Не вини дракона (джен)

Принц проснулся от холода. Его плечи непрестанно дрожали, жесткая портьерная ткань ни капли не согревала, она только и могла, что спасать от ветра, которого в пещере и без того не было. Троэльс рассчитывал добраться до поместья Рамалью к вечеру прошлого дня, потому его одежда не отличалась ни теплом, ни практичностью, и сейчас он оглядывался в полутьме и искал, что можно было бы использовать для обогрева.

Не обнаружив ровным счетом ничего подходящего, Троэльс решил размяться. Сперва он расчесал пальцами волосы, как мог — они, длинные и светлые, здорово заменили шарф, когда Троэльс обмотал их вокруг шеи. По памяти и при помощи тусклого света драгоценностей он добрался до конца пещеры — дракон, к слову, куда-то подевался, но пока принц не обращал на его отсутствие внимания, — и свернул в проход. Здесь оказалось светлее, впереди виднелся клочок мутно-серого неба, затянутого тяжелыми тучами, такими, что бывают обычно перед началом зимних холодов. Троэльс нахмурился — он не помнил подобной погоды в начале апреля уже долгое время, да и всего только вчера небо было чистым, а воздух звенел от весенних ветров, разгоняющих любые туманы.

По пути к выходу Троэльс чувствовал под ногами мягкую влажную землю, которую не замечал раньше, а потом, когда он вступил в холодную лужу, намочив и испачкав левую туфлю, наконец стало понятно, что снаружи идет дождь.

И правда — дождь хлестал рьяно и зло, бился тяжелыми частыми каплями о камень, рассыпая брызги во все стороны, стекал ручейками со свода пещеры, превращал обычно твердый грунт в вязкую жижу, смесь из воды и мелких камней. Очертания леса и реки терялись в сплошной мороси, небо ближе к горизонту угрожающе темнело.

Троэльс, остановившись за пару шагов до выхода из пещеры, чтобы не намокнуть целиком, пораженно рассматривал открывающуюся ему картину — дракон находился неподалеку. Он стоял всеми лапами на большом и плоском камне, расправив крылья, и не шевелился, будто во что-то вслушиваясь. Потом, спустя несколько минут, он зевнул и приподнялся, и по его телу прошла странная крупная дрожь, быстрая, от хвоста до шеи, а в воздух тут же взлетела пелена мелких брызг с драконьей чешуи.

“Будто собака какая-нибудь”, — Троэльс невольно улыбнулся и сказал погромче:

— И что это ты делаешь, позволь узнать?

— Я купаюсь. Не мешай мне, — дракон на мгновение сложил крылья, но потом вновь их расправил и принял ту же позу, что и раньше.

— Ты мог бы делать это в озере или реке, это не так уж далеко.

— Драконы не плавают.

— А-а. Ясно. Что там насчет моего возвращения домой? В ночь ты лететь не хотел, а сейчас утро.

— Достал ты меня, Троэй! — дракон неожиданно опустил крылья, поставив их сгибами на землю, и пополз к пещере быстро, как ящерица, так что Троэльс невольно подался назад, запнулся каблуком о камень и едва не свалился на задницу. — Иди сюда, полетим!

— Троэльс, — еще чуть-чуть, и голос бы дрогнул. Сейчас дракон выглядел большим и опасным: раскрытые и повернутые под острым углом крылья добавляли ему внушительности, но пролезть в пещеру, не сложив их, ему бы не удалось. Так что, осмелев, принц выровнялся и отозвался: — Нет. В дождь — не полетим. Там холодно и мокро, я заболею и могу умереть, и тогда мой отец все равно снарядит армию, чтобы тебя убить.

— Тогда сиди молча, — рявкнул дракон и развернулся, утратив к Троэльсу интерес.

Принц перевел дыхание, неожиданно вспоминая, что его новый компаньон — не человек, а зверь, монстр, дракон, существо совсем иного порядка, и сколь бы мирным он ни казался накануне, а терять бдительность не стоит. Для Троэльса не было в порядке вещей следить за тем, что он произносит, но он твердо решил для себя хотя бы попытаться. А, решая, не уследил, как дракон присел на задние лапы и собрался взлетать — заметил, только когда в его лицо полетел ветер, смешанный с дождевыми каплями, из-под его крыльев.

— Эй! Эй, ты куда?!

Ответа не последовало, дракон сделал полукруг и скрылся в небе за скалой, и Троэльс остался один.

Сначала он злился. Вернулся в пещеру и нарочно, дракону на зло, порылся в куче его сокровищ. Было там кое-что интересное: старинные ордена, ожерелья необработанных камней, рассыпанный просто так жемчуг и многое другое, но вскоре это занятие ему надоело. Троэльс присел на один из сундуков, который не смог открыть, и тяжело вздохнул. Ему хотелось домой, в тепло и уют, он был голоден и замерзал, его сердце тревожно ныло, стоило подумать о матери, которая сейчас во дворце не находит себе места от беспокойства. Троэльс так четко видел ее, видел дрожащие тонкие пальцы, растрепанные волосы и заплаканные покрасневшие глаза, что и у него самого предательски защипало под веками.

Но в этот раз принц не дал слабости взять верх. Потерев кулаками глаза, он встал и подошел к стопке книг, привлекшей его еще вчера. Взяв первую из них в руки, он восхитился добротной работой, даже не сразу раскрыл книгу — сперва погладил грубую кожаную обложку, проследил пальцем витиеватый переплет и только потом взглянул на первую страницу. Язык был знакомым, хотя и не являлся в точности таким же, на котором Троэльс всю жизнь говорил. Наверное, какой-то его диалект, более древний, уходящий корнями к основанию династии, а то и глубже.

Троэльс взял книгу подмышку, захватил портьеру, на которой спал этой ночью, и со всем этим вернулся к выходу, где было намного светлее. Там он постелил на землю плотную ткань, будто для того и созданную — хотя, конечно, было кощунством сидеть на чем-то настолько дорогом и древнем — и углубился в чтение.

* * *

Он увлекся, так сильно увлекся, что заметил вернувшегося дракона, когда земля ощутимо содрогнулась от его приземления. Что-то было в его лапах, но Троэльс не успел рассмотреть, ведь дракон это отбросил и ринулся к нему, засунул в пещеру голову и то ли с ужасом, то ли со злостью прошипел:

— Что это ты взял?!

— Твою книгу. Мне было скучно и я хотел чем-то заняться.

— Я говорил не трогать!

— Да тебе-то они зачем? Даже если ты умеешь читать, не представляю, как такими когтищами можно листать страницы.

Когтищи, в самом деле острые и длинные, находились в полуметре от Троэльса: дракон хотел отобрать книгу, но опасался повредить ее, поэтому медлил, а принц это заметил и не особенно беспокоился.

— Не твое дело!

— Слушай, а как ты вообще принес их и положил там, где они лежали? — неожиданно удивился принц. — На обложке остались бы следы, а их нет…

— Верни на место! Сейчас же! — дракон рыкнул, из его пасти неожиданно повалил темно-серый дым с запахом горелой шерсти, и именно это произвело на Троэльса впечатление.

С независимым видом он поднялся и ушел с книгой обратно в пещеру, мысленно проклиная дракона на чем свет стоит за все его сюрпризы и неожиданности. Уж лучше бы попался неговорящий!

Выходить обратно Троэльс не стал — обиделся. Вся эта обстановка давила на него, и сколько бы он ни пытался быть сильным и непробиваемым, а не получалось. Семнадцать лет — не двадцать семь, и в жизни Троэльса весь накопленный опыт заключался в стенах дворцовой библиотеки, под обложками книг и в устах учителей. И в этом опыте не было ровным счетом ничего, что указало бы, как поступить сейчас.

Драконьи шаги он услышал совсем скоро, и поэтому отвернулся в противоположную сторону, выражая тем самым собственные чувства. Дракон вошел — Троэльс ориентировался по звукам — бросил что-то на пол, глубоко вдохнул спертый пещерный воздух, а потом принц с удивлением услышал потрескивание дерева в огне. Развернувшись, он не поверил своим глазам: посреди пещеры уютно дымил среднего размера костер.

— Здесь сейчас все в дыму будет, мы задохнемся…

— Если бы я решил тебя убить, — дракон выдержал паузу, — я бы сделал это давно.

— О… — принц скептично поднял брови, но с ответом так и не нашелся, только подошел поближе к костру, согреваясь. — А поесть ты случайно не принес?

— Принес, — неожиданно ответил дракон и смешно кивнул остророгой головой на землю по другую сторону костра.

Принц содрогнулся, подойдя поближе — это был барашек. Среднего размера, с желтоватой кудрявой шерсткой и свернутой шеей. Троэльс тяжело сглотнул, он с удовольствием ел мясо, но ни разу в своей жизни не видел, как оно готовится, поэтому убийство животных для еды оставалось для него чем-то вроде пустой болтовни о чем-то, происходящим далеко и не вправду.

— И что мне с ним делать?..

Дракон протянул лапу, полоснул когтем вдоль барашкиной спины, обнажив кровоточащее мясо и белые кости хребта.

— Найди там нож… Подожди. Я сам тебе найду.

Он отполз к сокровищам и принялся в них рыться. Троэльс, которому гораздо приятнее было следить за этим, чем разглядывать труп барашка, отметил про себя, что дракон невероятно аккуратен, когда дело касается драгоценностей — ни одного золотого кубка он не помял при поисках, ни одну нить ожерелий не разорвал. Вскоре он вернулся, аккуратно придерживая двумя когтями кинжал размером с ладонь в богатых ножнах.

— Вперед. Зажаришь на костре. Что отрезал — то твое.

Взяв кинжал, Троэльс вынул его из ножен, покрутил так и сяк в руках. Надо ли говорить, что он ни разу до этого даже яблоко надвое не разрезал? Все делали слуги или повара, принцу оставалось взять приборы и отобедать, спокойно, иногда под музыку, за большим дубовым столом, укрытом шитой серебром скатертью.

— Да уж… — воспоминания немного ухудшили его настроение. Собираясь с духом, Троэльс вздохнул и закатал рукава, гадая, с какой стороны подступить к барашку.

* * *

Принц собой заслуженно гордился. Он не только не побрезговал измазаться в крови, но еще и не порезался. И смог, насадив куски мяса на тонкую шпагу, поджарить их так, что обуглившихся мест почти не было заметно. Этот обед казался ему самым вкусным за последние несколько лет, и Троэльс жалел лишь об одном — никто, кроме равнодушного дракона, не мог запечатлеть удачу.

После обеда, вымыв руки в дождевой луже, он снова взялся за чтение, и в этот раз дракон, вновь улегшийся сверху на свои сокровища, не возражал. Казалось, ему было просто лень реагировать, будто он так соскучился по богатствам, что не хочет лишний раз и голову от них отнимать.

А чем больше Троэльс читал, тем больше убеждался, что это не только кажется. Пускай не все слова в книге были поняты, но общую суть он схватывал, и она оказалась невероятной и пугающей. Принц читал о сокровищах, о древней магии редких камней и их сочетаний, о коварстве золота и особом нраве, которым обладают собранные вместе и нетронутые людьми богатства.

“И скарбы те, собраные разом, валодают свояй воляй, неподладной никаму с тех, кто живе. И скарбы те подчиняць драгона себе, и нема тогды от него спасеня ни селеням ближным, ни скатине, ни ураджаю, ни людьми. Скарбы управлют драгоном таемно и скрывально, так шо той и не увидае этаго, и драгон возвертаеца до них, бо кличут они него, кличут во дне и во ночи. Драгон становитесь опасностен, и опасностен для своего себя, и опасностен для усех вокруг, а лишившися скарба — тоскуе и страдаеца.

И украдает багатых дев со знатных семьев, лишь через то, что скарбы вымушают его, и за дев доносят выкупы ценностные, и скарбы кормяца тем, примножают себя”.

Книга эта была чем-то вроде собрания мифов, и эта история появлялась едва ли не в каждом из них, немного изменяясь зависимо от местности и героев, но не теряя своей сути. Троэльс перечитал выбранные отрывки несколько раз и никак не мог поверить в то, что это правда, и потом, отложив книгу, пошел за следующей, втайне надеясь, что там рассказы окажутся другими и можно будет вздохнуть с облегчением, списав все на фантазию древних авторов.

Но нет, другая книга ситуацию не спасла. Она была написана еще более древним языком, которого принц не смог понять, но зато содержала гравюры, изображения драконов и сокровищ, драконов и принцесс, драконов и пещеры, и смысл гравюр только подтвердил то, что Троэльс узнал раньше.

Вернувшись в пещеру и сложив книги на их место, Троэльс остановился напротив сокровищ, на которых мирно посапывал дракон. Но теперь принца заинтересовало сияние, которое излучало золото и драгоценные камни — это ведь ненормально, в дворцовой казне, к примеру, стояли полные сундуки золотых монет, но они и не думали светиться! Значит, что-то все же не так с драконовыми сокровищами, может, и правда они действуют на сознание владельца?..

Только как это распознать?

Троэльс подошел к дракону ближе, встал от его морды немного сбоку, чтобы не попасть под струю огня, если тот вдруг вздумает пальнуть им. Прислушался к дыханию, но оно было слишком тихим, скорее угадываемым, чем слышимым. Спокойная, безопасная картина, даже умиротворяющая. Дракон выглядел если не счастливым, то довольным.

Принц осторожно потянулся рукой к его морде, тронул мелкую сплошную чешую. Дракон не проснулся, и Троэльс осторожно добрался пальцами до глаза, медленно-медленно потянул тяжелое веко вверх. Появилась желтая полоска, мерцающая в бликах догорающего костра, а потом полоска эта шевельнулась, и принц понял, что это второе веко. Он отдернул руку, пока дракон открывал глаза.

— Что такое?

— Да ничего. Так, прочитал кое-что интересное. Ты говоришь, не помнишь, зачем тебе принцесса? А часто они тебе нужны, принцессы?

— Иногда, — дракон пошевелился, удобнее расположил голову.

— А это золото, драгоценные камни, книги — откуда это все? Где ты это нашел?

— Это мое, — дракон нахмурился, его голос стал звучать глуше.

— Я и не спорю. Твое так твое. Просто скажи, откуда оно взялось у тебя?

— Всегда было моим.

— Понятно… — принцу и вправду все стало понятно. Если книги и врали, то не в том, что касалось сокровищ. — Пошли на улицу. Я хочу проветриться.

— Вот ты и иди.

— Пожалуйста, пойдем со мной. Давай, дракончик, пожалуйста. Проведи меня. Мне кажется, там кто-то есть, снаружи, — от уговоров Троэльс перешел к заговорщицкому шепоту: ему не терпелось отвести дракона подальше от сокровищ, делиться своими мыслями в их присутствии почему-то совсем не хотелось. Будто золотые слитки или ожерелья могли подслушать сказанное и воспринять это… просто воспринять.

Дракон вздыхал и медленно ворочался, сначала он распрямил передние лапы, потом задние, потом махнул раздраженно хвостом и наконец встал, потащившись к выходу и выбравшись под все еще моросящий дождь. Там он потянулся всем телом, и даже крыльями, и обернулся к не побоявшемуся выбраться на дождь принцу.

— Скажи, что ты больше всего ненавидишь?

— Вас, людей, — дракон моргнул. — Здесь никого нет.

— Почему ты тогда не трогаешь меня? Я человек, между прочим.

— Просто. Ты не опасен.

— А-а-а. Вот оно что. А знаешь, что я сейчас тебе расскажу?..

И он рассказал все и даже больше. Говорил с горячностью, сжимал кулаки, ходил перед драконом, доказывая ему, что сокровища опасны, что они губят его и пожирают изнутри, убеждая, что без них жить будет не только легче и приятнее, но еще и спокойнее, ведь люди, когда тоже обо всем узнают, перестанут преследовать драконов. Раньше, когда здесь не было его, Троэльса, дракон никак не мог с этим справиться, но теперь Троэльс есть и он знает, как можно помочь!

Знает, и поможет, потому что дракон, что бы он там ни думал, все-таки добрый, и что он достоин гораздо лучшего, чем прятаться в пещере и воровать принцесс одну за другой. Тем более что принцессы рано или поздно могут закончиться, и что тогда будет с драконом?..

Тот не хотел верить. Презрительно фыркал, мотал головой и дважды намеревался уйти обратно в пещеру, но принц знал, что и когда говорить. Стоило дракону развернуться и затопать вперед, как он спрашивал, не сокровища ли влекут его? Для дракона, который считал себя самостоятельным и независимым и втайне больше всего этим гордился, такое заявление было сродни пощечине, если бы у кого-то хватило смелости и силы влепить ее такому, как он. Поэтому он возвращался и слушал, и постепенно начинал если не понимать, то верить.

Недаром Троэльса учили ораторскому искусству, сейчас оно пригодилось как никогда.

— Ты ведь все равно обещал меня доставить до дома, верно? — под конец улыбнулся Троэльс. — Заодно мы расскажем все моему отцу. Все изменится, дракоша, поверь! Сокровища раздадут нуждающимся, а они, когда больше не будут все вместе, потеряют свою власть над тобой, и ты будешь свободен!

“Или их растащат по карманам папашины приятели, но все равно”, — мысленно исправился Троэльс и собрал волосы в пучок, засунув их под камзол, хотя пряди все равно промокли.

— Сделаем это завтра же.

— Ладно… — дракон все еще сомневался, это чувствовалось по голосу. — Если дождя не будет.

— По рукам! — обрадовался Троэльс. — То есть, по лапам. По руке и лапе. Я ужасно замерз, пойдем назад, не помешает еще один костер.