Нам осталось меньше суток... (гет)

Страсть вымотала её вконец, но страх будущей утраты оказался сильнее. Она просто не могла, не имела морального права уснуть, иначе корила бы себя потом всю оставшуюся жизнь. Сидя у изголовья с поджатыми под себя ногами, Кейт на доли секунды забывалась зыбким, чутким сном, и стоило голове начать клониться, как она тут же вздрагивала, словно кто-то невидимый лупил её изнутри безжалостным кулаком. Внутренне перекрестясь, Кейт приложилась ухом к губам Касла. Даже во сне его дыхание не стало ровнее, грудь аритмично вздымалась, резкие короткие выдохи перемежались длинными и едва слышными.

Рик что-то пробормотал во сне, и тогда она вновь поцеловала его в губы, провела ладонью по плечу. Кожа была гладкая и прохладная, но это не было легкой свежестью после купания, в ощущениях чувствовался холод тоскливой и безнадежной поздней осени.

В испуге включив ночник, Беккет чуть не разревелась снова. Рик улыбался во сне, незатейливо подергивая бровями, хмурясь и складывая губы бантиком, словно невинное дитя. Его осунувшееся и постаревшее на несколько лет лицо вдруг на миг стало прежним, и ей снова захотелось увидеть его взгляд. Кейт прижалась ртом к его губам, чувствуя влажную горечь поцелуя. Рик зашевелился, но совсем не проснулся, лишь отчетливо пробормотал её имя, и Кейт вдруг накрыла волна внезапной радости, волнительная искра надежды, что, возможно, все ещё окончится благополучно. Однако это был жестокий самообман, бесплодная попытка всё вернуть. А что ещё ей оставалось делать?

Словно прочитав её мысли, Рик приоткрыл отяжелевшие веки.

— Это ты, Кейт?

— Я, — тихо ответила она. — Я с тобой, Касл.

Подняв руку, он запустил пальцы в её волосы, но движение было вялым, через силу.

— Это я буду с тобой,… всегда, — пробормотал он совсем неразборчиво, — чувствую сильную усталость, хочу спать.

Касл уронил руку на грудь, пальцы судорожно сжались и тут же распрямились, его ладонь медленно сползла по телу, безвольно упав на постель. Тело Рика приподнялось и почти сразу же вытянулось струной, из груди вырвался последний, едва слышный выдох. Дико вскрикнув, Кейт встряхнула его за плечи.

— Нет, Касл, не засыпай! — она приложила ухо к груди, пытаясь уловить живой ритм, потом вскочила на колени. Пытаясь запустить сердце, несколько раз ударила кулаком в грудь, ухом прикладываясь к ней после каждого удара. Касл не реагировал никак, руки безвольно болтались из стороны в сторону, как у тряпичной куклы, голова с приоткрытым ртом откинулась назад. Увы, всё было тщетно, внутри него поселилась вечная тишина, и Кейт смогла лишь услышать бьющую в висках кровь.

— Не-ет, Ка-асл!— простонала она, сознавая тщетность своих усилий.— Не-ет, Ка-асл!

Кейт сделала ещё несколько бесплодных попыток, а, осознав, что всё окончено бесповоротно, в бессилии накрыла его своим телом.

— Не-е-ет, Ка-а-асл! Не-е-ет, Ка-а-асл!

Ей всё время казалось, что она шепчет, на самом деле Кейт выла в полный голос, протяжно и страшно, словно одинокая волчица. Поняв, что ничто не приносит облегчения, Кейт опять села на колени сбоку от него и, сгребая в кулаки ткань простыни, в отчаянии замолотила по матрасу костяшками пальцев.

— А-а-а! Не-е-е-ет, Ка-а-а-асл! Не-е-е-ет, Ка-а-а-асл!

Вконец обессилев, осипшая и опустошенная, Кейт легла рядом и, положив голову на его грудь, некоторое время бессвязно что-то говорила. Напряжение немного спало, пришло искусственное спокойствие. Беккетт поцеловала Рика в неподвижные холодеющие губы и накрыла покрывалом его лицо. Потом поднялась с колен и, шатаясь от переполняющего ее горя, направилась в душ.

Ледяная вода принесла лишь временное облегчение. Кое-как вытерев тело, Кейт с трудом привела себя в порядок, оделась, глядя в зеркало, безразлично поправила галстук. Теперь её отражением стала безутешная, потерянная женщина в строгом костюме. Новая «старая» Кэтрин Беккет, которая уже никогда не будет той, как раньше. Вот и все, короткое женское счастье.

Она подошла к тумбочке у двери спальни и, не глядя на тело под покрывалом, сняла трубку внутреннего телефона.

Виланте ответил сразу же, будто бы никуда и не уходил.

— Слушаю.

— Мы попрощались, сэр.

— Хорошо, я понял. Ждите.

Положив трубку, Кейт отомкнула дверь и вышла в коридор. Хорошо, что комната отдыха находилась в дальней части здания, потому что говорить, а тем более видеть кого-то сейчас абсолютно не хотелось.

Пик эмоций схлынул, остались только тяжелая апатия и смертельная усталость во всём теле. Глаза закрывались сами, а мысли постоянно возвращались к нему. Беккет перебирала в памяти всё то, что их ранее связывало, начиная с самой первой встречи и заканчивая сегодняшним прощанием, стараясь выбрать самое позитивное, чтобы продержаться ещё немного. Сколько? Этого не знал никто, даже она сама. Единственное, что сейчас её хоть как-то поддерживало — призрачная, неосязаемая надежда, требующая времени.

Кейт прислонилась спиной к несущей колонне и, бессвязно шевеля губами, смотрела в пустоту перед собой, не видя ничего вокруг. Когда двое парамедиков с каталкой обратились к ней с каким-то вопросом, она лишь ткнула пальцем в сторону приоткрытой двери и побрела в сторону кофейного аппарата, стоявшего неподалеку.

Хорошо, что в опциях имелся латте. Кейт подхватила дымящийся стаканчик и сделала осторожный, придирчивый глоток. Напиток оказался обычным, безо всяких изысков, а она, насилуя мозг, пыталась представить себе, что пьёт кофе, сделанный его руками, но картинка не хотела складываться абсолютно. Помучившись, Кейт отправила так и не допитый стаканчик в урну, и тут легкий толчок в плечо вывел её из скорбного полузабытья.

— Эй, Беккет! Ты как?

Кейт узнала участливый голос Маккорд. Не поворачиваясь, безразлично обронила:

— Я в порядке. В полном порядке! — наперед зная, что ей не поверят.

— Хмм, а ты точно уверена? — с однозначным сомнением произнесла её напарница, но Кейт уже было всё равно, что о ней подумают или скажут. Когда Беккетт повернулась лицом к напарнице, Рейчел заметила в её глазах непонятный лихорадочный блеск.

— Да, я уверена! — твердо сказала Кейт, упрямо сведя брови. — Я надеялась и продолжаю надеяться!

* * *

И её надежда оправдалась несколькими днями позже, алыми полосками на белом пластике.