Кровные узы (гет)

Лили увернулась от летящей ей наперерез бумажной птички и проводила её хмурым взглядом до адресата — оригами приземлилось перед Валери, которая сидела за другим концом стола вместе с Розой. Вуд в предвкушении развернула его и расплылась в широкой улыбке, читая содержимое, а затем показала записку Розе, и девушки захихикали. Засмотревшись на эту картину, Поттер едва не налетела на слизеринского второкурсника, который семенил ей навстречу. Отпихнув его с дороги, она заняла место рядом с Джесс и тихо фыркнула, краем глаза продолжая следить за тем, как Роза и Валери оживлённо переговариваются.

Нет, Лили была рада, что кузина наконец-то нашла себе подругу. И против Вуд ничего плохого не имела — та была отличной девчонкой, да ещё и в квиддич играла. Кроме того, Валери была посвящена в план Розы и, в отличие от Поттер, нисколько не осуждала её. Наверное, это стало весомым плюсом в их дружбе. И вообще, Роза могла общаться с кем угодно, и Лили не имела права решать это за неё! Просто... Просто теперь ей казалось, что она больше не нужна своей кузине. Они были вместе с самого детства и, несмотря на разные темпераменты и интересы, понимали друг друга лучше кого бы то ни было. Но теперь, кажется, их дорожки медленно, но неотвратимо расходились в разные стороны: у Розы появился парень, новая подруга, она стала самой обсуждаемой девушкой последних недель, а Лили осталась где-то в стороне. Она не могла жаловаться, ведь она тоже была не одна: всё больше проводила времени с близнецами Томас, с Хьюго и Дакотой. А ещё с Эваном... Но было всё равно немного обидно.

Не успела Лили проанализировать всё, что произошло с ней за последние несколько недель, место справа от неё заняли. Повеяло запахом мужского шампуня, и, прежде чем повернуться к Эвану, девушка с вызовом ответила на недовольный взгляд Джеймса, который следил за ними с другой части стола. Криви чмокнул её в щёку, хотя уже делал это утром и после первого урока, и Лили поджала губы в сдержанной улыбке, стараясь не выдавать своего дискомфорта. Ей были непривычны публичные проявления чувств и поцелуи в принципе, и каждый раз, когда Эван обнимал её посреди коридора или целовал в щёку утром в Большом зале, девушка чувствовала неловкость, из-за которой хотелось провалиться сквозь землю.

— Ну что, сколько отработок тебе назначил Слизнорт? — перегнувшись через Лили, спросила Джессика, когда Эван наполнил свою тарелку.

— До конца следующей недели, — отмахнулся тот. — Буду бесить его своим присутствием в два раза чаще. Кто кого ещё наказал, да?

Джесс захихикала, и её смех поддержали Хьюго и Джейсон, сидящие напротив них, а Лили, запоздало вынырнув из своих мыслей, выдавила улыбку и продолжила ковыряться в тарелке.

На уроке Зельеварения Эван в своей привычной шутливой манере намекнул слизеринцам, что в субботу гриффиндорцы выиграют матч с разгромным счётом, и это очень не понравилось Аресу Флинту и Дотемрии Нотт. Началась перепалка, которая чуть не закончилась дуэлью Флинта и Криви, но Слизнорт успел вовремя остановить их, наказав последнего за разжигание межфакультетской вражды. Ха! Как будто профессор не делал этого самолично!

— Так что все вечера на следующей неделе у меня заняты, — уже удручённее заключил Эван, потрепав Лили за рукав свитера.

Девушка не знала, как должна отреагировать на это, но рассудила, что должна очень расстроиться, но не так, чтобы была очевидна наигранность. Нет, ей нравилось проводить время с Эваном, но ещё больше ей нравилось проводить время наедине с собой, а такие моменты случались всё реже. И Поттер уже чувствовала, что ей нужна перезагрузка. Хотя бы денёк, чтобы побыть одной, не делать вид, что она любит шумные компании, и не изображать безмерную любовь к своему парню. Лили не знала, что такое любовь, и тем более — как показывать её наличие, если её попросту нет. И она не понимала, как Роза так долго притворяется в отношениях с Эриданом, потому что сама уже была готова сойти с ума! Хотя, в отличие от Маклаггена, Эван был очень милым, и он действительно нравился ей. Но это было всё, что Лили могла дать ему — лёгкую симпатию к классному парню. Возможно, если бы он был не таким хорошим, было бы проще.

Друзья продолжали обсуждать предстоящий матч, переключаясь с него на перемывание косточек кому-то из слизеринцев, и вечеринку, которая последует после победы, но Лили не слушала. Впервые за два года она действительно переживала перед матчем и не хотела думать об этом больше нужного. Ей ведь предстояло провести вблизи Малфоя неизвестное количество времени, и она даже не представляла, как выдержит это. Пусть они стояли на разных позициях — он будет летать где-то неподалёку и непременно решится на очередную издёвку, и Лили даже не могла представить, чем это закончится на сей раз: её истерикой или его разбитым носом.

— Малфой...

Поттер вздрогнула, а от лица отхлынула кровь. На секунду ей показалось, что эта фамилия вырвалась из её уст, но, судя по всему, это был Эван, который в данную минуту развернулся и уставился на стол Слизерина.

— Что, Малфой? — сглотнув, осторожно уточнила девушка.

— Пялится сюда, — процедил тот в ответ. — Наверняка Нотт и Флинт рассказали ему о том, что было на Зельях.

Пересилив себя, Лили повернулась к слизеринскому столу — теперь она всегда садилась к ним спиной — и сразу же наткнулась на Скорпиуса. Это был своего рода инстинкт — в первую очередь находить взглядом именно его, — и это ей совсем не нравилось. Она хотела, чтобы он просто исчез. Пуф — и нету. Если бы на уроках они практиковали чары Эванеско на людях, Лили непременно выбрала бы своим подопытным Малфоя. Правда, потом пришлось бы заставить Розу наложить на неё Обливиэйт, чтобы и в мыслях его не оставалось тоже.

Он действительно смотрел в их сторону и, увидев ответный взгляд Лили, дёрнул уголком губ. Девушка быстро отвернулась, пожалев, что решилась посмотреть, и уткнулась обратно в тарелку.

— Забей, он не стоит того, чтобы из-за него переживать, — отмахнулась Джессика.

— Если он достаёт тебя, я это просто так не оставлю, — твёрдо проговорил Эван. Он хотел взять лежащую на столе ладонь Лили в свою, но она успела поднять её первой и едва не пригвоздила пальцы юноши к столешнице.

— Никто меня не достаёт! — прошипела она, стараясь держать себя в руках, но, увы, не выходило. — А он просто напыщенный самодовольный придурок. Последний кретин. Урод. Точка.

Девушка чувствовала, как её начинает трясти от злости. На Малфоя из-за всех его подлянок и гнусных слов. На друзей из-за того, что напоминают о нём. На саму себя из-за!..

— Если бы он ничего плохого не делал, ты бы так не говорила, — категорично покачал головой Эван.

— Мерлин, да мы просто ещё несколько лет назад не поладили, и теперь не очень друг друга любим, — скрипя зубами, процедила Поттер.

— А как же боггарты?

Ну всё!

— То, что он сделал — неприемлемо! И он будет расплачиваться за это ещё долго, но ко мне это никакого отношения не имеет!

Имеет! Ещё как имеет! Но показывать кому-то, как сильно Малфой влияет на неё, она не собиралась. Лили и сама не признавала этого, пока не переставала контролировать свои мысли где-то между сном и реальностью. И тогда в голову лезли сумасшедшие, дикие, просто невозможные фантазии, и эти генерируемые образы преследовали её во снах и не уходили после пробуждения. Больше всего в такие моменты ей хотелось проломить себе череп и вытащить их, поджечь, утопить, задушить. Уничтожить любыми способами! Или зайтись горькими слезами, потому что она знала, что в действительности такого никогда не случится, а воспоминания об этом — пусть и не настоящие — останутся навсегда.

— Лили, всё нормально? — до её руки осторожно дотронулся Эван, и Поттер неожиданно для себя вернулась в реальность:

— Да! — раздражённо выпалила она. Хотелось закрыть уши руками и, завывая себе под нос, упасть лицом в стол. Лишь бы не слышать, что они говорят.

— Ладно, закрыли тему, — благоразумно заключила Джесс, и все согласились, устремив внимание в свои тарелки. Она же, наклонившись к Лили, на ухо прошептала:

— Если ты будешь так много говорить о Малфое, Эван может не так понять.

— Что? — вспыхнула та и, почувствовав, как к щекам приливает краска, громким шёпотом проговорила:

— Вообще-то это не я начала!

— У вас всё нормально? — оторвавшись от своей порции, поинтересовался Эван.

— Да, просто у Лили в зубах брокколи застряла, — беспечно отмахнулась Джессика.

— Ничего у меня не застряло! — запротестовала Лили. — Я даже не ела эту идиотскую брокколи! И вообще я ненавижу Ма... — чёрт! — брокколи!

Не так сильно, как Малфоя, конечно. Сильнее, пожалуй, только оливки.

* * *

Скорпиус буквально воскрес — по-другому его пробуждение назвать язык не поворачивался. С горем пополам разлепив глаза, он ещё несколько минут пялился на полог своей кровати, прикидывая, насколько реальным будет весь сегодняшний день провести в постели, но вспомнил о матче и буквально застонал от отчаяния.

Последнее, что он хотел — морозиться на улице в попытках поймать снитч раньше Джеймса Поттера, терпеть презрительные взгляды его сестры и остальной гриффиндорской команды и одновременно с этим не париться из-за ответственности, которая упала на его плечи в этом году. Если раньше Малфой приходил на игру, ловил снитч и купался в лучах славы, то теперь, когда он стал капитаном, от него требовалось куда больше. И он не был уверен, что оправдает общее доверие.

Пожалуй, думать над этим, не успев встать с постели, было сродни с тем, чтобы сразу присудить победу Гриффиндору, но переживаний от этого меньше не становилось; напротив, с каждой новой минутой, пока он продолжал глазеть в потолок, они только росли. Резко скинув с себя одеяло, Скорпиус с той же решимостью выкинул эти мысли из головы и отдёрнул тёмно-зелёный с серебристыми узорами балдахин. Полог альбусовой кровати ещё был закрыт, но Скорпиус не знал, должно ли это радовать его. Последний месяц друг убегал из комнаты, едва на горизонте забрезжит рассвет, которого из окон-иллюминаторов, выходящих на глубину Чёрного озера, и видно-то не было, а возвращался с наступлением комендантского часа и сразу же готовился ко сну. Скорпиус мог по пальцам пересчитать случаи, когда они оставались один на один дольше нескольких минут, но и они начали возникать лишь неделю назад, когда Ал впервые за их ссору сам заговорил с ним. Юноша не знал, как расценивать тот разговор, который и разговором-то назвать было трудно, и не спешил радоваться. Хотя ему и было обидно, что свою докучливую девушку он сумел простить, а лучшего друга — какой там!

Несмотря на промёрзлую сырость подземелий, душ Малфой принимал прохладный, чтобы наверняка прийти в себя и выкинуть из головы все непрошенные мысли. Не дай Мерлин выйти на поле с чемоданом переживаний и ручной кладью проблем и загонов — так он точно сольёт всю игру. Он стоял под ледяными струями не меньше получаса, но когда, на ходу вытирая волосы полотенцем, вернулся в комнату, Альбус по-прежнему спал. Или нет: может, просто притворялся, ожидая, когда Скорпиус уйдёт насовсем. Не смея мучить друга дальше, он натянул на себя спортивный флисовый костюм и тихо закрыл за собой дверь.

В Большом зале было немноголюдно. Оно и не удивительно: в первый выходной все хотели отоспаться и подольше понежиться в тёплых постелях, а не тащиться на квиддич, пусть зрелище и обещало быть захватывающим. Едва Малфой показался на пороге, на него устремились несколько любопытных взглядов с разных сторон и несколько презрительных — прямиком из-за гриффиндорского стола. Вся их команда была в сборе и тихо обсуждала что-то, то и дело косясь в его сторону, и юноша лишь показательно ухмыльнулся и помахал им рукой на манер английской королевы. Так — изображая последнего придурка, которому на всё плевать, — было проще справляться с давлением и самым что ни на есть натуральным ужасом. Это была его защита. Роль забавного, но недалёкого баловня судьбы, которому всё до лампочки. Жаль, играть её было куда проще, чем признаться самому себе, что он на самом деле за человек. Потому что он не знал.

Продолжая наблюдать за гриффиндорцами, Скорпиус занял место за слизеринским столом и наложил себе порцию глазуньи с поджаренным беконом и хрустящими тостами. И едва не подавился апельсиновым соком, когда его бодро ударили по спине. Не успев вскинуть голову, чтобы удостоить шутника возмущённым взглядом и желчно осадить, он уже наблюдал, как Маркус невозмутимо садится рядом. Все заготовленные фразочки рассеялись как дым по ветру, и, презрительно фыркнув, Малфой уставился в свою тарелку.

— Готов? — осведомился Забини после того, как утолил жажду крепким кофе.

— Угу, — нехотя буркнул Скорпиус.

— Переживаешь?

— Не-а, — подчёркнуто не глядя на собеседника, фыркнул он.

— Врёшь?

Сжав вилку в руке так, что она едва не согнулась пополам, он кинул на Забини преисполненный ненависти взгляд и едко уточнил:

— Ты сам-то в форме или сольёшь нам всю игру из-за того, что Уизли тебе не дала?

Маркуса его тон не тронул, и он лишь холодно вздёрнул брови:

— Я встречался с ней год, думаешь, мы по ночам в плюй-камни играли?

Как же Малфоя бесила его стальная выдержка! Да его же невозможно было вывести из себя! А он был мастером и должен был достать его!

— Вообще-то я про её кузину, но ты и дальше притворяйся дурачком, у тебя это отлично выходит, — ехидно сверкнул глазами Скорпиус, но Маркус лишь расплылся в ухмылке, бросив:

— Как и у тебя — делать вид, что тебе плевать на Лили Поттер.

Вот же...

Он поднялся из-за стола, закончив свой аскетичный завтрак, и оставил Малфоя наедине с яростным желанием наслать на него проклятие полового бессилия. Вот он тогда запоёт!

— Доброе утро, кэп!

На входе в Большой зал Забини разминулся с остальной частью команды, и те, в отличие от Малфоя, бодрые и жизнерадостные, уселись вокруг своего капитана.

— Ну что, сегодня порвём Гриффиндор в клочья? — поднимая стакан с тыквенным соком, спросил Арес.

— Размажем по полю! — добавила Лестрейндж.

— Заставим давиться слезами! — глупо захихикала Диа.

Должно быть, они специально повысили голос, ведь таки добились своего: гриффиндорская команда развернулась к ним всем составом и кинула презрительные взгляды. Один из Уизли бросил какой-то едкий комментарий, но Скорпиус уже не слышал, сконцентрировавшись на новом члене их компании. Эван Криви приблизился к гриффиндорскому столу, и девчонка Поттеров, увидев его, подорвалась с места и получила поцелуй в щёку, а заодно недовольный взгляд старшего брата и негодующий — Малфоя. Он даже не понял, как оказался на ногах, чуть не опрокинув стол, но так и застыл, сам не зная, что именно хотел сделать. Осадить Фреда за его слова? В очередной раз сцепиться с капитаном «львов»? Врезать этому мелкому наглецу, который решил стать рыцарем для Лили? Или всё разом?!

— Чем языком трепать, вы бы лучше тренировались с тем же рвением, — бросил он своей команде вместо всего этого и перелез через скамейку. — Встречаемся в раздевалке через час!

— Но игра только после обеда! — возмутился Флинт.

— Я сказал: через час! Я капитан, чёрт возьми, или кто?! — прогремел он над командой и, поймав насмешливые взгляды гриффиндорцев и, в частности, Лили, нахмурился, накинул на голову капюшон, полностью скрывая лицо, и поспешил на выход из зала.

Настроение испортилось ещё больше, а мигрень, которая, как надеялся Скорпиус, после завтрака пройдёт, до сих пор сжимала голову в тугие тиски. Снимать стресс перед предстоящим матчем бутылкой виски оказалось плохой идеей. Заскочив к мисс Куин в Больничное крыло, он влил в себя зелье от головной боли и заодно слегка приподнял настроение, пофлиртовав с симпатичной колдомедичкой. В комнату юноша вернулся довольным и полным сил, и даже то, что Альбус проводил его долгим взглядом от двери к кровати, его настроя не испортило. Через полчаса, которые он провёл наедине с другом в полной тишине, он подорвался с постели и начал судорожно потрошить шкаф в поисках формы, и ещё через десять минут был готов покинуть подземелья и отправиться в сторону квиддичного поля.

— Удачи.

Скорпиусу показалось, что он ослышался, но для верности он всё же повернул голову в сторону Альбуса и увидел, как тот поджимает губы в сдержанной улыбке. Не мог ведь он разговаривать с самим собой? И он смотрел прямо на него, значит, и обращался тоже к нему? Это было настолько непривычно, что Малфой просто не знал, как реагировать на это, и тот, видимо, не дождавшись от друга вразумительного ответа, заговорил вновь:

— Я имею в виду игру. Уверен, ты покажешь себя с лучшей стороны.

Что они сделали с Альбусом Поттером? Или где держат настоящего?!

— С-спасибо, — выдавил из себя озадаченный Скорпиус.

Поттер снова улыбнулся, но уже более открыто и, почесав кончик носа, запустил руку в волосы. Казалось, он хотел сказать что-то ещё, однако не решился и неловко отвёл глаза в сторону, тотчас начав перебирать на столе свои рисунки. Но Малфою было достаточно и этого.

— Я не подведу, — пообещал он с вздёрнутым вверх кулаком и, счастливо улыбаясь, покинул комнату.

На полпути до поля его догнали Флинт, Нотт и Гойл, но Скорпиуса уже не так раздражала их компания, как за завтраком. Пока они в красках расписывали, как уничтожат гриффиндорскую сборную, юноша всё ещё прокручивал в памяти слова Ала, и улыбка так и просилась на лицо. Он не мог найти ни одной адекватной причины такого поведения друга, кроме той, что он решил-таки простить его. И это дарило небывалое за долгое время воодушевление.

Собрание команды прошло на «ура». Все страхи и сомнения Скорпиуса исчезли, словно их не было, и он был нацелен только на победу. Даже Забини оставил свой утренний настрой и внимательно выслушал наставления своего капитана, хотя и вставил пару язвительных комментариев. От него зависело многое — Маркус был вратарём — и Малфой надеялся, что из-за их разногласий он не станет подставлять всю команду. А этот гнусный тип вполне мог играть по своим правилам: ему всегда было плевать на то, что от него ждут другие. К остальным вопросов не было. Пьюси был отличным охотником и превосходно играл в команде, Нотт — быстрая и юркая — могла запросто обмануть противника, а Арес, как младший брат Эреба, летал с пелёнок. Мощи Гойла мог позавидовать любой, а Нерисса, несмотря на свои тощие ручонки, отбивала бладжеры не хуже загонщиков-парней. У них была сильная команда. Конечно, и гриффиндорцы были не промах; одна только Лили Поттер, которая летала, словно родилась на метле, и всегда попадала в цель, чего стоила! Но отчего-то Малфой был уверен, что сегодня удача на его стороне. Уж если Ал решил простить его, ему она точно благоволила.

— Ну что, погнали? — окинув свою команду внимательным взглядом, спросил Скорпиус, и все дружно кивнули головой.

Он махнул рукой на выход и открыл дверь, выскальзывая в узкий тоннель, находящийся под трибунами. В тот же момент из-за двери напротив показался Джеймс Поттер, и капитаны окинули друг друга оценивающе-неприязненными взглядами. За ним стройной колонной показалась остальная команда, и Скорпиусу едва хватило силы воли для того, чтобы не скользнуть взглядом по Лили.

Снаружи громыхали взрывы салютов, и красно-золотые вспышки, сменяющие зелень и серебро, освещали тоннель, пока две команды шли к выходу на поле.

— Делайте ставки, делайте ваши ставки! — слышался с трибун голос Майлза Дэвиса, ушлого хаффлпаффца, который устраивал тотализатор перед каждой игрой. Его перекрикивали другие студенты, скандирующие названия двух противоборствующих факультетов, выкрикивая всевозможные кричалки, улюлюкающие в ожидании начала матча. Был настоящий аншлаг. — Кто победит: Гриффиндор или Слизерин? Поттер или Малфой?

— Мистер Дэвис, займите своё место! — прогремел усиленный магией голос Николлет Локонс, и над квиддичным полем повисла секундная тишина, которая тут же взорвалась голосом Крэйга Тилдесли:

— Сегодня на поле встречаются две сильнейшие команды Хогвартса! Мы ждали этот момент два с половиной месяца — с тех пор, как узнали, что новыми капитанами стали Джеймс Поттер и Скорпиус Малфой! Как известно, они оба занимают позиции ловцов и, ко всему прочему, враждуют уже много лет, а после событий октября...

— Мистер Тилдэсли, ближе к делу, пожалуйста! — оборвала его заместитель директора.

— Простите, профессор, — безмятежно отозвался голос Крэйга. — Эм... ну, как говорится... Они сошлись: волна и камень, стихи и проза, лёд и пламень!.. Вот...

— Что, блин, он несёт? — вознегодовал Фред.

— Ну что, Поттер, готов к поражению? — ухмыльнувшись, спросил Малфой.

— А ты? — вперив в него пристальный взгляд, отозвался тот.

Скорпиус-то надеялся на забавную перепалку, но Джеймс отбил всё желание, и он нахмурился и отвернулся, устремив взгляд на поле.

— Встречаем команду Слизерина под предводительством их нового капитана Скорпиуса Малфоя!..

Без лишних слов он оседлал метлу и под оглушительные аплодисменты вырвался к зрителям, которые рукоплескали первой команде, пускали фейерверки и размахивали плакатами и зелёными флагами с изображением змеи. Холодный ветер дул в лицо, пальцы, крепко стиснувшие древко метлы, уже успели закоченеть, а солнце, пусть и бледное, слепило глаза. Погода для квиддича была не самой удачной.

— На позиции охотников сегодня играют: Томас Пьюси — он занимает эту позицию уже пятый год и является самым опытным игроком команды; Дотемрия Нотт и, конечно же, дебютирующий Арес Флинт, младший брат капитана двух прошлых лет Эреба Флинта, который в этом году является их тренером! Конечно же, загонщики: Дэниэл Гойл и Нерисса Лестрейндж, вратарь — всем известный после последних прискорбных событий — Маркус Забини! И, разумеется, ловец — Скорпиус Малфой! Пожелаем им удачи!

Скорпиус пролетел мимо VIP-сектора и подмигнул сидящей в первом ряду Доминик, которая фыркнула и закатила глаза, а затем притормозил перед Эндрю Голдстейном, чтобы он успел сделать снимок.

— Встречаем «львов» во главе с Джеймсом Поттером!

Слизеринская команда продолжала летать по периметру поля, воздевая руки вверх и широко улыбаясь зрителям, когда гриффиндорцы стрелой ворвались на поле и едва не разбили их стройный клин. Они пронеслись чуть выше, и команды разминулись, но Малфой зачем-то продолжил смотреть им вслед. Трибуны окрасились в красный и золотой, в воздухе горделиво развеялся флаг с изображением льва, а Тилдесли громогласно прокричал:

— Гриффиндорцев сегодня представляют охотницы: Алисия Лонгботтом, Роксана Уизли и незаменимая Лили Поттер! Загонщики: Фред Уизли и Эридан Маклагген, вратарь — Хьюго Уизли, который помог выиграть финальный матч сезона в прошлом году и теперь полноправно вступил в команду; и Джеймс Поттер, ловец и новый капитан! Как и у команды Слизерина, у Гриффиндора лишь один новичок, хотя и странно, что это очередной Уизли. Возможно ли, что в их команду принимают только по блату, потому что птички напели мне, что отборочных в этом году даже не проводилось?..

Скорпиус не удержался и нашёл взглядом Джеймса, который пролетал в другой части поля. Этот комментарий сбил всю спесь с гриффиндорца: его лицо вытянулось, глаза потускнели, а уголки губ поползли вниз. Лили, летящая сразу за братом, выкрикнула что-то в сторону комментатора, но с такого расстояния Малфой не расслышал её слов.

— Прошу игроков занять свои позиции! — раздался голос Хьюза Уитби, главного судьи всех матчей.

Команды собрались в центре поля.

— Без всяких сомнений, эта игра обещает быть жаркой!

Раздался свисток, бладжер со свистом взмыл в воздух, квоффл ушёл в руки Лили Поттер, а золотой снитч, едва блеснув в свете бледного ноябрьского солнца, тотчас исчез из виду. Игра началась.

* * *

Бутылка с водой пролетела через всё помещение и с грохотом врезалась в стену там, где ещё мгновение назад маячила физиономия Хьюго.

— Класс, Хьюго, уворачиваться ты научился отменно! Вот только нафига ты делаешь это, летая у колец, когда должен защищать их, вот вопрос!

Кузен пробубнил что-то себе под нос и уязвлённо отвёл глаза, когда Джеймс возвысился над ним, дыша праведным гневом.

— Или что, улыбка Нотт настолько ослепительна, что ты потерялся в пространстве от слепых пятен перед глазами и пропустил десять квоффлов подряд?!

Хьюго вздрогнул от новой громкой реплики капитана и буквально уменьшился в размерах, сидя на низкой скамейке. Джеймс яростно выдохнул, глядя на его понурую макушку, и устало потёр переносицу, прежде чем развернуться к остальным и найти взглядом Алисию.

— Лис? — обратился он к девушке, и та вздёрнула подбородок и одарила юношу надменным взглядом. — Ты вообще собираешься играть в команде — играть в принципе! — или продолжишь делать вид, что кроме тебя никого не существует?!

Если о причинах вялой игры Хьюго Поттер мог только догадываться, то с Лонгботтом было всё ясно: пару дней назад на тренировке, когда капитан вздумал критиковать её, молодые люди сильно поссорились и с тех пор толком не разговаривали. Он ждал подобных выходок на игре, но надеялся, что Алисия не станет подставлять всю команду из-за этого инцидента. Видимо, Джеймс недооценил глубину её обиды.

Алисия хранила гордое молчание, с наигранным интересом изучая облупившуюся штукатурку на стене, возле которой сидела. Отчаявшись дождаться какой-либо реакции, Джеймс отвёл от неё тяжёлый взгляд и устремил его прямиком на Роксану, которая в то же мгновение вытянулась, словно струна.

— Рокс, я, конечно, всё понимаю, на трибунах сидит Скамандер, и тебе есть, кому строить глазки, но, чёрт... — преувеличенно спокойно проговорил юноша, но не выдержал и стукнул кулаком по стене, гаркнув:

— Как можно, блядь, пропустить передачу и спокойно наблюдать за тем, как квоффл перехватывает Флинт, и, твою мать, забивает в грёбаные кольца, которые даже никто не удосужился защищать, когда уже ясно, что у нас не вратарь, а дырка от бублика?!

— Прости, Джим... — едва слышно пролепетала кузина, но тот уже перевёл взгляд на загонщиков.

— Маклагген, — его глаза опасно сверкнули. — По-твоему, зачем ты нужен нам на поле? Для поднятия общего уровня привлекательности?

Эридан хмуро покачал головой, и его кудрявые от влажности волосы упали на лоб и почти закрыли глаза.

— Если нет, то какого чёрта ты только и делаешь, что красуешься и думаешь о своей причёске вместо того, чтобы защищать кольца и своих товарищей?!

Джеймс уже понял, что внятных объяснений от них не дождётся, но успокоиться не мог. Внутри всё бурлило от гнева. На слизеринцев, которые только и делали, что дизморалили его команду. На ребят из-за того, что играли они сегодня из рук вон плохо. На Тилдесли из-за его неуместных комментариев. На самого себя из-за того, что оказался паршивым капитаном! Он винил во всём себя, но эту ядовитую злость было куда проще сорвать на других.

— Сильно болит? — кивнув на плечо Фреда, спросил он.

— Да нет, Лестрейндж только вскользь задела... — отмахнулся тот, и Джеймс с силой надавил на место, куда пришёлся бладжер слизеринки. — Ауч! Ты что делаешь? — возмутился кузен.

— Ты же сказал, всё отлично? — вскинулся Поттер. — Какого чёрта тогда после этого удара ты вообще перестал бить по бладжеру?! Она вроде не по башке зарядила, чтобы ты вдруг забыл, кто ты и зачем сидишь на метле?!

— Да Фред каждую пятницу после ящика пива забывает, кто он и зачем на свет родился, — впервые после вздрючки заржал Хьюго, за что получил полный желчи взгляд капитана.

— Заткнись, — хмуро бросил кузену Фред.

— А что, он прав, — фыркнула сидящая в углу Лили.

— Я взял тайм-аут не для того, чтобы вы веселились, а чтобы понять, почему вы так дерьмово играете и как нам выкарабкаться из задницы, в которую мы из-за этого попали?!

От громогласного оклика Джеймса все в помещении вздрогнули, а улыбки вмиг слетели с их лиц. Возможно, следовало вести себя иначе. Не психовать, срывая голос и разбивая руки об стены, а спокойно обсудить всё случившееся на поле, подбодрить ребят и вселить им веру в победу. Видимо, капитаном он был просто отвратительным.

Проведя по вспотевшему лбу ладонями, он запустил руки в волосы и тяжело выдохнул.

— Лили...

— Что? — сестра вызывающе посмотрела на него, но немного стушевалась, увидев в ответ его подавленный взгляд. Скосив глаза в сторону, она пробубнила:

— Забини сегодня в ударе...

— Я заметил, — безрадостно усмехнулся Джеймс и кивнул на запястье Лили, которое девушка в тот момент перематывала эластичным бинтом. — Как рука?

— Порядок.

Джеймс знал, что это не так, но сестра бы ни за что не призналась в этом. Она никогда не показывала своих слабостей.

— 160:40... Нам ни за что не догнать слизеринцев... — уныло напомнила Роксана, подперев голову рукой.

— Вся надежда на тебя, Джеймс... — добавила Лили.

Это он и без напоминаний знал, но легче от осознания не становилось.

— Главное, чтобы «змеи» не увеличили разрыв ещё в тридцать — а то и больше — очков. Так что не расслабляйтесь и хотя бы постарайтесь играть в команде, — кинул Джеймс охотницам. — Фред помогает защищать кольца, Маклагген — по возможности выводит из строя Пьюси, Флинта или Малфоя, чтобы тот не помешал мне поймать снитч. Хьюго... — он одарил кузена тяжёлым взглядом, и тот снова пристыжённо опустил глаза, — возьми себя в руки или вылетишь из команды быстрее, чем закончится эта чёртова игра!

В раздевалке повисло напряжённое молчание, за время которого Лили успела перебинтовать руку, Фред влил в себя бутылку воды, а Алисия до конца отскребла облупившуюся штукатурку.

— На поле, — бросил им капитан и открыл дверь наружу, впустив в помещение неразборчивый гул с трибун.

Все гуськом покинули раздевалку, угрюмо переглядываясь, и на поле встретились со слизеринцами, которые, не скрывая, уже праздновали победу.

— Ну что, уже пустили слезу над разгромным счётом или подождёте окончания игры? — ухмыльнулся Малфой, глядя наверх на развевающиеся по ветру плакаты и флаги с изображением факультетских талисманов.

Джеймс, не глядя, рукой остановил Лили, которая уже пыталась пробиться вперёд, чтобы высказать Малфою всё, что о нём думает, и бросил на слизеринца недобрый взгляд, но предпочёл не ввязываться в спор. Он не хотел отвлекать себя от главной цели. Снитч. Нужно было забыть про подначивания Малфоя, про команду и сосредоточиться на этом. Скользнув глазами по трибунам, он поймал ответный взгляд Коула Вуда, который уверенно кивнул ему, и Джеймс немного приободрился. Всё ещё могло получиться.

Но когда над полем прогремел сигнал о возобновлении игры, Поттер потерял последнюю надежду.

— Слизерин сразу же берёт инициативу в свои руки, перехватывая квоффл! Нотт мчит к гриффиндорским кольцам, её страхует Флинт, удар... Го-о-о-л! Очередное попадание в кольца Гриффиндора, и, как следствие, увеличение разрыва ещё в десять очков!

Джеймс чертыхнулся, проклиная Хьюго последними словами, и стремительно долетел на вратаря, который рассеянно кружил вокруг колец, когда Лили увела линию атаки на сторону слизеринцев.

— Хьюго, твою мать, если ты не соберёшься прямо сейчас, я заменю тебя на Ирвина, и плевать, если даже он ни разу не садился на метлу, тебя ему всё равно не переплюнуть!

Кузен прокричал что-то вслед взмывающему ввысь капитану, но на высоте, где ещё сильнее бушевал промозглый ветер, Джеймс не услышал его слов. Он вгляделся в хаффлпаффский сектор, где, как ему показалось, сверкнул золотой снитч, но только чертыхнулся, когда понял, что это чьи-то серёжки. Нашёл глазами Малфоя, кружащего в двух ярдах выше него. Как и Джеймс, он ещё не нашёл снитч, и хотя бы это успокаивало.

— Поттер и Уизли проводят распасовку, передают квоффл на Лонгботтом... Мяч опять каким-то чудом оказывается у Поттер, минуя подоспевших Нотт и Пьюси, удар...

Радостные крики гриффиндорского сектора, когда Лили забила гол, смешались с её коротким воскликом, который Джеймс услышал с другого конца поля.

— Гриффиндор забивает мяч!.. Постойте-ка, кажется, что-то не так... — прокомментировал Тилдесли, когда Джеймс уже нёсся к сестре навстречу, и по полю пронёсся оглушительный свист. — Поттер держится за руку, похоже на травму...

— Да всё нормально! — недовольно прокричала она, когда её окружили Фред и Роксана. — Я продолжу!

Малфой, до этого вырисовывавший плавные круги над полем, стал летать рвано, то и дело оглядываясь на слизеринские кольца, и Джеймс фыркнул: видимо, переживает, что противник сократит разрыв, а его способностей ловца не хватит, чтобы поймать снитч быстрее. Тем временем, Лили махнула рукой Уитби, чтобы тот возобновил игру.

— Лили, — окликнул её брат, пролетая рядом, — лучше не рисковать. Давай тебя заменит Вуд или, на худой конец, Паркер. Я не хочу, чтобы с твоей рукой...

— Заткнись, Джеймс, — оборвала его девушка и была такова: рванула в центр поля, где уже готовилась новая распасовка, оставляя Джеймса безнадёжно смотреть на её удаляющуюся фигурку, тихо усмехаясь. Сестра...

— Игра возобновлена! Сбрасывание приводит к тому, что квоффл снова уходит в руки «львам», Поттер страхуют Лонгботтом и Уизли, Маклагген очень вовремя убирает с их пути Пьюси: от удара его уносит на несколько метров в сторону от колец, Поттер остаётся один на один с Забини...

Мяч отделился от Лили на полпути до колец, в то время, как она последовала дальше, словно её задачей было вовсе не забить гол, а вместо загонщика выбить из игры противоборствующего вратаря. Забини на мгновение растерялся, потеряв из поля зрения квоффл и видя только стремительно приближающуюся Лили, и за секунду до того, как девушка врезалась бы в него, вильнул в сторону, потеряв равновесие. За несколько мгновений до этого мяч незаметно перехватила Алисия и, пока слизеринец непонимающе провожал взглядом Лили, юркнула к нижнему левому кольцу, расстояние до которого Забини бы уже не успел преодолеть.

— Новый гол в ворота слизеринцев! — громогласно объявил Крейг. — Похоже, гриффиндорским охотницам удалось провести Забини и...

Джеймс проводил фигурку Лили усталым взглядом и неодобрительно покачал головой, хотя внутри испытал гордость за сестру. Конечно, ей он этого не скажет, а отчитает как следует за неповиновение капитану сразу по двум пунктам: отказ сесть на скамью запасных, чтобы поберечь запястье, и применение этого обманного манёвра на практике, — но всё же. Лили предложила опробовать приём на последней тренировке, но Джеймс не был уверен, что это безопасно. Конечно, сестра не стала его слушать. В своём репертуаре. Теперь он бы не удивился, если в будущем этот манёвр назовут её именем.

Игра была неровной, и чем больше распылялись игроки, атакуя противников бладжерами или борясь на владение квоффлом, тем сильнее нервничал Джеймс. За полчаса игры Хьюго умудрился пропустить ещё четыре подачи, гриффиндоркие же охотницы забросили лишь один мяч: больше Забини не отвлекался, а Лили, кажется, всё-таки повредила руку сильнее, чем могло показаться на первый взгляд. Вновь оказавшись у гриффиндорских колец, где потерянно кружил кузен, Поттер оказался свидетелем того, как Дотемрия Нотт, сияя белозубой улыбкой, прорвалась через защиту Алисии и Роксаны, увернулась от бладжера Маклаггена и совершила удар едва ли не в руки Хьюго, но он умудрился пропустить и этот. Прежде чем улететь восвояси, Нотт подарила вратарю новую улыбку и подмигнула, из-за чего тот глупо покраснел и едва не свалился с метлы, выпустив из рук древко.

«Серьёзно, Хьюго? Из-за этого ты так дерьмово играешь?»

Негодованию Джеймса не было предела, и он бы окончательно вышел из себя, если бы назойливая мысль не приводила его в чувство. Снитч. Разрыв стал максимальный, и если он не получит сто пятьдесят очков прямо сейчас, закончив тем самым игру, всё будет кончено.

— И снова гол в кольца Гриффиндора! А счёт тем временем 210:70, и если гриффиндорцы ещё рассчитывают на победу, то помочь им может только ловец!

— Полагаю, я без зазрения совести могу открывать шампанское прямо на лету?

Джеймс хмуро покосился на подлетевшего к нему Малфоя и фыркнул в ответ:

— Если бы ты был талантливым ловцом, я бы сам отдал тебе победу. Но, увы, ты хорош только в том, что выводишь всех из себя.

Тот опасно сверкнул глазами. И в тот же момент прямо за его спиной в лучах тусклого солнца блеснул золотом снитч.

— Готовься к поражению, Поттер, — прищурился Малфой, и Джеймс легко ухмыльнулся в ответ:

— А ты готовься глотать за мной пыль, Малфой!

Он устремился вперёд, едва не сбросив противника с метлы, и вытянул руку, намереваясь схватить крошечный мяч.

Тем временем кольца гриффиндорцев снова атаковали.

Счёт шёл на секунды.

Краем глаза Джеймс видел, как Скорпиус несётся следом, но он опережал его на два корпуса и мог не бояться, что тот вырвется вперёд. Однако, устремив всё внимание на снитч, он не увидел, как Хьюго пропустил новый квоффл. Все шумы: скандирование болельщиков, громогласный голос Тилдесли, трещотки и хлопушки, — остались позади, и впереди — он, снитч. Зацепив его краешком пальцев, Поттер на мгновение отвлёкся на кольца, которые подверглись ещё одной успешной атаке... и сжал золотой снитч в ладони.

— Новый гол в ворота Гриффиндора! — звуки вернулись разом, но разобрать голоса всё равно оказалось слишком сложно. — И-и-и счёт!.. Постойте-ка, Джеймс Поттер поймал снитч! Ловец Гриффиндора поймал снитч и получил сто пятьдесят очков! Счёт... 230:220, и — это немыслимо! — но Слизерин победил!

* * *

Толпа бесновалась.

Слизеринцы высыпали на поле и, вереща от восторга, подбрасывали в воздух Забини, которого провозгласили героем сегодняшней игры: он пропустил лишь семь подач, чем буквально вырвал победу у гриффиндорцев. Те, понурые и усталые, уже покидали поле, в то время как остальная часть их факультета так и осталась сидеть на уже солидно опустевших трибунах. Другие студенты разделились на несколько групп: те, кто поставил на победу Слизерина, довольные забирали свой выигрыш, и, напротив, проигравшие покрывали стороны последними словами; были и те, кто остались равнодушными к игре и её исходу.

Скорпиус не знал, к какой категории отнести себя.

Увернувшись от поднятой над землёй Дотемрии, которую держал в руках Гойл, он кинул хмурый взгляд на то, как толпа продолжает обожествлять Маркуса, и потерял остатки радости, которую и до этого тянул из себя за уши. Нет, он был рад победе Слизерина, рад, что обставил Гриффиндор, рад... Да ни черта он был не рад! Он проиграл гонку за снитчем Поттеру, остался без всеобщего внимания даже несмотря на то, что был капитаном, а Лили теперь смотрела на него так, словно он опять организовал ей встречу с боггартом. Хотя какое ему было дело до того, что думает эта девчонка? Он и так позволил себе отвлечься, когда она умудрилась повредить руку, мог упустить снитч из-за этого, да ещё и всерьёз переживал за неё... Ну не идиот, нет?!

— Скорпиус, ты был уверен в победе Слизерина, когда вы выходили на поле?

Юноша дёрнулся, когда сквозь толпу к нему прорвалась Оливия Уайт в компании Эндрю Голдстейна, который ослепил вспышкой затвора. И хотя ещё несколько минут назад он переживал из-за того, что остался без внимания, всё, что хотелось сейчас — огрызнуться на её вопрос.

— Интервью не даю, — кинул он и попытался пройти мимо, но Уайт не отставала:

— Ты проиграл гонку ловцов Джеймсу Поттеру. Как думаешь, если бы игра сложилась по-другому, и Слизерин проигрывал гриффиндорцам сто пятьдесят очков, ты смог бы принести победу своему факультету?

Скорпиус сжал челюсть и молниеносно развернулся к журналистке, смерив её убийственным взглядом. Ту, однако, ничего не смутило: Уайт уверенно смотрела в ответ с прытко пишущим пером наизготовку. И хотя обычно её способность раздобыть провокационную информацию и подать её в нужном свете играла ему на руку (взять хотя бы статью о Поттере в начале года), сейчас её цепкий взгляд и беспринципное отношение к своему делу только раздражали.

— А ты сомневаешься в моих навыках ловца? — желчно уточнил он.

— Я просто задала вопрос, — невинно улыбнулась Оливия. Она оправила свободной рукой свои светлые волосы, которые волной упали за спину, и стрельнула хитрыми глазами в сторону гриффиндорской команды. — Но всё выглядит так, что, если бы не Забини, Гриффиндор одержал бы победу.

Ну она и сука!

— Да Поттер не словил бы снитч, если бы не моё благородное решение дать гриффиндорцам хотя бы шанс попасть в финал! — сжав кулаки, запальчиво прокричал Малфой. — Было бы слишком скучно играть против Хаффлпаффа и Равенкло, — он ехидно выделил название второго факультета, на котором училась Уайт, — а растоптать Гриффиндор ещё и в финале сезона — вот это была бы победа!

Девушка недобро прищурилась, дёрнув головой в сторону, но промолчала, пока её розовое перо яростно металось по блокноту.

— А если ты хочешь узнать, кто же из нас лучший капитан... — фыркнув, продолжил он, — вспомни, с каким счётом мы опережали Гриффиндор. Не похоже, что они были хоть немного настроены на игру, а чья это вина, если не их капитана?..

Скорпиус даже не успел сообразить, что произошло, когда место Оливии пред ним заняла Лили Поттер, буквально оттолкнув журналистку со своей дороги, и, пронзая его яростным взглядом, выпалила:

— Повтори лично нам, что ты там наговорил этой писаке, или будешь глотать слизней до конца своих дней!

Краем глаза он увидел, как вся гриффиндорская команда взволнованно спешит за своей охотницей, и на фоне дикого желания сбежать, чтобы не случилось непоправимое, пренебрежительно бросил им:

— Уймите свою неуравновешенную, пока за ней специалисты из Мунго не трансгрессировали.

— Закрой свой поганый рот, Малфой, только и умеешь, что соловьём заливаться, а когда доходит до дела... — влез Фред, но его прервал Джеймс:

— Забейте на этого клоуна, он того не стоит. Лили? — он окликнул сестру, но та не собиралась отступать.

— Если и забью, то только бладжер ему в голову, всё равно хуже уже не будет!

— Эй, что происходит?!

Скорпиус буквально окаменел, услышав голос из-за спины, и почувствовал отчётливое желание испариться с места события мгновенно. Альбус показался в поле зрения, но он не смог посмотреть на него, чтобы увидеть, что отражено сейчас на его лице.

— Твой дружок случился, вот что! — прогремела Лили, переведя взбешённый взгляд на брата.

«Вот и накрылось примирение» — обречённо подумал про себя Малфой, но, к всеобщему удивлению, Альбус одарил хмурым взглядом вовсе не его, а Лили.

— Лил, если вы проиграли, это не повод набрасываться на Скорпиуса, он тут ни при чём...

Если такого ответа не ожидал Малфой, то, судя по вытянувшемуся лицу Лили, этого поворота она не предвидела тоже. Вокруг прошёлся шёпоток, и юноша только сейчас заметил, что вокруг них собралась целая толпа зевак, а Уайт с Голдстейном так и остались стоять неподалёку.

— Просто потрясающе, Ал! — спустя несколько секунд осознания сказанного, вскинулась Лили. — Я, конечно, давно догадывалась, что слизеринцы тебе дороже, чем родная семья, но как ты мог забыть то, что он сделал?!

— Ты о боггартах? Это было больше месяца назад, сейчас-то это при чём?..

— Да при том, что они специально сделали это, чтобы деморализовать нас! И, как видишь, у них это получилось с блеском!

Ему бы очень хотелось остаться в стороне, чтобы лишний раз не провоцировать Лили. В таком случае то, что она поссорится с Алом, можно было бы считать удачным исходом. Но природа распорядилась так, что промолчать Малфой ну просто не мог:

— Мерлин, Поттер, если ваш вратарь дно, а вы все летали по полю невпопад, мы тут ни при чём. Но, конечно, проще обвинить кого-то, чем искать проблему в себе, да?

— Заткнись, я тебя вообще не спрашивала! — огрызнулась та.

— Лили, то, что вы играли слабо... — осторожно начал Альбус.

— Мягко сказано... — тихо фыркнул Скорпиус, но все, конечно же, услышали.

— Завали, Малфой!.. — выкрикнули из толпы — разглядеть смельчака не удалось.

— ... видели все. Так что сейчас нет смысла выяснять, кто лучше или кто виноват...

— И это говорит Поттер! — снова вставил кто-то из гриффиндорцев.

Вокруг поднялся гул, но разобрать, кто и что говорил, кроме отдельных слов, не удавалось.

— Мерлин, Ал, я просто ушам не верю! — вспыхнула Лили. — Малфой может делать что угодно: оскорблять нас, издеваться, срывать тренировки или натравить боггартов, но ты — чёрт возьми! — всё равно принимаешь его сторону! Ещё неделю назад ты слышать о нём не хотел, а сейчас наезжаешь на меня из-за того, что он опять говорит про нас всякие гадости!

— Какие гадости?.. — не понял Альбус.

— Я не сказал ничего, кроме фактов, Поттер, — повысив голос, бросил Скорпиус до того, как девчонка во всех красках расскажет брату об интервью. — Но если твою гордость задевает этот проигрыш, меня это волновать не должно. Надо уметь проигрывать.

— Закрой! Свой! Рот! — раздельно прогремела она, уже трясясь от гнева.

— Лили, успокойся, — одёрнул её Джеймс и перевёл презрительный взгляд с Альбуса на Малфоя. — Не связывайся со змеями.

— Пусть лучше они не связываются со мной!

Всё самообладание Скорпиуса, которое он умолял себя не терять, лопнуло, как мыльный пузырь, и обида сменила его, заполнив собой всё существо.

— Не закрою, пока ты не перестанешь кидаться на меня при каждом удобном случае! Это уже не нормально! Ты только посмотри на себя: бежишь через всё поле только чтобы высказать, какой я плохой, какое я ничтожество, прям Волан-де-морт во плоти!

— Лил, пошли уже! — Джеймс подцепил её руку, чтобы увести, но девушка вывернулась из его хватки, подлетела в Малфою вплотную, и с силой, которая только была в её хлипких ручонках, толкнула в грудь:

— Давай, скажи ещё что-нибудь, чтобы я стала презирать тебя ещё сильнее!

И хоть он понимал, что сам виноват во всех их с Лили проблемах, чувство несправедливости вытесняло всё остальное. Хотелось кричать от бессилия, биться головой об стену, подняться на метле на сотню футов и сигануть вниз, лишь бы показать, как его на самом деле задевает такое отношение с её стороны. Но он не собирался. Просто не мог показать своей слабости. И, как и в случае с отцом, его главным оружием против этого всепоглощающего страха были подначивание и сарказм.

— А может, ты просто запала на меня и...

Удар пришёлся не совсем в скулу, но её горячая ладонь очень удачно прошлась по губе и задела нос. На мгновение Скорпиус потерял ориентацию в пространстве от столь сильной пощёчины и сумел сфокусировать взгляд на Лили, когда она, с алым от гнева лицом, которое почти слилось по цвету с её волосами, истерично прокричала:

— Замолчи! Ты последний человек, который вообще достоин, чтобы его любили! И я ненавижу тебя!

Я ненавижу тебя! Ненавижу тебя. Ненавижу...

В ушах почему-то стало шумно, хотя Малфой уже отошёл от удара, о котором теперь напоминали только горящая щека, словно находящийся не на своём месте нос и что-то тёплое на губе. Кровь, готовая вот-вот скользнуть вниз по подбородку. Он окинул замутнённым взглядом Лили, увидев в ответ всецело ненавидящий взгляд, заметил, как она держится за руку, как к ней подлетает Криви, и сознание помутилось окончательно. Он даже не успел осознать, что собирается сделать, когда уже влепил девушке короткую хлёсткую пощёчину.

Секунда тишины, и пространство вокруг взорвалось. Всё начали орать разом. Гриффиндорцы кинулись на Малфоя в тот же момент, когда кто-то оттащил его назад, над толпой пронёсся оглушительный свист, а вспышки колдоаппарата не прекращались, намереваясь запечатлеть произошедшее на плёнку во всей красе. Медленно, словно по крупицам собирая мысли в кучу, осознание обрушилось на Скорпиуса раскатом грома, а вспышка молнии пронеслась перед глазами. Но всё по прежнему виделось как через белую пелену снега: вот его тянет назад Гойл, а Серена что-то втолковывает с широко распахнутыми испуганными глазами, вот перед ним лицо Криви, который готовится нанести удар, вот мелькают огненно-рыжие волосы Лили и её ошеломлённый взгляд, когда она тянет назад своего дружка, вот гремит голос Джеймса Поттера, но его слов всё равно не слышно. И в какой-то момент всё приобрело очертания и стало реальным. И мысль о том, что он сделал, всё же уложилась в голове глубокой виной и обречённостью от осознания того, что он в очередной раз всё испортил.

Отпихнув от себя Дэна, который продолжал стоять подле Скорпиуса, то ли боясь, что ему в голову опять взбредёт мысль накинуться на кого-нибудь, то ли защищая от бросившегося на него Эвана Криви, он кинул последний затравленный взгляд на гриффиндорцев, выискивая в толпе Лили, но не нашёл её и ринулся в слизеринскую раздевалку. Едва дверь за ним с грохотом захлопнулась, он закрыл лицо руками и издал протяжный вопль.

— Чёрт! — выкрикнул он в пустоту и обречённо уронил руки вниз.

На большее его не хватило. С психом скинув с себя форму, Скорпиус оставил её посреди комнаты и закрылся в одной из душевых кабин. Он стоял под горячими каплями так долго, что за это время остальная часть команды успела вернуться в раздевалку, помыться и собраться, чтобы отправиться обратно в замок. Из всех только Лестрейндж решилась окликнуть капитана, кулаком стукнув по двери кабинки и уточнив:

— И долго ты собираешься стоять там и наказывать себя?

Малфой ответил ей тишиной и услышал как сокомандники тихо переговариваются, прежде чем аккуратно прикрыть за собой дверь. Наконец-то. Повернув ручку крана, он промокнул волосы полотенцем и, закрепив его на тазобедренных косточках, вышел из душа, чтобы тут же наткнуться на Серену.

— Это раздевалка для квиддичной команды, где могут разгуливать полуголые парни. Я чего-то не знаю о твоих пристрастиях? — бросил юноша, впрочем, не рассчитывая, что это отвлечёт сестру от цели её визита — очередных нотаций.

— Ты хоть представляешь, что ты натворил?! — тотчас завелась она, и Скорпиус закатил глаза, прежде чем снова скрыться в кабинке с вещами из шкафчика. — Не игнорируй меня, Скорпиус! — голос послышался из-за самой дверцы. — Ты хотя бы задумался о последствиях всего, что сделал? Я уже молчу о боггартах, но это!..

Парень резко открыл дверь, едва не задев Серену, и смерил её раздражённым взглядом, но промолчал, пройдя мимо.

— Я в принципе выступаю против насилия, но ты поднял руку на девочку, а это уже ни в какие ворота!..

— Девочку! — не выдержав, выпалил Скорпиус. — Эта девочка разбила мне, нахрен, губу! И я ещё не уверен, что нос у меня в порядке! Я же — слегка задел её по щеке! Да я уверен, что у неё даже следа не осталось! Но как всегда винят во всём только меня! И плевать, что она сама накинулась на меня, плевать, что первая ударила!.. Ты ведь говорила, что против насилия, так почему ты ей ничего не сказала?!

Это были жалкие оправдания его поступку, но что ещё сказать, он не знал. Резко выдохнув, он кинул понурый взгляд на сестру и вылетел из раздевалки. Небо затянуло тучами, и казалось, что уже наступил вечер, хотя время едва перевалило за четыре часа дня. А когда Скорпиус вернулся в замок, над Хогвартсом и вовсе повисла предвечерняя заря. В гостиной его ждал неприятный сюрприз, хотя ещё на командном сборе он в предвкушении ждал праздничной вечеринки в честь их победы.

— Ты всё-таки почтил нас своим вниманием?

На его левом плече повис уже изрядно пьяный Забини (и когда только успел?!) и подобно дьяволу-искусителю протянул бокал. Забыв об их тёрках, Малфой выхватил его и опрокинул в себя.

— Так держать. Радуйся победе и не грузись по пустякам.

— Ура, — безэмоционально «порадовался» Скорпиус и спихнул с себя Маркуса.

С разных сторон слышались радостные вопли и предложения выпить, и, прежде чем через толпу к нему протиснулась Бефана, он выпил несколько шотов подряд и был почти в стельку.

— Поздравляю с победой! — взвизгнула она и бросилась ему на шею с такой скоростью, что Малфой даже не успел подумать, чтобы оттолкнуть её. Или просто не хотел. — Ты был лучше всех!

Едва фокусируя на ней взгляд, он уловил восторженный блеск в её глазах, и в памяти вспыхнул образ шокированной Лили. Тряхнув головой, прогоняя это наваждение, он снова сосредоточил взгляд на Нотт и с поразительной решимостью притянул её к себе, впиваясь поцелуем в губы. Девушка мгновенно обвила руками его шею, а Скорпиус думал лишь о том поцелуе, который ему подарила Лили Поттер.

* * *

Едва послышался первый звук дверного скрипа, Серена скрылась в полутьме тоннеля, припав к холодной сырой стене. Полоска света пробилась через темноту, и в тишине послышались голоса. Из гриффиндорской раздевалки показались несколько фигур и, переговариваясь, повернули в противоположном от девушки направлении. Джеймса Поттера среди них не было, но Серена не знала, должно ли это обнадёжить её. Она по-прежнему не знала, стоило ли приходить, и теперь, поджидая его подобно какой-то психопатке, чувствовала себя последней дурёхой, надоедливой и навязчивой идиоткой!

— А ты какими судьбами?

Малфой вздрогнула, но вовремя поняла, что обращаются не к ней: в тоннель завернул Эван Криви, и вопрос адресовался ему.

— Я за Лили. Она ведь ещё не ушла?

— Нет, сказала не ждать. Но там ещё Джеймс, так что лучше не попадайся под горячую руку, — ответил ему Хьюго, но тот лишь с улыбкой отмахнулся.

Едва ребята скрылись из вида, а Эван, напротив, подошёл к раздевалке, дверь с грохотом открылась, ударившись об стену, и в свете появились Лили. Серена не могла разглядеть её лица, но без лишних слов было ясно, что девушка если не рассержена, то очень расстроена.

— Эван? Что ты?.. — опешила она, столкнувшись нос к носу с юношей.

— Ты как? — вместо ответа осведомился он и потянулся к Лили, заглядывая в лицо. — Что с щекой?

— Да всё с ней нормально, даже не покраснела! — раздражённо кинула она и хотела пройти мимо Эвана, но тот перехватил её за плечи.

— Зачем ты остановила меня? Он должен был получить за то, что сделал!

— Он и так получил, — едва слышно проговорила девушка, очень низко опустив голову.

— Я не понимаю, почему ты заступаешься за него? — недовольно спросил Криви. — Он же конченый придурок, который только и делает, что достаёт тебя, а ты всё равно...

— Хватит! — Лили резко вскинула голову. — Я не заступаюсь за него, я вообще не хочу про него думать!..

На последнем слове её голос сорвался, и тоннель поразил гортанный всхлип. Девушка закрыла лицо руками, судорожно рыдая, и Эван решительно притянул её к себе.

— Лили? Ну ты что? Прошу тебя, не плачь...

Он приобнял её за подрагивающие плечи и повёл на выход из тоннеля. Тихие всхлипы сопровождали их до тех пор, пока пара не вышла на улицу. Серена стояла, прижавшись спиной к стене, и боялась шелохнуться, изучая потёртый камень на противоположной стороне. Ей было неловко от того, что она стала свидетелем этого разговора, а вдвойне неловко, что уловила в словах и реакции Лили нечто, о чём раньше не могла и помыслить. Это казалось бредом, самой неправдоподобной теорией, что, когда она высказала её ранее, только посмеялась над своими словами. Сейчас же ей было совсем не смешно.

С каждой секундой Малфой всё больше сомневалась, стоило ли приходить. И почему именно к Джеймсу? Не лучше было бы подойти к Лили и принести извинения за брата лично ей? Хотя, очевидно, она бы и слушать не стала, а после услышанного Серена даже не знала, сможет ли смотреть на неё без смущения. Наверное, она вообще не должна была переживать из-за всего этого и жить себе спокойно, но упрямая натура не позволяла ей остаться в стороне. Иногда Серене казалось, что с ней что-то не так, но она не понимала, что именно. Она не любила лезть не в своё дело, но когда речь заходила о близких ей людях, не могла контролировать своё рвение помочь. Абсурд был в том, что Джеймс и Лили Поттеры были ей не ближе, чем страсть и рассудок. И хотя Серена всегда считала, что ей управляет разум, в последнее время ей всё больше казалось, что она слишком часто идёт на поводу у эмоций.

Вот и сейчас она отлепилась от стены и нерешительно подошла к двери в раздевалку. Снизу из щели пробивался слабый свет, но звуков с той стороны слышно не было. С мыслью о том, что, должно быть, после проигрыша Джеймс не хочет никого видеть, она занесла руку над деревянным полотном, и в то же мгновение дверь скрипнула и едва не прихлопнула её. Издав судорожное «ох», девушка отшатнулась назад, и её ослепил яркий свет из комнаты.

— Что ты здесь делаешь?

Серена осторожно открыла глаза, прикрывая их ладонью, и сфокусировала взгляд на застывшем в дверном проёме Джеймсе. Она не поняла, рад ли он её видеть, и его вопрос ситуацию не прояснил. Да и ответа у неё не было.

— М-м... Узнать, всё ли в порядке? — предложила она один из вариантов.

Джеймс ещё несколько секунд вглядывался в неё, и Серена чувствовала себя как на допросе: так, как если бы на неё направили яркий свет Люмоса в ожидании признания. Но юноша лишь тяжело вздохнул и обречённо опустил плечи вниз.

— Ты это о матче или том, что случилось после?

— Наверное, обо всём.

В воздухе повисла удушливая тишина, за время которой у Малфой появилось отчётливое желание сбежать, закрыться в комнате и заставить себя поклясться, что она больше никогда не будет лезть к нему в душу. Джеймс медленно прикрыл дверь в раздевалку и, перехватив поудобнее сумку с формой, сделал приглашающий жест в сторону выхода из тоннеля. Серена коротко кивнула, и вместе они пошли на тусклый свет уже заходящего солнца.

— Скорпиус был не прав...

— Ваша команда была сегодня в ударе...

Они заговорили одновременно, и девушка виновато поджала губы, в то время как Джеймс слабо усмехнулся.

— О нас такого не скажешь, — он продолжил тему квиддича, и Серена решила поддержать её. — Со стороны это казалось так же плохо, как виделось мне с места капитана?

— Вы... были не собраны... — тщательно подбирая слова, ответила она. — Не знаю, в чём дело. Возможно, тот инцидент с боггартами повлиял больше, чем вы могли догадаться... — наверное, было не лучшей идей напоминать тот случай, но забрать свои слова назад она не могла. — Или...

— Или просто я дерьмовый капитан, — подвёл итог Поттер и неожиданно ударил себя по губам, кинув сконфуженный взгляд на Серену. — Прости.

Она удивлённо приподняла брови, не понимая, за что он извиняется, но, сообразив, лишь мягко улыбнулась.

— Не переживай, тебе не обязательно контролировать свои слова только потому, что так делаю я.

— Просто не хочу насиловать твои нежные аристократические уши, — хмыкнул он, и Серена потупила взгляд, вглядываясь в остроносые сапожки, которые тонули в пожухлой траве.

Она не знала, был ли это способ задеть её или он сказал это без задней мысли, но было всё равно немного обидно. Просто потому, что для неё это было сродни пожизненному приговору — аристократка из древнего рода Малфоев. Ей казалось, что кроме этого в ней ничего и не видели: только хорошие манеры, приличный внешний вид, деньги и статус родителей. И до определённого возраста ей этого хватало, ведь другой жизни девушка попросту не видела. Это казалось нормой, а не предписанным правилом. Но стоило ей выйти за пределы чистокровного круга, Серена увидела, насколько мир большой и многогранный. Осознала, насколько они замкнуты в своей аристократической среде с её правилами и традициями. В конце концов, поняла, что роль идеальной дочери благородного сословия — не её предел. Но каждый раз, когда она сталкивалась с тем, что её судили вовсе не по её делам, а лишь только по происхождению, руки опускались сами собой. В такие моменты она понимала Скорпиуса: он вёл себя так, чтобы никто и не вспоминал о его корнях, и ему это с блеском удавалось. Она же каждый раз сталкивалась с другим отношением. И почему-то особенно обидно было слышать это от Джеймса Поттера, ведь именно он заставил её пересмотреть ранее привитые родителями взгляды. Если бы не та судьбоносная встреча в Косом переулке, Серена была бы другим человеком.

— Прости, я не имел в виду... — прервал тишину юноша, когда она уже стала невыносимой. — В смысле, я говорил не про... а...

— Не бери в голову, Джеймс, — мягко отозвалась девушка. — К слову, в последнее время ты стал слишком часто извиняться передо мной. Не то чтобы я была против, но пора бы тебе уже завязывать с этим самобичеванием.

Сперва Джеймс возмущённо вздёрнул брови, однако, ничего не сказав, задумался, а после и вовсе усмехнулся. Но от Малфой не укрылся его подавленный взгляд, и она поняла, что, сколько бы он ни смеялся и изображал, будто всё в порядке, желание делать всё правильно и любая ошибка или неудача сказывались на нём слишком тяжело. Не то чтобы это была её вина, но она чувствовала свою ответственность за это. Наверное, поэтому она и не давала ему покоя — и одновременно себе тоже. Серена стремилась делать всё правильно. Наверное, это тоже было её ошибкой.

— По поводу того, что случилось между моим братом и твоей сестрой... — всё-таки она решилась поднять эту тему. — Он, конечно же, не извинится до тех пор, пока не осознает то, что натворил. Но я чувствую, что должна хотя бы попытаться сделать это за него. И... если не оправдать его поступок, то... не знаю... объяснить, что на самом деле он не хотел?..

Вряд ли из её сбивчивых объяснений Джеймс понял хоть что-то.

— На самом деле... — неуверенно проговорил он спустя несколько секунд молчания, — я думаю, что они оба были неправы.

Серена удивлённо посмотрела на него, округлив глаза, но не стала мешать объяснению, которое последовало следом:

— В смысле... Лили ведь первая накинулась на него. Да, он что-то там сказал про нас, я знаю, но она могла проигнорировать, как сделали мы все. Но это Лили, а когда дело касается Малфоя... она не всегда думает головой. В принципе бывает крайне необъективной во многих вещах, если думает иначе, чем её оппонент, и это обычно рождает кучу проблем. А тут Малфой!.. Я хочу сказать... — он задумался на мгновение, — что она могла получить от кого угодно за свой длинный язык, но твоему брату не повезло стать её сегодняшней жертвой. И — конечно, сам бы я так никогда не сделал, — но, наверное, я могу его понять. Лили сама накинулась на него, кричала и затыкала, а потом ударила у всех на глазах. Это довольно унизительно. Возможно, это стало красной тряпкой, и у него сорвало крышу... И я не оправдываю твоего брата, просто стараюсь быть непредвзятым и смотреть на ситуацию без эмоций!

Серена не знала, что сказать. Она-то считала брата виноватым даже не смотря на то, что всегда пыталась понять его и как-то оправдать. Но в этот раз за неё это сделал его злейший враг, и это было совсем странно.

— И я не какой-нибудь сексист, который во всём винит женщин! — поспешно добавил он, округлив глаза.

— Я и не подумала... — пролепетала девушка. — Просто удивилась, что ты так сказал о Скорпиусе, когда вы, мягко говоря, не ладите.

— Ну, это не значит, что я не считаю его последним придурком... — ухмыльнулся Джеймс, глядя перед собой, и почему-то Серену его ответ устроил более чем.

Когда они дошли до главного входа в Хогвартс, над замком уже сгустились сумерки. Пропустив девушку вперёд, Поттер вежливо придержал для неё дверь, но стоило им подойти к развилке в подземелья, тут же свернул к лестницам на верхние этажи, как будто только и ждал момента, когда ему можно будет улизнуть. Это не должно было задевать Серену, потому что он вовсе не был обязан возвращаться с ней в замок, разговаривать и уж тем более провожать, но было всё равно обидно. Раньше, чем успела подумать, она бросила ему вслед:

— Так значит, у нас всё в порядке?

Джеймс остановился, едва взявшись за перила, обернулся и удивлённо вскинул брови:

— А не должно быть?

Может быть, этот вопрос и утешил её, но она должна была прояснить то, что между ними происходит, потому что это не давало покоя уже несколько недель.

— После нашего разговора на берегу Чёрного озера у меня сложилось впечатление, что ты избегаешь меня, — пожав плечами, девушка сделала несколько шагов в его сторону. — Я это понимаю: мы чужие друг другу люди и не обязаны общаться, даже не смотря на то, что уладили то, что было пять лет назад. Но я бы не хотела, чтобы то, что случилось между Скорпиусом и Лили, снова привело к недоговорённостям и холодной войне.

Поттер стоял, напряжённо приподняв плечи, и молчал. И это невыносимо долгое молчание можно было трактовать сотней различных вариантов, от которых у Серены голова шла кругом. Может, его планом было навсегда забыть о ней, как о самом неприятном воспоминании прошлого? Может, он продолжал втайне презирать её? Может...

— У нас всё в порядке, — заглядывая ей в глаза, проговорил юноша. — Я даже не уверен, что злюсь на Малфоя. Нет, конечно, я злюсь на него! — тут же поправился он. — Но не так, как думал, что могу злиться. В любом случае, моё отношение к тебе это не изменило.

— А какое у тебя отношение?.. — не подумав, ляпнула Серена, и в ужасе от того, что так беспардонно попыталась выведать его отношение к себе, округлила глаза. — Ладно, мне пора, — быстро добавил она и стремительно развернулась, чтобы юркнуть на лестницу в подземелья, лишь бы убежать от своего позора.

— Ты одна из лучших людей, которых я знаю.

Девушка вздрогнула и замерла на месте, словно её туфли заколдовали склеивающим заклинанием, потому что она определённо точно не могла и с места сдвинуться. Осторожно обернувшись, Малфой встретилась в тёплым взглядом Джеймса, и внутри что-то ухнуло и стремительно оборвалось, зависнув в невесомости. Она не знала, что сказать, лишь смотрела во все глаза с наиглупейшей улыбкой на губах. Она мечтала услышать такие слова много лет. И именно от него.

Трепетный момент продолжался недолго. Джеймс позволил себе подарить ей мягкую улыбку и, махнув рукой, таки взбежал по лестнице. Проводив юношу взглядом, Серена последовала его примеру и спустилась в сырые подземелья. Гостиная встретила её десятками голосов, громкой музыкой и запахом алкоголя. Пробиться через толпу к своей комнате было задачей не из лёгких: то и дело кто-то толкал, едва не сбивая с ног, или приставал с предложением выпить и потанцевать. А увидев, как на диване в углу Скорпиус обжимается с Бефаной Нотт, миссия без происшествий добраться до тихой обители и вовсе с треском провалилась. Серена так и застыла с открытым ртом, глядя на эту парочку. В памяти вспыхнули все моменты, когда брат пререкался с Лили Поттер, и с последним воспоминанием о том, как та плакала у раздевалки, ей и вовсе стало противно от увиденной картины.

— А Скорпиус времени зря не теряет, — хмыкнул Маркус, незаметно появившийся справа от девушки.

— Ты тоже, — смерив его упрекающим взглядом, заметила Малфой.

Тот наигранно округлил глаза, делая вид, что не понимает, о чём речь.

— Я то надеялась, что ты наконец-то остепенился и остановил выбор на Розе Уизли. Но, увы, продолжаешь свой моральный распад, размениваясь на легкомысленных девиц.

Она говорила про Маркуса, но в какой-то момент поняла, что брат бы удостоился той же речи. Смотреть на то, как Скорпиус целует Бефф, стало и вовсе невыносимо, и Серена перевела взгляд на Забини, который так ничего и не ответил на её упрёк. С первого взгляда он был спокоен и невозмутим, но, вглядевшись, девушка заметила в его глазах едва скрытое отчаяние. Однако, показать его в полной мере юноша себе не позволил. Холодно посмотрев на неё, он дёрнул уголком губ:

— Я лично развеял слух о том, что между Розой Уизли и мной что-то было.

— И это было очень благородно с твоей стороны, — снисходительно ответила Серена. — Но я не поверила ни единому слову Бернарда, как бы хорошо к нему ни относилась.

Маркус долго и безэмоционально смотрел на неё, но потом закатил глаза и громко цокнул:

— Спасибо, Серена, ты несколькими фразами испортила весь сегодняшний день и заодно настрой на веселье. Браво.

И ушёл в сторону импровизированного бара, оставляя Серену в недоумении смотреть ему вслед, и потерялся в толпе. А когда она нашла его фигуру несколькими минутами позднее, окончательно потеряла нить происходящего: Маркус и Том стояли вдвоём в тёмном углу, ведя бурную дискуссию.

* * *

Хотелось принять горячую ванну с эфирными маслами, морской солью и шапкой из ванильной пены, сделать маску из водорослей и выпить бокал красного сухого. И хоть все вкусовые рецепторы скрутит в трубочку от терпкой кислинки напитка, это будет не хуже того, как Изабель скрутило узлом из-за победы Слизерина.

Как же она ненавидела этих гадких змей!

Наверное, это было не очень педагогично, но слизеринцы не раз доказали свою изворотливую и подлую натуру, и она устала искать им оправдания. За годы с тех пор, как Урхарт закончила Хогвартс, они стали только невыносимее: если в те времена, когда война только закончилась, представители Слизерина старались не высовываться, чтобы не усугублять своё положение среди других студентов ещё сильнее, то последующее поколение забыло об этом и по-настоящему обнаглело!

Дёрнув на себя ручку двери, Урхарт возрадовалась тому, что, наконец-то, расслабится в своей комнате, но её бессовестно обломали. Едва она переступила порог, в лицо ей с громким хлопком полетел залп конфетти, а в глубине помещения послышались ленивые аплодисменты.

— Какого чёрта?.. — возопила она, бросив гневный взгляд на шутника. — Слизнорт?!

Мужчина замер, прислонившись поясницей к стоящему у окна столу, и с ухмылкой наблюдал за взбешённой Урхарт.

— Прости, — расплылся он в безмятежной улыбке. — После матча я так замотался, что не успел поздравить тебя с проигрышем, но понял, что не могу оставить тебя без внимания в такой знаменательный день.

Изабель яростно выдохнула, сжав кулаки, и прогремела:

— Выметайся!

Бенджамин поднял перед собой руки и медленно пошёл ей навстречу. Это было спорным решением, потому как Урхарт могла схватить первое, что под руку попадётся, и зарядить ему, чтобы неповадно было, но ему было как-то плевать. Она удивлённо проводила взглядом то, как он прошёл к двери и открыл её, намереваясь выйти.

— И что, это всё?

Слизнорт не без ухмылки обернулся и закатил глаза:

— Прости, а на что ты рассчитывала? Что я буду плясать ламбаду или завывать под Селестину Уорлок?

— Учитывая, что это твоя любимая певица, я бы не удивилась, — заявила та.

— Я не собираюсь тратить на тебя больше времени, чем уже потратил, — хмыкнул он, не оценив шутки. — Мир не вертится вокруг тебя, знаешь ли.

— Но ты сам пришёл, — напомнила Изабель, вызывающе посмотрев на него. — Устроил это представление, чтобы позлорадствовать. И теперь делаешь вид, будто тебе плевать.

— Я не делаю вид, — прервал её Слизнорт, и от внимания Урхарт не утаилось то, как он занервничал. — Мне плевать на тебя и твоих невоспитанных отпрысков.

— И как долго ты пытался убедить себя в этом? И почему так наивно пытаешься убедить меня?

Мужчина прищурился, глядя на торжествующую Изабель, и зло выдохнул.

— Последнее, что мне нужно... — пытаясь оставаться хладнокровным, начал он, но женщина перебила его:

— Ты навсегда останешься маленьким мальчиком, который винит во всех своих неудачах других. И пока ты не осознаешь это, так и останешься обиженным жизнью, одиноким и никому ненужным мизантропом, который навсегда поселится в стенах Хогвартса и останется здесь привидением даже после смерти, чтобы ненавидеть людей и дальше!

Если это и было слишком, то назад своих слов она уже взять не могла. Урхарт обладала исключительным красноречием, но ещё более удивительным неумением держать язык за зубами и владеть своими эмоциями. В тридцать пора бы было научиться...

К её удивлению, Слизнорт ничего не ответил. Он кинул на неё тяжёлый взгляд и бесшумно скрылся в темноте коридора. Изабель осталась одна, но своей победы над ним в очередном споре не почувствовала.