Собиратель душ (гет)

Они вернулись на рассвете. Истерзанные, измученные, но с ощущением крохотной победы. После смерти чародея, остальные решили, что игра вряд ли стоит свеч. Для них стало сюрпризом, что какой-то синий Жнец Смерти смог убить одного из них. Снести голову, искупав в крови меч. И это оказалось подарком для Сайруса и двух Высших, кто почти не стоял на ногах. Даже та малая горсть магии, какую они подарили ему, ослабила их настолько, что дальнейшую битву они вряд ли бы выстояли.

Рандаль и Дарг, не задавая лишних вопросов, усадили перед собой Аларию и Глуриана, осматривая и проверяя. Суури же занялась Жнецом, стаскивая те лохмотья, что остались после множества порезов ножей. Она не шутила и не заигрывала. Она вообще потеряла часть себя после смерти Вистиана и предательства одного из них. Сайрус понимал, но принимать отказывался. Ему хотелось вернуть ту повседневность, что установилась за время их совместного проживания. Потому что легче, потому что так проще двигаться дальше, пусть даже и лицемерней. Мы все становимся эгоистами, когда души касается горе.

Все то время, что Суури молча помогала ранам Сайруса затянуться, он сидел с опущенной головой. Руки не прекращали дрожать, а пальцы не хотели сгибаться. Остаточная магия, подаренная Высшими, медленно утекала, иссыхала, ослабляя тело. Он слышал перешептывания Глуриана с Даргом, но не пытался уловить суть. Один чародей, а сил ушло столько, словно Жнец вновь сражался с армией нечисти. В этот момент он не был так уверен в победе. Он не был уверен уже ни в чем. И вопрос, который внезапно возник в голове, заставил тело дернуться.

― Спокойно, я почти закончила, ― ровным голосом предупредила Суури.

Сайрус не ответил, поднимая взгляд на Высших. Он поочередно смотрел то на Аларию, то на Глуриана, стараясь выстроить мысли в стройную цепочку. Но логика ускользала, как и ответы, которых у него не было. Почему он? Почему Высшие переложили убийство чародея на его плечи, тогда как вполне могли сделать это сами. Их магии хватило бы. И тот факт, что когда-то Глуриан сам об этом говорил, жалил нервные окончания посильнее пламени.

― Ты когда-нибудь убивала? ― спросил он, разглядывая Суури.

Ее завитушки торчали в разные стороны, создавая иллюзию огромной головы.

― Нет, ― она провела ладонью по его ребрам, проверяя свою работу и отстранилась. ― Почему ты спрашиваешь?

― Ты чувствуешь магию во мне?

Они встретились глазами, и Высшая небрежно пожала плечом.

― Да, полагаю, они поделились с тобой магической энергией. Это было рискованно.

― Почему? ― Сайрус выдохнул, опуская голову и наблюдая, как в особо глубоких ранах искрится красноватая магия.

― Неизвестно, как она могла повести себя, встретившись с твоей собственной, ― Суури развернулась, опираясь поясницей о столешницу. ― Магия сама выбирает себе душу, мы лишь помогаем найти ту самую, что сможет обуздать ее. Твою выбрала магия синего Жнеца Смерти.

― Я слабее и мог не справиться, ― кивнул он, понимая логику.

― Примерно, ― она щелкнула пальцами, демонстрируя алые искры на кончиках. ― Это невероятно сложный процесс, а объяснить его словами еще сложнее. Представь, что некто приобрел дом, в котором отлично проживает свои дни, ― Сайрус кивнул еще раз, ― и в какой-то момент в этот дом въезжают новые жильцы. Каков шанс, что они примут друг друга с распростертыми объятиями, поделив территорию поровну? Приблизительно тоже самое происходит с магией, когда она сталкивается с новой.

Суури изобразила взрыв с тихим «бум», а Сайрус закусил нижнюю губу, представляя, что могло произойти.

― Почему вы постоянно вливаете друг в друга магию?

― Потому что она у нас единая.

― Да, я помню. Когда-то она была заключена в ком-то одном, верно? Пока этот кто-то не съехал с катушек.

― Верно.

― Не представляю, какой мощностью и прочностью обладала душа с такой магией, ― вздохнул Жнец, с трудом разминая плечевой сустав круговыми движениями.

― Это была не душа, ― слегка нахмурившись, Суури склонила голову на бок.

― Нет?

― Нет, Сайрус, ― со смешком ответила она. ― Я и сама не представляю, что это должна быть за душа.

― Кто тогда?

Она вздохнула так протяжно, будто сомневалась в решении говорить об этом. Но какие, к черту, могут быть еще между ними секреты?

― Один из Богов, ― в ее зрачках мелькнул красный блеск. ― Я думаю, магия свела его с ума, поэтому он начал разрушать, а не создавать. Кто-то говорит, что именно он породил нечисть. Но мы вряд ли об этом когда-либо узнаем. Боги отобрали у него этот дар, кинув пустой оболочкой куда-то в недра темниц. Магию разделили на семь, передав нам. Об этом тебе должно быть известно.

Что ж, это было довольно логично. Сайрус провел рукой по волосам, застревая в них пальцами, чувствуя кровь и острое желание помыться. Но он хотел закончить разговор и получить ответ на мучивший его вопрос.

― Почему тогда я смог принять вашу магию?

― Вопрос на миллион, ― Суури кинула быстрый взгляд в сторону Высших, что не укрылось от Жнеца. ― Кто знает, почему ты стал вдруг так сочетаем с нами.

Он уловил и легкий намек в ее словах, теперь сам повернувшись в сторону гостиной. Он смотрел на Аларию, откинувшую голову на спинку дивана. Возможно ли, что именно их с ней связь сыграла ключевую роль? Учитывали ли они это, когда решали поделиться с ним своей магией? Или действовали вслепую, бросая вызов судьбе? Опираясь локтями на колени, Сайрус измученно вздохнул и потер лицо.

― Зачем нужно было делиться со мной? Высшие способны сами убить чародеев, разве нет? Вы вернули себе часть магии, да, не в полной мере, но все же. Я же просто Жнец Смерти, ― в его голосе прослеживались злые нотки, но Сайрус старался держать себя в руках.

Даже если это извращенный план Высших, он все равно дойдет до конца. Теперь точно. У него есть свои цели. Когда Суури не ответила, Сайрус медленно поднял глаза на нее. Она смотрела в ответ, кусая губы. У него было достаточно времени, чтобы изучить каждого Высшего, и сейчас Жнец мог смело утверждать, что Суури никогда не нервничала столь открыто. И это ему очень не понравилось.

― Ответь мне, ― с нажимом потребовал он, повышая голос.

Рандаль с любопытством вытянул шею, пробормотав что-то похожее на «ни дня без истерик», Алария обернулась, а Дарг с Глурианом нахмурились. Сайрус еле удержался, чтобы не закатить глаза, боясь, что те останутся там навечно. Ему так хотелось принять лежачее положение, сомкнуть веки и забыться хоть ненадолго. Но вот эти неуместные секреты, что всплывают с отвратительной частотой, никогда не подарят покой.

― О чем вы тут разговариваете? ― поинтересовался Рандаль, вторгаясь в их пространство.

Суури с Жнецом молчали, смотря строго друг на друга. С чего вдруг обстановка так накалилась, что чувствовалось кожей напряжение? Остальные подтянулись следом, окружая их. Сайрус оглядел каждого, играя скулами. Он облизал губы и с вызовом посмотрел на Глуриана.

― Мы обсуждаем причину, почему вы взвалили смерть чародея на мои плечи, а не сделали это сами.

Алария положила ладошку Сайрусу на плечо, аккуратно сжимая. Даже если это своеобразная поддержка, ему все равно захотелось смахнуть ее руку. Он чувствовал себя оскорбленным их легкомысленным решением поделиться магией, зная риски.

― Нам нельзя, ― коротко ответил Дарг, обходя стол, на который все еще опиралась Суури, и облокотился на него. ― Нам нельзя, ― повторил он. Сайрус выжидательно приподнял брови. ― Мы часть Садов Перерождений, кто сохраняет магию чистой и светлой. Мы дарим ей жизнь, находя для нее души. Мы дарим перерождение душам, позволяя магии существовать. Для любой живой души убийство несет за собой раскол души. Это яд для магии, чума. Нам нельзя, Жнец, отнимать жизнь, какой бы она ни была.

― Вы испортите свою магию, если убьете? Оскверните? Я правильно понял? ― не понимая, что испытывает, Сайрус приподнялся со стула, выдыхая болезненные ощущения в теле.

― Да.

― Но вы убивали! Алария, ты столько раз при мне лишала жизни демонов и нечисть, разве это не считается? ― он обернулся к Высшей, желая получить правду.

― Нечисть — это прогнившая душа, испорченная, мертвая, ― быстро ответила она. ― Я никогда не убивала живую душу.

В памяти начали всплывать моменты, где Сайрус видел сражение Высших. И никто из них никогда не убивал. Даже магия, что у них есть, не предназначена для казни. Он схватился за виски, не понимая, как реагировать. Глупо было нести обиду, когда все так очевидно. Он защитник врат, прирожденный убийца, смертоносный клинок расправы. Кто, если не он?

― Ясно, ― выдавил он из себя. ― Я оружие в ваших руках.

― Все не так, ― попыталась Алария, но Сайрус остановил ее.

― С самого начала вы искали себе Жнеца Смерти, наверное, надеялись заполучить черного, но как уж вышло, ― он развел руками. ― Вполне логично, правда. Я понимаю, кто-то же должен сделать грязную работу.

― Нет, ― твердо произнес Глуриан. ― Никто из нас никогда не планировал делиться своей магией с тобой, это вышло спонтанно. Да, это был риск, но оправданный. Твоя магия признала магию Высшего до того, как мы сделали это.

Сайрус усмехнулся, смотря прямо в глаза Аларии, чье лицо выражало крайнюю степень раскаяния. Или это было смущение?

― Это не грандиозный план за твоей спиной, Сайрус. Это обстоятельства, которые сложились сами собой, а мы, ― Алария обвела рукой своих дружков, ― подстраиваемся под них.

― Только почему в таком случае я чувствую себя облитым помоями?

Рандаль явно хотел вставить неуместную шутку, но Высшая ощутимо наступила тому на ногу.

― Тебя никто не использовал так, как ты сейчас думаешь. Да, нам нужна твоя помощь, и да, Вистиан и я хотели привлечь и других Жнецов, но так уж вышло, что лишний риск мы решили исключить. А убийство чародеев вообще не входило в наши планы, понимаешь? ― Алария осторожно дотронулась до руки Сайруса, словно боялась его взрывной реакции. ― Они перешли все допустимые границы, и теперь выход только один — их смерть. И то, что мы с тобой... ― она запнулась, явно испытывая дискомфорт, что приходится говорить об этом при всех, ― то, что было между нами не являлось стратегией. Это было честно.

Сайрус обессиленно вздохнул. В конце концов, какая теперь разница, что являлось стратегически запланированным, а что нет. Им всем предстоит пойти на сделку с дьяволом, чтобы выиграть бой. И ему казалось, что Высшие это прекрасно понимают. Им всем придется замарать руки ценой собственной магии.

― Я хочу помыться, ― сказал он, вкладывая в слова двойной смысл, и, обходя Высших, направился в спальню.

― Сайрус, ― Алария остановила его, вновь хватая за руку.

― Все в порядке, ― он посмотрел поверх ее головы на остальных и вернул свой взгляд на нее. ― Я верю тебе. Просто дайте мне побыть немного одному.

В подтверждении своих слов он легко коснулся губами ее губ, ловя выдох, пропитанный надеждой, и, прежде чем уйти, забрал из рук Глуриана конверт с документами.

Взращивать обиду, опираясь на ощущения, что тебя использовали — глупо. Сайрус это понимал. Ведь он был защитником, а значит, убийцей. И пусть он никогда не применял подобного описания по отношению к себе, все же он лишал жизни. Он не дьявол, но и не праведник. Поэтому, да, глупо таить обиду.

* * *

Резкие звуки разбивающейся посуды заставили Сайруса подскочить в кровати. Он застонал от болевых ощущений во всем теле от не до конца затянувшихся ран. За окном только начинал развеиваться мрак. Рваными движениями откинув одеяло, и, не заботясь о своей наготе, Жнец распахнул дверь. Он нервно оглядывался по сторонам, прищурив взгляд. Злость на бестолковых Высших уже взяла верх. Он слышал тяжелое дыхание, видел очертания вынужденных соседей, и не мог понять какого черта никто из них не спит.

― Что происходит? ― громко спросил он, щелкая переключателем на стене.

Высшие стояли все вместе, по виду напоминая нашкодивших малолеток. Они переглядывались с ужасом в глазах, и только Суури с опущенными руками не отрывала глаз от разбитых бокала и тарелки.

― Что происходит? ― повторил Сайрус, скрещивая руки на груди.

Должно быть, выглядел он не очень грозно, как хотел казаться. Учитывая, что стоял он в одних трусах, на которых молочные зайчики счастливо улыбались.

― Мы слышим звон Садов, ― еле слышно ответила Алария, поднимая на него затравленный взгляд.

― Звон? ― не понял он, выгибая бровь и бегая глазами от одного Высшего к другому.

― Сады Перерождений открыты, ― выдохнул Дарг, зарываясь в волосы и дергая их.

Новость стерла в мгновение ока раздраженность и злость, сменив направление мыслей.

― Мы опоздали?

Сайрус успел задать только этот вопрос. Своей фразой Дарг, по всей видимости, запустил невидимый глазу механизм, и Высшие все разом заговорили. Они, словно потерянные дети, не знали, что им делать, куда бежать и за что хвататься. Оказавшись в такой ситуации впервые, Высшие — правители магии, олицетворение перерождений, ‒ превратились в напуганных зверюшек, мечущихся из угла в угол. Это запутывает. Это напрягает. Это создает иную реальность, в которой сбиваются ориентиры. И если небесные выскочки поддались хаосу, то как вести себя Сайрусу?

― Заткнитесь! ― выкрикнул он, поднимая руку. ― Вы меня сводите с ума! Давайте по порядку, и, ― он предотвратил новый поток хора голосов, выставив указательный палец, ― кто-то один. Дарг, объясни.

Тот вздохнул, схватив небольшую подушку с дивана. Сайрус проигнорировал данное действие.

― Мы слышим звон Садов, когда врата открываются. Это дыхание магии. Оно в наших головах. Если у них получится, то магия прольется, выйдет из убежища, обрушивая свою силу на землю. Люди не готовы принять ее, никто ее не удержит. Она будет расползаться, подобно вирусу, нападая на души и выжигая их. Свет сменится тьмой. Перерождение извратится под гнетом энергии неправильной магии. Начнут рождаться твари. Нам не справиться. Это конец, Жнец.

Дарг подкинул подушку, ловя обратно и взрывая ее. Белоснежные клочки волокон разлетелись в разные стороны, опадая на пол, как опадали надежды на победу.

― Какой план у вас был на этот случай? ― прохрипел Сайрус, отказываясь принимать поражение, не вступив в полноценную схватку.

― Нет у нас плана, ― Рандаль подергал пояс цветастого халата.

― Должен быть, ― безапелляционно заявил Жнец. ― У вас на все случаи были заранее подготовленные планы. Вы же...

― Мы рассчитывали успеть, ― перебил его Глуриан. ― Никто не предполагал, что Арул предаст нас. После ритуала мы должны были подняться к вратам.

― Отлично, тогда придумайте его сейчас, ― Сайрус всплеснул руками, начиная опять раздражаться. ― Если это конец, то стоит хотя бы встретить его, как подобает!

Как они могут сдаться? Какой смысл опускать руки сейчас? Если все потеряно, если они в тупике, то тем более нужно сделать последний рывок. Когда терять нечего смелость действий поражает своим масштабом. Именно в такие моменты закрываешь глаза на поступки, граничащие с безумием. Потому что хватаешься за тонкий волосок, потому что все еще надеешься. Потому что надежда умирает последней.

Глуриан с Даргом уставились друг на друга, ведя немой диалог. Рандаль фыркнув, отошел к дальней стене, открывая свой чемодан. Он начал вытаскивать аккуратно сложенные вещи, бубня себе под нос, что умирать он будет красивым и стильным. И, если раньше Сайрус бы закатил глаза, удивляясь идиотизму Высшего мага, то сейчас он готов был сам напялить на себя вульгарный платочек, лишь бы они продолжали действовать.

Надевая свой лучший костюм, Сайрус изменил собственным привычкам. Вместо черной рубашки он выбрал белую. Он не знал, каким будет их следующий шаг, но понимал, что скорее всего он будет последним. И готов был снести как можно больше голов напоследок.

Алария вошла в спальню бесшумно, молча открывая шкаф с его одеждой. Не говоря ни слова, она достала одну из его футболок, переодеваясь у него на глазах. Застегивая манжеты, Сайрус наблюдал за Высшей, не решаясь задать вопрос вслух. И только после того, как она затянула все свои ремни, завязала волосы в высокий хвост, Алария взглянула ему в глаза.

― Мы не вернемся, ― уверенно произнесла она, словно разговор шел о поездке в другую страну.

― Я понимаю, ― согласился он, накидывая пиджак.

Они смотрели друг на друга, впитывая черты и запоминая эмоции. Сайрус никогда не был склонен к меланхолии или же к сантиментам. Даже стоя на защите врат и сдерживая волны нечисти, рвущихся к Садам, видя смерть соратников, в его голове не возникало мысли о последних минутах, которые он сможет прожить. Сейчас же, смотря на Высшую, он чувствовал в груди болезненную нежность. И мелькнувший порыв запретить ей идти с ними заставил мышцу на лице дернуться.

Она протянула руку, сглаживая спазм. Он, схватив ее за шею, притянул к себе. Поцелуй вышел грубым и яростным, окрашенный вкусом прощания. Ему нельзя впускать внутрь себя сожаления, но чувства просачивались, стуча мелкой дробью «она может умереть».

Дверь бесцеремонно распахнулась, и Сайрус, выдохнув, отступил на шаг.

― У Дарга с Глурианом ес... ― Рандаль запнулся, поджимая губы. Он цокнул, смотря куда-то в сторону, ― есть идея. Не могли бы вы?

Взмахнув неопределенно рукой, Высший удалился, оставив дверь открытой. Алария быстро улыбнулась, поправляя одежду.

― Пора, ― произнесла она, стараясь выглядеть собранной и спокойной.

Сайрус лишь кивнул, направляя ее к выходу, приложив ладонь к пояснице. Жнеца не покидало ощущение, что его личная трагедия повторяется. Впереди вновь война и вновь рядом тот, чью жизнь он может не спасти.

В приглушенном свете гостиной, будто в нарочно созданной атмосфере таинственности и угнетения, Высшие стояли с гордо поднятыми головами. Их привычная одежда испарилась, сменившись небесными нарядами длинных мантий, сверкающих узоров и горящих разными цветами глазами. Рандаль единственный, кто не соблюдал нормы величия магов, оставаясь преданным себе. С красным атласным платочком на шее, в розово-персиковой рубашке и кедах, имеющих непонятный цвет: что-то между травянисто-болотным и баклажаново-синим.

Дарг глазами указал Аларии присоединиться к ним, встав напротив Жнеца. И она смиренно выполнила молчаливый приказ. И в этот момент Сайрус понял, что сейчас, в эту минуту, они не команда, готовящаяся к общему бою. Не союзники. А синий Жнец Смерти, выполняющий свой долг перед Садами Перерождений и Высшие маги, готовые отдать распоряжение. Все тот же Дарг медленно вытянул руку вперед, демонстрируя медальон семи граней Вистиана, свисающий с двух пальцев на серебряной цепочке. Сайрус позволил себе эмоцию легкой растерянности, не понимая, что все это может означать. Во имя павшего Высшего? Дань уважения перед смертельной схваткой?

― Они возрождают магию, и она не наша, ― начал говорить Глуриан спокойным, размеренным голосом. ― У нас не будет времени придумывать планы или принимать решения, поэтому...

Легким кивком, Глуриан указал на медальон. Если они думают, что Сайрус уловил суть после столь скудного объяснения, то явно ошибаются. А весь этот напускной официоз его уже начинал раздражать.

― Поэтому? ― Жнец приподнял вопросительно брови, игнорируя реликвию. Ему не хотелось разглядывать ее.

― Мы проведем ритуал, чтобы передать тебе часть нашей магии. Медальон с этой минуты принадлежит тебе.

Алария неожиданно вздохнула, задержав дыхание. Сайрус же продолжал ни черта не понимать. Он обвел подозрительным взглядом каждого Высшего, остановившись на Дарге.

― Объясните.

Тот, к его удивлению, и бровью не повел, подчинившись требовательной просьбе.

― Высшим тебе не стать, ведь ты Жнец Смерти. Но так как твоя магия принимает нашу, мы подарим тебе силу и возможности.

― Та-а-к, ― неуверенно протянул Сайрус, все еще сомневаясь в верности понимания.

― Ты станешь полукровкой, ― не выдержал Рандаль, теребя верхнюю губу пальцами. ― Среднее между Жнецом Смерти и Высшим магом. Будешь уникальным экземпляром. Радуйся, тебя выбрали небеса.

Сайрус сморщился, хмуро разглядывая стоящих перед ним магов. У него зародилось миллиард вопросов, но смущало его не это. Медальон Вистиана? ПолуВысший?

― Сайрус, у нас нет другого выхода. Чтобы спасти Сады и магию, что теперь возрождается извращенной версией себя, нам нужно нечто большее, нежели вера в победу. Понимаешь? ― Суури щелкнула пальцами, как делала раньше, и Сайрус проследил за красными искорками.

― То есть, я получу вашу силу, стану наполовину Высшим и смогу убивать чародеев с легкой руки, верно? Пока вы...? ― его голос звучал хрипло и недовольно.

― Ты сможешь убить Арула, ― еле слышно произнесла Суури, тут же поджимая губы.

Вот оно что. Только магия Высшего способна убить Высшего. Сайрус выдохнув, помассировал виски средним и большим пальцами. Это не предложение и не вопрос. Это констатация факта: они приняли оптимальное решение.

― Нам нельзя, если мы хотим попытаться все исправить. Как только смерть коснется наших душ, Сады никогда не примут нас, магия не вернется к своему началу. Тогда мы точно проиграем, ― еще тише объяснила Суури.

― Почему они смогли? ― глупый вопрос прозвучал, но Сайрус не собирался брать слова обратно.

Он тянул время, потому что не понимал, что чувствует. Опять. Он вернулся к тому, с чего когда-то начинал: растерянность. Точка, меняющая существование. Он перестанет быть полноценным Жнецом? Не сможет стать полноправным Высшим? Он останется кем-то посередине, ни тем и не другим.

― Им не нужна светлая магия и блага небес, они хотят власти, идя самым беспощадным путем.

Он это знал, но пока Высшие говорят, у Сайруса есть возможность проглотить неизбежное, приняв не свои условия.

― Когда? ― выдавил он из себя.

Он сделает это. Пусть выбора ему и не предоставили, но Сайрус хотя бы будет считать, что делает это ради Вистиана. Тот бы точно отпустил пошлую шутку про слияние магии, которая теперь станет общей.

― Сейчас. Тянуть некогда, ― ответил Глуриан, проводя рукой по длинным волосам и преобразуя их в косу.

― Будет больно, ― предупредил Дарг, кивая ему в знак поддержки.

― Только маскарадные наряды ваши я надевать не стану, ясно?

― Могу поделиться своими, ― улыбнулся Рандаль.

Этот разговор явно намечался тяжелым, с уговорами или угрозами со стороны Высших, чтобы переломить характер Жнеца. И судя по их облегчению на лицах и даже в какой-то степени поднятом настроении, они не ожидали там скоро договориться.

― Себе оставь, крендель, ― Сайрус хлопнул себя по бедрам и вытянул руку, призывая зонт.

Он готов.