Welcome to Svalka, baby! (джен)

Неспешно шагая по сказочной дороге из моих детских снов, пересекавшей не менее сказочный парк, я пытался собрать свои мысли в кучку. В который уже раз, между прочим. К тому же меня не покидало ощущение, что на сегодня пытки моего сознания еще не окончены. Алексей продолжал посмеиваться, отказываясь далее отвечать на вопросы и полностью игнорируя мое растущее возмущение. Как он сказал, это моральная подготовка и эмоциональная накачка, прямо-таки необходимая мне при встрече с его коллегами.

Парк вдоль дороги был весьма ухожен. В меру тенистые деревья группками прикрывали небольшие скамейки из резного дерева, создавая даже на вид уютные зоны отдыха, соединенные тропинками. Живописно разбросанные тут и там фонтанчики в обрамлении цветочных клумб и декоративные кустарники добавляли этому месту завершенности и красоты. На ветках чирикали птички, между цветами порхали бабочки и жужжали пчелы. А в яркой и пушистой траве сновали туда-сюда белые кролики. Было тепло, и куртку опять пришлось снять. Несмотря на то, что дорога была прямой, а деревья в парке росли не слишком густо, мне никак не удавалось рассмотреть, куда же ведет нас этот сказочный путь. Единственное, что я видел впереди, это маячившая в отдалении спина Романа, который Уизли. Мы явно шли в сторону города, о чем свидетельствовали еле заметные шпили гигантских зданий, теряющих очертания во влажной дымке воздуха Нифльхейма, но, кроме этих размазанных линий, не было никакой конкретики.

Собирать мысли становилось все труднее и труднее. Атмосфера солнечного парка явно действовала на меня расслабляюще и напоминала о том, что я так и не отдохнул после работы, если не считать отдыхом время, проведенное в отключке. Эх, где мой любимый диван из дорогущего мебельного салона, моя гордость, моя прелесть, выторгованная с пятидесятипроцентной скидкой... тот самый диван, который мы с соседом два часа пытались затащить на мой пятый этаж. Тот самый мягкий в мире диван, чья неразборная конструкция ни в какую не вписывалась в узкие повороты советской лестничной площадки. Тот идеально уютный диванчик, что мы всем подъездом затаскивали на балкон с помощью тросов и потом еще весь вечер «обмывали»... Не увижу я больше своего диванчика. Ох, не увижу. Соседа — Димку не увижу, пусть и не дружили, но приятелем он был хорошим. И родителей тоже не увижу, хотя и так в разных концах страны жили. Ну ничего, они сильные. Без меня справятся, а там и братишка подсобит, как доучится. На последнем курсе Игорек уже, так что все у них хорошо будет.

А вот мне стоило бы о себе подумать. Ситуация, как ни крути, экстремальная. Но, видимо, организм устал гонять по венам концентрированный адреналиновый коктейль, и до меня добралась отупляющая апатия. Думать и, тем более, что-то предпринимать не хотелось совершенно, а гадать я просто устал. Пока что буду просто плыть по течению, но постараюсь не прозевать момент, когда можно будет свернуть в более удобное русло. Так, механически переставляя ноги, я и не заметил, как мы добрались до нашего пункта назначения. Честно сказать, я так вошел в ритм неспешной ходьбы, что вполне мог пройти дальше в город, даже не заметив искомого здания. Наверное, так оно и случилось бы, будь я один. Однако Алексей вовремя дернул меня за рукав, выводя из своеобразного состояния медитации, или, другими словами, разбудил.

Мы стояли под, кто бы сомневался, весьма странным архитектурным сооружением. Издали, наверное, оно напоминало половину бублика циклопических размеров, нависшую, подобно арке, над дорогой. Я, правда, этот момент прозевал и сейчас, оказавшись морально не готовым, был вынужден с опаской поглядывать наверх, опасаясь быть раздавленным тем агломератом железных свай и деревянных бревен, из которых и состоял этот кошмар пьяного бобра. Конструкция, казалось, держалась вместе не иначе как по Щучьему велению, ощетинившись торчащими во все стороны балками, между которых были установлены разноцветные стекла неправильной формы. Там внутри небось калейдоскоп похлеще, чем от витражей в готических соборах. И, судя по всему, мне сейчас придется увидеть это воочию.

Пока Алексей вел меня в сторону входа в полубублик, я разглядывал город, начинающийся сразу за этой своеобразной аркой. Удивительно, но с той стороны не доносилось ни звука, хотя, судя по обстановке, там было весьма шумно. Туда-сюда сновали люди и не совсем люди. Все куда-то спешили, бежали, прыгали, летели и даже катились. Все это мельтешение на фоне далеко не самого ординарного города заставило меня на секунду замереть. Перед кривой трапецией входа в здание «офиса», я как никогда остро почувствовал себя Алисой. Мне даже показалось, что Свалка — это просто сон, а на самом деле сейчас передо мной кроличья нора. Пришлось ущипнуть себя и удостовериться, что меня подталкивает не веселый кролик в оранжевом комбинезоне, а Алексей — самый обычный Наруто, каких здесь много... блин, как же все плохо!

За дверью оказался небольшой зал, как и было мной предсказано, раскрашенный в разные цвета преломленным витражным светом. В помещении было совершенно пусто, если не считать расположенный по центру лифт, конструкция которого напоминала упрощенную версию самого «бублика». Те же балки, бревна, палки и вездесущее цветное стекло. Но было и отличие. Шахта лифта, которую так и хотелось назвать кишкой, медленно шевелилась, изгибалась и меняла положение деталей, прежде чем исчезнуть в переплетении дерева и металла, заменяющем здесь привычный потолок. Приглядевшись, я заметил, что стены, да и сам потолок, тоже двигаются, но намного медленнее. Хорошо, что навалившаяся апатия не позволяла мне и дальше терзать себе нервы. Вся необычность сего сооружения осталась просто информацией, принятой к сведению, но не вызвавшей даже капли удивления.

Платформа лифта, судя по всему, приводимая в движение сокращениями самой шахты, не очень плавно несла нас куда-то наверх. Ощущения малоприятные, нас мотало из стороны в сторону, а цветной калейдоскоп вызывал нешуточное головокружение. Но все имеет свойство заканчиваться, и момент, когда я нестройной походкой вывалился из сего пыточного аппарата, был воспринят мной как избавление. Даже апатия немного отступила. Чтобы сделать человеку хорошо, нужно сначала сделать плохо, а потом просто вернуть как было. Оказалось, эта философия действует и в таких мелочах, как тривиальная поездка в лифте. Вспомнилось, что дома я тоже избегал пользоваться сим механизмом, так как некоторые индивидуумы частенько путали кабинку подъемника с другой немаловажной и очень полезной кабинкой, функции которой, однако, далеки от транспортных.

Ярус, на который нас выплюнул лифт, несколько отличался от виденного ранее. Во-первых, обычный дневной свет из окон, во-вторых, стены были отделаны белыми пластиковыми панелями, и пусть они тоже пытались шевелиться вместе с основой, но это не создавало ощущения готовой пережевать тебя мясорубки. Посередине этого кабинета были расставлены лабораторные столы в форме буквы «п», загруженные по самое не могу различным высокотехнологичным оборудованием непонятного мне назначения. Сразу за этой своеобразной лабораторией располагалось эргономичное кресло, форма которого вызывала не очень приятные воспоминания о последнем визите к стоматологу. Однако местный эскулап, в отличие от Эдуарда Петровича — горбатого, сморщенного старичка с половиной века стоматологической практики за спиной, — производил весьма приятное впечатление. Точнее — производила. Стройная девушка слегка за тридцать, щеголяющая длиннющей черной косой и стильными прямоугольными очками, совершенно не обратила на нас внимания, сосредоточенно глядя в один из множества мониторов, расположенных на столе и одновременно что-то подкручивая и дергая тумблерами на неизвестном мне агрегате.

— Танька, привет! — взвыл Алексей, да так, что у меня колени подогнулись. Что уж говорить о несчастной девушке, аж подпрыгнувшей от испуга. Но, видимо, на Свалке приняты неизвестные мне методы приветствия коллег, о чем красноречиво заявил пролетевший мимо моей головы научный агрегат. Алексей, естественно, успел увернуться от тяжеловесного снаряда, но бешеный взгляд «Таньки» не предвещал ему ничего хорошего.

— Козлина. Я из-за тебя пульт от магнетронного испарителя разбила, — произнесла она совершенно спокойным голосом, как будто и не было вспышки ярости секунду назад.

— А вот не надо кидаться подотчетной аппаратурой в посетителей! — воскликнул Алексей и, обращаясь уже ко мне, пояснил: — Даже если бы мы подошли ближе и тихо поприветствовали эту мегеру в белом халатике, реакция была бы такой же, но вот увернуться стало бы намного труднее. А так, глядишь, отучится собственный кабинет разрушать.

— Пока что я научилась только быстро писать заявления и просьбы предоставить мне лаборанта, который позволит минимизировать потери дорогого оборудования...

— Ну конечно! О тело лаборанта аппаратура разбивается реже, чем о стены! От тебя уже двое сбежали, а я, между прочим, действую по непосредственной просьбе Айзена.

— Он тебя просил приглядеть за мной, а не проводить сомнительные процедуры перевоспитания, — отмахнулась Танька. — А это кто? Новенький?

— Михаил, очень приятно, — отозвался я, внутренне восхваляя свою пост-стрессовую апатию.

— Молодец, хорошо держишься, меня зовут Татьяна, — кивнула она и, повернувшись к Алексею, в данный момент катавшему ногой по полу детальку от непредвиденного метательного снаряда, потребовала: — А ты, охламон, давай сюда анкету. Все спросил, все заполнил?

— Вот, — протянул он свой планшет, — Заполнено далеко не все, там вообще...

— Энергетический уровень «ноль»?! Константа принадлежности «неопределима»?! Конфигурация ауры «не обнаружено»?! Да ты, мелкий, рехнулся?! — не ставшая дослушивать Алексея Таня выхватила у него из рук планшет и теперь громогласно возмущалась.

— Я же говорю...

— Как аура может быть «не обнаруженной»? А константа? Ну ладно, ладно, а энергоуровень?! Ноль — это меньше чем у замороженного булыжника в вакууме... — продолжала яриться Татьяна.

— Что мне сенсоры показали, то я и написал! Хватит возмущаться, и проверь сама!

— Сенсоры ему показали... как же! Так, Михаил, извини за эту сцену, но твои показатели слишком нереалистичны, поэтому прошу устроиться вон в том кресле. Я сейчас... — с этими словами она выбежала в незамеченную мной ранее дверцу.

Кинув взгляд на Алексея, принявшегося собирать разбросанные по полу детали от пульта, я направился к креслу. Вблизи оно уже не вызывало ассоциаций со стоматологическим кабинетом, зато вспомнились фильмы про инопланетян. Белый полимер, плавные линии дизайна и голографические экранчики с непонятными символами, парящие над этим аппаратом, создавали нелепый контраст со старым промышленным трансформатором советского производства, от которого все это добро, похоже, питалось. Ну, ладно, сказали устраиваться, будем устраиваться. Не пустят же меня на органы, в самом деле?

Вернувшись из, наверное, подсобки, Татьяна подключила к моему креслу еще один футуристично выглядящий блок и принялась что-то тыкать на появившихся перед ней голограммах. В определенный момент я, видимо, отключился. Скорее всего, сработал местный аналог наркоза, но очнулся я резко, как будто кто-то щелкнул выключателем. Алексей дремал, уютно устроившись на маленьком диванчике, расположенном рядом со входом в подсобку. Дополнительная периферия уже была отключена и убрана, а сама Татьяна озадачено показывала что-то на мониторе еще одной девушке. Кажется, я наконец-то увидел упомянутую Алексеем Мэри Сью. Люди просто не бывают такими красивыми, как бы ни измывались над ними пластические хирурги. Это фотошоп. Однозначно! Блондинка лет двадцати, с огромными глазами сине-зеленого оттенка, забавно хмурила бровки, рассматривая вместе с Татьяной информацию на мониторе.

Пока девушки вполголоса что-то обсуждали, а я, прикинувшись ветошью, беззастенчиво их разглядывал, лежавший на диванчике Алексей проснулся и решил напомнить миру о своем существовании.

— О! Инка, а ты что здесь делаешь? — смачно зевая и потягиваясь, спросил он.

— Работаю. Сколько раз нужно повторить, чтобы ты запомнил, меня зовут не Инка, а Ино. Порой мне кажется, что тебя действительно зовут Наруто и никакой ты не попаданец. Мозгов столько же, — блондинка смерила Алексея таким холодным взглядом, что мне показалось, будто температура возле него упала на пару градусов.

— Да. Конечно. Тебе ведь виднее, сколько у меня мозгов, — вяло пробурчал в ответ Алексей, поднимаясь на ноги. — Михаил очнулся уже?

Все, как по команде, взглянули в мою сторону.

— Очнулся. Можно даже сказать, выспался! — бодро отозвался я, чтобы ни у кого не возникло вопроса, как давно я пришел в себя и чем все это время занимался. — Сколько я тут проспал? Чувствую себя как после СПА салона — вроде бы и отдохнул, но все равно устал.

— Да, часов пять ты провалялся... У нас тут небольшая дилемма возникла, вон, даже Ино пришлось звать, — ответила Татьяна, кивнув в сторону блондинки. — Будем разбираться.

Сама Ино-сью не обратила на меня особого внимания, продолжая хмурить бровки на монитор. Выглядело это весьма потешно, напоминая иллюстрацию к присказке о мышке и крупе.

— А в чем, собственно, суть вопроса? — вот уж чего мне не хватало, так это проблем со здоровьем. Тут и так не курорт и релакс, а сплошной стресс. Как в таких условиях лечиться прикажете?

— Ну, с самым главным мы все-таки разобрались... Энергетика у тебя в порядке. В своеобразном, но порядке. Если не вдаваться в подробности, то у тебя не было обнаружено собственного энергетического фона. Это весьма странно, так как у всех живых он есть, а у тебя как бы нет. Но при этом входящие импульсы встречали сопротивление прямо пропорциональное затрачиваемой энергии, а выходящие соответствовали энергетической дельте потенциалов импульса и его отражения. И это при полном спектральном соответствии входящих и выходящих сигналов! — Татьяна говорила быстро, постоянно помечая что-то в планшете и с каждым сказанным словом все сильнее возбуждаясь. — Говоря в понятных тебе терминах, ты как транзистор! Спектр воздействия регулирует твою «проводимость», которая варьируется от абсолютного сопротивления этому воздействию до полного его игнорирования. Отсюда и невозможность определения константы принадлежности. У нас просто нет такой в базе данных. Так что поздравляю! Твое первое официальное место работы — ИНТР. Необходимо собрать сведения для вычисления новой константы...

— Место работы хорошее, это понятно, я совсем не против этого места. Меня только роль немного смущает.

Подопытный кролик — это далеко не лучшее начало для карьерного роста! Да и куда расти? До подопытной мартышки? В надежде однажды стать хомячком-мутантом и всем отомстить? А казались нормальными людьми... хотя нет, не казались. Ни разу не казались!

Я кое-как выбрался из инопланетного стоматологического агрегата и выжидающе уставился на эту гоп компанию.

— Не волнуйся. Это не займет много времени, всего пару-тройку месяцев. К тому же не ты первый и, думаю, не ты последний. Современную-то классификацию совсем недавно ввели. Лет тридцать назад, как Джафар с нашим Лордом помирились, так и ввели. Статистику еще нарабатываем, поэтому твой случай хоть и уникальный, но не настолько, чтобы на запчасти разбирать. Это будет именно работа. Там без добровольной помощи не обойтись, — отмахнулась от меня Татьяна, продолжая возиться с планшетом.

Это меня несколько успокоило, да и выбора у меня особого нет. Я все еще бултыхаюсь в бурном течении этой «реки событий» и самостоятельно грести мне пока рано. Кто его знает, где спасенье, а где погибель.

— Ну, хорошо. Допустим, я согласен. Только вот сравнение с транзистором, не спорю, весьма наглядное, не принесло мне полноценного понимания сути проблемы! — попытался съязвить я, устраиваясь на диванчике, рядом с Алексеем.

— Ладно, сейчас все объясню, — вздохнула Таня, откладывая в сторону планшет. Но, прежде чем она продолжила, о себе напомнила молчавшая до этого Ино:

— Прошу прощения, но у меня не так много времени. Давайте я здесь закончу, а потом уже вы будете вникать в дебри терминологии и прочие глубины метафизики.

Голос у нее был под стать внешности. Каюсь, все это время мой взгляд, нет-нет да и соскальзывал в ее сторону. Ей самой этот факт был замечен, но оказался воспринят почему-то негативно. Наверное, я совсем не в ее вкусе. Тут нужен истинный мачо-мэн — сильный, мужественный, красивый... С другой стороны, я где-то слышал, что красивые девушки не выбирают, потому что выбирают их самих. Насколько это так, судить не возьмусь. Я сам всегда был излишне пассивен в плане установки личных отношений. Но если подобная теория имеет право на жизнь, то сама жизнь девушки, согласно этой теории, вряд ли будет счастливой.

— Ах да, Ино. Можешь начинать, — встрепенулась Татьяна. Мое мнение, судя по всему, никого особо не интересовало.

Ино все то время, пока я оценивал свои шансы, пристально разглядывала меня. Взгляд холодный, но не неприятный. Может, это из-за внешности, не позволяющей адекватно оценивать детали, может, еще почему, но этот взгляд можно было оценить только как «никакой». Как будто она и не на меня смотрит. И все равно, думаю, любому мужчине хотелось бы видеть в этих глазах интерес.

Ино тем временем подошла поближе и остановилась в паре метрах от диванчика. Пришлось делать над собой усилие, чтобы взгляд перестал блуждать по ее одежде в поисках открытостей и других эстетических подсказок. Учитывая, что поверх обтягивающих джинсов и блузки был накинут балахонистый лабораторный халат, инстинктивная реакция моих глаз не возымела особого результата. Если, конечно, чувство легкого разочарования не считать за таковой. Как бы то ни было, взгляд пришлось сконцентрировать на глазах Ино... больших и невероятно красивых.

— Попробуй вспомнить все, что с тобой случилось, начиная с самого утра в своем родном мире, когда ты проснулся и пошел на работу. Не надо продумывать все, что произошло, достаточно ключевых моментов в хронологическом порядке.

Когда Ино начала говорить, я не сразу стал понимать смысл ее слов. Но через несколько мгновений, когда я смог вынырнуть из сине-зеленого омута, то сразу попробовал выполнить запрошенные ею действия. В голове промелькнул весь «не предвещающий беды день», начиная с неудачи в поисках свежей пары носков и заканчивая злополучной банкнотой. Но, когда я уже намеревался спросить, насколько подробно мне все пересказывать, Ино просто развернулась и пошла обратно к лабораторным столам. Не понял...

— Никаких зацепок. Мир стандартный, возможно, ваш изначальный, никаких отличий от шаблона я не заметила. Коррекции памяти не обнаружено, отсутствующих фрагментов тоже. Единственной возможной зацепкой является уверенность объекта в том, что он должен был оказаться в одном из отражений мира Bleach. Учитывая отсутствие у объекта даже минимального представления об этой вселенной, данный факт мне кажется весомым аргументом для дальнейшей проверки.

Ну вот. Я, оказывается, не что иное, как «объект». Что сказать... не очень приятно. Как ни странно, сам факт копания у себя в мозгах меня не слишком задел. Меня еще в юности не раз посещали такие трансгуманистические мечтания, в которых ментальное общение полностью бы заменило обычное. В конце концов, это сделало бы мир намного честнее. Но вот обезличенное «объект» от человека, только что препарировавшего твой мозг...

— Подробный отчет и анкету я занесу вечером, а сейчас — вынуждена откланяться.

Когда Ино проходила мимо нас, я снова поймал на себе этот отстраненный взгляд ее сине-зеленых глаз. Да, неприятно, когда тебя называют «объектом», а еще неприятно, что наше недолгое мысленное «общение» оказалось таким... односторонним. Может, мне и показалось, но в тот момент я был уверен, что уловил в ее глазах тень интереса.

После того, как Ино скрылась за многогранными створками местного лифта, некоторое время в комнате не раздавалось ни звука.

— Вот же ж стерва! — с неким чувством удовлетворения воскликнул Алексей. — Красавица, спортсменка, комсомолка! Ну просто королева! Снежная...

— Королева и комсомолка не слишком сочетаются, — хмыкнул в ответ я.

— Мы на Свалке, здесь все сочетается.

— Да хватит вам, нормальная она девчонка, менталист просто сильный, вот и абстрагируется, как может. Ладно, Михаил, ты хотел услышать подробности о классификации энергетических матриц?

Мысли, все еще крутившиеся вокруг Ино, не сразу переключились на новую тему. Абстрагируется, значит? А действительно, я ведь не знаю, как именно работает эта ее способность — копаться в чужих мозгах. Может, оно вообще от нее не зависит? Вот и получается, что она постоянно слышит то, что о ней думают, но не говорят... Но ведь думают! А не думать не получается, процесс как-никак — постоянный. И как ты сам будешь относиться к окружающим людям, когда невольно слышишь все их мысли? Тут не только в Снежную королеву превратишься, но и в горы уйдешь, в пещере поселишься и начнешь мантры читать.

Такая простая мысль заставила меня примириться даже с «объектом»... Хотя, может быть, прав как раз Алексей. Как бы то ни было, сейчас другая проблема требует моего внимания, концентрации и, возможно, мозговой активности. Сейчас передо мной будут раскрываться первые тайны этого сволочно... то есть свалочного мира.

— Я весь внимание, Татьяна.

— Хм-м... Я попробую воссоздать всю картину целиком. Это поможет тебе быстрее адаптироваться в ИНТРе, да и дураком себя чувствовать не будешь, как я в свое время, — она задумчиво нахмурилась, присаживаясь на диван рядом с нами. — Как ты знаешь, на Свалке может оказаться любой персонаж, независимо от мира принадлежности и от его способностей. При этом — почти не теряя в силе, за исключением некоторых нюансов. Но ведь, зачастую, все их способности основаны на взаимоисключающих принципах, которые, однако, каким-то образом сосуществуют здесь. Эмпирическим путем были установлены некоторые правила, которых стараются придерживаться абсолютно все те, кто смог выжить в процессе их выяснения. Не пытаться путешествовать во времени; не аннигилировать материю; никак не воздействовать магически на существ из неизвестных вселенных... На самом деле подобных правил достаточно много, несмотря на фактически бесконечную гибкость законов Свалки... Лёша тебе уже рассказал про то, как сейчас организована наша верхушка?

— Лорд Слизерин, Джафар, Айзен...

— Верно. Лорд следит за общей организацией, он у нас — самый большой босс. Джафар сейчас заведует ИНТРом, отвечает за техническое процветание Нифльхейма. Айзен — это уже наш шеф. Мой и Алёхин. Служба безопасности, если в общих чертах, но конкретно наш офис — это, скорее... нечто вроде таможни, — Татьяна улыбнулась. — Но сейчас речь пойдет о втором из большой тройки. Не так давно, проводя какой-то эксперимент, Джафар разрушил целый квартал Нифльхейма, вследствие чего крепко разругался с Лордом. Некоторое время все шло нормально, Джафар сидел тихо и никого не трогал, но в определенный момент произошло еще одно подобное событие, никак с Джафаром не связанное. И все бы ничего, но одновременно с этим начался небывалый наплыв новых попаданцев. Тогда мы еще не научились выявлять зависимости в поле напряжения Особых зон... Это такие места, где чаще всего случаются прорывы. Ты тоже в такой появился. Ну так вот, новичков много, что с ними делать — непонятно, у них стресс и агрессивность повышенная. Постоянные стычки порой выливались в довольно-таки приличные разрушения, с которыми приходилось бороться. Вводились новые законы, с суровым наказанием за несоблюдение, но все это помогало мало. Много людей из СБ было брошено на патрулирование Особых зон, чтобы избежать инфильтрации в город не проинструктированных индивидуумов, поэтому следить за порядком в самом городе было почти некому. В обычных условиях этого бы и не требовалось, но постоянный наплыв новичков сильно повышал градус социального напряжения. Этот тяжелый период продлился почти два года по шкале Нифльхейма. Когда же он закончился, к Лорду пришел Джафар со списком под тридцать пунктов, в котором описывались только самые разрушительные события того смутного времени. Полтора миллиона жертв в общей сложности, но удивительным было не это, а причины возникновения подобных случаев. Например, причиной возникновения локальной черной дыры и последовавшего гравитационного удара, унесшего жизни двухсот тысяч человек, стала попытка одного не очень сильного паренька ударить другого не самого сильного паренька. Кулаком ударить. А результат — катастрофа. А знаешь почему? Потому что у паренька, который нападал, была способность вырубить первым ударом любого. Такой вот у него был божественный дар. А у второго был другой дар. Игнорировать любую первую атаку. Впоследствии этот феномен назвали «конфликтом абсолютов»...

— П... пушной зверек! — я никогда не любил ругаться матом, но, после таких откровений, мне жить становится все страшнее.

— Вот-вот! Но каков Джафар-то! Он после своего провального эксперимента сразу задался вопросом о его причинах. Второй случай еще сильнее подстегнул его интерес, заставив расставить по всему городу пару тысяч своих клонов, которые, собственно и добыли базовую информацию для создания того списка.

— Клонов? Сколько...

— Джафар ибн Яхья, убитый по приказу халифа в самом начале девятого века нашей эры, неизвестно по чьей воле и фантазии очнулся уже в теле Наруто Удзумаки. Он силен. Очень. И несколько тысяч теневых клонов, насколько я знаю, для него не предел.

— Да, Алексей что-то такое говорил... прости, можешь продолжать.

— Так, народ... Вы тут надолго, я смотрю. Так что не пойти ли мне за хавчиком, весь день голодный хожу! — напомнил о себе зевавший до этого Алексей.

— Хорошо, только нам тоже захвати чего-нибудь. И чтобы с мясом! А не как в прошлый раз, когда ты мне впаривал соевый суррогат под видом курицы, — наградила Таня напутствующим воплем спину уже смывшегося блондинчика, — Ну, а мы продолжим.