Проклятый Курс. Год первый. Клаббертовы предупреждения (джен)

Разбудила меня вездесущая Эмилия Уоррингтон за час до завтрака, чтобы я успела всё в девичьем крыле рассмотреть. Вообще помещения тут были довольно большие: на каждый курс две комнаты. Кабинеты для выполнения домашних заданий были общими, но девочки, понятно, спали отдельно от мальчиков. Эмилия рассказала мне секрет ограничительных чар на наших спальнях — парень мог зайти туда, только если девушка сама проведёт его. Это, конечно, не афишировалось, но все знали об этом интересном эффекте. Впрочем, Эмилия уточнила, что мне это ещё года четыре точно не понадобится.

Меня отправили умываться и одеваться, и, проделав все эти манипуляции, я спустилась вниз, в гостиную. Там меня уже ждал Алекс.

— Как спалось на новом месте? — с ухмылкой спросил он. Я всегда с трудом поднималась по утрам, Нотт же был жаворонком и постоянно шутил по этому поводу.

— Спасибо, неплохо, — буркнула я, и в сопровождении Фредерика мы отправились в Большой зал.

Зайдя туда, я вновь поразилась (неприятно) столу Гриффиндора. Не говоря о качестве пищи, я увидела то, на что вчера не обратила внимания: КАК они ели. Половина ещё и разговаривала во время еды, не говоря о соблюдении элементарных правил приличия. Особенно меня впечатлил рыжий старшекурсник, откусывающий одновременно от двух куриных ножек, и умудрявшийся при этом спорить со знакомой мне старостой.

Сев за свой стол, я осуждающе посмотрела на Алекса: мой друг, приземлившись рядом со мной, положил себе на тарелку яичницу с ветчиной.

— Нет, Алекс, я понимаю, завтрак, но как же сложные углеводы? Каша? — у меня самой на тарелке лежала овсянка с бананом и бутерброд из красной рыбы. Рядом с тарелкой и у меня, и у Алекса стояли стаканы с апельсиновым соком, единственной альтернативой которому оставался тыквенный — а большей гадости и придумать нельзя!

— Сложные углеводы? — ухмыльнулся тот. — Легко!

Он быстро соорудил себе бутерброд с индейкой. Я показательно тяжело вздохнула, и, всё-таки чуть улыбнувшись, принялась за еду.

— Возьмите расписания, ребята, — к нам опять подошёл Фредерик Треверс, — сегодня у вас первым уроком Зелья, так что вас заберёт декан. Сидите за столом, он к вам подойдёт и проводит до кабинета, хорошо?

Мы кивнули, и раздражённый староста ушёл раздавать расписания опоздавшим.

— Ничего себе у нас расписание в первый же день! — воскликнул Алекс, глянув на бумажку, выданную Фредериком. — Ты видишь? Сегодня Зелья, Травология, а после обеда Полёты!

Я тоже с удивлением посмотрела на свой экземпляр:

— Так, получается, среда — один из самых загруженных деней? Ничего себе новость, — я и вправду была не слишком рада, что второе сентября в этом году выпало на среду. Алекс тем временем продолжал рассуждать на тему расписания:

— Вот смотри: завтра у нас Заклинания, снова Зелья и ЗОТИ после обеда. В пятницу… О, смотри! — Историю магии МакГонагалл первым уроком поставила! Хоть выспимся… А ещё Трансфигурация и Заклинания — в один день, представляешь? — я кивнула — мол, прекрасно представляю, даже вижу, и вообще так орать незачем, — в понедельник опять История магии, Трансфигурация… И всё. А во вторник вообще лафа — ЗОТИ, окно, Травология после обеда и Астрономия ночью.

Увлечённо слушавшая наш диалог Саласия Роули подошла к нам, положила руку Алексу на плечо и сказала с улыбкой:

— Да не переживайте, ребята. Первые уроки всегда ознакомительные, да ещё и мистер Малфой ведёт у вас первый урок… Я уверенна, вы будете впечатлены, — сказала она, потрепала меня по волосам и ушла в сторону выхода.

Мы ещё немного потрепались на тему расписания, и к нам подошёл наш декан — человек, которого я прекрасно знала, однокурсник брата Алекса, Пожиратель, отпущенный по воле Гарри Поттера и просто совершенно замечательный человек — Драко Малфой.

— Здравствуйте, дети, — не смотря на то, что ему было (подумать только!) всего восемнадцать, выглядел он на двадцать с небольшим. Может быть, его старил шрам, пересекающий левую половину лица от брови до подбородка, а может быть — слишком взрослые глаза, наполненные болью.

Я невольно сравнила Драко с этой Грейнджер — та была счастливей. Несмотря на то, что их скитание по лесам во время последнего года Второй Магической преподносилось как сверхчеловеческий подвиг, вот она, за гриффиндорским столом — смеётся, радуется, совершенно забыв о прошлом. А прошло-то всего ничего. Глядя на Драко, можно сказать одно: для него ещё ничего не закончено. Постоянные таскания по судам, конфискация имущества… Наверняка запрет на сильную магию, запрет на трансгрессию, да мало ли что ещё… Драко, тем не менее, выглядел гораздо более живым, нежели все его счастливые одногодки — по крайней мере, он не притворялся, не прятал скорбь за весёлой улыбкой.

Лицо Малфоя освещалось слабым подобием на счастье только когда он видел свою невесту — симпатичная семекурсница Слизерина, Панси Паркинсон, была очень приятной девушкой, и мы с Алексом уже даже получили приглашение на их свадьбу — на зимних каникулах.

— Ребята, извините, что я вчера не подошёл в гостиную на инструктаж, но меня срочно вызвала профессор МакГонагалл. Вам всё показали? — мы энергично закивали. — Ну и отлично. Если будут какие-то проблемы, всегда можете обратиться к нашим старостам: мистера Треверса и мисс Уоррингтон вы наверняка уже знаете, старосты шестого курса, — профессор указал рукой на сидевших чуть ближе к преподавательскому столу парня и девушку, — мисс Кэрроу и мистер Гамп, а староста седьмого — мисс Паркинсон. И, конечно же, с любой просьбой и проблемой вы можете обращаться ко мне.

Мы серьёзно кивнули — вопрос был не праздный — и встали из-за стола, готовые последовать в кабинет Зелий.

— Тогда мы должны забрать ещё подопечных мистера МакКоя и мисс Уэллс, а также мистера Гленна и мисс Брайант. Мистер Криви и мисс Болдуин посчитали, что им не нужна моя помощь, — чуть усмехнулся Драко, — да, и ещё одно. Я понимаю, что мы с вами давно знакомы, и вам сложно воспринимать меня как обычного профессора, но, пожалуйста, на людях называйте меня профессор Малфой, хорошо?

— Вы считаете нас за идиотов, профессор Малфой? — передразнил его Алекс.

Драко только чуть дёрнул уголком губ, обозначая усмешку, и прошёл к столу Хаффлпаффа, забирая там первокурсников: спокойных Мари и Апполин и нервничающего Гарольда. От стола Рейвенкло к нам направились, подталкиваемые своими старостами, Хелен, Пауль и Ива. Мы поздоровались, и в течение всего пути до подземелий обменивались мнением на счёт местной кухни, спален и прочего; я отметила, что нужно бы поподробнее изучить вход в башню Рейвенкло — слишком уж он необычен.

Когда мы подошли к кабинету, Драко попросил подождать немного, пока он подготовит всё для урока, и первокурсники трёх факультетов остались стоять перед закрытыми дверями. Впрочем, нас это нисколько не смущало — ребята продолжали переговариваться, то и дело в коридоре звучал детский смех.

За пару минут до начала пары подошли гриффиндорцы — все, как на подбор, взъерошенные и злющие. Оказывается, их староста, Деннис Криви, умудрился потеряться в подземельях, и они добрых десять минут плутали в трёх соснах, пока не встретили Ральфа Хенсли — пятикурсника Слизерина, направлявшегося в сторону слизеринской гостиной. Он, конечно, посмеялся над знатно опозорившимся гриффиндорцем, но всё же проводил первокурсников до кабинета.

Эту историю, посмеиваясь, рассказал сам Ральф, пока насупившиеся гриффиндорцы стояли в отдалении. Но тут зазвонил колокол, извещающий о том, что до начала урока осталось две минуты, и Хенсли умчался в неизвестном направлении с криком: «Ох чёрт, я же к Флитвику опаздываю!»

Тут открылась дверь, и Драко впустил первокурсников в кабинет. Мы с Алексом тут же облюбовали себе место на первой парте в центральном ряду, прямо напротив стола профессора. Прямо за нами уселся Пауль, весьма осмотрительно тянущий за руку Иву — девушка явно варила зелья лучше всех присутствующих, может, исключая профессора, и заручиться её поддержкой на уроках было бы очень полезно.

Остальные тоже расселись, причём гриффиндорцы — магглокровка Дин, Мэри и Лия оказались на галёрке, втроём за одной большой партой.

Драко, как я и думала, начал урок с переклички. Совершенно спокойно, безо всяких эмоций, он осматривал всех учеников, будто сканируя их, запоминая, откладывая в памяти.

После он резко встал, оправил мантию и обратился к классу:

— Я не буду говорить, что рад вашему поступлению сюда. Большинство из вас ничему не научится на моих уроках — многие просто неспособны понять столь сложную и точную науку, как Зельеварение. Уверяю, немногие выберут этот предмет профильным, но тех, кто выберет… Тех же я обещаю научить, как разлить по кубкам известность, как сварить триумф, как создать любовь и даже закупорить смерть, — Драко оглядел класс, и, видимо, довольный произведённым эффектом, сел за стол. Он взял список учеников в руки и мы с Алексом переглянулись. Кажется, мы поняли, что будет дальше — экзекуция виновных.

— А сейчас проверим, похож ли этот класс на то посмешище, с которым мне довелось учиться. Мистер… МакГрегор! Вы соизволили хотя бы открыть учебник? — мальчик испуганно помотал головой. — Что ж, иного я и не ожидал… Но, возможно, ваша соседка скажет нам что-нибудь дельное? Мисс Брантон, для чего используются перья болтрушайки?

Вопрос элементарнейший, ответ на него — во вступлении, и я жду, что даже такая недалёкая девочка будет знать его… Но нет, она мотает головой.

— Что ж, в таком случае, мисс Чанг, не хотите ли вы помочь подруге?

— Извините, сер, я не знаю, — шепчет девочка куда-то в парту.

— Отлично, — продолжает Драко, — может, хоть кто-нибудь соизволил прочитать учебник? Не тяните руку, мисс Бут, я знаю, что вы знаете. Прямо сейчас меня интересуют ваши однокурсники, не добившиеся таких больших успехов в чтении. Мисс Уайт, знаете ли вы, где используются замороженные яйца огневицы? Нет? Мистер Флитвик, возможно, вы поведайте нам, для чего используется слизь флоббер-червя?

— Для… для загущения зелий, кажется… — пробормотал Гарольд, а Драко почти что неслышно облегчённо вздохнул.

— Верно, мистер Флитвик, два балла Хаффлпаффу. Что насчёт перьев болтрушайки, мисс Делакур?

Апполин говорила так, будто бы выучила учебник наизусть (возможно, впрочем, что так оно и было…):

— Перья болтрушайки используются при изготовлении сыворотки правды и различных эликсиров памяти.

— Это правильный ответ, садитесь, мисс Делакур, пять баллов Хаффлпаффу. Мистер Нотт, что вы можете сказать?

— Вообще? — поинтересовался Алекс. — Ну, основатели Хогвартса…

Класс прыснул, Драко, правда, даже не улыбнулся, но я видела, как и в его глазах пляшут несмелые смешинки.

— Не настолько подробно, мистер Нотт. Мой вопрос касался всего лишь замороженных яиц огневицы.

— Ну, они используются в различных приворотных зельях…

— Это всё? — переспросил Драко после того, как Алекс замолчал. — Ну хорошо, садитесь, два балла Слизерину. Кто-нибудь хочет дополнить? Мисс Бут?

— Также яйца огневицы можно съесть целиком как средство от малярии. Они очень редкие, и потому высоко ценятся.

— Верно, мисс Бут, пять баллов Хаффлпаффу. Я решительно не понимаю, почему никто не записывает! На этом уроке мы изучим азы техники безопасности, так что приготовьтесь и достаньте пергамент большего размера, нежели обычный…

* * *

Вышли с Зельеварения мы с радостью — по-моему, Драко чересчур перегрузил нас информацией (для первого дня-то!). У кабинета нас уже ждал Жан-Марк Фобер — мечтательный француз-третьекурсник. Увидев, что мы с Алексом первыми выходим из кабинета, он очень обрадовался и сказал, что ему велено прихватить ещё и рейвенкловских первокурсников — довести до холла перед Большим залом. Там их должна была перехватить какая-то Кристин Спенсер. Не став углубляться, мы быстро дошли до нашей гостиной, и, отправив нас переодеваться на Травологию, Жан-Марк повёл Иву, Хелен и Пауля в сторону выхода из подземелий.

Зайдя в спальню, я обнаружила, что вчера так и не разобрала вещи — чем с энтузиазмом и занялась, и увлеклась до такой степени, что Эмилия, заглянувшая в комнату и попросившая поторопиться, стала для меня полной неожиданностью. Оказывается, я целую пару разбирала свой сундук и даже этого не заметила!

Накинув мантию потеплее и захватив перчатки, я спустилась в гостиную, где меня уже ждали Алекс и Джесси Милн, второкурсница, которой поручили проводить нас до теплиц. У выхода из замка мы увидели гриффиндорцев в сопровождении того самого рыжего парня, который не умеет вести себя за столом.

— Это Рон Уизли, — объяснила мне Джесси, — кавалер Ордена Мерлина первой степени! Он сейчас у гриффов герой, хотя, бьюсь об заклад, если бы Поттер остался доучиваться, на Уизела даже и не посмотрели бы. А так, похоже, он подхватил звёздную болезнь… — Милн поморщилась, бесцеремонно схватила нас за руки и потащила вперёд, — у меня, вообще-то, следующий урок у директрисы — она, конечно, не зверь, но в двадцатку баллов опоздание мне влетит, так что пошевеливайтесь!

На уроке у профессора Спраут не было ничего интересного — она ознакомила нас с учебником, техникой безопасности и в завершении, минут за десять до конца занятия, попросила рассказать о своём любимом магической растении. На лице Мари явно читалась растерянность — она обожала Травологию, и выбрать что-то одно для неё было немыслимой задачей.

После пятиминутного монолога Алекса, который описывал Чавкающую капусту, поплохело, по-моему, даже профессору Стебль, что уж говорить об учениках, с их-то чувствительной душевной организацией! Так что Нотта она тормознула, приплюсовав, правда, целых пятнадцать баллов за знание материала пятого курса.

После вдохновенной фразы Апполин: «Я хочу рассказать вам о Жгучей антеннице!» мадам Стебль побледнела ещё больше и предложила рассказать о чём-нибудь более… Мирном. Впрочем, баллы Апполин она всё-таки начислила — пусть и только пять.

За мой действительно мирный рассказ о жаброслях мне дали двадцать баллов, и на этом урок закончился. Стебль, добрая душа, даже домашней работы не задала.

У теплиц переминался с ноги на ногу Шон Флинт — пусть он и был третьекурсником, но роста был здорового, а ширина плеч… Впрочем, его даже в какой-то степени романтический образ портило только одно — речь.

— Ну чё, мальки, бегом на обед, жрать хочу — умираю! — громогласно провозгласил Флинт и поманил пальцем хаффлпаффцев. — И вы идите, провожу уж до зала-то! Быстрее только!

Пообедали мы буквально за двадцать минут, и, вместе с Трейси Дэвис, печальной семикурсницей, спустились в гостиную. У нас была важная цель — написать домой.

Дорогая мама!

Спешу тебя обрадовать — меня распределили на Слизерин! Не знаю, хотела ли ты, чтобы я пошла по твоим стопам — но ты же понимаешь, что для меня Хаффлпафф — не вариант. Все люди вокруг очень приветливые, и пока что мне не довелось столкнуться с той дискриминацией, о которой нас предупреждали старосты. Знаешь, первокурсников на факультете всего двое — я и Алекс Нотт, но мы подружились с двумя очень интересными рейвенкловцами: Ивой Забини и Паулем… Я не помню его фамилию, какая-то сложная, двойная и испанская, но он тоже чистокровный. Пока что прошло только два урока — Зельеварение и Травология. Я в восторге от Драко Малфоя — ты же знала, что он наш новый декан? Он действительно потрясающий. Вот профессор Стебль меня как-то не впечатлила, но, думаю, дело своё она хорошо знает.

В общем, у меня всё хорошо, как вы там? Как Минни? Не грустит? Съездите в Нотт-холл на выходные — там Иветта тоже скучает, а они с Минни, по-моему, одногодки. Ну, по крайней мере, где-то близко.

Как дед? Когда ты пойдёшь к нему в следующий раз? Передай, что я никогда не посрамлю семейную честь… А ещё скажи, что я очень его люблю.

Передавай отцу привет — но он говорил, что на неделе заглянет с проверкой в школу лично, так что, думаю, этого не понадобится. Но ты всё же скажи, чтобы он не так погребал себя в бумагах — отдыхать тоже нужно.

Обещаю, что напишу ещё в пятницу, а пока мне нужно собираться — у нас сейчас полёты.

До встречи,

Юна.

Запечатав письмо, я позвала Зару и отдала ей послание, наказав передать моей матери лично в руки.

В это время почти все уже вернулись с обеда, так что в гостиной было не протолкнуться, чем и воспользовался Алекс, утащив меня на улицу, благо Саласия Роули направлялась в ту же сторону и согласилась нас проводить. Мы сразу же оделись, как для урока полётов, и Саласия указала нам направление, в котором находилось тренировочное поле, уверив, что дорога прямая и мы не заблудимся. Мы поверили на слово и отпустили девушку на все четыре стороны, чем она не преминула воспользоваться.

Где-то через полчаса мы услышали замковый колокол, извещающий о том, что до начала занятия осталось две минуты. Мы поспешили прибиться к группе хаффлпаффцев, возглавляемой их старостой, МакКоем (пусть он и был чистокровным, имя я не могла вспомнить, хоть убей!), и пройти до поля.

Урок полётов ничего особенного собой не представлял — первый час мадам Хуч рассказывала нам — вот сюрприз! — о технике безопасности. Потом она позволила нам сесть на мётлы и немного полетать — не выше семи футов и под её личным контролем! Наверное, дело в том, что нужно очень постараться, чтобы убиться с такой высоты….

День вымотал до предела, и мы с Алексом после ужина, не сговариваясь, ушли в спальни, тихо пожелав друг другу спокойной ночи. Немного почитав перед сном и выпив тёплого молока, я отключилась.

(прим. автора — сцена первого урока Зельеварения не случайно так похожа на первоисточник, не нужно писать об этом, я в курсе. Так надо!)