Запах страха (гет)

«Наруко говори, чего ты надумала делать?» — зубастик осознал свою вину и теперь проявляет к моим бедам всю свою демоническую серьёзность.

При других обстоятельствах я бы порадовался столь неожиданному факту, я, не желая того, укрепил наши с зубастиком отношения, вот только все мои мысли сейчас были направлены на совершенно другие задачи, которых у меня образовалось много. Я не дурак, как бы не был напуган и сердит на себя за свою собственную беспечность, отдаю себе отчёт, что я вместе с вредным псом нахожусь под перевоплощением страшного Морино и мне нельзя выдавать нас. Я решил использовать сложившуюся у нас с Итачи охоту, чтоб разобраться с двумя спешными задачами, во-первых, мне надо разузнать как можно больше информации по моей мелкой персоне, раз я настолько глуп, что уже многое проглядел, буду считать, что против меня есть ещё что-то, во-вторых, мне надо проверить возможность влияния на сложившуюся против меня ситуацию и позаботиться о повторной встрече с Орочимару, потому беспрецедентно быстро анализирую на глубоком уровне всю память страшного Морино, сразу же отмечая важные для себя плюсы. Морино был не в курсе желаний Большого Папы и его окружения сделать из глупого меня своего ведущего, я могу этим воспользоваться, пусть даже принесу себе вред, к этому отношение страшного Морино ко мне сложилось не доверительное, у него не было никаких чаяний или надежд, напротив, он не один раз поднимал в разговорах с сенсором Папы тему моей ненадёжности. Моя память ими не изучена, а я сам, по мнению Морино, слишком хлопотная девочка.

«Хочу разузнать побольше. Поможешь мне?» — зубастик на мои слова сразу навострил уши.

Для нас двоих выгоден мир, как никак одну шкуру делим, и мне придётся довериться ему ещё раз. Я беззвучно цыкаю. Знаю, что мой Папа принудит зубастика отчитываться ему по полной и мне придётся это прожевать, а после для порядка поругаться со своим демоном, хотя, будь моя воля, я поступил бы иначе.

Вижу умный Шикаку почесал свой затылок, так, он уже готов говорить, и то, что он сейчас скажет, наверняка сложится важным для меня.

-Минато, есть у меня пара мыслишек по твоим вопросам, — говоря это Шикаку сел рядом с Большим Папой на край стола, — здесь такое дело, я кое-что предположил и моё предположение не противоречит уже известному. — Помимо анализа памяти страшного Морино и намёток первых трёх планов своих действий я с повышенным вниманием вслушиваюсь в каждое слово дотошного Шикаку. — Мы задаёмся вопросами, каким образом ещё не рождённая мелкая Наруко спасла мальчика Учиха, и почему саннины предпочли подчиниться Наруко, а не убить её, — делаю и свои предположения, к чему ведёт разговор Шикаку, отмечая за ним черту, что и он любитель заходить издалека, — и я предположил, что, если пустошь — это некий мир призыва, со своими правилами и ограничениями. Допустим внутри пустоши иное время, как в мирах призыва. Допустим там время объединяется для всех попавших туда, становится единым для всех.

-Твоё предположение выглядит нелепо! — возразил Дед, а я сердито сжимаю кулачки.

У Большого Папы под рукой имеется удивительно догадливый пёс! Дотошный умный Шикаку!

-Это ещё не все мои предположения Данзо-сама. Послушайте, — Шикаку выглянул из-за плеча моего Папы и смотря на Деда стал произносить дальше, — допустим, в том месте не только иной порядок времени, но и сами попадающие в пустошь изменяются. Они не пользуются там своими именами, а используют имена пустоши, как выбираются, возвращаются в свои тела, слабые, детские, совершенно не похожие на их прежние тела, — а, я замираю, забывая о всех других своих мыслях и действиях, слушаю Шикаку затаив дыхание, — и узнают друг друга по имени или, я думаю, но это и меня дивит, по запаху. Получается, для них имя или запах бесценные знания, которые они вынесли оттуда. Мелкая Наруко смогла по наличию одной пелёнки понять кто и с какой целью украл у Цунаде её ребёнка и приняла не простое решение с учётом добытых ею данных. Мальчик Учиха назвал ей своё имя из пустоши. Какая была реакция у Наруко? Она ему не поверила. Она знала его там, но не признала его в мальчике Учиха, пока он не произнёс для подтверждения свои слова. Теперь и этот фрагмент собирается в общую картинку, так как по словам Орочимару, у мальчика Итачи есть два особых навыка, перевоплощение и сокрытие. Я предполагаю с тем, что мальчик Учиха скрывает, есть и его запах, поэтому мелкая Наруко и не узнала его. В этом месте я упираюсь в действия самой Наруко, которые объяснить пока не могу. — Я наклоняю голову на бок. Проблематичный Шикаку смог догадаться до этого только предположив что-то? Он безусловно хорошо умеет думать, выстраивает достаточно интересные предположения, а раз отстаивает своё мнение у Деда, то вполне уверен в своих словах, что было мною сразу отмечено. Возвращаюсь к анализу памяти страшного Морино, одновременно с этим обдумываю одну мысль, которая меня уже давно тревожит, среди людей мне встречаются много выходцев из пустоши и меня беспокоит причина этого. Любой, пусть даже слабейший серый пёс намного сильнее среднего шиноби, а бродягу с шиноби у меня сравнивать вообще не получается, к тому же пустошь велика, в ней вмещались и те, кто был сильнее бродяг. Я сжимаю кулачки, выстраивая и сам своё предположение, а что, если кто-то умышленно использует выходцев из пустоши для своих целей? Холодею от одной мысли об этом, но стараюсь думать дальше. Джирайя, как мне стало понятно, искал у меня заступничества, как он сказал, хочет подготовить меня к встрече с другими. Несдержанно цыкаю. Мною выставленные покровы для защиты людской стаи часто сталкиваются с выходцами из пустоши. Если я думаю в правильном направлении хоть бы на половину, и кто-то умышленно собирает выходцев из пустоши уж не знаю для каких целей, в случае его нападения на Коноху моих покровов может не хватить. Мне надо обдумать такое предположение со всех сторон. Слышу голос умного Шикаку и понимаю, что я сильно увлёкся своими мыслями, упуская из внимания его слова. — А отсюда у меня выстраивается уже догадка, которая косвенно может и подтвердиться. Что, если мелкая Наруко, Орочимару, Джирайя и мальчик Учиха в пустоши могли сталкиваться? Джирайя сказал, что проверял мелкую Наруко, думаю, он знает или догадывается, кем Наруко была в пустоши, мальчик Учиха сразу стал уделять девочке своё особое внимание, с Орочимару сложнее. Его отношение к Наруко вызывает множество вопросов, они были знакомы и, по всей вероятности, в пустоши тоже встречались. — Это не так. О том, что Орочимару Безумие пустоши я узнал только, посмотрев на его жилу глазами сенсора. В пустоши с ним не сталкивался и его запах не узнал. Отмечаю, что и умный Шикаку может ошибаться, хотя не мне здесь осуждать его, у меня с Орочимару тоже много сложностей. От его проявления воли, слава всё видящей пустоши, я смог избавиться, но моя метка подчинения всё ещё стоит на нём, потому с ним я и не оставил покрова. Если по правде, я Орочимару совсем не понимаю. Его отношение к моей рёве странное даже для меня, особенно меня поразило, что, когда у Орочимару забрали рёву, он открыл в пустошь двери и сиганул в проклятый котёл сам. Это воспоминание я просматривал множество раз, пытаясь сообразить, зачем он рискнул собой подобным образом. Даже спросил у него. Сознаюсь, этот факт меня очень озадачил. — Считаю, что не ошибусь, если предположу, что наша Наруко в пустоши была сильной, посильнее Орочимару или Джирайя, и выжившие, признавая силу Наруко, стараются уделить ей особое внимание. По Орочимару надо работать, по нему выстраивать предположения очень сложно.

Я уже обдумал план, которого могу придерживаться даже при изменении ситуации, касаюсь ладошкой рта вредного пса, на что он вздрагивает, тянусь к нему и быстро шепчу:

-Прошу, разреши мне действовать. Не вмешивайся! — Понимаю, что этого мало, я уже отметил за Итачи черту, что он мог не сдержаться, провожу ладошкой по его губам, добавляя в кончики пальцев тепла и произношу плату. — Я сделаю всё, что захочешь! — Моя голова сейчас забита другими мыслями и ничего путного я придумать не смог.

Жду его ответа, обдумывая наспех все риски и вред, который я умышлено нанесу себе, через три биения сердца чувствую, что мой вредный пёс кивнул мне головой. Он согласился, значит он мне доверяет, не смотря на уже совершённые мною ошибки. Беззвучно хмыкаю.

«Курама, подсказывай мне эмоции Деда, Шикаку и Большого Папы, если почувствуешь изменения, говори!»

Перевоплощение держать и не ошибаться, и к этому ещё успевать проводить анализ памяти, следить за своими покровами и следовать плану, который придётся додумывать и изменять практически на ходу, да, без помощи зубастика мне будет тяжело.

«Положись на меня! Я уже слежу за ними!» — мой зубастик затих, чувствую по метке сконцентрировался на моей просьбе, значит и мне пора начинать, пока их разговор не принял другой поворот.

Идеально держу перевоплощение и следующие слова произношу голосом страшного Морино:

-Это было бы так, вернись девочка с первой миссии без ранений. — Так, я привлёк к себе внимание одной сказанной фразой, на страшного Морино смотрят две мои проблемы и Большой Папа. Я выдерживаю паузу. Чувствую, что вредный пёс крепче сжимает мои ножки, он переживает, как бы я не загубил ситуацию, я всё ещё держу свою ладонь на его губах, поглаживая их, упрашивая тем Итачи молчать. — Не такая она и умелая, мелкая, хлопотная и ненадёжная. — Каждое моё слово отражение помыслов Морино, высказанных и не высказанных его мыслей, я соблюдаю его линию поведения будто и сам им являюсь, лишь действую более напористо. — Изучение памяти девочки ответило бы на многие наши вопросы, но она, подобно Орочимару, хитрит, и думаю эту штуку с рукой показала нам с умыслом, чтоб ей не задавали неудобных вопросов.

«Наруко, ты всех озадачила, а старик сейчас взорвётся!» — быстро предупредил меня зубастик.

Мне договорить не дали, на защиту меня глупого твёрдо встал пакостный Дед, огорошив меня жёсткими словами:

-Дурак ты Морино! — я вывел Деда из спокойного состояния одним недоверием к его лисьей принцессе.

Дед даже сделал два шага ко мне уже намереваясь продолжить ругать ни в чём неповинного страшного Морино, как его остановили холодные слова Большого Папы:

-Нет, Данзо-сама, пусть Морино выскажет свои мысли. Он смотрит на Наруко под другим углом, его видение и правда интересное.

Я делаю вздох, продолжая нежно поглаживать своему вредному псу губы.

-Извините меня Данзо-сама, вы слишком упёрлись в эту девочку. Мы должны проявлять ответственность и делать всё от нас зависящее, чтоб сохранить в нашей деревне мир и порядок. Наруко не изучена и остаётся ненадёжной, и сколько было на неё влияния Орочимару мы также не знаем.

«Твой Папочка сбит с толку, он сомневается!» — Ай зубастик молодец!

Перевожу взгляд на Большого Папу и твёрдо договариваю.

-Но вы и сами это хорошо понимаете. Как бы не старались показать мне, что бережёте найденную вашу дочку, ей не доверяете. Приставили к ней в охрану отличных джонинов и установили скрытое видеонаблюдение. Или я не прав? — Повисло молчание. Так, мне никто не возражает! Дед смотрит на страшного Морино сузив свои глаза, что сейчас взглядом дыру прожжёт и на моём перевоплощении, и на мне самом, но сдерживает себя. Я попал в точку! Мой Большой Папа мне не доверяет, и это недоверие известно Деду. А, что там мне говорил зубастик? Они вели наблюдение за мной в Корне, и только как я изранил свои ножки, стали наблюдать за мной дома. Конечно же Дед знает о недоверии, возможно Дед и есть тот пёс, кто повлиял на решение Большого Папы установить скрытые камеры в доме. Так, сколько там камер? Восемь. Я оскаливаюсь и сам нарушаю тишину. — Думаю я не ошибаюсь, — чуть медлю, ощущая лёгкое касание к своей ладошке, вредному псу не нравится, что я задумал. Я и половины намеченного ещё не сделал. Добавляю тепла и куда нежнее прежнего провожу пальцами по его губам. Мне надо, чтоб он молчал, иначе всё пойдёт насмарку. Стараюсь не торопиться, выдерживаю в речи темп страшного Морино и произношу дальше. — И вы не остановились на двух или трёх камерах, вы покрыли все помещения, где Наруко чаще всего находится, не давая этой хлопотной девочке не замечено действовать, и я, подумав, да взвесив всё, ваши действия одобряю. — Да, с Итачи мы сильно-таки прокололись, у страшного Морино первым стоит долг деревне, а уж потом его брат. Я этими словами поправляю нашу ошибку, если Шикаку не обратил на неё своего внимания сразу же, это не значит, что он полностью её проглядел. — Где-то то она и ошибётся, какой бы умной не была, она всё ещё ребёнок! — Вот здесь мне Большого Папу и его псов настораживать нельзя! Их Наруко непременно должна оставаться мелким щенком, которым в их понимании можно манипулировать, крутить и вертеть, как им будет угодно, пока с этим мне придётся мириться.

Слышу голос зубастика, быстро протараторивший мне фон эмоций трёх интересующих меня людей:

«Наруко, твой папочка очень серьёзен, сейчас что-нибудь выдаст! Старик тоже о чём-то думает, не разберу, но вот поганец Шикаку задыхается, как хочет поставить тебя на место!»

«Пока мой Папа не выскажется, умный Шикаку будет ждать!» — делаю безошибочный вывод, на что слышу громкое фырканье зубастика.

«Смотри, не перестарайся!» — предостерегает он меня.

Я и сам знаю, что хожу по острию ножа, но я должен защитить мою рёву и не вляпаться в ещё большие неприятности!

-Да, в этом ты прав. — Большой Папа клонит голову на бок, и я замечаю у него холодный, совсем потухший взгляд. — Мы не можем доверять Наруко не зная, через что она прошла. Она, как ты и заметил, хлопотная девочка. Хочу услышать твоё мнение, что ты посоветуешь мне.

Мой Папа наклонил голову на бок, это для меня не хорошо, мне надо смягчить напор.

-Хокагэ-сама, я понимаю, что нахождение вашей дочери живой, когда вы её уже схоронили, радость для вас и вы не желаете напоминать ей считыванием памяти пережитую боль, потому вы выбрали по её поводу другое решение. Безопаснее для девочки стороннее наблюдение, она растёт под вашей защитой, что вас устраивает. Но у вас помимо дочери есть ещё и ответственность перед деревней.

-Ибики! — окликнул меня сенсор Папы. Знаю, он в курсе сомнений страшного Морино и хорошо к нему относится, в их разговорах Яманака всегда старался переубедить Морино, убеждая его, что Наруко неопасна. — Не стоит тебе говорить так!

-Иноичи, я сам попросил его высказаться! — мой Папа хочет услышать меня.

«Наруко, будь внимательна, твой папочка очень злой!» — предупреждает меня зубастик.

Я хмыкнул. Вот же, как легко разозлить людей! Так и быть, зайду с другой стороны.

-Орочимару, Джирайя, пять заключённых находящихся у нас и с десяток, отправленных в тюрьму, те, с кем девочка сражалась в своей первой миссии, а что, если не только первые, а все они выжившие? — медленно перевожу свой взгляд с замершего Большого Папы на умного Шикаку, выпучившего на страшного Морино глаза. Так, даю им три биения сердца обдумать сказанные мною слова. Я и сам был встревожен своим предположением. Если Папа ввязался разрешать нашу непростую ситуацию, пусть посмотрит на неё с совершенно другой стороны. — Что, если среди них есть выжившие уровня Джирайя и Орочимару или выше того? — пытаюсь подбирать для них понятные слова, мне ничем нельзя себя выдавать. Чувствую, что вредный пёс стал покусывать мою ладошку. А? Отвлекаюсь на миг, я что, забыл его гладить? Он сердится? Беззвучно усмехаюсь, вот точно вредный пёс! Тянусь второй рукой к его голове и начинаю теребить ему волосы, мне осталось немного, ничего, потерпит меня. Произношу дальше. — Они могут использовать хенге, маскироваться, нападать, и мы о них ничего не знаем, — вновь даю им обдумать мои слова. Я-то насчёт этого себе голову ломал не единожды, каждый день и ночь работал не покладая своих маленьких ручонок, стерёг всю людскую стаю, а они исхитрились в обход меня наблюдать за мной! — Вы просили у меня совета, как поступить вам. Вот вам мой совет. Либо отдайте вашу дочь к нам для изучения, на полное считывание памяти и возможные психологические пытки. Мы сможем разобраться в стольких неясностях, подготовиться, если враги вновь захотят напасть на Коноху…

-Либо? — меня перебивает Большой Папа.

Я заставляю страшного Морино смотреть прямо в глаза Большого Папы.

-Либо полностью доверяйте своей дочери и требуйте такого же доверия от неё, думаю, она проявит сообразительность и пойдёт к вам навстречу, — произношу я ровно. Мои слова рассудительны, я, произнося их, сдержался, но всё ровно злюсь. Меня очень задело их отношение ко мне. Какое может быть хоть приблизительное доверие к ним, если они сами не доверяют мне? Принимают по моей жалкой персоне решения на ином уровне! Так изыскано наблюдают за мною! Вздумали из меня сделать своего ведущего! Замечаю, что мои губы начинают трястись и спешно прижимаюсь к вредному псу, мне следует успокоиться. Делаю вдох, вспоминаю, что я хотел сказать ещё одну вещь, делаю выдох, добавляя ровным голосом. — Проверти девочку. Раз она такая сильная, разрешите ей работать вместе с нами. Вы же сами сказали, что она старается и не допускает нападений на Коноху, пусть вкладывает своё маленькое участие в общее дело.

Не успел я договорить последнее слово, как услышал нервный смешок умного Шикаку, который он тут же смял в сжатый кулак. Мои слова вызвали подобную реакцию?

«Курама, что скажешь?» — мне надо убедиться, что я сдвинул ситуацию в нужную мне сторону.

«Я боялся тебя отвлекать! Так и хотел тебя спросить, чего ты удумала, да ты их ввергла в полное замешательство! Ты этого добивалась? Взъелась из-за своих камер?» — зубастик злится на меня или восторгается мною, я опять не успеваю его проанализировать!

Тихонечко цыкаю. Полное замешательство значит? Ладно, подожду немного, мне ещё надо попробовать повлиять на их чудовищную задумку сделать из меня своего ведущего, а здесь у меня два плана действий, и какой я выберу зависит от их решения.

«Если Папа выберет первый вариант, когда будут считывать с меня память не мешай им». — предупреждаю я своего зубастика, на что получаю резкий ответ.

«Не выберут. Зуб даю, они предпочтут твой второй вариант!» — он почувствовал что-то?

«Чего тянешь! Говори!» — тороплю его.

Выдержки у меня уже не осталось, побыстрее хотелось узнать, какое они примут решение!

-Мы тебя услышали Морино. — голос Большого Папы стал будто теплее, я в людях плохо разбираюсь, могу и ошибиться. — Спасибо за твои слова.

Умный Шикаку не выдержал и вскочил на ноги.

-Минато, мелкой Наруко нельзя работать! Ей всего три года! — нет, умный ты поганец, я заинтересовал Большого Папу, в моих словах есть здравый смысл, от которого просто не отмахнёшься!

В этот раз моя взяла! Я тихо-тихо ухмыльнулся, уже и сам по блестящим глазам Папы вижу, что зубастик прав!

-Разумно, — протянул Дед. — Лисья принцесса ценный кадр, ею надо пользоваться, Морино здесь прав.

Так, один-один, посмотрим, что другие скажут. Мой Папа интересуется мнением каждого своего пса. Жду, не забывая поглаживать волосы Итачи.

«Терпи Наруко, дай им высказаться!» — слышу больно довольный голос зубастика.

Надеюсь, он не ошибается.

-Я не против, — вот и сенсор Папы согласился. — Трёхлетняя Наруко куда как полезней нас. Мы больше года бились с Орочимару, а ей хватило трёх минут. Результат налицо.

И он разглядел в моих словах жёсткую логику, это хороший показатель. Так, Холодный Огонёк, он не зря покрывал меня, скорее всего сразу не согласиться. Уже обдумываю, какими словами повлиять на его решение, как слышу спокойный голос отца Итачи:

-Если с Наруко будет работать мой старший сын, я не против.

А? Таких слов от него я не ожидал! Чувствую вредный пёс меня целует в мою ладошку, сжатую на его губах. Проклятье, какую я себе яму выкопал! Сжимаю крепче ладошку, придавливая губы Итачи и зло шиплю ему на ухо, в ответ слышу его тихий смешок, а следом за ним нахальный голос зубастика:

«А у Фугаку голова варит, как вас мелкое дурачьё свести вместе!»

-Шикаку, что думаешь? — Папа, не смотря на возмущение своего друга, дал своему умному псу время подумать, спрашивая его последним.

-Хитро, Морино! Не смог до Наруко добраться, так переиграл нас! — Шикаку злиться? Он что меня защищает? Вон, смотрит на страшного Морино твёрдо, ловит взгляд. Эх, нехорошо! Чем же я приглянулся своей неразрешённой проблеме?

«Курама? Что он чувствует?» — шиплю своему зубастику, мысленно ругая его за нерасторопность.

«Злится, но сомневается. Надави чуть на него, твоя возьмёт!» — мой зубастик скалиться во все свои зубы.

Надавить? Ладно, сделаю, как он и говорит, есть у меня одна идея.

-Кто кем играет? — упрямо выдерживаю взгляд умного Шикаку. — Не вы ли вертите непроверенной девочкой, а вместе с ней и нашим будущим?

Так, взгляд до сих пор не отвёл и всё сказал ровно, страшный Морино так бы и сам сказал, он, судя по его памяти, пёс что надо. Я ведь не ошибся?

«Курама?» — спешно зову своего зубастика.

На меня смотрит побледневший лицом Шикаку, эмоции его разобрать не могу. Лицо такое же, как и всегда, сведённые вместе брови и цепкий взгляд. До чего проблемный для меня пёс!

«Ну ты даёшь, Мелочь! Даже у меня слов нет!» — зубастик выдал мне это залпом, но так и не ответил, что с этим умным Шикаку!

-Шикаку, нам не оставили выбора, — произнёс мой Папа со смешинкой в голосе, и серьёзно добавил. — Наруко надо проверить. Остаётся согласиться с доводами Морино.

Меня стало отпускать чувство напряжения, быстро провожу анализ, убеждаясь, что страшный Морино не в силах повлиять на их задумку сделать из меня своего ведущего, мне остаётся собирать информацию и пробовать иные возможности. Так, я дал Большому Папе подсказку, раскрывая ему суть своих тревог, пусть он начнёт об этом думать, если что-то произойдёт сверх моих возможностей, моему Папе придётся принять бой самому. На то тихонько цыкаю. Здесь ещё мне надо будет всё хорошенько обдумать и проанализировать. Насчёт особо хитрого наблюдения за глупым мною, думаю здесь я смог изменить ситуацию, но поживём увидим, решится ли Большой Папа дать мне волю действовать без его ведома.

«Они единогласно принимают твой второй вариант. Теперь точно!» — да зубастик, я и сам это вижу.

Не всё получилось сделать, но это тоже не плохой результат, хотя я могу ещё кое-что проверить. Я уже обдумал, как нам не замечено подменить наши копии, потому даю команду приготавливаться своим покровам и ровным голосом спрашиваю у Большого Папы:

-Хокагэ-сама, вы точно решили с Наруко? — он смотрит на меня прищуривая свои глаза. Так, он верно думал, что, высказавшись, страшный Морино повременит лезть на рожон с чем-то ещё. Заставляю страшного Морино чуть усмехнутся. — Не представляю я себе эту ненадёжную девочку в роли Хокагэ. Вот ваш старший сын другой разговор, времени полно из него достойного Хокагэ сделать.

«Наруко! Тихо ты! Твой папочка зол, сейчас тебя убьёт!» — кричит мне зубастик и я смолкаю.

Я разозлил его? Наруко? У моего Большого Папы есть слабое место, и это его дочка? Тихо цыкаю. И как же мне быть? Хотите сказать, что мой Папа без сомнений уверен, что мелкий я лучший вариант? Может быть вся эта глупость была его затеей? Делаю вздох и слышу холодный ответ Папы:

-Главные качества, которыми должен обладать Хокагэ, ответственность, непоколебимая сила воли, блестящий ум и обладание мощи, которая будет страшить врагов и служить всем нам нерушимой защитой. Мой старший сын обладает одним из этих качеств, а хлопотная дочь всеми четырьмя, — на его слова мои щёчки покраснели, а внутри меня стало очень тепло, и я, прикрыв на миг глаза, понял, что моей рёве очень понравились слова, произнесённые Большим Папой. — Морино, ты меня удивил, но в этом вопросе я тебе не уступлю. Хлопотная девочка станет нашим будущим Хокагэ и это обсуждению не подлежит! — договорил Папа, твёрдо смотря на страшного Морино.

Поджимаю губы, не в силах отвести от Папы взгляда. Значит я заменить мелкого себя на Наруто по пониманию Папы не смогу. Он говорит твёрдо и его уверенность расшатать сдаётся мне будет очень непростой задачей. А ещё и Наруко отреагировала. Тихо цыкаю, ладно, я приму свой проигрыш пока что, но полностью сдаваться не намерен, сейчас мне важнее незаметно вытащить нас отсюда. Тянусь к уху Итачи и шепчу ему:

-Приготовься поставить сильный замер. Как отвлеку смотрящих, действуй сразу. Прикрой меня на пять биений, — чувствую, он соглашается кивком головы.

Так, вредный пёс понимает свою задачу, мои покровы наготове, включая того, который под сокрытием приволок к дверям комнаты спящего Морино, пора действовать. Я даю команду, сразу раздаётся грохот и во всём здании Гомон отключается электричество, тухнут длинные лампочки на потолке и мерцающие до того тянувшиеся рядом экраны, комната, в которой мы находимся, погружается во тьму. Я предусмотрел, аварийные лампы засветятся не сразу, а через десять секунд. Отвлекать внимание можно по-разному. Итачи не вздрагивает, действует, как и мои покровы, стремительно, ставя свой замер на всю комнату. До того, как псы Папы, да и он сам, успевают отреагировать, я ставлю перед ними разбуженного мною настоящего страшного Морино, которому я не только воссоздал новую память, но и добавил в его характер чувства несдержанности по моей мелкой персоне, успевая проверить свою работу, да убеждая себя, что сделал задуманное без малейшей ошибки и провёл замену. Я считал, что мне придётся возиться с защитой от проникновения установленной в комнате с нашими копиями, но мне повезло, белоглазый Хиаши не только отвлёкся от покровов, но и раскрыл дверь, выглядывая в тёмный коридор. Я всё сделал, успев снять и перевоплощение, как и Итачи успел снять свой замер, и быстро проанализировав, с удивлением понял, что мы не ошиблись. Комната, в которой мы оказались, осветилась тусклым аварийным фонарём, и я, делая вид, что проснулся, приподнял свою голову с груди Итачи отмечая, что мои покровы очень хорошо изображали нас спящими, но дальше не успевал чего помыслить, Итачи прижал меня к себе и тихо прошептал:

-Наруко, твоя плата в силе? — Вредный пёс удивил меня, выходит, он уже придумал, что хочет. Может быть он до того хотел у меня что попросить, а сейчас представился подходящий случай? Напоминаю себе, что Итачи умный, и я надеюсь он захотел то, что я в силах ему дать. Когда предлагал ему плату я об этом не подумал. Чего теперь скулить, раз сказал, надо делать. Я тихонечко киваю. Интересно, что он захотел от меня? Поднимаю на него взгляд и слышу его шёпот. — Погладь меня… ещё раз… как ты гладила…

А? Погладить? Ему этого хочется? И о каком именно разе он мне напоминает? Ладно, я не гордый, могу и погладить. Приподнимаюсь чуть и тянусь к голове вредного пса сразу двумя ручонками, добавляя в пальцы тепла.

-Так? — спрашиваю его, загребая его волосы пальчиками.

Вредный пёс сам потянулся ко мне, прикасаясь своей головой к моему плечу.

-Так, — ответил он тихо.

Я его ещё погладил немного и замер, втягивая в себя воздух носом.

«Он что, уснул?» — зубастик тоже удивился.

Я мягко улыбнулся. Вредный пёс устал, полностью мне доверившись уснул двумя глазами.

«Уснул». — отвечаю своему зубастику, сам одновременно отдаю своим покровам команду скрывать себя, но быть наготове, смотрю на входящих в комнату Большого Папу и его псов, да поглаживаю Итачи по голове, думая, что пусть Итачи поспит, он хорошо поработал, а я так и быть присмотрю за ним.