Уильям Калхоун. Черное перо (джен)

После ухода Фафнера прошло несколько часов. Уильям все так же лежал в кровати, один в комнате, погруженный в свои мысли. Он перебирал каждое слово разговора, каждую деталь, каждый жест Волшебника, стараясь припомнить все, что было сказано Фафнером, и что он, Уильям, мог упустить тогда во время их беседы. Ему до сих пор казалось невероятным, что он совсем недавно по-дружески беседовал с тем, чье имя известно во всем мире и кто в ближайшем будущем может стать новым президентом МФВ. От этого его переполняла гордость, и даже его нынешнее состояние не могло отрицательно сказаться на его позитивном настроении. Так он и лежал, пока ближе к вечеру в комнату не зашли мистер и миссис Гиббс. Заметив их, он тотчас же вспомнил лицо мистера Гиббса, которого видел еще в Картинном Зале, и поприветствовал обоих:

— Здравствуйте, мистер и миссис Гиббс! — он старался придать бодрости своему голосу.

— Привет, дорогой! Мы думали, ты спишь, и боялись разбудить тебя своим приходом! — быстро проговорила миссис Гиббс.

— Как ты себя чувствуешь, Уильям? — осведомился мистер Гиббс.

— Уже лучше, спасибо. Только голова все еще побаливает, но это скоро пройдет! А как Эл?

— С ним все будет в порядке, не переживай! — успокоила его миссис Гиббс. — Мы с Марвином так переживали за вас

двоих! — она выглядела так, словно проплакала всю ночь, о чем наглядно свидетельствовали мешки под ее глазами. — Столкнуться с подобным в таком возрасте! — она была подавлена. — Нет! Это выше моего понимания, Марвин! — из глаз у нее покатились слезы, и она обняла Уильяма.

— Не переживайте, миссис Гиббс, все уже позади, благодаря профессору Фафнеру!

— Мы благодарны не Фафнеру, а именно тебе, Уильям! — заявил мистер Гиббс. — Ведь это ты выкопал перо Эла, после чего его пероданные появились вновь. Мы подоспели сразу после Фафнера, так что Лодердейлу все равно не удалось бы причинить вам вреда. И, если бы не ты и проявленный тобой героизм, ни Фафнер, ни мы, маголовы, не сумели бы помочь вам с Элом! Так что ваше спасение — это полностью и всецело твоя заслуга! — он по-отечески сжал руку Уильяма.

Но, даже несмотря на его слова, Уильям все равно чувствовал на себе вину за случившееся:

— Мистер Гиббс, — он слегка помедлил, и затем собрался с духом и договорил: -Это я виноват в том, что Эла укусил Зубоскал! Если бы я не согласился поменяться с ним экземплярами, то…

— То он не усвоил бы урок, что поиски легких путей ни к

чему хорошему не приводят! — улыбнулся мистер Гиббс. — Нам все известно, и мы тебя нисколько не виним, Уильям. Не переживай насчет этого!

— Профессор Фафнер сказал, что я останусь у вас на месяц-другой, но я не хочу обременять вас, тем более что на мне по-прежнему лежат обязанности Смотрителя Кладбища Волшебных Перьев, и Гобри без меня…

— Вполне отлично справится! — не желая слушать, решительно перебила его миссис Гиббс. — А если ему заблагорассудится навестить тебя и справиться о твоем самочувствии, мы будем ему только рады! Отныне ты член нашей семьи, дорогой! И я лично никуда тебя не отпущу, пока не удостоверюсь, что ты окончательно пошел на поправку! — она поцеловала его в лоб. — Ну ладно, мы с Марвином оставим тебя, чтобы ты мог поспать!

— Постарайся уснуть, это тебе пойдет на пользу! — поддержал ее мистер Гиббс.

— Спасибо вам за все! — с чувством глубочайшей признательности поблагодарил их Уильям.

— Пустяки! — отозвалась миссис Гиббс. — Отдыхай, дорогой! И они вышли из комнаты, а Уильям, предельно растроганный таким отношением к себе со стороны Гиббсов, с чувством небывалого счастья осознал, что хоть он и лишен семьи, но при этом Хоггарты и Гиббсы искренне считают его родным! Он попытался уснуть, как и велела миссис Гиббс, но мысли, льющиеся в его голову, как струи водопада, всячески мешали это сделать. Выходит, мистеру Гиббсу неизвестно, что в той комнате был не Лодердейл, а Вельзедар, которого Фафнер и убил.

Он вновь мысленно вернулся в ту мрачную комнату, где встретился лицом к лицу с Вельзедаром. Вспоминая его превосходство над собой, Уильям стыдился самого себя за то, что был настолько ничтожен по сравнению с ним. И, даже когда от этого зависела жизнь Эла и каждая секунда была дорога, он в беспомощности цепенел при одном лишь звуке голоса Вельзедара. Каким же жалким он казался сам себе в тот момент, когда вспоминал свой страх перед ним. А мелодия, которую наигрывало на фортепьяно перо Вельзедара! Что это была за композиция? Такая приятная, такая нежная и грустная, но в то же время вселяющая в душу ужас, страх, сомнения в себе и в самой жизни, убивая всякую надежду, словно каркающий ворон, возвещая только гибель! Она все еще звучала в его голове, не давая покоя и постоянно напоминая о его встрече с Вельзедаром. Все эти мысли внезапно погасили в нем радость, оставив в голове лишь страх, а с ним и отвращение к самому себе! Но вскоре эти мысли прервал стук в дверь. Уильям повернулся и увидел, как дверь приоткрылась, а вслед за тем в комнату вошел, похрамывая, Эл. Голова его была забинтована, а лицо сохраняло слегка сероватый оттенок.

— Уил! Ты спишь? Надеюсь, я помешал! — свойственным

ему тоном, словно вечно замышляя что-то неладное, быстро и бодро проговорил он.

— Эл! — обрадованно воскликнул Уильям, видя друга в добром здравии и на своих двоих. — Мешай дальше! — в последний раз, когда Уильям видел Эла, у того был весьма беспомощный вид, а сам он был без сознания. — Тебе, должно быть, неловко быть таким везунчиком, Элиан! — иронично заметил он.

— Да уж, Уильям! Удача меня подслушала и отправила мне на помощь тебя! — присел он на стул у постели, оставшийся после ухода Фафнера. — Я у тебя в долгу!

— Как мой друг, ты вправе быть у меня в долгу! — все так же иронично заметил Уильям.

— Будь я трижды околдован! В какие же края нас с тобой занесло, Уил! Да и у кого в гостях мы побывали! Я бы с удовольствием назвал эту главу своей жизни: «К смерти и обратно!» — усмехнулся он, но в его усмешке Уильям заметил тень некоторого страха, которая и ему была уже знакома.

— Ты как? — уже более серьезным тоном осведомился он. — Порядок?

— Я уже полностью пришел в себя, только вот эти штуковины пока никак не снимут! — он указал на бинты на голове. — И скажу тебе, что после наших приключений власти этой семьи сильно обеспокоены нашей безопасностью! Сам ты как?

— Тоже не жалуюсь! — бодро ответил Уильям. — Что с тобой произошло после перегринации в Пустую Деревню?

— Рад бы рассказать тебе, как я героически поборолся, поставив Вельзедару пару синяков и нагрев его парочкой подходящих заклинаний, но… Все было гораздо проще, приятель! Я оказался в доме №4 на Блик Стрит, и времени для того, чтобы как следует насладиться обстановкой дома, у меня было не так много! Я только и успел, что моргнуть полтора раза, а он, даже не глядя, оглушил меня, и я рухнул на пол, как беспомощный и одинокий кусок экскрементов кентавра, вылезающий и падающий из его хвостатой…

— Ты никогда не перестанешь это делать, да? — смеялся Уильям, схватившись за живот.

— Но я не отчаиваюсь! — продолжал Эл. — Ведь бывает и хуже, правда? Я утешаю себя тем, что вспоминаю Уэлбека!

Ведь мы с тобой сейчас могли быть не меньшими уэлбеками, чем сам Уэлбек!

— Ну, перестань! — не в силах остановить смех, прервал его Уильям. — У меня сейчас живот лопнет!

— Ладно, ладно! Немного ритуальных шуток еще никому не помешали! — пожалел его Эл и сменил тему разговора. — Я тут слыхал, как нынче поговаривают на кухне, что мы с тобой в Тэмплдоре учиться будем! С чем нас и поздравляю! — и, обратив свой взгляд куда-то далеко в блаженной улыбке, объявил: — Уж там-то мы оттянемся по полной!

— Да, мне Фафнер сказал, я в курсе! Мечты сбываются, что тут поделаешь! — Уильям вновь счастливо улыбнулся.

— Будь я трижды околдован! Ты что же, говорил с Фафнером?

— Да, он был здесь!

— Вот так, значит, да? Без старины Элиана ведете тут терки с Фафнером! — иронично заметил Эл.

— Будет тебе, Эл. Мы с ним говорили недолго. И, кстати, он нас засек, оказывается, тогда в Картинном Зале! Но виду не подал.

— Да ну? Неожиданный взмах пера! И как он отреагировал? Злился?

— Нет! Наоборот, всем своим видом дал понять, что не сердится на нас.

— Уф-ф-ф-ф! Пронесло! Все-таки хорошо, когда такой парень на твоей стороне! — с чувством произнес Эл. — А я-то думал, что впереди нас ожидают проблемы последней свежести!

— Ну, я думаю, что мы их еще успеем себе создать! — лукаво усмехнулся Уильям.

— Ну, это даже не обсуждается! — с деловитым видом произнес Эл. — Нам в этом плане еще пока рано стареть, дружище!

— Я тут, как выяснилось, поживу у тебя еще некоторое время! — сообщил ему Уильям.

— Знаю! Ма уже сообщила, что ты у нас пробудешь пару месяцев! Будет здорово! Па как раз собирается взять отпуск и устроить для нас отличные каникулы! Я общался с ма, и она

проговорилась, что они для нас организуют какой-то сюрприз, но какой, мне пока не удалось выпытать! Но после разговора с тобой я направлюсь к па и буду докучать ему, пока он не расскажет, о каком сюрпризе идет речь! Так что жизнь снова оказалась стоящим занятием, Уильям! — мошеннически подмигнул он.

— Согласен, Элиан! — ответил тем же Уильям. — А то, что намечается качественное лето, это круто!

— Джеф тоже должен вроде как приехать через месяц! Тебе нужно непременно познакомиться с ним!

— Кто такой Джеф?

— Мой старший брат! Джефри! Он живет в Индии! Сто взмахов назад его видел! Он парень что надо! Короче говоря, у нас намечается грандиозный праздник к концу лета!

— Отлично, обязательно познакомишь! — Уильям смотрел на повязки на голове Эла и, кажется, лишь сейчас по-настоящему начал осознавать, как же легко они с ним отделались. — Гобри сильно переживал за тебя, когда ты лишился пера, — поведал он Элу.

— Н-да, старина Гобри не заслужил, чтобы я с ним так сурово обошелся! — усмехнулся он. — Принесу ему конфеты в следующий раз! — решительно заявил он, подумывая, что бы еще принести Гобри в знак признательности.

— Миссис Гиббс была сильно встревожена, когда приходила. Как она сейчас?

— Да, она наплакала множество ведер, но сейчас потихоньку отходит, — Эл встал со стула. — Ладно, дружище! Давай-ка ты отдыхай как следует, а я пойду на кухню продолжать докучать властям!

После ухода Эла, когда Уильям вновь остался один, он еще какое-то время думал о словах друга насчет ожидающих их планов, и уже предвкушал грядущие приключения. Вскоре он уже почти заснул, когда комнату огласил громкий и хорошо знакомый звук скомкивания бумаги.

— Нимус! — моментально присел в постели Уильям, обрадованный визитом своего почтомага. — Я так рад снова тебя видеть, дружище!

— Мастер Калхоун! — с не меньшими нотками счастья в голосе воскликнул Нимус. — Едва я нашел своего мастера, как сразу его и потерял! Думал, уже никогда не увижу мастера Калхоуна! — расчувствовался почтомаг.

— Ты ни в чем не виноват, Нимус! — успокоил его Уильям. — Это моя вина и больше ничья! Я не должен был подвергать тебя угрозе увольнения, прекрасно зная, как ты скучал без Почтамта, работая в «Сытом Волшебнике»! Кстати! Тебя уже восстановили на прежней должности?

— Не только восстановили, но и повысили! Теперь мастер Калхоун вправе гордиться своим почтомагом, потому что меня сделали главным почтомагом Тэмплдора, и отныне я буду там руководить всей корреспонденцией!

— Хочешь сказать, — недопонимал Уильям, — тебя уволили из Магического Почтамта?

— Слава Селестину, нет! Я все еще являюсь верноподданным Почтамта!

— А-а! — просиял Уильям. — Ну, тогда это просто отличная новость! Значит, будем и в Тэмплдоре пересекаться! — с улыбкой заявил Уильям. — Я рад за тебя, Нимус!

— А я поздравляю мастера Калхоуна с поступлением туда! Да, обязательно будем видеться, и часто! Мне известно, что это Фафнер замолвил за меня словечко перед Почтмейстером, и какое словечко! — воскликнул Нимус. — То, что раньше считалось грубым нарушением Кодекса Почтамта, после письма Фафнера Его Главнейшему Отправительству сразу же было расценено как случай проявления настоящего героизма в момент опасности, с моей стороны! — поведал почтомаг. — И, как заявило во всеуслышание Его Главнейшее Отправительство Почтмейстер на Утреннем Собрании Почтамта: «…Ведь, если бы не наш отважный почтомаг из славного рода Нимусов, Магический Почтамт мог стать причиной расцвета преступности!»

Уильям не сдерживал смех, смотря на то, как Нимус изображал важное лицо Почтмейстера, рассказывая все это.

— Да, Фафнер вообще здорово помог нам всем! — заговорил он, когда успокоился.

— И также мне известно, что это мастер Калхоун попросил Фафнера помочь своему верному почтомагу, и поэтому…

— Ну, перестань, Нимус! Ты что же, думал, что я тебя в беде брошу после всего, что ты для меня сделал? Если бы не ты, я бы до сих пор жил, не подозревая о том, кто я!

— И все же, я очень надеюсь, что мастеру Калхоуну понравится мой подарок, — Нимус отошел чуть в сторонку, и Уильям увидел стоящую на полу высокую коробку, которую до этого, увлеченный беседой с почтомагом, совсем не замечал.

Со стороны могло показаться, что в ней находится упакованная бочка. И действительно, когда Нимус открыл коробку, явив ее содержимое, Уильям увидел деревянное ведро высотой в четыре фута и диаметром не меньше двух с половиной футов. Видя его недоуменный взгляд, Нимус пояснил:

— Это ведролет модели «Перепелятник-6 Ветров». Развивает скорость до 900 миль в час!

Уильям слез с кровати и, подойдя к ведролету, со всех сторон оглядел его, после чего, придя в сильный восторг от такого подарка, поблагодарил своего почтомага:

— Нимус, это просто шикарный подарок! Как ты его достал?

— Ну, у нас такие делают в Почтамте для особых случаев. Я попросил, в связи с известными событиями, выдать один ведролет мне, и мне не отказали, так как я теперь в почете! — весело рассказал Нимус.

— Отдельная благодарность за то, что на его дверках не красуется герб Почтамта! — иронически отметил Уильям.

Он заметил, что сзади ведролета прикреплены две метлы, но обе гораздо короче той, что висела сзади почтолета. Увидев его внимание к этой детали, Нимус пояснил:

— Это специальный ведролет, оснащенный вторым помелом вместо одного, как на почтолете, что помогает развивать гораздо большую скорость! Наличие целых двух метел, — Нимус сейчас выглядел совсем как продавец машин из телевизионной рекламы, — способствует более ловкому маневрированию в воздухе и повышению скорости, мастер Калхоун!

— Я в восторге, Нимус! Спасибо тебе за такой подарок! Вот только, — Уильям грустно поглядел на свой «Перепелятник-6 Ветров», — я не умею управлять этой штукой!

— Как только мастер Калхоун встанет на ноги, я обязательно научу его управлять ведролетом и покажу некоторые хитрости во время полетов. А пока, — Нимус вдруг резко выставил свою огромную, заметно припухшую ладонь и ловким движением второй руки вытащил из ладонного кармашка книгу. — Это Книга Полетов! — пояснил он, вручив ее Уильяму. — Здесь приводятся все инструкции по навыкам полетов на ведролетах!

— Здорово! — Уильям сразу же полистал ее и положил на кровать со словами: — Будет чем себя занять в свободные часы!

— Также ведролет очень пригодится мастеру Калхоуну на первом курсе в Тэмплдоре! Но не хочу портить мастеру Калхоуну его первые впечатления рассказом! — чуть наклонил он голову.

— Что ж, я не против, Нимус! — охотно согласился Уильям.

— Мне уже пора в Тэмплдор, мастер Калхоун! Теперь у меня там много забот! Новая должность — новые обязанности! — улыбнулся он.

— Удачи на новой работе, Нимус! Я дам знать, как встану с постели! Счастливо, Нимус!

Но Нимус почему-то медлил с уходом, и простояв секунду в нерешительности, он вновь обратился к своему мастеру:

— Ввиду последних событий, — начал он, — хотелось бы попросить вас впредь прощаться со мной, как надлежит по почтикету…

— Ого! Это как же? — заинтригованно поинтересовался Уильям.

— Ну… дело в том, что мы, почтомаги, народ суеверный, и к тому же мастеру Калхоуну пора научиться употреблять некоторые, специально созданные для таких моментов термины…

— Какие, например?

— Как я уже сказал, почтомаги очень суеверный народ, и когда, прощаясь с нами, нам не желают Посыльно Оставаться… то это, считается, к беде!

— Вот оно что! — улыбнулся Уильям. — Что ж, Посыльно Оставаться, Нимус!

При этих словах Нимус весь выпрямился, как солдат перед своим генералом, и на прощание сказал:

— Пишите письма, мастер Калхоун! Пишите письма…

Он перегринировал, оставив Уильяма одного в комнате. Тот снова взглянул на свой «Перепелятник-6 Ветров» и перетащил его к стене, с удивлением обнаружив, что ведролет довольно легок на вес.

— Тем лучше! — думал он. — Не будет проблем с его перетаскиванием всякий раз, как в этом будет нужда!

Он снова лег в кровать и, взяв Книгу Полетов, подаренную Нимусом, открыл первую главу с названием «Инструкция по взлету ведролета» и с интересом стал читать. Вскоре, незаметно для него самого, глаза его отяжелели, словно под невидимым и мягким грузом, и с Книгой Полетов на груди он погрузился в глубочайший сон.

Ему снилось, что он снова в той самой комнате в доме №4 на Блик Стрит. В комнате царил знакомый полумрак, и свет от свечи падал на Эла, лежавшего на полу без сознания. Уильям сидел у фортепьяно, наблюдая за тем, как Эл, медленно теряя силы, умирает, и размышлял о том, как бы маголовы его не выследили, молча обдумывал свои дальнейшие действия. Его мысли прервал появившийся в дверях мальчик, который, держа в руке волшебное перо, осторожно прошагал в комнату, казалось, совсем его, Уильяма, не замечая. Осмотревшись, незваный гость заметил Эла и немедленно подбежал к нему, пряча перо в карман. Уильям наблюдал за тем, как вошедший отчаянно тряс Эла, пытаясь привести его в чувство, а сам не понимал, как мальчишка сумел найти это место и оказаться здесь. Еще секунду он с любопытством смотрел на эту картину со стороны, а потом легонько приложился ворсинками к клавишам фортепьяно. При этом от Уильяма не скрылось, что вошедший мальчик невольно вздрогнул и застыл при звуке клавиш. И он стал наигрывать на фортепьяно какую-то забытую мелодию, которую частенько играл в детстве.

Вошедший, медленно повернувшись на корточках, теперь уже смотрел на того, кто находился рядом с Уильямом на стуле у фортепьяно. А Уильям тем временем продолжал играть, не обращая внимания на то, что происходит в паре шагов от него. Не переставая бегать по клавишам своими ворсинками, Уильям заговорил с вошедшим мальчиком, но слова его вылетали из другого, сидящего рядом волшебника. Уильям хорошо ощущал страх вошедшего и его скованность во всем. Ему это было на руку. Его это смешило и доставляло удовольствие! Он наслаждался робостью вошедшего мальчика. Было приятно осознавать, что он, наконец, в его власти. Внезапно ему захотелось поближе рассмотреть черты лица вошедшего, и он влетел в протянутую руку того другого волшебника, которым с такой легкостью управлял. И вот он уже находится вплотную к мальчику. Эти голубые глаза, эти светлые волосы, этот надменный взгляд даже перед лицом смертельной опасности, как они до боли были ему знакомы! Казалось, что он смотрел в эти глаза уже и раньше, много, очень много лет назад. И это было последним, что он видел. И теперь он желал лишь одного — убить и отнять жизнь у этих голубых глаз, которые когда-то причинили ему столько неудобств, разрушив столько планов! Пора! Он и так ждал слишком долго, чтобы позволить себе насладиться его страхом еще несколько секунд. Легким взмахом самого себя он опрокинул мальчика к стене, и теперь осталось вынудить его отдать перо… Но внезапно ослепляющий луч света прервал его мысли. Он влетел прямо в окно комнаты, и теперь перед ним стоял старик, которого он, Уильям, хорошо и давно знал. Не успел он среагировать, как появившийся из ниоткуда старик мгновенно навел на него перо и мощным заклятием свалил с ног.

Уильям лежал на полу еще секунду и в гневе от собственного бессилия наблюдал, как в глазах того, кем он все это время управлял, поселилась смерть, и не было в них больше жизни. Тогда молниеносным движением Уильям мгновенно взмыл в воздух и, покружив в нем, мигом вылетел в окно, устремляясь прочь. Его наполняла ярость от того, что его планы снова

рухнули. Уильям летел, совсем не замечая дороги. Он летел все дальше и быстрее. С каждым взмахом он набирал еще большую скорость, но даже она была неспособна убыстрить его настолько, насколько он того желал.

И вот Уильям теперь ветром пролетал над мрачными болотами, лесами, пока перед ним не засверкали снежные верхушки гор. Уильям весь был погружен в мысли и летел не глядя, словно уже много раз летал по этому маршруту множество веков назад. Его главной задачей теперь было тщательно продумать свои действия.

Его больше не заботило случившееся. Впереди, в какой-то горной пропасти, он увидел очертания башен замка, при виде которого мысли Уильяма неожиданно наполнились спокойствием и уверенностью.