Пьяное солнце (гет)

На следующее утро, чмокнув Гарри в лохматую макушку и вызвав у того стон боли, Гермиона собралась с духом и аппарировала по пришедшим вчера с ответным письмом, координатам. И очутилась перед причудливыми воротами с вензелями в виде буквы «М». В воротах, к ее большому удивлению, ее встречал сам Малфой.

— Малфой, — коротко кивнула Гермиона.

— Грейнджер, — слегка склонил голову он, — Или мне нужно называть тебя миссис Блэк? — опять этот вопросительный взгляд беспощадных, как раскаленное небо, глаз.

Она отпрянула от неожиданности, но Драко крепко ухватил ее под локоть.

— Это ты просила о встрече… Гермиона, — пауза — Я лишь, как вежливый и воспитанный хозяин дома интересуюсь, как мне нужно обращаться к почетной гостье.

— Раньше в этом доме ко мне обращались лишь одним словом, — девушка потерла левую руку, унимая дрожь, и зло глядя на парня.

Пальцы Малфоя крепче сжали ее предплечье.

— Мне жаль… Гермиона, — неожиданно тихо прошептал он, — прости, если обидел тебя…

Ну что же ты молчишь, не поднимая глаз.

Мимо нас...

Гермиона посмотрела на Драко долгим взглядом и высвободила руку. «Грейнджер, я только Грейнджер» — и направилась к поместью. А он догнал ее за пару длинных шагов и завязал светскую беседу: «а ты знаешь, что Мак-Миллан работает у Олливандера? Говорят, старик совсем плох», «я тут встретил Лавгуд в Мунго, она, оказывается, решила стать целителем и специализироваться на душевных расстройствах, вот так история!», «мать Блейза оправдали и тот на радостях решил жениться на Паркинсон… Мадам Забини всерьез рассматривает возможность возвращения в Азкабан…». Гермиона расслабилась и позволила медленно течь светской болтовне Малфоя, замечая изредка его косые странные взгляды и лениво удивляясь его странной разговорчивости. Драко немного опередил ее и открыл перед ней парадную дверь Мэнора. «Входи»…

Она замерла, собираясь с духом.

— Не вспоминай прошлое. Не оглядывайся назад, — тихий голос и разрывающий мысли взгляд — прошлое ушло. Оно там — за закатом…

Мимо нас, мимо нас, люди и птицы.

Они летят чтоб всё-таки разбиться.

Убей меня потом, но только не сейчас.

Сейчас...

Длинные тонкие пальцы внезапно переплелись с её и, сжав, потянули за собой. Гермиона последовала за Драко, который вскоре остановился перед той самой гостиной.

— Мать ждет.

Она опять замерла.

— Я не могу…

— Ты сама просила о встрече. Это место — ее условие.

Гермиона опять вздрогнула. А Малфой продолжал:

— Если тебе от этого легче, то мне в принципе страшно находится в Мэноре, — тихой шепот, — я за каждым углом, в каждой комнате слышу Его Круцио… — опять безнадежный шепот и его ладонь, крепко сжимающая ее руку.

— Зачем? Почему вы не можете переехать?

— Это условие матери. Она называет это терапией. Моя мать все-таки Блэк, а они не бегут от своих страхов.

— Условие? — Гермиона не могла понять юношу. Малфой поднял голову:

— Когда я перестану кричать во сне. Когда огонь перестанет взрываться болью в моей руке… Тогда и только тогда я смогу переехать куда захочу. Однако, это неважно, — вновь этот прохладный и отстраненный тон, — Ты идешь, Грейнджер? Давай. Ради твоего золотого мальчика, — кривая ухмылка.

Я помню всё, и всё забыл.

Каким я стал, каким я был…

Гермиона вновь отпустила его руку и, не глядя больше в его сторону, распахнула дверь.

— Миссис Малфой.

— Мисс Грейнджер, — равнодушный тон с вопросительными нотками.

— Именно. Миссис Малфой, у меня к вам есть одна просьба…

— Драко, сын, подожди нашу гостью в саду…

Через час бледная Грейнджер нашла Драко в саду и, тихо попрощавшись, покинула Мэнор, сказав лишь напоследок: «Я сделала это для себя. Слышишь, Малфой, для себя. Твоя мать кое в чем права…»

Драко долго смотрел вслед хрупкой фигурке, растворяющейся в палящих лучах солнца.