Вернуть Джека (джен)

У Ледяного Джека занимает не меньше получаса, чтобы отдышаться и прийти в себя. Он не решается в первое время даже пройти через горницу, всё разглядывает игрушки, которые вот-вот обретут свой дом и с завистью вздыхает. Он знал, что всё будет не слишком-то просто, когда станет Хранителем — но не настолько же! Груз ответственности навалили на него в сию же секунду, а как с ним управляться — не объяснили. Они, наверное, надеятся, что за три века существования, Ледяной Джек кое-чему научился. Но каждый раз, когда он думает, что наконец для себя что-то решил, изменил в себе, всё возвращается обратно. Другие Хранителями стали такими будучи уже взрослыми, а Ледяной Джек ещё не выпал из детства. Новое вот уже триста лет даётся ему с большим трудом.

Смех и шум за дверью помогают ему очнуться. Он сжимает посох, открывает дверь и натягивает широкую улыбку. Притворяться счастливым ему долго не приходится — он и вправду становится счастливым, когда его облепляют живые игрушки, ещё не погружённые в сон. Он смеётся и шутит, а игрушки сверкают глазами-пуговками радостью. Ледяной Джек читает им одну из сказок, и они замирают, когда его слушают. Кажется, что все они собрались совсем не ради сказки — а ради того, чтобы помочь Хранителю Веселья, который в последнее время не очень-то весел.

Обычно визиты Ледяного Джека этим и заканчиваются — игрушки с грустью прощаются с ним до следующего раза, и он улетает, — но на этот раз его приглашают в гости.

Фарфоровая кукла в сиреневом — цвете надежды — бальном платье, выглядывает из потайной двери-книжного шкафа. Её высокомерный и высокий, как у всех кукол, голос разгоняет игрушки по коробкам, и они сидят смирно.

— Вечно ты тут лазишь, — фарфоровая кукла специально кашляет в ладошку. — И приводишь с собой каких-то недорослей. Чтобы больше такого не повторялось, понятно? Об этом месте никто не должен знать.

— Разве вам не стыдно называть детей «недорослями»? — возмущается Ледяной Джек. — Вы же с ними работаете!

— Мы работаем с детьми, повидавшими жизнь, настрадавшимися и забытыми вами, Хранителями. Потому и награждаем их за страдание воображением, чтобы хоть какая-то была в жизни отрада. А сюсюканье к добру не приводит, — раздражённо отвечает фарфоровая кукла и, сдувая со лба светлый локон, даёт Джеку понять, что для разговоров нет времени. Хоть ему и хочется продолжить спор, он решает помолчать, отложить обидные слова на потом — так его научила делать Зубная Фея. И почему-то именно этот урок он усвоил и пока не забыл.

— Идём, к сожалению, одной нашей выскочке захотелось вдруг с тобой поговорить.

Ледяной Джек удивляется и следует за фарфоровой куклой, радуясь, что ему наконец удаётся попасть туда, куда путь ему был закрыт.

Он и у Северянина видел беспорядок, там всё лежало вверх дном — благодаря «прилежности» эльфов, — йети попросту не успевали за ними убирать. А тут — мало того, что с первой же секунды уши закладывает от болтовни кукол, так он спотыкается о стопку книг. Ледяной Джек хочет, чтобы на этом его неприятности оставили, но со стола летит стакан с апельсиновым соком и проливается прямо ему на лицо, так кто-то ещё птичьими перьями его забрасывает. Смех стоит тот ещё.

Подобное с ним проделывали эльфы, так что Ледяной Джек не выходит из себя — а лениво, так, словно наказывает провинившихся детей только ради воспитания, взмахивает посохом — и лёд сковывает кукол. Они требуют их освободить, а дружный крик где-то двадцати девчонок выдержать тяжелее, чем атаки страшных монстров. Ледяной Джек обещает освободить их, если куклы перестанут над ним потешаться — голосом грозным, но без интереса во взгляде.

Та кукла в сиреневом платье, которая его привела сюда, нисколько не заботясь о судьба подруг, хватает твёрдыми пальцами Ледяного Джека за руку и проводит через весь хлам: те же книги, подушки, платья, кусочки пирога, напитки, груду флакончиков с духами.

— Здесь мы отдыхаем и набираемся сил, — объясняет кукла. — Я знаю, что ты спросишь: мы не можем есть еду, но мы очень любим её запах. Разве справедливо, что такие, как ты, могут наслаждаться вкусностями, а мы — нет?

Ледяной Джек не отвечает, а кукла показывает на ещё одну дверь и заявляет, что останется здесь.

— Не хочу лишний раз видеть её, — фыркает кукла.

— Кто это? Что она тебе сделала?

— Р-р-раскомандовалась.

* * *

В этой комнате спокойно, и всё лежит на своих местах. Светло и тихо. Четыре фарфоровые Куклы, недовольно взглянув на Ледяного Джека, перебирают белые перья. Они достают их из маленького мешочка и рассматривают через лупу — если перо серое, испорченное, выбрасывают.

Ледяной Джек догадывается, что это они отделяют хорошие поступки детей от плохих и считают.

Он засматривается на скляночки, баночки с перьями, с камнями, с углями на полках на стене, и его зовёт слабый голос. Ледяному Джеку, только он его слышит, хочется сжаться от жалости. В углу сидит кукла — не такая, как все. Хрустальная вся, едва заметная. И платье, и кучерявые волосы, и бант — тоже хрустальные. А в груди у неё — трещина, и дышит она едва-едва.

Джек присаживается на корточки и с удивлением заглядывает в её прозрачные блестящие глаза.

— Привет. Ты не в духе, — кукла говорит, не поднимая головы, как можно тише — чтобы другие не услышали. У неё едва хватает воздуха на слова, и кажется, что разговор причиняет ей боль — она держится за грудь. — Сегодня… приснился сон. Про тебя и про огонь. Да-да, я тебя очень. Хорошо запомнила. Ты же тут часто.

Странный вид куклы вводит Ледяного Джека в ступор и, не понимая, что сказать, он отмалчивается.

Хрустальная Кукла смачивает пальцы апельсиновым соком, чтобы пересчитать сотню-другую перьев — и снова не поднимает головы. — Во сне был Луноликий… Вам плохо. Мне плохо. Игрушкам плохо. Всем плохо. И детям плохо. Я чувствую, они становятся взрослее раньше положенного. А так нельзя. Так плохо. И… и ещё я чувствую в тебе злость. Ты злишься, что всё не так. Как тебе бы хотелось. Но ты пойми, другого не будет. Пока не поздно. Отпусти её.

У Ледяного Джека посох выпадает из рук. Он садится к Хрустальной Кукле поближе, пытается понять её взгляд — она говорит от чистого сердца или смеётся над ним? Хрустальная Кукла, будто слышит его мысли, качает головой, и касается холодной рукой его щеки.

— Отпусти её, правда. Отпустишь, и будет. Твой счастливый конец. Злодеи злодеями становятся. Потому что тоже живут прошлым. Будет тяжело, но ради детей. Пожалуйста, прими всё так. Как есть.

Ледяной Джек тяжело вздыхает и чувствует, что его глаза становятся влажными. Он до сих пор не может выдавить из себя даже словечко, а Хрустальная Кукла продолжает, приложив руки к груди:

— Твои воспоминания — очень сильные. Моя рука — полна. Желания тебе помочь. Я бы хотела. Уберечь тебя от горя. Сегодня что-то произойдёт. Неприятное. Оно здесь, почти за твоей спиной. И я ничего не могу. С этим поделать. Всё только в твоих силах изменить. Когда придёт время — опомнись. И не держи на меня зла.

Ледяной Джек и впрямь оглядывается — по его спине ползёт огонь. Он бросается на пол, и расползается расстроенный дым. Ледяной Джек ищет посох — нет нигде. И кукол нет — ни фарфоровых, ни той самой, Хрустальной. Всё исчезло.

В Ледяного Джека вцепляются голодные солнечные лучи. По коже мурашками скачет противный женский смех. Таким беспомощным он пока ощущал себя лишь в далёких кошмарах — но теперь и наяву.

Ледяной Джек бежит к двери — и что-то сбивает с ног. Он видит, как из дыма выходит девушка с опаленными волосами и держит в руках его посох.

— Кто ты?! — вне себя, спрашивает Ледяной Джек.

— Я — Светлана, дочь солнца, — ухмыляется девушка. — И у меня к тебе важный разговор.

* * *

Пресловутое нутро Северянина, которое в своё время предсказало нападение Повелителя ночных кошмаров, не даёт ему покоя.

— Что-то не так… Что-то происходит ужасное! — говорит, меряя шагами комнату. — Всё, Песочник! Мы должны пойти за этим ослёнком, чтобы вбить в его непутёвую голову простую истину: ни в чём он не виноват. А Фея с Кроликом… Они как раздавали детям монетки за зубки, так пусть раздают, дёргать их не будем.

Песочник, не медля, кидается в открывшийся портал, а Северянина оставляет дома, тот едва успевает возмущённо закричать ему вслед.

Хранителя Снов встречает в магазине живых игрушек дым, что ест глаза. Песочник выискивает друга, «разметая» языки пламени лентой снов. И находит Ледяного Джека в углу комнаты. Он лежит без сознания, слабый, с опалившейся одеждой. Песочник вытаскивает из его сердца огня и озирается по сторонам: думает, кто враг.

Он замечает, что живые у огня язычки, он даже слышит, как они смеются.

— Самая малость осталась силы в Ледяном Джеке. Верни его на место — и он выживет. А нет — ни тебе друга не достанется, ни мне величия, — звучит дерзкий голос, как солнце степное слух обжигает.

Пафосные речи заставляют Хранителя Снов хмыкнуть: Светлана!

— Отойди от него, Песочный Человек. Не хочу губить тебя, уж больно ты милый и добрый. А Джек… такова его участь. Отойди, или сгоришь вместе с ним!

Песочник, улыбаясь, качает головой. В его сторону летит цветущей розой пламя — он встречает яростью сновидений. Огонь и сны соединяются, живой пыл засыпает — только дым и остаётся. Ещё одна роза от Светланы — и опять лишь дым на память. Другая — чернеет рука Песочника, но всё равно за ним верх. Третья роза мчится прямо к Ледяному Джеку, его Песочник оставил одного из-за схватки. Мало времени на раздумья — его он в песочный шар, как в щит, заключает.

Пламя гаснет.

— Зараза! — вскрикивает Светлана и ускользает неожиданно быстро для Песочника, обращаясь в солнечный зайчик.

Песочник кидает портал оземь, Ледяного Джека кладёт на облако снов и подталкивает в открывшуюся воронку. Когда они пропадают в портале, остаются лишь сгоревшие книги, разлитый сок и осколок фарфора.

* * *

Два самых старших Хранителя не верят своим глазам — Ледяной Джек не приходит в себя уже который час. Он вгоняет их в слёзы, в отчаяние. Северянин бегает туда-сюда, накрывает его одеялом, готовит какао и печенье, пытаясь отвлечься от дурных мыслей. Песочник всё колдует над ним, пытаясь понять, спит он — или с ним что гораздо похуже. Они обмениваются с Северянином не самыми весёлыми мыслями, когда в комнату врывается Пасхальный Кролик и влетает, словно ураган, Зубная Фея.

— Как это могло получиться? Это что, сделала какая-то избалованная дочка Солнца? — Пасхальный Кролик нервно стучит лапами по краю дивана, на котором лежит покалеченный друг. И зыркает на Северянина с Песочником со злостью, обидой: — А куклы, они что, просто стояли и смотрели? И вообще, почему вы нас не позвали, когда почуяли неладное? Почему вы вместе туда не пошли? Да и что за бред! Хранителя нельзя убить! Так ведь, Северянин?

— Нет-нет-нет, всё обойдётся, должно обойтись… — тихонько приговаривает Зубная Фея, гладя Ледяного Джека по голове. — Не нервничай, Кролик, он справится. Он устал, и всего-то. Ой! Ребята, глядите, он просыпается! Я же говорила, говорила!

Они, вздыхая с облегчением, собираются вокруг дивана. Ледяной Джек мотает головой, что-то бормочет под нос, как прямо его груди вырываются сны и заполоняют всё вокруг. Сны самые прекрасные — драконы, добрые львы, ходящие дома и улыбающиеся коты — они собираются во что-то единое. Песочник настороженно дотрагивается до песка и рассматривает на ладони. Когда Северянин спрашивает, что это происходит, он с самым разочарованным видом пожимает плечами.

Вдруг Ледяной Джек, всё ещё не размыкая век, сипло произносит:

— Эмма…

Хранители переглядываются, а Зубная Фея, единственная, кому он доверил историю про сестру, испуганно вскрикивает и, нервно махая крыльями, поджимает ноги.

Песочный туман рассеивается, и к Хранителям ступает девочка. Она здоровается с ними, со смущением накрывшись одеялом из сновидений, одной босой ногой наступает на вторую. Сквозь толпу обезумевших от увиденного Хранителей она глядит прямо на Ледяного Джека и робко произносит:

— Я пришла, потому что меня позвал брат.

А он открывает глаза, улыбается, как кот из его снов.

— Прекрасный сон… здравствуй.

И пока другие Хранители немыми словами, но самыми говорящими взглядами, смотрят на Песочника, Зубная Фея пытается взять себя в руки и говорит:

— Кажется, девочка обрадуется платью и туфелькам. Я… я пойду пока, а вы ребята… Ох. Потом поговорим.

И она улетает, пару раз врезавшись в колонны из-за того, что засмотрелась, как Ледяной Джек с сияющим лицом обнимает давно потерянную сестру из золотого песка.

* * *

Эмма чудесная. И к этому чуду он может притронуться, ощущая спокойствие, какое не охватывало никогда. Такого не бывало ни на Рождество, ни на Пасху, ни — да простит его Джейми — в тот день, когда дети поверили в него. Кажется, что всё, через что он прошёл — ради этого мгновения. Ради этого вечера, потухающего камина, неловкой тишины и объятий.

Но обнимая эту девочку, но подобравшись к чуду поближе, он вспоминает не самое приятное событие свой жизни.

Как тонет в ледяной воде.

Как слышит крик сестры и тщетно вырывается из тьмы.

Хранитель Веселья думает об этом — и лицо становится разочарованным, руки опускают девочку и висят, как верёвки. Девочка, сотканная из снов, песчаная и переливающаяся перламутровым блеском, стоит и терпеливо ожидает. В любимом платье из фантиков Зубной Феи и балетках. Хранительница Воспоминаний заплела девочке косички, и теперь она кажется Хранителю Веселья ещё младше, чем он привык её считать.

Он старается сделать весёлый вид, но получается не очень-то убедительно:

— Эмма… Ты уже подружилась с Хранителями? Вот умница. Тебе тут понравится, правда. Будем вместе помогать Песочнику раздавать сны. Да и всё у нас наладится. Как же иначе, правда?

Девочка отвечает, сжимая Песочника за руку:

— Да, я очень рада, что я тут, Джек. Спасибо, что думал обо мне — я даже из твоих снов стала настоящей! Теперь у нас всё будет хорошо. Я знаю все твои мечты, и мы их исполним, я обещаю.

Северянин натянуто улыбается и подталкивает девочку к Зубной Фее:

— Эмма, там, внизу, полно игрушек, Фея покажет тебе. Давай-давай, идите, милые, а мы тут пока… обсудим, как сегодня будем все вместе раздавать сны.

Зубная Фея покорно выводит девочку за двери, пока она удивляется её крыльям и перьям. Хранитель Веселья дёргается с места, будто у него забрали самое главное сокровище в его жизни, но Пасхальный Кролик преграждает путь и толкает его на диван.

— Джек, скажи-ка, где твой посох? — он проводит лапой по бумерангу, сдерживая раздражение. — Ты во что-то ввязался, опять?

— Кролик, я понятия не имею, о чём ты. Посох пропал, и я не знаю, что с ним. Песочник, ты же видел, что там за ерунда творилась, скажи ему!

Песочный человек немного медлит, но согласно кивает и переводит взгляд на Северянина. Он хмурит брови, держится за пояс и так глядит на Пасхального Кролика, словно так ему что-то говорит — что-то дурное и тревожное.

Ледяной Джек как бы невзначай зевает, когда все взгляды устремляются на него. Оттряхивает одежду от пепла, ворчит, что теперь придётся подыскивать что-то новенькое.

Пасхальный Кролик, получив немое согласие от Северянина, наклоняется к нему и произносит спокойно, глубоко вздыхая, но сжимая лапы:

— Тогда если всё это случайность, то почему ты почти не удивлён?

Ледяной Джек делает вид, что поперхнулся какао с печеньем.

— Я… удивлён-удивлён, просто я…

— Мне казалось, что мы все здесь друзья, — Пасхальный Кролик с разочарованием отводит от него глаза и отдаляется. — Жаль, что я ошибался. Хочешь — живи в одиночку, мне-то что.

И Пасхальный Кролик тихо закрывает за собой двери, ещё раз взглянув на Ледяного Джека — тот опускает голову, — и он грустно усмехается.

Ледяной Джек ставит поднос с угощениями на стол и, сгорбившись, обращается к Северянину и даже на него не смотрит:

— Всё так странно, да?

— Не знаю, что ты там задумал, что лучше откажись от этой идеи, пока не поздно. И не забывай, кто ты на самом деле, Хранитель Веселья. Ледяной Джек… или уже не ледяной? Ты понимаешь, что дети теперь будут без тебя? Кто тебя надоумил?

— Да о чём ты говоришь! Я… я… на меня напали, украли посох, и после этого вы все на меня набросились!

— Вспомни, приятель, ты имеешь дело с теми, что пробыл на свете уж тысячу лет точно. И пытаешься обмануть. Я очень надеюсь, что ты понимаешь, что делаешь. Мы ведь тебе доверились — будь добр, помни это.

И Северянин тоже уходит, даже не похлопав, как обычно, Ледяного Джека по плечу и не отпустив ни единой шутки.

Он не очень-то любит бывать один. Это напоминает ему о тех временах, когда его никто не видел и никто не слышал. И он как-то упрашивает Песочника остаться. Они гуляют по пустым коридорам, Хранитель Веселья говорит такую ерунду, о которой сейчас совсем не думает, притворяется весёлым. Таким, по которому нельзя сказать, что он хранит тайну.

Но когда они проходят мимо главного зала, огромный глобус в центре будто утягивает Ледяного Джека к себе. Он стоит, вцепившись в волосы, пока доверчиво мерцают огоньки детей, которые всем сердцем верят в Хранителей.

— А Северянин прав, Песочник, — упавшим голосом говорит он. Раскрывает перед Хранителем Снов ладонь, но ничего не происходит. — Ни снежинки не могу сделать… Какой уж я Ледяной Джек?..

Песочник похлопывает его по руке, по-доброму улыбается и маленькими шагами ведёт его прямо навстречу к Зубной Фее с Эммой. Хранительница Воспоминаний, отдавая девочку Хранителю Веселья, не говорит ему ни слова, только вздыхает с мучением и грустью.

* * *

Джеку — с этого дня просто Джеку — кажется, что прошлое на вкус, как варенье. Оно сладкое и пахнет летом. Это его любимое время года, он всегда скучает по теплу, солнцу и мягкому ветру.

А суровый северный ветер же отворяет ставни и врывается в комнату. Джеку становится ещё холоднее и страшнее за то, что радость окажется ложной и его мечта на самом деле не сбылась.

— А как это — «Хранитель»? Оберегаешь детей? — Эмма болтает ногами, рассматривая ледяные фигурки солдатиков.

Они — в мастерской Северянина. Хоть тут грязно, не убрано, ведь Северянин с некоторых пор совсем сюда не заходит, и пыльно, но почему-то всё равно уютно. Джеку это место всегда казалось волшебным — тут проблемы не клюют голову, сомнения не выкорчёвывают сердце.

Джек объясняет, пытаясь скрыть, как это ему тяжело после ссоры с друзьями.

— А… ты покажешь, как создаёшь снежинки? — жалостливо спрашивает Эмма, сведя ладони так, будто молится.

Джек грустно улыбается и опрокидывает голову. Сглотнув комок, он произносит:

— Не получится.

— Как нет? Ты что? — девочка обеспокоенно заглядывает в его бегающие глаза. — Что с тобой, Джек? Посмотри на меня. Посмотри на меня, пожалуйста!

Джек никогда бы не подумал, что слова могут съедаться на полпути из сердца. Но это и происходит с ним. Он пытается поделиться тем, что жутко мучает его, а выходит одно лишь смешное мычание. Джек сжимает ладонь Эммы и жмурится, словно пытаясь представить, что ужасная новость — сон.

— Иногда чудовища воруют то, что тебе дорого — хоть и прекрасно знают, что без этого жить тебе будет незачем, — и странно смотрит на Эмму. — Я больше не Ледяной Джек. Я обычный дух и детям помочь больше ничем не могу.

Эмма обнимает его и не сдерживает слёз. И ревёт так, будто рухнул весь её мир. Джеку становится стыдно за то, что он опять расстроил близкого ему человека.

— Да чего ты, всё отлично, — он обнимает её лицо и с доверием заглядывает в детские глаза: — Зато появился шанс отдохнуть от работы. Пока Северянин и Песочник, Кролик и Фея будут гулять на разных частях света, ну вот, как сейчас, мы будем разгадывать загадку Луноликого. А это супер. Тайны и так далее…

— А что значит «супер»? — смущённо спрашивает Эмма.

— Ну да, точно, — смеётся Джек. — Это значит — «чудесно». Тебе ещё придётся привыкнуть к современному языку. И, кажется, я знаю, как это ускорить. Знаешь… а пошли поможем Песочнику сны раздавать? Северянин, если к нему попроситься, и отказать может, всё строгого дядьку из себя строить пытается — да он вроде этой ночью за Фею зубки собирает. О, это я уже пробовал! Та ещё работёнка. Да и Песочник — классный парень, в общем, к нему и обратимся.

— Крутой парень — это означает «хороший»? Тогда идём! — смешинки Эммы проскакивают в душу Джека, в самый стержень, и ему становится легче. «Вот что значит — обрести себя! — думает он, ведя за руку сестрёнку на крышу. И рассказывает, рассказывает, рассказывает:

— …Вот так вот мы — Северянин, Песочник, Кролик и Фея и я на ледяном озере заставили Кромешника бояться. Собственные же страхи заключили его под землю. Он так и не справился с ними сам. Луноликий помог ему тогда, ведь мира без страха тоже быть не может. Не спрашивай меня, почему, не знаю, я сам тогда злился на Луноликого. Ведь Кромешник может вернуться, например, сейчас. Что-то он подозрительно тихий в последнее время. Поэтому нам надо хорошенько подумать, как поскорее вытащить из этой пелены Луноликого. Небо без него так темно и одиноко! Я думал, можно ведь всего-то попросить ветер разогнать тучи. Но… тогда все города и деревни улетят вместе с ними.

Сиреневый вечер опускается на землю, и открывают жёлтые пристальные глаза фонари. Почтальонам снов пора в путь.