О людях и драконах (джен)

Давным-давно существовала одна маленькая страна,на которую напал её могучий сосед.Страна была беспомощна перед захватчиками,множество её жителей погибло от вражеских мечей. 

— И здесь кто-то есть, — сказал Рон, приоткрыв дверь последнего в вагоне купе. — Взрослый… — удивлённо протянул он секунду спустя.

— И кто в этом виноват? Успели бы найти себе место, не прицепись вы опять к  Малфою, — проворчала Гермиона, заглядывая через его плечо.

Действительно, у окна дремал незнакомый мужчина, лет сорока на вид. Тронутые сединой рыжеватые волосы, усталое выражение лица, старомодная и потрёпанная одежда… Доверия незнакомец не внушал. Встреть его Гермиона в обычном мире — предпочла бы держаться подальше. Да и в магическом мире тоже, если подумать. Просто на всякий случай.

— Ну а чего он?.. — прервал её размышления Рон. — И вообще, это же Малфой! Слышала бы ты, что он говорил о тебе в прошлом году!

— Так мы заходим или ищем дальше? — устало спросил Гарри. Беготня по вагонам в поисках свободного купе изрядно его утомила.

Поезд тем временем тронулся.

Гермиона осмотрела пустой коридор, прислушалась к доносящимся из-за закрытых дверей голосам… Тяжело вздохнув, она решительно зашла в купе. Друзья последовали за ней.

Стараясь не шуметь, они разложили свои вещи. Гарри уселся рядом с мужчиной, не обращая на того внимания. Рон и Гермиона вынужденно сели напротив.

— Интересно, кто он такой, как думаете? — шёпотом полюбопытствовал Рон.

— Профессор по защите от тёмных искусств, — так же шёпотом ответила Гермиона— Очередной.

— С чего ты взяла?

— Ну а кем ещё он может быть? — удивилась она. — Я не слышала, чтобы кто-то из профессоров в этом году менялся… кроме Локхарта, конечно. Методом исключения можно прийти к выводу, что он, — Гермиона указала на мужчину пальцем, — его замена.

— А не Филчу? — пробормотал Рон ещё тише. — Они даже одеваются похоже. А ты что думаешь, Гарри?

— Не знаю, — ответил тот рассеянно. — Но Гермиона, скорее всего, права. 

— Естественно! — фыркнула девочка. — Единственными взрослыми пассажирами Хогвартс экспресса могут быть только сотрудники самого Хогвартса. Это же написано в книге про школу!

— У-у-у, — протянул Рон тоскливо, — я и забыл, какой занудой ты можешь быть… А как хорошо было в прошлом году…

Гарри смущённо кашлянул и попытался «незаметно» пнуть его под столиком. 

Гермиона действий Гарри тактично не заметила, но обидеться на Рона не преминула.

— Кто из нас прав — узнаем в школе… Скажите лучше, вы хорошо подготовились к экзаменам? — как можно более невинным тоном поинтересовалась она.

— Каким экзаменам? Учёба же ещё не началась, — искренне удивился Гарри.

— За второй курс, конечно же!

— Так ведь их отменили…

— Не отменили, а перенесли, — торжественно произнесла девочка. — Перед отъездом на каникулы я брала список пропущенных тем у профессора МакГонагалл и специально спросила у неё про экзамены…

— И что она сказала?.. — кисло поинтересовался Рон.

— Их проведут перед зимними каникулами. Спрашивать наверняка будут не строго, но готовиться всё равно надо. А вы что, этого не знали? — спросила она, увидев исполненные грусти лица друзей.

— Ну… как тебе сказать… — протянул Гарри. — Не то чтоб не знали, но… просто забыли.

Рон в это время сидел с отсутствующим видом, судорожно пытаясь вспомнить из программы предыдущего курса хоть что-то. Вспоминалось плохо и откровенно мало.

— Ясно! — с чувством сказала Гермиона. — Пока всё лето я корпела над учебниками и записями всех пропущенных лекций, вы… Чем вы вообще занимались?!

На самом деле процесс учёбы и подготовки к экзаменам занял у неё немногим больше месяца, но декан отнеслась к её ситуации с пониманием и подсказала, какие темы можно пропустить. Вот только делиться этим с мальчиками она не собиралась — весь воспитательный эффект бы исчез.

— Ясно! — вновь сказала она, вдосталь налюбовавшись на печальные лица мальчишек.

— Ничего, зима ещё не скоро… Я помогу вам подготовиться!

Гарри благодарно кивнул ей, а Рон даже пробурчал нечто похожее на «Спасибо, Гермиона».

Гермиона мысленно усмехнулась. Её маленькая месть свершилась. Впрочем… можно ли считать местью то, что пойдёт её друзьям только на пользу?

Погрузившись в размышления на тему допустимости мести, на несколько минут она выпала из разговора. 

Постенав немного над жестокостью мира, вынуждающего их читать и  перечитывать учебники, мальчики довольно быстро перешли на более интересные для них темы — квиддич, шахматы, совместные (и пропущенные Гермионой) приключения, снова квиддич, ещё раз квиддич, в который раз квиддич… Обычная и привычная, в общем-то, болтовня, которую можно спокойно пропустить между ушей… Но Гермиона к ней прислушивалась.

Месяцы, проведённые ею в больничном крыле в виде статуи самой себе — и своей глупости — выбили девочку из колеи школьной жизни. Гарри, Рон и Невилл, конечно, пересказали ей самые важные события, но не могли поведать всё. Многое она могла узнать только из таких вот бессмысленных, на первый взгляд, разговоров.

Вот и сейчас эта тактика принесла плоды.

— …Так и не разрешили купить нового питомца вместо этой бесполезной крысы, — жаловался Рон, демонстрируя для наглядности предмет обсуждения. — А всё отец… До сих пор припоминает мне ту бешеную машину! Лучше бы спасибо сказал — мы взяли её до того, как она окончательно с ума сошла!

Гермиону слова о «сумасшествии» машины заинтересовало, и она попросила Рона рассказать об этом подробнее. И не пожалела — история старенького «Форда» получила интересное продолжение… 

После того, как Гермиона попала в Больничное крыло, её друзья не сидели сложа руки и совершили немало «подвигов» в попытках помочь ей: досаждали слизеринцам в целом и Малфою в частности, искали информацию в библиотеке (не слишком успешно, но они старались), говорили в Запретном лесу с «другом» Хагрида — гигантским пауком Арарогом…

Неизвестно, смогли бы они сбежать от полчищ агрессивных арахнидов, если бы не «Форд».  Автомобиль появился перед мальчиками в самый опасный момент, позволил им залезть внутрь и отвёз к границе леса. А как только они покинули салон — молниеносно скрылся в чаще. 

На открытую местность он так и не выехал.

Рон признался, что пробовал управлять машиной — крутил руль, жал на все педали, но автомобиль на его действия не реагировал, словно «Форд» жил своей жизнью. И жизнь его была нелегка: серебристая окраска корпуса почти не проглядывала из-под слоя пыли и грязи, тут и там виднелись царапины и вмятины… Но главным «украшением», притягивающим к себе основное внимание, являлся длинный, рваный след чьих-то когтей на крыше машины.

Манера езды у «Форда» была, ко всему прочему, откровенно нервная. Автомобиль постоянно вилял между деревьями, временами резко останавливался, чтобы через доли секунды столь же резко рвануть вперёд.

О причине произошедших с автомобилем изменений Гермиона догадывалась, и мысленно пожелала «Форду» удачи — она ему пригодится.

Правда, за прошедшее лето удача могла улыбнуться и дракону…

Крыса, которую Рон во время всего рассказа так и держал в руке, подала наконец-то признаки жизни, еле слышно пискнув. Забывший было о её существовании Рон грустно вздохнул и вернул питомца в привычное место обитания — свой карман. 

— А ты так и не выбрала себе кого-нибудь? — поинтересовался у Гермионы Гарри.

Девочка отрицательно покачала головой.

О полученном от родителей разрешении на домашнее животное она рассказала Гарри пару недель назад — в Дырявом Котле, где и проживал сбежавший от гнёта родственников мальчик. По её мнению — крайне сомнительное для жизни место, но Гарри был в полном восторге от обретённой свободы, и она не стала его переубеждать. 

Вопрос домашних питомцев в семье Грейнджеров поднимался ею на протяжении многих лет, но родители были непреклонны. Главным аргументом была, по их словам, её неготовность принять ответственность за чью-то жизнь. Этим летом разрешение было получено — видимо, её наконец-то сочли достаточно взрослой, но…

— Нет, — ответила она Гарри, — я так и не решила, кого мне стоит взять. Сова мне особо не нужна, кошка — слишком банально. Крыса или жаба?.. Нет, спасибо. Может, выберу в следующем году. 

О некоторой опаске в отношении магических зверей, пусть и неразумных, она умолчала. Как и о запавшем в память разговоре с Луной, «напророчившей» ей в качестве питомца огромную книжную моль.

Гарри хотел было что-то сказать, но замер удивлённо — поезд начал замедляться.

— Странно это, — произнёс Рон, глядя в сгустившиеся за окном сумерки. — Не похоже, что…

— Не приближайтесь к окну, — перебил его резкий, хриплый голос. — И к двери тоже.

Мужчина, заочно «назначенный» ими новым профессором ЗОТИ, не выглядел сонным, хотя Гермиона могла поклясться, что несколько мгновений назад он не притворялся и действительно спал. Если б не по-прежнему запущенный внешний вид, сейчас бы он выглядел собранным и даже опасным. Человеком, чьи слова следовало выполнять беспрекословно.

Поезд остановился.

— Может, стоит дойти до вагона старост и узнать, что случилось? — спросила Гермиона обеспокоенно. — Или до машиниста… 

Мужчина молча покачал головой и вновь замер, словно пытался услышать или учуять что-то неуловимое. И, видимо, это ему удалось — молниеносным движением достав из пиджака волшебную палочку, он направил её в сторону двери. 

Дверь купе приоткрылась. Тёмный силуэт в дверном проёме и колючий, пробирающий до костей холод — последнее, что ощутила Гермиона перед потерей сознания.

В себя её привёл не идущий прямо над ней разговор и не вежливое, но настойчивое тормошение, а звук вредноскопа — магического определителя опасности, подаренного Гарри Роном. Дребезг запрятанного вглубь багажа механизма отдавался в её ушах колокольным звоном.

— Кто-нибудь, заткните его, — простонала Гермиона, и разговор над её головой смолк. Только после этого она открыла глаза. И тут же увидела, кто пытался привести её в чувство — тот самый незнакомец.

— Вы в порядке, мисс? — спросил он. 

— Да… Кажется в порядке, — произнесла она. — Сколько я тут лежала? И где эти… это… 

— Не больше пары минут. А дементоры… не волнуйтесь, больше они вас не побеспокоят.

Дементоры. Стражи Азкабана. 

Сколько раз она сталкивалась с упоминаниями этих созданий в книгах — десятки, сотни? Единого мнения о их природе у писателей не было, но в одном они были единогласны — ни один, даже самый жуткий, ночной кошмар не мог сравниться с воздействием дементоров на людей. Что же, сейчас она не могла не согласиться с ними.

— А вы?.. — задала она давно созревший вопрос.

— Римус Джон Люпин. Профессор  ЗОТИ, — скупо усмехнувшись, представился он. — Не вставайте пока что. Это и к вам относится, мистер Поттер, — добавил он чуть громче.

Отступив в сторону, профессор склонился над своим чемоданом и принялся что-то искать в нём, открыв Гермионе вид на купе. Сколь мало она ни была без сознания, обстановка успела измениться. Вокруг бледного и взъерошенного Гарри вилась и что-то шептала ему на ухо Джинни, младшая сестра Рона. Сам Рон с отсутствующим видом сидел рядом с Невиллом. 

— Привет, Гермиона, — сказал он и, заметив удивление в её взгляде, пояснил: — Как только дементоры сбежали, мы с Джинни решили поискать вас.

— Для чего? — спросила она первое, что пришло в голову.

— Мы за вас беспокоились, — ответил Невилл и тут же смутился сказанного. 

Как реагировать на подобное участие со стороны однокурсника, тем более такого как Невилл, Гермиона просто не представляла. Но реагировать, к её счастью, не пришлось — профессор наконец-то нашёл то, что искал.

— Шоколад. Ешьте, он поможет прийти в себя. — Он протянул им шоколадные плитки. — И пока я не проверю, как обстоят дела в других вагонах — оставайтесь здесь, -приказал профессор и, не дожидаясь вопросов, выскользнул из купе.

Несколько минут тишину в купе нарушал только шелест шоколадных обёрток. В самом ли деле шоколад был «лекарством» от дементоров, или нет, но вскоре Гермиона почувствовала себя лучше.

— Этот профессор, по крайней мере, хоть что-то умеет, — преувеличенно спокойно сказала она. — Может и нас научит?.. Если выживет и останется в своём уме, конечно.

— Хотелось бы… — согласился с ней Рон. — А лихо он с этой тварью справился! Я только белую вспышку увидел, и всё! Ты не знаешь, что это за заклинание такое?

— Нет. Я и вспышку не видела… Приедем в школу — посмотрю в библиотеке. Или у самого профессора спросим.

— Жаль, что вы с Гарри вырубились — это было круто! — Рон вздохнул. — Хотя и жутко… Я так пугался, наверно, только в Запретном лесу, у Арарога. Ненавижу пауков. Мерзкие твари! 

— Кажется… Кажется, я вспомнил, как Волдеморт убивал моих родителей… — еле слышно прошептал Гарри. Взгляд его был устремлён в пустоту.

— Ох! — выдохнул Рон. — Извини, дружище. Дементоры — они такие…

Гарри молча кивнул.

— А ты тоже что-то вспомнила? — обратился к Гермионе Рон.

Девочка покосилась на внимательно слушающих Невилла и Джинни, поёжилась. Сказала нехотя:

— Вспомнила. Невыученный билет и экзамен, на котором он мне попался…

Все смотрели на неё открыв рот. Первым не выдержал Рон.

— Экзамены… Ну надо же! — просипел он, задыхаясь от смеха.

Гермиона улыбнулась в ответ. В иной ситуации она наверняка бы обиделась на друзей, но здесь и сейчас… Смех — хороший способ унять ворочающийся внутри страх.

Она слышала отголоски пережитого ужаса в смехе Рона — истеричном, нарочито громком. Читала его на чуть порозовевшем, неестественно улыбающемся лице Гарри. Видела смятение в глазах Невилла и Джинни. И понимала: никогда больше они не поднимут тему пережитого.

Поезд тронулся спустя пять минут.

Не испытывая пиетета к так и не вернувшемуся в купе преподавателю, Гермиона заняла его место и до самого прибытия в Хогвартс смотрела на проносящиеся за окном пейзажи. Ей было над чем поразмышлять.

Конечно же, она соврала. Проваленный экзамен?.. Выглядеть помешанной на учёбе намного лучше, чем просто сумасшедшей.

Гермиона прикрыла глаза, воскрешая увиденное в памяти.

Огромный, сверкающий в солнечных лучах мегаполис. Сигналы автомобилей, шум и гомон людских толп сливаются в единую какофонию звуков. Подобно морскому прибою она достигает верхушек огромных небоскрёбов в центре города, и, не останавливаясь, несётся дальше, в небо.

Прямо к ней.

Новое и одновременно привычное ощущение рассекаемого массивным телом воздуха — податливого и в то же время плотного, от которого так легко отталкиваться парой огромных крыльев. Клокочущая в груди ярость готова выплеснуться наружу несущей боль и разрушение струёй огня.

Эмоции сидящего на её спине человека совершенно иные, не ярость пылает в его сердце… Схлынуло упоение боем, затихла на время жажда убийства. Осталась только ненависть — безграничная, холодная, скреплённая его стальной волей. 

Всё его внимание поглощено врагом.

Гигантская женская фигура возвышается над небоскрёбами. Исполинская статуя из серого, словно отшлифованного безумным скульптором камня — обнажённая, безволосая, с распахнутым в беззвучном крике ртом.

Неподвижная и чуждая — людям, драконам, всему миру.

Мёртвая — их с партнёром стараниями.

Трещины бегут по телу фигуры. С хрустом отламывается вознесённая к небу рука, в облаке мелких осколков скользит вслед за ней голова. Женщина рушится на город, распадаясь в полёте на части. Земли достигают лишь хлопья пепла, хрупкие и невесомые. Белые.

Почти как снег.

Примечания:

Эпиграф взят из описания меча "Танец смерти", "Deathdance".