Свет во тьме и тьма во свете (гет)

Разводы тоскливого дождливого дня стекали по каменной клади вдоль специально отведенных для них каналов, молодой человек со шрамом стоял у них на пути. Неведомая сила вновь и вновь приводила его сюда, в обитель упокоенных. Восстановленный в своем статусе, оправданный во всех обвинениях, почитаемый как никогда, он обитал в призраке старой жизни, но явь сквозила черными пятнами от недавних событий. В таком же состоянии пребывал и весь Орден Света. Обилие свежих могил подкрепляло мысль о том, что прошлого состояния уже не вернуть, также как каплям дождя никогда больше не вернуться на небо.

Отзвонил колокол. Угрюмый гул, словно ворчливый старец, убежденный, что все лучшее и светлое в жизни навсегда осталось позади, обозначил конец поминальной мессы. Подчиняясь его предписанию, посетители обители стали расходиться по своим обязанностям. Человек со шрамом подчиняться не стал. Кто ему сейчас указ? Вместо этого он провожал взглядом участников шествия, нехотя подмечая знакомые лица. Бернард. Пережил битву, хотя и с трудом. Весь перебинтованный, он ходил на эти службы к большому неудовольствию и большому уважению лекарей. Вот только взгляд его перестал быть столь лучезарным. Фракон. Тот как всегда был в делах. Он, наверное, был из тех, на ком прошедшие события почти не отразились. Звучало как укор, хотя его-то как раз укорить было не в чем. Пьер. Да черт поймет что осталось у того на душе. После битвы поговорить они так и не удосужились.

Стук каблуков стих, и мужчина вздохнул с облегчением: наконец-то ушли. Теперь у него будет больше жизненного пространства. Отставшие от завершившегося еще час назад водоизлияния дождинки смачивали его бледные волосы, покуда воин неспешно бродил меж стройных рядов белых плит. Взгляд его обыкновенно пал на одну из них. Большую, огороженную, занимающую особое положение даже среди других огороженных могил. Она всегда была усыпана свежими букетами и венками. Почти всегда около нее кто-то ошивался. Почему-то это раздражало воина. Он очень часто на нее смотрел, но очень редко к ней подходил. Хотя возможно это лишь проявление потаенного чувства вины?

Внимание привлекла массивная фигура в капюшоне, что осталась стоять подле ограждения. Завидев героя, бородатый мужчина развернулся и отправился восвояси, его свисавшая вдоль тела рука даже не шелохнулась. Еще один завсегдатай. Он тоже оставил в сырой земле не только славные деньки прошлого, но и свои мечты. Пусть лишь на несколько часов, но формально Мастер был возвращен в лоно Ордена. Это значит, что замещающий Мастера утратил свой статус, и врученные ему экстренные полномочия здесь погоду не делали. А вот продемонстрированные Клараем диктаторские замашки многих напугали, включая и его сторонников. Так что как минет траур и Совет соберется, чтобы избрать нового Мастера, Кларай едва ли составит значимую конкуренцию Лакроу. Самого титула лорда его, конечно, не лишат, но вот со своими планами и амбициями придется распрощаться навсегда. Второй раз за жизнь. Молодой воин не испытывал злорадства по этому поводу, впрочем сожаления тоже.

Хэйрон прошел дальше, к рядам менее украшенных надгробий, остановился у одного из них. В новую каменную плиту был вмонтирован портрет. Рядом было еще много новых и знаковых сердцу могил, но почему-то он всегда останавливался здесь. Рыцарь коснулся лица на портрете, то чего он никогда не делал вживую. «Ты дома, как и обещал». Собственные мысли заставили мужчину вернуться в тот день на ту вершину. Чудилось ли ему или за ним и правда кто-то наблюдал? Кто-то приглядывал за тем местом? А потом словно призрак исчез без следа? Прямо как тот призрак. Его не друг, не враг. Мрачный попутчик с того проклятого пути. Последний из них.

Хэйрон невольно развернулся, оглядываясь назад. Там, на краю была еще одна могила. Нет, не могила. Лишь камень, лежавший вместо надгробия. На том камне явственно проступала рукотворная царапина. Словно кто начал на нем писать, но запнулся на первой же букве. Перед булыжником, в землю был посажен большой белый цветок. Его сородичи отличались долголетием, но редко встречались на полях да равнинах, тем удивительнее было его здесь видеть. До недавнего времени за ним приглядывал местный мальчишка. Сильно расстроился, узнав, что та, для кого он его хранил, больше не придет. Пообещал в будущем сам найти ее.

Шаловливый ветерок сорвал с цветка лепесток и бросил его Хэйрону в лицо. Герой Ордена не стал от него закрываться, пронаблюдал, как тот обрисовал вокруг него круг. Рыцарь Света протянул было к нему руку, но лепесток, ведомый неподвластной ему силой, взмыл в небеса, навсегда ускользая из вида.

Бесцветная пелена небытия постепенно расступалась, пропуская вперед странствующее сознание.

Это оказалось очень долгим заданием. В то сложились как внешние обстоятельства, так и мои собственные действия. Изначально все казалось тривиальным: цель не легендарный герой, не полубог, лишь старец, по роковому решению судьбы обремененный недозволительным даром. Его феноменальные способности к обращению с местным артефактом, Великой Сферой, позволяли ему видеть и знать много больше, чем должно простому человеку. Я сама убедилась в этом, когда он почувствовал меня в глубоком пограничье. Тогда я смогла сотворить разрыв в оболочке Великой Сферы, создала в ней эдакое "мутное пятно". Однако само то, что Сферус обнаружил меня еще до входа в свой мир, неимоверно. Едва ли эта способность несла опасности в пределах самого мира, но сильно препятствовала нашей деятельности в нем. Уничтожать саму Великую Сферу было бы безрассудно, да и бессмысленно. Как утверждают сведущие, лишь один из многих миллионов смог бы достичь такого уровня мастерства, чтоб нарушать законы межмирового пространства. Какое поразительное стечение обстоятельств, что столь уникальный человек оказался на уникальном месте, позволившим ему раскрыть свой потенциал. Конечно же он оставался лишь человеком, и даже бытность Мастером Ордена Света едва ли позволила бы Сферусу прожить еще более пятидесяти лет. Тем не менее руководители приняли решение не ждать его естественной кончины. Видимо планы по освоению мира не терпели отлагательств.

Дар Сферуса не делал задание слишком сложным. Цель была ясна, локализована и уязвима. Надо было лишь к ней подобраться. Самым проблемным казалось отсутствие какой-либо поддержки на той стороне. Даже сбор необходимой для подготовки информации, как сведения о языках и географии, оказался серьезной проблемой. Должно быть, это тоже результат всевидения Сферуса. Это принесло свои пагубные плоды, уже хотя бы в том, что отправилась в мир я, имея за спиной лишь простую легенду и общий обрис картины мира. В качестве точки входа были выбраны Аргерские горы как удаленный труднодоступный регион. Как доносили, в последние годы они были заселены порождениями, как его здесь называли, Некроса. Предполагалось, что благодаря этому меня никто не побеспокоит, и я смогу провести пару дней свыкаясь с миром. Постижение тонкостей устройства и законов мира первая задача по прибытию. До того, даже если мир достаточно магичен, чтобы было возможно использование внутренних сил, тяготит даже простое нахождение в нем, ты буквально ощущаешь свою инородность. По самому же заражению мира Некросом каких-то распоряжений мне не дали, хотя оно и не могло нас не беспокоить.

Проблемы начались сразу после прибытия. Мое появление привлекло демона из местных. Он был рабом поглощенной им же души, что требовала уничтожить ненавистный артефакт. Обманутый минутным союзником, он все еще обыскивал Аргерские горы, тщетно пытаясь найти желанное. На тот момент я не знала ни о связанных браслетах, ни о отношении к ним Демона-Себастьяна, и его появление стало для меня неожиданностью. Я проявила ему свою сущность, но, разумеется, это не сделало нас в одночасье союзниками. Подобно зверям мы стояли и общались языком аур и ощущений, по сути, не зная, что нам друг с другом делать. Тогда вскрылась вторая проблема. Сферус проявил невероятную расторопность, все же сумел определить место моего появления и экстренно отправил к нему сильнейшего рыцаря Ордена Света. И благодаря в том числе тому, что выполнивший свою задачу Некрос уже покинул эти земли, ему удалось подоспеть как раз вовремя. Учитывая мое состояние, каждая из этих встреч по отдельности создавала большую проблему, однако обе разом они взаимно разрешались, ведь и демон, и рыцарь видели врага друг в друга, но не во мне. Демон был сражен рыцарем, и мне оставалось работать с ним. Хэйрон оказался довольно типичным героем. Самоуверенный, дерзкий, он действовал, руководствуясь сердцем, а не разумом. При этом он очень быстро ориентировался в сложных ситуациях. Обладал сверхчеловеческой силой и реакцией, отменной интуицией. Довольно опасный противник.

Он принял Демона-Себастьяна за свою цель, а меня за обычного человека, но мое нахождение в таком месте все еще выглядело странным. Пришлось сыграть простушку, чтоб соответствовать положению. Удалось не вызвать подозрений, однако плоды своего восприятия как чего-то неразумного мне пришлось пожинать еще долго. Закон первого впечатления. В итоге он решил отвезти меня в Орден. В таком стремительном развитии событий был существенный риск: Сферус мог понять, что Хэйрон не достиг поставленной цели, в таком случае я бы попала под подозрения. Вместе с тем, проникновение в Орден сильно облегчало мою задачу и практически исключало вероятность ввязывания в схватки, так что я пошла на риск. В худшем случае моей защитой стало бы то самое "пятно" в Великой Сфере. Хоть оно не смогло предотвратить определение моего пути попадания в мир, "пятно" оставалось мне полезным, потому как не давало читать и связанные события. Когда бы меня стали проверять при помощи Великой Сферы, я бы дала увидеть все до встречи с Демоном-Себастьяном. Сферус узнал бы, что он жив, а невозможность разглядеть мой путь дальше указала бы на Демона-Себастьяна как на источник "пятна".

Попав в самое сердце Ордена, я намеревалась вызнать повадки Сферуса, местный распорядок, архитектуру дворца, подготовить пути отхода. Потом я бы дождалась удобного случая и завершила миссию. В то время мне не представлялось, чтобы это заняло больше местной недели. Все планы пошли прахом из-за очередного неудачнейшего стечения обстоятельств. Мастер Сферус оказался похищен предводителем девелета — малоизвестной мне силы этого мира. Это отбросило выполнение миссии много дальше, чем оно было изначально. Желая разобраться в происходящем, я вновь подключилась к Хэйрону, на которого уже произвела благоприятное впечатление. Мое поведение все еще носило отпечатки наивности, ибо нельзя было допустить разрыв образа. Тем не менее, я понимала, что Хэйрон становился для меня ключевой фигурой, и потому требовалось набрать вес в его глазах. Хэйрон отправился по следам, оставленных Сферусом, я присоединилась к нему. Самым удивительным в этом мероприятии для меня оказалось узнать, что местные ведают о Черном Прародителе, пусть и в далеком от истины виде. Вероятно этот мир занимает большее место в наших планах, чем мне представлялось изначально.

К сожалению, каких-либо иных существенных для меня результатов наш поход не дал. Все что следовало из истории с браслетом, это то, что Сферус играл весьма важную роль в планах Фейтера, и потому на смерть его от рук девелета рассчитывать не приходилось. Встала дилемма, покинуть ли Орден с тем, чтобы попытаться подобраться к Сферусу через силы девелета, либо ждать, надеясь, что Орден сам урегулирует ситуацию. Я выбрала второй вариант, как более затянутый, но менее рискованный. И настал самый странный этап, подобного которому я не припомню в каком-либо из моих заданий. Это было так неестественно: просто бездействовать в ожидании того, что все разрешится само. Жизнь рядового человека своеобразна. Конечно, она тоже строится на круговороте жизни и смерти, однако устроена так, что это как бы выпадает из зрения. Иллюзия, что застилаем им действительность. С одной стороны это действительно манило. Ненадолго выпасть из бесконечной борьбы и кровопролития, прочувствовать беззаботность человеческого бытия, его размеренное спокойное течение. С другой, чем дольше продолжается это сновидение, чем печальнее осознавать неизбежность его завершения.

Все же нельзя сказать, что я лишь придавалась лености. Я собиралась завершить миссию при первой же возможности, и для того мне требовалось изучить дворец, его окрестности и обитателей, влиться в них, стать их продолжением. Для этого хорошо подходила модель поведения, что я выбрала для Хэйрона, к тому же довольно естественная для меня. Самая надежная роль — та, для которой нужно минимум игры. Мне удалось расположить к себе практически всех обитателей дворца. Лишь в отношениях с двумя из них я неизменно терпела неудачу: Маркус и Кассандра.

Первый с самого начала был ко мне слишком не равнодушен, и любая попытка дистанцирования лишь разжигала его аппетит. Вообще моя наружность прорабатывалась так, чтоб вызывать умиление, а не влечение, но невозможно добиться одинакового эффекта на всех, и к сожалению Маркус относился к исключениям. Я так и не смогла понять, влекло ли его только мое тело, или же еще и то, чего он так стремился меня лишить. Репутация непревзойденного кавалера не просто составляла его гордость, она относилась к его самоидентичности. В силу этого и своей страсти он просто не мог и помыслить принять "поражение". Его одержимость мною росла день ото дня, в конечном итоге став фатальной. В одной из своих поездок он вскрыл ложь в моей легенде. Едва ли он хоть заподозрил мое истинное происхождение, его вообще не волновала причина моей лжи. Он просто решил воспользоваться своим открытием в интересном ему ключе. Когда мы оказались наедине, Маркус поведал мне свой шантаж — его молчание в обмен на одну ночь. Этим он подписал себе приговор. Даже потребуй он что-то возможное, я не могла позволить, чтоб у кого-либо оставался ключ к раскрытию моего инкогнито. Я "все же согласилась" с его "предложением", но сообщила ему, что крайне боюсь, что о произошедшем узнает кто-либо из моих знакомых, потому выставила дополнительное условие: все должно пройти за пределами замка. Маркус как никто знал, что за скромницу я из себя строю, так что не удивился. Мы условились встретиться в парке ночью. После того все было предопределено. Зная кто и когда из стражников будет дежурить в том или ином месте, я без труда покинула замок, добралась до парка, подкараулила Маркуса. В последнюю минуту своей жизни он был очень весел, ожидая исполнения своей мечты, и потому беспечен. Перед тем как кинжал пронзил его сердце, он не успел и понять, что к нему кто-то приближается. Счастливая смерть.

Похожая история получилась с Кассандрой, только объектом страсти была не я, а Хэйрон. В отличие от Маркуса, то была настоящая любовь, в самом ее диком и беспощадном виде. Мне дано лишь представлять, какие муки она принесла ее несчастной душе. Однако чувства были лишь малой частью ее трагедии. Самым худшим была закрытость ее сознания. Она не воспринимала ни один голос из внешнего мира, только свою интуицию. В то время я была Хэйрону лишь усладой для глаз, однако Кассандра упорно видела во мне соперницу. Я перепробовала различные подходы, чтобы развеять ее заблуждение, но любые противоречия ему игнорировались, а подтверждения выискивались даже в самых незначительных деталях. К сожалению, обстоятельства складывались так, что таких деталей хватало с избытком. Способствовал тому и сам Хэйрон. Своими попытками оградить меня или наладить наши отношения он лишь неизменно убеждалась Кассандру в ее правоте. По мере того, как отношения в нашем треугольнике становились все более токсичными, приходило понимание, что эта пороховая бочка рано или поздно взорвется. И когда Кассандра позвала меня в парк, я согласилась, видя в этом пусть и призрачную, но надежду покончить с проблемой раз и навсегда. Я была готова к тому, что она попытается меня убить, но не готова к тому, что ради этого она свяжется с девелета. Как оказалось позже, сама она полагала, что нанимает обычных бандитов, и задачу им ставила лишь увезти меня подальше. Интересно, как она видела в этом завершение конфликта? Возможно, изначально она все же желала со мной покончить, но в последнюю минуту не решилась пойти против убеждений всей своей жизни. Или же она могла и не быть с нами до конца искренней.

Как бы то ни было, то был первый раз, когда меня вынудили биться, и противники были непросты. Я могла бы уйти, используя свою силу, но тогда б Кассандра поняла, что я не человек. И без разницы, что у нее не было доказательств, одни лишь подозрения поставили бы меня в критическое положение. Этот же исход ждал меня, реши я их всех убить. Даже не оставь я свидетельств, обязательно возник бы вопрос, как простая девчонка выжила там, где сложила голову опытная рыцарша Света. В силу этого, когда я поняла, что нужна девелета невредимой, то решила все же не раскрывать свое инкогнито и дать им себя схватить.

В плену я впервые повидала Фейтера. Повелитель девелета представил жалкое зрелище. Могущественная сила составляла единственный столп его власти. Большая часть подчиненных с радостью бы избавились от него в случае возможности. Он упивался чужим страхом и доминирующим положением, это признаки слабости. Вероятно до своего восхождения он сам был весьма труслив. Теперь же эта трусость переродилась в паранойю, что требовала насаждать страх уже другим. Мне же смысла участвовать в его спектакле не было, до поры он бы все равно меня не тронул. Сразу как ему наскучило со мной играть, меня повели в темницу. Нас с Кассандрой держали в разных местах дабы Хэйрону было сложнее нас спасать. Мне это было на руку. Они не считали меня чем-то опасным, потому выделили мне единственного надсмотрщика. Как и большинство охранников, он не относился к своим обязанностям слишком щепетильно. Телепортацией я без труда покинула клетку и вызнала у надсмотрщика все, что было нужно. Он не упирался. С таким господином то было естественно. Изначально я надеялась, что Сферуса тоже держат где-то в этом замке, тогда б все можно было закончить здесь и сейчас. Но провидение было ко мне непреклонно, так что следующим моим намерением стало просто покинуть замок до того, как пропажу меня либо охранника обнаружат. План возвращения состоял в том, чтобы выдать мой побег за то, что Фейтер сам отпустил меня с посланием, в то время как главной добычей для него была Кассандра. Но план в который раз обратился прахом, когда явился Хэйрон. Я была удивлена столь скорому его появлению лишь немногим меньше, чем он моему. Пойдя, как и ожидал Фейтер, на таран, он всполошил всю округу, так что выбраться по-тихому у меня уже вряд ли получилось бы. В сложившейся ситуации было лучше действовать сообща. Удалось выбраться относительно скрытно. Сильно помогло то, что видимо к тому моменту девелета уже обнаружили мою пропажу и были дезорганизованы, где и кого искать.

Триумфального возвращения, тем не менее, не вышло, потому как сам Орден пошел против Хэйрона. Его поступки действительно порой отдавали безрассудством, но причина явно была не в том. Уже давно чувствовалось, что Орден Света разъедает какой-то внутренний кризис. За много дней не было предпринято ничего, чтоб вернуть Мастера или дать отпор Фейтеру. Потому, когда Хэйрон стал изгнанником, я решила проследовать за ним. Он точно бездействовать не будет, в Ордене же я итак слишком долго прождала.

Слабым местом этого пути было отсутствие четкого плана, и у меня, и у Хэйрона. У него на руках был лишь загадочный ключ к плану Фейтера, и все на что он мог уповать — это выманить на него повелителя девелета. Я же рассчитывала попасть в центр событий и подловить момент для устранения Сферуса. Была альтернатива. Первое время я серьезно рассуждала над ней. Особенно той лунной ночью, когда Хэйрон сделал шаг к тому, чтобы раскрыть меня, заметив, что мое оружие слишком хорошо для простой девчонки из сиротской академии. Как раз перед этим он поведал мне о предложении Фейтера обменять Мастера Сферуса на браслет. Я могла бы забрать браслет и отправиться к Фейтеру, предложив его за смерть Сферуса, едва ли бы он отказался. Вероятно, прояви Хэйрон больше подозрительности, мне бы пришлось остановиться на этом варианте. Однако к тому моменту он уже проникся ко мне довольно сильными чувствами. Сперва я воплощала ему некий идеал. То зачем хочется наблюдать, а не обладать. Под подобное отношение и заточена моя внешность. Конечно, часто это лишь первый этап, но с Хэйроном были все предпосылки, что на нем все и остановится. В нем было некоторое отторжение. Не меня конкретно, всего внешнего. Страх сближаться слишком близко, страх вновь столкнуться с пережитым. Этот барьер казался достаточно прочным, чтобы держать между нами дистанции. Сама я никогда не стремилась забраться глубже ему в сердце, понимая, что это может грозить бедами нам обоим. Но это сближение происходило и без моих усилий. Возможно, что именно противостояние с Кассандрой и Маркусом подтолкнуло Хэйрона ко мне. Он сам еще не понимал этого, но с каждым днем мой образ в его душе становился все более важным. Тем не менее нельзя было полагаться лишь на доверие. Потому все наши совместные приключения я создавала видимость, что стремлюсь вступить в Орден Света. Мотив, что должен был объяснять мою вовлеченность во всю эту историю. Дабы отвлечь Хэйрона от странности с моими кинжалами я вновь прибегла к этой теме, заодно узнала его получше. Помню, пока излагала легенду моего "прошлого", вдруг начала вспоминать свое настоящее детство. Те его осколки, что никак не затеряются среди стольких времен. Жизнь, смерть, судьбоносное предложение… Тогда думалось, что это разделит мое существование на до и после. Сейчас же ясно, что бытность человеком, это не более первой страницы многотомного романа обо мне.

В итоге между следованием за Хэйроном и отправкой к Фейтеру, я выбрала первое. За простой выполнения моей цели скрывалась большая опасность, ведь Фейтер был повязан с Некросом. Если бы в результате этот мир оказался им поглощен, это стало бы величайшим провалом.

Разделив с Хэйроном приключение, я, доверила ему ведущую роль, сама приняв полную покорность. Это была его история, и согласно предписанию я старалась минимизировать свой след в мире. Потому я выходила из его тени, только когда он действительно в том нуждался. К сожалению, такое возникало довольно часто. Все же Хэйрон был крайне нетерпелив и, в попытках срезать путь, иногда терял больше, чем выигрывал. Самый роковой случай произошел с тем кристаллом невесомости. То падение могло привести к серьезным увечьям и действительно поставить нас на грань выживания в чужих необжитых землях. Но даже миновав худшее, мы напоролись на рассадник опасной болезни, что местные называют куанче. При подготовке к миссии мой иммунитет не адаптировали к этой болезни, может не сочтя заражение вероятным, а может просто не зная о ней. И хоть моя исцеляющая сила оказалась способна побороть куанче, мое незнание о болезни могло закончиться гибелью Хэйрона. Из-за своего упрямства тот долго скрывал тяжесть своего положения, так что я поняла, что причиной плачевного состояния Хэйрона были вовсе не увечья, только когда мы уже покинули первое шеренское поселение. По счастью круговорот событий был таков, что никто не задумался, почему болезнь миновала меня. Хэйрон к тому моменту уже полностью мне доверял, а Кассандра даже если бы что заподозрила, не придала б это огласки.

С момента нашего похищения ее ненависть ко мне только окрепла, несмотря на это Кассандра была мне в некотором плане довольно удобным компаньоном. Одного лишь взгляда хватало, чтоб понять: она высушена изнутри. Ее беда — неумение прощать. Она так и не смогла простить меня. Не простила и себя. «Все это смогло случиться только из-за тебя!» — сама возможность появления у Хэйрона такой мысли заставляла ее оберегать меня сильнее любой клятвы верности. Это же делало мою персону для нее неприкосновенной, так что, чтобы ни случилось, Кассандра не позволила бы себе меня в чем-то заподозрить.

В этом плане куда более опасным был Дерер. Изгнанник из народа девелета, он едва ли полностью доверял хоть кому-то в целом мире. Однако ему самому требовалось заслужить доверие группы, я была первой, кто пошла ему на встречу. В этом я не действовала вслепую. Несмотря на его желание зайти с позиции силы, неагрессивность его намерений была заметна сразу. К тому же он предупредил нас о Нэмиэссе. Я распознала, что выпадающая с дождем черная жижа имеет магическую природу, потому понимала, что Дерер не лгал. На всякий случай во время боя я устроила ему проверку, которую он без сомнения прошел. По самому ему можно сказать, что он представлял собой подобие Хэйрона от народа девелета. Такой же решительный и самоуверенный, такой же поборник правоты своей стороны, нежелающий даже слушать кого иного. Однако образ жизни и сущность хищника научили Дерера осторожности и скрытности. Так как от нас ему было нужно больше, чем он сам мог предложить, Дереру пришлось принять устоявшиеся правила, хоть ему то не особо нравилось. Меня же он воспринял просто как "самку" вожака. Меня это вполне устраивало.

Между всеми нами было много натянутых отношений, тем не менее мы уверено шли по пути с неведомой конечной точкой. Пока не вступили в Дейдра-Эрра. Наверное, это тоже можно зачислить в мои ошибки. Я и не помыслила, что Герекеш может быть связан с Фейтером. К сожалению, мы располагали о нем слишком скудными сведениями. В итоге я заподозрила неладное, лишь когда почувствовала магическое происхождение мрамора центральной площади. Еще более несвоевременным оказалось появление Демона-Себастьяна. Видимо он находился в своем измерении и почуял связь между браслетами через врата Дейдра-Эрра, когда оба они оказались поблизости. Его усилиями и мы, и подоспевшие девелета оказались разбросаны по лабиринту под городом, вынужденные бороться друг с другом. Для нас с Кассандрой это закончилось встречей с Эсмером. Битва с ним была сложна. Столь сложна, что в какой-то момент я задумалась, не придется ли мне убить Кассандру, чтоб справиться с ним. По счастью этот рискованный вариант отпал, когда разговорившийся Эсмер сообщил, что браслет уже у Фейтера. То не был блеф, напротив все становилось на свои места. Зная о свойствах лабиринта сводить тех, у кого друг на друга зуб, Эсмер не смел вступить внутрь, пока не убедился, что Фейтер его покинул. Потому он и появился перед нами буквально в последнем зале. К сожалению, Кассандру это все равно не спасло. Она конечно же не знала, что я б смогла справиться с расчленяющим лучом Эсмером и без ее жертвы. Секрет ухода от такой атаки тот же, что и секрет ухода от пули: соревноваться в скорости нужно не со средством убийства, а с тем, кто его применяет. Я полностью сконцентрировалась на глазах девелета, стараясь понять, чего он решит меня лишить, и потому пропустила выпад Кассандры. Трагичная участь — пожертвовать собой в пустую, так еще и защищая того, кого всем сердцем ненавидишь, кто принесет так много горя тому, кого всем сердцем любишь…

Но личная трагедия затерялась в трагедии глобальной. Допустив попадание браслета в руки повелителя девелета, я поставила мир на грань гибели. К тому моменту я уже примерно осознавала, чего добивается Фейтер, и не могла этого допустить. На короткий промежуток времени, но наши с Хэйроном цели действительно совпали. Но перед финальным рывком его ждало еще одно испытание — Демон-Себастьян. По-видимому у него тоже было желание свести с Хэйроном счеты. Я не стала вмешиваться. Все же Хэйрон главный герой этого мира и должен был справиться. К тому же не так и многим я могла б ему помочь, не выдав себя. Ожидаемо, человек победил. Помню тогда он и вручил мне флягу крови. Даже забавно, как казалось бы незначительные события способны поменять судьбу множества существ.

Хэйрон не получил серьезных увечий, и мы могли незамедлительно продолжить путь. Можно сказать, что мы успели вовремя. К порталу как раз подошла армия людей. Думаю, именно этого Фейтер и ожидал. Он мог полностью открыть портал в Некрос заранее, но сознательно тянул, заманивая пустой надеждой своих врагов в гибельную атаку. К тому же он наверняка желал устроить драматичную сцену перед Хэйроном. Без этих двух аспектов нам бы было очень сложно добиться успехов. Но даже так повелитель девелета был крайне серьезным противником. Фактически неуязвим к физическим атакам, слабовосприимчив к магическим, с учетом ограничений мира убить его было бы затруднительно даже для меня. По счастью, этого и не требовалось. Как часто то бывает с упивающимися своим триумфом гордецами, он сам подсказал нам способ остановить его. Зная его самолюбие и склонность впадать в неконтролируемую ярость, я выманила его к порталу, а Хэйрон нанес последний удар.

Меня все еще удивляет упование Фейтера на волю Некроса. Неужели такой параноик действительно готов был доверится чуждой всемогущей сущности? Вероятно он собирался предать Некрос первым, потому и носил браслет, а не запрятал где в недоступном месте. Не исключаю, что он даже мог закрыть портал сразу как армия людей оказалась бы разбита. На все это указывает та радость, что он испытал когда Хэйрон разрушил опору портала. Так или нет, но желание Фейтера все держать под личным контролем позволило нам одолеть его без необходимости для меня раскрывать свою сущность.

Что ж, мы спасли мир и предотвратили катастрофу, о которой мои сюзерены даже не подозревали. Теперь же я намеревалась наконец исполнить то за чем была отправлена. Я знала, что Сферус где-то поблизости, Фейтер просто не мог выпустить его из своего поля зрения. Я задумывала разыскать его в ночь после боя, однако мне как одной из победителей Фейтера оказывались особые почести. С меня буквально не сводили глаз разные монашки, несмотря на то, что на мне было лишь пару синяков. Вдобавок охрана в ту ночь была бдительна как никогда, ожидался удар армии девелета. И в конце концов, я действительно устала, так что решила отложить завершение задание. До сих пор сожалею об этом. В моих мыслях сразу поутру войско должно было двинуться в обратный путь. Тогда на ночном привале мне бы не составило труда проникнуть в палатку Сферуса и исчезнуть раз и навсегда. Самый простой и безболезненный исход. Думаю, Сферусу было бы не до того, но даже расспроси он Хэйрона, убил ли он «того Демона», тот бы искренне ответил, что убил. Без Великой Сферы он не мог это проверить. Надо же было так повернуться разговору, что они подошли к этой теме с другой стороны…

Все же я опасалась возможности подобного развития событий, оттого и пошла с Хэйроном. Пришлось действовать здесь и сейчас. Учитывая, что всю эту тюрьму практически не охраняли, все еще был шанс выскользнуть и скрыться среди гор. К несчастью, все это сооружение представляло неизведанный мною лабиринт, и мне не повезло свернуть не туда. Хэйрон не отставал, продолжал преследовать. В итоге мы оказались заперты вдвоем в магической тюрьме. Прочной на столько, что, ограниченная магической насыщенностью мира, я не могла сконцентрировать достаточно силы, чтоб пробить ее за приемлемое время. После того как я убила его близкого друга и разбила сердце, было практически нереально убедить его отступить, но я не могла не попробовать. Я всегда пытаюсь найти выход, они всегда не желают идти на компромисс. Это свойственно героям, быть самоуверенными, слушать лишь свой голос. В конце концов, именно так они становятся героями. Отступишь в сторону — и ты попадешь на совсем другую дорогу. Конечно, в бою у Хэйрона против меня не было шансов. За все то время, что мы провели вместе, я досконально изучила его возможности и поведение, а слепая ярость делала его еще более предсказуемым. Он же не знал обо мне практически ничего. Однако смерть Хэйрона означала б невосполнимую утрату для Ордена Света. Они и так лишились доброй половины воинства и своего лидера. Потеря еще и первого рыцаря могла привести к падению Ордена. Без него этот мир быстро погрузится в хаос, это не отвечает нашим интересам. Потому я решила найти другой путь. Раз дверь не могла открыть я, ее должен был открыть Хэйрон. Разрушение опорных колонн поставило тюрьму на грань коллапса. Тогда пришло время последнего акта. Я ослепила Хэйрона вспышкой, перед тем как его меч пронзил мою накидку вместе с пузырьком крови. Если бы его при мне не оказалось, пришлось бы все же убить Хэйрона. Извечный круговорот, смерть одного спасает жизнь другого. Все еще оставалась опасность, что он решит прикончить меня наверняка. Но в схватке я ощущала, сколь противоречивые чувства разрывали его душу. Перед последним рывком я усилила этот хаос, представ перед ним в солнечном сиянии. Его реакция была такой, на которую я рассчитывала.

При всем том мой план все еще содержал в себе слишком много рисков. Собственная безопасность для гвардейцев всегда была важнейшим приоритетом. Ни одно задание не стоит потери столь важного инструмента как я. Все это наверняка вскроется, когда они начнут проверять обстоятельства прошедшей операции. Мне еще предстоит держать ответ перед Черным Прародителем и понести наказание за то, что не решилась просто убить Хэйрона. Сумрак рассеивается…

Туман межмирья расступался, открывая окно к цели путешествия. Та, кого недавно называли Саурой, обернулась назад. Вместо сплошной пустоты, что она только что преодолела, перед ее взором стелилась бесконечная вымощенная камнем тропа. Вдоль нее вплоть до самого горизонта отстояли надгробия, где одинокие, где целыми рядами. А меж них — полупрозрачные фигуры, словно статуи, обращенные ей в след. Несколько таких могил и призраков располагались прямо за ее спиной. Сейчас лица призраков, шрам на щеке одного из них, надписи на каменных плитах — все хорошо читалось и всплывало четкими образами. Но пройдет немного времени, и они, подобно прочим, начнут тускнеть и расплываться, постепенно отдаляясь к серому туману всепоглощающего горизонта.

Моя жизнь бесконечно длина, но проживается она как бесконечная цепочка жизней коротких. Ты только начинаешь с ними свыкаться, как они подходят к концу, и наступает смерть. Так что же это, вечная жизнь или вечная смерть?

Прощай, Хэйрон. Прощай, Саура.