засияет… — продекламировал Аларм с насмешливой улыбкой. — Мы праздником растопим снег, и волшебство прогонит холод, и что-то там ещё в том же духе.

Элли рассмеялась одновременно с Алармом, одновременно чувствуя и его печаль. Зима не кончилась, она даже наполовину не прошла, и все об этом знают. Праздник — только повод повеселиться. Условность, не несущая большого смысла.

Аларм в очередной раз ненавязчиво провёл пальцами по её ладони, коснувшись того самого колечка.

— Дальше ведь будет ещё холоднее, да?

Элли молча кивнула, но потом, опережая его вопрос, добавила:

— Я останусь в фургончике.

Аларм чуть улыбнулся.

— Я знал, что ты так ответишь. И всё же подумай.

Элли бросила многозначительный взгляд на ёлку, где притаился среди хвои Том. Дома игрушки снова начнут её поддразнивать…

— Сегодня тоже полетишь домой? — задал ещё один вопрос Аларм. — А то могли бы все остаться здесь, в гостях.

Элли покачала головой.

— Роза будет переживать, Полкан с Джерданом заскучают… Хотя они, конечно, в Изумрудный город приглашены, но всё равно им без меня… как-то не так.

Аларм кивнул, продолжая неосознанно водить пальцем по колечку Элли.

Зачем он его тогда подарил? Хотел сделать приятный подарок со смыслом. Элли вроде как не совсем маленькая девочка, и в то же время не взрослая. Это не обручение, но намёк на его возможность. Символ, что они не просто друзья, но и не требование чего-то большего.

— Что случилось во время танца? — внезапно вспомнил он. — Ты остановилась…

Элли с готовностью кивнула.

— Я вспомнила эту мелодию. Это ведь не музыка Волшебной страны, да? Скорее всего, её принёс Сказочный народ…

Аларм с недоумением посмотрел на неё.

— Наверное, хотя я не вникал. А почему ты так думаешь? У вас её играли?

— Да… Это довольно популярная рождественская песня. Здесь её переделали в красивый вальс, но ведь должны были сначала где-то услышать? Я её здесь никогда не пела, значит, это эльфы, Логина с подругами. Во всяком случае… Понимаешь, я слышала, как они её играли… В общем, этой мелодией они меня и заколдовали тогда.

Аларм даже удивился.

— Этой мелодией? Вот просто так сыграли её — и всё?

— Я же не разбираюсь в природе магии. Может, они взяли просто знакомую мне мелодию, или знакомую себе… А может… — Элли глубоко вздохнула и заговорила быстрее: — Я иногда думала, почему они взяли именно её, и почему до первой звезды. Сегодня мне показалось, может, не зря? Ассоциации со звездой… Что-то в них есть.

— Не понимаю, — Аларм слегка нахмурился. Всё, что касалось магии, его всегда интересовало, но Элли не всегда могла объяснить подробно и ясно.

— На Рождество большую символическую роль играет первая звезда. Или просто самая яркая. Мудрецы шли за звездой в Вифлеем… А, ладно, в общем, там долго рассказывать, просто я подумала: наверное, Логина не зря выбрала именно рождественскую мелодию для магии. Рождество и звезда… Первая звезда… Понимаешь?

Аларм пожал плечами, пытаясь уловить смысл.

— Ну… да.

Элли с досадой взмахнула рукой.

— Не знаю, как объяснить. Не знаю, для чего они это сделали, для меня, чтоб у меня были ассоциации со звездой, или в самом деле такая магия…

— Ладно, не мучайся, — чуть улыбнулся Аларм, прерывая её попытки рассуждений. — А магия и в самом деле вещь тонкая. Вдруг именно рождественская мелодия удерживала волшебство именно до первой звезды? И никакая другая. Так что я с тобой согласен, в этом что-то есть.

— И почему я раньше об этом не думала, — вздохнула Элли, глядя по-прежнему на ёлку.

— А раньше не было Рождества, — улыбнулся Аларм. — Хотя, строго говоря, для нас оно мало что значит. Но праздник хороший.

— Возрождение? — задумчиво предположила Элли. — Возрождение Волшебной страны от страха, от темноты?

Аларм посмотрел на неё и кивнул.

— Да. Пожалуй, так. Праздник Возрождения.

*

Кукла Танюша уснула на полочке.

Плюшевый Мишка, одетый с иголочки,

В гости с тобою собрался к двенадцати,

Спит целый мир сонной маленькой странницы.

Тают снежинки за окнами зимними.

Принцы и Золушки кружат картинками.

Ночь наступает рождественской сказкою.

Ляжет в ладошку твой сон нежный, ласковый.

МакSим, «Рождественская колыбельная»

*

Элли возвращалась домой. В фургончик.

Страшила остался в Жёлтом дворце погостить, а Элли с Томом улетела, несмотря на уговоры. За вечер и ночь Том столько раз забрался на ёлку и на хвойные гирлянды, что утомился, даже несмотря на свою плюшево-игрушечную сущность. Теперь он просто лежал на облачке и таращился в небо, что-то тихонько бормоча себе под нос.

Здесь, наверху, дул встречный ветер, поэтому Элли села спиной вперёд, закуталась теплее в тёплый шерстяной плащ-накидку и провожала взглядом Жёлтый дворец. Близился рассвет, а во дворце только-только гасли огни, и расходились-разлетались гости (не все). Дети, зевая, опускали головы на колени родителям, но подарки из рук не выпускали.

Элли знала, что, проснувшись сегодня, все дети Волшебной страны найдут маленькие, но важные для себя подарки. Найдут где угодно — под ёлкой, под подушкой, в башмачке, а может, вообще за дверью — но найдут. Для кого-то постараются родители, а для кого-то — и волшебники. Элли сама обсуждала целый день всё это с Алармом, Стеллой, Страшилой и другими. И успела даже позаботиться об Аларме, поручив Логону, слуге-придворному в Жёлтом дворце, потихоньку подложить ему скромный сюрприз. И очень надеялась, что её завтра утром тоже будет ждать маленький подарок… А то и не один, ведь друзей у неё много… И наверняка все вступили в тайный заговор с куклой Розой, которая отвечала за хозяйство в фургончике. Для Розы, Родни и Тома тоже были приготовлены подарки — новое платье, уютная пушистая подстилка и верёвочная лесенка на шкаф. Каждому своё.

Ноги затекли (ведь всю ночь прыгала и танцевала!), и Элли переменила положение на облачке…

— Ой…

Завороженным взглядом она смотрела, как туфелька летит вниз. Элли не стала надевать сегодня зимнюю обувь, ведь облачко могло опустить её прямо на крыльцо и с него же взлететь. И вот, поплатилась…

Внезапно Элли одолел смех, и она захихикала, прикрыв рот ладонями.

— Что случилось? — поинтересовался Том с другого края облачка.

— Кажется, я и вправду претендую на Золушку, — выговорила Элли и задумчиво добавила: — Туфелька не хрустальная, конечно, да и бежать за ней никто не будет, но всё равно забавно.

— Ты обувь потеряла? Вот это плохо, — проворчал Том. — Роза тебя будет ругать. А вот мне терять нечего. Я никогда не ношу ни обуви, ни одежды, хотя, конечно, на меня можно привязать бантик, что Роза и сделала. Скажи, Элли, я правда выглядел сегодня более пере…преде… представительно?

— Конечно, — убедила его Элли. — Ты очень всем нравился.

— Это хорошо, — успокоился Том.

*

В фургончике было тепло, уютно и тихо. Роза задёрнула шторы, чтоб Элли смогла выспаться днём, и никто её не беспокоил. Полкан и Джердан оставались в Изумрудном городе, и только преданные игрушки терпеливо ждали свою хозяйку-подругу. Сначала ждали с бала, а потом ждали, пока она проснётся, уставшая и счастливая. То ли принцесса, то ли фея, то ли Золушка, то ли ещё какая-то героиня сказки… С Томом в обнимку, Элли явилась в одной туфельке, рассмешила и рассердила Розу и сразу отправилась спать, едва сняв платье. А ёлка, которую Элли вчера весь день украшала разноцветными атласными ленточками (больше ничего не нашлось), стояла в углу в большом деревянном горшке, прикрытом белым кружевом, как будто в снежном сугробе…

Было далеко за полдень, когда Элли открыла глаза.

— Роза? Доброе утро.

— Добрый день, — ворчливо отозвалась Роза, сидевшая рядом с ёлкой на низеньком табурете. И тут же более мягко добавила: — Как себя чувствуешь?

Элли села и потянулась на кровати.

— Чудесно! Только я всё ещё уставшая, как никогда.

— Обед там, на столе. Босиком не ходи, и причешись прилично, — Роза иногда вела себя как мама. Даже говорила с теми же интонациями. Элли это очень нравилось, хотя порой и выглядело необычно. — Потом надо будет дорожку разгрести к дровяному навесу, Полкан ещё не пришёл…

— Опять шёл снег? — спросила Элли.

— Немножко. Да, может, и сейчас идёт, посмотри в окно, мне отсюда не видно, — Роза что-то штопала и, судя по всему, не собиралась покидать своего места.

Внезапно Элли показалось, что кукла пытается что-то от неё загородить. Или отвлечь внимание.

— Роза? — с лукавой улыбкой позвала Элли. — А что там под ёлкой?

Роза строго посмотрела на Элли.

— Что, Золушка ты наша? Принц твой волшебный не приходил. Они сами появились.

— Что там, Роза? Что появилось?

Элли кинулась к ёлке, подхватив мимоходом Розу на руки.

Под ёлкой мягким светом мерцали и переливались туфельки. Нет, не хрустальные. Серебряные. С золотыми пряжками. Туфельки, которые Элли узнала бы даже через полсотни лет.

— Роза!

— Ну что Роза? Что Роза? — слабо возмущалась кукла, делая попытки вырваться. — Это ж не я их подарила…

Элли отпустила Розу и схватила туфельки. К ним была приложена записка, и девочка поспешно развернула её.

«Элли! Давно хотел тебе их подарить, но всё повода не было. Нашёл их летом, случайно. Да, это те самые, волшебные. С любовью, Аларм.

Счастливого Рождества!».

Элли с глуповатой улыбкой перечитала ещё раз, а потом счастливыми глазами уставилась в окно, прижимая к себе записку и башмачки.

— Роза, это невероятно!

Кукла только скептически усмехнулась, втайне довольная, и снова принялась штопать.

— Я думаю, — изрекла она снисходительно, — что первое в этой стране Рождество заслуживает для тебя особенных подарков. Ведь это ты его придумала.

— Я не придумала, я только рассказала. Идею подал Страшила, а провёл в основном Аларм… — Элли снова в восторженном порыве сжала записку и башмачки.

— Что же ты ему подарила? — поинтересовалась Роза.

Элли вздохнула, села на кровать, надела башмачки и объяснила виновато:

— Свою старую книжку. Сборник сказок. Только обложку к ней нарисовала и приклеила новую, а то та совсем растрепалась.

Роза возмущённо подняла голову:

— Так вот почему я её уже неделю найти не могу! А зачем Аларму сказки, скажи на милость?

Элли строго посмотрела на куклу.

— Они ему нравятся. И потом… Мне кажется, они ему нужны. Чем-то помогут.

— У него и так сказочный народ под боком, — удивлённо покачала головой Роза.

— Нет, это не то. У меня там были Андерсен, Шарль Перро и Братья Гримм, а не народный фольклор. Ладно, Роза, мне надо бежать в Изумрудный город!

— Куда? — воскликнула Роза. — А обед? Хотя бы Джердана дождись! Они с Полканом ещё не возвращались, не пешком же тебе бежать!

— Извини, да, обед… Но ничего, я пешком тоже туда ходила, и не раз. С удовольствием прогуляюсь… Понимаешь, мне очень хочется успеть ещё и туда! И вообще везде…

— Зачем?

Элли рассмеялась.

— Я не знаю. Стой, а зачем мне идти пешком? Я теперь везде успею, и в Изумрудный город, и к Стелле, и к Дровосеку! — Она встала, посмотрела на серебряные туфельки на своих ногах и заключила: — Но сначала в Жёлтый дворец.

И, под строгим взглядом куклы, объяснила со счастливым смехом:

— К Аларму. Я же должна его поблагодарить. Честное слово, Роза, у меня даже в Большом мире никогда не было такого Рождества. Здесь оно по-настоящему волшебное. Может, вся страна волшебная, но в ней же должен быть один, самый волшебный праздник?

*

Элли шагнула за порог фургончика и остановилась. Снег кружился в воздухе, мягко ложась на подставленные ладони. Рождественский снег в Волшебной стране. Стоило пережить холод, темноту, непривычное начало зимы, чтоб провести такой чудесный праздник. Впереди ещё два месяца испытаний, но они пройдут легче. Волшебная страна остаётся волшебной.