Запах страха (гет)

Больно. Стиснув крепче зубы, я приподнимаю голову чувствуя в теле огромную слабость. Первая мысль была, то что меня мутит и сейчас стошнит. Я заставляю себя дышать глубже. Почему так больно? Утерев ледяное лицо рукой с запозданием замечаю, что обладаю мелкой до смешного хилой рукой. Пытаюсь углядеть её в полутьме слабым, непривычно для меня размытым зрением, и понимаю, что она и вправду маленькая. Так, я по неизвестной мне причине уменьшился, эдак даже не знаю на сколько. Рука то совсем маленькая. Усевшись на пол освобождаю из рванных пут свою вторую руку и разглядываю её, сжимаю пальцы, разжимаю. Наконец-то принимаю тот факт, что я никчёмный щенок. Искривляю свои губы в отвращение, как бы я хотел миновать подобную участь. Ладно, жалобы и пустошь меня подери, вопросы по поводу моих маленьких рук и, как я понимаю, моего маленького тела я отодвинул напоследок, разобраться бы вначале где я и по какой причине мне так больно. Ногами двигать совсем не смог, в них чувствовалась холодная боль, особенно в правой, или вывих или же перелом. На ощупь ноги были покрыты крупными гематомами, даже пальцами ног пошевелить не мог. Выходит, меня, будучи щенком кто-то старательно избил. Когда стал двигать тело сильнее, грудь обдало резкой болью, что мне пришлось закусить нижнюю губу и заныть в голосе. Так, у меня переломанные рёбра, судя по всему меня пытались не иначе, как убить. Я по наитию осветил руку привычным мне искажённым сиянием, прикасаясь искажением к груди, обдумывал, что поправлю вначале дела с этой раной, после возьмусь за ноги. Моё тело повело от слабости, и я чуть было не завалился на бок. Раздражённо цыкаю, понимая, что таким образом я не смогу себя исцелять. Этим больше причиню себе вреда, чем пользы. О регенерации и реорганизации я вообще молчу. Ситуация, как не верти, для меня не выгодная, но у меня есть и совсем бесполезные навыки, бесполезные навыки для бесполезного щенка, я легко изменил более действенное искаженное сияние на простое исцеляющие сияние. С этим простеньким сиянием не разгуляешься, но хоть что-то я сумею поправить, да и применяя его это маленькое тело не бросало в слабость, это уже хороший признак. На то, чтоб убрать боль в груди у меня ушло достаточно времени, но я упрямо доделал дело и с удовольствием вздохнул полной грудью затхлый воздух. Так, дальше ноги. С ними надо решить вопрос быстрее, ведь я ничего не знаю о том, где я и главное, насколько моё нахождение в этом месте опасно для меня. Так, у меня два перелома. Оба на правой ноге. Для такого маленького тела это очень много. Я придавил освещённую сиянием ладонь к вздутой ноге, через некоторое время раздался хруст кости. Принудительное исцеление таким примитивным методом достаточно болезненное, но да ладно, хоть я давно не испытывал подобный разлад с телом, терпеть я умею. На глазах выступили слёзы, а губы вновь исказились в отвращение. Долго. Я осветил вторую руку, в голове тут же замутило от слабости. Это тело явно давно находится в столь удручающем состояние, что ослабло до предела возможного и держалось от бессильного обморока на последнем волоске. Вместо того, чтоб начать исцелять вторую ногу предчувствуя худшую рану, я коснулся рукой головы. Окровавленные волосы застыли толстой коркой. Нет, этот щенок должен был умереть. Вероятно, он и умер. Я приступил к исцелению головы с тем же усилием, что и занимался ногой. Сознание постепенно стало проясняться, а тошнота отступать. Я пошевелил правой ногой. Двигается, но всё ещё болит. Левая нога словно горела ледяным огнем. Хуже не придумаешь. Я перевёл руку от правой ноги на левую. Наскоро прикидывал, что придётся терпеть неудобства и боль, пока не укреплю тело или не придумаю другое решение. Через какое-то время я перенёс вторую руку к левой ноге. Так, осталось немного и я смогу встать. Вконец помассировав обе ноги и поняв, что они далеки от полного исцеления, я очень медленно, покрывшись от усилий потом, встал на ноги, но сделав первый шаг я упал на колени. Вот тебе, я зло прохрипел. Проклятое детское тело не поддавалось моему контролю. Слишком мелкий. Мне, чтоб им управлять, надо привыкнуть. Будто я заново учусь ходить. Я свёл губы в оскале. Кто бы это не сделал со мной, я с трепетом оторву все его конечности наслаждаясь его душевными криками, нет, я его самолично, долго, очень долго буду пытать, доставляя ему массу наслаждений, а после оторву все его никчёмные конечности, отдав его душу вечной пустоши, чтоб он и там продолжал свою муку в том же ключе! Я встал. Сделал мелкий шаг. Удержался на ногах. Так, мне надо помнить, что я нахожусь в теле щенка. Этот щенок очень слаб. Я сделал второй шаг. Третий. Идти больно, но если двигаться медленно, то я с этим справлюсь. На шестом шаге я упёрся выставленной рукой в стену. Стена на вид имела тот же цвет, что и всё остальное. Мне надо научиться видеть в этой темноте, чтоб не делать лишних движений. Я перебирал в голове все возможности, чем бы я мог себе помочь, а после поняв свою оплошность просто закрыл глаза и сосредоточился. Помещение в моём сознании очертилось далеко не сразу. Размытая картинка никак не хотела сложиться в приемлемый образ. Я упрямо продолжал использовать врождённое видение. А вот и что-то прорисовывается. За мной с обратной стороны я разглядел прутья решётки. Где это меня заперли? Я открыл глаза и двинулся назад уже привычно делая маленькие шаги. Восемнадцать шагов, я заперт в небольшом помещении с прутьями решётки и здесь темно. Кажется, я догадываюсь, где для меня отвели местопребывание. Подёргав прутья решётки, я стал их ощупывать, может мне повезёт, и я найду нечто похожее на дверь. Вот и удача, некоторые металлические прутья от моего слабого толчка издали звон, я даже нащупал металлический стержень, перекрывающий прутья, и как я с удивлением понял, я едва мог достать до середины двери. Вот же столько сложностей из-за детского тела. Слишком низкий рост. Это может вылиться в куда большие неприятности. В дальнейшем надо постоянно учитывать особенности этого детского тела. Я собрал в руке искаженное сияние, тело тут же повело слабостью, мыслю, чтоб щенок потерпел немного, я знаю, что ему тяжело, стараюсь всё делать быстро. Прижимаю руку у одному из прутьев. Злюсь, эти уроды считали, что заперли в поганом месте слабого и недобитого ими щенка, скалюсь, выставляя тьме на обозрение детские редкие зубы, они умудрились здесь запереть меня! Пошло оно всё в пустошь! Металлический прут резко вывернуло, он треснул и разлетелся в стороны издавая пронзительный лязг. Если в этом месте есть кто живой, он меня хорошо расслышал. Я с трудом удержался на ногах. Детскому телу искажённое сияние давалось с превеликим трудом, но всё же давалось, и тому я был рад. Оправившись, я пролез в проломанную дыру, разглядев в маленьком теле первый плюс. Что дальше? Опять пользоваться врождённым видением? Можно конечно, но это долго, да и видение получается пока что размыто, им я могу сам себя обмануть. Здесь надо действовать иначе, надо думать. Осветить бы себе путь чем. Придерживаясь за стену, которую я уже определил, как стену с решёткой, я двинулся вперёд. Если щенка сюда привели, выход от сюда быть обязан. Через двадцать шагов стена закончилась, а впереди тьма совсем сгустилась. Темень стеной. Я остановился. Лезть туда наугад желание особого не было, но что ещё делать? Простоем я себе точно не помогу. Я опустился на колени и на четвереньках, не взирая на боль в согнутых ногах, я, чувствуя себя настоящим ползающим щенком, пошёл изучать тёмное пространство. Главное не сбиться, найти хоть какой-то ориентир, новую стену, да хоть что угодно и не угодить куда-нибудь. Дело шло медленно, я намеренно осторожничал, старался двигаться вдумчиво, вслушивался в гулкую тьму и ощупывал пол. По полу жидко поддувал сквозняк, принося в затхлый воздух тьмы еле ощутимый свежий дух, где-то пробирался в это помещение слабый ветерок. Это меня радовало, и я, придерживаясь направления сквозняка, двигался вперёд, пока не упёрся в приступку. Ощупав её, я понял, что это ступень из единого камня, а за ней ещё одна. Хорошо, ветерок направлял мня вверх, каменные ступеньки вскорости стали изгибаться полукругом, и я нащупал стену вдоль которой поднимались ступеньки, встал, теперь дело пойдёт быстрей. И для меня было понятно, что с большей вероятностью помещение, закрытое прутьями решётки, должно находится в нижней или подземной части этого, мной ещё не опознанного сооружения. Раненого щенка бросили здесь умирать, нисколько не заботясь о его охране, толстые стены и железные решётки, да какой щенок будет в силах выбраться из такой передряги, так верно думали те, кто это совершил. Лестница оказалась слишком длинной, я несколько раз останавливался перевести дух, жалкое детское тело дрожало от слабости, мне просто необходимо было останавливаться, иначе я бы так и не поднялся. Тогда, решив, что без риска я не изменю сложившуюся ситуацию, я укусил себя за руку ставя первый пункт развития навыков. Укрепление тела, регенерация несовместимых с жизнью ранений в первом порядке. Если я освою в этом теле становление пунктов развития, это облегчит мне задачу выживания. Добавляю улучшение врождённого видения, чем крепче будет становиться тело, тем чётче я смогу видеть. Насколько мне известно, край зоны при полном использование развитого навыка врождённого видения размывается, в перспективе врождённое видение должно срастись со зрением щенка и даваться по первому требованию. Детская рука в моём слюнявом рту задёргалась от боли, я упрямо терпел, пока твёрдо не почувствовал, что пункт установился. Я расслабил до боли стиснутые челюсти тут же слизывая кровь с руки. Мне надо начать с тела и развивать этот навык с первого пункта. Отдышавшись, на что ушло у меня около двадцати биения сердца, я двинулся дальше, когда же всё-таки я преодолел эту лестницу и вышел в коридор, так этот нескончаемо длинный, со столькими поворотами и комнатами, петляющий проход просто взбесил меня! За каждой дверью, кою мне было по силам приоткрыть, мне приходилось останавливаться и пользоваться врождённым видением, чтоб убедиться, что комната не имела дальнейшего прохода. А когда я нашёл несколько мелких сквозных окошек у самого потолка, к которым я просто никаким образом дотянуться бы не смог, я уже вскипал от злости. Проклятье! Какому уроду в его великую от ума голову пришла идея запихнуть меня в это никчёмное тело и практически схоронить меня неведомо где? Я, хвала моему везенью, спустя столько блужданий, нашёл лестницу, ведущую вверх, и тут же услышал эхом доносящиеся истошные крики. Сердце больно сжалось. Мне пришлось прислониться к стене и делая глубокие вздохи отдышаться. Проклятье, это тело реагирует на крики. Голос что ли знакомый, или сам крик, может тело реагирует, зная, что за криком последует? Я же радовался. Я не один, и я о них знаю, а они обо мне нет. Это мне на руку. Я выберусь, если останусь незамеченным для тех, кто провоцирует кого-то так страстно кричать. Отдышавшись, я уверенно сделал шаг наверх, поднялся на новый этаж, который оказался куда просторнее этажа ниже и ухватился привычно за стену, так, я уже хорошо различаю голоса, четыре разных голоса и пятый, что кричал на весь этаж. Я разочарованно для себя сделал вывод, что не понимаю ни единого слова. Речь мне была незнакома и это обстоятельство очень меня сильно насторожило. Это означало, что мне придётся рискнуть и подойти как можно ближе, мне нужны были знания, раз я не могу сообразить, о чём они говорят, я должен увидеть их, но себя мне нельзя показывать. Потому я старательно искал комнаты, такие же, как на этаже ниже, чтоб если понадобиться, переждать опасность там. Тихо. А, голоса раздавались вдалеке, но теперь всё будто стихло. Я увидел желтоватый отсвет впереди, на взгляд моих мелких шагов шестьдесят, не больше, а там за поворотом хозяева этого места и я вскорости могу встретиться с ними, а я всё ещё не нашёл ни одной комнаты. Стена не имела проёмов, тянулась покрытая глухими не ровными камнями. Эта ситуация становится опасной. Отсвет колыхнулся. Идут. Надо прятаться и таиться. Голоса вновь разнеслись по широкому коридору. Я упёрся рукой в каменный выступ. Небольшой, но и я в совсем не большом тельце. Я юркнул за камень, расслабился, замедлил дыхание и волей своей мысли размыл маленькое тельце щенка в серости, сливаясь с камнем. Идущие повернули и пошли на меня, в руках у одного из них горел яркий, необычно яркий огонёк на какой-то странной ниточке в стеклянном футляре. Когда они поравнялись со мной, мне пришлось прикрыть глаза, но как только они прошли, я стал внимательно изучать их, присматриваясь к их току энергии, удивляясь, что я вижу людей, обычных людей. Их даже псами назвать не получается. Я раздосадовано сквасил губы. Люди удалялись туда, от куда я сам пришёл. За мной что ли? А не найдя меня в подземелье они непременно сыщут меня в другом месте? Надо уходить. Я обождал, как скроется отсвет от огня, не хватало мне попасться на глаза этим уродам, хотел было уже снять маскировку, пусть и примитивную, я уже научен, что что-то путёвое тело щенка вынести не может, да помедлил лишних несколько биений сердца, потому и не угодил под ноги метнувшей тени, которая двигалась настолько плавно и беззвучно, что я её полностью прослушал. Она проскочила прямо передо мной и тут же скрылась во тьме коридора. Я и разглядеть её толком не успел. Вот же, напугал! Этот точно пёс. С таким надо быть внимательным и ему на глаза не попадаться! Я спешно развеял маскировку, так, теперь не останавливаться! Пройдя немного повернув за поворот и пройдя не больше двадцати шагов нащупал первые в стене двери. Они были раскрыты наполовину, зазывая меня войти внутрь, а в воздухе дурманом висел запах свежей крови. Того орущего человека что ли зарезали? Оставаясь на пороге я в нерешительности замер, детское тело трясло до дрожи, оно совсем не поддавалось мне, и я не мог сделать даже один единственный шаг, чтоб хоть отойти от двери. В голове с гулом, будто в один миг разорвали пустошь множество гиблых вихрей, разнёсся детский плачь, глуша собой все мои осознанные мысли, миг, и уже падая на колени, я успел огромным усилием отскочить в тень комнаты, чтоб меня не было так легко углядеть из коридора. А в следующий миг я оказался в густой, ощутимо плотной темноте, в которой и неполной грудью дышать было больно. Рядом со мной стоял щенок, маленький, грязный весь, в крови и слезах. Он выгнул чуть шею, напряг с сжатыми кулаками руки и запрокинув голову вверх громко, заливаясь горечью, плакал навзрыд. Его рёв, пугающе громкий, бил меня его болью, от которой я дрожал всё сильнее. Я поднялся на ноги и не думая, будто так и надо, крепко обнял ревущего щенка прижимая его к себе. А он, сквозь рёв, повторял одно и тоже слово, повторял его выкрикивая и задыхаясь. И я понял его. Больно. Он ревел, и кричал сорванным голосом что ему больно. Я прижимал щенка к себе так крепко, как только мог, проклиная всех сразу за то, что не мог успокоить его. Мы с ним были одного роста и комплекции, имели одинаковую рвань вместо одежды и видом точь-в-точь одинаковые. Я уже знал, кого я встретил во тьме, и почему я так сильно реагирую на его плачь. Я закрыл глаза. Тельце щенка, которое я прижимал с силой к себе рассыпалось, а меня накрыло обрывками воспоминаний бывшего обладателя этого тела. Накрыло его болью. Меня замутило, из глаз хлынули слёзы, которые я не мог остановить, и я упал на холодный, каменный пол. Сколько я пролежал без движений, я потерял всякую ориентацию во времени. Тело плохо слушалось, конечности болезненно затекли и ныли даже на попытку сделать лёгкое движение. Я услышал приглушённым эхом разносящиеся звуки ударов. От куда они доносились я не понимал, просто лежал, будто мёртв, с трудом вороша мыслями, находя в обрывках воспоминаний, что свалились на меня, имя этого щенка. Наруко. И я с запозданием осознал, что я не только мелкий, совсем никчёмный щенок, но ещё и девчонка. Уж хуже варианта и не придумаешь. Мысль эта в уже моей голове уложиться никак не могла, я чувствовал себя дважды обманутым, развели, как круглого дурака. М-да. Я с трудом перевернулся на спину. Быть девчонкой для меня в новинку, я о таком и помыслить не мог. С этим как-то тоже придётся уживаться. Понимая, что тело ещё очень слабо, я решил оглядеться врождённым видением и закрыл глаза. Звуки не затихали, где-то в этом месте шёл жаркий бой, может та тень, встретившаяся мне ранее, напала на людей-хозяев? Хорошо бы они перебили друг друга. Теперь, когда Наруко мне раскрыла всё то дерьмо, что произошло с ней, я жаждал крови. Большой крови. Я зло скалился. Щенок умер от рук таких подонков, что я бы не дрогнув прибегнул к поглощению. Я замер. Видение далось не сразу, и я преследовал цель углядеть где происходит сражение и самих воинов, но, я же знал, что в этом помещение пахло кровью, да позабыл о том. Плач Наруко выбил из меня дельные мысли. Я приподнялся, глядя в глубь тьмы. Там, внутри, на толстой цепи вздёрнутая за вывернутые руки висела уже давно истёкшая кровью, мёртвая баба. Я похолодел. Я уже знал, кто она, и знал, почему тело щенка, когда я услышал крики на этом этаже, так бурно среагировало на этот голос.

-Мама Наруко.

Мой шёпот застрял в глотке на имени девочки, и я смолк.

Вот же невезенье, быть в этом слабом теле и видеть их гибель, а понять об этом значительно позже! И что бы я смог сделать? Если бы я знал? Если бы я знал? Я сжал дрожащие кулаки. Если бы я знал, я бы непременно вызволил эту несчастную бабу от сюда. Сделал бы хоть что-то. Я встал на ноги, уже не обращая внимания на слабость тела и боль. Мой взгляд был прикован к мёртвой бабе. Я подошёл ближе и увидел вывалившиеся из её разрезанного живота кишки. Как же ей было больно перед смертью. Её мучители безжалостно и намеренно убили её подобным образом. А после я увидел тёмным пятном залитую грудь бабы, ей кто-то перерезал глотку, быть может кто-то из этих уродов пожалел бабу. Надрез практически не заметен, тонкий, нанесённый одним точным ударом. Я подошёл ещё ближе, в моей руке образовалось искажённое сияние, я размахнулся, обрезая толстую цепь у самого потолка, тело женщины рухнуло вниз. Я пошатнулся, спешно гася сияние. Меня замутило, и я упал на колени, эх, сколько же мне придётся работать с этим дохлым телом. Не вставая, как и был на коленях, таким образом я, помогая себе дрожащими руками, подобрался к мёртвой Маме Наруко. Её спутанные, длинные волосы покрыли при падении её мёртвое лицо, я ощупал его руками. У неё выпирали скулы. Как исхудала. Верно и она здесь долго прибывала. Из моих глаз текли слёзы, а тело била дрожь, но я не замечал этого. Я смотрел на неё. Мама. Так и хотелось произнести это слово вслух, я плотнее, чуть ли не до боли стиснул зубы. Она мертва. Уже мертва. С трудом сообразив, что же мне делать, я по инерции утёр слёзы тыльной стороной ладони, стянул с себя тряпьё, наподобие рубахи и укрыл этим лицо мёртвой бабы. Надеюсь её вольный дух минует пустошь и другое дерьмо, и сможет принять спокойствие своей смерти. Всё же как больно глядеть на неё! Я встал на шатающиеся ноги, отвернулся и вышел в коридор, а внутри моей груди словно образовалась дыра, коснись её чуть, и она приносила мне нестерпимую боль, как неисцелимая рана. Я понял, что потерял чужого мне человека, который оказался ближе любого, кого я знал. Проклятье. Я зло сжал кулаки.

-Убью.

Всех их. Без жалости. Убью всех!

Звуки, разносившиеся дальше по коридору, глухие, сильно отдалённые, заставили меня сфокусировать внимание на действительности. Я сделал шаг по направлению к звукам. Тело двигалось не ровно, его водило то в одну сторону, то в другую, но и на это я уже не обращал внимания. Перед взором помимо тёмного коридора, по которому я шёл, стоял образ плачущей малышки, а меня самого разрывало лютой злостью. Испытывая настолько сильную злобу, я не позволял телу иного, как подчиняться мне. Мои глаза уже попривыкли к тьме, и я стал видеть очертание стен, словно врождённое видение соединилось с уже моим собственным зрением, а тело, пусть и дрожало в слабости, шло вперёд.

Коридор разошёлся в два направления, в одном из них что-то грозно ухнуло и коридор на несколько мгновений озарила вспышка огня. Кто-то закричал. Я не раздумывая двинулся в самый жар боя. Мои обе руки источали искажённое сияние. Пусть хоть кто выскочит, хоть кто подойдёт ко мне ближе! Убью!

Здание закачалось. Стены заводило в стороны. Я сделал новый шаг. Я не думал, что потолок, с которого сыпались мелкие камни, мог упасть мне на голову, я позабыл, что я нахожусь в теле маленького щенка. Сверкнуло, и тут же меня обдало неизвестно откуда взявшимся крепким порывом ветра. Один долгий удар сердца. Меня отбросило ближе к стене. Я поднимаю голову и замечаю летящий точно на меня огромный шара огня, озарявший тёмные стены коридора своим светом. Интересно. Такого в пустоши я не видел. Огонь был, но такое управление им я не знавал. Я ощущал приближающийся жар пламени, и ясно осознал, что столкновение с этим пламенем принесёт мне только вред, но отскочить с его пути не мог. Сил не осталось. Тело вообще ни на одну мою мысль не реагировало. С запозданием понял, что искажённое сияние тоже сошло на нет. Проклятье. Я успел выдавить из себя досадную косую ухмылку, приготавливаясь к новой порции боли, как, не меньше чем за биение сердца меня кто-то подхватывает на руки и вместе с ним я оказываюсь на противоположной части коридора. Я не успел даже выдохнуть, руки человека крепче прижали меня к себе.

-Наруко, я твой друг. Доверься мне.

Голос человека прозвучал уверенно, он отдавал силой, это понравилось мне. На его руках мне было удобно, ноги словно меньше болели. Я хотел посмотреть ему в лицо, но человек, завидя, что я ворочаюсь на руках, крепче прижал меня, утыкая моё лицо в свою грудь. От человека пахло жаром, смертью и кровью Мамы. Я перестал сопротивляться. Ладно, пусть пока он руководит моим спасением. И человек, как я предположил, оказался сильным, не знаю какие здесь главенствуют мерила силе, но этот человек уверенно изворачивался от ударов противостоящих ему людей, он, я бы сказал, без особых усилий избегал попадания в него шаров, наполненных ярким огоньком, и огромных шаров, а я всё это время прислушивался к его биению сердца, оно звучало ровно, броско успокаивающе. Я не заметил, как закрыв глаза я крепко уснул. Темнота. Пустота. Всё мне привычно. Глаз коснулся тёплый свет, и я услышал едкий голос где-то сбоку от себя, но не разобрал ни слова. Я открыл глаза. Их ослепило светом. Я моргнул. Ещё раз. Тёплый свет ласкал кожу. Я удивлённо распахнул глаза широко, как только мог. Из них потекли слёзы. На меня уставилось нечто светящееся прямо над головой, оно дарило мне тепло. Что это? Я потянул к нему руку, но не достал. Как высоко! Оно так высоко и так ярко светит! Я потянулся к нему всем телом и чуть было не упал с рук пса, который нёс меня. Запоздало я вспомнил, что со мной произошло, опустил руку и уставился на пса, точнее на его маску, светлую, с какими-то выпуклыми полосами.

-Это солнце, — произнёс пёс медленно.

Я кивнул и перевёл взгляд на солнце. Сбоку заслышался опять едкий голос:

-И что ты будешь с этим ребёнком делать?

Он говорил ещё что-то, но я его не понимал. Звуки для меня были сложны, произносивший их не затыкался даже на чуть-чуть, всё говорил и говорил, а пёс, что нёс меня, молчком шёл вперёд и слушал. Мои глаза попривыкли к свету, и я обомлел от сочностей красок, что окружали меня. Что-то не жухлое и не низкое, было покрыто округлыми листьями, шумящими от дуновения ветра. Я вновь закрутился на руках пса. Что это? С боку заслышался такой мягкий шум, доносящий приятную влагу. Я выскользнул из объятий и спрыгнул на землю, чуть пошатнулся, это детское тело выдавало ужасную слабость, но я позабыв всё не обращал на это внимания. Мне хотелось туда, вниз с тропы, к источнику удивительного шума. Всё моё естество требовало немедленно увидеть откуда доносится этот ласковый звук. Спокойный. Мирный. Я пошёл прямо к нему, пробираясь сквозь наполненную сочностью траву. Журчание доносилось сильнее, притягивая меня к себе намертво. Я остановился на покатом берегу, по руслу текла жидкость, переливающаяся бликами от света яркого солнца. Завораживающий вид. Я был прикован и не смел отвести взгляда. Ко мне подошёл спасший меня пёс.

-Что это? — произнёс я с трудом выговаривая слова.

Пёс положил свою руку ко мне на голову, легко потрепал волосы и вновь медленно ответил:

-Это река. Текучая вода. Тебе нравиться?

Я не понял вопроса, но догадался, что спросил пёс и кивнул.

-Река.

-Река, — повторил за мной пёс.

-Ты откуда достал её? — опять влез противный голос.

Я наконец-то решил найти взглядом второго спутника, но на своё удивление я увидел нечто чёрно-белое в котором я с трудом смог разглядеть черты человека, и это нечто торчало из земли наполовину своего тела и имело на лице странные глаза, будто эти глаза принадлежали не одному, а сразу двоим, а голову этого спутника прикрывали редкие, заострённые штыри. Мы с ним встретились взглядом и это нечто заткнулось, уставилось на меня, выжидая чего-то, но больше не разевало своего рта. Пёс в маске нагнулся ко мне, присел рядом на колено и чуть обдумав, снял с лица свою маску, показывая мне изуродованное на половину лицо. Я поднял взгляд утыкаясь в его тёмные глаза.

-Я отведу тебя к людям. Дальше будешь всё делать сама. Найди своего папу. Он большой папа, сильный папа. Он сможет защитить тебя.

Я кивнул, повторяя за ним:

-Большой Папа.

-Да. Когда придёшь к людям, назови своё имя и найди своего большого папу. Если не нравиться, если человек плохой, не говори своего имени. Поняла?

Папа? В воспоминаниях Наруко не было человека с этим значением. Большой Папа?

-Где Большой Папа?

-Большой папа в Конохе. Твой дом в Конохе. Запомни. Ты должна прийти в Коноху и найти своего большого папу.

Я спросил:

-Что такое дом?

Такое слово Наруко тоже не было знакомо.

Человек помедлил с ответом. В его глазах мелькнуло что-то, тоже самое, что мелькало в реке. После он ответил.

-Твой дом рядом с большим папой.

И человек опять потрепал меня по голове, а я поймал его за руку, подвёл его руку ко рту и укусил.

-Не нравиться, когда тебя гладят? — спросил он озадаченно.

Нет. Это метка. Как я смог понять с псом в маске мы разойдёмся по разным тропам, значит мне надо поставить метку. Пёс посмотрел на мною укушенную руку, но метку не заметил, после встал, подхватив меня на руки, а потом ещё выше, усаживая меня на свою шею.

-Держись крепче. Раз ты проснулась, я тебя покатаю.

И он побежал, быстро-быстро, прямо по блестящей реке, поднимая капли блестящих брызг. А я задохнулся от восторга, расставив руки в разные стороны, словно новорождённые крылья, я, разинув рот, хрипло смеялся. Впервые, за всю мою память. Как же красиво! Какое красивое небо, тёплое солнце и ласковая река! А пёс меня придерживал руками, чтоб я не упал, и я чувствовал, что его руки тёплые, как свет солнца.

Пёс остановился, и я услышал его голос:

-Наруко, не забывай, как ты смеялась. Где бы ты не была и что бы с тобой не происходило. Не забывай этого.

Пёс снял меня со своей шеи взял на руки, и я посмотрев на него, увидел красный глаз и уснул.

Хатаке радовался. Его одиночная миссия прошла успешно. К вечеру, если он постарается, будет спать в своей тёплой, вполне удобной кровати. Впереди небольшая деревенька, а там до Конохи рукой подать. Ничего, устал, потерпеть можно. Главное поесть. Деревенька то небольшая, десятков шесть-семь домов, ухоженные небольшие поля, мирное место. Погода тоже радовала, не смотря на начало весны, зелень на деревьях уже яркая, так и охота улыбнуться. Углядев деревеньку, в которой он бывал не раз, Хатаке позволил себе вообразить, каким обедом он себя побалует, а там, пусть вечером, но не так поздно, поест дома. Там ему придётся готовить, пусть и устал, его о том не спрашивают. Хатаке стал серьёзнее. Он жил один, о нём никто не заботился. Одиночка по жизни. Хатаке отогнал едкую мысль в сторону. Об этом он подумает вечером после отчёта. Вечером он вконец устанет, поест, вымоется и отоспится, а остальное зайдёт привычным способом. Хатаке вздохнул и побежал в деревню.

Забегаловка, которую он себе выбрал, была так себе, дешевле некуда, но готовят там сносно, то Хатаке знал, ел здесь не единожды, да и столики имелись, и на улице, и в тени под тентом. Он скользнул взглядом по замасленной вывеске, угадывая меню по запахам. Есть то как хочется! Осмотревшись Хатаке увидел всего несколько посетителей, значит можно занять столик и в теньке. Хатаке готов был сделать заказ, как сзади, так как он отвлёкся, для него неожиданно, его за рукав кто-то ухватил. Улыбка у Хатаке мгновенно растворилась, взгляд стал собранным, он обернул голову, готовый в случае малейшего сомнения приложить отвлекшего его от еды человека о пол забегаловки. Миг. Он не доверчиво скользнул взглядом единственно открытого глаза по старой женщине с маленьким ребёнком на руках.

-Господин, — услышал он, — вы же шиноби листа?

Хатаке медленно кивнул. На его кивок женщина резво ухватила опытного шиноби такой крепкой хваткой, что Хатаке бы и захотел, смог бы уйти от такой хватательницы только заменой или чем посерьёзнее, и вот, уже пойманный, он был без должных объяснений взят на буксир этой женщиной и уже на залитой солнцем улице, дома за два от его долгожданного обеда он услышал взволнованный голос женщины:

-Вы непременно должны её забрать!

Хатаке выгнул единственно видную бровь вопросиком. Забрать? Кого? И почему просто интрига, он должен это сделать непременно? Хатаке хотел было уже осадить шквальный напор женщины, заголосить, напоминая упрямице, что ведёт она, а точнее тащит, нет же оттаскивает за собой не какого-то там мальчишку, а матёрого шиноби, как женщина, почувствовав его напряжение, придвинула его к себе, заглядывая старыми, прожжёнными жизнью глазами в его расширенный от осознания своей участи единственно открытый глаз.

-Я всё понимаю. Такое сотворить с крохой. Кровь стынет, что ей пришлось вытерпеть! — говоря это женщина тащила бедного Хатаке дальше. — Её голова, руки, да всё тело! Когда же люди остановятся? Когда прекратят творить зло? — Хатаке было пожелал повторить попытку выпутаться из хватки старой женщины, которая кроме как вела его таким необычным образом за собой, ещё легко несла на руках притихшего мальчонку. — Я ей и так, и сяк, дай тебе руки обработаю, давай раны промою. Так она не даётся. Будто одичала. Кроме как головы забинтовать не дала, да и то спала она тогда. А после кусаться. Всех подряд. И не единожды. Пусть и мелкая, кусается, будь здоров! Да и бегать от меня и от Суи. Детей распугала, а их у меня восемь. Ни еды ей не надо, ни сладостей. Сойтись с ней не получается. А крохе помощь нужна.

Хатаке смирился. Эта женщина его уже не отпустит. Если она следит за восьмерыми малышами, хватка у неё отработанная, как первоклассный приём шиноби, пытаться сбить её настрой тоже пустое дело. Хатаке выдохнул, урезонив свой давно пустой желудок. Бывает в жизни случается то, что легче принять, чем противиться тому. Он перестал упираться и спросил:

-Хотите справить её в Коноху?

-А? Нет же. Я забыла сказать, вот же стара стала! — женщина хлопнула веками окаймлёнными жидкими ресницами, и за хлопок её взгляд изменился, она словно осознала, что творит, да признав это извинялась за то, что будет продолжать действовать подобным образом, а ему придётся это принять. Хатаке в ответ также моргнул, а после моргнул ещё несколько раз для убедительности и услышал, что же позабыла сказать эта настырная женщина. — Ребёнка с утра привёл странный мужик, дал нам денег, сказал, что нашёл её по пути и решил помочь бедняжке, это он сказал, что девочка из Конохи, и её очень ищет её папа. Вам придётся забрать свою кроху, иначе она перекусает всех моих детей!

Хатаке на последние протараторенные слова женщина выдохнул второй раз и оказался во дворе одноэтажного домика с двумя сакурами у шаткого заборчика, вон и качели, и дети имеются. Окна у дома открыты, из одного такого окна выглянула вторая женщина чуть моложе его спутницы, взгляд у неё, как и у первой был цепкий, твёрдый, оглядела она им Хатаке основательно и быстро, остановившись на эмблеме протектора, после её губ коснулась облегчительная улыбка.

-Наконец-то! — произнесла она.

В ответ он хмыкнул сквозь маску совсем уж не радостно. Его обед придётся отложить да ужина. И как он не любит, когда его совсем не спрашивают, хочет он откладывать такую маленькую радость на неопределённый срок, или нет. Но все его мысли и жалобы на этих женщин вылетели из головы, когда он услышал окрик женщины.

-Наруко? Наруко? Дети, вы не видели эту несносную плутовку?

Какаши Хатаке вздрогнул. Он в кратчайший миг припомнил жуткую ночь крушения Конохи, вспомнил плачущего в голосе Хокагэ, вспомнил пережитый ужас и его пробил озноб.

-Где? — зарычал он. От его изменившегося, грозного голоса вздрогнули обе женщины, притихли, а дети, не слыша его, отвечали второй женщине.

-Она ушла.

Многие дети указали руками за шаткий забор. Хатаке начинало трясти, он резко обернулся, и процеживая каждое слово произнёс еле себя сдерживая:

-Её вещь, любая, есть у вас её вещь?

Женщина в окне сглотнула, кивнула и скрылась в доме. Хатаке не смел медлить, он призвал Паккуна, его лицо уже имело серый цвет, на то его призванный пёс отошёл на пару собачьих шагов от разъярённого Хатаке.

-Что случилось? — спросил пёс.

-Наруко. — одним словом отрезал Хатаке.

-А? — шевельнул ушами пёс.

Он не верил. Никто бы не поверил. Хатаке и сам не верил. Женщина быстро подбежала к окну и протянула трясущейся рукой какую-то ткань с бурыми, уже давно потемневшими следами крови.

-Паккун! — Хатаке перенял ткань, понимая, что это изорванные штаны ребёнка. Пёс кивнул. Он знал свою задачу. Втянув запах с ткани, он тут же нашёл след. След чёткий, совсем свежий. Паккун повёл его, но Хатаке не надо было подгонять. За тот миг, что он услышал имя девочки, за тот миг, что он осознал, что Наруко, дочь Кушины и его сенсея Минато Намикадзе жива, он преобразился, ожесточился. В нём билась одна единственная мысль. Найти. Наруко надо найти. Они бежали вниз с холма через паханное поле и две дороги. Почему ребёнок не пошёл по дороге? Почему через поле? Какаши молчал. Он не подгонял лучшего своего пса. Тот и сам знает, насколько важно быстро отыскать Наруко. Он очень быстро двигался вниз с поля к заросшему низкими деревцами озеру. Его водную гладь, блестящую на солнечном свете хорошо было видать, деревья не закрывали озеро полностью.

-Паккун!

Пёс кивнул.

-Она направилась к озеру.

Хатаке сорвался вперёд. Беда! Ну же, Наруко, зачем ты пошла к озеру? Хатаке нёсся быстрее ветра, секунда, другая, и он уже сам стоял на глади воды. Где? Где? Он поднял со второго глаза повязку протектора и впился в берег взглядом красного шарингана.

-Какаши! — услышал он Паккуна. — Она прошлась здесь. Запах держится. Она не утонула. Ищи!

Пёс побежал вдоль озера. Хатаке рванул на середину озера. Как так? Если Наруко жива, если она жива, ей только два с половиной годика, как она могла ходить по воде?

-Ищи! Какаши ищи её! — зарычал на себя шиноби, в считанные мгновения осмотрев берег с той стороны, где бежал Паккун, с другой, вновь обернулся на Паккуна, а после громко прокричал:

-Наруко! — он чуть помедлил, покрутился на одном месте. Лишь бы кто двинулся, лишь бы веточка треснула, лишь бы услышать всплеск воды. Хоть один единственный звук! Углядеть бы хоть что-то! — Наруко, пожалуйста, — прошептал он одними губами и побежал дальше, словно молния лизнула водную гладь.

-Паккун, где она? — но Паккун ничего ему не ответил.

Тишина.

Хатаке оглянулся. Впереди у берега по воде стелился туман, белью покрывая низкие стволы деревьев. Стало тревожно. Хатаке с трудом сообразил, что сейчас то день, день ясный и жаркий и вчера дождя не было. Он, взяв кунай в руку, шёл прямиком в туман, мысленно повторяя имя искомой им девочки. Тишина. Не видно толком ничего. Но вот запах. Он такой запах не чувствовал ни разу. Что это? Тело от тревоги бил озноб. Он услышал звук. Шлёп. Шлёп. Шлёп.

-Наруко? — Хатаке не владел голосом, вопрос прозвучал очень тихо. Звук прекратился. — Наруко? — повторил он чуть громче. Из тумана показалось нечто белое, похожее на огромного пса, он рыкнул. Хатаке присел от неожиданности на корточки. Кунай? Он, опомнившись, с трудом выставил кунай на уплотнённое очертание тумана. Рука дрожала, остриё куная тоже дрожало. Морда очерченного в тумане пса изогнулась, и он посмотрел за себя, Хатаке последовал его примеру. За кончик хвоста пса держался обеими руками маленький ребёнок, на его лице выглядывали из-под бинтов и белой, как туман, чёлки ясно голубые глаза. — Наруко? — прошептал Хатаке, не веря тому, что он видит. Ребёнок уставился на него недоверчиво. Хатаке спешно убрал кунай в подсумок. — Наруко, я друг. Я ищу тебя. — он выставил пустые руки вперёд. Что ей сказать? Что сказать? — Наруко?

Ребёнок отпустил хвостик туманного пса и сделал несколько шагов к нему.

-Большой Папа. Дом. — выдавил из себя хрипло ребёнок, смотря прямо ему в лицо.

-Да. Я отведу. Я знаю большого папу! — Ребёнок промолчал, лишь чуть погодя кивнул. Пёс упёрся в ребёнка мордой и развеялся. Через полминуты туман рассеялся, а перед Хатаке на воде стоял маленький ребёнок, блестя своей белоснежной макушкой и чего-то ожидая. — Ты же Наруко? — спросил он. Ребёнок кивнул. Понимает? Шлёп. Шлёп. Ребёнок подошёл ближе. Хатаке протянул трясущуюся руку, захватил ею малышку и крепко прижал к себе. — Я отведу тебя домой.

Хатаке встал на ноги, держа малышку у себя на руках. Его всё ещё трясло, и он всё ещё не верил. Он, опустив протектор обратно на глаз, медленно вышел на берег, где его ожидал его пёс.

-Ты её нашёл?

Хатаке на то только кивнул, не находя слов на ответ. Как выжила? Где была? Где Кушина? Кто её нашёл? Почему ходит по воде? Что сейчас только что было? Все эти вопросы вихрем крутились в его голове, и он, не видя для себя просвета, просто уселся на траву за кустами.

-Это же Наруко? — Паккун прав. Хатаке с трудом заставил отнять от себя прижатого до того им же ребёнка, взглянуть в его голубые глаза задыхаясь от радости и медленно произнести:

-Наруко, мне надо посмотреть твою печать. Я только взгляну.

Ребёнок никак не реагировал, Хатаке очень медленно потянул руку к светленькой, уже давно сношенной и вытянутой футболке, чтоб приподнять её, чтоб посмотреть печать на животе. Если Наруко, печать должна быть. Либо так, либо это не Наруко. Надо убедиться. Секунда промедления и Хатаке приподнимает край футболки глядя на сплошной синяк, пунцовый, с кровоподтёками, приподнимает футболку выше и его охватывает ярость. На груди малышки нет живого места. Руки Хатаке начинает трясти, он крепче сжимает край футболки и задыхается от злости. Тот, кто это сделал, дайте ему этого человека, он его убьёт, растерзает в клочья.

-Наруко, тебе больно? — даже голос рвался злостью.

Ребёнок продолжал смотреть. Не шевелился. Ясные глаза не дрогнули.

-Какаши, смотри печать, — напомнил Паккун.

Точно. Печать. Хатаке притронулся к животу. Холодный. Кожа совсем холодная. Он пропустил через кончики пальцев сконцентрированную чакру, печать на животе у малышки потемнела, и её стало видно на синем животе. Хатаке облегчённо выдохнул. Наруко. Она Наруко. Он мигом подхватил малышку на руки и прогремел:

-Так! А теперь мы идём к большому папе, как я и обещал!

И он понёсся, Паккун еле поспевал за ним.

-Так она Наруко?

-Наруко! — прокричал он в ответ. Наруко. Да, эта девочка Наруко. Ими потерянная Наруко.

Он бежал изо всех сил. Скакал по деревьям, крепко прижимая малышку к груди. Коноха. Коноха. Даже дух не переводил. Деревья стали расти гуще, а его сердце колотиться сильнее. Когда он позволял себе посмотреть на то чудо, что нёс на своих руках, натыкался на взгляд голубых глаз, которые очень внимательно изучали всё, на что смотрели. А после девочка обратила своё внимание на него, потянула его руку к себе в рот и укусила. Хатаке от неожиданности резко остановился, ему потребовалось несколько секунд на осознание, что делает ребёнок. Его догнал не отпущенный им Паккун и уставившись на него он спросил:

-Какаши?

Хатаке с трудом выдавил из себя что-то невразумительное. Ребёнок, заметив, что Хатаке замер на ветке, раскрыл свой рот и отпустил укушенные пальцы.

-Вот тебе раз! — наконец-то смог произнести что-то понятное, Хатаке потянулся укушенной рукой к своей шеи, оголяя её из-под тёмного ворота водолазки. — Наруко, если хочешь укусить, я не против.

Кажется, Хатаке прилично удивил своего пса, но он сможет объяснить ему своё поведение позже. Сейчас главнее Наруко. Девочка поняла его, голубые глаза её словно ожили и она, потянувшись всем телом ближе к нему, уцепилась в его шею зубами. Он стиснул челюсть. И правда, ему не показалось, девочка пьёт его чакру, легко, хоть и в малом объёме, но всё же. Кто её научил этому? Одной рукой девочка обняла его за шею, другой вцепилась в плечо.

-Удивительно, — произнёс Хатаке, пытаясь вспомнить, кто же обладал на его памяти подобным умением.

-Какаши? — повторил свой вопрос Паккун.

-Наруко сосёт из меня чакру.

Пёс уставился на хозяина с недоверием. Ребёнку её возраста подобное не по силам. У неё у самой очага чакры, который она могла бы использовать для этого, быть не может. Хатаке кивнул для убедительности, на что Паккун только спросил:

-И ты позволяешь ей это?

Верно. Хатаке не раздумывая, поняв лишь, что она делает, легко решился на подобное. Он усмехнулся. Ей можно. Сколько ей захочется, ей можно его кусать. Он прижал седую головку ребёнка ближе к себе, на его движение Наруко ещё сильнее впилась в его шею.

-Паккун, больше не останавливаемся.

Хатаке сорвался с места, чувствуя, как в его груди разливается надежда. Наруко живая, и хочет оставаться живой, борется за себя, не взирая на маленький возраст. Её навык поглощение чакры вначале удивил Хатаке, но после того, как он чуть обдумал произошедшее, очень порадовал его. Возможно благодаря желанию жить эта маленькая девочка сидит у него на руках и вопреки всему кусает его. Он был очень тому рад, оттого и обнимал девочку и бережно и одновременно крепко, предчувствуя, что больше ни за что не потеряет её.

* * *

Двуногий Пёс разрешил себя укусить. Я воспользовался его добротой не мешкая. Сила в нём была, ток энергии я тоже ощущал, но брать много не мог. Детское тело ещё так слабо. Я вдыхал его запах, запоминая с ним и запах его энергии, таких запахов в пустоши я не встречал, сравнить с чем-то не мог. Вкус энергии был тоже не привычен, он словно отдавал шипением и когда я поглощал энергию Двуногого Пса, энергия обжигала меня, но я быстро признал, что меня это устраивает. Детское тело даже взять необходимое не могло, оно лишь с трудностями могло взять кроху, сразу жадно поглощая её. Надо первым делом до конца избавиться от ран. Ток энергии должен проходить по целому телу более эффективно, после этого я смогу управляться телом должным образом. Я не открывал глаз, полностью расслабился, тянув из Двуногого Пса с его разрешения его энергию, я пытался почувствовать все пути этого тока, но моё видение себя было сильно размыто. Никак не получалось сконцентрироваться, пока не разгляжу себя можно позабыть о синхронизации и реорганизации. Я открыл глаза, кусать не переставал. Двуногий Пёс всё еще прыгал, перенося своё тело с одной поверхности непонятных для меня ветвистых столбов на другую. Он не использовал перенос сквозь пространства, не пользовался для быстроты отработанными метками, а использовал своё тело, и пусть он передвигался быстро, я же привык к совсем другим скоростям, потому решил использовать подаренное мне время с умом и обдумать сложившуюся ситуацию. Я по-прежнему плохо понимаю окружающих. Наруко практически не владеет языком этих людей. Оно и понятно, малышке не с кем было практиковать подобный навык. И как я уже понял, люди, встречающиеся мне, не использовали образную речь, они не передавали знания от одного к другому из сознания к сознанию. Эти люди достаточно примитивно используют разговорную речь для меня во многом ещё тёмную и не понятную. К прочему кусая людей, как я уже много раз проверил, я не мог проникнуть в их сознание, чтоб смочь обучиться прямым током знаний. В теле Наруко я не мог сделать и малую часть из того, что умел делать раньше. Но я не злился. Я щенок. Слабый щенок. Первое правило пустоши, щенки не скулят. Скулёж щенка может навредить щенку. Щенок учится терпеть любые перегрузки и любую боль и, если он обучается правильно и не ранит себя, ему дают кормёжку. Я понял, что больше не могу поглощать энергию Двуногого Пса, я ослабил хватку и лизнул ранку. Я ещё не уверен, подходит его энергия мне или нет, но он помог мне. Двуногий Пёс остановился. Я посмотрел на него. Опять он колеблется. Он смотрит на меня одним глазом, ничего не говорит. Может ему больно? Я засомневался в этой мысли, что мелкие зубы этого тела смогли бы причинить боль, но всё же решил вылизать сделанную мной ранку как следует. Чувствую, что Двуногий Пёс задрожал, он отвёл рукой мою голову от своей шеи и закрыл место укуса своей одеждой. Понимаю, что скорее всего больше он мне не позволит себя кусать. Я, в его понимании, сделал что-то не так. Я опять смотрю на него. Значит кусать можно, а вылизывать нет. Я запоминаю это и отворачиваюсь, чтоб осмотреться, и вижу впереди за дорогой высокую стену, вздрагивая от предвкушения, произнося одно слово:

-Дом.

Двуногий Пёс спрыгивает вниз на дорогу и бежит прямо к стене. Я начинаю крутиться у него на руках желая разглядеть побольше. В стене раскрытые настежь ворота. Расточительно здешние обитатели относятся к собственной безопасности. Двуногий Пёс идёт прямиком туда. Перед собой вижу совсем не прочное строение с небольшой крышей, в нём сидят двое, один из них смотрит на нас, второй похоже спит. Понимаю, что я начинаю злиться беспечности этих псов-людей, спать возле открытых дверей, закрывая оба своих глаза, немыслимая глупость! Здешняя стая очень глупа. Двуногий Пёс идёт к ним, что-то им говорит, слышу в быстрой речи имя Наруко, реагируя на него, те явно удивлены, кивают, Двуногий Пёс срывается с места и за деревьями я уже вижу дома, множество домов, по одну сторону дороги, по другую, дома все разные, нет неприметных, каждые отличаются, окрашены достаточно ярко. Я вижу и людей, обычных, вижу и псов с хорошим током энергии. Подмечаю, что эта стая большая. Кручусь и замечаю впереди человека в какой-то необычной одежде одного цвета, обтягивающей его довольно крепкое тело. Человек идёт прямо на нас, я осматриваю его ток энергии, не могу понять, пёс он или человек, и я опять не понимаю их речь, реагируя только на хорошо знакомое мне имя. Я пытаюсь вырваться из крепких рук Двуногого Пса, но меня подхватывают руки этого странного человека, я вывернулся и смотрю в его лицо вверх тормашками. Ха, его лицо вытянулось, и он медленно протянул:

-Это и правда она?

Поняв, что Двуногий Пёс сказал ему обо мне, я скалюсь, показывая человеку все свои зубы. На мою реакцию он так тепло улыбнулся мне и отдал меня Двуногому Псу. Дальше он пошёл вместе с нами о чём-то говоря, а я злился сильнее. Я с трудом улавливал в их разговоре пару слов и не понимал, что происходит. Мы пришли к большому зданию, а после мы в него не вошли, Двуногий Пёс, удивляя меня, побежал вверх прямо по стене здания ничуть с него не соскальзывая. Я даже забыл дышать. Подмечаю, что эти люди умелые, они взбираются по зданию вверх, как по обычной поверхности. Двуногий Пёс запрыгнул в комнату в открытое окно, и мы оказались у большого стола, возле которого стояли двое, перебинтованный старик, сразу подмечаю запах его странной энергии, и человек, явно пёс умный с подвижными, видящими всё вплоть до мелочей, глазами, и за столом сидел третий человек. Коснувшись его взглядом я дрогнул, уставившись на красивые глаза, как только что мною виденное чистое небо. Я не смог отвести свой взгляд, понимая, что этот человек имеет влияние на меня, потому я крепко уцепился в руку Двуногого Пса и как мог люто оскалился, на что услышал голос Пса:

-Наруко, это твой Большой Папа.

Он сказал это намеренно медленно и чётко произнося каждое слово, чтоб я его понял. Большой Папа? Я наконец смог оторвать от человека взгляд, переводя его на Двуногого Пса. Большой Папа, человек сидящий за большим столом в высоком здании, он не нравился мне. Но тело Наруко вдруг задрожало, и я, как жалкий щенок залился слезами, которые остановить не мог. А ещё через миг я был сжат в крепких объятьях человека с красивыми глазами, который с силой прижал меня к себе и в самое ухо зашептал что-то, но я опять ничего не смог разобрать. Я, размазав слёзы о грудь этого человека, вознамерился выбраться из его объятья, легко пролез под его рукой и хотел было уж спрыгнуть на пол, как меня тут же вновь обняли, и я, высвободив свою голову уставился в заплаканное лицо человека, которого Двуногий Пёс обозначил мне Большим Папой. Увидев, что я уже не плачу, он довольно быстро, и я бы сказал даже ловко осмотрел меня, как и Двуногий Пёс задрал мне одежду и осмотрел мой живот, прикасаясь к нему кончиками пальцев. Я внимательно наблюдал за ним. Он что-то говорил, а я пытался запомнить, разобраться. У него хрипловатый голос, какой-то знакомый, будто я его где-то уже слышал. А ещё я понял, что Наруко нравиться смотреть на него. На то я опять оскалился, уже понимая, почему он мне не понравился в самом начале, в этом человеке ощущается очень сильный ток энергии, даже окружающее с ним пространство было наполнено запахом этой энергии. Я потянул обе руки к человеку, хватая его за голову. Интересно при укусе такого сильного пса у меня получится прямой ток знаний? Даю себе мысленную затрещину, напоминая, что торопиться нельзя, сначала надо принюхаться к нему, изучить его. Он ведь сильный и легко может меня поймать на моих манипуляциях. Я подтянул Большого Папу к себе ближе, оскалился как мог безобразнее и схватил прядь волос Большого Папы редкозубым ртом. Поразительно, его энергия была даже в кончиках волос! Энергия для меня приятная, тёплая, подвижная, просто бурлящая жизнью, что я не удержался, разинул рот побольше и ухватился за раз сразу за три светлых пряди волос. Большой Папа смотрел на меня спокойно, волосы не отдёргивал. Мне стало интересно, он понимает, что я делаю? Я втянул его запах. Пахло странно. Дыхание было горячим. Я для полной картины поводил непослушными руками по его голове терзая его волосы, отпустил его пряди изо рта и произнёс хриплым голосом:

-Папа.

Он меня очень бережно обнял.

-Да. Я твой папа.

Его голос хрипел больше моего. А я успокоившись уткнулся ему в грудь и больше не вырывался из его рук. Ладно, легче принять такого сильного Папу, чем от него удирать. Мне бы разобраться, что здесь к чему, а он пусть за мной присматривает, я же мелкий щенок. Я искоса уже осматривал комнату и людей, что были рядом со мной. Само понятие, что я делю комнату с людьми, для меня было очень странным. И да, я и сам отношусь к их племени, и уже пытался приучить себя к людской стае. Так, ко мне подошёл тот человек, явно умный пёс, он о чём-то говорил с Папой, а после протянул свою руку и коснулся моей головы. Я в ответ вздрогнул всем телом, пытаясь вжаться в грудь Папы. Человек, видя мою реакцию, больше меня не касался. Он был темноволосым и темноглазым, волосы его имели подобие старого собачьего хвоста перед хорошей взбучкой. Я наблюдал за ним. Говорил он ровно, Папа на его речь кивал, соглашаясь. Я обернулся, желая углядеть ещё и старика, как наткнулся на любопытный взгляд строго смотрящий на меня. Я что, одним своим появлением переполошил их? Старик и сам меня внимательно изучал. А я не отставал, приглядевшись к нему, я безошибочно определил странный ток энергии, в перебинтованной руке он был один, а в его остальном теле совершенно другой. Вот бы обнюхать его как следует и по возможности покусать его руку. Хотя нет, этот старик явно умён, за такими следует наблюдать несколько шагов, и только после принимать решения. Когда меня привёл Двуногий Пёс Папа сидел за столом, а этот человек был подле него, не значит ли это, что старик следует за Папой? Я вновь посмотрел в чистые глаза света неба и чётко помыслил, что вот с Большим Папой я и правду должен вести себя очень осмотрительно. Если он главный в их стаи, он обязан меня вычислить при едином моём промахе. Я резко подвёл свою руку к раскрытому рту и прокусил её редкими зубами, опять принудительно прописывая в своём сознании новый пункт становления развития навыков. Мне необходимо постоянно собирать информацию и быстро её анализировать, стараясь не допускать ошибок. Потому второй мой пункт постоянное наблюдение и постоянное обучение. В другой ситуации на этот навык я бы не потратил пункт становления, и я, не сомневаясь в своём решение добавляю к пункту новый скрытый ток энергии, если я желаю развить этот навык через пункт становления, необходимо увеличить скорость развития навыка по максимуму. Я принудительно прописываю новому току путь с постоянным обновлением энергии. Для этого маленького тела процесс вышел болезненным, я морщу лицо и жалко стону. Хоть твёрдо понимаю, всё, что бы я не увидел, необходимо запомнить, если я не понимаю речь людей, для дальнейшего анализа мне необходимо запоминать впрок весь разговор, который я смогу услышать, стону и прокушенную руку дёргает от принесённой боли. Пункт установился с небольшим запозданием, и я позволил себе расслабить челюсть, тут же отмечая на прокушенной руке кровавые отметины от зубов и крупный синяк. Вот же напасть! Я рискую навредить телу щенка, оно всё ещё очень слабо, не смотря на первый пункт становления развития. Я попусту привык к другим возможностям тела, и злясь на себя я старательно стал вылизывать ранку. Между делом думаю, насколько мне сейчас необходим второй пункт наблюдения и обучения. Новая территория, новые запахи, новые правила, чтоб выжить в новых и не понятных для меня условиях, чтобы быстро, насколько это будет возможно в этом слабом теле, реагировать на изменения окружения, и не спасовать под их натиском, мне надлежит всё-таки разобраться с этой сложной речью.

Большой Папа и сам за мной наблюдая потрепал меня по голове и что-то произнёс, а я, так как второй пункт уже начал действовать, без труда запомнил сказанное им и уже мог в голове прокрутить его слова много раз подряд. Чтоб понимать больше, надо владеть большим количеством информации, мне надо услышать больше разговоров людей.

А дальше Большой Папа удивил меня, если Двуногий Пёс мог ходить по стене здания, то Большой Папа легко переместился на значительное расстояние изменяя своё нахождение в пространстве, при этом он не пользовался известными мне метками или другими ориентирами, и даже не пользовался призрачным током энергии, он вообще не использовал ни один известный мне перенос. Он создал всплеск своей энергией, живой и очень вкусной. Потому я то и укусил его, и не за волосы, я вцепился своим слюнявым ртом в шею Папы, обхватив его для точности своими трясущимися ручонками так крепко, как только мог. От него исходила такая сильная энергия, что я, оголодавший и ослабленный, просто не смог устоять. Потом я не помню твёрдо, что со мной произошло, помню лишь боль в голове, и я вырубился.

-Минато! — Цунаде смотрела на Хокагэ прямо в глаза, подбирала слова, не подобрала. Минато сидел напротив неё в кресле, смотря на главного ирьёнина Конохи мутными глазами. — Так, — протянула Цунаде, делая новую попытку подобрать слова. Минато Намикадзе и сам понимал, что произошло в коридоре больницы. Его только-что нашедшаяся дочка, которую он схоронил уже больше года назад, уделала его одним укусом, да так уделала, что Цунаде пришлось урезонить Наруко ударом по голове, а после несколькими ударами привести самого Минато в ещё не осмысленную норму. Чакры в Хокагэ Конохи осталось капли полторы-две, и Цунаде, уже перенеся от лишних глаз Хокагэ к себе в кабинет, дала ему горсть пилюль и бутылку саке. И вот он, собрав уже картинку перед глазами, сожрав всё, что ему дала Цунаде да запив это всё половиной содержимого в бутылке, смотрел на главного ирьёнина не мигая, ожидая её вердикта. — Минато?

Он сглотнул и с трудом перевёл свой мутный взгляд на лежавшую на диванчике девочку.

-Цунаде, это Наруко. Какаши только что привёл.

Вот и всё, что он смог сказать. Цунаде резко обернулась и уже через секунду была возле девочки, наклонившись над ней прощупала её чакрой и не оборачиваясь на Хокагэ спросила:

-Она точно Наруко?

Как ей не интересоваться подобным, ведь на её глазах этот ребёнок чуть не лишил Коноху своего Хокагэ. Минато дёргано улыбнулся.

-Тёмная часть лиса в ней. Займись ей и убеди меня, что это точно она.

Цунаде кивнула, подхватила ребёнка на руки и ушла, оставляя Хокагэ одного. Он дрожащей рукой подвёл бутылку ко рту и отпил от половины новую половину.

-Енот.

На голос Хокагэ возник перед ним его Анбу в маске енота. Завидя Хокагэ, он присел перед ним на одно колено.

-Цунаде занимается моей дочерью. Глаз с девочки не своди. Чтоб и волосок с её головы не упал.

-Есть.

Енот скрылся также быстро, как и появился. Хокагэ опустошил бутылку, бросая её из руки на пол. Сил на то, чтоб просто поставить её на пол ровно у него не было. А после, остро понимая, что его чакру надо восстановить как можно скорее, он сел медитировать. Уровень чакры восстанавливался медленно, Наруко хорошо постаралась, ни дать, ни взять. Осушила его за всё то время, что была без него, чуть ли не досуха. Минато сидя в позе медитации, которую он принял с превеликим трудом, позволил себе очень кроткую усмешку. Она молодец. Его дочурка ужасная молодец. Как не крути, но такое сделать с ним, да так его никто ещё не уделывал. Сложив ручные печати для усиления уровня чакры, он сконцентрировался и провёл в неподвижном положении чуть больше часа. Какой он Хокагэ, если не может восстановить свои силы? Да и выпитая бутылка саке и горсть пилюль Цунаде хорошо помогли, так что через час, за который его никто не осмелился тревожить, Минато уже бодро стоял на своих ногах, разминая до того скованное тело. И через какую-то минуту промедления уже вышел из кабинета на поиски главного ирьёнина и своей дочери. Нашёл он их на втором этаже в палате возле которой прислонившись к стене ожидал его Какаши. Минато молчком прошёл мимо него, открыл дверь в палату, а закрывал её уже Какаши, молчком следующий за Хокагэ. Минато не нашёл чем возразить. Он принял ту мысль, что свою дочь нашёл не он сам, а его единственный оставшийся в живых ученик, он был ему благодарен больше, чем кому бы то ни было. В палате Цунаде сидела на противоположной койке, внимательно смотря в медицинскую карту девочки, сама девочка спала вся перебинтованная на центральной койке, рядом с ней стояла капельница и аппаратура, отвечающая за жизненные показатели пациента. Цунаде оторвала свой взгляд от карты, прищурила глаза, оглядывая задумчиво Хокагэ, после встала, протянув в руки Хокагэ карту и произнесла:

-На, прочти сам.

Минато уткнулся в текст карты взглядом, посмотрел на несколько выписок, приклеенных одна на другую, пробежался по показаниям и перевернув страницу впился в текст на небольшом кусочке бумаги. Первый образец крови полностью соответствует второму образцу крови, наличие близкородственных связей свыше 99 процентов. Минато приподнял голову.

-Да. — Цунаде в задумчивости скрестила руки подпирая ими огромную грудь. — Наличие близкородственных связей неоспоримо. Она твоя дочь. Но, переверни лист обратно. Видишь?

Минато быстро прочитал ещё раз все выписки и сам текст карты. Показания тела. Так, вес 11 кг, рост 88 см. Возраст два с половиной года. Наличие травм несовместимых с жизнью. А нет, вот, показание температуры, всего 19 градусов. Минато поднял на Цунаде удивлённый взгляд, на что Цунаде вытащила из полки тумбы два пустых стакана и вынула бутылку из-за шторки у дальнего цветка, которую явно туда поставила заблаговременно. Наливая содержимое по стаканам, она задумчиво произносила свои мысли:

-Давление и сердцебиение девочки в норме. В крови многого не хватает, но воспалительных процессов судя по анализам у неё нет. Я проверила её чакру, у девочки активировано ядро, рано конечно, но с ним по данным к шести-семи летнему возрасту, кажется, всё в порядке.

-Почему у неё такая низкая температура тела? — спросил Минато.

Цунаде протянула ему стакан с саке. Молчит. Минато выпил содержимое, как воду. Цунаде ждала этого и когда Минато выпил она следом осушила свой до дна.

-У девочки помимо наличия своей рано активированной чакры и запечатанной чакры тёмной части лиса присутствует ещё одна чакра, и как я смогла разобраться, эта чакра более активная, и она главенствует в теле девочки.

Минато молча слушал Цунаде, а она чуть помолчала, посмотрела на спящую девочку и закончила свои слова:

-Когда я пропускала через раны девочки свою чакру, её тело реагировало на меня и на коже девочки выступал странного вида фуин, переплетённый через всё тело ребёнка, где бы я не прикасалась своей чакрой, фуин показывался и тут же исчезал. Та, третья чакра проходит через этот фуин, как проходит по обычным чакроканалам. И я не имею уверенной догадки, что это.

Цунаде снова налила в опустевшие стаканы себе и Хокагэ.

-Нам нужен Джирайя?

Цунаде чуть скривила своё лицо, но потом твёрдо кивнула. Если возникает вопрос в знаниях фуина, Джирайя мог в этом помочь.

-Её температура и не падает, и не поднимается, я её растёрла, тепло укрыла одеялами, грелки лежат, уже вторая капельница заканчивается.

Цунаде опрокинула в себя стакан.

-Пей, — произнесла она твёрдо. Хокагэ последовал её примеру. — Чтоб разобраться в том, что я вижу, я позвала ученицу, Минако. Ты знаком с ней? — Минато кивнул. Они оба знали Минако Хьюга. — Она была любезна и осмотрела девочку бьякуганом. Она в больнице по моей просьбе, и, если она нам ещё понадобиться, она может остаться на всю ночь. — Хокагэ кивнул. — Заинтересовавшись в необычной чакре и видя, что, по всей видимости это главная чакра девочки, надо было разобраться в происхождении этой чакры. Минако после первого осмотра заметила, что, когда я прикасалась к девочке своей чакрой, фуин реагировал и внутри ребёнка. Она сказала, что видит его по костям, мышцам и внутренним органам девочки, если моя собственная чакра может коснуться, следом или практически мгновенно срабатывает этот фуин. У её чакры нет очага, это не её врождённая чакра.

Минато подошёл ближе.

-Что ещё вы узнали?

Цунаде дрогнула. Она прекрасно понимала, кто перед ней, потому стакан Хокагэ вновь наполнился, остатки Цунаде вылила себе, едва хватило на пол стакана.

-Я сказала Минако искать узлы связей, понять, как чакра функционирует. Минако шесть раз сканировала девочку бьякуганом, прежде чем понять, что узлы чакроканалов двигаются вместе с током самой чакры.

-Как такое возможно?

Цунаде опрокинула последних полстакана саке в себя и отошла опять к койке, усевшись на неё.

-Трудно сказать. По всей видимости эта чакра может быть чересчур сложной по составу или по своей плотности, и эта чакра ломает принятые всеми представления о чакре.

-Или это вовсе не чакра, — произнёс Минато задумчиво.

-Я думала именно в этом направлении. Если девочка может поглощать чакру, она, если у неё развито своё собственное ядро чакры, должна использовать именно его. А эта чакра, чем бы не являлась, связана с фуином по всему телу девочки, оттого можно её представить в виде защиты девочки, но эти слова необходимо проверять. Минако осмотрела девочку ещё раз и коснулась её, сразу заметив, что и на неё этот странный фуин сработал, показывая теперь новый вид чакры. Мы его обозначили четвёртой чакрой. Начали просматривать очаг или узлы чакроканалов, но, как и в предыдущем случае, всё было идентичным.

-В ней две постоянно движущихся чакры, ядер которых вы не обнаружили?

-Верно, две лишних чакры для неё и правда много, но, Минато, это не всё.

Минато выпил свой стакан саке, подойдя к Цунаде, он стоял, смотря на неё сверху вниз.

-Говори.

-Я привела шесть ирьёнинов и каждый касался её лечебной чакрой, на каждое прикосновение девочка выдавала подобный результат, но при этом вид её чакры менялся. Логично сделать вывод, что сам фуин вырабатывает подобный эффект. Оставив вопрос неразрешённым Минако принялась изучать рану на голове девочки, которая, по всей видимости была наверняка несовместима с жизнью. Удар был нанесён тупым тяжёлым предметом не единожды. Раненая голова девочки заживает без нашего вмешательства без каких-либо сложностей. А при соприкосновении с лечебной чакрой на голове у девочки стал образовываться несколько другой фуин, он весь чёрный и он проявляется подобно фуину на теле девочки, но при осмотре головы Минако не заметила никакого тока чакры, будто эта чакра скрыта от глаз Минако. Тоже самое было и со спиной девочки. На её спине два грубых, расположенных в зеркальном отражение друг от друга шрама, обвязанных чёрным фуином, который видно только при соприкосновении с лечебной чакрой. И Минако не увидела никакой чакры.

-Хочешь сказать, что кто-то установил на ребёнка сложный фуин, который улавливает любое прикосновение чакрой и меняется изнутри в соответствии с чакрой того, кто к ней прикасается, при этом этот странный фуин сам обнаруживает у девочки такие ранения, которые могут причинить девочки вред и окружает эти ранения другим видом фуина, который изменяется не только внешне, но и изменяет свою суть закрывая от смотрящих внутренний процесс?

Цунаде кивнула.

-Я слышала от Джирайя, что мастера фуина могли создавать сложнейший фуин, но его надо было всегда подпитывать чакрой в выверенных дозах. Такой контроль чакры очень сложен, как в ирьёниндзюцу, и так как девочка ещё очень мала, скорее всего создала этот фуин…

-Кушина, — договорил за неё Минато.

-Это скорее всего верное предположение. Но Кушины с девочкой нет и откуда подпитывается такой фуин непонятно. Можно опять делать предположение.

-Сама девочка его подпитывает своей чакрой?

Цунаде опять кивнула.

-Если предположить подобное, то верно будет считать, что девочка владеет контролем чакры близким к моему уровню. Понимаешь Минато? В это вериться с трудом, потому я допускаю то, что Кушина намеренно создала фуин такого вида, что сам фуин мог брать из девочки столько чакры, сколько ему необходимо для своего поддержания.

Минато сел рядом с главным ирьёнином.

-А если так, то Кушина должна была понимать, что хоть одна ошибка и девочка пострадает.

-Если только у Кушины не были такие обстоятельства, которые заставили её сделать подобное со своим ребёнком, — произнёс Минато, холодея от осознания участи Кушины.

-Верно, — согласилась Цунаде. — Если предполагать наши размышления за действительность, и сюда же внести, что возможно у Кушины не было достаточно времени или она была очень слаба, потому она не завершила задуманное, как и планировала, то девочка получает постоянную перегрузку своих чакроканалов и по этой причине температура её тела низкая. Но, Минато, это только одно из предположений, необходимо больше данных. И нужен Джирайя.

Минато кивнул. Джирайя он первым делом вызовет в Коноху.

-Есть ещё что-нибудь, что я должен знать?

Цунаде упёрлась руками в койку, тряхнула своими грудями резко вдохнув и выдохнув.

-Да. При приёме пациента он проходит стандартный осмотр, так как ребёнок этот особый и, извини конечно меня Минато, эта девочка чуть не убила тебя, если я бы опоздала на пару секунд, ты понимаешь меня, какой интерес она у меня вызвала?

Минато виновато улыбнулся, он всегда так улыбался, когда виноват он сам, и сейчас он не винил Наруко, а винил только себя.

-Впредь буду осмотрительнее.

-Да, будь пожалуйста осмотрительнее. О Наруко, — Цунаде аж передёрнуло, — об этой девочки. При осмотре было замечено, что её зубы ни разу не были использованы для пережёвывания твёрдой пищи, возможно её кормили чем-то жидким. Её мышцы рук также не развиты и слабы. Девочка вела неактивный образ жизни, использовала мало ноги, но руками будто не совершала вообще никаких действий. А судя по тому, что она не добирает на свой возраст вес и рост, и по бледному цвету её кожи, девочка не проводила время на свежем воздухе, и быть может вообще не видела солнечный свет. Это вызывает тревогу за всё её здоровье, вкупе уже имеющихся ран.

-Цунаде, проверь её живот. У меня вызывает опасение то, что девочка могла и вовсе не принимать пищу.

-Ты хочешь сказать, что девочка питалась только чакрой? Это невозможно!

Минато потрогал место укуса Наруко и выдавил из себя.

-Пожалуйста.

Цунаде встала и подошла к койке с Наруко. Она постояла чуть в нерешительности, откинула свои сомнения и приступила к работе. Её руки озарились зелёным свечением, и она сквозь одеяло и бинты стала ощупывать живот девочки. Нахмурилась, добавила концентрации чакры, а спустя минуту обернулась и дрожащим голосом произнесла:

-Минато, ты прав. Девочка питалась только чакрой.

Цунаде так и осталась стоять возле койки с перебинтованной девочкой. Она была очень удивлена. Минато кивнул, думая уже о другой особенности своей маленькой дочки.

-Проверь её руки. Она укусила саму себя, и я никак не могу сообразить, зачем она это сделала.

Цунаде кивнула, повернулась к девочке и приступила к работе. Она прикоснулась сначала к одной руке, осветила её чакрой, потом прикоснулась к другой. Нагнулась, и более внимательно стала изучать левую руку.

-Вижу два прокуса кожи, судя по отметинам, кусала она себя сама, один укус сделан где-то сутки назад, второй недавно, но ранки заживают медленно. На них фуин не показывается. Моя лечебная чакра не заживляет места укуса. Странно. Ты видел, как она это делает?

Минато кивнул, подумав чуть, он ответил:

-Причины не знаю, но после укуса она морщила лицо и вылизывала рану.

-Вылизывала? — Цунаде даже обернулась. Она, невидящая произошедшее событие, услышав ситуацию, со стороны понимала, как странно это выглядело.

-Когда она впервые увидела меня, оскалилась мне, не отводя своего взгляда. У неё прослеживаются звериные повадки, я для неё был тем, кто сильнее её и, кто мог причинить ей вред.

-Хочешь сказать Наруко прирождённый сенсор?

Минато хмыкнул, осматривая главного ирьёнина голубыми глазами.

-Есть такое предположение. Или же это фуин имеет функции сенсора, а Наруко научилась им пользоваться. Как ты и сказала, нужно больше данных.

Цунаде в ответ кивнула, потом что-то сообразив произнесла:

-Минато, пойдём ка выйдем.

Минато встал, окинул Какаши серьёзным взглядом, посмотрел в угол потолка, углядев там своего Анбу и отдал приказ:

-Вы вдвоём охраняйте Наруко.

-Есть, — раздалось в ответ два синхронных голоса.

Какаши мог бы уже отдыхать дома, сдал бы отчёт, как ему и было велено, но он по своей инициативе пришёл в больницу. Тревожился. Раз ему так не спокойно, пусть побудет с Наруко, да и не охота было сейчас отпускать от себя Какаши, отчёт отчётом, а из первых уст услышать, как же он отыскал его дочку, Минато очень хотелось. Он вышел в коридор за Цунаде, смотря на неё со спины. И правда аппетитная женщина. Минато, как всегда до того, хотел было просто пойти за ней, раз ей есть что сказать без посторонних, на то требовало обратить внимание, но он задержался взглядом на её талии и, верно алкоголь тому способствовал, или то, как его уделала его собственная дочка, он скользнул взглядом ниже, и как только закрыл за собой дверь, произнёс:

-И почему же главный ирьёнин больницы Конохи настолько горячая женщина?

Он попусту озвучил свою мысль в слух и даже осознав то, что Цунаде прекрасно его расслышала, то его не испугало. Напротив, он подошёл к остановившейся Цунаде, ожидая её реакцию. Его рука потянулась к её плечу, ему страсть захотелось увидеть лицо столь грозной женщины, как она разозлиться на него, быть может опять его ударит, но вместо этого он увидел румянец на её щеках и суженные зрачки прекрасных глаз. Минато даже замер, для него смущение Цунаде было полной неожиданностью. Она смотрела прямо в его глаза и Минато, кажется, полностью протрезвел.

-Надо выпить, — произнесла главный ирьёнин больницы, взяла Хокагэ Конохи под руку и повела его в свой кабинет.

* * *

Хокагэ вышел и закрыл за собой дверь, а Хатаке так и остался стоять на том же самом месте. Его привела в больницу тревога за найденную им девочку, эта же тревога не давала ему и шагу отступить от Наруко. Он смотрел на неё. Она спала тихо, совсем не ворочаясь. Совсем маленькая. Хатаке остановился взглядом на руке девочки, которая лежала поверх одеяла, какие крохотные пальчики. Он не заметил, как подошёл к койке девочки, не заметил, как сел перед ней на корточки и взял её руку в обе свои, куда как большие по размеру, чем у неё. И только, когда он почувствовал, как сильно была холодна её рука он вдруг замер. Мозг Хатаке словно включился и стал работать на полную катушку. В палате кроме него и Наруко был оставленный Хокагэ Анбу, и он наблюдал за ним. Если он посчитает его действия опасными для девочки, он вступится за неё. Хатаке быстро перебрал в голове все возможные варианты того, как мог поступить скрытый охранник Наруко, и решил лучшим вариантом будет для них обоюдное сотрудничество.

-Я не причиню девочки вреда. Её рука слишком холодна, я погрею.

В ответ была тишина. Хатаке убедившись, что Анбу нападать не будет, потянулся к руке Наруко всем телом, нагнулся, опуская свою голову ближе, приспустил свою маску так, чтоб Анбу не видел его лицо и в проём из двух своих ладоней, внутри которых он пытался отогреть маленькую ладошку Наруко, собрав воздух, подержав его немного в лёгких, подул ровной струйкой. Он подул ещё раз, затем потёр холодную кожу на ладони девочки своими пальцами и всё по новой. В голове у Хатаке раз за разом повторялся разговор между Хокагэ и Цунаде. Главный ирьёнин считает, что низкая температура тела у девочки связана с перегрузкой её чакроканалов из-за странного фуина. Хатаке нежно прикасался к девочке, он не хотел её будить. Её маленькая ручонка стала чуть теплее, Хатаке натянул маску обратно, встал, но одну из своих рук от руки Наруко не отпускал. Он просто не мог этого сделать, вскользь пришла мысль в его голову, что рука девочки опять замёрзнет. Хатаке сел на край койки так и не выпуская из своей большой руки её крохотную. Пальчики Наруко чуть задрожали, Хатаке это сразу почувствовал, потому сжал её ладонь чуть сильнее, полностью покрывая её своей.

Наруко всё ещё спала. Солнце за окном стало тускнеть, уже вечерело. Хатаке сидел неподвижно около часа, он не смотрел на Наруко, но и не выпускал её руки из своей. Пока он так сидел, он подумал о многом. О том, как погиб его отец, о том, как его обнимали взрослые люди, как жалели его, но он не чувствовал их тепла, будто их и не было. Кроме взгляда Минато и тёплой улыбки Кушины ни на что не обращал внимания. А когда их не было рядом, были его псы. Если становилось тошно, Хатаке мог призывать их, он часто спал вместе с ними, словно сам себя спасал их теплом. После Хатаке привык. Ведь была ещё Рин и был ещё Обито. Хатаке вспомнив о них не думая сжал ладонь Наруко. Ему было больно вспоминать о них. Всегда больно. Прошедшие года не давали ни спокойствия, ни забвения, одна радость, Хатаке научился контролировать свои воспоминания, нет, Хатаке не забывал о своих умерших друзьях, он всегда находил время навестить их, снова и снова топя себя в боли утраты, но он мог остановиться, встать и уйти к себе в общежитие, уйти на миссию, уйти от умерших друзей в жизнь, пусть какая-то она у него не была. Хатаке научился сопротивляться своей памяти и ранившей его боли. Но Наруко другая. Он обернулся и посмотрел на спящую девочку. Она такая маленькая. Совсем замёрзшая. И она против всего, через что прошла, желает жить. Хатаке вдруг улыбнулся, тепло улыбнулся. Какая она всё-таки молодец. Желание жить самое удивительное желание. Хатаке знал, что его удерживал Хокагэ, когда Хокагэ потерял жену и дочь он был нестерпимо зол, он ревел, как раненый зверь, он первый год чуть не сошёл с ума. Хокагэ всегда крепко обнимал Хатаке после затяжной миссии, говорил ему с возвращением. Хатаке тогда понял, он бы убил Минато Намикадзе, если бы он погиб на миссии. Именно Минато Намикадзе был тем, ради которого Хатаке избегал смертельного ранения и к кому он возвращался. Но он не мог назвать это жизнью и своим желанием жить. Ему занавесила жизнь плотным сумраком гибель отца и его друзей. Сколько было после того смертей, многие, кого он знал, с кем тренировался, ходил вместе на миссии, погибли, но не причинили тем ему боли. Он видел их смерть, был в последний миг их жизни рядом с ними, он запоминал всё, но всё это было для Хатаке не больно, как смерть любого незнакомца. И вот сегодня днём, когда он увидел её, увидел её ясные глаза, когда его сердце забилось, что в груди стало больно, сумрак словно спал с его души. Надежда. В нём поселилась надежда. Эта маленькая девочка стала его лучиком солнечного света.

От осознания этой мысли в груди у Хатаке стало тепло, как было тепло, когда он был маленьким. Хатаке вновь улыбнулся и уставился в чуть приоткрытые глаза Наруко. Она смотрела на него. Как давно не спит? Хатаке забылся от этого взгляда, а потом девочка чуть приподняла свою бледную губу и цыкнула, тем заставила Хатаке улыбнуться ещё шире. Какая забавная реакция на него, тепло от взгляда Наруко растеклось по всему телу и Хатаке Какаши стало очень хорошо и спокойно. Эта девочка его солнечный лучик, вот только этот лучик пока ещё очень холодный.

-Спи Наруко, — произнёс Хатаке со смешинкой в голосе.

Наруко прикрыла глаза, по всей видимости сразу засыпая, но своей руки из руки Хатаке не убрала.

А он ещё так просидел с Наруко около часа, он больше не думал о том, о чём было думать тяжело и больно, он поглаживал своим пальцем ладонь Наруко и улыбался под маской. И спустя этот час в палату вошли Хокагэ и Цунаде, а следом за ними вошёл неуверенно Наруто, его Хатаке давно не видел, замечая, что мальчик хорошо подрос, тот подбежал к Минато и обхватил своего отца за ногу. Засмотревшись Хатаке позабыл, что надо было встать, а когда Цунаде подошла проверить Наруко и Хатаке хотел приподняться, Цунаде заметя, что он держит Наруко за руку, остановила его.

-Ты не помешаешь.

Она посмотрела на показатели аппаратуры, потрогала лоб девочки, проверила девочку лечебной чакрой и, несколько заторможено посмотрела на Хатаке.

-Что-то не так? — к койке Наруко подошёл и Хокагэ, наклонился рядом с Хатаке, и парень почувствовал запах, от Хокагэ исходил иной запах примешанный уже привычным запахом крепкого алкоголя. Хатаке чуть отвёл голову в сторону, понимая, что этот запах был схож с запахом Цунаде. А когда он осознал это, он почувствовал, что его кончики ушей стали краснеть.

-Нет. Напротив, всё очень хорошо! — Цунаде замерла и опять уставилась на Хатаке.

-Пап, а это Наруко? — спросил Наруто, подходя ближе к койке.

Хатаке почувствовал себя лишним. Находясь здесь, держа Наруко за руку, он только мешал, его руки помимо Хокагэ уже касался Наруто, он придавливал её своими ручонками, пытаясь заглянуть через Хокагэ на Наруко. Хатаке понимая, что его скорее всего сейчас просто выставят за дверь палаты, крепче сжал ладонь Наруко. Он хотел быть сегодня с ней как можно больше. И он смутился от своего желание, теперь уже совсем отворачиваясь в сторону. У него так давно не было семьи, теперь же он ни за что не хотел уходить, он хотел быть с ними вместе возле Наруко.

-Да. Наруто, Наруко долго искала дорогу домой и очень устала. Её нельзя будить.

-Хорошо-хорошо, — соглашается мальчик сразу, — пусть отдыхает.

-Ты ведь тоже устал? Хочешь поспать с Наруко?

Хатаке не услышал ответа ребёнка, потому обернулся, чтоб увидеть на руках Хокагэ покрасневшего мальчишку со светлой копной волос, кивающего своей головой. И Хокагэ, верно сам забавляясь реакцией своего сына, обошёл койку с Наруто на руках и положил сына рядом со своей дочерью.

-Смотри Наруто, спать надо, как мышонок, толкаться нельзя. У Наруко много ран, ты ей сделаешь больно.

Наруто опять покраснел, его детское лицо приобрело очень серьёзный вид, и он чуть отодвинулся от Наруко, а Хокагэ тем временем снял с ребёнка обувь, ставя её у койки. Цунаде головой кивнула, указывая на дверь, Хокагэ кивнул в ответ, казалось, что у него очень хорошее расположение духа.

-Парни, защита моих детей на вас.

-Есть, — опять они ответили синхронно, чем вызвали у их Хокагэ усмешку на лице.

И он вновь ушёл, оставив теперь уже двоих детей на них. Хатаке же с запозданием понял, что всё это время он держал Наруко за руку и это видел её отец, он хотел было отпустить руку девочки, как та пошевелила пальцами, касаясь его руки, вздрогнув парень продолжил сидеть, как и до того. Так прошёл ещё час. Наруто во всю давно посапывал носом, Хатаке бы накрыл его, взял бы одеяло с другой койки, но он так и не решился отпускать руку Наруко. От руки девочки исходил приятный жар, Хатаке испытывал такое прикосновение впервые в своей жизни, и оно ему очень нравилось.

Меня разбудил всплеск сильной энергии. Чувствую боль в голове и тошноту, открываю глаза и слышу женский крик, а следом за криком из комнаты, в которой я нахожусь, выбегает мелкий щенок и я тут же понимаю, что от него пахнет, как и от Наруко. Я вздрагиваю, вижу, что я придавлен Двуногим Псом, и он выкашливает из себя кровь через свою маску, марая мне грудь. Я не сдерживаюсь и цыкаю, подношу руку ко рту, и зная, что сейчас сделаю себе очень больно, заранее морщу лицо. Третий пункт становления развития навыков, мгновенная синхронизация и мгновенная реорганизация. Понимаю, что детское тело не выдержит, нагрузка пункта сверх возможностей этого дохлого тела, но есть вероятность на удачу при использовании энергии последнего укуса. Папа был очень вкусный. Принудительно направляю необходимую часть энергии на укрепление тела щенка и издаю придавленный стон. От укуса руку покрывает чернотой и из неё хлещет кровь. Проклятье. Пункт установился, и я не мешкая касаюсь Двуногого Пса. У него пробито лёгкое в двух местах, смещение позвонка, множественный разрыв внутренних органов. Провожу с ним принудительную синхронизацию, меня обдаёт болью, по видимости Псу тоже даётся моё вмешательство с трудом, скалюсь, хотя тело крупно трясёт, лишь бы удержать синхронизацию. Следом, не тратя и мига, переношу весь урон Двуногого Пса на себя, стискиваю зубы и даже закусываю губу, но всё ровно стону. Так, теперь реорганизация тела, принудительная и только что после установления пункта, из глаз хлынули слёзы, но я удержался от крика, хотя, кажется я прокусил себе губу. Мелочь. Я оглядываюсь, видя в комнате перевёрнутые вещи, не знаю их названия, вижу сильного пса с тёмной и холодной энергией, но ему поломали одну его руку и нарушили ток его энергии, а пёс сильный, один твёрдо стоит на ногах и удерживает бабу со страсть сильным запахом Папы, пёс держит её за глотку, у бабы рваная рана на животе, и она двумя своими руками, которые светятся зелёным сиянием, пытается удержать содержимое внутри себя. Вижу на лбу этой бабы бледнеющую метку, которая не могла удержать энергию, отмечаю запомнить её. У меня в голове происходит щелчок, в животе вдруг становится очень холодно, и я мгновенно откидываю с себя Двуногого Пса, понимая на опережение, что со мной происходит то, что я контролировать не могу. Из моего живота, разрывая бинты вырываются еле мною видимые ниточки, пахнущие запахом Наруко. Я твердо осознал, что Наруко хочет, чтоб баба с раненым животом осталась жива. Подскакиваю на ноги, а ниточки Наруко опережают меня, они пробивают того со сломанной рукой и резко отшвыривают его в противоположный угол комнаты. Хоть я и удивлён, я не отвлекаюсь, пристально наблюдаю, вижу ток энергии пса. Так, понимаю, что, если пропущу через ниточки Наруко свою энергию разорву этот ток в хлам, концентрируюсь, ощущаю, что в животе что-то рычит, сразу отмечаю этот факт, трясусь от перегрузки, и у меня получается в одну единственную ниточку Наруко добавить свою энергию, и я пробиваю ею живот уже вставшего на ноги пса, полностью вырубая его. Замечаю между двумя скорыми мыслями, что это тело стало сильнее, и что надо не тратя времени синхронизироваться с раненой бабой, побитый пёс имеет странную для людей внешность. Спешно ставлю себе задачу узнать о людской стае больше и спрыгиваю на пол. Моё тело водит из стороны в сторону. Баба, к которой я пытаюсь подойти, сама осела на пол. Вид у неё, вот блеванёт. Понимаю, что ногами я до неё не дойду, использую мгновенный перенос и оказываюсь рядом с ней. Теперь, судя по моим ощущениям, у меня самого вид, будто я блевану. Касаясь рукой головы бабы, примечаю необходимую работу, которую я должен провести с этим телом, чтоб сносно пользоваться переносом самого низкого уровня. От принудительной синхронизации меня стало совсем сильно мутить, я уже привычно закусываю нижнюю губу и стону от боли. Так, что с этой бабой, помимо видимой раны живота у неё два прокола плоти, в них я ощутил омерзительный яд, хороший, так просто не удалить, и он стремительно перемешивался с кровью бабы. Я, хоть трясусь, скалюсь. Среди людской стаи и такие способы убийства есть, люди не пользуются поглощением, слиянием, уничтожением, а причиняют вред физическому телу, травя его безусловно высшего качества ядом. Я не буду собой, если не поглощу этот яд! Подобное надо изучить в полном объёме, анализ вещества я мог провести после его поглощения, потому с ранами бабы я забираю себе весь яд, что был в ней, в груди забулькало и я выкашлянул вместе с шматом загустевшей крови что-то чёрное. Так, значит такой отменный яд мелкое тело ещё не в состояние поглотить, и просто отторгло его. Я утёр крупно трясущейся рукой рот. Реорганизация. Перенесённые на меня раны бабы мгновенно регенерировались. Я покачнулся и осел на трясущееся колено. В голове полный бардак, я получил предельную перегрузку, которую мог бы сейчас стерпеть в нынешнем теле.

-Наруко? — услышал я очень мягкий голос бабы и обернулся на неё.

Я уставился в её глаза, сам прислушиваясь не к этой бабе, а к Наруко. Она молчит? Молчит ведь?

-Наруто! — раздался напуганный голос Двуногого Пса.

И из-за проклятой принудительной синхронизации, которую после пункта становления я не смог освоить должным образом, я считываю с этих двоих их тревогу, понимая, что Наруто тот мелкий щенок, который при нападении странного пса с ядом сиганул из комнаты наутёк. Если не глупый, затаится где, это ведь здравое мышление! Наруко во мне дрогнула, меня словно до самого моего основания шандарахнуло болью, и я в один миг воспользовался врождённым видением. Так, найти щенка Наруто, его безопасность в наивысшем приоритете! Сердце не успело после кульбита Наруко сделать полный удар, а я уже нашёл щенка, похолодел от осознания, какую же мне сейчас Наруко устроит трёпку, кажется по моей коже вполне ощутимо пробежала волна холодного и злющего дыхания Наруко, что даже кончики волос на голове приподнялись, и я, твёрдо зная, что мне будет за мои действия, использую мгновенный перенос и прыгаю к Наруто.

Прыгнул я в летящую мне в лицо струю реки, нет, как тот Тёплый Огонёк говорил, а, текучей воды, использую искажённое сияние и разрезаю направленную на меня воду на две части, тут же определяя, что щенок Наруто у меня за спиной. Врождённым видением осматриваю его, руки целы, ноги и голова тоже, тело не имеет видимых ранений, он по всей видимости только напуган. Теперь оглядываюсь, тем же искажённым сиянием разрывая уже несущуюся на меня движущуюся волну толстых и сильных ветвей. А, да что здесь происходит? Дрожу, спешно проверяю, Наруто всё ещё за спиной. Следом меня окатывает волной боль перегрузки. Вот же, воспользовался искажённым сиянием по наитию, а тело его едва выдерживает! Я шатнулся на ногах, пытаясь удержать тело на одном месте. Если щенок сиганёт от меня, я точно не смогу его защитить! Я холодею. Живот тоже холодеет. Ниточки Наруко подхватывают Наруто и садят его мне на спину, одна из них крепко удерживает щенка, так, значит Наруко не оставляет мне выбора, этого щенка без вариантов необходимо защитить. Меня мутит, а лишний вес на моём теле, от которого я с трудом держу ноги не согнутыми, довершает моё жалкое положение, на что я очень зло скалюсь. Ладно, теперь можно оглядеться. Псов много, улица, на которую я переместился за щенком, в развалинах, я скалюсь, видя знакомые мне руины, такие же, как в пустоши. Битва не шуточная, зачем же этот щенок побежал в самый жар вместо того, чтоб спасать себя? Впереди, помимо псов с путанным запахом стояли два пса с одним на двоих отвратным запахом, один из них стоял ко мне лицом, другой ко мне спиной. Видимо, они сражаются в паре. Я оглядел отвратно пахнущего длинноволосого пса, замечая совсем странного цветом глаза и растрескавшуюся кожу на его лице и руках. Запоминаю всё до мелочей. Энергия, что была в нём, циркулировала в замкнутой системе и не имела кроме отвратного запаха никакой составляющей, возможно я не мог этого увидеть. Я зло цыкнул. Перенести я себя обратно не мог, использовать искажение не мог. При нападении на меня я мог воспользоваться своим щитом, но не уверен, что тело после таких перегрузок справиться. Ноги трясутся.

-Наруко? — слышу вдалеке напуганный окрик. И чего ты кричишь? Я что сам не понимаю, во что вляпался. В голове больно бьётся чёткая мысль, защитить Наруто, и я, более не сомневаясь, подвёл почерневшую, хорошо так залитую кровью руку ко рту, впиваясь в неё зубами. Четвёртый пункт становления развития навыков, обладание контролируемыми способностями сенсора для распознавания в стае свой-чужой и предвидения развития изменений скорого боя, к этому добавляю навык использования защиты сенсора, при развитие этого навыка, сенсор может для своей защиты пользоваться энергетическим щитом, пробить подобный щит сенсора при полном развитие навыка будет практически невозможно. Руку вновь заливает кровью, вылизывать рану некогда, мне и так дали прийти в себя и понять, насколько здесь всё опасно, так что я напуган, оттого и ставлю два пункта практически подряд. — Наруко! — крикнули совсем рядом, но я уже отбивал с трёх сторон волны ветвей только что освоенным навыком. Ветви разлетались в мелкую щепу, я меж действиями отмечаю, что щит сенсора давался куда как легче искажённого сияния, а результат против ветвей был куда как действенен.

Я не сходил с места, куда мне, ноги трясутся, всё тело трясётся, предугадывал атаку, отбивал её, поглощая часть энергии атаки щитом, остальное разбивал в крошево. Да, люди, пусть и самые хилые из известных мне живых, умеют сражаться, ломать всё в прах и пугать до усрачки мелких щенков! Я злился. Этот урод с растрескавшейся кожей на лице меня порядком взбесил, и я жаждал разорвать его на части! А Наруко, что больше всего прочего злило меня, помалкивала. Как же, этот трясущейся щенок у меня на спине, с неё то все взятки гладки, а отдуваюсь я! И я, уже передумав всё, чем мог противостоять проклятому уроду передо мной, пришёл к единственному верному решению, ниточки Наруко. Так, малышка, ты только не злись на меня. Я пустил ток энергии в живот, и взял управления всего двух ниточек, из носа от перенапряжения потекла струйкой кровь. Наруко, чего ты сопротивляешься? Или ты хочешь рискнуть щенком, что у меня за спиной? Я чувствовал, как ниточки стали податливее и спокойнее, кроме одной, что удерживала Наруто на мне. Я быстро проанализировал ситуацию, у меня в распоряжение шесть ниточек, их длины едва хватает дотянуться до урода, и этот урод явно не видит их. Я-то сам их едва в состояние разглядеть глазами. Пропускаю через каждую ниточку свою энергию, запоминаю этот ток, ну вот, чтоб не рисковать и справиться с уродом наверняка, моему бедному тело придётся побегать. Я пропустил энергию через тело укрепляя ноги для такой нагрузки, мысленно напоминая Наруко следить за Наруто и, прежде чем начал, отмечаю возле себя наличия щенка с очень слабым запахом, которого унюхать я не смог, а вот только что установленным пунктом заметил, наскоро прикидываю, что этот щенок скорее всего сильно напуган, потому и не убежал от сюда, или он такой же дурак, как и Наруто. На него Наруко не реагировала, и я решив не рисковать, эта малышка задаёт мне темп, а не я ей, я в свои действия спешно вставляю коррективы, чтоб необдуманно не подставить щенка со слабым запахом. Это всё прокрутив в голове за миг резко прыгаю, тут же выставляю щит, загораживая себя от удара, чувствуя, что ко мне, как бы сверху, верно по крышам зданий, приближается некто мной невидимый с колоссальной энергией в себе, подмечаю сразу неприятный факт, что у этого сильного пса энергии больше, чем у Большого Папы, последнего я не видел, но с помощью способности сенсора я легко определил его у разбитого наполовину здания впереди себя. Я всё ещё просто страсть низкий и не мог увидеть его. И Папу от меня загораживали эти два урода, один из которых дрался со мной, а другой, как я понял с Папой, вот лишь их битва для меня была приглушена, проходила под каким-то мною не видимым огромным барьером. И тут я с запозданием сообразил, что это я вместе с щенком Наруто, тем слабо пахнущим щенком и отвратно пахнущим псом нахожусь под огромным барьером, который был невиден обычным зрением, а когда тот пёс с хлещущейся из него энергией врезал по этому барьеру огромной круглой палкой с такой силой, что палка выгнулась, а по барьеру я легко смог углядеть множество разошедшихся в разные стороны трещин, я осознал, что это я дурак, причём полный, наконец-то разглядев, что барьер этот мой, сработало какое-то мне неизвестное ответвление защиты сенсора, и я, воспользовавшись энергетическим щитом сенсора, установил его сам того не замечая. Такого со мною ещё не было, для меня обыкновенным было владеть течением битвы, и подобных промахов я не совершал. Кажется, этот барьер удивил не только меня, пёс с растрескавшимся лицом завидя подобное зрелище отвлёкся от меня, а я, так как уже был нацелен на него, и в голове выстроил десятка два возможных планов по его уничтожению, хоть циркулирующий в нём ток энергии мне совсем был не знаком, воспользовался его заминкой, тут же откидывая все планы действия, что требовали времени больше пяти биений сердца. Миг, и я вырываюсь вперёд, не забывая прикрывать свою спину, а ещё уйти подальше от второго щенка, если свезёт, он выживет, ещё миг, и пронзаю пса с растрескавшимся лицом сразу тремя ниточками Наруко. Три других ниточки наготове, они нужны для страховки, отскакиваю к другой части треснутого барьера, вставая за спину пса с растрескавшемся лицом, теперь одним глазом следя и за вторым, кто пытается следующим ударом разбить мой барьер. Осматриваю противников врожденным видением, примечая, что тот, кто со мной внутри щита уже страдает полным нарушением циркуляции тока энергии, но он как будто не чувствует перегрузку или иной вид боли, и да, его руки и лицо на мою атаку стали крошиться куда интенсивнее, второй же, наверняка понимая, что я намерен избавиться от угрозы в образе этого странного пса, стал накапливать энергию для, я так думаю, решающего удара, которым намеревается пробить не только барьер, но и меня самого вбить в землю. Я, лихорадочно обдумывая, чем я могу в такой ситуации защититься от пса с огромным количеством энергии, уже наносил завершающую атаку первому противнику, отрывая ему голову. Его тело раскрошилось на какие-то лоскутки ещё он не успел коснуться земли, а голова, прежде чем рассыпалась на такие же лоскутки и какой-то тёмный штырёк с остриём, который я, как припоминаю, видел в руке Двуногого Пса, кажется довольно улыбалась. Какая странная мимика бывает у людей, даже такие страшные лица могут так ласково улыбаться. Тогда я ему скалился в ответ выставляя все свои зубы. Раздался скрипучий звук, и я на инстинкте воспользовался искажённым сиянием, ставя мой коронный навык против просто невероятной мощи оружия в виде гибкой, теперь очень длинной палки, которую в руках держал очень злой Старый Пёс с морщинистым лицом и жидкой бородкой. Проклятье! Опять я не подумал о последствиях! Злюсь, не хуже орущего мне что-то Старого Пса, одновременно собираю энергию рассыпающегося большого барьера и перевожу её в ноги, понимая, что жизненно необходимо уйти из-под его удара, так как надолго меня не хватит. Всё делаю быстрее, чем стремительно, этот проклятый старик разъярён, явно пытается меня здесь угробить, и, если не успею, если притихший на моей спине Наруто хоть на волосок пострадает, Наруко доделает, начатое этим стариком! Становиться страшно, как никогда, я даже кожей ощущаю, ещё биение сердце и мне полные кранты, и я переношу себя вместе с Наруто за спину старика, забывая подумать, какую он получит перегрузку при мгновенном переносе, одновременно с этим я выхватываю искажённым сиянием из рук Старого Пса его палку, разрывая её при сжатии на две части, одна вышла совсем большой, а другая совсем маленькой, и уже приготовившись к худшему течению битвы, сокрушил своего противника всеми шестью ниточками Наруко, лишь успев в одну из них пустить особый ток своей энергии, который явно будет по вкусу этому старику, и этой же ниточкой я проткнул плечо старика, зацепился за него, и когда сам старик от удара остальных ниточек Наруко отлетел в сторону, снося собой оставшуюся часть барьера, что ещё не рассыпалась, я оторвал ему руку, вырывая её сломав кость ниточкой Наруко, отмечая при этом, что её ниточки чудные и их освоение я поспешно поставил в приоритет задач. Старый Пёс проломил не только остатки барьера, чью энергию я сразу же стал собирать, но ещё стену ближайшего здания. Я сделал болезненный выдох, тело очень быстро холодело, сознание мутило. Я укусил правую руку, заставляя себя сконцентрироваться. Я не владею ситуацией, чтоб расслабляться во время битвы, добычу я также не выпускал из ниточки Наруко, эту руку можно изучить, собрав информацию о таком сильном псе, и главное можно покормиться остатками энергии, что рука всё ещё содержит в себе. Через принесённую себе боль получилось перешагнуть порог перегрузки, старик всё ещё не шевелился, и я огляделся врождённым видением. Так, прятавшийся в моём барьере щенок выжил, он спешно уносит от сюда ноги, это хорошо, потеря щенков в стае плохо, щенков мало — мало псов, псов мало — охоты не будет, а если не будет охоты, значит стая умрёт. Так, там ещё один пёс с зацикленной на самом себе отвратно пахнущей энергии, много псов с перемешанным запахом бьются, с трудом, но всё же определяю, кто из этой стаи, а кто нет, вновь возвращаю внимание на Старого Пса, приглядываюсь, ток энергии я ему не просто нарушил, а прожёг перегрузом всю его левую часть тела, но он ещё силён, не смотря на разорванную плоть и утрату контроля над телом. Для такого сильного старика оторванная рука не показатель конца битвы, на свою скорую мысль я уже готовлю теперь пять ниточек Наруко к битве, протягиваю в каждую из них немного своей энергии, чувствуя, как на мои манипуляции тело вновь стало холодеть, перегруз уже чувствую, как нестерпимую боль, потому закусываю губу, сейчас тело начнёт стонать от боли. Прикидываю, что ещё один раз щитом сенсора смогу воспользоваться, но также понимаю, что после точно свалюсь, а это, считай сдох. Значит его необходимо использовать в самом крайнем и последнем случае.

Думая о своих необходимых действиях, я практически пропускаю рядом с собой ток энергии, что-то пронеслось поверх меня, я задираю в волнении голову и вижу невероятную бабу с чудными, шелестящими на ветру крыльями. Я заворожён, оцениваю её энергию врождённым видением, понимая, что энергии не так и много, но как она её использует, прекраснейший контроль, и я, заглядываясь на эти чудные крылья, просто не смел на неё нападать, даже поняв, что она, просто невезение мне, относится к чужим, я всё ровно не посмел нарушить полёт этой бабы. Крылья, такой прекрасный навык есть у людей, глаза мои горели страстным интересом! Я должен изучить эти крылья! Баба ловко коснулась ногами земли, чуть сложила свои крылья, лишь чтоб они не коснулись рвани здания, каким-то непонятным для меня навыком окрутила всего старика в что-то непонятное для меня, на вид хрупкое и тонкое, издающее шуршание и взметнула вверх, а я провожал её взглядом, запоминающим всё. Отмечаю, что небо, которое я видел до того стало совсем тёмным, а на небе я разглядел маленькие блестящие точки. А? Что это? Я даже на миг позабыл где я и что делал до того, как услышал громкий крик Большого Папы:

-Наруко!

Вот же дурак, забыл, как в пустоши бегать, отвёл взгляд от противника, считай мёртв! Я успел в самый-самый последний момент, если бы не окрик Папы, Наруто бы точно пострадал. От этой мысли меня передёрнуло, и я уже, только понимая, что именно избежал, всадил в проклятое тело второго потрескавшегося с испугу все пять ниточек Наруко за раз. А когда я их высунул, человек, на сей раз с белыми взъерошенными волосами покороче, чем у первого и в какой-то странной для меня одежде, смотрел перед своей гибелью на меня отчего-то довольно улыбаясь. Э? Здесь все перед своим концом лыбятся? Я, провожая его рассыпание взглядом, скалился ему в ответ, хотя верхнюю губу дёргало от боли. Лоскутки рассыпались практически сразу же, а там, где была голова, показался вновь тёмный штырёк. Я отметил эту информацию. Так, уже вижу Большого Папу, он, что-то кому-то крича, бежит ко мне. И я понимаю, что меня начинает трясти и я испытываю нечто непонятное для себя, что контролировать не мог, вижу Большого Папу, и у меня текут слёзы. Вот же стыдоба! И слышу Наруто, ха, а он от меня не отстаёт, даже громче меня ревёт, голос у него звонче. Понимаю, что сейчас Большой Папа опять начнёт обнимать меня и показывать свою заботу, подтягиваю ниточкой Наруко свою добычу к себе и успеваю её укусить, наскоро обнюхивая её, тут же получаю слабый удар по голове, с запозданием понимаю, что этот удар прилетел мне от Наруто, раскрываю слюнявый рот и реву. Наруко сама убрала свою седьмую ниточку, скатившись с моей спины Наруто схватил меня за руку и уверенно потащил меня к Папе, хоть сам ревел громче.

* * *

Намикадзе старший с недоумением и гордостью смотрел на своих ревущих в две глотки босоногих близнецов. Оба кричали меж оглушающими всхлипываниями Папа, Папа, и опять в рёв. Эх. Всего несколько минут назад его сердце готово было остановиться от сильнейшего испуга, когда он, сражаясь с тремя бывшими Хокагэ, увидел выскочившего неизвестно откуда Наруто прямиком в самое пекло. Эх. Четвёртый Хокагэ присел перед своими детьми на корточки, с огромным счастьем смотря в их живые, залитые слезами личики. Хокагэ мягко улыбался. Оба живы. Он протянул ещё трясущиеся руки и сгрёб своих близнецов в объятье.

-Молодцы мои! — проговорил он стиснутым голосом.

Оба выжили в таком-то бою! Его дети поразительны. Придя в себя Хокагэ отстранился от детей, стал их наскоро осматривать, с Наруто на первый взгляд порядок, крупно трясётся и ревёт, не мудрено, не он один в этом бою был напуган, с Наруко дело обстояло хуже. Его младшая дочь была вся в крови, с обоих рук густо стекала кровь, левая рука так вообще чёрная и её сильно трясло, кровавые бинты на животе разорванными ошмётками свисали вниз, из носа и рта видно текла кровь, а сейчас всё это было перемешано слезами и соплями. В правой руке ревущая девочка держала оторванную руку Хирузена, сжимая её за кисть, остальной частью волоча по земле.

-Направьте людей проверить больницу немедленно, — дал первое распоряжение Хокагэ, предположив по какой причине его сын показался на поле битвы.

-Хокагэ-сама, — обратились к нему.

Сначала надо помочь Наруко.

-Дай мне бинты!

Ему тут же передали аптечку, Хокагэ спешно раскрыл упаковку от бинта. Верно Наруко опять кусала себя. Пока он забинтовывал руки дочери, Наруто чуть успокоился, стал просто всхлипывать, временами икая, но Наруко никак не переставала хрипеть и стонать. И как успокоить такого ребёнка?

-Наруко, у тебя где-то болит? — он положил ей свою руку на голову, чуть потрепав торчащие из-под бинтов копной белые волосы. — Если болит, покажи где.

Хокагэ заметил, что Наруко услышав его замерла, она задумалась, а потом девочка выронила из руки оторванную руку Хирузена и притронулась к животу. Хокагэ быстро разрезал оставшиеся бинты оголяя живот девочки, мимоходом отмечая, что левой рукой, которую до того держал Наруто, она для этого действия не воспользовалась. На животе девочки, помимо тех синяков, которые он уже наблюдал сегодня днём, были видны семь залитых чернью одинаковых синяка небольшого размера. Вот оно что, его дочь пробудила цепи чакры. Минато Намикадзе бережно притронулся к животу дочери, с тревогой отмечая, что её кожа была очень холодной, пропустил через руку лечебную чакру и тут же увидел отметины чёрного фуина. Дело нешуточное, фуин девочки считает урон, нанесённый пробуждением цепей чакры опасным для девочки.

-Наруко? — как можно ласковее обратился к своему ребёнку Минато. — Я возьму тебя на руки и перенесу в больницу, но тебе меня кусать нельзя. Ты понимаешь меня? — девочка полностью прекратила плакать и очень внимательно смотрела на своего отца, а Минато терялся в догадках, что творится в голове у его ребёнка. Он вновь потрепал девочку по голове и медленно добавил, не стыдясь озвучить свои мысли перед своими подчинёнными. — Наруко, я не смогу вынести ещё один твой укус, слабоват для этого. Ты потерпишь?

И Наруко кивнула. Минато выдавил из себя улыбку. Он рывком поднял двоих детей на руки, произнеся:

-Руку Хирузена запечатать и к Шикаку! — потом оглянулся на главу Корня, чуть кивая ему. — Справитесь здесь?

-Да. Я загляну к вам в больницу.

Хокагэ кивнул ему ещё раз и исчез в жёлтой вспышке.

Появившись в больнице по оставленной метке, Хокагэ поспешил к Цунаде. Он торопился. Он чувствовал, как его дети прижимались к нему, Наруто уже совсем успокоился, хоть держался за него крепко, он крутил головой, осваивался, но младшую дочь всё ещё трясло, она молодец, держалась и больше не ревела, и не стонала, но её тело крупно трясло. Минато знал, что у девочки шок от перенесённой боли, она на его глазах сражалась с сильнейшими противниками, и что она делала для того, чтоб одолеть их, в том ему предстоит ещё разобраться. Он рукой прижал крепче Наруко к себе.

Пройдя дальше к заветной палате, где, по его мнению, что-то произошло, он заметил наличие полицейских, думая, что Фугаку Учиха быстро отреагировал. Из палаты выносили на носилках мёртвое тело его Анбу, прикрытое больничным одеялом. Хокагэ остановился, отходя с пути полицейских. Значит он был прав! Его тело дрогнуло, а перед мысленным взором он мгновенно увидел такое прекрасное и разгорячённое лицо Цунаде. Неужто и она? И Какаши? Внутри него с болью натянулась струна тревоги, и он, побледневший лицом ворвался в палату, но, как будто его опережая, сотрясая стены палаты разнёсся громкий голос Цунаде:

-Ай, будешь мне ещё тут сопротивляться! Пей, пёс недоросток! Чакры то нет совсем! Быстро! Учить он меня будет!

Посередине палаты стоял к Хокагэ спиной Глава полиции Конохи и знакомая со спины девушка в белом халате, загораживая от него Цунаде и Какаши, один сидел на проломанной койке, а вторая стояла к нему лицом и протягивала ему флакон с прозрачной, особо лечебной жидкостью. Цунаде жива, его Цунаде жива, поспешно пришедшая в голову Хокагэ мысль заставила его тайком испытать сильную и совершенно неожиданную для себя радость. И вот, уже справившись с чувством тревоги, и даже придя в себя от осознания источника своей радости, Хокагэ присел на корточки и спустил с рук своих притихших близнецов.

-Цунаде? — произнёс он привычным уже голосом. — Что у вас произошло?

А, на него обратили внимание, Хокагэ ровно усмехнулся, Фугаку чуть кивнул своему Хокагэ, но не успел ничего ответить, так как Цунаде, а Цунаде была очень злой, сразу должна была обрушить на Хокагэ заслуженную порцию ругательств, но Цунаде удивила его, и не его одного. Она обернулась, раскрыла было свой рот, как Минато сразу заметил её окровавленный, рваный спереди халат, а она, углядев, куда смотрит Хокагэ и его нахмурившиеся брови, только и произнесла:

-Минато…

И как ему реагировать на это? Он неожиданно для себя чуть сжал кулаки, как почувствовал, что ему за руку уцепилась всё ещё трясущаяся Наруко.

-Хокагэ-сама, — слабым голосом выдавил Какаши, обращая внимание Хокагэ на себя. И он весь в окровавленной и рваной одежде, сидит совсем без сил, маска приспущена, под носом засохшая кровь.

-Хокагэ-сама, — наконец-то твёрдо произнёс Фугаку, — на больницу напал нукенин Орочимару, когда полиция прибыла, Орочимару был уже обезврежен, он ранен, но жить будет, взят полицией под стражу. Ваш Анбу был к тому времени мёртв, как нам сказала госпожа Цунаде, он погиб мгновенно от быстродействующего яда, остальные целы, их уровень чакры низок.

-Низок? — зло бросила Цунаде. — Да он на нуле. Даже печать Бьякуго. Я еле двигаюсь. Этот подонок Орочимару был готов убить меня, он выпотрошил мне живот и отравил, — и тут Цунаде опомнившись дрогнула, посмотрела на Наруко, и очень ласково улыбнулась. — Минато, — тихо проговорила она, — меня и Какаши с того света вытащила твоя Наруко.

Хокагэ посмотрел вниз на седую макушку своей дочери. Значит, с тем, что произошло в больнице, если к этому причастна его дочка, ему также следует разобраться.

-Хокагэ-сама, — произнёс Фугаку, — вы здесь уже сами…

Хокагэ понял его, потому перебил, сразу уточняя его действия.

-Полиции следует сотрудничать с Корнем. Уделите внимание посту, Майто Гай тоже знал о Наруко, проверьте персонал больницы. Хирузен быстро среагировал, кто-то из Конохи ему передал сведения. — Фугаку на его слова кивнул, соглашаясь. Они хорошо понимали друг друга. — Соберите наших и зайдите после в больницу, хочу с вами обсудить кое-что.

Фугаку ещё раз кивнул и вышел из палаты. Сегодня ночью у него намечалось много работы.

-Как Наруко? — спросила Цунаде, она, как и говорила, практически не могла двигаться, руки её тряслись, ноги, как заметил Хокагэ, тоже потрясывались. Женщина, помогая себе рукой присела рядом с Какаши, но глаз с дочери Хокагэ не сводила.

Хокагэ подвёл Наруко к главному ирьёнину, примечая, что Наруто также следует за ними. Цунаде спешно оглядела голый живот девочки.

-Она пробудила цепи чакры? — Хокагэ в ответ кивнул, позволив себе улыбнуться лишь кончиками губ. Его маленькая дочка очень удивила его. — А Наруто? — Цунаде обернула голову на сына Хокагэ.

-Я хорошо, — произнёс мальчик уверенно.

Хокагэ ему улыбнулся куда теплее. Хорошо? Да, за сегодня Наруто точно повзрослеет. И тут Хокагэ дрогнул, заметя, как Цунаде подвела слабую руку к макушке Наруто и потрепала её.

-Прости Наруто, думала всё, не жить мне, потому прокричала тебе, чтоб ты бежал к отцу. Тебя Наруко нашла ведь?

Мальчик кивнул и покраснел, даже его уши покраснели. А потом он произнёс очень серьёзно:

-Моя сестрёнка очень крутая! — и этой красной мордашкой он повернулся к Наруко, впиваясь в неё взглядом.

А Наруко на него не обращала внимания. Она внимательно изучала взглядом Какаши, к которому оказалась ближе, а он в какой раз за сегодня удивляя Хокагэ, протянул к перемазанной в крови девочки руку и потрепал её волосы, чуть их касаясь пальцами.

-Наруко молодец, — произнёс он тихо.

Лицо Наруко вдруг преобразилось, её губы растянулись насколько можно шире и она, смотря прямо на Какаши, люто, до полного безобразия, скалилась. Она и трястись перестала, чем совершенно вывела своего отца из логического и взвешенного понимания самой себя.

-Наруко молодец! — выдавила она хриплым, хорошо сорванным голосом.

-Ага, большая молодец! — тут же согласился Наруто, потянувшись к сестре.

Минато и сам думал о подобном, девочка держалась твёрже многих шиноби, которых он знал. Минато присел перед дочерью на колени.

-Наруко, скажи, как ты это сделала? Как ты уделала трёх Кагэ? — Минато чувствовал, как на заданный им вопрос дёрнулись и Цунаде, и Какаши. Верно, они же ничего ещё не знают, он и сам бы не поверил, если бы по возможности не наблюдал между ударами за своими детьми. Он смотрел в лицо дочери, видя, как её брови хмурятся, а припухшие глаза темнеют. Она думает, догадывается Хокагэ. Он опять потрепал девочку по голове. Судя по тем крохам, что он видел, вела его малолетняя дочь бой совершенно обдуманно и взвешенно, при этом уберегая от любого ранения своего брата на спине. Его дочь в этом сражении показала себя, как цепкого ума человека, на шаг опережающего любые изменения в бою, в этом не было никаких сомнений. Девочка молчала, тараща на него голубые глаза. — Ты можешь мне показать?

Девочка приподняла верхнюю губу и раздражённо цыкнула. Ха, она сердится. Она умна, очень умна. Минато смотрел на свою дочь ужасно довольным взглядом.

Девочка, подумав ещё чуть, хрипло произнесла:

-Нет.

-Почему нет?

Она его понимает. Какой она интересный ребёнок!

-Больно, — выдавила Наруко, закусила в раздражении нижнюю губу и отвернула перепачканное лицо в сторону.

Минато расплылся в тёплой улыбке. Значит после всего она говорит одно единственное слово больно, и раздражается. Он ласково обнял девочку, задержавшись губами возле её ушка и подув в него тихо-тихо произнёс только ей одной:

-Спасибо Наруко, — а когда он отпустил свою дочку из объятья и потрепал её ещё раз по голове, его рука без его осмысления тянулась к волосам дочери, чтоб ласково погладить их, он увидел на лице у Наруко довольнейший оскал, а её глаза стали ясными и блестели. Она поняла его, догадался Минато. — Как ты себя чувствуешь? Живот не болит? — Он потрогал живот дочки, кожа по ощущению была значительно теплее прежнего. Наруко тоже коснулась своего живота.

-Нет.

-Есть хочешь? Пить?

-Нет. Наруко хочешь кусать.

А? Наруко хочет укусить. Он ведь сказал ей терпеть, и Наруко терпит. Она на миг загнала Хокагэ в угол, он не знал, что ей ответить. Ему на выручку пришла Цунаде:

-Наруко, ты своим укусом папу чуть не угробила! Так кусать нельзя! Если кусаешься, не причиняй вреда другому! Поняла?

Серьёзный голос Цунаде прогремел на всю палату, Наруто от разъярённой Цунаде отскочил в сторону, а Наруко смотрела на неё не шелохнувшись, даже рот приоткрыла.

-Если поняла, говори поняла, — вступился за дочь Хокагэ.

-Поняла, — прохрипела Наруко и добавила твёрдо, — Наруко поняла! — а потом она выставила правую руку вперёд, указывая ей на Какаши и также твёрдо произнесла. — Пёс, кусать!

Что делает Наруко было непонятным, хотя Какаши первый догадался, что псом девочка назвала именно его. Цунаде легко хлопнула девочку по голове.

-Я же сказала, кусать нельзя! У Какаши чакры нет, пустая ты голова!

Наруко вдруг оскалилась, стала тем походить на дикого зверька, подскочила к Какаши ближе и опять выставила свою руку, как и в первый раз хрипло, но твёрдо обращаясь к нему:

-Пёс, кусать. — она увидела полное замешательство на лице Какаши, очень раздражённо цыкнула и не сводя с него глаз выставила перед ним для укуса шею. — Пёс, кусать Наруко! — и указала рукой на свою шею.

-Наруко? — произнёс Хокагэ, на то девочка раздражалась ещё сильнее.

-Она что, хочет, чтоб Какаши её укусил? — Цунаде сама была в замешательстве.

Хокагэ видя уверенность в действиях дочери, и предчувствуя, что девочку не остановишь никакими уговорами, сдался. Впрочем, его съедало любопытство, и он, сообразив уже для себя одну лазейку к познанию своей дочки, дал команду:

-Хатаке укуси Наруко сейчас же! — и тут же добавил тиши. — Минако прошу тебя понаблюдать.

Девушка за его спиной кивнула. В тот миг, когда смущённый Хатаке отведя голову чуть в сторону наклонился к раздражённой Наруко и припустил со своего лица маску, нежно притрагиваясь зубами к детской шее, Минако по просьбе Хокагэ активировала свой бьякуган.

-Что ты видишь? — спросил Хокагэ через несколько секунд.

-Хокагэ-сама, Наруко кормит Какаши Хатаке сконцентрированной в месте укуса чакрой, гоня эту чакру принудительно в Какаши.

Какаши видно сам что уже сообразив, да услышав подтверждение своих мыслей, хотел было отстранится от Наруко, но она тут же удержала его своей маленькой ручонкой, твёрдо проговорив:

-Пёс, кусать Наруко.

-Какаши продолжай кусать Наруко, — Хокагэ смягчил голос, углядев покрасневшее ухо своего ученика. Какаши сметён, происходящее его смущает. Возможно здесь виновата снятая перед другими маска, или обращение его дочери к нему, или же Какаши стыдится при Минато кусать его дочь, но Минато впервые за долгие годы увидел ожившего Какаши, Какаши, который проявляет свои эмоции и очень обрадовался тому.

-Сконцентрированная чакра заканчивается, Наруко все выверила, дала Какаши Хатаке столько, сколько мог он принять.

Минато на произнесённые слова девушки ещё больше радовался. Значит Наруко прекрасно разбирается в контроле чакры, и их с Цунаде предположение, что это было не так, оказалось ошибочным. Его дочь в два с половиной года может управляться с чакрой при таком сложном обмене, у неё выходит поглощать чакру самой и отдавать чакру другому. Как интересно!

Какаши отстранился от Наруко, тут же натягивая на смущённое лицо маску, а Наруко уцепилась ему в руку и потянула на себя.

-Пёс, — и девочка высунула изо рта кончик языка, начиная им водить снизу-вверх.

Хокагэ вспомнил первую встречу с дочерью и, сам немного смутившись, произнёс Какаши:

-Какаши вылежи место укуса.

Хокагэ чувствует, как Цунаде вот-вот прорвётся возмущением, даже Минако поражённо кашлянула на такой приказ Хокагэ, но когда Хокагэ посмотрел на лицо полностью сметённого Какаши, так жалобно смотрящего на него, он принял серьёзное выражение лица и твёрдо добавил:

-Она тебе жизнь спасла! Пополнила твою чакру! Какаши, вылежи укус!

Хатаке повернулся к Наруко, девочка смотрела на него злющими глазами, он наклонился к ней, она ему выставила укушенное место чуть изогнув свою шею, но правой рукой продолжала его удерживать. Он, стянув с лица маску приоткрыл перемазанный высохшей кровью рот и высунув язык стал медленно вылизывать шею Наруко. Хокагэ собрал всё своё самообладание, чтоб не покраснеть лицом. Какаши Хатаке скрывал под своей маской точёные черты лица, ровный, без изъяна нос, и очень привлекательные губы. Настоящий красавец. И как он нежно касается своим языком кожи Наруко, Минато и забыл, когда он видел в последний раз что-то, смущающее его так же сильно. Спасибо Какаши, что он не посмел смотреть на них.

Наруко отпустила руку Какаши, тот нацепив свою маску сразу отстранился, для верности вставая на ноги и отходя несколько шагов в сторону. Наруко пытливо оглядела Цунаде, задумалась о чём-то, а после выдвинула, как громом поразила:

-Баба Папа кусать Наруко, — и она опять выставила свою шею, упрямо смотря на Цунаде.

-Наруко, от куда ты знаешь?

Вот же удивила! И так бросила, будто всем известный факт! У Минато задёргался глаз. Он, не в силах скрыть своего удивления, обернулся на Цунаде, а та, сбитая словами Наруко, угрожающе смотрела на Минако, одним своим взглядом хорошо разъясняя и без того покрасневшей девушки, чтоб она об увиденном и услышанном помалкивала! Минато виновато улыбнулся. Он где-то допустил просчёт. Сначала Хатаке вынюхал их, его обоняние ничем не обманешь, теперь и Наруко.

Минато обернулся на свою маленькую дочку, она уже подошла к нему и прильнув к нему с шумом втянула в себя воздух, произнеся:

-Папа, — потом она подошла пошатываясь на ногах к Цунаде и прикоснулась к её колену, также с шумом втягивая воздух рядом с Цунаде, вновь произнося, — Папа.

Минато веселясь демонстрацией Наруко потрепал волосы у дочери.

-Значит поэтому ты помогла Цунаде, она пахла мною.

Наруко обдумав немного твёрдо кивнула, добавив:

-Баба Папа кусать Наруко!

-Это не лучшая идея, Минато. У Наруко может не хватить чакры.

Цунаде может и смутилась словами Наруко, возражала против задумки Наруко вполне обоснованно. Тут Минако встала на защиту девочки:

-Цунаде-сама, Наруко уже для вас сконцентрировала достаточное количество чакры, и о себе она не забыла. Думаю, своим отказом вы её разозлите.

А Наруко, поняв произнесённые слова обернулась на девушку и очень внимательно её оглядела.

-Укуси её Цунаде.

Цунаде зло стрельнула по Минато взглядом, как услышала раздражённый полу рык полу всхлип Наруко. Она явно хотела что-то сказать, но у неё не было в наличии известных ей слов, чтоб изъясниться. Как Хокагэ вдруг догадался:

-Может она, то, что сделала с вами не доделала до конца, а теперь исправляет оплошность.

Хокагэ видит, что Наруко обернулась на него, глаза её засияли, и она опять хочет что-то сказать, но не находит слов. Хокагэ на то перед ней выставляет две руки, сжимает пальцы в кулаки, трясёт одной рукой, говорит:

-Да, — потом трясёт второй рукой, произнося, — нет. — Наруко трогает своей рукой между двумя руками Хокагэ. — А это — и да, и нет. Если нравится и не нравится, то посередине сойдёт, если больно и не больно, то посередине терплю. Если хорошо и плохо, посередине нормально. Поняла?

Наруко раскрывает рот и хрипло говорит:

-Поняла.

-Значит посередине. Немного не доделала дело? — Хокагэ испытывая дочку смотрел на неё прямо в глаза. — Хочешь доделать? — его маленькая дочурка поджала губы, но взгляда не отвела. — Ты не знала о чакре? Вылечила их, но не знала, что если не будет у них чакры, им будет плохо?

-Да.

Вот оно что. Минато обхватил ласково Наруко. Как многому ему надо будет научить Наруко? Ничего, Кушина сберегла их чудо, а он непременно всему научит.

-Наруко, запомни, у всех шиноби есть чакра, если чакра совсем-совсем кончится, шиноби может умереть. Понимаешь?

-Да.

Хокагэ отпустил дочь и смотря на Цунаде шёпотом произнёс:

-Укуси её Цунаде.

Больше главному ирьёнину Конохи нечем было возразить, она обняла Наруко, притягивая её к себе и нежно укусила её за шею. Хокагэ внимательно наблюдая за ними мысленно составлял первую характеристику на свою дочь. У него выходило, что его дочь уже имеет сложившийся характер, она упряма, когда ей необходимо тверда, добивается своей цели, может признать свою ошибку и исправить её, талантлива, по первой оценке, её потенциал для развития велик, умна. Хокагэ ставит себе задачи для понимания дочери разобраться в возможностях, которыми наделена его дочь, понять тайну фуина на её теле, понять её мышление. Перед ним положили интересную книгу, на обложке которой было написано одно слово Наруко, но сам текст книги от него был зашифрован, он не знает, как её прочесть, не знает кода к пониманию всего, что содержит в себе его найденная дочь. Он должен подобрать этот код. Во-первых, надо научить Наруко говорить. Девочку надо научить давать ему подсказки. Во-вторых, надо обозначить ей правила поведения, придумать ограничения на её желания кусать. Скорее всего ребёнок голоден, не стоит Хокагэ забывать, что девочка потратила свою чакру во время боя с Кагэ, и не стоит забывать об имевшихся на её теле ранах до того. Он задумчиво выдохнул.

-Госпожа Цунаде, чакра, которую Наруко концентрировала для вас, кончается, — прошептала Минако.

Цунаде отстранилась от девочки, щёки у ирьёнина были залиты здоровым румянцем.

-Ах ты проказница! Накормила меня! — и Цунаде крепче обхватила девочку прижимая её к себе, высунула свой язык и стала вытворять с шеей ребёнка такие вещи, от которых Хокагэ Конохи замешкался, позабыв обо всём, что он думал до этого. Девочка на действия Цунаде разразилась хриплым смехом, её ноги подкосились, и она пытаясь избежать ласку Цунаде осела на пол. — Наруко, а ну иди сюда! — громыхая голосом произнесла главный ирьёнин Конохи, сгребла маленькую девочку в объятье и крепко прижала к себе, следом за Наруко в её объятье оказался и притихший Наруто, а через минуту оба они уснули, чем подивили Цунаде.

Близнецов уложили на целую койку, Цунаде проверила своей чакрой их обоих, утвердившись в их хорошем самочувствие она раздосадовано произнесла:

-Надо бы Наруко завтра покормить.

Хокагэ кивнул. Он и сам об этом думал. В палате за близнецами в присмотр был оставлен притихший Какаши Хатаке и всё ещё смущённая девушка ирьёнин Минако Хьюга. Но теперь, помимо одного шиноби в непосредственной близости к Наруко были расставлены по территории больницы с десяток наблюдателей из двух сильнейших кланов Конохи, в том числе и двое головорезов от Данзо Шимура, о том Хокагэ доложил его Анбу, как только он вышел из палаты. Его Анбу скрылся, получив такой же приказ глаз с его дочери не сводить.

Я не спал. Главное правило щенка не засыпать, если выбился из сил, спи одним глазом, второй глаз всегда держи открытым. Один раз я уже доверился Двуногому Псу, больше подобной оплошности не совершу. Сомкнув глаза и успокоив дыхание до мелкого ровного вздоха, я, обманывая наблюдателей, анализировал произошедшее. Большой Папа и Папина Баба проявили ко мне повышенное внимание, и даже когда они ушли помимо Двуногого Пса они оставили следить за мной бабу с белыми глазами, которая имела навык видения моих токов энергии. Сразу отмечаю её как опасного наблюдателя, мне надо постараться не проводить манипуляции током видимой ей энергии вблизи с ней. Ставлю себе задачи определиться в её способности видеть меня и изучить её глаза, отсюда следует размывать её внимание ко мне любыми способами, тем исследуя её слепые зоны. Только в пустоши есть глаза, видящие всё, у людской стаи подобных глаз быть не могло! Между этими размышлениями подмечаю, что, судя по запаху, который она оставила на мне, Белоглазое Чудовище пробовала лечить моё тело, а значит она безнаказанно собрала первую информацию обо мне. Не стоит обманываться, Большому Папе явно уже доложили во всех подробностях о сложном строении тела Наруко, а я должен был предусмотреть этот вариант развития событий и подстраховаться. Но если брать меня, как объект наблюдений Большого Папы, то я, наскоро пробежавшись по всем своим действиям, сознаюсь, что сплоховал во многих местах. Удерживаю себя, чтоб не цыкнуть, принимая свои ошибки, допущенные при защите щенка Наруто. Я умудрился показать искажённое сияние трижды, мой навык высшего порядка вероятно стае совершенно не знаком. Это мой просчёт, я своими глупыми действиями насторожил стаю. Кроме того, я отбивался от атак щитом сенсора, используя для его создания свою собственную энергию, а не чакру Наруко и, если за мной наблюдали белоглазые, они углядели, каким предполагаемым объёмом энергии я владею. Я уже знал, что ток энергии псов отличается от моего, сама энергия другая, они пользовались чакрой. Чакра была и у Наруко не развитая и плотная. Мысленно ругая себя за раскрытие о себе информации, да притворяясь спящим, пытаюсь деструктурировать чакру Наруко и проверить её в разбитых сегментах. Для этого процесса использую скрытый ток энергии, страхуя себя от нежелательного для себя внимания со стороны Белоглазого Чудовища, соприкасаюсь с током чакры Наруко и задаю себе вопрос, как вообще людская стая пользуется подобной энергией? Малоподвижная, плотная, жалкая. Использование чакры явно подразумевает под собой постоянные манипуляции с ней для тренировки, но чтоб этого качества энергию постоянно использовать, необходимо развивать её свойства, может даже изменять её состав, при этом контролируя её. Такое далеко не всем по силам. Отмечаю, как одну из причин почему сильных псов в людской стае мало, не каждый из них дотягивает до полного освоения чакры. В процессе деструктуризации чакры Наруко использую врождённое видение, замечаю, что после последнего пункта становления оно далось мне практически мгновенно, и зона видимости стала в разы больше, обозначаю в поступающей информации себя, осматриваю здание, в котором нахожусь, стараясь держаться в его пределах. Сразу нахожу Большого Папу, он не ушёл далеко, он всё ещё в этом здании, с ним по-прежнему его баба и ещё четверо псов, троих из них я узнаю, это пёс с холодным огоньком, что был в этой комнате, когда Большой Папа привёл меня сюда, Умный Пёс с жалким пучком волос на голове и интересный для меня старик с двойным током энергии. Я замираю, разглядев у четвёртого пса уже знакомые мне глаза, такие же, как у Белоглазого Чудовища, метки на этом псе не было, а на наблюдавшей за мной бабе метка была. Отмечаю для себя неприятный факт, что белоглазых чудовищ наверняка может быть куда больше, заметил одного — упустил другого, надо быстрее развивать навык сенсора, с его помощью я смогу принудительно видеть каждое чудовище в людской стае. Врождённое видение не даёт возможности слышать, а судя по движениям тела этих псов и их току энергии, легко прихожу к выводу, что Папа совещается. Произошедшее в его стае требует хорошего осмысления, я сам жалею о том, что мне приходится собирать информацию по крупицам, рисковать и ставить себе новый пункт при Белоглазом Чудовище я не смел, как не смел использовать ток энергии высшего порядка, чтоб обучиться новому навыку самому. Тело щенка подобной нагрузки не выдержит. Мне приходится отступать, я перевожу внимание на всех псов вблизи со зданием. В этот раз хорошо охраняют. Сразу отмечаю ещё четверых с белыми глазами. Приподнимаю верхнюю губу и неслышно цыкаю. Меня загнали, как дурака, в угол, и лазейки не оставили. Белоглазые псы неотступно наблюдают за зданием, настороже, ток их чакры поступает к их глазам. Как же сильно их встревожили? Выскользнешь из-под присмотра Белоглазого Чудовища, попадёшься к ним. Пока осматриваю ещё семерых псов, двое из которых находятся на крыше здания, трое сидят на ветвистых столбах в близи со зданием, а двое внутри здания, один отличающийся из них стоит прямо напротив закрытой двери этой комнаты, я, заканчивая деструктуризацию новой для меня энергии, краем врождённого видения замечаю два еле ощутимых движения, оба в конце здания, оба движения друг за другом. Всё своё внимание направляю туда и меня пробивает отменным перегрузом по всему открытому и скрытому току энергии. Моё сердце больно сжалось. Наруко! Я дурак, я же углядел первое движение, это был щенок со слабым запахом, если углядел я, то и Наруко тоже! Моё предвидение однозначно даёт результат, что щенок, полезший туда, куда ему не надо, будет убит через два биения сердца. Второе движение делал враг, намеривавшийся проникнуть в здание не замеченным. Все мои мысли стремительно пронеслись в голове и я, руша выстроенную для себя первую линию поведения Наруко, мгновенно переношусь к щенку, прикрывая его со спины щитом сенсора, хватаюсь за щенка трясущимися руками, притягивая его к себе и переношусь к Большому Папе, задыхаясь от страха и боли перегруза, что устроила мне Наруко. Я с облегчением понимал, смотря в расширенные от ужаса красные глаза щенка с двумя точками, что я успел. Я упал на колено. Папа тут же подхватил меня на руки, оглядел меня своими красивыми глазами и строго спросил:

-Что случилось Наруко?

И как ему объяснить, что его псы пропустили врага к зданию и что этот щенок был бы мёртв, если бы я не заступился?

-Папа? — произносит щенок.

-Итачи? Что произошло?

Я оглядываю ответчика, это Холодный Огонёк, замечаю, что у них двоих ток чакры еле приметен для меня, да и запах, он словно приглушён. Я, сидя на руках у Папы, зло цыкаю. Я запоминаю имя щенка, и, не спрашивая себя вывожу защиту этого щенка в приоритет задач. Я всё ещё чувствую, как мой ток энергии сводит от испытанной боли, потому соглашаюсь сразу на всё, отворачиваюсь к Папе и жалко хриплю ему на ухо:

-Папа.

Он, как мной было высчитано, крепко обнял меня, чувствую, его биение сердца учащённое, он боится за Наруко, отмечаю это. Папа быстро успокоился и вот он уже чуть нагнувшись над щенком Итачи с нажимом произносит:

-Рассказывай!

Я слегка обернулся, прижимаюсь к Папе сильно дрожа, тем я имитировал поведение Наруко, хоть плакать не мог. Щенок Итачи осёкся, отступил на шаг назад, но смотрел на Большого Папу достаточно твёрдо для того, кто получил перегруз от мгновенного переноса. Да, глаза его были теперь чёрными. Я сразу припомнил глаз Тёплого Огонька, он имел ту же основу, но отличался, возможно уровень развития его глаза был выше, а также глаз Двуногого Пса, когда он меня встретил на стоячей воде, вот только у него красный глаз был с тремя точками и ток чакры идущий к нему был другим. Весь на взводе, как же, таких глаз я ещё не изучал, и я спешно отнёс щенка Итачи к красноглазым чудовищам. Если эти глаза могут, как у Белоглазого Чудовища, видеть мой ток энергии, моё пребывание в этой стае будет требовать от меня предельное и постоянное внимание к обладателям красных глаз. Я понял, что моя спонтанная идея броситься в объятье Папы и тем самым смочь собрать информацию переводя внимание псов на другого, была, хоть и рискованной, но, если контролировать ситуацию, вполне достойной.

-Хокагэ-сама. После нападения на Коноху я тревожился за отца. Хотел убедиться. Я был в полицейском участке. Мне сказали, что отец в больнице, но, у южного крыла на меня напал чужак, я пытался убежать, а потом меня кто-то схватил. — он уставился на меня, и я безошибочно понял, что он врёт, уводя внимание псов от себя. А-а, какой хороший щенок! — Всё так быстро завертелось, и я появился тут.

-Южное крыло говоришь? — переспросил Большой Папа. Он резко поднял взгляд на своего пса, что стоял возле щенка Итачи.

-Я проверю. Итачи оставайся здесь.

Холодный Огонёк вышел за дверь. Так, я не ошибся, в комнате небольшого размера, освещённой ярким огоньком на потолке в стеклянном футляре и маленьким огоньком на стене, оставалось трое псов, Папина Баба и Большой Папа. Всё, как я и видел. Щенок Итачи стоял на одном месте. Он, как и я, колебался столько, сколько нужно было, чтоб размыть подозрение у псов.

Я быстро проанализировал его действия. Когда я сражался с отвратно пахнущими псами, щенок Итачи таился во время боя, после он обождал, и в нужный момент сбежал оттуда. Если бы я не поставил себе пункт, я бы его и не приметил. Он скрытен и умён. Я вновь оглядел щенка уже более заинтересованно. Так, он старше Наруко, я осмотрел его врождённым видением, ток чакры есть, хороший, ровный, но он его легко скрывает. Как и запах. Такой же, как и я, просто к себе не подпустит, если и будет держаться рядом, то только для своей выгоды. Он и сюда сунулся не с той целью, которую озвучил Большому Папе. С ним мне следует вести себя очень осмотрительно. Ха, он смотрит на меня! Я выдержал взгляд, скалясь ему прямо в лицо. Пусть я и никчёмный щенок, других щенков не страшусь!

-Цунаде?

А, Папа опять хочет спихнуть Наруко на эту приставучую бабу! Я крепче ухватился за шею Папы, я уже научен, просто так ты от меня не избавишься. Мне лучше с Папой, удобнее места для наблюдений я не найду.

-Наруко не хочешь Баба… — мне спешно заткнули рот ладонью.

Я довольно скалился в ладонь Папы, значит то что я решил сказать говорить нельзя. Вот ты и попался! Папа отвёл с меня взгляд в сторону верно о чём-то размышляя, я наблюдал, так, если ты не дурак, оставишь меня рядом с собой, а бабу свою спровадишь куда-нибудь. Выжидаю.

-Цунаде, проверь Наруто. Возле палаты мой Анбу.

-Поняла.

Баба сразу ушла, а я вскользь уже начал осматривать троих оставшихся. Старый Папин Пёс с двойным током энергии сидел на чём-то, названия я не знал, смотрел на меня пристально, врождённым видением осматриваю его очень быстро, тут же отворачиваясь к Папе и втягиваю его запах. Так, у старика не его рука, но ток его чакры через эту странную руку проходит и в ней сосредоточен и приглушён какими-то мощными метками особый ток энергии, много точек, в которых энергия прокручивается, сам старик имеет другую чакру, подвижную, ею очень хорошо владеет. Ставлю себе заметку изучить его руку, помимо того, что мне надо его обнюхать и поставить незаметно на него скрытую метку. Хватаюсь за Папины волосы, засовывая прядь в рот, пусть трепыхается, когда сфокусировано внимание на одном, к другому слепнешь, оборачиваюсь на Умного Пса, мне хватило пол биения сердца, и я сразу отвожу взгляд, уже вовсю играясь с волосами Большого Папы. Умный Пёс также пристально наблюдал за мной, по-своему считывая с меня информацию. Он очень внимателен. Предчувствую, что он сможет проанализировать меня, допусти я хоть маленькую ошибку и я, имитируя предполагаемое поведение Наруко, которое я ещё однозначно не выстроил, спешно добавляя в него коррективы, хватаю Папу за шею и на самое ухо произношу:

-Наруко хочешь кусать.

Чувствую, как Большой Папа замер. Если псы Папы наблюдают за мной так внимательно, изменяя эту ситуацию резко и непродуманно я насторожу их сильнее, я щенок, и чтоб их убедить в этом, вести я себя должен, как щенок, течь слюнями, тявкать, безобразничать. Большой Папа отодвигает меня от себя, всё ещё держа на руках. А, он не знает, что делать с таким щенком, как я. Я таращу на него глаза не отводя взгляда, но не выдерживаю и скалюсь. Как интересно, он самый сильный в этой стае, а трепыхается, хоть хорошо это скрывает. Добавляю в линию поведения Наруко сумасбродство, пусть она держит в тонусе и Большого Папу и его псов. Если я не могу скрываться, Наруко будет прикрывать меня своим безумством. Ей можно. Она ещё бестолковый щенок. Протягиваю к Папе ручонки, хватаю его за волосы и хохочу хрипло, Наруко старательно сорвала себе голос. Так, Большой Папа ещё не начал говорить, он продолжает обдумывать меня. Я довольный. Значит, если забоится, должен вскорости спустить меня со своих рук, скорее всего отдаст меня на присмотр спасённому мною щенку, или он хорошенько меня отругает, как его баба в той комнате. Ощущаю напряжение у псов, они наготове выручать Большого Папу, но трепыхаются. Так значит хотите наблюдать, наблюдайте. Мгновенный перенос я уже показывал, к нему тело Наруко надо приучать, в идеале перегруз не должен даже колебать ток энергии, но пусть хоть тело перестанет дрожать, потому я, выстроив план своих действий, переношусь к Папе на спину. Я знаю, что кусать нельзя и что я за это получу по голове, а я должен успеть осмотреть Умного Пса и того белоглазого. Папа вздрогнул. Я хватаю его, крепко стискивая ручонками за шею и дрожа голосом произношу:

-Папа.

-Наруко? — прорывается голос у Большого Папы. Дело пошло. Он прикасается своей рукой к моей руке. — Потерпишь ещё?

Трепыхается, но не показывает этого. У Наруко хороший Большой Папа.

-Наруко потерпишь.

Я скалюсь. Так, теперь я прикрыт Папой, спешно упираюсь взглядом в Умного Пса. Цвет его лица стал бледнее, чем был до того, поза тоже изменилась. Осматриваю его врождённым видением, а, объём чакры куда меньше, чем у старика, но контроль очень хороший, его чакра имела примесь, что-то тёмное и гибкое, подмечаю это, осматриваю его ток, и он хороший, идёт ровно, гибко. Умный Пёс может и не самый сильный в стае, но он очень внимателен, и он здесь с Папой, а значит Папа рассчитывает на него, он ему нужен. Я не колеблясь перекидываю взгляд на третьего пса, сразу примечая, что его ток чакры поступает к глазам. Его я намеренно оставил напоследок, я уже знаком с глазами чудовища, с ними мне надо определиться как можно быстрее. Он изучает меня, я изучаю его. Задерживаюсь на нём взглядом, добавляя в линию поведения Наруко любопытство, пусть считают, что Наруко им заинтересована, под этим предлогом изучаю его основательно. Сильный Пёс. Ток его чакры идеален, но сама чакра не гибкая, она порывистая, крепкая. Осматриваю узлы его тока, они все развиты, твёрдо зафиксированы на своих положениях, таким током сложно манипулировать на моём уровне, прикидываю, что этот Сильный Пёс больше развить себя не сможет, это его предел. Интересуюсь его глазами, сам манипулируя своим током энергии, в миг задавая ему обратное направление и меняя свои узлы местами, делаю это без конкретной цели, мне необходимо знать, видит ли он это. Он среагировал, поддался от стены ко мне ближе на шаг, застыл на месте, очень внимательно следя за мной. Значит мой открытый ток энергии ты видишь! Меняю у скрытого тока узлы, не трогаю его направление. Он продолжает следить за мной, не дрожит, не произносит ни слова. Ставлю задачу узнать могут ли псы общаться мысленно. Перехожу к манипуляциям чакры Наруко. Тяну малоподвижную чакру Наруко к глазам, также, как это делает Сильный Пёс, и слышу:

-Наруко что-то задумала.

Запоминаю его голос. Делаю спешно вывод, что белоглазый не видит всего моего тока, скрытый ток остаётся для этих глаз скрытым. Довольно скалюсь. Довожу чакру Наруко к глазам и чувствую сильнейшее жжение, укрепляю глаза чакрой Наруко. Сильный Пёс ещё не знает, что такое по-настоящему видящие всё глаза. Спешно увожу половину открытого тока энергии в ток скрытый, остальную часть тока энергии распределяю так, чтоб она прикрывала собой скрытый ток, попутно меняя его направление и распределяя узлы тока, как мне надо.

-Наруко, что ты делаешь? — обращается ко мне Большой Папа. У Большого Папы есть пёс с такими-то глазами, потому не реагирую на него, пусть думает сам. Прикрываю и часть чакры Наруко, выходит с трудом, скалюсь, чувствую, что Папа ухватил меня за руку и потянул на себя. Решил действовать, я весь заинтересован. Он усаживает меня к себе на руки, заглядывает мне в глаза и хмуриться. Я, продолжая процесс скрытия части чакры Наруко жду его действий. Он отводит взгляд. — Итачи, всё что ты увидишь и услышишь здесь, когда ты выйдешь из этой комнаты, ты должен обо всём забыть. Ты понимаешь меня?

-Да Хокагэ-сама! — слышу голос щенка Итачи, предугадывая, что сейчас начнётся самое интересное.

-Хиаши-сан, что вы видели?

-Наруко много раз подряд сменила и видоизменила чакроканалы, изменила дважды направления второй чакры, видоизменила свою чакру, уменьшив её на меньшую половину, передвинув свои тенкетсу. Она направила часть своей чакры в глаза, как это делаю я, используя бьякуган, но воспользовалась одномоментно большим объёмом чакры, растворяя его в глазах.

-Наруко, ты видишь чакру? — спросил Большой Папа, оборачиваясь на меня.

-Она сенсор, конечно она видит чакру! — вмешался старик, а я взял на заметку их неизвестное мне слово сенсор, так как сопоставления мне не давало твёрдого результата.

Я в ответ скалюсь. Думай Папа, я ещё немного тебя подивлю, мне надо изучить эти чудовищные глаза, а ты мне в этом поможешь! И я мгновенно переношусь к Сильному Псу, хватаясь за его шею. Ба, какие у него мягкие волосы! Сильный Пёс вздрогнул, тут же реагируя на мою близость, упёрся крепче ногами, расставив их шире, руки тоже наготове, но ими он меня не касается. Действую на опережение реакции псов и Папы более чем стремительно, как слышу резкий голос Папы:

-Наруко, не вреди Хиаши!

А? Большой Папа трепыхается за своего пса? Я облизываю губы хрипя ему:

-Наруко не вреди! — смотрю в дрожащие белые глаза, растягиваю оскал и использую проникновенное врождённое видение. По моей спине проноситься волной злое дыхание Наруко, и я жмурюсь от нестерпимой боли, что накрывает весь мой ток энергии. Наруко? Ты разве не понимаешь, как важно изучить эти глаза? Эти глаза ведь могут видеть нас! Мои волосы поднимаются от мною не контролируемого перегруза, глаза взмокают слезами. — Наруко не вреди! — хриплю я во весь голос и провожу принудительную синхронизацию с Сильным Псом.

-Хокагэ-сама, — слышу голос Сильного Пса, не отвлекаюсь, деструктурирую память его глаз, вбираю в себя, разбив на сегменты стремительно анализируя, убеждаю себя в ошибочном предположении, что Сильный Пёс достиг своего предела развития, уровень этих глаз ещё далёк до предела развития, — чакра девочки сделала ненормальный скачок, я чувствую её чакру в себе, она мне не вредит. Её глаза…

Сильный Пёс осёкся. Рядом раздался голос Умного Пса.

-Бьякуган. — я чувствую его дыхание, запоминаю запах, отмечаю его сильное трепыхание, от нетерпения облизываю опять губы, завершая процесс анализа. — Её глаза снова стали голубыми. — голос наблюдавшего за мной Умного Пса дрожит. Сильный Пёс тоже дрожит. Я радуюсь. Сильный Пёс выдерживает синхронизацию, и я, руководствуясь главным правилом пустоши, дали тебе — не оставайся в долгу, собрав выверенный размер своей энергии, принудительно гоню её к его глазам, контролируя процесс повышения навыка уровня его глаз. Сильный Пёс стонет, но держится на ногах, забираю его перегруз, расширяя заодно его ток чакры. Теперь я знаю всё о его глазах, я его научу, как верно пользоваться ими! Моя энергия доходит до его глаз, и он, не выдерживая боли закрывает их, я упираюсь в выставленные им ноги, прикрывая поверх его глаза своими руками. Потерпи, ты же Сильный Пёс, мой дар тебе точно понравиться. Ставлю ему скрытую метку на прикосновение с чакрой, переношу весь урон, что принёс ему своим вмешательством на себя, провожу реорганизацию и спешно прыгаю к Папе за спину. Сильный Пёс осел на колено, трясётся. Так, я сразу анализирую себя, я всё сделал, как надо, реорганизация прошла успешно, про уровень чакры я не забыл, помимо того, что я ему его повысил, я не израсходовал ни капли его чакры. Смотрю, к нему опустился Умный Пёс, оглядывает его.

-Хиаши-сан, как вы? — Большой Папа напряжён. Я сжимаюсь у него на спине в комочек и прячу свою голову за головой Большого Папы. Наруко должна осознавать, что сделала что-то не так. Она ведь ещё учиться. Тем временем, пока псы и Папа уделяют внимание произошедшему и состоянию Сильного Пса, я преступаю к изучению Большого Папы. Надо поставить скрытую метку, очень маленькую и слабо пахнущую, сделать её, как и с Сильным Псом, используя скрытый ток энергии. Сначала мигаю чакрой Наруко, притворяюсь, что плохо контролирую чакру из-за произошедшего, посылая импульсом чакру в маленьких объёмах в ток Большого Папы, добавляю каплю своей энергии, пряча её и скрываясь, едва касаюсь с чакрой Папы и ставлю нерушимую метку, скрытую, но очень сильную.

-Всё хорошо, Хокагэ-сама. Она не причинила мне вреда.

А? Сильный Пёс уже оклемался? Я внимательно наблюдаю.

-Что произошло? — Большой Папа озадачен.

-Хиаши, девочка изучала ваши глаза? — а Старый Папин Пёс умеет думать. Я стараюсь не смотреть на него. Я же пока не понимаю их речи, пусть так и остаётся.

-Наруко изучила бьякуган вместе с моей чакрой. Она увеличила объём моей чакры и, — он пустил чакру в глаза, замолчав, ха, Сильный Пёс понял, что я с ним сделал, — девочка укрепила мои глаза, зона зрения увеличилась, я всё вижу очень чётко. Подождите, — и он подал больше чакры в глаза, я не слышно, пряча лицо в волосы Папы, хихикнул, — это странно. Вблизи я вижу отсвет чакры, меняющийся, выходящий за пределы тела человека, — он смотрел на Большого Папу, конечно его энергия выходит за пределы тела, он же сильный. Я весело ухватился за волосы Папы, потянув их на себя, и выглянул, показывая Сильному Псу свой довольный оскал. Он подошёл ближе и пригнул голову, произнося мне слова, которые опять, как и слова Большого Папы очень понравились Наруко. — Спасибо Наруко.

Чувствуя, что Наруко очень довольна, я встрепенулся и скалясь ещё шире, отметил, что Наруко нравиться, когда я своими действиями вызываю у стаи тёплые слова благодарности. Больше тянуть нельзя, я оборачиваюсь на щенка Итачи.

Его красные глаза с двумя точками необходимо изучить.

О, он кажется понимает, что я намерен делать. Я доволен, скалюсь только ему, он выдерживает мой взгляд, и я переношусь к нему. Если стоять рядом с ним, то он выходит достаточно высоким, я приподнимаю голову в верх, выпускаю лёгкий импульс своей энергии ударяя им по ногам щенка, щенок опускается передо мной на одно колено. Он не дрожит, не трепыхается, смотрит мне в глаза и произносит:

-Привет. Я Итачи.

Слышу у себя внутри в голове рык. А? Рука Наруко без моего ведома касается голого живота и сжимает в кулак натянутую кожу, как ткань. Я отмечаю, что Наруко помогает мне, указывает мне, где надо искать, уже второй раз я слышу рык, с этим необходимо разобраться немедленно. Хрипло произношу следом:

-Привет, — смотрю на щенка проникновенным врождённым видением, тянусь к нему и касаюсь до того сведённой Наруко рукой, беря тело под полный контроль. Провожу синхронизацию принудительно, сразу забирая даже малейший урон, что я по не владению ещё третьего пункта в должной мере приношу ему. Отмечаю, что щенок не реагирует на моё вмешательство. Я удивляюсь тому и протягиваю. — Покажи.

Он меня понимает, я вижу это по его взгляду. Он чуть нахмурил брови и уверенно возразил мне:

-Эти глаза нельзя так просто показывать.

Нельзя. Опять это слово! Я сержусь и зло цыкаю. Напористо прикасаюсь к его лицу второй рукой. Если их нельзя показывать, никто бы о них и не знал! Стало жутко интересно, напоминают ли его глаза хоть чем-то видящие всё глаза из пустоши? Рядом с боку от нас присел Большой Папа, он, ласково касаясь меня, произносит:

-Наруко, шаринган опасен. Итачи прав. Тебе нельзя просто так смотреть на него.

Он говорит опасен? Считает по этой причине я должен отступить, оставив красные глаза для себя неизученными? Так поступают в людской стае? На задворках сознания понимаю, мне необходимо успокоиться, это не пустошь, здесь свои правила, а у меня ещё нет зубов скалиться Папе. И пусть я видел сильную необходимость провести с Итачи помимо синхронизации и реорганизации, деструктуризацию, пусть я обязан был выяснить, как он скрывает свой ток чакры и свой запах, и по изучению его глаз я должен был провести анализ его памяти, собрать информацию и поставить на нём метку обнаружения, откладываю все эти действия прерывая синхронизацию, сразу поворачиваю к Большому Папе озадаченное лицо и тихо произношу:

-Нельзя? — если мне необходимо ждать, я могу ждать. Я, протягивая к Папе ручонки, обдумав наскоро несколько вариантов своих дальнейших действий, прихожу к выводу, что выберу самый лёгкий путь, пусть считают, что я неразумный щенок, который доверяет им. Папа бережно прижимает меня к себе, я ему хриплю в шею тише, чем до того. — Папа. — закрываю глаза, замедляю все токи энергии, расслабляюсь, утыкаясь носом в папину шею и имитируя сон щенка Наруто, ввожу Папу и его псов в недоумение. Обманывай, если хочешь собрать информацию, позволь объекту изучения считать, что ему ничего не угрожает, позволь ему расслабиться и владеть ситуацией, изучай его действия тайно, не давай ему повода насторожиться. Объект воспользуется возможностью, предпримет попытки сбора информации к тебе, если будет небрежен, начнёт при тебе вести обсуждения. Я даю себе установку не реагировать ни на один раздражитель, такой сильный пёс наверняка устроит мне свою проверку.

Чувствую, Папа гладит меня по голове, внимательно проверяет, сплю ли я на самом деле или нет, он даже понюхал меня. Интересно. Он усадил меня на свои руки и стал постепенно расслабляться. Я чуть жмусь к нему, опять имитируя тем движение щенка Наруто. Затронули во сне, покажи вялое движение, тянись к теплу и спи дальше. Папа легонечко дунул мне в лицо, я сплю, он на самое ухо прошептал:

-Наруко? Наруто в опасности.

Я не встрепенулся, не реагирую, сплю, как и прежде. Используя скрытый ток энергии осматриваю врождённым видением оставленного щенка Наруто, он спокойно спит под присмотром Белоглазого Чудовища и Двуногого Пса, делаю это спешно, зная наперёд, что это просто проверка, опасаюсь Наруко, затревожься она, я буду тут же раскрыт для Папы. Сплю дальше. Выжидаю. Меня кладут, как я вижу врождённым видением, на тот предмет, где сидел Старый Папин Пёс, кладут что-то мягкое под голову и накрывают меня, создают подходящие условия для ленивого сна. Слышу шёпот Сильного Пса:

-Её чакра, и вторая чакра замедлились. Она и правда спит?

-У ребёнка сегодня был насыщенный событиями день. Она ведь ребёнок, должна была умаяться.

Понимаю, что псы намеренно перешли на шёпот, значит принято, что более громкий звук может разбудить, принимаю это за факт и внимательно прислушиваюсь, пользуясь врождённым видением. Все Папины псы стоят вокруг меня, Большой Папа сидит рядом, щенок Итачи стоит позабытый за псами, но тоже наблюдает.

-Значит монстры всё же устают? — шутит Умный Пёс, дёргано улыбаясь.

Беру на заметку слово монстр, наблюдаю дальше.

-Что думаете? — голос Папы едва разбираю, очень тихий. Его псы хорошо его расслышали, молчат.

Первым прошептал своё мнение Старый Папин Пёс:

-Потенциал для развития высок. Сенсор. Донор. Использует неизвестное перемещение. Две используемых чакры, может использовать их одномоментно. Цепи чакры. Неизвестная нам техника регенерации, регенерацию может использовать на других. Явно видит чакру других. Высокий контроль чакры. Владеет неизвестным нам сбором данных. И не стоит упускать из виду, что она джинчурики.

Интересно? Папина стая и правда хороша, отнеслась ко мне с должным вниманием. Много слов звучали для меня непонятно, но я всё запоминал, сопоставлю значения позже, продолжаю наблюдать.

-Она умна для своих двух с половиной лет, — замечает Умный Пёс.

-Умна, — еле слышно соглашается Большой Папа. — Вопрос, почему она, когда переместилась к Наруто, не переместилась с ним в безопасное для себя место? Вопрос, почему она накрыла барьером себя вместе с первым Хокагэ, своими действиями усугубив своё положение в бою? Вопрос, как она одолела двух воскрешённых Хокагэ не используя ни одной ручной печати? Ещё вопрос, как она уничтожила посох Энма?

Большой Папа выдержал паузу, все его псы молчали. Я анализировал обозначенный Папой интерес к бою с отвратно пахнущими псами. Он не задал вопроса по поводу искажённого сияния, могли они упустить из виду трижды использованный мой навык? Возле барьера были Папины псы, если и барьер прикрывал меня от уже известных мне глаз чудовищ, то я использовал искажённое сияние до установки барьера, и последний раз после того, как злой Старый Пёс его сломал. Они непременно видели это.

-Она владеет своим исключительным ниндзюцу, используя для того вторую чакру без ядра, но не пользуясь ручными печатями, — наконец-то произнёс первым Умный Пёс, а после произнесённых им слов я спешно ставлю этого пса в группу опаснейших псов Папиной стаи. — Как говорили очевидцы, рука девочки изменяла структуру и покрывалась странным сиянием. Этой же техникой девочка сломала посох Энма. По всей вероятности, использование этой техники даётся девочки с трудом. Можно сделать предположение, что это же сияние она пропускала через цепи чакры в бою против воскрешённых Хокагэ. Переместившись к Наруто, она использовала эту технику дважды, укусила себя и стала использовать невидимый щит, значит она успела собрать данные, проанализировать их и придумать свою стратегию. Наруто она усадила на спину, отведя ему самое безопасное место, создала барьер и осталась сражаться. Зачем? Быть может на тот момент она уже знала, что справиться с противником или она не могла сделать перемещение по неизвестным нам причинам. Её перемещение нам не знакомо даже предположительно. Его принципы работы сокрыты, оно скорее всего мгновенное, судя, как девочка переместилась сюда, никто из нас не смог отреагировать на него заблаговременно. Её перемещение та ещё головоломка. Что насчёт её барьера, он крепкий, не видимый, зачем она его установила непонятно, предполагаю она выбрала себе одного противника и установила его, чтоб другие ей не мешали, тогда выходит девочка не просто сильна, но и осознаёт себя таковой. У неё хорошая реакция на изменения, в битве с третьим Хокагэ девочка воспользовалась вновь своей техникой, делаю вывод, что эта техника сильнейшая, чем владеет девочка, и она, видя, что от удара сломался её барьер, использует сияние против Хирузена вполне успешно. Она смогла оторвать руку Хирузена, значит была нацелена уничтожить его, если брать в расчёт, что девочка сенсор и явно видит чакру, можно выставить два предположения. Первое, девочки не знакомо чувство страха вовсе. После первого сбора о ней данных я сомневаюсь в нём. Надо проверять. Второе предположение, что девочка привыкла к подобным битвам, думаю правильным буде добавит к этим словам то, что девочка настолько умна, что в опасной ситуации может не только разумно действовать, прекрасно справляясь с чувством страха, но и менять опасную для себя ситуацию в лучшую для себя сторону.

-Навыки ведения боя и какой бы то ни был опыт в два с половиной года? — шёпотом выдаёт задумчиво Большой Папа.

Я контролирую свой сон, сделай я сейчас ошибку, для них раз и навсегда из щенка превращусь в опаснейшего пса. Я вишу на тонком волоске.

-Можно сделать предположение, что девочка проявила перед похитителями свой потенциал и её кто-то стал обучать, — выдвинул предположение Старый Папин Пёс.

-Могло быть также, что над ребёнком проводили эксперименты. Здесь можно гадать долго. Необходим Яманака. Он задерживается с Орочимару. — Умный Пёс чуть обдумал и прошептал такое, что у меня внутри всё похолодело. — Он считает память девочки, заблокирует её воспоминания до прихода в Коноху и установит закладку подчинения её Большому Папе.

А у Папы есть очень умелые псы! Считает память? Заблокирует? Память Наруко блокировать нельзя! Отдай я им её дар, забуду Наруко! А что насчёт памяти пустоши, моей памяти, коснись её люди наделают бед! Я, зная наперёд, что меня ожидает, лихорадочно выстраивал свою защиту. Мне надо укрепить своё сознание не привлекая внимание псов, пользуюсь скрытым током энергии. Слышу голос Старого Папиного Пса:

-Согласен, Яманака ответит на интересующие нас вопросы по поводу ребёнка, а также прольёт свет на судьбу Кушины. Что касается дальнейший судьбы девочки, требую обучать твою дочь под присмотром всего Корня.

-Подождите, Данзо-сама, — возражает Большой Папа шёпотом чуть громче, — я понимаю ваш интерес, девочка необычная, но её дальнейшая судьба будет обсуждаться на совете кланов. Ваше мнение будет учитываться.

Я не отвлекаюсь на обсуждения меня, просто слушаю и запоминаю, сам же используя скрытый ток энергии не только укрепляю своё сознание, тем выстраивая защиту от любого проникновения, но и укрепляю своё подсознание, попутно изучаю их, дублирую память Наруко и прячу её в памяти пустоши, свою память деструктурирую, защищая каждый сегмент, ставя на них внутренние метки, оставляю от памяти пустоши впечатлительный фрагмент, используя его как внутреннее пространство Наруко, а из наскоро просмотренных путанных фрагментов памяти Наруко, оставляю несколько особо эффектных, прячу среди них и свой кусочек памяти, как я увидел маму Наруко, изменяя его лишь чуть, стирая свои слова, рассчитываю, что это их впечатлит, накладываю на спрятанную память вторую защиту, ставлю повторно метки полного сокрытия, подчищаю все свои следы.

-Это верное решение. — соглашается Умный Пёс. — С таким опасным ребёнком надо внимательно просчитывать всевозможные исходы нашего вмешательства. Ребёнок в два с половиной года представляет угрозу для всей Конохи, а если заглянуть в обозримое будущее, она, допусти мы ошибку в её обучение, может принести Конохи непоправимый вред. Её дальнейшее будущее обсуждать надо со всеми Главами кланов.

Я анализирую услышанные мною слова, попутно защищаю своё сознание на принудительную установку каких-либо закладок. Как я понял, это должно подчинять мою волю принимать решения самому, что-то подобное второй Наруко, будь она постоянной. В пустоши я сталкивался с принуждением подчиняться сильнейшему, но я мог выбрать, сдохнуть или выжить, в складывающейся ситуации псы Большого Папы выбора мне не оставят. Довериться людям я не мог, их мышление мною не изучено, редкие метки меня не страхуют, и я, со сложенным костяком характера полного недоверия ко всякому, с кем уже сталкивался и ещё столкнусь, воспринял слова Умного Пса, как наибольшую угрозу для себя. Потому защиту сознания и подсознания, как до того целостность тела, выставляю для себя в наивысший приоритет задач, помимо первого укрепления провожу полное укрепление, трачу на то часть резерва энергии пользуясь скрытым током, получаю нестерпимый перегруз, контролирую своё тело, приглушая как мог боль. Сразу перехожу к полной защите сознания и подсознания, трачу подчистую весь резерв энергии, касаюсь сокрытой части чакры Наруко и видоизменяю ею, пополняя свой резерв. Еле сдерживаю себя, чтоб тело не выдало признаки испытываемой мною боли, хочу разразиться стоном, но терплю, не хмуря лицо. Наруко для псов спокойно спит, не реагируя на их шёпот. Наконец заканчиваю изучение сознания и подсознания Наруко и замираю, понимая, что в теле Наруко есть кто-то ещё. Мне хватает одного медленного биения сердца тела Наруко и я, зная уже, что подобное без своего внимания оставлять нельзя, спускаюсь в подсознание Наруко.

Передо мной показалась абсолютная темнота, пол, если он таковой имеется, был покрыт невидимой мною стоячей водой, по ощущению чуть ниже колена, я задействую все свои чувства, пользуюсь и врождённым видением, обозначаю себе направление, чувствуя впереди себя энергию, отличающуюся от энергии Наруко, мощную, давящую, иду в этом направлении. Врождённое видение срабатывает не сразу, уже подходя к источнику моего беспокойства я смог разглядеть обладателя этой энергии. То был сокрытый в полной темноте зубастик, скалящийся мне, так как он то меня хорошо видел, и заприметил моё появление в подсознании Наруко сразу же. Чуть погодя я заметил висящие цепи с какими-то символами на непонятной поверхности, цепи эти явно крепились за невидимый мною потолок, свисали путано, образовывая внутри себя пространство, в котором и находился увиденный мною зубастик. Я, не контролируя себя, задрожал. Я понимал, чем ближе я подхожу к зубастику, ограниченному этими цепями, тем сильнее собственные чувства смешивались с чувствами Наруко.

-А, мелочь, ты решила всё-таки прийти ко мне? — слышу человеческую речь исходящую из огромной пасти зубастика и вижу два огромных красных глаза.

Я делаю шаг, ещё и ещё, сердце трепещет от страха, чувствую страх висящий в воздухе, вижу, что зубастик, не дождавшись от меня какого-нибудь ответа, встал на четыре здоровенные лапы и махнул своими хвостами. Их у него было девять. А когда он встал, я увидел за ним в бледном отсвете висящую в воздухе знакомую мне девочку в рассыпанном теле, у неё отсутствовала одна рука полностью, вторая на половину, обе ноги и часть лица, белые волосы развивались от какого-то не видимого мною дуновения, кусочки её в мелком множестве парили возле неё. Я смотрел на неё и шёл к ней, выставляя руку, чтоб коснуться, как обратил внимание на себя. Моё тело теперь тоже излучало бледное сияние, и я имел, подобно Наруко рассыпанное тело, всё, что отсутствовало у Наруко, присутствовало у меня. Я замер, а после между мной и Наруко я увидел выставленный огромный коготь зубастика.

-Лучше тебе пока не касаться себя, Наруко. Не знаю, что с тобой сделали эти уроды, но пока я не изучу твою оторванную часть, не касайся её, поняла?

Я обернулся на зубастика, я и не заметил, что прошёл за цепи и стал беззащитен перед этим зверем. Из единственного моего глаза не переставая текли слёзы, и я, совсем отказываясь понимать, что происходит, раскрыл свой рот, задрал к верху голову и во всю свою глотку зарыдал, сотрясая подсознание отменным рёвом и пугая зубастика заголосив в плаче, повторяя раз за разом:

-Больно! Больно! Больно!

Меня замутило от сильнейшего перегруза, и я провалился в темноту ни на что больше не реагируя.

Наруко спала так смирно, что Минато казалось, будто девочка мертва, он вновь и вновь оглядывал её еле заметно поднимающуюся при вздохе грудь и также слабо опускающуюся при выдохе. Его дочь вся была покрыта синяками, грудь, живот, спина, шея, ноги и руки. Руки, голова и грудь обмотаны бинтами, кожа, где не была покрыта синяками и кровоподтёками, выделялась бледным контрастом, волосы на голове седые без единого красного волоска. Какие же звери способны были подобное совершить с маленькой девочкой? Он холодел от одной мысли, что Наруко прошла через весь этот ужас одна. Когда она была в сознании, она размывала свой жуткий вид живым, звериным оскалом, казавшимся Минато просто нереальным. Она своим оскалом словно заявляла всякому, кто смотрел на неё, что без боя она не сдастся, что вопреки всему выживет. Её взгляд не был пустым, он заинтересованно смотрел прямо вперёд, не испытывая страха. А когда он слышал её хриплый голос, верно сорванный от сильнейшего крика, его дух трясся, и Минато никак не мог успокоить себя, хоть внешне он выглядел собранным и холодным, внутри он испытывал жгучую злость, покажи ему обидчика его дочери, он бы тут же растерзал его голыми руками. Но если он злился за дочь и злился на себя, что поверил в её смерть, что прекратил искать маленькую Наруко, он не мог отрицать, что и боялся свою дочь также. Нет, Минато побыв возле Наруко совсем немного, видел в ней черты характера, которые нравились ему. То было неожиданностью. Наруко ведь не похожа характером на Наруто. Она совсем иная. И Минато, что они были вместе, не просто присматривался к своей дочери, он изучал её, каждую её чёрточку, каждое её движение, запоминал каждое её слово. Девочка после пережитого могла смеяться, то было и правда удивительным, и он было обманулся мыслю, что Наруко жива и всё у них наладится. Он чувствовал тогда, как его разбитый мир собирается из осколков, и всё что было пустым, наполняется Наруко. Он, как и Какаши, оживал рядом с Наруко, сердце, бившееся в груди, приносило не боль, а тепло и радость.

Тогда встретившись на поле боя со вторым воскрешённым Хокагэ, с умелым и достойным противником, не зря носившим своё имя Тобирама Сенджу, и трижды остановившим его, быстрейшего человека Конохи, не оставляя ему и шанса подобраться к своим детям, но дававшим ему возможность наблюдать, так как Тобирама имел не замутнённое сознание и понимал тревогу Минато, он сказал, что их призвали чинить беспорядок, отвлекать шиноби листа на себя, чтоб другие смогли убить выжившего, и когда маленькая дочь Минато смогла оторвать голову воскрешённому первому Хокагэ, Тобирама произнёс слова, намертво отпечатавшиеся в памяти Минато:

-Ха, мелкий ребёнок справился. Он делает твою работу Хокагэ. Поверь мне, он либо уничтожит Коноху, либо сбережёт её.

Верно, на Наруко нельзя смотреть узким взглядом. Шикаку, как бы его слова не звучали неприятно для Минато, прав. Наруко в два с половиной года несёт в себе потенциал опасности для окружающих и всё, что касается неё, следует обдумывать наперёд, принимая в расчёт особенности Наруко о которых им уже известно и о том, что ещё сокрыто от них.

Открылась дверь и в кабинет Цунаде вошли двое, серьёзный Фугаку Учиха, сразу осмотревший всех в небольшой комнате, задержавшись взглядом на своём сыне, а за ним не менее серьёзный Иноичи Яманака, закрывающий за собой дверь. Заметя спящую Наруко на диванчике, они молчком подошли к своему Хокагэ.

-Докладывайте. — Минато обратился к ним еле слышно.

-У южного крыла больницы был ликвидирован опознанный нами нукенин S-ранга, двое из клана Хьюга ранены, ими занимается Цунаде. — прошептал Глава клана Учиха с непроницаемым лицом.

Минато кивнул, спешно замечая тот факт, что его маленькая дочурка и правду спасла сына Фугаку, он перевёл взгляд на Иноичи, на клане Яманака дознание всех пойманных нападавших, в том числе и Орочимару. У них было достаточно времени для сбора первых данных. Иноичи Яманака начал шептать:

-Хокагэ-сама, у всех схваченных нами нападавших защищено сознание высокоранговой техникой, даже при использовании переноса сознания, я мог увидеть лишь край событий. Нападавшие были подготовлены к подобному исходу. Мы усиленно ими занимаемся. По Орочимару, нукенин S-ранга, его сознание было защищено его собственной техникой, которая мной была успешно подавлена, уверен у меня получилось сделать это из-за практически полностью выжженной его системы чакроканалов. Первые сведения по нему, судя по его памяти он был задействован нами неизвестной группировкой для уничтожения выживших, нападение на Коноху с целью убийства одного ребёнка не было его первым уничтожением выжившего. В группу выживших, как я понял, входят дети от полутора лет до четырёх с исключительными способностями к выживанию и убийству любого, кого они посчитают для себя опасными. Сам Орочимару не узнавал причины подобного интереса своей группировки к таким детям, его приёмная дочь Анко Митараши была похищена этими людьми и удерживается ими с целью давления на Орочимару, по первым собранным данным это и есть главная причина его участия в нападении на Коноху.

-Иноичи расскажи нам подробнее о выживших, — просит шёпотом Данзо, думая о том же, о чём думал и сам Минато. Данзо Шимура также, как и он слышал слова второго Хокагэ.

Иноичи кивнул и продолжил шептать дальше:

-Орочимару входил в состав отдельной группы по зачистки, используемой главной группировкой, когда что-то шло не по их замыслу. Группа зачистки для общения между собой не использовала имён, только цифры, Орочимару имел номер десять, у всего их состава на лицах были серые маски, одежда одинаковая, головы покрыты капюшонами. Мы будем выяснять личности каждого из этой группы. Группа выдвигалась по первому требованию, действовала стремительно и безжалостно, вначале была охота, как правило выживший был один, имеющий множество ранений ребёнок, плохо владеющий своим телом, на вид слабый. Когда группа зачистки настигала ребёнка, ребёнок, судя по памяти Орочимару, оказывался сложным противником и мог противостоять за раз троим-четверым из группы. Многие из выживших показывали прекрасные навыки ведения боя, стремительную реакцию даже в безнадёжном бою и их уровень порой можно было сравнить с неполным уровнем саннина. Все выжившие владели своей собственной техникой перемещения, какой-то сильной техникой, которую они использовали и как в защите, и как для нападения. Если выживший мог за раз противостоять всей группе зачистки, к группе присоединялись трое наблюдателей, преследовавших выжившего и группу зачистки. Выжившего без исключения убивали, запечатывали его мёртвое тело в свиток, и наблюдатели забирали этот свиток с собой. После группа зачистки приходила в какое-то неприметное надземной своей частью сооружение неподалёку от места охоты на выжившего, но имевшее достаточно большое многоуровневое пространство в своей подземной части и проводила зачистку. Умертвлялись все живые там дети, как было мною замечено, все дети имели раны на телах ещё до прихода группы зачистки. Трупы детей скидывались в определённое место, именуемое группой зачистки ямой, яма запечатывалась, после надземную часть сооружения ровняли с землёй, запечатывали и маскировали, не оставляя после себя никаких следов. Орочимару участвовал в девяти миссиях по уничтожению выживших.

Минато холодел от услышанного. Иноичи, видя изменения в Хокагэ, выдержал паузу смотря блеклым, ужасно уставшим взглядом и продолжил:

-Интересной выходит девятая миссия Орочимару, их группу отправили в помощь другой группе зачистки, от которой не поступало вестей, по приходу ими был обнаружен уничтоженный вход в сооружение без каких-либо печатей. Войдя в сооружение, они не нашли ни одного живого человека, также не нашли и ни одного трупа. Кто-то уничтожил вторую группу зачистки и их наблюдателей, уничтожил и детей. По их словам, этот кто-то знал о них, а они не имели и предположений с кем столкнулись. Они связались с главной группировкой и им было передано, что выживший прибыл в Коноху. Им был отдан приказ на его уничтожение. Возле Конохи всю группу зачистки с помощью призыва переместили люди из группировки, их лица и имена для Орочимару оставались неизвестными, открыто среди других находился только один…

-Хирузен. — шикнул Минато.

Иноичи утвердительно кивнул.

-У объединившихся с группой зачистки людей были два талантливых сенсора, они провели нападавших в Коноху, после группа разделилась, Орочимару действовал один, выследил выжившего и напал на больницу Конохи. Он всё рассчитал, не пожалел он и свою бывшую подругу, ловко застал Цунаде врасплох, активировав в палате очень мощную печать взрыва. Он одолел трёх шиноби меньше чем за минуту. Наруко с ним справилась, как я считал, за шесть секунд. После Орочимару потерял сознание.

-Как выглядела тогда Наруко? — Минато надо было знать о своей дочери всё.

-Тело её слушалось плохо, девочка явно претерпевала сильную боль. Взгляд был собран, она изучала Орочимару три секунды, глядела ему не в лицо, а на уровень его груди, после пробила невидимой цепью чакры его живот.

После слов Яманака в кабинете Цунаде повисла тишина, все обдумывали добытые данные Иноичи. Минато и сам думал, видя в Наруко сказанные Иноичи черты выживших. Больше всего бросались в глаза слова о перемещении и о сильной технике, которыми владел каждый выживший. Против такого сложно было возразить, было над чем подумать. Первым, как уже Минато ожидал, решил высказать мысли Шикаку. Голова у него варит, что надо. Минато очень ценил своего советника.

-Иноичи, ты уверен, что задача группы зачистки была в устранении выживших после того, как что-то выходило из общего замысла основной группировки?

Минато удивлённо взглянул на Шикаку, прикидывая, за что же мог здесь зацепиться мозг гениального стратега Конохи.

Иноичи чуть нагнул в бок голову, он раздумывал над словами Шикаку с минуту.

-Данные предварительные, мог что-то и упустить, — произнёс шёпотом Яманака.

-Мой вывод тоже предварительный, и я могу что-то упускать. Вот мои мысли. Детей маленького возраста собирают в одном месте, что с ними делают нам не известно, все дети в итоге перед смертью в ужасном состоянии, предположительно один из них становится выжившим, другие дети остаются детьми. Группа зачистки уничтожает всех живых, тело выжившего запечатывают в свиток и отдают всегда следующим за ними наблюдателям, тело выжившего имеет самую важную для них ценность, остальных зачищают на месте и запечатывают само место. Это не опыты, это отработанная система для добычи тел выживших. Вопрос, для чего они это делают? Мой ответ, они изучают тела выживших в безопасности от обладателей этих тел. Каждый выживший наделён определённой техникой перемещения и техникой, которой он может защищать себя и нападать на других, и если мы соотносим твою дочь, Минато, к выжившим, а я считаю, что мы можем это сделать, то мы также можем сказать, что техники выживших сами по себе исключительны, сильно отличающиеся от любых известных нам техник. И я уже сломал себе голову отгадывая, откуда твоя дочь в два с половиной года умеет подобное. Предположим, что главной группировки известно, как можно из несколько детей при соблюдённых ими условий сделать одного выжившего, которого они могут впоследствии изучать, используя в дальнейшем собранные с него данные для своих целей. Они продолжительное время работают по выверенной схеме, всевозможно страхуя себя и уничтожая, после появления выжившего, других всё ещё живых детей, чтоб не оставлять и малейшей утечки данных, тогда они прекрасно осознают насколько данные их ценны, что перед ними меркнет ценность жизни. Для них жизни детей являются материалом, используемым ими для достижения своей цели. И у нас, уж не знаю по какому стечению невероятной удачи, оказывается Наруко, живой источник их данных. Мы, как и они, при приходе Наруко в деревню стали изучать ребёнка, сбор данных неотъемлемая норма жизни шиноби. И у меня возникают две мысли по поводу спешного нападения на Коноху, объясняющие причины, по которым действует группировка. Первая мысль, как вы уже понимаете, утечка данных, что для группировки недопустима. Источник данных в умелых руках несокрушимое оружие. Но я здесь пораскинул мозгами и подумал вот ещё о чём, — и Шикаку задумчиво посмотрел прямо в голубые глаза Хокагэ, — что, если уникальность выжившего не только в изучение его техник. Что если сам выживший опасен, вначале он слаб и не может контролировать даже движение в своём теле, но если группировка по каким-то причинам не может уничтожить выжившего сразу по его появлению, выживший адаптируется к условиям, обучается, его техники развиваются с невероятной прогрессией, и он становится угрозой для них? Наруко справилась с Орочимару за шесть секунд, я допускаю, что Орочимару был уже ранен Цунаде, но он нукенин S-ранга, а она ребёнок двух с половиной лет. Ты ведь Хокагэ, откинь сомнения, посмотри на Наруко, ни как на свою дочь, а как на Наруко. За один день Наруко одолела четырёх Хокагэ практически подряд. Цунаде права, остерегая тебя от укусов Наруко. Не знаю, что руководило Наруко, но она тебя одним укусом уделала наравне с воскрешёнными Хокагэ и третьим. Это очень весомый факт в моём рассуждении. В палате больницы после нападения Орочимару она собрала данные и начала действовать, опережая события. Она воспользовалась своей техникой одним прикосновением, по словам Цунаде, Наруко мгновенно регенерировала раны Хатаке, а он от взрыва закрыл собой двух твоих детей и не мог даже шевелиться, после она поставила задачу тоже самое сделать с Цунаде, но не смогла к ней подойти, так как телом не владела, она использовала впервые перемещение, коснулась Цунаде и регенерировала мгновенно её раны абсолютно несовместимые с жизнью, при этом очищая тело Цунаде от сильнейшего яда, из-за которого сама Цунаде не могла восстанавливать себя. Техника, которой обладает Наруко, просто поражает. Отмечаю ваше внимание, что на умершего Анбу Наруко даже не посмотрела. Когда ты привёл Наруко к Цунаде и Хатаке, она поняла, что не справилась с задачей, сразу приступив к исправлению нанесённого ею вреда. Мой вывод, что Наруко смогла за считанные мгновения обучиться сложнейшей технике, воспользовалась ею, впоследствии поняла, что не справилась, довела уже ею сделанное до логического завершения. Это доказывает, что её мышление не просто цепкое, Минато, её мышление принципиально стоит на ином уровне, нежели мышление твоё или даже моё. Человек, обладающий подобным мышлением, может проявлять невероятный результат в своём обучении. Её укусы рук тоже та ещё головоломка. Сдаётся мне, что Наруко кусает себе руки до чёрных синяков, чтоб её мозг испытал острое чувство боли, которое Наруко каким-то способом использует для обучения. Припомни её взгляд, когда её привёл Какаши, её взгляд был расфокусированным, дёрганным, Наруко боялась, скалилась, а припомни, какой был её взгляд, когда она переместилась сюда?

-От её взгляда я кожей предчувствовал опасность, — выдавил из себя Минато правду.

-И не ты один, — шептал Шикаку, — ребёнок, который одной своей близостью пугает, этого нельзя упускать. Мы шиноби, мы видим и чувствуем подобное, когда на миссии рискуем жизнью. Этот ребёнок убийца.

Но тут неожиданно за их спинами раздался голос позабытого всеми Итачи, голос этот не шептал, он звучал ровно и спокойно:

-Вы не правы Шикаку-сама. Вы не понимаете Наруко, поэтому вы её боитесь и ваше рассуждение неверно. Вы же умнейший человек в Конохи, а не видите главного.

Все мужчины, присутствующие в кабинете Цунаде, обернулись на шестилетнего мальчика, стоявшего за ними. Итачи своим действием открыто заявлял, что он не только не страшится значимых людей, собравшихся здесь, говоря с ними, не тая свой голос, но и абсолютно не страшится спящую Наруко.

-Итачи! — зло шикнул на сына Фугаку.

Минато приподнял руку для возражения, он не успевал ещё высказать свою мысль, как услышал ровный, уже не приглушённый голос своего советника:

-Нет, Фугаку, пожалуйста, пусть ваш сын выскажет свою мысль.

Итачи стойко выдержал взгляд Шикаку, не дрожал, руками не шевелил, взгляд не отводил, лишь чуть, едва уловимо прищурил глаза. Мальчик перед ними был уверен в себе.

-Хорошо Итачи.

Фугаку разрешил сыну говорить и он, как вышло, единственный смотрящий на Наруко с иной стороны, не заостряясь ни на одном своём слове, ровно произнёс всего четыре предложения, изменившие дальнейшую судьбу Наруко:

-Наруко всеми действиями, проводимыми ею в Конохи ни только не причинила вред своим, но и принесла пользу. Я считаю это неоспоримым фактом. Единственным её промахом был укус Хокагэ и здесь вопрос к самому Хокагэ, насколько он струсит подпустить собственную дочь к себе. Цель Наруко сохранить жизнь людей, окружающих её, что противоречит вашему рассуждению о том, что Наруко — убийца.

Все молчали. Каждое слово мальца имело смысл. Шикаку обдумав немного подошёл к Итачи ближе, присел возле него, как возле равного, и смотря на него глаза в глаза, спросил:

-Сможешь обосновать свои слова?

Итачи ровно кивнул.

-За вечер у Наруко был бой с двумя живыми врагами, которых она могла убить, имея на то оправдание. Они оба живы. За этот же вечер Наруко спасла дважды жизнь и мне, но могла этого не делать.

-Дважды? — протянул Фугаку, упираясь в сына рассерженным взглядом.

-Один раз, как я и говорил, у южного крыла больницы. Наруко использовала перемещение, невидимым щитом прикрыла меня от удара нукенина, и вновь переместилась вместе со мной уже сюда.

-Тогда какой был первый раз? — удивился Фугаку.

Губы мальчика дрогнули в усмешке.

-Первый раз Наруко спасла меня вместе с Наруто, я не успел остановить Наруто и прятался за большим камнем посередине улицы под её барьером. Она заметила меня и увела бой в сторону.

Минато нахмурил тонкие брови. За боем Наруко наблюдали много шиноби, в том числе и он сам, но никто не видел там Итачи!

-Ты наблюдал, как сражалась Наруко? — а, Итачи удивил и Шикаку!

Итачи на вопрос кивнул. Минато довольно улыбнулся. Мальца никто в расчёт не брал, он ушёл от внимания, был в том бою, но выжил, при том остался незамеченным. И как он говорит, выходит Наруко единственная, кто видела там Итачи.

-Итачи, охарактеризуй Наруко тремя словами.

Минато знал, что спрашивает, он и себя о том спрашивал, и спрашивал это у других. Сам он не смог вложится в три слова, характеристика Наруко выходила куда объёмистее трёх слов. Надо заметить, что и Шикаку описывая Наруко воспользовался пятью словами.

-Ошибается. Боится. Не доверяет.

Как быстро! Итачи заранее проанализировал Наруко и уже был готов ответить. Но почему он ответил именно так?

-Обоснуй каждое слово.

Минато не видел в Наруко озвученных Итачи чёрт характера, если только их посчитать неочевидными, на что не стоило обращать внимания. Итачи выделил именно эти черты, считая их главными.

-Наруко ошибается и отвлекается во время боя. Она установила барьер не заметя этого, после была удивлена и не смогла использовать от него выгоду кроме отвлечения внимания первого противника. Она выжила в бою с Хокагэ благодаря своей реакции и давлению страха.

-Страха? Наруко боялась? — Минато поддался вперёд. Впервые, когда он увидел её, он подумал об этом. В дальнейшем изучении Наруко первое его мнение заменилось другими.

-Наруко испытывала сильный страх на протяжении всего боя, кроме двух моментов, когда она наблюдала за вражеским шиноби в балахоне с крыльями, который забрал с собой раненого Хирузена Сарутоби, второй раз, когда она увидела звёзды.

-Так тогда Наруко отвлеклась на звёзды? — Минато очень озадаченно улыбнулся.

-Почему не доверяет? — Шикаку в характеристике Наруко эту черту не упоминал и ему было интересно, почему мальчик выделил её.

-Она не полагается на другого, изучает окружение, как опасное для неё, так и нет, Наруко не видит в этом разницы.

Шикаку резко обернулся на Наруко.

-Считаешь, что она собирает на нас данные?

Стоявшим за ним мальчик твёрдо кивнул.

-Наруко не упускает для себя возможности изучать. Я на её месте поступил бы также.

Шикаку встал и подошёл к Минато, наклонился, тихо прошептав на ухо:

-Тянуть больше нельзя.

Это всего лишь догадка шестилетнего ребёнка.

Минато посмотрел на Яманака и кивнул ему.

Пусть это и догадка, но если Итачи окажется прав, то выйдет, что Наруко удивительно быстро уснула в его руках намеренно обманывая их, вводя в заблуждение опытных шиноби для сбора данных? Это будет неоспоримым фактом её недоверия к ним.

Яманака присел рядом с Наруко, сложил ручную печать, расслабил плечи и завалился на плечо своего Хокагэ. Через минуту Наруко открыла глаза, и Яманака в теле Наруко очень медленно произнёс:

-Я не чувствую Наруко. Находиться в её теле больно.

Яманака прикрыл глаза Наруко.

-Иноичи будь внимателен. Наруко может наблюдать за тобой, — сказал подошедший ближе Данзо Шимура, наклоняясь возле Наруко.

-Что ты видишь? — Иноичи сказал находиться в теле Наруко больно. Минато сжал кулаки. Проклятье, надо быстрее выяснить, что с Наруко не так.

-Какие-то руины. Должно быть у девочки ограниченное внутреннее пространство, но я не вижу предела. Вокруг держится серая дымка. Здесь находиться тревожно.

-Видишь её воспоминания?

-На виду нет. Либо память девочки разбита на куски, либо закрыта. Придерживаться одного места сложно. Меня притягивает, кажется, в центр руин. В этом месте я не руковожу собой. Это странно. Подождите. Вижу движение.

Иноичи долго молчал. Все присутствующие ждали его слов.

-Наруко в темноте. С ней двое людей. Я вижу их лица. Они избивают Наруко, связывают ей руки, она сопротивляется, эти двое людей бьют её по голове и тащат за волосы. Воспоминание не чёткое. Её оттаскивают вверх по лестнице. Заходят с ней в просторное помещение. Вижу детей и ещё двоих людей. Все дети сильно избиты. Плачут и бояться. Помещение имеет проём в полу наподобие ямы в воспоминаниях Орочимару. На полу начерчена странная печать, Наруко видит её не чётко. Детей хватают по одному, а, Минато, они режут детей и бросают их в яму! Дети орут. Это ужасно. Наруко держат отдельно. Она вырывается, пытается кусаться. Они её удерживают, заставляют Наруко смотреть. Троих последних детей одновременно убивают на печати… Что это? Я не могу разобрать, что видит Наруко. Из ямы выплёскивается что-то… Наруко режут по горлу, а, нет, Наруко успевает освободить одну свою руку и ею закрывается. Её бросают в яму. Чувствую сильный холод, пронизывающий Наруко… Ничего не вижу… Я вновь на руинах. Здесь что-то изменилось. Кажется, стало тревожнее.

-Иноичи, ты всё запомнил?

-Да. Это воспоминание надо изучить. Минато, я понимаю, что Наруко жива, но это воспоминание, всё моё сознание трясётся от ужаса!

-Соберись. Надо просмотреть ещё воспоминания. Мы должны понять, чем помочь Наруко. Иноичи ищи.

-Да… Кажется я вижу что-то… Мне нужна минута… Вижу. Наруко ведут по тёмному коридору держа её за руку. Наруко выглядит значительно младше. Я не вижу человека, кто ведёт Наруко… Её заводят в пустую камеру без окон и без источников освещения, за ней закрывают металлическую дверь с решёткой. Она стоит на месте, прислушивается. Человек, что привёл её, прячется за дверью, я не слышу его. Человек наблюдает за Наруко. Девочка стоит на месте и не делает движений. Минато, она знает, что человек наблюдает за ней. Слышу шаги и рёв детей. Дверь открывается, в камеру входят трое людей, каждый из них удерживает за руку маленького ребёнка, лет двух-трёх… А, меня выдёргивает из этого воспоминания. Я опять на руинах, но в другом месте… Как странно… В пространстве, где я нахожусь, присутствуют мелочи, крошки пыли, странные запахи, дрожь в воздухе, звуки дуновения ветра… Такое не вложить в память кому-то. Наруко это место видела своими собственными глазами, и всё, что она запомнила, отпечаталось в её сознании. Минато, место это очень опасное. Как по мне, оно значительно страшнее, чем воспоминания Наруко.

-Иноичи осмотрись. Найди ещё воспоминание. Ухватись за что-нибудь.

-Дай прийти в себя. Хочу выбраться. Меня давит страх… Нет, Минато, не справлюсь…

-Иноичи?

-Дышать больно, будто воздуха для этого нет… Вижу… Наруко пытается встать с пола. Не пойму, где она. Тяжело разглядеть, слишком темно…Слышу звуки битвы. Наруко в какой-то комнате, через открытые двери эхом доносятся звуки. Она встаёт, но не выходит из комнаты, хоть дверь открыта… В середине комнаты на цепи висит кто-то… Подождите… Рука Наруко…Это то самое сияние, которое девочка использовала в битве с Хокагэ… Не может быть, Минато… Девочка срезала цепь и… Кушина. Это точно Кушина.

Минато подвёл трясущуюся ладонь ко рту, но не прикоснулся ею губ, трясущаяся ладонь тут же сжалась в кулак.

-Опиши её.

-Она мертва. Убита недавно. Распотрошён живот, перерезано горло. Она очень худа и ослаблена. Наруко плачет. Наруко точно знает, кто перед ней… Она ощупала лицо Кушины, утёрла слёзы, сняла с себя рубаху и накрыла ею лицо Кушины… Минато? Наруко больно. Я это чувствую… А? Что-то не так… Меня выталкивает из воспоминания… Я на руинах… Не могу дышать… Здесь кто-то есть. Минато?

Из закрытых глаз тела Наруко скатились слёзы.

-Хокагэ-сама, во второй чакре Наруко сильные всплески. — прошептал Хиаши. — Чакра Лиса проявляет активность.

-Иноичи, что ты видишь?

-Я чувствую опасность… Больно… Вижу. Вижу… Это девятихвостый… А, я выхожу.

Тело Иноичи дрогнуло, и он, сделав рваный вздох, открыл глаза.

-Ты видел Лиса?

Иноичи справился с дрожью, но всё ещё упираясь в плечо Хокагэ головой выдавил:

-Лис выгнал меня из сознания Наруко.

А это уже серьёзно. Печать Наруко, когда её проверял Минато, точно была целой, а если это так, тогда как Лис смог помешать Иноичи находиться в сознании Наруко? Минато упёрся взглядом в дочь, силясь понять, что происходит с Наруко. Руки девочки дрогнули, голова с трудом приподнялась, и девочка, упиравшись рукой о диван, приподнялась наполовину и раскрыла глаза. Красные глаза с чёрной полосой вместо зрачка.

-Ах… Какое тяжёлое тело! — девочка раздражённо сквасила губы, осмотрела ошарашенных мужчин красными демоническими глазами, останавливаясь взглядом на Минато и грозно оскалившись произнесла. — А, Намикадзе, идиоты живут долго, верно?

-Кьюби? — Минато вскочил на ноги. Как проклятый Лис смог овладеть телом Наруко?

-Не суетись. Мне и без тебя тошно. Времени в обрез. Полезешь ещё раз в голову Мелочи, за себя не ручаюсь! — и Лис гадко усмехнулся, заглядывая в перекошенное лицо Минато злющими глазами. — Слушай внимательно идиот, повторить случая может не представиться, у Мелочи рассыпанное сознание, одна половина у вас, вторая у меня в печати.

-Что произошло? — наконец смог выдавить из себя Минато что-то путное.

-Давай без глупых вопросов. Ваши меня закатали в Мелочь без возможности управлять. Зубы выбивают нам двоим, но я благодаря трусости жалких людишек не имею возможности даже увидеть того, кто бьёт мне зубы. Что произошло с Наруко знает только Наруко.

-Говори, что знаешь?

-Мелочь ещё жива, и она вернулась в Коноху. И правда лучшего времени для пробуждения не сыщешь. — Лис оскалился, куда шире и страшнее, чем это делала Наруко, но после взгляд Лиса изменился, стал серьёзным, брови нахмурились. — Она со мной, ревёт, все цепи трясутся. Успокоить её не могу. Что уроды наделали с Мелочью я не знаю. Вместе с твоим сенсором воспоминания смотрел. Жаль твою бабу, проспал такое. А я ведь там её всё время чувствовал. — и девочка зло цыкнула, прямо, как Наруко. — Ничего, Мелочь крепкая. Не через такое прошла.

-Что мне делать с Наруко?

Губы девочки опять устрашающе растянулись в оскале.

-Что, уже трепыхаешься? Хочешь её опять мне на шею свесить? Ты её Большой Папа, так веди себя, как её Папа, показывай ей зубы! Учи! Ты хоть это можешь делать, идиот! — после первых слов девочка опять стала серьёзной, отвела демонический взгляд на стену и сухо продолжила. — Мелочь исключение, правил на неё нет. Пусть у неё дыра в голове, что ветром сдувает, мозгами шевелить она умеет. Она сенсор. Следи за собой. Приучи к человеческим понятиям. Касайся её чаще, сам понимаешь, что она там чувствовала. И научи своего ребёнка есть! Сколько по-твоему мне её выкармливать? И, да, — Лис в теле Наруко перевёл демонический взгляд опять на Минато, — не обманывайся по её поводу. Вот же, оторвёт она мне хвосты! Мелочь не верит ни людям, ни демонам. Любой просчёт и она отдалится от тебя. Её доверие надо заслужить. Её воспитали боль, голод и постоянный страх. Понимаешь, сколько у тебя работы?

-Понимаю, — выдавил Минато, не веря ещё, что за его маленькую дочку заступается сам Кьюби.

-Она моя Мелочь, обидишь, жалеть не буду! Поверь на слово! — Лис вдруг смолк, а через секунду седые волосы на голове его дочери приподнялись и Лис взвыл. — Намикадзе, надо возвращаться, если есть вопрос, задавай быстро.

-Подскажи нам, что было с Наруко, ты же всё чувствовал и тоже сенсор. Кто спас Наруко?

Лис в теле девочки раздражённо цыкнул.

-Уроды, что окружали Мелочь, среди них чувствовал много сильных. Опасные люди, понимаешь Намикадзе? Разберись, зачем им понадобилась она. Кто спас Мелочь не знаю, но я ему обязан её жизнью. Это не каждый смог бы сделать. Да, если не трусишь, поправь для меня печать. Слово даю, твоего ребёнка не обижу.

-Я подумаю.

-Последнее, тот, кто хотел навредить Мелочи, когда она у тебя спала, я уже его чувствовал, там чувствовал. Он обижал Мелочь. Всё. Возвращаюсь. — тело Наруко ослабло и Минато, ощущая, что чакра Кьюби быстро исчезла, подхватил дочь трясущейся рукой. Значит трепыхаться перед Наруко не стоит. Лис его дочь знает лучше.

-Наруко? — прошептал он ей на ухо. Его дочь услышав голос Минато вздрогнула, распахнула полные слёз глаза, схватилась за него ручонками и заплакала, хрипло шепча:

-Папа. Больно. Больно.

Минато прижал девочку к себе, встал, осмотрел Глав кланов, остановившись на Данзо Шимура взглядом. Если и просить о помощи, начинать надо с Главы Корня.

-Прошу, вступитесь за Наруко.

Данзо сразу кивнул и расплылся в мягкой улыбке.

-Маленькой лисьей принцессе нужен Папа с большими зубами. Я не против. Корень на твоей стороне Минато.

Минато с уважением склонил перед стариком голову, после посмотрел на Хиаши Хьюга.

-Клан Хьюга поддержит Хокагэ-сама.

Минато и ему склонил голову, для него было радостно, что клан Хьюга сразу оказал поддержку, но здесь верно сыграла на руку выходка Наруко. Тогда Минато перевёл взгляд на Фугаку Учиха. Глава клана Учиха сам пригнул голову, произнеся:

-Клан Учиха вступится за вашу дочь можете быть уверены. Если нужны будут на охрану люди, я могу вам их предоставить.

-Спасибо Фугаку-сан. Я ценю ваше согласие.

Минато посмотрел на уставшего Яманака, всё ещё сидевшего на полу возле диванчика.

-Ваше мнение Иноичи-сан?

Иноичи поднялся на ноги и твёрдо произнёс:

-Минато, у меня дочь возраста Наруко. Прошу, не сомневайся, клан Яманака вступится за Наруко.

Остался Шикаку. Его недоверие было понятно Минато. Он прижимал плачущую Наруко к себе смотря на своего советника. Человек перед ним, отличающийся твёрдым умом от любого, вдруг поднял руку и озадаченно потрепал свой затылок.

-Да. Если уж сам Кьюби вступился за девочку, клану Нара остаётся встать на сторону твоей дочери. Минато, я не против. С остальными представителями кланов трудностей возникнуть не должно, я сам поговорю с ними, но я рассчитываю на сотрудничество, понимаешь о чём я?

Минато кивнул и радостно улыбнулся. Наруко в его руках уже успокоилась, лишь всхлипывала ему в шею.

-Спасибо всем вам за поддержку.

В кабинете Хокагэ собрались все с раннего утра. Шикаку стоял у окна, стараясь смять зевок и выглядеть среди других не хуже. Три дня, как Наруко в Конохи, три дня, как Шикаку практически не спит. Столько свалилось работы, что просвета на короткий сон не увидишь даже ночью. Шикаку задумчиво смотрел на полуулыбку Хокагэ. Она теперь часто появлялась на его лице. Даже после того, как клан Яманака совместно с подразделением Гомон полностью сломали защиту памяти всех схваченных нападавших на Коноху во главе с предателем Орочимару и добыли надёжные данные, от которых у Шикаку до сих пор волосы на голове стояли дыбом, Минато между всеми тревогами и нескончаемой работой находил кроткий момент на мягкую полуулыбку.

-Что мы имеем? — голос Хокагэ заставил Шикаку вновь напрячь свою и без того уставшую голову.

-Мы вывели Орочимару на чистую воду, работаем с полной его памятью. Помимо того, что Орочимару принимал главное участие в получении выживших с возможностью их изучения, он возглавлял три центра по созданию выживших, в том числе и центра, где прибывала Наруко, — произнёс Яманака достаточно твёрдо. — У нас собирается надёжная база данных по личностям, входящих как в главную группировку, так и в группу зачистки. Мы знаем, что выжившие в исключениях уходили от группы зачистки, по данным Орочимару их пятеро. Это Наруко. В её случае ей была оказана помощь со стороны, и у нас нет ни одной зацепки, кто это мог быть. Четверо других мальчики, один приблизительного возраста Наруко, один старше на год, один старше на два года, последний старше на четыре года. От группировки они тщательно скрываются. Данных по ним больше этого нет. Также нам известно, что Орочимару поддерживал деловые связи с некоторыми лицами в Амегакуре. По этому направлению занимаемся усиленно, считаем, что здесь можем найти ниточку, ведущую к осведомителю из Конохи.

Шикаку хмурил брови. Ох и не хотелось ему в это верить. Орочимару выходец из Конохи, одни корни, одни предполагаемые ценности. Орочимару и во время своей значимости в Конохи выделялся отличительным мышлением и сложным характером. Легендарный саннин. Герой. Нукенин S-ранга. В общем тот ещё умник. Провести клан Яманака в дубляже своих воспоминаний, не подскажи им Лис, такая уловка дорого бы обошлась Конохи, Орочимару мастерски дурил бы сенсоров, показывая заранее отделённую память, уводя дознание в ложное направление. Не поспоришь, Орочимару вырисовывается сложным ловкачом, даже попавшись в руки Конохи остаётся при своём интересе. И на Коноху нападал он, зная наверняка, что справится, не смотря на риски и отсутствие времени для подготовки. К прочему при Орочимару был найден странный свиток сложного запечатывания, который сейчас изучается командой криптографии Конохи. У других нападавших ничего подобного не было обнаружено. Имея первые данные по деятельности Орочимару, легко можно было соотнести одно с другим и догадаться, для каких целей у Орочимару имелся этот свиток, что опять же указывает на важность его личности в делах группировке. У Шикаку свиток запечатывания Орочимару вызвал особый интерес, обычный свиток запечатывания изучаемую группировку не устроил, им понадобился сложный свиток с тройной печатью, одну из которых до сих пор не могут расшифровать имеющиеся специалисты Конохи. Не хватало грамотных мастеров фуиндзюцу. Все ожидали прибытия Джирайя, чая его всесторонними умениями разгадать сразу две загадки, выяснить происхождение фуина Наруко и разобраться с третьей печатью на свитке.

-Амегакуре? Соберите данные. Что по поводу дознания других нападавших?

Яманака кивнул своему Хокагэ. Он, как и все они, работал ночь напролёт, потому его отчёт был уже на столе у Хокагэ. Шикаку не сомневался, что за трое последних суток Яманака узнал о каждом нападавшем всё, что было в их памяти.

-Все джонины. Опытные. Шестеро из них нукенины, в группировке имели свой интерес, двое держались вполне обыкновенным наймом. Все представляют интерес, имеют данные о других личностях, мы подготовили первые отчёты по каждому, к вечеру будут готовы полные отчёты. Все нападавшие в полной мере крутились в системе группировки, они были в составе группы зачистки и участвовали в работе центров. По первым данным за одной группой и тремя наблюдателями держалось от одного, до трёх центров, где создавали выживших. Каждый из участников убивал детей сам либо был замешан в убийстве.

-Есть среди них кто-то особый? — Минато поймал голубым взглядом блеклый взгляд Яманака, настойчиво задержавшись на нём.

-Помимо Орочимару нет. Все действия ими совершались по чёткому, заранее выверенному плану, они не своевольничали, были исполнительными и с детьми одинаково жестокими. Подозреваю, что все работники центров сами проходили психологическую обработку давлением, кто-то в большей мере, кто-то в меньшей. По ним продолжаем работать.

-Хорошо. — Минато кивнул. — Я хочу, чтоб вы отдельно подготовили отчёт по Наруко, всё, что сможете собрать из воспоминаний Орочимару и других. Проверяйте каждого, кто мог с ней контактировать. Мне надо знать всё, даже если Наруко просто стояла в стороне и её никто не трогал.

На слова Хокагэ Яманака понимая задачу, кивнул:

-Сделаем Хокагэ-сама.

Минато перевёл взгляд голубых глаз с Иноичи на Фугаку.

-Фугаку-сан, вы выяснили нашу утечку?

Глава клана Учиха отрицательно покачал головой.

-Были проверены все названные вами люди и их окружение, нигде осведомителя обнаружено не было. Обеспокоен тем, что кто передал сведения о Наруко в группировку, находится в первом нашем составе. Прошу разрешение на проверку.

Минато нахмурил брови. Он что-то задумал. Шикаку ещё раз наспех обдумал ситуацию с осведомителем. Данные о Наруко были переданы не в пример спешно, если даже отнять время на призыв и скорые сборы, должно быть около полутора часа. Очень быстро. Фугаку прав, осведомителем мог быть кто-то из них.

-Не торопитесь Фугаку-сан. Есть у меня одна задумка, как выловить большую рыбу, но мне нужны все вы. — Минато оглядел присутствующих холодным взглядом.

Шикаку не нравился этот его взгляд. Шикаку до дрожи в теле боялся этого взгляда.

Ум Минато нельзя было назвать гениальным, не в общем понимании этого слова, в исключительных случаях его ум можно было назвать рассудительно стабильным, в остальном промежутке от исключений если Минато не пил, если он не срывал свой пыл в застенках Корня, если он реально отдавался работе, его ум безумствовал. Если Минато становился самим собой, его невозможно было просчитать. Шикаку не мог. Таких, как он, можно было описать словами холодный гений. Минато не переступал последний рубеж, но часто бывал на краю. Никакой жалости, никаких оправданий, никакой возможности на ошибку. Минато всякий раз ставил Шикаку в положение лёжа лицом в грязь, всякий раз все просчёты Минато приходилось без осмысления на одних инстинктах выправлять Шикаку. Этот молчаливый разлад между ними тянется годами, Минато не считался с просчётами, что случались в его безумных планах, Шикаку держался противоположного мнения.

Шикаку молчком сглотнул слюну.

-Рыбу? — переспросил он, оглядывая Хокагэ внимательным взглядом.

Хокагэ утвердившись в нужной ему реакции на лицах Глав кланов достал из ящика стола три маленьких свитка, а возле стола Хокагэ стоял тихо посмеивающийся Глава Корня, наблюдавший за его действиями. Шикаку сразу отметил для себя, что Данзо Шимура в курсе плана Хокагэ. В курсе. Если так, то безумный план Минато выходит куда как безумнее его обычных планов, раз сам холодный гений имел нужду советоваться с кем-то перед его исполнением. У Шикаку вся сонливость сошла на нет. Он, позабыв обо всём, наблюдал, как Хиаши, Фугаку и Иноичи взяли свои свитки, нервно раскрыли их, читая отведённые для них инструкции, свернули обратно, положили на стол и молчком удалились. Никакой подсказки для Шикаку. Он уставился на Минато дёрганным взглядом. Минато как-то сказал ему, что преклоняется его умению думать, как-то Минато понял, что объяснять Шикаку и не надо, гениальный советник Хокагэ и сам додумается. С какого времени это повелось у них? Когда он так ошибся, выделившись перед Хокагэ своим скромным умением думать? Минато сунул обратно в ящик свитки, положил в ящик и стопу отчётов, достал бутылку саке и две рюмки, ловко наполнив рюмки до краёв бутылку саке ставя рядом. Он не предлагал выпить. Данзо не тянулся за рюмкой. Данзо отошёл к окну.

-Как Наруко? — произнёс старый Глава Корня, сам заинтересованно смотря куда-то перед собой.

-Ну, — губы Минато растянулись в мягкой улыбке, в глазах появился счастливый блеск, — она никого не кусала. Говорит, что терпит. Научилась чистить зубы, мыться. Носит одежду Наруто. Ест. На счёт сна не уверен.

-Наруко дурит тебя?

Губы Минато растянулись куда шире.

-Думаю дурит. Я оставляю своего теневого клона смотреть за ней ночью, это помимо одного Хьюга и одного Учиха. Стоит отвлечься, как Наруко перемещается. Мой клон сразу зовёт её, и она возвращается.

-Как у неё с общением? — Данзо, не отвлекаясь от разговора и от просмотра улицы, сделал жест рукой, означающий быть наготове.

Минато, явно видя этот жест, опрокинул в себя стопку саке, налил повторно, встал из-за стола и продолжая говорить, обошёл стол, усевшись прямо на него спереди.

-О, Наруко не плохо соображает. Запоминает слова, стоит лишь объяснить их значения. Теперь она может говорить куда как лучше прежнего. По ночам мой клон ей читает детские книги Наруто, она ими заинтересована. Запоминает иероглифы, находит подобные и безошибочно читает их сама.

-Это радует. Повысь ей сложность. Раз у неё пытливый ум, корми её знаниями.

-А, Данзо-сама, вы не отказались от идеи обучать Наруко в Корне?

Минато очень радовался разговору, на Шикаку внимания не обращал, и Шикаку, желая понять, что удумал Минато, решил наблюдать, и чтоб не выделяться напряжённым контрастом в необычно расслабленной обстановке, он отошёл к стене, опираясь на неё спиной, руки сунул в карманы.

Дверь медленно раскрылась:

-Хокагэ-сама, можно?

В кабинет зашёл Хатаке, ведя за руку Наруко, и правда одетую в большую ей футболку и шорты, на ногах была большая ей обувь. Вся одежда с плеча Наруто. Шикаку между мыслями решил узнать причину, почему девочка носит одежду Наруто.

-Заходи Какаши. Как дошли? На что отвлекались?

Хатаке опустил руку девочки, потянулся своей рукой и коснулся седой макушки Наруко, потрепав ей волосы.

-Она шла сама. Не перемещалась.

И девочка на слова Хатаке широко оскалилась, радостно так оскалилась, а у Шикаку прошёлся по спине знакомый ему холодок, он углядел во взгляде мелкой Наруко тот же безумный блеск, что и во взгляде Минато. Быть не может! Шикаку не успел остановить себя, поддался чуть вперёд, упираясь в девочку взглядом.

Нет, нет, ему этого ещё не хватало! Это могло значить одно, Наруко принимает в замысле Минато непосредственное участие. Так, а как мелкая Наруко может участвовать в безумстве Минато? Она может быть наживкой. Наживка? Шикаку усилием воли принял прежнее положение тела. Минато пошёл на подобный риск намеренно? Минато ведь жалел малышку, успокаивал её, просил за неё помощь, не мог он рисковать ею без причины. Шикаку надеялся, что Минато не мог, ведь Наруко и есть причина появляющейся улыбки Минато. Минато верно намеренно ею рискует. Значит по-другому никак. Значит рыба большая и её без риска не выловишь.

-Сама шла, это хорошо. Какаши спасибо, что проводил Наруко. Можешь быть свободен.

Хатаке кивнул и вышел, а Шикаку заметил напряжение в движениях парня, то, как он бросил короткий, но тревожный взгляд на девочку. Шикаку отметил, что Минато и для Хатаке тоже отвёл пунктик в его безумном плане, а здесь они вдвоём лишь делают вид, разыгрывают для кого-то действие. За кабинетом Хокагэ кто-то наблюдает? Так, а кто может быть в силах наблюдать за кабинетом Хокагэ, когда в нём находится Хокагэ, Данзо Шимура и он, скромный советник Хокагэ? Достаточно сильная рыба, которая не только может сорваться с крючка, но и укусить. Опасная рыба, сильная рыба и большая рыба. Шикаку прикрыл глаза.

-Наруко, я принёс тебе почитать интересную книжку. Она про шиноби.

-Про шиноби? — голос у мелкой Наруко всё ещё хрипит.

-Да. Про сильных шиноби, про то, как они сражаются. Почитаешь?

Шикаку собрался с мыслями и открыл глаза. Он знал, что искомая Минато рыба не одна из них. Минато в этом не сомневается. Раз так, то Минато знает, кто осведомитель.

Мелкая Наруко взяла книгу из рук Минато, опустилась на пол у ног отца, открыла её и стала читать.

По какой причине Минато может быть уверен в том, кто осведомитель? Минато или близкие к Минато люди сами источники утечки данных. Минато? Минато с Наруко был в больнице, первый их сбор до нападения на Коноху проходил спустя полтора часа в Кабинете Цунаде. Минато говорил, что вызовет Джирайя в деревню. Минато сказал о Наруко Джирайя? Мог ли быть осведомителем группировки Джирайя? Мог. По времени всё складывается. Минато должен был рассказать Джирайя о сложностях тела Наруко. Он нуждался в помощи. Доверял ли он ему? Как многое сказал? Где сейчас Джирайя? Минато готов к исполнению своего плана, в котором участвует Наруко, он знает, что рыба рядом. Джирайя пришёл в Коноху скрытно? Минато знает, что Джирайя в Конохи, он знает, что Джирайя наблюдает, он и сам ждёт его. Люди Минато следят за Джирайя. Как давно Джирайя в Конохи? Как давно Минато вылавливает его? Знает ли о том Джирайя? Ему не просчитать Минато? Его учитель всегда видит в Минато своего ученика, лидера деревни, Минато Намикадзе? Джирайя точно не знает? Если Джирайя их рыба, то и Минато не смог просчитать своего учителя. Не стоит упускать, что Джирайя не зная о ловушке Минато все ровно остаётся смертельно опасен. Если осведомитель Джирайя, Минато подпустит его к себе достаточно близко. Наруко?

Шикаку перевёл внимательный взгляд с Минато на мелкую Наруко.

Наруко точно знает, что делать? Ей два с половиной года, и Минато взял в расчёт своего плана настолько мелкого ребёнка? Насколько он уверен в Наруко? Если Минато действует, ошибаться нельзя. Наруко должна подпустить Джирайя к себе, скорее всего она должна будет убедить Минато в том, является ли Джирайя их рыбой, или нет. Есть вероятность, что мелкая Наруко пострадает. Нет, Шикаку нахмурил брови сильнее, мелкая Наруко сто процентов пострадает. Она приманка. Она будет рядом с Джирайя. Чтоб поймать Джирайя, необходимо отвлечь его внимание Наруко.

Шикаку наблюдал, как седоволосая девочка перевернула очередную страничку книги и, ведя по надписям чуть дрожащим пальчиком, продолжила читать. Она и правда читает, или она делает вид этого, потому что её попросил об этом Папа?

-Минато, я хочу обучать малышку в Корне. Я согласен обдумать любые твои условия. — Данзо Шимура проговорил эти слова ровным голосом.

Минато опять сел на край стола.

-Изучение Наруко необходимо проводить с помощью всех заинтересованных кланов. Я прекрасно ознакомлен со всеми вашими требованиями, но, прошу вас, дайте мне ещё послабление, я хочу Наруко приучить к семье Намикадзе. Хочу первым кирпичиком вложить в неё именно эти знания. — закончив говорить Минато обернулся на Данзо, тот внимательно смотрел на своего Хокагэ.

Оба поняли друг друга, молчком кивнули друг другу и отвернулись. Шикаку тут же наметил себе тему для обдумывания. Выходит, Минато не против рассмотреть плюсы от влияния на свою дочь Корня. Он уже думает над этим. Упрямый же Данзо, как видно, совсем не намерен упускать Наруко из своих замыслов. Возможно, Минато это понял раньше него.

В дверь постучались и сразу же открыли.

В проёме показался со взлохмаченными волосами и широкой улыбкой Джирайя, один из троицы легендарных саннинов. Шикаку усилием воли оставался спокойным, лениво поднял на Джирайя взгляд, лениво в приветствии кивнул ему, увидав, что Джирайя осмотрев всех в кабинете скользнул и по нему взглядом, лениво опустил взгляд на Наруко. Мелкая Наруко продолжала увлечённо читать книгу про шиноби не реагируя на пришедшего. Наруко сенсор. Если и наблюдать за кем, чтоб смочь предвидеть изменения в необъяснимой ему ситуации, то только за сенсором.

Его мозг усиленно работал. Можно ли ему здесь и сейчас довериться Наруко? Не стоит забывать, что она ребёнок двух с половиной лет. Насколько мелкая Наруко сможет точно и быстро среагировать на прямую угрозу? Даже предвидя в мысленном заключение бой с саннином, к которому Минато по его собственному уверению был готов, Шикаку не мог унять внутреннюю дрожь. В этом деле Шикаку не мог заставить себя довериться Минато, но он знал твёрдо, потому как сам просматривал добытые Яманака воспоминания у Орочимару, Наруко уже разделалась с одним из саннинов легендарной тройки за шесть секунд, а второго саннина она спасла меньше чем за шесть секунд, и он признался себе, что мелкой Наруко он смог бы довериться.

Шикаку мысленно приказал себе не сводить с Наруко взгляд.

-Минато? Удивлён, ты и правду нашёл Наруко!

Слова Джирайя прозвучали уверенно, твёрдо, но сам он не проходит к Минато. Джирайя раздумывает?

-Мы вас заждались Джирайя сенсей! — голос Минато отдаёт душевной радостью. — Наруко вопреки всему вернулась домой живой, но мы обеспокоены, с ней не всё в порядке.

-Не всё в порядке? — Джирайя подошёл ближе. Теперь Шикаку мог видеть, неотрывно наблюдая за Наруко, и ноги Джирайя. Джирайя держится чуть в стороне. Шикаку лениво вынул руки из карманов. Джирайя боится подходить к Наруко. — Твой ребёнок живой, что может быть не в порядке с ней? — голос Джирайя изменился, скорее всего он присматривается к мелкой Наруко.

-У девочки странный фуин на теле, — озадаченно произнёс Данзо, — мы бессильны в нём разобраться.

За два шага от мелкой Наруко присаживается на корточки Джирайя, полностью попадая в обзор Шикаку, оглядывая девочку он улыбается, двигается размеренно, спокойно, если он рыба, он старается ничем себя не выдать, но, как уже отметил Шикаку, к мелкой Наруко близко не подходит. Шикаку догадался, Джирайя точно знает, что Наруко опасна. Шикаку лениво передвинул ногу, принимая более удобную позу. Мелкая Наруко продолжает читать книгу. Почему она ещё не приподняла свою седую головку и не стала, уродски скалясь, таращиться взглядом на Джирайя? Мелкая Наруко не заинтересована им? Мелкая Наруко читает книгу, потому что ей так сказал Большой Папа. Мелкая Наруко ведёт себя как по-настоящему ведёт себя ребёнок, он интересуется чем-то одним, не проявляя внимания к другому, также как его маленький сын Шикамару, если Шикамару играет в шоги, а шоги для него ещё сложны, он не отвлекается на окружение. Шикаку спешно отдёрнул себя, напоминая, что Наруко сенсор. Кто ему сказал, что Наруко надо видеть глазами, чтоб знать? Она увидела Итачи сквозь стены больницы, она безошибочно знала, что ему угрожает опасность и переместилась к нему. Наруко не просто читает книгу, эта мелкая оторва с самого своего прихода в кабинет Хокагэ заняла удобное место для наблюдения, прикрылась прочтением книги и стала изучать их.

-Расскажите подробнее! — рука Джирайя потянулась к карману, стоявший напротив него у стены Шикаку приготовился и сложил руки в печать. — Работающий фуин на теле установить не так-то просто. Где ты её нашёл, Минато?

Рука Джирайя дрогнула, он что-то молниеносно бросил в сторону Минато и тут же начал складывать печати, семь очень быстрых ручных печатей и хлопок по полу. Шикаку успел схватить Наруко тенями, а с тем, успев добежать ближе к Наруко, угодил в ловушку жабьего рта, Минато по пьяни как-то говорил ему, что из жабьего пищевода ещё никому не удавалось выбраться. Шикаку загородил ребёнка собой. Минато? Проклятье! Он ведь подготовлен и к этому исходу? Надо продержаться, Минато непременно будет действовать! И Шикаку, опережая Джирайя, быстро произнёс:

-Наруко, я первый друг твоего папы! Слушайся меня, как папу! Долбани по этой технике самым сильным, чем владеешь! Разрушь её немедленно!

Три дня мелкая Наруко в Конохи, всего только три дня.

Он говорит быстро, пробуя выгадать им двоим хоть пару лишних секунд, но понимает ли его ребёнок? Шикаку сложил руки в печати, если потребуется, он урвёт мелкой Наруко ещё пару секунд.

-Я отказываюсь понимать! Эй, проклятое дитя! — выдавил из себя сурово Джирайя. — Почему люди заступаются за тебя? — Джирайя перевёл взгляд на Шикаку. — Извини Нара. Ты мне не был нужен.

Шикаку понимал, что влип он сам. Встать против Джирайя он то успел, но выстоять не сможет. Без Минато нет. Наруко?

-Наруко, если можешь, переместись к папе!

-А, если бы она могла, то уже бы сиганула от сюда! — Джирайя гадко растянул на губах усмешку. — В отличии от тебя безмозглый советник, я точно знаю её умения! — Точно знает? Джирайя, как зашёл в кабинет Минато ни разу не спросил, точно ли это Наруко. Он знал, что это она! Он знает её возможности, готов к битве с ней. Готов убить её. Поймал их в ловушку, чтоб Минато не мешал! Шикаку ругал себя, что так медленно думает. Додумайся он быстрее, смог бы изменить ход событий. — А? Что ты задумала? — Наруко переместилась к Шикаку, вставая между ним и Джирайя. -Считаешь, если отличаешься от других выживших, я тебя не убью!

-Наруко! Я же сказал слушаться меня! — Шикаку не смел отвести от Джирайя взгляд, потому лишь усилил свой голос, тем показывая мелкой Наруко, что злиться.

-Нельзя, — произносит она хрипло, — Умный Пёс умрёт.

Умный Пёс?

Джирайя нахмурил брови и зло бросил:

-Он в любом исходе умрёт. Ты сенсор, ты же знаешь, что происходит.

Мелкая Наруко зло цыкнула.

-Умный Пёс первый друг Папы. Умирать нельзя.

И после этих слов мелкая Наруко стала покрываться сиянием, тем самым, которым она одолела третьего Хокагэ. Сияние получалось рваным и не покрывало всё тело, но мелкую Наруко это не тревожило, она была готова к битве.

-Искажённое сияние! — выдавил из себя Джирайя удивлённо. Он знает даже название этой техники? — И это твой врождённый навык? Это же не боевой навык! Да что с тобой не так? Ты установила себе навык сенсора и обладаешь врождённым навыком исцеления, да как ты вообще из пустоши вышла?

Джирайя хмурил лицо, он злился.

-Пустошь? О чём вы говорите Джирайя-сан?

Все добытые воспоминания на ровне с Яманака Шикаку просматривал сам. Слово пустошь никто не называл! Ни разу!

-А, Коноха же ничего не знает. Это её первый выживший! — Джирайя продолжал держать обе свои руки ладонями на полу жабьего пищевода. — И ты ничего не зная вступаешься за серого пса? Глупец!

Джирайя начал действовать. Шикаку успел схватиться за плечо мелкой Наруко, за то место, где оно не было покрыто искажённым сиянием.

Стенки жабьего пищевода стали быстро сужаться.

-Наруко? — прикрикнул Шикаку. Ему надо вытащить от сюда ребёнка. Но как это сделать? Рука, которой Шикаку держался за плечо мелкой Наруко стала покрываться искажённым сиянием. Никакой боли или дискомфорта Шикаку не чувствовал, подвижное сияние Наруко уже подбиралось к его второму плечу, покрывая всё его тело. Мелкая Наруко решилась вступиться за него, за опытного шиноби, за Главу клана? Шикаку сжал плечо ребёнка, требуя тем ответа. — Наруко? — Он не мог при Джирайя спрашивать, что она задумала. Он не знал об её умениях, потому сам также не мог догадаться, что мелкая Наруко планирует предпринять. Он понял, что с Наруко ему куда как сложнее, чем с Минато. Шикаку с позволения самого Минато долго изучал его, оттого он может догадываться, что ему от Минато ждать, не всегда, но он может выстраивать о Минато чёткую мысль. С Наруко всё сложнее. Её изучение ещё только обсуждается, а её мышление, всё, что он выстроил по этому ребёнку до того, рассыпалось, лишь стоило Наруко вступиться за него. Шикаку просто не мог соотнести всё то, что думал о ней с тем, что видит сейчас. — Брось меня и уходи. — произносит он твёрдо. Нет, ему не хотелось умирать, но он не мог позволить себе спастись за счёт жизни маленького ребёнка!

-Нет! — хрипит она ему в ответ. — Наруко уйдёт с Умный Пёс.

Стенки пищевода быстро подобрались к ним. Джирайя уже не было видно, ему, чтоб одолеть противника в жабьем рту не обязателен зрительный контакт.

Мелкая Наруко уверенно дёрнула рукой, Шикаку догадался, Наруко воспользовалась невидимым щитом.

-Глупо против меня использовать навык сенсора, — услышал Шикаку в отдаление голос Джирайя. Значит Джирайя наблюдает за ними. Он рядом.

-Наруко, эти стены проглотят нас. Не хочешь бросать меня, тогда помогай! Нам надо выбраться!

И мелкая Наруко ставит барьер, упирая его крепкими краями в надвигающиеся стенки жабьего пищевода. Шикаку воочию наблюдал сразу за двумя техниками мелкой Наруко, которые она использовала одновременно. Комбинация техник? У мелкой Наруко есть план? Напоминая о себе Шикаку вновь сжал плечо ребёнка.

-Наруко, разорви технику Джирайя, защита не поможет!

Он знал, что верно проанализировал. Джирайя использует эту технику для атаки, она должно быть достаточно сильна и крепка, раз Минато оценивал её так высоко.

-Всё тщетно. Я подготовлен лучше вашего… — голос Джирайя совсем затих. Это из-за барьера Наруко? Вдруг, с той стороны, где предположительно должен был всё ещё находится Джирайя, о барьер ударилась струя грязной жидкости. Шикаку дёрнул Наруко, желая прокричать ей, что это масло, что после Джирайя воспользуется техниками огня и зажарит их, как жирный кусок мяса на гриле, но его опередил отдалённый окрик Джирайя. — Сдохните!

Вот же напасть! Есть ли у мелкой Наруко план?

Шикаку ещё при первом анализе Наруко заметил, что чем больше проводится на этого ребёнка давления, тем больше он активен. Она словно ожидает, когда её противник сам перейдёт через последний рубеж, начнёт атаковать её или причинять вред её окружению, и только тогда мелкая Наруко стремительно действует. В первую очередь она демонстрирует отменную защиту, попутно с ней она, как уже выяснено, может мгновенно регенерировать тяжелейшие, несовместимые с жизнью раны. Шикаку половину первой ночи, как Наруко появилась в Конохи, ломал себе голову, составляя её план действия по защите Наруто в бою с Кагэ. На главный вопрос поставленный Минато, как мелкая Наруко уберегла Наруто, он не смог ответить. Он просмотрел кучу воспоминаний тех, кто стал свидетелем её битвы, прочитал ещё больше отчётов, но чем больше он узнавал о мелкой Наруко, тем, как вышло, больше в ней ошибался. Его личное мнение о ней также оказалось неверным. Создавалось твёрдое впечатление, что мелкая Наруко действовала спонтанно с одной задачей защитить Наруто, но без хоть бы приблизительно обдуманного плана. И то просто не укладывалось в голове, маленький ребёнок смог на одних невероятных инстинктах одолеть сильнейших противников в таком-то бою! Шикаку тогда сделал разумное предположение, что Наруко обладает нестандартным мышлением, мгновенным анализом любых, пусть даже малейших изменений, быстрой адаптацией к сложнейшей ситуации. Возможно бой с Кагэ для мелкой Наруко был и правда неожиданностью, но если это было так, то выходит Наруко анализирует бой и принимает решения к действиям практически мгновенно.

Шикаку надеялся, что он не ошибся. Им сейчас жизненно необходим действенный план. В барьер мелкой Наруко дважды врезалась техника Джирайя и всё, что было за краем барьера вспыхнуло жарким пламенем, покрывая едко дымом весь оставшийся обзор.

Выходит, Минато на это поставил? Его просчёты сгладит Наруко?

Шикаку схватился за ребёнка второй рукой, прижимая её спиной к своим ногам.

-Наруко? Как действуем? — произнёс он стиснутым голосом. Да кто на его месте не напугается? Полагаться на ребёнка не в его правилах, но только не сейчас.

-Умный Пёс держать Наруко. Умный Пёс не отпускать Наруко.

Шикаку впился трясущимися пальцами в плечи Наруко намертво, ему второй раз повторять не надо.

-Ты сможешь нас вытащить от сюда?

-Наруко сможешь. Надо ждать. Наруко всё сделать.

Впервые Шикаку, находясь в столь опасной ситуации, что одно неверное движение и смерть, полностью доверил свою жизнь другому. Он успокоил своё дыхание, а вместе с ним и мысли. Полностью объявшее его искажённое сияние также приносило чувство защищённости.

-Наруко, ты можешь одолеть Джирайя? — мелкая Наруко повернула в его сторону свою седую голову пытливо заглядывая в глаза. Шикаку не изменив выражение лица выдержал её взгляд. — Он знает о тебе то, чего мы не знаем. Надо добыть данные. Понимаешь меня?

Голубые глаза ребёнка холодно прищурились, тонкие брови сошлись на переносице. Какой пустой и холодный взгляд, точно прям, как у Минато! Шикаку мысленно усмехнулся, предчувствуя, насколько сильные изменения внесёт Наруко в размеренную жизнь Конохи.

-Поняла. Наруко поняла.

Поняла? Минато прав, говоря, что Наруко интересный ребёнок.

На барьер мелкой Наруко стали сыпаться удары с разных сторон и разной силы. Чадивший дым серьёзно мешал оглядеться. На них нападает уже не один противник? Наруко сенсор, только она может что-то видеть.

-Что происходит?

Девочка зло цыкнула. Что-то идёт не так?

-Умный Пёс держать Наруко! — повторила она, хрипя голосом. — Наруко добыть данные. Умный Пёс ждать. Наруко и Умный Пёс прыгать дом.

А, он оказался прав. У Наруко есть всё-таки план.

-Хорошо. Я понял Наруко.

Шикаку ещё не успевал обдумать слова Наруко, да что там, он не успевал даже оглядеться, как, во-первых, чадящий дым неожиданно оказался внизу и Шикаку почувствовал жгучее давление на всём токе чакры в своём теле, спешно признав в изменениях, что Наруко воспользовалась своей техникой перемещения, утащив и его за собой, во-вторых он не складывал печатей, и не управлял каким-либо образом своей чакрой, но он видел, зависнув в воздухе над головами нападавших на них людей, свои активные тени, видом значительно длиннее и подвижнее его обычных теней. Наруко действовала стремительно, её неожиданное нападение длилось от силы секунд пять. Шикаку успел насчитать с десяток силуэтов людей, атаковавших уже пустой барьер, он мог ошибиться в количестве, но среди них точно не было Джирайя, как мелкая Наруко пустила в ход свои цепи чакры и тени Нара, пронзив ими за один раз всех нападавших людей. Сами они падали вниз, но мелкую Наруко это не заботило, она подтаскивала пронзённых людей ближе к себе.

Шикаку догадался, мелкая Наруко готовится к перемещению. Он крепче ухватился за девочку. Миг, и вот они над Конохой, Шикаку в удивление разглядел крышу резиденции Хокагэ, они продолжали падать, но изменили своё положение в пространстве. Шикаку подтянулся к мелкой Наруко, с которой уже сошло искажённое сияние, обхватывая её детское тельце руками, девочка дрогнула, почувствовав к себе прикосновение, как тогда при первой их встрече, но теперь она не отворачивалась от него, а твёрдо осматривала. Он с запозданием вспомнил про цепи чакры, но девочка разумно убрала их сама, тела, которые она удерживала, первыми падали вниз, круша под собой крышу здания. Ничего, будет Минато уроком, как перекладывать всю работу на ребёнка.

Шикаку спешно пустил чакру в ноги, укрепляя их, намереваясь успеть вовремя.

Мелкая Наруко справилась, как и говорила ему, прыгнула домой вместе с ним! Шикаку растянул в удовольствии тонкие губы ударяясь ногами о крышу, осел на колено, но мелкую Наруко удержал, принимая удар на себя.

Спустя меньше полминуты их окружили люди Минато. А, вот и виновник случившегося. Шикаку встал крепко на ноги, дочь Хокагэ не выпускал из своих рук. Она прижалась к нему, утыкаясь в его шею, притихла, хоть чуть уловимо тряслась. Немудрено, обратно она переместила не только их, но и врагов, на первый подсчёт человек десять. Мелкая Наруко очень устала. Шикаку бесстрашно придерживал девочку одной рукой, другой гладил её по голове, сам же смотрел на приближающегося Минато, быстро обдумывая произошедшее с ними. Он уже выстраивал вопросы, которые задаст ему Минато, задаст здесь при своих людях, торопясь услышать ответ, продумывал также то, что он сам скажет ему, но Минато удивил его. Он впервые на памяти Шикаку ничего не спрашивал, впервые не давил на него, Минато подошёл к нему в плотную, крепко обнял его вместе со своей дочерью, целуя Наруко в затылок и Шикаку почувствовал сильное напряжение. Минато был встревожен. Минато боялся. Минато боялся, как в ту ночь нападения на Коноху. Боялся за Наруко. Шикаку наконец-то позволил себе шикнуть, открыто показывая своему Хокагэ недовольство, как услышал шёпот Минато у своего уха:

-На Наруто было совершено покушение, он чудом уцелел. Два Анбу мертвы.

Шикаку прикрыл глаза. В этот раз просчёт и правду мог оказаться фатальным. Проклятье! Он и сам совсем не подумал о Наруто.

-Где он?

-В моём кабинете. Его привёл Итачи. — Шикаку распахнул глаза. Опять Итачи? Привёл сам? Минато расслабил свои руки и чуть отстранившись оглядел Шикаку и свою дочь. — Не ранены?

Шикаку нахмурил брови.

-Знаешь, Минато, твоей дочери я доверю свою спину даже в проигрышной битве. — Минато озадаченно моргнул глазами. Он не верит. Шикаку твёрдо кивнул и передал Минато его дочь, напоследок ещё раз проведя по её седой головке рукой. — Вот тебе слово, твоя Наруко вырастит лучшей куноичи Конохи. Я спать. Часа четыре думаю ты мне позволишь. Увидимся позже.

И он ушёл к себе в клан так и не обернувшись. На сегодня с него хватит Намикадзе, а ведь только раннее утро.

Я вместе с щенком Наруто и щенком Итачи стоял посередине комнаты в высоком здание. Папа сидел за большим, разрезанном на половину двумя ударами Кая столом, рядом с ним замер тенью Двуногий Пёс, у открытого окна, от которого по потолку отходит крупный след от ещё одного удара Кая, пристально за нами наблюдал Старый Папин Пёс, у выбитых дверей за нашими спинами застыл Холодный Огонёк, а в ближайшем к Папе углу я ощущал притихшего пса, похожего своим током чакры на Холодного Огонька. Все молчали.

Я злюсь, не забываю безобразно скалиться и таращить на Большого Папу глаза в ответ. Он мне велел вести себя тихо, я вёл себя тихо. Я выполнил оговоренное. С лихвой выполнил. Чего ему опять надо? Я делаю шаг вперёд, как меня притягивает за руку щенок Итачи, возвращая на место. Я одёргиваю руку, он не отпускает, держит крепко. Я скалюсь. Не щенку Итачи. Я скалюсь Папе. Это Папа не досмотрел за Наруто! Я злюсь. У Большого Папы в ответ дёргается глаз.

«Ты хоть его не убила?» — слышу в голове вопрос зубастика, он веселиться, а я лихорадочно соображаю, что же мне делать.

Валяющийся недопёс между нами и Холодным Огоньком застонал. Ага, я его не убил. Я не оглядывался, нечего папиным псам знать, что я очень трепыхаюсь. Поторопился я с покровом. Больно сильный выходит. Кто же знал, что на Наруто так быстро опять нападут. Почему вообще на Наруто и на меня нападают при Большом Папе? Тёплый Огонёк говорил, что Большой Папа сильный и он защитит меня. Чувствую, что мне с каждым биением сердца сложнее сдерживаться. Наруко долбанула перегрузом мой ток энергии, я справился с этим недопсом и Кая приструнил, и после я ещё должен получать разнос от Большого Папы? Хотя какой разнос? Папа смотрит на меня и молчит, только глаз у него дёргается.

Щенок Итачи удерживает вместе со мной и щенка Наруто за руку. Наруто всхлипывает, трёт себе глаза рукой, похоже его напугал не кинувшийся на него недопёс, а мой покров, выскочивший из его тени. Кай ещё ломается, удерживать его сложно. И, вот напасть, мой покров видел не только Наруто и Итачи, но и тот скрытый пёс, что должен был нас защищать, но не поспел за пронёсшимся вихрем покровом или же он струсил и Большой Папа. Я сейчас от раздражения заскулю! Нет, я бы у Папы всех его псов проверил!

«Сначала разнесла своему Папе крышу, а теперь и его кабинет!»

На веселье зубастика я зло цыкнул. Главное с Наруто всё в порядке. Раз малышка Наруко хочет этого, за Наруто я кому угодно глотку перегрызу!

В кабинете из неоткуда появился пёс в маске, разлетелись на пол листочки и тут же исчезли. Пёс склонил перед Большим Папой голову и произнёс:

-Хокагэ-сама, второй нападавший задержан, две глубокие раны на плече, сильно напуган, но жить будет.

«А, этот Анбу заценил твою работу, Мелочь!»

Я сам им заинтересован. Пёс скрывает своё лицо и свой ток чакры, пользуется неизвестным мне переносом, но его запах сильный. Я всё запоминаю, не забывая выдёргивать свою руку из хватки Итачи, тот в ответ на мои потуги сжимает пальцы крепче.

«Мелочь, мне то скажешь, что это было?»

Зубастик настойчив. Я уже прошёл через это, пристанет с одним, докопается до другого. Он хитрый, заходит всякий раз с издали, хвалит, заговаривает меня, а потом бьёт своим рассуждением точно в цель. Наблюдательный сосед — плохой сосед.

«Покров. Защита Наруто».

«Не перестаралась ли?»

Он всё видел. Большой Папа сделал так, что зубастик видит и слышит всё что вижу и слышу я. У меня появилась большая размером не разрешаемая проблема, считающая меня Наруко, наличие которой я вынужден терпеть. Я злюсь сильнее, скалюсь, подтянул со своей рукой руку Итачи, схватился за неё зубами раздражённо покусывая. Пустошь меня подери, Папа всё так устроил, что я всюду нахожусь под постоянным присмотром!

-Наруко, не кусай Итачи! — заслышав Папу я сразу раскрыл рот, Итачи руку свою не отдёрнул, и я её сам опустил вниз. — Фугаку-сан, вы не против, если Итачи сегодня окончательно прогуляет академию?

У нас за спинами Холодный Огонёк хмыкнул, добавив чуть погодя:

-Хорошо Хокагэ-сама. Я не против.

А, Папа хочет со мной оставить ещё и Итачи? Я что-то сделал не так? Умный Пёс просил собрать данные, я поймал ему чужих псов для изучения! Живьём поймал, никого не убил! Всё, что он просил, я выполнил! Я не виноват, что мгновенный перенос, когда я беру в нагрузку с собой людей, сбивает метки и на врождённое видение при перегруженном переносе я также полагаться не могу! Я не тренировал его и даже не овладел в должной мере начальным уровнем! Может Папа злиться на меня, потому что я упустил Злого Деда с колкими волосами? Я не узнал его навыков, не успел его изучить, я упустил его. Злой Дед сильный. Такого изловить можно только долгой охотой! А я ещё мелкий щенок для такого сильного пса!

-Заберите того, — Большой Папа кивнул за наши спины, — обработайте раны и в допросную к Морино.

-Есть.

Пёс в маске обернулся в мою сторону, чуть задержавшись на мне взглядом, обошёл меня и забрав с собой стонущего недопса скрылся, а я остро захотел изучить его. Этот перенос мне точно пригодится! Как много у Большого Папы интересных псов!

«Вот и пришла твоя очередь, Мелочь!» — от слов зубастика я вздрогнул.

Папа злиться? Папа счёл мои действия неправильными?

Итачи чуть расслабил свою руку и я, не понимая за чем он это сделал, обернулся на него. У Итачи глаза практически чёрного цвета, они ничего не выражали, смотрели на меня ровно и пусто. Я не зная, как на него реагировать, скалился.

-Извинись, — спокойно произносит он.

Я тут же тяну свою руку на себя, он успевает схватить её крепче. Извиниться? Это Большой Папа плохо присматривает за своими щенками! Пусть я и учинил беспорядок, за собой вины не чувствовал! У него столько псов, он же главный в стае, а защитить нас не может! И я ощутил, что глубоко внутри меня Наруко соглашается со мной. Она признаёт, что я прикрыл её брата, признаёт, что я не виновен. Она упрямо потянув руку смотрела с вызовом в чёрные глаза Итачи, твёрдо хрипя:

-Нет! — и надула губы. А я замер. И после, с дрожью прислушиваясь к Наруко, да понимая, что малышка здесь, что она со мной, я радостно оскалился, добавляя за Наруко следом. — Нет, не извинись!

Глаза Итачи чуть расширились, пальцы на моей руке сжались чуть сильнее, на то мой оскал становится шире и радостнее.

«Вот же дура! Что так сложно сказать одно слово?» — вставил зубастик рассерженно.

Они что, сговорились? Признать свою вину значит признать свою ошибку! Я не считаю, что защита щенка Наруто была ошибкой! Я чувствовал, что злюсь всё сильнее и сильнее, совсем не могу себя сдерживать. Чувствовал, что волосы на голове стали шевелиться, а глаза наполнились жгучими слезами.

«А ну успокойся, дура!» — закричал на меня зубастик.

Он что-то мне ещё кричал, я намеренно его игнорировал, я и сам знал, что мне надо успокоиться, а он своими замечаниями только больше злил меня. Я задрожал, как понял, что Итачи больше не удерживает меня, а гладит по голове. Я недоверчиво уставился на него.

-Хочешь пореветь? — спросил он спокойно.

Я раздражённо утёр выступившие слёзы с глаз.

-Нет! — мой голос дрожит, я свожу губы вместе. Как же противно быть в теле настолько мелкого щенка!

-Уверена?

На его вопрос я зло цыкаю и отворачиваюсь, как слышу озадаченный голос зубастика в своей голове:

«А этот Учиха смог тебя успокоить? Я впечатлён!»

Да что ты знаешь зубастик? Этот щенок Итачи совсем не трепыхается. Даже я трепыхаюсь. Наруко долбанула меня по самые уши, ток энергии до сих пор сводит болью, одно, не скулю, но чуть не разревелся. Я морщу лицо в отвращении. А Итачи нет, покрова моего не испугался, успел даже Наруто закрыть собой, когда я стал злиться, схватил меня за руку и сейчас успокоил. Его ток чакры ни разу не дал скок, он контролирует все свои процессы. Голос, выражение лица, взгляд. Во всём спокойный. Я намеренно сунул руки в карманы шорт, чтоб их опять не схватил Итачи. Я был раздосадован. Нужна ли мне помощь другого щенка? Я понял, что должен научиться справляться своими силами. Принял для себя важное открытие, что в этом теле могу упрямиться, злиться, раздражаться по пустякам. В общем теряю самоконтроль. А ещё я понял, что эти чувства принадлежат всецело Наруко, моей маленькой рёве, которая не пропала, не рассыпалась и не спряталась к зубастику под цепи, а здесь, рядом, и моих губ коснулась мягкая, очень добрая улыбка.

Если ей так хочется, пусть позлиться, я не против, мне это не навредит.

И я, вспоминая, что всё ещё ожидаю своего наказания, поднимаю взгляд на Большого Папу, который смотрит на меня не мигая, его глаз совсем перестал дёргаться и кажется он сам дышал через раз. Я опять что-то сделал не так? Большой Папа смотрит на меня и молчит. Я тоже молчу. Я не знаю, что сказать. Как мне объяснять ему своё поведение? Я его сам только учусь понимать, я же никогда человеком не был!

«Вот же глупая малявка, довела своего отца до нервного тика! Он даже забыл у тебя спросить, что это было! Ха-ха! Ещё парочка твоих выходок, и твой папочка вовсе забудет, как надо разговаривать!»

На слова зубастика я поднимаю верхнюю губу, выставляю зубы и хочу оскалиться, но вдруг понимаю, что надо сделать, перевожу взгляд на щенка Наруто, переношусь к нему, дотрагиваюсь до его руки и произношу:

-Наруко извинись. Наруко не хочешь пугать.

Наруто уставился на меня своими большущими глазами, подумал чуть после уверенно кивнул и улыбнулся.

-Наруко, всё хорошо. Я уже не боюсь. Твой пёс спас меня. Он крутой! Спасибо! — и Наруто улыбнулся мне шире.

А я, чувствуя, как от тёплых слов щенка мне становилось приятно, улыбнулся вместе с ним.

* * *

Минато дивился. У его маленькой дочки менялось настроение, точно, как у Кушины в годы их юности. Он смотрел на Наруко, но видел перед собой свою возлюбленную, одно лишь отличие, Наруко дико скалясь, сдерживала себя, Кушина бы уж точно полезла в драку, дала бы и Итачи в глаз и ему! Осознание, что его дочь так сильно похожа на свою маму, ошарашило Минато. Он смотрел на неё, восторженно любуясь, позабыв и дышать и рационально думать. Его маленькая красавица забрала у своей мамы в полной мере упрямство Удзумаки и крутой нрав самой Кушины. А как она надувала свои губки! Увидев это Минато чуть не разрыдался в голос! В Кушину он влюбился именно за её надутые губки! Безумно красиво! Даже холодный Учиха Итачи не остался равнодушным, столкнувшись с упрямством Удзумаки! Ха! Да этот Учиха ещё ничего в своей жизни не видел! Хотя мягкая улыбка Наруко и его подивила, что сказать, непревзойдённое оружие каждой женщины! Минато не сводил с Наруко взгляда, а когда она вдруг переместилась к Наруто и извинилась перед напуганным братом, Минато не удержался и улыбнулся. Он растит Наруто настоящим мужчиной, подумаешь, младшая сестрёнка напугала, переживёт. Судя по тому, что выяснялось о Наруко, к подобному им двоим надо уже привыкать. Покрытый туманом пёс, меняющий свой облик, крушащий его кабинет, но верно защищающий Наруто, даже Минато к этому не был готов. Откуда его Наруко вообще взяла? Минато не находил в себе ни мужества, ни сил спросить об этом у дочери. Он знал, читал в отчёте, расспрашивал и у самого Какаши, что этот пёс был при Наруко ещё до её появления в Конохи. Ладно с ним, Минато придумает, как разузнать об этом у Наруко чуть позже, когда к работе вернётся его советник Шикаку. Для него сейчас главнее разобраться с Итачи. Минато украдкой посмотрел на мальчика Учиха. Итачи внимательно наблюдая за Наруко стоял спокойно, за всё то время, что он был в его кабинете, мальчик произнёс от силы несколько слов. Молчалив, прям как Наруко. Минато пытливо оглядел выделившегося за сегодня мальца, задаваясь в очередной раз вопросом, как шестилетка смог спасти его сына в утреннем нападении? Сам Иноичи проверял воспоминания Итачи, сработал малец гладко, не допустил ни одной ошибки, углядел подозрительных шиноби, последовал за ними, схватил выбежавшего на улицу перепуганного Наруто и ни секунды не тратя побежал с ним в резиденцию. Минато на самом деле до сих пор не мог унять дрожь от испуга, что он ощутил, узнав о нападении на его дом. Ещё два Анбу погибли. Минато принял серьёзное выражение лица.

Джирайя, как бы он сам не хотел этого признавать, всё-таки стал отступником. Ещё пару часов и выспавшийся Шикаку расскажет им, что вытворила с Джирайя Наруко. Надо запастись терпением. Минато припомнив, как чересчур догадливый Шикаку дивя его успел вступиться за его дочку, опередив в этом деле и его и Данзо, позволил себе усмешку. Шикаку хорош! Догадливая голова! Минато вновь отмечая работу своего советника плюсом радовался, что именно он у него на службе. Подобных ему людей надо ценить.

Итачи нахмурил брови. Минато уже приметил, что мальчишка хмурится, когда Наруко выставляет ему свой оскал. Если признать, что старший сын Фугаку, как и его отец, показывает минимальное количество эмоций, это обычная практика для Учиха, то можно безошибочно считать, что мальчишка сердиться. Итачи вырисовывается молчаливым, скрытным, не эмоциональным, что ж он вырастит хорошим шиноби. Фугаку как-то оговаривался, что Итачи сам себе на уме и что понять его достаточно сложно, но он хороший сын и хороший брат младшему Саске. Минато дураком не был, он прекрасно видел, что Учиха может влиять на его дочь, это помимо того, что в больнице Учиха твёрдо заступился за Наруко, отстояв её перед взрослыми шиноби. Минато этого не забудет, ведь именно Итачи Учиха развеял его сомнения по поводу маленькой Наруко. И Минато, наблюдая за детьми, приступил к составлению первой характеристики Итачи.

Наруко стала активничать, опять переместилась, сначала за спину Наруто, после на своё прежнее место, Итачи её ловко ухватил за руку и Минато отметил первый пункт в характеристики мальца. Итачи не боится Наруко. Минато дивился, наблюдая, как его маленькая дочь, вновь пойманная Итачи, пыталась вырываться, её милое, с тремя такими же, как и у Наруто, полосками на каждой щёчке, личико мгновенно рассеклось диким оскалом, красивые голубые глазки потемнели, а короткие, опалённые на кончиках седые волосы вновь приподнялись на голове! Итачи стойко выдерживал напор злости Наруко, смотрел на неё не отводя взгляда, молчал. Этому мальцу, чтоб общаться с Наруко не надо слов. Минато примечал каждое их движение, примечал каждый взгляд. Вторым пунктом выходит, что Итачи упрям, не менее, чем Наруко. Итачи удерживал Наруко за руку, будто пытался ей тем что-то донести. Этот мальчик воспринимает Наруко иначе, чем другие.

Наруко в какой раз за прошедший час потянула руку Итачи себе в рот и стиснула зубы. Как же её отучить от привычки кусаться? Минато хотел было вступиться за Итачи, но его опередил подошедший Наруто.

-Тебе же папа сказал не кусаться, Наруко! Итачи больно…

-Нет. Пусть кусает, — перебивает его Итачи, — я не против.

У Минато поползли вверх брови. Итачи понимает, что говорит? Мальчик проявил себя достаточно рассудительным ребёнком, был свидетелем их разговора в кабинете Цунаде, он должен был уяснить, насколько опасны укусы Наруко. И он говорит, что не против?

-Как ты себя чувствуешь, Итачи? — уточнился Минато.

-Хорошо, — и правда, он не показывает слабости, стоит на ногах твёрдо, — Хокагэ-сама, Наруко не вредит мне.

Минато озадаченно потёр переносицу. И как ему понимать это? Наруко приглянулся Итачи, и она его щадит или напротив она не воспринимает Итачи в серьёз, потому щадит? Она раздражается, злиться и скалиться в один момент, сложно просчитать, какие мысли роются в голове такого трудного ребёнка, но то, что она безусловно сдерживается, это уже о многом говорит. Тут то Наруко загнала его в окончательный тупик.

Девочка вдруг выпустила руку Итачи изо рта, хрипя одно слово:

-Вкусно! — и тут же она провернула тот же финт, что и в кабинете Цунаде, от которого у Итачи подкосили ноги, и он опять опустился перед дочерью Минато на колени.

Минато рывком вскочил на ноги. Ай, беда! Наруко быстра! И гадать не надо, что она удумала сделать! Она укусит старшего сына Учиха, как и его укусила! Минато грозно произнёс:

-Наруко, не смей!

Девочка обернулась на него и цыкнула, зло цыкнула, смотря без страха прямо в глаза. У Минато внутри тревогой натянулась струна, вот лопнет, сразу пришла на ум догадка, что он не позволил ей изучить глаза Итачи, запретил то твёрдо. Он хотел повторить свои слова, сразу обдумывая наперёд, чем ему убедить Наруко, чтоб она не кусала мальчишку. Необходим весомый аргумент, отбивающий у такого то ребёнка желание поступать необдуманно. И что ему сказать? Вести себя, как Цунаде? Оговорить ей вред, который Наруко может принести? Её то она послушалась! Приказать ей? Напугать её угрозой? Попросить? Минато раскрыл было рот, но так и не нашёлся, что сказать, он смотрел в голубые глаза этой дикой малышки понимая, что она заткнула ему рот одним своим взглядом.

Наруко нахмурившись думала, после повернулась к Итачи и спросила:

-Можно?

И Итачи кивнул, добавив уверенно:

-Можно.

Наруко подтянулась к нему, чувствовалось в девочке сильное возбуждение, руки её чуть тряслись, короткие волосы опять-таки приподнимались. Минато прищурил глаза, приготовившись перенестись к дочери по вновь поставленной им метки на ней, чтоб её вырубить. Наруко вдохнула запах. Понюхала волосы Итачи, даже подержала их в руке, сунула себе в рот одну прядь и озадаченно посмотрела на мальчика. Итачи оставался спокойным. Минато припомнил первую встречу со своей маленькой дочкой, она и его волосы совала себе в рот. Зачем она это делает он не знал, но дальнейшие действия Наруко не имели вообще никакую логику. Девочка внимательно осмотрела руки Итачи, ощупала и обнюхала их, чуть задерживаясь на левой руке, наклонила голову, подумала и опять спросила:

-Можно?

Итачи вновь кивнул. Наруко тут же переместилась за Итачи, приподняла его футболку и оглядела его спину, принюхиваясь и скалясь.

-Наруко, ты что-то ищешь? — не удержался от вопроса Минато. Наруко выглянула из-за спины мальчика, губы её были крепко поджаты, взгляд хмурый, и Минато отметил, что бы не делала Наруко она очень сосредоточена на этом. — Ты изучаешь Итачи?

Возможно Наруко использовала какой-то иной способ для сбора данных, обходя ограничения поставленные Минато. Она принюхивалась, подобно дикому зверю, пробовала на вкус, внимательно ощупывала руками не делая лишних движений. С трудностями Минато выстраивает хоть какое-то логическое осмысление своей дочери, как Наруко опять перемещается, вставая перед Итачи, выставляет свои руки в стороны и кружится, потом останавливается и зло хрипит:

-Где?

На её действия, озадачившие Минато, Итачи меняя голос на слегка озорной, отвечает:

-Нет.

Наруко замирает, упирается требовательным взглядом в Итачи.

-Нет? Почему нет?

Тут дивит всех Итачи. Он улыбается, только краешками губ, но улыбается.

-Не было никогда.

Наруко замирает окончательно, долго молчит, долго о чём-то думает. Минато тоже думает. Что о Наруко понял Итачи? О чём эти дети говорят? Чего нет и никогда не было? При чём здесь расставленные в стороны руки?

-Теперь ты, посмотри Наруко ты! Она тебя посмотрела, посмотри её ты! — Наруто цепляется Итачи в руку и тянет его в сторону Наруко.

Итачи опять слегка улыбается и спрашивает:

-Наруко, можно? — он продолжает стоять на коленях, всматривается в молчаливую девочку, ожидая её ответа.

Она сама подходит к Итачи ближе и подставляет к его лицу свою руку раскрытой ладонью. Итачи её обнюхивает, Наруто, стоя возле Итачи, делает тоже самое.

-И чем пахнет? — обдумав наспех, Минато решил принять участие в действиях детей.

-Наруко, — говорит Итачи.

-Наруко, — повторяет за ним радостный Наруто.

Минато усмехнулся, ладно, раз дети не оставляют ему выбора, он станет действовать по их правилам.

-Теперь укусите Наруко. Попробуйте, какая она.

На слова Минато Наруко зло цыкнула. Ха! Всё же какая Наруко милая, когда раздражается! Минато так и подмывало желанием ей взъерошить волосы. Такого ребёнка хотелось дразнить, сильно дразнить.

Первым вцепился в выставленную руку девочки Наруто, он воспринимал все эти действия, как забавную игру, называемую изучи Наруко, как Наруко изучила Итачи. Старший близнец не только втиснулся между Наруко и Итачи, но теперь и опережал Итачи, хотя нет, малец Учиха быстро оправился и вцепился в руку Наруко рядышком с Наруто. У двух мальчиков зашевелились на голове волосы и округлились глаза. А, вот и Наруко влилась в игру. И чем она угостила мальчишек? Минато и сам заинтересованно поддался вперёд, разочарованно подмечая, что рано он отпустил Хиаши, можно было бы собрать интересные данные на его дочку. На будущее он подметил, что ему надо иметь при себе одного из Хьюга постоянно.

Наруто восторженно мычал, махал рукой и косил голубые глаза на Итачи. Наруто что, соперничает с Итачи? Казалось, что он сейчас начнёт отталкивать Итачи от своей сестры, а Наруко наблюдая за ними смеялась громко, хрипло и радостно. Надо же, Наруко нравиться! Впечатлённый этим Минато выдавил из себя:

-Ну и как?

Первым отступился от Наруко мальчишка Учиха, его чёрные глаза блестели.

-Вкусно… — произнёс он тихо, смущённо тараща на Наруко глаза, а Минато добавил третий пункт в характеристику Итачи, ему нравится Наруко.

Наруто продержался на минуту дольше, в итоге был страсть доволен и выдавил из себя одно, уже полюбившееся ему слово:

-Круто!

Минато хмыкнул. Наруко донор, могший кормить своей чакрой, как выходит любого, даже того, кто о чакре и не знал. Её контроль чакры позволяет ей руководить сложным процессом со своей стороны одной. Минато сел за стол. Как это у неё получается? Кто обучал маленькую Наруко? Любой контроль чакры очень сложен в её то возрасте, но такого уровня, это и правду потрясает.

Отошедшая на пару шагов назад Наруко оглядела мальчишек задумчивым взглядом, недобро нахмурилась, потянула укушенную руку к себе и принялась её вылизывать. Вот оно что, дети не вылизали нанесённые ими ранки, но Наруко на то отчего то не упрямилась, не заставляла их делать это, а смолчала. Минато отмечает действия дочери, как важные, для понимания её мышления. Он предположил пару вариантов. Наруко не стала упрямиться, потому что её кусали дети, в её понимании бестолковые, с которых спроса мало, что могло быть правдой. Вторым вариантом могло быть, что Наруко принципиально не даёт вылизывать себя каждому. Ей не угодили мальчишки, кусали может быть больно, а может дело в доверии. Лис говорил, что Наруко не верит ни людям, ни демонам. Наруко не доверяет своему старшему брату? Минато спешно отмахнул эту мысль. Этого не могло быть. Наруто занимает у Наруко особое место, если и она ему ещё не доверяет, то уже стоит рядом с рубежом доверия. Могло ли быть так, что Наруко не доверяет Учиха? Минато опять осмотрел тихого мальчика. Если допустить, что Наруко его не изучила или не изучила до конца, а не изучила, значит не доверяет, а тем, кому она не доверяет, она не даёт себя вылизывать, то это суждение может оказаться и правдой. Как бы это ему проверить? Взгляд Минато стал холодным и цепким.

-Наруко пусть они посмотрят твои руки и спину.

Главное спину. На спине у Наруко странная не заживающая рана с двумя грубыми шрамами, от куда маленькая девочка её получила и что с ней делать было совершенно не понятно. Цунаде сказала, что фуин девочки воспринимает эту рану опасной. Лечебная чакра не проникала в защищённую фуином рану и не могла лечить её. Что только Цунаде не пробовала, ничего не получалось, но Минато приметил, что каждый раз, когда Цунаде прикасалась своей чакрой к спине девочки, Наруко вела себя очень тревожно. Возможно ей было больно, и она терпела прикосновения. Минато не мог быть уверен. Шикаку видя реакцию девочки заключил, что за Наруко необходимо наблюдать и дальше. Сейчас складывается удобный случай, всё вписывается в правила игры детей, Наруко сделала первый шаг сама заинтересовавшись спиной Учиха, а Минато это перевернёт в свою пользу.

-Нет! — Наруко серьёзна. Она не скалиться, взгляд вылитый кусок льда.

Минато на правильном пути.

-Ты осмотрела руки и спину Итачи, покажи ему свои…

-Нет!

-Ты боишься? — Минато сквасил тонкие губы, стараясь выразить на лице разочарование, на что получил рассерженный взгляд от Наруто. Ха, старшего сына он уже обманул, но Наруко сенсор, её так легко не проведёшь. Минато отвернулся, оглядел непонимающего, что происходит Главу Корня Данзо Шимура, припоминая, что старик всё ещё стоит у окна, сам Минато так увлёкся наблюдением за своей дочкой, что совсем про него позабыл, посмотрел отрешённым взглядом на изуродованный потолок, прикидывая, в какую сумму ему обойдётся ремонт кабинета и выдохнул. — А я планировал тебя тренировать вместе с Наруто. Считал, что у меня сильная и храбрая дочь.

Минато проявил отменную выдержку, не обернулся на Наруко ни сразу, ни через минуту. Он заметил, как прищурил глаза Данзо, предположил, что Наруко начала действовать, но удержал себя ещё на десять секунд, чуть обернулся, планируя тайком глянуть на Наруко краем глаза, как обмер. Его дочь стянула с себя футболку, бросив её под ноги, стояла перед замершими мальчишками холодная и злющая, выставила им на обзор чуть приподнятые голые руки и тряслась всем телом. Минато не ожидая увидеть настолько сильные изменения в дочери, вытаращил на неё глаза, с трудом понимая, что Наруко боится. Она и правда боится.

Первым отреагировал Наруто, он подскочил к сестре, поднял её футболку и, сунув её в выставленные руки Наруко быстро протараторил:

-Если не хочешь не делай! Папа шутит! Мы с тобой будем тренироваться вместе! Он шутит!

-Нет! — девочка смотрела строго на Итачи. — Итачи смотреть. Папа сказать, Наруко слушаться.

Минато нервно сглотнул, понимая, сколько раздражённых слов он выслушает сегодня вечером от Наруто по своей собственной глупости. Он точно перегнул палку, его дочь злится, оставаясь полностью бесчувственной, нет её коронного оскала, нет раздражённо поднятой губы, только всё её тело крупно дрожало. Наруко может быть и такой, непримиримо злой. Минато не заметил, как приподнялся, не заметил, что потерял дар речи, он не сводил с Наруко взгляда. Напряжение чувствовалось в воздухе, во всём пространстве кабинета.

Наруто обернулся на Итачи.

-Давай Итачи, посмотри её быстрее! — голос у старшего близнеца дрожал. Наруто сейчас расплачется.

Итачи встал на ноги, подошёл к Наруко, лёгким прикосновением ощупал её голые руки, наклонился и втягивая шумно воздух, ещё раз обнюхал их.

-Давай, спина-спина! — Наруто схватил Итачи за руку таща его за собой. Итачи скользнул взглядом по поджатым губам Наруко. — А? — Наруто впервые видит спину сестры. Минато вздрогнул, прикрывая на секунду глаза. Об этом, предлагая подобную глупость, Минато не подумал. Он ничего не говорил Наруто, не предупреждал его. Вот и снова его просчёт. — Наруко, тебе больно? Наруко? — Когда Наруко вступилась за своего брата, её спина была перебинтована Цунаде. Всегда, когда Наруто навещал сестру в больнице, Наруко была одета. — Наруко? — голос сына Минато дрогнул, и мальчик заплакал, тихо, без рёва, по-взрослому. Минато до боли сжал похолодевшие пальцы.

-Не больно, — голос Наруко хрипел твёрдо, уверенно, — Наруто не плачь. Наруко не больно.

Минато вздрогнул. У него хорошие дети. Только он полный дурак.

Наруто утёр слёзы и кивнул, тянув руку Итачи к спине Наруко, прикасаясь ладонью Итачи прямо к грубому шраму. Миг и что-то стремительно пронеслось, обдувая Минато порывом воздуха, а когда он посмотрел на Наруко вновь, она стояла на лежавшем на полу Учиха, давя своей ногой в его горло. Минато расширил глаза. Изменившийся до не узнавания взгляд его маленькой дочери, надменно и холодно смотрящий на поверженного мальчика, выражал полное неприятие любого его прикасания к её спине! Итачи и сам ошарашенно замер не смея отвести от Наруко взгляд.

Вот тебе раз, его худенькая, хилая дочурка уделала мальца старше себя на четыре года так быстро, что Минато, смотря на свою дочь неотрывно, не разглядел этого! А, а где Наруто?

-Это круто! Наруко! — Его сынишку отбросило к столу, он ведь держал Итачи за руку. Наруто с трудом встал на ноги потирая рукой ушибленную голову. Наверняка заимел не одну шишку. — Я хочу также! Быстро-быстро! Бам! Бабам! Научишь Наруко? Научишь меня? — и Наруто улыбается во все имеющиеся зубы смотря на свою младшую сестрёнку, и не скажешь, что меньше минуты назад Наруто плакал.

Девочка, не отводя от поверженного Учиха взгляда, произнесла одно слово, делающее её брата невероятно счастливым.

-Научишь.

-Правда-правда? — не удержался Наруто поддавшись вперёд.

-Да.

Девочка не оборачивалась и Минато, потихоньку приходя в себя, обеспокоился, что Наруко не закончила с Учиха. Он должен заступиться, но после всего, что с Наруко здесь произошло, подходящие слова не лезли в голову, ни одной здравой мысли. И, пока Минато пытал себя, заставляя себя думать, маленький Учиха решил спасать себя своими собственными силами.

-Наруко прости, — девочка на его слова поджала губы, а Минато только сейчас приметил, что она больше не дрожит, — прости. Было больно? Я не хотел делать больно.

-Не больно, — повторяется Наруко, наклоняя голову чуть в бок.

-Не понравилось, что я прикоснулся?

-Не понравилось.

-Прости. Не хочешь, я не буду прикасаться, — девочка на его слова кивнула, но ногу с его горла не убрала. — Что мне сделать, чтоб ты простила меня?

Наруко наклонила голову в другую сторону.

-Показать кто, — прохрипела она и придавила горло мальчику сильнее.

Итачи на давление её ноги не дрогнул, если он и испугался, он тщательно скрыл это. Минато наконец-то справился с собой, Наруко следует остановить не тратя и мгновения. Не Итачи извиняться должен, а он. Минато раскрыл рот, желая привлечь внимание Наруко к себе, если понадобится взять свою дочь на руки и разрешить ей укусить его, как увидел скрытое движение, сделанное рукой Итачи. Тайный знак Анбу. Вмешиваться нельзя.

Минато потребовалось несколько секунд на осмысление.

Фугаку Анбу никогда не был. Учиха использовались Фугаку для охраны Конохи строго в рядах полиции и неплохо с этим справлялись. Среди Учиха было достаточно достойных высокоранговых джонинов, выполняющих миссии как в команде, так и в одиночку. Был ещё юный гений, совсем молоденький парнишка Шисуи Учиха, к нему Минато долго присматривался, сегодня как раз его третий рабочий день, других Учиха Анбу у Минато не было. Узнать этот знак каким бы то случайным способом Итачи не мог. Верно предположить, что Шисуи выдал ему то, что выдавать было нельзя. Итачи умён, и выходит, мальчик осознавая, что используя это движение, сделанное им ловко и быстро, безусловно насторожит Хокагэ против себя и вызовет к Шисуи недоверие Хокагэ, так как в этом кабинете понимали произошедшее только сам Хокагэ и сидевший в углу кабинета под маскировкой Шисуи, намеренно сделал это, желая остановить Хокагэ от любых действий, даже если последствия ему выйдет боком. Итачи, мальчишка шести лет, лежавший на полу под стоявшей на нём до предела разозлённой Наруко, тайным знаком указывал Хокагэ, что контролирует ситуацию. И в это просто не верилось.

-Ты меня не убьёшь? — спросил Итачи, не сводя с Наруко взгляда.

-Покажешь, Итачи не умрёт, — отвечает Наруко чуть подумав.

Итачи ничего не делал. Что он должен был показать Наруко? Итачи продолжал неподвижно лежать, Наруко внимательно следила за ним.

-Итачи, что происходит? — Фугаку не выдержал, сделав несколько поспешных шагов к сыну.

-Папа, всё хорошо. Не вмешивайся. Пожалуйста, доверься мне! — голос Итачи оставался ровным, взгляд он не отвёл, продолжая смотреть на Наруко. — Наруко ещё маленькая. Её обижать нельзя.

Минато посмотрел на Фугаку и отрицательно покачал головой. Фугаку замер, готовый в любой момент кинуться на защиту сына, также, как и Минато был готов переместиться к дочери, чтоб урезонить её.

-Наруко. Плохо делать нельзя, понимаешь?

-Показать нельзя? — и девочка уцепилась расставленными пальцами себе в живот.

-Да, — произнёс Итачи, а Минато не понимал, как Итачи общается с его дочерью. Он не мог ухватиться за хоть какой-то понятный смысл. — Наруко показать тоже нельзя.

-Итачи? Кто? — Наруко сжала крепко пальцами свой живот.

-Верь мне. Арай.

Наруко зло цыкнула резко придавливая ногой горло Итачи, что бы не сказал малец, он ещё больше разозлил Наруко.

-Видишь глаза умрёт! — прохрипела она грозно.

-Нет. Вышел! — Итачи сам хрипел, из его сощуренных глаз потекли слёзы, но он не сопротивлялся, терпел боль даже не двинув пальцем. — Вышел Наруко, верь мне!

-Вышел? — Наруко резко убрала свою ногу и села на грудь Итачи. Её взгляд быстро смягчился. — А пёс, пёс, пёс? Вышел?

-Да. — голос Итачи впервые натянуто задрожал, он не мог его контролировать, ему стоило бы помолчать, не выдавая своего напряжения, Наруко то он, непонятно только как, смог успокоить, но Итачи несдержанно спросил. — Кто? — Наруко на его вопрос радостно оскалилась.

-Видишь глаза кто Наруко не знать. Бам! Бабам! Наруко не видеть. Наруко, — и Наруко втянула носом воздух, — никого нет. Наруко не знать! — и она опять оскалилась, трогая свой живот.

Пока Наруко говорила эту абракадабру Итачи приподнялся и Наруко съехала ему на живот.

-Ты была одна? — Итачи удивлён, он смотрит на скалящуюся ему Наруко, тянется к ней дрогнувшей рукой, видно сомневается можно ли ему касаться Наруко, но через пару секунд уже гладит седую голову девочки. — Было страшно, Наруко?

Девочка замирает, упрямо смотрит на Итачи, руку его не отдёргивает.

-Наруко не знать, — она поднимает подбородок вверх, — Наруко слышать видишь глаза. Наруко бежать. Наруко кусаться. Наруко много бежать. Бам! Бабам! Наруко видеть Солнце, — голубые глаза девочки вдруг мягко засияли, — видеть текучая вода, видеть Пёс, — и Наруко указывает не глядя на Какаши рукой, — видеть Большой Папа, видеть Наруто, видеть Итачи, видеть ры-ы! — девочка снова крепко ухватилась рукой за живот.

-Наруко молодец, что вернулась живой! — тепло произносит мальчик Учиха, непостижимым образом понимая, что ему сказала Наруко. Он притягивает Наруко к себе, утыкая её головку себе в шею. — Если хочешь, можешь укусить меня. Никто запрещать не будет, — и Итачи вновь показывает рукой тайный знак Анбу, второй рукой гладя голову Наруко.

-Правда-правда? — спрашивает Наруко, хрипя ему в шею громче.

-Правда.

-Наруко не делать больно Итачи, — заверяет его Наруко и раскрывая свой огромный слюнявый рот намертво цепляется в шею Учиха, обхватывая его голову своими ручонками.

Мальчишка даже не дрогнул, взгляд его сделался пустым, совсем стеклянным и он ровно произнёс:

-Наруко, ничего, можешь сделать больно. Я жаловаться не буду.

Всё это время Минато не проронил ни одного слова, наблюдая за детьми молча. Все молчали, и даже Наруто притих, смотря округлыми глазами на свою сестру. Минато обошёл стол присаживаясь на корточки рядом с сильно удивившими его детьми. На него смотрел Итачи пустыми, ничего не выражающими глазами, монотонно поглаживая седую голову его дочери рукой.

Что Минато знает об Итачи Учиха? Минато понял одно, он ничего о нём не знает. Единственное, что он может о нём сказать твёрдо, Итачи Учиха такой же, как и Наруко. С этого и надо начинать.

В день, когда Итачи попал в пустошь, он ещё верил, что его сильный отец всегда защитит его, он ещё не испытал ужас поглощающего страха, не чувствовал боли, которую не мог бы стерпеть. Сопровождая отца, он увидел лик войны, смерть чужих ему людей, изуродованную боль, и он бы проглотил это, запомнив на всё свою жизнь, принял бы по-своему, по-детски всё что увидел, оставаясь при отце и отцом же уведённый в мирный дом жил бы, взрослел бы с пробудившимся шаринганом и знанием, как выглядит смерть. Когда его нашли люди из его клана, они сказали, что его не было сутки, отец потерял своего сына на одни сутки, а Итачи провёл в пустоши не меньше, чем вечность. Он ещё помнил лица своих отца и матери, помнил, что он человек и что быть он должен в другом месте, но уже забыл своё имя. В пустоши у него было другое имя. В пустоши он был другим, не похожим на себя прежнего. В пустоши всё было по-другому. Страх всегда и везде, холод всегда и везде, постоянная охота, кто-то охотится на тебя, ты на кого-то охотишься, кто-то охотится рядом с тобой, и ты не вмешиваешься, если пёс сильный, или рвёшь охотника, если видишь возможность. Всему учишься сам, не справился, ошибся где, считай подох.

В пустоши у Итачи была стая. Его стая, всего шестеро, все верные псы, все равной силы, по меркам пустоши каждый из них был слаб, они объединялись, чтоб выжить, чтоб выбраться. Итачи этого жаждал до отчаяния. Каким бы он не был, внутри он оставался по-прежнему маленьким потерявшимся ребёнком, желающим вернуться домой. Он не знал дороги, не помнил, как выглядит дом, но от этого желание его выйти из пустоши становилось только крепче. Этим желанием он удерживал идущих за собой псов, этим же желанием он заставлял себя выживать. Он научился заботиться о стае, научился сражаться за каждого из них. Каждый его пёс становился сильнее, мог уничтожать и поглощать, каждый его пёс имел покров, кто и два. Они могли ходить глубже в пустошь, могли охотиться на псов сильнее их. Они справлялись.

Когда в пустоши прознали, что Итачи изыскивает двери или иные лазейки, чтоб выбраться, на его стаю стали охотиться. Это охота сильных, среди прочих были двое бродяг, имён и запахов Итачи их не знал, с такими, как они Итачи не сталкивался. Первые два поглощённые пса из его стаи заставили Итачи бежать прочь, как при первом своём появлении в пустоши, вся его стая бежала, отбивалась ладно, прикрывала друг друга, но коли охота начата такими сильными псами, закончится она одним, мёртвой добычей и Итачи уже знал, что сдохнет здесь, сдохнет в этом проклятом месте! Одного лишь не мог он принять, смерть своих псов! И тогда, в той чудовищной битве он сражался насмерть, делился со своими псами и ранами и покровами, страшась потерять хоть кого-нибудь из них. Третьего его пса поглотил тот, кто всякому в пустоши внушал собой нестерпимый ужас, его имени Итачи не знал, но запах, трижды он ощущал его запах, дважды бежал от него, в последний раз встал против. Он знал итог, дух его трепетал, противился принимать неизбежное, и Итачи взмолился, призывая помочь ему. Внутри он всё ещё оставался маленьким мальчишкой, испытывающим страх и плачущим перед трудностями, с которыми справиться сам был не в силах! Его псов стали рвать другие охотники, ещё держались покровы, добытые в пустоши с огромным риском, но и они уже были близки к рассыпанию. Видя стаю в последний раз, зная, что её скоро не станет, а вместе со стаей исчезнет и он, Итачи прокричал во весь голос, призывая помочь им.

Тогда то Итачи впервые увидел его, всего покрытого искажённым сиянием, сильного и невероятно быстрого, Итачи не мог сказать, был ли пришедший к нему защитник псом или он был бродягой, его прикрывал искажённый покров. Их защитник мгновенно перевёл бой на себя, мгновенно перенёс трёх псов Итачи в им же открытые двери, накинув и на самого Итачи покров, сильнейший из любых, с которым сталкивался Итачи. Защитник действовал стремительно и за несколько биений сердца одолел половину нападавших, он не пользовался поглощением и уничтожением, он расщеплял охотничьих псов одним касанием. Против него вышли бродяги, а другие псы стали атаковать раненого Итачи. На второй атаке защитник перенёс Итачи к дверям, в последний момент покров защитника спас Итачи, рассыпаясь у открытых дверей. Итачи не разглядел своего защитника, не знал его имени, не знал его запаха, он не знал, выжил ли тот в битве. В следующий миг он очнулся в израненном своём человеческом теле совершенно не понимая, что произошло с ним, ему потребовалось время, чтоб прийти в себя. Погоню за ним остановили ищущие его люди его клана, убив преследовавших его людей, а сам Итачи оказался спасённым и возвращённым под защиту сильного отца, который доверился своему сыну и на его заверение, что с ним всё хорошо не стал на поле битвы искать тому доказательства.

Вернувшись домой Итачи вёл себя тихо, он привыкал вновь быть Итачи, учился есть и спать одним закрытым глазом, учился имитировать эмоции обычного ребёнка, много тренировался для своего возраста, но не мог остановиться, так как боялся, боялся вновь оказаться в пустоши, боялся погибнуть. Итачи было холодно, жила пустоши осталась в нём, остался и единственный покров сокрытия, ему надо было греться, но он, сколько бы не искал тепло для себя, не находил. Через год летом родился Саске, ребёнок, имеющий один на двоих с Итачи запах. Взяв его впервые на руки Итачи расплакался, коснувшись Саске он почувствовал тепло, слабое, но он его чувствовал. Он стал проводить с младшим братом больше времени, чем всякий раз вызывал у отца мягкую улыбку. Осенью того же года на Коноху напал Девятихвостый Лис, в этом нападении была убита Микото Учиха, мама Итачи, её смерть, которой Итачи стал свидетелем, проявила в его шарингане второе томое, а в нём самом остудило сердце до едва живого. Маленький Саске уже не грел его, а сам Итачи закрылся в себе и для других оставался внешне холоднее и без эмоциональней даже своего отца. Его и в клане, а после и в академии давно прозвали Холодным Учиха, он привык к этому. Его это устраивало. Тогда отец приставил к Итачи юного гения клана Шисуи Учиха, ставшим его первым учителем.

А через два года из пустоши вернулся Мехи, пристроившись в приют сиротой он адаптировался за несколько месяцев и сам нашёл Итачи, заявив, что желает следовать за ним и здесь, пусть это и не пустошь, но место тоже опасное, и вместе им будет легче. Мехи оказался куда более эмоциональнее, чем он и убедил Итачи одной своей улыбкой с блеском. Они мало пересекались, на людях никогда, сразу обговорив вред от раскрытия их связи, встречались один раз ночью обязательно, оба обходили Коноху, проверяя её границы, Итачи использовал скрытый перенос, Мехи тренировал сызнова свои быстрые ноги, если что-то шло не так, то Мехи приходил к Итачи среди дня, но строго скрывая себя своим покровом. Клан Учиха не должен был и встрепенуться, в особенности отец Итачи.

Всё изменилось три дня назад. Мехи сообщил ему о сером псе, пахнущим как Хокагэ. Они вдвоём наблюдали за ней, дивясь, что серым псом была девчонка. Мехи тогда впервые назвал её принцессой и долго молчал. Итачи тоже молчал. Девчонок в пустоши не было, они их не встречали. Девчонка спала в больнице под присмотром одного Анбу, её обследовала сама Цунаде и Итачи понимал, что девчонку раскроют. Дело времени, когда Хокагэ прознает про пустошь и про них. Итачи дураком не был. Итачи знал, что ему необходимо решать, он должен либо убить серого пса, пока тот ещё спит, либо действовать в его интересах. У этого серого пса есть брат, пахнущий им, если за псом придут те люди, его брат непременно пострадает. Итачи знал это, потому как у него самого был младший брат, имевший его запах, и Итачи много думал, как защитить Саске, поэтому, когда Саске родился, он первым делом научился полному сокрытию, покрывая им ни только запах, но и весь свой ток энергии. На его отце и брате им были поставлены метки, прикрывающие их запахи. Если хочешь выжить, учись прятаться, учись таиться, это в него вбила проклятая пустошь.

Маленькая принцесса спала не скрывая свой запах, она не таилась, она не боялась, тем дивила Итачи, и он думал, что принцесса дура. Он наблюдал за ней, пытаясь понять её, опасна ли она будет для них, наблюдал, как её грел парень, который её и привёл в Коноху, наблюдал, как с Хокагэ пришёл к ней её брат близнец, как её брат во сне жался к ней, на всё то кулаки Итачи сжимались сильнее. Девчонку окружали тёплые люди, готовые заботиться о ней, девчонку грели с первого её появления дома, девчонку любили.

Его руки коснулся Мехи:

-Не сердись Арай. Принцесса же маленькая.

Сработала метка и Итачи оставив Мехи наблюдать дальше, сам ушёл проверять.

Враг напал на Коноху стремительно, круша всё, что попадалось на его пути. Итачи затаился сразу же, он углядел среди врагов одного сильного, точно серого пса! Энергия вокруг этого пса трепетала, выплёскиваясь наружу, давила. С подобными псами он в пустоши не встречался, их силы и навыков не знал. Итачи догадался, они пришли за принцессой, так в открытую, как это делает она, они не приемлют непослушание серых псов. Прячась на крыше, он наблюдал за всей происходящей битвой используя шаринган, видящие глаза он боялся показывать, его мог заметить серый пёс, он наблюдал за своим отцом, прикрывающим спину Хокагэ, наблюдал за нападавшими сильными псами и вставшими против них шиноби Конохи, вдруг со страхом замечая среди дравшихся маленького бегущего в центр битвы Наруто, кричавшего своего отца и плачущего. Итачи кинулся к нему не думая, но не успел схватить быстроногого мальчишку, как увидел загородившую их собой принцессу. Она появилась из ниоткуда, он и моргнуть не успел, как она втиснулась в битву. Быстрая, стремительная, не уступающая врагу. И Итачи, прячась за вывернутым камнем посередине улицы и скрывая себя покровом, дрогнул, он видел перед собой спасшего его защитника, то же искажённое сияние, рвущее врагов расщеплением, та же стремительная быстрота действий. Итачи не был к этому готов, весь его дух дрожал, отказываясь принимать, что эта мелкая дура там в пустоши спасла его! Девчонка кусала себя, устанавливая на себя принудительно пункт развития прямо во время битвы! Навык высшего порядка, дающий обладателю выбор направления своего развития. Девчонка обладала высшим навыком! Дрожа сильнее Итачи облегчённо понимал, что его долгое раздумье по поводу убийства принцессы спасло ему жизнь. С такой принцессой надо дружить либо вовсе не попадаться ей на глаза. Как и девчонка, он также не заметил барьера, смотрел на неё, кроме неё никого и ничего не видел, пришедший за ней серый пёс разбил барьер, а эта дура мгновенно поломала его посох и оторвала ему руку! Ошарашенный Итачи смотрел на поверженного бывшего третьего Хокагэ! Проведя в пустоши вечность и выйдя оттуда Итачи знал, что у пустоши свои законы, время там изменялось со всем, что попадало внутрь. Здесь попасть в пустошь и выбраться оттуда можно было в разное время, в прошлом, в будущем, в настоящем, по ту сторону время объединялось, вечность была в один момент для всех обитателей пустоши! То Итачи знал твёрдо, он сам прошёл через котёл пустоши, им утраченные одни сутки жизни подменились вечностью. Как только предстал случай Итачи скрылся. Эта дура сама защитила своего брата, вырвала Наруто из зубов врага вместе с их зубами. Ему о ней и её брате тревожиться смысла не было, а вот не попадаться на глаза шиноби Конохи имело важность. С Мехи он встретился недалеко от больницы, на сей раз принцессу хорошо охраняли, среди защитников были Учиха и Хьюга.

-Нашу принцессу опекает даже Глава Корня! — Мехи светился, сидел на корточках с трудом удерживая себя на одном месте. — Ты узнал её?

Итачи хмурил брови. Сказать о своей догадки Мехи он не мог, ему надо утвердиться.

-Нет, — а после вынужден был добавить, — но девчонка зная обо мне не навредила.

-Она сильный серый пёс! — Мехи показал всю свою серьёзность, которую хватило только на первые произнесённые слова, дальше Мехи не выдержал, оборачиваясь к Итачи улыбающимся и счастливым. — Она одолела Безумие пустоши двумя атаками и тоже не убила его! — Итачи не показывал удивление, дура при нём одолела пса куда сильнее, чем Безумие пустоши, и Итачи не пережевал ещё им увиденный бой принцессы, не мог он удивляться больше. Он лишь нахмурил брови сильнее, понимая, что, если принцесса захочет убить их, они не смогут сопротивляться. Мехи схватил Итачи за руку и смотря на него чёрными круглыми глазами предложил то, от чего Итачи следовало бы сразу отказаться. — Проверим её?

И они рассудили, что принцесса не убила Итачи, потому к ней пойдёт Итачи, а Мехи отвлечёт охрану принцессы, выждали час, как успокоится выставленная двумя сильными кланами охрана, и быстро скользнули мелкими тенями с соседнего здания вниз. Оба думали, что справятся, оба просчитались, за Мехи погнался заметивший движение Сугото Учиха, из-за которого Мехи пришлось трижды обогнуть восточное крыло больницы, чтоб сбить упрямца со следа и спешно уйти, а Итачи наткнулся на притаившегося вражеского шиноби, отбил первый удар и, не смея пользоваться переносом, побежал от врага в сторону больницы, прижимаясь к южному крылу. Он мог бы привлечь внимание охраны принцессы, но позже вряд ли ему позволили бы приблизиться к дочери Хокагэ, потому он приготовился принять бой сам, как был схвачен цепкими ручонками принцессы и доставлен к Хокагэ сбитый с толку и напуганный. Итачи к этому не был готов. Обладающая навыком высшего порядка принцесса не убила его, а заступилась, как и тогда под барьером она увела бой в сторону видя непонятным для Итачи способом его скрытого покровом. Итачи уставился в голубые глаза принцессы, впервые очарованно любуясь чем-то в своей жизни. И девчонка дивила его вновь, она скалилась ему, зло и надменно, просто крича тем, что ему уступать не станет, а он, не понимая, как вести себя при принцессе, что-то соврав Хокагэ, притих вначале, неотрывно наблюдая за ней, наблюдая, как пугала она своего отца и других сильных людей Конохи собравшихся здесь по её поводу, творя всё, что ей вздумается, как настораживала Хокагэ каждым своим действием, и Итачи не мог поверить, что спасшая его принцесса полная дура! Он сильно сдерживал себя, чтоб не высказать ей эту мысль вслух! Девчонка раскрыла перед ними очередной навык высшего порядка, считывания памяти умений, ошарашив своими действиями Главу клана Хьюга, а после нацелилась на него. И Итачи догадался, каким образом она поступит с ним, потому голос его был твёрд даже когда девчонка требовательно коснулась его, а дух Итачи вздрогнув замер. Принцесса отогрела его одним прикосновением, кожа, где его коснулась принцесса, горела приятным жаром! Итачи пришёл в себя куда позже. Принцесса затихла в руках Хокагэ, а Итачи внутри ошарашенный, но на его везенье не примеченный взрослыми встал и отошёл за их спины. Итачи понимал, что он и к этому не был готов. Он не сразу начал прислушиваться к взрослым, не сразу затревожился произнесёнными ими словами, в особенности произнесёнными словами Главой клана Нара. Он долго удерживал свою руку на том месте, где его касалась принцесса, просто стоял не в силах выдавить из себя и звука. Только когда вернувшийся отец Итачи подарил сыну суровый взгляд, Итачи пришёл в себя окончательно, вслушиваясь от сюда в разговор взрослых и стараясь думать за интересы принцессы. Дуру надо было выручать, отведя от неё подозрения. И Итачи снова врал. Он не дрогнул, взгляд не отвёл, все эти действия были привычны ему, Мехи как-то назвал его лицемером, хотя именно Мехи Итачи никогда не врал, он не боялся с ним быть самим собой. Шикаку Нара сел подле него и смотрел ему прямо в глаза, Итачи выдержал его проверку, после пустоши подобное ему казалось смехотворным.

А после Итачи понял, что в глупой принцессе был ещё запечатан убивший его маму Девятихвостый Лис, появление которого напугало не только Хокагэ и бывших возле него Глав, но и самого Итачи, тогда он вслушивался в каждое слово Лиса, удивляясь и тому, что принцесса всё ещё не объединилась с собой, и тому, что Лис твёрдо вступился за человека вообще. Итачи брал под сомненье, что такое возможно. Он отчётливо помнил ту ночь, когда под обломками здания умерла его мама, помнил застывшего себя с Саске на руках смотревшего на ревущего отца, отец тогда не видел своего старшего сына, но сам Итачи видел всё, видел умершую маму, видел девять хлещущих по Конохи хвостов проклятого Демона, видел кричавших людей, видел издали, как с Лисом сражалась вся Коноха. Этот неудержимый демон рвал ненавистную ему Коноху без жалостно, без сомнений. И что он решил заполучить от глупой принцессы, защищая её? Разозлённый Итачи сжимал кулаки, молчком стоя за спинами взрослых. Ему стоило так много понять, что с принцессой не так. Почему она отличается? Почему она делает глупости? Почему не скрывает своего запаха? Почему не объединилась с собой? Почему именно она отогрела его? Итачи знал, что ему необходимо ответить на все эти вопросы. Главы кланов приняли дочь Хокагэ единогласно, даже Глава клана Нара не нашёлся чем возразить и Итачи, чуть успокоившись, был доставлен отцом домой уже глубокой ночью. Отец не стал его расспрашивать, он не произнёс ему ни одного слова, Итачи молчком ушёл к себе в комнату, а после академии на следующий день опять наблюдал за принцессой, и через день тоже. Улыбающийся и довольный Мехи сидел рядом с ним и светился. Итачи рассказал ему о своей догадке, Итачи сказал и то, что принцесса смогла отогреть его.

На новое утро Мехи скрытно пришёл к нему в клан и шмыгая своим носом расстроенно прошептал, что их принцессу забрал из больницы ненавистный им Хатаке и ведёт её за руку к Хокагэ в резиденцию, а четверо шиноби из Корня тайком следуют за ними. Было спешно решено, что Мехи наблюдает за принцессой, но не вмешивается, а Итачи присмотрит за её братом близнецом. Был час до начала занятий в академии, и Итачи считал, что складывается благоприятная для них возможность. Он едва успел спасти выскочившего Наруто на пустую с раннего утра улицу под звуки жёсткой битвы двух приставленных к ребёнку в охрану Анбу Хокагэ и трёх чужаков и прибежать с ним в кабинет Хокагэ, как был сам пойман в ловушку. Вместо слов благодарности догадливый Хокагэ наградил Итачи небеспочвенным подозрением и велел ждать Фугаку Учиха у него в кабинете. Итачи дураком не был, он знал, на что идёт, потому молчком ждал появление принцессы, если всё затеянное им не даст ему твёрдого убеждения в его догадке или противоположного результата, ему придётся вновь рисковать. Хокагэ привёл вместе с сидящей у него на руках и скалящейся всем принцессой, знающего, что с Итачи надо делать, Главу клана Яманака. Итачи к этому был готов, проницательность Хокагэ давно ему известный факт, постояв смирно возле присевшего напротив него Иноичи Яманака Итачи показал нужные воспоминания. Он всё сделал правильно, ничем не вызвал лишнего к себе подозрения, был взят Хокагэ на обычное наблюдение и воспользовавшись ожиданием своего отца сам наблюдал за принцессой. Девчонка на руках своего отца усидела не долго, первым в её интерес попал старший брат близнец, такой же, как и сама принцесса маленький громыхающий ураган, тут же схлестнувшийся с принцессой в какой-то им только известной забаве. Улыбка с лица Наруто не сходила вплоть до нового нападения, Хокагэ несколько раз выходил из кабинета, оставляя присмотр за детьми на знакомого Итачи Анбу, возвращался обратно. Глава клана Яманака уйдя более не показывался, тем радуя Итачи, помимо того в кабинете не появлялся Глава клана Нара, что Итачи было посчитано за сильную удачу.

Принцесса шумела, хрипела голосом, была очень собой довольна, светилась своим оскалом, как Мехи коронной улыбкой, дивя тем Итачи, ведь она вышла из пустоши можно сказать только что, но показывала бурю эмоций, жила, будто и не знала о пустоши и не была в ней никогда. Итачи хотел ухватить девчонку за руку, хоть один раз ухватить, но ещё не смел руки поднять в её сторону. Он позволял себе только присматриваться к ней.

Нападение произошло в отсутствие Хокагэ. Первой среагировала принцесса, резко обернувшись на окно и скалясь, она выставила уже знакомый Итачи невидимый щит, поглощая им мощный взрыв, уберегая тем от урона и окно, и людей в кабинете. Те же маски и ту же одежду Итачи видел на вражеских шиноби с утра, когда вырвал у них Наруто. Их было двое. Итачи успел подбежать к застывшему Наруто, чтоб отбить летящий в него кунай, как из тени Наруто вырвался туманный покров принцессы, меняющийся с формы крупного пса на форму чего-то пострашнее, да поклыкастее, разрывая первому нападавшему плечо двойным быстрым ударом своей лапы, а вместе с ним и стол Хокагэ наполовину, мгновение и второй нападавший оказался в увеличенной пасти покрова принцессы, а после этим же покровом он был отброшен за спины пригнувшихся детей, ударился о раскрывающуюся Хокагэ дверь и отлетел на пол, а вслед за этим шустрая принцесса бахнула по нему своим щитом. Первый нападавший возжелал сбежать, бросился было к окну, но покров принцессы хлестанул в его сторону лапой, от сильного порыва ветра нападавший вылетел в окно, а на потолке кабинета образовался приличный след от удара.

А после Итачи услышал рёв напуганного Наруто, бросил взгляд на принцессу, замечая, что её волосы без видимой причины встали торчком и быстро произнёс:

-Наруко.

Итачи не мог раскрыть принцессу так рано, говорить о её покрове он не смел, потому вложил в произнесённое имя принцессы то, что ей надо прятать свой покров как можно скорее, лишь привлекая её внимание и взглядом показывая на туманного пса. И принцесса поняла его. Пёс был убран обратно в тень перепуганного Наруто, чему Итачи пытался не удивляться и очень старался на произошедшее в кабинете Хокагэ не хмурить брови. Его принцесса вновь показывала себя полной дурой!

Хокагэ, ошарашенный увиденным, зашел в кабинет через разбитую в хлам дверь в сопровождении вездесущего Хатаке, старого Главы Корня и серьёзного отца Итачи, молча оглядел грубо растерзанный стол, молча сел за него, молча уставился на детей. Итачи, пока наблюдал за Хокагэ, поймал левой рукой ревущего Наруто, а правой скалящуюся своему отцу принцессу, сдавил чуть пальцы на руке девчонки, чтоб не струсить и не отступиться от задуманного и облегчённо, незаметно для Хокагэ выдохнул, принцесса и правда грела его. Итачи предчувствовал, как этому обрадуется Мехи.

Принцесса выдёргивала руку, тянула её на себя, но Итачи, теперь то довольный, руку девчонки упрямо не отпускал. Своевольная, глупая и сильная принцесса радовала его, он знал, что от неё он не отступится. Он узнает её имя. Он узнает, она ли его спасла в пустоши. Он всё узнает. Девчонка смотрела на него голубыми, холодными глазами, скалилась, сильно злясь, была неспокойной и всё время оборачивалась на Хокагэ.

Итачи терпел. Итачи понимал, что ему надо выдержать всё, что вздумает сделать с ним принцесса, но принцесса дивила его, она, по указанию своего отца, позволила себя укусить, восхищая Итачи отменной чакрой, идеально подходящей ему. Как он вернулся с пустоши, так вкусно его ещё никто не кормил, а она, видя его реакцию, веселилась хрипя смехом. Он, играя и дальше в игру близнецов, заметил уже поджатые губы принцессы, понимал, что девчонка чем-то была напугана, но всё ровно коснулся её, и она, разозлённая, бросила Итачи о пол, придавила его горло ногой, ставя нахала на его законное место. Но чего коснулся Итачи он не мог понять. Он чувствовал в шрамах сдержанную, прикрытую какой-то сильной защитой энергию пустоши, настолько мощную, что его ладонь от одного прикосновения обожгло до боли. Итачи разозлил принцессу. Итачи очень сильно разозлил принцессу. Итачи не мог от девчонки отвести взгляд, не мог он посмотреть на спрашивающего его отца, не мог показать перед принцессой слабину. Он должен убедить её, открыться первым, сейчас или никогда, только бы не струсить! На его имя принцесса разозлилась сильнее, она не верила ему. Он убедил её в том, что показывать себя нельзя, открывая запах или жилу пустоши он переполошит её отца и своего, а если глупая принцесса последует его примеру, она переполошит всю Коноху не меньше! Итачи просил её верить ему, тем он молил смягчить свой пыл, они и так к себе привлекли пристальное внимание Хокагэ! И девчонка проявила благоразумие, а после она дала ему надежду, она спросила о трёх его псах, она показала своим вопросом, что знает о них, показала, что тревожилась о них. Итачи не был к этому готов. Его голос дрожал. Он боялся обмануться. Он спросил у принцессы, кто она, но она не могла ему ответить, как понял Итачи, она не помнила. Возможно это из-за её рассыпанного сознания, девчонка почему-то не объединилась с собой, терпит боль постоянно возникающего перегруза, но не объединяется. Она удивила Итачи, она говорила, что в пустоши была одной, говорила, что никого рядом не было.

Он, прижимая принцессу к себе, разрешил ей укусить себя, подстроив ей эту возможность. Осознавая принцессу, прижимая её маленькое тело к себе, Итачи больше не мог себя контролировать, весь его дух пронзила злость, ненависть к этому миру, ненависть к пустоши, этот мир, как и проклятая пустошь, принесли его глупой принцессе много боли и одиночества. Взгляд Итачи стал пустым, холодным, это был его взгляд не замаскированный поддельными эмоциями, его собственный взгляд, который он вынес с собой из пустоши. Хокагэ смотрел на него, его отец смотрел на него, но он не мог совладать с собой, не мог смягчиться.

Принцесса не кусала его, она лишь делала вид обманывая дураков, она обсасывала его шею крепко придерживая его голову руками, кто здесь сможет догадаться? Итачи дрогнул, принцесса не доверяла ему, наверняка уже раздумывает, что ей с ним делать. В пустоши никто другому за одно названное имя не доверится, в пустоши показывают себя и после называют своё имя. Итачи прижал голову девчонки ближе к себе, нахмурил брови, он уже знал, что будет делать. Ему предстоит довериться принцессе первым. Итачи стал шептать стиснутым болью голосом слово в слово то, что он прокричал тогда, а из его глаз, налившихся желтым сиянием, потекли одинокие, ледяные слёзы.

-Ненавижу. Не желаю умирать здесь. Дайте нам выбраться. Помогите нам. Помогите.

Девчонка навострила уши и почувствовав, что Итачи использует энергию пустоши, резко подняла свою седую голову, вольно отбрасывая руку Итачи с себя. Она смотрела, как и прежде за его спину, он смотрел в сощуренные голубые глаза Хокагэ.

-Видишь глаза! — произнесла она тихо.

Итачи выдохнул стиснутый где-то в лёгких воздух и за одно моргание увёл ток энергии от своих глаз, придавая им прежний вид.

-Да. Наруко, ты спасла меня, — он опять притянул девчонку к себе. Знал бы он, кто его спасает, остался бы вместе с ней, бился бы вместе с ней, — ты спасла Видящие глаза. Я ничего не скажу. Доверишься мне?

Под своей ладонью Итачи чувствовал, как волосы на голове принцессы поднялись, секунд на пять держались торчком, а после опустились, как и прежде, показывая ему тем перегруз её тока энергии. Итачи крепче притянул девчонку к себе. Его принцесса полная дура! Неужели она не смогла понять, как появилась в своём теле, что необходимо объединиться? Чем она вообще думала? Сколькому Итачи предстоит обучить глупую принцессу, да так, чтоб не попадаться её внимательному отцу на глаза, Итачи только начинал думать об этом.

И она наконец-то укусила его, сразу же заставляя сердце Итачи биться быстрее, а его самого понять, что он радуется до еле сдержанной улыбки на губах доверию принцессы. Он не забывался, на него внимательно смотрят их отцы с которыми Итачи ещё предстоит разбираться самому, на помощь дуры он не рассчитывал, более того он догадывался, что если дура станет действовать, всё выйдет куда хуже, чем есть сейчас. Пока что у них были две главные проблемы, недоверие к ним и догадка наблюдавших за ними взрослых по отношению к Итачи. Больно много ему пришлось открыть им. Ему везёт, что проницательный Хокагэ всё ещё молчит, но это не убеждает Итачи расслабиться, Хокагэ достаточно умён чтоб выстроить правильное умозаключение не задавая при этом вопросов. Итачи дураком не был. Он заранее обдумал множество возможностей своего разоблачения, все варианты вопросов, которые могли ему задать и все свои варианты ответов на эти вопросы, всё, что он мог им выдать. Хокагэ в списке разоблачителей Итачи стоял первым.

Рядом с Хокагэ присел подошедший отец Итачи, лицо его было расстроенным, Итачи посмотрев на него не отвёл взгляд. Его отец понял. Его отец точно сообразил, когда это произошло с Итачи. Губы Итачи чуть дрогнули, глаза легко наполнились слезами. Пусть он давно повзрослел, пусть давно отошёл в сторону, отделив себя от отца холодом и молчанием, он считал, что для них двоих так будет правильно, сейчас его отец должен был понять, что он нужен своему сыну.

Ему надо начать первым.

-Папа?

-Расскажешь мне Итачи? — его отец не сердится, не кричит на него, он, как нужно Итачи, просит. Итачи думал о таком варианте, думал о том, что его отец даёт ему время. Когда он ждал от отца порицания, отец молчал, когда ждал от него вопросов, отец не задавал их, и Итачи догадался, что отец принимает его таким, какой он есть, а вернее будет сказать, каким он кажется, что есть для него. Итачи был согласен на эти взаимоотношения, у него было своё пространство, куда отец только заглядывал, по-своему присматривая за сыном, куда Итачи позволил отцу запустить Шисуи Учиха, но это пространство оставалось строго за самим Итачи. Выставляя свою защиту перед Хокагэ Итачи надеялся на отцовские чувства к себе, не весомо, помимо чувства вины отца у Итачи были и другие козыри, но он желал сыграть на этом. Клан Учиха сильнейший в Конохи, он сын Главы клана, а отец, поняв, что произошло с его сыном, будет всячески стараться оградить Итачи от ненужных ему неприятностей. Когда Итачи привёл к Хокагэ Наруто, он был к этому готов. — Обещаю тебе помочь.

Глаза Итачи взмокли чуть сильнее. Конечно отец ему поможет. На кону судьба принцессы, Итачи нельзя ошибиться. Нельзя переборщить. Он гордый, холодный мальчик, он показывает эмоции в минимальном количестве, чуть Саске, чуть, когда сердиться, и чуть больше с принцессой. Он не должен выходить за рамки сложившегося характера Итачи, Итачи, получившийся у него, удобен ему, подходит к любой сложной ситуации.

-Папа, — его голос чуть всхлипывает, но ему тут же закрывает рот горячей ладошкой притихшая принцесса, от прикосновения которой у Итачи расширяются глаза.

Нет, только не она! Он дрогнув скашивает на седой затылок взгляд. Она всё ещё не доверилась ему? Он же ей сказал, что не скажет ничего о пустоши! Девчонка перестала кусать, лизнув шершавым языком его шею. Итачи вздрогнул от неожиданности. Как горячо! Она лизнула ещё раз и у Итачи покраснели кончики ушей. Она лизнула в третий раз и Итачи полностью позабыл всё, что он надумал делать. Он смотрел на глупую принцессу не отводя взгляда. Девчонка приподняла свою голову, оглядела Итачи, заметив тёкшие из его глаз слёзы она утёрла их, перенеслась между Итачи и наблюдавшими за детьми Хокагэ и отцом Итачи, и с приподнятыми на голове волосами развела широко руки в стороны, будто хочет объять необъятное, растопырив даже маленькие пальчики твёрдо произнеся:

-Папа, Итачи обидеть нельзя. Говорить нельзя. Итачи друг Наруко! — и девчонка выставила взрослым вздёрнутый вверх подбородок с крепко сжатыми губами.

К этому Итачи не был готов.

Он смотрел на принцессу, вновь видя в ней своего защитника. Упрямого, быстро действующего, непримиримого, не уступающего никому. Итачи медленно встал. Его лицо озарила мягкая улыбка.

-Друг Наруко? — уточнился озадаченный Хокагэ.

-Да. Умный Пёс друг Папа, Итачи друг Наруко.

Хокагэ улыбнулся.

-Это тебе Шикаку сказал?

-Наруко, я первый друг твоего папы! Слушайся меня, как папу! — быстро протараторила принцесса на последних словах громко всхлипнув.

А следом за принцессой подбежал Наруто, растопырил подобно своей сестре руки протараторив ещё быстрее:

-Папа Итачи обижать нельзя! Если Итачи друг Наруко, то Итачи мой друг тоже!

Хокагэ от такого напора своих детей даже дёрнулся назад.

-Да, Итачи, — выдавил он, — у тебя непревзойдённая защита, и не подступишься, — улыбка не сходила с довольного лица Хокагэ. — Так и быть, мы проиграли. Раз нельзя обижать Итачи, не будем, да Фугаку-сан? — и отец, смотря строго на Итачи утвердительно кивнул.

-Пап, обещаешь? — настырно уточнился Наруто, чуть опуская свои ручонки вниз.

-Обещаю Наруто. Я и пальцем не трону Итачи, хотя очень хочу. Раз сказал, сделаю как сказал. Итачи, если захочет, расскажет сам.

Наруто счастливо улыбнулся, обнял уже скалящуюся принцессу и обернулся на Итачи.

Итачи никогда не чувствовал себя так хорошо. Внутри у него было столько тепла, что он мог и сам кого угодно греть. Он смотрел на голубоглазых близнецов Хокагэ, твёрдо зная, что ему надо делать. Итачи подошёл к ним, потрепал одновременно двум близнецам их белобрысые макушки и произнёс:

-Спасибо.

А после, задержавшись на поджатых губах принцессы взглядом, он, отдавшись неожиданному порыву, наклонился и поцеловал свою дуру в губы, тем ошеломив её и ошеломив себя. Он не смотрел в лица взрослых, он бросил что-то, что успеет ещё в академию на занятия и вышел из кабинета Хокагэ через снесённую дверь. Его трясло, а губы горели огнём. Уже в своём классе на уроке он смог начать думать, первой мыслью была, как ему Хокагэ за его выходку не открутил голову, а позволил уйти от себя живым, но вскоре Итачи приметил хорошо знакомого ему Анбу Хокагэ, сидевшего на дереве неподалёку от окон академии, отмечая, что Хокагэ не обещал, что не будет наблюдать за ним. И Итачи подумал, что ему надо бы угостить своего учителя данго и извиниться.

Щенок Наруто уснул в моей комнате на моей кровати раскинув свои руки и ноги в стороны. Я смотрю на него, запоминая, как он спит, во сне он не лежит в одном положении, он постоянно передвигается, крутится и что-то пытается произнести. Наблюдая за Наруто, я присматриваю врождённым видением и за Двуногим Псом, и за его вторым Псом, убирающими кухню и коридор от сделанного кем-то погрома в доме, там была выбита в щепу дверь и разбиты окна, сам не отрываясь читаю, ведя пальцем по последней странице книги про шиноби, мне её дал Большой Папа ещё утром перед появлением злого Деда с колкими волосами. За мной наблюдает белоглазый пёс, сидевший на ветвистом столбе, я уже знаю, что этот столб называется деревом, меня новым словам учит щенок Наруто. Пока дочитываю книгу, осматриваю для себя незнакомую территорию, собирая по ней информацию, высматриваю меж действиями второго красноглазого пса, Папа приучил меня, что смотрящих за мной всегда двое. Я его не вижу, чему удивляюсь. Проверил ещё раз, оглядев и крышу дома, и дом, и то место, где было много деревьев, но второго пса нигде не увидел. Продолжая следить за домом, спрыгнул с кровати и сам спустился вниз к Двуногому Псу просить другую книгу, которая стояла на полке в разрушенной комнате Наруто, куда мне строго заходить и переноситься было им запрещено. Двуногий Пёс ещё на ступеньках лестницы подхватил меня на руки и сразу усадил на кухонный стол, второй его Пёс поднимал раскиданные стулья собирая мусор в большой мешок. Его второй Пёс, один в один как он, только более молчаливый, когда Двуногий Пёс ушёл выполнять мою просьбу, второй Пёс сел на край стола рядом со мной и держа в руках качающийся мешок с мусором молчком смотрел на меня, я ему скалился, не нравился он мне, пустой какой-то, ток чакры в нём был, но он сам был будто обманкой. Я и с Большим Папой это заметил, его второй Папа тоже пустой, он делает всё, как и Папа, у него глаза как у Папы и запах, и голос, но он обманка, а когда Папе больше он не был нужен, второй Папа со звуком «пуф» исчезал. Я запомнил, какое Большой Папа делал движение руками, запомнил его ток чакры, но сам повторить второго Папу не мог, я не понимал чего-то, на то каждый раз злился.

Двуногий Пёс погладил меня по голове и сунул мне в руки новую книгу со цветными картинками и крупными чёрточками, многие из которых я уже знал, а какие из них прочесть не мог, Двуногий Пёс мне их читал сам. Если Двуногий Пёс спрашивал о щенке Наруто, я отвлекался от книги и говорил, что Наруто спит. До прихода Большого Папы я прочёл эту книгу и половину книги с картами, в которой Двуногий Пёс показал мне где находится дом и сказал название людской стаи, Коноха. Я всё запоминал, мне было интересно.

Папа пришёл не один, с ним в проходе показался Старый Папин Пёс, хитро осмотревший меня, Умный Пёс и Холодный Огонёк державший в своих руках тяжёлый свёрток. Меня тут же вместе с Двуногим Псом отправили спать к Наруто. Я злился. С Двуногим Псом мне проще, если не хочу спать, могу читать книгу, только надо быть всегда рядом, нельзя переноситься. Красивые глаза Папы самые страшные в этой стае, я не скалюсь, хоть злюсь, я слушаюсь его, поднимаюсь сам в свою комнату, прижимая книгу к себе. В комнате Двуногий Пёс усаживает меня на край кровати и садиться рядом.

-Хочешь спать?

Я отрицательно мотаю головой, тяну к нему книгу. Он раскрывает на той странице, где я остановился и читает мне вслух, читает медленно, водя для меня пальцем по чёрточкам, чтоб я мог всё запомнить. Я слежу, запоминаю, в тоже время наблюдаю за Большим Папой и его псами врождённым видением, они обосновались на кухне, поднимают разбитые стулья, что-то пьют и разговаривают.

«Наверно собрались обсудить тебя, Мелочь!»

Я не вздрагиваю. Зубастик долго молчал, но я знал, что он за мной наблюдает.

-Что это? — я показываю Двуногому Псу на картинку с яркими низкими горами.

-Это песок. Много мелких частичек вместе. Суна находится среди песков в стране Казе но Куни. — Двуногий Пёс показывает пальцем на чёрточки, нанесённые прямо на карту. А мне интересно, похож ли этот песок на пыль пустоши?

«Твой поцелуй с Итачи!»

Зубастик громко хохочет. Я на то хмурюсь. Щенок Итачи коснулся моих губ, лизнул их, странное чувство, никто моих губ до этого не касался, но ничего же не произошло плохого, он серый пёс, я тоже не слабак, но здесь мы оба никчёмные щенки, оба вышли из пустоши, мы не убили друг друга, а лишь лизнули. Я понимал, что он мог навредить Большому Папе, у Арай сил хватило бы убить Папу, но он не стал этого делать, напротив защитил щенка Наруто, не сказал обо мне или о пустоши, я же узнал, кто он, после его слов и показа видящих глаз убедился в том твёрдо. Наруко заступилась за него, я, обдумав после, был не против. Он моего имени не знает, мой запах также скрыт, он чует только запах Наруко, на меня не нападает, мне не угрожает. Меня устраивает сложившаяся ситуация. Я по-прежнему защищаю Наруко и, если щенок Итачи насторожит меня больше, я думаю, что смогу с ним справиться, пусть и не успел ещё изучить его.

«Твой папочка шокирован, он пьёт внизу, видать решает выдать тебя за Итачи».

«Выдать? Что значит выдать?» — я этого слова не знаю.

«А-а? Ты же маленькая, ничего не понимаешь. За тебя всё решат взрослые. Итачи тебя поцеловал, ты в ответ не приложила его о пол, а молчком стояла, вот твой папочка и решил, что тебе нравится Итачи. Выйдешь за него, станете лучшей ненормальной парой в Конохи, нарожаешь ему красноглазых детей и будешь всю жизнь ужин готовить!»

Я замираю. Щенки? Волосы на голове поднимаются торчком. А? Почему щенки? Нет! Да ни за что я ему свою Наруко не отдам! Злюсь сильно, верхнюю губу дёргает от ударившего мой ток перегрузом. Мне на голову ложится с растопыренными пальцами ладонь Двуногого Пса, он мне что-то говорит, трепля мои волосы, я упускаю это из внимания, поднимаю на него взгляд, меняя глаза Наруко на свои, делаю это стремительно, изменения держатся лишь на кратчайший миг, Двуногий Пёс замирает. Глаза жжёт болью, я тороплюсь, добавляю в запах Наруко каплю своего одурманивая сознание Двуногого Пса, он тут же скатывается по стене и засыпает рядышком с щенком Наруто. Я откладываю книгу в сторону, запоминая, на какой странице остановился, прижимаюсь к ногам Двуногого Пса, замедляю все свои токи энергии делая вид, что сплю, должен прийти белоглазый и проверить, я жду, в комнату через приоткрытое окно забирается белоглазый пёс, он внимательно осматривает меня, после подходит ближе и касается меня, перекладывает меня ближе к Наруто, гладит по голове и даже треплет по щеке, я не реагирую, мне главное, чтоб он коснулся меня, чего я успешно добиваюсь. Белоглазый пёс уходит, я отправляю следом за ним скрытно свой покров, жду, внимательно наблюдая. Пёс садится на ветку, замирает и через миг падает вниз. Мой покров смягчает ему падение, садит возле дерева, так, этот пёс живой, я ему одурманил сознание, не переборщил. Оставляю у белоглазого пса свой покров для защиты, оставляю ещё один покров в комнате, даю им команду на своих не нападать, осматриваюсь врождённым видением, возле дома других псов нет. Чуть выжидаю и переношусь к входу кухни. Моё первое правило этого дома, правила дома важны, когда за тобой наблюдает Двуногий Пёс, Двуногий Пёс закрыл оба своих глаза, делай всё, что посчитаешь необходимым.

«Эй, Мелочь, а ты ни о ком не позабыла?» — хитрый зубастик, нет бы подсказал, одну шкуру делим, а он меня только тревожит!

Слышу разносящийся с кухни голос Умного Пса:

-Он говорит о том обстоятельстве, что я уйдя оставил ему на попечение одного выжившего, а вернувшись, понял, что их уже два.

-Не думаю, что это обстоятельство так сильно бы вывело Минато из его нормального состояния, — возражает Старый Папин Пёс.

Я, подслушивая разговор, спешно обдумываю вопрос зубастика, уже проверяя врождённым видением всю округу, осматриваю территорию возле дома, сам дом и с запозданием вспоминаю о втором Псе, Двуногий Пёс его отправил выбрасывать мусор, и он уже возвращался назад.

«Не забывай, он клон!» — кричит у меня в голове зубастик, я запоминаю новое для себя слово и переношусь к нему за спину.

Убивать нельзя, «пуф» делать нельзя, надо обездвижить второго Пса, не причиняя ему вреда. Я касаюсь его мгновенно одурманивая, он заваливается, мой покров тут же придерживает его от падения, больше ничего не делаю, оставляю его лежащим возле выбитых окон, с таким возиться себе дороже, одно неловкое движение и второй Пёс исчезнет. Вздрагиваю, прислушиваясь к голосу Умного Пса:

-Да, по этому поводу, я здесь пораскинул мозгами и вот что, выживших в Конохи может оказаться больше двух, — его голос притих ненадолго, я настороже подошёл ближе к окну, спешно накладывая на себя сокрытие, — я предположил, что каждый выживший в детском возрасте имеет уникальное мышление, во многих местах схожее со взрослым, потому есть вероятность, что в Конохи скрывается ещё как минимум один Итачи… — голос Умного Пса дрогнул, после он протянул, — извини Минато, вырвалось.

Я всё запоминаю, быстро анализируя и сопоставляя услышанное слово «выживший» с тем, кто выбрался из пустоши, прикидываю, что, когда я вступился за Видящие глаза помог выбраться и трём его псам, раненым и слабым, возможно кто-то из них следует за щенком Итачи здесь, и я отмечаю себе задачу найти и изучить его.

Все замолчали. Я в нетерпении подобрался ещё ближе, вижу теперь сидящего за столом Старого Папиного Пса, загораживающего напротив него сидевшего Большого Папу. Рядом с Папой стоял Холодный Огонёк, наливающий Папе чего-то из бутылки и Холодный Огонёк смотря на Папу серьёзно произносит:

-Мальчишка Учиха молчит. Сказал только, что Наруко его принцесса и он за ней присматривает.

Я и Папа реагируем сразу же:

-Его принцесса? — рыкнул зло Папа.

«Зубастик, что такое принцесса?» — я жду ответа, даже сердце замерло.

«Значит нарожаешь ему целую кучу красноглазых детишек!» — зубастик громом хохочет на всю мою голову.

А я злюсь, губы дрожат, зубы скребутся о зубы! Итачи хочет щенков от Наруко? Я его убью! Точно убью!

-Тише, Минато, не сердись ты. Пусть выжившие лучше дружат, чем враждуют, — слышу голос Умного Пса, чуть отвлекаюсь от своих мыслей. — Доверься Наруко. Она сказала мальчишка Учиха друг, значит нам следует считать его другом. Если он хоть на половину такой же, как и Наруко, я приму его и как выжившего и как… — голос его дрогнул, после Умный Пёс спешно добавил. — её друга. — Умный Пёс подошёл к Большому Папе. — Там я приказал Наруко слушаться меня, понимаешь о чём я? — Папа ему кивнул. — Я приказал ей уходить, бросить меня. Ситуация не позволяла мне надеяться на благополучный исход. — Умный Пёс зло усмехнулся, указывая на Папу пальцем. — Твоя упрямая дочурка всё сделала по-своему. Сказала, что Умному Псу умирать нельзя и вытащила меня оттуда! Потому я считаю, раз Наруко это важно, я согласен принять мальчишку Учиха с постоянным присмотром за ним. Нам надо и по нему собирать данные, верно? — Папа вновь кивнул.

«Мелочь, к тебе гости!»

Я вздрагиваю, резко оборачиваясь. Вот же, дурак! Тот скрытый пёс похожий на Холодного Огонька, пара белоглазому псу на ночную слежку, я же приметил, что нет второго! Я смотрю на него удивлённо, этот красноглазый явно видя меня под покровом испуганно уставился строго на меня. Я мгновенно переношусь к нему, его глаза красные с тремя точками округляются, я хватаюсь в его плечо, второй рукой прикрывая его рот, упираясь босыми ногами в его живот, красноглазый теряет сознание, его подхватывает мой покров и красноглазый бесшумно ложится на землю рядом со вторым Псом.

«Он очнётся и всё доложит твоему папочке! Мелочь, запудри ему мозги, чтоб даже Яманака не разобрался!»

Я скалюсь, я могу это то сделать, но откуда зубастик об этом знает? Догадался? Я всё ещё сидя на красноглазом псе, одурманиваю его сильнее прочих, вымарывая воспоминания, когда он видел меня. Осматриваюсь врождённым видением, никого рядом нет. Ещё раз осматриваюсь. Всё спокойно. Бесшумно переношусь к окну и слышу серьёзный голос Холодного Огонька:

-Хокагэ-сама, клан Учиха полностью берёт ответственность за случившееся.

А! Папины красивые глаза стали лютыми. Мне нравиться до дрожи! Большой Папа может и так смотреть на своих псов!

-Решил официально навязать своего сына семье Намикадзе?

-Ладно тебе, Минато, чего сердится. Наруко всем нам уже стала родной, кому внучкой, кому хлопотной дочкой, а кому может быть и невесткой. Не тебе здесь возмущаться! Дай детям дружить. Скажем раз в неделю на территории Намикадзе под пристальным наблюдением Намикадзе? — заступился за Холодного Огонька Старый Папин Пёс.

«Что такое внучкой и невесткой?» — спешно интересуюсь у зубастика словами, сопоставить которые с чем-либо я не мог, не понимая их я не могу проанализировать сказанное.

«Совсем дура? Этот хитрый дед вешает на тебя лишние проблемы!»

Я трясусь и выдавливаю из себя зло:

«Опять щенки?»

Зубастик молчал, а после разразился отменным хохотом, от которого у меня выступили слёзы на глазах.

«Мелочь, ты точно дура! Слушай внимательно! Этот дед тот ещё мудак, если говорит гладко, значит что-то для себя у тебя урвёт. Ему не доверяй! За ним стоит Корень Конохи, та ещё заморочка, следи за ним в оба! Поняла?»

Я киваю, спешно отвечая зубастику:

«Поняла! Поняла!»

Соглашаюсь, на Старого Папиного Пса я метку не ставил, его ток только просмотрел, самого пса не изучал, конечно мне следует за ним следить в оба глаза. Я скалюсь, вокруг Большого Папы много опасных псов, мне надо быть постоянно начеку.

-Согласен, — произносит твёрдо Холодный Огонёк.

Я осматриваюсь врождённым видением анализируя сказанное и уточняя у зубастика непонятые мною слова.

«Что такое раз в неделю?»

«Будет тебя, дуру, Итачи целовать раз в семь дней!» — я на его слова зло цыкаю, а он весело хохочет.

-Я тоже согласен, — произносит Умный Пёс что-то выпивая, хлопает о стол ладонью договаривая свою мысль. — Мальчишка Учиха оставался в тени до прихода Наруко, открывая себя нам исключительно для расположения к себе Наруко. Он подставил себя по невидимым нам причинам, добился своей цели и спокойно ушёл, к тому же он с утра спас Наруто, считаю из-за того, что твой малец является братом Наруко.

-Учиха не хотел расстраивать свою принцессу! — Старый Папин Пёс поддержал Умного Пса, тот в ответ кивнул.

А меня трясёт, волосы приподнимаются. Папины псы уже вовсю считают меня принцессой Арай!

-Мальчишка Учиха может оказаться опасным! — возразил Большой Папа. Я, заслышав эти слова, закивал головой. Какое выдать ему Наруко! Не смейте этого делать!

-Он просидел у нас под носом столько времени и не причинил кому-либо вреда! Знаешь, желаю и мальчишку Учиха обучать! Он умён, обдурил своего отца, извини Фугаку, — Старый Папин Пёс махнул рукой на Холодного Огонька, тут же продолжая, — обдурил весь свой клан. Да такому ребёнку цены нет! Его необходимо обучать в Корне! И не забывай Минато, ты своим близнецам обещал и пальцем его не трогать! — Старый Папин Пёс приподнялся со своего поломанного стула, упёрся руками о стол, заглядывая в лицо Большого Папы.

Я весь насторожился. Этот Старый Папин Пёс не склоняет перед Папой головы, а упрямиться, ставит Папе условия? Он сильнее Папы? Я, не зная ответа, зло цыкая спрашиваю у зубастика:

«Что такое Корень?»

«Скрытая организация Конохи. Пока слаба, от Корня держись подальше! Поняла?»

Я молчком киваю. Значит Корень — это не один пёс, Корень скрытая организация Конохи — это много скрытых псов. Я очень встревожен.

-Вам всех выживших в Корень переманить захотелось, Данзо-сама? — Большой Папа не трепыхается, улыбается зло, практически как я, а я, слыша голос Папы, довольно скалюсь. Попробуй поперечь моему Большому Папе! Большой Папа главный в людской стае, а ты старый его пёс!

-Я давно прекратил переманивать, Минато! Твоя мило скалящаяся Наруко предел моих амбиций, а с ней в придачу желтоглазый мальчонка Учиха, это всё, что я хочу! — Старый Папин Пёс, сказав это, сел обратно, а я отметил, пусть этот пёс и скалится, Папу он слушается.

Большой Папа приподнял голову и потёр себе виски.

-Со вторым выжившим будем действовать так, — произнёс он твёрдо, все его псы внимательно смотрели на него, — с мальчишки снимаем наблюдение в академии и в клане, — на его слова Умный Пёс, как и я, в удивлении вытаращил глаза, но смолчал.

Я тут же спрашиваю:

«Зубастик, что такое академии?»

Он выдохнул.

«Подрастёшь, если до того тебя твой папочка не убьёт, сама узнаешь».

-Клан Учиха выделяет второму выжившему дальний полигон для тренировок, к которому доступ других Учиха надо будет ограничить. Мальчишка Учиха будет продолжать тренироваться с Шисуи Учиха два раза в неделю. Трижды в неделю после академии он будет посещать Корень на два часа, Фугаку-сан под вашим личным наблюдением, об этом я от вас буду ожидать отчёты. Задача, собрать надёжные данные о способностях Учиха за месяц, уклон делать на жёлтые глаза мальчишки, на его технику перемещение и на его сильнейшую технику, через месяц к тренировкам мальчишки Учиха присоединятся мои близнецы. Их я разлучать не буду вплоть до взросления Наруто.

«Зубастик, через месяц, что такое через месяц?» — спешно спрашиваю я.

«Мелочь, папочка тебе дал четыре недели, а потом отдаст тебя в Корень к этому мудаку!» — зубастик злится, я тоже злюсь.

-Хочешь, чтоб сильная Наруко всюду присматривала за слабым Наруто? — не сдержался Умный Пёс.

Большой Папа молчком кивнул, выдержал паузу и продолжил:

-С Наруко работаем по той же системе. Наблюдаем за отношениями двух выживших, собираем данные, которые дети скрыть не могут. Если мальчишка Учиха и дальше будет уделять внимание Наруко, а Наруко этому не станет препятствовать, я пересмотрю своё отношение к мальчишке Учиха и возьму его под личное обучение.

«Зубастик, Наруко не поняла! Что такое уделять внимание и не станет препятствовать? Это выдать Наруко Итачи?»

Волосы на моей голове опять встали торчком, по всему току энергии прошёлся продолжительный перегруз, а из глаз хлынули слёзы. Большой Папа выдал Наруко? Боюсь об этом даже думать.

«Твой папочка только присматривается к вам, чего разревелась, Мелочь? Успокойся, тебя же заметят! Щенки щенками, а попадаться нам нельзя!»

Я закусываю губу. Почему так больно? Чувствую, что Большой Папа предаёт меня. А ещё мне стало сильно страшно.

-Минато, ты очень радуешь старика, ты доверяешь мне не только мальчонка Учиха и лисью принцессу, но и старшего близнеца! — Старый Папин Пёс разводит свои руки в стороны, а я зажмуриваю глаза, чтоб успокоиться.

-У меня к вам три условия.

-Слушаю Минато, хотя нет, я уж точно согласен на все твои условия.

-Данзо-сама, с вас очень сложная задача…

«Мелочь, не отвлекайся, идут два шиноби, тебя засекут!»

Я, зарёванный, злой, готовый скулить во весь свой голос, втянул в себя воздух и мгновенно воспользовался врождённым видением. Два пса быстро приближаются. Одурманивать их или же прибирать за собой? Я переношусь к клону Двуногого Пса и единственному псу, кто смог меня углядеть под сокрытием, хватаю их, придерживая второго Пса ниточкой Наруко, переношусь в комнату Наруто, так, ещё один остался под деревом, приказываю своему покрову сокрыть его. Слышу в голове рык зубастика:

«Папочка сделал клона, идёт проверять!»

Я зло цыкаю и переношусь в свою комнату, тут же замираю, глядя на сидевшего в теперь полностью открытом окне Итачи.

«Вот и попались!» — зубастик злиться.

Пару биений сердца я думаю, что мне делать, зачаровано смотря на ярко светящиеся глаза Арай. Я решаюсь действовать первым. Слышу в голове злой рык, верно зубастик, этот щенок сам виноват, что решил сунуться в наше окно, сам виноват, что поцеловал Наруко! Мои губы в обиде дёргаются. Я его на свою территорию не звал, пришёл сам, значит добровольно поучаствует в плане мною только что обдуманном и принятом к исполнению. Я переношусь к Итачи, хватая его за шею двумя дрожащими ручонками, он напрягает тело, но не сопротивляется, только смотрит мне прямо в глаза. А я вдруг понимаю, что терпеть не могу эти глаза! Арай тогда там, скулящий в пустоши и просящий помощи имел эти глаза и не мог помочь себе сам! Я злюсь. Волосы тянуться вверх, за Арай вступается Наруко, меня обдаёт перегрузом, что сейчас заплачу, и я, прищуривая глаза, ясно осознаю, что моей маленькой рёве понравился этот противный серый пёс!

«Чего бы ты не задумала, Мелочь, действуй быстрее! Клон папочки на подходе!» — несдержанно торопит меня зубастик.

Я выдыхаю и касанием меняю видимую структуру тела щенка Итачи, добавляю своё искажение и через миг в окне вместе со мной сидела на корточках моя собственная копия, глаза, как у Папы, волосы торчком, я трясусь и уже довольно скалюсь в удивлённое лицо своей копии.

«Наруко!» — зло кричит зубастик.

Я вижу врождённым видением, что по лестнице уже поднялся клон Большого Папы и идёт ко мне в комнату. Папа тревожится, чего притихла Наруко. Я добавляю в ток щенка Итачи своего дурмана, он сопротивляется два впустую потраченных биения сердца, захлопывает глаза, так, он будет спать с Двуногим Псом вместо меня! Спешно переношу Итачи, ложа его между Наруто и Двуногим Псом, успеваю проверить второго. Всё хорошо, тот крепко спит, все крепко спят. Я скалюсь, мой дурман особо сладок, если пёс, одурманенный мною, грезит победой в бою, она ему будет сниться, как будто явь, даря бесценное чувство счастья, будет сниться всё, что не пожелаешь.

Я успеваю в последний момент и переношусь на крышу дома, сразу прячась за тёмный выступ, быстро осматриваюсь врождённым видением, два пса уже рядом, идут строго к дому, оба пса знакомы мне, одного из них я изучил и поставил свою метку. Выдыхая чуть успокаиваюсь и чётко мыслю, что мне предстоит пойти на риск, мне нужны глаза, видящие серых псов, пока есть время, мне следует подготовиться, и я скрывая себя двумя покровами, так как знаю, на что способны белые глаза Сильного Пса, прокусываю себе левую руку принудительно устанавливая пятый пункт становления развития навыков, бесценные глаза сенсора и сверх того добавляю новый скрытый ток энергии для качественного улучшения навыка и быстроты его дальнейшего развития, я должен овладеть этим навыком как можно раньше, своими глазами я не смел пользоваться, они слишком опасны для никчёмного тела Наруко. Руку дёргает болью, я, прячась в темноте, тихо скулю. Больно. Глаза сенсора навык высшего порядка, глаза незримые для любого, видящие исключительно жилы пустоши, саму суть серых псов. Навык устанавливался долго и больно, псы уже вошли в дом и прошли на кухню к Большому Папе, клон Большого Папы остался в моей комнате, закрыл окно, сел напротив кровати и не отрываясь смотрит, как щенок Итачи изображает меня спящим, я же расцепляю сведённые челюсти, у меня наконец-то установился пункт становления, и я, зализывая рану на трясущейся руке, спешно обдумывал свои действия.

Раз я начал, необходимо дослушать разговор Большого Папы с его псами до конца, мне надо знать, что надумал Большой Папа делать с Наруко, также я понимал, что, если отлучусь от дома, клон Большого Папы может по какой-нибудь причине проверить «мою Наруко» и, если из-за меня Папе попадётся щенок Итачи, мне от Наруко точно достанется. После, если соображу, как прикрыть сделанное мною, я поищу серого пса щенка Итачи, может, если повезёт, исполняя первые действия, побуду его приманкой, и он обнаружит себя сам.

В какой раз осматриваюсь, внимательно проверяя всю округу и дом, переношусь не к самому кухонному окну, а шагов за пять до него, лезть на рожон мне дурости не хватало, пригибаюсь и чуть ли не ползком я подбираюсь к пробитому окну и замирая слышу голос Сильного Пса:

-Хокагэ-сама, вы и правда хотите снять наблюдение с мальчика Учиха?

-Мальчишка Учиха не спроста не доверился своей семье и своему клану, — раздаётся в ответ голос Папы, хочу его увидеть, но боюсь подходить, осматриваю кухню врождённым видением, сразу отмечая, что все его псы, кроме сидевшего напротив него Старого Папиного Пса, окружили Папу и слушают его предельно внимательно. — Предполагаю, он не увидел в них надёжной для себя защиты. Также предполагаю то, через что он прошёл, по его разумению для него не окончилось, и мальчишка Учиха своим поведением защищает себя и свою семью. Умение скрываться от врага важнейшее умение шиноби. Если мы своим наблюдением растревожим выжившего, не зная его способностей и его мышления, мы не сможем спрогнозировать его действия и не будем готовы правильно реагировать.

-Потому ты хочешь помимо изучения выживших, сблизить их? Считаешь их влияние друг на друга будет им на пользу? — удивился Умный Пёс.

Я не понимал, что задумал Большой Папа, слушал, старательно анализировал, пытался хоть за что-то ухватиться, так, во-первых, Папа хочет изучать Наруко и изучать Итачи в удобных для себя условиях, потому он предложил нас Старому Папиному Псу, я же пропустил озвученные им условия, а теперь, как слепец путаюсь в своих суждениях, во-вторых, мы своими действиями, этим дурацким поцелуем и другими глупостями, что творили со щенком Итачи, озадачили Папу, уводя его от понимания пустоши в сторону, и я был вынужден признать, что это было нам на руку. Знания о пустоши очень опасны. Они равноценны моей рёве! А теперь чего я не понимаю, Папа что, хочет довериться Итачи? Он снимает с него наблюдение, чтоб Итачи находился в привычных и удобных для себя условиях? А как же я? За мной то он пристально наблюдает! Прямо сейчас сидит в моей комнате его клон и упрямо смотрит на «мою Наруко»! Почему одному из нас он делает уступки, а второму нет? Чего я ещё не понимал, о каком влиянии говорил Умный Пёс? Они опять хотят выдать Наруко Итачи? От этих мыслей я начинал трястись, злиться, мне хотелось прокричать, чтоб Папа никому не выдавал меня, хотелось крепко вцепиться в него и быть с ним пока не успокоюсь. Я вдохнул и выдохнул, мне так сложно испытывать все эти чувства, совсем непонятные для меня. Я многое не знал, разобраться не получалось, я уже понимал, что чувства Наруко, её страх, её привязанность к Большому Папе, к щенку Наруто и, как бы я не хотел этого признавать, к щенку Итачи, влияет на меня, на мои действия, на мои суждения. И я испугавшись вдруг понял, я смешиваюсь с Наруко. Объединяюсь с ней изнутри. Как так? Я сильнее рёвы и контролирую свои процессы, что я сделал не так? Я крупно задрожал. Нет, нет! Не хочу терять мою маленькую рёву! Я вцепился рукой себе в грудь, оттягивая футболку.

«Эй, Мелочь, теперь то что не так? Чего опять ревёшь?»

Я и не заметил, как расплакался, утёр слёзы второй рукой.

«Не реву!» — возражаю зубастику.

«Не ревёшь? И что мне с тобой делать, глупый ребёнок? Ладно, не ревёшь, ладно. Лучше послушай своего папочку, ты так много сделала, чтоб послушать, неужели не интересно?»

Я успокаиваюсь также быстро, как и заревел, теперь хмурюсь и слушаю.

-Вопрос, почему мальчишка Учиха стал выжившим, а мы об этом не знали? Вопрос, почему мальчишка Учиха, скрываясь до того, намеренно открылся Наруко? Вопрос, как и где могла двух с половиной лет Наруко спасти мальчишку Учиха, будучи шести лет?

Все молчали. А Большой Папа умеет задавать вопросы. Я и сам пытался осмыслить их. О щенке Итачи я толком не знаю, метку поставить на него не смог, когда пробовал, наткнулся на воспоминания Арай о той битве, оттого Наруко и кинулась его защищать! В пустоши мы встречались только единожды, о его навыках, кроме видящих глаз, я не разузнал, доверять такому, как он просто не смел.

-Мальчишка Учиха всегда был под присмотром, никуда не пропадал, кроме одного раза, — произнёс Холодный Огонёк сухим достаточно ровным голосом, все псы и сам Папа внимательно смотрели на него, а я слушал, затаив дыхание, — летом за год до рождения Наруко. Его не было сутки. Его нашли четверо сильных шиноби моего клана, двое из которых погибли, спасая мальчика от погони. Я потерял сына, взятого с собой на территорию Ивагакуре по приказу Сандайме Хокагэ, а увидел его вновь избитым, сильно напуганным, с окровавленным кунаем в руках. Первые слова, что услышал от него, были «папа, со мной всё хорошо».

«Зубастик, что такое Сандайме Хокагэ?»

«Третий Хокагэ. Твой папочка четвёртый Хокагэ».

Был главой людской стаи? Сильный? Я спешно ставлю задачу разузнать о нём.

-Какая-то нелепица, ничего не пойму! — выдохнул Умный Пёс.

-Хирузен причастен к двум выжившим? — протянул задумчиво Старый Папин Пёс.

Хирузен? Это имя я уже слышал. А, мною оторванная рука у того злого старика? Я собрал первую информацию о ней, но не сопоставил, тогда было не с чем.

-По моему прибытию в Коноху третьего Хокагэ сняли с должности, и я решил умолчать о мальчишке Учиха. Его раны затянулись, сам он пришёл в норму, своим поведением не настораживал.

А? Итачи выходит умён? Не насторожил своим поведением, не скулил, прятался за спины взрослых. Никто ничего и не узнал. Выходит, среди нас двоих это я дурак? Я закусил от злости губу. Я же просто всех переполошил, лишь показав себя! А сколько ошибок совершил, не счесть!

-Минато, поэтому ты решил спасти детей? — удивлялся чему-то Умный Пёс, почёсывая свой затылок.

Большой Папа медленно кивнул, он думал о чём-то, а я, затаив дыхание, выжидаю его слова. Все псы выжидали.

-Что мы имеем? — я навострил уши, даже подобрался чуть ближе. — Мальчишка Учиха намеренно вёл себя скрытно и ускользал от нашего внимания, как и намеренно стал сближаться с Наруко сразу после её появления в Конохи. Это имело важность для него. Мальчишка Учиха единственный рассчитал риск, связанный с Наруто и страховал его дважды, второй раз успешно. Он отличается от Наруко умением думать на несколько шагов вперёд! — а-а, даже Папа считает, что я дурак, я закусываю свою губу куда больнее прежнего, хмуря брови. — Наруко разнится от него силой, стремительным, зачастую непредсказуемым действием, бьёт обидчика в ответ сразу же совсем не таясь. Наруко привыкла нападать, потому не думает, подобно мальчишке Учиха, если обстоятельства угрожают ей, она опережает мыслью видимые ей обстоятельства, если не справляется, меняет сами обстоятельства. От сюда я сужу, что Наруко сильнее мальчишки Учиха, и он это знает. Он не сопротивляется, он терпит всё, что она с ним делает. На что похоже его отношение к Наруко?

-Минато, мы в рассуждение берём то, что в конце мальчишка Учиха поцеловал Наруко? — спросил Умный Пёс, непонятно для меня ухмыляясь.

Папа нахмурил брови и кивнул. Я весь во внимании.

-Он знакомил её с собой? Искал заступничества? — предположил новый пёс, который проверял у щенка Итачи память. Я в ответ зло оскалился. Итачи что, хочет, чтоб я опять помогал ему?

-Может быть он, зная, что девочка сильна, боялся ей не показаться на глаза? — спросил Сильный Пёс.

Это они так думают? Все псы Папы перебирают варианты, тыкая то в одно, то в другое? Я замер. И правда, почему Итачи лез ко мне? Я не чувствовал его запах, как у других, но он тем мне стал интересен, я хотел его изучить. На самом деле я и не предполагал, что среди людской стаи затаился серый пёс! Тогда поначалу даже растерялся, вёл себя глупо, вспомнив об этом я тяну руками свои волосы, желая прокричать, что я и правда дурак.

-Она ему понравилась. Он же сказал, что Наруко его принцесса и он присматривает за ней! — слова Старого Папиного Пса ещё сильнее обозлили меня. Кто его просил вспоминать про эту принцессу?

-Он знал её, — разнёсся голос Умного Пса, а я вздрогнул, — хотел убедиться, что Наруко это она, раскрыл ей то, что могла знать только она, убедился, лишь после по какой-то причине Наруко понравилась мальчишки Учиха, возможно изначально он что-то о ней не знал, а узнал это в кабинете Хокагэ.

Мне тяжело дышать, воздух в глотку не лез. Какой хороший у Папы пёс, умеет так ладно думать!

-Ты тоже так думаешь? — голос Папы звучит серьёзно и холодно.

Умный Пёс кивнул и продолжил говорить:

-Эти дети явно знакомы. Заступаясь они в своих намерениях тверды, выгораживая друг друга юлят и дурят нас. По нашим меркам их отношения можно назвать крепкой и давней дружбой, но что они значат для них мы не знаем. На вопрос, как и где ещё не родившаяся твоя дочь Минато спасла мальчишку Учиха я не могу ответить. Буду думать. Считаю этот вопрос ключевым к пониманию происходящего с детьми, ошибиться нельзя.

Большой Папа кивнул.

Выделяя Умного Пса из всей людской стаи, как опаснейшего для меня пса, я был прав. Он точно умеет думать. Напуганный я стоял и выжидал, но кажется, их совещание заканчивается и мне пора уходить. Чувства мои смешанные, я многое не понимал, а то, что понял, только ещё больше тревожило меня. Мне следует всё обдумать. Я беззвучно шмыгнул носом, вспоминая, что Папа считает щенка Итачи умнее меня, но Папа не знает, что этот щенок изображает меня перед его клоном, а я в этот момент наблюдаю за ним. Я поджимаю трясущуюся губу, упрямо задирая подбородок. Тоже мне, наблюдательный Папа!

-Минато, ты так и не ответил, почему ты хочешь вести наблюдение за Наруко ещё более усилено, чем сейчас? — голос Старого Папиного Пса привлёк моё внимание, и я решил задержаться. — Ты считаешь, одного Хьюга и одного Учиха для твоей дочери мало?

Услышав этот вопрос Папа вдруг улыбнулся, мягко и очень ласково, а я, видя его улыбку, дрогнул понимая, что сильно хочу его обнять.

-Наруко всё-таки дурит меня, совсем не спит, перемещается каждую ночь и упрямо проказничает. Я её только нашёл, как подумаю, что она, переместившись куда-нибудь, обратно уже не вернётся, сердце сжимается до боли. Наруко ещё совсем маленькая, её нельзя потерять. Как Хокагэ, и как её отец принимаю решение за своим ребёнком вести наблюдение с помощью всех заинтересованных кланов и днём, и ночью.

У меня слёзы текут, я смотрю на Папу и плачу. Большой Папа не хочет потерять Наруко! Он переживает за Наруко!

«Зубастик, у Наруко хороший Папа!» — говорю я гордо плача.

«Я с ним согласен, двух наблюдателей тебе точно мало. Слишком умело проказничаешь!» — зубастик довольно прорычал, а я утёр счастливые слёзы и перенёсся в комнату Наруто.

Мне ещё надо успеть прибраться за собой. Осматриваюсь врождённым видением, так, никто мне не помешает. Красноглазого переношу на крышу, добавляю ему в память, что он сам туда забрался, устал, уснул, остался на крыше. Второго белоглазого оставляю под деревом, он уснул, упал под дерево, прикрывающий его покров отправляю следить за округой, меня интересует предположительно серый пёс щенка Итачи. Переношусь опять в комнату Наруто. Что делать со вторым Псом? «Пуф» делать нельзя, судя по клону Папы, после «пуф» клон передаёт свои знания главному, потому наклоняюсь над вторым Псом и в один миг поглощаю его, он рассыпается без «пуф», а я вбираю знание о нём и довольно скалюсь. Теперь то я понял, что не так с этими обманками. Я довольный, ещё чувствующий тепло после слов Большого Папы, спешно переношусь в свою комнату и застываю на месте, ругая себя за невнимательность, даже на клона Папы не посмотрел, как слышу поверх быстрых своих мыслей злой рёв зубастика:

«Дура!»

Я уставился на свою копию с ярко светящимися глазами, которая тоже не ожидала моего здесь появления. Итачи не спит? Мой дурман на него не действует? Я не отвожу взгляда, проверяю врождённым видением клона Папы, он сидит сбоку от меня, не шевелится и не развеялся. Что Арай с ним сделал?

-Наруко? — произносит он моим хриплым голосом, я хмурю взгляд, а в ушах несколько раз подряд звучат слова Папы, «он отличается от Наруко умением думать на несколько шагов вперёд!» и я злюсь. Сам дурак, проверять надо, а на Итачи смотреть надо всегда двумя глазами!

«Мелочь, что делать будешь?» — зубастик скалиться, рычит, я злюсь сильнее, спешно напоминая себе, что убивать его нельзя и шагаю к Итачи.

Он выполнил отведённое ему, надо отпустить, снять искажение и отпустить. Я его принцесса, он на меня не нападёт, а я не стану защищаться и не убью его. Моё тело задрожало, было тяжело себя контролировать, Наруко, переживая за Итачи, ударила перегрузом мой ток энергии, и я остановился, пытаясь сделать вдох стиснутыми лёгкими. Я его не убью, кричу Наруко, не убью его, а после чувствую, что Итачи прикоснулся к моей голове и своей второй рукой утёр мои слёзы. Я остолбенел, пытаясь разобрать, что он мне хрипит.

-Всё в порядке, клон в моём замере, ложись и поспи немного, я присмотрю.

Он уже снял моё искажение, нагнулся ко мне, рук своих от меня не убирает, а я всхлипывая то и дело закусываю губу и хриплю ему:

-Наруко не хочешь выходить Итачи! Наруко ещё совсем маленькая! — проклятые слёзы опять текут, вот же сколько проблем из-за детского тела!

Вытираю слёзы рукой, успеваю углядеть усмешку на губах этого щенка и чувствуя его жаркое касание моих губ, напугано замираю, через два биения сердца мысленно стону:

«Щенки!»

И в довершении по всей моей голове громом разносится злой рёв зубастика:

«Дура!»

Я весь сжимаюсь, Итачи отступает от меня, его взгляд сделался мягким, тёплым, я отступаю и сам, смотрю наконец-то на него решительно, взгляд холодеет с каждым биением сердца, только коснись Наруко, и я тебе руку оторву!

-Хорошо. Пока не подрастёшь, буду твоим другом, — произносит он ровно, — теперь иди спать.

И он переносится.

«Не будь дурой! Итачи лезет целовать тебя, бей его в глаз, в жёлтый, красный, тебе ли не всё ровно!»

Зубастик очень злиться.

«Да», — соглашаюсь я тихо, утираю лицо и слегка касаясь рукой своих губ, только понимая, что они почему-то горят, после переношусь на кровать, ложусь между Наруто и Двуногим Псом.

«В следующий раз бей его!» — всё ещё рычит зубастик.

Я зло хмыкнул. Я проиграл Итачи дважды. Нет, следующего раза не допущу. Я ему это не позволю! Скрежещу зубами о зубы и злой вношу себе строгое правило всегда избегать Итачи, держаться от него как можно дальше! А если не смогу, то всегда следить за его проклятыми губами! Не позволю какому-то серому псу целовать мою Наруко! И я зарёванный и дёрганный в один момент, притягивая к себе Наруто снимаю с себя покровы сокрытия, не хватало мне ко всему прочему открыть Большому Папе о себе информацию, оставляя покровы на скрытую защиту, утыкаюсь в шею давно спящего щенка и тревожно засыпаю, следя за всем одним глазом.

Одна боль.

Ещё только светало. Фугаку стоял на могиле Микото Учиха, смотрел на высеченное на камне имя его жены тяжело сведя брови на переносице. Он не пил, ни на могиле жены, ни ночью с Хокагэ. Он больше не мог себе позволить этого. Он хорошо запомнил взгляд старшего сына, полый, мёртвый, запомнил и его слёзы, которые видел лишь единожды в день рождения Саске. Итачи изменил его одним своим взглядом. Фугаку сжал кулаки, какой же он слепец! Глава клана Учиха, Глава полиции, а боль своего сына проглядел. Обманулся, решив, что смерть Микото отдалила Итачи от него, что его собственный сухой нрав также стал тому причиной, какой же глупец! Фугаку с шумом вдохнул.

«Микото, я всё исправлю. Обещаю. Теперь не спущу с него глаз!»

Микото давно покоится в земле, ушла так рано, оставила его одного с двумя маленькими детьми. Он всегда приходил к ней на могилу и жаловался, жаловался на одиночество, на его боль, он никогда ей не говорил о сыновьях, он считал, что они растут так, как и надо, Итачи хорошо учился, упорно тренировался, присматривал за маленьким Саске, жаловаться Фугаку было не на что. Он слепец! Итачи же Учиха, а воспитывал его сам Фугаку, жену к сыну не подпускал, никакой лишней ласки с самого детства мальчику не давал. Итачи легко скрыл произошедшее с ним от семьи. Фугаку ещё раз вздохнул. После того, как Фугаку потерял Итачи, после всех переживаний, увидев своего маленького найденного сына живым его сердце ещё тогда смягчилось. Больше он не требовал от сына результата, он не требовал усиленных тренировок, не запрещал ему проводить время с младшим братом, считал, что Итачи и без его вмешательства всё необходимое сделает лучшим образом. Микото погибла неожиданно. В ту проклятую ночь многие семьи утратили своих близких. Маленький Саске остался без матери и Фугаку, видя необходимость, нанял умелую девчушку из своего клана, она присматривала за младшим сыном, когда Фугаку не было рядом баловала Саске, гладила его по голове и вкусно кормила. Фугаку знал о этом в подробностях. Ему докладывал это Сугото Учиха. Его верный друг, сам не имевший семьи, но нашедший ему Итачи, по первой он присматривал за его сыновьями по просьбе Фугаку, но после, так само сложилось, что Сугото, была у него свободная минутка, сам тайком наблюдал за детьми Главы клана, докладывая о том ему. Фугаку от него же впервые услышал, что Итачи серьёзно тренируется по ночам, от него же он услышал и о втором мальчике, тайно приходящим к его старшему сыну. До того, как Итачи, прижимающий к себе дочь Хокагэ показал свои горящие жёлтым сиянием глаза, Фугаку делал совершенно иной вывод, он считал, что Итачи повзрослел после смерти матери и что он своими действиями пытался проявить ответственность перед семьёй, как старший сын Главы клана Учиха. Фугаку сделав такой вывод прикрепил к своему сыну в качестве учителя юного гения клана Шисуи Учиха, никогда не унывающего сироту, проницательного юношу. Фугаку взвесил все плюсы и посчитал, что поступает правильно. Шисуи после каждой тренировки писал подробный отчёт об его сыне, приносил его в полицейский участок, и Фугаку всякий раз замечая интересные места в отчёте Шисуи не давил на сына, не расспрашивал его, он лишь молча смотрел в сторону отдаляющегося от него Итачи всё ещё считая, что поступает правильно. Он оставил Итачи одного. Не потерял его ещё раз, но бросил сам. Сделав ещё один шумный вздох Фугаку припомнил о мальчике, которого углядел только глазастый Сугото.

«Да, Микото, у нашего сына есть особый друг. Я с ним обязательно познакомлюсь».

Шисуи в своих отчётах упоминал, что видел возле дома Главы клана низкую тень, но не успел её догнать. Сугото видел этого мальчика с издали, что Фугаку знал о нём, мальчик был младше его сына, разговаривая с Итачи заглядывал тому в лицо, а как почувствовал приближение Сугото, быстро сбежал. Ни внешности, ни имени его Фугаку не знал. Узнаться о нём у Итачи не смог, уже спрашивал, поставив вопрос так, что видели этого мальчика только возле больницы и Фугаку необходимо знать о нём, иначе ему придётся о том доложить Хокагэ. Итачи ничего ему не ответил, а Фугаку ничего о нём не доложил Хокагэ.

Фугаку за эту неделю провёл своё расследование, в первую очередь проверяя сиротских мальчиков со всей Конохи предположительного возраста. Детей оказалось много. Копии их дел лежали на рабочем столе Фугаку в полицейском участке, он их все просмотрел в первой половине ночи, пока безрезультатно, отвлёкся на пришедших к нему Хокагэ и вечно следующего за ним тенью Шикаку. Губы Фугаку дрогнули, он хотел улыбнуться, но не смог.

«Минато учит меня, как поступать с сыном. У него подобная проблема с дочерью. Эх, Микото, эта девочка тебе бы наверняка понравилась!»

Губы Фугаку смогли растянуться в улыбке, стоило ему вспомнить защищавшую его сына мило плачущую Наруко. Фугаку тогда потерял дар речи, смог только смотреть и кивать. Наруко бесстрашно встала за его сына, загородив его своими выставленными ручонками. Да, она бы непременно понравилась Микото. А после, коснувшись мыслями поцелуя Итачи и Наруко, довольный их сыном Фугаку, смотря на могилу жены, улыбнулся куда теплее. Итачи умеет шокировать, бесстрашно творит то, что должен.

«Нашему сыну понравилась эта девочка. Я уверен, Итачи от неё в восторге!»

И он подумал, когда он сам начал интересоваться девочками? Глава клана ещё раз усмехнулся, постоял немного, а после поклонился перед могилой своей жены.

«Прости меня. Больше не буду жаловаться, не буду пить и ошибаться с Итачи. Буду воспитывать наших детей так, как хотела ты. Никого из них не потеряю! Хочу, чтоб ты увидела ещё раз улыбку Итачи!»

Фугаку встречал своего сына на кухне, готовил завтрак сам, обдумывая, что он должен сказать Итачи. Хокагэ пол ночи твердил ему, что мальца Учиха надо греть, трепать по голове и хвалить. Фугаку не мог представить себе, как ему коснуться головы своего сына. Его самого воспитывали в сухости и суровости. Держа в руке томат, он, раздумывая о том, глядел на свои пальцы.

-Папа? Доброе утро, — услышал Фугаку за спиной голос Итачи.

Дух Фугаку дрогнул. Итачи все эти дни здоровается с ним с утра, заговаривает первым, не смотря на всё случившееся и на их жаркий разговор, где Фугаку перегнул палку, засыпая сына вопросами. Фугаку остыл и одумался, теперь он старался по утрам находить час, чтоб видеться с сыном, старался сам готовить ему завтрак, и каждый раз заходя с утра на кухню Итачи удивлялся, встречая здесь своего отца.

-Доброе утро, — тихо произнёс Фугаку, посматривая тайком на сына. Хокагэ просил замечать в Итачи все мелочи, как ведёт себя, как говорит, на что молчит. Фугаку положил томат на стол. — Что хочешь на завтрак?

Итачи подошёл ближе, оглядел набор продуктов на столе и уже закипающий в кастрюле рис и произнёс:

-Рис и салат с помидорами.

И Фугаку, и Итачи знали, что Саске любит томаты, но Фугаку ничего не знал, что нравится из еды его старшему сыну. Фугаку стал нарезать овощи. Правильные слова, которые он пытался подобрать для своего сына, вдруг сами пришли ему на ум, и он произнёс правду:

-Ко мне ночью приходил Хокагэ. Сегодня у тебя выходной, тренировок с Шисуи и в Корне нет. Он просит, чтоб ты пришёл к нему домой повидаться с Наруко.

Итачи замер. Фугаку глядя на него тоже замер. У Итачи есть слабое место, это Наруко. Когда Фугаку расспрашивал сына, он добился только одного ответа, Итачи сказал, что Наруко его принцесса и он будет за ней присматривать. Одно упоминание о Наруко даёт трещину в защитной маске сына. Фугаку молча ждал.

-Мне прийти одному?

Итачи умён. Он может просчитывать взрослых, знает основу их поведения. Фугаку застучал ножом о деревянную доску.

-Пойдёшь со мной и с Саске после завтрака. Побудешь со своей принцессой до обеда.

-Понял. — Итачи легко вклинился в процесс готовки, уже нарезал на доске сладкий хлеб, обошёл Фугаку потянувшись рукой к холодильнику видно за джемом, Саске любил утром пить мятный чай, какой любила и Микото, с джемом.

Итачи остановился возле Фугаку на несколько секунд, глава семейства сразу догадался, что делает его старший сын.

-Я не пил! — Итачи понюхал его. Сбор данных посредством обоняния, одна на двоих способность выживших? Шикаку настаивал, что у двух выживших должны быть одинаковые или близкие способности, по его мнению, это основа, с помощью которой они смогли выжить. — Был на могиле Микото, обещал ей, что пить не буду.

Итачи посмотрел строго в глаза отцу, твёрдо кивнул и достал банку джема из холодильника, а Фугаку не верилось, что его сын тревожится о нём! Фугаку продолжил нарезать овощи, наблюдая за сыном.

Плита была уже отключена, на столе стоял приготовленный завтрак, и Фугаку хотел было пойти будить младшего сына, но его остановил Итачи.

-Папа, не говори о моём друге Хокагэ.

Фугаку потребовалось всё его самообладание, чтоб не кинуться к мальчику с вопросами. Друг? Это выживший? Если выживший, как он может быть для Итачи другом? Он, не сводя своего взгляда с шестилетнего сына, подошёл и положил на его плечо руку, слегка коснувшись его волос. Мягкие, такие же мягкие, как были и у Микото. Итачи чуть дрогнул.

-Ты доверяешь своему другу? — Фугаку был взволнован, Итачи впервые о чём-то просит его, показывая ему, что нуждается в нём.

-Да. Он никому не навредит.

Фугаку кивнул. Он и сам решил умолчать о мальчике. Если Хокагэ и узнает о нём, то только не от Фугаку. У Хокагэ есть своя умная голова, пусть помимо задачек Наруко и Итачи Шикаку поднапряжёт свой мозг ещё на одну загадку.

-Хокагэ предположил, что есть ещё один выживший, — делится Фугаку своими мыслями с Итачи, как со взрослым, — дело времени, когда его вычислят.

-Не вычислят, — возражает сын, — Сугото-сан не скажет, не вычислят.

Итачи и это продумал? Его самого то не раскрыли, пока он этого не захотел! Итачи и своего маленького друга хорошо припрятал.

Фугаку наклонился к сыну. Он должен объясниться и не потерять доверие своего ребёнка.

-Итачи, с тобой ситуация другая. Никто ничего не знал, всех это устраивало. Послушай, с приходом Наруко совершены были уже четыре серьёзных нападения, а Наруко здесь только десять дней. Мне надо предупредить тебя, если на твоего друга выйдет враг, мы же о нём ничего не будем знать и не поможем, они убьют его.

Думал ли его сын о таком варианте? Этот его друг, насколько он силён? Сможет ли защитить себя сам? Или его друг рассчитывает на помощь Итачи?

Взгляд Итачи изменился, в миг омертвел, и мальчик серьёзно произнёс:

-Папа, пожалуйста, говори Хокагэ-сама и его советнику обо мне и Наруко всё, что посчитаешь нужным, уведи внимание от моего друга. Он должен остаться в тени как можно дольше.

Фугаку потянулся второй рукой к сыну, ему неосознанно хотелось стереть этот пустой взгляд с лица своего ребёнка. Он провёл большим пальцем по тонкой брови мальчика, начиная с запозданием понимать, что от него хочет сын. Увести внимание от одного привлекая внимание к другому, мог ли до этого додуматься обычный шестилетний ребёнок? Итачи раскрывается перед ним с совершенно не знакомой стороны.

-Хорошо Итачи. Тебе важно это, я сделаю, как ты просишь. Я уже поговорил с Сугото и Шисуи, они будут молчать, но тебе лучше воздержаться от встреч с твоим другом на территории клана. Сугото взял в привычку присматривать за тобой.

Итачи кивнул.

-Спасибо папа.

Всю дорогу до дома Хокагэ Фугаку обдумывал их разговор с Итачи, удивляясь, что его шестилетний сын умеет думать не хуже Шикаку. Предположение Шикаку о том оказалось верным. Умный человек подобного себе видит издалека. Фугаку удивлялся и тому, что его сын своего друга не выдал уже во второй раз. Итачи не смог довериться отцу и это огорчало Фугаку, но он понимал, что видимая Итачи ситуация далеко не такая, как её видит Фугаку. Шикаку возможно здесь опять прав, указывая Фугаку, что на мальчика Учиха давить нельзя, надо лишь изменять чуть условия и смотреть, как на них реагирует Итачи и надо пользоваться Наруко, как ключиком к открыванию Итачи.

В булочной лавке был куплен самый ароматный ягодный пирог, который Фугаку был отдан в руки счастливого Саске и Саске же пронесённый весь оставшейся путь, и вот они втроём стояли на крылечке дома Хокагэ. На звонок им открыл дверь голубоглазый хозяин дома в простой одежде, а из-за двери на гостей тут же уставились две лыбящиеся полосатые мордашки близнецов Хокагэ. Саске близнецам понравился сразу, как и они ему и через пол часа Саске бегал вместе с детьми Хокагэ по дому Хокагэ смеясь громче близнецов, Итачи стоял у входа на кухню и эти пол часа не сводил внимательного взгляда со своей принцессы, самый старший Учиха сидел за кухонным столом, искоса, как и другие, посматривая на Итачи, делал вид, что распивал чай с Хокагэ и его неразлучным другом Шикаку. Хозяйничала в доме Хокагэ пришедшая в гости Цунаде. Фугаку подметил, что у Цунаде было прекрасное настроение, и когда мимо неё пробегали дети, она каждому из них лохматила их и без того взъерошенные волосы. Она будто цвела изнутри, привлекая к себе внимание то звонким голосом, то мягким касанием детей. Фугаку углядел, что и Хокагэ, участвуя в разговоре, изредка бросал на гостью задумчивый взгляд.

Цунаде поставила нарезанный пирог на стол, выставила блюдца и чашки с парящим чаем, оглядела Итачи, проницательно замечая в нём что-то и ласково обратилась к нему:

-И чего ты там встал, Итачи? Как не родной! Иди садись, я уже налила тебе, — а после громыхнула. — А ну за стол бегающая шпана!

Итачи сел у плеча отца держась дальше от Хокагэ, за что от Хокагэ получил мягкую усмешку.

-Как тренировка в Корне, Итачи? — Шикаку был любопытен старший сын Фугаку, не зря он таскался этой ночью за Хокагэ тенью и настаивал, чтоб Итачи проверяли очень осторожно. Итачи на внимание советника Хокагэ вёл себя привычно спокойно, отвечал Шикаку ровно выдерживая его взгляд.

-Данзо-сама далеко не скупой человек на новые идеи, я провожу отведённое мне время тренировок в Корне с пользой для вас, — Хокагэ на ответ Итачи второй раз усмехнулся, а Итачи перевёл свой взгляд на Хокагэ. Фугаку замер с чашкой недопитого чая в руках. Его сын сейчас что сделал, высмеял вопрос Шикаку, подход к своему обучению Главой Корня и решение по его поводу Хокагэ одним ответом? — Я не могу избежать этих тренировок?

Взгляд Хокагэ сделался холодным, глаза чуть прищурились, он воспринимает Итачи, как равного себе, наслаждается его общением! Фугаку не нравилось, что затеял его старший сын, он хотел вмешаться, отдёрнуть от задуманного Итачи и остудить пыл Хокагэ, но он не успел.

-А если к твоим тренировкам присоединится Наруко, ты также будешь отказываться?

Итачи выдержал холодный взгляд Хокагэ.

-Нет. Если присоединится Наруко, я буду тренироваться у Данзо-сама с удовольствием, — лицо мальчика оставалось спокойным, взгляд не изменился, о чём он думал было непонятно. Фугаку впервые чувствовал за Итачи силу, которой он явно располагал, но которую скрытно прятал. — Когда мне ожидать её?

-К середине следующего месяца.

Мальчик кивнул, взял со стола чашку чая и отпил из неё.

-Минато, ты хочешь Наруко отдать в Корень? — Цунаде, видно не в курсе последних связанных с Наруко изменений, всплеснула руками. — Худшая твоя идея!

-Подождите Цунаде… — Шикаку был сразу же заткнут суровым взглядом эффектной женщины, захлопнул свой рот для надёжности и чуть отодвинулся в сторону. Фугаку вспомнил жену Шикаку, гениальный советник Хокагэ никогда ей не мог перечить.

-Цунаде, Наруко не обычный ребёнок, Корень подходящее место для её взросления…

Цунаде уперлась о стол двумя руками, тряхнула своим хвостиком светлых волос и большими грудями, и окончательно перебив Хокагэ зло прошептала:

-Ты сам то себя слышишь Минато? Корень — тайная организация Конохи специализирующаяся на убийствах разной сложности не угодных Конохи людей, а не детский сад для нестабильного ребёнка двух с половиной лет с множеством психических расстройств.

Итачи незамеченный взрослыми встал из-за стола и уже на выходе из кухни уверенно произнёс слова возражения, не оборачиваясь на молчком смотрящих ему в спину взрослых:

-Вы зря тревожитесь, Цунаде-сан. Влияние Наруко на Корень будет куда больше, чем Корня на Наруко. Папа я схожу за детьми.

-Итачи злиться? Минато, что такого ты ему сделал? — дивилась Цунаде вслед удаляющемуся мальчику.

Фугаку обернулся на удивлённую и с тем успокоившуюся женщину, пытаясь понять, откуда Цунаде пришла в голову мысль, что Итачи злиться.

-Итачи не проведёшь! — тихо сделал свой вывод Шикаку.

Хокагэ хмыкнул в ответ, а Фугаку признал, что не понимает своего сына.

Итачи привёл детей на кухню, вернее сказать он привёл на кухню держа за руку только Наруко, остальные дети прибежали за Наруко сами, сообразили за чем их звали и с криком:

-Пирог! Пирог! — оба мальчика кинулись к столу, чуть ли не сбивая с ног стоявшую у них на пути Цунаде.

От их действий досталось больше всего холодильнику, возле которого они вознамерились проскочить, но покачнули вместе с Цунаде белого гиганта, а с самого верха холодильника упала фоторамка, как оказалось, их там было две, их предусмотрительно положил туда Хокагэ, но он не рассчитывал, что в его доме развеселятся маленькие дети, потому фоторамка оказалась пойманной сидевшим рядом Шикаку, и он, не успев сообразить, с чего фоторамке делать на верху холодильника, увидев изображение человека, тихо прошептал:

-Кушина?

Никто и не заметил, что одно произнесённое имя насторожило спокойно стоявшую в стороне девочку, быть может только Итачи, ухвативший Наруко крепче прежнего. А вслед ошибке Шикаку, ошибку допустил и маленький Наруто, лезший на стул. Он вдруг замер, услышав имя своей матери и выдал:

-Мама?

Фугаку резко обернулся, наблюдая, как у дочери Хокагэ седые волосы на голове стали торчком, голубые глаза потемнели, и из них хлынули слёзы, а через миг и Наруко, а с ней и Итачи на кухне уже не было. Первой заголосила Цунаде:

-Ай, беда! Минато, зови Наруко немедленно!

Следом за напуганной женщиной звонко заголосил Наруто:

-Папа! Папа! Где Наруко? Где она?

Хокагэ и сам напуган, вскочив со стула, свирепо оглядел притихшего Шикаку, теперь только осознавшего свой просчёт. Хокагэ звал Наруко не один раз. Злился и звал зло. Злился ещё сильнее, так, что Наруто притих, а Саске подбежал к Фугаку, схватил отца за руку и прошептал:

-Где Итачи? Где Итачи?

-Итачи вернётся и вернёт Наруко. Жди.

Фугаку верил в своего сына. Итачи Наруко в беде не оставит. Его сын хорошо соображает головой, он поймёт, что надо делать и вернёт их двоих домой. Фугаку верил, что думает правильно, но смотрев на пустое место, где только что были дети, чувствовал, что весь его дух дрожит. Он не мог потерять Итачи снова!

«Итачи возвращайся! Ну же! Возвращайтесь домой!»

Он звал своего сына молчком, как и Хокагэ звал свою дочь вслух.

Детей не было семь долгих и мучительных минут, первыми их почувствовали напуганные Саске и Наруто, сразу обернув свои головы на появляющегося из ниоткуда Итачи. Это было его перемещение, не мгновенное, как у Наруко, но плавное и очень красивое. Силуэт Итачи проявлялся в течение секунд десяти, становясь всё чётче и чётче, и Фугаку с облегчением выдохнул, Итачи держал на своих руках притихшую Наруко, склонившую к его шеи свою седую голову.

Зачарованные появлением Итачи дети всё ещё молчали, они молчком подбежали к Итачи и заглядывая на него и на Наруко, готовы были прорваться криками радости, но их успел осадить старший мальчик:

-Наруко уснула. Не шумите! — Итачи посмотрел на Хокагэ. — Хокагэ-сама, Наруко держит в руках цепь и два волоска, заберите их пожалуйста, — а после он перевёл взгляд на хитро смотрящую на него женщину, — Цунаде-сан, не могли бы вы перебинтовать руку Наруко? Она укусила себя.

Первым из взрослых среагировал Хокагэ, заспешив к вернувшимся детям он сразу же присел рядом и взволновано обнял их, крепко прижимая к себе.

-Молодец! — произнёс он притихшему в его объятье мальчику, коснувшись его головы рукой потрепал ему волосы, так он делал своим близнецам, показывая малышам, что он доволен ими.

Фугаку и сам не сводил удивлённого взгляда со стоявшего перед ним его шестилетнего сына, мальчик смотрел на взрослых покрасневшими от слёз глазами держа в своих детских измаранных грязью руках нравившуюся ему девочку им же возвращённую домой. Отец встал и подошёл к сыну. Итачи справился, проявил себя, подобно настоящему мужчине, уберёг свою маленькую принцессу от беды. Фугаку присел рядом с сыном и следом за Хокагэ на эмоциях коснулся головы Итачи, впервые за свою жизнь сухо погладив его мягкие волосы. Притихший и прижатый ещё крепко к Хокагэ, сын смотрел на одобрительно улыбающегося гордого за него отца. Тем временем Шикаку за спиной Итачи вынул из стиснутых пальчиков спящей Наруко принесённые ею бесценные дары, приплавленную на двух концах крупную цепь и два длинных потемневших волоска, а Цунаде сидевшая на корточках рядом с советником, уже ловко обматывала прокушенную руку девочки бинтом и хмурившись всё сильнее не выдержав спросила:

-Да где же вы были?

Мальчик чуть скосил взгляд на державшихся за руки Наруто и Саске.

-Цунаде-сан, пожалуйста не спрашивайте у меня то, на что я не смогу дать вам ответа.

Хокагэ выпустил Итачи из объятья.

-Мы понимаем тебя Итачи, — спокойно произнёс Хокагэ, взглядом указывая Цунаде на замерших детей. — Скажи правду, Наруко спит? — уточнился он, и после того, как мальчик на его вопрос кивнул, Хокагэ строго взглянул на сына. — Наруто, возьми с собой Саске и пойди в свою комнату. За Наруко не переживай, когда она проснётся, я её как следует отругаю. Из комнаты ни ногой! Выполняй! — мальчишки переглянулись и быстро рванули к лестнице, даже не подумав перечить суровому Хокагэ, а он, выждав немного, сложил печать и создал теневого клона. — Цунаде, могу я тебе доверить Наруто? — женщина понимая свою задачу кивнула взяв клона Хокагэ за руку и вышла из кухни следом за детьми. — Что произошло? — спросил спустя минуту Хокагэ.

-Хокагэ-сама, ваша жена была убита, её мёртвое тело уничтожено, цепь и два волоска всё что от неё осталось. Наруко сильно расстроилась, — Итачи крепче прижал спящую девочку к себе и продолжил говорить ровным голосом, — плакала, укусила себя. Извините, я долго не мог её успокоить.

Хокагэ кивнул ему.

-Ты молодец Итачи, всё сделал правильно. Нам важно, чтоб ты припомнил, что ты видел, на что ты обратил внимание.

-Хокагэ-сама, место, где мы были, людьми не используется, тёмное и заброшенное. Я и Наруко всё время, что отсутствовали, были в одной из комнат, где погибла ваша жена, из этой комнаты я выглядывал только в коридор, людей не видел, а как Наруко притихла я поспешил вернуть нас обратно.

-Центр для создания выживших? — предположил шёпотом Шикаку, сразу оборачивая на Хокагэ взволнованное лицо. — Минато, надо убедить Наруко чем угодно, что перемещаться из Конохи нельзя!

Мальчик же тем временем посчитав, что на этом вопросы к нему закончились, молчком отошёл к стене, сел прямо на пол и, прижимая крепче Наруко к себе, замер, следя за взрослыми уже опустевшим взглядом.

На то Хокагэ потянул руку к своей голове, взъерошил затылок и прошептал, серьёзно глядя на детей:

-И что же нам с вами делать?

Этот вопрос мучал и Фугаку. Детям нужна была помощь, Итачи нужна была помощь, но как помогать Фугаку совершенно не понимал. И если Фугаку был замкнутым в себе человеком, то Хокагэ от него отличался другой стороной характера, он не раздумывая подошёл к мальчику, уселся рядом с ним на пол, протянул руку и без единого сомнения прижал Итачи к своей груди.

-Знаешь, — произнёс он дружеским голосом, хитро оглядывая смотревших на него Фугаку и его советника, — когда ты вырастешь, Наруко станет красивой девчонкой! От неё и сейчас взгляд отвести тяжело, глазки горят прелесть, а что дальше будет! — Итачи на его слова приподнял свою голову и взглянул на Хокагэ, а тот улыбаясь опять прижал Итачи к себе. — Вот ты представь, Наруко понравится какой-нибудь мальчишка, так понравится, что она будет думать о нём, влюбится. Отдашь её?

-Не отдам! — ответ Итачи прозвучал тут же, и мальчишка ещё крепче прижал к себе девочку, а Фугаку дивясь реакции сына внимательно наблюдал за хитрым Хокагэ, запоминая что он делает для себя в прок.

-Не отдашь? Девчачье сердце очень сложное, а сердце Наруко и подавно. Малышка ведь через такое прошла! Но она не унывает, не жалуется, показывает свои эмоции, злится, плачет, смеётся. Разве ей понравится мальчишка, которого она из жалости зовёт своим другом и за которого заступается?

Итачи вновь приподнял голову. Вот тебе раз! Фугаку не верил тому, что видит, губы его сына растянулись в оскале, прямо как у Наруко, верхнюю губу чуть трясло, а глаза горели жёлтым злющим сиянием.

-А? Ты об этом не думал? — Хокагэ бесстрашно взглянул в изменившиеся глаза мальчика чуть мягче прижимая его к своему плечу. — А я вот думал. Наруко же нравится сила! Она девчонка не промах! Будет заглядываться на того, у кого зубы крепче, и кто этими зубами умеет пользоваться. Представь, встретится ей ещё один, подобный тебе, может даже посильнее твоих глаз глаза у него будут, а если она его укусит и чакру его распробует? Это мне что, придётся неизвестно кому доверить свою любимую дочку? Я же на стену полезу от переживаний! А тут ты есть, мальчишка умный, способный, страхуешь нас, своих не сдаешь, Учиха, потенциал для развития, просто руки горят, как из тебя хочется вылепить такого шиноби, чтоб одно твоё имя других гнуло туда, куда ты сам захочешь, и ты ещё сам целуешься с моей дочуркой, интересуешься ей, понимаешь, к чему я веду?

-Понимаю, — произнёс Итачи, его глаза приобрели чёрный, привычный Фугаку цвет, но не выглядели пустыми, как до того.

Хокагэ потрепал своими пальцами волосы Итачи.

-Вот и я понимаю. Потому, чтоб наша дурёха не влюбилась в кого нам не надо и хочу в Корне свести вас, чтоб вы принюхались друг к другу как можно раньше. Она бы привыкла к тебе, ты бы смог её изучить, не боялся бы её, смог бы поцеловать ещё раз… а? — Итачи на его слова дрогнул, отведя свою голову чуть в сторону, и Хокагэ догадался, довольно улыбнувшись от уха до уха он протянул. — А-а ты молодец! Значит присматриваешь за своей принцессой? Когда только успел, я же так хорошо следил за Наруко? — на такую реакцию Хокагэ уши Итачи лишь на самых кончиках покраснели. Для истинного Учиха высшая степень смущения. Фугаку, наблюдая за своим сыном, не переставал дивиться, понимая, что Наруко и правда слабое место Итачи. — Хорошо, это значит я в тебе не ошибаюсь, и мы думаем одинаково. — Итачи на его слова обернулся и кивнул, соглашаясь с Хокагэ.

-Вы научите меня? — голос Итачи дрогнул.

У Фугаку сжалось сердце. Его сын идёт на контакт, заглядывает в лицо Хокагэ и выжидает ответ. Хокагэ улыбнулся тепло, наклонился, нежно погладил спящую дочурку по голове и посмотрел на Итачи уже приняв обыкновенно холодное выражение лица серьёзно того спрашивая:

-Итачи, я могу взять тебя своим учеником, тем делая тебя ещё сильнее, ты станешь ближе к Наруко, сможешь чаще видеться с ней, но для этого ты должен пройти мою проверку Корнем, мне надо знать, готов ли ты?

Мальчик взгляд не отвёл, думал не долго, после уверенно произнёс:

-Хокагэ-сама, я согласен.

Хокагэ кивнул, задёрнул свою голову в верх и протянул:

-Я рад слышать это, но, э-эх, Наруко же глупышка, что же-е нам с ней делать сейчас? Она не привыкла доверять… — Итачи заглядывал в опять переменившееся лицо Хокагэ, слушая каждое его слово.

-Не привыкла, — согласился тихо мальчик.

-Творит, что захочет…

-Да, — Хокагэ прикрыл глаза, Итачи отвернулся.

-Может пострадать… — Итачи резко дёрнул головой, смотря на Хокагэ, а тот, зная, что мальчик среагировал на его слова, спокойно продолжил. — Она же маленькая и такая глупышка… Сердце моё тревожится, что, если враги воспользуются её глупостью, просчитают нашу Наруко? Если они причинят ей вред? Убьют её? — на эти слова лицо Хокагэ сделалось бледным.

-Не убьют! — глаза Итачи сверкнули жёлтым сиянием.

-Я знаю, ты же за ней присматриваешь… Но и ты можешь не справиться... Я раньше считал, что справлюсь, был в себе уверен, а потерял двух любимых, — Хокагэ открыл глаза, смотря на уставившегося на него мальчика, — понимаешь? — Итачи вздрогнул. — Считал, что сильный и точно защищу. Я знаю, что ты не такой, как я, у тебя есть скрытый помощник, он быстрый, справиться, если не сможешь ты, — глаза Итачи сузились, взгляд вновь опустел. — Ты же знаешь, через что прошла Наруко, ты знаешь, на что способны её враги. Ты знаешь больше меня.

К Итачи подошёл Шикаку и присел перед ним на корточки.

-Итачи, послушай нас. Мы твои друзья и не хотим причинить тебе вред, — Шикаку выставил примирительно перед мальчиком пустые ладони. Фугаку и сам подошёл, садясь рядом с сыном. Итачи и на них посмотрел будто мёртвым взглядом. — Мы с Минато много думали о тебе, думали о твоём помощнике. Послушай, мы хотим предложить тебе свои условия. Мы не станем искать скрытого тобой выжившего, но взамен ответь на наши вопросы, на все, которые сможешь. Ты согласен?

Мальчик ровно кивнул. Взрослые с облегчением переглянулись. Первый шаг ими был сделан.

-Когда на Наруко напал Джирайя, он, думая, что Наруко, и я умрём, выдал названия, над которыми я ломаю себе уже целую неделю голову. Он назвал Наруко серым псом, что это значит?

Взгляд Итачи не имел и живого блика, пустой, мёртвый и Фугаку наконец-то догадался, этот взгляд настоящий взгляд его сына. До боли прошёлся по позвонку Фугаку мороз, стискивающий его дух и помыслы. Его сын один прошёл через то, что заставило его иметь такой взгляд!

-Джирайя ошибся. Серый пёс я. Принцесса нет… — произнёс тихо мальчик.

-Потому что Наруко сильнее тебя? — шёпотом спросил его Шикаку.

Итачи ровно кивнул.

-Джирайя сказал о пустоши. Объясни, что такое пустошь?

Итачи заслышав о пустоши сразу сузил зло глаза упрямо отмалчиваясь.

-О пустоши ты ничего не скажешь?

Губы мальчика дёрнулись в холодном ответе:

-Шикаку-сан, знания о пустоши очень опасны.

-Хорошо. Я приму твоё предостережение. Скажи, ты знаешь об искажённом сияние, которым владеет Наруко? — глаза мальчика расширились, он удивлён, что взрослым известно об этом?

Фугаку сжал кулаки. Итачи должен довериться им.

-Сын, пожалуйста ответь нам, — произнёс Фугаку стиснутым от переживания голосом.

-Не могу. О принцессе ничего говорить не могу. Я утрачу её доверие. Принцесса была одна, она очень осторожна! — в глазах Итачи блеснули слёзы.

-Хорошо! — примирительно похлопал по голове Итачи своей рукой Хокагэ. — Про Наруко мы спрашивать не будем. Её доверие очень важно. Мы понимаем это.

Шикаку, хоть и нехотя, соглашаясь кивнул. В этом направлении советник отступит, но он не будет собой, если не найдёт себе иной путь, вывернется и узнает то, что интересует его. Он не удивил Фугаку, задавая шёпотом свой следующий вопрос:

-Итачи, а о серых псах ты можешь рассказать? Кто они?

Раздумывая о чём-то, мальчик медленно кивнул, тихо зашептав странные слова:

-Один серый пёс слаб… пёс не спит… устал — спит одним глазом, второй открыт… пёс бежит, остановился — погиб… пёс охотится, упустил добычу — погиб… Один покров — пёс входит в стаю. Серый пёс ходит на глубине только в стае… Два покрова — пёс охотится в стае. Ведущий делиться своими покровами во время охоты со стаей… Три покрова — пёс ведёт стаю за собой. Ведущий заботится о стае.

Шикаку дрогнув потянулся ближе к мальчику.

-Итачи, ты был ведущим и у тебя была своя стая?

Фугаку замер. Его сын ровно кивнул, его глаза изнутри налились жёлтым сиянием и прищурились сильнее.

-Твоя стая, расскажи о ней, — шёпотом просит Шикаку.

-Шесть серых псов, все равны.

-Что с ней случилось?

Итачи вздрогнул.

-Половина погибла, — рукой Итачи прижал голову Наруко ближе к себе, чуть гладя её, — половину спасла принцесса, — взрослым потребовалось время на осмысление, что им сказал мальчик. Все молчали. Шикаку тоже молчал. Итачи встрепенулся, сияния в его глазах потухло, и он потянувшись ближе к Наруко, понюхал волосы девочки. — Принцесса просыпается! — произнёс он, растеряно заглядывая Хокагэ в лицо.

-Всё хорошо, Итачи, ты молодец! — Хокагэ погладил мальчика по голове, руки своей не убирая. — Пусть просыпается, нам с тобой надо ещё отругать нашу непослушную принцессу, так что держи её крепче, чтоб она от нас никуда не переместилась! — Итачи кивнул, обхватывая девочку со спины двумя руками, вызывая своими действиями добрые улыбки на лицах взрослых.

Наруко открыла мутно голубые глаза и уже через секунду задрала верхнюю губу на грязном лице и зло цыкнула. Девочки хватило секунды для понимания ситуации, в которой она оказалась, быстрый анализ и быстрая реакция были налицо, всё, как и говорил Шикаку.

-А? Проснулась? — голос Хокагэ прозвучал холоднее льда. Глаза девочки, стоило ей услышать своего папу и увидеть его суровое лицо, в миг просветлели, а сама она поджав маленькие плечи, уткнулась в Итачи обхватывая его ручонками за шею. Фугаку приоткрыл от удивления рот, дочка Минато выглядела очень милой, она и правда будет настоящей красавицей! — Я уже видел, что ты проснулась, не притворяйся! — Наруко цыкнула Итачи в грудь, но головы своей не приподняла. — И чего ты устроила? Снова меня не слушаешься! — голос Хокагэ громыхнул, девочка зажмурила глаза, а её короткие волосы встали торчком.

Какая реакция на своего отца! Наруко выглядела в точь как маленький недовольный воробышек. Фугаку и не заметил, что на его лице появилась восхищённая улыбка.

-Слушаешься! Слушаешься! — хрипит девочка не поднимая головы. — Наруко слушаешься!

-Напугала меня! Напугала Наруто! Всех переполошила! — голос Хокагэ не утихал и на тон, но сам он, подобно Фугаку, улыбку свою сдержать не мог. — Будешь ещё прыгать?

-Нет… — хрипит она тихо.

-Не слышу! Что говоришь не слышу!

Девочка резко поднимает голову, смотрит на Хокагэ зло и прямо.

-Прыгать куда-то нельзя первое правило Папы! Прыгать надо только к Папе! — она до красноты закусывает нижнюю губу и получает в награду мягкую улыбку от отца, на что таращит свои ясные глаза, после прищуривается, видно поняв, что её папа дурит её и оглядывается, быстро и цепко осматривая взрослых переводя свой взгляд в конце на Итачи, теперь злясь исключительно на мальчика. — Отпусти!

-Нет. Приказ Хокагэ, держать Наруко крепко, чтоб Наруко не перемещалась.

-Правда? — девочка удивлена, она поворачивает голову на Хокагэ, смотрит на него озадаченно, касается рукой своего живота, натягивая в сжатом кулаке футболку и резко оборачивается на Итачи, волосы у девочки опять приподнялись вверх, а глаз стал дёргаться точно также, как и у Хокагэ в моменты сильнейшего раздражения.

-Наруко! — серьёзно одёргивает свою разозлённую дочь Хокагэ. — Итачи не обижай! — для убедительности Хокагэ покрепче обхватывает мальчика рукой за шею и притягивает его к себе. — Он чувствует с тобой одну боль, проливает с тобой одни слёзы! Цени это!

-Одну боль? — глаза Наруко задрожали, реснички задрожали, да сама девочка вся была словно на взводе.

-Одну боль! — подтверждает Итачи, жавшись от Наруко ближе к Хокагэ.

Наруко, растерявшись на миг, уже протягивает свои ручонки к Итачи и хлопает по его волосам, цепляясь за них, по ушам, по шеи, по руке отца, сама заглядывает на притихшего мальчика и спрашивает:

-Больно? Больно?

Итачи и отец девочки оба замерли, оба смотрели на Наруко не мигая, а Фугаку, видя впервые такое забавное выражение лица у своего старшего сына, усмехнулся. Малышка жалеет Итачи по-своему, бьёт его по ушам и дерёт его волосы. Ха! Пусть Итачи будет уроком, девочкам так можно! И он не думая тянется к малышке, нежно целует её в затылок и произносит:

-Наруко, разрешаю тебе бить этого глупого мальчишку сколько захочешь!

В ответ малышка наградила Фугаку блестящим от радости взглядом.

«Микото, дочка Хокагэ идеально подходит нашему сыну. Я всё сделаю, чтоб наш Итачи дал этой малышке фамилию Учиха!»

Я всё ещё никчёмный щенок и я всё ещё защищаю Наруко. Исцелил её голосовые связки и практически не хриплю, исцелил её желудок, c ним были сложности, но я справился. В людской стае я уже полгода. Учусь правильно говорить, есть не расщепляя всю еду за раз, собирать энергию из разных источников, правильно ей пользоваться, да и я учусь быть девчонкой. Я ношу платьица, серенькие с кармашками и капюшоном, девчачью обувь и резинку на подросших волосах. Моей рёве нравятся платьица, мне нравятся, что они серенькие, наблюдательный Большой Папа нашёл между нами компромисс. Я уже научился понимать Наруко, уже знаю, что ей нравиться, и знаю, что она терпеть не может. Стараюсь не выходить за известные мне рамки дозволенного ей. Если ошибаюсь, она бьёт ток моей энергии и своей чакры сильнейшим перегрузом, удовольствие то ещё, при долгом перегрузе я скулю от боли и плачу, для меня неприемлемо показывать постоянно смотрящим за мной наблюдателям свою слабость, так что в моменты своих ошибок я скалюсь, зло и страшно!

Я стою на козырьке крыши своего дома.

Каждый мой день начинается со сбора энергии. Солнце вот-вот должно показаться, и я, затаив дыхание, жду его. Большой Папа пошёл мне на уступки, утром я могу переноситься на крышу, но строго должен держаться на им указанном месте, я знаю, что он на кухне, готовя завтрак сам наблюдает за мной через установленные им зеркала в кухонном окне. Большой Папа очень внимателен, я терплю, трёх постоянных наблюдателей каждой ночью тоже терплю, никого не обижаю.

На пасмурном небе через рваную дыру в облаках показались первые лучи солнца, и я вздрагиваю, закусывая в нетерпении губу. Какое же оно всё-таки красивое! Бывает полностью сокрыто облаками, бывает показывается не сразу и его необходимо терпеливо ждать. Чувствуя его тёплую энергию я радостно скалюсь. Какой превосходный у людей мир! Здесь льёт с грозного неба вода, здесь дует влажный ветер, здесь текут реки, а в реках плавает вкусная рыба, здесь растут деревья, кусты, всё наполнено энергией, летают крылатые птицы, бегают четвероногие животные, здесь люди могут погладить тебя по голове делясь с тобой своим теплом, отогревают добрым словом! За полгода в этом удивительном пристанище я никого не расщепил и никого не поглотил для добывания энергии, что меня удивляло и радовало!

«А, наконец показалось! А я думал дождь будет! Но нет, день то особый!» — разнёсся в моей голове рык зубастика.

Я хмыкаю, сегодня ночью и правда шёл дождь, мелко моросящий и продолжительный, но он прошёл, уступая утро солнцу. Зубастик хохочет надо мной, в его понимании я та ещё глупая мелочь, я не убеждаю его в обратном, беззаботно хохочу вместе с ним. Наличие запечатанного зубастика в теле Наруко принуждает меня быть настороже, я всегда думаю, что делаю и всегда думаю, что говорю. Знаю, что зубастик отчитывается Большому Папе. Большой Папа умело сговорился с моим демоном, ничего не скажешь! От меня они ставят барьер, а я притворяюсь глупым щенком, которого всё устраивает, барьер не ломаю и даже не изучаю, как и просил меня зубастик доверять ему, делаю вид, что доверяю, когда его нет, сижу под его цепями и изучаю рассыпанное тело Наруко. Я уже деструктурировал его, вначале свою часть, после её, укрепил, поставил метки связи, пробовал синхронизироваться, испытал сильный перегруз, напугал зубастика и Большого Папу, больше не пробую. Изучение при деструктуризации дало больше вопросов и ни одного ответа. Судя по тому, что зубастик и сам опасается трогать рассыпанное тело Наруко, думаю он, как и я в полном тупике.

«Показалось! Показалось!» — отвечаю ему радостно.

Зубастик очень наблюдателен, его ум может анализировать меня, даже предугадывать мои действия, в пустоши подобного ему, встреться мы, я уничтожил бы немедленно и безоговорочно!

«Что же в солнце такого особенного, что ты каждое утро встречаешь его?»

Зубастик догадлив, я ласково улыбаюсь, напоминая себе, что я щенок, никчёмный, мелкий, совсем глупый, выставляю руки в стороны, как делал это на шее Тёплого Огонька, подпрыгиваю на крыши, представляя, что взлетаю вверх, соприкасаюсь босыми ногами со скользким шифером пропуская через пятки чакру Наруко и отвечаю:

«Оно о-очень красивое!»

Зубастик чувствует мой восторг, зубастик сенсор, если я боюсь, он может догадаться, что меня страшит, если сержусь, он определяет на кого! С ним я старательно контролирую свои эмоции, собирая энергию тепла для него показываю восторг любуясь солнцем.

«Твой Учиха наблюдает!» — смеётся зубастик.

Он хитрит, намеренно выводит меня из себя, заставляет терять шаткий в этом вопросе контроль.

С Итачи у меня всё наперекосяк. Этот серый пёс умеючи пользуется сокрытием, я не вижу его глазами Наруко и не вижу его, находящегося под сокрытием, врождённым видением, но у меня есть бесценные глаза сенсора, ими я мог пользоваться около минуты, после глазам вынужден был давать отдых чуть больше часа. Я ведь ещё никчёмный щенок! Потому расставляю руки в стороны и кручусь на одном месте, спешно просматривая всё вокруг. Возле дома красноглазый и белоглазый, на крыше вместе со мной пёс Деда, от которого пахнет деревом, вижу куда как дальше от моих наблюдателей двух затаившихся серых псов, один из них Итачи, стоит на ветки, смотрит на меня, второй щенок младше него, подогнув ноги сидит рядом с ним. Я его уже видел несколько раз, юркий щенок, ноги быстрые. Видеть то я его вижу, но догнать не смогу. У этого щенка быстрая жила, его врождённый навык быстрые ноги, есть один покров, развит плохо, полностью скрывать себя не может, но хорошо прячет свой запах. Я давно присматриваюсь к нему, близко к моему дому он не подходит, своих меток не оставляет, если и появляется в поле моего зрения, всегда в паре с Итачи. Подобное соседство меня устраивает, свой интерес ему не показываю, своих покровов за ним не посылаю, сам накапливаю энергию на новый навык. Я умею наблюдать, и я умею выжидать. Сейчас привлечь к серому псу внимание Большого Папы равнозначно отдать его всего Папе. Я не настолько глуп. Зубастик тоже хитрит, об Итачи он говорит, а о втором сером псе умалчивает, задумал собрать с меня информацию, провоцируя меня.

«Пусть. Итачи пусть!» — я не выдаю своего беспокойства, зубастику о том знать не надо.

Я греюсь под ласковыми лучами солнца, беззаботно улыбаюсь, сам собираю энергию и увожу её по скрытому току в резерв. Проверяю врождённым видением, Наруто спит, Папа посматривает на меня, Деревянный Пёс глаз с меня не сводит, белоглазый тоже, красноглазый куда-то скрылся. Ищу его. Он не стоит на одном месте, постоянно передвигается, умеет таится, надо быть очень внимательным, чтоб его найти. Этот пёс хорош, меня оценивает не по виду, а по мною раскрытым возможностям. Я его много раз одурманивал и всякий раз он успевал меня углядеть. Он меня заинтересовал, и я вопреки указанию Большого Папы поставил на него скрытую метку изучения. Зубастик о ней не знает, потому как Большой Папа меня за мои действия не ругал. При необходимости я мог считывать с него память знаний. Я уже хорошо изучил его глаза. У этого пса сильные глаза, глаза, которыми он мог навязывать свою волю, много что видящие и всегда замечающие меня под покровами. Я взял в привычку наблюдать за ним.

Осмотревшись ещё раз я нашёл красноглазого на кухне, похоже отчитывается перед Папой за прошедшую ночь. Я любопытен, очень любопытен, ну не могу я себе отказать в возможности послушать их разговор, спешно собрав необходимую энергию я мгновенно переношусь к Папе. Первое правило им вбитое в меня, открыто мне можно переноситься только к нему. Обхватив Папу со спины за шею ручонками, сразу нахожу красноглазого взглядом.

-Доброе утро Шисуи, — голос мой не хрипит, не дрожит, сам я стараюсь улыбаться мягко, ничем не настораживаю. Мне необходимо расположить к себе этого интересного пса.

-И тебе Наруко! — он уже привык к моим переносам, когда разговаривает со мной, всегда улыбается, у него странная внешность для обладателей красных глаз, яркая улыбка и добрые глаза его сильно выделяют. — Ты молодец, никуда не перемещалась этой ночью! — в ответ моя мягкая улыбка растягивается в оскале, и я кивая переношусь на свой стул.

«Вот же недотёпа, а я считал, он заметил тебя!» — возмутился расстроенный зубастик.

Мы с зубастиком поспорили, он верил в Красноглазого Шисуи, я верил в себя. Я подтягиваю лежавшую для меня оставленную Папой на столе новую книжку ниточками Наруко, используя их я научился не рвать одежду, чуть приподнимая край футболки, сразу открываю книгу на первой странице и замираю. Углублённые знания о чакре. Не могу удержаться и поднимаю взгляд на Папу. Я просил его рассказать мне о чакре, много раз просил, просил книги, чтоб прочитать самому, а он твёрдо сказал, что для этого я ещё мал, и я могу навредить себе. Папа улыбается. Молча уставившись на Папу взглядом уточняюсь, значит мне уже можно? Он кивает. Я с нетерпением приступаю к чтению не забывая вслушиваться в их разговор.

-Значит Наруко ночью не шалила?

Красноглазый Шисуи не знает о моём клоне, скрытым специально от него тремя покровами и спрятанным мною под мою кровать, Папа его уже четвёртый день не замечает, а у меня в распоряжении осталась ещё одна ночь, после о нём зубастик тишком доложит Папе и тогда они разыграют это так, что Большой Папа будто найдёт моего клона сам, случайно найдёт, а зубастик станет его ругать, какой у мелочи внимательный Папа, и найдётся мой клон не сразу, через пол дня или через день, в общем к ночи моя шалость будет непременно раскрыта. Сегодня шестой день, а мои главные наблюдатели действуют по системе, шесть дней работают отдельно друг от друга, на седьмой отчёт зубастика и их общее совещание. Их детальное внимание ко мне заставляет меня каждую новую неделю придумывать что-то более оригинальное и неожиданное, опережая их в их же работе.

-Она всю ночь читала книги.

Историю мира шиноби я и правда читал, но прочёл её быстро, где не справлялся, мне помогал зубастик и клон Папы, после отвлёк внимание клона и в момент, когда Красноглазый Шисуи менял своё место для наблюдения, сделал замену и ушёл скрытый своими покровами. Три драгоценных часа до рассвета расставлял свои особое метки по всей людской стае, выискивал серых псов, но за ними понаблюдать не удалось. Итачи по ночам выходит за границы Конохи, чего я себе позволить не мог. Мой зубастик большой паникёр! Он не запрещает мне проказничать на территории людской стае. Его позиция такова, делай что хочешь, только не попадайся. Он изучает меня, бывает помогает присматривая за спиной. Один раз я выбрался за ворота, успел поставить скрытую метку и оставить для сбора информации своего покрова, отменный рёв зубастика заставил меня вернуться в дом сразу же, а после этого я был строжайше наказан ещё и Папой. Сам зубастик ругал меня всю неделю, ночью своим скулежом не давал читать книги, усердно злил меня, мы даже с ним поругались. Я чуть улыбнулся, касаясь рукой живота. Это был первый раз за всю мою память, когда я с кем-то ругался, услышал много новых для себя слов, запомнил их.

-Она никого не усыпила? — Папа интересуется этим вопросом каждое утро.

-Нет, Хокагэ-сама, ночь прошла спокойно, — Красноглазый Шисуи улыбается в ответ.

-А Сугото?

-Сугото-сан не объявлялся. К вашему дому никто не подходил.

Я не реагирую, переворачиваю страницу, сам знаю, что Быстрый Огонёк не приходил. Ночью Итачи не показывался, он теперь старается приветствовать меня только по утрам на рассвете. Быстрый Огонёк его довольно настырная нянька, и как я понял, он соревнуется в быстроте с серым псом Итачи, которого я планирую и сам выловить. Я делаю вывод, что у Итачи нет времени на глупости, как наблюдать за мной в течении всей ночи. За него Большой Папа крепко ухватился и Итачи правильно рассудил, что палку перегибать ему не стоит.

-Наруко, Наруто спит? — я отвлекаюсь от чтения и отвечаю на вопрос Папы.

-Спит, — я каждое утро ждал, когда Наруто проснётся, — Наруто спит.

Если Папа не разбудит Наруто, то он может проспать завтрак и тренировку в Корне, а может проспать и обед. Мой старший брат любит поспать подольше. Я его никогда не бужу. Пусть спит.

Большой Папа доверяет моему слову, я ни разу не ошибся. За Наруто смотрю в оба глаза, проверяю его и врождённым видением, и по сильной метке на нём, и способностями сенсора. Он в моём поле зрения всегда. Если я где-то ошибался, за Наруто Наруко сильнее всего била меня перегрузом, я уже научен и в этом вопросе очень внимателен.

Красноглазый Шисуи был отпущен Папой отдыхать, я помыт, заплетён, одет в новое серенькое платье со светлой кромкой, красивое и безусловно понравившееся Наруко, накормлен вместе с Наруто сытным завтраком, в котором отчего-то была моя любимая кислая рыба и была любимая Наруто свежеприготовленная лапша, вместе с Наруто отведён в Корень и сдан на попечение Папиному Старому Псу, которого нас вынудили называть Дедом. А, у Папы всё продуманно, каждое наше действие, что делает Наруто, что делаю я, всё вписано в его задумку. Да, Папа не жалеет меня, с утра развлекает меня сложной двухчасовой разминкой именуемой им тренировкой сенсора. Меня отводят в подземный зал с высоким потолком, для этой тренировки закрывают мне глаза и уши специальной повязкой, против меня уже как шесть дней выставляют десять умелых псов Деда, сильных, постоянно меняющих уровень атак, меняющих сами атаки, меняющих или вовсе скрывающих свой ток чакры и нападающих на меня беспрерывно в течение первого часа. Мои действия ограничивают правилами, переносом пользоваться нельзя, убивать и калечить псов Деда нельзя, если я ранил кого из них, должен после разминки провести реорганизацию, кусать кого-либо нельзя строго. Мне кусать нельзя не только в Корне, это правило распространено на всю территорию людской стаи, и это правило мне нарушать нельзя ни при каких обстоятельствах. В итоге во время разминки я мог пользоваться из выданного мною только навыками сенсора и врождённым видением, всё потому что на меня сегодня опять-таки надели красивое платьице и используя ниточки Наруко я его наверняка испорчу. Эти ограничения мне прописывала уже маленькая Наруко. Каким-либо образом испорченное мною платьице разозлит мою рёву, я беру это во внимание, как главнейшее своё ограничение.

Все псы Деда вокруг меня, уже готовы, двое забрались на стены, один на балконе второго этажа, там, где каждый раз под звуки моей разминки занимается Наруто, за ним присматривает заинтересованный в нас Дед, и когда Наруто отвлекался и выглядывал, Дед ударял его палкой по голове. Приказ Большого Папы, необходимо выработать у Наруто концентрацию на отведённую ему задачу. Что делают со мной, задумка Папы и правда увлекательна, меня обкидывают разнообразными снарядами с разной скоростью, наполненные водой шарики чередуют мелкими камушками и метко брошенным кунаем на металлической нити, делают это для страховки, если я его не успеваю отбить его дёргают за нить и уводят в сторону, порой с кунаем в паре летит яйцо, для вырабатывания и у меня концентрации на заданной мне задачи. Первый час от меня требуется заметить все летящие в меня снаряды, увернуться или отбить их щитом сенсора, но эти шарики и камушки летят в меня так часто и с настолько разных позиций, что порой я отбиваю снаряд кулаком, согнутой в локте рукой или раскрытой ладонью, что Дедом считается за моё поражение, то есть ранение, как он говорит, в настоящем бою я не должен получить и царапины от врага. Я с ним соглашаюсь, потому стараюсь сильнее, не успеваю совсем, создаю на краткий момент барьер, сориентируюсь и вновь отбиваю шарики.

А сегодня Дед отчего-то решил усложнить мне разминку, в самый жар обстрела маленького меня, за которым я умудрялся как-то поспевать, загораживая себя с двух рук сразу двумя щитами сенсора, один из псов Деда создал клона, я этого пса выделил ещё вначале разминки, как новенького, совсем мною неизученного, а следом, упустив его шустрого клона, я был им засыпан чем-то мною неузнанным, точно маленьким размером, металлическим и опасным. Отбивая щитом снаряды откидывал их подальше, врождённым видением фиксировал каждый упавший снаряд, стараясь на них не наступить. Двигаться приходилось быстро, обрабатывать меняющуюся информацию ещё быстрее, не хватало времени при постоянном осмотре зала искать одиннадцатого нападавшего на меня, пусть и клона, я уже научен насколько они действенны и опасны, потому злился. Упустить одного врага из виду равносильно отдать ему победу над собой! В пустоши, соверши я подобную оплошность, упущенный из вида мною враг перегрыз бы мне глотку!

Клон новенького пса Деда, как я успевал проанализировать, если не развеялся, мог находиться на потолке, куда другие псы ни разу не забирались, либо он был сокрыт от меня не меньше, чем хорошо развитым покровом. Ставя себе задачу разобраться в возможностях сокрытия в людской стае я ставлю себе ещё одну задачу, наблюдать за любым скрытым движением, сам же головы не задирал и как-либо не отвлекался. Рассуждал, что если пёс умён, то его клон будет держаться над моей головой, передвигаться незаметно, скрывая себя или же если пёс умён, то у его клона в запасе не одно направление для атаки и потолок не единственное место, где он мог прятаться. Он может скрываться за спинами других псов? Понимаю, что нет. Я хорошо слежу за десятком псов Деда, никого не упускаю из своего внимания, тогда только оглядел каменный пол, успевая в последний миг почувствовать движение у себя под ногами. Так на меня ещё не нападали! Я в восторге скалясь подпрыгиваю, и чувствуя близкое движение пользуюсь переносом лишь уводя своё мелкое тело в прыжке на шаг повыше, бахаю по клону щитом сенсора, вторым щитом прикрываю себя от двух шаров и одного камушка. Приземляюсь на разбитый в крошево пол закрывая себя барьером, провожу быстрый анализ, так, одно правило я нарушил, и значит я получу за это выговор от Деда, а вечером ещё выговор от Большого Папы, на то зло цыкаю.

А, разминка переходит во вторую фазу. Скоро десять псов Деда начнут атаковать меня в ближнем бою. Моя задача, как и в первой части разминки, изворачиваться от их атак или отбивать их щитом сенсора, правда, если псы успевают догнать меня! Скорость разминки увеличивается на порядок. Главный мой плюс, на втором часу тренировки мне позволяют пользоваться переносом, позволяют передвигаться по стенам, запрыгивать даже к Наруто на балкон, любое передвижение по залу возможно, но я обязан быть на виду у псов Деда не скрываясь. Это очень весело! Я хохочу, прыгаю и переношусь, бегаю по стенам, как заведённый, а десять псов гоняются за мной, злятся не успевая меня достать!

Именно во втором часу моей разминки Наруто получает чаще всего палкой по голове, я своим весельем отвлекаю его, он кричит мне, я думаю что-то вроде того, что хочет бегать со мной, машет мне руками, я и сам бы не отказался ухватиться за него и перенестись от Деда куда-нибудь подальше, побегать с ним под солнышком, а лучше по воде, делая брызги ногами, но наши занятия продолжаются. После разминки мне снимают повязку и в другом зале под присмотром Деда у нас спарринг с Наруто. Это тоже весело! Я ухожу от его ударов, часто роняю Наруто на пол, а он упрямо встаёт и опять нападает. Мы хохочем, веселимся не переставая. Я бывает его переношу, чтоб Наруто привыкал к моим перегрузкам, делаю это не так часто, всегда при переносе крепко удерживаю Наруто, чтоб он не отлетел от меня. Мой старший брат всегда в восторге, после каждого переноса мне звонко кричит:

-Круто! Круто! Давай ещё!

Когда Наруто выдыхается, он заваливается прямо на каменный пол, тогда я провожу с ним синхронизацию и реорганизацию, забираю с усталостью брата и весь ненужный урон, что он умудрился получить. А как заканчиваю, Дед всегда уводит Наруто изучать фуиндзюцу. Мне пока присоединятся к нему нельзя, мои руки слишком слабы, потому меня на целый час отдавали на растерзание Зелёному Псу. Да, этот постоянно улыбающийся и крикливый человек точно пёс, я хорошо в этом убедился, во время тренировки в Корне я пропускал больше всего ударов именно от него! Громкий, непреодолимый, чересчур энергичный, невероятно устремлённый и самый-самый зелёный пёс в людской стае! Его имя я запомнил одним из первых, так часто он мне его произносил, чтоб глупый я называл его по имени, Майто Гай!

Трижды в неделю в Корень Холодный Огонёк приводил с собой Итачи.

Я считал, что в Корне я в эту неделю уже отмучился. Я ошибся? Смотрю на Итачи и размышляю о словах зубастика, сказанных утром, этот хитрец явно что-то знает.

Зубастик подсмеивается надо мной.

«А, твой Учиха пришёл и сегодня! Уже соскучился!» — да, по мнению особо говорливого зубастика серый пёс может испытывать подобные эмоции, ну а у меня никто не интересовался, нравится мне это или нет.

С Итачи я проблему разрешить так и не смог. Ломал себе голову, пытаясь надумать выигрышный для себя план действий, я был согласен даже на долгосрочный план, да хоть на какой-нибудь действенный, но какую бы идею не анализировал, сразу отбрасывал её. Главной загвоздкой была симпатия Наруко к этому серому псу, и всякий раз моя рёва наказывала меня даже за намерение причинить Итачи вред. Отдалиться от него я тоже не смог. Итачи в сговоре с Большим Папой. Трижды в неделю я с ним вижусь в Корне под присмотром Деда и один раз у себя дома под присмотром Папы. Рядом с ним я даже позволить себе не могу злиться! Для Папы и его псов Итачи мне является другом по неизвестным им причинам, так и не узнанным у меня, и я, к прочим нашим «непоняткам», ведомый желанию Наруко, всякий раз упрямо встаю на сторону Итачи, выгораживая его. Итачи тоже не промах, хватает меня за руку удерживая возле себя, а я, дурак полный, притихаю, греюсь в тепле Наруко, так сильно моей рёве нравится этот серый пёс! Ума не приложу, чем я провинился в пустоши, что меня наказывают так изыскано! С подачи зубастика, взявшего за привычку после первого поцелуя Итачи травить меня тонко попадающими замечаниями о «моём Учиха», я прекрасно осведомлён, какого рода интерес ко мне испытывает этот серый пёс. Я, конечно, и сам виноват, хорошо спрятался. Наруко меня скрывает, я в ответ защищаю Наруко, защищаю её старшего брата, из-за которого столько стерпел перегруза, что на полных правах считаю Наруто и своим старшим братом, присматриваю и за Большим Папой, слушаюсь его; всё честно, так уж я приучен, взял что-то, отплати следом, но спрятав себя, я с тем обманул и привязавшегося ко мне серого пса, отбросить которого сложившаяся ситуация мне уже не позволила. И даже если бы не было в этом вопросе расположенности Наруко к Итачи, откажись я от него, тем сразу позволю своему Папе растерзать этого серого пса, позволю случится возможности раскрытию информации о пустоши, чего я допустить просто никак не мог, а следом за тем после оказанного давления среагирует и Арай, он, как я убедился, умеет соображать головой, и там уж пострадают интересы моей рёвы. Я тоже умею соображать головой, потому смотря на Итачи терпеливо растягиваю губы в мягкой улыбке, но чувствую, как один мой глаз начинает дёргаться в нервном тике.

Ко всему перечисленному за нами при каждой нашей встрече наблюдают! Обязательно есть белоглазые, от них тяжело сокрыть многие наши процессы. Вон и сегодня двое показались за спиной Холодного Огонька. Да, Итачи по этому поводу утёр мне не единожды нос. Он обладает единственным, но совершенно развитым покровом сокрытия, заставляющим даже меня слепнуть, от наблюдателей таится с превосходством, а я, не имея другого варианта, чем помочь себе, творю глупости и озадачиваю в каждом написанном отчёте о нашей новой встрече с Итачи, своего внимательного Папу. Мой ток энергии сокрыт наполовину, ток чакры Наруко сокрыт на большую часть. Мне работать ещё и работать. Итачи подошёл вставая напротив, выжидает и глазеет на меня. Я не выдерживаю и зло цыкаю!

«Твой Учиха оценил твоё красивое платьице! Мелочь, не зря ты так старалась!»

Я уберёг это красивое платьице не для него! В похвале от него не нуждаюсь! Поднимаю голову вверх упрямо выставляя подбородок. Итачи всего лишь серый пёс. Всего лишь серый пёс, который нравится Наруко.

Так, от нас требуется спарринг. Всегда одно и тоже.

И кто сегодня попробует судить нас? Я оглядываюсь врождённым видением, Дед с Наруто уже наблюдают за нами у второго входа в зал, ни одного его пса не видно. Интересно! Я перевожу взгляд на идущего к нам Холодного Огонька. Опять не так как обычно. Сегодня и правда особый день.

Теперь обряд людской стаи, мы же не враги, убивать друг друга вроде намерения не имеем, всё сделано, даден жест рукой.

В спарринге с Итачи я мог пользоваться всем, чем хотел, единственное правило, убивать Итачи мне было нельзя. Будто я это смогу сделать? Моя рёва очень-очень внимательна к этому серому псу!

Холодный Огонёк не остаётся с нами в центре зала. У нас с Итачи так заведено, всегда идёт всё наперекосяк. Наши наблюдатели, приученные к постоянным рискам, спокойно стоят в дверных проёмах.

Так, я всегда нападал первым, наступал весь бой, бил хорошо, я был в большем случае довольным.

Сегодня Итачи напал первым.

«Твой Учиха больше не трусит?» — зубастик тоже удивлён.

Меня это настораживает.

Вижу, Итачи продумал свои действия. Его перенос медленный для меня, но его также не ограничивали правилами запретов. Два брошенных куная в один момент были перенаправлены в меня, один из них ударом третьего куная, второй каким-то ловким движением металлической нити. А? Я уже не успеваю? Упуская из внимания одно движение, не поспеваю за другим! Потому переношусь дважды, замирая в воздухе и ногой, заранее укреплённой своей энергией, отбиваю один из кунаев в Итачи, он летит стремительно в цель, пробивает уже начавшееся переноситься тело Итачи, беспрепятственно выходя из его исчезающей спины. Все мои токи работают на полную, я вижу врождённым видением зал, вижу два ударившихся о стену куная, вижу третий кунай, огибающий меня по дуге и не вижу Итачи. Сокрытие. За это я просто до хруста в костяшках пальцев терпеть не мог Итачи! Мои бесценные глаза сенсора могли при полном его сокрытии видеть его от силы минуту! Использовать глаза сенсора в самом начале боя, значит рисковать, оставляя выбор последующих действий на Итачи. Серый пёс не только задавал мне темп битвы, но и участвуя в ней учил меня, как с наименьшими возможностями можно добиться наивысшего результата. Так сложилось, что Итачи любил всякий раз утирать мне нос! Любил злить меня!

«Мелочь! Сзади!» — в таких случаях я вынужден доверять зубастику беспрекословно, кричит ложись, ложусь, кричит убегай, убегаю.

Переношусь ещё выше, напоминаю себе, что Итачи умён, настолько умён, что может обдурить меня две атаки подряд, слежу за летящим по дуге кунаем, слежу за всем залом. Итачи хочет поймать меня в ловушку либо отвлечь меня ею. Этот серый пёс умён, он знает, что я не попадусь в его первую ловушку, он знает, что я окажусь при полном его сокрытии в растерянности, он умудряется расчитывать мои действия, а значит он меня уже заманивает в следующую ловушку! Если твой противник зная тебя управляет твоими действиями в своих интересах, действуй так, как сам от себя не ожидаешь! Я концентрирую свою энергию сразу в двух руках и на спине, щиты сенсора наготове, я наготове, миг… Притяжение, обратная связь. Мой личный навык. Давно я его не использовал. Ладно, немного подивлю Итачи, он с подобным в пустоши вряд ли сталкивался. Для Итачи, и других смотрящих, я, начиная падать вниз, перенёсся, просто исчезая из виду, на самом деле я используя сложную комбинацию изученных мною связей, стремительно притягиваюсь к сокрытому от меня Итачи, стремительно, но не мгновенно, понимая, что Итачи и сам постоянно передвигается, беззвучно, скрытно, в его движениях ощущался опыт, заставивший его изучить эти движения до высшего порядка. Я расщепляю приготовленную энергию щита сенсора с одной руки укрепляя её, второй щит готов прикрывать меня в случае атаки, спина, моё самое слабое место, прикрыта защитой щита сенсора. Я хватаюсь за Итачи укреплённой рукой, цепляясь в него намертво где-то в районе плеча, заставляя тем Итачи вздрогнуть. Он не ожидал что будет пойман? На то я радостно скалюсь. Ни один он здесь умеет хитрить и заставлять нервничать! Я стремительно подсекаю кратким выплеском своей энергией его ноги, заставляя его завалиться на бок, готовлюсь долбануть по этому наглому псу щитом сенсора, упускаю миг и ударяю своим щитом по выставленному им кунаю.

Вижу вскользь красные глаза с двумя точками, расслабляю руку упуская Итачи. Опять эти проклятые глаза! Хочу себе такие же! Отбиваюсь щитом от достигшего меня куная с металлической нитью в рукоятке, закрывая на миг глаза. Металлическая нить от куная? Итачи невидимо мною управляет своим кунаем. Как?

Нет, сейчас не разберусь. Я уже жду либо вторую атаку, либо вторую ловушку. Оставляю этот вопрос на последующий анализ. Каждый бой с Итачи я разбираю особо тщательно, всегда учусь у него. Замечаю, что всё словно замерло, я вишу в воздухе, чувствуя плотность пространства, давящую на меня со всех сторон. Сильный замер! Неудобный для меня навык, противостоять с ходу могу, но ненужно потрачу энергию, эх, сейчас бы ниточки Наруко! Замер Итачи может продлиться больше минуты, предостаточно времени справиться с противником любым выгодным для Итачи способом. Я выжидая реакции Итачи готовлюсь, пусть считает, что я попался. Замер редкий навык, на него и правда в бою можно положиться, но можно и обмануться!

Итачи умён. Он намеренно остановил меня, намеренно тем увеличил свою скорость, но ко мне не приближается. Двойная ловушка! В пространстве или в материи?

«Мелочь, чего медлишь? Твой Учиха прямо перед тобой!»

Зубастик всегда видит его, а меня это злит! Очень злит! Прямо передо мной? Моей задумке разницы нет, где именно Итачи скрывается от меня, я знаю, что он в зоне своего замера, этого достаточно. Я выпускаю импульс энергии. И правда передо мной! Моя энергия разрывает его замер, ломает сокрытие Итачи, и он только став для меня видимым, мгновенно исчезает! Я дрогнул. Выпущенная мною энергия вела себя не так, как я задумал. Одна единственная мысль пробивает всё моё сознание, я могу убить Итачи!

«Дура! Перемещайся!» — орёт зубастик.

Всё делаю за один единственный миг, что у меня ещё есть, использую глаза сенсора, вижу Итачи в двух метрах от меня, впервые использую ускоренный перенос, хватаю его, переношусь ближе к стене, укрываю нас самым мощным щитом, которым владею, одновременно накрываю зону нестабильной энергии барьером сенсора, зажмуриваю глаза и дрожу. Бахнуло так, что разорвало мой барьер в хлам, а нас отбросило в стену!

«Вот же дура! Ты чего устроила? Думать надо!»

Согласен! Со всем согласен! Ударяюсь о что-то, отскакивая назад и зажмуриваюсь сильнее. Я полный дурак! Моя энергия сильная, куда как сильнее любой энергии серого пса! Не подумал! Не сдержался! Трясусь и вжимаюсь во что-то мягкое. Бесконтрольный выброс сходил на нет, а я всё ещё боюсь раскрыть глаза. Боюсь даже дышать! Признаю свою ошибку, но посмотреть на то, что совершил ужасно страшно! Слышу чьё-то биение сердца, вздрагиваю и тянусь ближе, ощупывая дрожащими руками.

«И чего глаза не открываешь? Напугалась?» — зубастик прекратил орать, а я смог сделать вздох.

«Напугалась!»

«Вот же глупая девчонка! Если боишься, зачем такое вытворяешь?»

Я ощупываю грудь Итачи, плечи, руки, голову, а всё на месте. Ничего ему не оторвал. Приоткрываю глаза, даже холодно стало, я и правда сильно напуган, уставляюсь в чёрные глаза Итачи, какие они красивые, когда живые! И мой ток энергии с большим запозданием пробивает перегрузом. Ничего, потерплю, сам виноват, признаю, всё признаю. Реву, утирая лицо. Итачи живой. Реву громче. Он меня обнимает трясущимися руками, притягивает к себе и что-то шепчет.

Я такой дурак!

Меня кто-то трогает, что-то говорит, прикасаются к моей руке, и я наконец-то прихожу в себя, чувствуя жгучую боль. Слёзы перестают течь, вижу, что Холодный Огонёк перебинтовывает мне руку. Значит удар пришёлся на руку с щитом. Лучше так. Вижу Наруто, он цел, Холодный Огонёк и два наблюдателя тоже целы. Дед? Поворачиваю голову, ищу его глазами, стоит у меня за спиной, напуган, цел.

«Успокоилась?» — голос зубастика звучал очень тихо, я верно и его сильно напугал.

«Да. Успокоилась».

Терпеть не могу, когда у меня что-то идёт наперекосяк. Но чтоб так! Я оглядываюсь из-под руки Итачи, я разнёс тренировочный зал Деда, в полу приличная воронка, в потолке дыра, вдоль стен щепа камней. Большой Папа меня накажет, точно и крупно.

Холодный Огонёк меня гладит по голове.

-Ничего, главное вы живы. Думаю, сегодня тебе можно немного и порезвиться.

Я поднимаю на него взгляд. Он усмехается, дёргано так, странно, я не понимаю, перевожу взгляд на Итачи и слышу его тихий голос:

-С днём рождения Наруко.

Окончательно запутываюсь и спрашиваю у зубастика:

«Ты чего притих? Я совсем ничего не понимаю!»

Это его особый день? А мне опять лишние проблемы? И почему мне можно резвиться?

«Я говорил твоему папочке, что тебя в этот день надо держать под рукой! Тебе нормальный день рождения нужен! Какие тренировки? Было предсказуемо, что ты чего-нибудь выкинешь, но чтоб так!»

Меня обнимает Наруто, крепко стиснув в объятье он тянет меня на себя.

-Я хотел тебя первым поздравить! Я! Я твой брат!

«Приказ твоего идиота папочки, ему приспичило тебя протестировать, если твой Учиха тебя победит, он первым и поздравляет! Не обижайся на Наруто!»

Поздравить? С особым днём и лишними проблемами ещё и поздравляют?

-Наруко! С днём рождения! — кричит он мне в ухо.

Пытаюсь сообразить, и пока зубастик отвлечён, а белоглазые не насторожены, собираю остатки своей энергии опущенной к полу целой рукой.

«Опять замерла? Не будь дурой, поздравь брата, он с тобой в один день родился!»

Родились в один день? Мои губы рассекает довольнейший оскал. Особый день и мои лишние проблемы у Наруто тоже!

-И тебя Наруто! — шиплю ему в ответ. Оба попались, оба и разгребать будем.

На этом наша тренировка у Деда закончилась и нас сопроводили к Папе на работу. Стою перед ним, красивое платьице, одетое Папой с утра, разорвано и измарано, перебинтованная рука с окровавленными следами притягивает дёрганный взгляд Папы, я её то подлатал, но под бинтами этого не видно, смотрю на него и у самого глаз дёргается. Особый день, почему он ничего не сказал?

Итачи удерживает меня за целую руку, его прикосновение становится всё теплее и теплее, и я отвлекаюсь от созерцания дёргающихся, но всё ещё красивых глаз Папы и перевожу свой взгляд на Итачи. Он смотрит на меня отчего-то по-доброму, тянет чуть на себя мою руку и спрашивает:

-Наруко, придёшь ко мне на мой день рождения?

Я выдаю сразу, раздражённо цыкая:

-А, у тебя тоже есть этот день?

Он мягко улыбается мне и кивает.

-Я позову тебя.

Вот же сколько сложностей в людской стае! Ладно, скажу ему то, что он сказал мне. Мне не трудно.

-Только драться с тобой не буду! — я упрямо отворачиваюсь, как слышу недовольный голос брата.

-Пап, сколько ещё стоять нам? Я кушать хочу! Наруко тоже! Отругай её уже и отведи нас домой!

Три дня идёт дождь и три дня Папа дома не появляется.

Утром мне и Наруто готовит завтрак Двуногий Пёс, днём кормит в Корне Дед, и даже вечером, когда мы приходим домой, ужинаем без Папы. Наруто стал грустить, пару раз спрашивал у Двуногого Пса, почему Папа не приходит домой, спрашивал и у Деда, на что получал всегда одинаковый ответ, Папа много работает. Зубастик молчал второй день, а я уж начал привыкать к его постоянным замечаниям и шуткам, я даже несколько раз заговаривал с ним, но зубастик не отвечал мне, потому решился проверить сам и спустился в подсознание Наруко, обнаружил зубастика крепко спящим, сильно удивился. Я и не знал, что он может спать! Поставил на зубастика три метки, зубастик сенсор, я тоже не дурак, потому все свои метки скрыл надёжным образом, главной была метка на слежение, если он шевельнёт своими огромными ушами, я узнаю о том и заранее буду готов к его пробуждению. С вечно смотрящим за мной зубастиком я всегда следил за собой, подделывал свои эмоции, обманывая его, но, если зубастик всё-таки спит, я мог использовать время его сна без ограничений себе на пользу. Проверяю врождённым видением, сколько сегодня Папа выделил для маленького меня наблюдателей, убедился, что их двое, белоглазый и Красноглазый Шисуи, да и Двуногий Пёс крутившийся возле нас, он меня приучил не упускать его из виду, сам для себя уже планируя, как я буду использовать время моей драгоценной ночи.

Мы с Наруто сидим за столом на кухне, он вяло ковыряется палочками в своей лапше, а я, тайком наблюдая за ним, так как твёрдо не знаю, почему он плохо ест любимую им лапшу, повторяю его поведение, молчком и грустными глазами уставившись на свою любимую кислую рыбку, ковыряя её палочками. Если ему не хотелось есть, значит и я не буду.

Двуногий Пёс наклонился между нами, посмотрел на Наруто, на меня, держа свои ладони на наших головах.

-Папа работает! — выдохнул он, — А вам есть надо. Это ваша любимая еда. Не станете есть, не вырастите. Не вырастите, своему папе не сможете помогать!

Наруто фыркнул, бросил палочки, упёрся руками в стол и громко произнёс:

-Папа работает! Он и тогда работал! И сейчас! Три дня папа не работает, когда три дня папы нет, он пьёт! — Наруто закусил губу и резко посмотрел на меня, опустил взгляд, взял свои палочки, запихнул себе лапшу в рот быстро прожёвывая её, после смягчившимся голосом обратился ко мне. — Чего не жуёшь свою рыбку? Не будешь кушать, навсегда останешься маленькой!

Я и сам сунул рыбку в рот.

-Я жую, жую! — отвечаю ему с полным ртом.

Наруто злиться. Почему он злиться? Потому что Большого Папы нет дома? Что значит он пьёт? Двуногий Пёс потрепал нам головы и отошёл от стола домывать посуду, а я не сводил с Наруто взгляда. Наруто понимал, что происходит лучше меня.

Мы поели и отнесли грязную посуду к Двуногому Псу, поблагодарили его друг за другом за еду, тогда он присел возле нас и глядя на Наруто одним открытым глазом, тихо произнёс:

-Я знаю, что ты видел своего папу, когда ему было плохо. То было до прихода Наруко домой. Наруко даёт твоему папе силы. Верь в него.

Наруто ухватил меня за руку, крепко сжал её, кивнул в ответ Двуногому Псу и быстро увёл меня к себе в комнату, закрыв за нами дверь, только тогда его рука расслабилась.

-Ты злишься? — спрашиваю я тихо.

Он обернулся, обнял меня и выдохнув, как это делал Двуногий Пёс, прошептал:

-На тебя не злюсь.

Мы так простояли где-то с минуту, пока я не услышал Папу.

-Большой Папа зовёт. Сказал прыгнуть к нему… — произношу ещё тише.

-Папа? — Наруто не веря мне нагнулся, заглядывая в лицо. Я и сам удивлён, куда бы то из дома переноситься Папа зовёт меня впервые. — Он тебя зовёт? — я кивнул. — Возьми меня с собой!

Я кивнул повторно, ухватился за Наруто крепче и перенёсся к Папе. Он меня ждал в своём кабинете со своими псами и своей Бабой, ревущей у него на диванчике.

-Почему ты мне ничего не сказал, Минато? — прокричала она Папе, голос её рвался болью, все псы стояли вокруг Бабы и молчали, молчал и Папа.

Я не понимая, что происходит, протянул у них за спинами:

-Па-па?

Наруто всё еще обнимал меня, а я всё ещё удерживал его руками. Все оглянулись на нас и мне очень не нравились их взгляды.

-Наруко! — Папа сразу подошёл к нам и наклонился. — Ты взяла с собой брата? — Наруто расцепил свои руки.

-Я её попросил сам. Не хотел отпускать одну.

-Хорошо, — он погладил Наруто по голове, — останешься здесь, но не мешайся нам! — Папа перевёл взгляд на меня. — Наруко, нам нужна твоя помощь. Это очень важно, ошибаться нельзя.

-Минато! — Баба Папы протянула нам кусок ткани, руки её дрожали, покрасневшие глаза были полны слёз.

-Наруко, пожалуйста, собери данные по запаху.

Я отпустил брата и подошёл ближе. Запах от ткани был как у Папы, но отличался, будто был смешан с запахом его Бабы. По спине прошёлся мерзкий холодок, и я резко обернулся, вопросительно смотря на Папу. На мои действия лицо его делалось темнее и мрачнее, глаза злее, а сам он упрямо молчал. Я сбитый с толку беззвучно цыкнул. Ладно, он просит меня собрать данные, я умею это делать, я втянул носом воздух сразу понимая, что в этой ткани несколько дней назад был завёрнут щенок с запахом Папы и запахом его Бабы, а ещё эту ткань касался знакомый мне Дед с колкими волосами, его запах чёткий, он точно оставлен на этой ткани намеренно. Я задумчиво наклонил голову втягивая в себя воздух посильнее. Запах держится. Далеко, одним моим переносом я бы смог добраться, но если скажу Большому Папе, что это ловушка, его щенок точно погибнет.

-Наруко, скажи что-нибудь! — Папа коснулся своими ладонями моих плеч. Он ждёт, переживает, извёлся весь. Его Баба ревёт не переставая. Вот же, их щенок в большой беде, даже не знаю, что им ответить.

Я поднимаю голову. Запах у этого щенка наполовину такой же, как у Наруко, и я понял, что мне надо делать.

-Папа, малыш живой. Он очень далеко. Запах есть, я смогу прыгнуть.

Папа поворачивает меня к себе присаживаясь возле меня и сам.

-Наруко, подумай хорошенько, малыш и правда живой?

-Да. Запах есть, живой.

Подскочившая ко мне его настырная Баба обхватила меня руками со спины и плача всхлипами прижав меня к себе, произнесла:

-Наруко, его зовут Асахи. Он родился рано утром. У него родинка под правым глазом, а волосы, как у твоего папы.

Я кивал ей уставившись на Папу, наспех раздумывая, что он решит. Меня одного он не отпустит. Даст умелых псов, которые все там напрасно погибнут. Чтоб избежать этого надо врать умело, если он упрётся придётся перенестись против его воли, после буду наказан, ладно, я это как-нибудь переживу, наказание от Наруко куда как больнее для меня.

-Наруко, что ты ещё поняла? Нам нужны данные. Что за место? Кто есть рядом? Какой силы враг?

-Минато, ты же не отправишь Наруко одну!

Вот и началось! Эта приставучая Баба совершенно не умеет логически думать! Что же ей противопоставить? За всё проведённое время в людской стае я так и не научился с ней общаться, то эта Баба кричит на меня, то может ударить по голове, то плачет, то смеётся и очень тепло треплет мои волосы.

Дверь раскрылась, в кабинет вошёл Холодный Огонёк, а за ним вошёл Итачи. Я уже привык, что Итачи меня всюду преследует, везде, где бы я не был, он упрямо появлялся рядом со мной. Уставившись на него взглядом я беззвучно цыкнул. Как нехорошо может измениться ситуация, если Папа усомниться в моих словах и попросит Итачи собрать ему информацию, этот умник быстро поймёт, что здесь к чему и скажет о ловушке, тогда младший брат Наруко погибнет! Я начинал злиться, мой глаз начинал дёргаться.

-Наруко? — я посмотрел на Папу. Что же мне такого придумать? В людях ещё совсем не разбираюсь. Может самому попросить Итачи, он то куда сильнее всех псов Папы будет? — Что ты скажешь? Поняла ещё что-то?

Папа меня просто так не отпустит, он боится за маленького щенка, но за меня боится сильнее. Надо действовать самому. Я перевожу взгляд на Итачи, если и договариваться с серым псом, начинать надо сразу.

-Поможешь мне? — я его заинтересовал одним своим вопросом, вижу, подходит ближе, хмурит брови, но смотрит внимательно. — Бить буду я, ты заберёшь малыша с запахом этой тряпки.

-Одни пойдём? — на вопрос Итачи Папа оборачивается на него. Нет, Папа, дай нам договорить!

-Длинный перенос, никого не смогу с собой взять. Нагрузка большая. Только тебя. Решай быстрей, малыш ранен! — не упрямься Итачи, любой взятый нами погибнет там, ты должен это понимать.

-Сколько псов?

Он в открытую спрашивает? И как ему ответить? Врать я ему не могу.

-Меньше, чем тогда, — чувствую, как дрожит рука Папы на моём плече.

-А покровов? — на его слова я раздражённо цыкнул, он и о них в открытую спрашивает.

-Больше, чем тогда, — всё ему знать надо! Нас же слушают!

-Ты меня не видишь!

Здесь я раздражаюсь окончательно. Да, будь он не ладен, не вижу я его! Второго серого пса то я вижу, а его нет! Вначале я его видел, и этот умник разрешил задачку, сделал что-то и я его перестал видеть! Ещё и зубастик молчит! А я привык, что зубастик меня выручает, сразу говорит, где «мой Учиха». В этом деле придётся уповать только на глаза сенсора, пользоваться ими вдумчиво, давать отдых между двумя минутами использования около получаса. Очень надеюсь, что Итачи о них после этого не узнает.

-Если надо я вижу! — я упрямо поджимаю губы и приподнимаю подбородок. Дам ему думать десять биений сердца, нет, переношусь сам, после за всё отвечу. Смотрю на Итачи пристально, взгляда не свожу.

Итачи подходит ближе, мягко улыбается кончиками губ, и я уж надумал себе, что он согласиться, а он выдаёт мне ровным голосом:

-Ты не умеешь скрывать свой запах.

-Не умеешь скрывать запах? — переспрашиваю его сразу не понимая при чём здесь это.

Тот, кто приготовил мне ловушку, хорошо знаком с запахом Наруко, он многое обо мне знает, имеет твёрдое намерение убить меня. Ждёт меня в своей ловушке, не приду, убьёт щенка и следом на меня пойдёт охота, скрываться от него не стоит, напротив, если Итачи согласиться, там мне предстоит привлечь к себе как можно больше его внимания. Я выхватываю у замершей возле меня Бабы кусок ткани и протягиваю Итачи.

-Не понимаешь ещё?

Итачи втягивает в себя воздух и хмурит брови сильнее. Это я то не умею скрывать запах! Это он не умеет нюхать!

-Наруко, ты же не справишься с ним! — голос его дрогнул, а, наконец-то он понял, чей это запах!

-Не справлюсь, — сразу соглашаюсь с Итачи. Я всё ещё мелкий и никчёмный щенок, — но буду бить и напугаю его! — и я безобразно растягиваю детские губы, показывая Итачи бесстрашный оскал.

-Глупая, это же О… — я кидаю кусок ткани на пол и быстро закрываю ему рот ладонью.

Сказать Итачи в слух, что этот щенок мой брат не могу, мне и так везёт, что Наруко молчит, и я всё ещё могу принимать решения сам. Итачи же умный, запах понюхал, неужели не понимает!

-Один запах, — произношу я слова, медленно шипя ими, — ты скроешься, заберёшь малыша, драться не будешь. Бить буду я.

Да ни один серый пёс не выстоит против Обилия. Сам знаю, не дурак. Могу и один, тяжело будет, и переноситься далеко, эти охотники всё продумали, но, если Итачи согласиться, я привлеку внимание на себя, оставляя связанного со мной серого пса в своей тени, так у нас будет больше шансов спасти щенка.

Итачи наконец-то кивает, я с облегчением убираю от его рта руку. Согласен. Он согласен.

-Папа, я пойду с Наруко. Не отказывай мне, я в любом случае пойду, — говорит Итачи Холодному Огоньку, сам смотря на меня. — Наруко, расскажи им о ловушке!

Вот же дурак! Чувствую рука Папы на моём плече сжалась. Боюсь повернуть голову, боюсь отвечать на его вопросы. Смотрю на Итачи злым взглядом, кто его научил так много болтать!

-Наруко? — Папа пробует повернуть меня к себе, я упрямлюсь, за меня отвечает Итачи.

-Наруко решила. Она пойдёт за вашим ребёнком, вы её не остановите. Запах держат с умыслом. Если Наруко не пойдёт, ребёнка убьют. Она это знает.

Я зло прищуриваю глаза. Кто его просил всё рассказывать? Почему он подчиняется этим излишним правилам людской стаи?

-Наруко? — Папа вновь тянет меня к себе и спрашивает. — Ты справишься?

С удивлением уставляюсь на Папу, смотрю в его красивые, очень серьёзные глаза и медленно киваю.

-Папа… мы не умрём… с малышом не знаю… — щенка могут убить и до нашего прихода. Могут сделать много чего с ним. Будь я на месте Обилия, использовал бы приманку не один раз. Говорить Папе об этом нельзя, он и так напуган. Глупый Итачи!

-Наруко? -всхлипывает Баба Папы, она всё ещё сидит возле меня, трясётся. Будет отговаривать? Упустила своего щенка, так молчи! Я несдержанно цыкаю, злюсь. — Орочимару сказал, что только ты сможешь его спасти. Пожалуйста, Наруко, верни Асахи домой! — слёзы густо потекли по её щекам, я хоть и раздражён, спешно анализирую её слова. Это имя я уже слышал, насколько понимал, он тот, кто отравил Бабу. В тот раз я не убил его. Ставлю себе задачу узнать, что в людской стае делают с побеждёнными псами. Баба с ним разговаривала, и пёс ей сказал обо мне? Ставлю себе вторую задачу, найти этого пса и изучить его.

Женщина ждёт от меня ответа.

Я не знаю, что ей говорить, смотрю в её заплаканное лицо, в покрасневшие глаза и молчу.

-Она вернёт его, — ладонь Итачи коснулась моей головы.

А, Итачи, опять он лезет! Хочу скинуть его руку, но он растопыривает пальцы и сильно сжимает мне макушку. Чего он добивается? Он заставляет меня врать? Жизнь сберечь куда тяжелей, чем отнять. Я перевожу на него дёрганный взгляд и зло шипя произношу:

-Я постараюсь…

-Шикаку, дай их одежду!

Я и не заметил, как быстро с меня стянули платьице, нацепили серенькие штанишки и серенькую кофту с глухим воротом, собрали мои распущенные волосы в низкий коротенький хвостик и обули в обувь настоящих шиноби с открытым носиком, на этом мой Папа моё переодевание не закончил, он сунул мои руки в чёрный плащик, застегнул его мне на груди и покрыл моё лицо тяжёлой маской, на голову натягивая капюшон.

-Перчатки! — указал Папе Умный Пёс, протягивая ему перчатки.

Мои руки быстро всунули в перчатки без пальцев с металлическими пластинками на тыльной стороне ладони.

-Наруко, маска хорошо держится? — спрашивает Папа, я тяну к ней руку и проверяю.

-Да. Всё хорошо, — отвечая, удивлённо таращусь на сидевших возле меня Папу и Умного Пса.

Какой Большой Папа быстрый, я не успеваю даже реагировать!

-Подсумок, — Умный Пёс протягивает Папе серенькую небольшую сумку, Папа быстро закрепляет её мне на правой ноге, проверяет, как одёргивается плащ, убеждается, что всё сделал правильно и смотрит на меня.

-Наруко, слушай меня внимательно! — Папа прикоснулся к моим плечам, чуть придвигая меня к себе. — Это твоя первая миссия. Всё серьёзно! Так что никакого баловства, думай, что делаешь! Рассчитывай противника, не ведись на его уловки, если противник сильнее тебя, есть возможность, избегай битвы с ним, нет, убивай! — я вздрагиваю, он чувствует мою реакцию, на то сильнее сжимает мои плечи. — Джирайя очень сильный. Не забывай о том, что он тебя может убить. На тебе две жизни, ты не справишься, погибнут они. Поняла?

Я киваю.

-Поняла. Я не ошибусь. Папа, всё хорошо.

Конечно я не ошибусь! Даже Итачи беру с собой для этого. Я поджав губы шмыгнул носом. Мои руки тряслись. Большой Папа обнял меня, и я увидел у него за спиной Наруто. Он тихонько стоял, смотрел на меня во все глаза, сжимал трясущиеся ладони в кулаки и плакал.

-Наруто, всё хорошо. Я скоро вернусь, — услышав мои слова Папа крепче прижал меня к себе.

Я ещё плохо понимаю людей, их эмоции сложны и непривычны мне, Папа так крепко прижимал меня к себе, но он был холоден и совсем не грел, зачем он обнимал меня, я не понимал, а Итачи, подошедший ко мне и взявший меня за руку, был напротив тёплым.

-Готова? — спросил меня Итачи.

-Да. Я спрячу тебя, откину подальше, ты подожди немного, не иди сразу, — напоминаю ему.

-Понял.

Папа отпустил меня, посмотрел на нас, выдохнул и произнёс:

-Наруко, Итачи, ваша миссия вернуть Асахи домой живым. Умирать никому из вас не позволяю.

-Да, Хокагэ-сама! — а, этот умник Итачи подыгрывает Большому Папе?

Спешно ставлю себе задачу разузнать подробности их договорённости, перевожу взгляд на Папу и не тратя больше и мига, переношу нас с Итачи по следу запаха щенка, выбирая место для выхода куда выше обычного. Для нас на земле наверняка устроили кучу ловушек. Удерживая за руку Итачи, скрываю его тенью, я уже научен, у Итачи нет мгновенных навыков, даже его замер требует подготовки, потому даю Итачи время на сокрытие, он ни в коем случае не должен попасться. Льёт крупный, холодный дождь, солнце скрыто и лес, над которым я перенёсся, был погружён во тьму. Врождённым видением спешно просматриваю территорию. Падаю вниз быстро, мне это на руку, я уже знаю, как стану действовать.

Внизу две полные стаи псов, одна скрывается под дождём, ждёт меня, вторая под землёй в человеческом убежище. Хорошо чувствую двух сильных и Деда с колкими волосами. Папа назвал его Джирайя, так к нему обращался и Умный Пёс, мне надо очень постараться, чтоб выманить его. Я откидываю скрытого в тени Итачи в сторону, защищая его барьером сенсора, одновременно с этим создаю больше полусотни барьерных шаров, вкладывая в них энергию искажения, и бросаю их вниз. Ранняя охота может причинить вред, я же ещё никчёмный щенок, моё тело слабое, потому спешно напоминаю себе следить за всеми своими процессами очень внимательно и не перегружать тело излишним. Лишь бы Наруко не среагировала. Подо мной раздаются мощнейшие взрывы, я прикрываю себя хорошо развитыми щитами сенсора, в особенности свою спину и ударяюсь о землю.

Пока два моих вечных наблюдателя одаривают меня своим невниманием, мне следует расщепить как можно больше серых псов, побольше громыхать, приманивая собой сильных, чем я и занимаюсь, следя сразу за двумя десятками псов. Под землёй остались двое, Джирайя и один сильный, насколько я вижу его ток энергии, этот сильный пёс бродяга, равный тому вредному Деду. Итачи я не вижу, чему только радуюсь, если не вижу я, враги его тоже не видят. Я, покрытый полностью искажённым сиянием, использую на защиту себя десять сильнейших своих покровов, два покрова привязал ещё в тени к Итачи, они ему наверняка понадобятся, он умный серый пёс, с двумя моими покровами сладит. Но происходящая ситуация сложная и я, в принципе не склонен доверять кому-либо, перестраховываю себя, отправляю к входу в убежища ещё два покрова, приказывая им защищать Итачи из тени, безымянных, но мощных, слежу за ними краем своего сознания. Сам отражаю чью-то быструю атаку и ударяю в центр группы охотничьих псов мощным выплеском искажения, громыхая им до землетрясения, расщепляя за один удар шестерых псов. Не смотрю на них, стараюсь думать размыто и очень быстро, мимолётно напоминая себе, делать всё так, чтоб моя рёва не заметила, рву выскочившего мне на перерез пса изменённым щитом сенсора, сразу отворачиваясь от него. Так, ещё одного убил, не расщепил, но справился, ещё тринадцать псов, один из которых сильный и держится в тени вышедшей вперёд стаи. Отбиваюсь от двух слабых покровов, использую мгновенный перенос, выскакиваю за спины псов и бью выплеском искажения, сам прикрывая себя своими покровами. Чувствую движение в подсознании, зло цыкаю и отвлёкшись, получаю перегрузом от Наруко, наблюдая, как три пса, попавшись под мои удар, в муках рассыпаются передо мной. Вот же дурак! Сверкнула над головой молния, разнеся следом за собой мощь грома. Я замер всего лишь на миг, но уже был окружён десятком псов, как услышал удивлённый голос зубастика:

«Мелочь? Где это мы?»

Бродяга из группы охотников избежал мой удар, а целился я в него, да и сами псы сильные и быстрые, очень настораживали меня. Я всхлипнул, Наруко приловчилась ставить меня на место одним сильным и продолжительным перегрузом, потому я не подделываю свои эмоции, мне правда больно и страшно, и я скуля отвечаю зубастику:

«Не знаю я!»

На меня стремительно нападает сильный бродяга, расщепляя за удар мой покров, бьют со спины в щит сенсора два серых пса, я спешно выделяю их из охотничьей стаи, как самых опасных, выпускаю энергию отталкивания, навык слабый, но их чуть замедлить его хватит, одновременно с этим использую ниточки Наруко, в которые наспех пускаю свою энергию расщепления, пробиваю ими двух ближайших ко мне серых псов, но бродяга в очередной раз уходит из-под моей атаки и из-под атаки моего покрова, метко ударяя меня своим выбросом. Мелкий я отлетаю в ствол огромного дерева, сразу следом получая сильный перегруз от Наруко, только понимая, за что меня наказывает моя рёва. Ей страшно. Я и сам реву под тяжёлой маской и мне тоже страшно.

«Мелочь, ты как? Живая?»

Из носа течёт кровь. Я чувствую, как быстро холодею. Перегруз был сильный или этот бродяга нарушил какой-то мой процесс? Весь бой проходит слишком быстро, не могу отвлечься на анализ, переношусь, уводя тем себя от очередного удара опытных охотников.

«Всё хорошо. Помогай!»

Я уже над головой бродяги, закусил губу, чтоб не стонать, наконец-то попадая по противнику щитом сенсора, вбивая его в мокрую землю вместе с его защитными покровами, спешно пробивая его нитью Наруко в центр жилы пустоши, вырывая её, но на этом не останавливаюсь, дважды пробиваю его грудь, наблюдая за другими серыми псами врождённым видением я наблюдал и за этим уродом глазами Наруко, желая убедиться, что точно одолел его, знал, что за этим последует от Наруко перегруз, но взгляда не отвёл.

«И какой план? Ты не переносишься домой?» — а, зубастик уже начал меня анализировать, отсюда мне следует хорошо следить за своими эмоциями и своими словами.

Бродяга рассыпался, я получил его жилу и десяток его покровов. Меня окатило сильнейшей болью, руки затряслись, очень захотел укусить себя, чтоб успокоиться. Переношусь на верхушку высокого дерева, уходя от ловчей плети в последний момент, замечая для себя, какой хороший навык есть у охотничьего пса. Дрожа телом быстро тараторю зубастику:

«Шумлю, бахаю, привлекаю к себе внимание! К Папе нельзя без Асахи!»

«К папе нельзя? Хочешь сказать, твой идиот папочка в курсе, что ты здесь творишь?» — зубастик прорычал это на всё моё подсознание, а я спешно отдёрнул себя, напоминая, что я мелкий и никчёмный щенок, и таковым в глазах зубастика должен и остаться!

«Надо бахать сильнее! Громче!» — и я, приманивая собой охотничьих псов, сиганул с дерева в центр стаи, делая своим выплеском стрекочущий взрыв, разрывающий вместе с тремя псами в одинаковых масках и рядом растущие деревья, вновь уходя от ловчей плети в последний момент, но правую мою ногу плеть задела, её жгло нестерпимой болью, заставляющей меня под маской стонать.

Я приметил для себя умелого охотника, нацеливаясь на его жилу, мне необходимо обучиться его навыку! Так, сколько осталось псов? Четверо. Вздрагиваю, вижу врождённым видением, что ко мне приближается второй сильный бродяга. Слава серой пустоши, я всё-таки смог его выманить! Начал ли уже действовать Итачи? Чувствую, что меня стискивает страх. Мне надо быть ещё быстрее!

«Мелочь! Сзади!» — крик зубастика болью разносится по всей голове, но я все ровно не успел, попался в ловчую плеть и сразу был вздёрнут в воздух и отброшен в густую часть леса.

Больно! Кричу дико до хрипа! Прошибаю собой не один ствол дерева. Покрываюсь искажением до предела и рву плеть, скидывая её со своих ног. Жжётся, как же жжётся! Я реву.

«Быстро вставай! Эти уроды приближаются!» — зубастик напуган, ревёт и мечется, я даже слышу, как гремят его цепи.

Я ухожу в переносе подальше, всё тело трясётся, ноги едва слушаются меня. Использую энергию резерва и наскоро лечу прожжённые раны на ногах. Четыре пса и сильный бродяга, один из которых может выловить меня в ловчую плеть, а, как же хочется перенестись к Папе! Я вздрагиваю второй раз, сжимаю крепче кулаки, Итачи там, избежать битвы не могу, бросить Итачи не могу, отказаться от Асахи не могу.

«Мелочь, какой план?» — голос у зубастика дрожит.

Второй сильный бродяга перенёсся ко мне за спину и стремительно ударил по щиту сенсора рассекающим вихрем, отбрасывая меня к своим охотничьим псам. Проклятье, у этого сильного мгновенный перенос, мой щит выдержал, я, ещё не ударившись сам ухожу в переносе, но теперь использую только ускоренный, чем заставляю своё тело ещё быстрее холодеть. Понимая, что мои покровы справились с двумя серыми псами, радуюсь тому, сам нападаю на бродягу, держа во внимании его рассекающий вихрь. Неудобный навык, но щит сенсора его выдерживает. Я приготовил ниточки Наруко, нацеливаясь на его жилу, как почувствовал, что за моей спиной появился заранее примеченный мною серый пёс с навыком ловчей плети. Всё моё тело покрылось испариной, предчувствуя вновь отменную порцию боли и я, опережая всякую свою мысль, пробиваю ниточками Наруко не сильного бродягу, а его умелого охотника. Вот же дурак! Вырывая наспех его жилу успел уйти в ускоренном переносе.

«Приказ Папы не помирать, спасти Асахи и доставить его живым домой! Я отвлекаю противника, Итачи спасает Асахи!» — протараторил я, опять уходя переносом, направляя всех своих покровов на последнего серого пса, беря на себя бродягу.

Он уже знает, что я владею ускоренным переносом, просто так свою спину не подставит, а я не могу воспользоваться глазами сенсора, я берёг этот навык на Итачи, я должен в конце безошибочно перенестись сразу к нему!

«Не помирать? Твой папочка совсем головой тронулся, сам бы здесь побегал! Итачи тоже в твоём безумии участвует? Так, ладно, кто такой Асахи?» — зубастик злиться или уже нет?

Я его не понимал. Вот же, не успевая его анализировать, могу ошибиться. Зубастик наблюдательный и хитрый, он непременно просчитает моё поведение. Я в его понимании мелочь, которая доверяет ему, не ответь я на прямой вопрос, насторожу его. Вот теперь и правда получу от Наруко хороший перегруз. И я скалясь, произношу:

«Младший брат!»

«Я что так долго спал?» — удивился зубастик.

Я переношусь и отбивая щитом вихрь бродяги, получаю заслуженный перегруз от Наруко, скуля переношусь снова. Спал? Не один зубастик проспал такое! А он же предупреждал меня, что приставучая Баба имела на себе защиту и маскировку. Дурак! Я злился стонав громче. Отбиваю вновь вихрь, пытаясь перенестись за спину бродяги, но и он сам дважды переносится. Да как такого выловишь? Мои покровы разорвали последнего серого пса и побежали ко мне.

«Мама Асахи кто? Цунаде?» — зубастик умеет анализировать, всегда чётко попадает в цель.

«Цунаде!» — признаюсь ему злясь сильнее.

«Твой идиот папочка то куда смотрел? Это что, он ошибся, а ты исправляешь?»

Я всхлипнул. Да сколько можно мне сегодня реветь!

«Исправляю. Надо этого одолеть и прыгнуть к Итачи!»

«Вот же глупая Мелочь! Вижу я, как ты исправляешь! Шкуры мне одной не хватит, от постоянного стресса лысею! Мелочь, снизу!» — вскричал он последние слова, а я, доверяясь зубастику полностью, всадил в землю сразу все семь ниточек Наруко, делая своей энергией насколько возможно давление на незримого для меня бродягу, разрывая его плоть.

Он перенёсся в последний момент, я мгновенно отреагировал, выдёргивая из земли его оторванную руку. Не убил, но ранил! Трясусь, хватая из ниточки Наруко своей рукой долгожданную добычу. Хочу провести при расщеплении мгновенный анализ, но разносится стрекотание, меня пустошь научила до отработанных рефлексов, любой звук стрекотания означает навык высшего порядка, нацеленный на мгновенное расщепление, и я трижды переношусь, замечая снизу Джирайя! Я всё-таки смог его выманить!

«Снова этот урод!» — кричит зубастик и я вместо радости предчувствую огромную тревогу.

Спешно втягиваю носом воздух. Запах Итачи! Только не это! Нет! Проклятье! Меня пробивает страшнейший перегруз от Наруко, мне что-то кричит зубастик, ничего не слышу. На этом Деде запах Итачи, кровь Итачи! Действую быстрее, чем мгновенно! Ещё падая вниз, выплёскиваю из себя энергию очарования, полностью открывая себя перед противником, мой врождённый навык, всегда помогающий мне привести врага к полному замешательству, бросаю свою добычу и использую ускоренный перенос, прыгаю прямиком к Итачи. Он лежит на вывернутом каменном полу в луже собственной крови, держа двумя руками ревущего щенка у себя на груди. Касаюсь Итачи, мгновенно провожу синхронизацию с ним, его сердце едва бьётся, мгновенно провожу реорганизацию, спешно перенося весь его урон на себя.

«Малец, что, мёртвый?» — даже зубастик трепыхается, не следит за своим голосом, дрожит.

Обилие бесспорно хорош, проклятье пустоши мне, терпеть не могу оставлять врагу жизнь, а этому бродяге уже дважды повезло! И я ещё, дурак, умудрился ему раскрыть себя! Я стону. Регенерация прошла очень болезненно. Итачи с шумом делает вздох. Пополняю его запас чакры, не забываю про энергию пустоши, проверяя сразу его жилу и покров. Покрова нет, он рассыпался. Моих покровов с ним тоже нет. Беззвучно цыкаю, меж делом спешно осматривая помещение врождённым видением.

«Будет жить!» — отвечаю зубастику, а меня крупно трясёт.

Не успей я хоть на секунду, Итачи бы погиб. Я передаю этому серому псу сразу двух своих покровов, приказывая им подчинятся Итачи. Он молодец, сумел выжить до моего прихода. Дождался меня. Но тут вздрагиваю, замечая при осмотре во всём этом многоэтажном тёмном убежище кучу взрывных печатей, Дед только недавно мне и Наруто в Корне показывал их, учил, что с ними делать. Проклятье! Зло цыкаю, перенимаю из рук всё ещё не пришедшего в себя Итачи спасённого им щенка, прижимаю его в окровавленной ткани к своей груди, касаясь его на миг, проверяя все процессы малыша, он цел, Итачи подлечил его. Надо торопиться и уходить. Цепляю Итачи ниточкой Наруко, как вздрагиваю второй раз, углядев на самом нижнем этаже шестерых живых щенков.

«Наруко! Чего медлишь? Перемещайся домой, дура!» — зубастик орёт на меня, он в курсе, что в любой момент здесь всё обрушится мне на голову.

Я скалюсь, сознание на миг мутнеет, но я упрямо удерживаю себя на ногах. Оставить на смерть этих щенков не могу, сам недавно был в подобном положении и мне помогли спастись.

«Посмотри вниз!» — шиплю зубастику резко и зло, быстро переношусь на нижний этаж.

Итачи от переноса ударяется об меня, стонет, отмечаю необходимость держать его крепче. Темно. Врождённым видением вижу щенков, шестеро, прячутся по углам и нишам в одной комнате с решётками, приподнимаю Асахи выше, и шестью ниточками Наруко хватаюсь каждому из них за руку. Слышу над головой продолжительные грохоты, собираюсь с духом и сразу же переношусь к Папе. Больно! Кроме Асахи никого не смог удержать, и дети раскатились по кабинету Папы, а я, дрожав от боли и сковавшего меня холода, да чувствуя наконец, что я рядом со своим Папой, задрал голову и заревел во весь свой сорванный голос, держа на руках ревущего вместе со мной Асахи.

-Папа! Папа!

Ноги жгло, тело, испытавшее за короткий период столько перегруза, трясло от боли, глаза не видели из-за слёз, а, какой же я жалкий щенок, никак не могу себя взять в руки! Ко мне подскочили взрослые, ждавшие нашего возвращения вместе с Папой, кто-то забрал из моих рук Асахи, кто-то стянул с меня маску и крепко прижал меня к себе. А я всё ревел не понимая, кто меня жалеет, кто трогает, кто гладит по голове. Как же мне было страшно! Никогда больше не пойду охотиться пока маленький! Я ревел долго, успокоившись в объятии Итачи только заслышав его ровный голос:

-Всё хорошо, Наруко, ты дома. Мы все дома. Ты спасла нас.

Я приподнял голову, утирая слёзы рукой и посмотрел на него. Он улыбается мне, чуть жмуря свои глаза. Какой же он дурак! Зачем один полез к Обилию? Ему надо было выждать, когда его выманю я! Смотря в его улыбающееся и живое лицо я припоминаю его практически мёртвым в луже собственной крови, на что зло цыкаю, вызывая тем у Итачи улыбку куда мягче.

«А, Мелочь, твой Учиха тебя опять смог успокоить!» — зубастик смеётся и кажется мне совсем уж подозрительно довольным.

Я прищуриваю глаза, оглядываюсь. Мы с Итачи сидим на диванчике, он меня крепко обнимает, руками притягивая к своей груди, рядом с нами сидит улыбающаяся Баба Папы, а в её руках тихонько спит маленький Асахи, выставляя мне на обозрения клок жёлтых волос, вздёрнутый носик и маленькую родинку под правым глазом. Живой. Увидев его мне стало спокойно, тепло внутри, и я шмыгнув носом улыбнулся спящему брату, а после перевёл взгляд за Бабу, и увидел заглядывающего на Асахи удивлённого Наруто. Он также мягко улыбался Асахи. Мы с ним переглянулись и кивнули друг другу. Наруто довольный, не злится и не плачет. Мне стало очень хорошо.

-Наруко? — я услышал мягкий голос Папы, перевёл взгляд, вскользь замечая, что я завёрнут в махровый плед, а мои израненные ноги кем-то перебинтованы торчат из-под пледа и их гладит Папа, чуть прикасаясь к ним. У него лицо счастливое, покрасневшие глаза сияют блеском, и он дрожащим голосом произносит всего три слова. — Миссия выполнена успешно, — и дарит мне очень тёплую улыбку.

Итачи хмуря тонкие брови смотрел на седовласую принцессу, пряча себя в ветвях дерева возле её дома.

-Поищем её? — встревоженный Мехи, скрытый своим покровом, сидел рядом, деля с ним одну ветку дерева.

-Пока её клон не перенесётся домой остаёмся здесь и смотрим, — раздражённо прошептал ему в ответ Итачи.

За год, что принцесса в Конохи, Итачи каждым ранним утром приходил к дому Хокагэ наблюдать, как его принцесса греется под первыми лучами солнца. Поступи он иначе, сорвись сразу на её поиски, выдаст свою дуру вечно крутящейся возле неё охране. Её клон хорош, один в один, даже запах не отличишь, если бы не его видящие глаза Итачи бы и сам обманулся.

Принцесса всё рассчитала, и, вероятнее всего, скрылась ещё ночью. Сегодня в её доме оживлённо с самого утра, день свадьбы Хокагэ хорошая возможность отвлечь от себя пристальное внимание своей охраны, в которой в эту ночь никого из Хьюга по какой-то причине не было. Вездесущий Хатаке, а с ним и Шисуи как обычно не выпускали девчонку из своего внимания, и как обычно она их ловко провела. Итачи знал, что его принцесса вольная, её не удержат стены дома, приставленная к ней охрана, запреты Хокагэ и даже её собственные раны, она всегда творит то, что хочется ей. А в этом случае, выходит, принцесса не только воспользовалась редким моментом, когда её любимый папочка наверняка не сможет уделять ей всё своё внимание, но и ждала день свадьбы, накануне события намеренно ведя себя очень сдержанно и тихо, расслабляя своим примерным поведением смотрящих за ней, в том числе и самого Итачи.

Да о чём она вообще думает?

Итачи хмурился сильнее.

Признать, что эта девчонка легко провела его, Итачи не мог. Хотелось поймать её, схватить побольнее за руку и весь день крепко удерживать рядом с собой. Итачи наблюдал, как клон принцессы подпрыгнул, радостно размахивая своими ручонками и мгновенно исчез в воздухе.

-Сбей слежку Сугото, через пол часа будь у меня дома. Расходимся! — произнёс Итачи, уже начиная переноситься.

Кивнув ему Мехи мягко спрыгнул с дерева и убежал прочь, а Итачи перенёсся к себе в комнату.

Доносился шум с кухни, отец проснулся и уже вовсю готовил завтрак. Итачи поспешил спуститься вниз. У его отца сегодня насыщенный день, он ещё вчера утром обговорил с сыном по этому поводу возникшие сложности, оставляя Саске в этот день полностью на присмотр Итачи. Свадьба Хокагэ будет проходить в течение всего дня, торжество редкостное, будет праздновать вся верхушка Конохи. Дел у отца невпроворот, потому приготовив завтрак сыновьям он уйдёт ещё до пробуждения Саске. Итачи, как у них стало обыденным, заговорил с отцом первым, сразу начиная ему помогать в готовке. Обдумывая все возможности, чем могла так увлечься его дура, Итачи слушал повторённые ему вновь наставления отца, уделяя внимание тому, что от него требуется во второй половине дня быть вместе с Саске в доме Хокагэ, отмечая для себя, что у его дуры на её проказы есть ещё пол дня. А ещё у неё была целая ночь, но ей явно не хватило времени! Чем только она занята? Итачи следил за собой и выглядел, как и привык отец, при отце брови не хмурил, поддерживал разговор, был внимателен и спокоен, провожая его в дверях как всегда дождался, когда отец сухо погладит его по голове и после быстро поднялся к себе в комнату.

Мехи уже прятался у его кровати.

Пока Итачи готовил с отцом, он выстроил план своих действий, потому подошёл к Мехи и сразу снял с него маску демона пса, одевая её следом себе на лицо.

-Поменяемся местами, — произнёс он спокойно, смотря на вытянутое от удивления лицо Мехи, — ты сегодня будешь Итачи до моего прихода.

Чёрные глаза Мехи и без того круглые, округлились ещё больше, он схватил Итачи за руку и шёпотом протараторил:

-Я не смогу! Нет! Не проси меня об этом! — Итачи на его возражения приподнял маску демона, показывая Мехи свой злющий оскал. Мехи два раза моргнул, спешно убирая руку назад. — Арай, меня же раскусят. Ты умный, я только скажу слово и меня раскусят! — взгляд у Мехи стал жалобным, в глазах из-под спущенного на пол лица капюшона появились слёзы.

-Не раскусят. Я мало говорю. Не знаешь, что сказать, просто помалкивай. Разбудишь брата, он самостоятельный, всё сделает сам, — Итачи надвинул маску обратно, прикоснулся к Мехи рукой сам накладывая ему перевоплощение, у Мехи с ним совсем плохо.

-А Сугото?

Мехи покрываясь чёрным дымом уже становился Итачи, его рваная чёлка колыхнулась, прикрывая красивые глаза.

-Сугото вылавливает второго выжившего, за Итачи он присматривает, не больше. Рядом с ним будь вежлив и холоден, попусту не дёргайся. Сугото всё-таки свой, глотку тебе не перегрызёт. — Сидевший в его комнате возле его кровати второй Итачи поджав трясущиеся плечи кивнул. За год настырный Сугото так доконал Мехи, что последний боялся даже рядом скользящей тени Сугото. — Если прижмёт, беги к тому же Сугото и жалуйся ему…

Второй Итачи усиленно замотал головой.

-Нет-нет, к Сугото не побегу! — и нервно закусил нижнюю губу, а Итачи понял, что если Мехи хоть раз сделает подобное выражение лица при ком-либо, то его маскировку сразу раскроют.

-Ладно, к Сугото не беги. Беги к отцу.

Прозвучавшие последние слова заставили двух мальчиков замереть. Им не известная ситуация может правда оказаться опасной. Оба молча поняли это. Второй Итачи кивнул. Итачи наложил перевоплощение на себя, покрываясь и сам чёрным дымом и через минуту стал точной копией Мехи.

-Арай, ты найдёшь нашу принцессу? — голос второго Итачи дрожал, рука второго Итачи потянулась к лицу и второй Мехи быстро перехватил её.

-Следи за собой, если тебя раскроют, мне придётся вернуться к отцу, и я не смогу прикрывать принцессу! — второй Мехи, крепко удерживая руку придвинул второго Итачи к себе и холодно добавил. — Сегодня ты Итачи и отвечаешь за своего брата Саске, его безопасность твоя главная задача! Покорми брата, во второй половине дня приди в дом Хокагэ и сиди там тихо, смотри за братом и клоном принцессы! На другое не реагируй!

-Я понимаю, Арай, понимаю… — голос у второго Итачи всё ещё дрожал, но его взгляд уже стал твёрдым.

Итачи кивнул своей копии, приподнялся, накидывая капюшон на голову и осторожно выглянул из окна, Сугото видно не было, и он, не тратя время ловко вскочил ногами на подоконник.

-Арай, принцесса в беде, да? — услышал он шёпот Мехи.

Итачи под маской демона пса оскалился.

-Не переживай. Я найду эту дуру.

Сказав это, он спрыгнул вниз, сразу отбегая в гущу деревьев. Сегодня ему придётся много побегать. Его безобразной принцессе не сидится дома тихо. Под маской он мог скалиться, не скрывая свою злость, всё внутри него клокотало от тревоги, как в тот дождливый день, когда его принцесса билась одна с двумя стаями охотничьих псов, а он, зная об этом, ничем не мог помочь ей.

Он решил откуда начать свои поиски. Глупая Цунаде в истерике обмолвилась принцессе об Орочимару, Итачи хорошо запомнил взгляд своей дуры, когда она о нём услышала. Она уже тогда нацелилась на Безумие пустоши, долго планировала, долго выжидала, чтоб начать действовать. Разведывательный отдел Морино Ибики самая надёжно защищённая организация в Конохи, шиноби в ней работают высокого ранга, настоящие профессионалы своего дела, как перевели сюда преступника Орочимару, защиту отдела подняли до высшего уровня. Вся территория организации охраняется людьми клана Яманака, даже сам глава клана работая в этой организации подчиняется непосредственно напрямую Хокагэ. Итачи осматривался тут уже не единожды, но его всякий раз засекали, пытались поймать или отгоняли прочь.

Итачи затаился на крыше соседнего здания, сразу примечая оживление с раннего утра, там, где в этот день должно быть всё тихо и спокойно. Так, значит его дура всё-таки была здесь! Неужели она смогла пробраться внутрь разведывательного отдела? Она что, вторая Цунаде? Всего три месяца назад Цунаде разнесла здесь в пух и прах половину сотрудников, добралась до Орочимару, собственноручно жестоко избила его и была остановлена только самим Хокагэ. Итачи углядел знакомые ему лица людей из полиции. Явно недавно случившееся здесь происшествие было серьёзным. Его отцу очень не повезло, одной непослушной принцессе захотелось сегодня выйти на охоту, значит завтра Итачи увидит отца один раз утром на кухне, всё остальное время Глава полиции будет очень занят.

Итачи, стараясь скрыть всего себя покровом, сиганул вниз и пригибаясь незаметно пробежал половину двора, оббегая главное здание наискосок быстро запрыгнув на одиноко растущее дерево. Он знал, что это дерево ловушка, имеющее на себе множество сигнальных печатей, он был к этому готов, не прикоснулся ни к одной печати, от его движений ни один листик на дереве не шелохнулся, ни одна веточка не хрустнула, а сам Итачи, практически не дыша затаился на самой заросшей ветке уже внимательно просматривая вход в здание с коричневой вывеской и заодно его угловой торец, занавешенный синей тканью, возле которого и собрались растревоженные люди. Он впился взглядом в знакомые фигуры отца и вечно следующего за ним настырного Сугото. Отец уже отреагировал, это не хорошо, значит Итачи опаздывал. Вон и сам Морино Ибики появился, говорит что-то отцу, услышать возможности не было и Итачи спешно активировал шаринган.

-Орочимару в камере… наш… второй Орочимару ушёл за Джирайя…

Итачи прочитал по губам и вздрогнул, быть не может, Обилие в Конохи! Отец что-то ответил, Итачи впился дрожащей рукой в ствол дерева. Отец стоял к нему спиной, Итачи не смог разобрать ни слова.

-Кто сообщает Хокагэ? — Морино гадко ухмыляясь смотрел на отца.

На его вопрос отец смолчал, по расчёту Итачи Хокагэ к этому времени только готовится пойти в храм, отвлечь Хокагэ в такой важный день от такого важного события отец не осмелится. Итачи тихо хмыкнул, его отец, выглядев очень встревоженным, стал отдавать первые указания своим людям, кивающим ему и быстро скрывающимся из вида, Итачи и сам понимал, ему также надо уходить, одно дело если принцесса нацелилась на Орочимару, которого она одолела ещё год назад, но ситуация менялась, если его дура сцепилась с самим Джирайя! Итачи моргнул уже чёрными глазами, бесшумно скользнул вниз на землю пряча своё мелкое тело за стволом дерева, да быстро огляделся. Ему следует уйти с территории разведывательного отдела, не хватало ему ещё своими действиями активировать какую-нибудь хитрую их печать, после точно определить искомый запах, перенестись и найти свою принцессу как можно скорей! Наспех проверяя на себе покров, которым он ещё толком не овладел, Итачи беззвучно рванул назад. Запах Обилия он хорошо запомнил, сейчас не обманется и найдёт его даже под сокрытием.

Ему на перерез неожиданно выскочил, хлопая полами своего тёмного плаща, сам Иноичи Яманака. Итачи с трудом успел отскочить в сторону, сразу замечая, что его сокрытие сошло на нет, как услышал сбоку от себя громкий голос Морино Ибики:

-Какой шустрый малец к нам пожаловал!

Этот Морино одним своим выражением лица давил противника, но его голос, проклятье, Итачи на инстинкте отступил назад, краем глаза замечая приближающегося теперь к нему и отца. Вот же дурак, попался! Ещё и при отце! Итачи под маской зло оскалился, Мехи его убьёт.

-Смотри Морино, этого мальца обижать нельзя, личный приказ Хокагэ!

А, за Мехи вступается Глава клана Яманака? Итачи, видя приближающегося к нему Морино, сам отступал назад, да в сторону, держась и от отца подальше. И как же Мехи справлялся сам, всегда легко убегая от погони? Его быстрые ноги и правда завидный навык! Итачи готовился сбежать дымным переносом, двигавшись держался от окружавших его людей стороной, пристально смотря на широко расставленные длиннющие руки Морино дёргающимся взглядом, замечая между делом, какой же Морино здоровый!

-Интересная у тебя маска малец! — Морино рассёк своё лицо со шрамами улыбкой, заставляя Итачи вздрогнуть. — Не хочешь её снять?

Итачи опять же на инстинкте прижал рукой капюшон плотнее к голове. Выдавать Мехи ему нельзя! Он уже начал чуть покрываться дымом, ещё секунд шесть-семь, и он скроется, как его сердце напугано замерло. Его кто-то ловко схватил со спины, поднимая вверх. Дурак! Итачи, уставившись на Морино, упустил свою слепую зону! Он услышал знакомый голос у себя над головой.

-Малыш, я тебя наконец-то смог поймать!

Сугото! К этому Итачи не был готов! Вот и правда не свезло! Вздрогнувший всем телом Итачи сразу догадался, почему Мехи так сильно его боится, Сугото приловчился, бегая постоянно за Мехи, что легко скрывал своё даже очевидное присутствие! Хитрец, ничего не скажешь! Итачи, напоминая себе, что вредить Сугото нельзя, поспешил собрать уже начавший выходить из него дым переноса, как был крепко прижат к мужской груди. Этот упрямый Сугото его точно не отпустит! Итачи схватился сразу за капюшон и маску двумя своими руками, главное не раскрыть Мехи, потому отсюда действовать надо вдумчиво, ошибаться больше нельзя.

-Да, ты и правда удивительный ребёнок! Сугото целый год за тобой бегал! — подошедший к ним отец протянул руку, но ни капюшон, ни маску снимать не стал, а всего лишь погладил Итачи по голове.

-Может сразу его в допросную! — улыбающийся Морино и сам заинтересованно заглядывал в лицо Итачи, пытаясь рассмотреть хоть что-то из скрытой внешности Мехи. — Мы с ним обязательно найдём общий язык!

Итачи отпрянул назад, прижимаясь ближе к Сугото, шепча ему тишком из-под маски демона пса:

-Дяденька-сан, отпустите меня!

Навык убеждения есть практически у каждого серого пса, редко у кого развит до высшего порядка, часто намного слабее. Итачи владел убеждением и сейчас очень на него рассчитывал. Сугото дрогнул, сам уставившись на Итачи.

-Малыш, я бы сделал, как ты просишь, да ты шибко быстро бегаешь. Сомневаюсь, что у меня получится тебя поймать ещё раз! — и Сугото подмигнул ему, прижимая ещё крепче к себе.

Не получается. Итачи зло оскалился под маской. Как и с сокрытием не получается. Его навыки опять ведут себя неожиданным образом, то действуют, как и должны, то выходят в процессе из-под контроля, то вовсе ничего не получается! Всё из-за того, что его собственный покров рассыпался, а покровы принцессы сильные и до сих пор не подчинились его воле.

-Держи его Сугото! — Морино Ибики угрожающе загремел словами. — Такой улов Хокагэ понравится! Ну малыш, будешь нашим свадебным подарком!

Итачи похолодел. Попадаться ему нельзя! Наскоро прикинув все риски Итачи всё-таки решился использовать один из покровов, желая припугнуть им Морино, как главного, кто вызывал опасение у Итачи. Покров не отвечал три биения сердца, Итачи сжал крепче в кулаках края маски демона пса, следя взглядом и за Сугото, зло прошептав одними губами:

-Слушайся меня. Подчинение! — Секунда, две, никакого результата. Упрямые покровы бездействовали! Хотелось злиться и выть во весь голос, хотелось много чего сделать и сказать, но Итачи лишь глубже вздохнул, быстро произнося слова ровным голосом. — Дяденька-сан, вы сами виноваты! — и он, покрывшись чёрным дымом, изменил размер своего тела, выскальзывая из крепкого захвата Сугото одномоментно с этим движением ударяя мужчину промеж ног, быстро отпрыгивая от него и отбегая в сторону, вновь становясь маленьким Мехи и спешно проверяя рукой капюшон на голове, тут же уходя от цепких рук Главы клана Яманака, покрываясь дымом переноса. Ему надо продержаться ещё четыре секунды, что он и делает, наконец-то перенося себя.

Сегодня выходной, как было рассчитано Итачи в академии никого не было и он, перенёсшись на крышу хорошо изученного им здания, не скрывая себя замер, приподнял маску демона пса и втянул в себя воздух. Он проверял сразу три запаха, запах своей дуры, запах Джирайя и запах второго Орочимару, припоминая хмурив брови, как имел глупость высказать принцессе, что она не умеет скрывать свой запах. Во всей деревне был один источник запаха принцессы, это был её клон. Принцесса показывала ему навык сокрытия запаха высшего порядка. Запах Джирайя был, но слабый, его хорошо маскировали, а вот у Орочимару Итачи унюхал сразу два чётких запаха. Первый источник запаха держался на одном месте, распространяясь ровно, как и должен был, но второй, маячивший то в одной части деревни, то в другой, тревожил Итачи особо.

Насколько его безобразная принцесса хорошо умеет перевоплощаться? Если девчонка оставила взамен себя клона без изъянов, изучив себя настолько хорошо, что могла этим клоном обмануть за одну задумку всех разом, насколько хорошо она может изучить другого, в кого намерена перевоплотиться? Изучить вплоть до идеального копирования запаха.

Итачи готовился к переносу.

Его дура всё продумала, она была у Орочимару, успела изучить его и преследует Джирайя для всех прикрываясь обликом Орочимару. И не придерёшься, она использует сокрытие себя, которое ей не мешает решительно нападать, подставляя своими действиями только Орочимару. Принцесса молодец! Удержать сложное перевоплощение в течение долгого времени трудная задача, необходимо выверено контролировать все свои процессы и ни в чём не ошибаться. Маленькое тело Мехи стало покрываться дымом переноса, Итачи опустил маску на лицо, он последует за запахом Орочимару переплетённым с едва уловимым запахом Джирайя. Надо торопиться, Итачи должен успеть за своей дурой, за которую он очень сильно тревожился.

Он перенёсся на ветку дерева, появившись перед главным входом больницы Конохи. Итачи спешно огляделся, приподнял маску и принюхался. Запах чёткий. Только что здесь был второй Орочимару. У принцессы мгновенный перенос, она могла быть здесь и уже за одно мгновение быть в другом месте. Нахмурив брови сильнее Итачи вновь покрылся дымом. Его перенос в отличии от мгновенного, медленный, ему придётся очень постараться, чтоб догнать такую быструю принцессу. Второй раз запах Орочимару привёл его на крышу резиденции Хокагэ разбитую двумя мощными ударами. Итачи замер, заметя на перилах крыши следы крови, он спешно приподнял маску втягивая воздух носом. Это кровь принцессы! Руки Итачи задрожали. Запах Орочимару обрывался и Итачи, покрывшись холодной испариной, торопясь вновь отыскать след, почувствовал вместо запаха Орочимару запах Цунаде. Что творит его дура? Она упрямо преследует того, кто может её поранить или даже убить! Но теперь она использует по какой-то неизвестной причине другое перевоплощение, судя по запаху, хорошо ею изученное. Выходит, его дура три отведённых её папой месяца после их миссии для лечения её ран на ногах просто так время не тратила! Итачи спешно готовился к переносу, с секунды на секунду сюда должна была прибыть реагирующая на шум охрана Хокагэ, и как только он смог разобраться в двух источниках запаха Цунаде, он исчез с крыши резиденции, появляясь на своём привычном месте, на высоком дереве возле дома Хокагэ.

Вот же напасть! Итачи злился, скалясь под маской демона пса, его дура, преследуя Джирайя, разнесла крылечко и входную дверь своего собственного дома, переполошила оставленных на охрану Хатаке и Шисуи, Итачи приметил также за скорый взгляд на крыше дома Хокагэ двух людей Главы Корня. Принцессы уже не было здесь, она дралась с Джирайя, но в дом ему пробраться не дала. Джирайя не принимает прямой бой, всё время уходит от принцессы переносом, будто пытается заманить дуру куда-то или что-то найти.

Зачем вообще Джирайя появился в Конохи именно в этот день? Хотел прикончить своего друга Орочимару или он хочет расквитаться с принцессой? И почему, преследуя Джирайя, принцесса использует перевоплощение Цунаде?

Итачи замер. Какой же он дурак, только сейчас догадываясь, куда стремиться попасть Джирайя! Он был в этом практически уверен и теперь твёрдо знал, что ему надо делать. Ещё стоя на ветке дерева он сдвинул с лица маску демона пса на бок и стал изменять своё перевоплощение, одновременно с этим готовясь перенестись к храму. Его дура всегда берётся за самую опасную работу, лезет бесстрашно в жар драки, кусая врага первой из их стаи! Перед ним уже стала показываться раскуроченная дорожка некогда красивой аллеи, ведущая к храму, и он услышал рядом с собой разнёсшийся стрекочущий звук, а за ним последовавший глухой удар. Итачи увидел разъярённую Цунаде в её привычной одежде с привычным крепко сжатым кулаком и привычно колыхнувшимися огромными грудями. Перевоплощение принцессы невероятно натурально, Итачи первые три биения сердца смотрел на Цунаде принцессы веря и сам, что перед ним настоящая Цунаде! Как же хорошо его дура умеет изучать людей!

Рядом с Цунаде, жавшись в сторону от занесённого на него кулака, сидел на вывернутых камнях дорожки Джирайя, испуганно тараща округлые глаза на Цунаде он держался за свою переломанную руку и стонал.

Итачи был готов, он изменил своё перевоплощение, пока его не заметили Джирайя и принцесса, наложил самый сильный барьер замера, которым владел, необходимый ему, чтоб снова не упустить свою быструю дуру, рванул за спину Джирайя, вырубая его сильным ударом по голове, тут же касаясь его, накладывая свои метки разрушения жилы, подчинения и пут, привязывая все метки к своим вольным покровам, так как в себе уверенности не имел, нашёл взглядом принцессу и вздрогнул, увидев перед собой побледневшую Цунаде с нервно дёргающимся глазом. Встал, потянув руку к голове и как это делал оригинал, взъерошил себе жёлтые волосы заторможено произнося:

-А, Цунаде, ещё хочешь, чтоб я за тобой побегал? У нас же сегодня свадьба! — и он виновато улыбнулся.

Итачи хорошо изображал Хокагэ, его за прошедшие три месяца непрерывных тренировок Итачи изучил до мелочей, манеру разговора, сам голос, движения, мимику, ну и конечно он изучил его запах. У Хокагэ запах похож на запах принцессы, подделать его было тяжело, но Итачи справился с этой задачей.

Обилие, избитый принцессой и добитый самим Итачи лежал у его ног, но он, как оказывается, не самый страшный с кем должен был справиться Итачи, перед ним стояла раздражённая принцесса изображающая не менее раздражённую Цунаде, которая и в том и в другом обличии для Итачи была куда как опаснее Обилия.

-Солнышко, ты сердишься? Хотела сама его избить? — Итачи знал, что ему необходимо действовать не мешкая, пока принцесса ещё не пришла в себя, его барьер вскорости исчезнет, и принцесса непременно перенесётся от него прочь. Итачи перешагнул завалившегося на бок Джирайя, сделал еще два шага неотрывно смотря в голубеющие глаза Цунаде, да уже протягивал к ней руку, чтоб успеть ухватить её, успеть удержать свою принцессу рядом с собой. — А я думал, ты хочешь выйти за меня? — И Итачи очень ласково улыбнулся, осторожно беря принцессу за руку. Так, теперь его дура никуда от него не скроется, он ей этого не позволит.

-Хокагэ-сама? Что здесь произошло? — заслышался голос в стороне.

Итачи понадобилась вся его выдержка, чтоб на призывающий его голос не дрогнуть и не отвести взгляд от своей принцессы.

-Хокагэ-сама? — он услышал за спиной голос своего отца.

Итачи не мог обернуться, не мог посмотреть на отца. Нет, сейчас он Хокагэ, и вести себя должен, как Хокагэ. Он ничем не должен выдать себя раньше времени.

-Фугаку-сан, заберите Джирайя и доставьте его к Морино, без меня никаких допросов, Джирайя очень опасен.

-Есть.

Всё нутро Итачи дрожало, он с трудом владел изменённым голосом. В голове билась поверх сметённых мыслей одна твёрдая мысль, ему необходимо как можно быстрее уходить от сюда и с собой забрать свою дуру. Принцесса смотрела на него выпученными глазами, её ладонь, которую он сжимал в своей, дрожала, а губы готовы были произнести одно единственное слово, раскрывающее его напрочь, и он, догадавшись какое, успел притянуть голубоглазую Цунаде к себе, обхватывая её второй рукой за талию и сразу накрывая её губы своими, одновременно с этим приготавливаясь к переносу он удерживал дым переноса до самого последнего момента. Горячо. Как же горячо! Итачи к этому абсолютно не был готов! Его голову от одного касания губ принцессы вскружило и чтоб не отступиться, он прижал свою принцессу ближе к себе, тем, неожиданно для себя углубляя свой поцелуй, делая его совсем взрослым. С трудом соображая, что он смог всё-таки их оттуда перенести, он, уставившись в напуганные голубые глаза принцессы разорвал их поцелуй. Сердце бешено билось в груди, он и сам напуган, всё ещё держит Цунаде, прижимая её к себе, но не может выдавить из себя даже звука. Ноги тряслись, и он, потянув Цунаде за собой, уселся с ней на землю.

Они так просидели долго, не произнесли ни одного слова и не смотрели друг на друга. Итачи чуть успокоившись понял, что подобным образом целоваться им ещё рано. Он потихоньку стал гладить одной рукой макушку Цунаде, второй поглаживая её по спине, и его принцесса, спустя ещё минут пять, приходя в себя зло цыкнула ему в грудь, на то он прижал её к себе крепче.

-Наруко, пожалуйста, не переносись… если решила охотиться… бери меня с собой… — голос его дрожал, столько прошло времени, а он так и не смог полностью успокоиться.

Голубоглазая Цунаде, исказившись на мгновение, сняла перевоплощение, показывая ему свою седую макушку и Итачи, последовав за её примером, покрылся дымом, через минуту он уже был самим собой. Принцесса прижалась к нему ближе и всхлипнула, руками сжимая край его футболки.

-Наруко, ты как? Не поранилась? — Итачи дурак, его дура сражалась с самим Обилием, а он только сейчас сообразил спросить её о самочувствии. В последней битве девчонка сильно изранила свои ноги, которые назло всем заживали очень медленно.

Принцесса всхлипнула громче:

-Итачи, я подумала, что ты Папа!

Услышав её всхлипывающий голос Итачи замер. Папа? Его перевоплощение так хорошо получилось? Девчонка, выходит, напугалась быть пойманной за своей шалостью своим собственным папой? Итачи улыбнувшись ласково погладил свою дуру по голове. Вот значит почему она тогда побледнела и так ошарашено смотрела на него. Итачи вздохнул.

-Я тоже поначалу думал, что ты и есть настоящая Цунаде. Даже круче Цунаде, ты была точно страшнее её.

-Правда? — девчонка приподняла свою голову, решительно смотря на него.

-Правда, — он утёр большим пальцем тёкшую по щеке принцессы одну единственную слезинку, — но затем увидел у Цунаде твои голубые глаза и всё понял.

Принцесса зло цыкнула, резко отбрасывая его руку.

-Это потому что я увидела Папу. Я напугалась! — и она поджала губы упрямо приподнимая подбородок.

Она даже не пытается это скрыть. И Итачи понял, что его дура очень милая, особенно когда сердится. Он наклонился к ней и на ушко прошептал:

-Хочешь посмотреть на своего папу? — если они останутся здесь, пропустят всю свадьбу.

Девчонка кивнула, но чуть погодя раздражённо нахмурила брови, оглядывая свои маленькие ноги с грубыми шрамами.

-У меня ещё ноги болят, я немного посижу с тобой.

Итачи проследил за её взглядом, неслышно сделал второй крупный вздох и потянув руку, нежно прикоснулся к ногам безобразной принцессы. Как она его спасла Итачи так и не узнал, после миссии с ней он не тренировался в Корне, и ни разу не был приглашён Хокагэ в гости. Видел принцессу только по утрам, и несколько раз, когда успешно пробирался к ней в спальню, чтоб угостить свою дуру горсточкой кислой ягоды. Поговорить тогда у них времени так и не нашлось.

-Спасибо, что спасла меня, — они встретились взглядом, принцесса медленно кивнула и подумав немного, сама спросила его.

-Итачи, тогда тебя ранили, потому что ты прикрыл Асахи? — голубые глаза принцессы внимательно наблюдали за Итачи и он, подобно самой принцессе, только молча кивнул. — Спасибо, что спас братика! — она широко улыбнулась ему.

Она ревела один раз в кабинете Хокагэ, после не жаловалась и всегда улыбалась, но Итачи знал, судя по этим ранам, девчонка до сих пор испытывает сильные боли.

-Наруко, позволь доставить тебя к твоему папе, — прошептал он, подхватывая принцессу на руки.

Она шикнула качая отрицательно головой.

-Нет, хочу посмотреть на него со стороны одним глазком.

Да, его дуре надо ещё прийти в себя, глаз дёргается, ноги дрожат, да она сразу себя выдаст.

-Понял.

Они прятались на ветке дерева напротив выхода из маленького храма, Итачи держал свою дуру у себя на коленях и молчал. Девчонка, затаив дыхание, смотрела на своего улыбающегося отца, державшего красавицу жену за талию. Их окружали Главы кланов, произносившие первые поздравления. Принцесса неотрывно смотрела на своего отца, а Итачи также неотрывно смотрел на свою принцессу.

-Наруко? — опять его голос дрожит, Итачи мягко улыбнулся и повторил. — Наруко? — девчонка не отвлекалась. О чём она думает? Она радуется? Он очень сильно захотел, чтоб его дура посмотрела на него. — Наруко?

-Какое красивое платьице! Хочу такое же! — прошептала принцесса и поджала губы.

Платьице? Итачи обернулся, осматривая праздничное кимоно Цунаде, блестящее на лучах солнца белым, приятным цветом.

-Наруко, выходи за меня! — произнёс он, думая, что достанет своей дуре самое красивое платьице, всё что она захочет, всё достанет. Принцесса вздрогнула и обернулась на него, короткие её волосы встали торчком, один её глаз начал сильно дёргаться. Итачи смотрел на девчонку нервно улыбаясь, вот же дурак, он сказал это вслух! Надо что-то быстро придумать и Итачи сузив свои глаза как мог спокойно спросил. — Насмотрелась? — да, он сегодня во многих местах торопится. Удивительно, как его ещё принцесса не убила! — Твой папа не пускает меня к тебе, хочу сейчас попросить у тебя помощи, — взгляд дуры изменился, стал внимательным и любопытным, — твои покровы уж больно сильные для меня. — Итачи потянул шеей, наклонил голову на бок наспех обдумывая свои слова. — Поможешь с ними? — его принцесса, нахмурив тонкие брови, медленно кивнула ему. Итачи не смог сдержать мягкую улыбку и чуть краснея ушами договорил заикаясь. — Ночью, тайно от твоих и папы… никуда не уйду… буду ждать тебя… — на его слова принцесса зло цыкнула, после опять кивнула.

Согласилась! Итачи прижал свою дуру ближе к себе. Ночью он сможет с ней увидеться. Девчонка раздражённо шикнула:

-Отпусти! — она уже полностью пришла в себя, хоть ни разу не заговорила о поцелуе, но это не значит, что Итачи не получит от принцессы за него.

Итачи тут же расслабил свои руки.

-Вернёшься? — спросил он её, знал, что и ему надо к Мехи.

Девчонка кивнула.

-Обилие хотел убить Бабу Папы, я сильно задержалась, хочу быть с Папой.

Вот оно что, принцесса хорошо постаралась, не дала сорвать свадьбу своему любимому папе.

-Хорошо. Я тоже приду, не обижай меня, ладно?

Сильно озадаченная его просьбой принцесса перенеслась. Итачи выждал два биения сердца, спрыгнул с дерева вниз и холодно произнёс:

-Выходите! — Из-за соседнего дерева к нему беззвучно вышел Сугото. Итачи почувствовал его присутствие минуту назад и был готов увидеть именно его. Губы Итачи дрогнули и через мгновение он, поняв, что происходит, холодно оскалился вечно мешающему ему мужчине, смотря в его хмурое лицо. — Вы сами виноваты, Сугото-сан, я же вас просил отпустить меня.

Итачи надвинул маску демона пса на лицо, покрываясь чёрным дымом перевоплощения и дымом переноса.

-И что мне делать? — Сугото стоял перед ним спокойно наблюдая за действиями Итачи.

-Делайте что привыкли. Одно знайте, нас вам выдавать нельзя.

Его подчинение сработало, но не на покровы. Мужчина перед ним не входил в группу интересов Итачи, ему придётся менять свои планы, пока он не подчинит вольные покровы или не придумает что-то иное.

-Нас? Ты говоришь о себе и о своём друге? — Сугото сделал шаг ближе, остановился. Наверняка он сильно удивлён своим изменением.

Итачи кивнул и отвернулся от него, понимая, что Мехи его точно убьёт. Дважды ошибиться за одну охоту и всё из-за покровов принцессы.

-Берегите себя, дяденька-сан, — сказав это Итачи растворился в воздухе.

«Эй, Мелочь, смотри ка, уже пожаловали докладывать о твоих глупых проделках! Сегодня пощады не жди! Твой ненормальный папочка тебя непременно накажет!» — зубастик намеренно пугает меня, он очень злится!

Я стою на крыше выставив руки в стороны, привычно делаю вид, что любуюсь своим солнышком, сам, пока греюсь, затаив своё дыхание слежу, как к нашему разбитому мною вчера крылечку подходят трое знакомых мне псов Папы. На то тихонечко цыкаю. Вчера они Папу не трогали, от его Бабы не отвлекали, а сегодня не поленились и пришли с самого утра! Какие послушные! Стал спешно пополнять свой резерв энергией. Делаю всё скрытно, я же стою у всех на виду, не забываю, что за мной наблюдает и мой злющий зубастик, одновременно с этим осматриваю свою территорию врождённым видением и обозначаю местонахождение всех моих наблюдателей. Сегодня Красноглазого Шисуи нет, чему не могу не порадоваться, его заменяет новый из красноглазых мною уже примеченный Быстроногий Огонёк Сугото, который разумно близко к дому не подходит. От Деда пришёл с утра один Высокий Пёс в белой маске разрисованной жёлтыми полосками, он осторожный, держится от других наблюдателей в стороне и всегда скрывает свою чакру. Я изучил его, как и всех других псов Деда, когда тренировался в Корне с Наруто, но имени его не знаю, он не из разговорчивых. От чудовищ вместе со мной на крыше стоял Хашито Хьюга, младший брат белоглазой Минако, мы с ним «подружились», по ночам вместе читаем книги, вместе пьём холодный чай с ягодками, он старается держаться ко мне поближе, но я все ровно каждый раз обманываю его. Я нашёл и прячущегося не далеко от дома на высоком дереве вредного Итачи, за ночную тренировку я приловчился, пусть и не сразу, но всё же замечать его, поставив ему на покровы необходимые метки. Рядом с Итачи жавшись к его ногам сидел его неугомонный серый пёс, с ним я познакомился вчера на свадьбе, как понял, кто он, сразу заставил его катать меня и наконец-то смог изучить его, как и хотел. Он в отличии от Итачи оказался очень покладистым.

Раздражённо хмуря брови сажусь на козырёк крыши, делаю это специально для зубастика. Мне надо как-то умудриться расположить этого хитреца к себе, в противном случае он опять сдаст меня Большому Папе. Зубастик сенсор, мне врать ему приходится тонко, совсем по чуть-чуть, он считывает все мои эмоции, как никак одну шкуру делим. Я показываю ему толику тревоги, на самом деле я был очень встревожен, хорошо трепыхаюсь, был уверен, что сильно подставился, и что от Большого Папы обязательно получу заслуженную взбучку, но веду себя, как и должен вести себя глупый щенок, смотрю на солнце, терпеливо выжидаю, мне же, как мелкому, надо время подумать, после вздрагиваю обращаясь к зубастику:

«Конечно Папа накажет, ты же снова выдашь меня!» — я закусываю губу и сжимаю перед глазами кулачок, трясу им, чтоб зубастик видел.

«Чего я выдам, Мелочь? Ты забыла, что усыпила меня, глупый ты ребёнок!» — зубастик злится на меня не просто так, он гордый демон, на мою выходку с ним сильно обиделся.

Я усыпил его, всё сделал чисто и нигде не ошибся, когда унюхал Обилие на другой вариант времени не оставалось.

«Спал? Я знаю, как ты спишь! Мне говоришь мелочь доверяй, а сам всё рассказываешь Папе!» — я всхлипнул, утёр нос кулаком, тревожно замер, жду реакции зубастика.

«Вот же мелкая дура! А ты сама промолчи ему, когда он спрашивает! У твоего ненормального папочки пунктик насчёт тебя! Всё подавай ему, куда смотрела, как дышала! Попробуй проигнорируй, нет, так захлопнет меня заново в этой сраной печати! Считаешь, я этого хочу, а, глупая ты Мелочь?»

Мы теперь часто ругаемся. Он громко кричит на меня, хорошо так скалится, мне у него ещё учиться и учиться. Я тоже скалюсь, как сейчас, но обычно довольный, слушаю зубастика чуть для него трепыхаясь, сам же греюсь тайком, запоминая каждое его слово.

Как только он вывалил всё это на меня, хватаюсь рукой за живот и примирительно тараторю:

«Поняла-поняла, ты спал и ничего не видел! Ты меня не выдашь!» — улыбаясь глажу свой живот рукой.

Зубастик замолчал. Он не плохой, хоть считается страшным демоном и сидит во мне запечатанный постоянно громко ругаясь. Я давно понял, что мне от его присутствия делается тепло, как от Папы, но довериться ему не могу, я его ещё изучаю. Уверен, он меня тоже изучает, рассчитывает меня по моим действиям и по тому, что я не могу от него скрыть. Зубастик очень умный. Да, он каждый раз твердит мне доверяй, доверяй, а сам ничего лишнего не болтает, считает меня глупым щенком или же сомневается во мне.

«Не выдам», — а, он пошёл своей глупой мелочи на большие уступки, Большой Папа теряет хватку.

Я ласково улыбнулся, даря зубастику и своё тепло.

«Спасибо тебе!» — я знаю, когда ему говоришь что-то приятное, на некоторое время он замолкает, тихо сидит у меня внутри, греется. Я его не балую, но, если и правда заслужил, могу сказать спасибо, мне не сложно.

Ладно, зубастика я проверю, он у меня в планах стоит один из первых, посмотрю, как он не выдаст меня, но позже, у меня есть сейчас и другая проблема. Мне придётся разрешать создавшиеся сложности и попутно с этим проявляя минимальную заинтересованность разузнать, что уже известно о моей вчерашней охоте. В этом деле лучше действовать сразу, чем дольше я стану выжидать, тем больше мой Папа разозлиться. Я беззвучно цыкнул, мгновенно переносясь к Папе за спину. Он сидел за столом на кухне, уже читал отчёты, рядом с ним сидел ночевавший у нас Умный Пёс Шикаку, он, как и Папа молчком просматривал бумаги, значит они уже пытаются осмыслить, что я вчера натворил. Папа приподнял голову, оглядел своих псов, среди которых стоял заметивший меня, но не сказавший обо мне Холодный Огонёк Фугаку, и произнёс полушёпотом:

-Дайте разобраться с самого начала. На Орочимару, охраняемого лучше нашего Даймё, прошлым утром было совершено нападение самим Орочимару и Джирайя и к тому же второй Орочимару защитил первого учинив в подразделении Гомон сильное разрушение? — Холодный Огонёк кивнул. А, вот меня уже заметил тот Страшный Пёс со шрамами на лице, вчера он выделился, хорошо защищал Орочимару. Он выпучил на меня глаза, первый раз видит, не ожидал, что не замечено сюда перенесусь и подслушаю их разговор. — Джирайя исчез и второй Орочимару, предположительно последовавший за Джирайя, исчез используя неизвестное перемещение, описание которого в каждом отчёте разниться. Я ничего не упустил?

Всегда серьёзный Холодный Огонёк спокойно добавил:

-Никто из наших не пострадал.

Конечно никто не пострадал! Я хорошо дрался с Обилием, практически каждый его удар поглощал и расщеплял, даже один раз подставился, немного не поспел, но сразу реорганизовал себя.

Папа перевёл взгляд на Страшного Пса, заметив его выпученные глаза сразу оборачиваясь на меня.

-Наруко?

«Началось! Мелочь, веди себя, как обычно, не дёргайся!» — зубастик дело говорит, я и сам так считал.

-Папа? — я должен быть немного растерян, ведь вижу на своей территории нового для себя пса, уже тянусь к Папе рукой, прикасаясь к нему.

«Не перестарайся!» — на слова зубастика я беззвучно цыкаю, Папа на ощупь холодный, он встревожен и сердится.

Замираю на месте. Легко повлиять на ситуацию не могу, сильно Папа сердится, потому спешно выстраиваю несколько вариантов развития событий, мой Папа ещё думает, ему, чтоб рассчитать меня, надо время, которое мне давать ему во благо себя мелкого нельзя. Во всех предполагаемых вариантах в итоге я буду крупно наказан, я нарушил главное правило Папы, без разрешения переноситься можно только к Папе! Он за этим строго следит и больше всего наказаний я получил, нарушая именно это правило. Зная наперёд, что взбучки мне не избежать, скорее всего в довершении просижу до вечера в своей комнате или Папа не даст читать мне новую книгу, решаюсь на выгодную для меня шалость, по сравнению со вчерашней охотой, совсем безобидную. Перед Папой у стола стоят два неизученных мною пса, один из Яманака, он главный и всегда у Папы под рукой, Папа отчего-то его от меня бережёт, столько времени пытаюсь его хоть бы коснуться, не получается, второй со шрамами на лице вчера хорошо реагировал, совсем не трепыхался, потому нацеливаюсь на него, скалюсь, такого, как он мне тоже необходимо изучить! Как вдруг чувствую, что Папа спешно схватил меня за руку, перевожу на него взгляд и замираю.

Папины глаза самые страшные глаза в людской стае!

-Наруко, что же ты творишь? Опять меня не слушаешься! — Папа хмурит брови, его рука совсем холодная. Вчера я не должен был попасться. Я продумал каждую мелочь, хорошо спрятался. Глупый Итачи напугал меня и всё пошло наперекосяк! Смотрю на Папу и понимаю, что мой глаз начинает дёргаться. Рука Папы сжимает мою больнее, я не морщусь, терплю. — Наруко, отвечай мне правду и даже не думай меня дурить! Твоих рук дело? — Папа смотрит пристально, изучает меня.

Я зло цыкаю. Выстроенная мною линия поведения Наруко не позволяет мне на прямо заданные вопросы Папы врать, Папа главный в людской стае, Наруко ему подчиняется, но признаться в содеянном не могу, признав одно мне придётся признавать и другое. Раскрываться мне нельзя. Смотрю в красивые глаза Папы и упрямо молчу.

«Наказания не избежать! Твой папочка совсем не в духе!» — зубастик хорошо анализирует, здесь я с ним вынужден был согласиться.

-Отвечай, ты дралась с Джирайя? Кто тебе помогал? Итачи?

-Ей мог помогать и второй выживший, — а, этот проблематичный для меня Шикаку уже пробует меня рассчитать.

Я взял за правило не связываться с ним, больно умный, всё ему необходимо знать!

-Так целовать её мог только Итачи! — возразил Папа, отмахнувшись от замечания Умного Пса.

«Тебя опять твой Учиха поцеловал?» — зубастик вновь на меня злится.

Я ему об этом ещё не рассказывал. Не хотел делиться своим позором, да слушать по этому поводу его хохот.

-Нет, Минато, не исключено, что второй выживший, подобно Итачи, уделяет твоей дочери особое внимание, — задумчиво протянул умный Шикаку.

«Мелочь, второй выживший это твой второй Учиха, который с тобой на свадьбе носился?» — я вздрагиваю, какой же зубастик догадливый!

Он сенсор и без моего ответа по моей реакции уже знает, что попал в точку, но я же мелкий щенок, потому всхлипываю прося его:

«Помогай! Я одна не справлюсь!»

Папа на слова Шикаку медленно оборачивается, я и сам заинтересованно выглядываю из-за руки Папы, смотрю на умного Шикаку, пытаюсь разобраться, как устроено у него в голове. У меня есть главная проблема, связанная с этим Умным Псом, мой Папа всякий раз прислушивается к его словам. Даже злит меня, как у них всё, что касается меня постоянно оборачивается для маленького меня неприятностями!

-Предполагаешь, что Наруко не против, что её целует кто-то помимо Итачи? — голос Папы стал куда холоднее, на кухне повисла завидная тишина.

Как мой Папа сделал подобный вывод? И сделав этот вывод он ещё и злиться! Я заставлял себя моргать, чтоб успокоить свой дёргающийся глаз.

-Вспомни отчёты, Наруко была ошарашена, она не могла реагировать! Руководил ситуацией тот, кто неоднократно перемещался, покрываясь дымом! — этот умный Шикаку, что же он такой дотошный!

«Мелочь молчи, это уловка взрослых, они тебя провоцируют, скажешь слово и попалась!» — зубастик насторожен, я слушаюсь его, поджимаю губы крепче.

Наблюдаю за ними и чувствую, что мой дёргающийся глаз стал дёргаться сильнее. Кто их просит во всём этом разбираться? Итачи просто знал, чем, а точнее кем меня пугать, добился необходимого эффекта и делал со мной всё, что посчитал нужным! Им признаться в этом не могу, себе то с трудом вчера признался!

-Второй выживший может напугать нашу Наруко? — Папа обернулся на меня, заглядывая мне в лицо. Это он у меня спрашивает? Мне хватает и одного ими привязанного ко мне Итачи! Папа, чуть наклонившись ко мне, выпучил глаза, я смотрю на него сам усиленно моргая, что сейчас слёзы потекут из глаз, замечая между делом, что от Папы хорошо несёт алкоголем. Я уже знал этот запах, меня Наруто научил. — А может нашей Наруко понравилось, как её целует её большой папа?

Я вздрагиваю.

«Папа?» — ошарашенно переспрашивает зубастик.

Я тоже был ошарашен и очень-очень жалел, что тогда мой зубастик крепко спал! Проморгал Итачи, попал в его замер, но был так напуган появившимся Папой, что не заметил знакомый мне навык! После, обдумав всё как следует, испытал стыд, этот Итачи лихо утёр мне нос!

Я зло цыкаю.

«Это был не Папа, он просто выглядел, как Папа!»

«Твой Учиха может себя настолько хорошо маскировать?»

Может? Кто же знал, что он может поддерживать идеальное перевоплощение, включая сложный очень хорошо изученный мною запах, в котором я и не думал, что ошибусь! Что ответить зубастику, он же тоже пользуется уловкой взрослых, скажешь слово и попался! А скажешь об Итачи, то не отстанет до вечера! И я решаюсь действовать прямо сейчас, всхлипываю закусывая нижнюю губу посильнее и выдаю зубастику то, что он от меня совсем не ожидал:

«Ты только и делаешь, что спишь, когда очень нужен мне! А я без тебя не могу! У меня постоянно всё идёт наперекосяк!»

В моём случае лучшая защита — это прямое нападение, а в случае с зубастиком нападать надо умеючи, действовать стремительно, раскрывать побольше сильных эмоций за раз, чтоб не успевал разобраться и обдуманно реагировать, говорить побольше слов! Я запланировал укрепить наши взаимоотношения с зубастиком до их нового совещания с Папой, которое будет через два дня, а с учётом, что Папе я уже попался, решил ускорить исполнение своего плана, мне надо нарваться на крупную ссору с зубастиком, вывести тем его из привычного состояния, сделать задуманное и попутно выудить у него, как же он узнал о моей причастности к его сну.

«Потому что ты сама редкостная дура!» — тут же зло отвечает мне зубастик.

Я и без него признаю, что дурак, вчера Итачи мне это хорошо доказал! Скрытно добавляю в чакру Наруко капельку своей энергии, так, чтоб зубастик смог прочувствовать, сам то я привык терпеть куда сильнее перегрузы, останавливаю свои токи и после пускаю их по полной. Долбануло хорошо, на одно биение сердца похолодел, и пока зубастик не отреагировал, кричу ему:

«Потому что ты меня всегда бросаешь! Оставляешь одну!» — я смог добиться, чтоб мои волосы чуть приподнялись, не уровень Наруко, но всё же какой-то прогресс.

Так, Папа уже сидит возле меня и ждёт, кажется он просил меня ответить. Пытаюсь понять, что я прослушал.

-Минато, спроси её лучше, как она Орочимару заставила смирно сидеть в полностью разнесённой камере, он же должен был сбежать! — вот и Шикаку подошёл, присел рядом. От него тоже пахло алкоголем.

Я терпеть не могу, когда они наседают на мелкого меня вдвоём за раз! Как начнут задавать друг за другом вопросы, не оставляя мне и возможности отвертеться, так меня всего от злости аж колотит!

Их Орочимару я смог-таки изучить, плохо от меня прятали! Конечно я наложил на него метку подчинения! Прикажешь ему сидеть, значит будет сидеть! Давно это сделать надо было! Кто же знал, что он тоже выходец из пустоши! Я упустил его из виду чуть ли не на год. Вчера при нашей встрече сопротивления от него толком не было, после нескольких моих ударов готов был подчиняться мне по собственной воле, чем меня удивил. Да и голос мне его казался будто бы знакомым, но в больнице я не слышал, чтоб он говорил, в ближайшее время проанализирую его память, тогда и сделаю свой вывод.

«Никогда я тебя не бросал! Совсем дура! Я в тебе запечатан!» — проревел на всю мою голову зубастик.

Зубастик поддался на мою провокацию! Ситуация складывается удачно, надо подобрать правильные слова и не ошибиться.

-Шикаку не лезь! У тебя дочери нет! Я обязан знать, как её отец, с кем целуется Наруко! — Папа злиться, держит меня за плечи и чуть встряхивает.

-Она ещё мелкая, не большая беда, поцеловалась с кем-то разок! А вот как она смогла изобразит Цунаде, что Фугаку используя свой шаринган понял подмену лишь в конце, это и правда интересно! Задавай мелкой Наруко правильные вопросы! — этот Умный Пёс и сам за меня схватился, второй рукой убирая от меня руку Папы.

Я с запозданием заметил, что теперь у меня дёргаются оба глаза. Всхлипываю и произношу зубастику:

«Там я была одна… Я не помню тебя. Тебя там не было!»

Я затеял опасную игру. Одно мною неверно произнесённое слово погубит либо меня, либо моего демона. Я обдумывал ситуацию с зубастиком в течении года, другого варианта не нашёл. Договориться с ним иначе не смогу.

-Мелкая сейчас, а когда вырастит? Хочешь дозволить ей целоваться со всеми, с кем ей захочется?

Умный Шикаку дрогнул, убрал от меня свою руку.

-Это то да… нехорошо выйдет, — потянул он, повернулся на Папу и кивнул, — согласен, надо узнаться.

«Я всегда был с тобой! Это у тебя с головой большая проблема! Забыла ты меня!» — зубастик ревёт, чувствую по своей метке, уши его сильно дрожат.

Сейчас предельно осторожно, надо всё сделать без ошибок, для своего зубастика трепыхаюсь, делаю себе повторно перегруз, чуть сильнее первого, холодею на три биения сердца, даже вздрагиваю телом и шмыгая носом и жалобно произношу:

«Я кричала помогите-помогите, ты мне не помог! Ни разу не ответил! Мне было очень страшно. Я там была одна… Совсем одна…»

Зубастик затих. Так, я не вышел за рамки его понимания, что я мелкий и неразумный щенок, могу капризничать, обижаться, устраивать истерики. Заставляя своё тело чуть трястись, жду его ответа.

-Наруко, послушай меня, — Папа опять взял меня за плечи, привлекая моё внимание к себе, — Ответь честно, тебя целовал Итачи или кто-то другой? — сказать об Итачи ему не могу, мы с ним повязаны вчерашней охотой. Выдам его, значит выдам себя. Злюсь молчком смотря на Папу. — Молчишь? Мне позвать сюда Итачи и вместо тебя спросить у него? — Я вздрагиваю, Наруко тоже вздрагивает и мгновенно бьёт меня сильным перегрузом по всему нашему току. Мои волосы встают торчком, тело трясётся, я же, крепче закусывая губу стараюсь не застонать. Наруко за один перегруз может смести все мои планы! — Думаю, Итачи очень подивиться, узнав, что ты веселилась с другим выжившим! — Дрожу упёрто смотря Папе в его красивые глаза и молчу. Он и сам поджимает губы, а после выдаёт мне то, от чего у меня без всякого перегруза Наруко волосы встают торчком. — Клан Учиха просит тебя выдать за Итачи, они приготовили выгодный брачный договор. Всё очень серьёзно. Ты меня понимаешь?

Да, я понимаю его. Очень хорошо понимаю. Папа всё-таки хочет выдать меня! Тело холодеет, а мне самому становится страшно. Я перевожу дёргающийся взгляд на Холодного Огонька, он мне твёрдо кивает, я не выдерживаю и зло цыкаю. Я же сказал Итачи, что ещё маленький, зачем он лезет ко мне? Не хочу быть его принцессой! Вредный серый пёс!

«Меня не было в пустоши? Ты на это жалуешься?» — совершенно для меня неожиданно в моей голове прозвучал шёпот зубастика.

Я вздрагиваю ещё раз. Откуда он знает о пустоши? Большой Папа? Нет, быстро перевожу взгляд на умного Шикаку, только этот пёс слышал о пустоши. Вот же невезение! Еженедельные отчёты зубастика! Они не дураки, догадались, откуда я появился. Я перестал дышать, боюсь даже думать, что им известно.

-Мне согласиться на брачный договор? — Папа опять поворачивает меня к себе. — Ты же не слушаешься, пусть Итачи Учиха на полном праве следит за тобой, как за своей невестой! Я думаю у него это лучше получится.

Делаю вздох и в глазах появляются слёзы.

«Мне было больно, холодно и страшно… Зубастик? Где ты был? Тебя не было… а здесь, что бы я не делала, ты всё рассказываешь Папе. Я не могу тебе доверять!» — я всхлипываю.

Я долго изучал память Наруко, каждый её момент, всё просмотрел и всё проанализировал. Не прикасался лишь к той части памяти, что сокрыта в рассыпанной Наруко, я побоялся ей навредить. Просчитал все сложности. Я твёрдо знал, что зубастик заботился о маленькой Наруко, лечил, как мог её раны, всегда грел её и передавал ей свою чакру. Сама Наруко к нему относилась теплее, чем к кому-либо. И тут я должен разобраться, считает ли он меня своей Наруко до сих пор или сомневается во мне. Если он всё ещё верит, он не отвернётся от меня, ни за что не отвернётся, в противном случае не сможет мне довериться. Я не даю ему возможности толком обдумывать мои слова или подготовиться, я тоже сенсор и, если он солжёт, незамедлительно почувствую это и всё пойму.

Я тяну руку к лицу, утирая слёзы и произношу Папе дрожащим голосом:

-Я сказала Итачи, что ещё маленькая, — всхлипываю, договаривая до конца, — он будет ждать, когда я вырасту!

На мои слова у Папы расширяются зрачки и глаза его темнеют, его пальцы, впившиеся до того в мои маленькие плечи, расслабляются и дрожат.

«Прости… прости меня. Туда за тобой последовать не мог».

Зубастик? От его слов меня накрывает теплотой, спокойствием. Тяну вторую руку к животу и глажу его, понимая с облегчением, что у меня получилось.

«Зубастик?» — реву, не замечая, что на кухне повисла тишина и все смотрят на меня.

-Вот оно как… — Папа озадаченно почесал себе взлохмаченный затылок. — Обсуждали значит уже? Решили подождать?

Папа сел передо мной прямо на пол, чуть дёргано мне улыбаясь.

«Мелочь, я Курама! Называй меня по имени, слышишь меня?» — чувствую, скалиться мне, очень тепло скалиться, и я, наконец-то утерев своё лицо, отвечаю ему скалясь, как и он во все свои зубы.

«А я Наруко! И ты называй меня по имени! Я хочу с тобой дружить по-настоящему!» — понимаю с облегчением, что Наруко во мне дрожит от радости, значит я не ошибся, и зубастик дорог ей.

Я, говоря с ним, смог показать ему восторг Наруко, сам уже обдумывал несколько подходящих мне вариантов, каким образом буду проверять своего хитреца, как услышал от него слова, которые накрепко запомнил.

«Я больше не подведу тебя! Обещаю Наруко!»

Он сказал, что не подведёт меня! Я никому и никогда не доверял, и никто не доверял мне. Зубастик первый за всю мою память, кто сказал мне это. Моё сердце дрогнуло. Я прижал руку плотнее к животу и прикрыв глаза тихо прошептал:

«Спасибо Курама!» — на что услышал его довольный рык.

-Да пошли ты их, Наруко! — раздаётся на всю кухню уверенный женский голос. Вздрагиваю не я один, смотрю на стоявшую на пороге кухни всё ещё заспанную Бабу Папы с распущенными волосами в бледно-зелёном, красивом халатике. Она, подпирая свою большую грудь скрещёнными руками, смотрела прямо на меня. — Выбирать себе мужика не доверяй другому мужику! Поняла? — я киваю ей тут же, без какого-либо осмысления. — Запомни мои слова. Жить с мужиком будешь ты, а не тот, кто тебе его выбрал!

«Вот это баба!» — протянул зубастик восхищённо.

Я кивнул ещё раз, соглашаясь уже с ним. Она заткнула всех псов, Большого Папу и меня. Я вдруг понял, что хочу быть таким же, как она!

Баба прошла к холодильнику, перед ней псы расступались, отходя в стороны, она достала себе бутылку с водой, тряханула её, закрыла дверку холодильника с громким хлопком, повернулась, опять же смотря строго на меня и договорила:

-Пока растёшь, пусть Итачи ухаживает за тобой, понравится, согласишься быть его невестой, нет, пошлёшь его! Дел-то! — она открыла бутылку и отпила из неё сразу половину.

Я запоминал каждое её слово, даже тон, с которым она произносила их. Столько думал, ломал себе голову, а выход был таким простым! Пусть ухаживает, а в конце решу сам.

«Курама, ухаживать это значит заботиться?» — слово то я знаю, но боюсь ошибиться в правильном его осмыслении.

«Пока что тебе хватит горсточки ягоды и поцелуев! О другом и не думай!» — зубастик злиться?

Я у него спросил что-то не то? Опять ошибся? Я сжимаю руку на животе.

-Цунаде, ты уже проснулась? — Папа наконец-то встал, почесав растерянно себе затылок.

Грозная женщина прошла к столу, поставив бутылку взяла рассыпанные листы отчёта с интересом вчитываясь в них.

-Чего вы пристали к Наруко? Итачи мальчишка умный, Наруко тоже не дура, надо присматривать за ними, а не пугать! Они же ещё дети… А, Джирайя пойман? — она подняла голову и удивлённо посмотрела на Папу.

-Цунаде, это секретные данные! — мой Папа смог сделать серьёзное выражение лица.

-Само собой! — восхитившая меня женщина уже уткнулась в отчёт с большим интересом, чем до того. Почитав ещё немного, не отрываясь она обратилась ко мне. — Наруко, иди к себе в комнату. Я здесь улажу дела, приготовлю завтрак и позову тебя.

Мне повторять второй раз не надо. Я, кивнув своей спасительницы, за кивок передавая ей свою благодарность, поспешил в комнату.

«Я удивлён. Обошлось малой кровью!» — зубастик вторил моим собственным мыслям.

Стоя в комнате и чуть уже успокоившись, увидел горсточку моей любимой ягодки на тумбочке возле кровати. Итачи! Вот же, вредный серый пёс! Никак меня мелкого в покое оставить не может! Я зло цыкнул, как услышал движение возле своего окна, обернувшись увидел белоглазого Хашито, сидевшего на моём подоконнике.

-Тебя уже отпустили? — он улыбнулся, встряхнув своей чёрной чёлкой.

«Этот паренёк за тобой слишком хорошо присматривает!» — зубастик раздражён.

Я давно заметил, что Хашито моему зубастику не нравится. Я всё ещё выясняю причину.

Хашито спрыгнул на пол, подошёл ко мне, наклоняясь, как это всегда делал Двуногий Пёс, заглядывая мне в глаза.

-Не напугалась? — он протянул руку и потрепал мне волосы.

Я, наблюдая за ним, раздражённо хмыкнул:

-Пойдёт.

В пустоши я и не с таким сталкивался, уж взбучку злого Папы стерплю.

Хашито улыбается, достаёт из своего кармана зелёное яблоко, протягивая его мне.

-Ты молодец, стойко держалась! — я взял яблоко, а он, усмехнувшись мне, запрыгнул на подоконник и исчез.

«Наруко! Будь с ним поосторожней! Больно крепко к тебе липнет!» — зубастик злится, но теперь мы с ним друзья, потому я слушаю его и киваю.

Подкидываю яблоко несколько раз в своей ладони, ловя его со шлепком, продумываю слова, как же спросить у зубастика о том, как этот хитрец раскусил меня, а он вдруг громко хохотнул.

«Хочешь знать, где ошиблась со мной?»

Я замираю. Был неосторожен, позволил считать с себя эмоции. С зубастиком всегда надо быть начеку. Ладно, раз прокололся, спрошу прямо:

«Хочу. Как ты понял, что это была я, Курама?»

«Твой дурман очень сладок. Попадающий в него испытывает на себе незабываемые и яркие сновидения, ни с чем не сравнимые, понимаешь меня?»

Я цыкнул. Я об этом позабыл. Скорее всего зубастик обсуждал с Большим Папой мой дурман, я же им давно пользуюсь.

«Поняла. Прости меня, больше не буду делать так!» — я примирительно погладил второй рукой свой живот.

«Не верю! Повтори-ка ещё раз! Ты извинилась?» — зубастик весело хохотал, и я чувствовал, что он доволен мною.

Почувствовав опять движение, беззвучное и скрытое, посмотрел с опаской на окно, мгновенно переносясь на свой подоконник с намерением выглянуть и осмотреться, одновременно с этим пользуясь врождённым видением уже начал просматривать округу, как уставился на замершего напротив меня, державшегося за подоконник с другой стороны окна, Итачи. Он появлялся из своего переноса, быстро проясняясь передо мной. Я вздрогнул, замерев на месте. Смотрю в его чёрные глаза не моргая, чувствую, что он потянулся ко мне рукой.

-Наруко? — слышу его голос и наконец-то зло цыкаю. Приставучий вредный пёс! Опять напугал меня! Чувствую его дыхание у себя над ухом. — Попробуй моё, оно кислее.

И он, отстранившись от меня, исчез за шесть биений сердца.

Я, проводив его пристальным взглядом, смог сделать выдох.

«Вот же, напугал!» — слышу, что голос зубастика дрогнул.

Я киваю, соглашаясь с ним, бесшумно спрыгиваю с подоконника, замечая, что в моей ладони вместо яблока Хашито лежит другое яблочко, размером поменьше и цветом побледнее, тяну его ко рту и надкусываю. Мои волосы приподнимаются от восторга.

«Кислое!»

«Эх, Наруко, намучаешься ты со своим Учиха, поверь моему слову!» — говорит мне зубастик, а я опять не понимаю его.

-Арай, принцесса же настоящая? — Мехи ждал, нетерпеливо поглядывая на Итачи, только он мог ответить ему точно, принцесса стоит на крыше или это её клон.

Итачи и сам затаив своё дыхание всматривался в девчонку видящими глазами, раздражённо замечая на крыше вместе с принцессой и тенью следующего за ней Хашито Хьюга.

-Это принцесса, — произнёс Итачи шёпотом, спешно гася жёлтое сияние видящих глаз, на его слова Мехи довольно хмыкнул под своей маской. Он радуется, сегодня за принцессу переживать им не придётся и Мехи сможет спокойно побегать. Итачи углядел на крыше соседнего здания внимательно наблюдавшего за ними Хатаке. — Расходимся! — бросил Итачи, первым спрыгивая с ветки дерева вниз. Раз сегодня с принцессой Хатаке, значит и Шисуи недалеко прячется. Мехи называет их неразлучной парочкой, Хокагэ всегда их ставит для наблюдения за своей дочкой вместе. — Ц-ц! — Итачи увернулся от метко летевшего в него камушка, Шисуи решил подсказать своему ученику, где он находится.

Как только принцесса умудряется всякий раз его обманывать? Итачи ловко отбив ещё три камушка одним поднятым им с земли, скрылся от своего учителя под сокрытием покрова за высоким забором, запрыгнул на крышу, замерев секунд на десять, замечая с издали, как принцесса исчезает в воздухе, тронул рукой в кармане яблочко, которое он не смог сегодня передать своей дуре, и после перенёсся домой.

Вчера Итачи и Саске готовила завтрак молоденькая Аяко, а сегодня, удивляя Итачи, пришёл сам Сугото, когда Итачи спустился на кухню и увидел готовящего завтрак мужчину в белом фартуке Аяко, он остановился в проходе, думая, что их удачная поимка Джирайя обернулась для отца Итачи занятостью до полного отсутствия у того времени.

-Пришёл? — Сугото, заметя Итачи, сухо поприветствовал мальчика, обернувшись со сковородой в руках. Судя по запаху, Сугото обжаривал овощи в соусе. Интересно, чем привык питаться Сугото, живущий один? — Фугаку просил заменить его. — Итачи спокойно кивнул, ему он помогать не был намерен, потому прошёл к кухонному столу и сел на своё привычное место. Сугото на то хмыкнул, обернувшись к плите он продолжил готовить, продолжая и говорить с Итачи. — Пока вчера охранял твою принцессу, подслушал один занятный разговор Хокагэ и его советника. Они планируют начать сегодня допрос вашего Джирайя, Хокагэ привлечёт к этому делу и малышку.

Сугото знал, как заинтересовать Итачи.

-Что вы услышали ещё? — ровно спросил Итачи, холодно оглядывая мужчину со спины уже прищуренными глазами.

Сугото не обернулся, продолжая помешивать палочками по сковороде то, что он планирует скормить детям Главы клана. С ним Итачи за прошедшие сутки вопрос так и не разрешил, наблюдая за Сугото он убедился, что подчинённый им мужчина его не выдаст, а когда вчера утром пробрался к принцессе, Сугото отвлёк внимание Хашито, и сделал это он по своему желанию, как и сейчас по своему желанию выдаёт ему добытую информацию.

-Хокагэ попросит Фугаку на совещание взять с собой для страховки ещё одного Учиха, которому Фугаку доверяет, и у которого развит шаринган. Он возьмёт меня. Я приготовлю для тебя завтрак и отправлюсь в полицейский участок, оттуда буду забран Фугаку на допрос Джирайя.

Итачи нахмурил брови.

-Сейчас отец на совещании у Хокагэ? — Сугото обернулся и кивнул. Значит Хокагэ решил больше не тянуть с Джирайя. Совещание продлиться около часа, хотя нет, дело спешное, никто затягивать совещание не осмелится, вон и Сугото торопится, знает, что у него мало времени. — Это всё, что вы узнали?

-Вчера Хокагэ и его советник расспрашивали Лиса твоей принцессы, как я понял, он малышку не выдал, и её не стали наказывать. — Итачи нахмурился сильнее, вспоминая утро вчерашнего дня. Его дуру не стали наказывать, потому что она упрямо отмалчивалась, без единого слова доказав свою «непричастность» к происшествию свадебного дня! Переживая за свою дуру Итачи и сам подслушал разговор её отца и его приставучего советника с принцессой, произошедший на кухне дома Хокагэ вчера утром, поражаясь тогда, как принцесса стерпела их! У неё выдержка не меньше, чем высшего порядка! Итачи рукой через ткань одежды прикоснулся к выпирающему яблочку, вспоминая, какими словами принцесса ответила своему отцу на его заявление о брачном договоре. Итачи не знал, что клан Учиха за его спиной договаривается по этому поводу с Хокагэ. А теперь, судя по словам Сугото его дура ещё смогла как-то сговориться с девятихвостым. Можно только удивляться её приспосабливаемости к быстро меняющимся ситуациям. — Сегодня около семи часов утра малышка будет с Хокагэ в разведывательном отделе.

Итачи на его слова утвердительно кивнул. После подчинения Сугото не мог врать ему, более того он сам приносит ему прямую выгоду, которую Итачи ранее упускал из вида. Выходит, Сугото более глубже обдумал их ситуацию, чем сам Итачи. Мальчик задумчиво сдвинул тонкие брови вместе, сведения, которые принёс ему Сугото опять требуют от Итачи быстрых действий.

-Сугото-сан, как хорошо вы изучили меня? — Итачи встретился взглядом с красивыми глазами взрослого мужчины.

-Я догадываюсь, что ты хочешь заставить меня сделать, — произнёс он в ответ голосом тише.

-Вам не помешает один выходной от ваших прямых обязательств, — Сугото умный человек, в его рассуждениях имеется цепкая логика, и Итачи решив для себя, что ему делать, стал покрываться чёрным дымом перевоплощения. — Я вас изучил достаточно хорошо, если ошибусь, то ненамного. В академии я мало с кем общаюсь и надеюсь ничем за сегодня не выделюсь.

Сугото хмыкнул, принимая сказанные слова Итачи. Он не сможет ослушаться. Так уж получилось для них двоих, и пока что это надо принять. Мужчина указал палочками в левой руке на овощи в сковороде, произнося:

-Не хочешь позавтракать для начала? Твой отец тревожится о тебе.

Да, отец даже попросил Сугото заменить его сегодня и сделал это он специально для Итачи, так как знал, что с Аяко Итачи толком и не разговаривает. Итачи всё понимал, но складывающаяся ситуация его лишним временем не баловала.

-Лучше расскажите мне тонкости вашего поведения и покажите ваш шаринган.

Мужчина отключил плиту, положил палочки, снял с себя фартук и сел на стул рядом со своей точной копией. Те же практически чёрные волосы, собранные в низкий хвост, те же полосы под практически чёрными глазами. Сугото одобряюще хмыкнул, засмотревшись на свою копию, как на отражение в зеркале.

-Хорошо получилось, даже мне отличить тяжело. Думаю, если Фугаку не будет пользоваться додзюцу, ты проведёшь его, но в отделе ещё есть и сенсоры, ты и их планируешь обмануть? — второй Сугото легко повторил одобряющую ухмылку оригинала. — Ты опасный ребёнок, Итачи! — сделал вывод Сугото и усмехнулся, показывая своей копии на пол минуты свой шаринган с тремя томое, Итачи, наблюдая за Сугото, тут же опять повторил за ним его усмешку и в глазах его на пять секунд появился идеальный шаринган Сугото. — Хорошо, очень хорошо. Так и быть, слушай меня внимательно, Морино Ибики высмеивает меня из-за твоей выходки, он знает, что от Хокагэ мне был за это выговор, я с ним веду себя пока что сдержанно. Твой отец порой ко мне обращается Дяденька-сан, это значит у него хорошее настроение, относись к этому спокойно. С Яманака я не разговариваю, они мною не шибко то и заинтересованы. Если ты планируешь вернуться оттуда без лишних проблем, тебе придётся быть мною до конца.

-Понял. Постараюсь уложиться в ваш характер. — Итачи встал, понюхал воздух рядом с Сугото, пытаясь безошибочно запомнить его запах, потянул к мужчине руку, спрашивая его. — Позволите мне? — Сугото лишь кивнул, Итачи хорошо владел навыком перевоплощения, себя он также хорошо изучил, потому знал, что Сугото не попадётся, если не ошибётся сам. Мужчина от его прикосновения стал покрываться чёрным дымом, а уже через минуту перед Итачи сидел за столом семилетний мальчик в точности такой же, как и он сам. Мальчик смотрел на него округлившимися глазами и молчал. Больше тянуть нельзя, покрываясь дымом переноса, Итачи добавил необходимую информацию для Сугото. — Саске любит помидоры, без них ваш завтрак есть не станет. Аяко придёт через час.

Мальчик смог кивнуть, произнеся ему детским голосом:

-Будь осторожен, Итачи.

Сугото странный. Даже отец не говорил ему подобных слов, хотя именно от отца эти слова и можно было ожидать. Итачи задержался на Сугото задумчивым взглядом, а через два биения сердца уже перенёсся в квартиру Мехи.

Мехи жил в небольшой квартирке в общежитии под присмотром, как он выражался, самого горячего человека Конохи, молодого джонина. Как Итачи было рассчитано к этому времени в квартирке никого не было, Мехи вместе со своим самым горячим человеком уже унёсся на ими любимую утреннюю пробежку. Итачи положил на подоконник рядом с кроватью Мехи чёрный камушек, обозначающий для них знак быть начеку, так как один из них охотится и не страхует второго. Оглядывая не заправленную кровать Мехи со свисающим до пола одеялом, да с лежавшей поверх этого одеяла одеждой, Итачи улыбнулся кончиками губ уже покрываясь дымом переноса. Второй раз он перенёсся на крышу резиденции Хокагэ прикрывая себя за раз двумя покровами. Его принцесса хорошо постаралась, поставила свои метки на покровы, и они стали покорными, слушались с первого раза. Их Итачи спешно тренировал в сокрытии, стараясь использовать каждую свою для этого возможность. Он легко скользнул к окнам кабинета Хокагэ, притаился, всматриваясь через стекло в лица уже собравшихся перед своим желтоволосым Хокагэ Глав клана Нара, Хьюга и Яманака, своего отца, старого Главы Корня и Морино Ибики, на котором Итачи нервно задержался взглядом. Принцессы не было. Хокагэ разумно не взял девчонку на совещание, скорее всего её приведёт к разведывательному отделу неразлучная парочка, а раз сам Данзо Шимура здесь, то страховать их будут шиноби из Корня. Итачи, постоянно проверяя своё сокрытие, активировал шаринган, которым он мог пользоваться не дольше шести минут, думая, что ему этого времени хватит, стал внимательно читать по губам говорящих.

-Используем туже схему… отработанную на Орочимару, — старый Глава Корня смотрит на Хокагэ, что отвечает ему Хокагэ Итачи не видит, старый Глава продолжает говорить. — Он опаснее Орочимару, раз лисья принцесса справилась с ним только с третьей попытки.

Хокагэ что-то отвечает, говорит долго, все его внимательно слушают.

-Я могу взять Сугото, его глаза не уступают моим, — произносит отец, а Итачи мысленно убеждается в догадке Сугото, значит Сугото хорошо изучил его отца.

Хокагэ кивнул, тряхнув своими непослушно торчавшими волосами. Он соглашается. Кандидатура Сугото была одобрена. Итачи переводит взгляд с отца на советника Хокагэ.

-Не забывай Минато, этот урод тоже из пустоши! Возьми с собой больше нужных людей. — На слова Шикаку Итачи вздрагивает. Как много им уже стало известно? Хокагэ и его люди хорошо работают, раз пришли к правильному выводу и остерегаются Джирайя. — Не стоит обманываться, и считать, если дети с ним справились, то он не опасен. Мелкая Наруко ничего нам не сказала, ни одной подсказки не дала. — Опять мелкая Наруко? Итачи прищурил зло глаза. Приставучий советник совсем не следит за своим языком! — У меня нет времени выяснять, как ей удалось заманить Джирайя в свою ловушку! — Итачи вдумывался в каждое прочитанное по губам им слово, был внимателен к каждой мелочи, ему нельзя ошибаться, он уже знал, что всё, что связано с принцессой, первым анализом разобрать невозможно. Шикаку делает вывод, что принцесса сама заманила Джирайя в свою ловушку, у Шикаку в распоряжении были все отчёты и свидетельства о произошедшем событии на день свадьбы Хокагэ, а также сутки времени. Итачи запомнил слова Шикаку для хорошего в последствии осмысления. — А мы так и не убедились, кто ей помогал и насколько его действиям нам можно довериться!

Итачи не сводил с Главы клана Нара взгляда. Этот человек выделяется ярким умом, и главное страстью разбираться в ситуациях до полного понимания, в будущем он станет для Итачи сложной проблемой.

-Дети точно что-то сделали с Джирайя, — отец Итачи кивнул советнику, соглашаясь с ним, — при его сопровождении в разведывательный отдел Джирайя не сопротивлялся и вёл себя тихо. Я против использовать трёхлетнего ребёнка в подобных целях, но всё же согласен с Шикаку Нара, девочка разбирается в ситуации с Джирайя лучше нашего, её следует привлечь к этому делу, при этом работу выполнять самим, а девочке обеспечивать надёжную защиту.

-Всё вокруг ходишь? Говори прямо, как есть, раз лисья принцесса взялась за дело, пусть доделывает всё до конца! — старый Глава Корня гадко усмехнулся. — Такой ценный кадр пропадает! Всё ещё ноги свои лечит! Впрочем, она и сама проявляет ответственность, нарушая выстроенные для неё правила с умом, что мы и уличить её в этом не можем!

-Хитрый Лис! — Шикаку нахмурил брови. — Из-за свадьбы вовремя не отчитался, да после стал выгораживать мелкую Наруко! Назвал нас дураками, высмеял, будто он сам умнее нас! Он хитёр, точно выгораживает свою джинчурики с умыслом.

Хокагэ что-то отвечает. Следом за ним стал говорить Глава клана Яманака.

-Телом Наруко даже при неполном контроле тяжело управлять, Лис говорил, что оно тяжёлое, как по мне, находиться в её теле больно. Лис, если и задумано обманывает нас, делает это не для своей прямой выгоды.

-Хочешь сказать, что лисья принцесса сама попросила об этом Лиса? — старый Глава Корня сухо хмыкнул.

-Вероятно мелкая Наруко решилась во что бы то ни стало умолчать о своей проделке, использовала неизвестный нам рычаг давления на Лиса, как на единственного свидетеля, кто мог выдать её, делая это по личным, опять же нам неизвестным причинам, — сказав это Шикаку Нара замолчал, все, как и он молчали. Обдумав что-то, Шикаку добавил чуть позже. — Мы знаем, что Цунаде возле храма была точно мелкой Наруко, и она также знает, что нам это известно, но умышленно помалкивает об этом. Она не хочет выдавать нам конкретные свои действия или не хочет выдавать того, кто ей помог.

Хокагэ что-то ответил, проведя рукой по своим волосам. Он сам о чём-то раздумывает.

-Если это была Наруко, Джирайя её сдаст! — произнёс Морино Ибики с суровым выражением на своём лице.

Хокагэ встал. Итачи отпрянул от стекла и скрываясь стал осторожно отходить назад. Совещание закончилось, пришло время действовать. Он скользнул вниз, быстро отбегая в сторону и никем не замеченный, пряча себя за деревом ушёл переносом к полицейскому участку, сам думая о том, что Лис принцессы за год хорошо-таки приучил советника Хокагэ к своим отчётам, что теперь для его дуры выльется лисья вольность большими неприятностями. У полицейского участка он выпрямился, полностью беря под контроль свои мысли и походкой Сугото заспешил на работу Сугото. В участке он всё изучил, с того времени, как принцесса появилась в Конохи он часто заглядывал к своему отцу на работу, где по мелочам помогал, где приносил занятому Главе полиции обед или поздний ужин, всё то было делано им с умыслом, любые знания для Итачи стали иметь важность, а всё, что касалось его отца, занимавшего высокую должность, особую важность. Итачи знал, что Сугото не ждал отца в кабинете, заглянет, если нет Главы полиции на своём рабочем месте либо уйдёт по своим делам, либо останется ждать отца возле двери. Итачи прислонился спиной к стене и замер, наблюдая за широким коридором, периодически здороваясь со знакомыми Сугото. В коридоре показался отец. Итачи был готов действовать, как только подошёл к нему отец, он начал говорить первым:

-Не переживай, твои дети сыты, — он хмыкнул, как делал это Сугото и сразу замолчал.

Выжидал вопроса. Отец открыл дверь в свой кабинет, жестом головы приглашая войти вслед за ним и Итачи.

-Как он? — услышав вопрос отца Итачи утвердился в своём предположении, что, не смотря на сильную занятость, отец в первую очередь интересуется о своём сыне. Итачи был готов к этому вопросу.

-Молчит со мной, как обычно. С завтраком не помогал, сидел, смотрел на меня. — Итачи знал, каким тоном и какими словами говорит о нём Сугото, но добавил немного от себя, желая изменить свою ситуацию с Сугото и тем избежать лишних встреч с ним. Отец кивнул, закрыл за собой дверь и чуть обдумав произнёс то, что Итачи совсем не ожидал услышать.

-Я знаю, ты стараешься, а с нашим Итачи сложно найти общий язык, но он тебе не чужой человек. Не думай, что он тебя ненавидит! — Итачи медленно кивнул. Не чужой человек? Ненавидит? О чём говорит ему отец? — Мы до сих пор не знаем, что с ним произошло. — Отец хмурил взгляд, а Итачи замер, он к такому повороту в разговоре не был готов. — Ты не думал, что Итачи мог тебя забыть?

-Забыть? — Итачи не сдержался и тут же переспросил за отцом, смотря на него хмуря тонкие брови Сугото. Он отказывался понимать с первого раза услышанное им.

На то отец вольно хлопнул Итачи по плечу, одобрительно заглядывая ему прямо в глаза.

-Нам надо как следует растопить лёд в сердце мальчика и тогда, я уверен, он вспомнит, как раньше улыбался и как называл тебя дядей! — Итачи дрогнул. Дядей? Отец говорит ему, что Сугото его дядя? Да он этим откровенно шокировал его! Итачи поспешил поджать губы, чтоб не взболтнуть ещё чего лишнего. Он должен побыстрее взять себя в руки, иначе его задумка рассыплется ещё не начав оживать. Отец сухо обнял его, хлопая уже его по спине, полностью этим действием сметая чувства Итачи, и он услышал тихий голос у себя над ухом. — Прости Сугото, я тогда был слишком упрям и считал, что поступаю правильно. Запретив вам общаться, я принёс только вред. Прости.

Прикоснувшись рукой к выпирающему яблочку в своём кармане, прятанному им под перевоплощением, да вспомнив, зачем он пришёл в кабинет отца, Итачи за три биения сердца взял себя в руки и совладав со своим голосом тихо спросил:

-Правда назовёт меня дядей?

На что услышал незамедлительный ответ отца:

-Правда, — отец отпустил его, теперь оглядывая его по-другому, и мягко, и одновременно с этим грустно. — Микото погибла, не до следили… с Итачи не ошибёмся.

Итачи чуть дрожа головой кивнул, повторяя за отцом.

-Не ошибёмся…

Он только теперь смог понять, каким удобным для него был раньше Сугото, как обычный приставучий Сугото и даже Сугото, как рассудительный Сугото под подчинением, но Сугото, как его дядя, к этому Итачи не был готов. И он также понял, что лёгкого способа разрешить проблему с Сугото он не найдёт. Итачи удерживал себя, чтоб при отце не показать свой злющий оскал.

Отец кивнул ему и за минуту молчания стал вновь привычным для Итачи отцом с серьёзным выражением лица.

-Хокагэ просит помощи. Допрос Джирайя в разведывательном отделе. Мы страховка, в приоритете безопасность дочери Хокагэ, самого Хокагэ, после остальных.

-Понял, — голос Итачи прозвучал совсем пусто, он сразу поспешил исправиться, — я готов Фугаку.

На что услышал твёрдый ответ отца:

-Перемещаемся.

Итачи последовал за своим отцом используя технику телесного мерцания, которой его обучил Шисуи, тут же появляясь за спиной Главы полиции возле входа в главное здание разведывательного отдела. Их уже поджидал Морино Ибики, вместо приветствий ухмыльнувшись Итачи, напоминая ему недавно сказанные слова Сугото. Итачи сдержанно кивнул нервирующему его мужчине и более старался не обращать на него внимания следуя строго за отцом.

В глубине главного коридора у лестницы, ведущей на нижние этажи, стояла группа приближённых людей Хокагэ, включая самого Хокагэ, державшего на своих руках принцессу в сером платьице с капюшоном, накинутым на седые волосы. Итачи напомнил себе, что его принцесса здесь, значит отсюда ему ни при каких обстоятельствах ошибаться нельзя, он контролировал свой взгляд, лишь вскользь смотря на маленькую, торчавшую из-за плеча Хокагэ голову принцессы. Пока его дура им не заинтересовалась, а, если уже к этому времени и поняла, кто он, разумно не показывала и вида. Итачи старался держаться за спиной отца, сильно не выставляясь, делал это легко, никого не настораживал, да и его отец привык, что Сугото всегда следует за ним сзади, что ж, в данном случае привычка Сугото была удобна Итачи. Яманака вёл их в глубь проклятого отдела, Итачи старательно запоминал пройденный путь, все коридоры и проходы, понимая, что начинает нервничать всё сильнее. Шли они молча, твёрдо вышагивая вперёд, Итачи часто стал посматривать на уверенного в себе Хокагэ, да на не менее уверенного в себе своего отца. Итачи не трусил, но он впервые чувствовал себя настоящим маленьким ребёнком среди этих важных людей Конохи, а также он чувствовал, что его плечи чуть поджимались, а спина сама по себе пригибалась, и он, замечая это за собой, старался, как и его отец, держать спину ровно и идти, выдерживая твёрдый шаг своего отца. Он чувствовал, что для людей, идущих впереди него, Джирайя не первый выходец из пустоши, и скорее всего не последний, эти люди точно понимая свою задачу были готовы к своей работе, к тяжёлой и опасной работе взрослых.

Последний коридор закончился, последняя дверь перед ними была открыта. Итачи зашёл после всех, беззвучно закрывая тяжёлую дверь за собой. Яманака вывел их в просторную, хорошо освещённую комнату, в середине которой находился закованный в какую-то странную конструкцию Джирайя, сама конструкция была подключена к аппаратуре вдоль боковых стен проводами. Сердце Итачи стало биться по-другому, точно также, как в пустоши, словно не Джирайя сейчас был в заточении, а он сам. Он чётко слышал каждый удар своего сердца, прошёл вперёд, встал у плеча отца, тем вставая ближе и к своей принцессе и замер, впившись взглядом в Джирайя, упуская из внимания начало разговора между стоявшим перед Джирайя Хокагэ и самим Джирайя, медленно отмечая себе только, что Хокагэ оказывается является бывшим учеником Джирайя. Медленно приходит и осознание, что его метки не отвечают, будто их что-то блокирует, и Итачи, понимая, что ему надо делать, не разрывая зрительного контакта под перевоплощением скрытно использует свои видящие глаза и одновременно с этим мысленно произносит:

«Подчинение!»

Он чувствовал свои метки слабо, они не отзывались как положено, вероятнее всего за прошедшие сутки Джирайя смог исхитриться с помощью своего врождённого навыка, работающего даже при запечатанной или повреждённой жиле. Джирайя сильный, он куда опытнее Итачи, а его навыки разнообразнее. Итачи тревожно поджал губы, Джирайя всяко для него неудобный противник. Тогда он смог подобраться к нему, потому что принцесса полностью завладела его вниманием, сейчас ситуация абсолютно другая, любое его действие окажется на виду у всех. Надежда была на метки, но Итачи не забывал, насколько опасен для него Джирайя, он уже чуть не убил Итачи. Больше ошибаться было нельзя, потому Итачи не отвлекаясь упрямо обращался к своим меткам произнося снова и снова:

«Подчинение! Подчинение!» — и уже чувствуя дрожь, доносящуюся от постепенно отзывающихся меток он догадался, ему нужно прикоснуться к Обилию, как он сделал это в первый раз.

Надо подойти ближе. Итачи стало страшно. Сделать шаг вперёд, значит выделить себя, одна ошибка, пусть даже мелкая и незначительная, подобно смерти. Итачи страшился сделать даже лишний вздох грудью. Он видит, как Хокагэ спускает принцессу с рук на пол и слышит его злой голос, отчётливо бьющийся по напряжённым нервам Итачи.

-Зачем ты хотел убить Наруко? Чего ты добивался, Джирайя?

Принцесса отступает на шаг от отца, смотря на Обилие снизу-вверх, Итачи замечает, как у принцессы чуть трясутся сжатые кулачки и поднимая свой взгляд он видит, что Обилие смотрит строго на его дуру. Мозг Итачи за одно биение сердца стал работать на полную, заставляя с ним в такт работать и скованное его тело. Он мгновенно понял, что Джирайя готовится напасть, и что Джирайя воспользуется стрекочущим вихрем, быстрейшим своим навыком расщепления, помимо принцессы под его удар попадут Хокагэ и стоявшие рядом с ним старый Глава Корня, его отец и он сам. В его глазах появился шаринган с тремя томое, такой же, как ему показывал Сугото, а в правой руке под сокрытием Итачи насколько мог быстро собрал энергию замера, придавая своему навыку ускорение одного мига, в его распоряжении будет только одна возможность, принцесса наверняка примет удар, прикроет своим щитом Хокагэ и остальных, стрекочущий вихрь разобьёт её щит, даже если она успеет выставить барьер, это не поможет. Сорвавшись с места, Итачи действовал на опережение, добавляя в свои ноги энергию укрепления, и как при тренировках с Мехи, энергию ускорения, увеличивая свою скорость на порядок. Раздался высчитанный Итачи звук стрекотания, округлая конструкция, в которой держали Джирайя, разлеталась изнутри, но Итачи воспользовавшись своим замером, подарил себе необходимый миг, за который успел подхватить свою дуру на руки и выплеснутым импульсом энергии прикрытым покровом, отбросить Хокагэ и стоявших рядом с ним людей от пронёсшегося стремительного вихря Джирайя! Итачи успел, его дура у него, и он, всё ещё в своём замере, размахнулся и врезал крепким ударом в широкую грудь Джирайя своей ногой, откидывая намеревавшегося убить его принцессу бродягу через всю комнату к противоположной стене вместе с частями вывернутой конструкции, только теперь замечая, что рука его дуры, которой она ухватилась за него, чуть тряслась. Девчонка приняла первый удар на свой невидимый щит, подарив ему возможность сделать задуманное. Его сердце сделало второй удар.

«Подчинение!»

Итачи не сводил своих глаз с поднимающегося на ноги Джирайя, мысленно выстраивая самый благополучный для них план действий. Молчавшая в его руках принцесса нуждалась в его защите и Итачи больше не страшился. Он будет биться с бродягой. Смотря на Джирайя Итачи концентрировался на своей задачи, он доверил свои тревоги об отце и остальных принцессе, раз она не раздражается на его действия, не цыкает зло и не переносится с его рук, он будет считать, что он успел и никто не пострадал.

-Надо же! Опять за тебя заступаются люди! — Джирайя утёр окровавленный рот. — Почему же ты так отличаешься от всех, поганый серый пёс? — а после увидел кровь на своей руке и зло произнёс уже Итачи, опасно щуря свои глаза. — Жалкий человек, зря ты это сделал!

Джирайя полностью встал на ноги, а у Итачи по позвонку с болью прошлась волна стылого холода, перед его мысленным взором мгновенно пронеслась память пустоши, рвя его дух пережитым отчаянием, мерзким, пробивающим до основания страхом и нестерпимой болью.

«Подчинение!» — на его мысленный призыв лицо Джирайя покрылось морщинами.

-Малышка, беги-ка к своему папе, — и он, не глядя на притихшую принцессу опустил её на пол, сжимая свою левую руку в кулак.

«Подчинение!» — лицо Джирайя опять поморщилось.

Итачи спешно укрепил всё своё тело, скрывая себя от глаз Главы клана Хьюга покровами и своими метками, и тут же, не оборачиваясь на Хокагэ, да не прося на свои действия дозволения, с помощью техники телесного мерцания, которая у него впервые получилась куда быстрее, чем у Шисуи, перенёсся к Джирайя, чётко отдавая мысленный приказ:

«Подчинение!» — и вслед этому сразу ударяя Джирайя прямо в его удивлённое лицо крепким ударом.

Его принцесса спасла его, смогла отогреть его, забрала его раны себе, защищала его, она не поганый серый пёс!

«Подчинение!» — по телу Джирайя прошлась лёгкая рябь конвульсии, и Итачи, чуть наклонившись к осевшему на колени Джирайя, крепко ударил его второй раз в лицо.

«Подчинение!»

Наруко его маленькая принцесса, она единственная, кто, не прося ничего взамен, вступилась за него, рисковала за него, она не была в его стае, не подчинялась ему, она это сделала по своему собственному желанию! Он ей обязан всем, что у него есть!

«Подчинение!» — его метки дрожали и дух его дрожал вместе с взбешённым сердцем.

Перед его очередным ударом Джирайя, давясь кровью, да удивлённо смотря на него, прохрипел:

-Почему ты заступаешься за серого пса?

Итачи крепче стиснул кулак. Почему? Он за миг напомнил себе, что он Сугото и отвечать он должен, как Сугото. И он вспомнил Сугото, когда тот спас его, на его глазах Сугото безжалостно перерезал глотки опасным врагам, был страшным и злым, собранным и стремительным, и Итачи вспомнил его слова, сказанные ему тогда, которые он, чуть изменив, повторил и сам.

-Она вернулась домой. Живая. Она наш маленький герой, которого никто из нас в обиду не даст!

«Полное подчинение!» — метки на его призыв отозвались, показывая ему нерушимую связь.

Итачи смотря в лицо Джирайя, ударил его в последний раз, повалив бродягу сильным ударом на пол, сам замер, всё ещё сжимая трясущийся кулак левой руки, готовый в любой момент начать бить сильнейшего бродягу из пустоши снова столько раз, сколько понадобится. Миг. Другой. Обилие приподнимался, он не стонал, не смотрел больше на него. Он сел перед ним на трясущиеся колени и преклонил перед ним беловолосую голову.

«Обо мне, Наруко и пустоши молчи, на всё остальное отвечай охотно, делись информацией. Не смей вредить жителям Конохи. Все твои навыки запечатываю. Всю твою память запечатываю».

Смотря на него Итачи услышал ровный голос в своей голове.

«Я подчиняюсь».

Он обернулся и пошёл назад, уже не опасаясь показывать Обилию свою спину, да только начиная осознавать, что у него получилось подчинить себе сильного бродягу, как наткнулся на удивлённые взгляды, смотрящие на него. Он остановился. Вот же, он увлёкся своими чувствами и чуть не позабыл, что он для всех является Сугото. Из всех смотревших на него людей Итачи замер взглядом на своём отце, как на том, кто первым мог догадаться, кто он. Его отец уже поднялся после его действий на ноги и смотрел на него широко раскрытыми глазами, а Итачи, совершенно не зная, как в подобной ситуации отреагировал бы настоящий Сугото, отведя трясущуюся руку за спину серьёзно произнёс:

-Прости Фугаку, я не сдержался, — после нахмурил тонкие брови, предугадывая, что, если Сугото раздосадован собственной ошибкой, он вероятнее всего хмурит брови.

Отец на его слова только несколько раз моргнул, так ничего ему и не ответив. Выходит, он и правда переборщил. Итачи хмыкнул точь-в-точь как Сугото сегодня с утра на кухне и вдруг почувствовал тёплое касание к своей руке, которую он прятал от других за спиной, а обернувшись, увидел свою принцессу, тянувшую к нему ручонки. Итачи и сам потянулся к ней рукой, принцесса её тут же стиснула в своих, а он наученный её нелюбовью смотреть на него снизу-вверх, торопливо нагнулся, садясь перед девчонкой на одно колено.

-Напугалась? — Итачи коснулся второй рукой седой макушки своей дуры. Девчонка в ответ смотрела на него выпученными голубыми глазами, моргнула, а после улыбнулась ему своим страшным оскалом, выставляя напоказ редкие детские зубы и Итачи, вдруг вспомнив про яблочко в кармане, ловко сунул руку под перевоплощение, доставая своей дуре ею полюбившееся лакомство. — Значит не напугалась! А ты храбрая малышка! — он ей усмехнулся довольной усмешкой Сугото.

Принцесса кивнула, уцепилась в его руку, в которой он держал яблочко и твёрдо потянула на себя. Итачи не смел сопротивляться, поддался на её движение пригнув свою голову ниже, как услышал голос принцессы.

-Спасибо, что помог…

Сердце Итачи тепло дрогнуло и вспомнив о её ногах, он сгрёб свою дуру в охапку, поднимаясь вместе с ней, сразу перебивая её серьёзным голосом Сугото:

-Это моя работа, — и пока дура не отреагировала, пошёл с ней к Хокагэ.

Яблочка в его руке уже не было, на то Итачи довольно хмыкнул.

«Наруко, это же твой Учиха?» — мой зубастик не дурак, легко догадался что к чему.

Итачи сам себя выдал, его бледное яблочко было у меня в сжатой ладони. Мне отнекиваться глупо, я тоже не дурак, знаю, что зубастик догадался, потому сразу соглашаюсь с ним.

«Ага. Мой Учиха».

Вредный серый пёс опять утёр мне маленький нос! Так, один нас уже раскусил. Мой Папа думать тоже умеет, а об умном Шикаку я вообще молчу! Предчувствую их заинтересованность в произошедшем, которая вскорости выльется на бедную мою голову, как уже слышу ненавистный мне восклицающий голос Шикаку и вздрагиваю.

-Сугото справился! Надо же!

Умный Шикаку не удержался и дёргано взглянул на Папу, Папа и сам таращит на нас с Итачи свои глаза не забывая посматривать и на сидящего на коленях Джирайя. Я, как и мой Папа, слежу за хитрым бродягой, используя врождённое видение, один удар от него уже пропустил, потому теперь очень-очень внимателен. Пытаясь понять произошедшее Шикаку нехорошо хмуря свои брови оглядывает разрушение, учинённое бродягой, такого псы людской стаи ещё не видели, это их точно напугало. Джирайя разнёс половину их помещения и пробил толстую стену за один короткий миг. Люди не смогли выстоять, мне это не удивительно. Признаю в тот момент я и сам трепыхался и был готов убить Обилие, если бы не подоспевший Итачи точно рискнул бы. На помощь Итачи я не рассчитывал. Под перевоплощением его не сразу то и углядел, чувствовал присутствие вредного пса, но не понимал, где он, а он легко обманул меня, поставил свой замер и изменил ситуацию в нашу пользу! Поразительная реакция! Знаю, что я дурак, считал Итачи медлительным, считал, что на каждый его навык ему необходима подготовка, ошибся прямо как тогда, когда он изображал моего Папу и понял, мне во что бы то ни стало надо изучить этого вредного пса!

«Теперь-то твой папочка тебя в покое не оставит! Отмолчаться не выйдет!» — зубастик прав, Большой Папа мне наверняка дыру в моей бедной маленькой головке проломает своими нескончаемыми вопросами!

-Все целы? — спросил Папа боясь оглядываться себе за спину, он не хочет упускать Джирайя из виду.

Я с ним согласен, этот хитрый бродяга выжидал целые сутки, чтоб нанести свой удар!

-Цел, — раздался в ответ голос Деда.

-Цел, — произнёс Холодный Огонёк Фугаку и быстро прошёл к Папе за спину сразу цепко оглядывая всех в помещении, и я спешно делаю вывод, что он здесь для защиты Папы, что для меня хорошо.

-Нас не задело, — бросил Страшный Пёс со странным именем Морино Ибики.

Каждый из псов нет-нет, да бросает на меня тревожный взгляд, они догадываются в кого целился Джирайя. Я крупно ошибся, Папа взял меня в помощь, а я чуть не загубил его псов! Злясь на себя, я беззвучно цыкнул. Скрытый перевоплощением Быстрого Огонька Итачи уже несёт меня на руках прямо к моему Папе, как изменится ситуация не знаю, потому готовлюсь, сую своё яблочко в кармашек платьица, цепляюсь за руку Итачи и наблюдаю за Папой, не забывая и про его умного Шикаку. Моя ходячая проблема уже поспешила встать к плечу Папы и что-то ему старательно нашептывала на ухо. Я насторожен, вижу и Папа ему тоже тишком что-то отвечает. В людях всё ещё не разбираюсь, тянусь ближе к Итачи и стискиваю его руку крепче. Папа наклоняет голову на бок, а, он всегда так делает, когда маленького меня крупно наказывает! Я, затаив дыхание, слышу его холодный голос:

-Сугото, ты чего устроил здесь?

Я вздрогнул. Они смогли вычислить нас? Папа открыто не доволен действиями Сугото, потому что уже знает, кто Сугото на самом деле? В моей голове выстраивались предположения одно тревожнее другого, для меня при любом раскладе не будет выгоды, если Папа поймает Итачи.

-Вероятно он хуже не сделал! — Хитрый Дед уже внимательно оценивает Быстрого Огонька Итачи своим жадным взглядом. — Твоя дочь цела, мы тоже целы. Неплохой результат для жалкого человека?

Заслышав слова Деда, я намертво ухватился за руку Итачи, развернулся, смотря на Деда с вызовом и оскалился широко так, от уха до уха, на что сразу получил от Итачи холодный выговор:

-Малышка, я старше тебя, слушай меня и запоминай. Тебе своим огрызаться нельзя. Ещё не доросла. Я не ребёнок, разберусь и сам. — Итачи резко осадил меня, заставляя тут же признать его правоту. Во второй раз за сегодня!

Встревоженный и ещё раздосадованный тем, что вновь упустил свою добычу, да тем, что мне приходится делать вид, что я доверяю Сугото, я забылся. Дед пёс Папы, скалиться такому себе нажить лишние проблемы. Умный Шикаку выпучил на нас глаза, Папа тоже вон посматривает, щурится недоверчиво. Я смягчил оскал на широкую улыбку и закивал головой покладисто протараторив:

-Поняла-поняла, всё поняла.

Скалиться мне нельзя, я никого настораживать не должен. Итачи прав. Его перевоплощение держится на зависть хорошо, а я своими глупыми действиями легко могу его выдать Папе и его псам. Мне надо помнить, что если выдам его вместе с его навыком перевоплощения, непременно выдам и себя! А там, стоит только моему Папе сообразить, в чём наш секрет, отмолчатся мне точно не удастся! Беззвучно хмыкая стойко принимаю своё разочарование, что и в четвёртую нашу встречу я не справился с Обилием, знаю, что Итачи умудрился на хитрого бродягу сносно поставить свою метку подчинения, принимаю и то, что действия вредного пса опередили мои, он помог мне, сделал всё быстро, как мне и нравится. Я уступлю ему эту добычу. Сижу на его руках, смотрю на Папу и не возмущаюсь. Так и быть, пусть Итачи действует сам, он надумал опять утереть мне нос, пока это мне выгодно посижу молчком и поучусь у него.

Папа кивком головы указал на Джирайя. К нему осторожно двинулись четверо его псов, первым шёл страшный Морино, держась его спины вторым был Яманака, а за ними умный Шикаку и белоглазый Хиаши Хьюга. Папа с Джирайя своего взгляда не сводит, он всё ещё беспокоится, как бы Джирайя не учудил чего. Слышу в подтверждение своих мыслей его напряжённый шёпот:

-Наруко, что скажешь? Как он поведёт себя?

«Твой папочка полностью растерян и не знает, как ему быть! Скажи ему хоть что-нибудь!» — зубастик посмеивается надо мной, а всего лишь несколько минут назад сильно трепыхался!

Хитрый демон! И что мне сказать? Я и сам с Джирайя не уверен! И вообще этот бродяга не мне подчинился! Чувствую, как рука Итачи, придерживающая меня за ноги, чуть сжалась. Вот же, вредный пёс просит помочь ему! Я рассержено цыкнул. Делать нечего, раз вредный пёс просит, мне придётся откликнуться!

-Если умный, не тронет, — я рассержено перевожу свой взгляд на бродягу, уставляясь в его хитрые глаза и добавляю громче, — нет, сделаю ему очень больно! — пусть только осмелится, и я его не упущу больше!

Продумав, как незаметно подстраховать псов Папы, да не забыв, что среди них есть белоглазый, скрытно отправляю к бродяге свой именной покров, сильнейший из всех, обладающий одной со мной жилой, да скрывающий получше меня свой запах и ток энергии. Метка у Итачи вышла сносной, но я не могу доверится ему полностью, пустошью научен всегда контролировать своими силами то, что напрямую может повлиять на меня.

-Я не нападу! — бродяга услышал мою угрозу. — Сжальтесь надо мной!

-Вы только что пытались угробить Наруко, а теперь просите жалости! Я совершенно вас не понимаю! — умный Шикаку заступается за меня. Он крепко обхватил Джирайя своими тенями, видно, что он проанализировал его навык и сделал правильный вывод. — Ваши действия не вызывают доверия!

Просьба Джирайя сжалиться имеет смысл, если он понял, кто я, но он её произнёс, как будто обращался сразу ко всем. Я, как и умный Шикаку, не понимал его. Единственное, что мне приходило на ум, что бродяга намеренно решил тянуть для себя время, и причина тому может быть одна, он знает способ, как снять с себя метку подчинения другого. Отсюда я ставлю Джирайя в разряд опаснейших псов, несущих для маленького меня смертельную угрозу. Мой покров был наготове, как только Джирайя вознамерится действовать, именной покров для меня удержит бродягу.

-Наруко? — вижу врождённым видением Папа переводит на меня свой взгляд, не отвлекаясь я уверенно киваю ему в ответ. — Продолжаем работать! — голос Папы стал холодным. Он не раздумывая доверился моему мнению, будто я равный ему. Я чуть поджал губы, чувствуя, что не смогу подвести Папу. — Желаешь хорошего отношения к себе, отвечай на вопросы. Зачем ты хотел убить Наруко?

Папа упрямо задаёт один и тот же вопрос, он дотошно желает докопаться до правды. Это для меня не хорошо. Я уже раскрыл себя, мой врождённый навык очарования уникален, Обилие заходил на глубинные уровни пустоши, он может знать моё имя. Мне нельзя допустить раскрытия себя.

-Минато, бережённая тобой маленькая дочурка серый пёс. Прими это. Такие, как я убиваем серых псов, всех без исключений! — отвечая Папе Джирайя смотрит на меня, и я, ухватившись покрепче за руку Итачи, сам не мигая смотрю на него.

Твёрдо мыслю, что пусть он только попробует чего взболтнуть про меня, то точно вырву его длинный язык!

-Зачем вам серые псы? Вы изучаете их тела? — умный Шикаку задаёт вопросы наравне с Папой, не боится вмешиваться, да и Папа его не одёргивает.

-Изучаем? — Джирайя громко хохотнул, выставляя нам на обозрение свои окровавленные зубы. — Вы к такому выводу пришли? У вас же есть Орочимару, а вы так и не допытались правды!

-Отвечай! — голос Папы прозвучал очень сердито.

Улыбка Джирайя пропала.

-Нет. Нам нужны мёртвые тела серых псов не для их изучения. Каждый серый пёс обладает кое-чем, мы это забираем себе. — Джирайя говорит о жиле пустоши? Покровы точно исключаются. У серого пса самое большое три покрова, не разгуляешься, да и то слабые, без имени, такие только использовать на защиту, если в серьёзной битве, то разово. — Наши тела устроены иначе. Выходя из того места, мы испытываем постоянные боли, которые можем заглушать тем, что отнимаем у серых псов. — Джирайя говорит о перегрузах? Все тела выходцев из пустоши устроены одинаково? Я не интересовался этим вопросом, изучал своё тело, настраивал все процессы, на других не отвлекался. Выходит, Джирайя снимает свои перегрузы поглощением жилы слабых серых псов? Я зло цыкнул. Они перенесли жестокие порядки своей охоты из пустоши даже сюда? — Всякий из нас по-другому не выживет, при сильных болях наши тела рассыпаются в прах.

-Наруко, он говорит правду? — голос Папы дрогнул.

Я замер, как следом услышал встревоженного зубастика:

«Этот урод хочет сказать, что ты должна убивать серых псов, чтоб выжить самой?»

Маленькому мне хватает и одного заботливого Папы, ещё и зубастик мне думать спокойно мешает. Сейчас начнётся, то им одно знать надо, то другое! Потому не тяну и решаюсь ответить.

-Не знаю… — я, будучи в людской стае, ни разу никого не поглотил и не расщепил для сбора энергии. Я понимаю, что мои потребности растут и помимо того, что я накапливаю свои резервы, я накапливаю энергию на полную регенерацию ран ног и на необходимые для меня по всем моим расчётам навыки. Я уже обдумал новые для себя возможности для сбора энергии, в том числе и более продуктивное преобразования чакры Наруко, которая имеет большой начальный запас, мною уже на порядок увеличенный, в свою энергию, по структуре куда сложнее, чем чакра. Поворачиваюсь к Папе и договариваю. — Когда холодно, греться можно по-разному. Я не знаю, как греется он, — на мой ответ у Папы сужаются глаза и хмурятся тонкие брови. Он у меня умный, уже догадался, что я имею ввиду.

Я оборачиваюсь на Джирайя, мысленно ставя себе задачу разобраться в этом вопросе, потому запоминаю услышанное слово в слово для последующего глубокого анализа.

-Твоя дочь ещё маленькая, пройдёт время, и она поймёт меня. Её тело станет ломаться, испытывая нестерпимую боль и в конце выйдет из-под её контроля. Она с этим ничего не сможет сделать. Я наблюдал за такими дураками множество раз, они искали другой путь, держались пять-шесть лет, после гибли одинаково! — Джирайя зло усмехнулся, обращаясь ко мне бесстрашно поднимая свою голову выше. Я слушал его очень внимательно. — Твои процессы разрушения начались, как ты выбралась назад. Пока ты чувствуешь только холод, после это будет боль и мучение. Ты придёшь к тому выводу, что тебе необходимо будет убивать для своего выживания!

Меня учит бродяга! Наставляет на свой ошибочный путь, пугая меня болями перегруза! Я, не сдерживаясь, холодно возражаю ему:

-Нельзя брать, не отдавая взамен! — это правило вбитое в меня пустошью, я соблюдаю его неукоснительно! Чаще даю сам, не беря себе! Чаще ничего не прошу! — Убивай, если нанесли вред больше, чем можешь стерпеть! Убивай, когда убивают тебя! Склонил голову, не вреди! Слабым не вреди! Беря всё нарушаешь правила... — чувствую рука Итачи сжала мои ноги до боли и опомнился. Я высказал эти слова не подумав. Меня сильно задело понимание того, что здесь серых псов убивают лишь для того, чтоб ими погреться или заглушить боль перегруза! Я захлопываю рот и перевожу взгляд на Папу, мысленно простонав, что я полный дурак!

Вижу такой тёплый взгляд у Большого Папы впервые, на то плотнее сжимаю губы и не зная, как реагировать, упрямо приподнимаю подбородок. Я точно дурак, мне надо лучше следить за своим языком!

«Что это за правила такие? Ты так их уверенно произнесла, ты им следуешь?» — я даже зубастика насторожил. Вот же болтливый язык!

-Там, откуда мы, убивали всегда! — возражает мне Джирайя. Я вздрагиваю и оборачиваюсь. Он упрямо стоит на своём, доказывает мне, что я не прав! Опять учит меня! Уж я-то хорошо накормлен их порядками! Грызут глотку всякому слабому, чтоб он в дальнейшем не перегрыз глотку им самим! Постоянные их охоты, постоянная их грызня и битвы! Досыта накормлен! Терпеть не мог этого в пустоши, и здесь не сдержался! — Мы выискивали себе добычу, чтоб забрать у неё всё! Забрать то, что станет нас защищать и даст нам сил! — он опять о покровах и жиле! Злит меня сильно! Он же бродяга, зачем упирается в эти глупые порядки? Да какой толк в слабых покровах? Забирать покровы надо у сильнейших, именные покровы, а ещё лучше создавать свои собственные! А жилы серых псов, какая с них энергия? Смешно! Навыкам ты обучится с их помощью также не сможешь, просто потратишь слабую жизнь впустую! Ты получаешь выгоду только от сильного противника, которого одолел в честной битве, тем забираешь у него жилу, как победитель, забирая с ней и навыки и целые покровы!

«Наруко? Это ты, выходит, в пустоши постоянно сражалась? Билась с такими уродами, как он?» — зубастик обеспокоен, чувствую по своей метке, злится он на каждое слово Джирайя.

«Я не всё помню. Долго была одна».

Вру зубастику умеючи, произнося ему ответ добавляю для него чувства растерянности и неуверенности. Отвлёкший меня зубастик тем успокаивает меня, и я ему за то благодарен. Я быстро обдумываю ситуацию, напоминая себе, что мне надо следить за своими словами, в то же время дослушиваю этого упрямого бродягу.

-Ты же вышла оттуда, всё видела и говоришь мне эту чушь! Я не верю, что ты не рвала глотки слабым и тем, кто склонил перед тобой головы! В противном случае ты не смогла бы там выжить! Своя собственная шкура всегда ближе другой! Ты также опоганена, как и все мы! — на его речь у меня стал подрагивать глаз вместе с бровью, чувствую и рука Итачи, которой он удерживает меня, дрожит. Слова Джирайя задевают и его!

«Наруко! Заткни этому уроду рот! Если ты этого не сделаешь, я сам пришибу его!» — зубастик ревёт, злится за меня.

Я могу заставить этого бродягу замолчать, но выдам себя, если и исхитрюсь обмануть Большого Папу и его псов, точно откроюсь Итачи. Действовать спешно нельзя. Джирайя говорит мне всё это, будто специально хочет меня разозлить и что самое важное, каждое его слово слышит Папа и остальные! Я втягиваю в себя воздух, пытаясь успокоиться.

-Не убиваешь, значит будешь убита сама! — Джирайя зло тянет последние слова, которые я стерпеть уже не смог. — Я тебе, пугливая малышка, там с удовольствием разорвал бы глотку! — он громко хохочет над собственными словами напрягая схваченную тенями Шикаку свою широкую грудь.

Джирайя меня не узнал! Злит меня, обсмеивает, относится ко мне, как к поганому серому псу! Мы с ним дрались трижды, а он не сделал хоть какого-нибудь прочного вывода! Да, я ещё мелкий щенок, и прекрасно осознаю, что мне приходится иметь дело с сильным бродягой, владеющим большим количеством навыков, я понимаю все по этому поводу риски для меня, но назвать меня пугливой малышкой, нет, я этого терпеть не собираюсь! Поганый бродяга!

Я, злющий и обиженный, сообразив, как без риска для других поставить глупого Джирайя на место, выставляю свою руку в сторону, спешно готовясь к задуманному открываю свой резерв энергии, опустошая его за раз на половину, я копил эту энергию на другое дело, ладно, накоплю ещё, укрепляю свою руку, запоминая всю её память, готовлю тело к сильнейшей боли, которую я должен буду стерпеть и нарочно медленно выдавливаю из себя слово за словом.

-Злое Обилие Зара, семьдесят четыре пустых и пять именных покровов… — Итачи резко сжимает мои ноги предупреждая меня. Я и сам знаю, что мне за это будет. Очень хорошо знаю. Я уже решился и поставлю этого бродягу на место! — Врождённый атакующий навык рассекающий прах, уникальный неизменный запах, трижды ты свой запах оставлял на глубинном уровне, на дне не был, — я делаю паузу, смотрю в замершие глаза Джирайя. Я выдаю о нём личную информацию, за раскрытие правдивых знаний о пустоши мною выставленная рука стала распадаться на мелкие фрагменты. Я так зол, что не хмурю даже бровей, взгляд мой делается пустым и сосредоточенным, а в голове всё разносятся и разносятся запомненные мною обидные слова Джирайя, что я пугливая малышка!

«Наруко, что происходит? С твоим телом что-то не так!» — почувствовав изменения в моих процессах зубастик сильно трепыхается, я специально не смотрю на руку, чтоб её не углядел и без того встревоженный зубастик и не помешал мне своими криками и руганью доделать задуманное до конца, терплю боль, не отводя от Джирайя сосредоточенного взгляда.

-Наруко! Что ты творишь? — а вот и Большой Папа отреагировал.

Подожди, не мешай мне! Рассыпание это не самое страшное, есть вещи и пострашнее! Меня глупый бродяга, возомнивший о себе невесть что, назвал пугливой малышкой! Я действую решительно, теперь быстро произнося задуманное дальше:

-Стая двенадцать подчинённых бродяг, ведущий ходящий по дну, Серые Кости Арда. Сто четырнадцать именных покровов, пустые покровы счёту не подлежат, врождённый защитный навык крепкие кости, запах изменчивый, был на дне дважды, сбегает от сильного врага поглощая своих…

Итачи уже не сжимает мне ноги, а открыто оборачивает мелкого меня, встревоженно заглядывает мне в глаза и говорит с нажимом:

-Прекрати! Ты делаешь себе больно!

Я напугал Итачи, заторможено кивнул ему и смотря на него уже не могу удержать своих слёз. Рассыпаться всё-таки больно. Зло цыкаю. Это моё решение, других винить не буду. Не первый раз рассыпаюсь, знал, что в итоге мне будет очень больно. Не смог стерпеть обидных слов. Я просто полный дурак! Решил, что умею терпеть боль и обладаю навыком укреплённого тела, да понадеялся, что пока моя жила цела и сердце бьётся любую рану смогу исцелить, но это мелкое тело, пусть и мною хорошо изученное и надёжно укреплённое, всё же ещё такое никчёмное! Поджав крепче губы, спешно начинаю поднимать рассыпанные фрагменты, восстанавливая свою руку назад по её памяти, примечая для себя необходимую работу, которую я должен провести со своим мелким телом. Итачи держит меня крепко прижимая к себе, по-своему жалеет бестолкового меня, знает, что сделанное мною приносит маленькому мне очень сильную и продолжительную боль, а я злюсь, терпеть не могу, когда меня жалеют! Смотрю на него глазами полными слёз, а мою верхнюю поджатую губу потрясывает от злости. Куда как позже замечаю стоявшего рядышком Папу и замираю. Когда я задумал указать Джирайя на неправоту его слов, о Папе я забыл.

-Наруко, ты как? — слышу волнение в его голосе.

-Терплю, — стараюсь отвечать ему как можно спокойнее, хоть голос дрожит. Знаю, что я и не такие раны получал, и рассыпался куда как больше, да и вообще моя рёва меня всякий раз своим перегрузом бьёт больнее, здесь я повредил ток в одной руке, а Наруко бьёт меня по всему току, на что я до сих пор жалко стону, но я напугал Папу, сознаюсь, я полный дурак! Совсем не подумал об этом. Ладно, даже я могу творить глупости, и я, помедлив чуть, использую свою ошибку, как возможность для себя, добавляя Папе тише. — Открывая знания о том месте мы наказываем себя! — главный закон пустоши — о пустоши говорить нельзя.

Этот закон соблюдают все, кто боится причинить себе лишнюю боль. Я раздражённо хмыкаю. Своему Папе я наглядно показал, что бывает с языкастыми!

«Дура! Я просил заткнуть этому уроду рот, а не вредить себе! Ты что, по-другому не можешь, умеешь только пугать! Что за глупый ребёнок!» — я рассердил своего зубастика, на его ругань хмурю брови.

Взгляд Папы изменился, помертвел будто, замер и не шевелится. Выходит, я сильнее расстроил его своими словами, а не глупыми действиями. Не сдержался. Не хорошо конечно, но да ладно, рано или поздно он и его дотошный советник все ровно докопались бы до этого. Собрав свою руку до последнего фрагмента, я покрыл её искажённым сиянием, сжал и расслабил пальцы несколько раз, проверил поступающий по ней ток энергии, с рукой всё в порядке, она уже стала нагреваться до нужной температуры, болеть будет ещё несколько дней, я гашу сияние, думая, что придётся терпеть и оборачиваюсь на затихшего Джирайя. Бродяга замер, смотрит на меня пристально, и, как я и желал, молчит. Я зло цыкаю. Да, наделал я шума. Мне следовало бы всё-таки сдержаться! Уже раздумывая, как с ним правильно поступить, я слышу его твёрдый голос:

-Не знаю твоего имени, потому Наруко, я проявляю тебе свою волю! — выдаёт он мне, а я крупно вздрагиваю. Я после встречи с Орочимару ясно осознал, что терпеть не могу, когда меня просят проявлением воли! — Полностью подчиняюсь тебе, Наруко!

Э! Нет, нет-нет! Хитрый гад! Он знает правила пустоши на моём уровне? Скрывал? Он же мне упрямился, доказывал, что в пустоши все друг друга убивают, а сам сейчас выкидывает такое!

«Наруко, что происходит?» — зубастик чувствует охвативший меня страх.

Да что там, я испуган по-настоящему и к такому повороту не готов! Сначала Орочимару по своей воле подчинился мне, чем меня очень удивил, и я не смог ему отказать, а теперь второй бродяга! По что они мне? Все эти правила пустоши! Кто бывал на глубинном уровне может проявлять свою волю и выбирать себе ведущего, если ведущий превосходит его по силе! Вот же невезение! Джирайя смотрит на меня, выжидает необходимые десять биений сердца, попросит так меня три раза, и будет в моём распоряжении ещё один ненужный мне бродяга!

-Наруко, объясни, что от тебя хочет Джирайя? — Папа стоит рядом, заглядывает на меня, я заторможено перевожу на него взгляд, как слышу повторно слова Джирайя.

-Полностью подчиняюсь тебе, Наруко!

Мои глаза начинают нервно дёргаться. Папа ждёт от меня объяснение, а я лихорадочно соображаю, как же мне выкрутиться. Отказать Джирайя не смогу, уже прошёл через Орочимару, убедился, что ничего не получится. Рука Итачи, державшая меня, вновь задрожала. Смотрю на него, напоминая себе, что Итачи его подчинил по своему выбору, и я уже решил, что этот бродяга его добыча! И у меня мгновенно созревает достойный план действий, но мне следует спросить на то дозволение у самого Итачи. Подтягиваюсь к нему и тихонечко на самое ухо произношу:

-Разреши мне сделать кое-что, будет больно, я перегруз перенесу на себя, — на что Итачи, скрытый под перевоплощением Быстрого Огонька кивает мне практически сразу. Он согласен! Не испугался меня! Я радуюсь и мои губы растягиваются в довольнейшем оскале. Хитрый бродяга я тебя проучу за твою волю! По мне если выбирать из Итачи и Джирайя я без раздумий выберу Итачи, его я могу терпеть, а с Джирайя и связываться не хочу! Я торопливо приказываю своему покрову глаз с Джирайя не сводить, одновременно с этим произношу Итачи громче. — Поставь меня на пол.

За одно биение сердца полностью подготавливаюсь к задуманному уже держась своей левой ручонкой за большую мужскую ладонь. Я намереваюсь установить на Итачи свою метку доверия, я знаю, что тело Итачи слабое, не забываю также, что я так и не изучил вредного серого пса, потому надеюсь на хорошую с ним синхронизацию и свой контроль в установке меток, мне в этом навыке равных нет. Не забываю торопиться, мне надо успеть до произнесённых слов Джирайя, хочу оставить этого хитрого бродягу всего вместе с его покровами Итачи, как вредный пёс этого и хотел! При моей метке доверия проявивший мне свою волю бродяга станет полностью подчинятся Итачи, и, если я поработаю как следует, отдам ему в нагрузку ещё и Орочимару. Моя задумка очень соблазнительная для меня, в итоге я не буду иметь дело с бродягами, а всего лишь периодически стану проверять процессы у Итачи. Он умный серый пёс, сам во всём разберётся. Я провёл мгновенную синхронизацию и приступил к установке метки, всё делаю очень быстро, у меня ещё в запасе четыре биения сердца.

Смотрю на перевоплощение Итачи, его Быстрый Огонёк стал покрываться чёрным дымом. Я повлиял на какой-то его процесс! Это не хорошо, зло цыкаю и слышу удивлённый голос Папы:

-Наруко, что происходит?

А вслед за Папой раздался и второй удивлённый голос Холодного Огонька Фугаку:

-Итачи? Быть не может!

Итачи уже стал проявляться из дыма, уменьшаясь в размере.

Виноват. Заглядываю в сердито прищуренные глаза Итачи и крепче стискиваю его уменьшающуюся ладонь.

«Наруко, ты что задумала? Опять натворишь бед, сама рада не будешь!» — на всё, что не понимает мой зубастик, он скалится и сердится на меня.

Объяснять зубастику не успеваю, лишнего времени у меня нет, да и мне приходится держать контроль сложного процесса, на другое не могу отвлекаться. Вновь открываю свой опустошённый на половину резерв, не сомневаюсь, на Итачи мне не жалко, потому как свою рёву я злить не хочу, используя накопленную энергию для укрепления тела Итачи одновременно с этим забирая его первый перегруз. Даже с его разрешения устанавливая метку изучить самого Итачи не получается, вижу его размыто, его навык сокрытия отточен до высшего порядка. Зло цыкаю. Итачи такой же, как и я, полностью не доверится! Знаю, что я повлиял на какой-то его процесс, но разобраться не могу.

-Папа, мне надо немного времени, — шиплю в ответ, одновременно используя глаза сенсора.

Мне надо разглядеть скрытую жилу Итачи и понять его процессы. Всё необходимо делать быстро и вдумчиво. Чувствую ладонь Итачи дрожит, он поджимает губы и пугая меня оседает передо мной на колени. Проклятье! Я что-то делаю не так! Где-то ошибаюсь! Я хватаюсь крепче за его ладонь, прерывать синхронизацию нельзя, понимаю, что процессы серого пса застопорились, провожу реорганизацию, забирая весь видимый мне причинённый ему урон, обхватываю Итачи за голову второй рукой и прижимаю его к себе, сразу открывая второй свой резерв энергии, покрывая всего Итачи теплотой, чтоб он смог выдержать моё вмешательство. Рядом с нами сгущается энергия, продавливая под нами пол, и я успеваю предупредить Папу и его псов.

-Папа, к нам подходить нельзя! — мой голос от сильнейшего волнения хрипит, как в первые дни моего возвращения домой.

Я зло цыкаю и тут же слышу тревожный голос Фугаку:

-Наруко? Что с Итачи? Что происходит?

-Простите, я ошиблась! — тихая до того Наруко мгновенно среагировала и бахнула по мне мощнейшим перегрузом, из моих глаз крупно выступили слёзы, а мои волосы встали торчком, и я на биение сердца поджал трясущиеся губы глуша стон боли. Сам виноват, мне с Итачи ошибаться нельзя! Моя маленькая рёва без устали присматривает за ним! Я, соглашаясь с Наруко, жалко шмыгнул носом и быстро добавил. — Я исправлю. Накажете позже! — смолчать ему не могу. Его трепыхание для меня понятно, он переживает за Итачи. Я и сам напуган, признаю, что я ошибся, а значит я и исправлю! Надо только успеть понять, что у меня пошло наперекосяк!

Глаза Итачи налились жёлтым сиянием и я, так и не разглядев все процессы вредного пса глазами сенсора, сомневаясь лишь долгих пол секунды, да за эти пол секунды откидывая все свои сомнения напрочь, использую и сам всё видящие глаза, открываясь не только перед Папой и его псами, но и перед смотрящим на меня Итачи и наблюдавшим за мной помалкивающим Джирайя, которые сразу поняли, чем я обладаю. Одновременно с этим каждый новый миг переношу весь перегруз Итачи на себя, провожу реорганизацию и спешно укрепляю его тело, провожу становление метки, а с ней и становление связи, и теперь уже изучаю Итачи всё видящими глазами, чувствуя, как по моим щекам скатываются тяжёлые слёзы. Рано я начал использовать эти опасные глаза, моё мелкое тело всё ещё очень слабое для них. Прижимаю Итачи ближе к себе, знаю, он уже наверняка сообразил, что я пытался от него скрыть, просто не хочу видеть, как он удивлённо на меня смотрит! Глажу его по голове рукой, путаясь в его уже хорошо подросших волосах пальцами, сам мысленно прошу его потерпеть ещё немного.

«Что ты творишь? Мелочь, ты что не понимаешь, что происходит с твоим телом? Матери твоей бешенной на тебя нет! Глупая! Прекращай это, ты же помрёшь!» — зубастик оглушает меня своим криком на всю мою маленькую голову.

Я стискиваю крепче зубы, от его вопля сбиваю свою концентрацию, злюсь и ору ему в ответ:

«Прекратить не могу! Не справлюсь, Итачи умрёт!»

«Что? Убить себя захотела! Не будь дурой! Твоё тело не выдержит!»

Да что он творит? Я же испорчу всё! Мне стало очень страшно, трясусь и не удерживаю порыв энергии, он со свистом расходится от нас в стороны. Зубастик, какой же ты дурак!

-А-а! Курама закрой свой рот и не мешай! — хриплю громко и зло, стискивая пальцами до боли волосы Итачи. — Ещё хоть слово, и я с тобой вечность разговаривать не стану!

Зубастик смолк, чувствую по своей метки на нём, он злиться, как никогда до этого, но молчит! Я втянул с шумом воздух носом, губы мои были плотно зажаты, но все ровно дрожали. Каждый процесс сложен, необходимо всё делать точно и быстро. Я выдыхаю, уже полностью сконцентрировавшись, на задворках сознания понимая, что в пустую потратил столько драгоценного времени. Поправляю процессы, добавляя необходимое количество энергии, и всматриваюсь в сидевшего рядом со мной на коленях Итачи. Ну давай же вредный пёс, я должен увидеть тебя! Терпеть не могу навыки высшего порядка, которыми не владею сам! Всегда приходится с ними долго возиться!

И наконец-то сдвиг, я смог разглядеть жилу вредного пса и впервые понюхать его запах, на что почувствовал, как уши мои стали краснеть. Я ясно осознал, что впервые за всю мою память ошибся по-крупному. За что мне всё это? Наруко! Моя рёва же поняла это с самого начала! Я сжал сильнее губы, скалиться не могу, мои губы крупно трясутся от злости! Теперь то я понимаю, почему не мог изучить Итачи, не мог, сколько бы попыток не делал, а синхронизация с ним напротив получалась очень хорошо! Понимаю и почему там в пустоши смог услышать его, был далеко, но перенёсся и успел помочь! Вредный серый пёс и проклятая безупречная синхронизация с ним! Идеальная связь!

У меня не осталось выбора. Сам виноват, что поторопился. Я крепче поджимаю губы, краснея теперь и лицом. Ох и выльется мне это отменными неприятностями! Знал бы я, принял бы покорно ещё одного бродягу и жил бы себе тихо и мирно, держась подальше от Итачи!

Начинаю действовать, теперь точно зная ситуацию, остатки энергии с двух резервов поглощаю сам, укрепляя своё тело до максимума на что только способен, на Итачи использую до того нетронутый третий резерв, чуть сжимаю в пальцах спутанные волосы вредного пса, предупреждая его, что ему сейчас будет больно по-настоящему, устанавливаю процесс реорганизации на постоянную работу, объединяю установившуюся связь, ставя на Итачи за раз сразу ещё пять меток, сильных и болезненных. Он стонет мне в грудь. Терпи, имеешь со мной безупречную синхронизацию и намеренно скрывал от меня свой запах, сам виноват, что испытываешь сейчас всю эту боль! Хоть раздражённо ругаю его, мгновенно забираю его перегруз. Итачи и сам потянулся ко мне, рукой прижимая маленького меня крепко к себе, на то я не сдерживаюсь и искривляя трясущиеся губы зло цыкаю. Где он по пустоши бегал, что так и не научился терпеть боль? Злюсь на его слабое тело и добавляю больше энергии тепла, грею этого вредного пса, одной из меток передавая ему полезный навык сбора энергии, пока пускай собирает мою, после обучится, как это делать более толково. С укреплением его тела, укрепляю и его жилу и увеличиваю мощь его тока энергии пополняя и его запас, не забываю установить ему один резерв для сбора энергии, большего его тело не выдержит. Делаю всё быстро, поняв, что с Итачи не так, больше не ошибаюсь. Мои глаза жжёт болью, пользуюсь ими уже около минуты, ещё самое большое пол минуты выдержу, после очень долго пользоваться ими не смогу, а без них в контроле всех процессов Итачи не справлюсь. Сделав этот вывод, действую стремительно, придётся нам двоим потерпеть сильнейший перегруз и не рассыпаться. Чтоб Итачи выдержал мою главную метку делаю всё возможное, на что сейчас способен. Время не терпит. Метка единства ставится другому при полном доверии к нему, в пустоши я с такими метками встречался крайне редко, сам её никогда не устанавливал. Причинить вред Итачи не могу, обидеть свою рёву не могу, сам ошибся, самому и исправлять, потому не отступаю от задуманного. При безупречной синхронизации моя метка установится даже если вредный пёс станет противиться. Я делаю всё, как надо и уже чувствую нарастающую боль в левой руке, на то радуюсь, осталось совсем немного, заглядываю в лицо Итачи, он и сам на меня посматривает горящими жёлтым сиянием глазами поджимая свои губы прямо как я. Опустошая полностью свой третий резерв, усилено грею вредного пса, под нами от переизбытка энергии хрустит продавленный пол, не выдерживая огромного давления. Осталось немного, ещё биений десять и всё закончу.

На моей левой руке появляется жёлтенький браслетик, ласкающий меня нежным теплом. Любуюсь им целых три биения сердца. Какой он красивый, тоненький, тёпленький, мягко излучающий сияние! Перевожу взгляд и вижу на руке вредного пса широкий серый браслет с кусочком моей жилы. Получилось! Довожу дело до конца и отпускаю ладонь Итачи. Сделал и не ошибся. Глядя на удивлённо смотрящего на меня Итачи радостно улыбаюсь. Моя первая метка единства, пусть и на сером псе, но так хорошо получилась! Моя радостная улыбка растягивается довольным оскалом. Хорошая работа.

Так, теперь поправить, что я здесь напортачил, думая так, поворачиваюсь на бродягу и замираю.

А? Мой именной покров виден! Он обрёл атакующую форму, прижал Джирайя к полу, прокусывая ему за раз и его широкую грудь, и горло! Я зло цыкаю. Вот же, не проследил! И как давно он уже виден? Я так был поглощён вредным псом, что ничего не замечал по сторонам! Джирайя замер, говорить не может, хрипло стонет и смотрит на меня выпученными глазами. Боюсь даже оборачиваться на Папу! Будет мне сегодня очень-очень крупное наказание! Одним днём точно не искуплю содеянное! Вижу сидевшего на полу напуганного Шикаку, вижу и отскочившего в сторону Страшного Пса, державшего в руке выставленный кунай, будто он ему чем в этой ситуации пригодится! Не успеваю оглядеться полностью, как слышу за спиной холодный голос Папы и вздрагиваю.

-Наруко?

Мои волосы шевелятся от страха. Знаю, что со мной будет, мой Папа за такое меня на привязь посадит! Какое там тихонько посидеть в своей комнате и переноситься нельзя! Двигаю незаметно одним своим пальчиком, мой покров виляя серым хвостищем переносится ко мне. Он у меня большой, два месяца создавал, старался сделать идеального для своей собственной защиты, но вот только вольный получился, всё делает по-своему. Мои губы нервно потрясываются. Шевелю ещё раз пальчиком, покров лизнул меня своим языком по лицу, оглядел серыми глазами вредного пса, сидевшего за моей спиной и лишь только после этого скрылся. А мне за одно биение сердца приходит понимание того, на сколько вопросов я буду обязан ответить своему удивлённому Папе, на которого до сих пор боюсь взглянуть, и от осознания своей участи у меня начинает крупно дрожать глаз. Я просто терпеть не могу, когда теряю контроль над ситуацией, это всегда приносит маленькому мне кучу неприятностей!

-Наруко? — повторяет Папа, голос его стал будто мягче, но я все ровно не поворачиваюсь.

Цыкаю тихо так, сам знаю, что виноват.

Джирайя садится на колени и покрывает свои раны серым искажением, а я наблюдаю за ним, отмечая с завистью какой у него полезный навык! Для моих маленьких ножек его навык подошёл бы как нельзя лучше! Смотрю на него и сразу анализирую, почему этот хитрый бродяга смолчал. Верно, как из перевоплощения Быстрого Огонька показался Итачи, Джирайя удивился, решил понаблюдать за нами интересными, собрать информацию, а как надумал действовать, получил от моего Умма сполна, что сейчас восстанавливает свои раны навыком высшего порядка. Он смотрит на меня. Ещё оценивает? Ну давай, тебя никто не сдерживает, прояви свою волю до конца! Передумал? Я смотрю на него в нетерпении выжидая. Знаю, что я его уже победил! Пусть и не причинил задуманное мною, я не на мгновение не забывал, что он чуть не убил Итачи и возможно с ним убил бы и Асахи. Я всё помню. Я победил его в другом! Отсюда пусть хоть кто хитрый захочет предъявить мне свою волю, ко мне будут держать путь через моего вредного пса! И я не сдерживаюсь, смотрю на Джирайя и радостно скалюсь, на что он и сам в ответ весело хохочет.

-Интересная ты малышка! — бродяга уже подлечил свои раны, легко склонил передо мной свою голову и довольным голосом отчётливо произнёс. — Сильная, стоишь за людей, не вредишь слабым. Наруко, сочту за честь следовать за тобой! Предъявляю тебе свою волю! Полностью подчиняюсь тебе, Наруко!

Как только прозвучали последние слова бродяги на правой руке вредного пса стал появляться чёрненький браслетик с жилой Обилия, я уже в восторге слежу за процессом, убеждаясь, что у меня получилось, как я и планировал, моя метка сработала и Джирайя попался! Издаю визг и довольно оборачиваясь на хитрого бродягу, звонко хохочу ему в удивлённое лицо! Он попался! Больше схитрить со мной не сможет!

Джирайя замирает вначале, задумчиво поджимает под себя скрещённые ноги, упирается руками в выставленные колени, задирает голову вверх и разрывается громким смехом. Он понял, что я провернул с ним, но не рассержен этим? Внимательно слежу за ним сосредоточенным взглядом, больше не хохочу, но продолжаю скалиться. Отсмеявшись Джирайя говорит мне:

-А ты умеешь проворачивать фокусы! — он непонятен для меня, знает, что попался, но остаётся при этом довольным и радостным. — У тебя ведь совершенно другой уровень! — я удерживаю себя, чтоб не вздрогнуть. Конечно он понял, что я не прост, я же так сильно раскрылся ему. Скалюсь, как и прежде, сам спешно готовлюсь, если бродяга взболтнёт ещё что про меня, преподам ему урок! — Ладно! Убедила меня! Хочешь, чтоб я понравился сначала твоему серому псу, пусть будет по-твоему! — он поддался телом чуть вперёд, впиваясь в меня серьёзным взглядом. — Удивили вы меня оба, ничего не скажешь! Двое с такими сильными глазами, прям судьба, не иначе! — я на его слова выставляю левую руку в сторону, лицо бродяги вытягивается, и он, догадавшись, что я хочу сделать с ним, спешно тараторит. — Наруко, подожди-ка ты наказывать! Я понял, понял, лишнего болтать не стану! Я хороший! Очень хороший! Ты не так поняла, я не смеюсь над тобой! Я счастлив! — Джирайя растянул мне свой оскал, хлопнув своими руками о колени. Счастлив? А? Я где-то не так его понял, а теперь и вовсе отказываюсь понимать! Задумчиво опустил руку и прищурил глаза. — Очень счастлив! — говорил он быстро, с издали заглядывая мне в лицо. — Я не ошибся в тебе! Поверь мне на слово, ты сильно отличаешься от всех нас. Я тебя проверял! — и он что-то во мне разглядев, резко наклонился и ударился головой в пол. — Нет, поначалу я выполнял, что мне было приказано, и я сожалею! Сожалею, Наруко, поверь мне! В третий раз пришёл предъявлять свою волю! Не хотел вредить! Вы такие умелые, пришлось ударить, чтоб определить, где твой серый пёс! А, я очень сожалею! — он приподнимает чуть голову и смотрит на меня одним глазом.

Я полностью растерян, совсем ничего не понимаю, тянусь рукой к животу и по привычке прошу:

«Курама, помоги! Я не понимаю, чего он от меня хочет!»

Джирайя явно ждёт от меня реакции, поглядывает, но головы не приподнимает. Он хитёр. С таким надо быть настороже, как слышу в своей голове недовольный рык.

«А, теперь мне говорить можно?»

Я вздрагиваю. Я совершенно забыл, что накричал на своего демона! Дурак! Я сжимаю рукой в кулак серую ткань платьица и стону:

«Прости! Прости! Курама, пожалуйста прости!» — надо было сразу заговорить с ним, он же гордый, точно обиделся на меня!

Я шмыгнул носом, сам замер и как Джирайя, жду реакции. Чувствую по своей метке, что мой демон приподнял голову из-под лапы и выдохнул.

«Совсем дурная, творишь всё, что придёт в твою голову, я же переживаю за тебя… Ещё и моё имя вслух сказала… Глупая».

Вслух? Я был настолько не осторожен, что не следил за собой? Так сильно испугался за Итачи? Да, если так, виноват и не выпрошу прощение. Шмыгнул носом.

«Я не хотела этого делать, просто очень испугалась… Прости».

Я и не заметил, когда ко мне подошёл Папа, когда он коснулся рукой моей головы я вздрогнул, замер, обдумав за раз множество вариантов, чем может наказать меня мой Папа, но удивляясь услышал его мягкий голос:

-Наруко, ты хорошо постаралась, но здесь мы уже сами.

Я приподнимаю на него голову. Не ругает? Не спрашивает? Он всегда гладит меня по голове, когда доволен мною. Я шмыгнул носом второй раз. Не понимаю я людей, сколько не наблюдаю за ними, в выводах ошибаюсь. Чувствую, как моей руки коснулся и Итачи, молчком сжимая её и притягивая меня к себе. Слышу смешки Большого Папы и Джирайя, на вредного пса взгляд не поднимаю, тихо сижу у него на коленях, грызу его яблочко и греюсь, он рукой гладит меня по голове, шепча мне на ушко тёплые слова, как услышал голос зубастика:

«Какой ты всё-таки глупый ребёнок, Наруко».

Я довольно хмыкнул.

«Твой папочка тебя отпускать не торопится! Он то уж точно докопается до твоей проделки на свадьбе и открутит нам наши умные головушки! Тебя схоронит в твоей комнате, а меня в сраной печати!» — зубастик уже хорошо трепыхается, теперь он у меня постоянно следит за успехом задуманного мною, но ещё и постоянно паникует.

Я недовольно нахмурил брови. Со свадьбой мы попались, не отвертишься и наказание от Большого Папы нам не избежать. Это придётся принять, так будет нам легче. Я уже придумал несколько вариантов, как выгородить моего паникёра, но ему об этом не говорю, пусть попереживает ещё, а я тем временем послушаю его. Сам я тревожусь совсем о другом, как бы наши умные головушки не полетели по причине моей особой глупости. За раз я столько раскрыл, что одним быстрым анализом и не разберёшь, как после всего этого выгодно действовать. Я и не догадывался, что так смогу сплоховать, всю ночь же раздумывал, собрал для себя неплохой план, гибкий и вёрткий, который я мог бы менять, подстраивая его к своим нуждам, да сам всё и испортил. Кто же знал, что здесь объявится вредный пёс! Насколько я понимаю, мой Папа его в расчёт тоже не брал. Я откусил кусочек от яблочка, пережёвывая его во рту. Одна моя ошибка и сразу куча серьезных сложностей. Зубастик не видит всей проблемы, мне и самому понадобилось время признать в полной мере свою глупость. Сейчас остаётся проявить смекалку и смягчить для себя маленького все острые углы уже совершённого и доделать задуманное.

«Скажи Курама, кому Папа из своих очень-очень доверяет, как самому себе?» — хочу убедиться, что мыслю правильно, я меняю на ходу свой план, пытаясь его вместить в полностью испорченную ситуацию.

Я не смотрел на Папу, да вообще ни на кого не смотрел, вёл себя примерно тихо, пусть Папа и его псы видят, что меня ничего не настораживает. Терплю близость с Итачи, его поглаживание моей головы, терплю и его нашептывание на своё маленькое ушко. Сижу у него на коленях, грызу его яблочко и греюсь.

«Кому доверяет? Своему умному дружку Шикаку он точно доверяет, каждый раз вместе с ним меня допрашивает! Этот хитрый поганец в курсе всех связанных с тобой дел! Всегда дотошен, спрашивает об одном и том же по нескольку раз! И твой папочка никогда ему и слова против не говорит!» — зубастик недовольно фыркнул.

Я согласен с ним лишь на половину, Шикаку та ещё проблема для маленького меня. Я признаю, что до зубного скрежета терпеть не мог, когда он с моим Папой сообща действует против меня, но в моей задумке умный Шикаку мне не подойдёт. Сколько я не наблюдаю за ним, он преданно следует за Большим Папой, особенно если его что-то или кто-то интересует. Больно умный и знает себе цену, один действует только при определённых обстоятельствах, которые не успевает обдумать, в других ситуациях всегда придерживается чей-то спины, кому он наверняка доверяет. Он тот, кто думает, а не тот, кто действует, я это давно уяснил.

-Джирайя, смотрю ты передумал! — голос Папы звучит уже твёрдо, и я отмечаю, что мой Папа быстро может брать себя в руки, мне этому надо бы у него поучиться.

Итачи перестал шептать мне, рукой крепче прижимая меня к себе. Он тоже не дурак, уже сообразил, что для нас ничего ещё не закончилось. Ему настораживаться нельзя, потому и сам прижимаюсь к нему, утыкаясь щекой в его грудь.

«Ты что-то задумала? Собираешься опять пакостничать?» — чувствую по своей метке у моего зубастика большие уши напряжены и стоят торчком, он весь в нетерпении ждёт моего ответа.

Мой зубастик сенсор, уже счёл мои эмоции, да и повод я ему уже дал, я на его вопрос молчу, надо потянуть ещё немного времени, а зубастик пусть пока сам попытается угадать. То, что я задумал для меня имеет огромную важность и задуманное надо во что бы то ни стало воплотить в жизнь. Я шмыгаю носом ещё раз наспех всё обдумывая. Наверняка в этот раз мой Большой Папа меня выловит, я конечно легко сдаваться не намерен, и всячески буду изворачиваться, чтоб смягчить своё наказание, но мне главное не потерять его доверие и остаться в понимании Большого Папы его мелкой дочуркой.

Слышу бодрый ответ Джирайя:

-Где родился, там и пригодился, не так ли Минато? Я хорошее пополнение, умный, способный, посильнее многих твоих, а теперь и предан этим удивительным детям, — под звуки довольного голоса Джирайя я встаю на колени вредного пса, полностью поворачиваясь к Джирайя спиной, обхватываю ручонками шею замершего Итачи, ногами упираюсь в его колени, добавляя для него теплоты в свои прикосновения, вредный пёс должен оставаться спокойным. Одной рукой держу огрызок яблочка, второй тереблю волосы Итачи, как я уже понял, ему это нравится.

Тянусь к нему на ушко и тайком произношу три слова:

-Охота. Безумие. Ловушка. — мне надо определиться с Итачи как можно скорее. Теперь, после того, как я столько наворотил, без него я не справлюсь. Полагаться на серого пса, да, такого со мной ещё не случалось. Я втянул носом воздух и тихонечко добавил. — Ты мне нужен. — замечаю, ухо вредного пса покраснело.

Он злиться на меня? Обхватываю его крепче ручонкой за голову, конечно он злиться, из-за моей ошибки он столько стерпел, и ко всему я его ещё раскрыл перед моим Папой. Его тоже накажут, и он знает о том. Не согласится? Он же не дурак, понимает, что у меня всё получается наперекосяк, когда я вместе с ним. Если прошу его, значит для него моя просьба выльется в большие неприятности. Я, затаив дыхание, жду уже три биения сердца, как чувствую движение, он качнул своей головой, тихо отвечая мне:

-Понял.

Согласился? Я поджал губы, мой вредный пёс очень храбрый.

«Давай говори, глупая Мелочь, что ты задумала и зачем тебе нужен твой Учиха?» — я уже извёл зубастика, можно и немного раскрыться ему.

«Курама, ты же сможешь через защитные печати этого здания чувствовать где кто находится?» — мой зубастик обязан участвовать в моей задумке, не замарай я его пакостью, не привяжу его к себе.

Это сложный вопрос, зубастику понадобится минутка-другая, чтоб проверить свои возможности, а я уже сам ловлю взглядом глаза единственного оставшегося за нашими спинами притихшего Деда, цепляюсь в яблочко зубами и показываю ему знак рукой, как он меня и учил. Вижу Дед понял меня, слегка кивая мне. Надеюсь, я не ошибся, и мой Папа поставил на этого жадного пса! Отгрызаю ещё кусочек яблочка и слышу хохот Джирайя. Его болтливый язык мне уже известен, потому тяну руку к браслету Итачи и чуть касаясь его провожу пальчиком, на мои действия Джирайя сразу смолкает. Я напомнил ему о себе.

-Буду тебе во всём полезен! — голос Джирайя стал серьёзен, вот же, я перестарался, мне ещё многому учиться в сокрытие. Я спешно сел к Итачи на колени, засунул мелкий огрызок яблочка себе в рот пережёвывая его за щекой и уткнулся Итачи в грудь.

-Будешь полезен? — Большой Папа холодно хохотнул, а я стих полностью, наспех прикидывая, где я перед своим Папой раскрылся, что не поправишь, а где ещё могу побороться, между мыслями напоминаю себе, что Джирайя остаётся хитрым бродягой, и легко может предположить, кем я являюсь на самом деле! Не зря он заикнулся о моём уровне! Его я предупредил, но тихо сидеть и надеяться, что, если он планирует добиться моего заступничества, выстроит правильное умозаключение и будет старательно подбирать слова своего ответа, я не мог. Я, нахмурив брови, обдумывал за раз десяток своих возможностей влияния на него, выбирая из них самые малозаметные для моих наблюдателей. — Это нам решать.

«Этаж проглядеть полностью не могу. Здесь защита на каждом шагу! Увижу если только тех, кто рядом. Наруко, не будь упрямицей, говори, что ты надумала?» — зубастик радует меня своей заинтересованностью.

Он доверяет мне по-прежнему, наша ссора нами полностью забыта. Мне это выгодно, но я не забываю, что мой зубастик сенсор и с ним надо быть осторожным, касаюсь рукой живота тихо спрашивая его:

«Ты точно со мной?» — мой демон гордый, если дал слово маленькому мне, то непременно сдержит его.

На что получаю мгновенный от него ответ.

«Ха, Мелочь, я всегда за тебя! Пусть твой ненормальный папочка сломает себе голову, сам пытаясь понять свою дочку!»

Я довольно хмыкнул. Так вышло, что меня никто не спрашивал, хочу ли я делить тело Наруко с демоном, который к тому же и хитёр, и умён, и отменный сенсор, по всем показателям идеальный наблюдатель для маленького меня, я просто покорно проглотил этот факт. Рассудил, как пустошью и научен, если хочу выжить, изменю свою слабость в силу. С зубастиком мне ещё долго работать, и я по полной пользуюсь его благосклонностью к своей глупой и никчёмной персоне, шаг за шагом убеждая его, что без его помощи не обойдусь. Пусть чувствует свою значимость, учит меня, следит за мной, как он и привык делать, для меня важно, что он теперь обо мне помалкивает моему Папе, давая мне возможность действовать по своему усмотрению.

-Интересно тебя Наруко назвала, Злое Обилие Зара. Что это? Твоё имя, которым ты пользовался в пустоши? — услышав слова Папы я вздрогнул, на что Итачи крепче прижал меня к себе.

-Минато, я хочу сотрудничать по доброй воле, не сомневайся, но поверь мне, есть ответы, которые произносить вслух не стоит, — вижу врождённым видением, что Джирайя на руке потряс своим чёрным браслетом. — Раскрой я рот не подумав, и могут пострадать твои дети. Я подчиняюсь им, а что сделала со мной твоя дочурка ещё толком не понял, потому смолчу для надёжности.

-Хотите сказать нам, если взболтнёте лишнего, наша мелкая Наруко пострадает от ваших слов? — слышу напуганный голос Шикаку, уже и сам спешно обдумываю слова Джирайя.

Этот бродяга хитёр, быстро ориентируется в непростой ситуации и выбирает вариант действия с наименьшим для себя риском. Я и сам на его месте предпочёл бы врать, чем вредить себе. Моя метка с вредным псом установилась как нельзя лучше, если по какой причине Итачи получит перегруз, он мгновенно перенесётся на меня, как на сильнейшего среди нас, а если перегруз получит Джирайя, думаю он знает, что он сам и будет отдуваться. Бродяга подчинился по своей воле, моя метка перебила все его имевшиеся, оттого я знаю твёрдо он для вредного пса не опасен. Второй раз с Итачи я рисковать не намерен. С Джирайя у меня сложились две проблемы, его длинный язык, раскрывающий косвенные знания, что он скажет о пустоши меня не так беспокоит, как то, что он может высказать обо мне. Маленькому мне только не хватало с его подачи лишних сомнений от Папы. Второй проблемой была моя невозможность довериться кому-то, и мне, чтоб для моей задумки оставить Джирайя с Папой без моего присмотра, придётся оставить с ними и Умма, другим покровам я своего Папу не доверю. Я тревожно сжимаю кулачки.

-Наруко не волнуйся, — раздаётся у моего ушка шёпот Итачи, — я приказал Джирайя молчать о пустоши, о тебе и мне. Ничего не бойся.

Приказал? Я напоминаю себе, что у вредного пса в пустоши была своя стая, конечно он уже сообразил, что делать с моим ему подарочком. Мною давно уже примечено его умение думать, хотя со мной в связи ему придётся думать куда как больше. Здесь нам двоим лучше принять то, что я сделал, исходя из общей выгоды это неплохой результат.

«Мелочь, а твой Учиха хорош! Быстрее тебя позаботился об этом уроде!» — под холодный хохот зубастика я раздражаюсь, как появился в человеческой стае я понял, что терпеть не могу, когда кто над маленьким мной смеётся.

Зло цыкнул и отвернулся в сторону, отмечая, что мой зубастик старается разобраться в нашей не простой ситуации, а ещё он хвалит «моего Учиха», а не меня «свою Мелочь», хотя именно я так старался и сделал большую часть работы, поставил очень сильную метку на вредного пса, в чём справился очень хорошо, укрепил его никчёмное тело и словил Джирайя в свою ловушку! Но, как видно, кроме меня самого никто и не понял, что я сделал, даже Джирайя до конца не понимал, и никто меня за мою работу не похвалит. Я раздражённо поджал губы. Наверно я ждал хоть бы от вредного пса слова благодарности, но мне на ушко он нашёптывал совсем другое. Я, непозволительно забывшись в своём раздражении на несколько биений сердца, оправился, шустро напомнив себе, что мне надо брать себя и ситуацию в свои руки, потому стал вслушиваться в слова Джирайя.

-Твоя дочка выдала обо мне правдивую информацию, уже из неё вы можете сделать вывод! — Джирайя увлекал своим ответом Папу и его псов, да и сам на меня не посматривал больше, и я, приметив для себя удобный момент, незаметно двинул пальчиком, приказывая своему именному покрову глаз с Джирайя не сводить и скрытно отправил его на защиту Папы. — Тот, о ком твоя дочка говорила, чрезвычайно опасен. Он уже знает, что произошло и станет выискивать меня. Дело времени, когда он обрушит свой гнев на Коноху! — Я запоминаю все сказанные слова Джирайя, сам обдумывая свои возможности. Я уже попросил Деда уберечь нас с Итачи. По задумке наблюдавшего за мной больше года моего Папы довериться я мелкий должен исключительно сильнейшему его псу, которому он сам твёрдо доверяет и который неоднократно при мне, чтоб мною был наверняка тот факт примечен, принимал решения на уровне моего Папы. У меня же страсть ко всем, кто сильный. Думаю, я не ошибся в выборе его пса. Для своего Папы я придерживался логичности поведения, чем легче ему будет меня рассчитывать, тем меньше он во мне насторожится. — И маленькая твоя дочурка не справится с ним сейчас! Я хочу обучать её, хочу подготовить к тому, как её встретят другие! — Я поставил на главного в Корне, уверенного в себе, хитрейшего жадного Деда! Маленький я практически год рос под его присмотром, конечно, я изучил его, но и он для моего Папы изучил меня, а ещё он меня многому научил. Дед прошёл вперёд, вставая рядом с Холодным Огоньком.

-Лисья плутовка ещё лечит свои маленькие ножки! Хочешь обучать её, становись в очередь! — Я оглянулся, Дед вёл себя уверенно, от обычного своего поведения ничем не отличался. Если я правильно соображаю, Дед отыграет роль моего защитника с превосходством. Я не подчинял его, упаси меня всезнающая пустошь от такой глупости, как подчинять себе слабых и в особенности людей! В итоге всегда один и тот же результат и куча ненужных трат энергии. И после зачем мне подчинённый Дед? Я не склонен доверять кому бы то ни было, приближая их к себе, да и тратить своё время в будущем на лишнего человека, за которым мне придётся присматривать и постоянно проверять своё вмешательство, также не склонен. Я не видел смысла приближать к себе псов человеческой стаи, бедному мне хватает теперь и того, что я умудрился приблизить к себе вредного пса. Моя задумка может сложиться даже с таким исходом. Втянув в себя воздух, я продолжил слушать Деда дальше. — Ты ничем не лучше меня, и обязан подчиняться требованиям нашего Хокагэ! Твоя полезность измеряется не только в источнике данных, которым ты располагаешь, но и в твоей покорности нашему Главе! Ты уже отступился дважды, отказался от своей деревни, предал своего Хокагэ, и возомнил теперь, что тебя примут назад, лишь ты проявил волю лисьей принцессе!

«Ну этот старик даёт! Ему палец в рот не клади!» — мой зубастик в восторге.

Я хмыкнул ему в ответ, добавляя от себя тоже каплю восторга, а сам думаю, что Дед неспроста выделяет слово Хокагэ и верность ему, мастерски предупреждает глупого меня о ловушке давая мне время подумать.

Смотрю Большой Папа на Деда оглядывается, молчит, показывает тем своё согласие с ним. Я с интересом слежу за ситуацией в оба глаза, выстраивая предположения, как отреагирует мой Папа. Моя задумка обрастает более чётким планом действий по мере развития ситуации. Замечаю, что и Итачи замер, рукой больше не гладит мою маленькую голову, сразу тянусь к нему ручонкой и не раздумывая сам глажу его по руке, мысленно обращаясь к нему, чтоб он не забывал, что мы с ним никчёмные щенки и доверяем Большому Папе, он же главный в людской стае! Итачи умный и должен это понимать.

-Данзо-сама, мы все знаем, что вы в учителях Наруко первые, никто ваше место не отнимает. — Папа озадаченно провёл рукой по своим волосам, оглядывая Деда, да посматривая сразу и на меня, видя, что и я заинтересованно таращу взгляд. — С Джирайя ситуация другая, надобно хорошо поработать…

Дед подходит ближе, перебивает Папу, произнося следующие слова, от которых мои детские щёчки залились румянцем.

-Хорошо поработать? Единственная здесь, кто хорошо работает, эта лисья принцесса! Минато, не глупи, прежде чем задавать Джирайя интересующие нас вопросы, спроси вначале, выдержит ли их твоя дочурка. Мы все убедились, насколько она храбрая и как хорошо может терпеть боль. Прямо второй Тобирама в платье! Такая же несносная упрямица! А я смотрю, ты хочешь всю нашу работу переложить на ребёнка? — Папа отступил на шаг от стоявшего перед ним Деда. Так, слова Деда возымели необходимый всем нам эффект, и я, «работая» в паре с Дедом, смотрю на своего Папу, делая свой взгляд, как научился у Наруто, когда он хитрил и выпрашивал себе порцию любимой лапши. Папа увидел меня, я для него держу правильное выражение лица, глазки мои блестят как надо, смотрю на Папу тихонечко потрясывая поджатыми губами.

«Наруко, это же твой папочка! В этот раз ты его точно убьёшь!» — зубастик хохочет на всю мою голову, а я старательно не обращаю на него внимания.

Я ещё в первый месяц, проведённый в доме Большого Папы уяснил, что окажусь полным дураком, если не стану пользоваться всеми возможностями, которыми меня наделила моя маленькая рёва, включая свой никчёмный возраст и отношение ко мне моего Папы. Я всё рассчитал. Папе такую моську я показывал дважды, один раз, когда сожалел о его разнесённой ночью библиотеке, в которую я имел желание пробраться, но не разобрался в защитных печатях, а второй раз, когда забылся и перенёсся к плачущему Асахи, оба раза Папой был прощён и моё наказание исполнению не подлежало. Это непревзойдённое оружие Наруко и им пользоваться надо умеючи. Вижу, мой Папа смущён, смотрит на меня, глаза его не дёргаются, а как нужно поблескивают, добившись нужной реакции я вытягиваю чуть губки, и Папа тает, забывшись спешно подбегает ко мне, садится рядом, гладит меня и осматривает одновременно. Прикосновения его стали очень тёплыми, и я решаюсь на то, что делал с моим Папой единожды, смотрю в его красивые глаза и мягко прошу его:

-Папа, я очень устала, ноги болят. Я хочу отдохнуть немного. Можно?

«Во даёшь! После этого он сам тебя домой на руках отнесёт!» — я на хохот зубастика хмурю брови.

Домой отнесёт? А, я не подумал об этой возможности, Папа ведь может и так поступить! Мне домой пока рано, надо остаться ещё здесь ненадолго! Как бы быстро поправить дело? Я морщу свой маленький носик и добавляю.

-Я чуть-чуть отдохну и сразу тебе помогу! — заглядываю в лицо Папе, а он притягивает меня к себе и обнимает.

Всё-таки домой унесёт? Я весь сжимаюсь, выжидаю ответа.

-Прости малыш, конечно ты устала. Я сейчас! — он чуть отстраняется, заглядывает мне в лицо уже намереваясь поднять меня на руки, как вредный пёс шустро притягивает меня назад к себе. А, какой он у меня молодец!

Папа замирает секунд на десять, он начинает думать рационально, меня отпустить домой не может, он же не разобрался в ситуации с Джирайя, да и под меня маленького выкопал такую большую яму, что я просто обязан в неё упасть. Как же он меня отпустит? Давай Папа, думай, разреши мне удалиться ненадолго, посижу где тихонечко, выдели мне в присмотр Деда, он уже стоит за твоей спиной наготове. Ты же ему доверишь меня сопроводить?

Если бы я не был таким недоверчивым и не прояснил ситуацию с Орочимару заблаговременно, точно бы не догадался. Мой Папа так намучился со мной, я же у него молчаливая дочурка, что приготовил специально для меня очень хитрую ловушку. Я ведь не знаю ещё, как псы в людской стае охотятся. Это первая охота Папы на меня! От этого я весь в нетерпении! Ночью уже надумал, что попаду в ловушку, а утром, как Папа поговорил со мной, решил, что попадусь сразу после того, как помогу Папе, ну а как всё испортил, попадаться в ловушку придётся мне уже вместе с моим вредным псом. После перед Итачи заглажу вину, уже зная, чем ему отплачу. Поджимаю губки сильнее, смотрю на Папу, думая, какой же он у меня молодец! Так ради меня старается! Наверное, они с умным Шикаку не один час думали, как мне угодить! Смотрю на него, уже зная, что Папа согласится со мной, я же его так редко о чём прошу. Всё складывается хорошо. Папа следит за собой, если и озадачен моим поведением, которое ему явно на руку, виду не показывает, а для меня выгодно, чтоб он считал, что управляет ситуацией он, а не я.

-Конечно устала! — Дед охладил свой голос. Он недоволен мной и показывает мне это открыто. Я в течение трёх месяцев ловко пользуюсь вердиктом Большой Мамы и лечу свои бедные ножки вдали от назойливого Деда. Я знаю, что он желает ускорить моё появление у себя в Корне. Он навязчиво проявляет свой интерес к моей маленькой персоне, приходит в гости каждую неделю, много общается, а, точнее жалуется и жалуется, и ещё раз жалуется, хотя сносно научил меня играть в шоги, но всегда, когда уходил, жадно прихватывал эту игрушку для взрослых с собой! В общем Дед хорошо извёл своим нытьём бедного меня, и я сейчас решаю и эту проблему, мне надо умудриться вырвать себе ещё месяц. Дед мной недоволен, в этом я не ошибаюсь, но и то, что Дед очень заинтересован во мне, тоже правда. Я ему даю возможность ухватится за шанс притащить меня в свою тьму Корня, и Дед точно в лепёшку расшибётся, всё сделает, как надо мне и будет со мной обходителен! — Лисья принцесса попусту не жалуется, если она сказала, что нужен отдых, значит ей надо его дать! — слышу в голосе Деда приглушённую обиду, ему то Папа сказал, что маленькому мне нужно время, чтоб зализать свои раны, и Дед преданно выжидает, хоть и надоедает мне усиленно. Я с трудом удержал себя, чтоб не оскалиться Деду в лицо, дважды за раз повторяя себе, что скалиться ему нельзя. Дед сильный и весомый пёс Папы, желает обучать меня, для меня выгодно, чтоб наши сложившиеся отношения такими и остались. Я его хоть и терпеть не могу, отдаю себе отчёт, что мне у Деда многому ещё можно поучиться. — Хочешь, сам посижу с твоей плутовкой, присмотрю за ней? — Он метко попал туда, куда надо мне! Дед меня хорошо изучил!

Папа встаёт на ноги, оглядывает Деда и кивает, а я, видя, как гладко всё получается, начал глупый радоваться, как слышу то, что выбивает из меня дух.

-Хорошо. Возьмите с собой Морино.

Я не вздрагиваю, хоть очень хочу, смотрю в красивые глаза Папы и продолжаю ему мягко улыбаться. Вот проклятье, страшного Морино Ибики я совсем не изучил, что с ним делать не знаю. Цепляюсь за руку вредного пса, мысленно ругая своего чересчур бдительного Большого Папу. Надо быстро что-то придумать. Чувствую и Итачи сам держит меня крепче, чем до того, стискивая маленького меня до боли и с запозданием вспоминаю, что своего вредного пса я должен взять с собой.

-Папа, а можно и Итачи? — я быстро прокручиваю разные аргументы к своей просьбе, а, точно, спешно добавляю, смотря на Папу твёрдо. — Он ещё слабый, стоять не может. Я виновата, пусть он со мной отдохнёт. — Папа прищуривает красивые глаза, но кивает.

Я быстро-быстро обдумываю, какими словами я смог его насторожить, сразу принимая свою ошибку, а это значит, когда мы уйдём, если его не отвлечёт Джирайя чем-нибудь интересным, следом за нами мой Папа пошлёт кого сильного и скорее всего сделает ещё своего клона, а это значит, что мне придётся действовать ещё быстрее, чем я планировал в начале. И я не забываю, что мне ещё надо придумать, что сделать со страшным псом! Раздумывая о своих дальнейших действиях, я спешно передаю вредному псу через касание тепло, делаю это на всякий случай, по всей видимости я его сильно вымотал своими метками, но наверняка не знаю, после случившегося его процессы не вижу, я и сам очень вымотался. Итачи не дурак, должен правильно понять, для чего я о нём забочусь.

Вредный пёс встаёт на ноги, он дрожит, но упрямо удерживает меня на себе, а я пользуюсь мгновением, что у нас имеется, тихонечко шепчу ему на ухо имя моей проблемы:

-Морино Ибики.

Пусть он знает, что о Деде переживать ему не стоит. На мои слова он слегка кивает.

«Морино?» — переспрашивает зубастик.

«Морино». — повторяю за ним.

Пока ничего толкового на ум не приходило, а время идёт. Меня уже Итачи уносит из помещения прочь, следуя за спиной Морино Ибики, Дед шёл за нами, а я в последний раз оглядел Джирайя, приказывая своему именному покрову следить за этим хитрым бродягой и прикрывать в случае чего Большого Папу и его псов.

Морино идёт к лестнице, задумал увести нас в какую подходящую комнату, я же для него не простой щенок, а любимая дочурка Хокагэ, оставить меня на отдых в помещении, обустроенном для их сбора данных он не может, да и Дед фигура значимая, его он точно на пол в коридоре не посадит, а я уже ощущаю совсем недалеко от себя присутствие Орочимару и понимаю, что надо действовать немедленно, злюсь на бестолковую ситуацию, хмурю брови и слышу голос Деда:

-Ибики, с тобой всё хорошо? — я глотаю в нетерпении воздух и оборачиваюсь на страшного пса, уже видя, как он оседает на пол возле первой лестничной ступени.

Резко оборачиваюсь на Деда.

«Вот это мастерство!» — задыхается зубастик от удивления.

«Ага!» — не могу не согласиться с ним.

Я абсолютно всё проглядел, не только не заметил, когда Дед вывел мешающего мне пса из моей задумки, но и как он это сделал! Проклятье, Дед крут!

-Данзо-сама в детские игры не играет! — на свои мысли слышу нервный шёпот вредного пса.

Интересно, я один проглядел, как Дед может управляться со сложными проблемами, или из нас троих никто ничего не заметил? Хочу спросить, но Дед уже подходит к нам ближе гаденько посмеиваясь, смотря на нас удивлённых сверху вниз.

-И сколько ты планируешь от меня прятаться? — он наклоняется к нам, наверное, вспомнил, что я терпеть не могу, когда мне приходится задирать свою маленькую голову вверх и заглядывает мне в лицо. Я сглатываю. Отмолчатся с Дедом никогда не получалось, если задал вопрос, легче всего сразу чего ответить, а в данной ситуации отвечать надо обдуманно, так, чтоб ответ понравился одному хитрому Деду. — Тянешь ты со своими ножками, а мне конкретные сроки нужны.

Я киваю тут же, на что именно не знаю, по мне лучше согласится, Дед из Корня крут, с таким, как он сейчас маленькому мне необходимо дружить.

-Месяц, — это самый-самый короткий для меня срок, раньше к Деду нельзя. Раз это его плата, я должен согласиться. Он внимательно смотрит, ждёт чего, и я догадываюсь что, Дед учил меня чётко озвучивать свои мысли, чтоб другие могли меня понять правильно, и я спешно тараторю ему. — Мне надо ещё месяц, долечу ноги и вернусь к Деду! — мой глаз начинает дёргаться, и я цепляюсь в руку вредного пса, теснее к нему прижимаясь.

«Этот старик тебя в покое не оставит! Надумал себе невесть что и ходит за тобой хвостиком!» — не понимаю зубастика, это он злится так или веселиться надо мною глупым?

«Попробуй такому скажи нет, раздавит даже не прикасаясь!» — сразу возражая своему зубастику.

«Это то да, с ним ссориться не вариант. Он и твоего папочку не балует. Постой-ка, это ты о нём у меня спрашивала? Ха-ха, это выходит старик поддался твоему влиянию и сам пакостничать начал!» — зубастик открыто ржёт над нами, ему то хорошо, кроме меня его никто не слышит.

Вот же противный демон! Я хмыкнул, смотря на довольного Деда.

-Хорошо, твой ответ меня устраивает. Потерплю месяц. — и он оглядывается за нас на упавшего Морино Ибики, дальше произнося куда серьёзнее. — Морино выглядел уставшим, потерял сознание, когда начал подниматься по этим ступенькам. Ваш Дед сам донёс его до второго этажа, сильно ругаясь на выпавшую ему задачу, вы не шалили, спокойно прошли за вашим Дедом. Ясно? — Я и вредный пёс кивнули ему одновременно. — Думаю, у вас около пяти минут. Я же не ошибся, и тебя заинтересовал другой наш заключённый? — я опять кивнул. — Воспользуйся тем же способом, как ты к нему добралась в первый раз, на тебя местная защита тогда не среагировала, а потом сразу перемещайся ко мне.

Деда? Я втягиваю полные лёгкие воздуха и дарю хитрейшему псу Папы старательно сделанный ему свой оскал.

-Поняла, всё поняла!

Дед кивает мне, и добавляет очень тихо.

-Удачи тебе с папой.

Он меня опять предупредил. Ладно, пусть он мне и не нравится, я всегда даю взамен того, что беру. Сжимаю пальчики на руке Итачи, напоминая ему о ловушке и сразу переношусь, пользуясь скрытым переносом, показывая своему вредному псу ещё один свой навык, которым не планировал светиться. Так и быть, теперь Итачи связан со мной, поучу его новому и полезному для него.

Когда Итачи решил прикрывать принцессу, он уже знал, что встретится с Джирайя и был готов вступиться за свою дуру при любых обстоятельствах. Ему также пришлось принять то, что Хокагэ и его окружение используют малолетнюю принцессу в своей работе для себя щитом, он даже смог рассудить, что, если бы его попросил о подобном отец, он не посмел бы ему отказать. Итачи не был дураком и понимал, что взрослые изучали их при любой удобной возможности, большинство из которых они устраивали для них сами, и, как было сразу понятно, принцесса их интересовала значительно больше, чем сам Итачи. Он был уверен, что его дура давно это поняла. Её свихнувшийся на слежке отец обустроил жизнь своей дочери так, что специально отобранные им люди вели наблюдение за ней ежечасно. В тот момент, когда его безобразная принцесса спросила у него дозволение действовать Итачи рассудил, что она прекрасно осознавала, что ей надо делать, и что она не допустила бы его раскрытие перед Хокагэ, так как оно сразу притянет к ответу и саму принцессу. Девчонка непременно должна была это понимать. Но его дура ошиблась! Итачи не был к этому готов! Сказать, что он рассердился, ничего не сказать! Он еле себя сдержал, чтоб не высказать дуре об её глупости сразу же, как с него сошло перевоплощение! Его раздражение ушло на задний фон тревог после первого испытанного Итачи перегруза. Стиснув зубы, он отдался в руки принцессе, так как совершенно не понимал, что с ним происходило. Все его токи и его жила разрывались на части, он чувствовал, что девчонка спешно забирала его боль себе, ощущал проникающее в него её тепло, на что его принцесса наверняка потратила неимоверное количество чистой энергии, потому он больше не мог сердиться на неё. Её обжигающие касания рук заглушали боль, заставляя его лёгкие делать новый вздох, и он остро желал взглянуть на свою дуру, она равно с ним терпела ломающий их тела перегруз и равно с ним рисковала рассыпаться от этой боли, а когда посмотрел, то увидел объятую сгущённой энергией принцессу с сияющими глазами. Даже в его состояние Итачи потребовалось лишь биение сердца, чтоб понять, какими глазами обладает его дура. Всё видящие глаза пустоши, это уникальнейший навык, за обладание которым всякий из них убил бы принцессу без раздумий! Итачи прижимал девчонку крепче к себе, он не дурак и понимал, что она открылась из-за страха за него. Заглядывая ей в лицо, он старался запомнить её, грозную, сердитую, сильную и такую красивую с пылающим серым сиянием глаз. Боль сошла на нет, девчонка смогла сладить со своей ошибкой и Итачи увидел на своей руке широкий серый браслет, пульсирующий жаром, наконец-то понимая, что его дура доверилась ему. Он прижимал браслет на руке крепко к груди, как самое драгоценное, что у него было, наблюдая за маленькой принцессой и склонившимся перед ней бродягой, который удивил его своим проявлением воли, а уже через минуту на руке Итачи появился второй чёрный браслет с жилой Джирайя. Итачи к этому не был готов. Его дура отдала ему в полное подчинение сильнейшего бродягу и искренне радовалась тому, чем сбивала у Итачи возможность хоть как-то рассудительно осмыслить её действия. Что бы не делала принцесса, понять её первым анализом было невозможно, на тот момент Итачи оставалось это принять, а осмысливать уже позже. И только когда он услышал слова Джирайя о судьбе, а вслед за этим почувствовавши, что на произнесённые слова его собственные уши стали горячими, словно пылали в огне, он понял, что был очень рад произошедшему, и сразу, как смог ухватиться за принцессу, притянул её к себе и обнял. Девчонка не смотрела на него, притихла, достала из кармашка подаренное им яблочко и стала им хрустеть, а Итачи не мог остановиться, он гладил свою дуру нашептывая ей на ушко, какая она красивая и что он за ней пойдёт куда угодно.

Ему потребовалось время, чтоб прийти в себя, понять, что девчонка всё ещё тревожилась, и то, что она на произошедшем не желала останавливаться, а после Итачи замер, девчонка стала активничать, сама первой потянулась к нему, вцепилась в его волосы жарко касаясь его головы, тихонько зашептав на его ухо причину своих переживаний. Его дура нацелилась на Безумие, чем удивила Итачи, но больше его удивило, что она, зная о ловушке, о которой предупредила и его, сама имела намерение сунуться туда, показывая ему свой интерес ко второму бродяге. Итачи не смог бы отпустить свою дуру одну, не попроси она его, сам бы пошёл за ней, но её последние слова, сердце Итачи опять сбилось с ритма, а его уши вновь покраснели. Нужен. Итачи потребовалось три биение сердца, чтоб ответить своей дуре.

Он согласился, уже думая, каким образом его принцесса хочет обмануть неустанно наблюдающего за ней Хокагэ и верных ему приближённых Глав, как догадался, его дура наметила себе попасться в их ловушку! Это был не просто риск с её стороны быть пойманной своим отцом за своей проделкой, дура что-то твёрдо задумала, и для её плана необходимо было именно попасться, а когда Глава Корня встал на защиту девчонки, Итачи, углядев хитрый взгляд советника Хокагэ, стал понимать сложность ситуации. Взрослые вели девчонку к задуманной им ловушке, она же им подыгрывала, показывая Итачи свой прирождённый талант к обману. Смогший наконец разъяснить для себя задумку принцессы Итачи оказался ей полезен, притянув свою дуру к себе он более не отдалялся от неё, взяв её на руки он последовал за Ибики Морино, девчонка предупредила его о нём, она сомневалась, участвует ли Морино в ловушке Хокагэ, но Итачи уже знал, что с ним сложностей не возникнет, ведь Хокагэ необходимо было дать принцессе необходимую для его задумки возможность творить ей всё, что она захочет. Итачи не удивился упавшему элитному джонину у начала ступенек лестницы, для Главы Корня он тихо произнёс свою реплику, чтоб у него не вызывать подозрения и вместе с его принцессой перенёсся прямиком к Орочимару.

Что принцессе понадобилось от второго бродяги Итачи себе не представлял, по этому поводу у него не было даже приблизительной догадки, он знал одно, что бы его дура не задумала делать, у неё было на то очень мало времени. Если Глава Корня сказал им о пяти минутах, это время можно было безошибочно поделить пополам, и рассчитывать на крохи. Отец принцессы, как хищный орёл, разорвёт любого стоит только кому стать угрозой для его маленькой дочери. Старый Глава Корня точно уже на пути к Хокагэ, а это значит, сам Хокагэ здесь будет с минуты на минуту. Итачи, помимо сидевшего перед ними на коленях Орочимару увидел на столе раскрытый странный на вид свиток, на котором лежал кунай Хокагэ. Вот же, имеющееся время им необходимо поделить ещё раз на пополам.

-Поставь меня, — принцесса торопилась. Итачи ей указал кивком головы на кунай, девчонка оглянулась и пока он спускал её с рук махнула сжатым кулачком, кунай вместе со свитком и большей части стола куда-то исчез, а от стола остались только металлические полые внутри ножки, срезанные барьером принцессы, которые звякая упали на пол. Итачи спешно огляделся. Орочимару держали в небольшой затемнённой комнате с единственным стулом и испорченным принцессой столом, сам Орочимару в тяжёлых наручниках с печатями на видных частях удивляя своим умением соображать поджидал их на коленях с опущенной вниз головой. Итачи вспомнились слова принцессы о том, что нельзя вредить тем, кто склонил свою голову. Это не простые слова, а правила известные и бродягам, и девчонке. — Итачи, времени мало, пожалуйста не мешай мне! — и она шагнула вперёд, показывая всю свою решимость, значит она прекрасно осознавала, в какой ситуации они вдвоём находятся.

-Наруко, ты пришла меня навестить? — шипящий голос у Орочимару звучал настораживающе спокойно и тихо.

Принцесса втянула в себя поглубже воздух и широко оскалилась, она решила действовать так, как задумала, потянулась к своей голове рукой, указывая на неё двумя сложенными вместе пальчиками и произнесла:

-У меня в голове дыра, половина, что я знала, вывалилась в неё, и я тебя забыла. — Что говорит его дура? Вздрогнув, Итачи уставился на девчонку, впервые за это утро заставляя себя думать на пределе своих возможностей. — В твоей памяти увидела, как ты меня вёл за руку, как учил говорит мама, как делал мне больно, и вспомнила тебя. Чи-и. Так?

Итачи вздрогнул. Как делал больно? Его принцесса знакома с Орочимару? Итачи резко перевёл взгляд на бродягу. Орочимару приподнял голову выше, показывая им своё бледное лицо, закрытое до того длинными чёрными волосами, впился в девчонку жёлтым взглядом и протянул в ответ:

-Как умно. Забыла половину. — он вдруг улыбнулся, мерзко облизывая губы длинным точно змеиным языком. — А я заждался тебя, надумал уже, что ты убьёшь меня. Решился уходить.

Принцесса нагнула в задумчивости голову на бок и подошла к бродяге ещё ближе.

-Скажи, ты попал в пустошь из-за меня? — Итачи удивлялся, но молчал, как и просила его дура.

-Нет. По своей инициативе. Твоего влияния на моё собственное решение не было. — Орочимару отвечал неспешно, поглядывая на принцессу сощуренным взглядом.

Так значит они всё-таки знакомы, судя по словам принцессы, она и правда многое забыла, если она завладела памятью Орочимару, а Орочимару знал её, интерес девчонки к этому бродяге становится понятным. Она пытается выяснить для себя то, что забыла.

Помимо сосредоточенности принцессы Итачи были примечены и её чуть дрожащие поджатые кулачки.

-Договор. На тебе держится запах мамы. Ты с ней связался договором и его ещё не выполнил. Что она у тебя просила?

Бродяга показал принцессе свои белые зубы. Это он ей сейчас оскалился? Он решился напасть на принцессу? Оскал Орочимару исчез также быстро, как и появился.

-Запах значит? Твоё обоняние развито лучше моего, прости, я не спрятал запах до конца. Договор с твоей мамой только между мной и ей, тебя он не касается.

На его слова девчонка зло цыкнула. Она унюхала запах своей мамы? Итачи и сам втянул в себя воздух носом, но не смог кроме запаха Безумия, принцессы и его собственного унюхать хоть что-то ещё.

-Ты бросил меня туда, потому что хотел меня спрятать? — девчонка стала спрашивать громче, выделяя голосом слово «туда», и Итачи понял, что она спрашивает о пустоши.

-Выбора не было. Зачищали базу, тебя бы убили с другими детьми. Я принял это решение за тебя, потому как знал, что ты всё ровно выйдешь оттуда. Понимаешь меня?

Итачи с бродяги переметнул свой взгляд на принцессу. Девчонка замерла секунд на пять, обдумывая сказанные ей слова, а после без эмоций спросила:

-Чи-и, ты знаешь, сколько раз я там была?

Орочимару приподнял голову ещё выше, смотря строго на принцессу.

-Дай подумать. Два раза точно, но я считаю, что ты там была три раза. — Итачи дрогнул. Три раза? Немыслимо? Итачи не сдержался, подошёл ближе вставая рядом с принцессой. — А ты взяла с собой защитника. Серый пёс? Странный для тебя выбор.

-У меня просьба, обучи его.

Орочимару замер. Просьба принцессы озадачила его. Итачи и сам удивился. Принцесса просит обучать его? Почему она это делает? Орочимару первым перевёл взгляд на Итачи и привычно ровно произнёс:

-Не вижу в этом выгоды. Сколько не обучай серого пса помрёт кем является.

Принцесса схватила Итачи за правую руку, приподняла её, чуть потрясся ею.

-Его имя Итачи. Он уже не серый пёс. — Итачи с Орочимару обернулись на девчонку, а она, увидев взгляд Итачи, отвернула своё лицо, выдавив из себя. — Он вредный пёс… Чи-и, его надо обучить. Ты сможешь? — Итачи потянулся к принцессе. Что она делает? Почему так настойчиво просит у бродяги за него? Почему бродяга с ней вообще разговаривает? Что связывает их двоих вместе?

-Уточни, ты хочешь, чтоб мальчика обучал именно я? — не сдержал в голосе удивления и Орочимару. Итачи почувствовал, как принцесса опять потрясла его рукой, обращая внимание Орочимару на его браслеты. — А, вот оно что. Твоя работа? — девчонка кивнула. — А как же иначе, кто ещё может так удивлять, если не ты. Да, — Орочимару прикоснулся к двум браслетам Итачи тонкими длинными пальцами, — ты меня этим озадачиваешь больше, чем, когда пыталась меня убить.

На что принцесса резко возразила:

-Я забыла тебя и даже не знала, что ты оттуда! Увидела напал сильный пёс, защищалась!

-Я рад, что ты не склонна к убийству. Тогда в больнице вышло некрасиво, я сожалею. Я был готов за тебя убить даже Цунаде. Ты же знаешь, я получил от неё сполна и заметь Наруко во вторую встречу с ней я её не обидел. — девчонка ему кивнула. — Слышал, у тебя появился братишка. Я так полагаю, он выжил? — девчонка опять кивнула ему. — Славно… М-м, и что у нас есть? Сокрытие и перевоплощение очень хорошие, быстрый анализ, укрепление… Ты смогла укрепить тело серого пса? Умно. А-а, а вот это уже интересно, у мальчика сильные глаза. И как же они ему достались? — принцесса перехватила руку Орочимару, крепко сжала её и оскалилась. — Понимаю, я о них ничего знать не должен, приму это без возражений. — Орочимару на выходку принцессы оставался спокойным, перевёл жёлтый взгляд на Итачи и стал произносить дальше. — У него два высших умения и в добавок ко всему идеальная связь. Даже не знаю за что и браться. Ты его не убила, привела ко мне, этим мне не оставила выбора. — девчонка закусила свою губу, упрямо ждав ответа Орочимару. — И я надеюсь, ты помнишь, кем я являюсь для тебя? — на его слова она тут же зло оскалилась. — Я принимаю твою просьбу. Зная о недоверии подчинюсь этому мальчику сам и с твоим папой стану трепетно сотрудничать, а с учётом, что тебя в твоём новом доме всё устраивает, никому из твоих вредить не буду. У меня по твоему поводу серьёзные намерения.

-Объясни, я не понимаю! — принцесса сжала рукой серое платье на своём животе. Она опять общалась со своим Лисом. Итачи злило это, проклятый Лис не оставлял его дуру без своего внимания. Что он ей мог нашептывать тишком и чему мог научить, известно только им двоим. Итачи очень тревожился по этому поводу. — Что у тебя за намерения?

-Я тебя выхаживал с того самого времени, как впервые встретил. Хочу и дальше быть рядом.

-Это плата? — голос принцессы хрипнул злостью, а её волосы встали торчком.

Итачи тут же отдёрнул руку принцессы от руки Орочимару. На что его дура из-за него хочет согласиться? Вести дела с сильным бродягой, который легко определил его сильнейшие навыки, Итачи нельзя было этого допустить!

-Я не жадный. Периодические встречи с тобой меня устроят. Больше никакой боли или вреда. Ты должна знать, что я делал тогда, делать сейчас не намерен…

Итачи потянул принцессу к себе, перебивая говорящего.

-О чём вы? Договор? Что бы он не предложил тебе, не связывайся с ним! — он не желал, чтоб принцесса договаривалась с Безумием пустоши. Ему от понимания, что его дура уже была знакома с Орочимару и тот причинял ей в прошлом боль, становилось внутри тревожно и тошно, взгляд его сделался пустым, злым. Его дура непременно пожалеет от любого договора с сильным бродягой, и он станет тому причиной! Он смотрел в глаза девчонки, чётко произнося каждое слово. — Я сам стану сильнее. Сам обучу себя. Мне не нужна его помощь.

-Боюсь не согласиться с тобой, всем, что тебе по силам ты скоро овладеешь, дальше столкнёшься со стеной, преодолеть которую ты не сможешь. Я изучил развитие серых псов и знаю о чём говорю. На что ты готов, чтоб быть с Наруко рядом? — Итачи на заданный ему вопрос дрогнул. Итачи и наблюдавший за ним Орочимару уже знали ответ. Принцесса упрямо поджала свои губки. — Прими решение Наруко, оно разумное. Она не хочет, чтоб ты в дальнейшем погиб. — Итачи дрогнул второй раз. Проклятье, принцесса это делает ради него!

-Следи за языком Чи-и! — девчонка сердилась. Итачи ещё не забыл, как она, ставя на место, как видно, своего Лиса, впервые кричала при нём. — Я ошиблась, мне и исправлять. Прояви свою волю Итачи, и я соглашусь на твои условия.

Орочимару усмехнулся.

-Ты подросла Наруко, стала упрямицей, какой была и твоя мама. Жаль её. Не скажешь, как она погибла?

На вопрос Орочимару волосы принцессы опять встали торчком, а её голубые глазки наполнились слезами и Итачи, припомнив её плачь по своей маме год назад без раздумий сжал девчонку в объятье, сразу поднимая её к себе на руки. Нет, во второй раз он её слёз точно не выдержит.

-Наруко, всё хорошо. Тише. Тише. Я рядом. — Итачи забыл о наблюдавшем за ними Орочимару, забыл о том, что не должен был мешать своей дуре творить ею задуманное, как только он увидел её слёзы, все толковые мысли исчезли из его головы. Главным для него была его дура.

-Занятно. Значит твой вредный пёс не боится тебя. Хорошо, я соглашусь. Не могу себе отказать в удовольствии и дальше наблюдать за тобой, Наруко. Я проявляю свою волю. Полностью подчиняюсь тебе Арай. — Итачи вздрогнул. Этому бродяге известно его имя! А до того он назвал его сильнейшие навыки! Как он узнал это? Итачи зло смотрел на стоявшего перед ним на коленях бродягу видящими всё глазами. Этот бродяга обладал множеством навыков высшего порядка, Итачи такому, как он не просто не ровня, перед ним он непростительно слаб! — Полностью подчиняюсь тебе Арай. — ровно повторял Орочимару броско спокойным голосом. Итачи вспомнил, что и Джирайя трижды заявлял свою волю. Это тоже правила пустоши? Уткнувшаяся в его грудь принцесса затихла, он чувствовал, как она стиснула своими ручонками его руку. Она уже не плачет, а внимательно вслушивается в слова Орочимару. Она этого добивалась? Взяла его с собой, изначально спланировав склонить Орочимару на свою сторону? Поэтому решилась попасться в ловушку? Нет. Девчонка говорила Орочимару об его памяти, значит после её нападения на разведывательный отдел дура уже надумала вновь повидаться с Орочимару. Она хотела узнаться у него о других вещах. Итачи не был дураком и понимал, что в планы принцессы до её ошибки он не входил, а это значит одно, его дура намеренно поменяла свой план из-за него. — Полностью подчиняюсь тебе Арай. — вот же, Итачи не успевал обдумать ситуацию, как на его правой руке стал появляться третий браслет, на сей раз матово-жёлтый, точь как янтарь, похожий цвет имели и глаза Орочимару. — Вам пора уходить. Буду ждать вас в следующий раз.

Принцесса не посмотрела на Орочимару и даже не подняла своей головы, а Итачи понимая, что другой возможности не будет, погасив жёлтое сияние глаз скрытно от Орочимару прошептал своей дуре на ушко:

-Сможешь незаметно заменить нас своими клонами, а нас скрыть в этом здание?

Им ещё рано попадаться в цепкие руки Хокагэ. Итачи жгло любопытство разобраться в какую именно ловушку они угодили. Им стоит продолжить совместную охоту и собрать информацию, верно притихшая девчонка и сама об этом уже раздумывала. Полагаться полностью на взрослых им нельзя, с такой беспечностью легко можно ошибиться.

-Спасибо Чи-и. — произнесла принцесса так и не взглянув на Орочимару и мгновенно перенесла их под тёмный лестничный пролёт.

-Наруко, у тебя получилось? — Итачи необходимо было убедиться.

Принцесса зло цыкнула.

-Мои покровы, изображающие нас, попались Большому Папе. Через минуту они уснут. — Покровы? Вот как она создаёт идеальную свою копию. Итачи раздражённо усмехнулся, он об этом не догадался. Ему надо бы упросить свою дуру научить его этому трюку. — Говори, что задумал?

-Ибики Морино. — Итачи не мог для своего плана использовать никого другого. Только Ибики Морино. Итачи на него после случая возле разведывательного отдела потратил для наблюдения весь вечер, Ибики сложился в понимании Итачи молчаливым и серьёзным, он не был весомо связан с кланами Конохи, не был интересен Хокагэ, но при этом был подле него, да, он как нельзя лучше подходит для плана Итачи. — Сможешь его изучить и удержать его перевоплощение вместе со мной? — девчонка смотрела на него уже блестящим от восторга взглядом. Чему он учит свою дуру? Итачи нервно хмыкнул и слегка поджал в задумчивости губы. Его план зависит от того, справится ли со своей задачей безобразная принцесса или нет. Девчонка кивнула. Действовать надо незамедлительно. — Где он?

-Идёт по первому этажу с видеозаписью для Папы.

А, Итачи совершенно об этом не подумал! Видеозапись! Вот как обеспокоенный безопасностью своей дочурки Хокагэ словил их в ловушку! Хокагэ скоро узнает всё, о чём говорила принцесса с Орочимару! Итачи тут же осадил себя, напомнив, что принцесса знала о ловушке, и сама сказала ему о видеозаписи, это значит, её устраивает случившееся и она менять ничего не намерена. Ладно, Итачи обдумав всё наскоро спорить с ней не станет.

-Надо подменить его нами, мы сами доставим запись твоему папе, по-тихому соберём информацию и при удобном случае уйдём. Ты сможешь Ибики Морино заменить воспоминания, как ты делала это с Шисуи, только так, чтоб он знал всё, что мы слышали, и говорили?

-Полностью воссоздать новые воспоминания, да, я смогу! — безобразная принцесса, понимая его задумку, скалилась всё радостнее и радостнее. Ох и не нравился Итачи её оскал. — Мой покров несёт Страшного Пса к нам.

А, так принцесса и Морино дала своё прозвище? Эту её манеру всем, с кем она сталкивалась, давать своеобразные имена, через которые она начинала изучать людей, Итачи давно приметил. Он весело хмыкнул. Такой интересной охоты у него ещё не было!

-Сможешь наложить перевоплощение так, чтоб говорил я, а ты мне подсказывала, показывая его памятью? — на что повеселевший Итачи вновь получил положительный ответ.

Его безобразная принцесса очень умелая, а Итачи после всерьёз стоит обдумать то, чему ему надо будет обучиться.

Покров девчонки доставил Ибики Морино под сокрытием, бесшумно положил высокого мужчину у ног Итачи и сразу же исчез. Девчонка справилась с элитным джонином меньше чем за минуту, забрала из его рук кассету, передавая её Итачи, сокрыла крепко усыплённого ею мужчину и со словами:

-А Страшный Пёс интересный, — потянулась к Итачи, чтоб он взял её на руки.

Итачи, подмечая, что принцесса невероятно шустрая, да зная, что у них осталось мало времени, решился всё-таки спросить то, что с разговора с Орочимару не давало ему покоя:

-Наруко, почему я вредный пёс?

Девчонка, смотрящая до того на него, отвела взгляд в сторону раздражённо цыкая.

-Потому что я только с тобой ошибаюсь! — сказав это она упрямо поджала свои губы, а Итачи на её ответ не смог сдержать ласковой улыбки.

Вот оно как. Что же, если его дуре хочется называть его вредным псом, он против не будет.

Через биение сердце они уже стояли в коридоре перед дверью комнаты, где поджидал их Хокагэ. Итачи сам предложил этот план, обратной дороги нет. Он шагнул вперёд, бесстрашно раскрывая перед ними дверь, да чувствуя под превосходным сокрытием, что его безобразная принцесса прижалась к нему ближе, касаясь своей головой его подбородка.

Их охота началась.

«Попадёшься ты со своим Учиха, вот увидишь! Твой папочка прибьёт вас не сомневайся и твой Учиха тебя больше не прикроет! Допросишься! Потом не реви глупая ты Мелочь!» — зубастик стал меня отговаривать ещё только вредный пёс нашептал мне припрятать нас, а теперь он здорово так паникует!

Я и сам понимаю, что мы рискуем, но мне понравился план вредного пса, он верно рассудил, охоту прекращать сейчас неразумно. Сознаюсь, меня охватил лёгкий задор, Итачи мне предложил изучить страшного Морино, на которого я уже был нацелен и, если мы сладим, Большой Папа о том не узнает. К этой выгоде я мог ещё подстраховать себя, собрать информацию и разобраться в своих сомнениях.

«Тихо Курама! Гляди по сторонам и помогай!» — шикнул я на него.

Итачи раскрыл дверь, а я, прижавшись к нему, уже выстраиваю свои первые предположения, что мой Папа в итоге решит по моему поводу. Ещё раз наспех проанализировал свои действия, убедил себя в том, что я поступил верно, уже сделанное мною сделать мне надо было, уставился на умного Шикаку, кинувшегося к нам, замер, напрочь позабыв, что я скрываю нас под перевоплощением страшного Морино, а через три биения сердца с облегчением сообразил, что моей неразрешённой проблеме нужен был не я, а принесённая нами запись, на что беззвучно цыкнул.

«Ну всё, твою глупость обратно не воротишь! Сейчас всё раскроется, и твой папочка тебя точно пристегнёт к себе на поводок и больше от себя ни за что не отпустит! Не прокатят твои смазливые глазки и просьбы «дай мне отдохнуть чуть-чуть»! С дурами у него разговор короткий!» — это мой зубастик так ругается, я же у него «глупая мелочь», сам я заслушавшись не удерживаю тихий смешок.

Под ругань зубастика осматриваюсь, комната небольшая, длинный стол возле стены с рядом мониторов, так, среди знакомых псов Папы вижу одного лишнего, то был слабый пёс в сером комбинезоне с длинной каштановой чёлкой. Вроде он и смотрит на нас, но его глаза затемнены и их не видно. Спешно проверяю память страшного Морина, нахожу нужную информацию, тянусь к уху Итачи и шепчу ему тишком:

-Это Хиджири Шимон, — передаю знания о нём, всё, что страшный Морино знал о своём напарнике теперь знает и Итачи. — Он чунин с нестабильным характером, — делаю быстрый вывод и добавляю, — у него нет доступа к информации, что будет раскрыта здесь. Надо спровадить.

«Как будто так просто избавиться от их сотрудника! Здесь Хокагэ, пусть он и беспокоится о секретности!» — зубастик рассуждает верно, но я изучил память страшного Морино, потому не ошибаюсь.

Итачи положился на моё чутьё. Он Ибики Морино и вести себя должен соответственно тому, кем предложил прикрывать нас. Ещё проходя в центр комнаты Итачи, поймав взглядом новенького для меня, кивком головы указал ему на дверь. Хиджири Шимон вышел без вопросов, а Итачи встал за спиной Деда. В комнате заинтересованный Папа со своими псами, кроме отсутствующего белоглазого Хиаши, который маленькому мне создавая сложности, не отрывая свой взгляд присматривал за моими покровами, в полной тишине уставились на работающий монитор. Они просматривали запись моего разговора с Орочимару, на нас внимания не обращали, а я, дивясь хитростям людской стаи, быстро проглядел все остальные включённые мониторы, увидел на одном из них сидящих возле стены моих покровов, которые точь-в-точь были нами, отмечая, что я сносно изучил вредного пса, и его копия вышла очень хорошо, да рядом с покровами углядел замершего белоглазого Хиаши, мне с его внимательностью предстоит ещё что-то удумать, чтоб его обхитрить.

-Мои покровы в соседней комнате. Белоглазый Хьюга не насторожился, он уверен, что это мы. — шепнул я Итачи, пусть не тревожится, я хорошо за ними присматриваю.

«В соседней комнате? Мелочь, почему я их не чувствую?» — зубастик мне помогает, надо ответить.

«Дед подсуетился и ждал нас в комнате с защитой».

Со мной не шутят, что я не могу не признать. С их защитой мне также, как и с белоглазым Хиаши придётся помучиться.

Большой Папа не отрывал своего взгляда от монитора, из-за его плеча в изображение всматривался и умный Шикаку слушая каждое нами произнесённое слово, вон и Холодный Огонёк грозно хмурит брови, следя за своим сыном на мерцающем экране, я не видел лиц лишь Деда и сенсора Папы. Между скорым анализом того, в чём я раскрылся, я пытался и предугадать, на что нацелился Итачи. У меня выстраивалось два варианта, первое, что приходило на ум, он пытается разузнать, за что именно и как меня накажет Большой Папа, а вот второй вариант был не столь радостный, если Итачи засомневался в каких-либо моих действиях, значит он, как и я уже обеспокоен, не надумает ли мой Папа чего со мной сделать серьёзного, насторожившись мною больше, чем я планировал. Когда Итачи предложил мне охоту, я как раз размышлял, как бы мне избавиться от своих сомнений, оттого и ухватился за его идею без долгих раздумий.

Ждал конца записи дыша через раз, но Большому Папе потребовалось пересмотреть запись трижды, чтоб начать говорить, и чем дольше в комнате висела тишина, тем сильнее меня охватывала тревога, я стал сомневаться, правильным ли была с моей стороны передача записи Папе, да за меньше чем десять минут надумал себе много всего, что одно для меня казалось страшнее другого, и в конце уже твёрдо понимал, что, если меня накажут, это станет самой лучшей развязкой событий этого утра. В худшем итоге у моего Папы появится очень весомая причина считать меня опасным, и он примет к глупому мне допустимые по этому обстоятельству меры. Я был взволнован и в своих догадках уже практически уверен, но первое, что услышал от Папы, было протяжное:

-Да-а… — даже после третьего просмотра записи он ещё не был в состоянии выразить свои мысли. С Орочимару я выдал многое, всё продумал, после несколько раз проанализировал, убеждая себя, что каждое моё слово было необходимо сказать, не взирая на все риски. Одно не досмотрел, но я уже решаю, как прикрыть Итачи. Большой Папа провёл рукой по своим непослушным волосам и посмотрел на умного Шикаку. — Что думаешь?

-Этот твердолобый ловкач! — а, моя неразрешённая проблема открыто показывает своё раздражение, тыкая в экран пальцем! — Сколько работали, но так и не докопались!

-У Орочимару защита сознания и памяти с аналогами которой мы не сталкивались, — вставил своё слово сенсор Папы, я его ещё не изучил, потому при любой возможности внимательно за ним наблюдаю, отмечая для себя его точный вывод, — он всё спланировал, как только попался к нам. Выходит, он ждал Наруко?

-Минато, Орочимару знал, что лисья принцесса уделит ему своё внимание и задолго до её прихода встал на колени, — заметил Дед, этого пакостного Деда я ещё придумаю, как наказать, решу только для себя первоочерёдные задачи и сразу примусь за него.

Замечаю их удивление, что Орочимару склонил мне голову, это для меня хорошо, значит псы Папы не догадались, что бродяга до того подчинился мне и чувствовал моё присутствие с самого моего появления в разведывательном отделе. Я скрыл факт своего позорного незнания правил проявления воли, но был уверен, что умный Шикаку по косвенным событиям уже правильно выстроил вывод. Стараюсь не поддаваться радости, Шикаку очень полюбил все мои действия раскладывать на для него только понятные детали, а своё решающее слово перед моим Папой он может сказать и в конце, в общем я наверняка ошибусь, полагаясь на его молчание или непонимание ситуации. С Орочимару тоже осталось множество неясных шероховатостей, уж больно пронырливый он бродяга для меня, терпеть таких не могу! Разговаривая с ним, я опирался на чувства своей рёвы, чему я единственно мог беспрекословно доверять. Я уже один раз ошибся с Итачи, не разобрался в ситуации, с Орочимару мне ошибаться просто неприемлемо. Я говорил с бродягой лишь во второй раз, и не решился открывать Большому Папе выше запланированного, по этой причине отметил для себя сразу три задачи: необходимость повторно проанализировать память Орочимару, особенно скрытые и полностью искажённые её фрагменты, собрать на этого пронырливого бродягу точную информацию и после глубокого анализа поговорить с Орочимару при более подходящих обстоятельствах.

-Значит мелкая Наруко уже знакома с Орочимару, но забыла его? — А, проблематичный для меня Шикаку уже пробует разобраться в моей задумке? — Она объяснялась словами своего Лиса о её дыре в голове и что она половины не помнит. Она как-то разузнала о нашем разговоре? — Я поджимаю губы. Что же этот умный Шикаку такой дотошный? Если мелкий я вынужден доверять своему хитрому демону и молчком прожёвывать все его отчёты, это не значит, что за меня их разговор не мог послушать и Умма, не зря же я его так долго создавал! Да и сам демон мог со мною мелким общаться и обронить подобное выражение! И вообще эти слова я произнёс не для него, а для моего хитрого зубастика, пусть знает, что я могу его подслушать и следит за своим болтливым языком, когда отчитывается перед Большим Папой! Шикаку взглянул на моего Папу. Я сознаюсь, что всё ещё пытаюсь рассчитать этого умного пса, старательно за ним наблюдаю, выстраиваю свои схемы, чтоб ими смочь при необходимости пользоваться, но пока путного не выходит. — А на их слова о боли и о том, кто Орочимару для мелкой Наруко, у меня складываются нехорошие догадки. Орочимару возглавлял центр по созданию выживших в котором была Наруко, а в Конохи при третьем Хокагэ он занимался научной деятельностью, что, если мелкая Наруко была его подопытной там? Эту догадку подтверждают его собственные слова. Для него удовольствие наблюдать за девочкой. Боюсь даже предположить, через что прошла твоя дочь.

Я замираю. Я уже выдал им эту информацию, о том не сожалею, мне надо было это сделать, меня больше заинтересовало, что Орочимару был выходцем из этой стаи. Я об этом не подумал. Занимался научной деятельностью? Интересно, по его личности Большой Папа полностью засекретил информацию? Может я смогу найти псов, кто в курсе дел или был знаком с Орочимару? По нему мне необходимо собирать точную информацию.

«Этот урод Орочимару! И как же ты ему опять попалась? Твой Учиха же отговаривал тебя, глупая! Одумайся, Орочимару доверять нельзя!» — зубастик на меня всё ещё сердится, я по его пониманию должен был рассказать ему, что задумал встретиться с Орочимару, я же смолчал, а мой зубастик быстро вспомнил «этого урода», проявляя к нему исключительную враждебность, не знаю, как от его крика я тогда сдержался.

В вопросе с Орочимару возникшие противоречия сбивали меня с правильного решения, пусть я и доверился чувствам своей рёвы, но не мог проигнорировать эмоции демона-сенсора, знаю, что тогда из-за полностью закрытой печати он не мог видеть, потому точно не понимал, что происходило с Наруко, но он был с ней и чувствовал её боль. Для меня это обстоятельство стало весомым поводом для сомнений.

-Меня беспокоят слова Орочимару, что наша лисья принцесса была там три раза, — говоря это Дед подошёл к столу, открывая страшного Морино из-за своей спины перед Большим Папой. — Там, это же в пустоши? То есть лисья принцесса прошла их обряд трижды, один раз из которых с ней это проделал сам Орочимару, по его уразумению, чтоб спасти девочку? И, вот незадача, лисья принцесса что было с ней не помнит, слова Орочимару подтвердить или опровергнуть не может. Как видно она и сама пытается разобраться в произошедшем с ней.

Папа глубоко вздохнул. Когда я изменял свой план, я понимал, что расстрою его, как и когда ставил на место Джирайя, но я рассудил, раз через мои выставленные в охрану покровы пробрался один бродяга, проберутся и другие, Папе и его псам надо понимать, с кем они столкнуться в будущем. Если они не будут владеть хоть какой-то верной информацией, может кто-то непоправимо пострадать.

-Я вспоминаю слова Цунаде, которые мне долго не давали покоя, — мой Папа стал говорить следующие слова нарочно медленно, отчего-то смотря именно на Ибики Морино, чем вызвал у Итачи дрожь по всему телу, а я, почувствовав трепыхание вредного пса, нежно прикоснулся к его шее, чуть для него добавляя тепла, — после своего нападения на разведывательный отдел в истерике Цунаде обмолвилась, что только Наруко сможет вернуть Асахи, и что только Наруко знает всё. Я подозреваю, Орочимару имел в виду, что только Наруко знает всё о пустоши, но сказал ей это не прямо. Теперь нам становятся ясны причины, по которым он всякий раз искажал смысл своих слов. — Услышав Папу я тихонечко шикнул. Знает всё? Этот Орочимару явно заждался глупого меня и привлекал к себе моё внимание всеми ему доступными способами. Между тем отмечаю уже в третий раз, что при мне имя Орочимару упоминается в связи с именем Большой Мамы, и в этом обстоятельстве мне надо разобраться. — Орочимару знает мою дочь, ведёт себя с ней на удивление спокойно и сам идёт к ней навстречу. И этот договор, о котором он не стал говорить Наруко? Кушина заключила с Орочимару договор, который он ещё не выполнил. В этом вопросе стоит серьёзно разобраться… Сколько всего Наруко выудила у него за три минуты? Эх! — мой Папа опять растерянно провёл рукой по волосам.

После непродолжительной паузы пакостный Дед взял слово и стал нахваливать меня, от чего мои щёчки вновь покраснели, будто знал хитрец, что я стою рядышком и всё слышу.

-Лисья принцесса всё сделала как надо. Обезопасила для нас Джирайя, следом взялась за Орочимару. Она, как видно после своей ошибки, приняла решение за мальчика Учиха, наметив Орочимару ему в учителя и сразу уладила с этим дело. После её встречи с Орочимару тот сам предпочтёт контактировать с нами, выполняя уговор с лисьей принцессой, что нам будет только на руку. Упрямица стоит за наши интересы, хоть ничего и не объясняет нам. А вот полные подчинения саннинов вызывают интерес. Нам стоит разобраться в этом вопросе. Все они по инициативе девочки были направлены на её Учиха. — А, пакостный Дед! Какой ещё «её Учиха»! Он что заразился от болтливого зубастика! Вредный пёс, верно чувствуя, что теперь я трепыхаюсь, стал меня поглаживать по моей маленькой ножке. Я раздражённо поджал губы, вот же, вредный пёс быстро у меня учится! — Причина действий лисьей принцессы нам не известна, и судя по реакции мальчика, он об её задумке не знал. В этом нам также надо разобраться. Я отмечаю для характеристики девочки, что она до самого конца держалась достойно, проявила слабость только при упоминании о смерти Кушины, что можно списать на её юный возраст. Не так ли Шикаку Нара?

Умный Шикаку в ответ нахмурил брови, заметив известные мне факты.

-Мелкая Наруко нарушила ряд правил, установленных для неё, главным из которых без ведома Хокагэ и приближённых людей Хокагэ девочке нельзя было перемещаться. Я не упоминаю о том, как девочка наловчилась обманывать и то что мальчик Учиха открылся нам будучи под идеальным хенге, которым я убеждён, умеючи пользуется и наша мелкая Наруко. Исходя из её слов о памяти Орочимару, которыми она сама себя выдала со свадебным инцидентом, она всё-таки была у Орочимару! Можно ли при таком варианте доверять девочке безоговорочно?

Удивляя меня моей нерешённой проблеме ровно возразил молчавший до того Холодный Огонёк:

-Наруко в свадебном инциденте поступила правильно. Решать с появившимся Джирайя ей пришлось быстро, времени на объяснения у неё не было. Итогом её работы стал пойманный Джирайя и ни одного убитого или раненого с нашей стороны. А как она нам уже показала, открыться нам не могла не только из-за помогавшего ей Итачи, но из-за этого чудовищного наказания. Судить девочку, не имея всех данных, было бы поспешным действием.

Умный Шикаку достойно принял возражение всё больше мне нравившегося отца Итачи и ровно кивнул ему.

Мой зубастик также не остался в стороне:

«Смотри-ка, а он тебя защищает! Старается для будущей невесты своего сынка! Его надо похвалить при случае, пусть и дальше заступается за тебя!» — зубастик так и посмеивается надо мной, тыкая мне «моим Учиха», как и год назад, переживаю, что сейчас к «моему Учиха» с подачи зубастика прибавится кто-то ещё.

-Да, с учётом открывшегося нам вы можете оказаться правыми, Фугаку-сан. Я знаю, что мелкая Наруко умеет работать лучше нашего, но ей надо научиться доверять нам и открывать нам хоть бы то, что возможно. Хотя, — Шикаку свёл тонкие брови в ровную линию, — мне думается, она так и поступила. Мы организовали ей маленькую западню совсем наспех, идея мне пришла спонтанно, а что если мелкая Наруко каким-то образом разузнала о моей задумке и намеренно попалась нам? В итоге мы имеем её разговор с Орочимару, — умный Шикаку указал кивком головы на включённый монитор, — и возможность выстроить наконец-то правильные суждения. И к этому девочка смогла донести до нас важность Орочимару, как учителя и мальчика Учиха, как его ученика! — А вот это уже опасный поворот! Даже предположение об подобном вызовет ко мне сомнения! Я оскалился, мне надо во что бы то не стало придумать, как разобраться со своей проблемой под названием «слишком умный Шикаку»! Он просто не даёт мне действовать без оглядки на него! Сколько передуманных мыслей, а я всё ещё топчусь на месте! — Если это так, то надо признать, что уровень мышления мелкой Наруко куда выше, чем мы считали до того. Умением с минимальными данными и временем на подготовку выстраивать сложные планы и успешно реализовывать их не каждый может похвастаться.

Дед, стоявший напротив нас с Итачи, сжал с хлопком обе свои ладони вместе и заговорил, превращаясь для меня в лишнюю проблему, и я успевая мысленно отдёрнуть себя, дважды повторив, что скалиться или ругаться маленькому мне с Дедом не выгодно, наспех вспомнил наставления своего демона. Любой конфликт с весомым псом людской стаи может неожиданным образом обратиться для меня вредом! Я научен своим хитрым зубастиком дружить с сильными псами Папы, потому как росту за их спинами и нуждаясь в их защите, и пока я мелкий, наметил соблюдать эти сложившиеся правила.

-Да, если лисья принцесса всё это спланировала в кротчайшие сроки и воплотила в жизнь, её мышление принципиально отличается от мышления её одногодок, что после проверки Нара также будет отображено в её характеристики! А серенькие глазки каковы, а? Лисья принцесса не перестаёт удивлять своего Деда! И желтоглазый мальчик, выходит Арай его имя пустоши! — очень-очень болтливый Дед! Я терпеть таких не могу!

Я виноват перед Итачи! Не догадался воспретить Орочимару произнести его имя при подчинении, ко мне то сам Орочимару и следом за ним Джирайя обращались, называя меня Наруко, я потому и сделал неправильный вывод, назвал имя Итачи посчитав, что Орочимару проявляя свою волю воспользуется именно этим именем. Кто же знал, что пронырливый бродяга может собирать информацию так хорошо и открыто произнесёт настоящее имя Итачи!

-Прости, Итачи прости! — обхватываю вредного пса за шею и крепче прижимаюсь к нему. Мне надо решить, как прикрыть его. — Я что-нибудь придумаю. Не знала, что он назовёт твоё имя, — всё шепчу ему на ухо, чувствую, что на мои слова он замер, даже не дышит, сразу понимаю, что он злиться на меня. Конечно же злится, я на его месте расщепил бы себя ещё за первую ошибку, но терпеть ошибку за ошибкой, нет, у моего вредного пса выдержка лучше моей! Что же я всегда с ним ошибаюсь?

-Данзо-сама, считаю эти данные без обсуждений необходимо засекретить, чтоб не было утечки! — Слышу холодный голос Папы и радуюсь, какой он у меня молодец, уже сделал правильный вывод! — Что мы имеем? — Папа оглядел присутствующих холодным взглядом.

«Всё, начинаются наши неприятности!» — простонал мой зубастик, и я вместе с ним затаил дыхание.

-Мелкая Наруко легко нас уделала! — усмехнулся Шикаку. Я громче, чем надо хмыкнул, тут же покрывая ладонью свой рот. Не сдержался от переживаний, я-то ждал совсем других слов, тем более от него. — Она в открытую способна нарушать правила, делая то, что считает нужным ей. Вынужден признать, что своих она не бросает и не страшится сложностей.

«Э, не ругают тебя? Сам Шикаку хвалит? Наруко, ты что-то с ним сделала?» — я и сам удивлён.

Молчком уставился на него, пытаясь обдумать его слова. Чтоб Шикаку меня хвалил, что-то новенькое!

«Курама, проверь его, может он врёт? Наверное, опять чего умного придумал?» — Шикаку мог, раз уже одну ловушку для меня приготовил, с ним надо быть настороже.

«Мелочь, он искренен. Хвалит тебя по собственному желанию».

Я тихонечко цыкнул в сжатую ладошку. Искренен? Что за ерунда! Меня считают дураком, не иначе! Этот умный Шикаку мне жить спокойно не даёт, сколько я в людской стае, дотошно интересуется всем, что связано со мной, где я, как я, почему так, зачем это! Чтоб я у него выскользнул из рук так легко, не было такого!

-Твои слова лягут в копилку характеристики лисьей принцессы! — заметил довольный Дед.

-Я не против, отнимать у мелкой Наруко её заслуг не стану, но вот то что она ошибается в характеристику также необходимо внести.

«А, теперь я узнаю его!» — да зубастик, теперь это наш Шикаку.

«Ага!» — отвечаю ему.

-Ошибается, но признаёт за собой вину и исправляет содеянное, что мною будет тоже отмечено. — Удививший меня Шикаку на слова довольного Деда кивнул.

Он принимал и это. А мне совсем не верилось, что мой Папа и его близкое окружение не критикуют мои действия, а напротив моим опасениям углядывают в них плюсы. Да, и мне очень захотелось взглянуть на ими собранную о мелком мне характеристику, что я себе поставил в первостепенные задачи.

-Мы должны продолжить работать с Наруко в том же ключе, как и ранее, — произнёс Большой Папа. — Что она вам ответила Данзо-сама?

Дед довольно улыбнулся.

-Лисья принцесса просит ещё месяц, сказала вылечит свои ножки и вернётся к Деду! — Папа задумчиво наклонил голову на бок. Это плохо. Мой Папа всегда так делает, когда меня ожидают очень серьёзные неприятности. — Она понимает, что тянуть ей больше не дадут, решила определиться со своим Дедушкой.

«Мелочь, этот приставучий Дед сговорился с твоим помешанным папочкой и его дружком! Провели тебя, поганцы!» — я даю зубастику время обдумать ситуацию.

За мной зубастик не поспевает, но я уже был вынужден дать ему подсказку, потому сейчас я в его глазах подросту из «глупой мелочи» в «мелочь». Жду. Мне и самому потребовалось время догадаться, как тогда этот Дед ловко справился со страшным Морино, принять и свою глупость и то, как пакостный Дед провёл меня. Через биение сердца слышу возмущение своего зубастика:

«Ты это знала! Обхитрила меня! Запудрила мне мозги Орочимару, я и позабыл, что ты своему Учиха говорила о ловушке! Вот же хитрая лиса!»

Выжидаю ещё немного и отвечаю:

«У моего Папы правило, кто со мной контактирует, должен быть обязательно повязан с ним! Он за мной очень-очень хорошо присматривает!» — добавляю для зубастика чувство гордости за Большого Папу, сам отмечая для себя проверенный мною факт на будущее.

«Это уж точно, твой ненормальный папочка тебя стережёт, как надо! Но как ты во всём разобралась?» — мой зубастик уже не заходит с издали, просто спрашивает меня прямо в лоб.

«Шикаку хитрый, но не следит за языком, в остальном догадалась».

На свои слова слышу довольный хохот демона. Я ему смолчал, что хорошо потрудился, пытаясь разобраться в ситуации с Орочимару, тратя на это и своё время, и свою энергию на покровы.

-Значит месяц, и Наруко решила не тянуть? — Папа о чём-то задумался, его мысли перебил Шикаку своей догадкой, от которой на моей маленькой голове зашевелились волосы.

-Минато, а если Наруко знала, что мы её записываем, догадалась ли она о скрытых камерах в её комнате?

Я крупно вздрагиваю, а мой вредный пёс тут же до боли сжимает мне мои ножки. Что сейчас сказал этот Шикаку Нара? Скрытые камеры в моей комнате? Я правильно его расслышал? Я не заметил, как Итачи злясь сделал шаг вперёд, но, слава всё видящей пустоши, сразу опомнившись я зашептал ему на ухо:

-Итачи тише, ничего, пусть смотрят, -крепче обнял его за шею, продолжая еле слышно ему нашептывать дальше, — Большому Папе так спокойно, пусть, — Итачи поддался на мои уговоры и расслабил свою руку.

Сам чувствую жгучее желание кого-нибудь убить, потому стараюсь успокоиться, дышу ровно, спешно анализируя полученную информацию. Во-первых, с какого времени за мной Папа так хитро наблюдает, во-вторых, где я себя подставил, что за мной понадобилось так наблюдать, и в-третьих, почему я этого не заметил? Помимо этого, наспех обдумываю, где я уже, не зная о таком наблюдении, точно раскрыл себя. Если я буду действовать, не беря в учёт то, что мой Папа узнал обо мне, что не должен был знать, я могу не только выдать о себе лишнюю информацию, но и поломать линию поведения Наруко, чем непременно поставлю себя в ещё более худшие условия. Проклятье! Замечаю, что мои волосы встали жёстким торчком, моя рёва, чувствуя моё сильное трепыхание, напоминает о себе, спешно прижимаюсь к её любимому Итачи ещё крепче обхватывая его своими ручонками, зажмуриваю глаза и заставляю себя успокоиться. Мне надо держать себя в руках! Если Наруко долбанёт по мне перегрузом, я во второй раз полностью раскрою своего вредного пса перед Папой и после точно не выпрошу у него прощение!

-Что-то хочешь сказать Морино? — от Большого Папы не скрылись из виду намерения Итачи.

Как не кстати, что у меня такой внимательный Папа! Удивляясь, я услышал уверенный голос страшного Морино, с запозданием понимая, что я не подсказал Итачи ответ изученной памятью, на которую он рассчитывал и заранее обговаривал то со мной.

-Хокагэ-сама, не моё это дело. У меня только обычный младший брат и я успеваю за ним присматривать, как обычно делают старшие братья, но если позволите, хочу спросить вас, что будет, если ваша Наруко узнает о ваших методах? Она, как я понял, девочка с характером. Вы не боитесь разочаровать свою дочь в себе? — Он всё-таки не сдержался и высказал моему Папе своё недовольство! Проклятье!

Большой Папа переглянулся с умным Шикаку, а я замер, вредный пёс не ошибся. Страшный Морино ничего не знал о наблюдении за мной и у него правда есть младший брат. Это значит Итачи не просто так предложил страшного Морино, он к нему присматривался заранее, изучил его. За Папу вступился Дед.

-Мы узнаем реакцию лисьей принцессы, как только она поймает своего папу за руку. Мы понимаем ваше возмущение. Ибики старайся думать логически! Иноичи, у тебя дома подрастает любимая дочь возраста Наруко, — я, удивлённый резко сменившемуся тону Деда, перевёл свой взгляд на Яманака, заметя, что и он поддался вперёд, намереваясь возмутиться услышанным словам наравне с Итачи, — но Наруко не твоя дочь, и её нельзя вложить в общие наши правила! В день, когда её вернули домой, лисья принцесса уделала четырёх Кагэ. Не забывайте об этом! Она потенциально опасна, и решения, связанные с ней, принимаются на ином уровне! Ваши возражения меркнут на фоне наших общих тревог. — Дед выдержал короткую паузу, продолжая уже на тон тише. — Да, девочка кладезь знаний и возможностей для нас, и будущее Конохи будет за ней, мы в этом ей поспособствуем. Нам несомненно сопутствует удача, что эта девочка считает нас своими и не только не причиняет вред, но и вступается за нас. Мы взяли общую ответственность за этого ребёнка, мы и принимаем решения, каким образом нам это выполнять. Примите это.

Итачи, понимая, что от него требуется, сделал шаг назад, сенсор Папы также предпочёл смолчать. Кажется, возмущение страшного Морино не насторожили Папу, на всякий случай, чтоб уберечь нас от глупостей, шепчу своему вредному псу на ухо:

-Итачи, не тревожься. Дед правильно говорит, мне надо к нему возвращаться в Корень, — я потянулся рукой к голове Итачи и добавляя тепла в касание стал поглаживать его волосы, нам с ним надо оставаться спокойными, иначе проблем будет больше, чем есть на данный момент.

Отмечаю, что вредный пёс замер, успокоился ли точно определить не могу, решил ещё немного погладить его, сам уже обдумываю, что я буду делать в сложившейся против меня ситуации. Резко реагировать, поддавшись эмоциям, мне нельзя, сначала надо разобраться, собрать информацию, узнать о причине, почему Большой Папа решил действовать со мной подобным образом, Дед говорил, что по моему поводу решения принимаются на ином уровне, ставлю себе задачу разузнать, кому я ещё стал интересен и насколько заинтересованный во мне пёс может влиять на решения моего Папы. У меня образовалась настолько умная проблема, что я, очень внимательный к своей мелкой персоне, проглядел её напрочь, и, если бы не откликнулся на предложение Итачи продлить охоту, не имел бы и догадок об её наличии, и решать мне её надо вдумчиво, не раскрывая себя перед образовавшейся проблемой больше, чем я уже раскрыл себя.

-Хорошо, — Большой Папа кивнул, сел на край стола, он всегда так делал, когда уже приходил к какому-то обдуманному решению, и холодным голосом стал произносить следующие слова, — с этим разобрались. Вернёмся к нашей работе. Вопрос, — А вот и они! Я их терпеть не мог! Как задаст что-то, послушает тот вариант ответа, другой, а после выдаст совершенно иное! Смотрю его псы замерли, внимательно слушают, проскальзывает мысль, что и они эти его вопросы тоже не жалуют, — почему каждый из известных нам выживших, кто контактирует с Наруко, в итоге уделяет ей особое внимание? Вопрос, почему Наруко, обладая умениями к регенерации не смогла полностью справиться с ранами на своих ногах и просит для этого ещё месяц? Вопрос, что нам следует думать о её псе-покрове, страхующем её с Джирайя? — Псе-покрове? Я о покрове говорил своему зубастику как-то. Тишком цыкаю. У моего соседа-демона чересчур болтливый язык. Так, о покровах при мне проговорился ещё и Итачи. Мой Папа не дурак и думать умеет, сложил одно с другим и вот получай! Ладно, прихожу к выводу, что так или иначе Большой Папа до этого докопался бы, да и я хорош, ставя Джирайя на место о покровах тоже проговорился и именно я глупо прибавлял к покровам числа, а к этому ещё разделял покровы на пустые и именные. Я нехотя вынужден был признать, что этот вопрос мой Папа задал сугубо по моей вине. — Вопрос, почему Орочимару сказал, что вредный пёс не боится её? И ещё вопрос, который мне не даёт покоя, в чём Наруко ошиблась с мальчиком Учиха и почему у неё в тот момент покраснели уши и щёки?

Покраснели? Что интересует моего Папу? Проклятье! Большой Папа уже неплохо-таки меня изучил! Чувствую, что Итачи среагировал на произнесённые слова и крепче прижал меня к себе. Он мне так напоминает, что я ему должен ещё объяснить, что я с ним сделал? Злюсь. Я не виноват, что у меня идеальная связь с этим серым псом! Как только сообразил, что пошло наперекосяк, исправил свою ошибку лучшим образом, и вообще, здесь я пострадавший!

Старый Дед хмыкнул, подошёл к Папе и сел возле него на край стола.

-У лисьей принцессы были свои планы на отведённое ей время лечения своих ножек и до завершения этих планов ей нужен ещё месяц.

-Мелкая Наруко показала нам, как может восстанавливать свою руку при полной её утрате, для неё справиться с ранами ног не такая большая проблема! — поддержал Деда умный Шикаку.

-Мы можем ошибиться, полагая, что этой девочки всё по силам, — ровно возразил Холодный Огонёк, чем меня опять приятно подивил. — Девочка знала, какой урон ей принесёт раскрытие о пустоши, она была к этому готова. Возможно с ранами на ногах дело обстоит по-другому. — замечаю, что он очень догадлив, и практически попал в точку.

Жду от своего особо говорливого зубастика эдакое едкое замечание по этому поводу, хмурю брови и вспоминаю, с какого именно момента в разговоре зубастик решил помалкивать. Хмурю брови сильнее. Так, а вот это мне уже не нравится! Проверяю его по своей метке, уши его чуть прижаты, глаза прикрыты и сам он, удивляя меня, делает вид, что спит. Значит так! Беззвучно цыкаю. Моя шерстяная балаболка знала кое о чём, но умолчала, она решила, что глупому и мелкому мне этого знать и не надо. Мой Большой Папа умеючи утёр мне нос, хорошо он договаривается с моим демоном! Я зло оскалился, добавляя для моего паникёра чувство осознанного раздражения. Мне с ним необходимо работать, пока его ещё охватывает накал эмоций, я и так запозднился, отвлёкшись на другое. Этот хитрый зубастик ещё полежит немного у себя под цепями, переведёт дух, да придумает, как свою мелочь удачнее обмануть и улизнёт из моих мелких ручонок. Хмурюсь сильнее, так что верхнюю губу подёргивает.

«Курама?» — протягиваю я, чувствуя, что огромные уши зубастика полностью прижались к его хитрой головушки.

Он слышит меня очень чётко, умышленно не отзывается, так, значит он решился отмолчатся, научил на свою бедную голову! Тяну руку к животу, но не успеваю ничего сделать, отвлекаю своё внимание на голос Папы.

-Да, происхождение ран Наруко мы не знаем, Лис сказал нам только, что Наруко было очень больно, и она громко кричала. — Большой Папа вынужден был в этом вопросе согласиться с доводами Холодного Огонька. — Судить действия Наруко не можем. — Холодный Огонёк своим заступничеством меня сильно выручил, и правда надо будет подумать, чем отблагодарить его.

Возвращаюсь мысленно к своему демону, напоминая себе, что кое-кого хитрого главное только разговорить.

«Курама? Ты чего молчишь? А я думала, мы друзья? Одни на двоих беды, одна на двоих боль! Думала, что могу доверять тебе! Ты меня, что, обманул?» — зубастик нужен мне, он единственный, кто может невнимательному мне указать на мои ошибки!

Папин сенсор подошёл ближе к столу, своим плечом загораживая страшного Морино.

-Её пёс-покров обладал сознанием, пока Наруко была занята, он принимал решения сам.

Это очевидный вывод, я с Умма хорошо раскрылся. Именной покров куда как сильнее пустых, конечно он обладает своим сознанием и может принимать решения сам.

-Он выпрыгнул из ниоткуда, значит Наруко его скрывала. Хиаши не видел в нём наличие чакры, значит и об этом Наруко позаботилась. Будем разбирать запись от его появления до того момента, как мелкая Наруко скрыла его! — отвечая умный Шикаку почесал свой затылок и добавил следующими словами мне новые неприятности. — Такой же, как и пёс-покров, защитивший Наруто, но думаю посильнее. Мне очень любопытно, сколько таких псов у твоей дочки? У неё в наличии имеется действенное оружие против выживших.

Вот же! Опять моя неразрешённая проблема направила разговор в ненужную мне сторону. И сколько мне ещё запинаться за него?

-Действенное оружие? — потянул Папа задумчиво. — Наруко не убила Джирайя, а с Орочимару вообще ничего не произошло. Если это и оружие, Наруко пользуется им для защиты и в редких случаях. При поимке Джирайя псы-покровы замечены не были, а вот когда Какаши впервые встретил Наруко он видел туманного пса, за которым шла Наруко. Думаю, псы-покровы защита выживших. Итачи говорил о трёх покровах, но Наруко сильнее Итачи, у неё их верно больше. — Итачи сказал? Я замираю. Я ошибочно посчитал, что Большой Папа намеренно выпустил Итачи из своих рук, убрал от него своих наблюдателей и не трогал его и пальцем. Посчитал его слова, что Намикадзе сказал, значит Намикадзе сделал за правду, поверил, на то тихонько цыкнул. Конечно Итачи был и остаётся интересен Большому Папе и его псам, с чего бы им не интересоваться выходцем из пустоши? Итачи мог выдать что-то если видел в том выгоды больше, чем вреда, значит мой Папа сговорился с ним, поставив в плату что-то особое, от чего Итачи отказаться не смог. Слушаю Папу дальше. — Наруко мастерски проказничает, даже видеонаблюдение за ней не даёт ответа, как у неё это получается. Моё предположение, что ей в этом помогают псы-покровы, которых она от нас скрывает. Количество покровов и их качество точные данные о силе Наруко. По словам Лиса, их у неё больше пяти. — Опять этот болтливый зубастик! Что же он не может держать свой язык за зубами! — Не стоит забывать, что Лис, как и мы, не видит всей ситуации, а Наруко скрывает от нас свои умения, хоть и любит лесть, не хвастается, как все дети, а против этого умело таится.

-Может девочка боится? — спросил сенсор Папы, его вопрос вызвал у Папы интерес и Яманака продолжил. — Раз это личные о ней данные, она боится их раскрыть. Она не доверяет. Орочимару говорил о её недоверии, как об известном ему факте, он сам пошёл навстречу девочке. Джирайя подчинялся девочке, но был умышленно ею отдан мальчику Учиха.

-Недоверие. О нём говорил и Лис, и Итачи. — сказав это Папа замолчал, чуть сгорбив свою спину и уставившись задумчивым взглядом в пол.

Я замер. О моём недоверии проговорились и Лис и Итачи? Под руководством Папы все крутящиеся вокруг меня в итоге отчитываются перед Папой. Зло цыкаю.

«Курама? Я второй раз повторять не буду. Либо ты со мной, либо против меня!» — я не сдержался и выплеснул на своего зубастика своё раздражение.

Не провёл даже скорого анализа. Меня так задели сказанные Папой слова? Я сжал свои кулачки, уже понимая, что меня разозлило. С зубастиком так или иначе я привык к его умеренной болтливости, он с Большим Папой любит маленькому мне косточки перемывать, но вот Итачи, отчего-то я был уверен в нём, будто он был мне чем обязан. Непривычное чувство раздражение было ново для меня. С опозданием понял, что вредный пёс замер, стоит и не двигается, как слышу голос зубастика:

«Их восемь. Я не знал, как сказать тебе. Твой папочка совершенно помешался на присмотре за тобой. Прости! Больше такого не повторится. Обещаю Наруко. Простишь меня?» — он не лжёт, говорит то, во что верит сам.

Делаю вдох, выдох. Хорошо, зубастик, хорошо, ты выбрал правильно. Хмурю брови и спрашиваю его о самом важном, что я должен непременно узнать.

«Как давно мой Папа за мною так наблюдает?»

Пакостный Дед поднял свою руку и хлопнул Большого Папу по плечу.

-Не кисни, ты же Хокагэ! Подумаешь не доверяет, научим! Она своему Учиха то доверилась, вон как вступилась за него, даже Лису перепало! Первый шаг уже сделан и пусть по ошибке, на ошибках принято учиться, да и если бы она не ошиблась, мы бы и не раскусили, что мальчик Учиха прятался под хенге Сугото. Ловко он дурит нас, ничего не скажешь. Мы уже приняли решение, что делать с лисьей принцессой, единогласно приняли, возражений не было. Будем работать по намеченному, наблюдать, изучать, обучать. Поставим к общим пунктам отдельно завоевание её доверия. Мальчик Учиха в этом преуспел, значит и мы справимся. Что не сделаешь для нашего будущего Хокагэ! — Дед хитро усмехнулся, а Папа кивнул и выправил спину.

А? Крупно вздрагиваю. Пакостный Дед что сейчас сказал? Единогласно приняли? Будущий Хокагэ? Он это сказал обо мне что ли? Холодею от злости и даже не дышу, полностью сосредотачиваюсь на услышанном, быстро анализируя слова Деда. Моя проблема с хитрым наблюдением за мной встаёт для меня на второй план, нет, даже на третий, этот пакостный Дед своими словами вешает на меня не просто лишние проблемы, которые я бы смог разрешить каким бы то ни было способом, он полностью отнимает у меня возможности влиять на своё будущее. Ведущего себе приметили! Проклятье! Кто принимал по поводу меня решение? Почему единогласно? Неужто никто не усомнился во мне? Дед же рационален, я должен был насторожиться уже его лестью, засомневаться, вот же дурак! Как давно они мною вертят так, как сами и решили?

«Наруко, о их планах я не знал! На счёт Хокагэ и слова не слышал! На твой вопрос твой ненормальный папочка установил скрытые камеры со следующего дня, как ты домой привела своего младшего брата. До того за тобой вели подобное наблюдение только в Корне. Наруко, поверь, такое просто не скажешь, я ждал подходящего случая!» — зубастик раскаивается, возможно поэтому и отговаривал меня от задумки Итачи, предполагал, что вылезет подобное.

Пока анализирую слова зубастика и Деда, да ругаю глупого себя, слышу то, что окончательно и бесповоротно ставит для меня пакостного Деда в разряд опаснейших псов Большого Папы на ровне с умным Шикаку:

-Наша девочка же так для нас старается. За целый год в Конохи ни одного по её поводу нападения не было, а с Джирайя разобралась самолично! Минато, если у неё на то мало её псов, можно судить, что лисья принцесса прекрасно ими управляется, а если их много, значит мы правы, и наша девочка на зависть сильна, да умело скрывает свою силу!

Вот теперь я правда напуган! Просмотрел Деда, он меня приучил к себе, всегда вступался за меня, проклятье! Этот пакостный Дед рассчитал меня! Полностью и без ошибок!

-Да. Работы и впрямь много.

«Наруко говори, чего ты надумала делать?» — зубастик осознал свою вину и теперь проявляет к моим бедам всю свою демоническую серьёзность.

При других обстоятельствах я бы порадовался столь неожиданному факту, я, не желая того, укрепил наши с зубастиком отношения, вот только все мои мысли сейчас были направлены на совершенно другие задачи, которых у меня образовалось много. Я не дурак, как бы не был напуган и сердит на себя за свою собственную беспечность, отдаю себе отчёт, что я вместе с вредным псом нахожусь под перевоплощением страшного Морино и мне нельзя выдавать нас. Я решил использовать сложившуюся у нас с Итачи охоту, чтоб разобраться с двумя спешными задачами, во-первых, мне надо разузнать как можно больше информации по моей мелкой персоне, раз я настолько глуп, что уже многое проглядел, буду считать, что против меня есть ещё что-то, во-вторых, мне надо проверить возможность влияния на сложившуюся против меня ситуацию и позаботиться о повторной встрече с Орочимару, потому беспрецедентно быстро анализирую на глубоком уровне всю память страшного Морино, сразу же отмечая важные для себя плюсы. Морино был не в курсе желаний Большого Папы и его окружения сделать из глупого меня своего ведущего, я могу этим воспользоваться, пусть даже принесу себе вред, к этому отношение страшного Морино ко мне сложилось не доверительное, у него не было никаких чаяний или надежд, напротив, он не один раз поднимал в разговорах с сенсором Папы тему моей ненадёжности. Моя память ими не изучена, а я сам, по мнению Морино, слишком хлопотная девочка.

«Хочу разузнать побольше. Поможешь мне?» — зубастик на мои слова сразу навострил уши.

Для нас двоих выгоден мир, как никак одну шкуру делим, и мне придётся довериться ему ещё раз. Я беззвучно цыкаю. Знаю, что мой Папа принудит зубастика отчитываться ему по полной и мне придётся это прожевать, а после для порядка поругаться со своим демоном, хотя, будь моя воля, я поступил бы иначе.

Вижу умный Шикаку почесал свой затылок, так, он уже готов говорить, и то, что он сейчас скажет, наверняка сложится важным для меня.

-Минато, есть у меня пара мыслишек по твоим вопросам, — говоря это Шикаку сел рядом с Большим Папой на край стола, — здесь такое дело, я кое-что предположил и моё предположение не противоречит уже известному. — Помимо анализа памяти страшного Морино и намёток первых трёх планов своих действий я с повышенным вниманием вслушиваюсь в каждое слово дотошного Шикаку. — Мы задаёмся вопросами, каким образом ещё не рождённая мелкая Наруко спасла мальчика Учиха, и почему саннины предпочли подчиниться Наруко, а не убить её, — делаю и свои предположения, к чему ведёт разговор Шикаку, отмечая за ним черту, что и он любитель заходить издалека, — и я предположил, что, если пустошь — это некий мир призыва, со своими правилами и ограничениями. Допустим внутри пустоши иное время, как в мирах призыва. Допустим там время объединяется для всех попавших туда, становится единым для всех.

-Твоё предположение выглядит нелепо! — возразил Дед, а я сердито сжимаю кулачки.

У Большого Папы под рукой имеется удивительно догадливый пёс! Дотошный умный Шикаку!

-Это ещё не все мои предположения Данзо-сама. Послушайте, — Шикаку выглянул из-за плеча моего Папы и смотря на Деда стал произносить дальше, — допустим, в том месте не только иной порядок времени, но и сами попадающие в пустошь изменяются. Они не пользуются там своими именами, а используют имена пустоши, как выбираются, возвращаются в свои тела, слабые, детские, совершенно не похожие на их прежние тела, — а, я замираю, забывая о всех других своих мыслях и действиях, слушаю Шикаку затаив дыхание, — и узнают друг друга по имени или, я думаю, но это и меня дивит, по запаху. Получается, для них имя или запах бесценные знания, которые они вынесли оттуда. Мелкая Наруко смогла по наличию одной пелёнки понять кто и с какой целью украл у Цунаде её ребёнка и приняла не простое решение с учётом добытых ею данных. Мальчик Учиха назвал ей своё имя из пустоши. Какая была реакция у Наруко? Она ему не поверила. Она знала его там, но не признала его в мальчике Учиха, пока он не произнёс для подтверждения свои слова. Теперь и этот фрагмент собирается в общую картинку, так как по словам Орочимару, у мальчика Итачи есть два особых навыка, перевоплощение и сокрытие. Я предполагаю с тем, что мальчик Учиха скрывает, есть и его запах, поэтому мелкая Наруко и не узнала его. В этом месте я упираюсь в действия самой Наруко, которые объяснить пока не могу. — Я наклоняю голову на бок. Проблематичный Шикаку смог догадаться до этого только предположив что-то? Он безусловно хорошо умеет думать, выстраивает достаточно интересные предположения, а раз отстаивает своё мнение у Деда, то вполне уверен в своих словах, что было мною сразу отмечено. Возвращаюсь к анализу памяти страшного Морино, одновременно с этим обдумываю одну мысль, которая меня уже давно тревожит, среди людей мне встречаются много выходцев из пустоши и меня беспокоит причина этого. Любой, пусть даже слабейший серый пёс намного сильнее среднего шиноби, а бродягу с шиноби у меня сравнивать вообще не получается, к тому же пустошь велика, в ней вмещались и те, кто был сильнее бродяг. Я сжимаю кулачки, выстраивая и сам своё предположение, а что, если кто-то умышленно использует выходцев из пустоши для своих целей? Холодею от одной мысли об этом, но стараюсь думать дальше. Джирайя, как мне стало понятно, искал у меня заступничества, как он сказал, хочет подготовить меня к встрече с другими. Несдержанно цыкаю. Мною выставленные покровы для защиты людской стаи часто сталкиваются с выходцами из пустоши. Если я думаю в правильном направлении хоть бы на половину, и кто-то умышленно собирает выходцев из пустоши уж не знаю для каких целей, в случае его нападения на Коноху моих покровов может не хватить. Мне надо обдумать такое предположение со всех сторон. Слышу голос умного Шикаку и понимаю, что я сильно увлёкся своими мыслями, упуская из внимания его слова. — А отсюда у меня выстраивается уже догадка, которая косвенно может и подтвердиться. Что, если мелкая Наруко, Орочимару, Джирайя и мальчик Учиха в пустоши могли сталкиваться? Джирайя сказал, что проверял мелкую Наруко, думаю, он знает или догадывается, кем Наруко была в пустоши, мальчик Учиха сразу стал уделять девочке своё особое внимание, с Орочимару сложнее. Его отношение к Наруко вызывает множество вопросов, они были знакомы и, по всей вероятности, в пустоши тоже встречались. — Это не так. О том, что Орочимару Безумие пустоши я узнал только, посмотрев на его жилу глазами сенсора. В пустоши с ним не сталкивался и его запах не узнал. Отмечаю, что и умный Шикаку может ошибаться, хотя не мне здесь осуждать его, у меня с Орочимару тоже много сложностей. От его проявления воли, слава всё видящей пустоши, я смог избавиться, но моя метка подчинения всё ещё стоит на нём, потому с ним я и не оставил покрова. Если по правде, я Орочимару совсем не понимаю. Его отношение к моей рёве странное даже для меня, особенно меня поразило, что, когда у Орочимару забрали рёву, он открыл в пустошь двери и сиганул в проклятый котёл сам. Это воспоминание я просматривал множество раз, пытаясь сообразить, зачем он рискнул собой подобным образом. Даже спросил у него. Сознаюсь, этот факт меня очень озадачил. — Считаю, что не ошибусь, если предположу, что наша Наруко в пустоши была сильной, посильнее Орочимару или Джирайя, и выжившие, признавая силу Наруко, стараются уделить ей особое внимание. По Орочимару надо работать, по нему выстраивать предположения очень сложно.

Я уже обдумал план, которого могу придерживаться даже при изменении ситуации, касаюсь ладошкой рта вредного пса, на что он вздрагивает, тянусь к нему и быстро шепчу:

-Прошу, разреши мне действовать. Не вмешивайся! — Понимаю, что этого мало, я уже отметил за Итачи черту, что он мог не сдержаться, провожу ладошкой по его губам, добавляя в кончики пальцев тепла и произношу плату. — Я сделаю всё, что захочешь! — Моя голова сейчас забита другими мыслями и ничего путного я придумать не смог.

Жду его ответа, обдумывая наспех все риски и вред, который я умышлено нанесу себе, через три биения сердца чувствую, что мой вредный пёс кивнул мне головой. Он согласился, значит он мне доверяет, не смотря на уже совершённые мною ошибки. Беззвучно хмыкаю.

«Курама, подсказывай мне эмоции Деда, Шикаку и Большого Папы, если почувствуешь изменения, говори!»

Перевоплощение держать и не ошибаться, и к этому ещё успевать проводить анализ памяти, следить за своими покровами и следовать плану, который придётся додумывать и изменять практически на ходу, да, без помощи зубастика мне будет тяжело.

«Положись на меня! Я уже слежу за ними!» — мой зубастик затих, чувствую по метке сконцентрировался на моей просьбе, значит и мне пора начинать, пока их разговор не принял другой поворот.

Идеально держу перевоплощение и следующие слова произношу голосом страшного Морино:

-Это было бы так, вернись девочка с первой миссии без ранений. — Так, я привлёк к себе внимание одной сказанной фразой, на страшного Морино смотрят две мои проблемы и Большой Папа. Я выдерживаю паузу. Чувствую, что вредный пёс крепче сжимает мои ножки, он переживает, как бы я не загубил ситуацию, я всё ещё держу свою ладонь на его губах, поглаживая их, упрашивая тем Итачи молчать. — Не такая она и умелая, мелкая, хлопотная и ненадёжная. — Каждое моё слово отражение помыслов Морино, высказанных и не высказанных его мыслей, я соблюдаю его линию поведения будто и сам им являюсь, лишь действую более напористо. — Изучение памяти девочки ответило бы на многие наши вопросы, но она, подобно Орочимару, хитрит, и думаю эту штуку с рукой показала нам с умыслом, чтоб ей не задавали неудобных вопросов.

«Наруко, ты всех озадачила, а старик сейчас взорвётся!» — быстро предупредил меня зубастик.

Мне договорить не дали, на защиту меня глупого твёрдо встал пакостный Дед, огорошив меня жёсткими словами:

-Дурак ты Морино! — я вывел Деда из спокойного состояния одним недоверием к его лисьей принцессе.

Дед даже сделал два шага ко мне уже намереваясь продолжить ругать ни в чём неповинного страшного Морино, как его остановили холодные слова Большого Папы:

-Нет, Данзо-сама, пусть Морино выскажет свои мысли. Он смотрит на Наруко под другим углом, его видение и правда интересное.

Я делаю вздох, продолжая нежно поглаживать своему вредному псу губы.

-Извините меня Данзо-сама, вы слишком упёрлись в эту девочку. Мы должны проявлять ответственность и делать всё от нас зависящее, чтоб сохранить в нашей деревне мир и порядок. Наруко не изучена и остаётся ненадёжной, и сколько было на неё влияния Орочимару мы также не знаем.

«Твой Папочка сбит с толку, он сомневается!» — Ай зубастик молодец!

Перевожу взгляд на Большого Папу и твёрдо договариваю.

-Но вы и сами это хорошо понимаете. Как бы не старались показать мне, что бережёте найденную вашу дочку, ей не доверяете. Приставили к ней в охрану отличных джонинов и установили скрытое видеонаблюдение. Или я не прав? — Повисло молчание. Так, мне никто не возражает! Дед смотрит на страшного Морино сузив свои глаза, что сейчас взглядом дыру прожжёт и на моём перевоплощении, и на мне самом, но сдерживает себя. Я попал в точку! Мой Большой Папа мне не доверяет, и это недоверие известно Деду. А, что там мне говорил зубастик? Они вели наблюдение за мной в Корне, и только как я изранил свои ножки, стали наблюдать за мной дома. Конечно же Дед знает о недоверии, возможно Дед и есть тот пёс, кто повлиял на решение Большого Папы установить скрытые камеры в доме. Так, сколько там камер? Восемь. Я оскаливаюсь и сам нарушаю тишину. — Думаю я не ошибаюсь, — чуть медлю, ощущая лёгкое касание к своей ладошке, вредному псу не нравится, что я задумал. Я и половины намеченного ещё не сделал. Добавляю тепла и куда нежнее прежнего провожу пальцами по его губам. Мне надо, чтоб он молчал, иначе всё пойдёт насмарку. Стараюсь не торопиться, выдерживаю в речи темп страшного Морино и произношу дальше. — И вы не остановились на двух или трёх камерах, вы покрыли все помещения, где Наруко чаще всего находится, не давая этой хлопотной девочке не замечено действовать, и я, подумав, да взвесив всё, ваши действия одобряю. — Да, с Итачи мы сильно-таки прокололись, у страшного Морино первым стоит долг деревне, а уж потом его брат. Я этими словами поправляю нашу ошибку, если Шикаку не обратил на неё своего внимания сразу же, это не значит, что он полностью её проглядел. — Где-то то она и ошибётся, какой бы умной не была, она всё ещё ребёнок! — Вот здесь мне Большого Папу и его псов настораживать нельзя! Их Наруко непременно должна оставаться мелким щенком, которым в их понимании можно манипулировать, крутить и вертеть, как им будет угодно, пока с этим мне придётся мириться.

Слышу голос зубастика, быстро протараторивший мне фон эмоций трёх интересующих меня людей:

«Наруко, твой папочка очень серьёзен, сейчас что-нибудь выдаст! Старик тоже о чём-то думает, не разберу, но вот поганец Шикаку задыхается, как хочет поставить тебя на место!»

«Пока мой Папа не выскажется, умный Шикаку будет ждать!» — делаю безошибочный вывод, на что слышу громкое фырканье зубастика.

«Смотри, не перестарайся!» — предостерегает он меня.

Я и сам знаю, что хожу по острию ножа, но я должен защитить мою рёву и не вляпаться в ещё большие неприятности!

-Да, в этом ты прав. — Большой Папа клонит голову на бок, и я замечаю у него холодный, совсем потухший взгляд. — Мы не можем доверять Наруко не зная, через что она прошла. Она, как ты и заметил, хлопотная девочка. Хочу услышать твоё мнение, что ты посоветуешь мне.

Мой Папа наклонил голову на бок, это для меня не хорошо, мне надо смягчить напор.

-Хокагэ-сама, я понимаю, что нахождение вашей дочери живой, когда вы её уже схоронили, радость для вас и вы не желаете напоминать ей считыванием памяти пережитую боль, потому вы выбрали по её поводу другое решение. Безопаснее для девочки стороннее наблюдение, она растёт под вашей защитой, что вас устраивает. Но у вас помимо дочери есть ещё и ответственность перед деревней.

-Ибики! — окликнул меня сенсор Папы. Знаю, он в курсе сомнений страшного Морино и хорошо к нему относится, в их разговорах Яманака всегда старался переубедить Морино, убеждая его, что Наруко неопасна. — Не стоит тебе говорить так!

-Иноичи, я сам попросил его высказаться! — мой Папа хочет услышать меня.

«Наруко, будь внимательна, твой папочка очень злой!» — предупреждает меня зубастик.

Я хмыкнул. Вот же, как легко разозлить людей! Так и быть, зайду с другой стороны.

-Орочимару, Джирайя, пять заключённых находящихся у нас и с десяток, отправленных в тюрьму, те, с кем девочка сражалась в своей первой миссии, а что, если не только первые, а все они выжившие? — медленно перевожу свой взгляд с замершего Большого Папы на умного Шикаку, выпучившего на страшного Морино глаза. Так, даю им три биения сердца обдумать сказанные мною слова. Я и сам был встревожен своим предположением. Если Папа ввязался разрешать нашу непростую ситуацию, пусть посмотрит на неё с совершенно другой стороны. — Что, если среди них есть выжившие уровня Джирайя и Орочимару или выше того? — пытаюсь подбирать для них понятные слова, мне ничем нельзя себя выдавать. Чувствую, что вредный пёс стал покусывать мою ладошку. А? Отвлекаюсь на миг, я что, забыл его гладить? Он сердится? Беззвучно усмехаюсь, вот точно вредный пёс! Тянусь второй рукой к его голове и начинаю теребить ему волосы, мне осталось немного, ничего, потерпит меня. Произношу дальше. — Они могут использовать хенге, маскироваться, нападать, и мы о них ничего не знаем, — вновь даю им обдумать мои слова. Я-то насчёт этого себе голову ломал не единожды, каждый день и ночь работал не покладая своих маленьких ручонок, стерёг всю людскую стаю, а они исхитрились в обход меня наблюдать за мной! — Вы просили у меня совета, как поступить вам. Вот вам мой совет. Либо отдайте вашу дочь к нам для изучения, на полное считывание памяти и возможные психологические пытки. Мы сможем разобраться в стольких неясностях, подготовиться, если враги вновь захотят напасть на Коноху…

-Либо? — меня перебивает Большой Папа.

Я заставляю страшного Морино смотреть прямо в глаза Большого Папы.

-Либо полностью доверяйте своей дочери и требуйте такого же доверия от неё, думаю, она проявит сообразительность и пойдёт к вам навстречу, — произношу я ровно. Мои слова рассудительны, я, произнося их, сдержался, но всё ровно злюсь. Меня очень задело их отношение ко мне. Какое может быть хоть приблизительное доверие к ним, если они сами не доверяют мне? Принимают по моей жалкой персоне решения на ином уровне! Так изыскано наблюдают за мною! Вздумали из меня сделать своего ведущего! Замечаю, что мои губы начинают трястись и спешно прижимаюсь к вредному псу, мне следует успокоиться. Делаю вдох, вспоминаю, что я хотел сказать ещё одну вещь, делаю выдох, добавляя ровным голосом. — Проверти девочку. Раз она такая сильная, разрешите ей работать вместе с нами. Вы же сами сказали, что она старается и не допускает нападений на Коноху, пусть вкладывает своё маленькое участие в общее дело.

Не успел я договорить последнее слово, как услышал нервный смешок умного Шикаку, который он тут же смял в сжатый кулак. Мои слова вызвали подобную реакцию?

«Курама, что скажешь?» — мне надо убедиться, что я сдвинул ситуацию в нужную мне сторону.

«Я боялся тебя отвлекать! Так и хотел тебя спросить, чего ты удумала, да ты их ввергла в полное замешательство! Ты этого добивалась? Взъелась из-за своих камер?» — зубастик злится на меня или восторгается мною, я опять не успеваю его проанализировать!

Тихонечко цыкаю. Полное замешательство значит? Ладно, подожду немного, мне ещё надо попробовать повлиять на их чудовищную задумку сделать из меня своего ведущего, а здесь у меня два плана действий, и какой я выберу зависит от их решения.

«Если Папа выберет первый вариант, когда будут считывать с меня память не мешай им». — предупреждаю я своего зубастика, на что получаю резкий ответ.

«Не выберут. Зуб даю, они предпочтут твой второй вариант!» — он почувствовал что-то?

«Чего тянешь! Говори!» — тороплю его.

Выдержки у меня уже не осталось, побыстрее хотелось узнать, какое они примут решение!

-Мы тебя услышали Морино. — голос Большого Папы стал будто теплее, я в людях плохо разбираюсь, могу и ошибиться. — Спасибо за твои слова.

Умный Шикаку не выдержал и вскочил на ноги.

-Минато, мелкой Наруко нельзя работать! Ей всего три года! — нет, умный ты поганец, я заинтересовал Большого Папу, в моих словах есть здравый смысл, от которого просто не отмахнёшься!

В этот раз моя взяла! Я тихо-тихо ухмыльнулся, уже и сам по блестящим глазам Папы вижу, что зубастик прав!

-Разумно, — протянул Дед. — Лисья принцесса ценный кадр, ею надо пользоваться, Морино здесь прав.

Так, один-один, посмотрим, что другие скажут. Мой Папа интересуется мнением каждого своего пса. Жду, не забывая поглаживать волосы Итачи.

«Терпи Наруко, дай им высказаться!» — слышу больно довольный голос зубастика.

Надеюсь, он не ошибается.

-Я не против, — вот и сенсор Папы согласился. — Трёхлетняя Наруко куда как полезней нас. Мы больше года бились с Орочимару, а ей хватило трёх минут. Результат налицо.

И он разглядел в моих словах жёсткую логику, это хороший показатель. Так, Холодный Огонёк, он не зря покрывал меня, скорее всего сразу не согласиться. Уже обдумываю, какими словами повлиять на его решение, как слышу спокойный голос отца Итачи:

-Если с Наруко будет работать мой старший сын, я не против.

А? Таких слов от него я не ожидал! Чувствую вредный пёс меня целует в мою ладошку, сжатую на его губах. Проклятье, какую я себе яму выкопал! Сжимаю крепче ладошку, придавливая губы Итачи и зло шиплю ему на ухо, в ответ слышу его тихий смешок, а следом за ним нахальный голос зубастика:

«А у Фугаку голова варит, как вас мелкое дурачьё свести вместе!»

-Шикаку, что думаешь? — Папа, не смотря на возмущение своего друга, дал своему умному псу время подумать, спрашивая его последним.

-Хитро, Морино! Не смог до Наруко добраться, так переиграл нас! — Шикаку злиться? Он что меня защищает? Вон, смотрит на страшного Морино твёрдо, ловит взгляд. Эх, нехорошо! Чем же я приглянулся своей неразрешённой проблеме?

«Курама? Что он чувствует?» — шиплю своему зубастику, мысленно ругая его за нерасторопность.

«Злится, но сомневается. Надави чуть на него, твоя возьмёт!» — мой зубастик скалиться во все свои зубы.

Надавить? Ладно, сделаю, как он и говорит, есть у меня одна идея.

-Кто кем играет? — упрямо выдерживаю взгляд умного Шикаку. — Не вы ли вертите непроверенной девочкой, а вместе с ней и нашим будущим?

Так, взгляд до сих пор не отвёл и всё сказал ровно, страшный Морино так бы и сам сказал, он, судя по его памяти, пёс что надо. Я ведь не ошибся?

«Курама?» — спешно зову своего зубастика.

На меня смотрит побледневший лицом Шикаку, эмоции его разобрать не могу. Лицо такое же, как и всегда, сведённые вместе брови и цепкий взгляд. До чего проблемный для меня пёс!

«Ну ты даёшь, Мелочь! Даже у меня слов нет!» — зубастик выдал мне это залпом, но так и не ответил, что с этим умным Шикаку!

-Шикаку, нам не оставили выбора, — произнёс мой Папа со смешинкой в голосе, и серьёзно добавил. — Наруко надо проверить. Остаётся согласиться с доводами Морино.

Меня стало отпускать чувство напряжения, быстро провожу анализ, убеждаясь, что страшный Морино не в силах повлиять на их задумку сделать из меня своего ведущего, мне остаётся собирать информацию и пробовать иные возможности. Так, я дал Большому Папе подсказку, раскрывая ему суть своих тревог, пусть он начнёт об этом думать, если что-то произойдёт сверх моих возможностей, моему Папе придётся принять бой самому. На то тихонько цыкаю. Здесь ещё мне надо будет всё хорошенько обдумать и проанализировать. Насчёт особо хитрого наблюдения за глупым мною, думаю здесь я смог изменить ситуацию, но поживём увидим, решится ли Большой Папа дать мне волю действовать без его ведома.

«Они единогласно принимают твой второй вариант. Теперь точно!» — да зубастик, я и сам это вижу.

Не всё получилось сделать, но это тоже не плохой результат, хотя я могу ещё кое-что проверить. Я уже обдумал, как нам не замечено подменить наши копии, потому даю команду приготавливаться своим покровам и ровным голосом спрашиваю у Большого Папы:

-Хокагэ-сама, вы точно решили с Наруко? — он смотрит на меня прищуривая свои глаза. Так, он верно думал, что, высказавшись, страшный Морино повременит лезть на рожон с чем-то ещё. Заставляю страшного Морино чуть усмехнутся. — Не представляю я себе эту ненадёжную девочку в роли Хокагэ. Вот ваш старший сын другой разговор, времени полно из него достойного Хокагэ сделать.

«Наруко! Тихо ты! Твой папочка зол, сейчас тебя убьёт!» — кричит мне зубастик и я смолкаю.

Я разозлил его? Наруко? У моего Большого Папы есть слабое место, и это его дочка? Тихо цыкаю. И как же мне быть? Хотите сказать, что мой Папа без сомнений уверен, что мелкий я лучший вариант? Может быть вся эта глупость была его затеей? Делаю вздох и слышу холодный ответ Папы:

-Главные качества, которыми должен обладать Хокагэ, ответственность, непоколебимая сила воли, блестящий ум и обладание мощи, которая будет страшить врагов и служить всем нам нерушимой защитой. Мой старший сын обладает одним из этих качеств, а хлопотная дочь всеми четырьмя, — на его слова мои щёчки покраснели, а внутри меня стало очень тепло, и я, прикрыв на миг глаза, понял, что моей рёве очень понравились слова, произнесённые Большим Папой. — Морино, ты меня удивил, но в этом вопросе я тебе не уступлю. Хлопотная девочка станет нашим будущим Хокагэ и это обсуждению не подлежит! — договорил Папа, твёрдо смотря на страшного Морино.

Поджимаю губы, не в силах отвести от Папы взгляда. Значит я заменить мелкого себя на Наруто по пониманию Папы не смогу. Он говорит твёрдо и его уверенность расшатать сдаётся мне будет очень непростой задачей. А ещё и Наруко отреагировала. Тихо цыкаю, ладно, я приму свой проигрыш пока что, но полностью сдаваться не намерен, сейчас мне важнее незаметно вытащить нас отсюда. Тянусь к уху Итачи и шепчу ему:

-Приготовься поставить сильный замер. Как отвлеку смотрящих, действуй сразу. Прикрой меня на пять биений, — чувствую, он соглашается кивком головы.

Так, вредный пёс понимает свою задачу, мои покровы наготове, включая того, который под сокрытием приволок к дверям комнаты спящего Морино, пора действовать. Я даю команду, сразу раздаётся грохот и во всём здании Гомон отключается электричество, тухнут длинные лампочки на потолке и мерцающие до того тянувшиеся рядом экраны, комната, в которой мы находимся, погружается во тьму. Я предусмотрел, аварийные лампы засветятся не сразу, а через десять секунд. Отвлекать внимание можно по-разному. Итачи не вздрагивает, действует, как и мои покровы, стремительно, ставя свой замер на всю комнату. До того, как псы Папы, да и он сам, успевают отреагировать, я ставлю перед ними разбуженного мною настоящего страшного Морино, которому я не только воссоздал новую память, но и добавил в его характер чувства несдержанности по моей мелкой персоне, успевая проверить свою работу, да убеждая себя, что сделал задуманное без малейшей ошибки и провёл замену. Я считал, что мне придётся возиться с защитой от проникновения установленной в комнате с нашими копиями, но мне повезло, белоглазый Хиаши не только отвлёкся от покровов, но и раскрыл дверь, выглядывая в тёмный коридор. Я всё сделал, успев снять и перевоплощение, как и Итачи успел снять свой замер, и быстро проанализировав, с удивлением понял, что мы не ошиблись. Комната, в которой мы оказались, осветилась тусклым аварийным фонарём, и я, делая вид, что проснулся, приподнял свою голову с груди Итачи отмечая, что мои покровы очень хорошо изображали нас спящими, но дальше не успевал чего помыслить, Итачи прижал меня к себе и тихо прошептал:

-Наруко, твоя плата в силе? — Вредный пёс удивил меня, выходит, он уже придумал, что хочет. Может быть он до того хотел у меня что попросить, а сейчас представился подходящий случай? Напоминаю себе, что Итачи умный, и я надеюсь он захотел то, что я в силах ему дать. Когда предлагал ему плату я об этом не подумал. Чего теперь скулить, раз сказал, надо делать. Я тихонечко киваю. Интересно, что он захотел от меня? Поднимаю на него взгляд и слышу его шёпот. — Погладь меня… ещё раз… как ты гладила…

А? Погладить? Ему этого хочется? И о каком именно разе он мне напоминает? Ладно, я не гордый, могу и погладить. Приподнимаюсь чуть и тянусь к голове вредного пса сразу двумя ручонками, добавляя в пальцы тепла.

-Так? — спрашиваю его, загребая его волосы пальчиками.

Вредный пёс сам потянулся ко мне, прикасаясь своей головой к моему плечу.

-Так, — ответил он тихо.

Я его ещё погладил немного и замер, втягивая в себя воздух носом.

«Он что, уснул?» — зубастик тоже удивился.

Я мягко улыбнулся. Вредный пёс устал, полностью мне доверившись уснул двумя глазами.

«Уснул». — отвечаю своему зубастику, сам одновременно отдаю своим покровам команду скрывать себя, но быть наготове, смотрю на входящих в комнату Большого Папу и его псов, да поглаживаю Итачи по голове, думая, что пусть Итачи поспит, он хорошо поработал, а я так и быть присмотрю за ним.

Папа привёл меня домой уже под самую ночь.

Он уселся за столом на кухне ужинать, напротив него сидел и я, и тоже должен был ужинать, но вместо этого смотрел на большую тарелку с овощами и мясом и не притрагивался к лежавшим на тарелке палочкам. В животе громко заурчало. Я не ел с самого утра, всё время помогал Папе, даже вредного пса отпустили домой после того, как он проснулся, а я был с Папой до самого конца его очень долгого рабочего дня.

Я перевожу с тарелки взгляд на поглядывающего на меня Папу и убеждаюсь по его сощуренным страшным глазам, что справедливого наказание мне от него не избежать.

-Ешь! — произносит он, заметя, что я проявляю к нему интерес.

Он меня пытается накормить мясом? Я его терпеть не могу, вообще не понимаю, как его люди едят! Я знаю, что моя рыбка стоит на второй полке в холодильнике, и знаю, что мой Папа прекрасно осведомлён, что я не ем мясо. Молчу. Большой Папа испытывает меня, как-то по-хитрому испытывает. У него был в распоряжении весь день, чтоб надумать по моему мелкому поводу особо умное наказание. Жду и пока жду анализирую свои действия и действия Большого Папы, а также осматриваю врождённым видением округу и дом, убеждаясь, что Наруто крепко спит, сегодня я с ним не успел даже поговорить, Асахи тоже спит в своей маленькой кроватке, а, даже Большая Мама спит, вижу в коридоре застывших тишком возле стены белоглазого Хашито и Красноглазого Шисуи, пробую догадаться, зачем они здесь.

«Курама, что чувствует Папа?» — спрашиваю зубастика, мы с ним сегодня хорошо сработались.

Мне очень любопытно, что Папа надумал, уж если решил наказывать, чего тянет? Наказал бы побыстрее, у меня уже совсем выдержки не осталось!

«Эх, опять что ли? Ты всё угомониться не можешь? Слушай, все мысли твоего папочки о тебе. Даже не знаю, как выразиться, он ещё более ненормальный, чем я о нём думал. А-а…Остальное вроде как обычно. Не бойся, не съест он тебя». — о чём это зубастик?

Может Папа ещё решает, как поступить со мной? А я уже понадеялся, что переубедил его, после переполоха, что я учинил в их хвалёном Гомоне, был Папе полезен, старался, слушался его, выполнял всё что от меня требовали. Не выдерживаю и зло цыкаю. Он тоже хитрец тот ещё! Наверняка придумал что-то эдакое, да помалкивает! Я хмурю брови, жду, когда мой Папа доест свой ужин, на что потратил мучительных десять минут, за которые я опять надумал себе много всего от чего у меня стали сами собой шевелиться на голове волосы, а, Папа наконец-то встал, налил стакан молока и заменил им мою тарелку полную овощей и мяса. Молоко? Он это делает намерено? Он точно знает, что я больше мяса терпеть не могу молоко! Я уже принял то, что этой ночью останусь голодным, но он то явно желает от меня добиться другого результата. Смотрю на стакан молока, пусто хмыкаю и перевожу взгляд на Папу.

-Пей! — слышу его ровный голос.

В животе опять заурчало. Поставленный передо мной стакан молока также остался мною нетронут. Жду, когда Папа уберёт посуду со стола, проверяю врождённым видением, двое моих наблюдателей продолжают тихонько стоять возле стены, да, они скрывают свою чакру, но это не мешает мне их видеть.

-Не голодна? — на вопрос Папы у меня резко дёрнулся глаз.

Мой стакан молока Папой выливается в раковину и моется с остальной посудой, и мне показалось, что мой Папа при этом как-то по-новому ухмыльнулся. Так, мне надо уйти в свою комнату, как я обычно делаю после ужина, в данном случае которого у меня не было, но я не могу, мой Папа мне ничего не сказал, надо ждать. Сижу, смотрю, как Папа моет посуду и жду. Углядываю врождённым видением, что к нашему дому приближается Дед со своими псами, дивлюсь, зачем Дед взял так много с собой псов, да вижу, что каждый из них несёт по одной или две коробки. Зачем это?

«Курама?» — зову своего зубастика, что происходит, разобраться не могу.

Зубастик отвечает не сразу, в двери уже постучался Дед, ему открыл Красноглазый Шисуи, и даже Дед прошёл на кухню и потребовал чем-нибудь его накормить, как я только услышал недовольный голос зубастика:

«Мелочь, чего тебе? Прости, выдохся я. Не справишься сама?» — по своей метке с опозданием замечаю, что зубастик чувствует себя уставшим и хочет спать.

Я дурак, привык за сегодня полагаться на своего монстра, что прошу у него больше, чем сам могу ему дать. Поджимаю губы и спешно отвечаю:

«Всё хорошо. Справлюсь-справлюсь. Спи». — и ласково прикасаюсь рукой к животу.

Для него совсем не тревожусь, если он просит отдых, надо дать, а ещё надо подумать, чем своему монстру отплатить за его помощь. Чувствую зубастик зевнул, закрыл глаза, а через два биения сердца уже громко засопел, чуть шевеля своими большими усами. Так, значит отсюда я должен справляться сам и мне нельзя упускать из виду Большого Папу, Деда и пришедших с ним псов, а, эти шестеро псов вместе с моими на сегодня наблюдателями уже поднялись на второй этаж и подошли к двери в мою комнату. Зачем им моя комната? Пока поглядываю за псами Деда, да наспех анализирую происходящее, слышу, как мой Папа, увлёкшись разговором с Дедом, предлагает ему мою рыбку, на то вздрагиваю и не моргая уставляюсь на Папу. В моей голове крутится один единственный вопрос, чего он добивается от меня? Папа, не чувствуя за собой неправоту, хозяйничает ставя перед пакостным Дедом моё лакомство в круглой тарелочке, сам говоря ему о какой-то маловажной ерунде по завтрашнему дню, и мерзкий Дед, отвечая что-то, подцепляет палочками мою рыбку и тянет её себе в рот, чуть морщась от её вкуса!

В двери опять постучались, я отвлёкся и пропустил, как к дому подошёл один единственный пёс, за то сразу себя отругал, напоминая, что мне надо быть внимательным. Пришедшему псу удивляя меня пошёл открывать двери сам Папа, он впустил в дом нового для меня старика, сухого такого, костлявого, с красными коротко стриженными волосами, в которые я впиваюсь взглядом, сразу вспоминая маму моей рёвы и сильно поджимаю губы. Старик цепко бросил на меня быстрый взгляд тёмно-голубых глаз и с Большим Папой пошёл на второй этаж, прямиком в мою комнату, по дороге тишком с ним о чём-то общаясь. Зачем Большому Папе понадобился этот старик? В происходящем совершенно разобраться не могу. Помимо этого, вижу врождённым видением, что псы Деда в коробки собирают мои книги, что у меня были в комнате, оставляя взамен забранным новые книги, расставляя их по полкам, а с улицы углядываю Какаши и его клона, они, огибая наш маленький цветник несут большой лист фанеры. Что происходит? Зачем ему эта фанера?

Запах от любимой рыбки распространяется на всю кухню, я хоть и сдерживал себя не желая проявлять перед Дедом слабость опять не справился с громким урчанием в животе, на что обратил своё внимание пакостный Дед, специально произнося для мелкого меня вслух:

-Было очень вкусно! — и с ехидной ухмылкой он встал со своего места и неспешно отнёс пустую тарелочку в раковину, а я, смотря на него, отчётливо ощущал, как один мой глаз начинал подёргиваться. В холодильнике больше не было моей рыбки! Всё, что было, съел пакостный Дед! Специально съел! А в конце он ещё и подразнил меня! В животе вновь громко заурчало. Да сколько можно мне напоминать, что я голоден! — Тебя разве папа не покормил? — этому пакостному Деду мало, что он при мне съел всю мою рыбку, оставив меня тем голодным, он ещё и проявляет ко мне «свою» заботу!

Они точно сговорились, Дед и Большой Папа! Хмурю брови. В пустоши за такой фокус со мной я не раздумывая расщепил бы и того и другого, здесь же молчу и наблюдаю. Зазвучали приглушённые удары, я отвлекаюсь от Деда и врождённым видением углядываю, что Какаши заколачивает моё любимое окно фанерой. Зачем? Большой Папа такого раньше не делал. Что он всё-таки придумал по моему поводу?

Дед, не дождавшись от меня ответа, прошёл к выходу, зовя меня с собой:

-Пойдём-ка Наруко, поглядим, как твой Папа справляется.

Меня принуждают участвовать в задумке Папы. Иду за Дедом не забывая наблюдать, что делается в моей бедной комнате, отмечая за моим Папой черту характера, что если он что задумал, делал то быстро, потому и мне надо бы реагировать побыстрее. Двигаю незаметно пальчиком, ко мне скрытно приближаются два покрова, один оставляю при себе, а из второго, пока я загороженный спинами пакостного Деда и вышедшими в коридор двух псов Деда, делаю идеальную свою копию, сам скрывая себя покровом прилипаю к стене коридора как раз напротив раскрытой двери в мою комнату, пытая удачу притворится частью однотонных обоев на стене, да не забывая, что в моей комнате находится Красноглазый Шисуи, который всякий раз умудряется видеть меня под сокрытием. Заглядываю в открытую дверь, уж я ничего не могу поделать со своим любопытством, мне было страсть интересно, что меня ожидает дальше. Увидел, что в комнате горела лампа на потолке и лампа на стене, увидел псов Деда, они не суетились, другим не мешали, делали свою задачу молча и быстро, ведать Дед им толково всё объяснил. А вот старик с красными волосами меня насторожил, он обстоятельно обсматривал стены в моей комнате, водя по ним руками. Неужто этот старик ищет мои метки? Хмурю брови. А, пакостный Дед из-за своей спины тянется рукой и подгоняет мой покров, тренированный мною не единожды изображать меня мелкого, подпихивая его побыстрее переступить порог комнаты, даю своему бедному покрову команду не отходить от моей линии поведения, но при этом не разговаривать, не хватало мне ещё попасться со своей копией. Наблюдаю. Возле моего покрова садится на корточки Большой Папа, ему подают чёрный открытый ящичек, и он достаёт из него мудрёную вещичку, напоминающую наручники с длинными двумя цепочками. Папа просит покрова выставить ему ручонки и, я даже дышать забыл, без каких-либо объяснений застёгивает их с громким лязгом на руках моей копии! А через пол биения сердца я понимаю, что практически не ощущаю связи с заменяющим меня покровом, встревоженно ставя себе задачу разобраться, что это за наручники такие! Задумка Папы очень даже непростая, двигаю вновь пальчиком, отправляя ещё двух покровов скрытно в комнату, отдавая им команду страховать мою замену, сам, прилипнув к стене, стараюсь дышать через раз. Мне надо разобраться, что с моей копией делает заботливый Папа. В коридоре появился молчаливый Какаши с другим чёрным ящичком и молотком, подошёл к косяку моей двери и стал что-то делать. Интересно что?

Из проёма двери неожиданно показался Красноглазый Шисуи, и я уставляюсь ему прямо в блеснувшие на секунду красным цветом глаза и крупно вздрагиваю. Мне его так рано ещё не хватало! Не дышу и ругаю себя, что я полный дурак, знал же, что Шисуи там, отвлёкся на другое и упустил его! Бесшумно цыкаю, мне попадаться никак нельзя! Взгляд у Красноглазого Шисуи не изменился, он отвёл его на Какаши и встал ко мне спиной. Хмурю брови, меня легко не проведёшь, я знаю, что Шисуи глазастый, умеет меня высматривать даже под двумя покровами, было бы глупо считать, что сейчас, когда мы столкнулись нос к носу, он меня проглядел. Молчком размышляю дальше, а если углядел, почему не выдал? Я заметил, что Шисуи не делает резких движений и не подходит к стене вплотную, как будто оставлял мне пол шага для сокрытия, поджимаю губы и убеждаюсь, что он меня точно углядел и более того намеренно даёт мне возможность довериться ему. Анализирую его действия, нерадостно припоминая, сколько раз я сам его усыпил за его недолгую работу моим наблюдателем, да сколько раз за то он ухватил от Большого Папы выговоров? Странно, что он после всего этого идёт ко мне на выручку. Ладно, я смогу уйти переносом из дома в любой нужный мне момент, а раз Шисуи сразу меня не выдал, выдавать позже хитрого меня ему будет не выгодно, да и я обидеться за такое могу, так, сам то я всё ещё ничего не разузнал и в ситуации не разобрался, мой Папа при моей копии остаётся не многословным, ничего не объясняет, потому я без раздумий решился «довериться» глазастому Шисуи и собрать как можно больше информации. Хватаюсь за его руку одновременно с этим прижимаясь к его ноге и слышу голос пакостного Деда:

-Нечего так смотреть Шисуи, не убиваем мы её!

Не убиваете? Делаю быстрый вывод, что Дед не только в курсе плана Папы, но и принимает в нём главное участие. Шисуи сжимает в своей чуть дрогнувшей ладони мою и спокойно спрашивает:

-Данзо-сама, насколько вы наказываете Наруко?

Его ладонь становится теплее, чему я удивляюсь, когда я сам касался его, в тех случаях, когда мне приходилось усыплять его или изменять его память, Красноглазый Шисуи всегда был холодным. Люди такие необычные, сколько живу среди них, они не перестают меня удивлять.

-Кто же знает сколько лисья принцесса будет сидеть в своей комнате, — как-то размыто ответил на вопрос пакостный Дед, отошёл с прохода подходя ближе к Шисуи, пропуская тем своих псов с коробками и тишком добавил, — наш Хокагэ очень сердит на малышку, когда он оттает, тогда и выпустит её.

Сердит? Это из-за того, что я учудил в Гомоне? Я чуть не убил Итачи, перенёсся без разрешения, ещё и заставил своих покровов отвлекать от мелкого себя внимание, да, с покровами я признаю, что перестарался, напугал Папу зазря. Хмурюсь. И что мне надо сделать, чтоб избежать гнева Большого Папы? Выглядываю из-за ноги Шисуи, а, Папа всё ещё сидит возле моей замены и тихо что-то шепчет, а я, потеряв связь со своим покровом ничего не слышу и с запозданием понимаю, что в моей комнате что-то изменилось, я плохо чувствую и двух других покровов. Я что-то упустил? Из комнаты вышел последний пёс Деда и белоглазый Хашито с тяжёлыми коробками в руках, а за ними вышел старик с красными волосами и потрепавший моей молчаливой копии волосы Большой Папа, который и закрыл дверь, и как только он это сделал, я полностью перестал чувствовать свои покровы, оставленные в комнате, тревожась я сразу начал перебирать в голове варианты, по какой причине я утратил с ними связь. Мой Папа каким-то неизвестным мне образом рассчитал меня и позаботился о том, чтоб маленькому мне было в моей комнате максимально некомфортно!

-Что скажете Кейташи-сан? — прошептал Папа, обращаясь к неизученному мною старику.

Старик ему отвечал тихим шёпотом.

-Я поставил на всю комнату и ванную барьерные печати фуина. Если девочка вздумает выбраться, мои печати сработают, и вы о том узнаете. Как вы и хотели, к ней никто не сможет проникнуть в комнату, кроме как через дверь. — Этот старик установил печати? Фуин? Тот самый фуин, который изучает Наруто? Метки барьера? Так значит в этом причина, почему я не могу чувствовать свои покровы в комнате? Сердито свожу брови вместе. Папа сказал, что мне фуин изучать рано, сказал, что мои руки для нанесения печатей слишком слабы и с тренировками необходимо повременить. Он это так и запланировал? Нашёл себе возможность чем-то противостоять мне? — Но вот в чём странность, — медленно добавил старик то, от чего у меня нервно зашевелились волосы на голове, — в комнате были нанесены другие печати, в которых я не смог разобраться.

-Это был фуин? — сразу спросил его мой Папа.

-Нет, если это и фуин, с таким его видом я не знаком. Я насчитал девять сложнейших печатей, каждая из которых имела отличия по своему составу. Их установила девочка или вы просили помощи ещё одного мастера?

Так, значит мой Папа всерьёз взялся за мою никчёмную персону! Делаю вздох, отмечая, что из моих двадцати скрытых меток в комнате этот интересный старик углядел девять. Практически половину. Это для меня очень плохо. Мой Папа опять-таки умудрился собрать с меня информацию.

Папа провёл рукой по своим волосам и выдавливая улыбку ответил на вопрос вопросом:

-Если предположить, что их установила девочка, что вы можете о ней сказать?

За спинами Папы и этого старика Какаши стал шуметь, издавая звуки приглушённых ударов. Что интересно он делает? Это тоже задумка Папы? Перевожу взгляд на Папу, вижу, что он выглядит очень уставшим. Старик ответил не сразу, а я отмечаю первые две черты его характера, он неспешен и внимателен к деталям.

-Пытаясь разобраться в печатях, я подавал в них свою чакру, печати её отторгали, их снять мне также не удалось, на них, помимо непонятной техники сокрытия была установлена и превосходная защита, на каждой печати своя. Подобная работа требует высокого и точного мастерства. Если их установила девочка, я был бы не против поучиться у неё этому. — А? Я уставляюсь на старика, добавляя ему третью черту характера, у него имеется чувство юмора. Начинаю собирать по нему первую информацию, сначала запах, втягиваю воздух носом и понимаю, что людской стаей старик не пахнет, он точно чужой, сразу использую глаза сенсора, с облегчением убеждаясь, что старик не из пустоши, он человек, но не обычный, он может видеть мои скрытые метки, потому спешно обсматриваю его и врождённым видением, просматривая токи старика и замираю, удивляясь его огромному запасу чакры. Такого я в людской стае не видел. Кто этот старик такой? У него чакры больше, чем у моего Папы! Старик мягко улыбнулся и добавил. — Кушина в её года была настоящей бездарью, я восхищён, она смогла дать жизнь такой удивительной малышке.

Этот старик знал маму моей рёвы? Отмечаю для себя первостепенной важности задачу узнать об этом старике всё, что только смогу.

Папа не уходил от двери моей комнаты, догадываюсь, что он поджидает, когда Какаши за его спиной выполнит его поручение, и Папа опять обратился к старику.

-Кушина? Мне необходима помощь с моей дочерью, мы могли бы обсудит условия Кейташи-сан?

Необходима помощь? Да, я его точно сильно разозлил! Чем больше информации я выдаю моему Папе, тем больше я его пугаю. Я плохо проанализировал его характер, ошибся в его понимании мелкого меня и излишне напугал его.

Звякнул металл об металл, и я услышал голос Какаши.

-Хокагэ-сама, готово.

А когда Папа обернулся, и я увидел из-за него, что Какаши сделал с моей дверью, я ужаснулся, припоминая сразу слова зубастика о том, что мой папочка схоронит меня в моей комнате! Смотрю дёргающимся взглядом на продетую в две образовавшиеся с помощью этого послушного Папе Двуногого Пса крупных петли на моей двери и на стене странную цепь, скреплённую концами вместе, задавая себе вопрос, а это ещё что такое? Просматриваю цепь врождённым видением, отмечая для себя странный факт, что чакра в ней не просто присутствовала, она безостановочно циркулировала по всей длине чёрной цепи.

-Это замкнутое кольцо хорошо подойдёт, — проговорил старик сухо, — второе такое кольцо на руках у самой девочки. Оно не позволит использовать любой вид чакры пока не расцепить это кольцо, а в случае с девочкой оно не позволит Демону Лису пробудиться и контактировать с ней. — А, мой Папа задумал оставить жалкого меня совершенно одного в запертой и запечатанной комнате? Зачем? Это его больно хитрое наказание? Вижу старик подошёл к двери и положил свою руку на неё, объясняя свои действия словами. — Установлю последнюю печать и дело сделано.

Сделано? Я по их пониманию должен остаться в комнате, совершенно не разбираясь в сложившейся против меня ситуации? Мои волосы встали жёстким торчком, моей рёве тоже не нравится задумка Большого Папы! Сдерживаю стон и беззвучно цыкаю, мой папа задал мне задачку, которую я, вероятно, разрешить по его правилам не смогу. Чувствую, что моё тело от злости начинает трястись.

Пакостный Дед, намереваясь уже уходить, тихо бросил:

-А наша лисья принцесса так ничего и не поела.

Не успеваю даже испугаться, как из моего живота разносится громкое урчание. Проклятье! Кто этого Деда просил упоминать об еде! Зажмуриваю глаза и слышу Красноглазого Шисуи, который прикрывая мою глупость ухватил посильнее меня за мою ладошку.

-Простите Хокагэ-сама, не успел поужинать! — быстро проговорил он.

Шисуи? Не выдал меня и сверх того прикрыл меня? Мои глаза наполняются слезами благодарности. Я был несправедлив к нему, я поджимаю губы, прикидывая, как я могу перед ним исправиться.

-Ты не против мяса? — спросил его Большой Папа, Шисуи, как я понимаю, кивнул, а я догадался, что Папа хочет скормить моему наблюдателю мой ужин. Папа продолжил говорить, уводя за собой нового старика и Деда. — Шисуи, спустись вниз, на кухне найдёшь нетронутую тарелку с овощами. Кейташи-сан, пойдёмте, мы договорим в библиотеке.

Мне и самому не смотря на все сложности и риск страсть захотелось подслушать их разговор! Но Шисуи крепко удерживал меня за руку, я беззвучно цыкнул, шевельнул пальчиком и вслед уходящему Папе отправил скрытно свой именной покров, наблюдая, как он ловко прицепился к тени Большого Папы, сам оставаясь с Шисуи ждать, что будет дальше. Все псы Деда уже спустились на первый этаж и собрались на кухне, там же встал у стены белоглазый Хашито, а я отмечаю, что они не расходятся. Они ещё нужны Папе? Так, значит мой Папа на этом не остановится. Какаши, подняв чёрный ящик, намеривался уйти, поворачиваясь уже к нам спиной, и мне опять бросилось в глаза, что все действовали едино, зная свои задачи, говорили минимально, нужной информации мне не давали. Наблюдая за ними можно было только разве бестолково гадать, тыкая пальцем без твёрдого осмысления. Прихожу к выводу, что собирать информацию надо с Большого Папы и тех, кто держится к нему поближе. Чуть тяну руку Шисуи, напоминая ему о себе. Он прикрыл меня, молодец, я этого не забуду и верну свой долг, как и приучен пустошью, вот только он всё ещё удерживает мою ладошку и не собирается меня отпускать! Он что надумал вместе со мной спуститься на кухню?

-Какаши-сан, как вы думаете, что решил делать с Наруко Хокагэ-сама? — спросил вдруг он, а я отметил, что Шисуи достаточно умён, чтоб дать глупому мне подсказку в этой не простой ситуации.

Какаши остановился и обернулся.

-Наш Хокагэ умеет придумывать сложные планы, но я не считаю его действия наказанием Наруко. Может он решил её проверить? — Он хитро улыбнулся одним своим видимым глазом и пошёл к лестнице.

Проверка? Что ещё за проверка? Делаю вздох и тяну свою ручонку сильнее, Шисуи должен понимать, что это мои беды и разобраться в них я должен сам, если он станет мне и дальше помогать, он может нажить себе серьёзные неприятности от моего Папы. Спустя два биения сердца Красноглазый Шисуи молчком расслабляет свои пальцы, выпуская мою ладошку, делает медленный шаг, другой, и затем уже ровный, привычный мне третий шаг и ещё через два биения сердца скрывается из виду за поворотом, оставляя меня в коридоре одного. Он мне ничего не сказал, просто отпустил руку, я хмурю брови, с запозданием догадываясь, что где-то в этом небольшом коридорчике мой заботливый Папа установил скрытую камеру и Красноглазый Шисуи о ней знает. Ладно, я все ровно узнаю, где находятся в доме эти дурацкие камеры! Проверка значит! Сначала мой Папа заявляет, что сделает из бедного меня своего Хокагэ, потом придумывает для меня ломающую мне мозг проверку, и что я по его задумке должен эдакого сделать? Чего он от меня ждёт? Намеренно оставил меня одного, надел непонятные наручники, закрыл мою комнату и сверх того запечатал её, отнимая у меня возможности свободно действовать! Меня подмывало любопытство воспользоваться замещением и пробраться к Папе в библиотеку, но я не забывал, что и в библиотеке есть их эти не дающие бедному мне спокойно жить печати защиты и барьера, в общем перенестись мне в библиотеку сразу сложится очень непростой задачей, если я где не справлюсь, усугублю в разы своё положение. Именного покрова я не чувствовал, значит он с Папой уже в библиотеке, ладно, стану придерживаться пока что этого недодуманного плана, как только мой Папа выйдет из библиотеки, мой покров всё ровно передаст мне услышанное и увиденное им, мне придётся только набраться терпения и ждать. Размыслив подобным образом, я подхожу к двери в свою комнату и приступаю к изучению нового для меня умения людской стаи, используя врождённое видение и вожусь чуть больше пол минуты, убеждаясь, что интересный старик умеет не только ставить свои печати, но и подобно мне ставит на них умную защиту. Где его только Большой Папа выискал? Его печати поставлены на чакре, и, если для их снятия будут использовать любую чакру не являющуюся оригиналом, они оповестят об одной только попытке, да и снимать их необходимо в обратном порядке, как старик их наносил, то есть печати в комнате мне категорически трогать нельзя! Умная идея, оставить глупому мне все эти печати, которые по незнанию дела я бы непременно начал изучать и скорее всего бы решился их видоизменить, тем полностью угодил бы в их ловушку, а я ещё не знаю, как эти печати поведут себя при их снятии или видоизменении, мои к примеру, от влияния со стороны могут и расщепить любопытствующего. Я вздрагиваю, я дал своему покрову, заменяющему меня, установку действовать согласно моей линии поведения, прикрываю на миг глаза осознавая, что он уже скорее всего проводит первый анализ оставленному мне подарочку. Надо что-то быстро предпринять, пока мой незнающий ничего о тонкостях задумки Папы покров не обернул сложившуюся ситуацию в ещё худшую для меня сторону. Спешно прихожу к выводу, что мне снимать печати старика и даже видоизменять их и не надо, на то оскаливаюсь, мне надо лишь исхитриться и найти способ восстановить связь с моими покровами в комнате. Добавляю малюсенькую капельку своей энергии в печать старика. Так, отмечаю с радостью, что на мои действия сразу же ничего не пошло наперекосяк, но больше результата не было, печать старика не показалась мне. Задаюсь вопросом, как человек это сделал? Не забываю, что там с другой стороны двери за моей копией наблюдает мой внимательный Папа, и мне надо направлять своего видимого покрова, иначе я точно попадусь. Папа так сильно постарался усложнить мелкому мне жизнь, мне тоже придётся постараться и подойти к его затее серьёзнее. Я подзываю к себе ещё трёх покровов, скрывая себя ими, а вслед этому использую свои всё видящие глаза, на сколько меня хватит после события этого утра не знаю, на долгое использование не рассчитываю, скорее всего смогу вытерпеть не больше пол минуты, потому действую быстрее, чем стремительно, используя имеющееся время, не тратя и лишнего мига. Печать старика раскрылась мне полностью, хороша, спорить не стану, но до моего уровня не дотягивает, безошибочно пропускаю через неё свою энергию, пробиваясь ею внутрь комнаты, на что мои два скрытых покрова сразу реагируют, передаю через них задачу своей копии и надеюсь, что они там уже не набедокурили, следом запоминаю путь своей энергии, фиксируя её в памяти и гашу серое сияние глаз, утирая тёкшие слёзы рукой. Меня второй раз за этот долгий день принуждают не зависящие от меня обстоятельства использовать всё видящие глаза, а сам я так глуп и плохо подготовлен, что не могу ничем пока заменить их. Зло скалюсь и щурясь продолжаю осторожно изучать открывшуюся мне печать, находя связь через одну печать к другой, от этого чуть не заскулил, наконец-то понимая, как хорошо старик установил их. Папа постарался отыскать для маленького меня настоящего умельца, мастера фуина, я злюсь сильнее, успевая крепко поджать губы, чтоб не выдать своего раздражения. Как же мне захотелось все эти печати старика разнести в тлен вместе с заколоченным окном, закрытой на цепь дверью и скрытыми видеокамерами! На мои чувства откликается Наруко, ударив по мне перегрузом, я стискиваю зубы и мгновенно придумываю план действий, нестандартный даже для меня самого! Моя рёва раздражена всей моей ситуацией, раздражена тем, что я не понимаю, что хочет от меня Большой Папа, раздражена моим пустым желудком, в котором сосёт до боли и больше всего раздражена, что я упустил нашу любимую рыбку, скормленную Деду! Наруко злиться на моё бездействие и желает, чтоб я проучил нашего Большого Папу! Зло цыкаю и поняв, что делать, мгновенно переношусь в свою копию по запомненному мною пути моей проникшей энергии через печать старика, одномоментно с этим снимая с себя сокрытие. Мои руки обдало стылым холодом. Так, наручники! Значит замкнуты и по ним циркулирует чакра? Теперь ничем себя не сдерживаю и громко цыкаю! Хорошо, пусть будет по их задумке, откладываю в сторону книгу, которую начал читать мой покров, встаю с кровати и иду к стене. Мои покровы хорошо поработали и разобрались с местоположением всех печатей в комнате, начальная из которых была нанесена на стене, возле которой я и сажусь. В животе сильно заурчало, ладно, пусть, Папа же наблюдает за мной, и я надеюсь ему станет совестно за своё поведение! Моя маленькая рёва очень рассержена! Она не оставляет мне выбора, я проучу Большого Папу раз и навсегда не запирать меня в запечатанной комнате и тем более научу его не надевать на меня эти чудовищные наручники! Я скрещиваю под собой свои израненные ножки, проверяю насколько хорошо наручники блокируют мою связь с зубастиком, убеждаюсь, что очень хорошо, досконально изучаю их, понимая, что мою энергию они пропускают, хоть и обжигают мои руки холодом, ставлю на них защиту, опасаясь, что мою задумку они не выдержат, кусаю себя за левую руку и устанавливаю себе новый пункт развития навыков сверх высшего порядка. Полное сокрытие. Рука у рукава платьица мгновенно чернеет, давно я себе не устанавливал принудительно навыков, да ещё впервые замахнулся на навык сверх высшего порядка, скулю от боли всё громче, но не отступаю от задуманного. Я не могу терпеть, когда моя Наруко сердита! Ладно, Большой Папа устроил мелкому мне проверку, поменяемся местами и посмотрим, как проверку пройдёт мой Большой Папа. У меня есть превосходство перед ним, я знаю его слабое место! Навык устанавливается, и я не мешкая обтираю о себя кровь с руки. Я не забочусь о платье, я не смогу сберечь его, да и не надо этого делать, ведь Папа должен видеть результат своей проверки! Оглядываю принесённые глупому мне новые книжки, которые я так и не смогу почитать, закусываю разочарованно нижнюю губу. Жаль их, но моя рёва куда как важнее для меня. Делаю вздох, так, последний штрих, проверяю через идеальную связь вредного пса, убеждаясь, что его нет в деревне, он верно проверяет дальние территории людской стаи, запоминаю его местонахождение и начинаю действовать.

Сначала трачу два мига, фиксируя память всего тела, в особенности память рук, то, что я сейчас сделаю непременно причинит мелкому мне вред, после делаю вздох и с шумом выдыхаю, за один миг я создаю мощнейший выплеск своей энергии, направляя его главным образом на печать за своей спиной. Стону от боли, а со следующим биением сердца уже истошно кричу, но держусь своего плана и вслед первому всплеску создаю повторный, куда как мощнее первого и сразу же переношусь.

Бабахнуло так, что земля содрогнулась, разлетаясь рванными кусками и щепой от меня. Скулю и ною через стиснутые зубы, моё укреплённое тело, не смотря на сильнейшую боль, выдержало, я, как и планировал, сильно изранил себе руки, которые ещё и обожгло холодом. Ещё не раскрыв глаза лечу руки, оставляя раны только в местах, где чудовищные наручники соприкасаются с моей кожей. Делаю новый вздох. Так, где это я? Осматриваюсь врождённым видением одновременно с этим действием по идеальной связи ища вредного пса. Хмурю брови и утираю грязное лицо окровавленной сильно дрожащей рукой. Мощным выплеском меня занесло дальше, чем я планировал. Итачи со своим серым псом от меня в половине дня пути, а дом, моего врождённого видения не хватает углядеть его. Сажусь, в голове ещё стоит отменный гул, а из глаз хлещут слёзы, я цыкаю и спешно напоминаю себе, что у меня лишнего времени нет, и я должен торопиться, сразу создаю из своего покрова свою точную копию, не забывая добавить ему на руки идентичный подарочек Большого Папы, даю ему задачу не столь быстро следовать в сторону Итачи, ведь мелкий я ранен, это обстоятельство важно соблюдать, если я хочу умудриться обмануть Итачи, даю вторую задачу не справляться с полным сокрытием запаха, Итачи должен сообразить, что мне нужна помощь, остальных покровов оставляю скрытыми, двух направляю для страховки моей копии, мало ли кого я смог привлечь сильным взрывом, последнему ставлю задачу убрать за мной следы, лишних проблем на мою маленькую голову мне не надо. Устанавливаю одну единственную метку и переношусь из пыльного котлована шириной метров в пятнадцать на его край, быстро оглядывая свою работу дёргающимся взглядом, хорошо я своим взрывом разнёс густо росший лес, оставляя в нём глубокую дыру. Натягиваю на голову серенький капюшон от грязного и рванного платьица, полностью скрываю себя, включая весь свои запах и переношусь домой к настежь раскрытой двери в библиотеку!

Отвлекать внимание можно по-разному, а пристальное внимание к одному объекту легко можно отвлечь полным исчезновением этого объекта из видения наблюдателей, а если добавить сюда чувство нарастающего страха и абсолютное непонимание резко меняющейся ситуации, которая своим характером должна определённо ввергать в шок, то в итоге можно добыть себе минуты две-три свободы для действий. А там ещё пол минуты мне подарит резко разбуженная моим старательным взрывом Большая Мама, внося в сделанное мною свой справедливый хаос. Я позвал именного покрова к себе, сам, заметя, через не закрытые в спешке двери бережённой от мелкого меня библиотеки на длинном столе знакомые уже мне мониторы и аппаратуру, и перенёсся к столу, вставая на цыпочки, да заглядывая с любопытством на экраны. На столе четыре включённых монитора отображали на двух мою разнесённую комнату, забитую встревоженными людьми, а два других монитора видимо тоже показывали до того мою комнату, но теперь имели серую неровную картинку и издавали шипение, значит я-таки умудрился снести где-то в своей комнате скрытые камеры, чему я не мог не порадоваться.

Мой прибежавший покров, оставаясь невидимым, лизнул мне ушко, передавая мне всю добытую им информацию, и я осёкся, с огромным запозданием понимая, чем я умудрился разгневать Большого Папу. Из-за такой ерунды? Я так глупо ошибся? Дурак. Я хмурю брови и отмечаю за моим Папой новую черту характера, что он терпеть не может, когда глупый я манипулирую им. Разве моя безобидная просьба, что мне надо отдохнуть чуть-чуть равноценна моему наказанию? Я понимаю, что я не доверился Папе и не попросил, как он того бы хотел, помощи у него, а вместо этого попался в ловушку умного Шикаку. Беззвучно цыкаю. Он ошибается, раз считает мою выходку продуманной манипуляцией, он ещё ничего не знает о манипуляции, как таковой. Найди у противника его слабое место и без предупреждения нанеси по нему удар, заставляя противостоящего тебе испытывать неконтролируемый, гасящий любое здравое мышление страх и делай с противником всё, что сам надумал! Я уже уяснил, что слабым местом у Большого Папы являюсь мелкий я, и, как только я завершу свой план, я обыграю Папу!

Хочу уже перенестись к своему покрову, заменяющему меня, как чувствую слабый запах мамы Наруко. Я вздрагиваю и мгновенно втягиваю в себя воздух носом и определяю, что запах исходит из лежавшей на столе возле попискивающей аппаратуры тоненькой тетрадки. Мамина тетрадка? Я не мешкая отправляю именной покров обратно к Папе, давая ему задачу сбора информации, Папа, Дед и интересный старик всё ещё находятся в моей разрушенной комнате на втором этаже, но это не значит, что у меня есть лишнее время. Сам тяну руку и быстро касаюсь одним своим дрожащим пальчиком драгоценной тетрадки. Я не дурак и понимаю, что её опасно забирать, опасно даже листать, скорее всего на ней стоит какая-то защита Папы или скрыт ещё какой фокус, но я не мог оставить её полностью без своего внимания. За один миг изучаю её память, расщепляя тетрадь на составляющие и собираю её обратно, а другим мигом уже переношусь к своему покрову.

От моего длинного переноса руки опять ожгло холодом, чудовищные наручники влияют на мои процессы и я, понимая, что я упустил, радостно оскаливаюсь. Так, значит эти чудовищные наручники я могу использовать не только для изучения интересного старика, но и для гарантии, что у меня будет необходимый мне месяц времени! Мгновенно замещаю свой покров и снимаю полное сокрытие, собирая четыре покрова вместе и даю им задачу скрытно изучать новую для меня территорию. Так, теперь самое сложное, вредный пёс. Зло цыкаю. Он из пустоши и к тому же умён, его не обдуришь так легко, как людей. Старательно, как по моему расчёту я только могу, бегу в сторону Итачи и через идеальную связь пропускаю чувство тревоги и страха, которые я глупый должен испытывать, а через пол минуты оказываюсь подхваченным на руки Итачи и слышу его дёрганный от волнения голос:

-Дурочка! Как ты здесь оказалась?

Не отвечаю ему. Вредный пёс такой тёплый! Я дрожа всем телом хватаюсь непослушными ручонками за его футболку и реву, чего делать совершенно не планировал. Кажется, я перестарался и где-то не рассчитал свои действия. А Итачи и сам дрожа, крепче прижимает меня к себе, ласково называя меня «дурочкой», чему я был не против.

Вредный пёс сразу пришёл в себя, сгрёб меня в охапку и шикнув своему быстроногому щенку:

-Мы возвращаемся, — стал готовиться к переносу.

Он действует, как я и задумал. Глупого меня опасно оставлять здесь, сначала он позаботиться о том, чтоб вернуть меня под неусыпную защиту Большого Папы, а после разберётся, что со мной всё-таки произошло. Я, всё ещё позорно ревя и растирая слёзы о футболку Итачи, сам внимательно следил за округой, с облегчением отмечая, что мы были здесь одни, а мои покровы сокрылись и уже приступили к изучению территории. Я конечно перестарался, перенёсся далеко, и своей выходкой озадачил вредного пса, мне ещё следует придумать, как ему это объяснить должным образом.

Для переноса Итачи пользовался своими метками, умно, он делал максимально скрытным свой перенос и не оставлял никаких следов своего присутствия, помимо этого он ещё и скрывал мелкого меня и своего серого пса, который сразу после слов Итачи, крепко ухватился за его руку. Я отметил, что они хорошо ладят друг с другом, никаких лишних слов или споров мною замечено не было, один из них следит за процессом переноса и не менее сложным процессом сокрытия, второй крутя своей головой осматривается по сторонам и прикрывает первого. Хорошо. Я и сам не забывал осматриваться, заранее находя метки Итачи, насчитал, что до людской стаи их оставалось две, и я уже врождённым видением из-за деревьев углядывал высокую стену, а с этим обдумывал свои дальнейшие действия. По моим предположениям я порядком напугал своего Папу, но мне во что бы то ни стало надо закрепить имеющийся результат, у меня уже были кое-какие соображения по этому поводу.

Итачи перенёсся на ветку высокого дерева сразу готовясь к следующему переносу, я лишь услышал лишний звук шелеста листьев, уловил с шелестом и слабый запах, но не успел даже зло цыкнуть, да углядеть, кто насторожил меня, как вместе с Итачи был отброшен его быстрым щенком вниз с дерева, которое тут же кто-то рассёк надвое. Засада? Кто-то поджидал нас у метки Итачи, кто-то особо глазастый и достаточно скрытный! Итачи перекувыркнулся и ловко приземлился на ноги, не оглядываясь и не проверяя, кто на нас напал, он сразу сорвался с места, опережая своей завидной спешностью стрекотание, уходящее в деревья за нашими спинами. Высший атакующий навык, а это уже не простой серый пёс! Так, за нами погоня из четырёх охотников, нас гонят трое серых псов, а четвёртый держится сзади, значит он готовиться нанести решающий удар, скорее всего воспользуется переносом и нападёт спереди. Их нечестная охота везде одинакова, что в пустоши, что здесь! Будут грызть стаей, а жизнь отнимет сильнейший! Проклятье!

Условия, которые я сам себе задал, не позволяют мне пользоваться своим переносом, что в данной ситуации ставит меня не в выгодное положение, и я, быстро рассудив, что могу пользоваться щитом сенсора, так как на него трачу совсем немного энергии, уже защитил им свою спину и прикрывал им же Итачи, не забывая поглядывать и за его шустрым щенком, который не только успел откинуть нас из-под удара, но уже сцепился с одним из серых псов охотников дважды сбив его с ног, теперь следуя за нами пробегая через лес по большой дуге. Какой же он быстрый!

Итачи и сам не терял время даром, крепче прижав меня к себе одной рукой он лихо перепрыгнул кусты у дерева и сиганув вниз с обрыва успел метко кинуть за раз два куная с заранее приготовленными на них печатями взрыва. Ловко. Врождённым видением наспех проверяю, что один его кунай прошиб кору дерева, взрываясь прямо перед носом преследовавшего нас бродяги, а второй достиг цели, попадая в грудь серого пса, тут же взрываясь. Нерасторопный пёс точно не уцелел, если и встанет на ноги, с повреждённой жилой окажется для нас неопасным. Опять Итачи учит глупого меня, как можно использовать людскую смекалку против выходцев из пустоши! Тихонечко цыкаю. Мне и правда его трюк стоит взять на заметку и освоиться с метательным оружием. Запахло свежестью, а сквозь звуки шелеста листьев деревьев я услышал любимый мною звук журчания воды. Рядом река! Быстро углядываю её врождённым видением, а за ней углядываю и метку Итачи. Вот оно что, охотники рассекли дерево, на котором Итачи установил свою метку, и он бежит не просто в сторону Конохи, а к своей следующей метке! Но как он планирует выиграть время на подготовку к переносу? Раздался очень знакомый маленькому мне еле слышимый свист, на что моё тело среагировало быстрее моих помыслов, и я мгновенно бахнул в сторону, откуда донёсся страшный для меня звук широченным щитом, вминая в землю вместе с ловчей плетью и два дерева, ломая их в щепу. Даже руки задрожали от одной мысли, что мелкий я опять попадусь в этот чудовищный навык! А вредный пёс быстро сориентировавшись, кинул поверх моего щита ещё один кунай с печатью, активировав её перед остановившимся охотником. Раздался взрыв, но я-то знал, уже посмотрел врождённым видением, что охотник уцелел, успев загородить себя покровом. Два серых пса, один из которых заходит на нас с правой стороны и скрывшийся из виду бродяга, гонят нас к реке. Я быстро прикидываю, что им будет легче выловить нас на пустом пространстве, густо растущие деревья не помешают им атаковать прытких нас, а значит главного нападения надо ожидать у реки. Сквозь стволы деревьев мелькнула тень быстроногого щенка, а в следующий миг один из охотников отлетел в сторону. Ха, да щенок Итачи чудовищно быстр! Долбанув по охотнику, он тут же скрылся из виду, опять огибая нас по широкой дуге! Как у них ловко получается! Мне очень нравится, быстро и без ошибок! А Итачи, зная, как будет действовать быстроногий щенок, заранее метнул два куная, прикрывая его атаку. Раздалось ещё два вспугнувших мелких ночных птиц взрыва. Из-за спины заслышалось стрекотание, вот уже и сам бродяга решился напасть. Я мгновенно бью в ответ по его навыку своим двойным щитом, но Итачи и без моей помощи успевает отскочить влево, широко скалясь и хватая ртом воздух. Он хорошо реагирует на звуки, безошибочно анализирует с какой стороны его атакуют. Там, где мы только что были, треснула земля. А, бродяга спустил на нас свои покровы! Отмечаю его неплохой контроль своей энергии и нацеленность на нас. Хмурю брови, я использовал глаза сенсора на интересного старика, а теперь, когда они мне действительно нужны, ими воспользоваться не могу. С покровами бродяг всегда ненужная морока! Несдержанно цыкаю и быстро взвесив все свои будущие сложности, зову себе на подмогу Умма. Его я бы не стал отвлекать от присмотра за Джирайя, да ситуация изменилась, в этой битве может пострадать Итачи или его быстроногий щенок, а если так, то я стану тому виновником. Не радостно поджимаю губы и опять упускаю из виду бродягу, отмечая за ним владение сокрытием высшего порядка, как и у Итачи. Это плохо! Чувствую, как внутри меня что-то тревожно забренчало и догадываясь, откуда скрытный бродяга вознамерился долбануть по нам, поворачиваю голову вперёд, видя выскакивающего из мгновенного переноса бродягу и опережающий его занесённый строго в нас рассекающий вихрь, не успеваю и моргнуть, как вредный пёс, как я понял позже, приготовившись заранее, использует превосходнейший замер и следом кидает в бродягу два своих куная. Итачи бежит дальше и не думая останавливаться чтоб убить или расщепить попавшегося в его замер опешившего бродягу, проскальзывая под занесённым на нас вихрем, да через два биения сердца уже скользнул на гладь воды. Какой расчёт! Он отбросил в сторону всякое действие с риском для него, проскочил прямо под занесённым ударом и не мешкая ушёл вперёд! Я был в восторге, ухватился за шею вредного пса как мог крепче и оскалился! А, он может быть завистливо быстрым!

Но тут Итачи, поднимая брызги воды, резко остановился посередине реки и замер.

Вот же! Я просмотрел второго бродягу! И где он только прятался! Итачи отступил на пол шага назад и за спиной раздался громкий взрыв. Замер Итачи спал, проклятье, сейчас нас нагонят остальные! Втягиваю воздух носом и вздрагиваю. Я узнаю этот запах! Это уже не бродяга. Этот отвратительный запах я никогда не спутаю! Хорошо известный мне придурок Баур! Он оказался на удивление не высок, видно сам недавно вышел из пустоши, быть может на год или два старше Итачи, но уже силён. Первым ударом, что он нас испробовал, если бы я не отбил его щитом сенсора и не увёл вихрь в сторону, убил бы напрочь! А он как всегда бездумно кидается в любую битву, лишь бы дорваться до мучений других, да поразвлечь тем свою тёмную душонку! Замечаю, что мой вредный пёс не успел отреагировать на его атаку, мне надо помнить, что такой противник слишком быстр для Итачи.

-Назовись! — произносит нам Баур через тёмную маску. Как же! Жди больной ты придурок больше, я тебе никогда не называл своего имени и сейчас этого делать не намерен! Смотрю на него упрямо, скалюсь зло и думаю, как бы мне сладить со своей неожиданно образовавшейся серьёзной проблемой, уберечь вредного пса, и к тому же уложиться в условия, в которые я сам себя вогнал, чтоб не поломать свою задумку, а это реально уменьшает мои возможности в разы. На мои нерадостные мысли мою верхнюю губу зло подёргивает. — Серый долбанный пёс под нехилым таким сокрытием, и ты, пиздец, кто ещё такой? — и он указывает рукой на бедного меня. За нашими спинами всплеснула вода, врождённым видением отмечаю злого бродягу и двух хорошо нами потрёпанных серых псов вставших шагов в двадцати от нас, но не нападающих сразу. Сощуриваю глаза и догадываюсь, что они действуют порознь. Как интересно. Не полная стая верно разведывала территорию, а Баур, нет, я просто не имею и предположения, чего он возле Конохи забыл. Он один мог расстроить все мои планы, напортачить такое, что и не поправишь! — Я узнаю твой ёбанный запах!

А? Узнаёт мой запах! Проклятый урод, как он посмел унюхать его! Как у него вообще такое получилось?! Я, моргая глазами, да лихо анализируя ситуацию, наблюдаю, как он без каких-либо опасений снимает свою маску скидывая капюшон с пепельных волос и показывает совсем юное лицо, впиваясь в меня взглядом розоватых глаз, и я сглатываю, быстро соглашаясь с ним, что он точно определил, кто я. Что я такого сделал, что меня опять столкнули лоб в лоб с этим помешанным, да напрочь повёрнутым на своём безумии мазохистом! А, я готов был заскулить во весь голос, хлопаю на него вытаращенными глазами, с этим уродом даже и не знаю к чему мне и готовиться, как меня пронзает шальная догадка и я, указывая дрожащим пальчиком на бродягу за спиной Итачи быстро тараторю:

-Меня обижают! Помоги! — и зажмуриваю на миг глаза, проглатывая с произнесёнными словами сильнейший стыд, что даже кончики моих ушей покраснели, с запозданием понимая, что я произнёс эти позорные слова при Итачи.

А? Проклятый Баур! Кто его просил выходить из пустоши, ему же там так нравилось! Серые просторы для его конченной душонки! Распахиваю глаза и замечаю, что моя серьёзная проблема уже разобралась с моими проблемами меньшего размера. Быстро. Конечно же, чего ему возиться с каким-то неизвестным бродягой, зло хмыкаю наблюдая как Баур, страшно всхлипывая от хохота рассыпал последнего серого пса, называя его «твариной эдакой» и обернулся в мою сторону. Я дёргано скалюсь, что губы потрясываются, а он идёт прямиком ко мне и тянет:

-Даже развлечь не смогли, слабаки ёбаные! — подходит ближе, красуясь своей гадкой ухмылкой и протягивает к моему лицу руку, на что вредный пёс, держа меня, делает шаг назад, но этим он не останавливает недоделанного придурка, тот упрямо использует перенос, вообще не отмечая для себя Итачи больше, чем как пустое место и ловко цепляется в мою щёчку пальцами, да давай её тянуть то в вверх, то в сторону, то придавит, то ущипнёт и обалдело подводит итог своим мыслям. — Вот те номерок, пиздец полный! — После он перевёл свой взгляд на мои окровавленные руки, приподнял цепочки от наручников подцепив их одним пальчиком, потряс ими и втянул воздух. — Да! — выдохнул он. — Ты умеешь веселиться, хотя рожа совсем тухлая!

Тут не выдерживаю я и зло бросаю ему:

-Умолкни! — мы с ним сталкиваемся взглядами, мой взгляд злой, его ошарашенный, и он миг спустя заливается громким хохотом. Даже будучи человеком ржёт, словно пришибленный маньяк! После опускает взгляд на мои ножки и что-то наконец поняв важное уставляется на меня, отменно так разинув свой рот, а я очень порадовался, что моего зубастика блокирует подарочек заботливого Папы, и я при нём не опозорюсь снова, хмурю брови и жду от отвратительного своего знакомого громогласный хохот, разнёсшийся над рекой практически сразу же, но, пустошь его подери, не такой же долгий! Мой глаз крупно дёрнулся! Я понимаю, каким никчёмный я явился крупным и улётным сюрпризом для Баур, он же подобного своей сдвинутой головой и вообразить не мог, а я не мог своей глупой головой вообразить, что столкнусь здесь с ним. Зло цыкаю. Да, я девчонка, и я уже кое как привык к этому, хоть мне пришлось на эту задачу положить много времени и сил, сам я-то не имел выбора и был вынужден принять, что получил, а этот придурок Баур не только ошарашен контрастом между мною тем и мною мелким сейчас, но ещё своим мерзким хохотом оценивает нынешнее моё не столь радостное положение. Я не выдерживаю и зло осаживаю его. — Кому сказала умолкни придурок!

Я уже раздражён до предела, терпеть не могу, когда меня мелкого обсмеивают, но чтоб Баур, не много ли он на себя берёт! На меня уставляется розоватый взгляд, так удивлённо и для мелкого меня не хорошо блестя уставляется, что я сразу понял, что переборщил, привлёк внимание его насквозь испорченной душонки, зло цыкнул, что со мной сейчас будет знаю, потому загодя выставляю свою босую ножку, упирая ею в живот приближающейся ко мне напористой проблемы и отворачиваю свою голову в сторону. Баур гад, я терпеть не могу с ним общаться! Прицепиться со своими «давай то», да «давай другое», что пока не взбесит меня, не успокоится, ума не приложу, чем я этому гаду приглянулся! Зло цыкаю и понимаю, что повёрнутый придурок нагнулся ближе ко мне, сглатываю, что же он меня так нервничать заставляет, как чувствую, что он тепло коснулся моей до того оттянутой им же бедной щёчки, перевожу на него ничего не соображающий взгляд и углядываю, что этот гад меня облизывает! А? Какого он творит? Я усиленно заморгал, отреагировать вообще не могу, за меня действует Итачи о котором я умудрился уже позабыть, ударом в грудь отпихивая этого придурка на два шага от бедного меня и чуть приходя в себя, я вздрагиваю, потянувшись рукой к щеке. Зачем он это сделал? На свой не заданный вопрос слышу его мерзкий голос:

-Я, пиздец, теперь только въехал, чего у нас не склеилось! С тобой же надо поласковей быть! — и он, заявив мне эту чушь, растягивает довольный свой оскал. Как у него в голове его тупые процессы работают? Какое это поласковее со мной?! Мои уши начинаю гореть от стыда и я, сам не понимая почему стал тереть щёчку, зло сощуривая холодеющие глаза. Убью его и в пустошь все глупые договорённости прошлого! Холодеет не только взгляд, вижу этот придурок и сам уже понял, что натянул своей излишней назойливостью моё терпение, что сейчас лопнет, пятится назад, хлопая ногами по воде. — Эй, ты же девчонка, чего сердишься? Или хочешь, чтоб я поцеловал тебя в губы?

Поцеловал? Я не сдерживаюсь и совсем забыв, что рядом со мной вредный пёс, выплёскиваю из себя мощным импульсом энергию, желая лишь этого недоделанного придурка, который имеет болтливый язык и со своей головой не в ладах, поставить на заслуженное им место! Если он сам сообразить не в состоянии, что творит, я его заставлю уяснить свою глупость! Мои волосы поднимаются торчком, а лицо от злости перекашивает, но я не успеваю обрушить на него свою ярость, Баур резко произнеся:

-Блядь! — мгновенно исчезает с речной глади переносом.

Этот урод от меня не уйдёт! Он коснулся меня своим болтливым языком, такое я ему с рук не спущу! Конечно я успел установить на него нерушимые метки, а также изучить его, хоть и не полностью и считать его память! В порыве злости отправляю за ним скрытно подбежавшего ко мне Умма, приказывая гнать этого придурка с территорию людской стаи, если понадобиться, грызть его до крови! Злюсь и продолжаю тереть щёчку, как чувствую, что Итачи придерживает мою руку своей, отвлекаюсь заглядывая в его пустые глаза, да медленно начинаю понимать, как я сильно раскрылся перед своим вредным псом. И всё из-за этого пустоголового придурка!

-Кто это был? — тихо и холодно раздался голос Итачи.

Вздрагиваю, ещё не понимаю по какой причине, но я чего-то побаиваюсь такого голоса у Итачи. Одно точно, смолчать ему не смогу, не хочу, чтоб он со мной и дальше говорил так холодно. Смотря на него произношу тоже тихо:

-Ходящий по дну, — практически чёрные глаза у Итачи сужаются и я, наспех прикинув, добавляю ему, — он опасен, отнимает жизнь у других без причины. Держись от него подальше.

Мне нужно хорошенько всё обдумать, я и не предполагал, что встречусь с действующим в одиночку ходящим по дну, к прочим моим большим бедам больной на голову Баур точно в курсе, кто я. И, я очень-очень боюсь задать себе вопрос, если он и я здесь, кто ещё здесь? Поджимаю свои губы, прикидывая, как много мне придётся вносить коррективов в свои планы. Проблема с недоверием Папы уже мне не кажется такой уж и проблемой, как если Баур решиться заглянуть ко мне в гости или если он обо мне кому проболтается, что тоже для мелкого меня станет практически не разрешаемой проблемой! Я ушёл ещё дальше в свои мысли, предположив, что кто-то, кому я бы не хотел, чтоб Баур проболтался обо мне, уже знает о моём мелком присутствии в человеческой стае и продумывает по моему поводу нечто такое, во что я непременно вляпаюсь, а я о том и не знаю, отвлекаясь от важного на свои мелкие проблемы! Проклятые сомнения! Мне надо изучить человеческую стаю ещё лучше и обдумать новые варианты её защиты. На свои мысли хмурю брови, смотря куда-то в плечо Итачи невидящим ничего взглядом и чувствую, как он сам провёл тыльной стороной ладони по моей горящей щёчке.

-Ты и сама держись от него подальше, — произнёс он куда теплее прежнего его голоса и поцеловал меня в щёчку.

А мне стало так спокойно, тревожащие меня мысли куда-то делись, и я тупо уставился на вредного пса. Странное чувство. Я всё ещё не в людской стае и тем более не под защитой Большого Папы, но чувствую себя словно меня защищает кто-то очень могущественный. С запозданием догадываюсь, что это чувства моей рёвы, ей очень нравится вредный пёс, поняв это я поджимаю губы и отворачиваюсь. Моя Наруко не видит всей картины, мне с Итачи много ещё предстоит работать, чтоб не разочаровать свою маленькую рёву, и я, обдумывая уже эту свою мысль, спешно проверяю врождённым видением округу, высматривая быстрого щенка Итачи. Где его только носит?

Отмечаю, что мне следует в обозримом будущем повысить себе навык врождённого видения до высшего порядка, на что у меня пока нет лишней энергии, как углядываю за рекой приближающуюся к нам быструю тень искомого мною щенка. Он выскочил из густого леса прыгая на воду реки и не создавая брызги ногами, быстро подбежал к нам, а я только сейчас заметил его второй навык высшего порядка, лёгкое касание. Его ноги не только быстры, но и бесшумны!

-Меня спас какой-то мужик! — выпалил он залпом, поглядывая на нас через разбитую маску круглым чёрным глазом. — Я его в Конохи не видел и запаха не почувствовал!

Мужик? С пустоголовым придурком был ещё кто-то? Кто-то третий?

-Возвращаемся! — Итачи, как и я, встревоженный словами быстроногого щенка, сам ухватил его за руку и, как выходит, заранее приготовив энергию для переноса, возвратил наконец-то нас домой.

Точнее на полюбившееся ему дерево возле моего дома. Мы появились на толстой ветке всё ещё находясь под сокрытием Итачи и молчком смотрели на огромную дыру во внешней стене моей многострадальной комнаты, да на снующих туда-сюда псов Папы. После продолжительного молчания я реагирую первым, издаю нечто похожее на приглушённый утробный рык и цыкаю. Кажется, я очень перестарался, и теперь у моего Папы есть справедливое оправдания на его дальнейшие по моему поводу действия.

-Спасибо вам, что помогли, дальше я лучше сама… — проговариваю я чуть слышимым шёпотом, но меня сразу перебивает вредный пёс.

-Я пойду с тобой.

Его быстроногий щенок со словами:

-Тогда я пока осмотрюсь, — сиганул вниз с дерева оставляя нас двоих.

Ладно, если Итачи горит желанием вовлекаться в мои беды, я и так провинившийся перед ним противиться не стану, потому молчком обхватываю его за шею, а уже через несколько биений сердца оказываюсь с ним на нашей переполненной людьми кухне. Что я там думал насчёт своей маленькой и незначительной проблемы с недоверием Папы? Смотрю в его голубые глаза и не дышу. Будет мне и голодовка, и одиночная комната, да ещё много чего… Страшно. Зажмуриваюсь, а через секунду оказываюсь в крепких объятьях Папы, а следом за ним и Большой Мамы, а когда меня поставили на пол, был ещё стиснут зарёванным Наруто, которого глупый я тоже умудрился разбудить своей отчаянной выходкой, и только после всего этого я смог сделать вздох, принимая то, что меня они пока и не помышляют наказывать. Шмыгнул носом и взглянул своему Папе в голубые глаза, выставив специально для него наручники на дрожащих руках и произнёс:

-Я всё поняла, прости меня. Они жгутся. Холодные. Сними их. — Не смотря на сильные разрушения дома, что я учинил, я должен завершить свою задумку, иначе выйдет, всё что бедный я сделал и вытерпел, будет зазря. Я трясу для убедительности двумя своими ручонками и хмуря брови, упрямо смотрю на своего Папу. Даже мой подбородок потрясывается, всё делаю, как и надо. Папа в ответ хмурит свои брови. Он выстроил умную догадку, что я могу манипулировать им, я не забываю об этом, потому мысленно прошу свою рёву помочь мне. Мой подбородок начинает трястись сильнее, и я слышу её жалобный голос. — Папа я замёрзла, жжётся, мне больно!

Мои глаза наполняются слезами, но я удерживаю слёзы на тот случай, если у моей рёвы не выйдет.

-Минато! — на всю кухню гаркнула Большая Мама. Я чудом не подпрыгнул от её громкого голоса, быстро перевёл на нравившуюся мне бабу взгляд и впервые увидел её такую злую и страшную, что невольно отступил на пол шага назад. — Ты погляди на её руки! — Мама села возле меня упираясь коленями в пол и задёрнула мне наручники выше, оголяя всем на обозрение мною бережённые раны. Я морщу лицо, а из глаз хлынули слёзы. — Это ожоги!

Я выдираю свои бедные ручки из хватки Большой Мамы и отступаю ещё на два шага назад. Так, всё делаю правильно, Папа должен захотеть снять с меня свои чудовищные наручники! Врождённым видением нахожу за спиной у псов Папы замершего на месте интересного старика, уже нацеливаясь на него. Мне нужна была любая информация о нём, и мелкий я сделал так много действий, чтоб не настораживая приблизиться к этому старику, что мне просто нельзя было ошибиться в конце.

-Кейташи-сан, дайте мне ключ.

Папа согласился. Я выдыхаю, так, остался самый важный момент, проверяю наручники, спешно убеждаюсь, что я контролирую их защиту и жалобно глядя на Папу протягиваю ему свои руки. Моську выдерживаю, как надо, он засомневаться во мне не должен, слежу сразу за всеми на кухне, включая и хмуро поглядывающего на меня вредного пса, да между своими мыслями обдумываю, как бы мне повлиять ещё и на сомнения Итачи. Их у него за сегодняшнюю ночь набралось наверняка много! Папа перенимает ключ с высеченными на нём рисунками и суёт его в скважину от наручников, поворачивает, и он не срабатывает, я на то, как и надо вздрагиваю, я же мелкий взволнован и очень хочу снять с себя подарочек Папы, Папа озадаченно садится возле меня, повторяет попытку и опять безрезультатно. Я всхлипываю, смотрю на него выжидая, он сам проводит озадаченно рукой по волосам и делает третью попытку. Не получается.

-Папа, попробуй ещё! Ещё! — мелкий я ведь самый заинтересованный в этом процессе, потому я начинаю проявлять нетерпение, свойственное маленьким детям, я научился этому у Наруто, сам тянусь к Папе, всё тряся своими руками.

-Подожди Малыш, сейчас исправим! Кейташи-сан, могло что-то сломаться?

Старик с красными волосами и мгновения не сомневаясь, присел рядом с Папой и взял меня за руку, осматривая наручники. Всё, ты попался мне! Действую со стариком максимально осторожно, открыто заглядываю ему в лицо и закусив нижнюю трясущуюся губу жду его слов, сам же скрытно не пользуясь чакрой, так как боюсь защиты старика, используя только свою энергию, ставлю на него шесть необходимых мне меток, все скрытные, незаметные, к этому успеваю добротно считать его память, которую я изучу позже вместе с памятью Баур, а после тратя остаток времени, просматриваю глубоким врождённым видением печати, которые старик имел на своём теле. А, какой он интересный, на своём теле носит столько мудрёных печатей, что я не смог их сосчитать даже при повторном просмотре! Старик отпускает мою руку и чешет себе костлявую переносицу.

-Странно. Видимых повреждений нет. Не понимаю, что не так.

Я мелкий громко всхлипываю.

-Папа? — тяну я жалобно, заглядывая ему в лицо мокрыми от слёз глазами.

Так, сейчас идеальный момент закрепить результат и отстоять себе месяц времени, и я должен убедить Папу, что я мелкий и ещё совсем глупый щенок, которого подобным образом никак наказывать нельзя! Взмаливаюсь моей рёве помочь мне, задираю вверх голову и громко, на что только способен реву!

Будет тебе, Папа, маленькому мне проверка, будет тебе и камеры в моей комнате вместе с комнатой, закрытой и запечатанной и будет тебе съеденная Дедом моя рыбка! Всё будет! В следующий раз ты у меня очень-очень хорошо подумаешь, прежде чем меня наказывать!

«Наруко! Да проснись ты, Мелочь! Вставай! Ночь давно закончилась!» — разнёсся крик на всю мою бедную голову, я раскрыл глаза, вытаращив их и замер.

Что?!

Потянулся рукой к лицу всё ещё тупо уставившись в потолок и холодею.

А?

Где наручники?

«Глупый ребёнок! Я просил тебя дать мне отдохнуть, а не искалечивать себя снова!» — зубастик всё не затыкался.

Я делаю вздох, что произошло сообразить не могу, разглядываю свою перебинтованную руку, которую держу вытянутую над собой, медленно отвожу от руки взгляд и молча таращусь на посапывающего рядышком со мной Наруто, делая первый вывод, что я полный дурак. Приподнимаюсь на локте и следом делаю второй вывод, в комнате я и Наруто одни.

А? Большой Папа решил мне дать послабление?

«Что? Проснулась? Быстро объясняй мне, что случилось! Чего ты опять выкинула?» — какое объясняй ему, я ещё сам путно мысли выстроить не могу.

Оглядываю себя, вторую руку мне тоже перебинтовали, тихонечко цыкаю, замечаю на себе одежду брата, значит меня ещё и переодели, быстро и главное, как у них это ловко вышло, что я даже не проснулся! Проклятье, как я вообще умудрился уснуть? Зло хмуря брови спрыгиваю с кровати на пол и отмечаю, что совсем скоро рассветёт, и я, слава пустоши и злющему зубастику, успел вовремя проснуться, с этой мыслью иду к двери и замираю. А где Умма? Я его совсем не чувствую. Остальные покровы все на месте, но его нет. Ночью Умма прибежал сразу после моей истерики, и я его поставил на защиту. С трудом осматриваюсь врождённым видением, на что меня сонного хватает и вздрагиваю, так как замечаю у нас на кухне мирно пьющих кофе Большую Маму с клоном Орочимару, продолжаю стоять на месте пытаясь осмыслить этот выходящий за рамки моего понимания факт и слышу очередной крик зубастика:

«Ты чего замерла? А руки свои лечить не планируешь? Хочешь, чтоб я твои раны лечил?!»

Не противлюсь зубастику и бездумно покрываю израненные кисти рук искажённым сиянием, сам уже высматриваю Асахи, своего Папу и мимоходом по идеальной связи проверяю и вредного пса. Асахи спит в своей кроватке, Папу не вижу, Итачи тоже найти не могу. Что происходит? Проверяю ещё раз, уже ощущаю присутствие Итачи в доме, но разобраться, где он, не получается. Он опять скрывает себя? Задумавшись я распахиваю дверь и выхожу в коридор, сразу упираясь взглядом в стоявшего у стены Хашито, а он, завидя меня, растягивает губы в странной косой улыбке и шепчет мне:

-Выспалась? Хокагэ дал приказ тебя не будить. Как ты себя чувствуешь? — Хашито вроде как привычно для меня проявляет своё внимание, я пусто киваю и с трудом пытаясь сообразить, почему это я его не углядел стоящим за дверью врождённым видением, иду по коридору дальше.

Белоглазый Хашито, Красноглазый Шисуи и Какаши, их смена ещё не закончилась, я напоминаю себе быть с ними внимательным, ищу из троицы оставшихся двоих и не нахожу, на что останавливаюсь, хорошо хоть не вздрагиваю, стою как дурак, ругаю себя за свою слабость, проявив которую я утратил контроль над ситуацией, да пытаюсь хоть за что-то ухватиться, чтоб проанализировать эту долбаную ситуацию. Как я вообще уснул? Вспоминаю, что меня успокаивал Итачи, вспоминаю Умма и дальше ничего толком и не помню. Мои губы от злости начинает потрясывать. Так, значит мелкого меня успокоил вредный пёс. Подобное со мной уже случалось, когда я ревел при Итачи из-за отсутствия мёртвого тела мамы моей Наруко. Опять Итачи? Злюсь и медленно спускаюсь вниз по ступенькам лестницы, за мной беззвучной тенью следует Хашито, но больше он со мной не заговаривает. Я иду прямиком на кухню уже выстраивая свои предположения связывая отсутствие наручников у меня на руках с пьющим чашечку кофе клоном Орочимару у меня на кухне, а если я предполагаю верно, то мой Папа разрешил проблему со мной по-своему, и скорее всего он сейчас в библиотеке, огороженной от меня печатями барьера, и, если это так, мой именной покров пробрался туда за ним. На данный момент меня интересовало два вопроса, кто ещё предположительно с моим Папой в библиотеке и где сейчас Итачи. На пороге кухни гашу искажённое сияние на руках, я поправил дело со своими ранами до нужного мне состояния, чтоб было чем своему Папе напоминать о случившемся ещё минимум несколько недель, осматриваюсь чуть щуря глаза от яркого света кухонной лампы, вижу, что заметивший меня клон Орочимару молчком подскочил со стула на ноги, вижу меня заметила и Мама, сразу ставя свою чашечку кофе на стол и подходя ко мне.

«А этот урод чего в твоём доме забыл?!» — не заставил себя ждать всё ещё злой на Орочимару мой зубастик.

-Наруко, как ты себя чувствуешь? — садится возле меня Мама и торопливо осматривает мне руки, используя для этого свою лечебную чакру.

-Не знаю, — выдаю я хоть медленно, но вполне честно, я только начал проверять работу всех своих процессов и подумав чуть добавляю, — я немного подлечила раны на руках. Мне не больно.

И я перевожу взгляд на застывшего клона Орочимару. Почему клон, а не оригинал, и где оригинал не знаю, предполагаю, что оригинал вместе с Папой, и я очень надеюсь, что он там без оригинала второго бродяги. Пока думаю наклоняю свою голову на бок. Ладно, раз Мама вместо того чтоб клоном Орочимару разнести нам кухню предпочла спокойно распить с ним кофе, мне резко реагировать тоже не стоит. Поступлю, как я поступаю обыкновенно, первым делом соберу информацию, выстрою оптимальный план действий и только после проявлю необходимую мне реакцию.

«Вероятно его Папа позвал и что-то произошло, раз Большая Мама мириться с его присутствием!» — отвечаю запоздало зубастику, не думаю, что я ошибся.

Мой Папа главный в людской стае, что он прикажет, то выполняют его псы. Решил он зазвать себе в гости опасного преступника, кто ему возражать попробует? Раздражённо хмыкаю. Я-то вот совсем не планировал увидеть пусть даже клона Орочимару в своём доме, а это значит, что вместо меня ситуацией теперь управляет мой Папа и значит он переиграл меня.

-Твой Папа очень порадуется, что тебе стало лучше. — Большая Мама треплет мне волосы и продолжает говорить мне то, что озадачивает меня всё сильнее. — Поверь мне, он очень сожалеет, что так сурово обошёлся с тобой. Теперь, я уверена, он пересмотрит своё решение.

«Наруко? О чём это Цунаде? Что твой ненормальный папочка с тобой сделал?» — мой зубастик тоже пытается сообразить, что с нами произошло.

Я и сам размышляю, как правильно понять слова Мамы, и первое, что пришло мне в голову, что Папа решил изменить свою линию поведения, связанную со мной, я в этих-то ещё изменениях не разобрался, а меня, как выходит, теперь ждало что-то новое. Хочу тихонечко цыкнуть, а вместо этого разеваю свой рот и не контролируя себя зеваю, широко так и со звуком, прямо как Наруто. Э-э? Я что, выходит, проспав всё на свете, ещё и не выспался!

-Тебя же вчера так и не покормили! Мы приготовили тебе рыбку! Хочешь? — Мама торопливо поднимается, посчитала верно, что голодный я от любимого лакомства не откажусь, но я, нахмурившись, попросился у неё на крышу, и спросил её разрешения на тот случай, если меня уже Папа ограничил новыми правилами.

Рыбкой я и позже полакомлюсь, для меня погреться было задачей сейчас поважнее, да ещё стоит разобраться, где от меня спрятались двое моих наблюдателей. Мама утвердительно кивает и меня тут же поднимает на руки Хашито, который молчком и доставил меня на крышу, воспользовавшись переносом с разлетающимися листьями. На действия Хашито слышу недовольный голос зубастика:

«То, что ты устроила было так масштабно, что твой ненормальный папочка сейчас и перемещаться тебе на крышу не позволяет?»

Может и так.

С учётом что я не могу разобраться в происходящем, всё может быть.

Пытаю удачу спуститься с рук Хашито, но он ещё крепче прижимает меня к себе. Раньше он так не делал! Злюсь и шиплю ему:

-Отпусти! — неужто это тоже приказ моего Папы?

Хашито ведёт себя странно, замечаю, что его прикосновения стали тёплыми и слышу его голос:

-Позволь мне подержать тебя, — и перед моей моськой появляется на ладони Хашито бледное яблочко, которое я тут же хватаю и сую себе в рот.

Итачи!

«Твой Учиха настоящий монстр! Прям в дрожь бросает, как умело он прячется!» — зубастик нервно так хохотнул, а я, что я? Я довольный, уцепился в грудь своего вредного пса, что не оторвёшь и уже грызу его кислое яблочко!

Так, Итачи нашёлся! Значит усыпив меня он проявил ответственность и присмотрел за мной, как смог. Ладно, Итачи прощён, я на него больше не сержусь. Пока жадно грызу яблочко несколько раз зеваю и Итачи, гладя мелкого меня по голове, да прижимая к себе, ласково мне нашептывает:

-Поспи ещё… всё хорошо… я буду рядом…

Хочет опять меня усыпить? Будто я ему позволю сделать это второй раз подряд! И тут мне в голову приходит одна хитрая идея, я вновь зеваю, утыкаюсь Итачи в грудь и расслабляю тело. Хочет меня усыпить, ладно, пусть, а я посмотрю, как он это проделывает! Хоть пойму, чего мне стоит опасаться. Мною съеденное на половину яблочко скатывается с ладони и его ловко ловит Итачи. Тихо, не могу понять, дышит ли он. Слежу за всеми своими процессами, как никогда, дышу ровно и медленно, пускаю голодную слюну и чувствую, что Итачи греет меня, отдавая мне свою энергию. Поразительно, я чувствую его тепло и совершенно не знаю, как мне реагировать или что по этому поводу думать! Меня за всю мою память ещё никто не грел. Я держался от таких дураков очень далеко. Слышу в голове сдержанный смешок зубастика, он уже сообразив, что я затеял, внимательно за нами наблюдал, и я благодарен ему, что он всё ещё не ржёт на всю мою голову и никак не комментирует мою глупую идею. А после я неожиданно для себя ощущаю нежное касание вредного пса по своей щёчке и слышу его шёпот:

-Красавица моя, вырастай поскорей… — на его слова я не вздрогнул, не потерял контроль, не забылся, что обманываю не человека, а серого пса, я совладал со своим телом и мои ушки, а с ними и щёчки не раскраснелись. Итачи продолжал стоять на козырьке крыши, продолжал и гладить меня по моей особо умной головушке, а зубастик всё ещё продолжал сдерживать свои смешки. Солнышко уже встало, я скрытно управлял процессами сбора энергии, как услышал вновь тёплый голос Итачи и смущённо замер, позабыв дышать. — С тобой рядом мне очень хорошо.

«Сейчас он тебе в любви признается и сделает тебе предложение!» — взорвался громким хохотом зубастик.

«Не признается! Я ещё маленькая!» — возражаю ему сразу же и слышу дальше слова Итачи.

-Я тебя не отдам… никому не отдам…

«Признается! Он же в тебя вцепился мёртвой хваткой! Твой ненормальный папочка также добивался внимания от твоей мамы! Тот по молодости проходу твоей маме не давал, куда она, туда и он, а в итоге родились вы, близнецы Намикадзе, и с тобой будет так, вот увидишь! Сначала приучит к себе и к своим яблочкам, а после захочет от тебя детей!» — хохот зубастика вместе с его громкими словами бьёт моё сознание, и я, вздрогнув, да забывшись, что делаю, резко приподнял голову и покрыл дрогнувшие губы Итачи своей ладонью, забирая у него возможность и дальше веселить одного особо ушлого демона.

Зубастик обсмеивает меня хоть и половины моих бед с вредным псом понять не в состоянии! Наша с ним идеальная связь не рушима, я засадил себя в такую глубокую яму под названием «Итачи», что и предположения не имею, за что мне ухватиться с ним! Да если он будет всего лишь приучать меня к себе и к своим яблочкам, а после просить от меня щенков, то можно будет сказать, что мне, полному дураку ещё свезло по-крупному! Мой глаз от моих мыслей резко дёрнулся. Но, мне на беду Итачи умён, и он рано или поздно сообразит, что я с ним сделал. На самом деле я сильно удивлён, что он меня до сих пор не спросил об этом, и, по какой причине он меня не расспрашивает я понять не мог! А к этому я при нём ещё открылся при встрече с Баур! От одной мысли об этом уроде моё настроение портиться в хлам, я нахмуриваю брови, да решившись, обращаюсь к Итачи сам:

-Не выходите из Конохи ночью, пока это опасно, — сталкиваюсь с Итачи взглядом и продолжаю, возможно сегодня у нас с Итачи поговорить другого случая не представится, — нам втроём надо тренироваться. Я что-нибудь придумаю и улизну от Папы, — отвожу свою ладошку и слышу его ответ.

-Понял.

«В твоей выходке опять твой Учиха участвовал?» — зубастик быстро смекнул что к чему и попал в цель.

«Курама, не выдашь Папе?» — знаю, что он не выдаст, как только скажу о наручниках и о том, что зубастик просмотрел такой исход, убеждая мелкого меня, что всё будет хорошо, он и без моих просьб Папе о многом станет помалкивать, но я спрашиваю, потому что мне надо как можно дольше оставаться в глазах зубастика его глупой мелочью!

«Да я уже весь извёлся! Ничего не скажу, обещаю!» — чувствую по своей метке, что уши у моего демона дрожат от нетерпения.

Тихо хмыкаю. В этот раз я ему покажу всё, что произошло, моему зубастику с этим повезло, он обязан быть на моей стороне. Я мгновенно передаю ему через память всё что я видел и слышал, и практически всё, что я чувствовал с того момента, как он попросил меня отдохнуть, сам продолжая говорить с Итачи.

-Ты знаешь, почему клон Чи-и у меня дома? — если вредный пёс присматривал за глупым мною, у него есть нужная мне информация.

-Приказ Хокагэ. Джирайя и Орочимару с ним в библиотеке, как и все Главы. — Вот оно как, я значит верно предположил, и мой Папа полностью изменил ситуацию в свою пользу. — Они знают, что мы сражались у Конохи. Хокагэ за тобой отправил Орочимару и Джирайя, но они не успели нагнать нас, они доложили о следах битвы и привели с собой раненого пса.

Вот же, засада! Я сильно хмурил брови. Значит я своей глупой выходкой повлиял на Папу и тот доверился опасным бродягам!

«Твой уродский папочка совсем свихнулся! Да я руки ему под задницу отгрызу! Дерьмо-отец!» — разносится в голове очень-очень злой рёв моего зубастика.

Я не отвечаю зубастику, мне надо определиться сначала, что именно я проспал.

-Ты понял, что задумал мой Папа? — у нас с Итачи интересы совпадают, и я надеюсь на его умения сбора информации. Вскорости я получу информацию и от именного покрова, но я ничего не могу поделать со своим любопытством. Ждать Умма в неведении слишком сложно! — Кто снял наручники? Это был Чи-и?

Большая Мама могла бы стерпеть пусть даже всего лишь клона Орочимару оставаясь с ним наедине имея на то вескую причину. Орочимару достаточно хитёр, думаю, он мог бы справиться с моей защитой и снять наручники, а если это так, то он непременно разобрался и с моей задумкой, и я боюсь предположить, что он вознамерится просить у бедного меня за своё молчание.

-Да. Орочимару снял.

«Что задумал этот урод? Мелочь, таких как он не переделаешь! Если прогнил, то ничем не оздоровишь его, подохнет куском гнили! Не ведись на его добрый жест!» — я со своим зубастиком был согласен, с Орочимару, с какой стороны за него не берись, голимые сложности.

«Курама, Чи-и ещё здесь, как будет возможность, сможешь считать его эмоции?» — надо пока отвлечь моего монстра, он же ещё чуть поварится в мыслях об Орочимару и опять озлобится на него, и станет выпускать свой яд на единственного своего маленького слушателя.

«Я это сделаю, не сомневайся, но вот только Орочимару слишком уж хитёр, может и обмануть меня!» — а, зубастик признаёт, что может ошибиться?

С Большим Папой он то точно ошибся. На вопрос, как мой Папа смог это провернуть у меня уже имелось предположение, я и сам подобным трюком дурю своего зубастика, а вот как научить моего монстра распознавать такие манипуляции с чувствами, да не выдать при этом свою собственную хитрость, об этом мне стоит хорошенько поразмыслить.

-Хокагэ знает, что мы столкнулись с сильным противником. Он напуган и раздумывает разрешить Орочимару, Джирайя и мне охранять тебя. — А? Что сейчас сказал Итачи? Смотрю на него глупо моргая глазами. Орочимару, Джирайя и он? — Если Хокагэ согласиться, у тебя возникнут сложности с незаметным уходом из дома, — и вредный пёс хмыкнул.

Это он себя имеет в виду?

Притихший до того зубастик разрывается крепким рёвом.

«А твой папочка смотри как выкрутился! Совсем своей тупой башкой поплыл! Решился приблизить к тебе Орочимару, а с ним в придачу и Джирайя, из-за которого ты поранила свои ножки! Кого вы встретили? Кто это напугал твоего папочку до полной утраты здравого мышления?»

-Ты ему рассказал? — холодно спрашиваю у Итачи, сам уже догадываюсь, что он ответит.

-Выбора не было. Ходящий действовал не таясь, и Джирайя узнал его по запаху. Хокагэ уже знает, что ты с ним знакома и что по этой причине мы остались живы.

Большой Папа хорош, умеет собирать информацию! Ещё и Джирайя узнал запах Баур! А о том, что Папа отправит за мелким мной бродяг я вообще не подумал! Дурак!

«Это с кем ты там знакома? Твой Учиха говорит о том больном ублюдке, который тебя облизал?» — тут же интересуется зубастик, а у меня от одного его изменившегося голоса зашевелились на голове волосы.

Я идиот, напрочь забыл об этом моменте! Хотел же изменить воспоминания! Зажмуриваю глаза и краснею. Стыдоба то какая! Упустил Баур после его выходки, мой спущенный тогда на него вольный покров отвлёкся на защиту быстроногого щенка Итачи, а теперь я и сам свалял дурака и как есть показал совершённое своему зубастику! Я, уцепившись в Итачи, уткнулся посильнее ему в грудь. Ничего не хочу слушать, уже знаю, что последует и каким тоном мне это будет высказано, и вообще я не планировал снимать наручники так рано и на правах обманутого Папой требую их обратно!

«И ты ему позволила! Молча смотрела, как сраный ублюдок тебя облизывал! Твой Учиха тоже хорош! Оба идиоты!!! А твой ненормальный папочка, нацепивший на тебя сраные наручники — самый большой идиот! Дерьмо-отец! Тебе же только три года! Цы-ы… И я хорош… Свалил на тебя всю работу, а сам завалился спать».

Я приподнимаю голову, уставляюсь в грудь Итачи слегка обалдевшим взглядом. Да, если так рассудить, мой монстр тоже виноват, но тут же мотаю головой, нет-нет, я сам решил действовать так, в том, что произошло виноват только сам! А? Успел? Наруко не реагирует? Я облегчённо выдыхаю. Мне надо лучше следить за своими эмоциями. Зубастик входит в список интересов моей рёвы, с ним мне ошибаться нельзя.

«Простишь меня?» — зубастик всё-таки чувствует за собой долю своей вины, и я отмечаю, что у него честная душа.

Я беззвучно хмыкаю. Так, значит разбор, что это за больной урод, который нам помог с нашими преследователями, от зубастика будет мне попозже, ладно, и на том спасибо.

«Ага. Ты не сердишься?» — мне надо разъяснить дело с зубастиком, чтоб потом не сложилось недопонимание.

«Вот глупый ребёнок! Кому здесь сердится надо, так это тебе!» — я чувствую от зубастика исходящее тепло, так, с ним порядок.

Что с тем, что уже выяснил мой Папа? Про Баур ему известно, что конкретно я узнаю, как мой именной покров выйдет с Папой из его чудовищной библиотеки. А, точно, имеется ещё один неясный мне момент.

-Итачи, ты не знаешь, почему я не чувствую Какаши и Шисуи, и где Хашито? — если Итачи занимает его место, куда делся Хашито? Я не понимаю, мой дом что, никто не защищает?

Итачи опять хмыкнул. Это он так забавляется над моим вопросом? Я его рассмешил?

-Это, — он выдавил из себя слабую улыбку, — Кейташи-сан по приказу Хокагэ проверил весь твой дом и всех твоих охранников, кроме Хашито, и поправил твои метки своими печатями фуин. — Мои глаза дрогнули от осознания, какой объём информации мой Папа собрал с меня. Итачи продолжил говорить дальше, смотря на меня чуть веселясь. — Тебя не трогали, Хокагэ побоялся делать что-то с тобой без твоего ведома.

Вот это ход! Отвожу взгляд от Итачи и зло цыкаю. Что с моими метками сделал интересный старик мне ещё предстоит разузнать, и я наклоняю голову на бок, прикидывая наспех, сколько у меня появилось ненужной мне работы, как опять перевожу взгляд на Итачи.

-Почему кроме Хашито?

-Я был вместо него, и Кейташи-сан свою печать установил на меня. — на слова Итачи я широко оскаливаюсь, выходит Итачи сам куда-то припрятал Хашито и припрятал он его уже давно! Какой хороший вредный пёс! В восторге вижу, что и он оскаливается, разъясняя глупому мне сложившуюся ситуацию. — Мы говорим под моим сокрытием. Какаши и Шисуи наблюдают за нами, один на моём дереве, второй на соседней крыше.

-Как будешь делать замену? — тут же спрашиваю его.

-Попадусь. Хочу побыть с тобой подольше.

Так, с Итачи я не ошибся! Он у меня пёс, что надо! Не боится моего Папу и вовсю проказничает! Я довольно хмыкнул, забрал из протянутой мне руки Итачи мною недоеденное яблочко и уже сунув его себе в рот, потянулся к голове Итачи, погладил его так, как он и любит, тепло и ласково. Значит он любопытен, как и я и не откажется узнать побольше.

Я-то поначалу подумал, что я плохо владею врождённым видением из-за своего неожиданного сна, а это оказывается из-за печатей старика! Ничего, я и с этим разберусь! Пока глажу замершего Итачи, проверяю им приобретённую печать используя всё видящие глаза, печать запоминаю целиком, ладная, но я и не такие метки ломал, вредного пса я уже изучил, потому не позволю на него устанавливать чужие печати, без раздумий полностью стираю работу интересного старика, а поверх этого ставлю на Итачи метку защиты от влияния. Итак, сложившаяся ситуация заставляет меня начать изучение этого их фуина, и к этому мне ещё предстоит разобраться с тетрадкой мамы моей рёвы. Да, дел у меня образовалось много. Ещё и попадаться нельзя. Хмыкнув, да справившись с защитой Итачи, шепчу ему на ухо:

-Пора возвращаться.

Энергию я собрал, ещё и погрелся от вредного пса и зубастика, и яблочко своё догрыз. Пришло время проявлять свою запоздалую реакцию.

-Понял, — ответил мне Итачи и усмехнулся, тихо так и гаденько.

Итачи вместе с Мехи таился под сокрытием на узком козырьке у настежь открытого окна кабинета Хокагэ. Их принцесса опять что-то задумала, ночью она ничего не сказала, а с утра ловко сложила для себя удобную возможность, чтоб без труда отвести от себя ненужное ей внимание. Сегодня был последний день из выпрошенного ею месяца на лечение её ножек, и с самого утра девчонка уже держала всех своих явных и неявных наблюдателей в напряжении. Обозлённый на Итачи Хашито за его выходку с ним месяц назад сегодня не позволил ему подойти к дому Хокагэ, дважды отгоняя его от окон кухни и Итачи, не смогший подслушать разговор принцессы и Хокагэ во время их завтрака, не смог и разобраться в задумке своей неугомонной дуры, потому и был вынужден собирать информацию с Хокагэ и его окружения в резиденции, где ему не мешала теперь уже неразлучная троица. Сегодня предугадывая активность принцессы он без сомнений отправил вместо себя в академию своего клона. Хокагэ во время их тренировок научил Итачи теневому клонированию, а его дурочка показала ему, как ставить метки контроля и прочности, и спустя несколько попыток у Итачи получился очень сносный клон, отвечающий большим количеством его требований. Этот клон умел думать, как и он, выполнял необходимые действия, мог выдерживать любой урон, если он не был смертельным, а после передавал своему оригиналу всю накопленную информацию, как делал всякий теневой клон. Сугото по просьбе Итачи сопроводил клона до ворот академии и уже отчитался, что на клона обратили внимание представители двух неудобных для Итачи кланов, Хьюга и Яманака, и в том и в другом случае его клон никого не насторожил и был принят без сложностей за Итачи, как сам оригинал и хотел. И Итачи, довольный результатом, отпустил Сугото к отцу, где он и должен был быть, дав ему привычное задание собирать важную для Итачи информацию. Теперь Сугото, ожидая отца Итачи, стоял за дверью кабинета Хокагэ, а сам Итачи скрытно прятался у окна этого же кабинета.

Как повелось у Хокагэ с самого утра собирались все Главы кланов. Время утрешних отчётов превратилось из рутины в некий ритуал, где Главы интересовались новостями о принцессе. Сегодня со всеми привычно был и Дед, в последний месяц он Хокагэ не давал проходу, надоедая своим частым присутствием, как Мехи высказался о нём, самый заинтересованный в принцессе прилипало. Итачи веселили меткие выражения Мехи, он видел в людях на свой достаточно необычный взгляд основной стержень их характера. Старый Глава Корня и правда надоедал Хокагэ отменно, к своей же обожаемой лисьей принцессе совсем не лез, боясь ей попадаться в поле зрения. Припоминая, что натворила его дура со своим отцом, Итачи нехотя растянул губы в косой ухмылке. Ссорой это назвать было сложно, скорее произошла крепкая стычка двух упрямцев. В то памятное утро, когда они уже завтракали на кухне, когда принцесса ела свою любимую рыбку, а Итачи, изображающий из себя Хашито, лакомился отменным куском торта, на кухню вошёл с серьёзным видом лица Хокагэ, а за ним и всё его окружение, были тогда с ним и Джирайя, и Орочимару. И Хокагэ, хитро закрутив разговор, стал задавать принцессе сложные и провоцирующие реакцию вопросы, на которые девчонка мастерски отмалчивалась, разговаривая только с Цунаде, с Итачи и с отцом Итачи, остальных она оставляла без своего внимания. Итачи далеко не сразу сообразил, что принцесса намеренно игнорировала Хокагэ, даже Хокагэ это сразу понять не смог. С того памятного утра она с ним так и не заговорила, чем ввергла своего отца сначала в шок, а после недели своего упрямого молчания в полное отчаяние. Итачи и Мехи здорово повеселились, наблюдая за событиями в доме принцессы, как только Хокагэ не пытался замять свою вину перед дочерью и что он только не делал, принцесса упрямо игнорировала все его попытки! Мехи тогда на радостях прыснул, назвав Хокагэ первым дураком в деревне, Итачи был вынужден с ним согласиться. Комнату принцессы отремонтировали в течении десяти дней, но девчонка этот факт проигнорировала, и сама, по-хитрому прилипнув к своему старшему брату близнецу, делила с ним его комнату, его ванную и даже его одежду, чем просто до немыслимого состояния расстраивала у своего отца все его имевшиеся нервы, к тому же Наруто встал за свою сестрёнку горой, бесстрашно показывая свой не менее упрямый характер и ругал отца практически каждое утро. В итоге к концу месяца уверенность Хокагэ в выбранных им методах воспитания своих детей сильно пошатнулась, он, как говорил с Шикаку Нара, чей разговор Итачи тайком подслушал, готов был пойти на значительные уступки перед его дочерью, но не мог наладить с ней контакт.

Хокагэ сидел на краю стола и хмуря тонкие брови дочитывал последние на утро отчёты. Итачи со своего места удачно видел Хокагэ, как мог и наблюдать практически за всеми присутствующими в кабинете людьми, от него были загорожены лишь двое, его отец, стоявший за Яманака и старый глава Корня, задумчиво смотревший в открытое окно с другой стороны стены. Все держались поближе к Хокагэ кроме Главы клана Нара, Шикаку стоял, подперев стену у двери своей спиной и Итачи мог видеть его хмурое лицо. Пока Хокагэ читал отчёты, все молчали. Не смотря на трудности в своей семье Хокагэ оставался Хокагэ и был вынужден исполнять свои обязательства, читать отчёты и контролировать все действия, происходящие в деревне. Затаившиеся Итачи и Мехи терпеливо ждали начала разговора. Хокагэ отложил последний отчёт, провёл по своим волосам рукой и улыбнулся. Хокагэ впервые улыбался за прошедший месяц.

-Эх, Минато, не тяни ты так! — старик Данзо обернулся, прошёл к пустому стулу и с шумом отодвинув его от стола уселся на него, уставившись на Хокагэ прищуренным взглядом. — Что Наруко? Она успокоилась? Месяц уже скоро закончится, я весь на иголках!

Хокагэ улыбнулся шире и вывалил счастливым голосом то, о чём Итачи догадывался и сам.

-Наруко вылечила свои ноги и после своего теста завтра приступит к тренировкам в Корне.

-Теста? — Шикаку Нара поддался вперёд.

Итачи и сам выглянул, но тут же опомнившись, прижался обратно к оконной раме.

-Она с Наруто попросилась побегать, проверить свои ноги. Я придумал им тест, умные прятки с двумя догоняющими. Они должны найти и привести ко мне прячущегося от них Какаши, но не попасться Хьюга Хашито и Учиха Шисуи.

-Какие ограничения? — заинтересовавшись изменениями в деле с лисьей принцессой спросил сразу повеселевший Дед.

-Перемещаться Наруко нельзя, выходить за пределы Конохи нельзя, калечить своих преследователей нельзя. На действия Наруто ограничений нет. Им надо справиться до обеда, после Наруто будет занят уроком у Кейташи-сан.

Хокагэ не меняется, если и отпустил своих близнецов порезвиться, выставил им в охрану двух своих Анбу и во многом ограничил действия принцессы. К тому же приманкой он сделал опытного Хатаке, прекрасно осведомлённого, кто станет на него охотиться. Итачи нахмурил брови. Для его принцессы сложилась интересная ситуация, готовый на всё, чтоб помириться со своей обиженной дочерью отец отпустил её из дома погулять, но Итачи дураком не был, он знал, что девчонка способна выстраивать сложные планы и, если и согласилась на условия Хокагэ, значит точно преследует какие-то свои цели. Ускользнуть из дома Хокагэ для неё не особая проблема, Хокагэ тянет и всё ещё не утвердил из предложенной троицы выходцев из пустоши кого-нибудь для защиты своей дочери. Всё-таки Хокагэ чувствует свою вину и не хочет поспешными действиями ещё больше злить принцессу.

-Значит отпустил мелкую Наруко погулять? — Шикаку Нара вышел вперёд, твёрдо заглядывая на Хокагэ, последнее время Итачи стал замечать при наблюдении за Хокагэ постоянные конфликты Хокагэ с представителем клана Нара, который всякий раз твёрдо встаёт на сторону принцессы доводя и без того раздражённого Хокагэ до несдержанной злости. Этот факт очень дивил Итачи, и он ломал себе голову, пытаясь разобраться в чём была изначальная причина раздора между Нара и Намикадзе. — Теперь ты не говоришь, что это может быть опасным для других?

Итачи навострил уши, силясь сообразить, к чему клонит Глава клана Нара. Принцесса стала иметь вес для их клана? Чем-то помогла, как для Хьюга или же стала важна в таком же ключе, как для Учиха? У главы клана Нара имеется сын одних лет с принцессой, неужто он нацелился отбить у Учиха их будущую невесту? Итачи нахмурил брови, внимательно следя за двумя смотрящими друг на друга мужчинами.

-Не сердись ты, Шикаку. С Шикамару мы решим дело. — Хокагэ опять озадаченно провёл рукой по волосам.

Так значит Шикаку Нара продавливает ситуацию в интересах своего сына? Итачи зло оскалился. Шикамару единственный сын совсем уж сложного советника Хокагэ, советника, который к прочим связанным с ним сложностям негласно является и единственным другом детства Намикадзе старшего. Итачи зная это проверил Шикамару ещё полгода назад, изучил и поставил на него несколько своих меток. Шикамару Нара мальчик не простой уже из-за своего происхождения, Итачи было также отмечено его умение думать и анализировать, не смотря на его маленький возраст, он для Итачи со временем мог стать не меньшей проблемой, чем его особо одарённый умом отец. На самом деле Итачи проверил всех подходящих по возрасту для принцессы потенциальных женихов и уже заблаговременно собрал на них полную информацию, особое внимание уделяя клановым детям, которых набралось достаточно. Итачи не был склонен доверять единственно сказанным по его поводу словам Хокагэ и не чаял больших надежд на планы взрослых, а добивался внимания своей принцессы своими собственными силами.

-Полезные знакомства необходимо совершать как можно раньше! — голос Шикаку Нара прозвучал очень убедительно, на что Хокагэ был вынужден мягко улыбнуться.

Итачи злился. Полезные знакомства? Выходит, Итачи мыслил в правильном направлении и Шикаку Нара не просто так старается, он выбрал направление своих действий и движется к намеченной цели. Подобные события Итачи были уже рассчитаны, если двигать будет только Нара к этому Итачи был готов, сложности возникнут, если событиями с Шикамару начнёт двигать Хокагэ или же сама принцесса, в расчёте которой Итачи мог допустить огрехи.

-Да. Соглашусь с тобой. Моих близнецов необходимо познакомить с твоим сыном. Думаю, этот вопрос я разрешу в ближайшем времени.

Хокагэ сегодня располагает отменно приподнятым настроением, которое даже давление от Нара не омрачит. Его любимая дочурка сегодня с ним заговорила.

Мехи ухватился рукой за руку Итачи и указал кивком головы на Хокагэ, рядом с которым через пол биения сердца переместились близнецы Намикадзе в одинаковых шортиках и одинаковых футболках.

-Папа, нас не поймали! — выпалил Наруто смотря на своего отца широко ему улыбаясь. — Перемещаться нельзя, но Наруко можно перемещаться к Папе! — и Наруто, держа свою радостно скалящуюся сестру на закорках, ловко сиганул в окно и спрыгнул вниз, используя для прыжка в своих ногах чакру хорошего контроля.

Итачи довольно усмехнулся, правила, придуманные Хокагэ, с руки принцессы, работают против Хокагэ. На свои мысли он услышал сдержанный смешок своего отца и голос Шикаку Нара:

-Любое обстоятельство, связанное с мелкой Наруко, может быть изменено самой Наруко.

Шикаку Нара стал хорошо понимать Наруко, но вот только Итачи знал, что вместо принцессы на своей спине Наруто нёс её покрова, а Шикаку о подобном и не догадывается. За прошедший месяц принцесса натренировала Итачи определять, где её изображает именной покров, а где она была настоящей. Итачи мог даже при полной неизвестности и быстроте изменений событий безошибочно указать на покров. За прошедший месяц на дальнем полигоне на территории его клана принцесса тренировала Итачи и Мехи практически каждую ночь и помимо основ она подняла их уровень контроля и научила собирать много видов энергии, а также научила укреплению и восстановлению тела, что по меркам Итачи являлись бесценными навыками, которыми в пустоши они так и не обзавелись. Итачи дураком не был и догадался, по какой причине девчонка раскрывает им мощнейшие знания, она задумала тренировать его глаза, учит его безошибочно определять сложные процессы, даже скрытые от него. Она, обладая куда как сложнее по структуре глазами, прекрасно знала, как тренировать видящие глаза, чем занялась сразу же после выходки в Гомоне или же её надоумила на подобную тренировку встреча с ходящим, которая оставила и на Итачи неизгладимый след.

-Хорошие слова Нара! — хмыкнул старый Глава Корня.

-Хокагэ-сама, что вы решили по поводу экзамена мальчика Учиха? — ровно спросил отец Итачи.

Итачи опять навострил уши. В академии его ожидал прямо перед его днём рождением экзамен, к которому Итачи был готов, но и от Хокагэ его должен был ожидать второй экзамен, пройдя его он смог бы работать в доме Хокагэ и защищать любимую дочурку Хокагэ наравне с неразлучной троицей, Сугото и предоставленными людьми Данзо Шимура. Итачи жаждал обладать такой возможностью общения и главное присмотром за своей дурочкой, о которой он с того времени, как нашёл её далеко за территорией Конохи в крови и слезах, очень сильно тревожился.

-В академии экзамен уже одобрен, пройдя его Итачи станет генином. — Хокагэ не медлил с ответом, но, намеренно тянул озвучить своё решение по второму экзамену. Итачи нахмурил брови, он старательно добивался доверия Хокагэ, как главного человека, кто стоял на его пути к принцессе, не настораживал его лишним, на тренировках, что и с Шисуи, отчёты которого ложились всякий раз на стол к Хокагэ, что и у старого Главы Корня, которые в последнее время стал посещать клон Хокагэ, что и с самим Хокагэ, показывал нужные результаты, раскрывая перед Хокагэ необходимые навыки. Тренировки у Орочимару ему было сказано ожидать после выздоровления принцессы, Хокагэ опасался оставлять Итачи на Орочимару без присмотра его дочки. Итачи всё устраивало, он не жаловался и выполнял, что от него требовал Хокагэ, потому ожидал согласие на второй экзамен. — Как он станет генином, он пройдёт в Корне мой экзамен. Нам не стоит торопиться, Итачи мальчик семи лет…

-Через девять дней ему исполнится восемь. — перебивает Хокагэ отец Итачи. — Среди клана Учиха он второй гений, кто к своему возрасту может показать блестящий результат и единственный, кто выполняет обязательства защитника Наруко в полном объёме. — От твёрдо высказанных слов отца кончики ушей Итачи покраснели, и он, поджав губы, почувствовал, что всё ещё державший его за руку Мехи чуть её сжал, выдавая ему с этим своё молчаливое согласие со словами его отца. — Чем быстрее мы приблизим к Наруко Итачи, тем меньше станем тревожиться о своенравной малышке, за которой сами уследить не можем.

-Согласен! — произнёс старый Глава Корня. — Мальчишка Учиха хорошо защищает Наруко, проявляет инициативу и рискует собой. Лисьей принцессе необходим такой защитник.

-И я согласен. — поддерживает его Глава клана Яманака. — Итачи быстрее нашего может сообразить, где для Наруко опасно. Он был, как и она в пустоши, имеет представление, как Наруко мыслит и может предугадывать момент своего необходимого вмешательства.

Хокагэ озадаченно уцепился рукой в свои волосы и уставился на Хиаши Хьюга.

-Моё мнение иное, судя по отчётам Хашито, мальчик Учиха преследует свои цели и желает быть рядом с Наруко по своим личным причинам. Позволительно ли будет нам пойти на поводу у того, чьи намерения нам не известны? Считаю, что надо повременить с этим.

Опять этот Хашито! Итачи нахмурил брови. Хашито на него сильно рассержен из-за того, что Итачи словил его в свой скрытный замер или же Хашито углядел в Итачи для себя иного рода проблему? Итачи с Хашито надо разъяснить ситуацию как можно скорее.

Хокагэ перевёл взгляд на Шикаку Нара, его ответ станет решающим, ведь отец Итачи безусловно поддержит своего старшего сына, и Нара подошёл к своей задачи со всей ответственностью, вдумчиво объясняя свои далеко ушедшие вперёд мысли.

-Если ты, Минато приблизишь Итачи к мелкой Наруко, ты крепче сблизишь двух непростых детей, контролируя их будущее и подстраивая их под нужды деревни, как ты и хотел. Всё складывается в нашу изначальную задумку, где место сомнениям нет. А если ты нашёл такой вариант сомнительным, то все Главы кланов выставят семье Намикадзе свои мелочные требования и будут на подбор предлагать для мелкой Наруко ей в будущие женихи своих детей, включая и клан Нара. Выльется это действие в ненужные передёргивания и трату впустую времени и быть может даже ресурсов, что самой Наруко в итоге может быть воспринято негативно, она может сорваться с крючка, уйти в незапланированный нами клан или поступить вразрез нашим планам действуя по-своему. Я понимаю желания Хиаши Хьюга забрать официальным путём Наруко к себе в клан, я подобно ему тоже не прочь поохотиться за такой многообещающей невестой для своего сына, но Наруко достаточно умна и расчётлива, чтоб понять все наши хитрые задумки, потому считаю идеальным вариантом приблизить мальчика Учиха к Наруко в качестве её защитника для наших действий используя предлогом недавнишние события, тем мы будем оправданы в глазах Наруко. Мы не знаем, выберет ли она Учиха или нет, но в сложный момент мы видим, что она доверяет ему, также видим, что она заступается за него, и это неоспоримые факты, которыми Наруко указывает нам на мальчика Учиха. Принимая это решение мы должны думать о будущем Конохи, а не о собственной выгоде. Я согласен Минато.

Итачи не верилось. Шикаку Нара и правда умеет думать на опережение многих событий, он своим ответом заставил и самого Итачи взглянуть на ситуацию с другой стороны, отмечая для себя новые направления для работы.

-Значит ты тоже согласен. — голос Хокагэ прозвучал холодно, Итачи не любил, когда Хокагэ становился таким собранным, в эти моменты он мог выдать совершенно неожиданное, нежели думали другие. Предугадать его Итачи не мог, сколько не пробовал, всегда ошибался, потому затаив дыхание выжидал его решения наравне с Главами. — Меня настораживает, что мальчик Учиха имеет возможность влиять на Наруко. Наруко год не спала, а он смог усыпить её, как и в состоянии успокоить мою ревущую дочь тогда, когда я сам бессилен это сделать. Я не могу разобраться хорошо это для Наруко или напротив того опасно.

-Поэтому ты месяц назад, как мальчик Учиха усыпил мелкую Наруко, выставил его за дверь? — удивился Шикаку Нара, Итачи и сам тогда удивился такой реакции от Хокагэ и ещё долго пытался разобраться в причинах его резкости, но не смог.

-Ну и что, что его выставили, он воспользовался отсутствием Хашито и сразу же пробрался назад к лисьей принцессе! — усмехнулся старый Глава Корня.

-Моё решение… — все смолкли с повышенным вниманием слушая своего Хокагэ, — его примет сама Наруко. — Итачи вытаращил глаза. Принцесса? — Если Итачи в её понимании устроит её, как её защитник и наблюдатель, мальчик Учиха после экзамена будет допущен к Наруко, если он будет для неё опасен или неудобен, я дам своей дочери возможность отказаться.

-Согласен, — первым твёрдо поддержал Хокагэ старик Данзо Шимура.

-Я тоже согласен. — Шикаку Нара кивнул Хокагэ, он редко высказывался вперёд других, верно сейчас уверен в своих словах. — Мелкая Наруко себе без выгоды вредить не станет.

-Согласен, — спокойно произнёс отец Итачи. — Наруко вправе выбирать сама устраивает её Итачи или нет.

-Поддерживаю, — Глава клана Яманака хмыкнул, и добавил чуть улыбаясь. — Всяко против упрямой женщины идти себе только хуже делать, умный будет с ней мягче и задобрит упрямицу для себя впрок.

Хиаши Хьюга на слова Яманака кивнул.

-Я тоже поддерживаю, пусть и против мальчика Учиха. Клан Хьюга злить Наруко не планирует.

Итачи улыбнулся довольным оскалом, у Глав кланов теперь хватает ума не злить принцессу больше, чем они уже позволили себе. Он дёрнул рукой подавая сигнал Мехи уходить и бесшумно скользнул вниз. Они добыли нужную информацию, не ту, которую планировали узнать, но всё же важную, Итачи под сокрытием готовил энергию для переноса присматривая для них крышу соседнего дома с виднеющимся на ней большим резервуаром для воды и втянул воздух носом, собирая информацию по запахам, Мехи уже стоял рядом с ним и привычно поглядывал по сторонам. Итачи придумав план их действий поджал губы, сегодня и Мехи и ему придётся много побегать, их принцессе не сидится на одном месте спокойно. Он ухватил Мехи за руку и перенёсся.

-Будем за ней присматривать? — всё терпение Мехи истратилось под окном кабинета Хокагэ и сейчас, сидя на корточках на крыше, он крутился на месте, готовый сорваться в любой момент.

-Ты побегаешь за Наруто и именным покровом, присмотришь за ними, а я найду принцессу. — Мехи резко обернулся на Итачи. Итачи в ответ хмыкнул. С именным покровом принцессы у Мехи не задалось с самого начала, он, защитив Мехи, сильно напугал его, а на первой их общей тренировке с принцессой, когда они сообразили, кем был защитник Мехи, он его напугал второй раз и бегал за Мехи всю ночь по Конохи. Принцесса объяснила, что её покров вольный и делает ею просимое как хочет сам. — Держись от него на расстоянии, и он тебя не тронет. — Под своей маской Мехи издал стон, готовый сорваться возражением, но Итачи опередил его. — Принцесса гоняет по Конохи четыре пары своих покровов, изображающих её с братом, заменила себя именным покровом, считаешь она задумала обыкновенную шалость? Её брат важен для неё, ты присмотришь за ним, а я присмотрю за принцессой. Расходимся.

Итачи пресёк все возражения у Мехи и ушёл с крыши первым переносясь к больнице Конохи. Здесь чувствовался запах принцессы без запаха её брата, принцесса в здании и Итачи не понимал, зачем ей понадобилось пробираться в больницу. Ему надо последовать за ней, и он, отбросив идею скрывать себя и дальше, на что он тратил больше энергии, воспользовался перевоплощением. Чтоб сойти за своего на территории больницы у него было изучено только два подходящих перевоплощения, Цунаде Намикадзе и Минако Хьюга. Итачи спрыгнул с ветки дерева в облике Минако в её привычном белом халатике и в привычных открытых туфлях на невысоком каблучке и втянул в себя воздух. Принцесса сейчас находится в восточном крыле, там, где располагался архив больницы. Итачи уверенным шагом Минако направился в обход главного здания с левой стороны, уже раздумывая, на что нацелилась его дура, как за поворотом был неожиданно остановлен ловким движением со спины, которое он упустил из своего внимания. Его притянул к себе, обхватывая одной рукой за талию, а второй придерживая его за попу сам Хатаке! Итачи к такому абсолютно не был готов и выпучил глаза, он, поняв, кто его так обнимает, дёргано радовался, что не успел отреагировать и не убил ученика Хокагэ сразу же! Итачи трижды протараторил себе мысленно, что он изображает Минако Хьюга, а после понял, что он ещё и изображает бабу Хатаке! Итачи нахмурил брови. Этот Хатаке же должен прятаться от принцессы, а он рабочее время использует для своих личных целей! Итачи смотрел на чёрную маску, через которую чувствовал горячее дыхание парня, стараясь не поднимать свой взгляд выше. И что ему делать в такой ситуации? Подыгрывать ему? Итачи нахмурился сильнее и упёрся рукой в грудь Хатаке, отталкивая его от себя:

-Опять играешься? — он сейчас Минако Хьюга и вести себя должен, как Минако Хьюга.

Хатаке хмыкнул и пальцем отведённой от талии руки тыкнул Итачи в нахмуренную переносицу, второй рукой он продолжал удерживать Итачи рядом чуть крепче притягивая его за попу к себе.

-Ещё сердишься? — голос Хатаке звенел внутренней радостью, такой голос от него Итачи слышал впервые и смутившись, отвёл лицо в сторону.

Ему надо успокоиться, если он только разозлиться, он от придурка Хатаке не оставит и мокрого места. Итачи сделал вздох и произнёс уверенно:

-Отпусти, меня ждут.

Итачи услышал весёлый смешок и почувствовал, что Хатаке коснулся его волос, проведя по ним своими пальцами.

-Всё ещё сердишься, — и он, притянув Итачи, придерживая его лицо за подбородок, поцеловал его продолжительным и жарким поцелуем, настойчиво упираясь своей ногой ему промеж его ног, — мой мышонок? — договорил он, дыша Итачи в лицо.

На Хатаке была спущена маска, Итачи впервые видел его лицо без сокрытия и заторможено забывшись на миг дрогнул. Поцеловал? Губы Хатаке растянулись в улыбке, и он опять потянулся к Итачи, придерживая его ещё и за голову. И ещё хочет поцеловать? Итачи дрогнул второй раз совершенно не понимая, как ему выкручиваться из этой ситуации, как Хатаке неожиданно сам отстранился от него и быстро бросив:

-Увидимся вечером! — сиганул от него прочь.

А через десять секунд рядом с больницей пробежал, озираясь по сторонам, да державший на своей спине именного покрова Наруто.

Итачи простоял на месте ещё секунд десять, после перенёсся на крышу больницы и оскалился. За то, что с ним вытворил Хатаке, он его накажет, что мало не покажется! Итачи снял перевоплощение, чувствуя, что его уши пылали огнём от испытанного стыда.

Рядом с ним раздался голос Мехи:

-Я тут мимо пробегал, э, за покровом принцессы и углядел, как тебе подарили цветочек, — Мехи сдержал себя, чтоб не рассмеяться, но в конце не смог и прыснул, — жёлтенький, с соседней клумбы!

Бросив эти слова Мехи сразу же убежал догонять Наруто, а Итачи, догадавшись, потянулся к волосам и вынул оставленный Хатаке цветочек, сминая его в руке, а сверх того и расщепляя его в чёрный тлен.

-Придурок Хатаке! — произнёс он зло через стиснутые зубы.

Шикаку пропуская общий разговор мимо ушей отошёл к стене, привычно уже опираясь о неё своей спиной и задумался. Снова перед ним образовалась задачка под названием мелкая Наруко, и снова он пробует её разгадать.

Во-первых, для Шикаку был странным сам тест, придуманный Минато. Мелкая Наруко непревзойдённый сенсор, для неё отыскать Хатаке, как бы хорошо тот не прятался даже не было задачей для размышления, и к этому, как Шикаку был твёрдо убеждён, девочка прекрасно соображала своей головой и смогла бы за пройденное время уже придумать не один план по поимке своей цели и даже воплотить какой из них в жизнь. Шикаку не верилось, что Хатаке настолько хорош, что Наруко не может его выловить уже сколько, Шикаку перевёл взгляд на настенные часы, двадцать с половиной минут. Прошло двадцать с половиной минут, а близнецы Намикадзе всё ещё бегают с пустыми руками. Странно. Наруко специально тянет время? Если предположить, что для неё поимка прячущегося Хатаке не главное, то выходит девочка преследует какие-то другие цели, попутно выполняя и тест Минато, а отсюда можно построить вывод, что ей для своих нужд необходимо время. Шикаку нахмурил брови. Чем могла заинтересоваться мелкая Наруко? Этот вопрос можно считать ключевым, ответив на него Шикаку подберёт код к этому сложному ребёнку.

Во-вторых, он был озадачен большим количеством перемен за короткое утро. Мелкая Наруко весь месяц умеючи дулась, не разговаривала со своим отцом, игнорируя любые его шаги сближения к ней, она даже не разговаривала с самим Шикаку, хоть он не был задействован в глупости Минато и узнал о свершившимся тем памятным утром в библиотеке дома Намикадзе вместе со всеми без участвующими Главами, и девочка против своего поведения изменила первому упрямству и сделала это именно сегодня с утра, да более того сама пошла навстречу своему отцу соглашаясь на его быстро придуманные условия. Почему? Их Наруко не действует без причины или необходимости. Она что-то задумала уже давно, выбрала себе подходящий день, и… Верно. Шикаку пронзила догадка и он оглядел присутствующих у Хокагэ людей цепким взглядом. Она собрала в одном месте весомых людей Хокагэ, привлекая их внимание своими изменениями и умудряется их удерживать в кабинете до сих пор, заинтересовав их в исходе своего теста, и если задать вопрос, зачем она так поступила, приходит в голову единственно правильный, но совершенно неудобный для Шикаку ответ, будучи порознь они будут мешаться Наруко.

И в-третьих, Шикаку так и не услышал голоса Наруко. По виду девочка довольна, скалиться, как и раньше, но не произнесла ни слова. Говорит при перемещении один лишь Наруто. Странно. И к этому Шикаку не мог избавиться от отвратительного чувства, что Наруко лихо им так дурит, как в тот раз в Гомоне, когда она намеренно сунулась в его ловушку, опять-таки ломая в голове у Шикаку выстроенные им представление о ней.

Он задал себе вопрос, что происходит?

Девочка явно начала действовать, при этом намеренно скрывается от папы и своих наблюдателей, которых сегодня у Наруко только двое, и то они всё ещё запаздывают после перемещения детей, хотя вот уже второй раз подряд всего лишь на полминуты. Если предположить, что Наруто каким-то образом вовлечён в проказы сестры и прикрывает её, у мелкой Наруко повышаются шансы остаться не пойманной в разы. Шикаку нахмурил брови. Да за двадцать с половиной минут эта девочка могла бы уже проникнуть в Гомон, сделать ей необходимое и по-тихому уйти оттуда. Ему ли не знать о способностях Наруко. Хитрая плутовка! Шикаку решил ещё месяц назад, когда смотрел на зияющую дыру во внешней стене дома Намикадзе, что станет для своего удобства придерживаться дружбы с этой проблемной девочкой и всячески начнёт принимать её сторону, набивая перед ней очки доверие. Он рассудил, что если он и рассорится при этом с Минато, отстаивая свои интересы и заодно интересы и мелкой Наруко, то он как-нибудь после найдёт общий язык с ним, Наруко же совершенно другое дело, как с ней исхитрится и сладить Шикаку так и не смог понять.

Близнецы перенеслись к ним в очередной раз, вставая возле своего папы теперь крепко держась за руки. Шикаку не спускал с них внимательного взгляда. Весёлые, активные, боевого настроя не потеряли, Шикаку отметил, что говорил опять только Наруто, а Наруко тишком скалилась. Странно, что девочка продолжает всё ещё молчать. Наруто подхватил сестрёнку на руки и быстро сиганул в окно, а Шикаку дивясь выносливости трёхлетнего мальчишки хмурился сильнее. Так, Наруто не дал подсказок, не пожаловался, как в прошлый раз, что их догоняющие замедлились или что Хашито громко кричит, сказал лишь, что их не поймали и со счастливой улыбкой сбежал. Скорее всего в этот раз их догонял не Хашито, а Шисуи, а он тоже неплох в перемещениях. Как он ещё не выловил детей, было непонятно. Шикаку глянул на часы, фиксируя время в памяти. Если он прав, Шисуи объявится здесь через секунд двадцать-тридцать, что и произошло.

Парень появился в середине кабинета с помощью известной своей техники телесного мерцания и сразу торопливо принялся отчитываться.

-Я вёл детей от больницы, дети напали на след Хатаке… — Шисуи то и дело поглядывал за окно.

-Больница значит… — перебил его Минато задумчиво поджимая губы в тонкую линию.

-Да. Близнецы аккуратны, выслеживают Хатаке правильно. По Конохи бегают ещё четыре пары близнецов, которые, как и оригиналы выслеживают Хатаке и убегают от догоняющих, чем серьёзно путают нас. Также Хашито заметил Итачи на крыше больницы вместе с мальчиком помладше в маске на лице. — Сказав это Шисуи кивнул и спешно выпрыгнул в окно, как до того Наруто.

Вот уже и Итачи проявил себя, хоть должен сейчас быть в академии. Он тоже выслеживает Наруко или он участвует в её задумке? Наруко сделала четыре пары близнецов для запутывания догоняющих. Умный ход. С помощью них можно не только сбивать погоню, но и собирать данные, искать цель и в случае провала они могли бы прийти на выручку самой Наруко. Ничего не скажешь, мелкая Наруко умеет принимать толковые решения изменяя худшую ситуацию для себя в лучшую.

Шикаку было уже задумался, как увидел появившегося возле окна члена Не в маске с двумя парами глаз, который сразу присел на колено перед стариком Данзо и быстро произнёс ему:

-Данзо-сама, только что в Корень было совершенно проникновение, печати барьера сработали с опозданием, нарушитель успел скрыться.

Минато и Шикаку переглянулись.

Корень? А это выходит уже не просто продуманная шалость, а спланированная и проработанная до мелочей серьёзная операция. И что только мелкой Наруко понадобилось в Корне? Чем она могла там заинтересоваться? Шикаку задумчиво потёр переносицу и замер. Месяц назад по стечению ещё не до конца осмысленных Шикаку обстоятельствах в его руки попала запись разговора мелкой Наруко с Орочимару, то событие не ушло от его внимания, он пересмотрел эту запись множество раз, изучая каждое слово, каждую деталь, потому помнил записанный разговор чуть ли не дословно, но больше всего его дивило, что Наруко сказала о себе, что у неё дыра в голове и половина вывалилась в неё, и она забыла Орочимару. Он много думал над её словами, пытаясь понять их, а что если надо понимать это прямо так, как она и говорит? Что если Наруко ищет данные по Орочимару потому что не помнит его? Данные по Орочимару были уничтожены или в меньшем объёме засекречены сразу же после ухода Орочимару из Конохи. Хирузен побоялся огласки, узнай другие о тайной деятельности, которой занимался Орочимару в Корне, поднялся бы ненужный бывшей верхушки Конохи шум, многие головы полетели бы с плеч. После нападения Орочимару на Коноху уже Минато приказал собрать всё им известное по Орочимару и изучить, не пропуская и малозначительного факта. Всё что осталось было подчищено и засекречено, в Корне у Орочимару во времена Хирузена находилась тайная лаборатория, в городской больнице вторая лаборатория, где Орочимару работал официально, прикрывая свою тайную деятельность, архив больницы имел важные данные для понимания всей деятельности Орочимару. Шикаку, спешно обдумав всё это, догадался, что ему следует сделать.

Секретный архив располагается в подвале резиденции Хокагэ, если мелкая Наруко нацелилась разузнать об Орочимару, след Орочимару приведёт её в резиденцию, в архив о котором знают лишь избранные Минато люди. У Шикаку были сомнения разузнала ли Наруко о нём, и он мог это проверить. Он отошёл от стены и произнёс, обращая на себя внимание Минато:

-Схожу-ка я кое-куда. Скоро вернусь. — Минато нахмурил брови и молчком кивнул, не спрашивая его, что он задумал.

Минато догадался? Вполне может быть, ум Минато может и не к таким выводам прийти. Шикаку хмыкнул, вышел за дверь и размышляя дальше спустился на первый этаж, а в конце коридора спустился по лестнице на нижний этаж, но из-за разнёсшихся голосов остановился и стал прислушиваться. Показалось? Шикаку бесшумно прошёл ещё шагов пятнадцать и выглянул из-за поворота коридора, утыкаясь взглядом на сидевших на полу в тёмном коридорчике двух неразлучных детей, Итачи Учиха и Наруко Намикадзе, и как только заметил их, прижался спиной назад к стене. Всё-таки Шикаку оказался прав и Наруко нацелилась на секретный архив, да вот только туда просто не попадёшь, будь ты хоть трижды гением или одной Наруко! Минато сам корпел с защитой архива, а чуть меньше месяца назад чудо старик Кейташи, который являлся ещё и первым учителем по фуиндзюцу Кушины, довёл дело Минато до конца, защитив архив от любого проникновения. Шикаку придя в себя стал прислушиваться к голосам детей, а услышав странные всхлипывания он вздрогнул. Неужто Наруко плачет? Шикаку присев на пол потянулся к углу стены и услышал первые разборчивые слова.

-Объясни, зачем тебе этот Учиха? — голос Итачи звучал ровно и холодно.

Шикаку выглянул из-за стены, отмечая сразу для себя, что мальчик не смотрел в его сторону, а мелкая Наруко вообще уткнулась ему в грудь, пытаясь тем приглушить свой плачь.

-Тёплый Огонёк. — А? Не послышалось? Что ещё за тёплый огонёк? Шикаку затаив дыхание и скрыв свою чакру вытянул шею в сторону детей. О чём это они говорят? — Он ученик Папы. — разнёсся всхлип девочки. — Собирала информацию и нашла фото с Большим Папой и его командой и узнала его, — опять разнёсся всхлип. Наруко сильно расстроилась, её даже Итачи успокоить не может. Шикаку, пока наблюдал за детьми, быстро припомнил команду Минато, а, там и правда был Учиха, паренёк погиб при исполнении миссии. Как же его звали? Обито. Зачем Наруко Обито? И что интересовало Шикаку больше, что так сильно расстроило Наруко? — Тогда ничего не помнила. Было больно, где я не знала, пыталась выбраться, а когда услышала крик и голоса людей, спряталась. Я не знала, что это мама кричит. Я не знала, а когда добралась до неё, она уже была мертва… — очередной всхлип вырвался из девочки с рёвом и Итачи крепче прижал Наруко к себе.

Шикаку зло свёл брови вместе. А теперь о чём Наруко говорит? О центре по созданию выживших? О том, как она смогла спастись? Это выходит Наруко слышала крики своей мамы, когда её убивали?

-Когда мы выбираемся из пустоши, мы многое забываем. Ты не могла её вспомнить сразу же. — Итачи говоря это ровным голосом гладил Наруко по голове, и девочка стала смолкать, опять переходя на всхлипы.

-Я рассердилась, хотела бить всех, кого увижу… попала под удар и меня спас Тёплый Огонёк, — чуть успокоившись продолжила тихо произносить девочка, — вывел оттуда, показал мне солнышко... покатал на шеи и сказал не забывать смеяться… Он сказал о Большом Папе, где Большой Папа там дом Наруко… Сказал, надо найти Большого Папу. — мелкая Наруко отстранилась от Итачи и взглянула ему в лицо. Так, Шикаку споткнулся в анализе того, что говорят эти дети. Обито Учиха это Тёплый Огонёк, который спас мелкую Наруко немного больше года назад, но который погиб э, ещё до рождения Наруко? Шикаку не мог разобраться, правильно ли он понимает услышанное от девочки. — Я стала искать Тёплого Огонька и узнала, что он мёртв, погиб под обвалом камней… Мой Папа ошибся… Тёплый Огонёк стал другим, лицо другое, но он жив, и сейчас жив. Моя метка на нём, я поставила, когда поняла, что больше не встречу его.

-Говоришь, он живой. Скажешь об этом Хокагэ?

Шикаку не видел лица Итачи, и по ровному голосу не мог понять его эмоций. Оставалось только слушать детей дальше и пытаться их понять. Если Обито Учиха жив, и он же спас мелкую Наруко, сказав ей искать отца, почему он не объявился в Конохи сам, не обнародовал свою личность, не привёл хоть бы Наруко домой? Выходит, ему удобнее считаться мёртвым?

Может всё-таки Наруко ошиблась? Ей всего три, а когда её привели в Коноху впервые и того не было.

-Нет. Папе говорить нельзя! — от услышанных слов девочки у Шикаку сузились глаза. Это почему она решила, что Минато говорить нельзя? Она ещё что-то знает? — Тёплый Огонёк спас меня, и он убил маму. — Шикаку дрогнул. Кушина погибла от руки Обито? — Я должна убедиться, понять, Папе скажу потом. Я не хочу его расстраивать, — продолжала говорить девочка дрожащим голосом.

-Запах? — спросил её Итачи.

-Рану на животе нанесли другие, а после горло мамы перерезал Тёплый Огонёк. — Наруко громко шмыгнула своим носом. — Он знал моё имя, значит и маму знал, но убил её, и он превратил мёртвое тело мамы в тлен, — тут она всхлипнула и утёрла лицо рукой. — Итачи, я струсила, не вступилась за неё! — разнёсся дрожащий рёв. — И бросила её… одну! — девочка истошно зарыдала, вываливая со своим рёвом шокирующие слова. — Не узнала крик… Забыла её… Вспомнила, когда нашла её мёртвой и поняла, что она моя мама…

Да, такое и правда сложно будет открыть Минато, придётся вновь расковыривать его душевную рану. Мелкая Наруко в чём-то права, если и говорить что-то Минато, надо чётко знать, что говорить. Но вот только так реветь ребёнок не должен! Терпеть боль — это удел взрослых, а не маленьких детей. Проклятье! Шикаку всякий раз терялся от женских слёз, он умнейший человек Конохи и совершенно не имел догадки, как вести себя с ревущей женщиной. Слёзы их всесильное оружие, могущественнее которого Шикаку не знал. Не имея представления, что ему с этим всем делать, да, как и, не имея возможности заставить себя думать привычно рационально, Шикаку беззвучно встал на ноги. Так, что привело сюда мелкую Наруко он в этом разберётся чуть позже, главнее сейчас успокоить ревущего ребёнка!

Не сомневаясь Шикаку вышел из своего укрытия и подошёл к детям, садясь рядом с ними на колени.

-Так вот ты где пряталась, Наруко! — произнёс он как можно теплее и привлекая внимание девочки, погладил её по голове. — Не реви. Мы разберёмся и с этим. — Наруко уставилась на него большими, зарёванными глазами и Шикаку, решив уже для себя, уверено произнёс дальше. — Тебе надо научиться просить о помощи. Не можешь справиться сама, проси у других. Можешь обращаться ко мне в любое время, я тебя в беде не оставлю. — Губы Шикаку дрогнули в улыбке. Эта девочка привыкла полагаться на свои силы и изредка на силы Итачи, как же к ней найти подход и добиться у неё расположенности? Он нахмурил брови и очень мягко спросил. — То, что я услышал об Обито Учиха, это правда? — девочка, тараща на него глаза, медленно кивнула. Так, значит Наруко уже знает, как его зовут и кое что по нему смогла выяснить. — Расскажи, какое у него теперь лицо? Почему оно другое?

Девочка шмыгнула носом.

-Половина такое, как на фотографии, половина в шрамах. У него на лице была маска, он её снял, и я увидела его. — Шикаку кивнул, припоминая подробности отчёта Какаши Хатаке и Рин Нохара. Они говорили, что Обито был завален под камнями на половину своего тела, включая и голову. Так, что там было, Какаши пересадили глаз Обито, кажется, это был предсмертный подарок Обито своему другу. Шикаку почесал переносицу.

-Ты видела его шаринган? Какой он был? Это важно, Наруко, этим описанием можно подтвердить его личность. — Шикаку ждал ответа, нетерпеливо посматривая на мелкую Наруко, от того, что ответит девочка он станет строить их следующие действия.

-Там, где шрамы был один красный глаз, одна точка сверху, две внизу по бокам. Он посмотрел на меня, и я уснула.

Обито Учиха.

Живой. Надо же… а ещё говорят, чудес не существует, сначала Наруко нашлась живой, а с ней и Обито.

Шикаку подхватив мелкую Наруко на руки встал.

-Итачи не отставай! — бросил он сыну Фугаку и углядев в пальчиках мелкой Наруко измятое фото, забрал его себе, вскользь бросив взгляд на ещё молодого Минато и совсем юнца Какаши Хатаке, припомнил и молоденькую девчушку Рин, она в то время училась на ирьёнина и Цунаде её хвалила за успехи, а вот Обито Учиха в лицо Шикаку совсем позабыл, кажется мальчишка был крикливым и всюду носил защитные очки. Шикаку отвёл от фото взгляд уставляясь на замершую у него на руках девочку. Казалось, что Шикаку напугал её. Может она рассчитывала на другой итог своим действиям? Шикаку решил объясниться. — Послушай Наруко, есть вещи, которые можно скрыть от отца, но есть вещи, которые необходимо сказать Хокагэ, даже если это принесёт ему или тебе боль. Минато должен узнать об Обито.

Минато не слабый, выдержал первые удары, выдержит и последующие. Шикаку тревожился больше за Хатаке, за единственного оставшегося в живых ученика Минато, который долго пребывал в депрессии, и лишь после того, как в Конохи объявилась Наруко смог на радость Минато ожить. Как он воспримет новость, что его погибший друг на самом деле выжил и что он намеренно не возвращается в Коноху, и не хочет воскрешать себя из мёртвых? Шикаку надеялся, что Наруто и клон Наруко не поймают Хатаке раньше времени и Шикаку успеет поговорить об этом с Минато. Он уверенно повёл детей к Хокагэ и уже возле двери в кабинет остановился, припомнив кое-что, посмотрел на притихшую девочку и спросил её одними губами:

-Ты искала данные об Орочимару?

Она подняла на него голубой, дёрнувшийся на вопрос Шикаку взгляд и молчком кивнула.

-Не доверяешь ему?

Наруко наклонила маленькую голову на бок, прямо как это делает её отец, когда сильно о чём-то задумывается и тихо ответила:

-Я не помню Чи-и. Не понимаю его. Он договорился с мамой, и я не знаю о чём.

Не понимает? Хм, ладно, Шикаку подумает, как помочь ей с этим. Он открыл дверь и уверено прошёл сразу к столу, положив перед Минато измятое фото он, посмотрев на друга, твёрдо произнёс:

-Учиха Обито жив. Он спас Наруко и как выходит он же убил твою жену Минато и уничтожил впоследствии её тело. Жизнью своей дочери ты обязан ему.

Минато уставился на него выпученными голубыми глазами, которые с каждым мгновением становились всё холоднее и холоднее, а после перевёл взгляд на притихшую дочь. Да, Наруко умеет удивлять, нет, даже не так, мелкая Наруко умеет шокировать.

Шикаку хмыкнул, наконец-то понимая, что ему делать, чтоб подружиться с таким сложным ребёнком. Ему просто надо принять его таким, какой он есть, как это сделал Фугаку со своим старшим сыном. Принять, что он легко может обмануть тебя, что может вытворить такое, от чего у тебя на время перестанет работать мозг, принять, что он недоверчив, упрям, непослушен, хитёр и главное блестяще умён, как непобедимый соперник в шоги. Принять и приучить его к себе, а после начать влиять на него, шаг за шагом ведя этого ребёнка туда, куда надо тебе. Ему этот вывод подсказал Минато, его давление на упрямую дочь привело его к ссоре с ней, а выстроенные для неё правила девочка без зазрения совести нарушает, руководствуясь другими нормами и правилами. Шикаку крепче прижав девочку к себе, заметил, что за её ногу ухватился и Итачи, стоявший рядом с ним. Этот мальчик также, как и Наруко упрям и хитёр, он не страшится гнева Хокагэ и не оставит мелкую Наруко одну. В этом плане мальчик Учиха давно обыграл недоверчивых взрослых и уже выстроил крепкую основу отношений с Наруко.

-Знаешь, Минато, — Шикаку перевёл взгляд вновь на друга, — есть в твоей дочери ещё одно качество, которое мы с тобой упустили из виду. Она достаточно взрослая, чтоб уметь ценить жизнь другого человека.

Минато взял со стола измятое фото. О чём он думал, Шикаку не мог понять, хотя догадывался по его молчанию и молчанию остальных присутствующих, что Минато ещё пытается уложить сказанное в своей голове. Минато провёл рукой по своей жёлтой шевелюре и дёргано улыбнулся.

Старик Данзо кашлянул в сжатый кулак:

-Так, если наша Наруко на руках у Шикаку, кто тогда дурит трёх Анбу и перемещает к нам Наруто?

На вопрос старика Наруко мгновенно уткнула своё лицо в грудь Шикаку, заставляя его усмехнуться. Нет, однозначно эта плутовка не скажет им, как она смогла добиться, чтоб её замещающий клон мог перемещать себя вместе с человеком и не развеяться. Сколько же секретов хранит в себе Наруко?

Шикаку поставил девочку на пол, убедился, что смышлёный Итачи сразу же ухватился за ручонку Наруко, подошёл к Минато, который привычно уж уселся на край стола и подобрав слова своей просьбы, шепнул ему:

-Её заинтересовал змеиный саннин, сказала, что не понимает его. Позволь открыть ей данные по нему.

Шикаку присел рядом на край стола, он, думая о своём, поглядывал на притихшую девочку и ждал ответа от друга.

-Значит ты нашёл Наруко возле архива? — Минато тоже шептал и тоже посматривал на свою дочурку. — Это фото Наруко взяла со стола в моей библиотеке. Защита в библиотеке такая же, как и в архиве. И что мне делать, Шикаку?

Шикаку дёргано усмехнулся, трижды гений значит, пробралась-таки через мудрёную защиту секретного архива и разузнала всё нужное сама, а попалась только из-за своей истерики. Да, чтоб принять подобного ребёнка, как Шикаку, так и Минато, надо будет очень постараться.

-А, Наруко, что уже всё? — раздался неожиданно голос Наруто. Он стоял вместе с клоном девочки с боку от стола. — А мне так понравилось бегать! И я ещё не поймал Какаши! — прокричав эти слова Наруто покраснел щёчками и надул губы, а у его сестрёнки на его голос встали волосы торчком.

Минато радостно засмеялся на возмущения сына и грозно гаркнул:

-Это кто тебе сказал, что тест закончился! Смотри, поймают тебя и всю неделю подряд будешь ходить к Кейташи-сан на уроки!

Голубые глаза Наруто радостно сверкнули и он, прокричав:

-Понял! — подхватил клона мелкой Наруко на руки и сиганул в окно.

Шикаку растянул губы в гадкой улыбке:

-Минато, ты сильно испортил своему ученику жизнь.

На что он услышал тёплый голос друга.

-Пусть побегает как следует, прежде чем я ему расскажу об Обито.

Минато сам усадил свою притихшую дочурку к Итачи на коленки на диванчик, да, чтоб Наруко не противилась, грозно приказал мальчишке удерживать её и не давать ей и возможности перемещаться, но всё ровно поглядывал за дочкой. Такой финт провернула и даже не встревожила своего отца, его дочурка очень ловко умеет хитрить. А спустя ещё одно перемещение Наруто в его кабинет Минато заметил, что Итачи без оглядки на столпившихся рядом с ним взрослых стал поглаживать Наруко с этого утра по гладеньким и красивым ножкам и что-то нашёптывать ей, и это заметил не только Минато, но и одобрительно кивнувший сыну Фугаку. Минато нахмурил брови. Его дочурка выглядела ещё расстроенной, совсем притихла, смотрела в плечо Итачи и время от времени тихонько цыкала.

-Ты убедился, что Обито жив? — спросил он у Шикаку шёпотом, деля со своим советником край своего стола. Ему бы самому узнаться, расспросить об Обито у дочки, да он не мог, мешала одна осознанная мысль, что Обито, его несчастный ученик, посчитанный Минато мёртвым и брошенный им каким-то образом выжил, и он же, неизвестно где бывший и чем занимавшийся, спас дочь Минато, но при этом убил его жену, а Наруко, у Минато сжалось болью сердце, до прихода в кабинет точно плакала, она поняла, кто Обито, и она знала, что он сделал. Почему выживший Обито не возвратился назад домой? Почему Наруко не рассказала ему, что её спасли? Почему она считает, что Кушину убил именно Обито? Неужели она сама видела смерть своей мамы? — Может Наруко что перепутала? — Минато надеялся на это. Наруко могла и ошибиться, год уже прошёл, она была тогда совсем маленькой, много факторов могло повлиять на ошибку.

-Мелкая Наруко сказала, что его лицо наполовину такое же, как на фото, другая половина в шрамах, а где шрамы у него один красный глаз с точкой сверху и двумя по бокам, — Шикаку отвечал шёпотом, прижимаясь своим плечом ближе к Минато.

-Это Учиха Обито, — шепнул подходящий к ним Данзо Шимура. Ему тут же соглашаясь кивнул Фугаку, и старик не раздумывая присел рядом с Минато на край стола. — Не стоит твоему пацану пока о нём знать, набедокурит ещё.

Минато раздумывая над словами старика медленно кивнул.

-Согласен, — Хиаши Хьюга подошёл ближе, говорил, как и все, еле слышимым шёпотом, выдержал паузу и добавил, — нам нужны подробности. Чтоб начинать поиск, надо ухватиться за его след.

-Я тоже так думаю. — Иноичи оглянулся на Наруко. — Девочка неспроста умолчала о нём. Чтоб говорить Хатаке, надо разузнать больше.

Минато так сильно шокировала новость о том, что Обито оказывается живой, что сам он отказывался взглянуть на сложившуюся проблему с других сторон.

-Минато, — Шикаку хлопнул его по руке, — все мы помним, как ты изводился от переживаний, отправляя Какаши на сложные миссии, если пацан сорвётся сейчас, тебе это принесёт одни лишь беспокойства. Жизнь такая штука, где-то мы теряем, а где-то находим, если ты найдёшь Обито, но из-за спешности потеряешь Какаши никому от этого лучше не станет. Дай нам время всё обдумать, собери у Наруко данные, я напишу свой отчёт, а там мы решим, что делать дальше.

Шикаку говорит правильные слова. Дело не простое, если Обито не только жив, но и скрывается где-то по неизвестной им причине, чтоб не ошибиться и верно рассчитать события, надо на несколько раз всё обдумать. Минато кивнул. Ладно, ради Какаши он не станет торопиться. Минато перевёл взгляд на свою дочку и дрогнул. Малышка Наруко уткнулась в грудь Итачи щекой и тихо посапывала. Уснула? Минато подскочил на ноги, своими спешными действиями привлекая внимание к девочке у других.

-Спит? — не поверил он.

Опять Итачи смог усыпить его дочку?

Смотря на Минато строго глаза в глаза Итачи шёпотом попросил:

-Позвольте остаться, — а как он сообразил, что Минато не понимает его, объяснил свою просьбу чуть краснея ушами. — Наруко важно проснуться с тем, с кем она и уснула.

Важно? Минато потянулся рукой к своим волосам. Да, эти дети настоящая задачка для ума. Итачи если и выгонишь, спрячется под хенге и проберётся обратно, а Наруко ничего не говорит и сомнительно, скажет ли. И как ему быть с ними? Ждать? Его дочурка очень упряма, как же ему у такой молчуньи разузнать об Обито? Рукой Минато крепко сжал волосы на затылке и через мгновение решил действовать.

-Итачи, как крепко спит Наруко?

Мальчик ответил после недолгой паузы.

-Как и в прошлый раз, она точно проспит несколько часов.

-Иноичи, берись за работу, — Минато присел рядом с дочкой и нежно погладил её по седой голове.

Придётся ей потерпеть немного, потерпеть ради Какаши и Обито.

Рядом с ним присел Глава клана Яманака, сложил ручную печать, расслабился и сразу завалился на плечо Минато, а через минуту-полторы Наруко с трудом шевельнула головой и приоткрыла глаза.

-В её теле по-прежнему больно находится, мне с трудом удаётся шевелить губами. На Наруко наложена скрытая защита от захвата контроля телом, думаю такая же, как и у Орочимару.

-Хорошо Иноичи, найди у Наруко воспоминание о встречи с Обито. Постарайся действовать быстро, пока мы не привлекли внимание Лиса, — говоря это Минато крепко сжимал свои кулаки.

Иноичи прикрыл глаза и замолчал на долгих две минуты, время шло, а он продолжал молчать. Диванчик с детьми уже окружили остальные Главы, тревожно ожидая, что скажет Иноичи.

Минато не выдержал первым:

-Что ты видишь?

-Минато, дай мне ещё время, воспоминания девочки закрыты, когда хватаюсь за какое, оно тут же рассыпается. Наложена защита на сознание и на память девочки, — произнёс в ответ Иноичи.

Защита? Минато дивился, воспоминания надёжно спрятаны у трёхлетки? Зачем Наруко установила себе подобную защиту? Даже не так, его маленькая дочка далеко не дура, и вопрос надо ставить по-другому, что именно Наруко от них скрывает? С защитой необходимо действовать быстро, Иноичи при работе с Орочимару пострадал и практически на месяц отошёл от дел, а всё из-за длительного пребывания в сознании Орочимару.

-Иноичи, попробуй то, что мы делали в Гомоне.

-Минато, ты уверен? Это болезненный процесс? — переспросил его Шикаку.

Да, Минато знал, всё знал. Другого выбора не было, надо сделать всё быстро и без ошибок.

-Итачи, следи за тем, чтоб Наруко спала. Справишься?

Итачи смотрел на него пустым, холодным взглядом.

-Хокагэ-сама, опасно что-то делать с Наруко, пока она спит, — возразил он Минато, стойко выдерживая его взгляд.

-Это приказ Итачи! Времени на обсуждение нет! — рявкнул в пол голоса Минато. Итачи нахмурил брови, смолчал, а после его руки покрылись дымом, и он кивнул. — Иноичи, действуй!

Риск был и Минато не забывал, что сейчас он рискует не только своей дочерью, но ещё и Иноичи. Эта неудобная защита сознания у выживших! Сотрудники в Гомоне во многом при дознании выживших обманывались, не имея опыта работы с настолько сложной защитой они обжигаясь раз за разом всё-таки смогли разработать свой подход. Всю память выжившего целиком считать невозможно, но можно углядеть из памяти важный участок делая определённые для этого действия. Действия… Эти действия, протяни они время в пустую, причинят и Иноичи, и Наруко вред.

-Я вижу нужное воспоминание. Оно короткое. Наруко его обрезала на несколько частей… Рядом с ней сидит мужчина в маске. Они говорят, но я не слышу слов. Мужчина снимает маску. Минато, меня куда-то утягивает, прости, не смог увидеть. Я попробую ещё раз. Вижу, Наруко и мужчина в маске стоят на берегу реки, мужчина гладит Наруко по голове. Слов не слышу. Мне что-то мешает, никак не получается ухватиться…

-Иноичи, пробуй ещё раз! — перебивает его Минато.

Им надо убедиться, увидеть лицо этого мужчины!

-Минато, я зайду пораньше. Посмотрю, как они встретились. Подожди. Вижу что-то… Наруко в тёмном коридоре. Идёт сражение. Кто-то по Наруко бьёт огненным шаром, мужчина перемещается к девочке и подхватывает её на руки, он успевает за мгновение до попадания и сразу перемещается в другое место. Я не могу разобраться в его перемещениях. Он говорит ей, слышу, «я твой друг, доверься мне». Девочка засыпает у него на руках. Минато, это не то… Не получилось… Я попробую посмотреть на воспоминания чуть позже. Надо вернуться обратно к реке. Дай мне минутку… Вижу, мужчина снимает свою маску. Маска светлая с тёмными полосами. А, Минато, это Обито! Половина лица страшно изуродована, твою же, он словно прошёл через мясорубку. Он что-то говорит Наруко. Слышу. Он говорит ей найти тебя, он назвал тебя большим папой, говорит, что её дом рядом с большим папой. Невозможно, Минато. А, Обито катает Наруко на шее, бегает с ней по реке, она смеётся хрипом. Он говорит ей что-то, я не слышу. Наруко мало смотрит на него. А, вижу опять его лицо. Шаринган в правом глазу на изуродованной правой стороне лица. Это точно Обито!

Обито.

У замершего Минато выступили на глазах слёзы.

Всё-таки Обито.

Теперь сомнений больше не было.

-Иноичи попробуй ещё раз посмотреть это воспоминание, надо понять всё, что говорил Обито.

Необходимо собрать все возможные данные и раз Иноичи ухватился за это воспоминание, им следует изучить его как можно подробнее.

-Минато, защита на памяти Наруко куда сложнее защиты у Орочимару, память фрагментирована и беспорядочно перепутана, каждый фрагмент, который я могу углядеть, имеет несколько уровней защиты. В воспоминании об Обито я смог пробиться только через два уровня и вижу ещё два. Дай мне время, попробую ещё раз посмотреть воспоминание.

Минато не верилось, Иноичи утверждает, что у его маленькой дочурки сложнейшая защита памяти, и это ещё один бесспорный факт доказательства недоверия Наруко к ним. От осознания этого Минато становилось холодно и страшно, его маленькая Наруко разобралась в ситуации по-своему и заблаговременно защитила свою память, она и мысли не допускала, чтоб раскрыться отцу! Вечно молчит, ничего не объясняет, действует всегда самостоятельно, не просит помощи и держит всю свою боль в себе. Минато утёр лицо похолодевшей ладонью, год уже прошёл, а он так и не смог разузнать твёрдо через что прошла его Наруко.

Он взял свою дочку нежно за руку и прошептал:

-Потерпи немного малыш, — и сжав крохотную ладошку девочки добавил чуть громче. — Не подведи меня Иноичи.

Повторная попытка считать память Наруко у них появится не скоро.

-Уже работаю. Мне постоянно что-то мешает, я стараюсь Минато, делаю, что могу. Наруко мало говорила, в основном Обито. Я не могу услышать, но всё увиденное я запомнил, после сможем прочитать по губам. Мне возвращаться или просматривать другие её воспоминания?

Минато раздумывал всего лишь несколько секунд, прикрыл глаза и уверенно дал приказ сенсору Яманака.

-Иноичи, отыщи воспоминание, когда Наруко нашла Кушину.

Это воспоминание не менее важно, чем воспоминание об Обито. Минато, будучи отцом такого сложного ребёнка, прекрасно понимал, что иным способом он не сможет разузнать у своей дочери о смерти Кушины. Им надо поработать ещё.

-Понял. Уже начинаю искать.

Заметив, что ладонь Наруко похолодела, он сжав её, обратился шёпотом к Итачи.

-Как Наруко?

Итачи смотрел на него поджимая свои губы. Он злиться, что ж, это не мудрено, Итачи переживает за Наруко. Минато ждал ответа, мальчик бросил ему всего два слова:

-Наруко больно.

И Минато догадался, когда Наруко становится холодной, это показатель того, что ей больно, а ещё он вспомнил упрямство дочери, когда она встала против Джирайя, говоря, что греться можно по-разному и задумчиво нахмурил брови. Перед ним находился не один выживший, Итачи, постоянно уходящий из-под его внимания прошёл тот же кошмар, что и его маленькая дочурка, и он впервые задал себе вопрос, а как греется этот мальчик сам? И сразу же, наблюдая за ним, смотря на его задымлённые руки бережно придерживающие Наруко, на его пустой взгляд, Минато понял, Итачи греется близостью с его дочерью. Это стало для Минато подобно откровению, позволяющему ему заглянуть в отношения этих непростых детей.

-Нашёл. — подал голос Иноичи. — Это воспоминание изменённое, как и у Орочимару. Наруко сама его изменила.

-Сможешь разобраться с ним? — Минато на голос Иноичи дрогнул, но взгляда от Итачи так и не смог отвести.

-Минато, даже не знаю… Воспоминание это… девочка изменила только одно сказанное ей слово… — Она изменила воспоминание из-за единственного сказанного ею слова? Минато не понимал, что происходит. — Всё также, как я видел и год назад, но вместо слова «мама» девочка сказала «мама Наруко».

Минато не понимая моргнул глазами. Мама Наруко?

-И как это понимать? — шепнул стоявший рядом старик Данзо Шимура. — У лисьей принцессы проблемы с личностью?

-Ей было всего два с половиной года, и она не умела разговаривать. — прошипел ему в ответ Минато злясь на его слова.

-Это то да, но зачем тогда мелкая Наруко изменила это воспоминание и стёрла второе слово? — задумчиво задал вопрос Шикаку.

-Лис говорил о рассыпанном сознании Наруко, могло ли быть так, что девочка не связывала себя с Наруко из-за этой проблемы? — вдруг подал голос молчавший до того Фугаку Учиха, заставляя своим предположением всех посмотреть на него.

Верно. Лис говорил, что у него в печати часть рассыпанного сознания Наруко. Минато дрогнул. Сознание его дочери до сих пор рассыпано, а её воспоминания хорошо защищены…

-Выходи Иноичи, этого пока хватит. — ручонка Наруко, которую сжимал Минато в своей ладони, стала совсем холодной. Минато посмотрел на притихшего мальчика. — Итачи, скажи нам, что происходит с моей дочерью? — Только он мог дать им подсказку, в каком направлении разгадывать Наруко. Итачи продолжал молчать. Он им как-то однажды уже сказал, что о своей принцессе ничего говорить не станет. — Я очень переживаю о Наруко, не могу понять, что с ней происходит, скажи мне хоть что-нибудь. — Минато обязан пробиться через стену молчания этих детей, обязан понять их.

-Она терпит, не объединяется, постоянно испытывает перегрузы, приступы боли. Я не знаю причину… Может, если Орочимару прав, из-за того, что она была в пустоши несколько раз.

Минато в благодарность за ответ кивнул мальчику.

-Слова Орочимару ещё не проверены, — напоминает ему Шикаку.

Да, он знал это, и как эти слова проверить никто из них не понимал. Минато выдохнул почёсывая себе затылок.

-Что будешь делать, Минато? — спросил его старый Глава Корня.

Что он будет делать? Будет думать. Минато, придерживая всё ещё Иноичи своим плечом, второй раз выдохнул, наклонил голову на бок и произнёс:

-Данзо-сама, поправьте меня, если я скажу что-то не так. У меня подрастает красавица дочурка, а за её спасения я обязан своему ученику, которого я много лет считал мёртвым. Мы только что смогли убедиться, что он точно жив. Да, я очень счастлив. — Минато обернулся на старика, как неожиданно услышал хорошо знакомый ему голос.

-Что вы сейчас сказали Минато сенсей?

За спиной Данзо Шимура стоял беззвучно появившийся Какаши державший на своих руках весёлых Наруто и клона Наруко.

-Минато? — Шикаку ухватился ему за плечо, а Минато, смотря в озадаченное лицо своего ученика, подумал лишь, что судьба не спрашивает разрешение у людей, когда ей и что ей делать. — Да-а, ещё одна головная боль появилась, — протянул его советник после долгой паузы, на что Минато соглашаясь молчком кивнул.

В моей по-новому отремонтированной комнате сам Большой Папа, его умный пёс Шикаку и во все глаза смотрящий на меня Какаши поставили три больших коробки с нужной мне информацией к моим мелким ногам.

Да! Получилось!

Папа присел возле меня, потрепал мне волосы и улыбаясь игриво произнёс:

-Наруко, сегодня ночью посиди в своей комнате тихонько, дай моим парням расслабиться, — и он глянул искоса на Какаши. — Присмотрись, хорошо? Будешь послушной, завтра вечером тебе принесут новые коробки.

Хорошо, я довольный, меня это устраивает.

Итачи подождёт, он умный и поймёт меня, отправлю к нему на тренировку ночью своего покрова, а сам, наконец-то, удовлетворю своё любопытство, да помогу кое-чем.

«Папа посчитал, что мы пробрались в архив, и чтоб мы подобной глупостью не занимались, он решил нам уступить» — отвечаю я зубастику.

«Это потому что ты из его библиотеки фото достала?» — любопытному монстру не терпится узнать подробности.

-Хорошо, — я киваю Папе покладисто, — я сделаю, как ты хочешь, посижу тихонечко.

«Охранные печати на библиотеке и архиве одинаковые. Они сами себя обманули».

Папа мне мягко улыбнулся, встал и вместе с остальными вышел за дверь.

«Подожди-ка, сами обманулись? Тебя же Шикаку поймал за руку, узнал об Учиха с фото… Ты что и это спланировала?» — а, монстр стал меня анализировать более глубже, хоть ещё задаёт вопросы.

Я усмехнулся, сел рядом с первой коробкой и достал из неё первый отчёт.

«Я подкинула Шикаку специально для него интересную задачку, он умный, обязан был пойматься, прийти в архив и своими глазами убедиться, там я или нет. Итачи тоже помог, нашёл меня, и я смогла рассказать про Обито. Шикаку об этом и услышал».

«И зачем было тебе так всё усложнять? Это же не твоя вина, что твой папочка считал Учиха с фото мёртвым. Э-э, ты же не этого добивалась, ты хотела добыть данные про урода Орочимару и добыла их! Ну ты даёшь, Наруко!» — на похвалу своего монстра я довольно скалюсь.

Верно.

Главную задачу, которую я ставил себе, я выполнил. Целую неделю план обдумывал, собирал информацию, наблюдал за Шикаку, за Папой, за тем интересным стариком, да блин, за кем я только не наблюдал!

Всё рассчитал и придумал вёрткий план, который я могу менять по движению ситуации, как я и люблю. И даже обманувшись с Шикаку и уснувши у Итачи на коленках, добился нужного результата.

Я перевернул первый листик отчёта, вчитываясь в мелко написанный текст.

«Одного понять не могу, как ты смогла пробраться в библиотеку?»

Вот теперь мой зубастик задаёт ключевой вопрос.

Ругать его за его невнимательность я не стану, его невнимательность мне ещё пригодится. Я переворачиваю новый листик отчёта.

Всё из-за тетрадки мамы.

Когда стал изучать её по памяти, то понял, что она одна из четырёх, сразу догадался, где мой Папа припрятал остальные три тетрадки и первые две недели я придумывал план, как туда проникнуть незамеченным.

Мой Папа постарался, улучшил на своей библиотеке защитные печати, дважды приводил к нам интересного старика Удзумаки и дважды увеличил мне сложность моей задачи. На пятый день наблюдений я понял, что к Папе в библиотеку заходят многие, а среди них была и Большая Мама, которая заходила туда вечерком с кружечкой кофе.

«Я долго ждала для себя возможность. К Папе так просто не сунешься. Пришлось отвлечь Большую Маму, чтоб она забыла в библиотеке свою кружку».

«Кружку?» — переспрашивает меня зубастик.

Я поставил на всю посуду в доме, до которой только смог добраться, свои метки. Следил за всем, что Большая Мама вносила в библиотеку и выносила оттуда. Был очень внимателен к этим мелочам. Мне пришлось исключить всё, чем я мог разрушить печати старика или даже потревожить их, всё, чем мог насторожить своего Папу.

Пришлось много с этим повозиться.

«Большая Мама отвлеклась и оставила свою кружку у Папы на столе» — объясняю зубастику.

«А тебе то что с этой кружки?» — а, я забыл сказать.

«Я поставила на неё свою печать и по ней пробралась ночью в библиотеку».

Даю зубастику время на анализ, он участвовал в моём плане, должен разобраться, что произошло.

Первый прочитанный отчёт ложу на пол и сразу берусь за второй.

Мои покровы не умеют ставить хорошие метки, в окружении защиты интересного старика нужна была выверенная точность, безошибочность, и мне пришлось всё делать самому.

«Так ты разыграла фото в своих интересах! Рассказала об Обито и получила данные! А ты большая умница, Наруко!» — произнёс мне зубастик тепло.

Я даже на несколько биений сердца забылся, грелся в его похвале.

Зубастик ко мне порой бывает очень тёплым.

Прочитав ещё три отчёта услышал звук открывающейся двери, уже зная, кто ко мне крадётся.

«Какаши?» — удивляется нашему гостю зубастик.

Я недавно узнал, что он ученик Большого Папы, и мне понятно, почему он решил заглянуть ко мне тайком. Завтра с утра он конечно же за это от кое-кого получит.

Какаши спешно закрывает за собой дверь, также спешно проходит в середину комнаты и внимательно смотря на меня садится рядом, торопливо спрашивая:

-Наруко, пожалуйста, ответь мне, кто тебя спас?

«Наврёшь ему?»

Зубастик меня ещё изучает, потому может ошибаться.

Меня принудительно научили, что значит терять дорогого человека, это чувство причиняет сильную боль, которую даже мне трудно стерпеть.

«Нет. Ему нет».

Мой Папа ничего с ним не решил.

Приказал ему сегодня от него не отлучаться, но Какаши это не удержит. Сказал бы мне кто, что мама Наруко живая, да меня бы никто не смог удержать на месте!

Я смотрю на Какаши и вижу в нём себя.

Ему надо помочь.

-Я могу сказать, но в замен я кое-что с тобой сделаю, ты поспишь у меня ночью, а завтра убедишь Папу тренироваться со мной.

Какаши внимательно смотрит, думает, а я жду, он должен понять меня правильно.

-Значит, я должен подготовиться? — Верно. Я киваю. Знаю, что он близок к согласию, жду, когда признает это сам. — Ты меня подготовишь? — догадывается он, и я опять киваю. — А справишься? Не забыла, что я джонин?

Теперь я стал серьёзен. Я ему не оставлю и капли сомнения в себе!

-Обито может, но не хочет возвращаться домой. Я установила на него свою печать, я знаю, что он жив, — делаю паузу и выжидаю. Какаши должен понять. Ситуация с Тёплым Огоньком даже для меня сложная. Как ни крути, он сам так решил, и пока я не разузнаю причину, не смогу помочь ему. Вижу Какаши кивает мне твёрдо, и я продолжаю. — Он спас меня. Там, где мы были, меня приучили к правилам, если дали тебе, ты должна вернуть что-то равноценное или выше того, если помогли, помоги сама. Я не оставлю Обито, но с тобой смогу ему помочь.

Какаши неожиданно для меня протягивает руку и тепло гладит меня по волосам.

-Наруко, ты говорила это своему Папе? — я осекаюсь. Конечно я не сказал об этом, а с Какаши говорю открыто, так как считаю, что он нужен мне. Я смотрю на него и мотаю головой. — Не говорила, и не скажешь?

-Если я поговорю с ним, как с тобой, он в итоге сделает из меня Хокагэ, а я хочу сделать Хокагэ из другого человека.

Какаши на мои слова несдержанно усмехается, весело ерошит мне волосы и спрашивает:

-Мне о нашем разговоре говорить никому не стоит, я прав? — я хмыкнул и кивнул.

-Пока ты спишь, я поправлю тебе дела с глазом, увеличу твою чакру и её контроль, на тренировках подниму твои показатели и приставлю к тебе одного своего «пса», со временем отыщу Обито, а ты доберёшься до него и поговоришь.

-Поговорю?

У меня серьёзные сложности с пониманием людей. Я по своему незнанию могу крупно ошибиться.

-Ты знаешь Обито, был с ним в одной команде, а я мелкий ребёнок, которого он спас. Как ты думаешь, кого он послушает? — я задаю вопрос не нуждающийся в ответе.

Какаши улыбается мне одним глазом и кивает.

Мы с ним хорошо понимаем друг друга.

-Сейчас усыплять меня будешь? — только уточнился он.

Я широко скалюсь, тянусь к нему рукой и Какаши падает на пол от одного моего касания.

-Ага. Расстраивать Папу не хочу, — отвечаю уже спящему Какаши.

«Вот противозина мелкая! Попадёт тебе от папочки! Он же свои дурацкие камеры так и не убрал!» — зубастик опять не видит всей ситуации, и я терпеливо объясняю ему.

«Папа не отругает. Он попросил меня помочь ему с Какаши, я и помогаю».

«Когда это?» — зубастик встрепенулся.

Я усмехаюсь, пока раздумываю, как правильнее поступить с Какаши, беру листик с перечнем людей, с которыми Орочимару контактировал во время работы в больнице, вчитываюсь в имена и хмурю брови.

«Да только что, не бойся Курама, я всё делаю правильно. Хотя есть кое-что, где я ошиблась» — жду его вопроса, а он зрит в корень.

«Твой Учиха! Как пить дать он, я прав?»

Итачи… Сколько раз себя одёргивал, напоминал держаться от него подальше, но без него не справляюсь. Слишком хорошо он меня изучил. И, ничего не могу с собой поделать, когда он греет, я как полный дурак засыпаю в его руках.

«Ага. Учиха» — я ласково улыбаюсь.

Он за меня крепко ухватился…

«Влюбился он, я же говорил тебе это много раз, Мелочь! Подрастёшь, сама поймёшь! Зажмёт тебя где и исцелует всю, а я над тобой посмеюсь!»

Я краснею.

Это не хорошо.

Слышу хохот зубастика и надую губы. Любит он над мелким мною подтрунивать.

«Это мы ещё посмотрим!»

Пока зубастик во всю веселиться, я решился, что делать с Какаши, есть у меня пару идей, хочу их опробовать. Притрагиваюсь к нему и провожу синхронизацию. Так я и думал, ещё в первый раз забирая его раны почувствовал это, его закрытый глаз чужеродный, постоянно подпитывается его чакрой. Какое расточительство личной энергии. Вся энергия, без исключения, должна использоваться по воле обладателя жилы или ядра чакры.

Что же творят люди?

И как Какаши развиваться, если он многое не может из-за постоянной траты чакры.

Поэтому он и закрывает свой глаз повязкой?

Потираю висок и приступаю к работе.

Помимо увеличения его чакры и контроля, видоизменяю его красный глаз увеличивая его возможности и считываю память Какаши, сразу же изучая её. Нахожу в ней Обито, нахожу и девчонку с фото, тянусь к голове Какаши рукой и глажу его.

Почему же люди такие жестокие?

Выдыхаю и ставлю на Какаши свои метки.

Мне предстоит с ним много работать.

Итачи стоял на пороге комнаты принцессы.

Сколько уже лет прошло с его экзамена Хокагэ? Девять? Больше?

Он мягко улыбнулся.

Наруко заплетала отросшие по талию волосы, и он привычно уже для себя подошёл к красавице перенимая у неё из рук расчёску. Он её заплетает с детства, Наруко не против, стоит смирно и поглядывает на него через отражение в зеркале, порой сама улыбается или щурит свои красивые глаза, порой разговаривает с ним.

Итачи всё устраивало, главное он мог быть к принцессе ближе.

В доме Намикадзе он уже стал своим.

Работал.

Присматривал за Наруко практически каждую ночь, когда с ней уходил тренироваться, когда проводил всю ночь в её комнате, когда сопровождал её по поручениям Хокагэ, а когда принцесса действовала самостоятельно, и они вдвоём дурили Хокагэ подменяя себя клонами, но с утра всякий раз он приходил к отцу принцессы для отчёта.

Бывало завтракал вместе с детьми Хокагэ, они часто зазывали Итачи за стол, бывало оставался на выходной и после завтрака, близнецы Намикадзе брали его на свою тренировку, если им разрешал отец.

В его кармане всё ещё лежало яблочко для принцессы и Итачи ждал подходящего случая, чтоб угостить стоявшую перед ним юную девушку. Этой ночью у него не получилось, Наруко уснула, а он обнимал её, гладил и любовался, замечая, как она подросла.

Хокагэ уже не проверял его. Позволял оставаться в комнате своей дочери всю ночь подряд, а если Наруко засыпала, не гнал его прочь. Хокагэ знал, что Итачи поглаживает спящую принцессу по голеньким ножкам, по первой даже оставлял с ним клона, но после привык. Он понял, что Итачи не обидит Наруко, там и Госпожа Цунаде помогла, отстояла сон Наруко, сказав твёрдо, раз Наруко может спать только так, значит ей мешать нельзя!

Итачи был благодарен ей. Принцесса росла, становилась красивей и он мог быть рядом с ней.

Итачи собрал седые волосы Наруко в низкий хвост, точно такой же, как он делал и себе, нежно прикасаясь своими пальцами к её шей. Последние месяца он не мог насмотреться на чуть загорелую кожу её шеи, его пальцы сами тянулись прикоснуться к ней. Ему нравилось не только это, он себя ловил, что засматривается и на губы Наруко, чуть обкусанные, часто поджатые и порой приоткрытые.

Теперь он целует её каждый день, а вернее сказать, каждую ночь, без исключений. Поцелуй с Наруко стал для него жизненно необходимым. Он делает это и при Хокагэ, и при его жене, и порой при братьях принцессы. За эти годы к его поцелуям привыкли все. Но, когда он это делает без свидетелей, он целует принцессу дольше, ласкает девушку рукой по спине или по шеи, и бывает, когда видит небольшой румянец на щеках Наруко, целует её повторно, потому как знает, что ей понравилось.

Его принцесса росла, а он ждал помня об её обещании.

Он нагнулся к ней и шепнул:

-Ты красивая, Наруко.

Щёки девушки зарумянились.

Итачи нравились эти моменты.

Он коснулся руки девушки и погладил её, красавица на то уставилась на него голубыми глазами. Итачи быстро сообразил, что его слова Наруко оказались приятны, и что она, как видно, только пообщавшись с запечатанным в ней демоном, нахмурила брови.

Итачи мягко улыбнулся. Её Лис что-то сказал ей, и она этим не довольна. Не сердится, но хмурится.

Итачи ласково коснулся подбородка принцессы, проводя одним пальцем по её поджатым губам.

Как бы он хотел знать, о чём она разговаривает с девятихвостым демоном, как бы хотел участвовать в их частых беседах. Мысленно девушка была не с ним, а со своим лисом, с тем, кому уделяла всё своё внимание, и Итачи, желая отвлечь Наруко, поцеловал её. За сегодня второй раз и возможно этим он рассердит принцессу, потому он целовал её так, как это нравилась девушке, продолжительно, нежно и тепло.

Голубые глазки Наруко блеснули, и он убедившись, что делает всё правильно, нежно касаясь принцессы за шею под волосами, углубил свой поцелуй, проводя языком по её зубкам. Ей это нравилось, впервые, когда он так поцеловал её, румянец с её щёк не сходил даже при её отце.

Итачи очень нравилась её реакция, он был старше Наруко и давно осознал, как именно она его привлекала, но он не торопился с ней, приучал её шаг за шагом к своим поцелуям и к касаниям, приучал к себе. Он терпеливо ждал от неё первого движения, первого ищущего его взгляда, первого прикосновения. Он знал, что Наруко понимает его чувства, ещё, когда они были детьми она очень тревожилась о нём, была внимательна и добра.

Итачи мягко разорвал поцелуй. Наруко смотрела на него дважды моргнув ресницами и покраснев щеками.

Милая. Итачи от этой мысли и сам покраснел кончиками ушей.

На пороге комнаты резко появился Намикадзе младший, вылитая копия Хокагэ не считая родинки на лице.

-Наруко, завтрак! — проголосил он, уставился на Итачи и нахмурил брови. — Вы опять целуетесь! Не надоело? — а после перевёл взгляд на сестру. — Не придёшь, я съем твою рыбку! — и он громко захлопнул дверь.

А у Наруко дёрнулся глаз.

-Ах ты! Асахи! — ещё громче, чем её брат, прокричала принцесса. — Рыбка моя, не смей её трогать!

Принцесса любила своих братьев, и за младшим приглядывала особо усердно. Его все в семье Намикадзе любили и часто баловали, не смотря на это мальчишка рос на удивление добрым и достаточно для его возраста способным, одним минусом его характера было вечное желание подразнить свою сестру.

И для Итачи Асахи стал словно младшим братом, не Саске, но очень близкий к этому значению.

Баловник бежал вниз по лестнице и кричал на весь дом.

-Рыбка моя! Рыбка Моя!

А за ним уже бежала Наруко, легко касаясь босыми ногами пола, и если Асахи шумел на весь дом, Наруко не создавала и малейшего шума. Итачи знал, насколько принцесса ловкая, а после тренировок с Мехи она научилась навыку лёгкого касания не хуже, чем сам Мехи.

Итачи пошёл следом за принцессой, а в коридоре скользнув по камере взглядом нахмурил брови.

Хокагэ хорошо приглядывал за своей необычной дочкой, камеры, как и прежде, записывали каждый шаг Наруко, и единственно она, на правах молоденькой девушки, отстояла себе ванную комнату, как место интимное, куда бы она не хотела позволять смотрящим заглядывать. Её отец согласился с единственным условием, что дверь ванной комнаты Наруко будет держать всегда незапертой и любой желающий мог окликнуть принцессу, а она должна была ответить. Наруко пользовалась ванной только по ночам, когда за ней присматривал Итачи. Итачи стоял возле двери и разговаривал с принцессой, а она, моясь, что-то ему отвечала. Итачи не позволял себе заглянуть в щель, не позволял увидеть Наруко обнажённой, когда она в этом вопросе доверилась ему. Он поджимал и губы и сжимал свои кулаки, но продолжал стоять возле стены не делая и шага к Наруко.

Он не хотел настораживать её своим напором и сдерживал себя.

На кухне за столом уже собралась вся семья Намикадзе. Братья шумели, младший посмеивался над сестрой, старший обсуждал с сестрой технику, что будут учить с отцом, а Наруко схватила замершего возле Хокагэ Итачи за его руку и потащила за собой. Возле её стула привычно стоял ещё один стул, стул для Итачи Учиха.

Парень поприветствовал Хокагэ и Госпожу Цунаде, кивнул братьям Намикадзе и сел за стол под весёлый «хмык» младшего Асахи. Тот не стеснялся веселиться над Итачи, не стеснялся говорить за завтраком на всю семью, что Итачи опять целовал Наруко, хотя с недавних пор он стал говорить, что Итачи опять целовался с Наруко, вероятно он заметил в сестре изменения.

Семья Намикадзе знала, что предпочитает из еды Итачи, и если приглашали его к столу, угощали сладким. В этот раз ему поставили тарелочку с двумя кусочками шоколадного тортика.

-Наруко, после академии зайди ко мне на работу. — Хокагэ опять что-то хочет от Наруко.

Его дочь с самого детства помогала ему по работе, часто дополняла работу сенсоров из разведывательного отдела, ещё чаще сама принимала участие в допросах, куда Итачи доступа не было.

-Нам вдвоём прийти? — уточнился сразу Наруто.

Наруто всегда был очень внимателен к своей сестре. Удивительный он парень, уже неплохой знаток фуинзюцу, а в группе с Наруко может быть и поддержкой и атакующим. Итачи каждую неделю устраивали тренировочные спарринги с близнецами, и он хорошо был знаком с возможностями старшего сына Хокагэ, в особенности с его быстрым анализом боя и необычной реакцией на ту или иную атаку. Порой Наруто успевал мысленно обойти Итачи на шаг, а то и больше, и сам давил, что удивляло даже Наруко. А в купе с запечатанной в нём светлой частью девятихвостого, он был ещё и неплохим сенсором, не таким мощным, как его сестра, но он мог найти Итачи под сокрытием одного покрова.

Принцесса сама тренировала своего старшего брата ежедневно и без исключений. Итачи знал, что она открывала Наруто кое-какие тонкости их возможностей, знания о покровах, о их собственной энергии и о жиле пустоши. Она учила Наруто, как распознавать силу выжившего, чтоб определить, с кем он имеет дело, рассказывая ему ключевые моменты, но она никогда не говорила ему о пустоши, а он никогда не рассказывал кому другому об услышанном от сестры.

Итачи это устраивало.

-Нет. Наруто, после академии у тебя тренировка у Деда. — Хокагэ хитро блеснул глазами. — Ты там скучать без Наруко не будешь.

Итачи давно сдал экзамен на джонина, он уже несколько лет не был в Корне, но дети Намикадзе частые гости у Данзо Шимура. Их экзамен будет тогда, когда этого захочет их отец.

-Понял папа, — буркнул Наруто.

Он тоже привык, что его сестра работает с отцом, пусть и остаётся этому обстоятельству недовольным. Отец в их семье непревзойдённый авторитет, тех ошибок, что он допускал с Наруко в прошлом, он больше не повторял, и после ссоры с сыном вёл с Наруко себя осмотрительно, потому, быть может, и Наруто подчинялся отцу, хоть во многих вопросах не хотел этого делать.

Итачи помалкивал, ел тортик и внимательно следил за разговором, который после слов Намикадзе старшего ушёл в мирное русло. А к концу завтрака Цунаде напомнила Хокагэ о чём-то, о чём они говорили вероятно наедине.

-Минато, выделишь у Наруко часок, пусть зайдёт ко мне в больницу.

-Мам! — сразу выдавил Наруто.

Итачи понимал его озабоченность, Цунаде наравне с его отцом пользуются помощью Наруко, будто уже без этого не могут. Итачи стало интересно, чем принцесса занимается в больнице с Цунаде и Орочимару. Туда ему доступа также не было. За эту неделю Цунаде просит на часок Наруко уже в третий раз, и парень нахмурил брови.

Хокагэ на просьбу своей жены кивнул, решил опять же сам не спрашивая у принцессы.

Итачи перевёл взгляд на евшую молчком свою любимую рыбку принцессу. За эти годы Хокагэ практически всё решал за Наруко сам. Ей так и не разрешили изучать фуиндзюцу, как не разрешили изучать ирьёниндзюцу, отец ей на просьбы не потакал. Он до сих пор подбирал книги, которые читала Наруко, и следил за всеми процессами образования дочери очень строго. Она не сопротивлялась. Итачи едва растянув уголки губ улыбнулся Наруко, он знал её, если ей запрещают пройти прямым путём, она находит целую кучу обходных. И если она смирно принимала волю отца в её обучении, за своего брата ухватилась строго и здесь уже Хокагэ пришлось смириться.

И с Наруто она также крепко взялась и за Хатаке, и как бы это не раздражало Итачи и Мехи, она тренировала его сама, опять же не давая своему отцу внести на свой взгляд коррективы в тренировки, убедила его в жарком споре, что желает Хатаке обучать сама без чей-либо указки. Их тренировки проходили на скрытом под метками самой Наруко полигоне и Итачи не имел возможности наблюдать.

И хоть Хатаке не нравился ему с первого дня, как он вернул Наруко в Коноху, он не мог ничего сделать. Да, Хатаке взял в жёны девушку из Хьюга, за которую Итачи как-то получил от Хатаке поцелуй и у них уже намечается второй ребёнок.

За эти года многое произошло, и Наруко уже скоро закончит академию, где она правда бывает не так часто. А после экзамена, как Итачи подслушал разговор Хокагэ и его приближённых глав, из него, Наруко и Джирайя будет сформирована универсальная команда выживших, команда нулевого номера.

Итачи ждал этого. Быть с Наруко в одной команде для него было также необходимо, как и присматривать за ней по ночам.

А как Наруко доела свою рыбку, Итачи сунул в карман руку и достал ей яблочко, которое сразу же оказалось в цепких пальчиках принцессы, а ему в награду досталась её мягкая улыбка.