Вернуть дар (джен)

Королева Лили с самого утра была не в духе. Джеймс списал это ее состояние на недавний стресс из-за угрозы, нависшей над их Гарри. Она ела очень медленно и постоянно задумчиво смотрела то на сына, то в стрельчатые окна столовой. Гарри же напротив, был гораздо веселее обычного, улыбался и шутил с отцом на отвлеченные темы.

— Что-то случилось, милая? — спросил Джеймс, больше не в силах лицезреть грусть в глазах своей королевы.

— Северуса нигде нет, — обеспокоенно ответила она.

— Да что с ним станется! — почти в один голос отмахнулись отец и сын.

Лили опустила плечи, но больше ничего не сказала. Ее благодарность мрачному Северусу была безграничной, а он исчез именно тогда, когда был особенно важен королевской семье. Разумеется, о его врожденном даре она знала, как не знать? Иначе она бы не помогала ему с такой горячностью пробиваться ко двору.

В юности он был добрым и скромным мальчиком, и только годы его озлобили. Лили понимала, что все беды Северуса от его одиночества и злости, но он ее не слушал и всегда все делал по-своему. Скорее всего, именно этот внутренний дерзкий огонь и привлекал ее в Северусе.

Королева Лили поставила на стол свой кубок и покинула помещение, спускаясь в сад. Ей нужно было подумать о том, где искать нового, — но лучше все-таки старого — знахаря. Если Северус покинул королевство, то это, скорее всего, не минутная прихоть, а какая-то загадочная необходимость, так что надеяться на его возвращение не приходилось. И все же ее не оставляли вопросы, почему Северус так поступил, почему он оставил их, зачем ушел?..

* * *

Северус Снейп и сам бы с удовольствием спросил у кого-нибудь, чего ради он сбежал из единственного дома, о чем он думал и что теперь делать. Паломничество — это, конечно, хорошо, но только в том случае, когда ты уверен, что за прибрежным валуном растет корень Нирна, а не камышовая трава. У Снейпа, конечно же, такой уверенности не было. Вдобавок ко всем мнимым несчастьям над ним вполне реально нависала угроза голодной и холодной одинокой смерти. В общем, одиночество всегда так или иначе присутствовало в его жизни, но вот невозможность позаботиться о самом себе посредством утраты необходимых навыков буквально осязаемо давила на плечи.

Что было за душой у Северуса Снейпа? Сорок лет от роду, резкий язык и дикий нрав. Еще лодка, плащ и три неполных мешочка золотых. Чего не было у Северуса Снейпа? У него не было семьи, счастья, сил, умений, знаний и магии. Последнее огорчало особенно сильно: Снейп не чувствовал ни одного магического потока, не видел магических частиц в воздухе и не мог целенаправленно найти место силы. В общем, смерть была бы куда как милосерднее.

Можно было, кончено, немедленно умертвить себя или остаться на содержании в Гриффиндоре, но первое огорчило бы прекрасную королеву Лили, а второе не смогла бы стерпеть страшная гордость Снейпа. И вот он плыл неизвестно куда, не зная, на что надеяться.

* * *

Его путешествие не продлилось долго: сменяющие друг друга похожие картины скал, деревьев, полей и цветов осточертели Снейпу уже на шестой день, непривычные к долгому сидению на одном месте мышцы ныли, но больше всего злила бесконечная вода, невозмутимая, глухая к его страданиям. Он прибился к особенно низкому берегу и втащил свою лодчонку в траву. Отдышавшись и осмотревшись, Снейп застонал. Он предполагал, что проплывал в опасной близости от королевства Слизерин, но надеялся, что прибьется все-таки к дикой местности.

Как это часто бывает в жизни Северуса Снейпа, прямо за зарослями и береговыми кустарниками, видимо, находилось на отдыхе королевское войско или походный отряд. По крайней мере, зеленые с серебром знамена были видны с берега гораздо лучше, чем с воды, и говорили они о принадлежности к определенному королевству лучше, чем что-либо. Тихо выругавшись, Снейп сел возле своей лодки и впервые в жизни пожалел, что был магом, а не воином. Оружие у него, конечно, было, но доспехи его слабому телу были бы очень кстати.

— Да точно тебе говорю, я что-то слышал! — вдруг раздался зычный бас невдалеке от укрытия Снейпа.

Он затаил дыхание и немедленно завел руку в голенище сапога, где у него всегда был кинжал.

— Это водяные крысы или какие-нибудь крабы, — лениво протянул другой голос, однако, раздавшийся еще ближе.

Кусты раздвинулись, и Снейп увидел двух чем-то похожих друг на друга молодых солдат: рослых, с выдающимися животами и отвратительными лицами. Несмотря на их облик, Снейп уже прикинул, что верещать они будут знатно, а за убийство на чужой территории могут казнить не только его, но и порвать пакт о ненападении с Гриффиндором. Этого он допустить не мог, поэтому его пустые руки обхватили острые колени, и он стал ждать.

Несколько мгновений его, видимо, оценивали, а потом-таки раздался ужасный крик:

— Шпион, шпион! Здесь гриффиндорский шпион!

Снейп обалдел от такой классификации. У него на лбу вроде не было клейма, что он из Гриффиндора, но на верещание тут же собрался добрый десяток солдат, а во главе у них встал тонкий юноша, не старше Гарри. Двое рослых детин немедля скрутили слабые руки Снейпа и заставили тело в целом согнуться перед этим светловолосым человеком. Значит, он у них главный.

— Кто ты и по какому праву нарушаешь государственные границы без разрешения его королевского величества Люциуса Абраксаса Малфоя?

Снейп что-то неразборчиво промычал и его встряхнули, поднимая с земли.

— Отвечай! — юноша приблизился к нему и впился в лицо злыми водянистыми глазами.

— Я не шпион, — тихо, но уверенно начал Снейп, — его величеству Джеймсу Флимонту Поттеру не известно, где я и по каким причинам.

— Вот как? — зло спросил его собеседник, сверкая глазами.

Снейп криво ухмыльнулся, предполагая, что перед ним принц этого государства, и этот принц ему совсем не нравился. Озлобленный, истеричный, слабый. Ну хоть людей читать по глазам он не разучился, уже хлеб.

— Отлично, — наконец, выдал тот, — вяжите его, пусть отец с ним разбирается.