Жизнь под одной луной (джен)

В доме были волны возмущений. С четко определенным периодом возмущение приходило к нему, потом откатывалось, наступали полчаса тишины, и снова — волна.

— Когда ты займешься своей комнатой?

— Пап, я учусь. Не мешай, — Александр сделал умный вид и уткнулся в большой том «Общей физики».

— Ты учишься, как проклятый. Отвлекись на час и заодно прибери в комнате. У тебя тут жуткий бардак, — повторил отец.

— А ты знаешь, что если я буду делать уборку, хаос возрастет? — пробормотал Александр. Отец нахмурился, не расслышал тихих слов. Александр повысил голос: — Понимаешь, любой процесс, совершаемый в системе, в данном случае — в комнате, только увеличит термодинамический хаос.

Отец постоял, помолчал в дверях. Потом развернулся и вышел. Цикл закончился. Через полчаса волна вернется. Александр засек время и отодвинул книгу. Потом достал из ящика стола большую тетрадь и вооружился ручкой.

— Так, и на чем я там остановился?

Он пробежал глазами по уже написанным строчкам, кое-что вычеркнул, кое-что добавил и продолжил текст.

По воле Александра в далеком прошлом две армии сошлись в кровопролитном бою. Он почти слышал крики раненых и боевые кличи, видел, как свистят стрелы татар и как взмахивает мечом русский князь. Оторвавшись на мгновение от тетради, Александр посмотрел в окно.

Зимой темнеет рано. А напротив окна — пустота, край города и край земли. И луна. Небольшая, идеально круглая и ровная. И светит прохладно и свежо.

«Бой затянется до ночи, и над войсками взойдет луна… — подумал Александр и с новой силой застрочил. — Только не такая. Эта слишком четкая, как физическая формула. Там нужна большая, кривоватая и красноватая луна. Такая, чтобы сразу стало ясно — под ней ничто не вечно…»

Александр вовремя покосился на часы — момент волны неумолимо приближался. Тетрадь была спрятана в ящик, ручка отброшена в сторону, страницы учебника — немного пролистаны. Он уже давно все выучил.

— Так, ну что у нас с термодинамическим хаосом? — осведомился отец, встав в дверях. — Не вижу изменений.

— Разумеется. Зачем же нам хаос? — серьезно спросил Александр. Отец вошел, сел на диван и задумчиво посмотрел в окно. Александр заинтересованно следил за ним — волна стала другой. Возмущение пропало.

— Энтропия у тебя зашкаливает… — вдруг сказал отец. Александр поперхнулся:

— Чего?

— Что, до сих пор не выучил статистическое толкование энтропии? — отец подмигнул.

— Мера неупорядоченности системы… — на автомате ответил парень.

— Вот-вот. Эта система, — отец оглядел комнату, — просто образец неупорядоченности.

— Она у меня замкнутая, и энтропия возрастет, — попытался возразить Александр. Отец фыркнул:

— Где она у тебя замкнутая? Окно открой. И не дури. На улице, кстати, тепло. А мама скоро вернется. И тогда тебе уже будет не до энтропии и не до хаоса, Эйнштейн. Давай-ка, займись процессами в своей незамкнутой системе, а мне пора ехать на вокзал и встречать повелительницу упорядоченных систем.

— Ага… — тупо сказал Александр. Отец встал и неторопливо направился к выходу. — Пап, постой! А ты что, разбираешься в физике?

Отец снял очки, протер стекла, посмотрел на них и снова надел.

— Когда-то я очень увлекался физикой. Но потом пошел в журналисты. А вообще-то физику я до сих пор знаю получше тебя.

Александр так и просидел в глубокой задумчивости, пока не хлопнула входная дверь. Потом он встал, взял телефон и подошел к окну. Вот-вот должен был раздаться звонок.

Звонок все равно оказался неожиданным. Четкая луна-формула смотрела на Александра хладнокровно и выжидающе.

— Алло? — произнес он в трубку и почему-то воровато огляделся.

— Ты не поверишь! — вместо приветствия выдохнул голос. — Выпустили на день раньше, и полтиража уже расхватали!

— Шутишь? — недоверчиво нахмурился Александр.

— Сам такой, — обиделся голос. — Не веришь — проверь. Но ты, оказывается, уже знаменит! Помнишь, ты писал рассказы и вывешивал в Интернете?

— Ну?

— Какой-то парень растиражировал их по всей Сети, и ты стал дико популярен. А когда читатели узнали, что выходит твоя первая серьезная книга, то сразу стали готовиться к штурму магазинов.

— Что ж ты мне раньше-то не сказал? — возмутился Александр, но на самом деле он был безумно рад.

— Сю-у-урпри-и-из, — протянул голос. — Ты же родителям тоже сюрприз решил устроить, нэ?

— Сам такой, — мстительно сказал Александр и повесил трубку. Луна, белая с зеленоватым оттенком, удивительно четкая и ровная, без всякого интереса смотрела на него. Ее ничто не волновало — ни раскупленные книги, ни сюрприз, ни дурацкое словечко «нэ», ни энтропия, ни термодинамический хаос. Ее не волновал даже мир, лежащий под ней.

— Высокомерная же вы дамочка, — строго сказал ей Александр и открыл окно.

Луне было плевать. Она светила ровным, каким-то ненастоящим светом и отстраненно смотрела вдаль.