Двойная игра (гет)

Мамору схватил пиджак и выбежал из квартиры, оставив Джедайта одного впервые за долгое время, что позволило последнему призвать Лордов незамедлительно, не договариваясь о встрече на нейтральной территории. Но на зов явились только двое из троих.

— Где Нефрит? — спросил он у Кунсайта. — У меня к нему серьезные претензии.

Лорд Звездочет должен был привести Воинов к месту схватки Сейлор Меркури и Бамбукового демона, но они так и не появились. Судя по всему, Джедайт все еще ходил по этой земле исключительно благодаря принцу Эндимиону.

— Понятия не имею, но у меня приказ найти и убить его. — Зойсайт с размаху упал в мягкое кресло и принялся накручивать на палец прядь своих волос. — Не скажу, что мне не хочется ему последовать.

Лорд Иллюзий медленно выдохнул и снова посмотрел на Кунсайта. Тот отвел взгляд и заговорил:

— Королева, наконец, заинтересовалась, откуда у Нефрита такое огромное количество неучтенной светлой энергии. Выйти на Нару Осака с помощью хрустального шара для нее не составило труда. Девочка светится любовью так, что не заметит ее только слепой. Вчера Нефрит не пришел тебе на помощь потому, что отбивался от демонов, пришедших за Нару. Теперь он в бегах.

Лорд Иллюзий опустился в кресло напротив Зойсайта и закрыл лицо руками. Он всегда считал, что от женщин одни проблемы, но это уже не в какие ворота… Нефрит был умнейшим человеком из всех, кого он знал! Лорд Звездочет ворочал в уме астрономическими величинами, способен был найти иголку в космосе! И не мог предсказать, чем обернется его увлечение шестнадцатилетней девочкой?

— Инсценировать смерть Нефрита не проблема, — пытаясь выбросить из головы все, что он думает о друге в данный момент, проговорил он.

— Верно, — с ухмылкой кивнул Зойсайт. — Проблема в том, что чтобы забрать у него Нару, придется убить его на самом деле.

Якобы разобравшись с Нефритом, они не могли не привести Королеве девочку. Инсценировать же смерть Нару для Берилл было невозможно, она почувствовала бы ее энергию в любой точке земного шара. Джедайт поднял голову и посмотрел на Лорда Ветра со смесью недоверия и брезгливости.

— Он что, настолько?...

— По самые эполеты, Джед.

Воцарилось скорбное молчание. Прошло несколько минут прежде, чем Джедайт смог его нарушить.

— Если убедить в смерти Нефрита не только Берилл, но и Нару, она перестанет светиться, как рождественская елка, и станет Королеве даром не нужна.

Кунсайт сдержанно кивнул.

— Приемлемо, но все пойдет прахом, если он не сможет держаться от девочки подальше.

— Я надеюсь, что у него хватит ума между своим счастьем и ее жизнью выбрать второе.

Зойсайт поднялся со своего места, легкий, точно ветер, которым повелевал. Он отсалютовал на прощание и исчез, чтобы отыскать Нефрита и передать ему план дальнейших действий. Джедайт остался один на один с Лордом Хаоса, он не отрываясь смотрел в его спокойные глаза некоторое время, а потом проговорил со всей возможной убедительностью:

— Или ты выдашь Венеру, или я потрачу уйму сил и времени, но найду ее сам. Пустая трата сил и времени — непозволительная роскошь в нашем положении.

Комната снова погрузилась в тишину, непроницаемую, словно полог Тьмы над Королевством Берилл.

— Минако Айно. Колледж Сиба Коэн, группа четыре.

Джедайт тоже встал, учтиво поклонился Первому Лорду и исчез, следовало устроить встречу девушки с остальными Воинами как можно скорее.

* * *

Храм Хикава располагался не очень далеко от дома Мамору, поэтому обычно он приходил проведать Рей пешком, но в этот раз он взял машину и был на месте уже через десять минут. Из-за ограды доносились ритмичные удары дерева о дерево и резкие повелительные выкрики. Заинтересованный, Чиба заглянул за ворота. На площадке перед Храмом Рей Хино и ее дедушка размахивали длинными палками, практикуя бодзюцу.

— О, Мамо-тян! — заметив его, девушка отвлеклась и помахала ему рукой, за что тут же получила от деда удар под колени. Пребольно ударившись о камни дорожки, она зашипела и потерла ушибленное бедро. — Ну, де-ед! — обиженно протянула она.

— Постоянная бдительность! — забирая у нее палку, назидательно проговорил сухонький старичок и, махнув рукой Мамору в знак приветствия, отправился в дом. — Враг не будет ждать, пока ты флиртуешь с юношами!

Рей вскочила на ноги и разразилась длинной отповедью о том, что сам дед не пропускает ни одной юбки, сколько бы ни было лет ее обладательнице.

Мамору внимательно наблюдал за ней. Никаких следов усталости или истощения, никаких кругов под глазами, словом, ничего, что могло бы свидетельствовать о большой потере энергии. Если Джедайт и питался ее жизненными силами, то, видимо, делал это осторожно.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он как можно более буднично, как только девушка подошла к нему ближе.

— Прекрасно! Я горы могу свернуть! Даже попросила дедушку показать пару приемов. Он так удивился, что первые полчаса не мог сообразить, с какого конца браться за палку. — Выпалив все это на одном дыхании, она поинтересовалась: — Почему ты спрашиваешь?

— А почему бы и нет? — улыбнулся он с облегчением. Рей просто сияла, с ней определенно все было в полном порядке. — Ладно, я… просто мимо проходил, мне пора.

Он наклонился к девушке, чтобы как всегда поцеловать ее в щеку на прощание, но вдруг почувствовал, что она упирается ему ладонью в грудь, не давая приблизиться. Мамору посмотрел на Рей и заметил, что она удивлена не меньше и смотрит на свою руку так, словно видит ее в первый раз. Девушка подняла на него свои темные глаза и судорожно сглотнула.

— Увидимся… — с трудом выдавила она, — позже.

Мамору молча кивнул и отступил на шаг. В свете последних событий он прекрасно понимал намеки. Рей Хино определенно больше не была его девушкой.

* * *

— В моей квартире становится тесновато, — заметил Мамору, когда, возвратившись домой с учебы, обнаружил не только Джедайта, но и Нефрита, мрачного, как ночное небо.

— У меня есть собственный особняк, — высокомерно проговорил Лорд Звездочет. — Я могу и не обременять вас своим присутствием… мой принц. — Последние слова дались ему явно нелегко и прозвучали без должного уважения.

— А у меня есть водяной матрас в шкафу, — Чиба аккуратно разулся у порога, снял пиджак и повесил его в шкаф. — Ты его не пропустишь, он с желтыми утятами. Располагайся.

Нефрит скривился и повернулся к Джедайту, невозмутимо листавшему какой-то журнал на своем диване.

— Джед, пожалуйста, скажи, что он шутит.

— У него чувство юмора, как у Кунсайта. Уверяю тебя, он абсолютно, непоколебимо, твердокаменно серьезен.

* * *

Счастье убить Нефрита все же выпало Зойсайту, хотя Кунсайт просил у Берилл о милости для Лорда Звездочета умереть от его меча. Королева отказала предателю в какой бы то ни было милости, и, глядя на то, как Лорд Ветра просто светится ехидством, можно было подумать, что последнюю тысячу лет он жил только ради этого дня.

— О, падший брат мой! — размахивая листком бумаги, плотно испещренным каллиграфическими иероглифами, вещал Зойсайт. — Как ты посмел предать интересы Темного Королевства в угоду низкой похоти?!

— Поменьше пафоса, Зой! — простонал Нефрит, умоляюще глядя на него снизу вверх.

Когда Мамору говорил, что в квартире стало тесно, он не предполагал, насколько все может быть хуже. Привалившись к стене, несчастный Нефрит изображал умирающего, над ним стоял Зойсайт, декламируя свою убийственную речь. Джедайт из дальнего кресла дирижировал спецэффектами, придавая коже убиваемого то нежно-оливковый, то более свежий, салатовый оттенок, а пятнам крови на его кителе то одну, то другую замысловатую форму. Кунсайт величественно возвышался в дверном проеме, то и дело склоняя голову и потирая лоб, чтобы скрыть улыбку, но предпочитал не вмешиваться в творческий процесс.

— Пафоса не может быть много! — авторитетно возразил Лорд Ветра. — Я сейчас даже вполовину не настолько пафосен, как одна только левая рука Сейлор Мун! — он поднял свободную руку в характерном жесте и указал на Нефрита двумя оттопыренными пальцами.

Мамору тихо фыркнул в кружку с кофе, и чуть было не пролил его. Он думал сначала принести сюда попкорн, но решил не провоцировать соответствующие ассоциации своей малочисленной армии, поскольку если он мог употреблять в пищу стандартные продукты питания, то для всех четырех Лордов пища в этой комнате была только одна — сам Мамору. Едва ли они причинили бы ему вред, но все же…

Зойсайт прочистил горло и продолжил:

— Долгие годы ты готовил гнусное предательство, расстраивая мои благочестивые планы по сбору энергии в Осаке, Тукусиме, Исикаве и Окаяме!

— Я ничего этого не делал! — возмутился Лорд Звездочет.

— Ну, я решил, что раз уж ты все равно умираешь, будет неплохо повесить на тебя десяток-другой моих собственных промахов, пока Берилл не узнала, что все резервуары для сбора энергии в подведомственных мне префектурах пусты. — Снова сверившись с бумагой, он добавил: — Здесь ты должен захрипеть.

Нефрит мученически закатил глаза, но не издал ни звука.

— У тебя по сценарию из спины вот уже три минуты торчит здоровенный кристалл, кровь заполнила твои легкие по самые ноздри. Хрипи давай!

Не в силах больше наблюдать мучения несчастной жертвы, Чиба поднялся с дивана, и, протискиваясь мимо Кунсайта на кухню, тихонько спросил:

— Весело с ними, наверное?

— Только первые пятьсот лет, — также тихо ответил тот.

* * *

Зима в этом году принесла с собой отвратительные проливные дожди, они то и дело прорывались молниями с темных небес, превращая день в ночь. Мамору в такую погоду предпочитал передвигаться исключительно на машине, но она была слишком приметна, чтобы приближаться на ней к домам Воинов в матросках, а девушки все еще нуждались в присмотре. Ами Мицуно сидела дома, закутавшись в плед, и то и дело доставала новую книгу из стопки, что стояла около ее кровати. Рей Хино в позе лотоса проводила время под навесом на крыльце храма, который в такую погоду никто не посещал, и медитировала, бормоча себе под нос что-то сакральное. Мамору жалел, что они расстались только потому, что он больше не мог быть в курсе жизни ее подруг, информация стоило дорогого. В восторге от грозы была только Макото Кино, она стояла, точно изваяние, на балконе своего дома и глядела на молнии, что сверкали над ней чаще, чем где бы то ни было.

Дом Усаги Цукино был последним в его списке и, промокнув до нитки, несмотря на то, что держал над головой огромный черный зонт, он приближался к нему не в самом лучшем расположении духа. Настроение испортилось еще больше, когда он заметил, что Усаги находится не внутри, как всегда шумно выясняя отношения со своим братом или таская пирожки с кухни, а снаружи, сидя на холодных ступеньках крыльца.

— Заткнись, — проговорила она, бросив на него мрачный взгляд из-под мокрой челки.

— Я еще ничего не сказал.

— Я представляю, что ты скажешь о неудачнице, которую выгнали под дождь из дома за плохие оценки в школе.

Мамору промолчал. Он слишком замерз для сарказма, а развернуться и уйти ему все же что-то мешало.

— Почему ты не пойдешь к подругам?

— Мне стыдно.

— Ты не обязана посвящать их в подробности.

Усаги подняла на него глаза, мокрые вовсе не из-за дождя и прерывисто вздохнула. Похоже, ей даже не приходила в голову мысль утаить что-то от своих друзей. Может быть потому, что ее душа была слишком чистой для лжи, а может потому, что ее друзья не были четырьмя Лордами Тьмы, чье искусство притворства за последние тысячелетия было возведено в абсолют.

Девушка встала с крыльца, закинула на плечо свою сумку и прошла несколько метров прежде, чем обратила внимание на то, что Мамору идет следом и держит над ней зонт.

— Что ты делаешь? — спросила Усаги, не оборачиваясь.

— Если по дороге ты простудишься и заболеешь, это сильно расстроит Рей, — с видом как можно более отрешенным соврал он. Не мог же он в самом деле признаться, что испытывает непреодолимую потребность заботиться об Усаги даже тогда, когда она не является Сейлор Мун.

Еще несколько метров они шли молча, а затем Цукино все же поинтересовалась:

— Что за кошка между вами пробежала?

— Тебе лучше не знать.

* * *

Нефрит был уже несколько дней как официально мертв. Спектакль с его казнью прошел, как по маслу, но до сих пор, стоило ему закрыть глаза, он видел полное отчаяния лицо Нару в тот момент, когда Джедайт сотворил иллюзию о том, как тело Нефрита растворяется в воздухе.

Последнее время он неотлучно находился в квартире Мамору, не принимая участия в сражениях за Радужные Кристаллы, поскольку если бы ему пришлось потратить свою энергию, взять новую было бы неоткуда.

Мамору и Джедайт все так же наблюдали за схватками, скрыто или явно вмешиваясь при необходимости.

—Это последняя девушка, — проговорил Лорд Иллюзий, — Воин Венеры. Больше у нас никого нет.

Такседо молча смотрел на пятерых Воинов в матросках, склонившихся над очередным Хранителем Радужного Кристалла, который уже принял свой человеческий облик, исцеленный силой Луны.

— Я так понимаю, еще два Кристалла и их можно будет десантировать в Темное Королевство?

Джедайт покачал головой.

— Это все еще безумие.

Такседо развернулся и пошел прочь от места битвы, его плащ и фрак растаяли радужной дымкой, сменившись привычными джинсами, темной водолазкой и курткой. Джедайт нагнал его через несколько шагов.

— Как только Серебряный Кристалл будет восстановлен, к вам всем вернется память Серебряного Тысячелетия. Ты вспомнишь Серенити, а она вспомнит тебя. Если ты хочешь избавиться от своих обязательств перед ней, лучше сделать это до того, как она поймет, насколько ты для нее важен, — он едва заметно улыбнулся и продолжил. — Учитывая, какой образ ты себе создал, она будет счастлива избавиться от тебя. Просто поговори с ней, клятву можно разорвать при обоюдном согласии.

— Слишком поздно.

Джедайт резко остановился.

— Когда ты успел?..

— Думаю, что когда рассказывал тебе, как я ее ненавижу, я уже не мог ничего изменить.

* * *

Лорд Иллюзий упустил момент, когда все вышло из-под контроля. Тот момент, когда ночами Рей стала целовать его так же жадно, как он ее. Тот момент, когда она перестала быть жертвой. Тот момент, когда у него не осталось сил ей сопротивляться, когда его сила хлынула к ней, точно прорвав плотину, а ее огонь наполнил его до краев. Поток энергии расширился настолько, что он больше не мог контролировать ее течение. Это было больше, чем ему было нужно, больше, чем он мог себе вообразить. Согласно своей сущности, она превратила любовь в войну, и выиграла ее без труда.

Вскоре настала та ночь, когда она решительно оттолкнула его и проговорила громко и твердо:

— Я хочу знать твое имя. Назови его или уходи.

Джедайт рванулся из сна, словно рыба из сети в последней попытке спасти свою жизнь. Он свалился с дивана в квартире Мамору, отчаянно хватая ртом воздух, едва успев покинуть сон до того, как упасть перед Рей на колени и умолять, как последняя скотина умолять не отвергать его. Дверь спальни скрипнула, послышался обеспокоенный голос Мамору.

— Ты в порядке?

— Я голоден, как сволочь! — рявкнул Джед в сторону двери и попытался подняться на ноги, одновременно лихорадочно придумывая ложь, которая вписалась бы в общую картину. — Рекомендую отменить свой приказ о неприкосновенности Рей Хино или я сожру полквартала людей только за то, что они оказались рядом!

— Скорее я запрещу тебе питаться энергией людей вовсе, — прорычал Эндимион, сжимая ручку двери так, что она жалобно заскрипела.

— Невыполнимо, мой принц, — оскалился он в ответ, тяжело привалившись спиной к дивану. —Если ты, конечно, не хочешь убить меня.

Дверь хлопнула так, что от нее отлетела пара щепок. Джедайт выдохнул и оглядел комнату, около окна неподвижно стояла высокая тень. Нефрит, судя по всему, даже не ложился.

Джедайт предпочел бы, чтобы Нефрита здесь не было или, на худой конец, чтобы Нефрит не понимал, что происходит. Но Лорд Звездочет был рядом, и обмануть его было невозможно, поскольку он прошел через ту же пытку сам, и от его понимающего взгляда становилось дурно. Больше всего Лорд Иллюзий хотел извиниться за то, что недооценил могущество той силы, что влекла Нефрита к Нару, за то, что принимал любовь за блажь, но извиняться было не в его привычках.

Ему было чертовски стыдно за слабость, которую он приобрел, за привязанность, которой не мог сопротивляться. Это было так унизительно — чувствовать себя зависимым от кого-то, и все же он скорее умер бы, чем отказался от девушки, которая даже не знает, кто он.

— Почему ты не спишь? — спросил он Нефрита, чтобы хоть как-то отвлечься.

— Нару думает, что я умер, — ответил тот бесцветно и снова повернулся к окну, где на недосигаемой высоте блестели вечные и холодные звезды. — Я слышу, как она плачет.