Ducunt volentem fata, nolentem trahunt (гет)

Десятка мечей, король пентаклей, король кубков

Вокруг темнота и пустота. Гарри оглядывается, пытаясь понять, где же он, но слышит вокруг лишь хриплый смех.

— Неужели ты думал, глупый мальчишка, что получив мои дары, останешься жив? — костлявая рука хватает его за горло. — Ты умрешь, Гарри Поттер. Но перед этим увидишь смерть всех, кого ты так сильно любил...

Гарри пытается вырваться, бороться. Но Смерть сильнее, и она смеется над ним. Смеётся голосом Лорда. Пока…

— Гарри, — доносится откуда-то из пустоты знакомый голос. — Гарри, проснись, пожалуйста!

Когда он открывает глаза — видит перед собой Гермиону. Палочка с огоньком Люмоса дрожит в её руке, волосы растрепаны сильнее обычного… Сквозь сон Гарри с трудом вспоминает, что её здесь не должно быть: все в Норе, один он тут, на Гриммо. Наверное, это еще один сон, не иначе.

— Гермиона, — говорит он, окончательно осознав, что всё-таки находится в реальности, и замечает страх в её глазах, — что случилось?

— Мне снилось, что Рон опять нас бросил, — Гермиона берет его за руку, и Гарри ощущает, как сильно она дрожит. — Нас с тобой завалило камнями, мы кричали, просили Рона помочь нам. А он сказал, что мы во всём лучше него и справимся сами. И бросил, снова, понимаешь?..

Гарри молча прижимает ее к себе и начинает гладить по волосам. Гермиона тихонько всхлипывает, а Гарри понимает, что это, возможно, не первый такой кошмар. Иначе всегда рациональная Гермиона не аппарировала бы к нему в комнату посреди ночи, да еще и в одной ночнушке.

— Тихо-тихо, это всего лишь дурной сон.

— Он опять нас бросит, бросит… Я так не хочу этого, Гарри. Чем мы заслужили? Всё уже закончено, но я чувствую себя такой пустой, уставшей, инертной. Наверное, так чувствуют себя после поцелуя дементора…

Гермиона говорит и говорит, а Гарри не узнает её. Разве это его всегда бодрая, логичная, позитивная подруга? Которая буквально два дня назад говорила, что это просто поствоенный синдром, и когда они займутся восстановлением школы, всё станет хорошо?

Мерлин, что же она чувствует на самом деле?

— Прости-прости, — Гермиона резко отстраняется и мотает головой, будто отгоняя непрошеные мысли, — я даже не подумала, что сейчас ночь и… что тебе, наверняка, хуже. Представляешь, я — и не подумала!

Гермиона издаёт нервный смешок, а Гарри улыбается и приглашающе хлопает по кровати. Подумав пару секунд, она всё-таки ложится рядом и устраивается в его объятиях.

— Тебе еще страшно? — спрашивает Гарри и, когда она кивает, продолжает: — Мне тоже страшно. Каждую ночь мне снится Смерть, которая разгневана на меня за то, что я владел всеми дарами несколько мгновений. Она показывает мне мертвых родителей, Сириуса, Дамблдора, Ремуса… а потом обещает, что и все остальные, кто мне дорог, умрут раньше меня. А после душит меня, и наступает пустота.

— Всегда знала, что мы с тобой сумасшедшие, — бормочет Гермиона, но Гарри знает, что ей стало легче.

— Поэтому ты и осталась со мной во время поиска крестражей, разве нет?

Гермиона поднимает на него глаза и улыбается. И Гарри улыбается в ответ, потому что именно сейчас понимает насколько же это ценно: человек, которому ты веришь, как самому себе. Что может быть важнее такой веры и поддержки? Что может быть важнее такой преданности, особенно когда это взаимно?

Так что совсем неудивительно, что Гермиона бросилась именно к нему, пусть даже он не был в соседней комнате. Какая-то незримая нить связала их. Почти как перья одного и того же феникса связали когда-то их с Волдемортом палочки.

— Я не знаю, что бы я без тебя делала, — произносит Гермиона, буквально читая его мысли.

— А я рад, что ты рядом со мной.

Гермиона ласково проводит по его щеке и целует куда-то в уголок губ. И Гарри просто обнимает её еще крепче, потому что знает: Гермиона — это его лекарство от любых дурных снов.