Венец из клевера и жёлудей (джен)

Как и обычно, в любое время суток здание Аврората кишело сотрудниками и посетителями — вольными или невольными, — как капля воды микробами. А к восьми, когда начиналась утренняя смена, здание и вовсе было переполнено. Дин, кивая по пути знакомцам и коллегам, не спешившим домой после ночной смены, деловито прорывался сквозь людской поток в лабораторию: именно там, неподалёку от рабочих кабинетов, скорее всего, уже была большая часть его друзей.

Так и оказалось — вся честная компания набилась в небольшую лабораторию, которую они некогда сами и оборудовали: как оказалось, для сотрудников Аврората возможность быстро провести анализ или сварить зелье была жизненно необходимой.

— Привет, засранцы, — весело оскалился Дин, заходя в помещение. В качестве ответа на приветствие в Дина полетел огрызок от яблока.

— Помог бы лучше, — спокойно сказал Гарри. — У нас тут опять чёрт знает что происходит.

Сам Гарри вместе с Роном и Деннисом окопался у микроскопа, который усовершенствовал для них мистер Уизли-старший.

— Что случилось? — уже серьёзнее спросил Дин, метнув огрызок обратно в обидчика (Симуса), который невозмутимо перенаправил летательный снаряд в мусорное ведро и показал Дину язык. Джинни, на момент отвлёкшись от котла с зельем, испепелила огрызкометателей взглядом и вновь устремила всё внимание на приготовление зелья.

На вопрос ответила Гермиона, которая вообще-то должна была быть в Хогвартсе, где она работала преподавателем Истории:

— В Англии появился злой гений. Помнишь несколько случаев смерти волшебников от неизвестного вируса? Так вот, этот вирус — дело рук вовсе не природы, а самых что ни на есть человеческих. Сегодня в районе пяти утра ребята это окончательно выяснили.

Гарри продолжил:

— Задержались как обычно на работе, надеялись точнее определить составляющие вируса, чтобы попытаться создать вакцину, а тут такое, — Гарри поманил Дина к микроскопу. — Ублюдок хитёр, как сам сатана. Видишь?

— Чёрт возьми! — вырвалось у Дина, заглянувшего в аппарат. Кому-то пришлось изрядно повозиться, чтобы создать подобное. — Как я понимаю, создание вакцины невозможно?

— Не скажу, чтобы совсем уж невозможно, но маловероятно. Займёт слишком много времени — у него займёт вдвое меньше, чтобы перебить нас всех, как мух, — угрюмо пробурчал Деннис. — Будем ловить эту сволочь прежде, чем он успеет начать. Те несколько случаев — это что-то сродни контрольного эксперимента перед масштабными действиями. Он проверял, на всех ли его изобретение действует одинаково. Джин пытается создать нейтрализатор, но пока что успехов нет. Также неизвестно, каков инкубационный период и как вирус попадает в человека. Примерно смогли выяснить только время от начала действия до смерти — около часа. Немного, но лучше, чем могло бы быть.

— Река времён течёт, и на место старым прелестям и кошмарам приходят новые, ещё более прекрасные и кошмарные, — неожиданно выдал в пространство Рон. — Это никогда не прекратится.

Остальные переглянулись, с трудом удержав беззлобные смешки: уж больно глубокомысленным было выражение лица Рона.

— Будем работать, — спокойно подытожил Симус.

— Будем, — нестройным хором подхватили все остальные.

На протяжении последнего месяца и правда было несколько непонятных смертей волшебников. В общей сложности погибло двенадцать человек, в их числе четверо детей. Тела находили в жутком состоянии: ощущение при взгляде на них было такое, будто на них наложили модернизированное заклятие Адского пламени, которое почти не поражало кожу, волосы, кости и ногти, но сильно поражало всё остальное. Все сосуды, вены и артерии — то, что от них осталось — были сильно обожжены, кровь свернулась, внутренние органы были частично разорваны изнутри — страшная смерть. Первые три недели все думали, что это какое-то темномагическое заклинание, которое некий псих бессистемно накладывал на мирных жителей, пока Джинни, которая повторно осматривала тела погибших, не догадалась взять у них анализ крови и тканей. Который показал, что смерти — это результат действия вируса, который заставляет магическое ядро каждого волшебника разлагать и сжигать само себя. И теперь выяснилось, что вирус был специально создан человеком. Это, откровенно говоря, пугало.

Дин перевёл тему:

— А почему ты не в Хогвартсе, Гермиона?

— У меня сегодня с утра нет занятий, я решила пока что побыть у вас — возможно, смогу чем-то помочь. В десять отправлюсь камином в Хогвартс. Заодно проконсультируюсь у Невилла — может быть, он сможет что-то подсказать насчёт вируса. Ну, и ещё я надеюсь, что к нам сюда заглянет Луна — няня Роуз попросила выходной по семейным обстоятельствам и мне не с кем оставить дочь, так что я очень надеюсь, что Луна согласится присмотреть за ней сегодня.

Дин обратил внимание на незамеченную им до этого переносную детскую кроватку, в которой окружённая чарами Тишины спала Роуз.

— Я тоже уверен, что Луна нас почтит своим явлением, — улыбнулся Дин. — Кстати, вы все тоже получили её послания?

Присутствующие, заулыбавшись, кивнули. Джинни между делом заметила:

— Думаю, её приезд очень кстати. Что-то мне подсказывает, что добытый командой исследователей и авроров материал очень нам поможет. Как и сама Луна. Не говоря уже о том, что все мы очень по ней соскучились.

— Что правда, то правда. А касаемо материалов — всё может быть, — делая какие-то заметки на листе пергамента, произнёс Гарри. Он пролеветировал Дину пухлую папку с документами. — Здесь все обновлённые данные, которые есть на данный момент. Займись пока ими, возможно, заметишь что-то, что мы пропустили.

Дин принял папку, и на некоторое время все притихли, занимаясь каждый своей частью работы.

А к девяти Луна в самом деле почтила ребят своим «явлением», заодно заразив своим неиссякаемым энтузиазмом.

К десяти часам работа мало продвинулась, но зато физиономии у «трудящихся» были уже не такие постные. На просьбу Гермионы присмотреть за дочкой Луна с радостью согласилась — повозиться с малышами она любила, в отличие от того же Рона, который в первый год жизни Роуз смотрел в сторону колыбельки со священным ужасом и максимум, на что мог решиться, — это ошарашено всматриваться в лицо дочери, пока она спала. Сейчас, ко второму году её жизни, он, наконец, осознал прибавление в семействе и стал активно помогать Гермионе в кормлении, купании и убаюкивании — от остального, менее приятного и более дурнопахнущего, он оперативно сбегал с извиняющимся взглядом. Гермиона на это только усмехалась и беззлобно поддевала мужа, который не отличался большим терпением.

Мистер Уизли-старший, узнав о «капитуляции» младшего сына в решении небольших проблем младенцев «не для брезгливых», добродушно посмеялся и сказал, что всё приходит со временем. Но ещё раз внимательно посмотрев на лицо Рона, с лукавыми искорками в глазах добавил: «Или не приходит».

У Гарри, по рассказам Джинни, таких проблем с сыном не возникло — от начала схваток до появления ребенка на свет Гарри находился рядом с супругой, и Джинни это очень ценила: она до сих пор помнила его абсолютно белое лицо с капельками пота. В дальнейшем Гарри заботился о нуждах новорождённого наравне с Джинни.

Гермиона, прежде чем передать дочь Луне и умчаться в Хогвартс, сделала Роуз, которая попросилась гулять, «материнское внушение»: в сугробы не лезть, сосульки в рот не брать и снег тоже не есть. Судя по невинно улыбающейся мордашке Роуз, она планировала, едва оказавшись на улице, незамедлительно приступить к нарушению всех возможных «не». Но Луна пообещала удержать её в рамках разумного. Страдальчески-обречённо посмотрев на дочь, Гермиона переглянулась с Роном: невинная улыбка не обманула ни родителей, ни вообще никого из тех, кто это наблюдал. Но, тем не менее, Гермиона отправилась преподавать, Луна вместе с Роуз — гулять, Симуса, Денниса и Гарри Джинни выгнала отсыпаться после ночной смены, а сама вместе с Роном и Дином осталась работать.