Зверь (гет)

Глеб облизал засохшие губы.

— Ну что ты так трясешься? — спросил он насмешливо, глядя на ошарашенного Пуппера. — Присаживайся — поговорим.

Гурий неохотно подчинился и опустился на свободное место напротив Бейбарсова. В голове хаотично перемещались невнятные мысли, сменяя друг друга с огромной скоростью, и Пуппер никак не мог подхватить нужную.

— Кто ты? — наконец выдавил он, стараясь не смотреть на лицо собеседника.

— Интересный вопрос, — Глеб наклонил голову чуть вбок. — Но так уж и быть, по старой дружбе, я тебе расскажу.

Гурию стало жутко. Он уже не хотел знать, что произошло с бывшим некромагом, он хотел всего лишь найти Таню. Буквально пару часов назад Гурий прибыл в дом к Гроттер, чтобы поздравить ее с будущим ребенком, но обнаружил полный разгром и три слова на стене: «Гора. Четверг. Полдень». И Пуппер тут же бросился на поиски, но он даже не подозревал, с чем может столкнуться.

— Что ты знаешь о волколаках? — тем временем спросил Глеб, заметив, что Гурий погрузился в раздумья.

— Об оборотнях? — недоуменно переспросил Пуппер.

Он примерно догадывался, о чем хочет поведать ему Бейбарсов.

— Нет! — резко воскликнул Глеб. — О волколаках.

— А разве они чем-то отличаются?

— Да, — Бейбарсов сложил руки на столе так, что Гурий заметил его черные заостренные когти. — Оборотни — жалкое подобие волколаков, среднее звено, неполное обращение. Они не смогли побороть свои желания и пройти весь путь до конца. Жалкое подобие истинных волков, — Глеб презрительно поморщился и сплюнул.

— Ты обратился? — аккуратно спросил Гурий, мысленно обращаясь ко всем богам, чтобы те защитили его в случае чего…

— Пару месяцев назад я слонялся по лесу в поисках землянки некроведьмы, которая учила меня, но без магии это, знаешь ли, сделать было очень трудно. И наткнулся на одного бедолагу, который угодил в медвежий капкан. Помог, а он вдруг обратился волком и загрыз меня. Через пару часов я очнулся и понял, что мне был дан шанс начать все заново, и я прошел полную инициацию, став волколаком, обретя мощь и свою потерянную магию.

— Так это ты разгромил дом Тани? — почти шепотом спросил Гурий.

Глеб усмехнулся.

— Я, если честно, оставлял послание другому, но ничего, ты тоже пригодишься.

Гурий поморщился. Сейчас его единственным желанием было вскочить и покинуть это место, но он не мог, так как до сих пор не узнал, что Бейбарсов сделал с Таней.

Вдруг звякнул колокольчик.

— В твоём сердце клубками червей

Чёрный латекс уже прорастает.

Гурий аж подпрыгнул от неожиданности, когда Глеб запел и быстро покрылся темной серой шерстью. Его лицо вытянулось, а глаза блеснули желтым. Вампиры, которые стали свидетелями превращения, разбежались кто куда, не желая сталкиваться с опасным противником.

— Что ты со мной сделал?

Гурий вскочил со стула и посмотрел в сторону двери, возле которой стояла Таня Гроттер, покрытая засохшей кровью, царапинами, синяками и грязью. Ноги были обгорелыми, поэтому девушка кое-как стояла, а как она попала на Лысую Гору, вообще было загадкой. Волосы ее были похожи на воронье гнездо, одежда была полностью разорвана, на теле болталась одними лоскутками, практически ничего не прикрывающими. Кожа бледно-синяя, а глаза полыхали красным.

— Таня, — не веря, проговорил Гурий и бросился к Гроттер.

Но она даже не обратила на него внимания, оттолкнула от себя и направилась к волку. Гурий отлетел к стене и почувствовал боль во всем теле. «Что же это»? — думал он, поднимаясь. Кажется, при ударе сломалось ребро.

— Что ты сделал? — слабым голосом спросила Таня, ударив зверя кулачком в грудь. — Я не хочу, слышишь, не хочу… Верни все назад!

— Но глаза твои — окна церквей,

И сквозь них свет в тебя проникает.

— Прекрати! — Таня опустилась на колени. — Что ты хочешь?

— Он… — проговорил Гурий, выплевывая кровь. Страшная догадка пришла к нему, как только Гроттер появилась на пороге забегаловки. Глеб не хотел убивать ее, он хотел сделать ее такой же, как и он сам. — Он хочет обратить тебя. Сейчас ты оборотень, а он хочет, чтобы ты стала волколаком.

Таня повернулась к Пупперу, а затем к Глебу.

— Ты в сомненье сейчас, но поверь, — Глеб опустился рядом с Таней. — Тот, кто справится с этой напастью —

С ярко-красной огненной пастью.

Он провел лапой по ее волосам, убрав грязную прядь с разбитого лица.

— Таня, не соглашайся… Лучше уж оборотень, чем это… — Гурий прошептал заклинание и направил кольцо на свою грудную клетку. Стало лучше, хотя легкая боль все же осталась. — Он же…

И не успел договорить, так как ощутил, что сильная когтистая лапа сомкнулась на его шее. Глеб приподнял Пуппера над полом и зарычал, оголяя белые зубы.

— Не смей, — и отшвырнул в сторону, будто ненужную игрушку.

На этот раз удар пришелся на голову, поэтому Гурий потерял сознание и сломанной куклой свалился на стол, который тут же рухнул.

— Ты хочешь, чтобы я прошла полное обращение? — Таня подошла к Глебу. — Тебе не хватает того, что ты уже со мной сделал? Хорошо. Но просто объясни, чем волколаки отличаются от оборотней.

Волк повернулся к Гроттер и начал внимательно на нее смотреть. Молчание затягивалось, поэтому Таня открыла уже рот, но Глеб вдруг заговорил:

— Во время полнолуния оборотни, испытывают жуткую боль, они не властны над своим телом, они уродливы и чересчур покорны. Полное обращение — это свобода! Это мощь! Это всемогущество!

Это звучало так высокопарно, так пафосно, что Таню даже передернуло. Но вдруг внутри что-то сжалось, постепенно начал просыпаться животный голод, что не скрылось от Глеба. Он обошел Гроттер вокруг, мягко ступая по деревянному полу.

— Ты еще никого не убила, но буквально через полчаса в тебе проснется такое сильное желание, что будет уже все равно кого задрать. Оборотни тем и отличаются от волколаков, что не смогли сдержаться. И всю жизнь расплачиваются за это, становясь рабами Луны. Но я тебе помогу…

Глеб поднялся на задние лапы и перевоплотился в человека, оделся с помощью заклинания, чтобы не стоять в центре комнаты обнаженным. Но вдруг он заметил капли пота, выступившие на лбу Тани. Похоже, что голод просыпался намного быстрее, чем Бейбарсов ожидал. Зря он все-таки так сильно отшвырнул Пуппера, похоже, что он не очнется к началу обращения.

Таня почувствовала жар во всем теле, а потом резкую боль в костях. В голове пульсировало так, что хотелось вцепиться руками в волосы и завыть. Гроттер повалилась на пол, чувствуя, что по телу забегали неприятные мурашки, вызывающие желание содрать с себя всю кожу и не чувствовать больше этой щекотки.

Глеб спокойно смотрел на превращающуюся Таню, которая постепенно покрывалась шерстью. Глаза пожелтели, отдавая демоническим блеском, а руки и ноги удлинились. Гроттер испытывала жуткую боль из-за изменений в организме, но Глеб не собирался ей помогать. Если выживет — хорошо, а если нет… Что ж, в этом мире властвует естественный отбор.

Пуппер еще не очухался, из-за чего Глеб начал подозревать, что тот уже никогда не очнется, а другого кандидата не было, так как все разбежались. Надо было срочно что-то сделать, пока Таню ломало на грязном полу. «Слишком быстро, — подумал Бейбарсов, с интересом глядя на лицо Гроттер, из глаз которой бежали мутные струйки слез. — Это не хорошо». Он хотел к ней прикоснуться, но вовремя себя одернул. И почему не появился этот чертов любитель зверей?

Глеб прошел к барной стойке и заметил там хозяина заведения, прижимающего к себе ружье.

— Серебро не действует на волколаков, — оскалившись, сообщил бывший некромаг.

О, как же ему понравились испуганные глаза этого жалкого вампиришки, который чуть ли не плача, жался в угол. Такая милая картина, что Глеб даже почувствовал легкое желание. Тело волколака требовало больше, чем тело человека, а Глеб еще не придумал, как с этим справляться без вреда для себя, в первую очередь.

— Ладно, — сжалился Бейбарсов. — Где ты тут хранишь кровь? И не говори мне, что всю выпили — не поверю.

— Т-т-та-там, — заикаясь, произнес вампир, корявым пальцем указав на дверь, которую Глеб до того не замечал.

«Недурно», — подумал Бейбарсов, усмехнувшись. Вход в холодильник был защищен магией от слишком наглых и нетерпеливых посетителей, но Глеб достаточно легко справился с заклинаниями и очутился в холодном помещении, заполненным полками с банками крови. Он быстро оглядел имеющийся ассортимент и, наконец, нашел нужную продукцию, которую пили в основном так называемые вегетарианцы.

Когда Глеб вернулся, Таня почти полностью покрылась густой рыжеватой шерстью и лежала на полу, тихо поскуливая. Глеб достал чистый бокал и налил в него до середины волчьей крови, которую взял в холодильнике, а затем полоснул свою ладонь кинжалом. Даже не поморщившись, он накапал красной жидкости почти до краев. Подошел к Тане и присел на корточки.

— Выпей, — протянул ей кровь.

Таня глубоко вдохнула, ощущая какой-то странный аромат, который к тому же манил к себе, а рот наполнялся слюной. Гроттер протянула дрожащую лапу, но взять бокал не смогла, поэтому Глеб просто приблизил его в морде. Таня начала жадно пить, чуть ли не давиться, не успевая проглатывать. По подбородку побежали красные струйки, застывающие на шерсти.

Глеб убрал бокал и сосредоточился. Сейчас могло произойти все, что угодно. Таня испила первой крови, которая нужна для обращения в волколака, но оставалась еще одна часть ритуала. Гроттер через пару минут может вскочить и напасть на первого попавшегося. Хотя, теоретически, молодые волки не могут причинить вред тем, кто их обратил. Но это была всего лишь теория, а Глеб не хотел рисковать.

Но вдруг уже в третий раз зазвенел колокольчик, и в забегаловку влетел взволнованный Ванька Валялкин с винтовкой наготове. Он нашел это место благодаря знакомому леснику, оказавшемуся неплохим магом. Он рассказал, как можно почувствовать волшебного волка. Но Ванька давно лишился магии, поэтому большую часть времени добирался до Лысой Горы. И вот, стоя в дверном проеме, он с ужасом смотрел на рыжего волка, медленно поднимающегося на ноги.

Ванька нахмурился и направил ствол в его сторону.

— Застрелишь свою любимую? — послышался насмешливый голос откуда-то сбоку.

Ванька резко повернулся и увидел столь знакомое и ненавистное лицо. Глеб усмехнулся, наблюдая за озадаченным Валялкиным, который и думать не мог, что его дорогая жена теперь далеко не человек, а что-то иное. Ванька на мгновенье опустил винтовку, но тут же ее направил на Бейбарсова с решимостью выстрелить, если тот попытается напасть.

— Как же ты смешон. Жалкий человек, даже не маг, ты не сможешь причинить мне вред, даже если нашпигуешь свинцом.

— Тут серебро, — выплюнул Ванька, скривившись: слова Бейбарсова показались ему слишком вычурными.

Глеб усмехнулся и, не обращая внимания на бывшего соперника, подошел к Тане, которая уже стояла на ногах и внимательно смотрела на мужа.

— Что ты с ней сделал?! — воскликнул Ванька.

— Я ей дал то, в чем она больше всего нуждалась: свободу и силу!

— Ты говоришь полную чушь! В таком состоянии она никогда не будет свободной, ее вечно будут преследовать голод и желание убивать. Она даже не оборотень, способный контролировать себя. Она, как и ты, теперь волколак — беспощадное существо, в котором собраны все те порочности, от которых человечество давно пытается избавиться. Ты же со своей мнимой свободой пропагандируешь все то, что ни один нормальный человек даже в мыслях не сможет представить. Ты даже не животное — ты хуже, ведь те действуют согласно инстинктам, а не извращенной фантазии и бессмысленной жаждой крови.

Говоря все это, Ванька смотрел на Таню, надеясь заметить в ее глазах понимание. Она не видела всех тех жертв, что Валялкин и местные жители находили в лесу. Это было не просто ужасно — это было отвратительно. Волколаки, может, и получают силу, неизвестную и недоступную многим, но в то же время теряют всю человечность. Не зря несколько столетий назад маги собрались и истребили их, но, похоже, что не всех.

А Бейбарсов и до обращения не был человеком, он был некромагом — магом смерти, мертвым, по сути. А сейчас он пытается затащить в свою яму Таню.

— И что ты сделаешь? Застрелишь меня, а свою ненаглядную постараешься излечить? — Глеб усмехнулся. — У тебя ничего не получится. А ведь ей остался всего один шаг до того, до чего вы, смертные, никогда не дойдете со своими ограничениями, как в жизни, так и в подсознании. Это глупо — осуждать то, что недоступно.

Бейбарсов посмотрел на Таню и понял, что она сомневается, а слова маечника глубоко задели. Надо было как-то выруливать из этой ситуации, а, значит, напомнить Гроттер, кто она теперь такая. Глеб опустился на колени и перевоплотился в волка. Чем чаще он это делал, тем быстрее проходил процесс.

— Ты же сейчас борешься с собой, — шептал Бейбарсов. — Цепляешься за прошлые воспоминания, за прошлую жизнь… Отпусти их — ты теперь другая. Ты не просто Таня Гроттер — ты уже больше, чем человек. Освободись, и тебе станет легче…

Таня не знала, что ей делать. Мысли путались, а голод тем временем нарастал все сильнее и сильнее. И даже та кровь, что дал ей Глеб, ничего не изменила: ее было мало, хотя она придала немного сил и сняла боль. Зверь, который постепенно рос внутри Гроттер, требовал большего: он хотел есть. И уже было не важно, что или кого. Главное — утолить голод.

Перед глазами была какая-то пелена, а в ушах гудело. Тело отказывалось подчиняться, оно диктовало свои правила. Разум постепенно отключался, он сдавал позиции… А Душа, Сердце — что это? Их давно уже нет, они пропали первыми еще тогда, в лесу, оставив вместо себя легкие отголоски каких-то чувств и эмоций.

«Давай же, — требовал кто-то внутри. — Это правильно».

«Это хорошо. Тебе понравится».

«Ты сможешь».

«Это ведь так просто».

«Всего один шаг — и свобода».

И нет больше сил сопротивляться. Да и чему? Самой себе, своему собственному телу. Это же глупо и бессмысленно.

И есть только голод.

И ничего другого, а значит…

Ванька не успел ничего поделать: он не вскрикнул, не отпрыгнул назад, он даже не нажал на курок, хотя именно этот рефлекс нередко спасал его в лесу. Он просто застыл, не веря своим глазам.

Не достучался.

Конечно, сложно взывать к тому, чего уже нет… Глупо было даже пытаться повлиять на нее, надо было сразу пристрелить, не медля. Но понял слишком поздно, когда уже невозможно было ничего изменить. Как же глупо…

Таня с такой грациозностью набросилась на своего мужа, что Глеб даже залюбовался. А кровищи-то сколько! Полнокровный маечник — это даже звучит смешно. Бейбарсов с наслаждением наблюдал за происходящим, а затем подошел к Гроттер и присоединился к ней. О, как же он давно мечтал об этом!

После первого кусочка что-то изменилось. Таня чувствовала неугомонный поток энергии, который вместе с кровью и плотью проникал внутрь. И никаких угрызений совести, никаких эмоций, ничего кроме удовлетворения. И нет больше того давящего чувства внутри, и нет проблем, и нет забот…

— Надо уходить, — вдруг сказал Глеб, задев плечо рыжего волка мордой.

Таня с неохотой оторвалась от свежего мяса и зарычала.

— Идем, — Бейбарсов перевоплотился в человека, оделся.

Девушка повторила за ним, но не рассчитала силы и потеряла сознание. «Ничего, — с некоторой заботой подумал юноша, поднимая Таню на руки, — так бывает». И покинул забегаловку, оставив в центре мертвого Ваньку с обглоданными конечностями. И никто так и не вспомнил про хозяина заведения и Пуппера, лежащего без сознания, но вполне живого.