Гарри Поттер и сила феникса (гет)

— Поверить не могу! Это что, твое новое место для ночлега? Добропорядочные гриффиндорцы посчитали тебя слишком опасным для вашей спальни?

Этим недружелюбным приветствием Гарри и был разбужен. Определить, кто их произнес, он смог даже не открывая глаз. Высокомерие, скользящее в каждом слове, было заметно, даже если голос, произносящий их, был немного хриплым.

— Заткнись, Малфой! — автоматически ответил Гарри и добавил после недолгой паузы: — Может быть, я здесь, чтобы убедиться, что с тобой ничего не случилось?

Хриплый смех был ему ответом.

— Лучшая шутка столетия! — Затем, после приступа кашля, Драко уточнил: — Насколько я знаю, именно ты являешься ходячим сборником катастроф. Еще вчера я был здесь в безопасности, но теперь, когда появился великий Гарри Поттер, даже не знаю, сколько я еще протяну...

— О, но не я являюсь причиной, по которой ты здесь находишься. Или мой удар был настолько силен, что ты до сих пор не можешь отойти от его последствий? — спросил Гарри, открывая глаза. Злость оказалась хорошим будильником. Так быстро он еще никогда не просыпался.

— Какое самомнение! Думаешь, один гриффиндорец смог бы причинить мне такой вред? — Драко лежал на кровати, повернув голову в сторону Гарри. Очевидно, подняться и сесть он не мог.

— Какая жалость, что они забыли забинтовать твой рот, Малфой, — мрачно произнес Гарри.

— Это было бы так скучно! Самому с собой совсем не интересно разговаривать, — к удивлению Гарри ответил слизеринец.

Гарри заинтересованно взглянул на блондина.

— Что с тобой произошло?

— Тебя это не касается, — прошипел Малфой.

— Понимаю... задета честь досточтимого лорда. Возможно, тебя избила какая-нибудь девчонка? — пошутил Гарри.

— Тебе, похоже, везде девушки мерещатся? — съязвил слизеринец.

— Ты подслушивал?! — возмущенно воскликнул Гарри.

— У профессора Снейпа есть замечательная привычка: достаточно громко входить в помещение, если он чем-то... расстроен. А вчера он был сильно рассержен! — припомнил Малфой.

— Ох! Лучше не вспоминай об этом. Он так смотрел на меня, будто я сошел с ума, — Гарри совершенно позабыл, что он, собственно говоря, не выносит своего собеседника.

— Поттер! Ты на самом деле сумасшедший, — насмешливо заверил его Драко.

— Неправда! Та девушка действительно была там! И она потеряла вот это, — Гарри достал из кармана брюк записку и направился к Малфою. Даже если он ненавидит слизеринца, в больничном крыле настолько скучно, что можно обрадоваться возможности хоть с кем-то поговорить. Достигнув кровати, на которой лежал Драко, он протянул ему листок. Тот, однако, не взял его, только сказал:

— Поднеси поближе, я не могу так прочитать...

Несколько обескураженный, Гарри поднес записку к глазам блондина так, чтобы тот мог прочитать содержание листка.

— «Фиалка встречает Львянку»? Что за чепуха? Та девушка, она что, была фиолетового цвета?

Гарри взглянул на Малфоя, как на умалишенного:

— Почему фиолетового?

— Поттер, ты хоть раз пробовал включить мозги, если они у тебя, конечно, есть? Под Львянкой, как я думаю, подразумеваешься ты, значит, она — Фиалка. И Фиалки в основном фиолетового цвета. Хммм... может быть, ее так зовут — Виолетта?

Гарри убито смотрел на Малфоя. О такой возможности он даже и не подумал. Больше всего его удивило, насколько быстро слизеринец пришел к этому выводу.

— Мой мозг, слава Мерлину, еще работает, даже если это единственное в настоящий момент, что мне служит. К тому же, мы, слизеринцы, часто общаемся с помощью подобных посланий, — сухо пояснил блондин.

— Думаешь, это от какой-то слизеринской девушки, которую зовут Виолетта? — окончательно запутавшись, пробормотал Гарри.

— Вполне возможно. Но, во-первых, я не знаю никого с таким именем, и во-вторых, еще не доказано, существует ли на самом деле девушка, которая тебе вчера вскружила голову.

— Не вскружила она мне голову, я просто хотел отдать записку обратно, — смутившись, недовольно буркнул гриффиндорец.

Малфой коротко рассмеялся:

— Понятно, Поттер.

Они замолчали, вдруг осознав, что вполне цивилизованно и охотно общаются. Появившийся профессор Снейп спас от неприятной тишины, воцарившейся между ними.

В этот раз дверь не распахивалась с громким стуком, но Северус выглядел все еще сердитым. Или он только сейчас разозлился?..

— Что здесь происходит?

— Ничего, — ответил Гарри, потихоньку опуская таинственное послание в карман.

— Просто общаемся! — вежливо объяснил Драко, не упоминая, однако, про записку, за что Гарри был ему благодарен.

— Общаетесь? Вы? И я должен этому верить? — профессор иронично фыркнул.

Гарри чувствовал себя неуютно. Как только они оказались в школе, Северус заметно изменился, и Гарри непроизвольно спрашивал себя: неужели тот Сев, с которым он познакомился на каникулах, совсем исчез? Северус заметил его подавленность.

— Что ж, мне тоже необходимо с вами поговорить, — проговорил он. — Гарри, садись.

Гарри остолбенел. Похоже у Северуса нет никаких проблем с тем, чтобы обращаться к нему на «ты» в присутствии Малфоя. Да и Драко особенно удивленным не выглядел. Гарри осторожно присел на соседнюю кровать, а профессор опустился на край кровати Малфоя.

Северус, казалось, обдумывает, с чего начать. Гарри нетерпеливо поерзал.

— О чем речь? — спросил он.

— Профессор Снейп, или твой приемный отец, хочет сказать, что я являюсь его крестником, а это значит, что в будущем мы будем довольно часто и весьма тесно общаться, — перехватил инициативу Драко.

— Драко! — предупреждающе рявкнул Северус, собиравшийся более осторожно преподнести Гарри эту информацию.

— Что? Гарри переживет. Не так ли, братец? — лукаво улыбнулся Драко.

— Эээ... — только и смог произнести Гарри, пытаясь хотя бы захлопнуть рот. Слишком много нового, и главное, весьма необычного, обрушилось на него за последнее время. Он молча переводил взгляд с Северуса на Драко и обратно. Сердце терзали противоречивые чувства.

Ярость. Потому что он узнал об этом только сейчас. Северус должен был с самого начала упомянуть об этом!

Ревность. Потому что, судя по всему, Драко был посвящен в это с самого начала. Недоумение. Из-за реакции Малфоя, отнесшегося к этой новости совершенно спокойно.

— Я... я не знаю... это несколько... неожиданно. Ты ни разу не упомянул об этом, не проронил ни словечка! Сколько тайн ты еще скрываешь от меня? Как ты можешь предлагать жить с тобой, если не рассказываешь ничего? Я... я чувствую себя обманутым... облапошенным... как... — Гарри вскочил и отступил на несколько шагов, словно опасаясь, что ему может угрожать опасность.

Почему он раньше об этом не подумал? Гарри вспомнил сон, этот невозможный сон о Министерстве, в котором Рон считал, что Гарри находится под влиянием профессора и сам стал Пожирателем. Чувство, что его использовали, усилилось. Неужели у Северуса и Драко общий план? И что же они замышляют — сын Пожирателя и Пожиратель? Гарри почувствовал нарастающую панику.

Северус поднялся:

— Гарри, я...

— Нет, стой, где стоишь! — выкрикнул Гарри и отступил еще на несколько шагов. — Что вы от меня хотите?

— Гарри, прекрати выдумывать ерунду! Я... — попытался объяснить Северус и направился к юноше.

— Я? Выдумываю? Профессор, которого я до недавнего времени ненавидел, и студент, которого я ненавижу больше остальных, внезапно захотели подружиться со мной? Это же... — запинался Гарри.

Северус окончательно потерял терпение. В несколько шагов преодолев расстояние разделяющее их, он схватил Гарри за руку. Тот попытался освободиться, но безуспешно.

— Послушай меня. Я бы обязательно сказал тебе об этом, но у нас практически не было времени, чтобы привыкнуть друг к другу. После того, что случилось в Косом Переулке, я постоянно размышлял, как рассказать тебе об этом. Но даже простое упоминание имени Драко в твоем присутствии было небезопасным. Ты абсолютно не мог тебя контролировать.

— Косой Переулок... — Гарри застыл на миг, затем мрачно взглянул на Малфоя. — Ты уже знал? Знал, что Северус хочет меня усыновить? — Блондин кивнул. — И все равно отпускал твои паршивые шуточки? — недоверчиво воскликнул Гарри и снова попытался вырваться из рук Снейпа, на этот раз, чтобы наброситься на Драко.

— Доводить вас, гриффиндорцев, таким способом до белого каления — безумно весело. Это же просто слова, — лениво протянул Драко.

— Просто слова, да? Тебе доставляет удовольствие причинять боль? Слова — способ нашего общения, а фальшивые слова могут тяжело ранить. У тебя вообще жалость есть? — яростно заорал Гарри.

— Жалость? А меня пожалел хоть кто-нибудь? — неожиданно с ненавистью выплюнул Драко.

Гарри несколько раз приоткрыл рот, но не нашелся, что сказать. С каких пор Малфой нуждается в жалости?

Драко пристально взглянул на онемевшего Поттера:

— Знаю, что ты думаешь, но, в конце концов, ты не единственный, у кого было трудное детство. Быть Малфоем — это тебе не прогулка по райским кущам. Постоянно отвечать определенным требованиям, не иметь собственного мнения... поверь мне, это не намного лучше, чем когда тебя ненавидят. А маска высокомерия может быть отличной защитой. Опорой. Я немногим открываю свое истинное «я». Может... я не настолько силен, как ты. И если бы я оказался на твоем месте, то давно бы сломался.

Гарри перестал вырываться из хватки профессора и недоверчиво уставился на слизеринца. Тот попробовал приподняться и сесть. В глубине серых глаз не было ни ненависти, ни высокомерия, ни насмешки.

— Я... Я не думал об этом... — запинаясь, пробормотал Гарри.

— Ты и не должен был. Я не хотел, чтобы ты об этом узнал, но ситуация изменилась. И надеюсь, дальше этой комнаты это не уйдет, — с трудом выдавил Драко.

Гарри кивнул и опустил голову, обдумывая то, что услышал. Затем взглянул на Северуса:

— И что теперь?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, как понимаю, все останется между нами. Как я должен вести себя? И сколько смогу рассказать друзьям? — спросил Гарри.

Северус глубоко вздохнул:

— Что касается Драко и тебя, это вы должны обсудить друг с другом. Насчет меня... честно говоря, не знаю. Не хочу, чтобы ты чувствовал себя обделенным, отталкиваемым, ненужным. Но рано или поздно ученики заметят, если мое отношение к тебе изменится. Лучше всего, если ты будешь следовать своим чувствам.

— Моим чувствам? Я слишком запутался, чтобы доверять им, — признался Гарри.

Северус понимающе улыбнулся:

— У тебя еще уйма времени до завтра. На сегодня от занятий ты освобожден, — с этими словами профессор покинул больничное крыло, кивнув на прощание Драко.

— Но... — Гарри попытался задержать отца, но дверь уже захлопнулась.

Он долго смотрел на поверхность закрытой двери, внимательно изучая трещинки и пятнышки, затем повернулся к Драко. Тот лежал на кровати, не отрывая взгляда от Гарри.

— Может расскажешь, что с тобой произошло? — спросил Гарри.

Драко закрыл глаза. Не дождавшись ответа, Гарри направился к своей кровати и устало рухнул на нее.

— Это были Пожиратели, — прозвучал глухой голос Драко. В нем не было обычных язвительных ноток, и поэтому он казался незнакомым. — Темный Лорд решил всех будущих Пожирателей забрать из школы, чтобы лично заняться их обучением, планируя подготовить для борьбы. Я не хотел принимать в этом участие, также как и моя мать, и Северус... Чего хотел мой отец... к счастью, мне это неизвестно. Веришь ты мне или нет, но я всегда презирал то, чем он занимался. И никогда не хотел стать таким, как Люциус. Вечные рассуждения о достоинстве и влиянии на других людей! А когда вечером он возвращался, точнее, приползал с этих собраний, то я спрашивал себя, где же он оставил свое чертово достоинство! В конце концов, он просто превратился в труса. Ему и самому все происходящее не нравилось, и он вымещал свою злость на мне и матери. С тех пор, как отец оказался в Азкабане, мы наслаждались полученной свободой. До этого мы и не подозревали, насколько сильно его влияние на нас. Начало лета было, действительно, прекрасным, но затем, когда не подчинившись Темному Лорду, мы были вынуждены прятаться, стало невыносимо. Северус помогал нам. Но они все же нашли нас. Мы попытались сопротивляться, и если бы профессор не подоспел вовремя, то меня бы здесь не было. Ты не можешь себе представить, как много существует проклятий, способных превратить человека в мычащее от боли животное. Я был готов молить о смерти, только чтобы не испытывать подобных мук. Я потерял всякую надежду...

После этого в больничном крыле воцарилась мертвая тишина. Тиканье часов, висевших на стене, казалось невыносимо громким. Издалека доносились веселые разговоры учеников, бегающих по коридору.

— Волдеморт был, наверное, страшно разъярен тем, что вам удалось ускользнуть у него из-под носа? — невесело усмехнулся Гарри.

— Возможно. Теперь мы оба являемся его основной мишенью, классно, правда? — так же невесело произнес Драко.

— Меня удивляет, что я ничего не заметил. Шрам не болел… — Гарри сел на кровать и провел рукой по лбу.

— Может, ты наконец-то освоил Окклюменцию? — хмыкнул блондин.

— Похоже на то, — важно подтвердил Гарри. И они улыбнулись друг другу.

После недолгой паузы, Драко продолжил:

— Эй, Поттер. Насчет Косого переулка... Как только я наберусь сил, то непременно тебе отомщу. Кроме того, я завладел твоей драгоценной покупкой, и ты должен будешь умолять меня, чтобы получить обратно свою шкатулку! А я буду наслаждаться твоим нытьем.

— Какое счастье! А то я уж сдуру решил, что мы нашли общий язык и теперь друзья до гроба. Но ты, слава Мерлину, оказывается, остался тем же противным, гадким слизеринцем, — ворчливо протянул Гарри.

В ответ на это, Драко вынужден был засмеяться:

— Проклятье, Поттер, прекрати меня смешить. У меня все болит, когда я смеюсь!

— Замечательно, приму к сведению, — совершенно по-слизерински ухмыльнулся Гарри.